VIII


По ночам в рифских дворах деды мастерят гранаты. За каждым камнем в овраге прячется человек. Гарнизонный испанец вскакивает во сне, но ему уже перерезали глотку.

По ночам легионеры в оазисе, пьяные от горячего пива и жалости к себе, горланят патриотические песни о далекой родине. Под ветвями тамарисков песок холодный - там лежат верблюды, укрываясь от лунного света.


Ай-ай-ай-ай! Ничего путного из этого не выйдет.

Здесь были американцы.

Люди богатели,

Особенно женщины.

Даже старухи срывали покрывала

И набивали рот жвачкой.

Мужья напрасно ждали жен.

Их похищали смазливые мордашки

И зеленые глаза.

А девушки причесывались на пробор

И носили французские юбки.

Им хотелось к американцам.

И повсюду слышалось: «Хокей, хокей».

Солдаты нам давали сигареты,

Шоколадки и доллары.

И даже старые ведьмы носили шелковые косынки,

Когда здесь были американцы,

И всё: «Хокей, хокей! Бай-бай!»

Сегодня - леденцы, а завтра - жвачка.

Девицы мазали лица

Нутовой пудрой

И ели конфеты.

И даже старухи пили ром

С американцами.

И слышалось: «Хокей, хокей! Кам он! Бай-бай!»

Деньги для всех.

Их возвращали девицы.

Они носили сумочки.

Им хотелось к американцам.

И слышалось сплошь: «Хокей, хокей!

Гив ми доллар. Кам он! Бай бай!»


По ночам французская полиция спокойно блокирует входы в меллах, якобы опасаясь трений между мусульманами и евреями. А по ночам она спокойно снимает защиту, позволяя мусульманам входить в квартал и мародерствовать.

Ночью, душной от аромата жасмина, тела французов и их родни валялись вдоль дорог, под кипарисами в парках, посреди дымящихся развалин небольших вилл. Еще затемно поднялся ветер.


Загрузка...