Зонд

Глава 18

Зонд выдвинул кристаллический сенсор и попытался услышать голос своих создателей, отдаленных от него на тысячи парсек. Но они молчали. В сердце Зонда помчались тревожные импульсы. Обычно голоса создателей были слышны на четверть галактики. Что же случилось?

Зонд направил сенсор в сторону родной звезды, но тут же спрятал его внутрь, столкнувшись еще с одной загадкой, не менее впечатляющей, чем присутствие существ, которые не знают Слова, но умеют имитировать Истинный Язык. Родная звезда сдвинулась в сторону на два своих бывших диаметра.

Более того, она похолодела и "сморщилась". Температура звезды снизилась на две тысячи градусов от первоначальной, а диаметр уменьшился на сотню тысяч километров.

Зонд недоумевал. Что же могло произойти? Оправившись от неожиданности, он вновь выпустил сенсор и принялся обшаривать окрестные звезды, определяя их координаты и спектры. Все соседи были на своих местах, как и десятки миллионе других звезд, которые Зонд посетил за последние пятьсот тысяч лет.

Что же случилось с родной звездой? Казалось что какой-то соседний гигант высосал из нее все соки. Зонд снова попытался уловить голоса своих создателей. И опять родной мир ответил абсолютной тишиной.

Родная планета была все ближе и ближе, а загадка по-прежнему оставалась неразрешенной. Снова и снова с завидным упрямством Зонд производил миллионы наблюдений, триллионы вычислений, сравнивал и перепроверял, как будто это могло что-нибудь изменить. Все было тщетно.

Тайна по-прежнему была неразгаданной.

Наконец, настал момент, когда многотрудный путь по просторам Вселенной подошел к концу. Перед Зондом предстала его родная звездная система. Но даже с такого ничтожного расстояния он не услышал ни единого звука. Его создатели упорно молчали.

Выдвинутый сенсор уставился на родную планету, которую Зонд когда-то покинул, на океаны, в которых жили его создатели и в которых некогда бурлила жизнь. Планета была безмолвна и пуста. Вместо океанов сенсор обнаружил лишь нагромождения льда. Пятьсот тысяч лет назад океаны покрывали девяносто процентов поверхности планеты, теперь же половину планеты занимала суша. Нигде не было видно ни капли воды.

Исчезла и луна. Может, это она разбилась на тысячи осколков, которые, образовав крупные скопления, опоясывают сейчас планету по экватору?

"Не может быть! – ахнули миллиарды капилляров-нейронов. – Не может быть! Конечно, звезды и планеты меняются. Но почему это произошло с нашей звездой и нашей планетой?"

Второй Винновинг? Неужели никто не выжил? Зонд повернул сенсор к солнцу. В сердце звезды еще шли ядерные реакции, но об этом было известно еще за тысячи парсек. Зонд не ошибся: солнце остыло и уменьшилось в размерах, готовое вот-вот превратиться в спектрального старца.

Родная планета погибла, унеся в мир иной и создателей. А вместе с ними умерла и цель – донести до создателей известие, что существуют носители Истинного Языка.

Со смертью создателей появился и последний парадокс. Они сказали:

"Если возникнут проблемы, которые ты не сможешь разрешить, то возвращайся к нам. Мы поможем". Но последняя и самая главная проблема заключается именно в том, что теперь неоткуда было ждать помощи.

Наконец-то Зонд остановил свой нескончаемый бег по галактике.

Кирк, впервые выспавшись за последних три дня, вбежал на мостик и в мгновение ока очутился за спиной вулканца.

– Что это, черт возьми, за место? – с тревогой спросил капитан, всматриваясь в экран, где на фоне черного тела Зонда по-прежнему красовался "Галтиз".

Зулу, беспрестанно зевающий, уже сидел за штурвалом и изучал показания приборов.

– С большой погрешностью, капитан, – объявил рулевой, – можно сказать, что мы находимся на сто двадцатом градусе по галактическому диску, почти на той линии, которая соединяет Федерацию с Центром Шепли.

Может, попробовать импульсные двигатели? – спросил Зулу у капитана и занес руку над пультом управления.

– Осторожней, мистер Зулу! Попробуйте четверть импульса в течение одной секунды.

– Понял, сэр. Четверть импульса. Сейчас...

"Энтерпрайз" отскочил от "Галтиза" и пронесся мимо Зонда. Маневр удался: и ромуланцы, и объект оказались позади. Воздух оставался невесомым и прозрачным, и все, может быть, кроме Спока, с облегчением вздохнули.

– Как долго нам придется добираться до федерации, мистер Зулу?

– Месяцы по восьмому искривлению – удрученно покачал головой рулевой.

– Тогда мы можем оглядеться вокруг и посмотреть, где находимся, вздохнул Кирк. – Может быть, мы поймем, почему Зонд затащил нас в эту глухомань.

– Сейчас мы на высокой орбите вокруг какой-то окольцованной планеты, капитан, – доложил Спок. – Датчики указывают, что...

Внезапно погасли все лампы. Но через мгновение, благодаря защищенным энергоустановкам Скотта, зажглись вновь.

– Кажется, Зонд опять "зарычал", – устало заметил бортинженер.

– Сэр, с нами связался Галтиз, – доложила лейтенант Китти. – Но когда был сбой в энергопитании...

– У них нет таких защищенных энергоустановок, как у нас, – в голосе Скотти послышались нотки гордости.

Вновь замигали лампы, и корабль вернулся к первоначальному энергоснабжению.

– Потревожьте "Галтиз", лейтенант, – попросил Кирк. – Может, у них все в порядке с энергией. Между прочим, мистер Спок, что датчики говорят об этой планете? Может, это обиталище ваших суперкитов?

– Если и так, капитан, то их здесь больше нет, – произнес Спок, просматривая калейдоскопически быстро меняющиеся данные.

Лейтенант Китти в это время сообщила, что "Галтиз" не отвечает.

– Не знаю, родина ли это Зонда, – продолжал Спок, – но планета во многих смыслах необычная. Кольцо вокруг нее образовалось из фрагментов распавшегося спутника и до сих пор находится в стадии формирования.

Несмотря на крайне низкие температуры на всех широтах, эта планета, несомненно, из класса "М". Наблюдаются остатки кислородно-азотной атмосферы, но признаков жизни нет даже на клеточном уровне. Ледяной панцирь, покрывающий планету, очень древний; ему никак не меньше трехсот тысяч лет. Сенсоры показывают, что замерзшая вода когда-то была полна жизни.

– Может ли это кольцо из распавшегося спутника иметь отношение к охлаждению планеты?

– Неизвестно, капитан, но оба события, похоже, произошли в одну и ту же эпоху. Недостаток тепла, вызванный образованием кольца, не мог так драматично повлиять на оледенение планеты.

– Что же тогда превратило целую планету в холодильник? – удивленно спросил Кирк. – Температура должна была опуститься на... На сколько градусов? Пятьдесят? Сто?..

– Самая высокая температура на планете в данный момент – двадцать градусов ниже точки замерзания воды, капитан. Средняя температура еще на тридцать градусов ниже.

– Значит, для того, чтобы растаял ледяной панцирь, температура должна подняться на пятьдесят градусов по Цельсию? Но это же почти сто по Фаренгейту! Добавьте еще десяток градусов по Цельсию... – Кирк покачал головой. – Спок, возможно ли такое при этом солнце? А если нет, то почему?

Что случилось? Что-то я не припомню в учебниках по астрофизике, чтобы звезды такого спектрального класса, вокруг которых развилась жизнь, вдруг ни с того ни с сего взяли и погасли.

– Тем не менее, капитан, похоже, здесь произошло именно так.

– А как же внутреннее тепло планеты? – не унимался Кирк, рассуждая сам с собой. – Нет ничего ужаснее, чем иметь рядом такое капризное солнце, если только жители планеты сами ничего не натворили. Имея такой вид энергии, как у Зонда... Ведь они должны были ею владеть, чтобы построить нечто подобное. Если они могли осушать океаны за считанные дни... – Кирк нахмурился и продолжил:

– Должна же энергия Зонда откуда-то браться?

Энергия, необходимая хотя бы для того, чтобы только запустить станцию таких чудовищных размеров? Спок, может быть, этот монстр все время черпал энергию из своего солнца, своей планеты и, в конце концов, заморозил ее?

– Это за десятки-то тысяч парсек отсюда? – поднял брови вулканец. На свете, конечно, все возможно, но логика такому предположению противится. Если бы Зонд мог черпать энергию из своего солнца, то почему бы не делать этого с близлежащими звездами, а не тянуться за добрую половину галактики?

– Ну... хотя бы потому, что именно здесь его построили... – внезапно Кирк рассмеялся. – Что мы спорим без надлежащих фактов? Верно, Спок? С чем еще столкнулись сенсоры? Что из себя представляют бывшие материки? Неужели не осталось никаких форм жизни?

Спок уткнулся в новую порцию данных. Через несколько минут он опять удивленно поднял брови.

– Да, капитан, есть доказательства того, что существовали простейшие растения и животные до самого начала оледенения. Также найдены признаки развитой цивилизации, которые относятся к еще более ранней эпохе.

– Могли ли они построить Зонд?

– Вполне, капитан, – Спок не отрывал глаз от дисплея. – Все указывает на то, что цивилизация исчезла примерно два миллиона лет назад. Под панцирем льда погребены, по крайней мере, остатки одного большого города.

Но... не только льда...

– Ну, Спок! – нетерпеливо воскликнул Кирк, когда вулканец замолчал.

– Геологические данные указывают на падение астероида, капитан, примерно такого же, что стер с лица Земли много миллионов лет назад всех динозавров.

– Распад луны? – предположил Кирк. – Может, какой-нибудь фрагмент спутника и угробил эту цивилизацию?

– Нет, капитан. Удар астероида произошел задолго до распада спутника и оледенения. Падение астероида и последующая вулканическая активность, без сомнения, вызвали короткое оледенение. Но по масштабам оно не идет ни в какое сравнение с тем, что мы наблюдаем сейчас. Однако оно, очевидно, вызвало вымирание большого количества животных на материках. Приборы разглядели также многометровый слой пепла подо льдом.

– Многометровый слой пепла? По всей планете? И на океанах тоже? Не пепел ли убил все морские формы жизни? Особенно ваших суперкитов, которые для дыхания должны появляться над поверхностью воды?

– Если они дышали воздухом, капитан, то в ваших словах есть логика.

Если киты существовали вообще, чему у нас нет ни фактов, ни доказательств.

Единственное, что мы знаем точно, это то, что Зонд зачем-то притащил нас сюда. Так что вся наша дискуссия выглядит схоластической. Да, чуть не забыл: есть данные, что жизнь в океанах теплилась до последнего, радикального оледенения. Следовательно...

Внезапно вулканец оборвал свою мысль, уставившись на компьютер. На его лице все возрастало неописуемое удивление.

– Капитан, – наконец произнес Спок, – замечена пещера, очевидно, искусственная. Она расположена на берегу одного из океанов. Самое интересное, что в ней находится массивное кристаллическое тело, по своей структуре схожее, а может, идентичное тем кристаллам, которые обнаружены в теле Зонда и "чертоге исхода" на Темариусе-Четыре.

Йенью, недавний капитан боевого крейсера "Шаляр", внезапно осознал, что стоит перед лицом важнейшего и, может быть, последнего в жизни решения, от которого зависит вся его дальнейшая карьера, а может, и жизнь.

По сравнению с этим его задание помешать проведению конференции и свалить Временное правительство казалось детской игрой. А сейчас, возможно, от его, Йенью, решения зависит судьба всей Империи.

Решение витало в воздухе. Времени на раскачку не было. Только что "Галтиз" вновь ожил, зажглись все лампы, и корабль вновь стал управляемым.

Необходимо сейчас же принять решение, даже если оно потребует уничтожения "Галтиза" и всего экипажа не от таинственного монстра, а от фазеров и фотонных ракет корабля Федерации. Если бы под капитаном была палуба "Шаляра", он давно знал бы, как действовать. Неожиданная и стремительная атака на ничего не подозревающий "Энтерпрайз" за несколько минут уничтожила бы федератов. И тогда лишь он один, Йенью, претендовал бы на мощь и энергию монстра. Но "Галтиз" – небольшой, плохо вооруженный корабль. С ним такие номера не пройдут. Даже раненный после первого внезапного удара "Энтерпрайз", без сомнения, разделается с суденышком ромуланцев. Тогда уже корабль земляк останется один на один с монстром, не имея конкурентов и имея много времени, чтобы взять объект под контроль и превратить в реальную угрозу самому существованию Империи.

Нет, единственный шанс – атаковать монстра. А Йенью очень хорошо представлял, как ничтожен этот шанс. Всего лишь несколько часов назад капитан и думать не смел о такой дерзости. Но сейчас, после изучения всех данных, полученных при первом прохождении объекта через пространство Империи, невозможное вполне может стать реальностью и даже необходимостью.

Все корабли, следившие за монстром, заметили одну интересную деталь: каждый раз при подходе к новой планете объект останавливался и вытаскивал из своих недр огромных размеров кристаллическое тело. Предполагалось, что это и есть источник таинственного излучения монстра, но доказательств не было. Говорили также, что все виды принимаемой объектом энергии проходят через его кристаллический "аппендикс". После работы "аппендикс" задвигается назад в тело монстра сквозь отверстие – единственное потенциально уязвимое место на всем, в квадратный километр площади, теле чудовища. Известно, что за отверстием где-то в чреве монстра располагается еще одно кристаллическое тело, которое оказалось сходным с кристаллом, найденным на Темариусе-Четыре. Вполне возможно, что кристаллическое тело внутри монстра – его мозговой центр, где хранится вся информация. Больше ничего интересного приборы "Галтиза" не обнаружили.

Таким образом, у данного объекта один нервный центр и один выдвигающийся на манипуляторе сенсор. Значит, если дождаться, когда сенсор выдвинется, и ударить по монстру всей мощью фазеров и фотонных торпед, то можно его разрушить или, по крайней мере, сделать неподконтрольным и бесполезным для Федерации.

Но возможно ли такое нападение? Если учитывать опыт "Хензу" и "Азмута", то нет. Фазер "Хензу" был почти мгновенно заблокирован, а сам звездолет, как и близлежащий грузовой корабль, за какие-то несколько секунд превратился в облако молекул.

Однако во время первого прохождения монстра по Империи произошел инцидент, вселяющий определенную надежду. Дюжина пограничных кораблей кружили на учениях возле Крузаака, когда из космического вихря неожиданно вынырнул монстр и направился к ним. Два корабля тут же открыли по непрошенному гостю огонь из фазеров, но монстр нарушил энергопитание кораблей. Фазеры, ставшие бесполезными, конечно же, не причинили чудовищу никакого вреда, но и сами корабли не пострадали, если не считать временного сбоя в энергопитании. Возможно, корабли были просто упущены монстром из вида или проигнорированы из-за своей близости. Но ведь и "Галтиз" сейчас находится так же близко к гиганту, и его, может быть, будет просто невозможно разглядеть. Даже если не удастся уничтожить это чудовище, то хотя бы будут сорваны планы федератов. В крайнем случае, взбешенный монстр расправится и с "Галтизом", и с "Энтерпрайзом".

– Капитан!

Взволнованный голос Первого офицера прервал раздумья Йены о "Что там еще?" – думал он, наблюдая за Хираном, который перевел взгляд с экрана на Первого офицера.

– Капитан, на планете обнаружено массивное кристаллическое тело.

Кажется, оно сходно с тем кристаллом, что нашли на Темариусе-Четыре.

Лицо Тиама, стоящего рядом, просветлело.

– Его можно поднять на борт?

– Масса тела лишь немногим меньше массы всего "Галтиза", посол.

– Ну... тогда часть его...

– Тиам! – воскликнул Хиран. – Если это, действительно, еще один кристалл – хранитель информации, то подъем тела разрушит его!

– Но мы знаем об этом лишь по словам вулканца, капитан.

– А я склонен верить его оценкам, потому что он самым тесным образом соприкоснулся с этой материей. Кристалл, каким бы он ни был, должен оставаться нетронутым.

– Тогда я спущусь туда сам, – решил Тиам и повернулся к Первому офицеру, выполняющему на ромуланском корабле и функции старшего консультанта по научной части. – Скорее всего, этот кристалл сделан именно для того, чтобы хранить информацию.

– Конечно, можно попробовать что угодно, посол, но мне кажется, что "Энтерпрайз" лучше приспособлен для этих целей...

– Но "Энтерпрайз" – наш враг! – закричал Тиам, а затем обернулся к Хирану:

– Вы когда-нибудь заставите своих офицеров подчиняться моим требованиям?! Или вы хотите, чтобы я формально взял на себя заботу по управлению этим кораблем?! Учтите, это в моей власти! На какое-то мгновение показалось, что Хиран собирается возразить. Но, словно передумав, капитан покорно кивнул и обратился к Первому офицеру.

– Делайте, как считает нужным посол, но не повредите кристалл!

Йенью внимательно наблюдал за уходящими с мостика Тиамом и Первым офицером. "Дураки! Что ж, потешьтесь", – мысленно напутствовал он. Может, у этого Тиама и впрямь есть какие-то шансы на успех. Возможно, когда притащат камень на борт, прояснится ситуация и найдется ключ к контролю за поведением монстра. Только получится ли у этого недоумка Тиама?

Внезапно Йенью покинул мостик. Он решил встретиться со своими людьми, засланными к федератам якобы для помощи Споку, и обсудить с ними детали своего задуманного плана. Вдруг он, Йенью, прав?