Знаки во времени. Марокканские истории

VII

Дни призрачней ночей, кравшихся меж ними. На улицах спрашивали: Где он?

На закате, когда складывали товары, над суком поднимался ропот.

В кандалах. В Фесе.

Абделджбар.

Поднятые брови, быстрые улыбки, понимающие кивки. Когда рифцы сожгли назарейский корабль, султан Абдеррахман послал своих солдат в Риф, надеясь умиротворить владельцев. Они пошли прямиком к каидам и шейхам, предложив серебряные реалы в обмен на имена виновных.

В городе, где жил шейх Абделджбар, был юноша по имени Эль-Аруси - все восхищались его сильным телом и прекрасным лицом. Но шейх Абделджбар почему-то ненавидел молодого человека, и об этом нередко судачили в суке. Трудно было понять причину его неприязни.

Те, кто недолюбливал шейха, говорили, что, вероятно, Эль-Аруси некогда отверг ухаживания старика. Другие же полагали, что завистливый шейх не мог простить юноше множества достоинств, которыми наделил его Аллах, - особенно тех, из-за которых девушки и женщины часами ждали за решетками, пока он не пройдет мимо. Народ обожал Эль-Аруси, а шейха - нет.

Эль-Аруси ничего не знал о сожженном корабле, и шейху это было хорошо известно. Однако он назвал юношу в числе налетчиков. Эль-Аруси заковали в цепи и бросили в фесскую темницу.

В Рифе неправедный суд был хлебом насущным. Все в городе знали о том, что произошло, и шептались. Эль-Аруси стал героем. Люди не сомневались, что он сбежит.

Время доказало их правоту. Не прошло и года, как разнесся слух, что он в Танжере. Но, наверное, эта весть не достигла ушей Абделджбара. В своих башнях высоко над городом шейх общался лишь с такими же важными персонами, как сам.

Шейх был тщеславен. Он рассчитывал выдать дочь Рахману за пашу Сла.

Среди его владений был замок в Гарбе, недалеко от Сла - туда-то он и решил пригласить семью паши.

Эль-Аруси действительно сбежал из фесского заточения. Он вернулся в родной город, где люди на улице радушно его встречали и вместе с ним сокрушались над несправедливостью, которой он подвергся.

Юноша слушал в нетерпении, думая о своем. Он озлобился и стал молчаливым. Эль-Аруси обязан был отомстить шейху. Ничего другого не оставалось. Но шейх уехал в Гарб.

Однажды вечером Эль-Аруси сидел в отцовском доме и размышлял, как вдруг его осенило. Он знал, что необходимо поехать и остаться - возможно, на многие месяцы - в окрестностях замка под Сла, но не понимал, как прожить все это время без денег. И вот теперь он, похоже, нашел выход.

На следующее утро он разыскал своих друзей и спросил, согласны ли они отправиться с ним и жить разбойниками в Маморском лесу, готовясь к нападению на шейха Абделджбара?

В конце концов, он собрал больше двух дюжин молодых людей, жаждавших восстановить его доброе имя.

За пару месяцев, пока шейх Абделджбар наведывался в Сла, договариваясь о предстоящей свадьбе, Эль Аруси и его друзья превратились в самую свирепую разбойничью шайку во всей округе. Понятно, какой ужас посеяли они в Гарбе: для надежности бандиты сначала убивали жертв, а уж потом грабили.

Сотни лет Маморский лес славился разбоями. Отщепенцы совершали налеты на караваны, когда те неблагоразумно проезжали в опасной близости от леса. Если бы шейх Абделджбар поговорил с крестьянами трудившимися на его земле, возможно, он опознал бы нового главаря по описаниям. Но шейх был слишком занят обсуждением калыма с пашой и деталей свадебного пиршества - со своим будущим зятем Сиди Али.

Ну а Рахмана возлежала на подушках, глотая катышки из миндального теста с кунжутом и медом, пока служанки умащивали ей кожу притираниями.

Гости начали прибывать в замок за пару дней до пира. Накануне торжества вся процессия, возглавляемая женихом и невестой, при свете факелов выехала верхом в Сла. Празднество должно было продолжиться во дворце паши, куда они доберутся на следующий день.

Дорога вела меж валунами и высокими кактусами. Ярко светил месяц, а с востока дул холодный пронизывающий ветер. Пели песни под аккомпанемент сотни копыт.

Когда въехали в извилистое ущелье, откуда-то из-за скал послышался громкий голос.

Ха хува! Эль-Аруси!

На секунду воцарилась тишина, а потом тридцать ружей открыли сверху огонь по процессии.

Все, кто уцелел, в панике разбежались по трупам лошадей и людей, и один лишь жених заметил всадника, который появился из-за валуна и поскакал прямо к молодоженам. В последний миг разбойник вырвал Рахману из седла и галопом унесся с ней во тьму.

Шейх Абделджбар не пострадал. Вместе с зятем он отправился в Сла посовещаться с пашой.

Пару дней спустя султан выслал солдат на помощь опозоренным отцу и сыну. Шейх Абделджбар и Сиди Али торжественно поклялись найти Рахману во что бы то ни стало.

Проезжая вместе с солдатами, они не раз видели мельком бандитов, но те мгновенно скрывались в чаще. Случались перестрелки, в которых потери несли обе стороны, однако главаря разбойников никогда не видели.

Солдатам понадобилось больше года, чтобы окружить самую непроходимую чащобу. Оставшиеся приспешники Эль-Аруси вовремя заметили опасность и убежали.

Неделя за неделей солдаты султана все плотнее сжимали кольцо вокруг того места, где, по их расчетам, находился Эль-Аруси.

Обнаружили его собаки Сиди Али - в пещере на берегу ручья: тело, изнуренное голодом, лицо осунулось и все в шрамах.

Солдаты связали его, принесли в лагерь и свалили на землю в палатке.

Тогда Сиди Али присел на корточки, достал кинжал и медленно отрезал пленному все десять пальцев на ногах, швыряя их один за другим в лицо Эль-Аруси.

Покончив с этим, он перешел в другую палатку, чтобы посоветоваться с шейхом Абделджбаром, какой казни подвергнуть пленника на следующее утро.

Они засиделись до полуночи, забавляясь все более нелепыми фантазиями.

Когда шейх уже собирался уйти в свою палатку, он склонялся к тому, чтобы разрезать кожу вдоль талии, затем содрать ее, натянуть на голову и, наконец, обмотав вокруг шеи, задушить Эль-Аруси.

Но Сиди Али это не удовлетворило, и он предложил отрезать уши и нос и заставить проглотить их, а потом вспороть желудок, вытащить их и заставить снова проглотить - ну и так далее, пока Эль-Аруси не умрет.

Старик минуту подумал, затем пожелал зятю покойной ночи и сказал, что, коли будет на то воля Аллаха, они продолжат беседу утром.

Договорить им не довелось. В глухую предрассветную пору шейх проснулся и застыл от крика: Ха хува! Эль-Аруси!

Шейх вскочил и выбежал наружу. Палатка пленника была пуста. Он помчался к палатке Сиди Али. Молодой человек был мертв. Из глазницы у него торчало копье.

Пока шейх стоял и смотрел, не веря своим глазам, снаружи послышался топот копыт. Постепенно затихнув, он смолк. Эль-Аруси запрыгнул на жеребца самого шейха и ускакал.

Наутро, омыв и похоронив Сиди Али (добираться до Сла было далеко), шейх Абделджбар вместе с солдатами вновь пустился в погоню.

Еще до полудня они встретили коня, который медленно шел им навстречу: седло и бока были испачканы кровью. Шейх спешился, побежал и вскочил на жеребца, а затем развернул и погнал обратно. Продираться сквозь чащу было трудно, но конь хорошо знал дорогу.

Вскоре они добрались до полянки, где стояла грубая хижина. Дверь была отворена.

Шейх Абделджбар остановился в дверях, вглядываясь в темноту. Эль-Аруси лежал на полу. Ясно было, что он мертв.

Потом шейх увидел девушку, которая сидела рядом и перецеловывала обрубки пальцев Эль-Аруси. Шейх окликнул ее по имени, уже побаиваясь, что она не отзовется.

Казалось, она не услышала окрик отца. Когда он поднял ее и попытался обнять, девушка вытаращилась на него и отшатнулась. Солдатам пришлось связать ее, чтобы выволочь из хижины и забросить на лошадь к отцу.

Шейх Абделджбар привез Рахману обратно в Маморский замок. Он надеялся, что со временем она перестанет непрерывно призывать Эль-Аруси.

Однажды она была в саду и, заметив, что ворота не заперты, быстро в них шагнула. Что произошло с ней потом, остается загадкой, ведь больше ее не видели. Местные жители утверждали, что она вернулась в лес, дабы искать Эль-Аруси. Они пели песню: