Злата. Жизнь на "Отлично!" (том Третий)

Глава 56

Зеленоград, Большой Городской Пруд, около двух с половиной часов спустя.

От созерцания фонтана, находящегося прямо посреди здоровенного пруда, по которому сейчас Серега катает нас обоих на лодке, меня отвлек лягушачий гомон, и я даже не сразу сообразил, что это не здешняя фауна голосит во всю глотку, а некто названивает на мой телефон.

Осторожно, чтобы не дай бог не уронить в воду, ибо и лодка покачивается, и морская болезнь в легкой форме меня одолевает, я достал из рюкзачка аппарат.

Звонит маман.

— Мам? — приняв звонок, произнес я, удерживая телефон обеими руками.

— Злат! — из динамика раздался крайне недовольный голос родительницы. — Ты уже забыла о своем браслете? Или забила?!

— Нет, о нем я не на мгновение не забываю. И не забиваю! — ответил я, скосив взгляд на запястье, на котором закреплен моднявый девайс, о присутствии которого я действительно как-то позабыл.

— Оно и видно! Ты чего посреди пруда делаешь?! — судя по голосу, маман реально рассвирепела.

— На лодке с Серегой катаюсь. Мам, ты так негодуешь, словно бы я посреди Тихого океана… — я зевнул.

— Злата…!

— Мам. Ну, прекращай уже, пожалуйста. Не порти настроение. Все хорошо. Во-первых, на мне спасательный жилет, а во-вторых… — я «прибавил громкость» обращаясь в Сереге. — Разве прекрасный юноша позволит утонуть своей спутнице?!

— Не позволю! — не менее громко ответил тот.

— Вот видишь, мам! — заявил я собеседнице.

— Злата, ты же мне обещала…! — я прямо-таки воочию увидел, как на той стороне «провода» нахохлилась маман.

— Да, было дело, обещала. Извини, но… Блин! Мам, сегодня такой хороший день, что из моей головы все напрочь вылетело. И о девайсе, и о том, что обещала не подходить к воде. Однако, знаешь…

Я перешел на тихий шепот.

— …тогдаведь никакой воды и близко не было, а фигня случилась. Все будет хорошо, мы уже скоро сходим на берег, не парься.

— Ладно, Злат… — маман сменила тон. — Только, ради бога, поаккуратнее! И поскорее заканчивайте эту вашу покатушку, не трепи мне нервы, пожалуйста! И это… Когда будешь к дому подходить, позвони, ладно?

— Хорошо! — пообещал я и закончил разговор.

— А как твоя мама узнала, что мы на пруду? — поинтересовался Серега, нарезая вокруг фонтана очередной круг.

— Геолокация. — вновь зевнув, ответил ему, вытягивая руку с браслетом, а затем сонливость как рукой сняло, и я воскликнул. — Ого!

Один из тех типчиков, которые во множестве облепили благоустроенный берег пруда и самозабвенно рыбачили, вытащил из пучин на свет божий здоровенного карася. Отсюда непросто разглядеть, конечно, но, думаю, килограмма на полтора он потянет.

— Вот бы сейчас удочку закинуть! Прямо отсюда, с лодки! — мечтательно заявил я, глядя на довольного рыболова.

— Любишь рыбачить? — поинтересовался Серега, также глядящий на то, как рыбак, сфотографировав трофей, выпустил рыбу обратно в пруд.

— Очень! — честно ответил я.

— Можно вопрос, Злат? — спросил мой спутник, явно меняя тему.

— Валяй. — я пожал плечами, снимая затем с головы бейсболку.

— А кто это такая была? Тогда, на остановке, я имею в виду... — поинтересовался Серега, до сего момента ни разу не напомнивший мне про Свету и нашу с ней короткую стычку на остановке. — Девчонка, с которой ты ссорилась…

— А что? Она тебе понравилась, да? — ехидным тоном ответил вопросом на вопрос.

— Ну, это… Нет, ты чего?! Я вовсе не то имел в виду! — покраснев, затараторил Серега.

— Да все норм, Сереж, все норм! Мне и самой она очень нравилась. Раньше. — придя в хорошее настроение, ответил я, легкомысленно помахав рукой. — Она ведь симпотная деваха, и весьма! Художница, ученица моей бабушки, непризнанный гений и одна из злодеек в истории про меня. Хотя, может, наоборот, это я злодейка в истории про нее…

— Она тебя допекает? — уже серьезным тоном спросил спутник.

— Не, Сереж! — я ему улыбнулся. — Она при всем своем желании не сумеет меня допечь, не заводись.

— По-моему, она не очень хороший человек… — буркнул Серега, развернув лодку и направив ее к пристани.

— Да нет… — сказал я, зажмурившись от солнышка, светящего прямо в глаза. — Она, может, прямо и не вся такая хорошая, но и не плохая тоже. С особенностями, я бы сказала. Хотя, например, моя бабушка согласна с твоим мнением...

— Наверное, она ее неплохо знает… — вставил свои «5 копеек» Серега.

— Сереж, я и она — немножечко недоброжелатели, и, скорее всего, это очень надолго. Просто не обращай внимания, если при встречах мы с ней периодически станем цапаться. Но…

Помолчав несколько секунд, я добавил.

— …если вдруг Света тебе, и правда, понравилась, то, думаю, заполучить ее будет не так уж и сложно. В конце конц…

— Это твой способ сказать мне: «давай останемся друзьями»? — перестав грести, перебил меня на полуслове Серега, чье настроение якорем пошло на дно этого пруда.

Ну вот зачем я сейчас это сказал? Разве не очевидно, что со стороны Златы произносить подобное — глупость, причем глупость, для Сереги обидная? Вполне очевидно! Однако я сказал то, что сказал, но ведь говорить глупости совершенно не в моем духе. Тогда почему?

Скорее всего, это моея, все еще живущее прошлым,темпрошлым, желает, чтобы мы с Серегой действительно осталисьдрузьями. И только ими…

Быть может, маман права и мне действительно стоит уехать на годик в какую-нибудь глушь, дабы добиться гармонии души и тела?

Будь Злате «за тридцать» и я, ни минуты не размышляя, точно бы уехал, но теперь… Теперь, когда в моей старой-новой жизни настала самая прекрасная пора, скрываться от всего мира на целый год…?!

Не хочу!

— Извини, Сереж, не хотела портить тебе настроение. Шутка вышла неудачной, признаю... Я просто еще не умею с парнями общаться в… — я замолк, подбирая нужные слова, — в романтическом ключе, вот и косячу. Но если я, и правда, захочу, чтобы мы былипросто друзьями, то об этом скажу тебе прямо, безо всяких образных выражений…

— Я почему-то верю. — как-то грустно улыбнувшись, Серега вновь взялся за весла.

— …и уж тем более, ни за что не стану рекламировать своему другу собственную недоброжелательницу. — продолжил я. — И это… Когда я говорила, что тебе стоит обратить внимание насамую обычную,нормальнуюдевчонку…помнишь такое?

— Помню, говорила. — кивнул Серега.

— Так вот, тогда я вовсе даже не шутила.

— А я тебе ответил, что выбор девчонки — мое личное дело. И, помнится, ты что-то еще говорила, про… — Серега, вновь положив весла, взял мою ладошку. — Про кино и поцелуйчики, которые семнадцатилетний юноша, по-твоему, непременно обязан желать!

Услышав последнюю фразу, я с колотящимся сердцем отпрянул, едва не свалившись за борт, но Серега придержал, не дав стать новой вариацией Русалочки.

— Я пошутил! — весело заявил тот, хотя было очевидно, что не отпрянь я так резко, и…

— Зараза! — хмыкнул я, приходя в себя и закидывая за спину один из «хвостов», который мириадами волос рассыпался по плечу.

— А насчет дружбы… — я достал из рюкзака бутылку воды и, утолив жажду, продолжил. — Быть друзьями — это, знаешь ли, необходимое условие для… Для всего остального, в общем! Тем более что… Не помню, говорила или нет, но до своих шестнадцати лет ничего из серии: «все остальное», включая и поцелуйчики в кино тоже, я делать не стану. И вовсе не потому, что я какая-то там недотрога, хотя и поэтому тоже. Для прекрасного юноши это будет весьма небезопасно с точки зрения закона, ибо вокруг меня завертелась такая катавасия с… Даже думать не хочу!

— Ну так и думай о хорошем! — улыбнулся мне Серега, не став допытываться (наверняка у Стёши все выяснит!), поинтересовавшись о другом. — Закругляемся с лодкой?

— Закругляемся!

Лодочная станция, около пяти минут спустя.

— Зайдем в кафешку? — спросил Серега, подав руку и помогая сойти на причал.

— Да, знаешь, я как-то не очень люблю кафе, тем более что от сладенького сейчас воздерживаюсь. Если хочешь, зайдем, а нет так нет. — я пожал плечами, снимая спасательный жилет.

— Впервые вижу девчонку, которой не нравится в кафе. — улыбнулся Серега. — Я знаю, где кофе обалденный готовят. Кофе же ты пьешь?

— Я уже говорила, что не самая обычная и не самая нормальная девчонка, в хорошем смысле, наверное... А кофе я пью, да! Пойдем!

Вообще-то, пить кофе мне сейчас не стоит, особенно с молоком, не говоря уже про сахар, но учитывая скорость моего похудения, ничего особенно страшного не случится, если выпью стаканчик. Один.

— Зелек наш — красивый город! — сказал Серега, когда мы шли по парковой дорожке к автобусной остановке, обходя по кругу пруд.

— Красивый, да… Хотя в конце восьмидесятых он мне нравился даже больше. — заявил я, погрузившись в воспоминания.

— А ребенку-то нового миллениума откуда знать, каким был наш город в восьмидесятых? — улыбнувшись, повернул ко мне голову Серега.

— Ну-у-у… В ютюбе видела, вот! — ответил я, размахивая корзинкой с колокольчиками словно кадилом.

— В ютюбе… — задумавшись, повторил мой спутник. — А мне тогда, пожалуй, больше нравится Зелек семидесятых. Машин практически не было, ходили старенькие автобусы. Атмосфера была тогда ламповой!

Около пятнадцати минут спустя, надземный пешеходный переход.

— Злат, ты чего? — поинтересовался Серега, когда я, спускаясь по лестнице, внезапно остановился.

А остановился я потому, что заметил, как мужчина средних лет пытается спуститься, держась при этом обеими руками за перила, чтобы не упасть и кубарем не скатиться вниз.

Получается это у него неважно, мужика явно штормит, причем здорово.

— Злат, пошли! Он пьяный… — слегка потянул меня за руку Серега, недовольно поглядев на типчика.

— Не, Серег, вряд ли он пьяный. — осторожно забрав у парня свою руку, я подошел к мужичку, поинтересовавшись. — Уважаемый, все хорошо? Вам нужна помощь?

По лестнице вверх-вниз непрерывно снует народ, однако, как и Серега, все проходящие мимо демонстрируют полнейшее равнодушие к происходящему, считая, наверное, что это обыкновенная пьянь домой гребет. Ну или, может, всем просто наплевать.

— И-извините, не-е расслышал, что-о вы ска-азали... — типчик повернул голову в мою сторону.

Нет, точно не пьяный, от него не исходит того «амбре», что характерно для выпившего человека, а сам он вполне чист и опрятен.

Похож на инженера. — почему-то подумалось мне, когда мой взгляд упал на его видавшую виды тканевую сумку, чья лямка съехала с плеча на сгиб локтя.

Я заметил небольшой ручеек крови из его правой ноздри, что, вкупе с очевидным головокружением, указывает на нехилую вероятность высокого давления.

Мне вдруг и самому поплохело почти что физически, ибо тип этот смотрит на меня сейчас таким же взглядом, каким, пожалуй, я в последний раз гляделтамна Забаву…

Беспомощность и растерянность…

По спине пробежали мурашки.

— Серег, он точно не пьян. Скорее всего, у него высокое давние. Очень. Нельзя его сейчас одного бросать. — я обернулся на своего спутника. — Вызови, пожалуйста, «скорую». Ты же, надеюсь, знаешь, как сюда доехать?

— Ага. — Серега, не став со мной спорить, достал свой телефон.

— Аккуратнее! Держитесь! — я ухватил типчика за руку, когда он едва не покатился колобком вниз, и мы чуть было не рухнули вместе, но Серега свободной рукой удержал. — Сереж, нужно…

Я бросил взгляд на остановку общественного транспорта, расположенную метрах в пяти от перехода.

— …довести его до остановки, пусть присядет или приляжет там на лавочку.

Тем временем Серега, набрав «скорую» и прижав аппарат плечом к уху, подхватил типчика под левую руку, а я под правую, и мы помогли ему сойти с лестницы, доведя затем до остановки, где и уложили на скамейку, подложив под голову его же сумку.

— Он же сейчас скамейку ботинками испачкает! — рядом с нами материализовалась старушенция, возмутившаяся тем, что тип улегся на лавку, не сняв обувь.

— Ужас! — обернувшись к ней, согласился я, а затем уже более не обращал внимания, хотя она и продолжала чего-то там бурчать.

— Может, лекарство ему какое-нибудь купить от давления? — поинтересовался Серега, кивнув на находящуюся неподалеку аптеку.

— Идея так себе, Сереж. Нельзя давать человеку лекарства от давления, не зная толком, какое оно у него… — я покачал головой.

Однако, даже если бы мы это знали точно, лекарство бы все равно не потребовалось, ведь не прошло и десяти минут, как подъехала «скорая». Фельдшер быстренько измерила «инженеру» давление, которое и впрямь оказалось высоченным, уйдя за «двести», после чего сделала страдальцу инъекцию.

— Этот мужчина — ваш родственник? — поинтересовалась фельдшер.

— Нет. — ответил Серега. — Мы просто мимо проходили, когда…

— Ясно. — прервала его сотрудница «скорой», а затем попросила. — Помоги, пожалуйста, в машину его завести.

— Я не поеду, спасибо! — это пресловутый больной, которому после укольчика явно полегчало, вдруг подал голос. — Я телефон забыл…

Он мотнул головой непонятно куда.

— …Верочка же с ума сойдет, если я не вернусь вовремя. Да и на работу завтра. Большое вам спасибо, за то, что не остались равнодушны, сейчас подобное редкость, но я, пожалуй, пойду домой… — сморгнув, он утер со лба пот.

— Уважаемый! — я начал выходить из себя. — А Верочка ваша, часом, не расстроится, если вы вдруг помрете по дороге домой? Такое ведь возможно?

Я поглядел на фельдшера, которая в ответ…

— Не исключено. Мужчина, вам сейчас категорически противопоказаны любые физические активности, включая и ходьбу…

— Вот видите! — закончил я. — А работа не волк…

— …из леса не прибежит. — закончил за меня «инженер» и с помощью Сереги встал на ноги, обратившись затем ко мне. — Девушка, можно вас попросить позвонить моей жене и предупредить, что меня увозят в…?

Он вопросительно посмотрел на фельдшерицу.

— В третью горбольницу. — сказала та.

— Номер назовите. — сказал я, доставая телефон.

Несколько минут спустя.

— В министерство Добрых Дел тебя бы приняли без собеседования. — заявил Серега, глядя на отъезжающую «скорую» и беря меня за руку.

— Вот уж дудки! — пфыкнул я, вспоминая о некоторых из своих «добрых дел»там. — Но, знаешь, взять и просто пройти с «кирпичной» рожей мимо человека, оказавшегося в подобной ситуации…

Я кивнул в ту сторону, куда уехала «скорая».

— …это скотство. Я малоприятная личность, Сереж, но скотиной быть не желаю!

Серега аж дернулся весь. Это же с моих слов получается, что скотство совершил именно он, как раз таки желая пройти мимо. Опять я сказал вслух, не подумав…

Блин!

— Наш автобус, кстати… — меланхолично заметил я.

г. Москва, Зеленоград, 15 микрорайон, около часа спустя.

Мы с Серегой гуляли по району, пили кофе и болтали о том о сем (он рассказывал о своих планах на поступление в местный технический ВУЗ, а я в общих чертах поделился своими), когда…

— Петрова! — услышал я впереди себя весьма недовольный мужской голос.

И подняв взгляд от асфальта…

— А! Михал Палыч! Рада вас видеть…! — поприветствовал я участкового.

Хотел было добавить: «в добром здравии», но судя по его виду, выглядело бы это натуральным издевательством.

Да уж, учитывая марлевую повязку, наложенную на его нос, а также жуткие фингалы под обоими глазами…

— Каждый раз, Петрова, когда я тебя вижу! Каждый раз…! — пробурчал он, озираясь по сторонам.

Участковый, судя по заплетающемуся языку, уже изрядно подшофе, и…

Я перевел взор на пакет из «Пятерочки» в его руке, полный всякой всячины.

…останавливаться на достигнутом он явно не собирается.

— …происходит какая-нибудь… — тут Михал Палыч явно сдержался. — Ерунда! Но у тебя то, как я вижу, все хорошо!

Последнюю фразу он сказал с заметной ехидцей, глядя при этом на Серегу.

— Ну да, вашими трудами у меня все неплохо, Михал Палыч! Спасибо!

Я ожидал, что сейчас он напомнит про то, как застал меня на крыше с другим Серегой, и, судя по его внезапно повеселевшей роже, именно это он и хотел сделать. Однако не стал.

— Злата! Из всех оторв и хулиганок моего участка, ты… — он сжал и разжал кулак свободной руки. — Мне до пенсии осталось совсем чуть-чуть! Дай, пожалуйста, дослужить спокойно!

Сказав это, он, не прощаясь, двинулся прочь, а я услышал его тихое бормотание.

— Дожить…

— Чего это было, Злат? — поинтересовался Серега, допивая свой кофе и глядя вслед участковому.

— Не чего, а кто. — поправил его я. — Михал Палыч, участковый милиционер. Пошли!

г. Москва, Зеленоград, корпус 1553, около 10 минут спустя.

— Злат, ты же не будешь против, если я снова приглашу тебя на прогулку? — поинтересовался Серега, проводивший меня до подъезда.

— Сегодня я столько фигни наболтала, что даже и не думала, будто ты меня еще раз увидеть захочешь… Но конечно же, я только за! Я пока ничем особенно не занята, то бишь бездельничаю, так что… — я пожал плечами. — Сегодня было классно, спасибо!

— Да, сегодня здорово погуляли. — согласился Серега и быстро чмокнул Злату в щеку. — Пока!

Он направился было в сторону остановки, однако внезапно остановился и, повернувшись ко мне, сказал.

— Ты права, Злат, просто так пройти мимо — натуральное скотство.

Ничего более уже не говоря он потопал дальше, а я внезапно завис, стоя и глядя ему вслед.

— Разрешите… — услышал я женский голос и, оглянувшись, понял, что стою на самом проходе.

— Конечно. — ответил я, отойдя в сторонку и давая соседке выйти из подъезда.

Пару минут спустя.

Бляха-муха! — ругнулся про себя, когда, своими ключами открыв дверь в квартиру, вынырнул из мира грез и вспомнил, что обещал маман позвонить, прежде чем заявлюсь домой. — Чего сегодня со мной не так?!

А позвонить нужно было обязательно, дабы предупредить о своем возвращении и не застать такую вот картину…

— Классные уши, мам! Классные уши! — покраснев сам и наблюдая за тем, как стремительно краснеет родительница, только и сумел выдавить из себя я.

— Злата, я же тебя вроде бы по-человечески попросила позвонить, прежде чем вернешься! Ну ты ведь пообещала…! — пискнула маман, держащая в руках поднос с какой-то очень вкусной на вид (и на запах!) закуской.

На маман, помимо действительно шикарных меховых кошачьих ушек (классный аксессуар!), были надеты лишь трусики да чулки.

Отведя от родительницы взор, я, скинув с себя кроссы, быстрым шагом направился к себе в комнату.

У меня действительно попросту вылетел из головы тот факт, что обязательно нужно позвонить, ведь было же вполне очевидно то, чем парочка станет промышлять наедине в выходной день.

Я забыл, а вот маман наверняка подумала, что…

— Мам, если что, это не наплевательское отношение с моей стороны! — сказал я, не оглядываясь, ибо маман сейчас явно не в том образе, в котором она хотела бы предстать перед родной дочерью. — У меня, и правда, просто из головы вылетело позвонить тебе! Все! Я к себе в комнату! Если буду нужна, зайди или позвони!

Тамя был неприятным человеком, и весьма, но…

Я всегда руководствовался девизом: «сказал — сделал!», а если не сделал обещанного, то лишь потому, что, извините, умер…

Не позвонить сегодня маман — это, в общем-то, мелочь, конечно. Однако из таких вот мелочей…

В расстроенных чувствах я, взяв с радиолы электронную книгу, плюхнулся на диван.