Злая принцесса

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ Себастьян

— Это чушь собачья, — жалуюсь я, стоя на страже у двери банкетного зала, где проводится сегодняшний девичник.

— Братан, мы в комнате, полной пьяных и похотливых женщин, — говорит Алекс, его глаза сканируют комнату, съедая всю кожу напоказ.

— И я мог бы быть дома со своей, вероятно, пьяной и похотливой женщиной.

Нико поднимает руку и издает звук удара плетью позади себя.

Они пытались достучаться до меня всю ночь с комментариями о том, что меня выпороли, но это не работает, потому что мне просто все равно.

Я передал свои яйца Стелле, и я не мог быть счастливее от своего решения. Ну, если, конечно, она физически не справлялась с ними прямо сейчас.

— Ты просто злишься, потому что не можешь трахнуть одну из подружек невесты в туалете, как это сделала этот пес, — говорит Алекс, кивая в сторону Нико.

— О да, это так. — Я закатываю глаза на них двоих.

Черт знает, почему нам пришлось работать сегодня вечером, оставив Карла и Касса у нас дома присматривать за девочками. Они могли бы справиться с этой группой шумных женщин. Черт возьми, они должны быть проще, чем иметь дело со Стеллой и Эмми, это точно.

— Я собираюсь выпить, — говорю я никому в частности, отталкиваясь от стены и пробираясь сквозь женщин и полуголых танцоров, которые валяются вокруг.

— Что тебе принести, Себ? — Спрашивает Гэвин, сегодняшний бармен.

— Водка, чистая. К черту камни.

Его бровь приподнимается. — Тебе не нравится? Остальные, похоже, такие. Я уверен, что не так давно видел, как Нико затащили в женский туалет.

— Ты все правильно понял, — бормочу я, вытаскивая телефон из кармана и проверяю его.

— Удивительно, что хорошая женщина может сделать с тобой, да? — спрашивает он со смехом, прекрасно зная, что если бы не Стелла, я был бы таким же плохим, как Нико, если бы у меня было полшанса.

— Да, я думаю, — рассеянно отвечаю я, ожидая загрузки трекера.

Я уверен, что мне не нужно беспокоиться. Она будет дома с девочками, надеюсь, напьется, когда я вернусь. Черт знает, что мне понадобится все, что она может мне предложить, после того, как я всю ночь имел дело с этим.

Гэвин пододвигает ко мне стакан, и я опрокидываю его, пока мое приложение продолжает поиск.

— Какого хрена? — Я рявкаю, с такой силой ударяя стаканом о стойку, что он разбивается вдребезги.

— Что случилось? — Гэвин спрашивает, но слишком поздно. Я уже на полпути через комнату.

Я подхожу к Тоби сзади и хватаю его сзади за шею.

— Ты со мной, — рявкаю я, направляя его к выходу.

— Какого хрена ты делаешь? — Тео кричит нам вслед.

— Собираюсь убить сестру Тоби, — объявляю я, мой голос полон смертельных намерений.

— Что она сделала? — Тоби спрашивает со вздохом, нисколько не удивляясь.

Моя хватка на его шее усиливается.

Я мог бы согласиться, чтобы она была на свободе в надежде привлечь ее преследователя, чтобы мы могли положить конец этому дерьму, но соглашение было с нами — со мной — наблюдая за ней.

— Она, черт возьми, пожалеет об этом, — бормочу я, продолжая идти вперед.

— Мы справимся и без тебя, — саркастически отзывается Тео.

— Разве я давала тебе выбор? Хотя, если ты хочешь преподать урок своей эмо-цыпочке, ты можешь пойти с нами. — Я оглядываюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как он отшвыривает меня, прежде чем мы с Тоби исчезаем за дверями.

— Где она? — Спрашивает Тоби, когда мы идем через фойе отеля к лифту, который доставит нас на подземную парковку, чтобы забрать мою машину.

— Чертов проспект.

— С Эмми и Калли?

— Что-то подсказывает мне, что она пошла не одна.

— А как насчет Карла и Касса?

— Чертовски мертвы, насколько я могу судить. У них была одна работа.

Тоби разражается смехом.

— Что? — Я лаю, мое терпение уже давно закончилось.

— Ты ведь понимаешь, что это твоя вина, верно?

— Моя? Как, черт возьми, ты это понял? — Я спрашиваю, когда двери лифта открываются, и мы обходим людей, ожидающих, чтобы войти внутрь. В ту секунду, когда они смотрят на нас, они делают шаг назад, мудро решив подождать другой.

Я нажимаю кнопку подвала, и двери закрываются.

— Ты бросил ей вызов, сказав ей остаться там на ночь. Чего ты на самом деле ожидал?

— Чтобы она делала то, что ей, блядь, говорят?

— Ты встречал свою девушку, верно?

— Заткнись, Арити, или ты окажешься в безымянной могиле с Карлом и Кассом.

Он смеется, как будто я шучу. Все, что я делаю, это хрущу костяшками пальцев, пытаясь сдержать свой гнев, когда двери открываются.

Поездка до проспекта занимает всего пятнадцать минут. Дороги тихие, и каким-то чудом нам удается припарковаться недалеко от входа.

Не обращая внимания на очередь, которая окружает здание, чтобы попасть внутрь, мы направляемся прямо к вышибалам, которые мгновенно открывают для нас веревку, пропуская нас внутрь.

Я понятия не имею, на каком этаже они будут, но я делаю обоснованное предположение, что они не приложили бы особых усилий, чтобы подняться или спуститься. Что-то подсказывает мне, что она хочет, чтобы я мог найти ее как можно легче. Какого черта она принесла свой сотовый, позволив мне следить за ней, если она не хотела, чтобы я, блядь, преследовал ее?

Клуб переполнен. Я не удивлен — в конце концов, сегодня вечер пятницы.

Мы с Тоби стоим на краю танцпола, осматривая толпу. Но я ее не вижу.

Мое сердце так сильно стучит в груди, что начинает болеть, когда ногти впиваются в ладони из-за того, как сильно сжаты кулаки.

Мои глаза все еще бегают по всем потным, вращающимся телам, когда локоть Тоби касается моих ребер — немного сильнее, чем это абсолютно необходимо, но я забываю об этом, когда следую за его указательным пальцем.

Если я думал, что злюсь на ее маленькую выходку, то это ничто по сравнению с тем, как она танцует с кем-то другим.

— Он, блядь, мертв, — рычу я, прорываясь вперед сквозь толпу.

— Себ, нет, не… — Предупреждение Тоби исчезает, когда грохочущая музыка смешивается с кровью, бегущей мимо моих ушей, мой гнев берет верх надо мной.

Те, кто не видит, как я приближаюсь, отбрасываются в сторону из-за моей потребности добраться до нее.

Она совершенно не обращает внимания, когда я продвигаюсь вперед, ее бедра вращаются против этого ублюдка, когда она теряет себя в данный момент.

Наслаждайся этим блаженством, детка. Это подходит к резкому гребаному концу.

Калли, к счастью, не такая уж забывчивая, несмотря на то, что на ней повсюду руки какой-то сучки. Она должна знать, что это клуб Чирилло. Она должна была знать, что мы будем здесь.

— Стелла, — визжит она за секунду до того, как я подхожу к ним, давая моей девушке самое короткое предупреждение, прежде чем парня, с которым она танцевала, швыряет через весь зал, сталкивая с другими пьяными, ничего не замечающими людьми.

— Себ, нет, — кричит она, когда я переступаю через него, хватая его за рубашку, чтобы поднять, прежде чем мой кулак врезается ему в щеку.

Красная дымка гнева, наконец, поглощает меня, и я теряю контроль над тем, что, черт возьми, я делаю, вымещая все на этом гребаном идиоте.

Только когда чьи-то руки обхватывают меня за плечи, физически вытаскивая меня из обморочного траха, я понимаю, насколько сильно я это потерял.

Моя грудь вздымается, от пота рубашка прилипает к спине, а кулаки вопят от боли. Но всего этого недостаточно, чтобы остановить меня от борьбы за свободу и продолжить.

— Себ, успокойся, черт возьми, — рявкает Тео мне в ухо.

Мое замешательство из-за того, что я слышу его голос, — это то, что мне нужно, чтобы полностью вернуться к реальности, когда мои ноги волочатся по липкому полу.

Люди окружают парня, из которого я только что выбил дерьмо, загораживая мне вид на месиво, которое я сотворил с его лицом.

— Нам нужно убираться отсюда к чертовой матери прямо сейчас.

— Стелла, — кричу я.

— Она у Тоби, ты, тупая пизда, — рычит он.

Тео подталкивает меня к выходу, когда подбегают охранники. Они точно знают, кто стал причиной неприятностей, но один взгляд на нас — и они закрывают на это глаза. Втягивать нас в это дело не стоит того, чтобы из-за этого терять работу.

— Ты везучий ублюдок, — добавляет Алекс через другое мое плечо, когда мы вываливаемся на улицу.

— Что, черт возьми, с тобой не так? — Стелла кричит, оказываясь прямо у меня перед носом в ту секунду, когда мои ноги касаются тротуара.

Моя рука движется быстрее, чем мой мозг может обработать, и мои пальцы обхватывают ее горло, предупреждающе сжимая.

— Я? Что, черт возьми, со мной не так? Все, что тебе нужно было сделать, это остаться дома, черт возьми, — шиплю я, от моего едва контролируемого гнева у меня дрожат руки, когда я держу ее, подталкивая обратно к тому месту, где я оставил свою машину.

Ее губы приоткрываются, чтобы ответить, но слов не выходит.

— Ты хотела, чтобы смерти Карла и Касса были на твоей совести? Это было все? Потому что это все, что ты, блядь, сделала сегодня вечером.

— Н-нет, — наконец говорит она, когда ее спина сталкивается с моей машиной. — Это моя вина, а не их. Они защищали нас. Выполняли свою работу.

— Так почему ты прижималась к какой-то пизде, которая не была мной, когда ты должна была быть в безопасности дома?

Ее зубы скрипят, отчего челюсть отвисает.

Наклоняясь к ней, я провожу носом по ее подбородку, это движение противоречит моей жесткой хватке за ее горло.

— Я не должен был быть на работе, беспокоясь о тебе, детка.

Я чувствую ее намерения еще до того, как она двигается, и отпрыгиваю в сторону, когда ее колено приподнимается.

— Я надеюсь, ты обдумала последствия этого маленького трюка.

Ее глаза темнеют от злого умысла.

— Чертова чертовка, — бормочу я, засовывая руку в карман и бросая ключи Алексу, который стоит рядом со мной, наблюдая за шоу.

— Отвези нас домой, братан. Нам со Стеллой нужно немного поболтать.

На моих губах появляется ухмылка, которая заставляет ее горло судорожно сглотнуть.

О да, она, блядь, слишком хорошо знала, что делала.

Распахнув заднюю дверцу моего Aston, я рычу на нее, чтобы она садилась, и, черт возьми, чуть не вышвыриваю ее за дверь.

Я собираюсь последовать за ней, когда чья-то рука опускается мне на плечо.

Обернувшись, я обнаруживаю, что Тоби пристально смотрит на меня.

Мои глаза задерживаются на нем на мгновение, слыша его невысказанное предупреждение громко и ясно.

— Тебе, наверное, следует вернуться с ними. Тебе не нужно это видеть.

Его губы приоткрываются, чтобы возразить, но я не даю ему шанса и забираюсь в машину, в то время как Алекс садится на водительское сиденье.

Я не оглядываюсь назад, поэтому могу только предположить, что Тео, Тоби и Нико держат Калли и Эмми под контролем.

Кто знает, может быть, вечер Тео изменится к лучшему, если Эмми будет наполовину так же пьяна, как Стелла.

Двигатель урчит под нами, когда Алекс отъезжает с улицы.

Стелла все еще возится с ремнем безопасности, когда я протягиваю руку, обхватываю ее за талию и поднимаю, устраивая так, чтобы она оказалась у меня на коленях.

— Что за… — Ее слова обрываются в ту секунду, когда она смотрит мне в глаза.

Стелла уже испытала меня в худшем проявлении, по крайней мере, я так думал, так что тот факт, что смертельное выражение на моем лице прямо сейчас лишает ее дара речи, действительно говорит о многом.

— Братан, не будь мудаком, — предупреждает Алекс, но мой единственный ответ — это смех, когда я стаскиваю сумку Стеллы с ее тела и бросаю ее на сиденье рядом с нами.

— Веди длинным обходным путем, — говорю я ему, не сводя глаз со Стеллы. — И, блядь, не оглядывайся, — предупреждаю я за секунду до того, как хватаюсь пальцами за вырез ее платья и тяну. Тонкие бретельки на ее плечах щелкают, когда я обнажаю ее. — Ты, блядь, заплатишь за этот трюк, чертовка.

Подавшись вперед, я втягиваю один из ее сосков в рот и кусаю, пока она не вскрикивает от боли.

— Черт возьми, Себ, — жалуется Алекс.

— Заткнись и веди.

— Черт, Себ. Ты не можешь, — стонет Стелла, когда я успокаиваю боль своим языком, лаская ее чувствительную плоть.

Но в противоположность ее словам, ее бедра двигаются, обжигающий жар ее киски прижимается к моему и без того болезненно твердому члену.

Один взгляд на нее в этом маленьком греховном платье, и я, черт возьми, запал на нее, глупый трюк или нет.

— Себ, — громко стонет она, используя мое тело для собственного удовольствия.

— Иисус, блядь, Христос, — бормочет Алекс спереди, но я не обращаю на него внимания.

— О, нет, ты не можешь, — говорю я, слегка приподнимая ее, чтобы она потеряла трение, в котором так отчаянно нуждается. — Ты не заслуживаешь никакого удовольствия после того, что ты сделала.

— Себ, пожалуйста. Мне нужно…

Я мрачно усмехаюсь. — О, детка. Я точно знаю, что тебе нужно.

Скользя руками вверх по ее бедрам, я задираю ее платье до талии, обнажая ее красивые кружевные стринги.

Обхватывая пальцами бока, я тяну. Она издает распутный стон, когда ткань отрывается от ее тела.

С очередной невнятной жалобой Алекс делает музыку погромче в попытке заглушить ее.

Скомкав лоскут ткани, я засовываю его в карман.

— Еще один для твоей коллекции? — спрашивает Стелла, ее голос сочится сарказмом.

Я не отвечаю. Ей это не нужно от меня.

— О, черт, Себ, — вскрикивает она, когда я нахожу ее набухшую киску и обвожу кончиками пальцев.

— Ты точно знала, что делаешь сегодня вечером, не так ли, Чертовка?

— П-пожалуйста, — умоляет она, когда я шевелю пальцами.

— Ответь мне.

— Д-да.

— А ты не могла просто вежливо попросить? Тебе пришлось испортить лицо этому невинному парню и убить двух наших парней.

— Н-нет, пожалуйста, не надо. Это все было на моей совести. Они заботились о нас. Пожалуйста, — она, черт возьми, почти рыдает, когда я надавливаю еще раз.

Ее ноги дрожат от желания, и я толкаю свои пальцы назад, пронзая ее двумя.

— Да, — кричит она.

— Тебе нужно было сделать только одну вещь, Чертовка. Оставаться, блядь, дома, — бормочу я, в основном разговаривая сам с собой, пока трахаю ее жадную пизду, подталкивая ее ближе к разрядке, в которой она так отчаянно нуждается.

— Я-мне жаль.

— Нет, ты, блядь, не такая, — заявляю я, отрывая от нее свои пальцы и поднося их к ее рту. — Отсоси.

Она не сбивается с ритма, когда жадно засасывает мои пальцы в рот, обводя их языком точно так же, как она делает с моим членом, прежде чем взять меня в горло.

Мой член ноет, болезненно прижимаясь к ширинке брюк.

— К черту это, — бормочу я, расстегивая пояс и спуская ткань с бедер, ровно настолько, чтобы освободиться.

Стелла не отпускает мои пальцы, но ее взгляд прикован к моему члену, когда я пару раз поглаживаю себя.

— Это то, чего ты хочешь?

Она нетерпеливо кивает.

— Это было то, ради чего был весь сегодняшний вечер. Мне чертовски нравится, что ты скучала по мне, детка, но все это было немного излишне, когда ты могла просто попросить мой член.

Я вонзаюсь в нее без предупреждения, полностью усаживаясь за секунду.

Ее стены колышутся вокруг меня, заставляя мои зубы скрипеть, пока я пытаюсь держать себя в руках. Я, блядь, могу принадлежать ей, но прямо сейчас ей не нужно это видеть. Посмотри, как она ставит меня на колени всего одним гребаным взглядом, одним прикосновением, одним злым комментарием.

Убирая пальцы с ее рта, я снова обхватываю рукой ее горло, наслаждаясь тем, как в ту же секунду ее глаза вспыхивают желанием. Другой я покручиваю ее сосок, заставляя ее изливаться по всей длине, пока я медленно вхожу в нее.

— Да, — кричит она, когда я кружу бедрами, задевая то место глубоко внутри нее, которое сводит ее с ума.

— Наслаждайся этим, детка. Ты не кончишь.

— Ч-что? — заикается она, ее глаза расширяются от шока.

— Ты слышала меня. Ты этого не заслуживаешь. Ты хотела наказания за этот маленький трюк. Вот с чего мы начнем. Возьми мой член, как хорошая маленькая девочка. Ты не выйдешь из этой машины, пока моя сперма не потечет по твоему телу.

Все ее дыхание вырывается из легких.

Спереди машины раздается хлопок, прежде чем, клянусь, я слышу, как Алекс бормочет: — Что, черт возьми, я сделал, чтобы заслужить это?

— Разыграй хорошее шоу, детка. Алекс действительно наслаждается этим. И мы знаем, как тебе нравится доставлять нам удовольствие.

— Пизда. Я, блядь, ненавижу тебя, Себ.

— Нет, ты не понимаешь, детка. И это половина проблемы, не так ли?

Ее глаза сужаются, а губы сжимаются в гневе. Но в ту секунду, когда я приподнимаю бедра, ее челюсть отвисает, когда по ней прокатывается волна удовольствия.

— Будь хорошей девочкой и делай, как тебе говорят, и, возможно, я позволю тебе кончить позже.

Ее глаза вспыхивают презрением, но все, что я делаю, это улыбаюсь в ответ.

Возможно, она начала эту игру, но я подыграю ей и удостоверюсь, что именно я закончу ее. Она может проклинать меня сколько угодно, но она чертовски хорошо знает, что это именно то, чего она хотела.

Я трахаю ее быстро, мои руки удерживают ее на месте мертвой хваткой, но каждый раз, когда она приближается к оргазму, я замедляю темп и позволяю ему затихнуть.

— Собираюсь, блядь, убить тебя, — рычит она, когда я делаю это, должно быть, в пятый или шестой раз.

Бросив взгляд в окно, я обнаруживаю, что Алексу наконец-то надоело, поскольку мы всего в паре минут езды от дома.

На этот раз я трахаю ее до тех пор, пока не взрываюсь сам, мой член яростно дергается внутри нее, наполняя ее всем, что у меня есть.

Ее тело дрожит, когда она принимает это, ее собственное удовольствие прямо на расстоянии прикосновения, но она знает лучше, чем позволить себе окунуться в это с головой.

— Хорошая девочка, — рычу я, запуская пальцы в ее волосы и притягивая ее вниз, чтобы я мог поцеловать ее.

— Ты гребаная пизда, — ворчит Алекс в ту секунду, когда машина останавливается, прежде чем он выпрыгивает и захлопывает за собой дверь, вероятно, из-за того, что его член пытается вылезти из брюк.

Отрывая Стеллу от моих губ, ее глаза удерживают мои, в них искрится веселье, но она не выпускает его наружу.

— Пошли. Я с тобой еще только начал.