Знак судьбы

Вероломное море

Мы с Элси видели, как его корабль заходит в гавань. Я думала, что ничто не сможет меня обрадовать больше. Мой отец был дома!

Мы пошли на набережную. Нам всегда приходилось ждать, чтобы увидеть Тоби, потому что в момент прибытия корабля он был занят всякими формальностями. Но как только появлялась возможность, он приходил к нам.

Наконец наступил момент, когда он появился — такой же, как всегда. Он искал меня взглядом, а я искала сто. Потом — крепкие объятия — чтобы убедиться, что мы вместе, за ними — смех и сдержанные эмоции, ведь они слишком драгоценны, чтобы демонстрировать их при всех.

Рука об руку мы уходили с корабля. Элси всегда наблюдала за нами, и глаза ее радостно блестели. Она терпеливо ждала своей доли внимания. Она никогда не выказывала ни малейшего раздражения из-за того, что играет второстепенную роль.

Думаю, по-своему она очень любила моего отца. Для меня их отношения всегда были загадкой — вечное подшучивание, поддразнивание. Но между ними, несомненно, существовала сильная взаимная привязанность.

Мы вернулись домой, где уже зарезали откормленного барашка. Элси говорила, что Мейб сойдет с ума, если мы не прибудем вовремя, чтобы отдать должное ее кулинарному таланту.

Это было прекрасное Рождество, потому что с нами был Тоби. Меня не переставало удивлять Рождество в Австралии — во времена моего детства, в Коммонвуд-Хаусе его праздновали совсем по-другому. Зимой в этой части света стояла невыносимая жара. И, несмотря на это, на праздничном столе были и запеченный гусь, и рождественский пудинг с пылающим виски — и все это под яркими лучами палящего солнца.

— Ты по-прежнему празднуешь Рождество, — сказал Тоби Элси, — как дома, в Англии, хотя никогда там не была.

— Но Рождество не будет Рождеством без всех этих атрибутов, — заметила она.

Рождество и День подарков мы провели тихо по сравнению с грандиозным праздником, который был запланирован на следующий день. И мне это понравилось. В гости приезжали только Джо с племянником Уильямом, потому что они были почти членами семьи. Тоби развлекал нас историями о своей жизни на море. Казалось, у него был неиссякаемый запас таких историй, и когда он их рассказывал в своей неповторимой манере, было очень интересно.

Тоби сообщил нам, что останется дома ненадолго. На Новый год он повезет груз копры с одного острова на другой. Это займет всего месяц. Затем он вернется в Сидней на пару дней, а потом отправится в круиз по островам. Он улыбнулся мне и сказал:

— Теперь, когда ты стала свободной молодой леди, мне пришло в голову, что ты могла бы поехать со мной в этот круиз.

Я уставилась на него. Разволновавшись, я вскочила на ноги. Тоби тоже встал, и мы обнялись.

— Я подумал, что тебе это может понравиться, и хотел объявить об этом за рождественским пудингом, но не утерпел.

— Какой же ты жестокий, столько скрывал это!

— Он иногда бывает жесток, как садист, — сказала Элси. — Давай, Джо, наполни бокалы. Мы выпьем за круиз по островам.

Потом наступил чудесный праздник — лучший из всех, которые я помню, потому что Тоби был с нами и я знала, что скоро поплыву с ним в открытое море.

В доме была суматоха. Все утро мы готовились к приему. Из гостиной вынесли почти всю мебель, чтобы гостям было где танцевать. Элси очень гордилась своим, как она выражалась, оркестром — он состоял из двух скрипачей и пианиста. Они сидели среди комнатных растений в дальнем углу зала. Стеклянная дверь вела на лужайку, где, вероятнее всего, и будут танцевать гости, потому что день выдался довольно жарким. Этот званый вечер, безусловно, был обречен на успех, потому что всем хотелось повеселиться.

Как я и предполагала, мы начали танцевать в комнате, но вскоре все гости оказались на лужайке перед домом.

В этот вечер я долго беседовала с Джеймсом. Мне было очень жаль его. Он тяжело работал на ферме отца, и я знала, как он расстроился, что его поездку на прииски опалов пришлось отложить. Мое собственное счастье заставляло меня особенно сильно сочувствовать Джеймсу.

Я затронула эту тему, потому что догадывалась, что это занимает все его мысли и ему хочется поговорить.

— Я намереваюсь когда-нибудь поехать туда, — сказал он. — Знаю, что большинство людей думают, что из этого ничего не выйдет. И знаю, что многие только разочаровались там. Но я не разочаруюсь, Кармел. Ты думаешь, я глупый?

— Нет, конечно. Я думаю, что, если ты действительно так хочешь поехать, нужно рискнуть.

— У меня есть теория: если ты стремишься достигнуть успеха в жизни, то обязательно его достигнешь.

— Это очень хорошая теория.

— Я знал, что ты согласишься со мной. Конечно, Герти считает, что это глупо. И родители тоже. Но я знаю…

— Ну тогда тебе нужно попытаться доказать им, что они ошибаются.

— Как приятно с тобой разговаривать, Кармел! А ты хотела бы отправиться на поиски опалов?

— Я?! Никогда об этом не думала.

— Там здорово.

— Представляю, как это волнует и захватывает.

— Так, может, поедем вместе?

— Что?!

— Не нужно так удивляться. Почему бы и нет? Что, если мы поженимся?

Я была ошеломлена.

— Ну мы уже не дети, — быстро продолжил Джеймс. — И мы здесь, рядом. Мы хорошо понимаем друг друга. Ты мне всегда нравилась. Только не напоминай о Суэце!

— А я и не собиралась.

— Никогда себе этого не прощу!

— Пожалуйста, не начинай снова. Мы ведь были тогда детьми.

— Но это было так ужасно! Слышала бы ты, какую лекцию прочел мне капитан! Я этого никогда не забуду.

— Но это ведь не означает, что ты предложил мне руку и сердце в виде компенсации? — рассмеялась я. — Думаю, ты слишком торопишь события, Джеймс. И все потому, что я понимаю твои чувства, и потому, что мы оба здесь, и тебе не из кого выбирать. Мы с тобой хорошо ладим, и большинство людей создают семьи. Однако все это еще не причина становиться супругами.

— Но ты мне очень нравишься, Кармел. И мы с тобой действительно находим общий язык.

— И ты думаешь, что это будет очень удобно. Ты слишком сильно расстроился из-за того, что случилось на ферме, и не можешь сейчас рассуждать здраво. Давай оставим пока этот разговор.

Джеймс немного повеселел.

— Ты всегда меня понимала, Кармел, — сказал он. — Может, ты и права. Меня это действительно сильно расстроило. Я ведь уже все спланировал. Через несколько недель я должен был отправиться в путь. А теперь придется ждать еще долгие месяцы.

— Они быстро пролетят, Джеймс.

— Значит, мы останемся хорошими друзьями?

— Конечно, — сказала я.

Мы сидели в сумерках и слушали звуки скрипок и пианино, доносившиеся из комнаты.

Это был прекрасный званый вечер, и когда он закончился, Элси светилась от гордости. Потом Тоби уехал, и я не могла думать ни о чем другом, кроме предстоящего круиза, хотя время от времени вспоминала наш с Джеймсом разговор.

Это было так неожиданно! Думаю, он сделал мне предложение под влиянием момента. Чтобы я поехала с ним искать опалы?! Вышла за него замуж?! Бедный Джеймс. Он так сильно расстроился из-за того, что не смог поехать. Я сочувствовала ему — больше, чем его родная сестра. Но едва ли на этом можно построить брак! Когда Джеймс оправится от потрясения и будет работать на опаловых месторождениях, он будет благодарен мне за то, что я не была столь же импульсивной, как он.

В любом случае, мы больше не возвращались к этой теме. Я догадалась, что он и сам начал понимать, что немного поторопился.

В положенный срок я с радостью взошла на борт «Королевы морей».

— Нужно было назвать этот корабль «Старая королева морей». Ты знаешь, ей уже тридцать пять лет! Многие на моем месте подумывали бы о том, чтобы сменить судно. Но в старушке еще столько жизни! Это самый замечательный корабль, на котором я когда-либо плавал, и я его очень люблю. Ты знаешь, временами я бываю довольно сентиментальным.

Я намеревалась увидеть как можно больше и в полной мере насладиться путешествием. Элси пошла провожать нас. Она стояла на пирсе и махала нам — точнее, мне, когда мы отплывали все дальше. Тоби во время отплытия и прибытия всегда находился на капитанском мостике, и его никто не мог видеть, кроме офицеров, которые вместе с ним служили на корабле.

И вот я снова в знакомой каюте и Тоби показывает мне карту и объясняет, каким курсом мы должны идти. Я совершенно счастлива.

Дни пролетали быстро. Каждое утро я просыпалась и с радостью осознавала, где нахожусь. Я нежилась в своей койке и раздумывала о грядущем дне.

Я особенно хорошо запомнила один вечер — и понимаю, что буду помнить его всю свою жизнь. Он был просто прекрасен. Жара спала, воздух был мягким и ласкающим. Я сидела на палубе вместе с Тоби и с удовольствием рассматривала Южный Крест.

— Придет время, и я оставлю службу на море, — внезапно сказал мой отец.

— Это будет чудесно, потому что ты больше не будешь покидать меня.

— Что мы будем делать? Поселимся вместе в маленьком домике? Ты будешь заботиться обо мне в старости?

— Конечно, буду.

— Боюсь, ты меня разбалуешь. Но мне это понравится, так что балуй меня на здоровье, Кармел.

— Я еще не знаю. Все, что я буду делать, я буду делать ради твоего блага.

— О Боже! Меня всегда пугает, когда люди делают что-то ради чужого блага. Обычно это чревато неприятностями. Кстати, я хочу шестерых внуков.

— Это довольно много.

— Да, я бываю жадным. Понимаешь, я уже не молод. Да и ты не маленькая девочка. Нужно думать о будущем. Когда-нибудь ты выйдешь замуж.

Я тут же вспомнила о разговоре с Джеймсом.

— Довольно странно, но недавно мне сделали одно предложение, — сказала я.

Тоби оживился.

— Ты хочешь сказать, кто-то просил твоей руки? Кто?

— Джеймс Форман.

— Ну, — произнес отец, снова откидываясь назад, — не могу сказать, что я удивлен. Элси говорила, что там что-то такое назревает.

— Правда? Для меня это было полной неожиданностью.

— Это потому, что ты еще не осознаешь силу своих чар.

— А мне кажется, он сказал это под влиянием момента. Это совпадало с его планами.

— Ну, Джеймс намерен отправиться на поиски опалов. Он поглощен этой идеей.

— Думаю, ему хотелось, чтобы с ним кто-нибудь поехал.

— Я могу это понять. Половина мужчин в Австралии мечтают сколотить состояние на приисках. Это быстрый способ разбогатеть, если повезет. Такое иногда случается. А как ты относишься к Джеймсу?

— Мне трудно серьезно размышлять о замужестве.

— Понимаю. Бедный Джеймс, его отвергнут. Этот званый вечер, который организовала Элси, заставил меня задуматься. Дома, в Англии, нужно было бы устроить «выход в свет». Нам нужно организовать нечто подобное.

— Но здесь некуда выходить, — возразила я. — Тут не бывает балов — только вечера у Элси.

— Ну посмотрим. Тебе нужно знакомиться с людьми. Я хочу, чтобы у тебя было все самое лучшее, Кармел.

— Знаю, вы всегда делали для меня так много — ты и Элси.

— Мне приятно думать, что я не самый плохой отец.

— Я часто говорила тебе, что ты — самый лучший.

— Прежде всего я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Мне бы хотелось всегда быть такой же счастливой, как сейчас.

Мы немного помолчали. Потом он произнес:

— Мы что-нибудь придумаем. Мы с тобой всегда должны быть вместе.

— Именно этого я и хочу, — сказала я ему.

И Тоби принялся строить планы, как он всегда это делал. Как только представится возможность, я буду плавать с ним. Теперь, когда я окончила школу, у меня была такая возможность. Когда он вернется из плаванья, мы будем вместе. Сидней — прекрасный город. Разве я с ним не согласна? Элси захочет, чтобы мы жили где-то поблизости, чтобы она могла присматривать за нами. Мы могли бы купить собственный дом.

Отец нахмурился, потом вдруг спросил:

— А что ты думаешь по поводу возвращения домой, в Англию? Я увез тебя оттуда так внезапно.

В моей памяти всплыли картины прошлого. Я снова увидела Коммонвуд-Хаус: Аделина, глядя в окно экипажа, ищет глазами мисс Карсон, Эстелла сидит с видом «мне совсем не страшно», но ей не удается скрыть свой испуг. Все это покрыто легкой дымкой, как часть смутного, далекого периода моей жизни. Теперь там все по-другому.

Тоби не стал ждать моего ответа.

— Нет, — продолжил он, — это не очень хорошая идея. Мы можем поселиться в Сиднее. Прямо в гавани, чтобы видеть, как в нее входят корабли. Это будет лучше всего.

— Звучит великолепно.

— А дом — ну это ведь было довольно давно, правда?

— Было бы странно вернуться в Коммонвуд-Хаус.

— О нет, только не в Коммонвуд! Теперь там все иначе. — Он нахмурился. — Нет, нет. Лучше в гавани. Или… если мы действительно поедем домой — дом всегда притягивает, — я представляю небольшой домик в Девоне. На берегу… Дом великого Дрейка. Где-нибудь рядом с Хоу. Или, может быть, в Корнуолле. Ну, выбор будет за нами… От юга до севера.

— Это прекрасный план.

— Кармел, мне очень жаль. Все могло быть совсем иначе. В начале, я имею в виду. Хороший дом… с родителями.

— Но у меня есть отец.

— Я думал о твоей матери. Она бы хотела, чтобы ты была с ней. Ну все случилось так, как случилось. Она решила, что для тебя так будет лучше.

— Так мне и мисс Карсон говорила.

— Мисс?.. А, ты имеешь в виду…

— Она сказала это вскоре после того, как приехала к нам. Интересно, что с ней произошло? Она такая хорошая!

— Откуда нам знать? — сказал Тоби. — Так или иначе, это было очень давно.

Он несколько секунд помолчал, хмуро глядя перед собой. Потом произнес:

— Я видел твою мать. Она хотела знать о тебе все.

— Ты видел ее в Англии?

— Да. Было бы хорошо, если бы вы с ней встретились. Может, однажды ты с ней увидишься. Почему бы нет?

— Я очень хорошо помню нашу встречу в фургоне Розы Перрин.

— Да. Розалин рассказывала мне об этом. Ты ее просто очаровала.

— Странно, наверное, в первый раз встретить свою дочь, когда она уже стала большой.

— В мире часто случаются странные вещи. Перед нами теперь целый мир, Кармел.

Я мечтательно кивнула.

Нет, я никогда не забуду этот великолепный вечер. Я часто думала, что опасно чувствовать себя настолько счастливой. Такое состояние просто не может длиться долго.

Это случилось через два дня. Мы шли мимо острова Мауи. Я проснулась рано и посмотрела в иллюминатор. Передо мной раскинулся прекрасный пустынный остров, с буйной ярко-зеленой растительностью, в окружении прозрачных вод. Пальмы покачивались под легким бризом, на берегу виднелись разбросанные хижины дикарей, и небольшие лодчонки, похожие на каноэ, приближались к кораблю.

Тоби сказал, что «Королева морей» слишком велика, чтобы подойти к острову, значит, он бросит якорь в полумиле от берега и можно будет добраться до Мауи на шлюпках. Сначала нужно перевезти груз, а потом и мы можем сойти на берег.

Когда я стояла на палубе и следила за разгрузкой, ко мне подошел Тоби.

— Мы с тобой поедем на берег вместе. Там состоится особая церемония. Мы с вождем племени потремся носами в знак приветствия, и я представлю тебя. Тебе понравится.

— Как интересно! — воскликнула я. — Я часто думала, как мне повезло, что мой отец — капитан корабля. Кто еще может столько путешествовать и столько увидеть!

Он поцеловал меня в кончик носа.

— Ты еще ничего не видела, — сказал Тоби. — А теперь я должен тебя покинуть. Просто мне нужно было тебя предупредить.

Я действительно была совершенно счастлива.

Нас с Тоби отвезли на Мауи вместе со старшим офицером и двумя его подчиненными. Когда шлюпка врезалась в песок, мы выбрались на берег и тотчас были окружены голыми ребятишками, которые пронзительно кричали. Они приветствовали нас на своем острове.

Двое грозных мужчин выступили вперед и повесили нам на шеи цветочные гирлянды. Тоби отдал мужчинам честь в знак признательности, и все дети в восторге захохотали.

Люди, которые поднесли нам цветы, пошли по обе стороны от нас. Они были по пояс обнажены, а ниже пояса их тела прикрывала одежда из звериных шкур и перьев, выкрашенных в красный и синий цвета. У островитян были торчащие во все стороны кудрявые волосы, увенчанные костяными украшениями. В руках туземцы несли копья. И если бы не цветы и не хихикающие дети, я чувствовала бы себя пленницей.

Тоби посмотрел на меня и подмигнул, успокаивая.

— Это обычный прием, — сказал он. — Я уже проходил все это. Они знают, что я их друг. Следующий шаг — представление великому вождю.

Мы взошли на небольшой холм. Дети по-прежнему следовали за нами, смеялись и что-то кричали друг другу.

Церемония приветствия проходила на небольшой поляне. Я сразу увидела вождя. Он сидел на неком подобии трона. Пышно украшенный шкурами животных, увитый цветами, трон действительно производил впечатление. Над ним была закреплена устрашающего вида маска с оскаленным ртом. Она была гораздо больше, чем лицо вождя, а он был очень крупным мужчиной. Его плечи прикрывал плащ из перьев — синих, зеленых, красных. По обе стороны от трона стояли очень высокие воины с копьями.

Тоби шагнул к вождю и поклонился. Тот наклонил голову, но не встал с трона.

Мой отец что-то сказал, и человек, который привел нас сюда, тоже заговорил. Вождь слушал. Потом он встал. Плащ из перьев скользнул вниз, обнажив торс, блестящий, как эбонит. Тоби шагнул ближе, вождь взял его за плечи и приблизил лицо вплотную к его лицу. Именно это мой отец назвал «потереться носами». Потом вождь что-то произнес. Тоби повернулся ко мне и протянул руку.

Я заглянула прямо в большие черные глаза вождя. Ему пришлось наклониться, чтобы оказаться на одном уровне со мной. Его руки сжали мои плечи, и, на мгновение заглянув в эти темные омуты, я почувствовала, что меня словно затянуло в другой мир — прочь от всего, что мне знакомо. Это было жуткое ощущение. Вождь потерся носом о мой нос и отпустил меня.

«Значит, они действительно трутся носами в знак приветствия», — сказала я себе — и все снова стало как обычно.

Потом мы сели рядом с вождем, и Тоби позвал офицеров. Они принесли коробки, которые привезли с корабля. Коробки открыли, демонстрируя подарки для вождя. Дети осторожно подобрались ближе и восторженно, взволнованно ахали. Там были разные безделушки, и все островитяне, включая вождя, смотрели на них с удивлением. Больше всего им понравилась губная гармошка. Тоби сыграл мелодию, и все слушатели пришли в восторг.

Эти дары были, конечно, знаками уважения и дружбы и предполагали ответные подарки. Последовала определенная церемония, и вождь надел на шею Тоби костяное ожерелье. Я догадалась, что получу такое же, потому что я — дочь капитана и воздать почести мне означает воздать почести ему.

Вождь собственноручно повесил мне на шею ожерелье, и снова темные глаза заглянули мне прямо в душу, словно желая прочесть мои мысли. Я надеялась, что ему это не удастся и он не станет тереться носом о мой нос. Однако он это сделал, а потом, не отпуская моих плеч, снова посмотрел мне в глаза.

Мы сели, и отцу представили нескольких воинов. Потом вышли другие воины, чтобы продемонстрировать национальные танцы. Танцоры весьма воинственно притопывали, испуская, как мне показалось, боевой клич. Я с облегчением подумала, что мы для них друзья, а не враги.

Все это продолжалось довольно долго. Жара была невыносимой. К тому времени как мы вернулись на корабль, солнце уже садилось.

Вечером мы сидели на палубе, глядя на остров. Мы слышали вдали звуки барабанов.

— Довольно утомительно, — сказал Тоби.

— Было ужасно жарко, и все так необычно.

— Эти острова довольно похожи. Церемонии немного разнятся, но не сильно. Мы, конечно, должны быть предельно осторожны, общаясь с островитянами, потому что могут возникнуть недоразумения. Мы для них такие же чужаки, как и они для нас. Губная гармошка привела их в восторг, правда?

Я рассмеялась, вспомнив об этом.

— Мне больше всего понравились дети, — сказала я. — Мы показались им такими смешными, что они и не пытались это скрыть.

— Ну, — сказал Тоби, улыбнувшись, — мы отплываем завтра в полночь. Будет прилив, и к тому времени мы закончим все наши дела.

— Это было замечательное путешествие. Мне так не хочется, чтобы оно заканчивалось!

— Будут другие путешествия. Кстати, завтра произойдет довольно важное событие. Мы будем иметь честь присутствовать на церемонии чаши кереви. Это такой национальный напиток. Он считается священным, и тот факт, что нам разрешили присутствовать при его приготовлении, свидетельствует о том, что нас признали друзьями. Островитяне готовят церемонию провозглашения дружбы.

— Думаю, когда на тебя могут в любое время напасть враги — что с ними случалось в прошлом — нужно быть уверенным в своих друзьях.

— Да, это так. Поэтому в танце туземцы демонстрируют воинскую доблесть. Островитяне приготовят чашу кереви с максимальной торжественностью, под неусыпным наблюдением вождя. Потом чаша, которая на самом деле является обыкновенной миской, будет пущена по кругу, и нам придется тоже причаститься из нее.

— Ты хочешь сказать, что мы будем пить из нее?

— Боюсь, что да. Не нужно так пугаться. Ты можешь притвориться, что пьешь, но не дай им заметить, что это не так. Я уверен, это будет смертельным оскорблением и повлечет за собой проклятия — кару их богов или что-то вроде того.

— Какую кару?

— Я не знаю, потому что никто не осмеливался навлечь ее на себя. Не нужно тревожиться. Это довольно просто. Только не показывай им, что ты не хочешь пить.

— Какие, наверное, странные традиции ты наблюдал в своих путешествиях!

— Да, я немало повидал.

Я улыбнулась и в который раз подумала: как мне повезло, что я могу быть рядом с ним.

Жара была невыносимой. Уже около часа я сидела по одну сторону от вождя, а Тоби — по другую. Мы смотрели на ритуальные танцы. Затем один человек склонился к земле и разжег огонь, потерев два камня. На огонь поставили горшок, в который положили много ингредиентов. Пока напиток помешивали, все выкрикивали какие-то мрачные заклинания. Наконец он был готов.

Его налили в небольшую миску, которую стали передавать по кругу. А горшок поставили перед вождем. Вдруг кто-то из толпы крикнул. Дети заплакали, в страхе подбежали к матерям и уткнулись в их колени. Я поймала взгляд Тоби, и он незаметно кивнул мне. Я подумала, что он хочет дать мне понять, что этот переполох — часть церемонии и они на самом деле вовсе не испуганы.

Вперед вышел какой-то человек. Он был такой же высокий, как вождь. На голове у него была маска — огромная и страшная. Он встал возле вождя, яростно жестикулируя, изгибаясь всем телом и скаля зубы. Человек переводил взгляд с вождя на Тоби, который тоже делал вид, что испуган и даже демонстративно отодвигался от разъяренного незнакомца.

Мне пришло в голову, что это может быть местный шаман, о которых я много слышала. Тоби как-то рассказывал, что у них есть власть над жизнью и смертью. И если такой шаман говорил человеку, что он умрет — тот действительно умирал.

«Я не понимаю этого, — говорил тогда Тоби, — но знаю, что так и происходит. Некоторые считают, что это самовнушение. «На земле и на небесах есть больше, чем ты можешь себе представить». В этом что-то есть».

Я долго помнила этот разговор. В этом странном незнакомце, безусловно, было что-то мистическое. Прыгая вокруг вождя, он что-то говорил ему. Толпа безмолвствовала, и я вдруг поняла, что они больше не играют. Мужчина продолжал извиваться, указывая на небо и издавая какие-то странные звуки. К моему ужасу, он повернулся к Тоби, а затем подошел к моему отцу вплотную, продолжая завывать, извиваться и указывать на небеса.

Потом туземец повернулся и стал перед чашей с напитком. Вдруг он взял ее и выпил. Он поднял чашу, потряс головой, и я видела, как жидкость заблестела на его подбородке. Вслед за этим туземец осторожно поставил чашу к ногам вождя и сел рядом с Тоби.

Началась церемония. Два человека поднесли чашу вождю, который воздел руки к небу, словно воздавая хвалу богам. Он наклонился и выпил. Затем передал чашу Тоби. Тот последовал его примеру. Вокруг раздались удовлетворенные вздохи, и чашу снова передали вождю. Он сделал еще один глоток и передал чашу мне.

Когда я брала чашу, я ее чуть не уронила, и немного жидкости пролилось мне на платье. Воцарилась тишина. Я торопливо поднесла чашу к лицу и приложила к губам. Я держала ее так высоко, что никто не заметил, сколько я выпила. Жидкость коснулась губ, и я притворилась, что делаю глоток. Чашу забрали, и церемония пошла своим чередом.

Только после того, как чаша опустела и ее поставили у ног вождя, начались ритуальные танцы и я смогла расслабиться.

Вдруг шаман — если это был именно шаман, — поднялся и начал кружиться перед вождем. Он продолжал смотреть в небо и танцевал вокруг Тоби, тряся головой. Потом начал что-то выкрикивать, странно содрогаясь. Тоби встал, покачал головой и поднял плечи. Я не могла понять, что он хочет этим сказать.

Вождь, казалось, уговаривал его, и все вокруг стали что-то бормотать и качать головами.

Я не понимала, что происходит. Мне вдруг пришло в голову, что они не хотят, чтобы мы возвращались на корабль, и я почувствовала, что офицерам тоже стало не по себе. Солнце садилось, и я знала, что Тоби хочет вернуться на корабль, чтобы приготовиться к ночному отплытию.

Мой отец встал, взял меня за руку, и мы в сопровождении офицеров направились к берегу. Вождь следовал за нами, все время качая головой, словно протестуя. Тоби крепко держал меня за руку.

Наконец мы добрались до лодки. Тоби помог мне забраться и запрыгнул в нее следом за мной. Офицеры последовали за нами.

Аборигены легко могли остановить нас, но они стояли, печально покачивая головами, и наблюдали, как мы уезжаем.

— Что это все значило? — спросила я Тоби, когда мы отплыли.

— Туземцы пытались помешать нам уехать, — ответил он.

— Они могли легко это сделать. Но островитяне не выглядели враждебно.

— Совсем наоборот. Они хотели, чтобы мы поняли, что они наши друзья. Все дело в этом старике-мудреце.

— Ты имеешь в виду того шамана?

— Ну да, он кто-то вроде этого. Он утверждал, что нам не следует ехать. Он что-то видел… какой-то знак небес. Мы должны остаться до следующего вечера. Они не понимают, как важно время. И во всем видят знамения.

— Это очень мило с их стороны так беспокоиться о нас.

— Островитяне наши друзья. Разве я не подарил им губную гармошку? Вероятно, они старались выказать нам особое гостеприимство… и демонстрировали, как они жалеют, что мы так скоро уезжаем. Так может, нам следовало остаться? А может, им что-то взбрело в голову. Может, дело в том, что ты чуть не уронила чашу?

— Я так испугалась!

— Неудивительно. Не думаю, что кто-нибудь ее ронял. Девочка моя, ты должна была понять, что держишь некий священный символ.

— Я понимала. Поэтому и нервничала.

— Ну ничего, это приключение уже позади. Больше никаких священных напитков.

— Все это было очень интересно, но в какой-то момент я испугалась, что туземцы не позволят нам уехать.

— Но теперь мы в полной безопасности, на «Королеве морей». Не правда ли, она красавица?

— Ты любишь этот старый корабль, да?

— Люблю. Но свою дочь я люблю больше.

В полночь мы отплыли.

На рассвете поднялся сильный ветер. Я пару раз просыпалась из-за того, что корабль сильно раскачивало, и лежала, прислушиваясь к тому, как скрипят деревянные блоки. Временами казалось, что «Королева морей» жалуется и протестует. К полудню буря немного стихла, но волны были сильными, и было слишком ветрено, чтобы выходить на палубу. С наступлением ночи ветер усилился, и я не видела Тоби. Я была достаточно опытной, чтобы знать, что когда погода плохая, он должен нести вахту лично, и никто не может его заменить.

Я легла спать довольно рано. Было сложно заснуть, и я лишь дремала. Корабль раскачивался на волнах. Тропические шторма могут быть свирепыми, и стало понятно, что на нас надвигается один из таких штормов. Я раздумывала, постарается ли Тоби отвести корабль в какую-то тихую гавань и удастся ли ее найти.

Меня разбудил звук колокола. Я знала, что это значит: у нас серьезные проблемы. Нас проинструктировали, что мы должны делать в таких ситуациях: нужно надеть теплую одежду, взять спасательный жилет и выйти на ближайшую палубу. Я замешкалась и подумала: только бы мне увидеть Тоби. Я должна его найти.

Но он скорее всего на капитанском мостике, а мне там не место. Однако мой отец захочет, чтобы я была рядом. Мне необходимо добраться туда.

Дрожа, я застегнула плащ и повязала на голову шарф. Было трудно стоять и удерживать равновесие.

Я открыла дверь каюты и с трудом вышла в коридор. Шум стоял оглушительный. Казалось, все рушится. Я, шатаясь, шла к трапу. Корабль изменился до неузнаваемости. То тут, то там валялась опрокинутая мебель. Я слышала, как кричат люди.

Тоби! Мне нужно найти Тоби! Я взобралась по ступеням и ощутила порывы неимоверно сильного ветра. Я оказалась рядом с палубой. Тут должна быть дверь — но ее не было. Потом я, пошатываясь, попыталась пройти по палубе, но не была готова к такой силе ветра. Меня протащило вперед, потом поволокло назад. Я упала и с трудом встала на ноги. Стоять прямо было невозможно. Я схватилась за поручни, прижалась к ним, наклонившись вперед. Где я? Все выглядело не так, как прежде. Я была потрясена и очень напугана. В голове вертелась только одна мысль: я обязана найти Тоби. Мы должны быть вместе.

Я попыталась успокоиться. Нужно идти в ту сторону, хотя все и кажется незнакомым. Необходимо найти дорогу к капитанскому мостику. Мой отец наверняка там. Ему нужно спасать корабль, а мне — быть рядом с ним.

Мне удалось пройти по палубе. Теперь вокруг меня были какие-то люди. Они спускали спасательные шлюпки, на которых не так давно мы ездили на остров. Корабль внезапно сильно накренился. Я упала… соскользнула куда-то вниз… и вдруг услышала крик. Кто-то подхватил меня.

— Тоби! — воскликнула я. — Тоби!

Я была в лодке. Было очень неудобно, болела нога. Я сидела по одну сторону от вождя, а Тоби — по другую. Тоби подмигнул мне и сказал: «Не подавай виду, что ты не пьешь». Лодку швыряло на огромных волнах вверх и вниз. Кто-то приложил что-то к моим губам. Я глотнула. Жидкость обожгла горло. «Коммонвуд теперь совсем не такой, как прежде», — услышала я голос отца. Потом снова сильная качка и — забытье.

Я находилась на корабле — чувствовала знакомое покачивание. Было тихо. Я вспомнила: был шторм. Но теперь все в порядке. Я лежала на койке, и надо мной кто-то склонился. Но я слишком устала и не могла посмотреть, кто это.

Прошло время, и я открыла глаза. Я точно знала, что нахожусь на корабле, но это была не «Королева морей». Нога по-прежнему болела. Я попыталась пошевелить ею, но не смогла. Нога была забинтована.

Ко мне подошла какая-то женщина в форме медсестры.

— Здравствуйте, — сказала она. — Значит, вы уже пришли в себя, да?

— Где я? — спросила я.

— На «Королеве острова».

— Но…

— Мы подобрали вас. Теперь с вами все в порядке. Нога, конечно, пострадала, но теперь вам уже гораздо лучше.

— Что… случилось?

— Вы сейчас отдыхайте, а потом мы обо всем поговорим.

— Но…

Она отошла от меня.

Как я здесь оказалась? Я была слишком утомлена, чтобы думать. Я находилась на «Королеве морей». Что она сказала? «Королева острова»? Нет… это слишком… а я так устала!

Я снова впала в забытье. Я была в саду в Коммонвуд-Хаусе. Миссис Марлин кричала на Аделину, а мисс Карсон утешала девочку. Потом я оказалась в лесу. Зингара сидела на ступенях фургона. «Я твоя мать», — сказала она. Я старалась очнуться, вернуться в реальность. Я на корабле, и это — не «Королева морей». Тогда где корабль Тоби? И где мой отец?

— Добрый день, — сказала медсестра. — Вам уже лучше?

Я кивнула.

— Вот и умница. Нога не сильно пострадала. Она со временем заживет. Вы пережили сильное потрясение.

— Что случилось? — спросила я.

— Был ужасный шторм. В этих водах такое случается. Мы вас подобрали и сейчас везем в Сидней. У вас есть там кто-нибудь?

— А корабль… «Королева морей»…

— Похоже, она доживала последние дни. Она уже долго плавала. Возможно, будет проведено расследование.

Я не могла уразуметь, о чем она говорит.

— Не волнуйтесь, — продолжала медсестра, — вы теперь в безопасности. Вы одна из немногих, кому посчастливилось спастись.

— Спастись? — Я с трудом находила слова, потому что, вероятно, боялась произнести их. — А что… произошло?

— Корабль утонул… и унес за собой много несчастных душ.

— А капитан?..

— Ну, дорогая, капитан всегда покидает корабль последним, верно?

Мне все объяснил корабельный врач. Он выяснил, что Тоби — мой отец, и был со мной очень добр.

— Понимаете, был очень сильный шторм, — сказал он, взяв меня за руки. — В этих водах такое периодически случается. Но ваш корабль не перенес его. Вместе с ним в пучине погибло много людей. Я собираюсь дать вам снотворное, чтобы вы заснули. Вам это необходимо.

Я потеряла отца. Счастье, мечты, мое будущее — все пропало. Старый корабль и безжалостное море отняли у меня Тоби.

Я потеряла того, кого любила больше всего на свете. Я была в полном отчаянии.