Зона 54

Ч4. Глава 4

Чем дальше они шли, тем руины все больше превращались в город. От чего он, впрочем, не становился приятнее на вид. Даже уцелевшие здания пустовали, во многих из них отсутствовали окна и вообще хоть какой-то намек на жизнь. Это совсем не было похоже на Атом, где в каждом окне горел теплый домашний свет.

Здания были целыми, но мертвыми. А многие еще и были будто закопчены.

— Не так уж радужно, да? — спросил Второй. — Сразу после удара начались жесткие пожары. Когда первые рискнувшие выбрались на поверхность, город стоял, но это вообще ничего не значило.

Они шли по широкой магистрали. Слева — руины, дома либо пусты, либо частично разрушены, особенно выделялась восьмиугольная бащня, которая с каждым этажом превращались из здания в его скелет — внизу уцелело все, даже облицовочный мрамор, выше — пустые дырявые окна, еще выше — облезлые, закопченные стены, а совсем высоко — голые, серые колонны каркаса и совсем наверху — обнаженные поникшие решетки арматуры.

Справа — бывшее здание театра, с этим его парусом, а вокруг — низкие длинные строения из стекла и пленки. Теплицы.

— Здесь можно что-то выращивать? — с удивлением спросил Артем.

— Можно. То, что нам удалось приспособить. У нас большая часть свободной от зданий земли занята огородами. Конечно, и до войны тут была не ахти какая почва, а сейчас… но на нас хватает.

Здания заброшены и не восстановлены, еды с клочков почвы хватает…

— Вас не очень много, да?

Пророк усмехнулся.

— Великая тайна раскрыта, — ответил он, — да, нас очень мало. Мы все бесплодны и с каждым годом нас становится меньше. Да, мы не стареем физически, у нас не может быть рака, даже обычные болезни нам не страшны, потому что мы мутируем быстрее любого вируса. Но было бы странно, если бы не завелись новые болезни. К тому же, мы гибнем и просто по глупости. Это такая плотно вжившаяся в человечество черта, что ее никакие мутации не выведут.

— Что ж, отчасти я понимаю, почему ваши… эээ… коллеги, так не хотели нас пускать, — вступил в разговор Скай.

— Седьмой не считает, что это проблема, кстати, — заметил Пророк. — С его точки зрения, один Потомок стоит десятерых обычных людей. Правда, это он утверждал до того, как увидел вас, Юрий. Теперь ему придется пересмотреть расклад сил. Раньше мы переживали только по поводу Атома. Очень большого поселения по нашим меркам. А теперь выясняется, что есть целое государство с суперсолдатами на службе.

— Ткните мне хотя бы в одного атомского, который прирезал хотя бы одного гуля, — вдруг загоготала Марта. — Нашли о чем переживать! Мы, Дьяволы, первые вас на фарш пустим!

— Дьяволы… — пробормотал Пророк. По отношению к Марте он вел себя странно. Точнее также как и Елизавета. Он не особо отличал ее от остальных. — Да, любимчики Кирилла. Он думал, что может вами управлять.

— Управлять, — фыркнула Марта, — пусть поуправляет теперь после моего ножичка!

Артем напрягся. Тупая дура! Надо же было вот так проговориться! Когда они уже внутри и без оружия.

Захар остановился. Задумчиво оглядел Марту. Дьяволица криво ухмылялась и стояла уперев руки в бока.

А ведь мы понятия не имеем, зачем она здесь. Ее взяли как слабое, но все же связующее звено с гулями, и пока ее полезность совсем не очевидна. А вот возможность попросту саботировать все дело у нее есть и вполне осязаемое. Конечно, дьяволы тоже попадут под каток Орды, но вряд ли Марта умеет думать хоть сколько-нибудь стратегически.

— Так, — Второй говорил тихо, но уверенно, — давайте постараемся сделать так, чтобы этот факт больше никто кроме меня не услышал. Двенадцатый хоть и слыл чудаком, но все же считался апостолом Пришедшего. У нас тут нет суда, адвокатов и следователей. И уж тем более тюрем. Убийцу Потомка следует тоже убить, простой закон.

— Спасибо за вашу дальновидность, — отозвался на это Панин, молчавший все остальное время.

— А ты, Марта, впредь помалкивай, — добавил Тема.

— Все вы одинаковые, — с каким-то даже разочарованием заметила дьяволица, — что облезлые, что атомские… давайте скрывать то, чем стоит гордиться! Пф!

Вот из-за таких разговоров они и будут считать людей вырожденцами, горько подумал Артемий.

Они прошли дальше — до момента, где магистраль под углом в сорок пять градусов вливалась в другую широкую улицу — по довоенным картам в Красный проспект, главную артерию города.

Они вошли как бы в ворота — слева и справа створ дороги ограничивали два дома с вогнутыми фасадами. И вот они уже были живые — в некоторых окнах горел свет.

— Где вы берете электричество? — спросил Скай.

— Из нескольких источников, — неопределенно ответил Второй, — у нас, к сожалению, нет целой гидроэлектростанции, как у Атома, а все ТЭЦ были разрушены в первую очередь. Приходится обходится малым.

— Солнечные панели? — снова уточнил Юрий.

— В том числе, — Захар явно не хотел раскрывать карты и его можно было понять. Странно было бы раскрывать чужакам секреты своей стратегической инфраструктуры.

Слева у уходящего на юг проспекта сохранилась аллея по центру. На ней стояла небольшая довоенная часовня, когда-то наверняка белая, но за годы потемневшая от грязи и сошедшей штукатурки.

В Атоме уцелело две церкви, но староверов в городе было совсем мало. Апокалипсис случился и в рай их не забрали, оставили на земле. Значит, смысла взывать к старому богу нет, так рассуждали горожане. К тому же курс на науку и человеческую, земную справедливость, не способствовал развитию большой религиозности.

Интересно, как с этим у гулей. Все ли они верят в своего Пришедшего или есть староверы? Раз они из тех времен… это было бы логично.

Но задавать такие вопросы Артем решил когда-нибудь потом. Сейчас это было бы довольно бестактно.

— Почему вы называете себя Потомками? — спросил вместо этого Тема. — Вы ведь наоборот… из предков.

— Это для вас, — ответил Второй. — А для нас мы потомки старого человечества. Его новый вид, которому удалось выжить в новом мире.

— Нам тоже удалось, — заметил Скай.

— Пожалуй, — не стал спорить Захар, — но не переименовываться же в гулей теперь.

Прямо по курсу дорога упиралась в угол большого, уходящего дальше вглубь города, прямоугольника, полностью застроенного теплицами. На довоенных картах здесь был сквер.

А проспект уходил направо, на север. Храм был совсем рядом.

Они пошли дальше, мимо также когда-то белого здания, тоже похожего на театр, но здание будто было мертво.

— Играть музыку теперь некому, — коротко отозвался про это Пророк.

Они дошли до здания бывшей мэрии — тут светилось гораздо больше окон, но на нижних этажах. Верхние окна были кое-где забиты фанерой, закрашены или даже заложены черновым кирпичом. Очевидно, малочисленным гулям не нужен был огромный аппарат управления некогда двухмиллионным городом.

А слева сохранилось здание музея. И здесь Артемий впервые понял, что видит действительно старое здание. Не просто довоенное, а такое, которые было старым еще тогда, когда Захар не стал гулем.

Историческое. Почти утраченное прилагательное, вытесненное из лексикона “довоенным”.

Интересно, сохранились ли там экспонаты и пустят ли их посмотреть, если переговоры пройдут успешно?

Любопытство собирателя, чуйка на редкости прямо-таки тянули его туда.

Это не пустошь, напомнил себе Артем. Это цивилизованное место и здесь нельзя брать все, что приглянулось, потому что оно очевидно ничье. И вообще мы здесь не за этим.

И наконец-то улица распахнулась. Они вышли на большое пустое пространство, центральную площадь, место, где некогда огромный город пульсировал, откуда расходился лучами дорог, кварталами домов, шумом транспорта, гулом миллиона голосов.

И справа, как бы выделенный этим пространством от остальной застройки, утопленный вглубь, чтобы точно читались объем и величие, стоял он. Новый Храм.

Уцелевший Театр Оперы и Балета.

Величественная колоннада фасада, огромные прямоугольники дверей, а над ними — большой серый чешуйчатый купол. Целый, невредимый. Чудо.

— Добро пожаловать, — спокойно произнес Пророк, — не думаю, что мы когда-нибудь точно узнаем, но я почти уверен, что вы сейчас смотрите на самое большое в мире здание из уцелевших.

— А я думал Институт Технологий — венец инженерной мысли, — пробормотал Артем.

И это неожиданно вызвало смех у всех, кроме Марты, которую, кажется, театр вообще мало интересовал. Даже синт Панин смеялся.

Площадь была окружена хорошо сохранившимися зданиями и здесь, впервые, команда увидела других Потомков: кто-то шел вдалеке, небольшая компания сидела на пустой площадке с пустующим постаментом — там до войны значилась культурная композиция с далеким довоенным политическим деятелем во главе, а кто-то — и это было совсем удивительно! — мел одну из дорожек, ведущую ко входу в театр.

И это неожиданно делало площадь живой. Настоящей. Как будто и не было вокруг этого небольшого островка города Пятна, стелоквидных полей, панельных зубов, бетонных скелетов…

А еще тут были спуски вниз.

— О, метро, — отреагировал на них Юрий. — У нас в Красноярске, к сожалению, такое так и не построили, а ведь тогда могло бы спастись гораздо больше народу.

Пророк горько покачал головой.

— Это не сильно помогло, — сказал он, — Это единственная станция попавшая под зонтик. Остальные — обрушились. Они плохо годились как бункер, все мелкого заложения. Да и тут не сработало. Да, люди внизу выжили, но у них, судя по всему, очень быстро кончились припасы, а выйти наружу они не могли. К тому же мы подозреваем, что вентиляция работала не очень хорошо и вниз просачивалась радиация. Когда первые из нас пришли и вскрыли гермодвери… это был просто огромный коллективный могильник, — он помолчал немного. — В какой-то степени эта площадь перед Храмом — огромное надгробие над братской могилой. Будь у нас ресурсы на что-то кроме выживания, мы бы использовали вон тот постамент для какой-то стелы памяти, но…

Тема невольно посмотрел под ноги. Там, буквально в нескольких метрах под ним — огромный склеп, куда люди загнали себя добровольно, потому что других вариантов просто не было.

— Люди верили, что бункеры позволят пережить ядерную войну, — продолжал Пророк, — но это чушь. Выжили те, кто был далеко от зон ударов и те, кто выбрал иной путь.

— Раз это неизбежно, то нужно придумать способ приспособиться, — кивнул Юрий. — Логичное рассуждение.

— В наше время таких считали алармистами, — Захар повел их по тропинке к Храму. Другие гули с удивлением оглядывались на пришельцев. Но они не выглядели угрожающе. Это были первые Потомки не в камуфляже и без смертоносного оружия в руках. — Думаешь, что будет ядерная война? Сумасшедший, да никто никогда не нажмет эти кнопки! Климат меняется? Да ты просто враг прогресса! Переживаешь о вторжении инопланетян? Фантазер! Запасаешь консервы в подвале?.. Но выжили именно радикалы. И те, кто поставил на них ставку.

— Как вы, — кивнул Артем.

— Я — просто случайность, — вздохнул Второй, — просто маленький мальчик, который умирал, но очень хотел жить.

Он выглядел так, будто жалеет о своем решении. Наверняка тот маленький Захар, когда мечтал жить, представлял совсем иное будущее. То будущее, которое очень не хотелось отпускать. В котором хотелось быть.

Они приблизились к Храму совсем близко, и он заслонил значительную часть мира от них. Толстые квадратные колонны казались исполинскими и между ними как будто из неоткуда появились несколько гулей. Они были в черной одинаковой форме, но на вид без оружия.

Выглядели они очень настороженно.

Второй вышел вперед.

— Никаких посторонних в Храме, — громко произнес центральный в форме. Он стоял, закрывая им проход к дверям. — Тем более… гладкокожим.

— Во-первых, ты сейчас не пускаешь меня домой, Митя, — заявил Захар, — во-вторых, у нас переговоры с представителями разных народов снаружи.

— Которые не должны проходить в Храме, — новый голос, на этот раз женский, слева. Артем посмотрел туда. К ним очень бойким быстрым шагом шла высокая стройная девушка-гуль, лет двадцати пяти. И она разительно отличалась от остальных — у нее были длинные черные волосы.

— Кто настучал? Саша или Настя? — Пророк говорил спокойно, как будто бы даже с легкой иронией.

— Оба, — девушка встала с охранником рядом, тоже перекрыв вход. — И кстати, Насте надо по голове надавать. “Ну я же забрала у них оружие!”, гос-споди. А то, что среди них чертов суперсолдат, который сам по себе оружие, она как-то пропустила! У меня один вопрос только к тебе, Захар. Какого хрена ты творишь?

— Историю, — просто ответил Второй, — я творю историю.

И девушка и охранники разразились хохотом. И, как ни удивительно, сам Пророк тоже улыбался.

— Шизанутый, — ответила девушка, отсмеявшись. — Мы не то, что в тупике истории, мы в ее раздутом вонючем трупе, а ты все трепыхаешься. Но если серьезно, то подумай еще раз. Тебя же все возненавидят. Еще никто извне не входил в Храм. Они же очевидно недостойные.

— Да? — Захар оглянулся и осмотрел людей с головы до ног.

— То что они еще не поплавились — ничего не значит.

— Каждый, кто способен достигнуть стен Храма — достойный и должен считаться Потомком, — продекламировал Второй, — так говорит Пришедший. И если я уже не его пророк, то это для меня новости. Так, что, Стражница, отойди в сторонку. Тут все по канону.

Охранник по имени Митя сделал движение челюстью, которое нельзя было считать иначе как “ну да, аргумент, в принципе”.

— Так любой ширнувшийся хейдеркой может в Храм завалиться, — буркнула девушка.

— Значит, он достоин, — пожал плечами Второй, — не наше дело переиначивать слова Пришедшего, Третья.

— Ладно, — выпалила она, — пойдемте. Но ты все равно шизанутый!

Она развернулась, махнула Мите отбой, гордо смахнула шевелюру с лица и пошла к большой и тяжелой деревянной двери. Артемий пошел вперед и осознал, что у него мурашки. Колоннада накрыла их — они оказались в грандиозной галерее. Третья открыла дверь и показала, мол, проходите. Она вообще очень активно жестикулировала.

— Прежде чем мы войдем, — Пророк остановил их на секунду, — скажу сразу, чтобы вы не строили ожиданий. Снаружи здание выглядит как новое. Но все-таки. Падали ракеты, землю трясло… интерьеры… уже не те, скажем так. И Пришедший… он тоже внес свой вклад в изменения.

Он говорил так, будто приглашал гостей в свою квартиру, где было не убрано. Но… он ведь и сказал, что здесь живет.

За первыми дверями оказались еще один — тоже деревянные со стеклом в крестообразном переплете. А уже за ними открылось фойе, и Артем сразу понял, почему Второй захотел занизить их ожидания. Да, когда-то это было величественное помещение с наверняка белыми колоннами, яркими люстрами, красным бархатом… но теперь это просто большое темное помещение с треснувшим потолком, осыпавшимся мрамором и жгутами проводов вместо люстр. Слева и справа сохранились ряды гардеробов, но они были завалены всяким пыльным хламом, в первую очередь мебелью — диванчиками, лавочками, столиками, рулонами ковров.

Второй торопливо повел их дальше, и они попали в холл первого этажа — оно шло большим кольцом, повторяя форму здания. Под ногами лежал ковролин, который когда-то точно был красным, драпировки стен и колонн облезли, в потолке, в нишах для плафонов через раз горели обычные лампочки. Они не могли осветить всего огромного помещения, поэтому оно казалось мрачным, заброшенным и придавленным потолком с расходящимися лучами балками.

Второй повел их налево — к боковой лестнице, они пошли по ступеням с сохранившимися держателями для ковра, но без самого ковра и попали на второй этаж. Здесь их ждал такой же просторным кольцевой коридор, и он выглядел получше — сводчатый потолок создавал ощущение пространства и тьма не была такой мрачной, благодаря светлым тонам стен и потолка. Ковер под ногами сохранился лучше, угадывался приятный и глубокий голубой цвет.

Они все еще никого не встретили. Это показалось Артему странным. У любого Храма должны быть прихожане, чтобы он казался живым. Это же, без сомнений грандиозное здание, пустовало, отчего было жутким.

Такие большие сооружения не созданы для того, чтобы быть пустыми. Это неправильно. Так не должно быть.

Они прошли прямо, под сохранившимися некогда золотыми буквами партер и вышли к широким дверям. Здесь Второй остановился.

— Я должен вас подготовить, — сказал он. Он открыто волновался. — Вид Пришедшего может… шокировать. Даже если вы думаете, что вы повидали многое и ничего вас не удивит и не напугает… заверяю вас, это не так. Когда я впервые зашел в эту дверь, то… очень быстро вышел назад и, скажем так, не успел найти туалет, чтобы отправить туда свой обед. И это было век назад. Сейчас Пришедший гораздо крупнее.

Да что там может быть такое, подумал Артемий. Мы уже видели баскеров, а страшнее этого, пожалуй, только сама ядерная война.

Он осмотрел команду. Роман выглядел абсолютно спокойно, что неудивительно, Скай смотрел на Пророка с сомнением, видимо, был уверен, что его ничего не может шокировать, а Марта целиком изучала презрения к маленькому пугливому гулю.

— Заходим, вежливо просим остановить трансляцию и выходим, да? — Юрий повернулся к Артему с легкой улыбкой.

— Если очень сильно сократить, то да.

Артем поднял к губам рацию, которую дала ему Пятая и вызвал Максимова. Тот отозвался почти сразу.

— Мы заходим внутрь, — коротко сказал собиратель.

— Подожди! — Максимов явно был возбужден. — Сначала связь с генералом. Не предпринимайте ничего пока не согласуем с Атомом речь!

— Она уже согласована, — ответил Артем в рацию. — Просто не с генералом.

И отключился.

Скай покачал головой.

— Осуждаешь? — спросил Тема.

— Как я понял, вы с Татьяной составили речь от лица Атома, а Военный институт не уведомили, — догадался Роман. — Что ж, не имею ничего против.

— Как сотрудник Института Технологий или как… — Артем замолчал, поняв, что находящиеся рядом гули не в курсе, что хромающий пожилой дядька — не представитель Атома, а синт Нового союза. И понял, что момент для раскрытия этого не совсем подходящий. Они слишком близко к цели, чтобы добавлять переменную в и без того сложную формулу их положения.

Панин просто неопределенно кивнул.

— Я в ваши дела не лезу, — заявил Юрий, — но все равно ты создаешь опасный прецедент. Максимов просто за мостом сидеть не будет.

— Значит, нам нужно успеть решить все мирным путем до того, как он что-нибудь выкинет, — ответил Тема, — считайте, что я просто запустил таймер.

Он покосился на Марту. Все ли здесь пришли за мирным исходом?

Все люди вокруг были слабыми звеньями. Даже Юрий. Гораздо лучше было бы стоять тут сейчас с Ильей и Леной. Максимально миролюбивыми людьми из всей команды.

— Мне кажется нам очень не понравится звук сигнала этого таймера, — сообщил Роман. Он улыбался.

Я очень плохо все просчитал, подумал Артем, глядя в его улыбку. Но, с другой стороны, могли бы отправить математика, а не мусорщика.

— Готовы? — спросил Второй и когда удостоверился, что все согласны — толкнул большие двери, распахнув их в стороны. — Прошу.

Юрий пошел первым. Артем за ним. Следом скользнула Марта и уже за ней, неспешно, вошел Роман.

Скай замер почти сразу, и Тема почти налетел на него. А потом поднял глаза.

— Какого х…

Он не договорил. Просто не смог.