Зомбер

Глава 9 Бетман я, право имеющий, или ну его нафиг?

Зомби на выстрел отреагировали еще быстрее меня: мгновенно встрепенулись, развернулись и побрели туда, где и стреляли.

Парочка у дома просто побрела, ну а стоявший у калитки мертвяк попытался перелезть через препятствие. Его нелепые попытки закончились падением с той стороны низкого заборчика. Вот только зомби это нисколько не смутило — он поднялся и побрел догонять своих «товарищей».

Во дают, все-таки! Я вот, например, только приблизительно понял, откуда доносятся выстрелы, а зомбаки прямо-таки мгновенно «навелись».

Что ж, похоже, я таки понял, где нахожусь — стреляли чуть дальше и правее от деревушки. Я уже убедился, что дорога, ведущая сюда, не обрывается, а продолжает свой бег вперед. Следовательно, это не тупик, и первый вариант вероятного местоположения, согласно которому я нахожусь где-то далеко на севере, отпадает.

Ну и славно!

А вот выстрел сейчас раздался в той стороне, где, чисто гипотетически, может находиться фермерское хозяйство.

Ну, не будем загадывать, может, просто совпадение?

Я решил не идти за мертвяками — вдруг услышат меня и попрутся уже за мной, а оно мне надо? Либо бежать придется, а я и так упыхался, пока до села дошел, либо отстреливать их. И последнее делать совершенно не хотелось — выдам себя.

Делать этого нельзя еще и потому, что я совершенно не представляю, что за стрелок там, впереди. Может, бандюганы какие-то? Конечно же, хотелось думать, что там одинокая, ищущая истинной любви хрупкая девушка, отчаянно отбивающаяся от зомбей и ждущая своего «рыцаря», но…

В наше время даже хрупкая девушка может оказаться опаснее зомбака. Причем случившийся апокалипсис с этим никак не связан. А если учитывать еще и его, то девчуля даст фору в десять очков любому бородатому, брутальному амбалу. От нее попросту не будешь ждать подвоха, а она возьмет и шмальнет тебе в спину.

С чего такая уверенность? Да видел и слышал. И в качестве «живцов» такие девчонки используются, и сами не промах. С одной такой день на четвертый после того, как из города смылся, пересекся. Просила помочь ногу перевязать, а как только я подошел и хотел помочь — ножом попыталась пырнуть, сучка.

Нет, слава богу, я тогда уже был тертый калач, и ничего она мне не сделала. Я ее трогать не стал, просто ушел. А ведь был бы у нее пистолет, к примеру…

Пока я пробирался огородами, просеками и полями, размышляя о внешности и половой принадлежности стрелка, сам того не заметил, как добрался до цели.

Есть! Впереди забор, а за ним виднеются постройки. Это точно фермерское хозяйство, вон и элеватор вижу.

Что это значит? А значит то, что я совсем недалеко от дома.

Получается, я в селе рядом с Тополевским морем (как называют огромное водохранилище в соседней с моей областью), мой родной город южнее, всего-то километрах в 150, если по прямой. Ну а если дорогами, то, наверное, около 200-250.

Зато намного ближе Белореченск. Этот город больше моего в несколько раз, его уже можно назвать мегаполисом — еще бы, чуть более ляма жителей, когда в моем родном Белом тысяч 500, ну, 600 максимум.

В Белореченске мне доводилось бывать довольно часто, и знал я его неплохо. Именно поэтому данный город мне совершенно не нравился.

Его главная особенность — крайне извилистые, путаные улицы, в лабиринте которых разобраться крайне сложно. Пешком что-то найти еще можно, но на автомобиле я там ездить откровенно не любил — дурацкие перекрестки, постоянно подрезающие и проскакивающие перед самым носом горожане, эдакие идиотские «местные» правила, когда где-то нужно пропускать, где-то наоборот вклиниваться, и знают об этих правилах, естественно, только те, кто живет в этом городе.

С момента начала зомби-апокалипсиса я особо не интересовался новостями оттуда. Несмотря на это, твердо уверен, что уж где-где, а в Белореченске началась полная и беспросветная жопа. Выбраться из города действительно та еще задачка.

Но я отвлекся.

Факт, что наконец-то понял, где нахожусь — это прекрасно, и мне теперь намного легче, ведь я, оказывается, практически в родных местах. Вот только эти знания принесли и новые проблемы — я теперь точно знаю, что на своем тарантасе никуда не доеду — ни к себе на родину, ни в Белореченск. Нужно однозначно искать топливо.

И кажется мне, что именно здесь, на этом хозяйстве, я его и найду. Вот только есть одна проблема — стрелок.

Я ускорился и как можно быстрее добрался до забора, огораживающего территорию хозяйства или агробазы, как угодно.

Забор, к слову, был старый, в клеточку, с рельефом, напоминающим лично мне броню. Это забор еще с «тех» времен. Кажется, назывался он ПО-2 и был очень и очень популярен, настолько, что чуть ли не визитной карточкой того времени стал. Такие заборы ‒ громоздкие, брутальные, видели все мы. Когда-то ими огораживали практически все — и стройки, и военные части, и территории больниц, промзон и тому подобного. Даже школы и садики могли иметь такое ограждение.

Я присел рядом с бетонным забором, чтобы перевести дух.

Снова грохнул выстрел.

Так…это точно стреляют здесь, на базе, но не сразу за забором, а чуть в стороне. Скорее всего, там, где и есть главный вход, въезд.

Что же…

Я двинулся вдоль забора и остановился в месте, где он практически вплотную подходил к зданию внутри периметра. Перелезать его с канистрами не получится, да и не собирался — я ведь хотел действовать тихо, так сказать, разведать территорию, а если начну лезть с канистрами, тут грохоту будет…

Ну-с…

Я подпрыгнул, уцепился пальцами за край, начал подтягиваться.

С горем пополам я таки смог залезть на плиту.

Прежде чем спрыгивать, убедился, что внизу и где-нибудь поблизости меня не будут ждать мертвяки. Но нет, тут их не было.

Я спрыгнул на землю и оказался уже на территории этого самого фермерского хозяйства, между забором и то ли ангаром, то ли складом.

Метрах в тридцати от меня виднелась приоткрытая дверь, ведущая внутрь помещения, и я двинулся вперед, к ней.

Добравшись, я несколько замешкался на входе — очень уж не хотелось заходить внутрь. Тут было темно, как в пещере, и воображение моментально рисовало десяток мертвяков, которые уже замерли на низком старте, готовясь меня схватить, едва только переступлю порог.

— Как только можно быть таким трусом? — одними губами сказал я, подбадривая себя, и, несмотря на дрожь в руках, общий мандраж, шагнул внутрь, крепко сжимая в руках ружье.

Ничего страшного не произошло.

Я оказался в помещении вроде склада, правда для всякого хлама — вокруг меня стояли какие-то контейнера и ящики, кое-где возвышались целые горы каких-то железных обломков, в которых я не без труда, но все же смог опознать рессоры, ржавые глушители, обломки всяких сеялок-веялок.

Похоже, я попал в ремонтный цех, если его можно было так назвать.

Обойдя высокий стеллаж, все полки которого до самого верха были забиты различного рода ржавой мелочевкой (болты, гайки, пружины, какие-то запчасти вроде катушек, стартеров, редукторов и тому подобного), я оказался перед стеной из старых автомобильных кузовов. Причем кузова были как от старых «москвичей» и «жигулей», так и относительно новых машин — вон, явно корейский хэтчбек был, а вон и вовсе какой-то кроссовер.

Может даже и не ремонтный цех, а нечто вроде разборки, свалки. Кто знает, чем промышляли местные фермера? Может зимой как раз таки автомобильную разборку держали или СТО.

— Спрашиваю еще раз, по-хорошему: где вы живете? Если не ответишь — пожалеешь! — донесся до меня чей-то голос.

Так, а это что еще такое?

До меня донесся звук, похожий на пощечину, или просто хлесткий удар.

— Я тебя предупреждал, — заявил голос, в котором прямо-таки чувствовалась злость, — если будешь молчать — тебе конец!

Ответа не последовало.

— Ну, сам напросился!!!

— Нет-нет-нет! — а это уже целый хор голосов.

Далее послышались булькающие звуки, хрип, и снова крики нескольких голосов.

— Нет, пожалуйста, не надо!

— Заткнулись! ТЫ! Заткнись! Или будешь следующим!

Я старался не спешить, передвигаясь через лабиринт из старых кузовов.

Вот только он все никак не заканчивался, и тогда я решил несколько сжульничать — просто вскарабкался на одну из куч, и далее двинулся, словно по лестнице.

Так идти было гораздо сложнее — неровная, скользкая поверхность оказалась крайне коварной, я чуть было не поскользнулся на первом же шаге, но зато теперь начал существенно быстрее продвигаться к центру склада.

Оп!

Кузова закончились. Далее было относительно пустое пространство. Здесь была лишь парочка тракторов у входа, на трех ямах справа стояли машины (на двух, если точнее, третья яма была «свободной»), ну а в самом дальнем углу, у ворот, стоял ржавый комбайн, который уже начали разбирать, да, видно, случившийся коллапс не дал закончить работу.

Похоже, я угадал — этот цех был одновременно и разборкой, и СТО. Вон, на ямах вроде вполне приличные машины стоят. Не новье, конечно, но одного взгляда хватит, чтобы понять — тачки эти вполне активно эксплуатировались, хозяева о них заботились, и здесь они явно не для последующей разборки, а для ремонта — у одной открыт капот, и что с ней ‒ непонятно, а у второй сняты оба передних колеса. Ходовку там, что ли, делали?

Ну а в центре цеха, прямо напротив входа, откуда бил яркий дневной свет, освещавший все намного лучше, чем десяток полуживых тусклых ламп, стоял мужик. И мужик мне этот совершенно не нравился. Было в нем нечто нехорошее — то ли гопник какой, то ли бандюк. Бритая до блеска голова, забитые татуировками, которые даже футболка не скрыла, руки. Эдакое зверское выражение лица, и главное — окровавленный нож в руках, которым он эдак небрежно поигрывал.

Напротив него на коленях стояло трое. Еще один, крайний справа, лежал на полу в позе эмбриона, и под ним образовалось темное пятно — кровь, что же еще?

У всех троих пленников, стоящих на коленях, руки были связаны за спиной, как и у тела, лежавшего в луже собственной крови.

И что тут вообще происходит?

Хотя, к чему глупые вопросы?

Из открывшейся мне картины и из слов, что довелось услышать, все и так предельно ясно.

Этих четверых тут поймала какая-то банда (в том, что допрашивает их именно маргинальная личность, сомнений нет), пытает, где их «база». Причем в процессе «допроса», одного «допрашиваемого» уже отправили на тот свет.

— Булик! — крикнул лысый.

— Чего? — вот блин, а этого типа, стоявшего, привалившись к одной из створок ворот, я не заметил сразу.

— Где Хрюша?

— Покурить пошел, и узнать, чего там за стрельба у Пингвина…

— Давай, зови его, и этого вытаскивайте, пока не превратился.

— Щас… — тип у ворот оторвал зад от стены и прошмыгнул наружу.

— Ну а мы продолжим! — меж тем лысый подошел к одному из пленников, стал напротив и нагнулся, уперев руки в колени и поднеся лицо к пленнику, будто пытаясь заглянуть тому в лицо.

Но пленник понуро опустил голову вниз.

Тогда лысый схватил пленного за волосы и вздернул голову вверх.

— Слышь, ты, чушкарь! Я тебе сейчас кишки выпущу…

Но, видимо, что-то во взгляде пленного лысому не понравилось — он ослабил хватку, отступил на шаг и быстро переместился к следующему пленнику.

— Или твоему сынку! — заявил лысый, таким же образом поднявший голову второму пленнику.

Лысый повернул голову к первому, и с ехидной усмешкой заявил:

— Это ж сынок твой? Ну?

— Не трогай его! — услышал я голос пленника.

— Тогда говори, где вы, гниды, обосновались?!

Пленник молчал.

— НУ?! — лысый угрожающе замахнулся ножом.

— В Леваках, — буркнул пленник.

— Где?

— В Леваках… — повторил тот.

— Шот! Трупаки оживились. Сюда ползут!

В цех вошли двое — тот, что стоял возле дверей, и которого звали, вроде как, Булик, и второй: видимо, тот самый Хрюша.

Лысый нехотя отвернулся от пленников и пошел навстречу своим дружкам.

— Так какого хрена Пингвин стрелять начал?

— А чего ему делать? — пожал плечами Булик. — Ждать, пока поближе подойдут и загрызть попытаются?

— А что, ножом уже разучился махать? — осведомился лысый Шот.

— Да ну на хер, раз не попал, и все, мертвяк вцепится, — поморщился Булик.

— Ладно, уже все равно заканчиваем, — кивнул Шот, — этого оттащите, пока не ожил.

Шот кивнул на труп.

— Ща сделаем… — Булик деловито кивнул Хрюше и оба они направились к бездвижно лежащему телу. — Куда его?

Этот вопрос уже адресовался Шоту.

— В машину к нам посади, пусть отдохнет, — заявил тот, а Хрюша и Булик удивленно уставились на «босса».

— Совсем дебилы? Тащите на хрен отсюда, куда-нибудь за забор, и там башку проломите, чтоб не встал. Только не на базе — нам тут еще сидеть, Чичу с остальными ждать. Не хочу трупачину нюхать.

— Понял! — Булик схватил труп за правую руку, Хрюша за левую, и они потащили его на выход.

Так…получается, всего их тут четверо, однако есть еще какой-то Чича и его «остальные». Да только их еще предстоит ждать…

Ну что же…

Меж тем Шот вернулся к пленным и первым делом врезал одному из них по морде. Тому самому, что отвечал на вопросы.

Мужик, громко охнув, завалился набок.

Шот же принялся его пинать ногами.

Буцнув несколько раз, он остановился.

— Еще раз соврешь, сынку твоему башку отрежу и тебя на это смотреть заставлю! — предупредил он пленника. — И херню мне тут не лепи. В Леваках мы были, все дома обошли, и никого там не было.

Пленник, лежа на земле, ничего ответить не мог — его душил кашель. Вот ведь, сволочь лысая, как бы не отбил мужику кишки…

Шот, явно неудовлетворенный наказанием, двинулся к сыну избитого бедолаги.

Ярко блеснул нож в его руке, и я понял, что сейчас должно произойти.

Дистанция тут небольшая, плюс я еще и улечься на капоте умудрился — меня тут трудно заметить. Во всяком случае, сразу.

Так что…

Я выцелил Шота и потянул спуск.

— А-а-а-а!

У меня не было намерения его убивать, во всяком случае, сразу, поэтому целил в ногу. И попал. Причем хорошо так попал — вся штанина Шота уже в крови, а сам он завалился на пол и вопит от боли, зажимая рану на ноге.

Ну-ну…

Я выбросил из ружья стреляную гильзу, зарядил новый патрон.

Ну, где же Хрюша и Булик? Неужели не слышат, что Шоту очень больно и нужна помощь?

Ага, вот и тень снаружи у ворот мелькнула.

Я нацелился в проем между створками ворот и приготовился.

Первым в цех ворвался Булик.

Бах! Всадил ему пулю в живот, и Булика буквально впечатало в ворота. Когда тело сползло на землю, оставляя за собой кровавый след, я заметил кучу точек — ни фига себе, это что, дробь тело насквозь прошила? Да ладно... Наверное, просто мимо прошла. Но тогда разлет удивляет…

Хрюша, к моему удивлению, оказался гораздо сообразительнее — как только я достал Булика, он с невероятным проворством скакнул назад, но все равно не успел. Я зацепил его. Скорее всего, просто царапина, но Хрюша оступился и упал.

Пока он пытался подняться, а затем, догадавшись, что так будет быстрее, выползти из цеха, я успел перезарядить ружье.

Бах!

Все! Как говаривал Филя — кукла в одной известной детской передаче:

«А Хрюша сегодня не придет…»

Сказал, при этом доедая свиную отбивную.

Пока я разбирался с этими двумя, Шот уже успел отойти от первого шока и вовсю дергался, пытаясь достать из кармана пистолет.

Трое пленников же расползлись, кто куда. Один просто пытался спрятаться за горой мусора, второй, которого Шот назвал «сыном» одного из пленников, старался разрезать веревки, которыми были связаны его руки, о кусок острого металла.

Даже третий пленник, которого Шот избивал, не без труда, но смог отползти подальше от своего мучителя.

Так, и на кой Шоту пистолет? Поводить угрожающе по сторонам? Пришить пленников со злости? Может, думает, что я один из них?

Или, может быть, Шот таки смог засечь меня, увидел, откуда палю?

Как бы то ни было, а шансов сделать то, что он там задумал (что бы это ни было) я давать ему, естественно, не собирался.

Вновь бахнуло мое ружье, и пуля угодила противнику прямо в грудь.

Шот прекратил дергать свой пистолет из кармана, спокойно разлегся на полу и уже больше не шевелился.

Вот таким он мне больше нравится.

Я вскочил, начал спускаться с кучи кузовов, на которых лежал, при этом прямо на ходу умудрился перезарядить ружье.

— Тихо-тихо…даже не думай, — предупредил я одного из троих пленников, самого молодого.

Молодец! Парнишка, лет восемнадцати на вид, таки умудрился освободиться. Но вместо того, чтобы помочь своим, он зачем-то дернулся было к телу Шота. Хотя почему «зачем–то»? Понятно все — наверняка хотел завладеть оружием внезапно усопшего. Но я это сделать ему не позволил, уперев в парня ствол и неодобрительно покачав головой.

— Ему надо башку прострелить! — зашипел вдруг парень. — Или зомбером станет!

— Кем станет? — не понял я.

— Зомбером! Ты что, с луны свалился? Ты, блин, кто такой вообще? — забросал меня вопросами парень. — И откуда взялся?

— «Черный плащ», — хмыкнул я, — только свистни — он появится!

— Чего?

— Из мультика это, — пояснил пареньку третий пленник, спрятавшийся за горой мусора.

— Какого еще мультика? — удивился парень.

— Про «Черный плащ», — пояснил я, но увидев в его глазах непонимание, уточнил: — Короче, Бэтман я, так понятнее? Теперь заткнись, сядь и не дергайся.

— Прострели зомберу башку! — настойчиво повторил он. — Или дай я…

Я молча вытащил пистолет из кармана, навел ствол на голову мертвого Шота и, взведя курок, потянул спуск.

ПМ щелкнул как бич — громко, звонко и прямо по ушам, заставив вздрогнуть.

— Готово, — сказал я парню, — а теперь пошел назад или тебя тоже в зомберы назначу!

Парень хоть и нехотя, но выполнил мой приказ.

Я же подошел к трупу Шота, вытащил из его кармана пистолет, причем без всяких проблем, не то что Шот, который дергал оружие, как сумасшедший. Еще чуть-чуть, и штаны бы порвал. Аккуратнее надо, аккуратнее…

Так-с…по идее остался последний из этой шайки-лейки. Как там его? Пингвин?