Зов судьбы

– Треххвостый лис, – вырывается у меня. Он кажется мне жутко далеким и совершенно незнакомым. Мы с этим странным существом не можем оторвать глаз друг от друга. Лис медленно приближается. Оказавшись прямо передо мной, он слегка склоняет голову набок и смотрит выжидающе. Я сажусь на корточки и кладу ладонь на его пушистую голову. На мои осторожные поглаживания он отвечает тихим мурлыканьем. Я уверена, что лисы не издают таких звуков, но и трех хвостов у них быть не должно.

Лис трется о мою руку, его взгляд умный и пронзительный. Затем отворачивается и направляется к двери, из которой я только что вышла. Перед ней он оглядывается на меня, и я понимаю, что должна следовать за ним. Мы вместе возвращаемся в пространство с дверями. Зверь уверенно идет впереди, постоянно оборачиваясь, чтобы убедиться, что я не отстаю.

Все кажется настолько нереальным, настолько невообразимым, что я уверена в том, что вижу сон. Мне не хочется разрушить эту поразительную иллюзию, и я отмахиваюсь от мыслей о том, что совсем недавно явственно чувствовала дождь и ветер на своей коже.

Лис ступает бесшумно, в отличие от меня. Вдруг до меня доносится еще какой-то звук. Шаркающий, словно что-то волочится по полу. Я прислушиваюсь, но могу уловить лишь собственное прерывистое дыхание, которое тщетно пытаюсь выровнять. Опять этот звук. Тут я понимаю: это шаги, и они приближаются! Похоже, лис тоже их слышит и оборачивается. Он ловит мой взгляд и на этот раз смотрит на меня с тревогой. Спустя мгновение он, сорвавшись, бросается наутек. Я бегу за ним, стараясь не отставать и не упустить его из виду. Шаги становятся громче. Я уже слышу хриплое, тяжелое дыхание за спиной. Мне страшно, ужасно страшно: за мной по пятам идет смерть.

Взбежав по лестнице, лис дожидается меня на одной из ступенек. Я несусь к нему со всех ног. Лестница кажется бесконечной, но я даже не обращаю внимания на смертельную пропасть подо мной. Мы так высоко, ужасно высоко. Перил нет, только черное пространство вокруг, в котором кое-где виднеется свечение дверей. В конце лестницы я вижу очередную дверь. У меня уже дрожат ноги. Чем выше мы поднимаемся, тем медленнее идем. Я боюсь, очень боюсь упасть. Но нас продолжает преследовать нечто, и оно подбирается все ближе.

Лис останавливается перед дверью в ожидании меня. Из последних сил я запрыгиваю на верхнюю ступеньку, протягиваю руку с ключом к двери и вставляю его в замочную скважину. Еще поворачивая ключ, дергаю ручку и оборачиваюсь. На меня смотрит темная физиономия, искаженное, обезображенное лицо с огромными зубами и черными мертвыми глазами. Длинная, тощая рука тянется ко мне, собираясь схватить, но мы с лисом уже ввалились в дверь. Я инстинктивно толкаю ее и, погружаясь в пустоту, вижу, как дверь закрывается за нами.

Какое облегчение и умиротворение… Я закрываю глаза, надеясь, что больше никогда не окажусь в этом темном мире.

Глава 12

Солнечный свет пробивается сквозь мои сомкнутые веки, и я зеваю. Затем тянусь и поворачиваюсь на бок, чтобы поспать еще чуть-чуть. В постели так уютно, а я так измотана. На поверхность сознания начинают всплывать призрачные образы: пространство со множеством дверей, маленькое странное существо, похожее на лиса, и – финальный штрих моего кошмара – темный преследователь. Я улыбаюсь, дивясь, как вообще такое может присниться. Это же просто находка для ученых, исследующих сновидения.

Я плотнее кутаюсь в одеяло и щурюсь. Дневной свет слепит глаза, и мне кажется, что я увидела рыжее пятно с чем-то черным посередине. Снова смыкаю веки и собираюсь уже повернуться на другой бок, как вдруг понимаю: что-то не так. Я распахиваю глаза и вижу перед собой морду лиса. Он сидит на моей кровати и таращится на меня, как ни в чем не бывало.

Я вскрикиваю, забившись к изголовью. У МЕНЯ В КРОВАТИ ЛИСА! Поверить не могу. Тереть глаза, полагаю, бессмысленно. Зверь настоящий, а три хвоста, виляющих в воздухе, – свидетельство, что это тот самый лис из моего сна. Что, в свою очередь, означает, что это был вовсе не сон!

– Значит… пространство… двери… преследователь! – Я лихорадочно оглядываюсь по сторонам, но то темное нечто, разумеется, сюда не добралось.

– Я захлопнула за собой дверь, – вспоминаю я и поднимаю глаза на картину двоюродной бабушки. Замочная скважина пропала – и тут меня осеняет: ключ! Окидываю взглядом комнату, но ключика нигде нет. На полу я его тоже не нахожу и принимаюсь скидывать все с кровати. Лис прыгает на пол, а я обнаруживаю ключ у себя под подушкой. Наверное, его стоит носить с собой – достаю из шкатулки кожаную тесемку, завязываю и вешаю себе на шею, на всякий случай прячу ключ под футболкой. Итак, одной проблемой меньше. Я смотрю на лиса: он сидит у кровати и все еще выжидающе таращится на меня.

– И что же мне с тобой делать? Я даже не могу выдать тебя за кота-переростка или странную собаку – твои три хвоста все портят. – Смогу ли я вернуть его обратно в мир картины? Возможно, проход получится снова открыть ключом? Но точно ли я хочу возвращаться туда? Что, если то жуткое существо поджидает меня за дверью? Нет, этот вариант оставлю на крайний случай.

– Пожалуй, попробую узнать о тебе хоть что-то.

Лис смотрит так, будто понимает каждое слово, но помогать мне не собирается.

Усевшись на кровати, снова обращаюсь к этому странному зверю.

– А ты, случаем, не говорящий? Это бы сэкономило мне массу времени. – Мы смотрим друг на друга, я с надеждой, а лис с легкой растерянностью – если животное вообще может так смотреть. Я вздыхаю. – Ладно. Похоже, мне придется самой искать ответы на свои вопросы. – Я беру ноутбук. Лис между тем сворачивается калачиком на полу. Похоже, он понимает, что в ближайшее время ничего интересного не произойдет.

Мои поиски приносят мало пользы. В японской мифологии встречаются треххвостые лисицы – так называемые кицунэ. Им приписывают различные способности, но самое главное – они умеют принимать человеческий облик. Я опускаю взгляд на лиса и вздрагиваю. От одной мысли, что этот зверь может вдруг превратиться в человека, становится не по себе. Чаще всего они обращаются в красивых женщин, но бойкие юноши среди них тоже встречаются. Вдобавок они умеют создавать пламя хвостом или извергать огонь из пасти. Могут обладать искусством создания иллюзий, летать и даже вселяться в людей. Кицунэ могут быть добрыми и злыми, хотя предания о дружелюбных лисах все же преобладают. Чем сильнее и старше эти существа, тем больше у них хвостов – а их может быть до девяти.

– Значит, ты еще совсем юный и тебе нужно многому научиться. Или все это ерунда? – Я смотрю на зверя, который удобно устроился, поджав лапы, и сладко дремлет. – Если ты и правда умеешь превращаться в человека, то будь добр, сделай это поскорее. Потому что, если в моей комнате вдруг появится человек посреди ночи, у меня случится инфаркт. – Я жду от лиса каких-то действий. Но он лишь смотрит на меня, приподняв голову. В его глазах мелькает что-то похожее на огонек разума, и у меня снова создается впечатление, будто он меня понимает.

– Пожалуйста, только не превращайся прямо сейчас, – прошу я и бросаю взгляд на часы. – Черт, уже десять. Мама после ночной смены и скоро встанет, чтобы позавтракать со мной. Обычно после ночного дежурства она ложится всего на пару часов.

– Ты остаешься здесь, – подняв указательный палец, велю я лису. – Я только быстро приготовлю завтрак. – Тут я спохватываюсь: – Ты, может, тоже голодный? Хочешь пить? – Молчит. Нужна ли этим существам пища и если да, то какая? – Ловить для тебя мышей я точно не собираюсь. – Еще раз разглядываю его. – Да ты, похоже, и сам с этим справишься.

Ох, надеюсь, я не найду останки мышей под своей кроватью. Не могу его здесь оставить. Как мне продолжать жить обычной жизнью с треххвостой лисицей под боком, у которой, к тому же, в перспективе вырастут еще хвосты?

Я на скорую руку сооружаю завтрак, постоянно поглядывая на лестницу, опасаясь, что лис может спуститься. Но, кажется, он меня понял и послушно остается в комнате.

Я как раз варю кофе, когда мама в пижаме спускается вниз. Она выглядит усталой и невыспавшейся, что неудивительно – мама вернулась домой всего несколько часов назад.

– Как прошла ночь? – спрашиваю я, протягивая ей чашку с кофе.

Она вздыхает и трет глаза.

– Ни минуты покоя. Инфаркт, острый аппендицит, который нужно было незамедлительно прооперировать, один пьяница сильно порезался. И двое пожилых пациентов с подозрением на инсульт.

– Да, ночка и правда выдалась тяжелая.

– Я, пожалуй, еще посплю. А днем мы можем что-нибудь придумать.

– Мне надо в город, забрать очки, – говорю я.

– Отлично, пойдем вместе. Может, устроим шопинг и пообедаем в торговом центре?

– Звучит неплохо. – Я снова бросаю взгляд в сторону лестницы. Наверное, не стоит запирать треххвостого лиса в доме надолго. – Мне еще надо написать эссе по английскому, и подготовиться к школе тоже бы не помешало. До первого теста осталось совсем мало времени.

– Нам необязательно уходить на целый день, – возражает она, и я киваю.

Насладиться завтраком у меня никак не получается. Я торопливо жую бейгл и заливаю в себя кофе. Все время я думаю только об одном: что делает лис? Он все еще там? Может, он уже разгромил мою комнату?

Мама заканчивает завтракать.

– Я так устала. Ничего, если ты уберешь со стола?

Я киваю и, пока она поднимается наверх, со скоростью ветра загружаю посудомоечную машину и закидываю продукты в холодильник. Со всех ног взбегаю по лестнице. Когда я оказываюсь в коридоре, у меня чуть не останавливается сердце. Дверь в мою комнату открыта. Я устремляюсь туда и замираю. Мама стоит посреди комнаты. Я отчаянно подбираю в голове объяснения: «Это просто такая большая кошка, она забралась ко мне в комнату. Как видишь, у нее есть небольшая аномалия, отсюда и три хвоста. Но они ведь не сильно бросаются в глаза, правда?». Уверена, мама ни за что в это не поверит. Я стою, хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, и не могу выдавить ни звука. Но оказывается, что никаких оправданий не требуется, – лиса в комнате нет.

– Я тут решила загрузить машинку, – объясняет мама и приподнимает корзину с грязным бельем. – У тебя есть еще вещи в стирку? – Я мотаю головой, и она выходит в коридор. – Потом развесишь белье? Я сейчас лягу спать.

Кивнув, я закрываю за ней дверь и осматриваюсь.

– Лис? Ты здесь?

Что мне делать, если он сбежал? Идти искать его? Развесить объявления? Как бы то ни было, нельзя позволить ему одному бегать по улице.

Вдруг краем глаза я замечаю какое-то движение. Лис выползает из-под кровати. А он точно не глупый и знает, когда лучше спрятаться.

– Это ты хорошо придумал, – хвалю я его и с облегчением плюхаюсь на кровать. Лис тут же запрыгивает и начинает тереться об меня. Я немного его глажу, после чего он сворачивается рядышком и засыпает.

Я испытываю облегчение, но стресс до сих пор не отпускает. Так много вопросов. Что это за зверь? И что он здесь делает?

Для начала я приношу лису миску с водой и немного ветчины. Приоткрыв глаза, он принюхивается, косится на меня и съедает пару кусочков.

Отлично, он хотя бы не умрет с голоду. Поскольку ничего лучше я не могу придумать, то решаю вернуться к своим обычным повседневным делам и сажусь за уроки. Как и ожидалось, сосредоточиться на английском мне не удается.

Я оглянуться не успеваю, как снова ищу в интернете японские термины. Останавливаюсь на слове «ночь», и тут меня словно молнией поражает. Мы познакомились ночью. Судьбоносной ночью. Я улыбаюсь. Да, это именно то, что надо. Эта встреча явно не случайна. Возможно, я пошла не тем путем. Возможно, стоит искать информацию не об этом существе, а о том, как и где мы встретились. Поднимаю взгляд на картину Фриды. Вероятно, она и есть ключ к моим вопросам.

Но сначала я подхожу к лису и медленно протягиваю руку. Осторожно прикасаюсь к его теплому мягкому меху, и меня окутывает спокойствие.

– Ну, а ты что думаешь, малыш? Мы, конечно, не можем вечно жить вместе в этой комнате, но сейчас тебе нужно имя. Как насчет Йору? Это «ночь» по-японски. Мне кажется, тебе подходит.

Он поднимает голову и смотрит на меня. Его изумрудно-зеленые глаза меня завораживают. В них столько осмысленности, столько глубины, будто он может заглянуть мне в душу. Потом лис кладет голову мне на руки и спокойно закрывает глаза, будто соглашаясь. Радость переполняет меня. Йору, мысленно повторяю я, продолжая гладить лиса. Мне так хочется узнать, почему ты рядом. Потому что я больше не верю в совпадения.

Глава 13

Моей радости нет предела, когда в оптике мне вручают отремонтированные очки. Контактные линзы мне очень мешали и раздражали слизистую глаз. Едва надев очки, я уже чувствую себя намного лучше. Мама это замечает.

– У тебя снова начались проблемы с глазами?

– Не волнуйся, ничего серьезного, – отвечаю я, хотя мама смотрит на меня недоверчиво. Мне хочется насладиться временем, проведенным с ней, и не зацикливаться на проблемах, которые все равно не решить. Да, у меня есть дефект зрения, но, может быть, врачи правы, и со временем это само пройдет.

Я смотрю на часы – уже два. Мы с мамой по пути в оптику заглянули в парочку магазинов, примерили джемпер и брюки. Йору уже больше двух часов находится один. Интересно, как долго можно оставлять лису без присмотра? Что же, дикую, может, и недолго, но Йору – не обычный зверь.

– Пообедаем? – предлагаю я в надежде, что после смогу отпроситься домой. Такие дни с мамой выпадают редко, отчего мне еще труднее отказаться от возможности побыть вместе подольше. Но Йору не может ждать.

– Как дела в школе? Девочки по-прежнему докучают тебе? – интересуется мама. Мы заходим в закусочную в торговом центре и берем себе вредной, жирной еды.

– Нет, пока все хорошо, – отвечаю я, взяв две палочки картошки фри.

Мама качает головой.

– Надеюсь, так будет и дальше. Но если вдруг тебе понадобится помощь, только скажи. Ты не должна оставаться наедине с этой проблемой.

– Спасибо. Пока что все под контролем, но если что, я дам знать.

– А как прошел вчерашний вечер? – меняет она тему. – Ты встречалась с подругами?

– Да, с Алекс и Крисси. Они очень милые. Особенно с Алекс не соскучишься. Кейт тоже пришла, чем меня очень обрадовала.

– Это та девочка, с которой ты познакомилась в первый день? Ты же с ней теперь ездишь в школу?

– Она немного застенчивая, и мать у нее явно очень строгая. Жаль, я мало знаю о ее родителях. Она неохотно о них говорит.

– Рада, что ты уже обзавелась подругами. Переезд сюда был непростым шагом, и больше всего я беспокоилась, что тебе здесь будет некомфортно. Кейт кажется очень приятной девочкой, и ты ей, похоже, нравишься. Нужно просто завоевать ее доверие, тогда она откроется и расскажет тебе, если дома у нее что-то не так.

– Я тоже так думаю. В любом случае, я буду рядом.

– Хорошо, – говорит мама, откусывая кусочек бургера, а затем вдруг погружается в раздумья. Я вижу, что ее мучает какой-то вопрос, и она пытается подобрать слова, но в итоге как обычно спрашивает напрямую. – А симпатичные мальчики в школе есть? Ты же знаешь, если вдруг с кем-то познакомишься, я бы хотела, чтобы ты мне его представила. Я не против, чтобы ты с кем-нибудь встречалась и приглашала парня домой, но хотелось бы, чтобы ты сперва предупредила меня и познакомила с ним.

Смеясь, я качаю головой.

– Разве мы уже это не обсуждали?

– Эм… обсуждали, – смущается она. – Но порой лучше напомнить.

– Не волнуйся. Хоть у меня есть кое-кто на примете, но я с ним не встречаюсь и в ближайшее время точно не собираюсь.

– О, а почему нет?

Я пожимаю плечами – не знаю, что ответить. В памяти всплывает лицо Эйдена, его голос, улыбка. Да, он очень привлекательный, чего скрывать. Он забавный, остроумный, но все-таки… Я плохо знакома с ним и ничего о нем не знаю. Еще каких-то несколько дней назад я собиралась держаться от Эйдена подальше, считая его самовлюбленным красавчиком. Сейчас мое мнение поменялось, и, если честно, я была бы не против провести с ним немного времени.

– Не знаю. У меня достаточно забот, мы здесь совсем недавно. Для меня еще все в новинку. Хочется сперва привыкнуть к новой жизни. Вряд ли стоит сразу же бросаться в отношения. – И я действительно так думаю. Сейчас мой приоритет – Йору. Столько вопросов, на которые мне предстоит найти ответы, столько загадок надо разгадать. Вот о чем мне сейчас нужно заботиться, а потом, может быть, у меня появится время на что-то или, точнее, на кого-то еще.

Я снова смотрю на часы. Половина четвертого.

– Мне уже пора возвращаться. Домашка по английскому ждет.

Кивнув, мама собирает весь мусор, оставшийся после нас, на подносы, чтобы выкинуть его.

– У меня еще остались дела, но я вернусь не позднее семи.

Я обнимаю ее на прощание и отправляюсь домой. Ожидание автобуса сводит меня с ума. Минуты тянутся вечность. В голове уже рисуются картины разрушенной комнаты и сбежавшего Йору. Нельзя было уходить так надолго, думаю я.

Смотрю на телефон, чтобы проверить время, и вижу уведомление. Сообщение от Ноа.

«Надеюсь, вчера ты хорошо провела время с подругами, и твоя куртка отстиралась. Я сейчас еду к другу, но в этот раз не стал брать кофе в автобус».

Я не ожидала, что он еще мне напишет, и потому на душе теплеет.

«Всего один инцидент с кофе, и ты уже отказываешься от него? Кто знает, с кем бы ты еще мог познакомиться».

«Такой способ знакомства может мне дорого обойтись. Уверен, далеко не все будут так добры, как ты, и откажутся от химчистки».

«Хорошо, что моя одежда неприхотлива и отлично себя чувствует в стиральной машинке. А меховые шубы и кожаные пальто я припасла для особых случаев».

«То же самое. Разве можно ездить на автобусе в шубе из горностая? Она у меня для походов в рестораны. Работники «Макдональдса» видят меня исключительно в ней».

Я смеюсь. Приятно немного отвлечься на сообщения Ноа.

«Отличный совет, возьму на заметку».

«Попробуй и расскажи, как тебе. Мне любопытно».

Подъезжает мой автобус. Я убираю телефон и сажусь к окошку. Мысли роятся в голове, и я машинально высматриваю маленького лиса. Может быть, он все-таки сбежал и теперь бродит по улицам? Но, конечно, я его не вижу.

Еле сдерживаюсь, чтобы пулей не вылететь из автобуса, как только он наконец подъезжает к остановке. Я почти бегу и вскоре уже оказываюсь на нашей улице. Достаю ключ, осматриваюсь, и у меня чуть не останавливается сердце: в кустах у соседнего дома что-то шевелится. В испуге отпрянув назад, я стою парализованная от ужаса – из кустов на меня таращатся чьи-то глаза. Затем они скрываются за листьями. Куст шелестит, и это «что-то» выступает из него, неспешно, будто у него в запасе все время этого мира. Существо наконец выпрямляется и направляется ко мне.

– Йору, ну ты меня и напугал, – выдыхаю я и глажу его по шерстке. – Ты следил за мной?

Он наклоняет голову, будто давая молчаливый ответ на мой вопрос.

– И долго ты за мной ходишь? Я же велела тебе оставаться дома. – Тут я понимаю, что мы стоим посреди улицы, и нас могут увидеть.

– Скорее, в дом, – зову я лиса. Через несколько шагов я оборачиваюсь – к счастью, Йору в самом деле идет вслед за мной. Вздох облегчения – лис переступил порог и тут же убежал в мою комнату. Ну и денек, думаю я. Что же ждет меня дальше?

Глава 14

Остаток выходных я провожу, копаясь в интернете и пытаясь больше узнать о Йору или о Фриде и ее полотнах. Но, разумеется, о картинах, на которых внезапно открываются замочные скважины, ведущие в другие миры, никакой информации я не нахожу. Расскажи мне кто-то подобное, я бы тут же посоветовала обратиться к врачу или написать об этом книгу.

О Йору мне тоже почти ничего нового найти не удается. Кицунэ считаются полубогами и любят жить в лесу. Они могут отдавать предпочтение какой-то одной стихии. К примеру, если кицунэ выбрал себе дар пламени, он становится неуязвим к огню. Людям стоит быть осторожными с такими лисами, потому что эти существа могут принести человеку как счастье, так и гибель.

Я беру со стола эссе по английскому и убираю в рюкзак с остальными школьными принадлежностями. Но все мое внимание сосредоточено на Йору, который свернулся на своем излюбленном местечке – на ковре у кровати. Он, как обычно, положил голову на передние лапы и дремлет. До сих пор он вел себя вовсе не как дикий зверь, которому постоянно нужно быть в движении. Сейчас он кажется мне большим сонным котом, которому нравится целыми днями нежиться в теплой квартире.

Тем не менее нельзя рассчитывать, что он все время будет таким спокойным. Как долго мне придется держать его у себя? Или как долго он сможет прятаться у меня? Я еще не пыталась вернуть его в мир за картиной. Касаюсь пальцами ключика, висящего у меня на шее. Одной из причин, конечно же, является мое нежелание возвращаться в то мрачное место, тем более, что я не знаю, поджидает ли меня там то жуткое существо. Кроме того, я не могу отпускать лиса, пока не узнаю, как именно связаны он, Фрида и картина с ключом. Это необходимо выяснить в первую очередь.

Я сажусь возле Йору – тот сразу поднимает мордочку и внимательно смотрит на меня. Глажу его по мягкой шерстке, чувствуя тепло его тела. Лис не отрывает от меня смышленых глаз. Признаюсь, я успела полюбить этого зверя, хотя почти ничего о нем не знаю.

– Я так надеюсь, что ты на самом деле не оборотень. Мне как-то не по себе от того, что я сейчас, может быть, глажу человека. – Понимаю, что, даже будь у него этот дар, он не был бы настоящим человеком, а только принимал бы его облик – но разве есть разница? В любом случае, я не рискую и теперь переодеваюсь только в ванной.

– Послушай, малыш, сегодня учебный день, и мне надо в школу. Я вернусь через несколько часов. А тебе ни в коем случае нельзя бегать по дому, понял меня? Мама вернется около полудня и, если увидит тебя, очень испугается. Я правда не знаю, как ей все объяснить. Если она зайдет в комнату, спрячься, как в прошлый раз.

Обычно у меня не бывает секретов от мамы, но как я расскажу ей, как и где я нашла Йору? Она не поверит ни единому слову. И три хвоста ее явно смутят.

– В общем, отдыхай, – говорю я, подхожу к письменному столу, беру припасенную тарелку с ветчиной и ставлю на пол. – Это если ты проголодаешься.

Я еще раз глажу его напоследок и у двери машу рукой на прощание. Может быть, мне удастся сделать из этого ритуал, по которому он будет понимать, что я ухожу.

На кухне я перекусываю, все время прислушиваясь, но все тихо, и я с облегчением выдыхаю.

В автобусе встречаю Кейт – она мне тепло улыбается.

– Как твои выходные? – спрашивает она.

Я не знаю, с чего начать. Столько всего случилось, но разве можно об этом рассказать?

Подруга выжидающе смотрит на меня.

– С Эйденом все прошло нормально?

Она спросила это так, будто не может поверить, что видит меня живой и здоровой. Разумеется, я написала ей в субботу утром и спросила, добралась ли она до дома. Заодно рассказала о нашей безумной поездке.

– Да, он довольно мил. Ему точно стоит поработать над стилем вождения, а в остальном все было хорошо.

– Я бы ни за что в жизни не села к нему на эту адскую машину, – признается Кейт.

Я удивленно смотрю на нее.

– Ты знала, что у него мотоцикл?

Вскинув брови, она кивает.

– Конечно, а ты нет?

Отлично, видимо, я единственная была не в курсе. Я отмахиваюсь.

– Неважно. Я выжила, и это главное. А как вы доехали?

Кейт закатывает глаза.

– Лучше не спрашивай. Оказалось, мы все живем так далеко друг от друга, что катались полночи. Еще и мальчики постоянно спорили, какой путь быстрее. Мы несколько раз заезжали не туда, и в итоге они только рассорились. Одним словом: чудесно.

Я усмехаюсь.

– Настоящее приключение. – И тут я задаю вопрос, который меня действительно волнует: – Ты застала свою маму? Она сильно ругалась, что тебя так долго не было?

– Когда я вернулась, мама уже спала. Я как настоящий подросток тайком прокралась в свою комнату. – Ее довольная улыбка развеивает все мои опасения.

Придя в школу, мы берем учебники из шкафчиков и направляемся к кабинету химии.

– В воскресенье я целый день просидела за уроками, – рассказывает Кейт. – Мама встречалась со своими подругами и хотела, чтобы я пошла с ней. Но, честно говоря, мне интереснее четыре часа решать математические задачи.

– Все настолько плохо? Разве… – только и успеваю выговорить я. Конец фразы утопает в крике, а я лежу посреди школьного коридора. Я медленно поднимаюсь, меня окружают ученики, они громко смеются. Пытаюсь нащупать очки, свалившиеся с носа, и высматриваю того, кто поставил мне подножку. Виновник быстро находится.

– Мария, – сердито шиплю я на девушку, которая стоит, скрестив руки, и презрительно смотрит на меня свысока.

– Ты что, разучилась ходить прямо, не расстилаясь перед всеми? Интересно, ты хоть что-то умеешь делать нормально?

– Оставь ее, – вмешивается Кейт, но Мария на нее даже не смотрит.

– Уж побольше твоего, – рычу я и уже тянусь за очками, как вдруг раздается треск – Мария снова их раздавила.

– Да ты издеваешься! На этот раз ты оплатишь ремонт! – возмущаюсь я, оглядев толпу. Свидетелей у меня достаточно. Но большинство просто отводят взгляд, когда я смотрю на них. Да уж, ищи тут помощников! Они точно за меня не вступятся.

– Ты совсем чокнутая! Я пойду к директору, и будешь перед ним отвечать за свои выходки, – кричит на Марию Кейт.

– Вряд ли эти уродливые очки стоят столько же, сколько мой айфон, – едко отвечает она. – А если вы считаете, что можете меня оклеветать, так попробуйте! Здесь достаточно тех, кто скажет, что ты упала сама.

– Еще более примитивную месть ты придумать не смогла? Поставить подножку и опять раздавить мои очки?! Очень изобретательно!

– О, поверь, это только начало. Советую подыскать новую школу. Я позабочусь о том, чтобы твоя жизнь здесь стала невыносимой. – С этими словами она отворачивается и уходит.

Кейт помогает мне собрать то, что осталось от очков.

– Мы должны пойти к директору, – говорит она, но в голосе ее я не слышу уверенности.

Я отмахиваюсь.

– Бесполезно; это, вероятно, только ухудшит ситуацию. – Я вздыхаю, глядя на свои сломанные очки. В очередной раз придется идти в оптику. Пожалуй, пойду туда сразу после уроков.

– Ты не можешь позволить ей издеваться над тобой, – настаивает Кейт. – Слышала же, что она сказала. Мария не остановится. Поговори с каким-нибудь учителем. Можно еще обратиться к школьному психологу, вдруг он чем-то поможет.

– Кейт, – пытаюсь я ее успокоить, – Мария – такой же подросток, как и мы, а не наемный убийца. Терпеть ее я не собираюсь, но и не убьет же она меня. Я могу о себе позаботиться.

– Очень надеюсь, – вмешивается чей-то голос: к нам подошел Эйден. Вид у него хмурый. – С тобой все в порядке?

Я показываю ему разбитые очки.

– Они пострадали больше меня.

Уголки его губ дернулись вверх, но взгляд по-прежнему мрачный.

– Но не стоит волноваться. Даже если сейчас так не кажется, я могу за себя постоять, – прибавляю я.

– Хорошо, если ты так думаешь. – Он на шаг приближается, протягивает мне руку, но в итоге только обеспокоенно трет лицо. – Если тебе потребуется помощь, дай знать. Я рядом, – прибавляет он, подарив мне свою потрясающую, теплую улыбку, от которой замирает сердце.

– Нам, кстати, уже пора, – напоминает Кейт. – Иначе мы опоздаем на химию.

Я киваю, Эйден присоединяется к нам, и мы успеваем зайти в класс прямо перед мистером Кэтсом. Тот, похоже, сегодня особенно не в духе. Уголки его рта опущены даже больше обычного, а глаза бегают по классу, будто выискивая, на кого бы сорваться.

– Достаем листочки, – рявкает он. – Напишем сегодня промежуточный тест.

Класс недовольно гудит. У меня по поводу теста дурные предчувствия, потому как в последнее время я почти не открывала учебник. Были занятия поважнее зубрежки химических формул.

Мистер Кэтс раздает бланки для теста. Едва он дает отмашку, как все разом переворачивают листы. При виде заданий мне становится дурно. Придется очень постараться, чтобы закончить вовремя.

Помню, в старой школе на уроках химии мы проходили тему мезомерии, вот только отрывочные воспоминания мне сейчас мало чем помогут. Все вокруг усердно пишут и вычисляют. Кажется, только я не знаю, что делать. Эйден сосредоточенно смотрит в свой лист, не торопясь записывает что-то и выглядит вполне спокойным.

Я раздраженно закатываю глаза, при этом мой взгляд падает на одно из больших окон справа от меня. Класс находится на первом этаже, и отсюда виден школьный двор с несколькими деревьями. Вдруг я вижу то, что заставляет мое сердце забиться быстрее. На карнизе сидит Йору и смотрит на меня. Открыв пасть, он издает какой-то звук, который я не слышу из-за закрытого окна. Но, кажется, он поздоровался со мной. Три его хвоста колышутся в воздухе. Я вскакиваю со стула – как оказалось, очень громко. Все взгляды устремляются на меня. Я кошусь на Йору, который продолжает сидеть, наклонив голову набок. Едва заметно мотаю головой, пытаясь заставить его уйти, но он непонимающе смотрит на меня.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – с прищуром спрашивает мистер Кэтс. – Задания настолько сложны, что вы не можете усидеть на месте?

– Н-нет, – нервно отвечаю я. Одноклассники все еще наблюдают за мной. – Можно мне выйти ненадолго… в уборную?

Мистер Кэтс вскидывает брови и смотрит на дверь.

– Пожалуйста, идите. Это же ваше время.

Я изо всех сил стараюсь не выбежать из класса и продолжаю поглядывать в сторону Йору, сидящего за окном.

К счастью, все внимание класса приковано ко мне, так что лисенка никто не замечает. Только когда я открываю дверь и собираюсь выйти из класса, вижу, что Йору спрыгнул с карниза. Должно быть, понял, что я иду к нему. Едва закрыв за собой дверь, я со всех ног мчусь по коридорам, меня заносит на поворотах. Выбежав на улицу, я быстро нахожу лиса. Он сидит у стены под окном и невинным взглядом смотрит на меня.

– Йору! – рявкаю я на него. – Ты с ума сошел?! Что ты тут делаешь? Ты же должен был ждать меня дома.

В этот момент я слышу приближающиеся из-за угла шаги. Хочу схватить Йору в охапку, но где мне его спрятать? Он слишком большой.

Из-за угла появляются две девочки и сразу замечают меня и лисенка. Я стискиваю зубы, приготовившись к крику ужаса, который должен последовать, и подбирая хоть какое-нибудь объяснение тому, что не выразить словами – по крайней мере, если не хочешь прослыть душевнобольной.

– Какая милая, – говорит одна из девочек. Она помладше меня, ее каштановые волосы собраны в пучок. – Эта твоя?

Тут я понимаю, что не задумывалась о том, самец Йору или самка. Имеет ли это хоть какое-нибудь значение для духов-оборотней?

– Можно ее погладить? – спрашивает она, и вторая девочка тоже садится на корточки, умиляясь лисенку. Шагнув к ним, тот позволяет почесать свою шерстку. Даже не знаю, что удивляет меня больше – то, что девочки так хорошо отреагировали на Йору, или то, что он так легко дал им себя погладить.

– Она такая необычная, – замечает девочка с пучком. – Но очень красивая.

– Мне нравится ее рыжий мех, – говорит вторая. Подняв голову, она с интересом смотрит на меня.

Ну вот, сейчас начнутся вопросы.

– Она твоя?

– Э-э, да, Йору, видимо, надоело ждать меня дома, – неуверенно отвечаю я.

– Так ее зовут Йору. – Темненькая девочка улыбается лисенку. – Привет, Йору. Красивая кошка.

Я изумленно поднимаю брови. Я не ослышалась?! Кошка?! Либо у этих девочек познания в биологии хуже, чем у двухлеток, либо здесь что-то не так.

– Я люблю кошек, – продолжает ее подружка. – Я бы тоже завела, да родители мне не разрешают. – Она снова гладит Йору, и звук, который тот издает, действительно может сойти за мурлыканье.

– Это какая-то особая порода? Я никогда не видела кошек с такой рыжей, пятнистой шерстью.

Пятнистой? Я ничего не понимаю.

– Э-э, честно говоря, я не знаю, что это за порода. – Я даже не уверена, что знаю, что вообще Йору за зверь.

– Можно мне сфотографироваться с Йору? – спрашивает девочка. Мне кажется, что это плохая идея, но она не дожидается моего ответа. Телефон у нее наготове, и не успеваю я и слова сказать, как раздается щелчок камеры.

– Ну разве мы не милашки? Отличная фотка для соцсетей.

Этого еще не хватало! Может, мне сразу создать ютьюб-канал и выкладывать туда смешные видеоролики с моей треххвостой лисой? Йору – звезда интернета!

Девочка что-то печатает, уткнувшись в телефон. Я смотрю на фотографию Йору и не верю своим глазам. Вот девочка, которая только что гладила лису, это точно она. Но ее рука лежит не на Йору, а на кошке с рыжей блестящей шерстью. По всему телу у кошки черные пятнышки, как у леопарда или львенка.

И только сейчас я понимаю: Йору изменил свою внешность, но я почему-то по-прежнему вижу его в истинном обличье. Он намеренно так сделал или его превращение всегда так работает? Я совсем запуталась.

Девочки встают и, уходя, говорят:

– Еще раз спасибо. Твоя Йору очень милая.

Когда мы остаемся одни, я опускаю взгляд на своего лисенка.

– Ты продолжаешь меня удивлять, – бормочу я и сразу задаюсь вопросом, кем еще он может обратиться.

– Идем, тебе пора домой. – Но лис не собирается уходить. Я вздыхаю и, глядя на него, вспоминаю фотографию. – Черт, она наверняка уже выставила фото в соцсети.

Хорошо ли это? В любом случае, там просто кошка с необычным окрасом. Никто не узнает в ней лису.

Похоже, мне пора перестать волноваться и признать, что этот приятель может о себе позаботиться. И все же нужно за ним присматривать.

Необходимо сохранять спокойствие и решать проблемы поочередно. Первым делом – химия, затем отвезу Йору домой.

– Жди здесь. Я должна дописать тест. Скоро вернусь. – Я подвожу его к кустам и приказываю ждать меня за ними. Он послушно выполняет мою команду. А я бегу обратно в класс.

Оборотень, вертится у меня в голове. Йору в самом деле оборотень. Мифы о кицунэ не врут! Будем надеяться, я не испорчу с ним отношений. Если в интернете пишут правду, то я не хочу узнать его темную сторону.

Глава 15

С того дня я не спускаю с Йору глаз, стараясь при этом не выпадать из повседневной жизни. Учеба становится все труднее. Нас заваливают домашней работой, предстоит несколько тестов, к которым надо готовиться. Конечно, я то и дело сталкиваюсь с Марией и ее кликой. Те каждый раз наказывают меня презрительными, колкими взглядами, но, по крайней мере, этим все ограничивается – и я пока что тоже ничего не предпринимаю. У меня просто нет времени на месть. Периодически я болтаю с Эйденом, что, признаюсь, каждый раз скрашивает мой день. Разговоры с ним не похожи ни на что и приносят мне много радости.

Все это сильно мешает мне сосредоточиться на домашней работе и на учебе в целом. Особенно спящий возле моей кровати оборотень. Меня все так же мучает вопрос, какие еще формы он способен принимать. Но пока что я вижу его только в обличье треххвостого лиса.

– И что же мне с тобой делать? – Я поправляю уже вновь отремонтированные очки и выжидающе смотрю на него. Рискнуть и оставить его у себя? Я почти уверена, что для других он будет принимать облик кошки. Но что, если нет?

– Я жду гостей, – предупреждаю я Йору. – Если пообещаешь прятать свой истинный облик, разрешу тебе остаться. – Лисенок молча смотрит на меня, однако мне кажется, что он меня понял. Перевожу взгляд на коробку с картинами Фриды, которая стоит на диване напротив окна. Несколько дней назад я еще раз тщательно их рассмотрела. И кое-что обнаружила: если внимательно присмотреться, то можно увидеть не только глаза. Вырисовываются очертания тел, похожие на… животных? Кроме того, она спрятала ключи на каждой из картин. На одной его держат в руке. Вокруг ключика мерцают три золотистых огонька. Все это должно что-то значить. Но что?

Звонят в дверь, я последний раз бросаю взгляд на Йору, умоляя его не выдавать себя. Подняв голову, он смотрит на меня. Остается надеяться, что лис понял, чего от него хотят.

Я бегу вниз по лестнице и слышу голос Кейт.

– Приятно познакомиться. Я Кейт.

– И мне очень приятно. Хорошо, что ты заглянула. – Мама протягивает ей руку.

– Заходи, – я обнимаю подругу. – Здорово, что у тебя получилось прийти.

– Родители уехали на званый ужин. Папа применил все свои дипломатические способности, и в конце концов взял над мамой верх: мне разрешили у тебя переночевать. – Она показывает рюкзак, в котором, по всей видимости, лежат ее спальные принадлежности.

– Я приготовила тебе матрас у себя в комнате, – говорю я и обращаюсь к маме: – Мы будем наверху.

– Конечно. Я испеку на ужин пиццу. Надеюсь, она у меня получится.

– О, пицца! – обрадованно восклицает Кейт и идет вслед за мной на второй этаж.

Собравшись с духом, я дрожащими руками открываю дверь в комнату. Это решающее испытание. Если Кейт увидит в Йору кошку, тогда я смогу показать его маме и попросить оставить у нас. Мама очень любит животных, но говорит, что это огромная ответственность, поэтому уговорить ее будет непросто.

Открыв дверь, я первым делом бросаю взгляд на любимое место Йору возле кровати, но, к моему удивлению, его там нет. Я вхожу в комнату и осматриваюсь. Где же он? Неужели снова убежал на улицу?

– О, какой прелестный, – раздается за спиной голос Кейт, она смотрит в сторону моего письменного стола. Из-под стола выходит мой рыжий лисенок с тремя хвостами. У меня по спине пробегают мурашки.

Кейт, присев на пол, начинает подзывать к себе зверя, который сел в метре от нее.

– Я и не знала, что у тебя есть кот. Да еще такой красивый. Пятнистый, рыжий – я таких еще не видела.

Я с облегчением выдыхаю.

– Он сам ко мне прибежал, – говорю я, а Йору тем временем подходит к Кейт и дает себя погладить, после чего устраивается рядом со мной. – Мама еще о нем не знает. Я все жду подходящего момента, чтобы ей рассказать.

– Как только твоя мама его увидит, она не сможет сказать нет. Он в самом деле какой-то особенный, да еще такой ласковый.

Положив голову мне на колени, Йору прикрывает глаза. Да, он действительно очень миролюбивый и спокойный. Я постоянно спрашиваю себя, будет ли он таким всегда или мне предстоит узнать его совершенно с другой стороны. И не уверена, что хочу этого.

– Я бы тоже хотела себе питомца, – признается Кейт. – Но мама ни за что не согласится. Слишком много грязи, забот и блох, да и в целом – буду только отвлекаться на него.

Я вскидываю брови. Не думаю, что питомцы так уж отвлекают, хотя в моем случае это нельзя списывать со счетов. Но кто, кроме меня, держит оборотня в качестве питомца?

– Наверное, твоя мама очень строгая? – осторожно спрашиваю я, пытаясь вытянуть из нее хоть какую-то информацию.

Кейт избегает моего взгляда.

– Просто у нее есть определенные ожидания, и она хочет для меня только лучшего. Порой мама немного перегибает, но я знаю, что она желает мне добра. Хотя лучше от этого не становится.

Почувствовав, что Кейт не хочет развивать эту тему, я утешаю ее:

– И все же тебе разрешили сегодня переночевать у меня, это уже что-то. А еще я взяла билеты на поздний сеанс на фильм, который ты предлагала. Я о нем ничего не слышала. – Что неудивительно, ведь у меня были другие заботы, помимо изучения киноафиш.

– Это крутой фильм, – воодушевляется Кейт, – сейчас он бьет все рекорды продаж. – Она еще немного рассказывает мне о сюжете и актерах, однако я в своих мыслях снова где-то далеко. Мой взгляд падает на Йору – его мех на ощупь такой мягкий и родной. Рядом с ним мне хорошо и спокойно. «Смогу ли я когда-нибудь узнать твою тайну?» – мысленно спрашиваю я лисенка, и ровно в этот момент он приподнимает голову. Пронзительный взгляд зеленых глаз. Он будто точно знает, о чем я думаю. Будто понимает меня.

Кейт, похоже, нравится пицца, которую приготовила мама, и я тоже ем с наслаждением.

– Вы собираетесь после ужина пойти в кино?

Я киваю.

– На комедию. Говорят, фильм отличный, – поясняю я и кошусь на Кейт, которая, не растерявшись, начинает подробно рассказывать о фильме. На этот раз она признается, что ей безумно нравится один из актеров.

– Мне пора собираться, – говорит мама после ужина. – Была рада с тобой познакомиться, Кейт. Приятного похода в кино. – Она подходит ко мне и обнимает. – Вернусь утром в половине восьмого. – Машет на прощание, берет сумку и уходит на работу.

Мы с Кейт немного болтаем у меня в комнате, затем идем к автобусной остановке, чтобы поехать в кинотеатр. Кейт так радуется нашему совместному вечеру, и я рада не меньше. В такие моменты я вспоминаю своих подруг из Тусона. Только вчера я получила от них сообщение, мы продолжаем переписываться, но это не то же самое. И как это ни печально, но наше общение постепенно затухает.

На кассе мы берем попкорн и направляемся в кинозал.

– Я не была в кино целую вечность. – Кейт восторженно озирается. Мы принимаемся за попкорн сразу, как только нашли свои места. Вкус масла и соли растекается на языке. Обожаю походы в кино.

Вдруг что-то приземляется мне на голову. Я тянусь, чтобы снять это с волос, но тут снова что-то падает. В меня бросают попкорн – внезапно понимаю я и тут же оборачиваюсь. Виновника я обнаруживаю в нескольких рядах позади – он снова замахнулся.

– Только попробуй, и будешь есть оставшийся попкорн с пола!

Парень смеется и весело качает головой.

– Идиот, – бурчу я и собираюсь уже повернуться обратно, как вдруг замечаю парня, сидящего рядом с тем шутником. Это, случайно, не Стивен, который недавно был в баре вместе с Эйденом и Эриком? Я присматриваюсь к нему. Он тоже меня узнал и радостно машет рукой. С ним рядом еще двое парней, и последний выглядит чересчур знакомым. Эйден. Город такой большой, а мы постоянно натыкаемся друг на друга. Не уверена, что меня это радует. С одной стороны, он милый и интересный – даже больше, чем интересный. Я давно ни с кем так не говорила по душам. С другой – у меня достаточно забот и нет времени для более тесного общения.

Стивен пролезает через своих друзей и спускается к нам.

– Привет. – У него улыбка до ушей. – И вы здесь, вот так совпадение.

– Ничего удивительного, – вмешивается Кейт. – Это самый крупный кинотеатр в округе, и фильм популярный. Так что не очень-то маловероятно встретить кого-то из знакомых.

Стивен отмахивается.

– Мы могли пойти в другое время или вообще на другой фильм. Так что это не иначе как судьба.

Ни я, ни Кейт не знаем, что на это ответить. К тому же, я немного отвлеклась, потому что Эйден смотрит в нашу сторону, и я не могу понять, на кого – на своего приятеля или на меня.

– Ну так что? Не хотите присоединиться к нам? Места рядом с нами свободны.

– Нам и здесь хорошо, – упирается Кейт и демонстративно отворачивается к экрану.

– Да не будь такой букой, – не унимается Стивен. – Идемте к нам, мы вас не съедим, обещаю. – Он хватает Кейт за руку и тянет, чтобы та встала. Она так растерялась, что не может выдавить ни слова и взглядом молит меня о помощи.

– Стивен, отпусти ее. Она не…

– Да Кейт просто стесняется. Конечно, она хочет сесть с нами. Мы же ходим в одну школу и знаем друг друга. Ничего такого, если мы посидим вместе.

Спорить желания нет, да и Кейт, похоже, сдалась. Стивен ведет ее через ряд к свободному месту. Может быть, он положил на нее глаз?

Я тем временем осматриваю ряд в поисках места. Парни сидят прямо по центру. Кейт крайняя справа, Эйден слева. Получается, я могу сесть либо к подруге, либо…

Тут один из парней встает и садится рядом с Кейт.

– Привет, приятно познакомиться. Меня зовут Майк. Какое совпадение, что мы встретили здесь двух одноклассниц Стивена и Эйдена. Забавно, как тесен мир.

Кейт вся эта ситуация явно не нравится, и она отвечает деревянно.

– Ну же, садись, пока намертво не приросла, – говорит Эйден и кивает на сиденье рядом с собой.

Поскольку выбора у меня не осталось, я сажусь к нему.

– Ты тоже сейчас будешь рассказывать, какое это невероятное совпадение, что мы встретились? Это же такой интересный способ завязать диалог.

Эйден смеется.

– Не бойся, на самом деле все подстроено. Мы увидели, как вы шли в кино, и просто направились за вами. – Я удивленно вскидываю брови, задумавшись на мгновение, но тут снова раздается его мелодичный смех. – Ты что, правда поверила?

– От вас и не такое можно ожидать, – подмигиваю я.

Он чуть наклоняется ко мне, я чувствую его дыхание.

– Вот как, что же, например?

Даже в приглушенном свете кинозала виден блеск его глаз. В них будто есть нечто магическое. По крайней мере, от его взгляда у меня во рту пересохло, но, к счастью, в зале гаснет свет, и начинается фильм. Эйден, откинувшись на спинку кресла, сосредотачивает внимание на экране, чего я теперь сделать никак не могу. Я вижу и ощущаю только Эйдена. Тепло Эйдена, запах Эйдена, лицо Эйдена, длинные ресницы Эйдена, губы Эйдена. Свет экрана подчеркивает черты его лица. Я опять сглатываю. Понятия не имею, что я делала все это время, но внезапно пошли титры, а я так и не узнала, о чем был фильм. Сама не знаю, что меня так взволновало, потому что Эйден спокойно сидит в своем кресле и даже не пытается ко мне приблизиться. В глубине души меня это немного расстраивает.

Когда мы с парнями выходим из зала, у меня вновь начинают болеть глаза. Я снимаю очки и тру веки. Наверное, переутомилась. Когда я открываю глаза, пятна появляются снова – яркие и светлые. Они загораживают людей, так что я различаю лишь размытые очертания. Трясу головой, снова тру глаза.

– Мне надо в уборную, – пробормотав извинения, я быстро ухожу.

Встаю над раковиной, закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Как же я ненавижу этот свой недуг. Моргаю несколько раз, пытаясь сохранять спокойствие. Стало лучше, и я уже могу различить себя в зеркале. Позади меня унитаз, белая кафельная стена, окошко, за которым маячит что-то рыжеватое. Я мигом оборачиваюсь к окну и вижу Йору.

– Ты что здесь делаешь? – пугаюсь я. К счастью, окно открывается. Лисенок сразу же прыгает внутрь. – Ты должен оставаться дома. – Йору прижимается ко мне, даже не понимая, что сделал что-то не так. – Ты же не можешь все время ходить за мной, так нельзя!

Почему он продолжает так делать и как ему удается каждый раз меня находить? Или он с самого начала идет следом, а я просто не замечаю? Так или иначе, в этот раз мне спокойнее, потому что я знаю, что для других он принимает облик кошки. И все же мне не по себе оттого, что он свободно расхаживает по городу. Я до сих пор точно не знаю, чего от него ожидать и может ли кто-то еще увидеть его истинное обличье. А рисковать мне бы не хотелось…

– Возвращайся домой. Я скоро буду, давай же, иди.

Вдруг в дверь кабинки стучат.

– Тесс? У тебя все хорошо?

Это Эйден. Меня уже потеряли: неудивительно, я торчу в туалете довольно долго.

– Да, сейчас выйду, – отвечаю я, подталкивая Йору к окну. Лис, кажется, понял и сам на него прыгает.

Я тем временем иду к двери. Приоткрыв ее не до конца, просовываюсь в щель. Эйден стоит всего в каких-то двадцати сантиметрах от меня.

– Ты себя плохо чувствуешь? – Он смотрит на меня. Или на то, что происходит у меня за спиной?

– Нет, все в порядке. Просто снова начались проблемы с глазами.

– Сейчас уже лучше?

Я киваю – Эйден подходит еще ближе. Он медленно заправляет прядь волос мне за ухо. Я замираю. Это что? В его глазах тревога? У него такие нежные и теплые пальцы. Чувствовать их прикосновение приятно до дрожи.

– Та же проблема, что и всегда. Помутнение стекловидного тела. Некритично, но исправить нельзя. Только жить с этим недугом. Со временем должно пройти. Надеюсь, – немного отрывисто выпаливаю я.

Губы Эйдена растягиваются в ухмылке. Кажется, он прекрасно понимает, что сейчас сильно будоражит меня, и это его заводит. Он всего на пару миллиметров приближается ко мне, а мое сердце начинает биться быстрее.

– Похоже, в этот раз я догадываюсь, о чем ты думаешь, – шепчет он. Его дыхание щекочет кожу. Я раскрываю рот, чтобы хоть что-то ответить, но тут слышится голос.

– Вот вы где. Все нормально?

Эйден отходит от меня, и я наконец могу отдышаться. Кивнув, выхожу из туалета, но перед этим бросаю взгляд на окно. Йору, разумеется, уже исчез. Но на мгновение я задумываюсь, успел ли Эйден увидеть кошку. По крайней мере, ничто в его лице на это не указывает.

Мы вместе выходим из кинотеатра. Стивен тут же предлагает нас подвезти.

– Не нужно, – отказываюсь я. – Кейт ночует у меня, и на автобусе тут недалеко.

– Очень жаль. Я бы хотел еще немного насладиться вашей компанией, – признается Майк, тот парень, сидевший рядом с Кейт. Девушка закатывает глаза.

Автобусная остановка находится прямо напротив кинотеатра, парковка тоже поблизости, поэтому парни остаются с нами. В конце концов им удается настоять на том, чтобы дождаться с нами автобуса.

Кейт садится на скамью. Стивен и Майк встают рядом и начинают болтать.

– Мы этим батальоном провожающих всех людей распугаем, – бурчу я, глядя, как пожилая женщина встает со своего места и, сжимая сумочку, отходит от нас подальше.

– Тебе уже лучше? – спрашивает Эйден, игнорируя мое ворчание. Он подходит и встает прямо передо мной. Его взгляд скользит по моему лицу.

– Да, там ничего серьезного, просто это подбешивает, – отвечаю я с улыбкой, за которой пытаюсь скрыть свою неуверенность.

– И часто это случается?

Я пожимаю плечами.

– Периодически. Но очки очень помогают. Это не больно. Просто я вижу вспышки и светлые пятна, и все становится размытым.

– Хм, звучит неприятно. Так было всегда?

– Началось в детстве. Когда мне сделали первые очки, все наладилось на пару лет. Теперь, вот, снова началось. Кроме меня, ни у кого в семье такого нет. По крайней мере, насколько мне известно. Да и моя семья не то чтобы очень большая.

Эйден прислоняется к столбу остановки, скрестив руки на груди.

– У тебя нет братьев, сестер, бабушек и дедушек?

Я качаю головой.

– Я единственный ребенок в семье. Отец сбежал вскоре после моего рождения. Никогда с ним не общалась. Когда я была маленькая, мама писала ему письма. Но он ясно дал понять, что для меня в его жизни нет места. Он живет в Сиэтле, и у него наверняка уже давно другая семья. Мой дедушка умер рано, мне тогда было всего пять. А через год, как говорит моя мама, бабушка отправилась вслед за ним. Она не могла без него жить. А родителей отца я даже не знаю. Ни дяди, ни тети у меня тоже нет – кроме двоюродной бабушки Фриды. Но и с ней я, к сожалению, не была знакома.

– Это печально, но зато у тебя есть мама, и, кажется, вы с ней в хороших отношениях.

– Да, мы отлично ладим.

Я на мгновение поднимаю взгляд на Эйдена и понимаю, насколько он близко ко мне. Эйден уже многое знает обо мне, а я о нем – абсолютно ничего.

– А что насчет твоей семьи? Твои родители все еще вместе?

– Я живу с папой, а он из-за работы редко бывает дома. Потому-то нам время от времени приходится переезжать.

Так вот почему он недавно перешел в новую школу.

– Кем же он работает? – спрашиваю я, но в этот момент Эйден подходит еще на шаг ближе, кладет ладонь мне на щеку и нежно поглаживает большим пальцем.

Он так близко, меня обволакивает его теплом, и мурашки бегут по телу. Прямо передо мной его прекрасное лицо, его глаза – неистовее, чем бушующий океан; ровный нос, пухлые губы, к которым мне так хочется прикоснуться своими губами.

– Ты знаешь, что ты очень милая?

Я тяжело сглатываю – хочется ответить сарказмом, но я не могу выдавить из себя ни звука.

– Что думаешь о том, чтобы сходить куда-нибудь вдвоем? Скажем, в следующую субботу?

У меня вмиг подскакивает пульс, я делаю глубокий вдох и чувствую бесподобный аромат Эйдена.

Как кто-то может так сильно воздействовать на другого человека? Это должно быть запрещено законом.

Краем глаза я замечаю, что автобус подъехал и, скрипя шинами, остановился.

Я стою в ступоре, боясь пошевелиться – но, в конце концов, пора уже что-то делать. Я киваю, и улыбка Эйдена становится шире.

– Отлично, я заеду за тобой в восемь.

Он отступает, и постепенно ко мне возвращается рассудок.

Кейт уже стоит в дверях автобуса. Я захожу вслед за ней и оборачиваюсь к Эйдену, который, стоя в свете уличного фонаря, провожает меня взглядом.

Глава 16

– Что случилось? – спрашиваю я Кейт. Мы вернулись домой почти час назад и уже готовимся ко сну. Кейт молча лежит на матрасе возле моей кровати.

– Говори. Что такое? С тех пор, как мы вернулись из кино, ты почти со мной не разговариваешь.

– Он тебе нравится? – спрашивает Кейт наконец, чем совершенно меня смущает.

– Ты об Эйдене? – уточняю я, хотя в этом нет никакой нужды.

Повернувшись ко мне, она кивает.

Я пожимаю плечами.

– Он не такой, каким показался мне на первый взгляд. Если честно, то мне нравится проводить с ним время. Он милый, с ним весело и…

– …и выглядит он потрясающе, – перебивает меня Кейт.

Я вскидываю брови и фыркаю.

– Пусть так, но я не это хотела сказать. Просто он… не такой как все, и мне нравится с ним общаться.

– Тебе не стоит вестись на его внешность, – принимается поучать меня Кейт.

Я начинаю закипать.

– Ты меня вообще слушаешь? Мне плевать, как он выглядит.

– Но это важно. Он идеальный – милый, добрый, веселый, привлекательный… Ты правда веришь, что такие существуют? Мы же не в каком-то любовном романе. У всех есть свои недостатки. Никто не безупречен. – Голос Кейт звучит резче.

Я озадаченно смотрю на нее.

– Да что тебя не устраивает? – Я не понимаю, почему она его так невзлюбила. – Ты что, ревнуешь? – озвучиваю я только что зародившуюся мысль. – Ты боишься, что я если буду встречаться с ним, то у меня больше не будет на тебя времени, потому…

Она снова меня перебивает.

– Я просто не хочу, чтобы ты попала в беду.

– К чему ты клонишь? – Я рассердилась. Что все это значит? О чем она?

– Когда Эйден только пришел в школу, то времени зря не терял и строил глазки каждой первой. Гулял то с одной, то с другой, и я слышала, что он часто ходил на вечеринки. Он точно из тех, кто ни одной юбки не пропускает.

Я закатываю глаза. Ощущение такое, словно качаешься на качелях – от облегчения к злости. Я уж было испугалась, что она намекает на какой-нибудь конкретный случай с Эйденом.

– И в этом ты его обвиняешь? В том, что он общительный и ходит на вечеринки? Это не преступление, что он встречался с другими, он же только пришел в школу и пытался завести новые знакомства.

– Все было не так, – не унимается Кейт, но я отмахиваюсь. У нее почти нет друзей, по крайней мере, среди тех, кого я знаю. Наверное, я ее лучшая подруга и она не хочет меня потерять. Кейт боится, и я могу ее понять.

Встаю с кровати и сажусь к ней на матрас.

– Очень мило, что ты беспокоишься обо мне. Но не стоит. Мне нравится Эйден, но это не значит, что я теперь буду с ним встречаться. Мне интересно с ним общаться, не больше и не меньше. И обещаю, что у меня всегда будет время для тебя.

Она открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но вместо этого молча кивает.

Я возвращаюсь в постель и гляжу на Йору, которому сегодня пришлось уступить Кейт свое любимое место, и поэтому он спит на диване напротив окна.

– Может, устроим что-нибудь и на следующих выходных?

Она колеблется.

– Ты могла бы прийти ко мне в гости, – наконец предлагает Кейт. – Вот только на выходных, наверное, не очень удобно, но тогда можно после школы. Я узнаю у мамы.

Ее предложение меня удивило, но я очень рада. Может быть, я наконец познакомлюсь с ее мамой. В любом случае, это отличная возможность провести время с Кейт и развеять ее опасения, что она может потерять нашу дружбу.

Глава 17

В четверг после школы мы с Кейт едем в автобусе. Мы успели погулять по городу и собираемся остаток дня провести у нее. Мне не терпится увидеть ее дом.

Кейт звонит маме, чтобы предупредить ее, что мы уже едем. Уже это кажется мне несколько странным, но я же знаю, что у нее строгие родители. Я тоже беру телефон. Сью хочет узнать, как у меня дела. Я отвечаю парой коротких фраз – даже не знаю, что писать. Странно, потому что раньше у нас всегда было что рассказать друг другу.

Еще приходит сообщение от Ноа.

«Уроки закончились? У нас сейчас контрольная – обожаю уроки до вечера. Время течет очень медленно».

«Так поздно?! Это правда тяжело. Надеюсь, у тебя есть неограниченный доступ к кофе – мне только он помогает как-то поддерживать клетки мозга. Держу кулачки за тебя. А сама сейчас еду к подруге».

«Тебе явно веселее, чем мне. И да: стаканчик с кофе уже у меня в руке. Третий по счету. Посмотрим, сколько еще я осилю. Когда рука начинает дрожать, верный признак, что уже хватит. Хорошего дня».

Кейт заканчивает телефонный разговор и затихает, но я уже привыкла к ее приступам молчаливости.

– Я так рада, что ты меня пригласила, не терпится побывать у тебя дома.

Она лишь кивает, изобразив подобие улыбки. Кейт, очевидно, не настроена разговаривать, и я ее не виню. Не хочу донимать ее расспросами и отворачиваюсь к окну.

Выйдя на остановке и немного пройдя до другой, мы садимся еще на один автобус и, наконец, спустя десять минут приезжаем. Нам нужно пройти еще немного пешком до улицы с роскошными таунхаусами и небольшими отдельно стоящими виллами. Как раз у одной из таких мы и останавливаемся, к моему удивлению. Я и не думала, что Кейт живет в старом викторианском особняке. Оконные рамы выкрашены в белый, все остальное выдержано в неброском сером цвете. Здание с двумя башенками, балконом и колоннами перед входом будто из другой эпохи.

– Ты живешь здесь? – удивляюсь я.

Кейт кивает и подходит к входной двери.

Я иду следом, вглядываясь в каждую деталь этого чудесного дома. Мы разуваемся в прихожей и вешаем куртки. Кейт идет вперед. Мы минуем несколько комнат, просторную гостиную, нечто вроде библиотеки и комнату для просмотра телевизора. Мне сложно понять, зачем для телевизора нужна отдельная комната, но я молчу и продолжаю идти за Кейт. Она кричит:

– Я дома!

В этот момент мы как раз доходим до кухни. В центре стоит кухонный остров с нагромождением кастрюль. Почуяв вкусный аромат, я понимаю, что проголодалась.

Над кастрюлями склонилась женщина в длинной темной юбке и миленькой цветастой блузке. Темные волосы собраны в пучок. Она ласково смотрит на нас с Кейт. Морщинки вокруг карих глаз делают ее взгляд еще добрее.

– Кейт! Славно. А это, должно быть, твоя подруга Тереза. Очень рада познакомиться. Кейт много о тебе рассказывала. – Она пожимает мне руку и кивает в сторону обеденного стола. – Надеюсь, ты проголодалась. Я вам тут кое-что приготовила.

«Кое-чем» оказывается вкуснейший чаудер со свежими креветками. Я держусь из последних сил, чтобы не сползти под стол от наслаждения. Мама Кейт так мила и сильно отличается от того образа, который сложился у меня в голове. Она вовсе не высокомерная и холодная. Наоборот, она открыта и чрезвычайно добра. Не понимаю, почему у Кейт с ней натянутые отношения.

– Как хорошо, что Кейт наконец-то нашла подругу, которая заставила ее вылезти из панциря. Она уже даже ходит в бар и ночью тайком пробирается в дом. – Мама Кейт смеется от души. – Обычно я не одобряю скрытность, но в твоем случае я рада, что ты наконец ведешь себя как подросток.

– Я же рассказала тебе о баре по секрету, – шипит Кейт, озираясь так, будто за спиной у нее стоит какая-то нечисть.

Я же в замешательстве. Мама все-таки поймала Кейт в ту ночь, иначе откуда она знает о баре? Или девушка боится отца? Разве он был не в курсе?

– Я удивлена, что вы, как мать, так спокойно к этому относитесь. Это неожиданно, – говорю я, на что получаю озадаченный взгляд. А затем женщина громко смеется.

– Ты не так поняла. Я здесь работаю кухаркой. А раньше была няней у Кейт. Я знаю эту девочку с тех пор, как ей был всего месяц, и, можно сказать, вырастила и воспитала ее. Она мне почти как дочь, – объясняет женщина, коротко пожав ладонь Кейт.

– И ты всегда была мне как мать, Мона, – нежно улыбается Кейт ей в ответ.

– Мне так приятно. – Женщина встает и открывает холодильник. – А это вам на десерт. – Она ставит две миски с творожным кремом, черникой и малиной, посыпанных сахаром. Сказочно вкусно.

– Мы будем наверху, – предупреждает Кейт, и Мона с улыбкой кивает.

– Значит, у вас есть кухарка, – говорю я, когда мы выходим из кухни.

– Мона – душа этого дома. Даже не знаю, что бы я без нее делала. Поэтому я не могла позволить маме просто уволить ее, когда она решила, что я уже слишком большая для няни. – В ее голосе сквозит горечь и холод.

– Потому-то ты и настояла на том, чтобы Мона продолжила работать у вас кухаркой, – заключаю я.

– Когда она была няней, то жила у нас, с новой должностью это уже не так, хотя она ежедневно приходит в полдень и остается до самого вечера. Но я все равно по ней скучаю, – признается Кейт.

Я прекрасно ее понимаю. Похоже, Мона заменила ей мать, а то, что она теперь живет не с ними, сильно ранит Кейт.

– Моя мама – непростой человек. Обычно чужие желания для нее пустой звук. Но когда папа понял, как мне важно, чтобы Мона осталась, он вступился за нее. Теперь она хотя бы так может работать у нас.

– Похоже, у вас с мамой натянутые отношения… – аккуратно замечаю я.

– Она так не думает… и все-таки… ей очень трудно угодить.

Мы подходим к комнате Кейт, и на мгновение я теряю дар речи. С одной стороны, меня поражают ее внушительные размеры. Кровать с балдахином, на которой спокойно уместятся четыре человека, роскошный рояль у окна, огромный стеллаж, заполненный книгами. С другой стороны, чересчур девчачий интерьер меня слегка озадачивает. Розовые стены с изображением феечек с волшебными палочками. Целая коллекция плюшевых игрушек на комоде с ручками в форме феи Динь-Динь. Лампа в виде балерины, пушистые розовые коврики. Кругом розовый цвет.

– Просто скажи, что это комната маленькой девочки. Я знаю. Вот поэтому я сюда никого и не приглашаю. – Кейт швыряет рюкзак в угол. – Мама против ремонта. Она же очень тщательно все продумывала и подбирала.

– Но с тех пор, кажется, прошел уже не один год, – возражаю я и снова осматриваюсь.

– Она не доверяет моему вкусу, поэтому считает, что пусть лучше все остается как есть, пока у нее не появится время заняться перестановкой.

– А у твоей мамы уже несколько лет нет свободной минутки? – спрашиваю я, отодвигая розовый балдахин. На покрывале тоже принцессы – они словно танцуют под какую-то мелодию. – Это немного жутковато, – признаюсь я и представляю, как бы я спала ночью в этом принцессином кошмаре.

– К этому привыкаешь, – сухо говорит Кейт и садится за письменный стол. Над ним на стене висят несколько фотографий: лес в свете закатного солнца, красочные цветы и дома – снимки настолько детализированные, что их хочется рассматривать снова и снова. Они все прекрасны и идеально передают момент.

– Это ты снимала?

– Да, я люблю фотографировать, к тому же, рабочая зона полностью в моем распоряжении.

И в самом деле, на столе нет ничего сказочно-девчачьего. Совсем наоборот. Возле фотографий висят листочки с цитатами, на столе лежат блокноты и стопка книг.

– Я сказала маме, что все это мне нужно для школы. Вдохновение для школьных проектов. Она не смогла возразить, – улыбается Кейт.

– Хитро!

– С моей мамой иначе никак. – В ее голосе снова слышится грусть.

Заметно, как тяжело ей говорить на эту тему. Я пытаюсь разрядить обстановку.

– Расскажи мне об этих фотографиях. Они потрясающие.

На лице Кейт расцветает улыбка, и она рассказывает мне о том, как Мона подарила ей на день рождения фотоаппарат, о котором Кейт давно мечтала.

– Ей даже пришлось копить на него какое-то время. Мне было неудобно принимать этот подарок, но он так много значил для нее. И для меня тоже. – Выдвинув ящик, она достает оттуда еще снимки. – Мона сподвигла меня поучаствовать в работе над школьным ежегодником, и теперь я фотографирую учеников. Я постоянно заглядываю на собрания школьных клубов, чтобы сделать парочку снимков для альманаха. Они должны получаться живыми. Я стараюсь передать атмосферу школы и заодно постоянно с кем-нибудь завожу разговор. Мона абсолютно права, мне нужно почаще вылезать из своего панциря.

Фотография баскетболисток. Они дают друг другу пять, на их лицах видны радость и напряжение последних минут игры. Невероятно динамичный снимок. На следующем – парни из баскетбольной команды. Они заняли свои позиции и ждут свистка. Здесь так же замечательно передано настроение. Буквально видишь, как в воздухе витает напряжение.

Я перебираю снимки. Вот девушка верстает на компьютере макет школьной газеты. Двое мальчишек отдыхают на скамейке на школьном дворе и радостно смеются. Парень за роялем, глаза закрыты, пальцы на клавишах – миг перед тем, как он сделает глубокий вдох и полностью отдастся музыке.

При виде следующего снимка у меня перехватывает дыхание. Эйден. Он стоит на трибуне спортивной площадки. Кейт сфотографировала его в профиль. Его волосы треплет ветер, на заднем плане сгущаются тучи. Приближается дождь. Но фон я вижу в последнюю очередь. Мое внимание приковано к Эйдену, одетому в тонкую куртку. Он опирается на перила. Кейт увеличила изображение, чтобы можно было в мельчайших подробностях рассмотреть лицо. У него хмурый взгляд, лицо напряженное, задумчивое. Но несмотря на это, – а, может, именно из-за этого – он завораживающе красив. Как темный бог, – мелькает у меня в голове мысль, и я усмехаюсь над этим странным сравнением.

– Я просто обязана была сфотографировать его в тот момент, – говорит Кейт. – Он выглядел идеально. Этот мрак, исходящий от него…

Я разглядываю снимок и не могу не согласиться с Кейт. Да, на фоне сгущающихся туч Эйден и правда выглядит довольно мрачно и отрешенно. Хотелось бы знать, о чем он тогда задумался.

– Кажется, он ломает голову над чем-то, – предполагаю я.

Кейт выхватывает фотографию у меня из рук.

– Нет, я совсем не об этом. – Она вздыхает.

Но тут отворяется дверь, и прежде чем я успеваю понять, что происходит, в комнате уже стоит женщина. Ее голубые глаза холодно смотрят на нас. Безупречное лицо портят морщинки меж бровей – свидетельство вечного недовольства. Она одета в белую блузку и длинную юбку. И хотя одежда выглядит просто, заметно, что стоит она дорого. Могу даже предположить, что это дизайнерские вещи. Другие эта женщина вряд ли стала бы носить.

– Это и есть та новая подруга, о которой ты говорила? – спрашивает она ледяным тоном и морщится, как будто от меня неприятно пахнет. – Я подозревала, что она влияет на тебя не лучшим образом, но что она притащит с собой фотографии каких-то юношей, чтобы вы вместе их рассматривали… – Она выхватывает из рук Кейт снимок. – Не думаю, что подобное поведение хоть сколько-нибудь уместно.

Я вскидываю брови, набираю в легкие воздух и готовлюсь возразить, однако Кейт меня опережает.

– Мам, – тихим голосом говорит она, – это мои снимки. Я сделала их для школьного ежегодника. Снимать важные мероприятия, матчи и события входит в мои обязанности.

– А этот юноша – важное событие? – неприязненно спрашивает она.

– Портреты отдельных людей тоже приветствуются, – отвечает Кейт.

Ее мать коротко кивает.

– Я тобой разочарована. Тебе не кажется, что стоило бы озаботиться своими оценками, а не заниматься столь бесполезными вещами?

– Для стипендии внеклассная активность тоже важна, – вмешиваюсь я. – К тому же, Кейт нравится фотографировать. У нее настоящий талант и…

– Не думаю, что вы достаточно компетентны, чтобы позволять себе такие суждения. И кроме того, вы правда думаете, что Кейт нуждается в стипендии?! – Она долго сверлит меня взглядом, а затем снова обращается к дочери. – Подумай над моими словами и реши, готова ли ты ради пубертатных мальчишек и взбалмошных подружек лишить себя будущего. – Женщина снова морщится – этот жест она отточила до совершенства. – Видимо, в последнее время я была слишком снисходительна к тебе. Я полагала, что ты все поняла и будешь исправно двигаться к цели без постоянных наставлений и контроля. Увы, но, очевидно, ты не достигла необходимой зрелости для полной свободы. Мне снова придется взять тебя под жесткий контроль.

Я не верю своим ушам. Полной свободы?! А какая такая свобода была у Кейт? Я не знаю ни одной девочки ее возраста, за кем бы так пристально следили и для кого придумывали бы столько правил.

Кейт замечает, что я не собираюсь отмалчиваться. Она кладет руку мне на плечо, чтобы удержать от необдуманного комментария. За него в итоге все равно придется отдуваться ей.

– А что касается вас, – продолжает мать Кейт, – моей дочери ни к чему отвлекающие факторы. Если у вас нет никаких амбиций – это ваше личное дело. В той среде, где вы выросли, пожалуй, принято довольствоваться простым существованием. И, безусловно, медсестры, как ваша мать, тоже нужны. Но моя дочь достойна большего. Поэтому прошу избавить ее от вашего общества и ваших пагубных идей. И думаю, вам лучше уйти прямо сейчас. У Кейт еще много дел. – С этими словами она разворачивается и выходит из комнаты.

Я таращусь на дверь, раскрыв рот, и не могу понять, что это сейчас было.

– Мне… мне очень жаль, – шепчет Кейт, склонив голову. У нее горят щеки, голова вжалась в плечи.

Я обнимаю ее покрепче.

– Почему ты мне не говорила, что у тебя такая злобная мать и какое давление она на тебя оказывает?

Чувствую, как Кейт тяжело сглатывает. По ее прерывистому дыханию я понимаю, что она борется со слезами.

– Я боялась тебя отпугнуть. Такое было и не раз: стоит мне заикнуться, что мама мне все запрещает, от меня отворачиваются. Лучше быть тихоней-аутсайдером, чем ребенком, которому ничего нельзя. Только представь, что будет, если об этом все узнают.

Легко представить, как Мария со своими подружками высмеивает Кейт.

– Надеюсь, ты знаешь, что я всегда рядом. Если я чем-то могу помочь, только скажи.

Кейт высвобождается из моих объятий и смотрит мне в глаза.

– Я только хочу, чтобы мы и дальше оставались подругами.

Я улыбаюсь.

– Разумеется. То, что твоя мать – зверь, этого не изменит. Но теперь я чуть лучше тебя понимаю. Уму непостижимо, как она относится к тебе. Но почему? Ты же хорошо учишься.

– И не должна сбавлять обороты, – говорит Кейт. – По крайней мере, она этого хочет.

– Она ясно дала понять, что думает обо мне. Девочка, чья мать работает медсестрой… довольно унизительно.

– Прости… – снова извиняется Кейт. Я вижу, как ей стыдно за слова матери. – Медсестер, воспитателей в детских садах и прочих она считает рабочим классом.

– Людьми низшего сорта, – прибавляю я.

Я вновь обнимаю ее и уверяю, что между нами все по-прежнему. Она благодарно кивает и больше не может сдержать слезы. У меня в голове мелькает мысль, что я не могла бы жить так, как она.

Я бы боролась и всеми силами избегала контроля. Но, в конце концов, какой у тебя выбор, если собственная мать такая жестокая? Сбежать? Нелегко бросить семью, даже когда тебе с ней плохо.

В особенности для Кейт; она выросла в этой среде. Она не знает ничего другого. Даже несмотря на то, что страдает, девушка не станет бунтовать. Во всяком случае, не напрямую. Но в каком-то смысле она уже это делает. Она тайно пошла в бар и не перестанет дружить со мной. Меня веселит мысль, что я теперь для Кейт «плохая компания».

Глава 18

– Оборотни – особые существа, которые способны принимать обличье человека. Они рождаются животными и только на время оборачиваются людьми. Следовательно, это не люди, которые превращаются в животных, как часто ошибочно полагают. – Я поднимаю взгляд от планшета на Йору. Не знаю, понимает ли лис то, что я ему читаю, но выглядит он заинтересованным. Этого достаточно. Я продолжаю: – Принимая человеческий облик, они заимствуют речь и различные манеры поведения. Обладают высоким интеллектом и поэтому без проблем вливаются в общество. Кроме того, многие оборотни владеют различными формами магии, и некоторые даже весьма искусны. Зачастую они невероятно сильные и быстрые. У них чрезвычайно высокая способность к регенерации, вплоть до отращивания конечностей. Оборотни в форме лисиц встречаются исключительно в Азии, а именно в Китае или Японии. В этих странах ходят легенды в основном о женских духах-лисицах, они зачастую используют иллюзии и устраивают всяческие проделки.

Я вздыхаю и про себя дочитываю статью до конца, но ничего нового так и не узнаю. Тем временем Йору мирно дремлет под столом, свернувшись калачиком. Интересно, это у меня какой-то особенный сонливый вид кицунэ или мне просто нужно его расшевелить? Люди же выгуливают собак, играют с кошками, чтобы те не начали драть мебель. Но есть ли такая необходимость у оборотней? Должна ли я как-то развлекать Йору, чтобы он со скуки не начал гоняться за своими тремя хвостами? У меня никогда не было питомца, даже хомяка, так что опыта мне действительно недостает.

Я смотрю на Йору, который спокойно спит и, очевидно, вообще не замечает моих переживаний. Почему он ни разу не обращался при мне? Другим он показывается в облике кошки. И почему он ни разу не принимал человеческий облик? У него нет таких способностей или он просто еще слишком молод? А может, понимает, что тем самым напугает меня до ужаса? Меня до сих пор страшит одна только мысль об этом.

– Я должна узнать больше о тебе и твоем происхождении, – бормочу я себе под нос. Тут мой взгляд падает на картину Фриды. Все чаще я ловлю себя на мысли, что, возможно, у меня нет другого выбора, кроме как использовать ключ и вернуться в то место со множеством дверей. До сих пор я не осмеливалась на этот шаг. Но что, если иного пути нет?

Я вздыхаю и смотрю на часы. Уже половина пятого. В восемь за мной заедет Эйден. От этой мысли все тело начинает покалывать. Я решаю пойти перекусить. Мама сделала бургеры на обед, и один из них я разогреваю в микроволновке. Едва захожу с тарелкой в комнату, Йору выходит из-под стола и садится ко мне, выжидающе глядя в глаза.

– Ты, наверное, тоже голоден?

Он наклоняет голову набок, и я смеюсь. Треххвостый лис, а попрошайничает, как собака. Не хватает только пустить слюни. Я отрываю для него кусочек котлеты, и лис с удовольствием его съедает.

– Ты странный малый. Но нам хорошо вместе. – Я почесываю его за ушком. В этот самый момент картинка перед глазами снова плывет. Мне даже кажется, что я вижу во взгляде Йору волнение. Возможно ли такое у животных, пусть даже у оборотней? Я тру глаза.

Мои глаза снова открыты, а в горле застрял крик. Луч света, золотистый и теплый, вырывается прямо у меня из груди. Будто стрела, вонзенная в мое тело. Ее острие выдается вперед и будто подстраивается под мое тяжелое дыхание. Оно начинает покачиваться и уже не кажется твердым, а больше напоминает мягкую дугу света. Не могу в это поверить, но свет озаряет всю комнату.

Вскочив, я бросаюсь к зеркалу. Нужно рассмотреть этот луч поближе, пусть даже я окончательно потеряю рассудок. Встаю перед зеркалом, но в отражении… ничего нет. Ни света, ни сияющей стрелы или дуги. Только я. С опаской смотрю на грудь и в самом деле не вижу ничего необычного.

Я медленно опускаюсь на пол. Мне что, это привиделось? Это как-то связано с помутнением стекловидного тела? Симптомы ухудшились?

Йору подходит и утешающе тыкается в меня носом.

– Ты же тоже это видел, правда? – спрашиваю я, но, разумеется, не получаю ответа.

Не могу сказать, сколько я так сижу на полу, но постепенно прихожу в себя. Вероятно, какой-то странный свет падал в мою комнату снаружи, а я не поняла. Или все-таки виноваты мои глаза. Если судить трезво, свет может исходить только извне. Должно быть, это просто…

Слышится голос мамы, как раз вернувшейся с работы. Я спускаюсь к ней ненадолго, чтобы поздороваться и перекинуться парой фраз. Это помогает отогнать неприятные мысли. Мне определенно становится лучше, и я иду в душ.

Необходимо продолжать жить по-прежнему и заниматься привычными делами. Я переодеваюсь и заставляю себя думать о свидании с Эйденом. Все остальное сводит меня с ума.

Я как раз подвожу глаза карандашом, когда раздается звонок. Мама открывает дверь. Я тороплюсь и, конечно же, спешка выливается в кривую линию и размазанную стрелку.

– Черт, – шиплю я и принимаюсь исправлять эту катастрофу. После нескольких попыток начинаю выглядеть более-менее презентабельно и выхожу из ванной в комнату. Со мной чуть инфаркт не случается, когда я вижу там Эйдена. С улыбкой он говорит:

– Извини, я не хотел тебя напугать. Твоя мама сказала, что ты уже наверняка готова, и я могу подняться к тебе.

Я молча киваю, поскольку дар речи ко мне еще не вернулся. Эйден с интересом осматривается, разглядывает мебель, мои украшения, фотографии, картины Фриды.

– Правда красиво. У твоей двоюродной бабушки был большой талант.

– Жаль, мне ни капельки не передалось, – пытаюсь я пошутить, чтобы разрядить обстановку. Я совсем не ожидала увидеть Эйдена в своей комнате. Судорожно осматриваюсь в поисках вещей, которые ему видеть не следует. Позорные любовные романы, нижнее белье, треххвостый лис… Но, к счастью, ничего из этого на виду не валяется. Йору, похоже, как обычно, знает, когда ему стоит спрятаться.

Эйден продолжает рассматривать картину над моей кроватью. На его лице читается любопытство, а взгляд непроницаем. Мне сразу вспоминается его фотография, сделанная Кейт. Но тут он поворачивается ко мне, улыбаясь.

– Пойдем?

Последние дни мне было совсем не до мыслей о нашем свидании. Но теперь, когда этот момент настал, у меня в животе покалывает от волнения.

Перед домом стоит мотоцикл.

– Ты хочешь, чтобы я опять села на эту дьявольскую машину? – Разумеется, я недовольна. Последняя наша поездка до сих пор была свежа в памяти.

– Не волнуйся, на этот раз я не буду увлекаться и специально для тебя поеду очень медленно. – Он бросает мне шлем.

– Что ж, будем надеяться, – бурчу я и сажусь на байк. Мне до сих пор так странно обнимать его и прижиматься к его телу. Неловко, но в то же время безумно приятно и волнительно.

Эйден заводит двигатель, и мы трогаемся. Я молюсь, чтобы мама не выглядывала сейчас в окно. Пускай у нас с ней доверительные отношения, но она определенно не одобрит мотоцикл. Наверное, даже она в некоторых случаях может быть достаточно консервативна – и в данном вопросе я прекрасно ее понимаю.

Но Эйден держит обещание. Ни бешеной скорости, ни крутых поворотов. Мы едем в умеренном темпе, и постепенно я начинаю привыкать. Да, в какой-то момент мне даже начинает нравиться. Маневренность, развевающаяся на ветру одежда, вечерняя прохлада и Эйден, тело которого обвивают мои руки. Когда он слегка ускоряется, я, осмелев, крепче прижимаюсь к нему. Признаюсь, это приятно и я втайне надеюсь, что этот вечер продлится как можно дольше.

Мы уезжаем все дальше от центра города. Дома встречаются все реже, фонари становятся тусклее. Куда он, черт возьми, меня везет, и почему я не спросила об этом прежде, чем сесть к нему на байк? Обычно я за словом в карман не лезу, но сейчас… о чем я только думала? Наверное, можно списать это на стресс.

– Куда мы едем? – сквозь встречный ветер запоздало спрашиваю я.

– Это сюрприз, – все, что я получаю в ответ. Очень информативно.

– Если вдруг ты маньяк с топором и везешь меня в лес, чтобы убить и закопать, то хотелось бы знать об этом заранее, – продолжаю я молоть ерунду.

Раздается чарующий смех Эйдена.

– И куда же, по-твоему, я спрятал топор? В кофр он бы точно не влез.

Шутки немного помогают мне побороть волнение.

– Не знаю. Может, ты везешь меня в какую-нибудь хижину на отшибе, куда приводишь всех своих жертв. Там и хранится орудие убийства.

– Надеюсь, ты просто пересмотрела ужастиков, потому что если эти картины подбрасывает лишь твое воображение, то мне уже страшно, – подтрунивает он.

Я с притворным возмущением в шутку пихаю его.

– Хочешь сказать, я сумасшедшая?

– Всего лишь странноватая, но не волнуйся, странные девушки – это моя слабость.

Могу только представить выражение его лица, эти сказочные глаза с озорной искоркой, веселую улыбку. Я собираюсь еще пошутить, но мы добираемся до нашей цели. Мы едем по грунтовой дороге, ведущей на холм. Останавливаемся возле небольшого лесочка, и Эйден слезает с мотоцикла.

Я растерянно озираюсь. Куда это мы приехали?

– Ты опять как раскрытая книга, – весело замечает Эйден. – Видела бы ты себя. Такая растерянная. – Он проходит вперед и отодвигает ветки. – Идем, – зовет парень, и я выдвигаюсь следом. Вскоре я поднимаю глаза, и у меня перехватывает дыхание.

С губ срывается короткое «вау!», но это даже близко не описывает невероятную картину, открывшуюся перед моим взором. Перед нами простирается обрыв, но гораздо важнее то, что виднеется вдалеке. Тысячи огней вечернего города мерцают в темноте, словно звезды упали с неба и теперь сияют внизу. Как отдельный мир – огромный, неприступный и завораживающий.

– Это невероятно, – выдыхаю я, следуя за Эйденом. Он стелет на земле куртку, и мы усаживаемся на нее.

– Мое любимое место, здесь очень хорошо думается.

Я вскидываю брови.

– Правильно. Тебе, как вдумчивому интроверту, просто необходимо место для погружения в свои мысли. Решать проблемы этого мира так непросто.

– Ха, похоже, что мы видим друг друга насквозь. – Он глядит на меня. Только сейчас я замечаю, как близко друг к другу мы сидим. Наши руки соприкасаются, и, когда он поворачивается ко мне, я чувствую его дыхание.

Он снова отводит взгляд и смотрит вдаль.

– У тебя очень милая мама. Сразу сказала мне заходить почаще.

Я закатываю глаза.

– Видимо, хочет поближе познакомиться с парнем, с которым ее дочь теперь вечно где-то пропадает.

– Хм, – произносит он и наконец снова оборачивается ко мне. Силу этого взгляда невозможно описать. – А ее дочери нравится этот парень?

Я улыбаюсь.

– Все зависит от того, как пройдет вечер. Может быть, парень окажется полным идиотом, хотя до сих пор ничто на это не указывало.

– Приятно знать, что я пока не напортачил.

– Нет, ты определенно интересный, и мне хорошо с тобой. С тобой всегда есть о чем посмеяться, с тобой так легко говорить. Но я почти ничего о тебе не знаю, и меня это немного расстраивает.

– Самое главное ты и так уже знаешь.

– Ты так думаешь? – удивляюсь я и перебираю в голове те крупицы информации, что у меня есть. – Я даже до сих пор не знаю, где ты живешь.

– Так, теперь мне стоит волноваться, что ты серийная убийца и будешь поджидать меня ночью у дома?

– Женщин-убийц крайне мало, а серийных и подавно, – возражаю я. – Чаще всего женщины становятся помешанными преследовательницами.

– Тоже так себе перспектива, – замечает Эйден. – Папа наверняка будет не в восторге, если у нашего дома начнут околачиваться женщины.

Я представляю эту картину и хихикаю.

– Забавно.

– А что с твоим отцом? – внезапно спрашивает он.

– Он бы тоже не обрадовался сталкерам, – пытаюсь я пошутить, но Эйден не разделяет моего веселья.

– Я, скорее, хотел узнать, как ты относишься к этой ситуации.

– Как я уже говорила, он не желает меня знать.

– Печально, – резюмирует Эйден.

– Я уже с этим справилась. Не собираюсь бороться за человека, который не хочет иметь со мной ничего общего.

– Это здоровое отношение. Но не всегда удается провести границы и бороться только тогда, когда оно того стоит.

– Именно. Надо распределять силы.

– Поэтому ты в тот раз не дала Марии отпор?

Я слишком хорошо запомнила тот случай, и злость до сих пор бурлит во мне раскаленной лавой.

Я пожимаю плечами.

– Нет смысла и дальше провоцировать ее. Мне хочется жить спокойно, а не постоянно меряться с ней силой. Если не буду высовываться, она угомонится. – Сейчас все так и обстоит: в моей жизни столько всего происходит, что у меня нет сил бодаться с этой дурой. Я должна сосредоточиться на важном.

– Верно. Мария того не стоит.

Я киваю.

– Разумнее сконцентрироваться на важных вещах.

– Например, на каких?

– Школа, – отвечаю я. – Хотя в последнее время у меня было мало времени на учебу. Нужно срочно взяться за ум, иначе мой средний балл полетит вниз.

– Если нужна будет помощь, дай знать, – предлагает он, снова подарив мне свою потрясающую улыбку.

– Я справлюсь. Мне не нужно быть самой лучшей – это сильно упрощает жизнь. Пока что самая низкая оценка у меня по физкультуре. А ей, на мой взгляд, можно пренебречь.

– Значит, неспортивная. Так и запишем. Есть еще недостатки, о которых мне следует знать? – спрашивает он и довольно соблазнительно поднимает одну бровь.

Засмеявшись, я слегка толкаю его в бок.

– Этот разговор явно ушел не в то русло.

Эйден придвигается ближе, но я едва это замечаю. Все мое внимание сосредоточено на его лице – эти зеленые глаза буквально меня поглощают.

– Уверен, что бы ты ни сказала, мое мнение о тебе не изменится. – Его голос нежен, как вечерний ветерок, который гладит нас. Эйден медленно протягивает ко мне руку, проводит по волосам. Вниз по телу пробегает теплая дрожь. Жар наполняет каждую клеточку тела.

Его холодные пальцы касаются моей разгоряченной кожи. Они нежно скользят по уху вниз к подбородку, а затем задерживаются на губах, как сладкое обещание. Он осторожно гладит мои приоткрытые губы, в его глазах я вижу желание. Мы неотрывно смотрим друг другу в глаза, будто зачарованные каким-то заклятием.

Его дыхание становится чаще, оно щекочет мне кожу, и Эйден наконец склоняется ко мне. Его ладонь мягко лежит на моей щеке, губы приоткрыты, и я чувствую, как все мое тело вспыхивает от желания. Закрываю глаза, и мимо нас внезапно проносится ледяной порыв ветра. Меня охватывает озноб, пробирает сладкий трепет. Я вдыхаю запах Эйдена и не могу дождаться, чтобы попробовать его губы на вкус.

Внезапно он отпускает меня – я замечаю какое-то резкое движение. Эйден вскакивает и вглядывается в темноту. Я не понимаю, что вдруг произошло. Не сводя глаз с темных деревьев, Эйден произносит каким-то не своим голосом:

– Нам надо уходить.

Не понимая, я продолжаю в ступоре сидеть на месте.

– Что… что случилось?

– Ничего, просто уже поздно, и у меня остались кое-какие дела.

– И ты именно сейчас решил о них вспомнить?

Я встаю, и Эйден, не говоря ни слова, поднимает с земли свою куртку. Он идет назад к мотоциклу, оставив меня в одиночестве. У меня не остается выбора, кроме как пойти за ним.

– Ты ничего не хочешь сказать? – спрашиваю я. – Что такое?

– Ничего, – повторяет он. – Мы просто должны уходить.

Я сажусь за ним на мотоцикл в полном недоумении. Буквально только что он собирался меня поцеловать, или я что-то не так поняла? Нет, этого не может быть. Эти прикосновения, ласки, этот взгляд… Ошибиться невозможно. И все же сейчас мы далеки друг от друга как никогда раньше.

Хотя я сижу прямо за ним, мне кажется, что я не могу до него дотянуться. Он то и дело оглядывается и ловит мой взгляд, который, однако, оставляет его совершенно равнодушным. Эйден снова начинает разгоняться, и мне приходится несколько раз попросить его снизить скорость. Но, судя по всему, ему не терпится как можно скорее избавиться от меня. Поняв это, я чувствую укол обиды. Что же случилось?

Эйден останавливается у моего дома и так же молча ждет, пока я сойду.

– Эйден, ты не хочешь рассказать, что на тебя нашло?

– Не бери в голову, ты тут ни при чем. У меня правда есть дело, которое нельзя отложить на потом. До встречи. – С этими словами он уезжает, оставив меня одну.

Я смотрю ему вслед, а внутри все горит. Уже давно я не испытывала такого чувства – словно потеряла нечто важное. Какой бы ни была причина его бегства, его поступок будто что-то разрушил во мне.

Глава 19

Воскресенье я посвящаю учебе и домашней работе – по крайней мере, таким было мое намерение. Эссе по английскому, которое мне удалось в итоге кое-как состряпать, далеко не выдающееся, но, по крайней мере, хотя бы не чистый лист. Как бы я ни старалась сосредоточиться, мои мысли постоянно убегают прочь. Перед глазами всплывает лицо Эйдена. Я злюсь на себя за то, что он мне настолько небезразличен. Но разве это не естественно? Мы почти поцеловались, а он отстранился в последнюю секунду. И я все пытаюсь понять почему. Он вдруг осознал, что я ему не нравлюсь? Хотел только поразвлечься и испугался, что я захочу от него большего? Не понимаю.

Опустив голову на стол, я издаю жалобный стон. Йору резко просыпается и смотрит на меня. Я отмахиваюсь, пробормотав:

– Я просто злюсь на одного парня и на себя. Не обращай внимания.

Мой лис снова сворачивается в клубочек и закрывает глаза. Вот бы и мне быть такой же безмятежной.

День тянется очень медленно. Мне не терпится поскорее пойти в школу в понедельник. Я обязательно поговорю с Эйденом. Он должен как минимум объясниться. Все утро я ищу его, но он не пришел на английский, и в коридорах я тоже его не встречаю. Так что неудивительно, что на обеде я немного раздражена.

– У тебя все в порядке? – спрашивает Алекс. Я сижу за одним столом с ней, Крисси и Кейт. – Ты как будто сейчас раскромсаешь этот сэндвич. – И правда, вместо того, чтобы есть, я отрываю от хлеба по кусочку.

– Я просто не в настроении сегодня.

– Из-за свидания с Эйденом? – тут же спрашивает Алекс. – Я как на иголках сижу и все жду, когда ты уже наконец расскажешь, как все прошло.

– Было… довольно мило, – уклончиво отвечаю я и чувствую на себе удивленные взгляды подруг.

– Мило?! Какой захватывающий вечер, – ворчит Алекс.

– Мы просто общались. И больше ничего, – прибавляю я и сама замечаю, как мой голос дрожит.

– Очевидно, ты все совсем не так себе представляла, – заключает Алекс.

– Жаль, что свидание получилось не таким, как ты ожидала, – пытается подбодрить меня Кейт. – Но, возможно, это и к лучшему, если вы останетесь просто друзьями.

Я возмущенно смотрю на девочек.

– Да какие мои ожидания вы себе там надумали?! Разумеется, мы просто друзья. Я… просто было немного… странно. – Ладно, даже я слышу в своем голосе фальш.

– Прости, что перебиваю, но вы видели эту кошку? Она так уверенно сидит за окном и смотрит на нас. Будто наблюдает, – озадаченно произносит Крисси.

Я молниеносно оборачиваюсь. Сперва пугаюсь, но почти сразу снова чувствую злость.

– Да, эта кошка часто тут бродит, – замечает Алекс. – Похоже, она выбрала нашу школу своим новым домом, ведь тут куча еды и людей, которые не прочь ее покормить. Я уже не в первый раз ее здесь вижу.

После этого я уже не могу усидеть на месте. Получается, Йору постоянно за мной ходит. Поверить не могу, что я этого не замечала. Злость закипает во мне, и я извиняюсь перед девочками.

– Я сейчас вернусь, мне надо отойти на минутку.

Хватаю рюкзак и спешу прямиком на улицу. Найдя Йору, я шиплю ему, чтобы он подошел, и лис, к счастью, не упрямится. Он виляет всеми тремя хвостами, а глаза сияют от радости.

– Ну что, беглец? – Я сажусь перед ним на корточки. – Значит, ты регулярно ходишь за мной сюда, хотя я столько раз говорила тебе сидеть дома? А вдруг кто-то узнает, кто ты на самом деле?

Йору с полнейшим доверием смотрит на меня, а затем кладет пушистую мордочку на мою руку – будто хочет успокоить меня и развеять мои опасения.

– Кто-то из учеников мог запросто забрать тебя к себе домой. В их глазах ты бездомный бродячий кот, да еще и очень милый.

Он вновь издает тот тихий звук, похожий на мурлыканье, продолжая попытки меня успокоить. Да, конечно, я тоже думаю, что Йору сможет себя защитить. И все же мне не хотелось бы узнать, какие еще способности в нем дремлют. Едва ли получится объяснить, откуда на школьном дворе взялся кицунэ, метающий огненные шары.

Йору трется о мои ноги и обнюхивает рюкзак. Я вспоминаю про сэндвич и тут же достаю его.

– Да ты, наверное, есть хочешь. – Я отламываю несколько кусочков, которые лис тут же съедает. – Удивительно, как можно быть таким голодным после того, как спал весь день. Ты же почти не двигаешься. – Хотя если он и правда каждый день ходит за мной, то преодолевает приличные расстояния.

– Ты поэтому все время такой уставший? – спрашиваю я и замечаю, что к нам кто-то приближается. Подняв голову, вижу Эйдена в паре метров от нас. Его взгляд мрачный, как небо во время бури. Забыв, как дышать, я таращусь на него. Он смотрит на меня, затем на моего лисенка.

– Я и не знал, что ты любишь бродяжек.

– Йору живет у меня, – уточняю я. – Он недавно прибежал ко мне. Мама пока о нем не знает. В принципе, она не против кошек. Я только жду подходящего момента и надеюсь, что он сможет остаться у нас официально.

– Интересно, есть ли у тебя еще секреты.

Атмосфера между нами мгновенно накаляется, даже воздух, кажется, готов заискриться. В чем вообще дело?

– Один ты уже узнал. Других нет, да и этот определенно самый интересный, – резко отвечаю я.

– Смотри, как бы твоему новому другу не стало плохо от жратвы, которой ты его кормишь, – грубо бросает он, развернувшись, чтобы уйти. Не могу поверить своим ушам. Что это сейчас было?! И хотя я сижу в полном замешательстве, во мне потихоньку закипает гнев. Почему мы вообще говорим о кошке, а не о том, что действительно важно? Я вскакиваю, меня уже не остановить. Эта ярость требует выхода. Я бегу за Эйденом. Он идет быстро и уже на другой половине школьного двора. Я почти догоняю его, окликаю, но он даже не оглядывается. Не церемонясь, хватаю его за руку.

– Что все это значит? Почему ты сегодня так холоден?

– Я такой же, как и всегда, – возражает он. Его ледяной взгляд говорит об обратном.

– Это какая-то шутка?! Ты никогда раньше так со мной не разговаривал. Да что случилось? В субботу же все было хорошо, мы стали ближе, почти поцеловались. Почему ты просто уехал домой?

– У меня были дела, я же тебе говорил.

Сколько можно слушать эти отговорки.

– И что это были за дела?! Посреди ночи? Ты втайне подрабатываешь санитаром или пожарным, и тебя вдруг вызвали? – Ладно, не лучшая моя шутка, но я и не настроена шутить.

– Хочешь знать, что со мной? – выдыхает он, и снова эти искры в глазах, это невероятное притяжение. Он хватает меня за плечи, разворачивает и прижимает спиной к стене школы. Поблизости никого нет, никто нас не видит, и я не могу понять, страх ли чувствую или покалывающее возбуждение.

Его руки прямо у моего лица, и хотя Эйден не касается меня, все же возникает ощущение, что он бесконечно близок ко мне. Его взгляд скользит по мне, отчего у меня сбивается дыхание. Как только один человек способен вызывать у другого подобные ощущения?

– Хочешь знать, почему я ушел? Почему не сделал то, чего ты так желала? – Его голос одновременно груб и страстен. Я чувствую дыхание Эйдена, он гладит меня по щеке, и каждый миллиметр кожи, которого он касается, будто бьет током. Он склоняется ближе, я чувствую тепло его тела, кажется, даже ощущаю его сердцебиение.

Он касается губами моего уха и тихо шепчет:

– Я точно знаю, что у тебя на уме, и там мало приличного.

У меня пылают щеки. Я хотела бы хоть что-нибудь сказать, но не могу выдавить ни слова. Он проводит рукой по моим волосам, играя с ними, и по спине бегают мурашки. Да, мне неловко оттого, что у меня на лице написано, чего я хочу, но что в этом постыдного? Мне нравится Эйден, я это признаю. Мне нравится этот парень и сейчас я хочу только его.

На его губах появляется улыбка, он приближается ко мне, и в животе начинает тянуть сильнее. Наконец мы закончим то, что начали в субботу.

– Все это время ты только и ждала, что я тебя поцелую. Только это было у тебя на уме, – шепчет он. Я закрываю глаза. Пальцы Эйдена, разжигающие во мне пламя, вдруг исчезли с моей щеки. Я растерянно открываю глаза и вновь вижу перед собой этот жуткий взгляд: он вновь пустой, холодный и мрачный. Такой Эйден почти пугает меня: в нем словно бушует шторм, наружу рвется разрушающая все кругом преисподняя.

– Ты поверхностная, в тебе нет ничего особенного. Ты просто обычная, жалкая и слабая во всех смыслах. Неудачница.

Я не верю своим ушам. Будто земля ушла из-под ног. Хватаю ртом воздух, как рыба, выброшенная на сушу. Вокруг все кружится, колени дрожат. Все это какая-то бессмыслица. Однако я наконец понимаю, что Эйден играл со мной в какую-то странную игру. Но зачем?

Не говоря больше ни слова, он отворачивается и идет прочь. Я вижу его спину, легкую походку и не могу поверить. На глаза наворачиваются слезы – в основном от злости. Я злюсь в первую очередь на себя. Как я могла ему доверять? Хотя как мне было не доверять? Он сделал все, чтобы мне понравиться.

Наконец я не выдерживаю.

– Ну что, потешил свое раздутое эго, играя со мной?! Ты рад, что понравился мне, и я не замечала, какой ты придурок?! Надеюсь, тебе было весело! Наслаждайся, ведь больше ты от меня ничего не получишь. Я не собираюсь ночами плакать в подушку, потому как именно этого ты хочешь, ведь так?!

Он идет, не оборачиваясь, но я слышу его смех. Беззаботный смех, дающий понять, как равнодушен он к моим словам – как равнодушен он ко мне.

Глава 20

После того как Эйден уходит, первым делом я отправляю Йору домой. По крайней мере с этим я сейчас способна справиться. Конечно, я подумываю о том, чтобы притвориться больной и уйти с ним и на несколько дней – а то и недель и месяцев – спрятаться дома. Боюсь представить, что будет, когда я в следующий раз столкнусь с Эйденом. Наверное, я сорвусь от злости и обиды. В голове крутится единственное слово, которое больнее любого ножа ранит мое сердце: почему? Я не понимаю, да и не хочу понимать. Такому поведению не может быть оправдания. Я изо всех сил борюсь с собой, чтобы не упасть, не дать боли победить, потому что тогда этот ублюдок получит, что хотел.

Я опаздываю на урок истории, но нагоняй от учителя меня совсем не волнует. Сажусь за парту, смотрю на доску, но ничего не вижу. Я слишком потрясена, слишком обижена. И хотя я изо всех сил пытаюсь совладать с собой, поступок Эйдена причинил мне ужасную боль.

Урок проходит, что меня совсем не радует. Потому что теперь мне придется снова взять себя в руки, встать, идти в следующий кабинет, улыбаться, разговаривать, вести себя как обычно, хотя внутри все разрывается.

По пути на следующий урок Кейт обеспокоенно косится на меня, хотя я всю дорогу натянуто улыбаюсь. Возможно, этим я себя и выдаю.

– У тебя все хорошо? – наконец спрашивает она.

Энергично киваю. Голова неестественно подпрыгивает на шее, словно у марионетки.

– Эм, ну ладно, – говорит она, но продолжает удивленно таращиться. – Почему ты опоздала?

Я набираю побольше воздуха в легкие, во мне кипит жуткая злость, хочется наорать на Кейт, выместить на ней всю обиду на Эйдена. Но она этого не заслужила. Она всего лишь волнуется за меня.

– Ты была с Эйденом? – опережает меня подруга, и выражение ее лица становится еще более обеспокоенным. – Что он сделал?

Поразительно, как быстро она все поняла.

– Ему просто нравилось играть моими чувствами.

– Вот урод! Я знала, что ему нельзя доверять. Этот чертов…

Я перебиваю ее:

– Ты ведь знала, да? Знала, что у него нет серьезных намерений, и пыталась меня предупредить. Но я не послушала тебя.

– Ничего конретного я не знала, иначе бы сказала. Меня скорее настораживало то, как он порой смотрел на окружающих его людей. Будто ему плевать на всех. – Кейт мотает головой. – Нет, не так. Будто мы все ему мешаем. Еще я слышала разговоры, что он частый гость на вечеринках или в клубах. Похоже, что он постоянно заводил романы с новыми девушками и сразу же их бросал. Но все это были только слухи.

– Ты меня предупреждала, а я не хотела верить. Ну и что, что он ходит на вечеринки – вроде так я сказала? Он очень хорошо притворяется. Вот только я не понимаю, зачем он потратил на меня столько сил? Неужели мои страдания доставляют ему столько удовольствия, что оправдывают все усилия?

– Не пытайся понять его больную логику, – вздыхает Кейт. – Оно того не стоит.

Я киваю и решаю последовать ее совету, но сердце не слушается и не собирается успокаиваться.

На следующей перемене я беру себе кофе. Шум, куча людей – все действует мне на нервы. Вдобавок ко всему еще и Кейт встревоженно на меня смотрит, на что я отвечаю хмурым взглядом.

– Да хватит уже, – в один момент не выдерживаю я. – Не волнуйся.

– Я просто не могу перестать думать о том, что было бы, поступи он так со мной.

– Ты была бы осторожнее, ты же не такая дурочка, как я.

– Ты не дурочка.

Я киваю. Она права.

– Он просто великолепный актер и по совместительству подлый ублюдок.

– Что за ругань на кофе-брейке? Что такое? – встревает Алекс – она подходит из-за спины и обнимает нас с двух сторон.

– Могу догадаться, – говорит Крисси, подходя следом.

– Тут не нужно быть ясновидящей, – ухмыляется Алекс. – Ну, говори давай, что он натворил?

Я вздыхаю и уже собираюсь каким-то образом выкрутиться, как вдруг раздается объявление.

– Тереза Франклин, просьба явиться в кабинет директора. Тереза Франклин, повторяю, просьба немедленно явиться в кабинет директора.

Оторопев, я недоуменно вскидываю брови. Кейт удивлена не меньше. Что директору от меня надо? На мгновение задумываюсь, не связано ли это с Эйденом, однако я почти уверена, что директор не интересуется романтическими отношениями своих учеников.

– Мне надо идти, – прощаюсь я, и мне становится немного легче оттого, что не придется отвечать на вопросы Алекс и Крисси, хотя визит к директору – это совсем не весело.

Постучавшись, я вхожу в приемную, где сидит секретарша. Она бросает на меня короткий взгляд и сразу указывает на дверь директора – куда я со стуком захожу.

Пожилой лысеющий мужчина сидит за большим столом, на котором творится хаос. Повсюду лежат бумаги и папки, под ними разбросаны ручки и карандаши. Уверена, ему постоянно приходится их искать.

Директор одет в костюм, вышедший из моды еще, наверное, в восьмидесятых. Он смотрит на меня темно-карими глазами, которые кажутся чересчур большими из-за очков с очень толстыми линзами.

– Тереза Франклин, рад вас видеть. Мы еще не встречались с вами лично. Моя фамилия Март. Полагаю, вас удивило мое приглашение.

Только теперь я замечаю второго мужчину в углу справа от стола. Он стоит, скрестив руки на груди. Ему навскидку лет под пятьдесят, темные волосы модно пострижены, стильный костюм – мужчина излучает силу и авторитетность. Он очаровательно улыбается и говорит:

– Безумно рад наконец-таки познакомиться с вами лично. Я Сэмюэл Коллинз из академии Сиена-Хартфорд.

Если он ожидает от меня какого-то ответа, то я вынуждена его разочаровать. Мужчины явно замечают мое замешательство, и мистер Март спешит на помощь.

– Академия Сиена-Хартфорд среди нас, педагогов, является чем-то вроде Янтарной комнаты для историков. Известно, что она существовала или, может быть, даже существует до сих пор, и вокруг нее ходит множество мифов, – говорит он и смотрит на мистера Коллинза, ожидая от него одобрения.

Тот же не горит особым желанием подыгрывать и поясняет:

– Мы школа для одаренных детей, обладающих талантами в области естественных наук и языков. К нам нельзя отправить заявку на поступление, мы сами находим наших студентов. Учителя со всей страны присылают нам письма, в которых рекомендуют учеников с особыми достижениями. Конечно же, к письмам они прикладывают свидетельства их выдающихся работ.

Я все еще ничего не понимаю. Этот человек намекает, что я одаренная?! Это же просто смешно. Конечно, я далеко не глупая, но уж точно не обладаю особыми талантами.

– И вы хотите сказать, что кто-то из учителей прислал вам что-то, из-за чего стоило меня искать? Я в этой школе всего несколько недель. – А вспоминая свою работу по химии, которую я из-за Йору наверняка провалила, или кое-как нацарапанные эссе по английскому, я тем более не могу понять, о каких таких достижениях может идти речь.

– Нет, о вас нам сообщил учитель из вашей прошлой школы в Тусоне. Мистер Маккин прислал нам несколько ваших эссе по английскому языку, и, должен признать, мы были впечатлены. У вас прекрасное чувство языка, и вы легко проникаете в суть темы, избегая сухого изложения. Вы обладаете тонким, элегантным стилем и живым воображением.

Знаю, что сейчас выгляжу так, будто у меня случился инсульт, но я просто ошарашена. Он не шутит?!

Мужчина улыбается и утвердительно кивает.

– Мы не ошибаемся, поверьте. Мы присматривались к вам уже давно и теперь хотим предложить вам место в академии. Понимаю, что сейчас не лучший момент, ведь вы совсем недавно перешли в эту замечательную школу.

Мистер Март по-идиотски улыбается, услышав похвалу.

– Вероятно, вы уже здесь прижились, – продолжает мистер Коллинз, – и задаетесь вопросом, зачем вам снова все бросать. Но подумайте хорошенько. Это уникальная возможность. Мы развиваем наших учеников во всех областях, наша концепция обучения специально адаптирована под потребности каждого, а квалифицированные преподаватели всегда готовы прийти на помощь. Кроме того, для учеников из других городов у нас есть интернат, однако вам он не понадобится – наша школа находится в Сан-Франциско. – Он неуклюже подмигивает. – Можете начать обучение уже со следующей недели. Я уже сообщил вашей матери и дам вам с собой материалы со всей информацией о нас. Тщательно все обдумайте.

Он подходит и протягивает мне конверт из бежевой бумаги. На нем красуется благородная сургучная печать.

– Было приятно с вами познакомиться. Надеюсь, вы выберете нас. Вы определенно ценная находка. – Он подает мне руку. Когда я пожимаю ее, мистер Коллинз, притянув меня к себе, тихо шепчет: – Я говорю о вас и вашей лисе. У нас есть что предложить вам. Прежде всего, вы наконец узнаете, кем является ваш новый компаньон. – Он отпускает мою руку и выпрямляется, сверкнув деловой улыбкой. Затем выходит из кабинета, а я растерянно смотрю ему вслед.

Он знает о Йору и, что самое главное, видел его истинный облик. Но откуда? Что ему от нас нужно?

– Какой приятный сюрприз, – вырывает меня из мыслей мистер Март. – Вот уж не думал, что однажды окажусь лицом к лицу с директором академии Сиена-Хартфорд. – Он качает головой, будто только что повстречал самого господа бога. – Надеюсь, вы не заставите мистера Коллинза ждать и согласитесь. Такой шанс выпадает раз в жизни. Академия Сиена-Хартфорд – это одна из лучших школ страны и предоставляет стипендию каждому из выбранных учеников. Вы должны дать ответ как можно скорее.

– Это будет определенно непростое решение, – признаюсь я и прощаюсь с мистером Мартом.

Мысли роятся в моей голове. Что все это значит? Идя по коридору, с недоверием смотрю на конверт в руках. Школа для одаренных детей. Что под этим подразумевается? По всей видимости, это как-то связано с Йору.

Вдруг краем глаза я замечаю двух человек, что странно, поскольку перемена уже закончилась, а обычно во время уроков коридоры пустуют. Я быстро прижимаюсь к стене и выглядываю из-за угла. Это мистер Коллинз направлялся по коридору в сторону выхода, но на его пути возник Эйден. Похоже, парень рассержен.

– Как это понимать? – шипит он на директора. – Я же вынес тебе свой вердикт. Она нам не подходит, она слаба, в ней нет ничего особенного. Но ты пошел наперекор моему решению.

– Эйден, я понимаю твое возмущение, но ее дух ключа, похоже, уже связался с ней, а возможно, даже начал постепенно соединяться. Он следует за ней, оберегает и не спускает с нее глаз. Дух бы не стал так вести себя, если бы у них не было связи.

– Она кормит его объедками! – возмущается Эйден. – Обращается как с домашним животным и вообще ничего о нем не знает. Поверь, я внимательно изучил ее. Она нам не подходит, она не проходила обучения и не имеет ни малейшего представления о том, что происходит. К тому же, она упрямая, не преуспевает ни по одному предмету, несерьезно относится к спорту и, как большинство девчонок, думает лишь о своей подростковой фигне. Так или иначе, ее можно читать как открытую книгу.

– Мы попробуем и поглядим. Возможно, ты окажешься прав, тогда ей придется уйти.

– Ты правда это сделаешь?! – не унимается Эйден. Он говорит так, будто еще немного, и он оторвет своему собеседнику голову. – Тогда на кой черт я тут стараюсь, если ты все равно поступаешь, как тебе хочется?! Думаешь, мне весело торчать в этой школе и возиться со всякими бестолочами?

Мужчина успокаивающе кладет руку на плечо Эйдена.

– В общем-то я с тобой согласен. Но я вижу в ней потенциал, пусть и крошечный. Может быть, она все-таки справится и станет одной из нас. Если же нет… – Он пожимает плечами. – Терять нам особо нечего.

– Поверить не могу! – рявкает Эйден и уходит, еще раз злобно взглянув на мистера Коллинза.

Я вжимаюсь спиной в стену и пытаюсь отдышаться. Эйден меня проверял. Он даже знал о Йору, моем духе ключа, как я теперь выяснила. Столько всего на меня навалилось. Но сейчас лишь одна мысль вертится в голове: Эйден не хочет, чтобы я училась в той школе. Считает, я не гожусь. И чтобы это выяснить, он и разыграл весь этот спектакль.

Презрение и обида вновь разгораются во мне. Я ему покажу. Раз он так не желает видеть меня в той школе, то я подпорчу ему жизнь. Во всем, что услышала, важно одно: они знают о Йору и могут ответить на все мои вопросы. Уже только поэтому я обязана туда пойти. Я осмелюсь начать новый этап своей жизни. Мне предстоит шагнуть в неизвестный мир, и я готова это сделать.

Глава 21

По дороге домой я настолько погрузилась в свои мысли, что почти не разговариваю, хотя Кейт в этот раз не замолкает. Конечно же, девочки сразу стали расспрашивать, для чего меня вызывал директор. Я с трудом отвечала, поскольку единственное, о чем я могла думать, это разговор Эйдена и мистера Коллинза. Если я правильно поняла, это он подослал ко мне Эйдена, хотя я не уверена. Знает ли этот человек, как именно Эйден вытягивал из меня информацию? Он допускает такие методы или, может, сам предложил? И как вообще эти люди на меня вышли? Может, просто совпадение? У Эйдена были подозрения, которые в итоге подтвердились? Отсутствие ответов сводит меня с ума.

В памяти все время всплывают обрывки наших с Эйденом разговоров. Взглянув на случившееся по-новому, я действительно замечаю, что он что-то разнюхивал. Он хотел знать все о моей семье, я рассказала ему о своих предпочтениях, слабостях… он даже видел картины Фриды. Теперь как никогда раньше меня волнует вопрос, какое отношение они имеют к происходящему?

Эйден знал о моем конфликте с Марией, и, похоже, это в том числе повлияло на его вердикт. «Почему ты не дала ей отпор?». Он ведь так спросил? Все это, очевидно, привело к одному выводу: в его глазах я выгляжу слабой и ничтожной. Поэтому он и завершил свой спектакль и высказал мне в лицо все, что обо мне думает. Должно быть, вчера утром он передал мистеру Коллинзу свой финальный отчет. Понятно, почему сегодня он снял маску.

Стоит ли идти в школу, где так поступают с людьми? С другой стороны, у меня столько вопросов, и ответы на них я получу лишь в одном месте.

– Это правда очень крутая школа, они берут к себе крайне мало учеников, – уже, кажется, в тысячный раз повторяет Кейт. Она побледнела, ее голос дрожит. Девушка будто на грани истерики. Похоже, она приняла эту новость близко к сердцу.