Зло, которое творят люди

Охота. Наши дни

После очередной отвратительной ночи в доме Танкреда Франческа ворвалась в контору невыспавшейся и во вчерашней одежде: если бы она заехала к себе в квартиру, у нее не хватило бы сил выйти оттуда. В ее отдельном туалете на работе имелся маленький гардероб как раз для таких чрезвычайных случаев, и она собиралась переодеться там.

Франческа зигзагами пронеслась между столами в open space[21], кивая в ответ каждому, кто хотел с ней поговорить, и направилась прямо к столу Самуэле, который с обведенными усталостью глазами стучал по клавиатуре.

– Ты что, спал здесь? – удивилась она.

– Доброе утро, госпожа адвокат. Нет, я всю ночь работал у себя дома.

– Чем вызван такой похоронный тон? Ты что-то нашел или не нашел ничего?

– К сожалению, первое.

Желудок Франчески сжался.

– Зайди ко мне минут через десять.

Когда Самуэле явился в кабинет, она уже переоделась в чистое и сидела за письменным столом, добавляя в чай капельку коньяка. Кипа документов, ожидающих ее рассмотрения, настолько выросла, что отбрасывала тень.

– Хочешь? – спросила Франческа, покачивая бутылкой.

– Рановато для меня.

– В обычных обстоятельствах и для меня тоже, но, знаешь ли, у меня был дерьмовый день. Очень долгий дерьмовый день, хотя еще всего десять утра.

– Есть новости о вашей племяннице?

– Нет. Итак, я слушаю. Кто эта жертва?

– Возможная жертва.

– Возможная жертва. Ясно, продолжай!

– Ее зовут – или звали – София Вулло. На момент исчезновения ей было семнадцать лет.

– Когда она пропала?

– Чуть больше года назад. Но странность в том, что это случилось ровно через тридцать три года после похищения Кристины Мадзини, которую тогда считали третьей жертвой Контини.

– Девушки пропадают почти каждый день.

– Вулло – особый случай. Она жила в Понте-дель-Олио, в провинции Пьяченца.

– Я знаю, где это. Я здесь родилась.

«…А переродилась в Англии», – всегда добавляла она, рассказывая о себе лондонским друзьям. Теперь она начала задаваться вопросом, было ли это когда-нибудь правдой.

– Простите. – Самуэле потянулся к очкам, но одернул себя. – Не знаю, что случилось с ее родителями, но жила она в приюте для несовершеннолетних. И училась в одной школе с вашей племянницей.

На этот раз Франческа слегка вздрогнула.

– И ты говоришь мне это в последнюю очередь?

– Вы приводите меня в замешательство. По сути, как и вся эта история.

– Как ты узнал, что они вместе учились?

– Помните, старшеклассники из школы Амалы приходили на экскурсию к нам в контору? Вы тогда как раз вернулись в Италию.

– Сколько там было ребят, человек сто?

– Чуть меньше. Среди них была и София.

– И ты запомнил ее? Ты, случайно, не андроид?

– Нет, но меня посадили проверять пропуска. И эта девушка особо подчеркнула, что она тезка Софи Лорен. «Только я красивее», – заявила она. В общем, она мне запомнилась.

– Если бы такие замечания о несовершеннолетней девочке отпускал кто-то другой, я бы забеспокоилась. Но ты – это ты.

– Вы ведь в курсе, что я гей? – ответил Самуэле, покраснев. – Да и вообще с тех пор я ни разу о ней не думал, пока не наткнулся на ее имя в архиве.

– У тебя хорошая память.

– Вы сообщите об этом окружному прокурору Металли?

Франческа понюхала остатки чая и пришла к выводу, что, приправленный алкоголем, он ей не нравится.

– Мне все еще кажется, что этого маловато, чтобы его убедить.

– Вы могли бы попытаться…

– Если ты уверен, я позвоню ему. Я знаю, что ты не станешь меня обманывать: ты уверен, Самуэле? – Парень не ответил, и Франческа устало кивнула. – Вот видишь. Найди мне приют, где жила эта бедняжка.

Джерри проснулся еще до рассвета, и собаки вскочили вместе с ним, за исключением Заина, трехлапого метиса, который лениво наблюдал за хозяином с кровати. Взгляд у пса был немного мутным.

Джерри принял душ под струей воды, которая скорее капала, чем текла, и надел старый мятый халат, найденный в доме. Потом позавтракал вместе со стаей – воздушный рис для всех, кофе американо только для него – и полистал новости на айпаде. Наконец проверил, не пропадали ли в окрестностях девушки, чьи инициалы совпадали с инициалами, обнаруженными им в фургоне. Вскоре он наткнулся на имя семнадцатилетней девушки, пропавшей немногим больше года назад: София Вулло.

Заина вырвало воздушным рисом. Джерри вытер лужу, погрузил стаю в машину, надел кипу и нанес очередной визит ювелирам. Иммануил, похоже, не удивился при виде него, но утратил самообладание, когда Джерри положил на верстак фильтр.

– Я благословляю твое присутствие, брат, но рядом есть автосервис.

– Да благословит Господь тебя и твою семью, но мне нужны вы. Мне необходимо узнать, что внутри: частицы, семена, земля… И если получится, также датирование находок.

– Какое датирование? Радиоуглеродное?

– Геологическая эпоха меня не интересует – только очередность попадания в фильтр.

Иммануил натянул перчатки и повертел коробку в руках.

– Если фильтр внутри такой, как я полагаю, то он состоит из слоев волокна с электростатическим зарядом. Когда один слой переполняется, новые осадки оседают поверх него и так далее.

– Значит, в центре находятся самые старые.

– К сожалению, это зависит также от размеров частиц, потому что самые мелкие обычно повторяют контуры волокон, а крупные остаются на поверхности. Если Господь мне поможет, возможно, я смогу дать тебе какие-то существенные сведения, но не слишком на это рассчитывай.

– Да направит Бог твои руки.

– Тебе нужно что-то еще?

– Как добраться до Понте-дель-Олио?

Путь оказался недальним. Приют для несовершеннолетних, где жила София Вулло, походил на одну из тех пригородных вилл, которые строят как по шаблону – с крыльцом, небольшим садиком и ярко-красной крышей. Впрочем, это здание в три раза превышало размер подобной виллы и обладало налетом госучреждения, гасившим всю радость.

Собрав волосы на затылке и расчесав бороду, Джерри гулял перед входом с Алеф на поводке, пока ему не удалось завязать разговор с одной из воспитанниц. Несмотря на слегка бродяжническую внешность, он был привлекательным мужчиной, и его стиль в духе «Into the Wild»[22] производил впечатление, особенно на юных девушек – в данном случае на изящную семнадцатилетнюю брюнетку по имени Патриция, с большими глазами, подведенными карандашом, и следами прыщей, замазанными тональным кремом. Джерри повел ее угоститься пиццей в закусочную неподалеку от приюта, усадив под зонт с рекламой мороженого и представившись журналистом израильского общественного телеканала «Кан».

– Я ищу интересные сюжеты, – сказал он. – По справедливой цене.

– А твои представительские расходы включают напитки? – спросила Патриция.

– Be my guest[23].

– Тогда я возьму спритц[24].

Джерри заказал себе пива. Пицца, жирная и поэтому аппетитная, прибыла сразу после напитков. Половину съела Алеф.

– Какие сюжеты тебя интересуют? – спросила Патриция, потягивая через соломинку коктейль.

– Например, история Софии Вулло.

Она окинула его не по годам взрослым взглядом:

– А ты точно журналист? Потому что я не знаю, кому может быть не наплевать на Софию.

Джерри положил под салфетницу четыре купюры по пятьдесят евро.

– Мне. Что тебе известно о ее побеге?

Девушка уставилась на деньги:

– Я могу их взять?

– Если ответишь.

– София сбежала в прошлом году. Она уже не раз удирала, но раньше никогда не пропадала надолго.

– Куда, по-твоему, она отправилась?

– Мне она ничего не говорила. Может, пришлет мне открытку, чтобы я к ней приехала. Как в «Побеге из Шоушенка»[25].

– Она забрала с собой свои вещи?

– Только то, что было у нее в сумочке. Но тут нет ничего странного. Когда ты сбегаешь, твое барахло убирают на чердак, а когда возвращаешься – отдают обратно. Лично я думаю, что она вернется, когда ей исполнится восемнадцать, чтобы ее не могли здесь удержать. Я имею в виду, не то чтобы нас привязывали к кровати, но мы все находимся здесь по предписанию какого-нибудь судьи… и случается всякая фигня.

Джерри бросил Алеф последний кусок пиццы.

– Расскажи, как это случилось.

– Да особо и рассказывать нечего. Она ушла и не вернулась.

– В котором часу?

– Разве ж я помню…

Джерри забрал деньги и сунул обратно в карман.

– Если ты ничего не знаешь, ты мне не нужна. Считай, что я просто угостил тебя обедом.

– Черт, да погоди ты. Об этом никто не должен узнать, и, если что, я ничего тебе не говорила.

– Я уже забыл, кто ты такая. – Джерри снова выложил деньги на стол.

– Ночью можно выйти, не потревожив сигнализацию. Когда меняют код, кому-нибудь из нас всегда удается его заполучить.

– И София это сделала.

– Да, и улизнула около полуночи.

– У нее было назначено свидание?

Патриция смущенно поерзала на стуле, затем отошла, чтобы попросить у официанта сигарету, и снова села.