Знакомьтесь: МУР

МУР — МУЖЕСТВО, УМЕНИЕ, РАСЧЕТ

Призвание к добру. Под чужим именем. Кража в Театре зверей. Розыск — это профессия. Последняя банда. Благодарность швейцарского коммерсанта

Время неумолимо. Жизнь розыскника проходит быстро и незаметно в текучке повседневных дел: в отработке различных версий, проверках «сигналов», утомительных обходах жилмассивов, выматывающих душу ожиданиях ответов от коллег с другого конца страны, в ведении обязательной для каждого оперативного работника «канцелярии»…

Все это отнимает у сотрудника уголовного розыска куда больше времени и сил, чем погони, перестрелки, рукопашные схватки с применением приемов самбо и других аксессуаров классического детектива.

В этой текучке человек порой и не замечает, как его голова уже покрывается сединой. Что ж, время берет свое. Редеет когорта ветеранов и их место занимают молодые. Естественная смена поколений. Даже те, кто пришел на Петровку, 38 со школьной или вузовской скамьи в первые послевоенные годы, давно уже на заслуженном отдыхе. Ныне средний возраст сотрудников Московского уголовного розыска — около тридцати лет.

Диалектика жизни — ничто не стоит на месте, все меняется. Неизменными остаются только добрая слава и высокая репутация МУРа, его «марка». И секрет этого надо искать не только в определенных субъективных, личных качествах муровцев, в замечательных традициях, заложенных еще «первопроходцами» советской уголовно-розыскной службы и свято почитаемых и приумножаемых последующими поколениями их преемников, но и в обстоятельствах объективных.

Профилактика правонарушений и борьба с преступностью — главнейшая задача всех милицейских служб, прокуратуры, юстиции и суда. Однако в первый ряд солдат правопорядка жизнь поставила все-таки сотрудников уголовного розыска. Именно на них прежде всего выплескиваются большие и малые беды, причиняемые людям преступниками. Работники МУРа в этом отношении не представляют исключения. Скорее, наоборот. Сегодня в Москве проживает более восьми миллионов человек, да еще около двух миллионов ежедневных гостей столицы, транзитных пассажиров ее железнодорожных вокзалов, автовокзалов, аэропортов. Поэтому вполне естественно, что в Москве регистрируется правонарушений больше, чем в любом другом городе страны.

Муровцы, образно говоря, постоянно находятся на горе, сложенной из людских бед. С одной ее стороны те, в чью жизнь вошло несчастье, а иногда и невосполнимая утрата, с другой — те, кто принес людям это горе: убийцы, хулиганы, грабители, воры, мошенники, насильники. И тем и другим хорошо видно, что на этой «горе», как они там. И когда абсолютное большинство зарегистрированных преступлений сотрудники МУРа раскрывают и передают виновных в руки правосудия, это восхищает одних и показывает неотвратимость наказания другим.

Вообще МУР — служба жесткая. Нет, не жестокая, а именно жесткая, то есть суровая и бескомпромиссная в отношении к тем, кто преступил закон, но и справедливая, по большому счету гуманная служба. Даже видавшие виды писатели и журналисты, которым доводилось знакомиться с работой МУРа, удивлялись искренним переживаниям муровцев за некоторых из «клиентов» Петровки, 38, людей в общем-то с честной нравственной основой, но не сумевших в какие-то минуты больших душевных испытаний совладать с собой и вступивших в конфликт с законом.

И в подтверждение тому можно найти десятки самых различных примеров из практики Московского уголовного розыска. Приведем лишь несколько из них.

Случай этот произошел теплой майской ночью 1945 года. Уже несколько месяцев сотрудники МУРа работали над выявлением и сбором улик по изобличению крупной воровской шайки, причинившей значительный ущерб государству. Прокурор, ознакомившись с материалами дела, дал санкцию на арест преступников. Всех их, живущих в разных концах Москвы, задержать решили одновременно.

Оперативную группу, которая должна была арестовать главаря, возглавил начальник одного из отделов МУРа С. Дерковский. Действовать предстояло осмотрительно: преступник никогда не расставался с пистолетом и финским ножом.

К дому гостиничного типа, в котором жил злоумышленник, подъехали около двух часов ночи. Оставив машину за углом, муровцы осторожно поднялись на третий этаж. Входная дверь, ведущая в длинный полутемный коридор большой коммунальной квартиры, освещаемый тусклой лампочкой под потолком, была не заперта. Не успели они осмотреться в этом полумраке, как в ночную тишину врезался торжественный голос Левитана: «… фашистская Германия капитулировала! »

Что тут началось! Захлопали двери, жильцы высыпали в коридор. Всеобщее ликование, люди обнимаются, целуются, поздравляют друг друга с Победой. В этой радостной суматохе преступник, которого оперативные работники приехали арестовать, схватил в объятия Дерковского и закричал: «Победа, браток, мир! Ты понимаешь, конец войне!»

Не без труда высвободившись из крепких объятий главаря шайки, руководитель оперативной группы подал сотрудникам сигнал, что операция по задержанию отменяется и чтобы они, не привлекая внимания жильцов, по одному покинули этот импровизированный праздник.

Когда все собрались в машине, несколько минут никто не проронил ни слова, переживая увиденное. Наконец один из сотрудников нарушил молчание:

— Ну и влетит нам от начальства! Наши теперь уже всю банду повязали и всех голубчиков тепленькими на Петровку доставили. Об их аресте главарь обязательно узнает и тогда ищи ветра в поле…

— Зря вы так, — тихо проговорил Дерковский. — Думаю, начальство поймет нас правильно. Посудите сами. На этаже живут более полста человек. Но никто из них не знал и не знает, что их сосед опасный преступник. И в такие вот минуты, когда жильцы переполнены ликованием, что страшная война позади, мы одного из них уводим в наручниках. Представляете: слезы радости, поцелуи и… Нет, не по-человечески это было бы. — Он умолк и после небольшой паузы продолжил: — А преступник от нас никуда не денется. Кто его может предупредить? Телефона в доме нет. На всякий случай оставим здесь засаду, а сейчас на Петровку.

Действительно, руководство МУРа одобрило действия Дерковского. А преступника задержали утром того же дня, когда он направлялся на работу.

Однажды на Петровку, 38 пришел гражданин с узелком в руках. Исповедь его была невеселой. Еще перед Великой Отечественной войной в компании с друзьями-подростками он участвовал в ограблении сельского почтальона. Угодил в колонию для несовершеннолетних. Пробыл там какое-то время, улучил удобный момент и бежал. Тут как раз грянула война. Людям было не до розыска бежавшего несовершеннолетнего колониста. А подростку урок не пошел впрок. Стал добывать себе на жизнь воровством. Вскоре вновь сел на скамью подсудимых. На первом же допросе назвался фамилией соседа: из газет знал, что родное село оккупировано фашистами и проверить правильность его показаний невозможно.

Так под чужой фамилией и в суд пошел, и срок получил. Под этой же фамилией после очередного побега из-под стражи скрывался в глубоком тылу. Тут познакомился с двумя рецидивистами. Вместе с ними грабил магазины, продовольственные склады. Было на их совести и более тяжкое преступление: убийство сторожа во время одного из налетов.

Суд приговорил его дружков к высшей мере наказания. Ему же, учтя молодость, смертную казнь заменили тюремным заключением.

В 1953-м освободился по амнистии, осел в Казахстане. Устроился работать в одном из вновь организованных целинных совхозов. Новые товарищи — первые целинники, люди щедрой души и горячего сердца, перевернули жизнь вчерашнего преступника. Прошло какое-то время, и о нем заговорили с уважением как об одном из передовых тружеников совхоза, мастере — золотые руки. Его портреты стали появляться в местной печати, о его трудовых делах рассказывали по радио.

Бывший вор и грабитель стал известным человеком. Женился. Родился ребенок. Все бы хорошо, но постоянно терзала мысль, что под портретами в газетах, в свидетельстве о браке, в метриках сына — чужая фамилия. И он это и не он, а посторонний человек. И от этого жизнь превращалась в сплошную душевную пытку.

Не выдержав угрызений совести, как-то все рассказал жене. Та, не дослушав до конца его исповедь, выставила мужа за дверь. И он ушел. Но ненадолго: не мог жить, не видя сына. Пришел к семье, однако жена была неумолима. Он опять ушел, и вскоре снова вернулся.

В конце концов сердце женщины не выдержало. Она пообещала подумать, как быть дальше, но при условии, если он поедет в родное село, повинится перед соседом, перед всеми односельчанами и вернет свою настоящую фамилию. Окрыленный, тот поспешил на родину. И вот, проезжая через Москву, решил зайти в МУР, о котором был много наслышан в годы своей беспутной молодости.

— Зачем же вы пришли к нам? — спросили его на Петровке, 38.

— Я верю, что вы подскажете, как мне быть. Готов ответить за все полной мерой. На вас моя последняя надежда.

И он не обманулся в своей надежде. В его деле внимательно разобрались, посоветовали, как лучше поступить в сложившейся ситуации. Из МУРа он ушел сияющий, забыв здесь — то ли второпях, то ли уже за ненадобностью — свой узелок с парой белья и краюхой хлеба.

Или другой случай из практики. Весть о том, что исчезла обезьянка Ася (весьма редкий вид этих приматов — макака-резус), крайне опечалила всех служащих знаменитого Уголка Дурова. Возмущению, предположениям и догадкам не было конца. Но особенно тяжело пропажу своей любимицы переживала дрессировщица Елена Александровна Савельева. Она буквально не находила себе места. Со слезами на глазах несколько раз обошла самые потаенные закоулки Театра зверей, вновь и вновь возвращаясь к опустевшей клетке.

Сколько душевных сил, выдержки и умения было отдано этой обезьянке, пока она из непокорной упрямицы превратилась наконец в сообразительную и способную ученицу.

Еще вчера вечером перед самым уходом Елена Александровна заглянула к своей любимице, проверила, все ли у той в порядке. Пару минут, как ребенка перед сном, покачала Асю на руках и, пожелав ей спокойной ночи, опустила обезьянку на подстилку, сама заперла клетку. А утром Аси не оказалось на месте.

О пропаже сообщили на Петровку, 38. Вскоре в Уголок Дурова приехали старший оперуполномоченный МУРа А. Чувилев и оперуполномоченный И. Ханов. Обойдя все помещения и ознакомившись с организацией охраны, они пришли к выводу, что украсть обезьянку мог только работающий здесь человек. Причем человек, к которому она привыкла и не боялась его. Иначе при первой же попытке вынуть Асю из клетки та подняла бы такой гвалт, что и глухой бы услышал.

Подозрение пало на одного работника сцены, который однажды уже пытался прихватить домой дрессированную собачку. Однако беседа с ним ничего не дала для прояснения загадочного исчезновения питомицы Савельевой. И хотя полной уверенности в его непричастности к этой истории не было, стали отрабатывать и другие версии. Выяснилось, что с утра никто не видел девятнадцатилетного рабочего сцены Виталия Петрова[2]. Причины его отсутствия не знали ни представители администрации, ни товарищи по работе.

Уточнив адрес Виталия, сотрудники МУРа поехали к нему домой. Но и тут его не оказалось. Отец сообщил, что сын минувшей ночью дома не ночевал и где находится сейчас, он не знает. Успокоив встревоженного посещением работников уголовного розыска родителя, уклончиво сообщив ему, что они хотели бы побеседовать с сыном о некоторых его друзьях, Чувилев и Ханов направились в отделение милиции, обслуживавшее микрорайон, где проживали Петровы. Здесь им сообщили, что Виталий ни в чем предосудительном замечен не был и в поле зрения милиции не попадал. И все-таки сотрудники МУРа попросили своих коллег завтра утром пораньше сходить к Виталию Петрову домой и пригласить к себе в отделение, пообещав, что к десяти часам они подъедут для беседы с ним.

На другой день, когда муровцы появились в отделении милиции, Виталий уже был там. По его виду было заметно, что паренек нервничает. И он совсем сник, когда ему предложили пройти в машину сотрудников МУРа.

— И знаешь, куда мы сейчас поедем? — спросил Чувилев Виталия.

— Нет, не знаю.

— За Асей поедем, Петров. Где она у тебя?

— В Апрелевке, — глотая слюну, сдавленно проговорил юноша.

— И у кого же она там?

— У Веры… — Виталий покраснел, совсем стушевался и чуть слышно уточнил: — У моей знакомой девушки.

В Апрелевку поехали вместе с Е. А. Савельевой. Остановились неподалеку от небольшого домика, на который указал Петров. Обезьянка действительно оказалась у знакомой Виталия. Увидев дрессировщицу, Ася метнулась к ней на грудь, крепко обхватила ее шею и плечи. Так они и ехали в обнимку всю дорогу от Апрелевки до Уголка Дурова.

Четвероногую артистку водворили на ее законное место, а Виталия доставили на Петровку, 38. Нужно было закончить оформление уголовного дела о краже в Театре зверей. Затем материалы расследования можно будет направить в суд, который и воздаст воришке по заслугам.

Однако муровцы никак не могли докопаться до истоков поступка юноши. Чего ради он украл обезьянку? Зачем она ему была нужна? Или, как говорят юристы, на что направлен умысел виновного? Битый час оперативные работники потратили на то, чтобы выяснить это, но безрезультатно. На все их вопросы Виталий отвечал уклончиво: «Потребовалась», «Нужна была», «Понадобилась». Уже смеркалось, когда уставшие от бесплодного разговора сотрудники МУРа взяли у Петрова подписку о невыезде из Москвы и отпустили домой.

— Да, не разговорили мы парня, — с сожалением проговорил Ханов после ухода Виталия. — Что-то важное для себя он не хочет нам сказать. Стесняется или боится — не пойму!

— И я думаю, что не желание украсть Асю руководило им, когда он открывал ее клетку. А если нет умысла на кражу, тогда нет и состава преступления. Правильно? Давай-ка подъедем к нему домой. Еще раз потолкуем с парнем, но уже при родителях. Жалко, если он по глупости сядет на скамью подсудимых.

И оперативные работники, несмотря на то, что рабочий день давно уже закончился, поехали к Петровым. Здесь-то им и открылась предыстория похищения Аси.

В тот погожий августовский вечер Виталий и Вера, держась за руки, долго гуляли по набережной Москвы-реки. Болтали о разных пустяках, а больше молчали. Во время одной затянувшейся паузы Вера спросила:

— Витя, ты говорил, что работаешь в Уголке Дурова. А чем ты там занимаешься?

Юноша смутился. Не говорить же любимой девушке, что он чистит клетки, убирает сцену и вообще на подхвате.

— Да я, видишь ли… зверей дрессирую.

— Правда? Это интересно! Такой молодой и уже дрессировщик. Витя, своди меня к своим зверям, очень хочется посмотреть на них.

— Видишь ли… сейчас к ним нельзя… карантин. — И заметив, что девушка усмехнулась, быстро добавил: — Ты что, не веришь? Давай я лучше привезу тебе показать кого-нибудь из наших артистов.

Через несколько дней он выполнил свое обещание — вечером привез в Апрелевку обезьянку. Передавая ее Вере, сказал:

— Больше, чем на пару дней я не могу у тебя оставить Асю. Кончится карантин, и она должна выступать на сцене.

Вера подтвердила рассказ Виталия. Чувилев и Ханов с чувством выполненного долга приобщили к делу по обвинению Петрова в краже новые документы, и необходимость в привлечении его к уголовной ответственности отпала. Материалы о похищении обезьянки были переданы в товарищеский суд по месту работы.

Но стоило муровцам отнестись к делу формально, не проявить должной настойчивости и простой человечности, все для Виталия Петрова сложилось бы гораздо хуже.

Работа в уголовном розыске — это профессия. Профессия нелегкая и своеобразная. Она требует от человека, избравшего ее своим жизненным поприщем, сплава многих качеств. Хладнокровие в нем должно сочетаться с самоотверженностью, творческий поиск с сердечностью, храбрость и мужество с разумным риском, высокая профессиональная культура с глубочайшей убежденностью в правоте дела, за которое он борется. Не случайно аббревиатуру МУР расшифровывают еще как служба «Мужества, Умения и Расчета».

Особенно ярко эти качества сотрудников Московского уголовного розыска раскрылись в первые послевоенные годы, когда жизнь поставила перед ними задачу решительной ликвидации последствий войны в области охраны общественного порядка и борьбы с преступностью.

В послевоенный период многие фашистские приспешники, не успев бежать со своими разгромленными хозяевами, растекались по стране, пополняя ряды уголовных преступников. Этим, в частности, объяснялся довольно высокий уровень преступности в первые послевоенные годы, рост таких особо опасных преступлений, как вооруженные грабежи, убийства, бандитизм. Годы войны вновь возродили детскую безнадзорность — ведь миллионы детей остались без родителей. Вырос уровень преступности среди несовершеннолетних.

Муровцы с честью справились с вставшими перед ними сложными задачами предупреждения, пресечения и раскрытия преступлений, внеся свой вклад в общенародное дело мирного строительства. Они провели в эти годы целый ряд блестящих операций по изобличению особо опасных преступников и целых преступных групп. Расскажем об одной из них.

Описание похождений шайки, занимавшейся налетами на магазины, едва вместилось в четырнадцать томов уголовного дела. Восемь убитых, трое тяжело раненных, более десяти человек, получивших серьезные психические травмы и потерявших трудоспособность, плюс свыше 300 тысяч рублей ущерба, причиненного государству, — таков итог похождений преступников.

А началось все с того, что старший оперуполномоченный уголовного розыска Химкинского райотдела милиции А. Кочкин во время обхода закрепленного за ним участка в микрорайоне Никольского кирпичного завода встретил у промтоварного магазина трех парней. Их поведение в столь поздний час у дверей магазина показалось работнику милиции подозрительным, и он попросил неизвестных предъявить документы. Один из них, одетый в кожаное коричневое пальто, спокойно опустил руку в карман, и почти тотчас же глухо прогремел выстрел. Тяжело раненный Кочкин отпрянул в сторону и попытался достать пистолет, но второй выстрел преступника опередил его. Парни разбежались в разные стороны.

В розыск включились сотрудники милиции Москвы и области. Бандитов искали в районах, прилегающих к месту гибели Кочкина, — в Химках, Ховрино, Тимирязевском районе Москвы, но вновь объявились они уже в Филях. В большой промтоварный магазин вошли четыре вооруженных налетчика и под угрозой применения оружия уложили на пол продавцов и покупателей. Пока трое из них держали на мушке лежащих на полу, четвертый, в кожаном коричневом пальто, очистил кассу. Покинув магазин, преступники заперли его дверь навесным замком.

Через несколько дней после этого налета участковый уполномоченный 100-го отделения милиции столицы Н. Бирюков возле павильона «Пиво-воды» обратил внимание на двух молодых людей, похожих на разыскиваемых преступников. Решив задержать их, он попросил случайно оказавшегося возле павильона своего знакомого Посохина помочь ему. У молодых людей изъяли по пистолету и повели в отделение. Но доставить задержанных в милицию участковый не смог. На выручку дружкам подоспел третий преступник — в кожаном коричневом пальто, который двумя выстрелами сзади застрелил Бирюкова и смертельно ранил Посохина.

Для координации усилий сотрудников милиции, занятых ликвидацией банды, в МУРе был создан специальный штаб. В него включили наиболее опытных работников уголовного розыска, ветеранов-муровцев. Они возглавили поисковые группы.

Отрабатывались десятки версий. Но напасть на след преступников пока никак не удавалось. После очередного налета бандиты словно растворялись, оставляя после себя лишь новый навесной замок на дверях ограбленного магазина.

Однако постепенно у муровцев накапливалось все больше данных о банде. По флажкам, которыми отмечались на карте места налетов, появилась возможность определить путь их движения. Это позволило предположить, что налетчики живут в одном из районов Московской области, и скорее всего там, где подобных преступлений не совершалось. Тем более, что преступники при налетах не прибегали ни к какой маскировке. Видимо, не боялись встречи с соседями, сослуживцами или знакомыми.

Активно велся и поиск торговой точки, в которой грабители покупали навесные замки. И вот, наконец, в подмосковном городке обнаружена хозяйственная лавка, в которой продавались точно такие же замки, какие преступники оставляли на месте преступления. Более того, продавец даже запомнил женщину, которая купила недавно сразу пять замков. С его помощью установили и покупательницу. Она работала чертежницей на местной фабрике. Стало известно, что она собирается замуж за сменного мастера той же фабрики Ивана Митина и что жених совсем недавно подарил ей золотые часы и несколько отрезов материи. Установили также, что у Митина имеется кожаное пальто, только не коричневое, а черное.

Косвенных улик было уже много, чтобы всерьез заинтересоваться личностью Митина и его друзьями. И наиболее веская из них — в городке, где он жил и работал, не было вооруженных налетов на магазины, а сообщение со всеми местами, в которых совершались такие преступления, очень удобное.

Один из опытнейших сотрудников МУРа М. Перцев отправился на фабрику, где работал Митин. Поговорив с секретарем парткома и начальником цеха, он выяснил, что сменный мастер иногда отпрашивался с работы, брал отгулы за переработанное время. В частности, в субботу в начале месяца он, взяв отгул, ездил с приятелями на рыбалку. Именно в эту субботу был убит старший оперуполномоченный уголовного розыска Кочкин.

Узнал Перцев и о том, что у Митина был коричневый реглан, но совсем недавно он почему-то перекрасил его в черный цвет.

За подозреваемым было установлено наблюдение. Таким образом были выявлены все его друзья и помощники. Всего преступников в банде оказалось шесть человек. Арестовали их в один день.

У налетчиков изъяли оружие, крупную сумму денег и много ценностей. Главарь банды и его первый помощник — Самарин были приговорены к высшей мере наказания, остальные — к длительным срокам лишения свободы.

С ликвидацией в 1953 году группы Митина муровцы по существу поставили крест даже на попытках возрождения организованной преступности в ее прежнем виде. Подобных налетчиков, напоминавших по преступному почерку похождения некоторых банд 20-х годов, с тех пор муровцы больше не встречали.

Времена сыщиков-одиночек ушли в прошлое. Теперь успех дела решает коллективный труд людей разных профессий — юристов и инженеров, химиков и биологов, педагогов и экономистов, просто знатоков своего дела. Однако результативность и эффективность их общего труда тем выше, чем глубже способны непосредственные участники раскрытия преступления — сотрудники уголовного розыска вникнуть в специфику конкретного уголовного дела, сориентироваться не только в чисто криминальных, но и других его особенностях. Поэтому работа в МУРе требует широкой эрудиции. Ведь муровцу приходится сталкиваться подчас и с тонкостями технологии различных производств, и особенностями искусствоведения, антиквариата и коллекционирования, спецификой снабжения и торговли, со многими другими сферами жизни и деятельности человека, его социологии и психологии. Другими словами, быть всесторонне развитым, высокообразованным, культурным человеком.

Ныне восемь из десяти сотрудников уголовного розыска имеют высшее образование, остальные — среднее специальное, причем большинство из них учится на вечерних и заочных отделениях вузов. И чем выше поднимается образовательный уровень муровцев, тем шире они привлекают себе в помощь физику, химию, биологию, электронику, баллистику, другие науки. Такова уж, видимо, общая особенность любого творческого труда в эпоху научно-технической революции.

Однако самый верный и надежный помощник сотрудников уголовного розыска, как и в целом советской милиции, — граждане нашей страны, честные советские труженики, непримиримые ко всем тем, кто омрачает их труд и отдых. В этом главный секрет быстрого разоблачения преступников, каким бы сложным и запутанным поначалу не казалось уголовное дело.

Одно время в Москве и области произошло несколько вооруженных ограблений водителей такси. События эти, естественно, не могли не встревожить таксистов. Они отказывались везти пассажиров за город, в окраинные микрорайоны столицы, аэропорты, выходить на работу в ночную смену.

По всему чувствовалось, что преступник действовал в одиночку. Фабула всех преступлений была до примитивного проста. Злоумышленник останавливал машину с зеленым огоньком, садился рядом с водителем, в ноги ставил черную дерматиновую сумку и называл адрес: один из пригородных районов столицы. По дороге рассказывал, что приехал с Севера, а сейчас вот торопится за женой, которую оставил у родственников. Заберет жену, и назад, на Казанский вокзал, чтобы успеть на поезд.

Где-нибудь на пустынном участке загородного шоссе пассажир раскрывал сумку, доставал из нее пистолет и, направив оружие на шофера, спокойно требовал выручку.

А что можно взять у водителя такси? Рублей тридцать пять, от силы — пятьдесят. Жизнь стоит куда дороже, поэтому и отдавали таксисты все до последней копейки грабителю. Лишь один попытался оказать сопротивление и был убит.

Все дела об ограблениях водителей такси были сосредоточены в МУРе. Для раскрытия преступления создали группу из опытных сотрудников, которую возглавил С. Дегтярев и И. Кириллович. Еще раз подробно опросив всех потерпевших, составили словесный портрет грабителя. Работники милиции установили постоянное дежурство на стоянках такси в тех районах города, где преступник раньше садился в машину, с наступлением темноты выставлялись посты на выездах из Москвы.

Однако ожидаемых результатов это не дало. Прошло несколько дней и вновь одно за другим совершаются два ограбления. Причем второе с трагическими последствиями. Преступник сел в свободное такси у Ботанического сада и попросил отвезти в Вешняки. По дороге сообщил водителю, что приехал с Севера, а сейчас они поедут за его женой, которая остановилась у родственников. В районе Останкино, когда проезжали мимо пустыря, вынул из черной сумки пистолет и потребовал у водителя деньги. Тот остановил машину и начал дрожащими руками шарить по карманам. Невдалеке от места происшествия оказался постовой милиционер. Видимо, заподозрив что-то неладное, он направился к остановившемуся такси. Грабитель выстрелил в работника милиции, смертельно его ранил, а сам скрылся.

Время работало против муровцев. Каждый час грозил новым преступлением. Необходимо было срочно задержать убийцу. И тогда решили обратиться ко всем водителям городских такси за помощью. Конечно, при этом работники МУРа шли на определенный риск. Ведь могло оказаться, что преступник сам работает в каком-либо таксомоторном парке или связан с кем-нибудь из таксистов. Тогда он на время притаится, либо изменит «почерк» ограблений. И найти его будет намного труднее. Но муровцы сознательно пошли на этот риск, так как иного выхода предотвратить новые злодеяния у них не было.

Во всех таксомоторных парках состоялся разговор с водителями. Работники уголовного розыска подробно рассказали о приметах грабителя, манере его поведения и методе совершения преступления. Тщательно были проинструктированы работники ГАИ.

Через несколько дней на остановке такси недалеко от Елоховской церкви в машину сел человек среднего роста с черной дерматиновой сумкой. Поставив сумку в ноги, он попросил водителя отвезти его на Волоколамское шоссе. Таксист, увидев пассажира с черной сумкой, в первые секунды растерялся, но быстро взял себя в руки. А когда пассажир буквально с ходу начал рассказывать, что прибыл с Севера и едет сейчас за женой, а потом им надо будет поехать на Казанский вокзал, у шофера уже не осталось сомнений, что рядом сидит преступник. Все сходилось с тем, о чем на днях в парке предупреждали работники милиции, подумал водитель, выезжая на Садовое кольцо. Как бы половчее сдать его в милицию, лихорадочно соображал он, перестраиваясь в правый ряд и выглядывая людей в милицейской форме.

Вот показался светофор у Орликова переулка. Здесь поток автомашин, направляясь от Комсомольской площади, Каланчевки и трех вокзалов к центру города, пересекает Садовое кольцо. Тут постоянно дежурят работники ГАИ.

Водитель правильно рассчитал скорость. Когда подъезжали к перекрестку, вспыхнул красный свет светофора. С Орликова переулка тронулось десятка полтора автомашин, а им наперерез, на красный свет устремилось такси с грабителем. Чудом избегая столкновения со встречным потоком автомобилей, таксист выруливал к бежавшим к нему двум милиционерам, грозно размахивающим жезлами.

— Вы почему на красный свет поехали? Что, жизнь не дорога?! — посыпались вопросы, когда машина остановилась у бровки тротуара.

— Проверьте сумку пассажира! — только и произнес шофер, вытирая испарину со лба.

Работники ГАИ были хорошо проинструктированы: дополнительных пояснений не потребовалось. Секунда, вторая, и сумка с пистолетом уже в руках милиционера. Опасный преступник обезврежен и доставлен на Петровку, 38.

Трудно сказать, сколько еще бед мог бы причинить грабитель, не обратись муровцы за помощью к гражданам. Да и водитель такси, сознательно направляя машину с вооруженным преступником на красный свет светофора, подвергая себя серьезному риску, был уверен, что работники милиции придут ему на помощь.

Не углубляясь в истоки самого явления, следует констатировать, что у сотрудников МУРа с таксистами сложились традиционно добрые отношения, построенные на взаимном доверии. Человек за рулем машины с зеленым огоньком не раз убеждался в том, что люди с Петровки, 38 в трудную для него минуту всегда придут на помощь. И сотрудники МУРа тоже знали, что за рулем такси сидит, как правило, человек, не безразличный к тому, что происходит вокруг, нетерпимый к правонарушителям. Водители такси — люди весьма наблюдательные, с цепкой памятью и профессиональной сметливостью — по собственной инициативе помогли муровцам раскрыть не одно преступление.

Архивы Московского уголовного розыска хранят письмо директора филиала одной из крупных швейцарских фирм в нашей стране Г. Митчелла, адресованное следователю 108-го отделения милиции А. Соколовой. Он писал:

А все началось с того, что в полночь у дежурного по городу раздался звонок и в трубке прозвучал хрипловатый голос:

— Это вам звонит водитель такси. По неотложному делу…

— Подъезжайте на Петровку, мы вас встретим.

Через полчаса пожилой человек, теребя форменную фуражку таксиста, рассказывал инспектору МУРа А. Евдокимову:

— Может, я и ошибаюсь, но мне кажется, что здесь что-то неладно. Очень уж подозрительным показалось мне поведение моих сегодняшних пассажиров. А дело было так. Полтора часа назад мне на улице Герцена проголосовали два молодых человека. У каждого из них в руках было по вместительному чемодану…

Погрузив чемоданы в багажник, молодые люди развалились на заднем сиденье и попросили отвезти их на Ленинский проспект, к магазину «Синтетика». Не успела машина тронуться, пассажиры извлекли из карманов по пачке дорогих иностранных сигарет и с важным видом закурили, время от времени перебрасываясь односложными фразами о каком-то улове, фирмачах и надежной яме.

Возле магазина «Синтетика» один из парней вышел и скрылся под аркой. Второй остался в машине. Минут через пятнадцать-двадцать его дружок вернулся и позвал напарника. Они отошли в сторону и стали шептаться. Потом вновь сели в такси и попросили проехать до тридцать восьмого квартала новостройки, что в конце проспекта.

Здесь долго петляли по улицам и переулкам, стараясь в ночной темноте найти нужный им дом. Время шло. Наконец один из пассажиров выругался и зло сказал:

— Все! В этой чертовой темени мы совсем заплутались. — И обратившись к шоферу, спросил: — Шеф! Не мог бы ты положить наши чемоданы на время у себя дома? Мы не обидим, хорошо заплатим.

— Нет, ребята, у меня нельзя.

— Тогда посоветуй, куда бы их на время деть.

— На вокзал, в камеру хранения. И все дела.

Так и решили. Когда на Павелецком вокзале парни с чемоданами вошли в вестибюль, таксист тоже вышел из машины и через окно заметил, что свою ношу они поставили в камеру 706. Скоро пассажиры вернулись и попросили «подбросить» их до центра. Когда расставались, на счетчике было около шести рублей. Но молодые люди бросили на переднее сиденье две десятки и несколько заграничных авторучек.

Рассказ заинтересовал Евдокимова. Как раз совсем недавно из 108-го отделения милиции сообщили, что к ним поступило заявление о краже в гостинице «Националь». Неизвестные, по пожарной лестнице проникнув на третий этаж, обокрали номер, в котором проживал иностранец. Нет ли тут какой-либо связи?

Уточнив приметы подозрительных пассажиров, сотрудник МУРа поблагодарил водителя за информацию и выехал на Павелецкий вокзал. Камеру 706 надо было взять под наблюдение. Утром на помощь Евдокимову прибыла группа оперативников — Г. Арсентьев, В. Тараскин, В. Петров. В зале ожидания устроились на диване, с которого хорошо просматривались автоматические камеры хранения, и стали ожидать тех, кто придет за чемоданами, лежащими в камере 706. Ждать пришлось долго. Было уже около восьми часов вечера, когда в вестибюль вокзала вошел хорошо одетый молодой человек.

Он не спеша пересек зал ожидания, подошел к камере 706, открыл ее и извлек два чемодана. Взвесил их на руках, чему-то про себя улыбнулся и направился к выходу. Вслед за ним на привокзальную площадь вышли Арсентьев и Петров.

Парень с чемоданами поспешил на стоянку такси, где стояло несколько машин с зеленым огоньком. Уложив чемоданы в багажник, он, опередив шофера, задержавшегося с плохо закрывавшейся крышкой, откинулся на заднем сиденье и полез в карман за сигаретами. В это время обе задние дверцы такси распахнулись и двое мужчин в один голос произнесли:

— Свободно?

— Занято, — недовольно буркнул молодой человек. — Вон сзади несколько свободных машин.

Но спрашивавшие уже сели в машину, зажав парня с обеих сторон, и крепко взяли его под руки.

— А нам подходит именно эта машина. — И обратившись к шоферу, скомандовали: — Поехали, товарищ водитель!

Молодой человек возмутился:

— Куда это поехали? Я первый занял такси.

— В милицию поехали.

— В какую еще милицию?

— В нашу, рабоче-крестьянскую советскую милицию.

Вскоре на Петровку, 38 был доставлен и второй преступник. Так меньше чем за сутки благодаря помощи простого советского человека, для которого забота об охране общественного порядка такое же кровное дело, как и для муровцев, было раскрыто это преступление.

НЕОТВРАТИМОСТЬ КАРЫ

Успех приходит не вдруг. «Глухое» дело. Угонщики. Закономерная случайность. Блондинка из ресторана. Вор у вора…

История криминалистики еще не знает ни одного злоумышленника, который не оставил бы после себя следов. И если какому-либо правонарушителю редко, но удавалось избежать наказания или отсрочить его, то на поверку всегда получалось, что, на его счастье, работник уголовного розыска, следователь, занимавшийся раскрытием конкретного уголовного дела, просто в чем-то допустил промашку либо оказался непрофессионалом. Это не преступник «превратился в невидимку», а работники, которые вели расследование преступления, где-то что-то упустили, не учли, просмотрели. Ведь злоумышленник действовал не в безвоздушном пространстве и не на необитаемом острове.

Более трех недель заняла одна из крупнейших по своим масштабам операция муровцев, их коллег из ряда других регионов страны и добровольных помощников милиции по изобличению особо опасного преступника, совершившего в Москве и Иванове убийство трех подростков, двух пожилых женщин, а также изнасилование и покушение на убийство пятнадцатилетней школьницы.

Осторожный грабитель и убийца на манер героев детективных фильмов действовал в перчатках, тщательно заметая следы. Но как он ни осторожничал, все же оставил свою «визитную карточку». Оперативные работники и эксперты обнаружили целый ряд улик, которые помогли установить личность убийцы и полностью изобличить его на суде.

20 декабря 1963 года в квартире Соболевых на Балтийской улице, 4. Вернувшись с работы, родители обнаружили труп своего двенадцатилетнего сына Кости. Медики констатировали, что подросток умер от ран, нанесенных ему каким-то рубящим предметом, вероятнее всего, небольшим топором.

Хозяева не обнаружили шерстяного детского свитера, сатиновых шаровар, кожаного кошелька с узорным тиснением и шестидесяти рублей денег.

При осмотре места преступления сотрудниками МУРа и Ленинградского районного отделения милиции, на территории которого произошло убийство, никаких следов, отпечатков пальцев, других улик, облегчающих розыск убийцы, найти не удалось.

Логически напрашивалась версия: преступление совершено с целью ограбления. Однако в сознании не укладывалась вся жуткая абсурдность поведения грабителя. Ради завладения столь незначительной суммой денег и вещами стоимостью 15—20 рублей лишить жизни ребенка! На какую ступень нравственной деградации должен был опуститься преступник, чтобы пойти на такое.

Но эмоции — эмоциями, а убийца разгуливал на свободе и его следовало в возможно короткий срок изолировать от общества. Розыскные мероприятия начали с опроса жильцов дома. Из их показаний выяснилось, что между 10 и 12 часами дня — как раз в то время, когда по заключению экспертов наступила смерть Кости Соболева, — в нескольких квартирах побывал некий молодой человек. Представляясь работником Мосгаза, проверяющим исправность газовых плит, он выслушивал жалобы граждан, делал какие-то пометки в своей тетради. В некоторых квартирах даже опробовал горелки, зажигал их, регулировал пламя.

Свидетели отметили, что «работник Мосгаза» производил записи в тетрадке и даже зажигал спички, не снимая перчаток. И еще одну деталь зафиксировали жильцы дома: ушные отвороты на шапке молодого человека были завязаны сзади, что для москвичей нехарактерно.

Основываясь на этих и некоторых других данных, работники уголовного розыска пришли к выводу о том, что преступник, вероятнее всего, не москвич, а приезжий. И действует очень осторожно, боясь оставить отпечатки пальцев и другие улики.

Выбрав из показаний жильцов наиболее характерные приметы «работника Мосгаза», в МУРе оперативно изготовили фоторобот — примерное фотоизображение подозреваемого. Уже 23 декабря весь личный состав московской милиции был ознакомлен с этим фотороботом.

Розыск убийцы сына Соболевых развернулся сразу по нескольким направлениям. В частности, исходя из версии, что преступник, вероятнее всего, гастролер, в городе появился проездом и сейчас попытается бежать из Москвы или затаиться, чтобы где-нибудь тихо отсидеться, пока спадет накал поисков, усиленное внимание сотрудников милиции было обращено на железнодорожные вокзалы, аэропорты, станции междугородного автобусного сообщения, а также на гостиницы и дома приезжих. Через участковых уполномоченных перед администрацией и работниками домоуправлений поставили задачу усилить работу по выявлению лиц, проживающих без прописки в столице, проверить всех квартиросъемщиков, практикующих сдачу своей площади посторонним гражданам.

Однако розыскные мероприятия московской милиции оказались пока безрезультатными. Заканчивалась первая неделя после возбуждения уголовного дела, но даже личность убийцы была не установлена. Тот словно канул в воду.

Тем временем уже жители г. Иваново были потрясены сообщением о зверских преступлениях, совершенных в городе среди белого дня. Неизвестный молодой человек под видом работника горгаза обошел несколько домов по улицам Калинина и Октябрьской и убил Мишу Кулишева — ученика пятого класса, пенсионерку Горелову, изнасиловал ученицу девятого класса Таню Сахалинскую[3], нанес ей одиннадцать ножевых ран. Из последней квартиры насильник похитил электробритву «Харьков», две авторучки, два карманных электрофонарика, женскую кофту, пуховый платок, паспорт матери Тани Сахалинской. С других мест преступления он тоже взял несколько мелких вещей.

Во время осмотра квартиры Сахалинских был найден тетрадный лист в клеточку с записями фамилий жильцов дома, квартиры которых под видом работника горгаза посетил преступник. Эксперты научно-технического отдела обнаружили на листе отпечаток пальца.

Специалисты-почерковеды исследовали несколько сот образцов почерков сотрудников горгаза и других организаций, ведающих газовым снабжением населения Иванова. Граждан, видевших преступника, ознакомили с фотографиями лиц, ранее уже вступавших в конфликт с законом на территории города и области. Того, кто посетил их квартиры, выдавая себя за работника горгаза, на фотографиях не оказалось. Поскольку не исключался вариант, что действовал человек с больной психикой, тщательно проверили всех состоящих на учете. И тут безрезультатно. Ничего не дала и сверка отпечатка пальца, снятого с тетрадного листа, с имевшимися в милиции дактилоскопическими картами на правонарушителей.

Садистская жестокость в действиях грабителя в Москве и Иванове, полная несообразность криминальных средств достижения конечной цели преступления — убийство ради завладения несколькими малоценными предметами. Одна и та же легенда, с помощью которой преступник проникал в квартиры жертв: работник Мосгаза — горгаза, проверяющий исправность газовых плит. Ведение записей в тетрадке и опробование горелок в перчатках. Эти и некоторые другие общие детали поведения убийцы и схожесть его примет позволили сделать вывод, что в столице и Иванове орудовал один и тот же человек.

Сотрудники милиции обоснованно решили, что убийца попытается бежать из города. Под усиленное наблюдение были взяты железнодорожный вокзал и автобусная станция Иванова. Однако здесь обнаружить его не удалось. Как выяснилось позже, убийца действительно сразу же покинул областной центр. Пешком он добрался до ближайшей железнодорожной станции и, там сев в проходящий поезд Иваново — Москва, вернулся в столицу.

В то время, когда в Иванове активно разворачивались розыскные мероприятия по установлению личности преступника, по Москве прокатилась новая волна невероятных слухов о неизвестном убийце, который «охотится за мальчиками». Люди, пересказывающие разные толки о его похождениях со слов других, сами ничего наверняка не знали, а официальные лица, к сожалению, не спешили внести ясность в эту леденящую кровь обывателя молву.

Каждый слух имеет под собой какую-то реальную основу. Иное дело, что богатая людская фантазия искажает подчас эти реалии до неузнаваемости. Так произошло и в данном случае. 28 декабря в том же Ленинградском районе столицы, недалеко от дома, где был убит Костя Соболев, от рук неизвестного преступника, выдававшего себя опять же за работника Мосгаза, погиб одиннадцатилетний Саша Лисовцев.

Убийство двух подростков фактически в течение одной недели. Плюс дошедший до некоторых москвичей «свободный пересказ» недавних событий в Иванове. Можно представить, какие истории пошли по городу в канун Нового года! Тем более, что преступник разгуливал на свободе и даже имя его все еще оставалось неизвестным.

Для сотрудников Московского уголовного розыска и других служб столичной милиции наступило напряженное время. На установление личности злоумышленника и его розыск были нацелены буквально все силы и возможности правоохранительных органов. За это время были раскрыты несколько других опасных и менее опасных преступлений, но убийца и насильник пока счастливо избегал встречи с теми, кто его столь напряженно искал.

8 января 1964 года участковый уполномоченный милиции Е. Малышев, обходя днем территорию своего участка, заметил, как на Шереметьевской улице какой-то мужчина с громоздким ящиком, обвязанным скатертью или покрывалом, садится в самосвал. Участковый не придал этой сцене особого значения: мало ли кто обращается к водителям попутного транспорта с просьбой подбросить. Машина уехала. А работник милиции направился дальше по своим делам.

Вечером Малышеву стало известно, что в дневные часы в своей квартире по Шереметьевской улице, 71 была убита гражданка Ермакова. Узнал он и первые результаты расследования преступления. Из показаний свидетелей следовало, что неизвестный молодой человек под видом работника домоуправления посетил более десяти квартир недавно заселенного дома. Интересовался недоделками, просил смелее высказывать претензии к строителям. Навестил он и Ермакову, муж и два сына которой были в это время на работе. Видимо, хозяйка высказала ему какие-то жалобы, «работник домоуправления» предложил ей изложить их в письменном заявлении. Ермакова села за стол и успела написать на листе бумаги, обнаруженном работниками уголовного розыска тут же, всего одно слово: «Заявление». В этот момент преступник ударом сзади убил пожилую женщину. Взяв из квартиры 100 рублей денег, наручные часы «Мир» и телевизор «Старт-3», скрылся.

Узнав обо всем этом, участковый уполномоченный тут же вспомнил о самосвале и мужчине с громоздким ящиком в руках. Однако в памяти у него отложились лишь две цифры номерного знака машины — 96. Но и этого оказалось достаточно. В течение ночи заместитель начальника отдела МУРа В. Чванов с помощниками проверил все самосвалы, зарегистрированные в ГАИ Москвы и столичной области, и обнаружил автомашину МОЖ 96-26. Ее водитель рассказал, что днем на Шереметьевской улице его остановил молодой мужчина с ящиком, обмотанным тряпкой, и попросил подвезти в сторону Мещанской улицы. Поскольку ему было по пути, водитель согласился. Описал он и приметы пассажира. Вспомнил, что тот при расчете с ним деньги доставал из кожаного кошелька с узорным тиснением. Кошелек походил на тот, который неизвестный преступник похитил 20 декабря 1963 года из квартиры Соболевых.

Когда водителя самосвала спросили, по какому адресу он доставил пассажира с грузом, он ответил, что на перекрестке Трифоновской и 3-й Мещанской улиц тот попросил остановить машину, рассчитался и вышел. Куда направился дальше, шофер не знал. Информация о приметах подозреваемого, вещах и ценностях, похищенных им в квартире Ермаковых, другие данные о разыскиваемом была передана во все отделы и отделения милиции города, милицейские службы.

Получив такие данные, заместитель начальника 19-го отделения милиции Н. Билюченко, который еще недавно работал участковым уполномоченным и обслуживал микрорайон Мещанских улиц, сразу же прикинул, что разыскиваемый не отпустил бы машину далеко от своего места жительства либо от квартиры человека, к которому он вез поклажу. С громоздким ящиком долго не натаскаешься, даже если очень хочешь скрыть, куда ты его несешь. Значит, искать подозреваемого надо на Трифоновской либо на Мещанских улицах.

Мысленно разделив территорию своего бывшего участка на секторы, капитан милиции Билюченко начал их обход. Он встретился и побеседовал со многими из своих общественных помощников, с жильцами, которых хорошо узнал во время работы участковым. Поговорил с работниками домоуправления, дворниками, почтальонами.

Одна из собеседниц, проживающая в доме номер 89 по 2-й Мещанской улице, рассказала, что у соседки по лестничной площадке Коренковой гостит племянница с мужем.

— Как выглядит муж? — спросил Билюченко.

— Высокий рыжеватый молодой мужчина, — ответила собеседница. — По виду не скажешь, что русский, больше похож на кавказца.

И еще она рассказала, что этот человек позавчера, то есть 8 января, откуда-то привез телевизор, а вчера продал его живущему в соседнем подъезде Накоцкому.

Билюченко немедленно сообщил обо всем этом в МУР старшему оперативно-розыскной группы — заместителю начальника МУРа П. Благовидову. Не более часа потребовалось сотрудникам милиции, чтобы выяснить, что никакой племянницы у Коренковой нет, а сдает она комнату неизвестному мужчине, приметы которого совпадают с приметами разыскиваемого убийцы, и его сожительнице. Без труда установили, что в квартире Накоцкого стоит именно тот «Старт-3», который похищен с места убийства Ермаковой.

Решено было срочно арестовать подозреваемого. Однако дома ни его, ни сожительницы не оказалось. Хозяйка пояснила, что квартиранты около четырех часов дня куда-то ушли и когда вернутся, она не знает. При обыске среди вещей, оставленных квартирантами у Коренковой, обнаружили наручные часы «Мир», электробритву «Харьков», два электрофонарика, другие вещи, награбленные преступником в Москве и Иванове.

В квартире оставили засаду. К десяти часам вечера домой вернулась сожительница бандита. Она назвалась Алевтиной Дмитриевой. Рассказала, что ей двадцать один год, недавно закончила балетную школу и до декабря 1963 года работала артисткой кордебалета Оренбургского театра музыкальной комедии. В декабре вместе с женихом приехала в Москву и сейчас подыскивает себе новую работу. Где ее суженый в настоящее время, она не знает. Он проводил ее до Казанского вокзала и куда-то уехал. Она же, купив на 11 января билет до Казани, где живут ее родители, вернулась домой. Завтра намерена выехать в гости к родным.

У Дмитриевой изъяли фотографию ее сожителя, на которой его рукой была сделана дарственная надпись. Из документов, обнаруженных при обыске, стало ясно, что преступник — двадцатишестилетний Владимир Ионесян, бывший артист того же Оренбургского театра музкомедии, в прошлом уже судимый за хищение государственного имущества и уклонение от службы в Советской Армии.

После установления личности преступника начался второй, не менее напряженный, хотя и занявший всего трое суток, этап операции по розыску убийцы, его аресту и изобличению. В поиск наряду с сотрудниками уголовного розыска и других служб органов внутренних дел включились дружинники Москвы, Иванова, Оренбурга, Казани, Ярославля, пристанционных поселков и сел, железнодорожных линий и автомобильных дорог, связывающих столицу с этими областными центрами. А он, чувствуя неотвратимость возмездия, метался, как затравленный зверь, петлял и всячески запутывал следы.

Ясно осознав, что после последнего преступления каждый час пребывания в Москве грозит ему неминуемым разоблачением, преступник до мельчайших подробностей продумал маршрут своего бегства из столицы. Понимая, что обычные пути отхода для него перекрыты, появление на любом вокзале либо в аэропорту равносильно добровольной сдаче в руки милиции, Ионесян решил и на этот раз перехитрить розыскников. На такси, а затем на трамвае и в автобусе он добрался до станции Голутвин. Там сев на электричку, доехал до Рязани. Отсюда пригородным поездом добрался до Рузаевки. Выждал какое-то время и сел в поезд Харьков — Казань.

Преступник считал, что таким кружным путем ему удастся незаметно бежать из Москвы и добраться до Казани, где спокойно отсидеться, пока все стихнет.

В Казань Ионесян, как и наметил, прибыл 12 января 1964 года, за час до прихода московского поезда, которым должна была приехать его сообщница. Но встретиться им пришлось уже не на вокзале, а на очной ставке в МУРе.

Суд приговорил убийцу и насильника к смертной казни, его «невесту» — к длительному сроку лишения свободы. Коренкову, предоставившую убежище преступникам, лишили московской прописки и выслали из столицы.

В настоящее время практически нет преступления, которое невозможно было бы быстро раскрыть при нынешнем уровне развития криминалистики и профессиональном мастерстве сотрудников уголовного розыска, какими бы запутанными и загадочными не казались эти преступления.

Наказание неотвратимо и неминуемо настигает всякого, даже самого хитроумного преступника. Ведь в конце концов он — исключение, нелюдь, как говорили в старые времена, среди честных людей, их антипод. И уже этим объективно обрекает себя на поражение.

Иного и быть не может. Каждому преступнику противостоят десятки и сотни работников правоохранительных органов, вооруженных последними достижениями науки и техники. А добавьте к ним сотни и тысячи их общественных помощников! Не надо быть прозорливым, чтобы понять, что в такой обстановке возмездие для злоумышленника неотвратимо. Так было, так есть и так будет до полного искоренения преступности в нашем обществе.

Сегодня научно-технические методы применяются практически при раскрытии каждого серьезного правонарушения. Причем их арсенал постоянно пополняется и обогащается все новыми и новыми достижениями научной мысли.

Преступник обманным путем проник в чужую квартиру. Забрал наиболее ценные вещи, переоделся в платье хозяина и, оставив в обворованной квартире свою одежду, скрылся. Он бежал из города в надежде в укромном местечке подальше от Москвы отсидеться, пока его будут здесь разыскивать.

Но вор просчитался. Работникам МУРа изобличить его помогла одорология — наука о запахах. Оставленные преступником вещи сфотографировали на цветную пленку, с них собрали и законсервировали запахи.

Теперь эксперт при необходимости без труда смог бы ответить на вопрос: носил ли вещи, изъятые с места преступления, подозреваемый или нет? Для этого достаточно было снять с него запахи и сравнить их с законсервированными.

Когда работники уголовного розыска предъявили цветные фотографии продавцам нескольких магазинов, одна из них заявила: «Человек в такой одежде недавно покупал у меня водку. Я еще обратила внимание вот на это бурое пятно на рукаве этого бушлата». По описанию продавщицы составили словесный портрет подозреваемого. Эксперты-криминалисты обнаружили на пустой бутылке из-под водки, которую преступник вместе с вещами оставил на месте происшествия, отпечатки пальцев, помогли работникам уголовного розыска собрать другие доказательства причастности бывшего хозяина бушлата к краже. Вскоре преступник-рецидивист, имевший до этого три судимости, в очередной раз сел на скамью подсудимых.

Конечно, достижения физики, химии, биологии, других наук — незаменимые и непременные помощники при раскрытии уголовных дел. Однако основой основ в разоблачении преступников по-прежнему остаются интеллектуальный творческий труд сотрудника уголовного розыска, его профессиональное умение, настойчивость и самоотверженность.

Кража на Щербаковском шелкоткацком комбинате сразу же поставила работников милиции в тупик своей загадочностью и неординарностью. Получив сообщение о том, что неизвестные похитили со склада комбината специальную весьма дефицитную медицинскую пряжу на 30 тысяч рублей, сотрудники территориального отделения уголовного розыска немедленно выехали на место преступления. Однако здесь их ожидало разочарование. Никаких следов проникновения преступников на склад выявить не удалось. Замки целехоньки, никаких отпечатков пальцев, следов ног, клочка бумаги, других улик, которые позволили хоть за что-либо зацепиться, не обнаружили.

Пряжа словно испарилась. Да еще в таком количестве, что без машины преступник или преступники унести ее никак не могли бы. Правда, оба сторожа показали, что среди ночи слышали, как за забором с тыльной стороны склада взревел мотор, но значения тому не придали. Попытка выявить следы таинственной машины, газовавшей среди ночи у забора комбината, тоже успеха не принесла.

Возникло несколько версий. Кражу могли совершить заведующий складом либо кладовщик. Но и тот и другой имели, как говорят, «железное» алиби. Пряжу могли вынести не сразу, а по частям в течение продолжительного времени те же завскладом или кладовщик, а заявить о краже сейчас. Но и эта версия при тщательной проверке отпала. Кражу могли совершить другие работники комбината, в частности кто-либо из тех, кто хорошо знал систему охраны. Но и здесь никаких улик обнаружить не удалось. Никто подозрения не вызвал. Взяли под контроль возможные места сбыта пряжи. Также никаких результатов.

Шло время, а расследование не продвигалось ни на шаг. Дело «повисло», оказалось «глухим», как говорят розыскники. Но ущерб государству в 30 тысяч рублей был реальным. Его на усушку и утруску не спишешь. Поэтому ходом расследования интересовались вышестоящие инстанции, оно было на контроле в прокуратуре.

Дальнейшую работу по раскрытию кражи поручили МУРу, а здесь дело поручили вести старшему оперуполномоченному В. Чельцову.

Почитал оперативник материалы уголовного дела, несколько раз побывал на комбинате, поговорил с людьми. Ничего нового, никакого просвета. Да и забывать уже многие стали о краже — почти полгода минуло с той поры.

Чельцов решил переключиться на жителей микрорайона комбината. Подряд обходил квартиру за квартирой, заводил беседу о ночи, когда случилась кража. Одна бабуля вспомнила, что в ту ночь она возвращалась домой за полночь: заболталась у подружки в гостях. Так вот, когда она подошла к крыльцу своего дома, по соседней улице проехала машина, а как дверь открыла, услышала, что мотор заглох. Она еще подумала: к кому это так поздно пожаловали на автомобиле?

Оперативный работник прикинул, сколько времени потребовалось старой женщине, чтобы добраться до двери, примерную скорость автомашины на неосвещенной ночной улице и определил несколько домов, у одного из которых, вероятно, мог остановиться автомобиль. И снова беседы с жильцами каждой квартиры в намеченных домах. К сожалению, никто об автомашине ничего не знал. Однако Чельцову все-таки удалось установить, что некто Кондрат Кузьмин[4], проживавший в одном из заинтересовавших оперативника домов, последние месяцы зажил на широкую ногу. Кузьмин привлек внимание работника МУРа еще и потому, что раньше работал на комбинате и уволился оттуда вскоре после кражи. Начало разгульной жизни Кондрата совпадало по времени с моментом его увольнения с комбината.

Чельцов заинтересовался ближайшим окружением Кузьмина и вскоре узнал, что у него есть подруга по имени Нина. Уже первая беседа с девушкой убедила оперативника, что она не имеет представления, откуда у Кондрата вдруг появилась большая сумма денег. Нина оказалась словоохотливой, и Чельцов время от времени приглашал ее для бесед. Разговор шел о ее жизни, знакомых Кузьмина, его пристрастиях и интересах, новой работе. Но никаких новых фактов по делу, которым занимался Чельцов, эти беседы не давали. Хотя где-то подсознательно сотрудник МУРа улавливал взаимосвязь кражи, увольнения Кузьмина с комбината и появления у него большой суммы денег. Но на эмоциях обвинение не построишь, нужны веские и неопровержимые доказательства.

Однажды во время одной из очередных бесед девушка раскрыла сумку, стала вынимать носовой платок и следом потянулась яркая нитка. Чельцов не подал вида, что узнал медицинскую пряжу, и спокойно спросил:

— Откуда у вас такая оригинальная нитка? Впервые такую вижу.

— Да, хорошая нитка, прочная. Это Кондрат мне моток подарил из узла, который передал Семену.

— А кто такой Семен?

— Да это его приятель, он кофточки и свитера на дому вяжет…

При обыске у Семена обнаружили несколько мешков специальной медицинской пряжи. Теперь изобличить Кузьмина и нескольких его сообщников в краже на комбинате не составило особого труда.

Может показаться, что муровцу раскрыть это преступление помог случай. Бабуля запозднилась у подружки и, возвращаясь домой, услышала, как проехала машина. А не обрати она внимания на шум мотора, как бы еще пошло расследование? А не окажись случайно в сумочке Нины нить медицинской пряжи?

В общем, случай, случай… Но в том-то и состоит закономерность, что случай идет к тому оперативному работнику, который не жалеет ни сил, ни времени на его поиски. Муровцы по многолетнему опыту знают, что настойчивость, упорство, квалификация в отыскании улик, как правило, вознаграждаются сторицей. Ведь до Чельцова по тем же путям-дорожкам прошло несколько работников милиции, но случай улыбнулся только ему. Так было всегда. И примеров тому великое множество.

Одно время в Москве участились случаи угонов автомашин. Как правило, преступники похищали машины, оставляемые их владельцами на улицах без присмотра, а затем по поддельным документам перегоняли их в Закавказские республики и там продавали местным жителям. Сотрудники МУРа разоблачают одну группу преступников, совершивших кражу семи легковых автомобилей, вскоре — другую, угнавшую и перепродавшую пять автомашин, затем третью группу угонщиков, похитивших двадцать машин, в том числе двенадцать принадлежащих представителям различных иностранных фирм. Число угонов резко сокращается, но, видно, не все еще преступники изобличены. Нет-нет да и поступают заявления о новых угонах. Вот почему сотрудники МУРа не знали покоя. Большую часть рабочего времени они проводили в магазинах по продаже автомашин, на рынках, где из-под полы торгуют порой запасными частями к автомобилям, посещали платные автостоянки, то есть те места, где можно получить интересующую их информацию.

Старший оперуполномоченный МУРа Г. Кузнецов и оперуполномоченный О. Хатунцев недалеко от автомагазина на Бакунинской улице обратили внимание на «Волгу» с номерным знаком ЮАР 09-88, которая стояла возле небольшого жилого дома.

— Тебя, случайно, не настораживает, что на машине детали отделки улучшенной модели, хотя модель этой машины иная? — спросил товарища Хатунцев.

— Настораживает, — в тон ему ответил Кузнецов. — Надо бы с хозяином этой «модницы» познакомиться. Ты тут подежурь на всякий случай, а я свяжусь с ГАИ области и узнаю, кому она принадлежит.

Не прошло и получаса, как старший оперуполномоченный вернулся и сообщил: по картотеке ГАИ Московской области значится, что номерной знак ЮАР 09-88 выдан на автомобиль марки «Москвич», владелец которого проживает в городе Ногинске. Теперь уже встреча с хозяином «Волги» представлялась крайне необходимой. Однако проходили часы, а он все не появлялся.

Смеркалось, а оперативные работники все прохаживались вокруг «Волги», поблескивающей особой хромировкой обводов и деталей отделки. Вдруг Хатунцев, легонько подтолкнув под локоть товарища и показав глазами на окна дома, возле которого стояла машина, тихо произнес:

— Посмотри-ка!

Кузнецов, проследив за его взглядом, увидел, как в одном из окон за чуть отодвинутой занавеской мелькнуло чье-то лицо и тут же занавеску задернули.

— Дела-а! — протянул Кузнецов. — И как это ты усмотрел?

— Просто бросил взгляд на дом и увидел, что за нами подглядывают. Пойдем познакомимся.

Через несколько минут из довольно сумбурного, сбивчивого рассказа хозяйки «домостроения, принадлежавшего ей на правах личной собственности», оперативные работники узнали, что эта машина недавно куплена ее постояльцем — Болковым[5]. Поставив вчера под вечер «Волгу» под окнами дома, он попросил хозяйку присмотреть за ней, а сам куда-то ушел. С тех пор она постояльца не видела. Откуда он и чем занимается в Москве, женщина не знала.

Однако муровцам человек, носящий фамилию Болков, был известен. Они знали, что он, нигде не работает, регулярно приезжает в Москву, занимается махинациями возле автомобильного магазина. А вот теперь, оказывается, приобрел «Волгу». Каким образом? У кого? На эти вопросы и некоторые другие мог дать ответ только владелец машины.

При личной встрече с Болковым оперативные работники выяснили, что машину он купил по доверенности, составленной на имя некоего Петрова, якобы проживающего в Московской области.

Изъятые у владельца «Волги» техпаспорт на машину и техталон к нему точно так же, как и доверенность на имя Петрова, оказались на поверку довольно умело сработанными подделками.

Тщательный осмотр автомашины показал, что номер ее кузова принадлежал «Волге», похищенной несколько месяцев назад у гражданина Семина. Заводские номера на моторе и других деталях автомобиля были перебиты.

Болков, узнав об этом, понял, что был беззастенчиво обманут еще более ловким аферистом, чем сам, и назвал продавца машины и его адрес. Им оказался житель города Ивантеевка Московской области Никита Глебов.

При обыске в доме преступника сотрудники МУРа обнаружили резиновые валики, специальные краски, сложное фотооборудование и даже универсальный гравировальный станок. Из тайников извлекли готовые клише печатей госавтоинспекции различных районов Московской области и других государственных учреждений. Поразил и гараж Глебова. Это была хорошо оборудованная автомастерская.

Преступник, похитив в Москве чужой автомобиль, перегонял его в Ивантеевку. В гараже перебивал заводские номера на деталях машины, изготовлял фальшивые документы, а затем сбывал ворованные автомобили через комиссионные магазины столицы и разных городов Московской области.

Сообщение о том, что во дворе дома номер 32/34 по Нижней Красносельской улице неизвестными смертельно ранен младший сержант милиции Вячеслав Труханов, поступило на Петровку, 38 в 17 часов 45 минут 21 ноября 1969 года. На место происшествия тотчас же выехала оперативная группа.

Брат потерпевшего Николай рассказал работникам милиции, что Вячеслав ушел от него в семнадцать тридцать. А буквально через несколько минут в квартире раздался продолжительный звонок. Он открыл дверь и увидел истекающего кровью старшего брага. «Там, во дворе, двое…» — прошептал Вячеслав и упал замертво.

Николай немедленно вызвал «скорую помощь» и сообщил о случившемся в милицию.

Осмотр двора ничего не дал. Правда, удалось установить женщину, которая видела, как из-под арки дома выскочили двое мужчин и побежали в сторону Комсомольской площади. Однако их приметы она описать не смогла: в ноябрьских сумерках женщина различила только силуэты бежавших.

Раскрытие преступления было поручено созданной той же ночью оперативно-следственной группе в составе заместителя начальника одного из отделов МУРа В. Котова (ныне В. Котов — начальник МУРа), оперуполномоченного отдела В. Зубкова, нескольких работников Сокольнического ГУВД и следователя районной прокуратуры.

Как всегда, одновременно отрабатывались несколько версий преступления. И первая из них — убийство младшего сержанта милиции совершено из мести. Работникам МУРа стало известно, что примерно за месяц до трагического случая Вячеслав возле станции метро «Красносельская» задержал двух парней — Серегина и Тушина[6], пытавшихся ограбить подвыпившего гражданина. Против них было возбуждено уголовное дело. В день убийства Труханова следователь вызывал обоих несостоявшихся грабителей на очередной допрос. Тушина, у которого при задержании изъяли обрезок металлической трубы, арестовали, а у Серегина взяли подписку о невыезде из Москвы и отпустили домой.

И вот Серегин снова перед работниками милиции. Он рассказал, что вчера прямо от следователя поспешил домой к Тушиным, чтобы сообщить об аресте приятеля. Дома он застал двух его братьев и за бутылкой водки поведал им о случившемся. Вместе обсуждали, как помочь арестованному. Вспомнили и о милиционере, который так некстати оказался тогда у метро. Один из братьев Тушиных еще пригрозил: «Ну, допрыгается у нас этот младший сержант!»

Казалось, оперативно-следственная группа на верном пути. Однако уже через два часа муровцы установили, что братья Тушины после ухода от них Серегина подались в гости к своему приятелю в Чертаново. Здесь изрядно выпили, поскандалили со своим дружком и в восемнадцать часов были доставлены в местное отделение милиции. Поэтому в семнадцать тридцать они никак не могли быть на Нижней Красносельской.

Много сил и энергии потратили розыскники на проверку и нескольких других версий. И сколько раз казалось, что они близки к цели. Но, увы, в конечном счете ни одно из предположений не подтверждалось.

И снова работники милиции ходят по квартирам многоэтажного дома в надежде установить очевидцев преступления. Вновь и вновь тщательно обследуют не только двор, но и прилегающую к нему территорию. Ведь так и не удалось установить место, где именно преступники напали на Труханова.

Совершенно случайно во время очередного обхода территории у забора, огораживающего соседнее с домом номер 32/34 строение, работники уголовного розыска обнаружили несколько сшитых вместе листков бумаги небольшого формата — этакий самодельный блокнот. В нем записано несколько адресов да колонки каких-то цифр. И еще в блокноте лежала справка, выданная некоему Кузнецову, удостоверяющая, что ее владелец 17 ноября освобожден из исправительно-трудовой колонии, расположенной в Коми АССР, и направляется к месту жительства в город Усть-Каменогорск Восточно-Казахстанской области.

Имеют ли какое-либо отношение эти листки к делу, которым занимается оперативно-следственная группа? Где сейчас Кузнецов? Как блокнот попал под забор? Сам ли Кузнецов его обронил или кто-нибудь подбросил? На эти и другие вопросы предстояло ответить В. Котову, в руки которого попала случайная находка.

Он связался с МВД Коми АССР и уже через несколько часов стало известно, что Кузнецов был ранее неоднократно судим, последнее наказание отбывал в Воркуте за нанесение тяжких телесных повреждений. Одновременно с ним, 17 ноября, были освобождены еще пять отбывших наказание осужденных. Коллеги из республики Коми сообщили их фамилии и адреса, куда они должны были выехать, и выслали фотографию Кузнецова.

Новые запросы. И Котов точно устанавливает, что все пятеро проследовали через Москву не позже 19 ноября и уже прибыли к месту жительства. Кузнецов же в Усть-Каменогорске еще не появился. Одновременно заместитель начальника отдела МУРа встречается с проводниками поездов, которые отправлялись из Воркуты на Москву после 16 ноября. Во время бесед с ними показывает несколько фотографий мужчин, в числе которых и фотокарточка Кузнецова. Две проводницы поезда, отбывшего с конечной станции 19 ноября, опознали Кузнецова и сообщили, что с ним вместе ехал дружок по имени Александр. Приятели всю дорогу до Москвы пьянствовали.

Котов снова посылает запрос в МВД Коми АССР: был ли среди освобожденных 17 ноября человек по имени Александр. Ответ пришел утвердительный; был, его фамилия Смирнов, выехал в Вологду. Но при проверке у Александра Смирнова оказалось алиби: в отделении связи Ярославского вокзала обнаружили корешок телеграммы, которую он в 17 часов 25 минут 19 ноября направил родственникам в Вологду.

Опять неувязка. Ясность внесли коллеги из Министерства внутренних дел Коми АССР. Они тоже неплохо поработали и установили, что 14 ноября по отбытии срока наказания был освобожден закадычный приятель Кузнецова по колонии Александр Письменных, Но к месту жительства, в Енисейск, он не уехал, а снял комнату и стал ждать, когда освободится его дружок. После выхода из колонии Кузнецова приятели еще два дня «гужевались», а 19 ноября сели в поезд Воркута — Москва.

Все сходилось с показаниями проводниц вагона этого поезда. В. Котов направил запрос в Енисейск с просьбой сообщить, прибыл ли к месту жительства Александр Письменных. Пока ждали ответа, из Усть-Каменогорска сообщили, что в город приехал Кузнецов. Тотчас же в Казахстан полетела телеграмма с просьбой задержать подозреваемого.

Этапированный в Москву, Кузнецов на первом же допросе рассказал, как все было. Прибыв на Ярославский вокзал столицы, приятели решили прогуляться по городу и в спокойной обстановке обсудить, где бы раздобыть деньжат, так как всю имевшуюся у них наличность оставили в вагоне-ресторане. Лучшим способом поправить свое финансовое положение им представлялось ограбление кого-либо из москвичей.

Прикидывая, как вернее осуществить задуманное, они не спеша двигались в сторону метро «Красносельская». Уже собрались возвращаться назад, когда Письменных достал из кармана самодельный пистолет и сказал приятелю: «Добыл перед самым отъездом. Надо бы попробовать, что за штука». Свернули под арку ближайшего дома. Оглянулись по сторонам. Вокруг ни одного человека. Письменных нажал на спусковой крючок. Под каменными сводами гулко прогремел выстрел. И в эту минуту они увидели направляющегося к ним со двора высокого, ладно сложенного парня. «Из чего стреляли? — строго спросил он. — Дайте-ка сюда». Парень протянул раскрытую ладонь к Письменных. Стоящий несколько в стороне Кузнецов не долго думая выхватил нож и ударил незнакомца в шею. Тот упал, но тут же вскочил на ноги и попытался задержать преступников.

Один, безоружный, истекающий кровью сотрудник милиции бесстрашно вступил в схватку с двумя вооруженными бандитами. И лишь только после того, как в этой неравной борьбе преступники нанесли Вячеславу Труханову еще три ножевых ранения, им удалось бежать. Убийцы поспешили покинуть Москву в твердой уверенности, что за тысячи километров от столицы будут неуязвимы для МУРа. Однако они просчитались.

И опять читателю может показаться, что столь быстро изобличить преступников помог случай: оперативные работники случайно обратили внимание на какие-то бумажки, валявшиеся под забором. Но случайно ли?

Конечно, все это не случайно. Ведь преступление — это противоправное действие (реже — бездействие). И чтобы человек не оставил после себя следов этого «действия», такого объективно в природе быть не может. Поэтому если работникам уголовного розыска разоблачить преступника подчас помогает случай, то случай этот им «подбрасывает» сам преступник. А уже в какой форме или в каком виде, тут в каждом конкретном деле по-своему. То ли в виде самодельного, замызганного блокнота, то ли в виде двух стреляных гильз, как это было в деле грабительской шайки Карпухи, о котором сейчас расскажем.

В столице случайно встретились два приятеля. Оба оказались здесь в командировке. Встречу решили отметить ужином в ресторане «Москва».

Было уже довольно поздно, когда друзья в приподнятом бутылкой водки настроении спустились в гардероб, чтобы одеться и поехать в свою гостиницу. И тут заметили крашеную блондинку, которая скромно стояла в сторонке, курила и томно поглядывала на приятелей. Кому из них пришла в голову мысль подойти к блондинке познакомиться, вспомнить потом они не могли. Да это и неважно. Главное, что из ресторана они вышли втроем.

Выяснилось, что у новой знакомой есть подруга. Живет она хотя и далековато, но одна в двухкомнатной квартире. Позвонили ей из автомата. Подруга оказалась дома и рада будет всех видеть у себя. Один из приятелей быстро вернулся в ресторан и купил бутылку водки.

Не успели свернуть за угол здания, как подкатило такси с зеленым огоньком. Быстро уселись в машину. Блондинка разместилась на переднем сиденье, бросила шоферу: «В Отрадное».

Миновали центр города и начали плутать по каким-то малоосвещенным улицам. Командированные, не так уж хорошо знакомые с Москвой, потеряли ориентацию.

На одном из перекрестков проголосовали двое. Водитель притормозил: «Давайте подвезем». Подвезем так подвезем. Потеснились и поехали дальше.

В каком-то пустынном, неосвещенном месте машина остановилась.

— Приехали, — сказал водитель. — С вас пятерка.

Когда все вышли, таксист поддал газу и скрылся в темноте. И тут приятели увидели, что домов вокруг нет, а под ногами скрипит не то щебень, не то битое стекло. В руках одного из случайных попутчиков оказался пистолет, у другого — нож.

Забрав у незадачливых ухажеров все наличные деньги, часы, зажигалку и бутылку водки, преступники приказали им как можно скорее убираться отсюда, если хотят жить. Потерпевшие бросились бежать и услышали, как им вслед прогремел пистолетный выстрел.

Утром на место преступления выехали старшие инспекторы МУРа И. Бирюков и К. Савенков. На пустыре их уже ожидали сотрудники территориального отделения милиции и оба потерпевших. Приступили к осмотру места преступления. Но с самого начала особых надежд на это не возлагали: пустырь площадью гектара в три зарос островками травы, между которыми холмились кучи строительного мусора. Точного места, где высадились из такси и где их ограбили, потерпевшие указать не смогли.

И все же настойчивый поиск с применением металлоискателя принес первый результат: в примятых стеблях травы обнаружили стреляную гильзу. Но имела ли она отношение к ограблению или нет, пока что никто сказать не мог. Других каких-либо улик, к сожалению, обнаружить не удалось.

Муровцы снова переключились на потерпевших. Расспрашивали их несколько часов, уточняя малейшие детали фабулы ограбления, отдельные черты словесного портрета блондинки, таксиста, двух напавших на них парней. На основе этих показаний были изготовлены фотороботы всей четверки. Один из потерпевших с большой долей сомнения вспомнил и номер такси: 87-49 или 89-47.

Проверили тот и другой вариант и выяснили, что на машине, имевшей номер 89-47, в этот вечер работал водитель Виталий Коробков, ранее дважды судимый. Фотография из его личного дела очень походила на фоторобот. Потерпевшие тоже подтвердили это сходство.

Коробкова задержали. Личный обыск ничего не дал: каких-либо вещей потерпевших у него не обнаружили. Но при осмотре машины между задним сиденьем и спинкой нашли стреляную гильзу. Баллистическая экспертиза дала заключение, что обе гильзы из одного и того же пистолета.

Однако таксист категорически отрицал свою причастность к ограблению командированных. Да, действительно, в тот вечер он работал, но у ресторана «Москва» никаких пассажиров не брал, ни на каком пустыре не был и знать ничего не знает. Показания потерпевших, которые опознали его? Ошиблись они, мало ли что может показаться выпившим людям, да еще в потемках. А гильза? Откуда ему знать, как она туда попала. Кто-нибудь из пассажиров обронил. Да и в парк он вернулся сразу же после полуночи, так как смена окончилась в двадцать четыре ноль-ноль.

Действительно, получилась какая-то неувязка. Потерпевшие утверждали, что от ресторана они отъехали что-то без четверти двенадцать ночи, пока ехали через всю Москву, прошло минут тридцать — сорок. Значит, ограбление было совершено между пятнадцатью и тринадцатью минутами первого. А в путевом листе Коробкова была отметка автомата-нумератора, что в парк он вернулся в 0.10. Завязался узелок, который муровцам предстояло развязать.

А тут поступило новое сообщение о вооруженном ограблении в районе Речного вокзала. Преступный почерк тот же. В холле гостиницы «Турист» двое проживающих познакомились с двумя девицами, одна из которых была блондинкой, похожей по описанию на соучастницу злоумышленников, действовавших на пустыре. Девицы пригласили новых знакомых к себе домой. Мужчины тотчас же приняли приглашение, взяли такси и покатили по названному блондинкой адресу в район Речного вокзала. В подъезде дома, где они якобы живут, девицы попросили новых знакомых подождать минутку, пока они «наведут порядок в квартире», впорхнули в лифт и исчезли.

Через несколько минут вместо них появились трое парней, вооруженных пистолетом и ножом. Одного из потерпевших оглушили ударом рукоятки пистолета по голове, второго ранили ножом в руку, очистили карманы и скрылись. Все это произошло в течение одной минуты и в полной тишине.

Осмотр места преступления оперативниками Бирюковым и Савенковым ничего не дал. Предположение, что хотя бы одна из девиц живет в этом доме, тоже не подтвердилось. Удрученные, они вернулись на Петровку, 38. Но тут их ждала новость, от которой они воспряли духом. В заключении экспертизы путевого листа Коробкова отмечалось, что между цифрами 0 и 1 обнаружена взъерошенность волокон бумаги и остатки штрихов имевшейся на этом месте другой цифры. Эксперт даже высказал предположение, что вместо единицы первоначально нумератор, вероятнее всего, пробил цифру пять. Теперь все становилось на свои места. Высадив на пустыре грабителей и потерпевших в ноль пятнадцать — ноль двадцать пять, Коробков вполне успевал поставить машину в гараж до часу ночи.

Вот что значит выработанное многолетним опытом муровцев правило: искать и проверять даже там, где на первый взгляд ничего и быть не может. И в самом деле, мог ли кто-нибудь предположить, что преступник оставит стреляную гильзу в машине своего соучастника? Или можно ли было сомневаться, что цифра, проставленная в путевом листе не рукой человека, а машиной-нумератором — фальшивая?

Короче, когда Коробкова ознакомили со всеми уликами его причастности к преступлению, ему ничего не оставалось делать, как рассказать правду. Он сознался, что иногда «работал» на шайку грабителей, сколоченную неким Карпухой, по кличке Филин. Кроме главаря, в группу входили еще двое парней и две девицы — сестра Филина — Раиса и Нинка-блондинка. Таксист показал и дом, куда он однажды подвозил Карпуху к его сестре.

Преступники действовали стереотипно. Девицы в гостиницах или ресторанах знакомились с командированными в Москву либо приезжими из южных республик. Приглашали их якобы к себе домой провести время, а на самом деле заманивали своих кавалеров в укромное малолюдное место, где их сообщники под угрозой оружия очищали карманы простаков.

Девиц задержали, когда они пытались вынести из квартиры Раисы Карпухи два чемодана с награбленными вещами. Вскоре арестовали и других членов шайки.

Похождения грабителей сотрудники МУРа могли бы пресечь гораздо раньше, если бы все потерпевшие вовремя обратились за помощью в милицию. Некоторые из них рассудили, что лучше расстаться с кошельком, часами, золотой безделушкой, чем предать гласности факт случайной связи с «очаровательной москвичкой». Преступники на это и рассчитывали, безбоязненно обирая свои жертвы.

К сожалению, сотрудникам милиции приходится порой затрачивать немало сил и времени на розыск некоторых потерпевших и, как это не покажется на первый взгляд парадоксальным, доказывать такому пострадавшему, что именно его ограбили или обворовали арестованные преступники. Увы, встречаются еще потерпевшие, которые, образно говоря, не горят желанием, чтобы милиция узнала о совершенном против них преступлении, и предпочитают помалкивать об этом. Подобное поведение отдельных пострадавших лишь разжигает алчные аппетиты преступников и вселяет в них надежду на безнаказанность.

Муровцам стало известно, что в городе орудует группа наглых преступников, совершающих разбойные нападения. Правонарушители устанавливают граждан, имеющих огромные нетрудовые доходы, и добиваются их «добровольной» выдачи. Некоторые члены группы имеют форменную одежду работников милиции.

Но ни одного официального заявления от пострадавших от разбойных нападений этой группы в МУР не поступало. Однако сам факт, что преступники в ряде случаев выдавали себя за сотрудников милиции, серьезно озаботил муровцев. Необходимо было немедленно пресечь преступную деятельность шайки опасных правонарушителей. Осуществление этой задачи поручили специально созданной оперативно-следственной группе в составе старшего инспектора МУРа Ю. Михайлова, старшего следователя М. Свирского и следователя А. Ярмака. Работу группы под личный контроль взял тогдашний начальник МУРа В. Корнеев.

Преступникам казалось, что они останутся безнаказанными, так как грабили жуликов, спекулянтов, разного рода барыг. Резонно считали, что их жертвы вряд ли обратятся в милицию, опасаясь ответственности за свои темные делишки. Поэтому и не церемонились с потерпевшими, действовали на манер героев западных гангстерских фильмов. Некоторых пострадавших умудрялись обобрать по нескольку раз.

Так, крупного спекулянта Минаева, человека весьма осторожного, преступники выманили из дома телефонным звонком, пообещав показать кое-какие интересные вещички. На месте условленной встречи его схватили, запихнули в машину и повезли. По дороге какой-то тип в форме майора милиции, тыча в грудь Минаеву пистолетом, стал требовать крупную сумму денег, угрожая в противном случае сдать в ОБХСС.

Минаев попробовал отделаться шуточками. Мол, его с кем-то спутали, никаких денег у него не было и нет. Но не тут-то было. Пленника привезли на кольцевую дорогу. Там на обочине их уже поджидал грузовик с деревянным ящиком в кузове. Преступники засунули свою жертву в ящик, накрыли брезентом, сверху положили автомобильное колесо. И грузовик тронулся. Везли долго. Наконец, в полуобморочном состоянии от духоты и тряски его доставили в одну из деревень Калужской области. Здесь в каком-то заброшенном сарае долго били, угрожали расправиться с родственниками, если он не отдаст требуемую сумму.

В конце концов Минаев понял, что с деньгами придется расстаться. Утром его доставили в Москву. Из телефона-автомата он позвонил сожительнице и попросил принести тысячу рублей в одно из столичных кафе. Причем предупредил ее о том, чтобы ни один человек не узнал о его звонке. В условленный день и условленный час женщина передала деньги совсем не знакомому ей человеку, даже не поинтересовавшись, кто он и почему ему вручается такая сумма.

Такой ценой Минаев вновь обрел свободу. Однако сообщить в милицию о том, что с ним произошло, он не спешил. Более того, понимая, с какими людьми его столкнула судьба, и надеясь обезопасить себя на будущее, он рассказал бандитам о своей знакомой — спекулянтке Фатиме, у которой денег куры не клюют.

Вскоре преступники, воспользовавшись подсказкой Минаева, аналогичным образом ограбили и Фатиму. Правда, она оказалась более стойкой и деньги из нее преступники «выколачивали» трое суток. Но и Фатима не решилась поделиться с работниками уголовного розыска своими впечатлениями о днях и ночах, проведенных в заброшенном деревенском сарае.

Все это, естественно, осложняло работу по разоблачению преступников, которые в конце концов все же были обезврежены и понесли заслуженное наказание.

Подобные факты, конечно, исключение. В большинстве же случаев не только потерпевшие, но и не имеющие подчас никакого отношения к данному преступлению граждане, если не прямо, то косвенно помогают работникам уголовного розыска выйти на виновных и изобличить преступников.

КОГДА ПРОФЕССИЯ СТАНОВИТСЯ ИСКУССТВОМ

Налет на инкассаторов. «Шутники». Охотники за орденами. «Иллюзионисты»

Фирменный магазин «Обувь» на Зарайской улице был последней торговой точкой на маршруте бригады инкассаторов. Они уже объехали несколько магазинов поменьше и собрали их дневную выручку. Оставался последний. А потом несложная процедура сдачи опечатанных брезентовых сумок с деньгами в отделение Госбанка, и можно отправляться по домам, к семьям.

Не одну сотню раз инкассаторы проезжали этим маршрутом. Все вокруг было знакомо и привычно. Даже каждую выбоину на дороге, на которых встряхивало машину, они хорошо знали. И это как-то расслабляло, в теплом салоне автомобиля мысли сами собой обращались к вещам, далеким от прозаического инкассаторского дела. За стеклом «Волги» декабрьская поземка наметала вдоль тротуаров снежные гребешки, подгоняла с заметно опустевших улиц в тепло квартир и без того торопящихся немногих прохожих.

К магазину «Обувь» подъехали, как обычно, спустя несколько минут после его закрытия. Вокруг ни души. Ярко горит витрина с фигурно расставленными на разномерных подставках туфлями, сапожками, ботинками и даже босоножками, несмотря на начало зимы. Старший из инкассаторов, подхватив пустую сумку, вылез из машины. Поежившись от холода, быстро направился к двери магазина. Постучал. Дверь приоткрылась и он прошел вовнутрь. Напарник рассеянно наблюдал за ним. И не только потому, что это вызывалось какой-то необходимостью, а просто такая уже выработалась привычка. Первое время после поступления на работу он всякий раз, когда старший покидал машину, подбирался внутренне, словно готовился к какой-то неожиданности. Но со временем это чувство притупилось.

Буквально через две-три минуты старший показался на крыльце магазина, держа под мышкой пухлую брезентовую сумку. Трусцой преодолел расстояние до машины, дернул на себя ручку передней дверцы, привычно перебросил сумку на заднее сиденье своему напарнику. И уже поставил левую ногу на подножку, намереваясь сесть в машину, как в этот момент раздался глухой хлопок. Инкассатор медленно осел у полуоткрытой дверцы «Волги». Его напарник еще не успел сообразить, что произошло, как услышал сначала громкое «Ой!» водителя, а затем скрип стекла и второй более резкий хлопок. Почти одновременно он заметил метнувшуюся к машине откуда-то со стороны массивную в отсветах магазинной рекламы тень мужчины, услышал новые глуховатые хлопки, теперь уже с двух сторон. В грудь ударило что-то горячее, и, теряя сознание, он повалился на инкассаторские сумки с деньгами.

Выстрелы услышали и в магазине. Но когда несколько работниц выбежали на улицу, то увидели огоньки удаляющейся на большой скорости «Волги» и распластанных на тротуаре двух мужчин, в которых узнали только что вышедшего от них инкассатора и водителя инкассаторской машины.

Милиция и «Скорая помощь» прибыли почти одновременно. Пострадавших в тяжелом состоянии отправили в больницу. Судьба второго инкассатора оставалась пока что неизвестной. Первый осмотр места происшествия ничего существенного не дал.

Брошенную преступниками «Волгу» обнаружили той же ночью, а в ней второго инкассатора в критическом для жизни состоянии. Денег, естественно, в машине не оказалось. А было в инкассаторских сумках более 250 тысяч рублей.

Любое преступление всегда получает более или менее широкий общественный резонанс. Это вполне естественно. Общественно опасное деяние, как определяют преступление специалисты, и все, что с ним связано, — не частное дело злоумышленников и потерпевших. Поэтому в фокусе общественного мнения всякий раз оказываются и те, кто сотворил зло, и те, кто противостоит конкретным злоумышленникам.

Вооруженный налет на инкассаторов 7 декабря 1984 года не составил исключения. Скорее, наоборот. Столь дерзкого разбойного нападения в последние четверть века уголовная статистика в столице не фиксировала. А отсюда и внимание к этому делу. Так что работникам московской милиции пришлось держать серьезный экзамен на профессиональное мастерство не только перед вышестоящими организациями, но и перед москвичами, спокойный труд и отдых которых они призваны охранять.

К розыску преступников наряду с муровцами были подключены сотрудники районных управлений внутренних дел города и области. Хотя, естественно, центром всей работы по изобличению налетчиков стал МУР. Общее руководство и координацию усилий всех, кто был подключен к делу, осуществлял заместитель начальника Главного управления уголовного розыска страны генерал Г. Алексеев. В МУРе была создана оперативная группа в составе Н. Куценко, И. Бирюкова, В. Зайцева и Ю. Локтионова. Возглавил ее заместитель начальника управления уголовного розыска города А. Карпов.

Уже первый анализ обстоятельств разбойного нападения позволил работникам МУРа сделать вывод, что вооруженному налету предшествовала основательная подготовка. Скажем, оружие. Его необходимо было заблаговременно приобрести. У кого? Где? Когда? Далее, почему именно у этого магазина преступники ожидали машину инкассаторов? Случайно или они знали, что тут конечная точка их ежедневного маршрута? Если знали, то от кого получили сведения?

Перед членами оперативной группы МУРа сразу же встали сотни различных вопросов, ответить на которые следовало незамедлительно. А в сутках всего двадцать четыре часа. И если даже вставать утром на час раньше, а вечером на час позже ложиться спать. Время, как известно, не растягивается, но его можно уплотнить. И уплотняли за счет более интенсивной работы. По существу, один работал за двоих.

В широком потоке самой разнообразной информации, которую каждый день им приходилось оценивать, проверять и перепроверять, муровцев заинтересовало заявление одного гражданина о пропаже с автостоянки его личных «Жигулей», поступившее в отделение милиции. Собственно говоря, автомобиль уже был не совсем его, так как он продал машину некоему Поспелову и уже получил с покупателя задаток — несколько тысяч рублей. Но в то же время «Жигули» пока что оставались его собственностью, так как Поспелов, вручая задаток, сказал, что уезжает на время и куплю-продажу они окончательно оформят сразу же после Нового, 1985 года, когда он вернется.

На том и договорились. На следующий день продавец решил заглянуть на стоянку, посмотреть, как там его уже бывшая, но пока что еще настоящая собственность, и с ужасом обнаружил, что «Жигулей» на месте нет. Что теперь будет? Ведь он не передал машину покупателю и тот вправе потребовать с него задаток назад. Продавец в расстроенных чувствах спешит в отделение милиции, обо всем подробно рассказывает и просит найти пропажу.

Но даже не само заявление гражданина заинтересовало оперативных работников, а одна фраза на его объяснения в отделении милиции. Он рассказал, что когда покупатель машины отсчитывал задаток, то вынимал из сумки пачки трех- и пятирублевых купюр, обклеенных поперек бумажной лентой. Обычно таким образом денежные пачки оформляют кассиры магазинов, чтобы удобнее было перед сдачей выручки еще раз пересчитать купюры. В банках же пачки с деньгами запечатывают специальной бумажной бандеролью крест-накрест. Значит, у Поспелова пачки трех-и пятирублевок явно не из банка или сберегательной кассы.

Пропавшие «Жигули» объявили в розыск. Поинтересовались покупателем машины. Выяснилось, что человек он скрытный, знакомства завязывает осмотрительно, в последнее время у него появились немалые деньги, раз решил купить автомашину. А тут объявились и пропавшие с автостоянки «Жигули». На одном из загородных шоссе работник ГАИ остановил разыскиваемую машину. За рулем оказался… Поспелов. Сотруднику милиции он предъявил доверенность на право управления машиной, выданную ему хозяином автомобиля. Доверенность оказалась поддельной. Поспелова задержали и доставили на Петровку, 38.

На первых допросах он вел себя нагло, отказывался давать показания. «Да, доверенность подделал, готов за это отвечать». «Откуда взял деньги на покупку машины? Нашел, выиграл по лотерее, накопил. Если в МУРе считают, что украл, пусть докажут». Однако после недолгого запирательства, под тяжестью улик вынужден был сознаться в налете на инкассаторов. Назвал знакомого, которому передал на хранение чемодан с деньгами и оружием. И хотя по обстоятельствам дела было совершенно ясно, что разбойное нападение совершено группой, упрямо твердил: «На машину инкассаторов напал один. Деньги взял, признаю. Это все!»

Поспелова решили пока оставить в покое и заняться установлением его сообщников. Одним из них оказался некий Соболев, житель подмосковного поселка Томилино. Именно его чаще других видели в компании с задержанным. А когда стало известно, что Соболев в декабре внезапно разбогател и пустился в загул, уверенность в его причастности к разбойному нападению на инкассаторов окрепла.

Оказалось, что Соболев в настоящее время находится в больнице. Возвращаясь после одной из попоек домой в автомашине приятеля, попал в автомобильную катастрофу. При посещении муровцами больницы выяснилась одна любопытная деталь. После того как ему оказали первую помощь, Соболев сбежал, а затем через некоторое время вернулся назад. Для того чтобы человек с переломанной ключицей оставил больничную палату, должны быть очень веские причины. Муровцы поняли, что они на верном пути.

Учитывая особую опасность преступления, Соболева из больницы перевели в медицинскую часть следственного изолятора.

Во время отработки версии о возможных связях налетчиков с другими преступниками, муровцы задержали за незаконное хранение оружия некоего Бабаева. Через него вышли на группу преступников, совершивших разбойное нападение в Риге. Один из них рассказал на допросе, что несколько месяцев назад изъятый у него стартовый пистолет «Олимпик» он выменял на наган у Соболева.

Постепенно собирались все новые улики преступной деятельности Поспелова и Соболева. При обыске сотрудники МУРа изъяли у них большую часть похищенных денег, много различных документов, поддельные печати, несколько пистолетов. В частности, пистолеты раненых инкассаторов и наган стрелка ВОХРа, которым они завладели во время разбойного нападения на охранника за неделю до налета на инкассаторов.

Вина Поспелова и Соболева в разбойном нападении на инкассаторов и целом ряде других тяжких преступлений была полностью доказана и они были приговорены к исключительной мере наказания.

Раскрытие каждого серьезного, так называемого неочевидного преступления, когда личность правонарушителя в начале расследования неизвестна, — весьма трудоемкий творческий процесс поиска отдельных крупиц истины из тысяч тонн информационной руды. Порой сотрудникам уголовного розыска приходится затрачивать недели и месяцы напряженного труда, встречаться и беседовать с десятками людей, проверять и перепроверять сотни фактов, пока наконец они не выйдут на след преступника. Задача эта несколько облегчается, когда оперативные работники сталкиваются с уже известными им по прежним делам видами преступлений. Тут всякий новый случай они прежде всего как бы накладывают на ранее знакомые им, сходные преступные ситуации: выясняется возможная аналогия в поведении злоумышленников, способы сокрытия преступления, оцениваются собственные действия по изобличению правонарушителей в похожей обстановке.

Хотя всякое преступление на свой лад неповторимо и уникально, со временем вырабатываются, или, как говорят практики, «накатываются», методики раскрытия преступлений определенных видов. Ибо существуют свои особенности, какие-то общие и специфические приемы розыскной работы при изобличении квартирных воров и карманников, угонщиков автомобилей и грабителей, мошенников и других любителей поживиться за чужой счет. Они и учитываются сотрудниками уголовного розыска в работе по конкретным делам.

А если это преступление, подобного которому в богатой практике муровцев еще не встречалось? В таких случаях приходится идти непроторенными путями, все открывать заново.

Накануне открытия в Москве игр XXII Олимпиады в МУР поступила первая информация о том, что в городе появилась группа неизвестных, которые на улицах и в других общественных местах незаметно делают гражданам какие-то уколы. Поначалу к ней отнеслись как к забавному розыгрышу не очень остроумных шутников или, на худой конец, сомнительному слушку, пущенному злопыхателями, решившими омрачить приподнятое настроение москвичей перед международной встречей спортсменов. Ну, скажите, можно ли сделать человеку укол в людном месте, да еще так, чтобы ни он, и никто другой из окружающих не заметил злоумышленника? Подобное трудно воспринять всерьез.

Но когда на следующий день из института скорой помощи имени Н. В. Склифосовского сообщили, что в приемный покой из разных районов столицы поступили около тридцати пациентов с одной и той же жалобой: им был сделан на улице какой-то загадочный укол, а кем, неизвестно, — муровцы поняли, что столкнулись с серьезным и довольно необычным делом. Тем более, что на другой день таких пострадавших в институт поступило более пятидесяти человек, еще через день — уже семьдесят… И преимущественно женщины.

Главный врач института имени Н. В. Склифосовского разводил руками: такого массового поступления пациентов с одним и тем же диагнозом в практике этого медицинского учреждения еще не было. Следы так называемого укола находили на различных частях тела пострадавших. У одних на шее, у других на руках, у третьих на бедрах, у четвертых на ягодицах. Причем на открытых местах тела след оставался, как правило, в виде небольшого разрыва кожи, на закрытых рукавом кофточки, платьем, юбкой на коже обнаруживали синяк. Установить в организме потерпевших какие-либо токсичные вещества не удалось. Просто маленькая ранка или синяк, и все. Пока что без каких-либо серьезных последствий. Ну а спустя какое-то время?.. На этот вопрос врачи ничего утвердительного сказать не могли. Одно было совершенно ясно: во всех случаях травмы явились результатом какого-то физического воздействия на потерпевших.

По городу тем временем начали циркулировать всякие слухи и небылицы. Слух, он как снежный ком: чем дальше катится, тем больше увеличивается в размерах, обрастая всякими невероятными подробностями. И если его вовремя не остановить, не пресечь, может перерасти в лавину паники. Это понимали и в партийных органах, и в МВД СССР. Поэтому перед МУРом была поставлена задача: в кратчайший срок установить, кто, с какой целью и каким образом накосит травмы гражданам.

Важность и неотложность этой работы отлично понимали и муровцы. История с таинственными уколами перерастала рамки чисто криминального казуса. В Москву уже начинали съезжаться участники и гости Олимпиады. И где гарантия того, что кто-либо из них также не станет жертвой злоумышленников. А тогда…

Представить себе, какой это может получить резонанс, было совсем не трудно. Разного рода «радиоголоса» задолго до открытия московских Олимпийских игр развернули против них разнузданную кампанию. Не дать в руки недругам повод лишний раз бросить тень на хозяев Олимпиады — москвичей, да и на страну в целом. Тут уже уголовно-розыскная задача муровцев приобретала политическую окраску.

Для разоблачения виновных и их задержания была сформирована специальная группа из опытных сотрудников: Б. Рудыка, Н. Куценко, А. Баканова, И. Бирюкова, Е. Чайковского. Для них наступили беспокойные дни и в буквальном смысле бессонные ночи.

Начали с подробного опроса потерпевших. Договорились с врачами института имени Н. В. Склифосовского, чтобы информация о всех гражданах, которые обращаются по поводу странных уколов, сразу поступала в МУР. Пострадавших после осмотра медиками и оказания необходимой помощи приглашали на Петровку, 38. Каждому задавали одни и те же вопросы: где получена травма, когда, кто находился рядом в этот момент, первое ощущение от укола… Работников МУРа интересовало все до мелочей — в каком месте Москвы они получили укол, какая была погода. Короче, вопросов набралось около сорока.

Все ответы наносились на большую схему-планшет, чтобы можно было их наглядно сопоставить и, может быть, проследить какую-либо логическую связь между отдельными случаями. Но заканчивались четвертые сутки напряженной работы и никакого, как говорят, просвета. Потерпевшие поступали в институт скорой помощи из разных районов столицы, следы травм у них обнаруживали на различных частях тела, время нанесения ран не совпадало даже у двух человек.

Ощущения от укола и реакция на него были также самые различные. Одна потерпевшая рассказала: «Стояли с подругой, разговаривали. Вдруг почувствовала укол в шею. Непроизвольно прикрыла это место ладонью, чувствую, кровь. Чуть не упала в обморок». Другая сообщила: «Шла домой из магазина, в руках хозяйственная сумка с продуктами. Неожиданно почувствовала острый удар в левое бедро. От боли вскрикнула, выронила сумку. Прохожие с недоумением на меня смотрят, не могут ничего понять. Не заходя домой, пошла прямо в поликлинику. Понаслышалась ведь о разных уколах на улице». Третья показала, что укол почувствовала, когда разговаривала по телефону из будки телефона-автомата на Садовом кольце.

Ее рассказ поначалу озадачил оперативных работников: прямо какое-то наваждение, даже стекло не защищает от таинственных уколов. Выехали на место. Оказалось, что половина бокового стекла в будке телефона-автомата отсутствует. Новые вопросы к потерпевшей: «Не заметили, может быть, в момент, когда почувствовали укол, кто-либо стоял около будки или поблизости, проходил мимо?» — «Вроде бы никого не было». — «А автомашины, вспомните, не останавливались рядом, не притормаживали?» — «Кажется, нет. Правда, когда я почувствовала укол, сначала ничего не поняла, обернулась, никого нет. В это время мимо будки проехала грузовая машина с люлькой в кузове. Знаете, такая, с которых перед праздниками развешивают флаги на придорожных столбах, ремонтируют светильники уличные. Да мало ли какие машины можно увидеть на Садовом».

Одновременно с опросом потерпевших муровцы решили проверить, не вызваны ли травмы на теле потерпевших укусами каких-либо не известных ранее насекомых. Беседовали со многими специалистами, связались с институтом паразитологии и тропической медицины. Ученые в один голос заявили, что не располагают данными о появлении в районе Москвы каких-либо зловредных насекомых, незаметно нападающих на людей. Правда, в институте паразитологии пояснили, что в городе редко, но встречается жучок, укус которого весьма болезнен для человека. Был даже зафиксирован случай, когда одна женщина потеряла сознание после укуса этого зловредного насекомого. Однако подобные случаи очень и очень редки.

Проверялись и иные версии. Но все пока что безрезультатно.

И вот на Петровке, 38 еще одна потерпевшая. Она совершенно подавлена, в полушоковом паническом состоянии. Оперативные работники просят ее успокоиться и рассказать спокойно, что произошло. Но женщина только всхлипывает и сквозь слезы причитает: «Что теперь со мной будет? Что будет?..» — «Да ничего не будет. Врачи обработали ранку, через несколько дней даже шрама не останется». — «Вам хорошо говорить, — не успокаивается потерпевшая. — А мне соседка рассказывала, что у подруги приятеля ее друга после такого вот укола приключилась лошадиная болезнь». — «Это что еще за лошадиная болезнь?» — «А растаяла женщина, как мороженое…».

«Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно». До какого абсурда можно раздуть слух! И наверняка сидящая здесь женщина новостью, услышанной от соседки, поделилась с подругами, а те передали ее своим подругам и знакомым. Слушая причитания потерпевшей, Рудык и его коллеги еще раз убедились в значимости дела, которым они занимались сейчас.

Постепенно выяснилось, что живет потерпевшая в Куйбышевском районе столицы, что травма ей была причинена утром около дома. И еще она заметила, что в момент, когда почувствовала укол, мимо проезжала грузовая машина с люлькой. В кузове сидели несколько мужчин и один из них, как ей показалось, указывал на нее пальцем и смеялся. Она даже запомнила две последние цифры на номерном знаке этой машины.

Грузовик с люлькой! Такая же машина фигурировала и в показаниях потерпевшей на Садовом кольце. Может быть, автомобиль с оборудованным в кузове подъемником-люлькой и есть та самая «логическая ниточка», которую оперативные работники пока что тщетно пытаются нащупать в этом деле, чтобы размотать весь клубок преступлений. Как знать!

К вечеру в МУРе уже было известно, что грузовых машин с люлькой в кузове, две последние цифры на номерных знаках которых такие или очень похожие на названные потерпевшей, в Москве всего четыре. Одна числится за воинской частью, вторая сейчас вне пределов города, третья уже месяц в ремонте, а четвертая принадлежит комбинату по ремонту и эксплуатации светового оформления Москвы. Она обслуживает бригаду рабочих, занятых обновлением уличной рекламы. В связи с Олимпиадой столица одевается в праздничный наряд, украшается новыми световыми панно, вывесками и указателями. Дел у рабочих «оформительского цеха» города невпроворот.

Когда же уточнили, что нынче бригада трудилась в Куйбышевском районе, а три дня назад — на Садовом кольце, предположение о причастности «оформителей», как их стали называть между собой муровцы, к уличным преступлениям переросло в уверенность. Однако это необходимо еще подкрепить объективными доказательствами.

Утром следующего дня на Петровку, 38 доставили всех членов бригады, а вместе с ними и изъятые вещественные доказательства: неказистые, сработанные на скорую руку рогатки и несколько дюжин заготовленных впрок проволочных скоб. Шли шестые сутки работы по раскрытию дела о таинственных уколах.

Задержанные, младшему из которых только что исполнилось двадцать лет, а старшему перевалило уже за сорок, сразу поняли, что запираться нет никакого смысла. Однако все свои «художества» на улицах предолимпийской Москвы пытались свести к безобидной шутке. «Ка-ак врежешь из рогатки какой-нибудь мадаме пониже спины, — с ухмылочкой рассказывал великовозрастный шутник, — она как взбрыкнет-подпрыгнет, ка-ак завертится-закружится, а понять ничего не может… Потеха!»

Сегодня можно только гадать, к чему могла привести подобная «потеха» в многомиллионном городе, принимавшем тысячи гостей из разных стран мира, да еще в условиях, когда наши недруги за рубежом изо всех сил старались омрачить олимпийский праздник в столице СССР, не сумей муровцы вовремя обезвредить группу злостных хулиганов.

Серьезной проверкой на профессиональное мастерство стало раскрытие и другого дела из той же категории «впервые в практике МУРа».

Наташа проснулась в восемь пятнадцать. Это она хорошо запомнила, потому что в девять ей предстояла встреча с институтской подругой, и еще накануне вечером попросила бабушку разбудить ее не позже восьми, если сама к тому времени не встанет.

Взглянув на часы и обнаружив, что заспалась, Наташа помянула в сердцах вечный бабушкин склероз, быстро вскочила с постели. На ходу набросив халатик, поспешила в ванную комнату: на сборы оставались считанные минуты. Распахнув двери холла, оторопело замерла на пороге. В коридоре на полу в луже крови лежал с разбитой головой дед. Не представляя себе, что произошло, Наташа метнулась в спальню стариков, чтобы сообщить бабушке о несчастье с дедом. Но спальня была пуста. Бездыханное тело бабушки Наташа обнаружила в кухне.

В полной растерянности, обуреваемая ужасом от увиденного, она набрала номер «Скорой помощи». Заплетающимся языком как могла рассказала о случившемся. Машина «Скорой помощи» прибыла через несколько минут. Специалисту достаточно было одного взгляда, чтобы определить, что здесь совсем недавно разыгралась преступная драма со страшным финалом. Об этом врач «Скорой помощи» тут же сообщил на Петровку, 38.

Так в МУРе стало известно о разбойном нападении на квартиру Героя Советского Союза вице-адмирала Георгия Никитича Холостякова и убийстве хозяина квартиры и его супруги Натальи Васильевны.

Перед руководителем оперативной группы, созданной для раскрытия этого тяжкого преступления, заместителем начальника МУРа А. Егоровым и ее членами — заместителем начальника отделения В. Звигулем, старшим оперуполномоченным Н. Докиным и приданными им коллегами из уголовного розыска районного управления внутренних дел сразу же встал традиционный вопрос: с какой целью и кто поднял руку на потерпевших?

При тщательном осмотре места происшествия никаких признаков борьбы, отпечатков пальцев убийц, иных следов их пребывания в квартире выявить не удалось. Отсюда возникло предположение, что адмирал или его жена были знакомы с преступниками. То, что действовал не один человек, сомнений не вызывало. Они их впустили в свою квартиру, не опасались гостей.

Это и позволило преступникам, вероятнее всего, неожиданно напасть на ничего не подозревавшую Наталью Васильевну, а затем в коридоре на Георгия Никитича. Или, наоборот, — сначала на адмирала, а затем на его жену.

Преступники, по всей видимости, чувствовали себя уверенно в квартире. После злодеяния спокойно удалились, прихватив с собой, как удалось установить с помощью Наташи, три хрустальные вазы, конфетницу, несколько рюмок, парадный мундир адмирала и ключи от входной двери.

Работники уголовного розыска прежде всего попытались найти ответ на первую часть вопроса — цель, которую преследовали преступники. Муровцы по опыту знали, что точное установление мотива преступления помогает сузить круг подозреваемых, а нередко указывает и прямой путь к виновным.

Версии о мести, сведении счетов на почве личной неприязни отпали сразу. Георгий Никитич — человек с богатым прошлым, мужественный воин и известный флотоводец в жизни был бескорыстно щедр, сердечно добр, открыт для всех и каждого. О его боевом пути написаны книги и статьи. И сам он часто выступал в печати, на встречах в трудовых коллективах с рассказами о фронтовых друзьях и товарищах. Вел работу по патриотическому воспитанию молодежи. Двери его квартиры всегда были открыты для юных следопытов и ветеранов-фронтовиков, историков Великой Отечественной войны и журналистов. И всех он привечал, каждому старался помочь в его деле.

Нет, у такого человека не могло быть недругов.

Предположить, что преступники пошли на убийство ради нескольких предметов домашнего обихода, также было бы несерьезно. В квартире остались нетронутыми вещи куда более ценные, чем вазы и рюмки. Вероятнее всего, их интересовал парадный мундир адмирала, и не столько сам мундир, сколько прикрепленные к нему ордена и медали. А было у вице-адмирала более тридцати отечественных и иностранных боевых наград.

Обсуждались и другие версии убийства. Но все они при проверке не подтвердились. Через несколько дней интенсивной работы осталась одна: преступники охотились за наградами адмирала и ради завладения ими не остановились даже перед убийством двух человек.

Подобного в практике МУРа еще не было. Сотрудники уголовного розыска впервые столкнулись с уголовным делом, когда предметом преступного посягательства стали государственные награды.

Теперь, когда мотив преступления для муровцев стал совершенно очевидным, работа по разоблачению виновных приняла более целенаправленный характер. Велась она сразу по нескольким направлениям. Одно из них — установление всех, кто в последнее время посещал Холостяковых.

В беседе с оперативными работниками Наташа рассказала о таком факте. За несколько дней до трагедии дед в разговоре за ужином упомянул о каких-то студенте и студентке факультета журналистики Московского государственного университета, приходивших взять у него интервью. Они объяснили, что на факультете готовится книга очерков о ветеранах Великой Отечественной войны, и им поручено написать о его ратном пути. Дед еще сказал, что молодежь задумала доброе дело и, желая помочь будущим журналистам, познакомил гостей со своей книгой «Вечный огонь» о фронтовых буднях и боевых товарищах-моряках.

На факультете журналистики МГУ сотруднику уголовного розыска сообщили, что никакой книги очерков надавать здесь не собираются и никому из студентов каких-либо поручений о сборе материалов о ветеранах не давалось. Стало ясно, что Холостякову был нанесен визит лжестудентами. С какой целью? Не объясняется ли он приготовлением к преступлению? Ответить на эти вопросы могли лишь неизвестные самозванцы.

Интерес муровцев к посетившим адмирала «студентам», к их роли к разыгравшейся преступной драме особо возрос после того, как на Петровку, 38 стали поступать из других органов внутренних дел ответы на запрос МУРа о ранее зарегистрированных случаях похищения государственных наград у ветеранов войны и труда.

Оказалось, что за последние два года кражи орденов и медалей были зарегистрированы в ряде областей Российской Федерации, на Украине, в Молдавии и Латвийской ССР. Большинство этих преступлений осталось нераскрытыми. Расследование по ним было приостановлено в связи с нерозыском виновных.

Посетовав на нерасторопность своих коллег из периферийных органов милиции, муровцы занялись анализом полученных от них нераскрытых уголовных дел. И тут вскрылась интересная картина.

Ветеран Ярославского шинного завода в заявлении в милицию писал, что его посетил молодой человек, представившийся журналистом. Гость сказал, что собирает для газеты материалы о знатных людях завода. Попросил рассказать о себе, показать трудовые награды. После ухода молодого человека ветеран обнаружил, что пропала коробочка с орденом Ленина.

У Героя Социалистического Труда из города Электросталь Московской области после беседы с неким студентом факультета журналистики МГУ по имени Владимир с пиджака таинственным образом исчезла золотая медаль «Серп и Молот» и три ордена Ленина.

Из Брянска сообщали о покушении на кражу наград у почетного гражданина города дважды Героя Советского Союза. У него на квартире побывал молодой человек, отрекомендовавшийся столичным журналистом, подробно расспрашивал героя о боевом пути. Когда хозяин на несколько минут отлучился из комнаты, в которой они беседовали, «журналист» сорвал с его пиджака два бронзовых муляжа медали «Золотая Звезда» и скрылся.

В Смоленске к полному кавалеру ордена Славы явился мужчина лет двадцати пяти — двадцати восьми, назвавшийся корреспондентом областной газеты «Рабочий путь». Просил дать ему интервью. Рассматривал награды ветерана. С его посещением старый солдат связывал пропажу у него ордена Славы I степени.

В некоторых ответах на запрос МУРа говорилось, что ордена и медали у потерпевших пропадали после посещения их молодым человеком и девушкой, представлявшихся в одних случаях журналистами, в других — студентами факультета журналистики, в третьих — красными следопытами, собирающими материал о ветеранах.

Из данных, которыми теперь располагали оперативные работники, напрашивался вывод о том, что во всех случаях действовала группа бесстыдных и наглых преступников. Используя атмосферу всенародного уважения, которой окружены в нашей стране ветераны, спекулируя на их патриотическом стремлении передать молодому поколению свой боевой и трудовой опыт, злоумышленники под благовидным предлогом, чаще всего под видом журналистов, проникали в квартиры героев войны и труда или членов их семей. Злоупотребляя доверием потерпевших, создавали удобную обстановку, чтобы похитить из коробочек, сорвать с кителей и пиджаков государственные награды. Крали, чтобы потом, кощунственно посмеиваясь над «простаками», заработать на причиненном заслуженным людям горе. А то, что преступники занимались столь постыдным промыслом ради наживы, судя по числу пострадавших от них, сомнений не вызывало. Причем похищались главным образом высшие государственные награды, при изготовлении которых использовались благородные металлы.

Кто мог скупать у преступников такие изделия? Спекулянты-перекупщики антиквариата, других ценных вещей. Люди, предпочитающие вкладывать деньги, нажитые, как правило, нечестным путем, в драгоценные металлы и камни. Кто-либо из тех, кто занимается поделками из благородных металлов, ювелиры, стоматологи, зубные техники. Наконец, коллекционеры — собиратели орденов и медалей.

В этой связи еще одним направлением розыска убийц Г. Н. Холостякова и его жены стало выявление лиц, занимавшихся скупкой государственных наград, и установление их связей с подозреваемыми.

Начали со знакомства с коллекционерами. Как это подчас бывает и в других сферах человеческой деятельности, к благому и доброму делу собирательства примазалось немало людей нечистоплотных, стяжателей и откровенных проходимцев.

Один из таких «собирателей», осужденный за ряд тяжких преступлений к длительному сроку лишения свободы, попал в поле зрения работников уголовного розыска. При аресте, помимо других ценностей, у него изъяли 58 орденов Ленина. Среди них оказался и орден, украденный в Ярославле. На допросе в МУРе, куда его пришлось этапировать из исправительно-трудовой колонии, преступник «припомнил», что этот орден он года два назад купил у некоего Остапа. Где сейчас Остап и чем занимается, он не знал.

Работники МУРа и без его помощи вскоре нашли продавца ордена, к этому времени уже осужденного за спекуляцию антиквариатом. Среди конфискованных у «собирателя старины» предметов спекуляции на сумму около 100 тысяч рублей оказались и четыре ордена Ленина. Скрытный и замкнутый антикварный барышник отказался отвечать на вопросы работников уголовного розыска. Упрямо твердил: «Да, покупал. У кого? Не помню. Да, продавал. Кому? Фамилии не спрашивал. Элементарная сделка купли-продажи, не больше. За это и несу наказание Что вам еще надо?» Однако уличенный в других неблаговидных делах, кроме спекуляции, притих и рассказал, что орден, который интересует работников МУРа, купил у некоего Гены, живущего в Иванове, описал его словесный портрет.

В Иваново выехала группа сотрудников уголовного розыска во главе с А. Егоровым. Гену нашли быстро. Им оказался Геннадий Калинин — молодой человек двадцати шести лет от роду. Личность с далеко не безупречной биографией. После окончания средней школы поступил в военное училище, но был отчислен за воровство вещей у товарищей. Вскоре за аморальное поведение его исключили из комсомола. Поступил на экономический факультет Ивановского университета. Однако задержался здесь недолго — с третьего курса его отчислили за спекуляцию. Почти два года нигде не работал. Потом устроился подсобным рабочим при аттракционе в городском парке.

В Иванове работникам МУРа стало известно о краже двух орденов Ленина у заслуженной учительницы Е. П. Пеньковой. Ее уже не было в живых, но ее брат со слов сестры рассказал, что ордена пропали после посещения ее дома одним студентом, который собирал материал для курсовой работы о ветеранах труда. Брат еще не поверил подозрениям сестры: пожилая женщина могла сама куда-нибудь положить коробочку с наградами и забыть. Однажды он видел этого студента у сестры — милый, обходительный молодой человек. Разве мог такой юноша совершить столь кощунственный поступок! Но когда брату потерпевшей показали фотографию Калинина, он признал в нем того студента, с которым встречался в доме сестры.

По факту кражи орденов у заслуженной учительницы возбудили уголовное дело и по подозрению в ее совершении задержали Геннадия Калинина. При обыске у него изъяли несколько орденов и медалей, которые он еще не успел сбыть, тетрадь с записями, несколько квитанций бюро Мосгорсправки с адресами жителей столицы.

По адресам, записанным в тетради, установили знакомых подозреваемого по Иваново, с которыми он поддерживал дружеские или деловые связи. Один из них — местный коллекционер — рассказал, что купил у Калинина несколько орденов, в числе которых были ордена Отечественной войны и воинские ордена Чехословакии и Югославии. Подозреваемый предлагал еще ордена Суворова и Ушакова, но запросил за них слишком дорого и сделка не состоялась.

Под давлением улик Калинин на очередных допросах рассказывал о все новых и новых подробностях своей преступной деятельности. Решение заняться кражами государственных наград созрело у него летом 1980 года после того, как знакомый скупщик антиквариата Остап сообщил, что помимо икон и другой «старины» мог бы покупать и ордена СССР, содержащие драгоценные металлы.

В августе 1980 года в поселке Лиманское Одесской области Калинин познакомился с Дунаевичем. Тот рассказал ему о местной жительнице — вдове участника Великой Отечественной войны, у которой остались ордена покойного мужа, и даже подсказал, как их лучше похитить. Навестив вдову, Калинин представился ей журналистом, завел разговор о покойном супруге, попросил показать награды. Улучив момент, украл орден Ленина и два ордена Отечественной войны I степени. После кражи передал Дунаевичу 200 рублей за наводку, а ордена продал Остапу за 1000 рублей.

Удача окрылила преступника. С этого времени и начались его воровские гастроли. Только с августа 1981 года по июль 1982 года в различных городах РСФСР, Украинской и Молдавской ССР он совершил одиннадцать краж орденов и медалей.

Летом 1982 года в том же поселке Лиманское он познакомился с несовершеннолетней Инессой Гавриловой, ставшей через год его женой, и вовлек ее в свою преступную деятельность. Совместно они совершили десять краж государственных наград у ветеранов войны и труда.

Инессу Калинину задержали через несколько дней после ареста ее мужа. На допросах она подтвердила показания Геннадия и рассказала еще о некоторых кражах, о которых работникам МУРа не было раньше известно.

Выяснение всех обстоятельств каждой кражи орденов и медалей, в которых они участвовали, уточнение, кому, когда и что сбыли преступники, позволили собрать достаточные улики для предъявления арестованным обвинения в убийстве вице-адмирала Г. Холостякова.

Поняв, что запираться бессмысленно, Калинин полностью признал вину и рассказал, как все происходило. Впервые о Г. Холостякове он узнал из книги «Навечно в памяти народной», которую в апреле 1983 года просматривал на квартире очередной жертвы, обдумывая, как сподручней выкрасть награды хозяина. Тогда и записал в свою тетрадь основные биографические данные вице-адмирала.

В поисках новой наживы 13 июля он приехал из Иванова в Москву. Вспомнил о Холостякове и решил через Мосгорсправку узнать его адрес. В ожидании ответа увидел на улице незнакомого человека с орденскими планками на пиджаке, среди которых была и планка ордена Ленина. Подошел к нему, представился студентом-журналистом, собирающим материал о ветеранах войны, и напросился в гости, чтобы в спокойной обстановке побеседовать с героем будущего очерка.

Дальше все развивалось по отработанному сценарию. Во время беседы попросил ветерана показать награды, незаметно украл орден Ленина и скрылся.

К этому времени справка об адресе Г. Холостякова была готова. Получив ее, направился на квартиру Георгия Никитича. Представившись студентом факультета журналистики МГУ, попросил хозяина рассказать о себе. В разговоре приняла участие супруга Холостякова — Наталья Васильевна. По просьбе «студента» она принесла парадный мундир вице-адмирала с прикрепленными наградами. Глаза преступника разбежались. Еще бы: на мундире сияла Золотая Звезда Героя, поблескивали три ордена Ленина, ордена Суворова, Ушакова, Отечественной войны, три ордена Красного Знамени, почти десять иностранных орденов, а медали он уже и не считал.

Убедившись, что на сей раз поживиться не удастся, преступник, рассыпаясь в любезностях, распрощался с гостеприимными хозяевами, испросив разрешение прийти еще через день-два.

От Холостяковых он направился еще по одному заранее припасенному московскому адресу участника Великой Отечественной войны. Однако того не оказалось дома, и задуманная кража не состоялась.

Вернувшись в Иваново, Калинин рассказал о неудачном посещении вице-адмирала молодой жене и предложил «поработать со стариком вместе». Инесса согласилась. Не откладывая задуманного в долгий ящик, преступная супружеская пара уже на следующий день около одиннадцати часов утра заявилась на квартиру Холостяковых. Жену Калинин под вымышленным именем Марины отрекомендовал студенткой того же факультета журналистики Московского университета, представив своей помощницей в сборе материала для очерка. «Марине» тоже был показан парадный мундир с наградами адмирала.

Через несколько минут после завязавшейся беседы в квартиру пришел знакомый Г. Холостякова, и преступники поняли, что намеченная операция срывается и на этот раз. Сочли за благо удалиться, чтобы не вызывать излишнего любопытства и не навязываться на ненужные им расспросы.

Добрейшей души человек Георгий Никитич, сожалея, что вынужден прерывать беседу с молодыми людьми, предложил им взять с собой экземпляр своей книги «Вечный огонь» и на досуге ознакомиться с ее содержанием. Мол, это поможет «начинающим журналистам» в работе над задуманным очерком. Откуда ему было знать, что молодую пару интересовало совсем другое!

Неудача хотя и раздосадовала, но не обескуражила преступников. «Адмирал от нас не уйдет», — решили они и отправились по адресу ветерана, которого Калинин в прошлый приезд в Москву не застал дома.

Хозяин чувствовал себя не совсем здоровым, но «журналистов» встретил радушно. Усадил за стол, угостил чаем. Постепенно разговорился, предавшись воспоминаниям. И пока Геннадий выспрашивал не нужные им подробности боевой биографии ветерана, Инесса успела снять с его выходного костюма орден Ленина. Еще одному герою минувшей войны была нанесена тяжелейшая душевная травма, ранившая больнее фашистской пули.

Вот так, утопив в жажде наживы все человеческое, эта молодая пара уже не видела в людях людей. Для них ветеран войны и труда представлял лишь потребительскую ценность, только как объект кражи. Если у человека нельзя было украсть икону, антикварную вещь либо орденский знак, Калининых он не интересовал.

И ничто уже не могло остановить их перед очередным преступлением. Даже страх возмездия, которое неминуемо должно наступить, не в силах был удержать преступников от самого тяжкого злодеяния — убийства ради завладения вожделенной вещью.

Позже на суде Калинин скажет:

— Мы понимали, какой поднимется шум, если придется взять награды у адмирала силой. Но очень велик был соблазн.

А тогда, собираясь на последнюю встречу с Г. Холостяковым, он положил в спортивную сумку вместе с книгой Георгия Никитича ломик-монтировку. В столицу приехали рано утром 18 июля 1983 года на личной автомашине «Москвич», которую оставили у станции метро «Пролетарская». До Холостяковых добирались городским транспортом.

Еще не было восьми утра, когда в квартире адмирала раздался звонок. Дверь открыла Наталья Васильевна. На вопрос, почему так рано, Калинин ответил, что их со студенческим отрядом посылают на сельскохозяйственные работы, и они пришли вернуть книгу да уточнить некоторые детали по очерку. Ранних гостей пригласили в комнату. Не успела еще завязаться беседа, как «Марине» вдруг стало плохо и она попросила воды. Вместе с Натальей Васильевной отправилась на кухню. Следом подался и Калинин. Здесь он нанес хозяйке два удара монтировкой по голове. На шум из комнаты вышел Георгий Никитич, хотел узнать, что произошло на кухне. Удар преступника опрокинул его на пол. Потом убийца бил лежащего беспомощного человека, пока тот не перестал стонать. Поспешно запихав в сумку мундир адмирала, несколько хрустальных вещей из серванта, преступники покинули квартиру, прихватив ключи от входной двери.

Врачи «скорой помощи», вызванные внучкой потерпевших, помочь уже ничем не могли.

Поразительно, но кровь двух людей не ужаснула, не отрезвила убийцу, не вызвала в его душе ни малейшего раскаяния. Минул лишь месяц после трагедии в квартире Холостяковых, и Калинин по предварительному сговору со своим дружком-перекупщиком Дейнегой совершают убийство пожилой женщины ради завладения старинной иконой. Произошло это 22 сентября в поселке Елнать Ивановской области. А через неделю — 29 сентября, подговорив другого приятеля, Кулагина, Калинин организует разбойное нападение на квартиру жительницы Ярославля, владелицы нескольких старинных икон.

Верховный суд СССР, рассматривавший это уголовное дело, ввиду его исключительной важности и в связи с тем, что преступления совершены на территории нескольких союзных республик, приговорил Калинина, с учетом особых обстоятельств, отягчающих ответственность, и опасности для общества, к исключительной мере наказания — смертной казни; Калинину и Дейнегу — к 15 годам лишения свободы каждого; Кулагина — к 7 годам лишения свободы. Всех — с конфискацией имущества.

При всей мерзости и бесстыдности содеянного Калининым (а он самостоятельно и в паре с молодой женой совершил 40 краж орденов и медалей) механизм его преступлений элементарно прост: пришел, обманом втерся в доверие, украл. В большинстве же случаев злоумышленники тщательно готовятся к преступлению, проявляют подчас незаурядную изобретательность.

От людей бывалых Годков слышал, что в Москве можно достать все, что только твоя душа пожелает, если есть, конечно, деньги. Москва-де не их сибирская периферия с ее ограниченными рыночными возможностями.

Душе Годкова была желательна автомашина ГАЗ-24. Давно уже он мечтал о собственной «Волге». Несколько лет копил деньги на машину. Откладывал от основной зарплаты, подрабатывал, где только мог. Порой отказывал себе в самом необходимом, чтобы побыстрее собрать требуемую сумму. И вот деньги увязаны в тугой пакет и упакованы в газетный сверток.

С этим свертком, крепко зажатым под мышкой, Годков и появился в районе Южного порта столицы, на широко известном среди автолюбителей торжище «Жигулей», «Лад», «Волг», «Запорожцев». Однако очень скоро убедился, что все здесь не так просто, как ему представлялось со стороны. Путь к вожделенному авто лежал через длинную очередь, записи, отметки, дежурства и другие тернии.

Потолкавшись среди кучкующихся подвижными группками покупателей, продавцов и просто любопытных, он решил покинуть это бойкое место и на досуге поискать другую, более простую, как ему казалось, дорожку к заветной цели.

В этот момент к нему и обратился прилично одетый мужчина средних лет с портфелем-дипломатом в руках.

— Машиной интересуетесь? — спросил незнакомец.

— А чем еще здесь можно интересоваться? — с некоторым раздражением в голосе ответил Годков. — Не пылесосом же?

— Есть «Волга», — не обратив внимания на его тон, продолжал незнакомец. — Я недавно вернулся из загранки, купил тачку в экспортном исполнении. Но сейчас срочно потребовались деньги, а связываться со всей этой бюрократической канителью с оформлением продажи нет ни времени, ни желания.

У Годкова сразу появился интерес к незнакомцу.

— А сколько просите? — оживился он.

— Да, столкуемся. Что я, спекулянт какой? Никогда бы не продал, если бы не крайняя нужда в деньгах. Машина совсем новая.

— А взглянуть можно?

— Что за вопрос! Тут вот рядом я ее оставил, за углом. Чтобы глаза людям особенно не мозолить. Народ здесь всякий шляется.

Действительно, в нескольких кварталах от автомагазина у тротуара стояла голубая «Волга». Машина Годкову понравилась сразу.

— Ну и лады! — заключил продавец. — Сейчас поедем и все оформим без разной там бюрократии.

Он сунул руку в боковой карман пиджака, потом в другой, охлопал себя спереди и выругался:

— А, черт! Растяпа! Права и техталон оставил дома в другом пиджаке. Переоделся, а документы в спешке забыл переложить. Хорошо еще, что на гаишника по дороге не напоролся. Ну, надо же такое!.. Новый знакомый Годкова сокрушенно качал головой и приговаривал: — Ну, надо же такое… Вот растяпа…

Потом, словно его осенило, бодро произнес:

— Из каждого положения есть выход. Давайте махнем ко мне на метро. Это всего несколько остановок. В момент обернемся. — И взглянув внимательно на Годкова, добавил: — Да не держите свой сверток в руках. Возьмите вот дипломат, он все равно у меня пустой. Все надежнее будет. А то мало ли что в метро в толкучке может случиться.

Годков с благодарностью принял от него портфель-дипломат и положил туда сверток с деньгами.

Не успели они отойти и десятка метров от голубой «Волги», как из-за поворота улицы показалась машина с зеленым огоньком.

— А вот и такси, — обрадовался продавец. — Берем! На машине будет быстрее. Эй, шеф! — замахал он руками.

«Волга» с шашечками притормозила.

— Куда? — спросил водитель.

— В сторону центра.

— Садитесь, — великодушно разрешил таксист.

Новый знакомый Годкова, открывая заднюю дверцу машины и обернувшись к нему, предложил:

— Вы положите дипломат в багажник, чтобы он не мешал нам в салоне.

Годков еще раздумывал, как ему поступить, а водитель уже выбрался из машины и поднял крышку багажника. Немножко поколебавшись, Годков опустил дипломат в пустой багажник. Водитель захлопнул крышку и уже было направился на свое место, но его остановила реплика продавца голубой «Волги»:

— Шеф, ты замкни багажник, замкни. Береженого бог бережет. Дипломат-то у нас не простой, а, можно сказать, золотой.

Он заговорщицки подмигнул Годкову, распахивая перед ним дверцу такси. Машина тронулась. Однако очень скоро забарахлил мотор, фыркнул, чихнул и заглох. Водитель полез под капот, повозился там несколько минут, и, выпрямившись, изрек:

— Все, мужики, приехали. На час, не меньше, работы. Ждите, если есть желание.

— Мы столько ждать не можем, — заявил продавец. — У нас дело весьма срочное.

— Как знаете, — безразлично бросил таксист, извлекая из-под сиденья какие-то железки.

— Держи, шеф, — продавец протянул водителю рубль. — И достань наш чемоданчик.

Таксист открыл багажник и Годков извлек оттуда дипломат. В этот момент рядом с их машиной притормозила еще одна «Волга» с зеленым огоньком. Через приспущенное стекло водитель крикнул своему коллеге:

— Что, друг, загораешь? Может, помочь?

— Ничего, сам управлюсь, — ответил тот.

А к затормозившему такси уже спешил новый знакомый Годкова.

— Слушай, шеф, подбери нас. Спешим вот с товарищем по срочному делу, а тут, как на грех, — он кивнул на соседнюю машину, — мотор, понимаешь, взял и заглох.

— Не могу, ребята. Я в парк, свое уже на сегодня открутил.

— Ну, будь другом, тут недалеко, — упрашивал тот.

Таксист задумался на секунду, а потом махнул рукой.

— Ладно уж, что с вами поделаешь. Располагайтесь.

— Вот спасибо, вот спасибо, — приговаривал продавец, пропуская вперед Годкова. — Выручил ты нас, браток.

Годков уселся поудобнее, водрузив на колени дипломат. Рядом пристроился новый знакомый. Машина споро взяла с места. Сосед Годкова, придерживая его за локоть, возбужденно говорил:

— У вас легкая рука. Смотрите, как вам все время везет. Определенно, у вас легкая рука. Теперь я спокоен за свою машину, она попадет в хорошие руки.

Годкову были приятны слова соседа. Он про себя даже подумал: «Действительно, повезло. Такого приятного человека встретил».

Когда проезжали мимо универсама, «приятный человек» попросил водителя:

— Притормози, шеф, на минутку. Только бутылочку коньяка прихвачу. Такое дело и обмыть не грех, — при последних словах он хлопнул Годкова по плечу и опять ему подмигнул.

Не успела еще машина остановиться, он выпорхнул из салона и вприпрыжку устремился к ближайшей двери магазина. В машине наступила тишина. Только слышно было, как счетчик беспристрастно отщелкивал цифры на табло.

Прошло минут пятнадцать. Водитель такси начал нервничать. Обернувшись к пассажиру, проговорил с укоризной:

— Вот и делай людям добро после этого. У меня уже давно смена закончилась, а я тут по вашей милости торчу. Куда же ваш приятель подевался?

Годков только пожал плечами. Что он мог ответить?

Минут через пять таксист предложил:

— Сходите в универсам, поищите друга. Только побыстрее, я больше ждать не могу. Опять от диспетчера автобазы будет выволочка за то, что не вовремя вернусь с линии.

Годков, прихватив дипломат, отправился на розыски. Заглянул в винный отдел магазина, обошел другие отделы. Нового знакомого нигде не было. Вернулся к такси.

— Не появился? — спросил у водителя, хотя и так видел, что тот в машине один.

Водитель отрезал:

— Платите по счетчику и я поехал, а вы разбирайтесь тут сами.

Годков рассчитался. Когда машина отъехала, вновь направился в универсам. Но и на этот раз поиски были безрезультатными. В растерянности вышел из магазина, не зная, что предпринять дальше. Потоптавшись еще какое-то время возле универсама, решил вернуться к голубой «Волге». Уж тут-то он наверняка или обнаружит владельца, или, на худой конец, дождется его. Ведь должен хозяин появиться у своей машины, рассудил Годков. Но когда он добрался до того места, где каких-то полтора часа назад осматривал почти что собственное авто, след голубой красавицы растаял.

Только сейчас Годков заподозрил неладное. Раскрыл дипломат и остолбенел, не поверив своим главам. Вместо свертка с его двадцатью тысячами рублей внутри лежали какие-то грязные тряпки. Так с раскрытым дипломатом он и явился в ближайшее отделение милиции.

Потребовалось время, пока Годков, выпив почти три стакана воды, немножко пришел в себя и обрел способность более или менее членораздельно поведать свою одиссею с покупкой автомашины. И все-таки, сколько он ни напрягал память, так и не смог припомнить ни примет мошенника и водителей такси, ни номерных знаков машин, на которых ездил с преступником. Представительный мужчина, прилично одет, вежлив — вот и все, что он мог сказать о мнимом продавце «Волги». Таксисты как таксисты. Показалось даже, что они очень похожи друг на друга, а может быть, и не очень. Это о водителях такси. Кажется, на номерных знаках обеих «Волг» с шашечками были одинаковые буквы: ММЛ, а среди цифр присутствовала единица. Но в первой или во второй паре цифр номерных знаков она была, запамятовал.

Записав показания Годкова, из отделения милиции его направили в МУР. В последние месяцы уже были зарегистрированы несколько аналогичных заявлений пострадавших при попытке побыстрее, в обход существующих правил купить автомобиль. Преступники всякий раз действовали по одной и той же весьма простой схеме. Преступник, игравший роль продавца машины, предлагал покупателю свой пустой дипломат. «Удобнее и безопасней ездить по Москве с деньгами», — обычно объяснял он. Затем они садились в свободное такси, которое почему-то всегда оказывалось рядом. Дипломат покупатель по просьбе продавца помещал в пустой багажник. И там тысячи рублей пока что необъяснимым образом превращались в тряпки. Правда, одному потерпевшему «повезло» больше, чем другим: среди тряпья он обнаружил две пачки печенья.

Так как преступления совершались в разных районах столицы, все заявления попали в МУР и розыск преступников был проучен специально созданной оперативной группе сотрудников в составе В. Травкина, В. Тамбовцева и А. Сидорова.

— Тот же почерк, — заключил Травкин, ознакомившись с показаниями Годкова. — Как в предыдущем случае.

— Почти, — подтвердил Тамбовцев. — Хотя есть маленькие несовпадения. В предыдущем случае преступники возили покупателя на смотрины в область, в Балашиху, и «Волгу» ему показывали не голубую, а бежевого цвета. А перед поездкой продавец заставил потерпевшего предъявить ему деньги, чтобы убедиться, как он заявил, в платежеспособности клиента.

— Не это интересовало мошенника. Ему было важно, чтобы покупатель достал пачки денег из карманов. Тут он и вручил ему пустой дипломат, мол, удобнее деньги сложить в него, а не рассовывать снова по карманам. А дальше — как обычно. Осмотрели «Волгу» и на подвернувшемся таксомоторе поехали за техталоном. Возле магазина мошенник заявляет, что ему надо на минутку отлучиться, просит остановиться, выходит из такси и был таков. Таксист ждет минут двадцать, потом предлагает покупателю забрать из багажника свой дипломат и тоже скрывается.

— Чего я никак не могу взять в толк, — вступает в разговор Сидоров, — как это преступникам удается подменить деньги тряпками? Ведь все потерпевшие в один голос утверждают, что каждый из них сам лично ставил дипломат в пустой багажник машины и сам лично доставал его из пустого же багажника. Чудеса! Такого еще не было даже у Кио в цирке. Ловкачи, ничего не скажешь.

— Вот нам и надо поймать этих ловкачей за руку. На сегодняшний день мы знаем, что действует группа мошенников. Некоторые ее члены работают в такси. Имеют личные «Волги», которые и предлагают для осмотра как продающиеся потерпевшим. Кто-то из них живет не только в Москве, но и в области, в частности в Балашихе. Точно знаем по показаниям потерпевших, что на номерных знаках такси, которыми пользуются мошенники, буквы ММЛ. А цифры пока что под вопросом — то ли они начинаются с двух единиц, то ли с единицы и нуля, то ли с единицы и четверки. Короче, надо начинать с таксопарков, искать машины, их осмотр поможет разгадать секрет мошенничества.

С проверки машин в таксомоторных парках решили начать не случайно. Именно о такси, на которых совершались мошеннические операции, были собраны наиболее полные данные. Один потерпевший запомнил серию номерных знаков и какую-то цифру на них, другой — цвет машин, третий — уже несколько цифр. А в целом эта информация подсказала наиболее вероятный путь поиска, возможный след к преступной шайке.

И вот оперативные работники в 11-м таксомоторном парке. Не потребовалось особого труда, чтобы в общей массе автомашин обнаружить три с переоборудованными багажниками. Задняя стенка багажника и система обдува заднего стекла в этих такси отсутствовали. А образовавшиеся ниши были аккуратно закрыты шторками из плотной темной ткани.

Водителей переоборудованных автомашин задержали. Их опознали и потерпевшие как шоферов такси, в багажниках которых деньги простаков превращались в тряпье. Под тяжестью улик преступники во всем сознались.

Вскоре были арестованы организатор шайки мошенников и все ее члены. Среди них оказался нигде не работающий тщедушный и малорослый мужчина с комплекцией подростка по прозвищу Суренчик. Ему-то и отводилась роль мага и волшебника в преступных махинациях. Благодаря своему росту и телосложению он свободно умещался в нише за шторкой, заменявшей заднюю стенку багажника. Очистить дипломат доверчивого покупателя и подсунуть вместо денег тряпки для Суренчика было делом одной минуты.

В начале 1985 года состоялся суд над мошенниками. Все они приговорены к различным срокам наказания с конфискацией имущества и выплатой в пользу потерпевших более ста тысяч рублей. Однако всем этим хитроумным простакам, пытавшимся в обход существующих правил заполучить личную «Волгу», долго придется ждать, пока «иллюзионисты» наработают в местах, лишенных очарования, необходимую сумму для полного расчета с ними.

ПОДВИГ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Налет на квартиру Алексея Толстого. Остатки прошлого. Гастролеры. Солдаты с Петровки, 38

Однажды часов в десять утра в небольшом особнячке, где прошли последние годы Алексея Николаевича Толстого, раздался звонок. В квартире были вдова писателя Людмила Ильинична и домработница.

К двери подошла домработница. На вопрос: «Кто там?» мужской голос ответил: «Мы из Литературного музея, откройте, пожалуйста».

Дело в том, что руководители Государственного литературного музея уже давно вынашивали идею создания в доме номер 2 по улице Алексея Толстого своего филиала — музея-квартиры автора «Петра Первого», «Хождений по мукам», «Аэлиты» и многих других, так любимых в нашей стране книг. Вдова писателя дала свое согласие, и работники Литературного музея частенько бывали у нее дома. Проводили опись вещей, библиотеки, советовались с Людмилой Ильиничной, что отобрать для показа посетителям, как лучше разместить экспозицию. Поэтому, ничего больше не уточняя, женщина спокойно открыла дверь.

Вошли трое мужчин. Один из них тут же закрыл дверь на задвижку, чтобы снаружи ее нельзя было открыть ключом. К своему ужасу, домработница увидела в руках незваных гостей оружие: у одного — пистолет, у двух других — ножи. Преступники действовали уверенно, словно подробно знали о планировке дома.

Женщин заперли в ванной комнате. Как рассказывала позже Людмила Ильинична, чернявый мужчина цыганского типа, видимо главарь шайки, угрожая пистолетом, предупредил:

— Если попытаетесь поднять шум, стреляю без предупреждения!

Изолировав хозяйку квартиры и домработницу, грабители начали настоящий обыск, перебирая и перетряхивая все вещи.

Примерно через полчаса после их появления у входной двери вновь раздался звонок. Тотчас же в ванную комнату заглянул главарь.

— Кого вы ждете? — спросил он.

— Наверное, водитель, — ответила Людмила Ильинична в тайной надежде, что мужчину грабители испугаются и постараются скрыться из дома. — Он должен продукты привезти из магазина.

Грабитель, сделав женщинам предупреждающий знак, чтоб молчали, осторожно посмотрел в глазок. Когда звонок повторился, он быстро распахнул дверь и втащил за рукав женщину. От неожиданности и испуга та поначалу не могла вымолвить ни слова. Наконец, заикаясь, пролепетала, что она сотрудница Литературного института и пришла сюда поработать.

— Значит, коллеги, мы тоже пришли сюда поработать, — с ухмылкой произнес налетчик.

Сопроводив новую пленницу в ванную комнату, он вернулся к напарникам. Обыск в доме продолжался.

Через некоторое время главарь вновь появился на пороге ванной комнаты.

— Где ключ от тайника? — строго спросил он у хозяйки дома.

— От какого тайника? — попыталась изобразить недоумение Людмила Ильинична.

— От того, в котором хранится французская брошь. Быстро ключ! — Преступник погрозил пистолетом.

Поняв, что грабитель хорошо осведомлен о ее драгоценностях, и не желая подвергать излишней опасности ни свою жизнь, ни жизнь двух женщин, оказавшихся вместе с нею заложницами преступников, Людмила Ильинична отдала ключи от потайного металлического ящика. В нем она хранила свои украшения, деньги, некоторые наиболее ценные бумаги семейного архива.

Около двух часов грабители хозяйничали в доме, все порядком перевернули и, прихватив награбленное, скрылись. Убедившись, что след незваных гостей простыл, Людмила Ильинична позвонила в милицию.

Организация раскрытия преступления, розыска и задержания преступников была поручена специально созданному оперативному штабу, в состав которого включили нескольких работников МУРа и группу сотрудников 83-го отделения милиции. Его возглавил начальник одного из ведущих отделов управления уголовного розыска города А. Сухарев. Буквально по горячим следам началась операция под кодовым названием «Шакалы».

Перечень вещей, взятых налетчиками, составили быстро. По оценкам специалистов, общая стоимость похищенного превысила миллион рублей. Преступники завладели, например, двумя картинами неизвестных мастеров голландской школы XVIII века, картиной английской художницы XIX века Робертсон «Императрица», несколькими уникальными по художественному исполнению ювелирными изделиями из золота с бриллиантами и жемчугом, другими украшениями, а также всеми найденными в доме деньгами. Даже не погнушались уже поношенным женским пальто.

Анализ известных к началу работы оперативного штаба обстоятельств ограбления позволил Сухареву и его коллегам выдвинуть несколько версий по делу «Шакалы». В частности, было высказано предположение, что преступление совершено не без участия кого-либо из работников Литературного музея; оно организовано и осуществлено людьми, намеревающимися выехать за границу либо связанными с выезжающими из страны или с иностранцами; налетчики на квартиру писателя не проживают в Москве, поэтому поиск их следует организовать также и за пределами столицы. Из работников Литературного музея, которые бывали в доме писателя в связи с предполагаемой организацией здесь филиала, сотрудников МУРа больше других заинтересовал фотограф. Выполняя поручения научных работников, он производил съемки всего, что есть и что должно быть в будущем филиале музея, и поэтому был единственным человеком, который располагал фотографиями интерьера квартиры и имевшихся в ней вещей.

Вдова писателя, которая видела несколько раз фотографа, твердо заявила, что его в числе налетчиков не было. Однако он мог заранее снабдить преступников фотоснимками. Если так, то картина преступления вырисовывалась довольно-таки четко и розыскники были на верном пути. А если фотограф никому и ничего не передавал? Если налетчики о ценностях узнали от кого-то другого?

А. Сухарев долго раздумывал над всеми этими вопросами, прикидывал и так и сяк. И все-таки решил пригласить фотографа на беседу.

Разговор с фотографом музея состоялся откровенный.

— Мы знаем, что ваша роль в ограблении невелика, — сказал ему Сухарев. — Но вы приложили руку к тому, что картины и другие ценности могут уплыть за границу. Поймите, речь идет не только о вещах, хотя и дорогих, а о гораздо большем — памяти о замечательном писателе, гордости советской литературы.

Вначале фотограф отрицал, что передал кому-то один экземпляр фотоснимков, сделанных в доме Толстого.

— Подумайте над тем, что я вам сказал, — не отступал Сухарев. — Преступников мы все равно найдем. Но лучше будет, если найдем с вашей помощью. Тем более, что в этом деле вас просто обвели, как наивного мальчишку, вокруг пальца: пообещали за снимки хорошо заплатить, а ничего не дали. Не так ли?

— Так, — признался наконец фотограф.

И он рассказал, как случайно познакомился с молодым человеком, назвавшимся Леонидом. Как Леонид, узнав, чем занимается его новый знакомый, ловко перевел разговор на то, что конкретно тот фотографировал в квартире вдовы писателя. Договорились встретиться еще раз. Встреча состоялась в ресторане. Леонид пришел с молодой женщиной по имени Вероника. За ужином речь шла в основном об экспонатах будущего музея.

В конце ужина Вероника попросила подарить на память комплект фотоснимков. Заметив, что фотограф колеблется, успокоила:

— Не волнуйтесь, о фотографиях никто не узнает. Мы решили с Леонидом пожениться и уехать за границу, к родственникам. Если там станет грустно, переберу снимки, и будто побывала в гостях у любимого писателя. А за работу мы заплатим, не обидим.

При следующей встрече, опять же в ресторане, фотограф передал комплект фотографий Леониду. С тех пор ни его, ни Вероники больше не встречал, и где они сейчас, не знает.

В процессе розыска муровцы вышли на некоего Леонида Слепака — жителя города Рыбинска, частенько наезжающего в Москву. Буквально накануне ограбления тот получил визу на выезд из страны. Быстро нашли и его «невесту» Веронику. В прошлом, как выяснилось, она уже попадала в поле зрения милиции.

Леонида задержали. В МУРе он долго возмущался, обещал жаловаться вплоть до ООН на бесчинства милиции, которая спровоцировала этот арест, чтобы не выпустить его за границу. Но когда ему предложили вернуть снимки, полученные у фотографа Литературного музея, сразу заметно притих. Понял, что ничего другого не остается, как чистосердечно во всем признаться.

Леонид давно хотел покинуть страну, где родился, вырос, получил образование. Однако отлично понимал, что без «капитала» за рубежом его ждет голодная смерть. И он решил добыть его любыми путями.

Так родилась идея ограбить музей-квартиру какого-либо известного и почитаемого деятеля культуры, литературы или искусства. Это и осуществить, как ему казалось, будет легче и безопаснее, да и экспонаты из именного собрания можно сбыть зарубежным толстосумам подороже.

В поисках подходящего объекта ограбления он посетил несколько музеев, внимательно присматриваясь не только к выставленным экспонатам, но и к организации их охраны. В это время состоялось знакомство с фотографом Литературного музея, которое и определило окончательный выбор.

Однако, чтобы не подвергать себя лишней опасности, свой замысел он решил осуществить чужими руками. Для этого нашел в Одессе ранее судимых братьев Михиевых. Сторговались преступники быстро.

Позже на следствии братья рассказали:

— Нас нанял Леонид. Сказал: надо взять в Москве квартиру. Ничего страшного, в квартире живет одна старушка. Вот фотографии вещей. Принесете вещи и каждый получит по сто тысяч.

Когда Леонида спросили: «Как вы думали рассчитаться с Михиевыми, ведь у вас не было таких денег?» — тот беззаботно ответил: «Как-нибудь выкрутился бы».

Другими словами, он и не думал делиться с ними добычей. Но и братья оказались под стать своему нанимателю. Приехав в Москву и уточнив, какую квартиру им предстоит «взять», они решили тоже лично сюда не соваться. Однако и обещанный куш упустить было жалко. По старым преступным связям братья находят в Кишиневе еще более отъявленного бандита, некоего Беца и в свою очередь заключают сделку с ним. Мол, вот тебе фотографии, возьмешь по ним в одной московской квартире вещи, передашь нам и получишь сто тысяч рублей. Братья великодушно решили расстаться с половиной обещанной им Леонидом суммы.

Ознакомившись со снимками, Бец сообразил, что тут пахнет не одной сотней тысяч, и охотно согласился. Братья Михиевы вернулись в Москву, а Бец начал подбирать помощников. Первым в пай пригласил старого знакомого Шварберга, с которым незадолго до того совершил в Кишиневе убийство, пообещав ему за участие в ограблении триста тысяч рублей.

Предложение пришлось Шварбергу кстати. Его папаша года два назад обосновался в США и на все просьбы сына приютить и его неизменно отвечал, что без денег он отпрыска не примет: в Америке и своих нищих достаточно. Вот теперь-то, решил сынок, у него открывается возможность махнуть за океан.

Нашел Бец и третьего — только что вернувшегося из заключения Сушина. Ему было обещано только пятьдесят тысяч.

Эта троица и совершила налет на дом номер 2 по улице Алексея Толстого.

Дальнейшие события в шайке преступников развивались по законам «сожительства пауков в банке» — кто кого обманет и больше урвет. С места преступления грабители поспешили на один из московских вокзалов. Здесь Бец вручает Сушину сто рублей и приказывает немедленно выехать в Кишинев, затаиться и ждать свои пятьдесят тысяч. Шварбергу заявляет, что для установления контактов с покупателями картин и драгоценностей нужны деньги. Просит его раздобыть где-нибудь «сносную сумму», заверив, что вернет долг после реализации награбленного вместе с ранее обещанными тремястами тысячами. Шварберг отправляется в Ташкент, чтобы занять «сносную сумму» у проживающего там любимого дядюшки.

Освободившись от непосредственных помощников, Бец припрятал чемодан с вещами в автоматической камере хранения на вокзале и поспешил на квартиру, где его с нетерпением ожидали братья Михиевы и Леонид Слепак, в кармане у которого лежал билет на теплоход, отправлявшийся на следующий день из Одессы в заграничный круиз. На кухне был накрыт богатый стол.

Бец влетел в квартиру взъерошенный, словно за ним гнались, и с порога объявил:

— Ребята, срочно нужны деньги. У кого сколько есть, выкладывайте!

— А вещи? — попытался подать голос Леонид.

— Будут тебе вещи. Через час. А сейчас прошу раскошелиться для общего дела. Все объясню потом.

Ошарашенные наскоком Беца, они выложили перед ним все, что имели, а он, сунув деньги в карман и не взглянув на дорогие напитки и закуски на столе, покинул квартиру. Только его и видели.

Облапошив таким образом своих компаньонов, Бец укатил на Кавказ, намереваясь здесь выгодно реализовать награбленное. По дороге у него состоялась встреча с Шварбергом, который вручил ему девять тысяч рублей, занятых под проценты у ташкентского дядюшки. Главарь посоветовал подручному вернуться в Кишинев и тихо ждать своего трехсоттысячерублевого звездного часа.

Сообразив, что Бец их беспардонно обжулил, братья Михиевы, кипя негодованием, вернулись в родную Одессу. Здесь узнав от дружков, что их обидчик разъезжает «с товаром» по Закавказью, через общих знакомых передают ему приглашение приехать в Одессу «потолковать».

Бец не уклонился от встречи. В заранее оговоренное место в Одессе он прибыл на «Жигулях», на заднем сиденье которых разместились два молодца, демонстративно выставив в правое и левое задние окна машины стволы автоматов. Михиевы, наблюдавшие такое появление своего обидчика, сочли за благо не приближаться к автомобилю. Жизнь свою они оценили выше той суммы, которую хотели выторговать втайне от других участников шайки у главаря. Но если бы они тогда знали, что автоматы в руках его телохранителей — всего-навсего искусно выполненная подделка! Однако об этом им стало известно лишь на суде.

В то время, когда в Одессе разыгрывался этот спектакль в духе не лучших гангстерских фильмов, Леонид Слепак уже давал показания в МУРе. Он рассказал, в частности, где можно найти братьев Михиевых.

Братья же поведали о местонахождении Беца. Двух других налетчиков они не знали.

Предстояло срочно задержать главаря шайки. Поручили это А. Сухареву и опытному розыскнику И. Отчайнову. Начали с Кишинева, где официально был прописан преступник. Отсюда следы его привели в Азербайджан, затем в Грузию, снова в Кишинев и Баку. И на всех этапах поиска москвичам постоянно помогали их коллеги из Молдавии и Грузии. И как ни ловчил бандит, как ни запутывал следы, скрыться от сотрудников МУРа ему не удалось.

На Петровке, 38 Бец, ни минуты не колеблясь, выдал Шварберга и Сушина, даже пытался давать советы, как лучше организовать их задержание. Подробно рассказал и о покупателях награбленных ценностей.

Вскоре все изъятые вещи были возвращены вдове писателя, а позже переданы ею в музейный фонд. И сегодня посетители музея-квартиры Алексея Николаевича Толстого среди других экспонатов могут любоваться и теми, которые были буквально вырваны сотрудниками Московского уголовного розыска из грязных рук шайки «Шакалов».

На примере этого дела легко убеждаешься, чего стоят досужие байки о блатной романтике и неких идиллических отношениях в преступной среде. В утешение себе и для завлечения в свои сети желторотых юнцов, эти побасенки, сочиняемые преступниками, призваны хоть как-то закамуфлировать подлинную сущность «рыцарей удачи».

Муровцы хорошо знают им истинную цену. Индивидуализм и своекорыстие, обман и продажность, цинизм и культ физической силы — вот основа тех, кто пытается строить свое благополучие за счет других.

В безвозвратное прошлое канула профессиональная преступность в нашей стране. С ликвидацией главных причин и условий, с неизбежностью порождающих в эксплуататорском обществе людей, основным ремеслом которых становится уголовная деятельность, профессиональной преступности как специфическому социальному явлению был положен конец еще в середине 30-х годов. Но остатки его весьма живучи и, видимо, долго еще будут заявлять о себе различными проявлениями криминального профессионализма. Преступная биография Беца и его дружков по шайке грабителей — тому свидетельство.

До сих пор среди специалистов — ученых и практиков — нет единого мнения о том, что же такое криминальный профессионализм как социальное явление в нашем обществе, каково содержание этого понятия. Не будем углубляться в дебри теоретических споров по данной проблеме. Представляется, что в обобщенном виде криминальный профессионализм можно определить как более или менее устойчивую преступную деятельность правонарушителя с целью обогащения либо приобретения дополнительных средств существования.

Как свидетельствует судебная практика, для противоправной деятельности многих рецидивистов характерна специализация на определенных видах преступлений — карманные кражи, мошенничество, квартирные кражи и др. Явление это ученые называют специальным рецидивом. Не нуждается в особых доказательствах тот факт, что подобное занятие требует от виновников необходимых знаний, навыков, особого «инструмента» для успешного достижения намеченной цели.

Однако преступный стаж и опыт имелся и у значительного числа виновных в общем рецидиве, то есть в совершении повторных преступлений разных видов. Другими словами, элементы преступного профессионализма обнаруживаются в действиях не только уголовников, специализирующихся на однородных правонарушениях, но и у многих виновных в преступных деяниях различных видов, особенно у тех, чье поведение характеризуется стойкой антиобщественной направленностью. И это видно на примере следующего дела.

Весть о том, что кассир студийной бухгалтерии Валентина Владимировна Теленкова не вышла на работу, вызвала на киностудии имени Горького разные пересуды и предположения. И не только потому, что вчера кто-то не успел получить зарплату, командировочные или премиальные и сегодня с нетерпением ожидал открытия кассы. Многие знали пунктуальность и обязательность кассира, поэтому не сомневались, что лишь чрезвычайные обстоятельства могли помешать ей вовремя появиться на рабочем месте, а тем более позвонить по телефону и сообщить о причинах задержки. Сослуживцы терялись в догадках: что случилось с этой славной, отзывчивой женщиной?

Скоро, однако, причина ее отсутствия перестала быть тайной. Киностудию облетела страшная весть: неизвестные преступники убили Теленкову в ее квартире. По свидетельству родственников, убийцы ничего не тронули в доме жертвы. Пропал лишь брелок с ключами.

Напрашивается вопрос: не ради ли завладения ключами преступники лишили жизни Теленкову?

Сотрудники милиции, прибывшие на студию, установили, что кабинет кассира заблокирован охранной сигнализацией, дверь заперта на замок, окна целы. Внешне — никаких свидетельств, что кто-либо посторонний побывал в кассе. Но когда вскрыли сейф и сравнили по документам, сколько денег Теленкова накануне получила в банке и сколько выдала, обнаружилась пропажа пятидесяти тысяч рублей.

Раскрытие этого тяжкого преступления было поручено группе оперативных работников в составе заместителя начальника МУРа А. Егорова, опытных розыскников В. Звигуля, С. Пикалова, В. Тогашова и А. Иванова — заместителя начальника Бабушкинского районного управления внутренних дел, на территории которого находилась студия.

Внимательно ознакомившись с собранными по делу материалами, муровцы пришли к выводу, что, вероятнее всего, преступники открыли помещение кассы и сейф ключами, которые они похитили, убив Теленкову. Но прежде чем проникнуть в кассу, злоумышленники должны были отключить охранную сигнализацию, выведенную на контрольный пульт, установленный в караульном помещении военизированной охраны. Как им это удалось сделать втайне от охранников?

Естественно, возникла версия: к убийству Валентины Владимировны Теленковой и ограблению кассы имеет отношение кто-то из тех, кому доверено беречь имущество студии.

Заинтересовались людьми, которые в ночь убийства кассира несли караульную службу. Выяснилось, что старший караула Евстратов сразу же после сдачи дежурства поспешно выехал в Тамбовскую область в гости к родственникам. Уехал налегке, даже не захватив, как обычно, гостинцев своим сельским сородичам. Два стрелка охраны из его смены рассказали сотрудникам МУРа, что вечером за ужином Евстратов выставил на стол бутылку водки. Старший караула постоянно наполнял их стаканы, не скупясь угощал подчиненных. После первой бутылки появилась вторая. Подобной щедрости за ним раньше не замечалось.

Когда заканчивали ужин, в караульное помещение пришел какой-то знакомый Евстратова. Тоже с бутылкой водки. Выпили и ее. Порядком захмелевших стрелков старший отослал отдыхать, заявив, что сам подежурит, пока они немножко проспятся. Утром, сдав смену новому караулу, они разъехались по домам досыпать и об ограблении кассы впервые услышали только от работников милиции.

В Тамбовскую область срочно выехала оперативная группа. Евстратова задержали по подозрению в убийстве Теленковой и ограблении кассы студии и доставили на Петровку, 38. На первых допросах он все отрицал: ничего не видел, ничего не знаю, никто из посторонних не приходил. Однако под тяжестью улик «вспомнил», что действительно к нему заходил старый знакомый Костемеров, но всего лишь на несколько минут. Договорились о воскресном выезде на рыбалку, и приятель тут же ушел. Это стрелкам с пьяных глаз померещилось, что Костемеров приносил с собой водку и выпивал с ними. А то, что сам он, Евстратов, угощал подчиненных во время дежурства спиртным, виноват. Налил им по «самой малости, для аппетита». И предположить не мог, что их «развезет» от такой дозы. Конечно, как старший караула, он поступил неправильно и готов отвечать по всей строгости. Впредь это ему будет наукой.

Однако объяснить, почему, договорившись с приятелем о рыбалке на воскресенье, он в пятницу поспешно выехал из Москвы, Евстратов никак не мог. Пока он юлил и выдумывал всякие небылицы, установили адрес Костемерова и его тоже задержали. При обыске обнаружили довольно крупную сумму денег, часть которых была в купюрах по сто рублей. На вопрос, откуда у него такая сумма денег, Костемеров наивно ответил: «Нашел на улице». Но муровцы уже знали, что кассир студии получила в банке в числе других и несколько денежных пачек сторублевыми купюрами.

Когда Евстратов узнал об аресте приятеля и обнаруженных у него деньгах, то сразу же сознался в ограблении кассы киностудии и подробно рассказал о подготовке и технике совершения преступления. Назвал и третьего члена преступной шайки.

Решение ограбить кассу киностудии созрело у Евстратова после того, как ему стало известно, что Теленкова всегда привозит из банка крупную сумму денег, а выдача их по разным причинам растягивается на несколько дней.

Подробно все разузнав и взвесив, он пришел к выводу, что очистить сейф от оставшегося после первой выплаты весьма солидного запаса денег можно без особого труда. Надо только подгадать, чтобы день выплаты зарплаты работникам студии выпал на дежурство его караула. Потом вечером покрепче подпоить стрелков. Сделать это будет несложно, благо они до дармовой рюмки весьма охочи. А когда охранники отправятся спать, отключить сигнализацию и заранее заготовленными ключами вскрыть кассу. Первоначально Евстратов решил снять слепки с ключей кассира и по ним изготовить дубликаты. Он даже напросился в гости к Теленковой, чтобы разведать, как та живет, где дома хранит ключи. Однако от идеи со слепками скоро отказался. Рассудил, что дело это хлопотное, долго ждать, пока будут изготовлены копии и подогнаны к замкам. Проще заполучить оригиналы.

А тут как раз подвернулся удачный случай: в день, когда на суточное дежурство заступил его караул, Теленкова получила деньги в банке. Евстратов вечером вызвал своего дружка Костемерова.

Пока сообщник добирался до студии, старший караула «поднакачал» своих подчиненных «Пшеничной». С Костемеровым они добавили «Имбирной» и отправили их спать до утренней смены караула.

Тем временем главарь вооружил соучастника казенным револьвером «наган» и отправил на квартиру к Валентине Владимировне Теленковой добывать ключи. Костемеров явился к ней под видом участкового инспектора, заявив, что к нему поступила жалоба соседей, проживающих этажом ниже, о том, что у нее постоянно устраиваются пьянки-гулянки, мешающие людям нормально отдыхать. Валентина Владимировна пригласила «участкового» войти и воочию убедиться, что живет она скромно, ни о каких гулянках не помышляет и здесь явно какое-то недоразумение. Проникнув таким путем в квартиру Теленковой, преступник застрелил ее и завладел ключами.

Отключить электрическую сигнализацию и разблокировать охрану помещения кассы для Евстратова было делом одной минуты. Пока он с револьвером в руках сторожил на всякий случай пьяный сон своих подчиненных, Костемеров очистил сейф. Затем грабители, включив охранную сигнализацию, принялись делить добычу.

Обо всем этом Евстратов в деталях рассказал оперативным работникам. Перемена в его поведении — от решительного отрицания своего участия в преступлении к полному признанию вины и исчерпывающим показаниям — не могла ускользнуть от внимания муровцев. Создавалось впечатление, что злоумышленник торопится отправиться на скамью подсудимых и изо всех сил старается помочь следствию поскорее закончить расследование этого дела и поставить на нем точку.

По опыту муровцы знали: такое часто бывает, когда преступник, полностью признаваясь в том, что сотрудникам милиции и так известно, пытается увести их от другого совершенного им тяжкого преступления.

Судя по манере держаться на допросах, нельзя было сказать, что Евстратов непритворно раскаялся в организации убийства Теленковой и налета на студийную кассу. Следовательно, истинные причины его словоохотливости и чистосердечных признаний надо искать в другом. Тем более, что при инвентаризации обнаружилась пропажа нескольких револьверов, хранящихся ранее в оружейной комнате караульного помещения военизированной охраны студии.

Работники МУРа решили познакомиться с материалами еще нераскрытых преступлений, совершенных с применением оружия.

Дней за десять до ограбления кассы киностудии имени Горького в соседнем, Перовском районе столицы неизвестные совершили вооруженное нападение на инкассатора, смертельно ранили его и, завладев пятнадцатью тысячами рублей, скрылись. Никаких следов налетчиков установить не удалось. Из вещественных доказательств по делу в руках оперативных работников имелась только револьверная пуля, извлеченная медиками из тела скончавшегося инкассатора. Когда ее направили на баллистическую экспертизу вместе с двумя пулями, изъятыми на квартире Теленковой, специалисты дали единодушное заключение: все представленные на исследование баллистиков пули выпущены из одного нагана.

Под тяжестью улик Евстратов вынужден был признаться в вооруженном налете на инкассатора. Он рассказал, как вместе с сообщниками задумал ограбить кого-либо из инкассаторов, как выбирали объект нападения и готовили преступление.

Заинтересовали муровцев и материалы нескольких нераскрытых вооруженных ограблений водителей такси в подмосковном городе Реутово.

В процессе изучения круга знакомств Евстратова было установлено, что в Реутово живет его подруга, которую он время от времени навещает.

Тогда возникла мысль проверить, не причастен ли к этим ограблениям бывший охранник киностудии. Обратились к показаниям водителей такси, подвергшихся нападению. Все они дали более менее одинаковые описания преступника, отбиравшего у них выручку, совпадавшие с приметами Евстратова. На очной ставке таксисты опознали Евстратова. Но это еще не все. В ходе дальнейшего расследования было установлено, что до поступления в караул киностудии имени Горького Евстратов работал в военизированной охране автозавода имени Ленинского комсомола. За непродолжительный срок своей охранной службы на заводе он умудрился украсть запасных частей и деталей к автомобилю «Москвич» на несколько тысяч рублей. Более чем на девять тысяч рублей различного киношного реквизита утащил старший караула со студии.

Безнаказанно воровать в течение сравнительно долгого времени запчасти на АЗЛК и реквизит кинематографистов Евстратову удавалось не только потому, что на автозаводе и киностудии учет имущества и контроль за его расходованием были запущены, но и потому, что преступник заранее все тщательно продумывал, подготавливал и осуществлял, умело заметая следы своей преступной деятельности. Определенный профессионализм просматривался и в других его грязных делишках, вскрытых сотрудниками МУРа в ходе расследования дела об убийстве В. Теленковой.

По совокупности преступлений главарь шайки и его ближайший подручный были приговорены судом к исключительной мере наказания.

В общем «балансе» правонарушений, регистрируемых в Москве, значительное число приходится на долю залетных любителей легкой наживы, преступников-гастролеров. Многолюдный город притягивает тех, кто не в ладах с законом. Расчет у них простой: здесь легче затеряться, не привлекая внимания милиции, найти на время не слишком щепетильную подругу с квартирой и устроиться у нее на жительство без прописки, проще завязать при необходимости нужные связи в среде подобных себе отщепенцев. Да и сбыть добытое преступным путем безопасней, чем в небольшом городке, где все на виду.

Гастролер, заметая следы после очередного злодеяния, обычно спешит убраться из столицы, «уйти на дно». Выждав какое-то время, он возвращается назад и принимается за старое. Именно этими обстоятельствами во многом и объясняется, что отдельным представителям такого рода преступников удается подчас довольно продолжительный период орудовать безнаказанно. Их разоблачение — дело сложное и трудоемкое, требующее от сотрудников уголовного розыска не только высокого мастерства, но и выдержки, настойчивости, качеств подлинных следопытов. Оно предполагает тесное взаимодействие розыскников с работниками других правоохранительных служб, со своими коллегами с периферии, с общественными помощниками. Преступники-гастролеры иной раз задают уголовному розыску такие заковыристые задачки, решить которые удается не сразу.

Когда старшему инспектору МУРа Юрию Дмитриевичу Семенову поручили заняться делом о нераскрытом разбойном нападении на квартиру Т. Купишвили[7], он и представить не мог, какой сложный клубок опасных преступлений шайки опустившихся субъектов ему предстоит распутывать. За плечами у него был уже не один десяток сложных уголовных дел, раскрытие которых он провел с успехом. И это преступление поначалу показалось не слишком хитроумным. С похожими приемами злоумышленников и раньше приходилось сталкиваться в розыскной практике.

Из показаний потерпевших, свидетелей, из других материалов дела картина разбойного нападения вырисовывалась для оперативника довольно четко. Врач Тамара Купишвили, вернувшись из длительной заграничной командировки, получила отдельную квартиру, в которой и проживала вместе с восьмидесятилетней матерью Любовью Ефремовной. В день ограбления, вскоре после ухода дочери на работу, старушка услышала звонок в прихожей. Она решила, что это соседка по этажу, которая частенько навещала ее в дневное время, спокойно открыла дверь. На пороге стоял высокий молодой грузин. Извинившись за беспокойство, он сказал, что пришел по поручению известного в их республике академика с просьбой, чтобы Тамара посмотрела его больную племянницу.

Любовь Ефремовна объяснила незнакомцу, что дочь сейчас на работе, и вообще дома она больных не принимает и по лечебным делам к ней следует обращаться в поликлинику. Тогда гость спросил адрес поликлиники, где работает Тамара, и попросил листок бумаги, чтобы записать его.

Старушка отправилась в комнату за карандашом и бумагой, а когда вернулась в прихожую, то увидела уже троих мужчин. Они набросились на нее и, угрожая ножом, отвели в спальню. Повалили на кровать, связали руки и ноги электропроводом, а рот завязали полотенцем.

Возле потерпевшей остался «посланец академика», а его дружки начали обыск в квартире. Более часа преступники рылись в вещах, отбирая наиболее ценное. Они перевернули в квартире все вверх дном, устроив настоящий погром.

Подыскав здесь же два вместительных чемодана, преступники сложили в них дубленки, пальто, кожаные куртки, женские украшения из драгоценных металлов и камней, другие ценности, как потом выяснилось, на общую сумму около 16 тысяч рублей, и ушли, предварительно перерезав телефонный провод. Через некоторое время Любовь Ефремовна избавилась от пут, постучала соседке в стену. Когда та пришла, она рассказала о налете на квартиру и попросила срочно позвонить в милицию и сообщить дочери.

Соседка потерпевшей рассказала работникам милиции, что за несколько дней до ограбления к ней на квартиру позвонил по телефону неизвестный мужчина и сказал, что он приехал из Грузии, назвал их адрес и номер квартиры Купишвили и пояснил, что хотел бы проконсультироваться у Тамары, однако не знает ее телефона. Поскольку звонок был днем, свидетельница объяснила, что Тамара на работе и номера телефона соседей ему не назвала.

Другая свидетельница сообщила, что утром в день преступления видела, как в соседний подъезд их дома вошли трое мужчин. Она обратила внимание, что один из них был старше других, лет около пятидесяти, волосы с проседью, двое — помоложе. Причем один из молодых был невысокого роста и рыжеволосый.

Первоначально раскрытием преступления занимались работники уголовного розыска районного управления внутренних дел. Они проверили несколько версий преступления, осуществили ряд розыскных мероприятий не только в столице, но выезжали и в Грузию. Однако напасть на след налетчиков так и не удалось. Время шло, а опасные преступники разгуливали на свободе. Поэтому и было принято решение дальнейшую работу по раскрытию этого преступления поручить МУРу.

Ю. Семенову предстояло все начать сначала. Не отметая напрочь того, что сделали коллеги до него, ибо в оперативно-следственной практике, как и в науке, отрицательный результат — тоже результат, приниматься за дело надо было все-таки с нуля.

И сразу встал вопрос: что следует предпринимать в первую очередь? При дефиците времени это вопрос не праздный. Каждый шаг в сторону от единственно правильной версии лишь затягивает срок расследования и играет на руку преступникам, укрепляет в них чувство безнаказанности.

— Познакомьтесь с другими нераскрытыми преступлениями, — посоветовал первый заместитель начальника МУРа Б. Рудык. — Возможно, из них можно будет извлечь что-либо полезное и для данного дела. По всему чувствуется, что на квартире Купишвили работали не новички в преступных делах.

Просматривая материалы еще не раскрытых преступлений по Москве и области, Семенов заинтересовался делом об убийстве старшего продавца одного из винных магазинов подмосковного города Подольска А. Ипитадзе, случившегося почти за три месяца до разбойного нападения, которым ему предстояло теперь заниматься. Оперативный работник интуитивно почувствовал, что между этими преступлениями есть какая-то связь. В первый момент он еще не мог сказать, в чем конкретно она выражается. Просто опыт розыскника помог ему обратить внимание на совпадающие детали в том и другом деле и сделать вывод, что они отнюдь не случайны.

Так, при нападении на квартиру Т. Купишвили преступники связали по рукам и ногам потерпевшую, завязали ей лицо полотенцем, перевернули все вещи. У А. Ипитадзе, убитого дома, тоже были связаны руки и ноги, а к лицу привязана подушка. В квартире был устроен погром, все вещи основательно перетрясены. В «подольском деле» имелись показания трех местных жителей, которые вечером в день убийства видели двух граждан восточной национальности, прогуливавшихся возле дома, в котором жил убитый. Одного из них — невысокого роста — они запомнили особенно хорошо по рыжим волосам и косоглазию.

Далее. Тамара Купишвили родом из Ванского района Грузинской ССР. Из этих же мест приехал в Подольск и директор винного магазина, отношения с которым у А. Ипитадзе незадолго до трагедии серьезно осложнились. Сам А. Ипитадзе родился в соседнем, Самтредском районе республики. Отсюда на консультацию к доктору Купишвили в свое время привозил свою жену некто Ломидзе. Никаких заболеваний у женщины Тамара не обнаружила.

Проанализировал Семенов и предпринимавшиеся ранее безрезультатные попытки установить личность преступников. У него сложилось мнение, что в квартире Купишвили и в Подольске орудовали гастролеры, возможно, одни и те же. Кто-то из них, а может быть, и все они, как-то связаны с Ванским и Самтредским районами Грузии, в Москве проживают, конечно, без прописки. Отсюда напрашивался вывод: начинать поиск преступников следует с Грузии.

Начальник отделения МУРа Н. Гелашвили согласился с доводами старшего инспектора. В прошлом работник следственного аппарата грузинской милиции, Надар Алексеевич хорошо знал местные особенности республики и помог Семенову более тщательно подготовиться к командировке. Вооружившись словесными портретами и фотороботами подозреваемых, составленными со слов потерпевших и свидетелей, оперативный работник отправился в город Самтредиа Грузинской ССР.

Местные работники радушно встретили коллегу из МУРа, постарались облегчить его задачу, помочь ему, чем могли. Всматриваясь в привезенные Семеновым фотороботы подозреваемых и вчитываясь в их приметы, начальник уголовного розыска Самтредиа О. Гогеишвили указал на изображение одного из предполагаемых налетчиков на квартиру Купишвили:

— С этим красавчиком нам, кажется, доводилось встречаться. Сейчас я приглашу одного из старожилов самтредской милиции — участкового инспектора Автондила Владимировича Адамия. Он знает здесь всех и вся. Посмотрим, подтвердит ли он мое предположение?

Пришедший вскоре участковый инспектор А. Адамия, только взглянув на фоторобот «посланца академика», уверенно заявил:

— Пусть я не буду участковым, если этот молодой человек не Хута Чачуа, родом из села Гоми. Прямо скажу: не украшение нашего славного района. Дважды был судим. Тунеядец. Правда, после последнего осуждения к исправительным работам устроился проводником на железной дороге. Я думал, образумился парень. Но, видно, урок не пошел впрок. У нас есть его фотография.

Пока искали фотоснимок Чачуа, О. Гогеишвили рассказал:

— У Хуты есть дружок, его однофамилец, по имени Теймураз. Такой же бездельник и любитель поживиться за счет других. Имеет судимости за грабеж и за кражу. Большой мастак по части карт и нард — играет только на деньги. Есть сведения, что Теймураз балуется наркотиками.

— А с кем еще поддерживает контакты этот самый Хута Чачуа? — поинтересовался Семенов.

— Мы кавказцы — народ общительный, — улыбнулся Адамия. — Не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы перечислить всех, с кем водит знакомство Хута только в Самтредиа. Но особенно теплые отношения у него с Гелой Адеишвили, недавно вернувшимся из мест заключения, и его однофамильцем — Зурабом Адеишвили, неоднократно судимым за различные преступления. В общем, компания, с которой не соскучишься. Между прочим, вот на этой картинке мужчина, которого якобы видели в Подольске у дома убитого Ипитадзе, немножко напоминает мне Зураба Адеишвили.

— Интересно! — почти в один голос произнесли Гогеишвили и Смирнов.

— Мне и самому интересно, товарищи. Ведь во время убийства в Подольске Зураб Адеишвили пребывал на обследовании в Кутирской психиатрической больнице, что в Цулукидзе. После ареста за последнее преступление он стал изображать из себя ненормального. Вот и отправили его к врачам на экспертизу. Там он должен быть и по сей день. Да вы, Юрий Дмитриевич, можете проехать в больницу и побеседовать с ним.

— Обязательно, — пообещал Семенов. — И вообще, мне хотелось бы проверить, где в момент налета на квартиру в Москве и убийства Ипитадзе находились известные вам дружки Чачуа и уточнить, где он сам сейчас.

— Все, что в наших силах по городу и району Самтредиа, сделаем, — заверил Гогеишвили. — Что же касается Москвы, думаю, много интересного для себя сможете узнать в вагонном депо южного направления Курского вокзала.

— В Каланчевском резерве проводников?

— Точно. В Каланчевском «отстойнике», как его называют сами железнодорожники. Тут коротают время между рейсами проводники поездов кавказского направления. Через них поддерживают связь со своими земляками многие из осевших в столице и ближайшей ее округе выходцы из наших мест. Бывают там по разным житейским нуждам…

После возвращения Ю. Семенова в Москву с учетом добытой им в Самтредском и Ванском районах информации объявили розыск подозреваемых, прежде всего Х. Чачуа. Была сформирована специальная бригада из опытных оперативных сотрудников, работу которых координировал начальник отделения Н. Гелашвили. В бригаду наряду с Ю. Семеновым вошли О. Бобков, И. Варганов и М. Неустроев.

Прежде всего решили поближе познакомиться о посетителями Каланчевского резерва проводников, не имеющими отношения к железнодорожному транспорту. Контора эта давно беспокоила муровцев. В последние годы здесь организовался настоящий притон, где собирались далеко не лучшие представители Кавказа. Тайно покуривали анашу и приторговывали наркотиками, играли в азартные игры и нарды, нередко по-крупному. Проигравшиеся раскошеливались, влезали в долги. Выигравшие шиковали, не ведя счета дармовым деньгам.

Сотрудники МУРа, занимающиеся борьбой с мошенничеством, регулярно проводили тут рейды, неоднократно накрывали игроков с поличным, злостных привлекали к ответственности. Потом появлялись новые любители острых ощущений, и все начиналось заново.

В вагонном депо сотрудникам МУРа сообщили, что, действительно, работал у них такой проводник — Чачуа Хута Александрович. Однако некоторое время назад самовольно оставил работу и где находится сейчас, неизвестно. Поговорили с проводниками. От них узнали, что Чачуа живет в Москве, на Каланчевке появляется, но редко. Есть у него любовница по имени Марина, возможно, у нее он и обитает. По рассказам тех, кто видел девушку, составили ее словесный портрет.

О. Бобков занялся установлением личности Марины. Нетрудно представить, что значит найти в многомиллионном городе человека, если знаешь только его имя да некоторые приметы. Но у Бобкова, опытного розыскника, были навыки в таком деле. И он уверенно вел поиск неизвестной Марины.

И. Варганов и М. Неустроев пытались в резерве проводников найти других знакомых разыскиваемого и выяснить, где они находились в момент совершения расследуемых преступлений. Ю. Семенов и следователь А. Соколов продолжали работать с потерпевшими и свидетелями, надеясь получить дополнительные сведения о подозреваемых.

Тем временем О. Бобков установил личности нескольких девушек, похожих по описанию на подругу Чачуа. На одном из фотоснимков свидетели опознали девицу, с которой подозреваемый появлялся в Каланчевском резерве проводников. Ею оказалась Марина Широкова, продавец одного из магазинов Москвы.

Через несколько дней вблизи дома, где проживала Широкова, был задержан Хута Чачуа. При личном обыске у него нашли наркотики. На первых допросах он категорически отрицал свою причастность к разбойному нападению на квартиру Т. Купишвили. Решили пригласить на его опознание мать потерпевшей и свидетельницу, видевшую выходящего из подъезда их дома грузина с чемоданами.

Увидев арестованного, Любовь Ефремовна горестно покачала головой и с сожалением произнесла:

— Сынок, чужим добром счастлив не будешь.

Опознала Чачуа и свидетельница. Преступник вынужден был сознаться в налете на квартиру Купишвили. Он рассказал, что подбил его на это грузин по имени Авто, с которым он случайно познакомился в резерве проводников на Каланчевке. Но ни фамилии, ни адреса Авто он не знает. По его утверждению, не знал он и второго соучастника налета.

— Видел его один раз всего, перед самым посещением квартиры врача. Больше не встречались. Все его зовут Рыжий. Больше ничего не знаю, — упрямо повторял Чачуа на вопрос об имени, фамилии и месте жительства третьего соучастника разбойного нападения.

И снова сотрудники МУРа в вагонном депо. По приметам уточняют личность Рыжего и Авто. В этом им очень помог сотрудник уголовного розыска транспортной милиции А. Карпенко, который по роду службы знал многих посетителей «отстойника».

— Кличку Рыжий имеет некий Кикачейшвили, Пьяница и картежник. Наезжает сюда из Самтредиа, — рассказал Карпенко. — Изредка появляется здесь и представительный грузин с проседью в волосах, которого дружки называют Авто.

Запросили коллег из Самтредиа. Они подтвердили, что Кикачейшвили им знаком. Раньше был судим за хищение. После отбытия наказания вернулся в город. На работе нигде долго не задерживается. Часто выезжает в Москву, но сейчас дома.

В Грузию срочно выехали Ю. Семенов и следователь А. Соколов. С помощью местных работников уголовного розыска Кикачейшвили задержали и этапировали в Москву. Как подавляющее большинство преступников, вначале он отрицал свою вину. Но ознакомившись с показаниями Чачуа, признался в разбойном нападении на квартиру Купишвили.

Оперативные работники установили и личность Авто. Когда Варганов и Неустроев поинтересовались у товарищей из отдела, занимающегося мошенниками, не известен ли им грузин лет пятидесяти, представительный, с проседью в волосах, те высказали предположение:

— Вероятней всего, это Автондил Саникиани, наш старый знакомый. Частенько крутится возле магазинов фирмы «Березка». Весьма не равнодушен к москвичкам.

Коллеги оказались правы: у Саникиани было несколько подруг, с которыми он поддерживал постоянные связи. На квартире одной из них преступника обнаружили и арестовали.

Изобличенные в разбойном нападении, налетчики рассказали, как они распорядились награбленным. В основном все вещи, пропавшие с квартиры Т. Купишвили, были найдены и изъяты у женщин, у которых преступники жили в столице.

Под тяжестью неопровержимых улик Кикачейшвили признался в убийстве А. Ипитадзе и назвал соучастника — Зураба Адеишвили. Оказывается, находясь на обследовании в психиатрической больнице, Адеишвили умудрялся несколько раз убегать из-под бдительной врачебной опеки. Во время этих «самоволок» он совершил пять краж и принял участие в разбойном нападении на квартиру и убийстве А. Ипитадзе. К моменту ареста Кикачейшвили мнимый больной был признан врачами вменяемым, осужден и отбывал наказание за прежние преступления. Варганов и Неустроев доставили осужденного на Петровку, 38. Здесь ему ничего не оставалось, как подтвердить признания своего соучастника и рассказать о подготовке ограбления старшего продавца винного магазина из Подольска и осуществлении своего преступного замысла.

В процессе расследования выяснилось, что этой группой преступников и их дружков были совершены также кража вещей из квартиры и еще одно разбойное нападение на проводника поезда, а также несколько мошеннических операций с продажей дубленок.

В октябре — ноябре 1987 года шайка преступников в количестве десяти человек предстала перед судом. Кикачейшвили был осужден к 15 годам лишения свободы, Двалишвили — к 12, Чачуа — к 9 годам лишения свободы. По заслугам получили и другие члены преступной шайки…

История Московского уголовного розыска… Она в его людях и их делах. А еще в незабываемых славных традициях, которые закладывались первыми советскими розыскниками — молодыми рабочими с Пресни и Трехгорки, балтийскими моряками, направленными В. И. Лениным для поддержания революционного порядка в Москву, посланцами Ф. Э. Дзержинского из аппарата ЧК, вернувшимися с фронтов гражданской войны красноармейцами. Традиции эти укреплялись и приумножались муровцами, пришедшими на службу охраны социалистического правопорядка и борьбы с преступностью в трудные 30-е и боевые годы Великой Отечественной войны.

Ныне лишь в воспоминаниях ветеранов да архивных делах сохранились имена представителей старой гвардии МУРа. Ушли на заслуженный отдых сотрудники, которые работали в уголовно-розыскной службе в первые послевоенные годы. Даже из тех, кто начал службу в конце 50-х — начале 60-х годов, на Петровке, 38 остались единицы.

Сменилось несколько поколений муровцев, но традиции Московского уголовного розыска остались непоколебимыми и нестареющими. Секрет прост. Они передавались и передаются от старших к младшим не мертвым грузом прописных истин, а живым примером служения раз и навсегда избранному делу жизни и образцом личного профессионального мастерства.

Плеяда муровцев 60-х годов — О. А. Еркин, Б. М. Болотин, В. Н. Котов, С. В. Зайончковская, В. И. Чельцов, А. М. Сухарев, Е. Д. Даньшиин, Л. Л. Маленков, Е. Я. Кузьмин, И. К. Лопырев, В. Н. Селифанов и их товарищи не просто сменили ветеранов военных лет. Они не один год проработали бок о бок с ними, поварились в одном котле и вобрали в себя все, чем те были живы и богаты. А выросши в опытных оперативных работников, приняли под свою руку молодых сотоварищей из пришедшего за ними поколения розыскников.

Сегодня первый заместитель начальника МУРа А. Н. Егоров, заместители начальника В. Н. Федоров, руководители отделов Н. Н. Куценко, Г. Х. Хусаинов, Е. М. Ильюшенков, А. Л. Томыгин, секретарь парткома МУРа А. В. Ильченко — уже ветераны. С них берут пример, у них учатся. Нынче в МУРе «входят в силу» молодые, начавшие службу в наши, 80-е годы — Андрей Андреев, делегат XX съезда ВЛКСМ, Юрий Семенов, который в 1986—1987 годах принимал активное участие в раскрытии 200 преступлений, Игорь Потапов, на счету которого более 80 раскрытых за год преступлений, Олег Дворецкий, Владимир Герасимов, Виктор Голованов, Юрий Локтионов, Алексей Крупчик, Юрий Самолкин. Их имена все чаще появляются в приказах о поощрениях за работу, а фотографии — на стендах лучших по профессии.

В настоящее время сотрудники Московского уголовного розыска, как и вся страна, живут и работают в условиях перестройки. В полном соответствии с требованиями апрельского 1988 года постановления ЦК КПСС «О состоянии борьбы с преступностью в стране и дополнительных мерах по предупреждению правонарушений» перестраивается вся оперативно-служебная деятельность МУРа.

Славные боевые традиции Московского уголовного розыска живут и приумножаются сегодняшним поколением муровцев. Каждодневный, подчас незаметный подвиг солдат порядка с Петровки, 38 продолжается.

Секретарь комсомольской организации МУРа, командир первого партизанского отряда, созданного из работников МУРа, В. Колесов.

Командир прославленного экипажа танка «Коминтерновский комсомолец» П. Беляев (третий справа) в гостях у сотрудников МУРа.

На строевом смотре.

Тренировка в классе самбо.

Муровцы на субботнике.

Долгожданный звонок от коллег. Круг улик замкнулся.

За час до ухода в тыл врага. Бойцы партизанского отряда МУРа.

Оперативно-следственная группа — на выезд!

Опрос свидетеля.

Осмотр места происшествия.

Преступник задержан.