Зимний зной (СИ)

Глава 44

Гамбит

Данил

Я вижу, что ей страшно. Катя замирает передо мной как кролик перед удавом, веря и не веря услышанному.

— Что ещё? — интересуется с чисто внешней невозмутимостью.

Я делаю вид, что колеблюсь. Хотя на самом деле, отступать уже поздно. Как и беспокоиться о последствиях.

Мой план еще даже четко не прорисован до деталей, но сорваться может в любой момент. Из-за какой-нибудь ерунды, первой же мелкой неудачи.

— Ну?! — торопит Катя.

— Тимур велел подсыпать тебе каждый день наркотик в еду или напитки, — отвечаю ей спокойно, словно речь идет о чем-то обыденном, — я эту дурь уже здесь покупал, по его связям. Через таможню меня бы с ней не пропустили.

Все, что я говорю сейчас, ложь.

Он не поручал мне шпионить за ней. И в действительности я купил первый попавшийся транквилизатор в местной аптеке из числа тех, что продаются без рецепта. Предварительно хорошо погуглив название.

Еще, взял в аптеке банку витаминов. Витамины спустил в унитаз, а транк в виде порошка засыпал в банку.

Воняет эта хрень специфично — на наркоту, как по мне, вполне тянет. Даже если Катя когда-нибудь пробовала.

Она вытягивается стрункой и бледнеет, переваривая полученную информацию.

— Покажи наркотик! — жестко требует.

Без лишних слов, я притаскиваю ей свой рюкзак из гостиной. Достаю «витаминки».

Катя высыпает порошок себе на ладонь и долго, с ужасом принюхивается к нему, разглядывая. Пробует на вкус кончиком розового языка.

— Зачем ты это жрешь?

Я легонько бью ее по руке, стряхивая отвратный серый порошок прямо на пол. Вытираю похолодевшую Катину ладошку о прозрачный подол развратного пеньюрчика.

— Вот тварь, — произносит она тихо.

Внимательно смотрю на нее:

— Что скажешь?

— Он тебя купил? — Катю трясет.

— Нет. Тупо избил, натравив на меня своих имбецилов, — я говорю презрительно, — но Тимуру не повезло! Таких, как я, не сломить страхом. Самое ценное для меня это свобода. Во всех смыслах.

Катя понемногу успокаивается.

Ее лицо теперь покрывает лихорадочный румянец, глаза сверкают.

— Да, сам бы ты герыч здесь никак не купил, — произносит она, наконец, задумчиво.

Обращается скорее к себе, чем ко мне, подразумевая героин, конечно.

— Ты думаешь, это герыч? — уточняю с глупым видом.

— Похоже, — вздыхает.

— Но, бл***, зачем это ему?! — я не забываю придерживаться роли недалекого "мальчика".

— Не знаю я, не знаю! — она выглядит совершенно потерянной, — Тимур слишком хитер, чтобы его можно было вот так просто разгадать.

Я хмурюсь, копируя ее задумчивость.

Катя вглядывается в меня как-то по-новому. Остро и внимательно. Спешу предвосхитить ее возможный вопрос:

— Ты, конечно, можешь сдать меня ему. Но не я, так другой, будь уверена! Тимур скажет, что этого не было, или я чего-то не так понял и блабла. Ну, вломят мне еще разок, не привыкать, потом буду работать на ваш лейбл дальше. И что ты сделаешь?! Правильно, ничего. А завтра он подкупит кого-нибудь другого в твоем окружении.

Мой голос звучит ровно и уверенно.

Катя молчит, вперяя невидящий взгляд во что-то за мной, за окном. Я терпеливо жду, продолжая разыгрывать помалу свою партию:

— Тимур зачем-то хочет контролировать тебя! Но интересно, как долго ты смогла бы принимать герыч, прежде чем превратиться в овощ?

Наглядевшись вдоволь на местные виды, она переводит взгляд на меня.

— Да, ты прав! Мне, наверное, просто повезло.

Вдруг до ломоты крепко вцепляется в мои запястья. Неожиданная мощь для хрупкой девушки!

— Работай на меня, Даня. Заплачу, сколько скажешь, — горячо просит.

Удача номер два, проносится в моей голове.

Я выдерживаю крошечную паузу, словно колеблясь.

— Деньги меня не интересуют, я уже говорил, — отвечаю.

— Что же тогда?

— Ты невнимательна. Меня интересует свобода! — говорю ей на этот раз чистую правду, — если поможешь мне не заключить тот рабский контракт с Тимуром, который он так навязывает, и вообще, уйти из «Граффит стар», то я согласен! Будем сотрудничать.

Катя кивает, не дослушав.

Жестко загорается каким-то звериным азартом, но я перебиваю ее, не давая сказать:

— Кать, еще кое-что! Аттеншн. С этого момента ты перестаешь смотреть на меня как на кусок мяса, ясно? Я человек.

Она умело изображает непонимание. Но, кажется, впервые на ее лице проскальзывает нечто, напоминающее стыд.

— Секс меня не интересует. Мы союзники, на равных, — прибавляю, — ну так как, договорились?!

И Катька соглашается.

Она, конечно, не подозревает, что с этой минуты я становлюсь двойным агентом. Тем, кто будет говорить Кате одно, Тимуру — ровно другое. Упорно сталкивать их лбами.

Возможно, с Тимуром не напрямую, а через кого-то. До тех пор пока это не приведет к чему-то фатальному, желательно для одного из них.

Без Тимура я легко уйду от Кати и их общего детища «Граффит Стар», а без Кати, подозреваю, что нахрен не упал Тимуру.

— Слушай, ему не нужен еще охранник, ты не в курсе? — спрашиваю, решив не откладывать эту тему в долгий ящик, — если мы затеваем игру против него, то нужны сообщники. Вдвоем нам Тимура, как ты говоришь, не разгадать! Есть у меня один надежный человечек, если что.

Катя задумывается:

— Вообще-то не в курсе, но можно попробовать. Может быть, через Ратмира, мы с ним немного дружны.

— Только не Ратмир! — я отметаю такой вариант сразу, — он стопудово человек Тимура до мозга кости. Будет проверять нашего парня от и до…

Склонившись друг к другу, мы вполголоса разговариваем, когда мой телефон начинает звонить.

На ловца и зверь бежит! Я выразительно гляжу на Катю, показывая ей экран айфона, на котором высвечено имя: «Тимур Урусов».

Думаю, его интерес ко мне только подтверждает легенду для Кати.

Но что это — еще одна удача в мою копилку, или какая-то очередная засада от него?

Подобно гамбиту в шахматной партии, я готов пожертвовать фигурой, чтобы обострить нашу игру. То есть Катей, в данном случае.

Поднимаю. Говорю первым, не дожидаясь его приветствия:

— Тимур Эльдарович, здравствуйте! Я на месте. Все хорошо.

Многозначительно смотрю на нее. Катька слышит только меня, но все же придвигается поближе к трубке.

Мы оба понимаем, что попытку включить громкую связь Тимур легко вычислит. Она склоняет голову к моему уху с телефоном. Плохо. Но мне, в любом случае, придется импровизировать.

— Окей, — очень самодовольный тон, — давно ты на вилле?

— Недавно. Но все пучком, Тимур Эльдарович, — подмигиваю Кате, — в смысле, полёт. Ну, и так далее! Я из аэропорта быстренько по делу, и сразу сюда. Даже океана еще толком не видел.

— Да что ты? — он удивляется моей словоохотливости, — по какому делу?

— Все для Екатерины. Цветочки и тэ дэ! Ну, я имею в виду, что всем будет довольна. Я проконтролирую. Помните, о чем мы говорили?

Пауза.

— Ах, ты ж чертило, — отвечает Тимур, хохотнув, — да, все верно. Старайся там! Будет довольна Катя, буду доволен и я.

Улыбаюсь и утвердительно киваю на ее немой вопрос. Даю понять, что все идет отлично. Братец ни о чём не подозревает.

Это и в самом деле так! Он слишком недооценивает меня, чтобы задуматься хоть на минуту, что я могу быть опасен.

Для него ведь я не более чем «лох обыкновенный».

В разговоре осторожно подбираю слова. Хочу, чтобы они звучали нейтрально, но, вместе с тем, и как бы подразумевали некий двойной смысл.

Смысл, который углядим в этом словесном поносе только мы с Катей.

— Повторюсь. Я сделаю все, как вы сказали! Не беспокойтесь, Тимур Эльдарович, — прибавляю, — буду вам отзваниваться.

Он ржёт:

— Ты че там, накатил уже, Даня?! Или глаза от Мальдив разбежались? Ладно, звони.

— Конечно, — подтверждаю с готовностью, — да, в общем, и то и другое, наверное!

— Ну, ты сегодня жжёшь. Ладно, давай, я просто убедиться. Привет Кате.

Тимур сбрасывает, не подозревая, какую только что оказал мне этим звонком услугу. Ликую.

В процессе разговора я незаметно скрутил динамик, так что Катя едва ли расслышала хотя бы половину. Зато меня вполне.

— Убедилась? — деловито интересуюсь, пряча телефон в карман, — буду звонить ему с докладами теперь. Не каждый день, конечно. Но часто.

Она молчит с совершенно подавленным видом.

— Да не волнуйся ты так, — подбадриваю, — теперь все зависит от тебя. Главное, будь осторожна! Как никогда. Особенно если мамашка ваша не найдётся.

Воды Мальдивского архипелага близ острова Ган

Метрах в пятидесяти от береговой линии, относящейся к вилле MADONNA DEL GAROFANO, в воде болтается судёнышко.

На корме его расположился коричневый от многолетнего загара старик из числа местных островитян. Сидя с удочкой в одной позе часами, и свесив за борт босые ноги, он следит равнодушным взглядом за покачивающейся блесной.

Морской пейзаж, в который так чудно вписывается старик, величественен и неподвижен.

Зато в миниатюрной рубке под покосившейся крышей его судна кипит бурная деятельность. Раскрасневшийся, взмокший от жары толстяк в майке и шортах делает там несколько дел одновременно.

Сидя на низком стульчике за таким же крошечным, почти детских размеров столиком, он жует сосиску в тесте, живо набирая на клавиатуре ноутбука какой-то текст, и периодически поглядывая в некое подобие подзорной трубы. Краешек трубы аккуратно высунут в круглое окно.

Тут же, с другого края оконца стоит профессиональный фотоаппарат на штативе с длинной ножкой.

На мониторе ноутбука журналиста загорается зелёный вызов по скайпу с характерным звуковым сигналом. Он откликается на него немедленно.

— Светик приветик! — здоровается первым с вызвавшим его абонентом, а вернее, абонентшей неопределенного возраста и такого же невзрачного вида.

— Привет, Гош, — отвечает она, едва взглянув на него и тоже, судя по всему, будучи очень занята за компьютером, — я тут номер верстаю. Статью твою когда ждать?

— Недельки через две, Светулик! — тянет он виновато, — засунь меня, пожалуйста, в следующий.

По ее лицу пробегает тень.

— Как в следующий?

— Да я тут в командировке застрял, Светуль! Ты же знаешь, волка ноги кормят. Прилетел вот на Мальдивы за парочкой жареных кадров с юбилея Клаудиа, а тут такая сенсация!

Возбуждённый, он даже откладывает сосиску. Но флегматичная Света слушает его молча. И журналист продолжает:

— Выясняется, что к ней прилетел ZIMMA, поселились на одной вилле, и внимание! Я почти случайно сделал сенсационные снимки.

— Что там? — спрашивает она невыразительно.

— У них таки роман! — произносит он столь торжествующе, словно к этому причастен лично, — жаркий поцелуй, правда, издалека совсем поймал через окно, но я это приближу и отретуширую.

— Хорошо. У себя в газетке тиснешь, или продашь желтой прессе?

— О! — мечтательно отзывается толстяк. Мысль об этом явно будоражит его воображение, — подумаю ещё, поторгуюсь с нашим главредом. В крайнем случае, продам, да. Ах, Светулик, я так надеюсь сделать ещё хоть пару кадров! Представь, с ночи их караулю.

— И?

— Пока ничего, — вздыхает, — знаешь, а я уже намечтал, что они выйдут, к примеру, на заре искупаться обнаженными. Кадры бы получились загляденье! Но нет. Отсиживаются на вилле. Времени, жаль, мало. Я снимаю с воды, и катерок-то наш в любой момент могут отсюда отогнать береговой охраной.

— Ты поосторожней там, — Светлана поправляет съехавшие на нос очки, что-то печатая почти без остановки.

— Да, да, — с жаром реагирует он, — зато какие кадры. Все уже не зря. Будь уверена, что эти фото появятся в ближайшее время на полосах всех газет! Знай, что автор этой сенсации — я.