Золотое древо

Глава VIII Отулисса в растерянности

— Вы слышите, миссис Плитивер? — спросила Октавия у старой домашней змеи, свернувшейся на самой верхней ветке Великого Древа.

— Да, дорогая. Они летят строем. Я чувствую ритмичные взмахи их крыльев.

В самом деле, размеренные волны колебаний прокатывались по всему дереву. Тонкая ветка, на которой устроились почтенные дамы, превратилась в настоящий камертон, по крайней мере, для слуха чуткой домашней змеи. Надеюсь, вы помните, что от природы слепые домашние змеи наделены редчайшей чувствительностью, позволяющей им улавливать малейшие колебания атмосферного давления, самые тихие звуки, перемену ветра, а также мысли и настроения окружающих.

Вот и теперь подруги внимательно прислушивались ко всему, что происходило на дереве. Октавия, будучи довольно упитанной змеей с чрезвычайно пухлыми щечками, предпочитала обвиваться вокруг ветки кольцами, ибо разлечься сверху при ее комплекции было бы затруднительно. Что касается щуплой миссис Плитивер, то она растянулась на ветке изящным завитком, представлявшим собой нечто среднее между вопросительным и восклицательным знаками. Вполне возможно, что эта странная фигура служила отражением ее внутреннего состояния. «Что здесь происходит?» — три коротких слова снова и снова пробегали по всем кольцам поджарого тела миссис Плитивер, и старой змее казалось, что этот вопрос должен отдаваться в голове и желудке каждой совы на дереве. К сожалению, это было не так.

— Почему вы не внизу, дорогая? — спросила Октавия. — Я полагала, вы сейчас должны сновать по струнам, извлекая мелодию из арфы.

— Не говорите глупостей! — фыркнула миссис Плитивер. — Уж не думаете ли вы, что я стану скакать по октавам, сопровождая музыкой эту дурацкую церемонию? Как там они себя называют? Стражи стражей? Сколько суеты из-за этого угля! Глупейшая затея, да и церемония не лучше.

В ответ на эту гневную тираду Октавия тихонько фыркнула, как делала всегда, когда смеялась. Миссис Плитивер была членом гильдии арфисток, которой руководила мадам Плонк. На протяжении столетий эта гильдия считалась самой престижной среди всех профессиональных объединений домашних змей Великого Древа. Половина гильдии играла на высоких струнах, вторая половина на низких, и лишь несколько самых талантливых арфисток, получивших прозвание междуструнниц, отвечали за полутона. Эти змеи прыгали по всей октаве, которая, как известно, состоит из восьми нот. Как вы понимаете, такая работа требовала не только исключительного слуха, но и недюжинной силы, не говоря уже о ловкости. Октавия раньше тоже была арфисткой, но потом растолстела и ушла на заслуженный отдых. Что касается миссис Плитивер, то она по праву считалась одной из лучших междуструнниц во всей истории Великого Древа.

— И как же вам удалось отвертеться от музицирования на сегодняшней церемонии? — поинтересовалась Октавия.

— Сказала, что потянула сухожилие во время исполнения вчерашней кантаты.

— Меня удивляет, что Отулисса не смогла придумать никакой причины, чтобы уклониться от участия, — огорченно заметила Октавия.

— Бедная девочка! Я даже отсюда чувствую, в каком она бешенстве.

Две змеи на миг замерли, прислушиваясь. Даже на расстоянии сорока футов от Большого дупла они чувствовали волны гнева, отчаяния и мучительного стыда, поднимавшиеся от оперения пятнистой совы. Теперь вы понимаете, насколько велика чувствительность домашних змей?

«Крайне высокая турбулентность», — вздохнула про себя миссис Плитивер.

Стоя на балконе Большого дупла, Отулисса недоверчиво моргала глазами. Тошнотворная дрожь сотрясала ее желудок. Сердце разрывалось от возмущения при виде разыгрывавшегося внизу спектакля. Так называемая почетная стража — да от одного этого названия хотелось отрыгнуть погадку! — кругами летала над углем, доставленным из дупла Корина в главный зал. Старый ларец был помещен в новый, Несравненно более крупный и аляповатый, нехотя изготовленный Бубо по эскизу неугомонной Геммы. Сама Гемма вместе с Элваном возглавляла процессию сов, круживших над торжественно «загнездованным» углем. «Загнездованный» — вот еще один новый термин, от которого у Отулиссы погадка подступала к горлу. Она несколько раз сглотнула, чтобы ее не стошнило. Но самым отвратительным из всех новоиспеченных словечек было слово «возвышение». Ибо сейчас в главном дупле происходила церемония возвышения Геммы, Элвана и сипухи Йены, которые становились главными почетными стражами или так называемыми Стражами стражей, но только не всего Великого Древа, а исключительно угля Хуула. Прелестный голос мадам взлетел под своды дупла, и все присутствующие замерли, внимая недавно сочиненной песне под патетическим названием «Угольный гимн».

Сегодня мадам Плонк явно была в голосе, да и песня оказалась необычайно красивой, особенно если не вслушиваться в дурацкие слова. Отулисса сердито покачала головой, С ума они тут все посходили, что ли? Посмотреть хотя бы на мадам Плонк, порхавшую под сводом дупла — павлиниха, да и только! Да у нее даже перья не собственные, а Глаукс знает чьи. Вырядилась на старости лет в совершенно вульгарную накидку, купленную у торговки Мэгз, да еще красного цвета, ну просто стыд и срам! Правда, мадам Плонк уверяла всех подряд, будто цвет ее накидки называется «королевский пурпур», и особенно гордилась оторочкой из облезлого меха горностая. — Горностаев едят, а не носят! — еле слышно процедила Отулисса, но стоявшая рядом с ней пестрая неясыть по имени Квинта резко повернула голову и возмущенно вытаращила глаза.

— Что ты сказала? — прошипела она.

— Я сказала: «Орну фон Стайф сейчас не превозносят»! — с холодным бешенством отчеканила Отулисса.

— Что это значит? — непонимающе захлопала глазами Квинта. — Мне показалось, будто ты говорила о том, чтобы съесть горностая.

— Это тебе показалось, — нагло соврала Отулисса. — Некоторые только и думают, что о еде! К твоему сведению, Орна фон Стайф — это знаменитая поэтесса древности, незаслуженно забытая в наши дни. Она жила в Северных царствах и прославилась авторством знаменитых саг, не имеющих себе равных по изяществу стиля и глубине мудрости. Кстати, я прихожусь ей дальней родственницей. Тринадцатиюродной кузиной, если мне не изменяет память.

— Ш-ш-ш! — шикнули на них сзади. — Сейчас начнется Наивысшее возвышение.

«Наивысшее возвышение, это надо же выдумать такую чушь!» — подумала Отулисса, но на этот раз промолчала. Похоже, теперь нужно вести себя осторожно и пореже открывать клюв.

Что-то странное творилось на дереве. Теперь Отулисса понимала, что это началось еще до отлета стаи, но тогда она не придавала этому значения. Все видели, что дерево вступило в период вечного золотого расцвета, однако поначалу совы никак не связывали это чудо с присутствием угля. Чаще всего говорили о задержавшихся красках лета, о феномене запоздавшей зимы, не больше. Но мало-помалу совы начали сравнивать золото дерева со светом угля. Они твердили, что сияние волшебного угля просочилось в саму древесину, вызолотив ее. Справедливости ради следует признать, что начало всеобщему помешательству положили домашние змеи. Сначала небольшая группка змей объединилась в так называемый Угольный хор, исполнявший исключительно гимны во славу новой святыни. Другие домашние змей, в соавторстве с совами, принялись без устали строчить хвалебные песни для хора. Затем совы, ранее проводившие свое время в тренировках с боевыми когтями и ледяным оружием, вдруг бросились рисовать и писать стихи. Молодежь теперь обучали ускоренными темпами. Птенцов, спасенных из лесных пожаров, учили читать раньше, чем они успевали полностью опериться. Взять хотя бы Фритту, маленького воробьиного сычика. Малышка совсем недавно встала на крыло, а уже вовсю разбирается в высшем магнетизме и читает книги, которые были Отулиссе не по клюву и в более зрелом возрасте!

Казалось бы, это должно было радовать Отулиссу, но она постоянно чувствовала какую-то опасность. Дело в том, что стремительно умнеющие совы с каждым днем все больше и больше попадали под власть угля. Создавалось впечатление, что знания не просветляют, а затемняют их разум, причем затемняют его сиянием угля, как бы странно это ни звучало. Все это было сплошной загадкой для Отулиссы. Как и все совы, она любила тьму и сумрак. Ночной мрак и густые тени всегда светлы для сов, их не страшит глухая пора, когда луна полностью исчезает перед тем, как родиться вновь. Совы любят долгие зимние ночи, когда день сжимается до нескольких часов. Но сейчас Отулисса впервые стала бояться тьмы. Дни и ночи она просиживала над философскими трактатами, ища в них ответы на вопросы о природе света и его отсутствии, а также о тьме в совином мире.

Усевшись на жердочку, Отулисса окинула взором дупло и вдруг заметила Эглантину, которая с тревогой следила за своей лучшей подругой Примулой. Дело в том, что Примуле была поручена высокая честь лететь за процессией, неся крошечную чашечку, наполненную золой священного угля. Маленький воробьиный сычик Примула с величайшей старательностью выписывала тугую спираль вокруг «загнездованного» угля, рассыпая кругом пепел. Кажется, это представление называлось «следование курсом, возвышения». Отулисса отказывалась понимать, что это должно означать. Каждый день возникали какие-то новые ритуалы, которым нужно было следовать во славу угля Хуула. «Что все это значит? — в который раз спрашивала себя Отулисса. — Почему тьма стала опасной? Почему весь привычный мир перевернулся вверх хвостом?» Она помнила, как Сорен и Гильфи рассказывали об ужасах Сант-Эголиуса, где сов заставляли спать ночью и работать днем. Это был страшный, поставленный с ног на голову мир. Но разве не то же самое происходит сейчас на Великом Древе? При этой мысли у Отулиссы сжимался желудок.

Внезапно она поняла, что до сих пор шла по ложному пути. Все эти научные изыскания и философствования не дадут ответа на главный вопрос. Нужно мысленно вернуться в прошлое и найти поворотный момент, с которого все началось. Порывшись в памяти, Отулисса вспомнила, что многие совы начали проявлять нездоровую озабоченность судьбой угля еще до того, как король отправился в путешествие вместе со стаей. Всего через несколько дней после отлета Корина Гемма предложила перенести уголь в «более безопасное» место, где избранная Корином стража будет денно и нощно охранять его. На первый взгляд, это предложение казалось вполне разумным. Дупло Корина было слишком тесным, поэтому стража не могла там как следует разместиться.

Но это было только начало. Вскоре Элван, в нарушение приказа Корина, учредившего смешанную стражу из представителей всех гильдий и клювов острова, предложил создать так называемую «внутреннюю» или наиболее почетную стражу. Отулисса, Бубо, Эглантина и Руби голосовали против, Флимус воздержался, поэтому решение было принято. Но не прошло и нескольких дней, как вдруг и почетной стражи оказалось мало. Теперь понадобилась охрана еще более высокого уровня, на сей раз уже военизированная. Так родилась дружина под названием Стража стражей Святыни, или, сокращенно, ССС. Самое интересное, что вопрос о создании ССС даже не обсуждался в парламенте. Стража образовалась словно сама собой, и никому в голову не пришло оспорить ее законность. И вот теперь в Большом дупле в присутствии всего дерева задним числом проводится церемония возвышения, в ходе которой Элван, Гемма и Иена, загадочным образом ставшие членами военизированной дружины, совершенно официально возвышаются над всеми остальными стражами!

Прокрутив назад события последних месяцев, Отулисса поняла, что все началось с последнего визита торговки Мэгз. Пронырливой сороке посчастливилось найти еще никем не ограбленные развалины построек Других, и она прибыла на остров, нагруженная всякими крикливыми и вульгарными безделушками, среди которых было даже несколько забавных шляпок, которые совы при всем желании не смогли бы носить. Кстати, одна из этих шляп в итоге стала «священной пепельницей» для золы, соскобленной со стенок ларца, в котором хранился уголь. Кроме того, Мэгз принесла клочок горностаевой шкурки, при виде которой у мадам Плонк сразу загорелись глаза. «Это церемониальное одеяние, дорогуша! — разжигала ее аппетит Мэгз. — Признак царственного величия!» Видя, что мадам Плонк уже готова, торговка восторженно добавила: «Такое везение раз в жизни бывает! В этом местечке было дупло ихних королей и королев, а теперь все добро досталось мне».

В самом деле, в тот раз Мэгз принесла с собой ритуальные предметы для коронации, реликвии из церквей Других и обрывки дорогих тканей, столь щедро расшитых серебряной и золотой нитью, что материала хватило бы на создание целой гильдии золотошвеек. Диковинок было так много, что торговке пришлось нанять нескольких помощниц, чтобы дотащить это добро до острова. Для того чтобы совы могли своими глазами увидеть костюмы и великолепие Других, сорока принесла с собой несколько портретов королевы и ее придворных, а также изображения священнослужителей Других, одетых в парадные одеяния для прославления своего Глаукса.

«О, будь проклят день, когда Мэгз явилась на остров со своим барахлом! — простонала про себя Отулисса. — Это от ее безделушек у сов головы пошли кругом!» Страшно представить, что думала нарисованная на картине прелестная королева с нежным лицом и добрыми голубыми глазами о стае сумасшедших сов, которые порхали в небе, разодетые в клочья ее королевских нарядов! «Мы совы, благодаренье Глауксу, а не Другие!» — на этот раз Отулиссе пришлось крепко стиснуть клюв, чтобы неосторожные слова не прозвучали вслух.

Тем временем шоу внизу шло своим чередом. Маленькая стайка мохноногих сычей и сычиков-эльфов, выпорхнув из-под свода дупла, подлетела к углю. На головах у них красовались фарфоровые стаканчики, вроде тех, что несла Примула. Подлетев к углю, участники церемонии сняли стаканчики и выстроили их в ряд, чтобы наполнить золой. Здесь же стояли расписные чайные чашки, в каждую из которых тоже насыпали по нескольку крупинок золы. В последнее время изучение искр и золы от угля стало любимым занятием многих сов и, прежде всего, членов ССС. Был даже изобретен сложный ритуал, в ходе которого этой золой посыпали кончики крыльев стража, возвышенного до статуса Верховной совы угля. Все это было настолько глупо, что просто не верилось, как такое вообще можно выдумать. Но вся беда была в том, что кто-то это придумал — причем не одна сова, а сразу несколько. А остальные с радостью согласились исполнять.

Неужели совы настолько пресытились временами мира и процветания, что с готовностью предались бессмысленным церемониям и поклонению углю? Отулисса понимала, что дело не только в угле. Конечно, в нем заключалась великая сила, которая могла быть использована как на добро, так и на зло. Так говорилось во всех старинных легендах. И конечно, совы должны были сделать все для того, чтобы этот могущественный уголь не попал в лапы серомыслов и, прежде всего, Ниры. Но ни в одной легенде ничего не говорилось о том, что углю нужно поклоняться. Откуда же взялось это поклонение? Да еще так быстро? Великий Глаукс, ведь с отлета Корина и стаи не прошло и одного лунного цикла! Отулисса всем желудком мечтала, чтобы они поскорее вернулись. Может быть, тогда всему этому придет конец. А если не придет?

Она поежилась от нехорошего предчувствия.