Золото Афродиты

Глава пятнадцатая

В понедельник в отделении милиции появились вышедшие из отпуска следователи Мельников и Сергеев. Они сидели на оперативном совещании в кабинете Князева, слушали и вникали в сложившуюся оперативную обстановку. Князев раздал скопившиеся незаконченные уголовные дела. Передав в руки Сергеева папку с делом Кольцова, он попросил его как можно скорее вникнуть в суть и обсудить с ним дальнейший план действий.

Выйдя из кабинета начальника, следователи встретили Рогожина, он только что получил в бухгалтерии отпускные и направлялся к выходу. Поприветствовав друг друга рукопожатиями, все трое зашли в кабинет.

— Ну, как ты здесь без нас пурхался? — спросил Рогожина Мельников.

— Я—то ничего, а вот вам сейчас без меня туговато будет, — пошутил Рогожин.

— Ты вёл дело Кольцова, расскажи вкратце, в чём проблемы? — обратился к нему Сергеев.

— Тебе на свежую голову, может, и легко всё покажется, а я что—то в нём застопорился. Не буду навязывать своё мнение, вникай сам, в этом деле нужно хорошенько поломать голову. Подозреваемые по делу есть, а доказательств — кот наплакал, да и то не прямые, а косвенные. Шеф моей работой остался недоволен, быстренько меня в отпуск выпроводил, так что зачем я буду тебя с толку сбивать, ты сам во всём разберёшься.

— Я читал в газетах разные версии об этом убийстве, — сказал Сергеев.

— Газеты пишут всё, что им заблагорассудится, сам знаешь. Нам в нашей работе факты нужны, доказательства. Без них дело стоит на месте. Вот ты теперь и добывай факты. Я, ребята, устал что—то от работы. С удовольствием уеду в лес, буду строить дачу, а вам желаю удачи и везения.

Попрощавшись с товарищами, Рогожин вышёл из отделения и отправился домой.

В этот же день Князев приказал Сергееву арестовать Володьку Кольцова и посадить его в КПЗ. Как только Володьку доставили в милицию и заключили под стражу, Князев тут же хотел позвонить Нинель Александровне и сообщить ей эту новость. Его намерения прервал резкий телефонный звонок. Он снял трубку и услышал голос Чернова.

— Слушай, Игорь Семенович, мне обязательно нужно встретиться с очаровательной девушкой Светланой, не знаю, к сожалению, её фамилии и домашнего адреса. Пожалуйста, раздобудь данные и сообщи мне.

— Нет вопросов, Виктор Степанович, будет исполнено. Я вас понял. Князев положил трубку, услышав короткие гудки.

«Без ума, видно, шеф от бабёнки остался, что невтерпеж встретиться с ней ещё раз», — подумал Князев, сел в машину и поехал в агентство к Нинель Александровне. Он застал её за работой. Она разбирала выкройки одежды и рассматривала новые модели платьев, висевших на манекенах. Увидев Князева, обрадовалась, они ушли в будуар, и она занялась приготовлением кофе. Он обнял её за плечи.

— Ну, как ты здесь без меня?

— А как ты там без меня?

— У меня всё оўкей! Вечеринка прошла превосходно, начальство осталось довольным. Девушками твоими заинтересовались и хотят с ними ещё встретиться.

— Это с кем же?

— С некой Светланой.

— Да, она хороша.

— Скажи мне её фамилию и домашний телефон.

— Фамилия — Тропина, домашний телефон я не знаю, но могу узнать.

— Хорошо, потом мне сообщишь. Для тебя есть новости. Володька арестован, тебе теперь некого бояться, мы его пока не допрашивали, он сидит в КПЗ. Уверен, что он во всём признается и его посадят за решетку.

— А если это не он убил Петра, а кто—то другой?

— Дорогая, есть улики, их никуда не скроешь, известно, что он просил часть драгоценностей у отца, а тот ему не дал, шатался вокруг вашего дома, и это видела дворничиха и ты сама, он с тобой вёл речь о разделе наследства. Разве это не доказательства? Наверняка он ключи от квартиры похитил, чтобы потом, при удобном случае, проникнуть в твой дом и украсть драгоценности. Он наркоман, ему постоянно нужны деньги, да вдобавок был судим, такие люди могут совершать любые преступления, их не останавливают никакие препятствия.

— Кто сейчас ведет дело Петра?

— А почему ты спрашиваешь? — удивился Князев.

— Я звонила в пятницу в милицию и разговаривала с Рогожиным, он вёл это дело. Он просил меня позвонить ему, если я что—нибудь вспомню. Я вспомнила, что не сообщила в первую нашу встречу о пропаже Петиных ключей, вот я ему и позвонила. Но он удивил меня ответом — сказал, что уходит в отпуск и не знает, кто будет вести в дальнейшем дело. — Она подумала, стоит ли говорить Князеву о курьезе на кондитерской фабрике. Размышляя секунды, решила воздержаться.

— Дорогая, прошу тебя не звонить больше никому, я сам буду тебя информировать обо всём. Дело, считай, раскрыто. Соберем (он чуть не выразился — «выбьем») доказательства и передадим дело в суд — лет десять Володька получит наверняка.

Он выпил кофе, закрыл дверь будуара на ключ, подошёл к ней, обнял за плечи и зашептал на ухо:

— Я страшно соскучился.

— Я тоже, — услышал в ответ.

Они закрыли на окнах шторы и отключили телефон. Несколько раз кто—то стучал в двери, но кто мог помешать делать Нинель Александровне то, что ей захочется? Ее любимый человек с ней рядом. Она чувствует себя с ним в полной безопасности, и это блаженство, которое она получает от близости с ним, сильнее всех предрассудков и выше всех неотложных дел. Удовлетворив свои желания горячими ласками, они оделись и привели себя в порядок. Нинель Александровна опять сварила кофе, они выпили по чашке, и Князев сказал на прощание:

— Мне пора. Встретимся в среду или в четверг, сходим куда—нибудь, в кафе или в ресторан, посидим, потанцуем, приятно проведём время.

— Зачем в кафе, зачем в ресторан? — возразила она. — Я не жена твоя, чтобы так открыто выходить с тобой в общество. У меня дома спокойно и уютно, нам никто не помешает.

— Хорошо, согласен, я позвоню тебе, — он поцеловал её в губы и вышел из агентства.

Нинель Александровна осталась одна. Хорошо, что арестован Володька. Тоже, вздумал делить наследство! Теперь ей будет спокойнее. Князев доведёт дело до логического конца, и убийца будет наказан. Она вызвала Светлану, та скоро пришла.

— Садись, — пригласила Нинель Александровна. — Ну, как первое крещение?

— Ничего, — стараясь скрыть смущение, ответила она.

— Ты заинтересовала одного человека, он попросил дать ему твой телефон или домашний адрес.

Светлана сразу поняла, что интересуется вчерашний кавалер и, конечно, не из—за того, что она ему понравилась. Он обнаружил пропажу пистолета, вот и ищет её. Она твердо про себя решила — ни в коем случае не сознаваться в том, что забрала пистолет, и не возвращать его хозяину. Раз он сразу не схватился, то как докажет, что она украла оружие? Может, сам потерял или дома оставил, пусть ищет хорошенько. Глядишь, найдётся, а не найдётся, ему другой выдадут, у них в милиции этого добра хватает. А ей оружие пригодится. Придёт время, и она рассчитается с изменником — мужем, пусть он не думает, что ему всё сошло с рук.

— Телефона у меня нет, есть только адрес места работы. Если кому—то я нужна, пусть ищут в агентстве. Домой ко мне нельзя, там больная бабушка.

— Хорошо, так и передам. Как тебе понравилась наша новая коллекция вечерних нарядов? Ты смотрела её?

— Не только смотрела, но и примерила каждую модель. Просто великолепно! Столько фантазии, такие чудесные ткани, потрясающие вещи!

— Видишь, дела наши не так уж плохи. А вот, погляди, — Нинель Александровна протянула папку, — здесь план наших выставок — показов на весь год. Все расписано по дням, работы очень много. Знаешь, я подумала, в агентстве у меня нет ни одного надежного человека, которому я могла бы доверять, как себе. Мне пришла в голову мысль, чтобы ты стала моим заместителем по всем вопросам. Когда я буду отсутствовать, ты сама будешь принимать решения. Я на тебя надеюсь. Сегодня же оформлю приказ на твоё имя.

— Спасибо за доверие, — ответила Светлана, — постараюсь вас не подвести. Вы так много для меня сделали, я вам благодарна, вы для меня вторая мама.

— Ну, полно, полно! — растроганным голосом проговорила Нинель Александровна. — Ты для меня не посторонний человек, я знаю тебя с рождения, а мама твоя, царство ей небесное, была моей самой лучшей подругой. Скоро у нас намечается грандиозное шоу — мы будем демонстрировать коллекцию вечерних нарядов, работы — море. Тебе поручаю подать во все газеты, на радио и телеканалы рекламу о представлении. По спискам проследить, чтобы все наши друзья и поклонники моды были приглашены. И сама с девушками—модистками тщательно готовься к этому дню. Проверь каждую модель, чтобы было всё безукоризненно. Девушки должны выглядеть безупречно, для этого нужно много работать.

— Я поняла вас. Всё будет сделано. Мне можно идти?

— Иди. — Нинель Александровна проводила глазами Светлану и подумала: «Какая красавица дочь покойной подруги, а мне вот, к сожалению, Бог не дал детей».

Рогожин, получив отпускные, решил пройтись по магазинам города. Ему хотелось выбрать для Надюши автоматическую стиральную машину. «Сделаю ей подарок, ведь она давно мечтает иметь такую стиральную машину, которая бы сама всё делала», — думал он, шагая по улице. Он зашёл в первый попавшийся магазин бытовой техники. Магазин был заставлен разными марками импортных автоматических стиральных машин. Цены, конечно, кусались. «Даже если я куплю самую дешевую стиральную машину, то нам не на что будет жить до конца отпуска», — думал Рогожин, рассматривая паспорта и инструкции машин. Всё же он, поколебавшись, решил взять одну из понравившихся моделей. «Чёрт с ними, с деньгами, нам не привыкать жить от получки до получки. Всё равно куплю, надо же когда—то привыкать к цивилизованному образу жизни. Деньги заработаю. Найду себе где—нибудь „левую“ работу на время отпуска, и они снова появятся», — рассудил он, и тут же попросил продавца оформить покупку.

— Пожалуйста, оплатите в кассе счёт, — миловидная девушка протянула квитанцию.

Он выбил чек и вернулся. Записав домашний адрес, продавец поинтересовалась, в какое время доставить покупку.

— Я буду ждать с одиннадцати до двенадцати.

— Хорошо, ждите.

Сюрприз так сюрприз. Дома он ничего не сказал о покупке, а Надюша, видя, что муж молчит, не стала спрашивать про отпускные, зная, что если бы он их получил, то выложил бы деньги на стол, как у них обычно бывало. На следующий день, ближе к двенадцати, в квартиру позвонили. Рогожин открыл дверь и увидел двух мужчин, несущих большую, высокую коробку.

— Надюша, встречай, это к тебе! — крикнул жене, возившейся на кухне с обедом.

Надюша вышла в коридор и, увидев, как двое мужчин распаковывают коробку, была приятно удивлена.

— Это что, стиральная машина? — догадалась она.

— Конечно, получай, ты давно её хотела иметь. — Рогожин распахнул дверь в ванную комнату и попросил техника установить машину.

Через полтора часа машина уже работала. Радости Надюши не было конца. Она для пробы затолкала в нее несколько вещей и была в восхищении, наблюдая за процессом стирки.

— Вот, это да! Прелесть, какая умная машина! — повторяла она несколько раз, глядя, как автомат последовательно выполняет функции прачки.

Две недели в их семье постоянно что—то стиралось и сохло на балконе. Постепенно к работящей прачке привыкли и относились к ней как к хорошему домашнему помощнику.

Рогожин стал думать, где ему достать денег. Долго раздумывать он не стал. Собрался и отправился к Павлу Братанову в его частное сыскное агентство. Брат должен помочь, даст работу, и у него будут деньги. Идя по улицам города, он обратил внимание на нищих, просящих милостыню. Вид у них был удручающий. Старые, седые, одетые в жуткое отрепье, они попадались ему на каждом углу, возле каждого магазина. Было ясно, что об этих людях некому позаботиться, они сами вынуждены доставать себе на пропитание.

Одна женщина, преклонных лет, стояла с протянутой рукой, что—то шептала своим беззубым ртом, другой рукой вытирала слёзы. Он всунул в её руку десятирублевую купюру, она подняла глаза и стала благодарить его, креститься и желать всяческого добра. Голос женщины показался ему знакомым. Где—то, когда—то он слышал этот тембр. Он вгляделся пристальней в лицо нищенки и, к своему удивлению, узнал в ней учительницу литературы, Лидию Ивановну. Она, к счастью, не узнала его. Ему стало очень неловко и стыдно. Стыдно за себя, что только дал ей подачку, что ничем не может помочь. Он вспомнил, как она читала на уроках литературы стихи Пушкина, Лермонтова, Кольцова, Фета, Тютчева, Есенина. Читала очень выразительно, вот откуда он помнил этот голос. Он его будет помнить всю жизнь, потому что вместе с ним в его душе остались любовь и чувство гордости за свою родную страну, за великий русский народ, о котором с таким вдохновением говорила на уроках литературы Лидия Ивановна. Что же случилось, почему она стоит с протянутой рукой? Неужели с ней рядом нет близких и родных людей? Он посмотрел по сторонам — нищие стояли везде. Все они были одинаковые — серые, неухоженные, плохо одетые. Он живо вспомнил престарелую мать, которая жила недалеко от города в небольшой деревне. «Как она там? Нужно обязательно в отпуске вырваться к ней, а то ей покажется, что я её забыл», — с грустью подумал он. На бордюрах тротуаров сидели многочисленные азиатские семьи — это были переселенцы из Средней Азии. Дети были грязными, непричесанными, кое—как одетыми. Одежда была явно с чужого плеча. Они подбегали к прохожим, хватали их за полы пальто и просили дать денег на хлеб. К Рогожину тоже подбежал один черноглазый мальчуган и жалобным голосом на чисто русском языке просил: «Дяденька, дайте денег, сколько можете, мы со вчерашнего дня ничего не ели».

Рогожин вытащил из кармана брюк пять рублей и протянул их мальчишке. Тот быстро схватил ассигнацию грязной рукой и побежал к матери. Деньги моментально исчезли в кармане одной из её многочисленных юбок. Рогожин прибавил шагу и, стараясь не обращать внимание на прохожих, поспешил своей дорогой. Вскоре он оказался в агентстве Братанова. Войдя в офис, увидел через стеклянную дверь, что Павел занят, беседует с женщиной. Через несколько минут беседа закончилась, посетительница удалилась, и Рогожин вошёл в кабинет.

— Павел, выручай, дай любую работу, я ушёл в отпуск, побыл в нем пару дней, уже успел истратить все отпускные, и теперь мне и моей семье грозит голодная смерть, — в полушутливой форме после приветствия сказал он брату.

— Понимаю, понимаю, на те гроши, что ты зарабатываешь, трудно прокормить семью. Давно тебе говорю, иди к нам, у нас приличные заработки в твердой валюте. А что это тебя шеф в отпуск выпроводил, наверное, ты ему чем—то не угодил?

— Ты прав. Дело, которое я вёл, сложное, у нас разошлись мнения, вот он и вспомнил сразу, что я два года не был в отпуске. Я теперь вольный казак. Пусть он с другими разбирается, как хочет.

— Понятно, знаю, что угодить шефу сложно, — согласился Братанов. — Ты обратил внимание на женщину, которая сидела до тебя за этим столом? Знаешь, кто это?

— Не знаю её, откуда мне знать ваших клиентов, к вам обращаются обычно состоятельные люди, это к нам идёт трудовой люд и нищая интеллигенция.

— И не только состоятельные, — поправил Братанов. — К нам обращаются обычно те, кто не желает огласки и ждёт от расследования реальной помощи. Вот эта дама, что сидела до тебя здесь, не кто иная, как жена твоего шефа. Уверен, что дома его ждут семейные разборки, я ему не завидую. Тебе я, конечно, найду занятие.

Братанов стал просматривать лежащие на столе аккуратной стопкой бумаги.

— Вот, интересное дело. У хозяина оружейного магазина пропал пистолет марки Макаров. Подозревает сотрудницу — Тарасову. Нет, ладно, это дело я доведу сам, у меня уже есть некоторые материалы. Возьми вот это, — он вытащил из стопки нужную бумагу. — К нам обратились родители одной молодой особы, которая потерялась, как это сейчас называется. Исчезла, пропала, они ничего не знают о ней. Займись им.

Рогожин прочитал заявление родителей, посмотрел фотографию исчезнувшей молодой женщины и согласился.

— Хорошо.

— Запиши адрес родителей и фамилию, они остановились в гостинице «Русь», сходи к ним, обо всём побеседуй и действуй. Желаю успеха. — Павел протянул Рогожину руку, и они распрощались.