Зверские сказки

Сказ о первом барсуке на Луне

— Мам, а папа к нам скоро придёт? — спросила Барбара, когда мама накрыла её тёплым моховым одеяльцем.

— Мы же это уже обсуждали, дочка, — вздохнула барсучиха Мелесандра.

Они действительно обсуждали этот вопрос не раз и не два. Они обсуждали этот вопрос каждый день, но Барбара была упряма и не теряла надежды когда-нибудь получить тот ответ, который она хотела, а не тот, который давала мама.

— Он не придёт, — сказала Мелесандра, и Барбара, как обычно, насупилась.

— Почему?

— Ты же знаешь. Твой папа Бадгер стал первым барсуком на Луне.

— Расскажи мне эту историю! — попросила Барбара, глядя в окно на Луну, похожую на обгрызенную с одного бока шляпку белого гриба. Где-то там, на обратной стороне шляпки, жил её смелый и героический папа.

— Хорошо, — согласилась Мелесандра. — Слушай, дочка.

Раньше Луна всегда была круглой, как шляпка гриба или как яйцо. Она висела над Подлеском каждую ночь, а по зеркально-гладкой поверхности озера к ней тянулась сияющая дорожка.

Но однажды Небесный Медвежонок зашвырнул на Луну свои игрушки-метеориты. Медвежонок не хотел причинить никакого вреда, ему просто было скучно и одиноко. Но при падении метеориты пробили в Луне огромные дыры-кратеры. И из этих кратеров, как червяки из дырявого гриба, на поверхность вылезли луноты, до тех пор дремавшие в глубине.

Луноты принялись пожирать Луну. Каждую ночь они откусывали от неё дольки, и Луна перестала быть круглой, а напоминала обгрызенную с одного бока шляпку гриба и становилась всё меньше и меньше. Конечно, жители Дальнего Леса, Ближнего Леса и Подлеска были крайне взволнованы сложившейся ситуацией. Исчезновение Луны стало бы настоящей трагедией. Ведь Луна не просто украшала по ночам небо. Она освещала ночным животным путь через заросли, по ней определяли, который час, ну и самое главное, вместе со светом с Луны лилась музыка. Каждую ночь Луна пела лесным зверям колыбельные, такие красивые и мелодичные, что им пытались подпевать (весьма фальшиво) не только волки, но даже и псы из села Охотки.

Жившие в Подлеске барсуки Мелесандра и Бадгер тоже очень любили лунную музыку. Они никогда не пытались подвывать колыбельным, просто слушали их, обнявшись в своей уютной норе. Мелесандра и Бадгер недавно поженились и ждали рождения своего первого детёныша. Они решили, если родится мальчик, дать ему имя Барбр, а если самочка — Барбара. Слушая лунную музыку, они представляли, как сладко будет спать под неё их детёныш, когда родится.

Но по мере того, как луноты отгрызали от Луны дольки, музыка становилась всё тише и тише. А когда от Луны осталась только половина, колыбельные совсем смолкли.

Без колыбельных барсукам не спалось.

— Нужно что-то предпринять, Мелли! — сказал барсук Бадгер на третью ночь непривычной тишины. Мелли было домашним именем Мелесандры.

— В каком смысле, дорогой?

— Мы не можем просто молча сидеть и смотреть, как луноты уничтожают Луну! — воскликнул барсук.

— Не волнуйся, дорогой, — ответила Мелесандра. — Я уверена, что в Зверской Небесной Академии занимаются этой проблемой. Мы с тобой — обычные звери. А в Академии — учёные, космонавты и суперагенты. Они наверняка уже что-нибудь придумали и предприняли.

— Если так, почему Луна по-прежнему убывает? Посмотри, осталось уже меньше половины! Схожу-ка я в Небесную Академию и спрошу, как идёт операция по спасению Луны. Может быть, им не хватает зверей? Попрошусь я на Луну добровольцем.

— Вот только не надо уходить добровольцем! — испугалась Мелесандра. — Не забывай, что у нас скоро родится детёныш!

— Об этом я не забываю ни на минуту.

Барсук Бадгер вылез из тёплой постели, съел холодный сэндвич с личинками и отправился в Зверскую Небесную Академию, располагавшуюся в заброшенном сарае на окраине села Охотки.

— А ну, стоять! Куда кр-р-радёшься, звер-рь?! — прорычал пёс Полкан, охранявший вход в Академию.

— А я не крадусь, — развёл лапами Бадгер. — Я просто иду.

— Куда? — жёстко спросил пёс.

За его спиной через приоткрытую дверь в полумраке сарая барсук Бадгер различил свисавших вниз головой с потолка и покачивавшихся из стороны в сторону летучих мышей.

— Сюда. В Зверскую Небесную Академию, — сказал Бадгер.

— Что ты за звер-рь? Пор-р-рода?

— Барсук я…

— Имя, бар-р-рсук?

— Бадгер я.

— Какое-то иностр-р-ранное имя. Ты, может, вр-р-ражеский шпион из Дикой Лесостепи?

— Нет, я свой. Просто мама назвала меня в честь героя книги «Неуловимый Бадгер Дикого Запада».

— Ты точно свой?

— Точно.

— Поклянись Великим Догом!

— Я не верю в Великого Дога, — заявил Бадгер. — Я верю в Небесных Медведей. И я ими клянусь.

— Что ж, ты пр-рошёл пр-ровер-ку! — расслабился Полкан. — Вы, лесные, действительно верите в какую-то дремучую медвежатину, а великий, единственный, истинный Дог пока не открылся вам. Так по какому ты к нам вопросу, неуловимый Бадгер-р?

— По вопросу обгрызания Луны, — ответил барсук и указал лапой в небо.

— Пр-р-ропуск! — рявкнул Полкан.

— А… пропуска у меня нет, — растерялся Бадгер.

— Здесь у нас секр-ретное учр-р-реждение! Без пр-ропуска не пр-ропущу!

— Что это жирное животное вынюхивает в нашей Небесной Академии?! — заверещала одна из летучих мышей, после чего сорвалась с потолка, метнулась через приоткрытую дверь к Полкану, взмыла к верхушке сосны, камнем спикировала вниз, остановилась в миллиметре от головы Бадгера, изменила траекторию и принялась выписывать в воздухе рваные зигзаги.

— Говор-рит, что он неуловимый бар-рсук с дикого запада, — отчитался Полкан.

— Этот? — Летучая мышь визгливо захихикала. — Врёт! Я суперагент и знаю всех зверей окрестных лесов. Он — обычный барсук из Подлеска, ничего собой не представляет! Эй, ты! — Мышь устремилась к Бадгеру и сделала в воздухе мёртвую петлю, едва не задев крылом барсучий затылок. — Вон отсюда! Иди домой! У нас тут срочная летучка по вопросу целостности Луны! Нас нельзя отвлекать!

— Состояние Луны касается всех зверей, — с достоинством ответил барсук. — Вы обязаны рассказать нам, как идёт операция по её спасению от лунотов.

— Я ничего никому не обязана! — заверещала летучая мышь. — А операция проходит, как всегда, блестяще! Мы делаем всё возможное! Мы всё время совещаемся!

— Может быть, вашей команде на Луне нужно подкрепление? Я готов отправиться туда и воевать с лунотами.

Летучая мышь разразилась пронзительным смехом.

— Ты обычный жирный лесной барсук, ты ничего не умеешь! А в Зверской Небесной Академии работают лучшие суперагенты Смешанных Лесов мира! Как только мы закончим наши совещания, мы соберём суперкоманду и отправимся спасать Луну.

— Погодите-ка, погодите… — опешил Бадгер. — Вы хотите сказать, что до сих пор никого туда не отправили?

— Конечно, нет! Сначала ведь нужно провести серию летучек и совещаний!

— Но ведь луноты сожрут Луну, пока вы тут будете совещаться! — возмутился барсук. — Посмотрите, от неё уже осталось не больше трети!

— Есть правила, — с металлом в голосе произнесла летучая мышь. — Вам, простым барсукам, не понять.

— Понятно, — сказал барсук Бадгер и отправился обратно домой.

— Ну как? Когда Небесная Академия спасёт Луну? Сегодня или завтра? — спросила Мелесандра. — А почему ты такой грустный? — Она обняла мужа.

— Они вообще ничего не предпринимают, — с отчаянием ответил барсук. — Понимаешь, Мелли? Они только висят вниз головой и верещат. Ещё пара ночей — и от нашей любимой Луны ничего не останется! И наши детёныши никогда не услышат её прекрасные песни!

— Как это печально, дорогой! — Мелесандра положила лапы на свой круглый животик, как бы защищая детёныша от грядущей беды. — Но что поделаешь? Нам остаётся только смириться.

— Ну уж нет! — вскинулся Бадгер. — Я не собираюсь смиряться с уничтожением Луны! И с тем, что мои детёныши останутся без колыбельных! Я отправлюсь туда сам, и немедленно!

— Но… дорогой! Ты ведь просто обычный барсук, ты не можешь…

— И ты туда же, Мелесандра! Мне надоело слушать, какой я обычный. С этого момента я — необычный. С этого момента я — первый барсук, который отправился на Луну!

— Но… там же луноты! Они поймают и сожрут тебя, Бадгер!

— Не поймают и не сожрут! Я неуловимый Бадгер! Я возьму с собой флаг Подлеска, одержу верх над лунотами в честном бою — и воткну в лунный кратер наш флаг в знак победы! А ещё я возьму с собой сэндвич с личинками! Нет, два сэндвича! Одним я подкреплюсь перед боем, а другим после боя! Сделай мне, пожалуйста, сэндвичи, Мелли! И ещё я возьму с собой ягоды для перекуса во время боя.

— Ты твёрдо решил отправиться на Луну, барсук Бадгер?

— Да, Мелли. Твёрдо решил.

И тогда барсучиха Мелесандра сделала ему его любимые сэндвичи с личинками. А барсук Бадгер надел на спину походный рюкзачок, взял флаг Подлеска с изображением трёх разноцветных ягод — малины, рябины и черники — на зелёном фоне и отправился на Луну по сияющей лунной дорожке, которая тянулась по гладкой поверхности лесного озера к самому горизонту.

Мелесандра смотрела, как её Бадгер, окружённый сиянием, уходит в небо. На середине дорожки он оглянулся и помахал ей лапой. А потом пошёл дальше, не оборачиваясь, и скоро скрылся из виду.

В ту же ночь Бадгер перестал быть самым обычным лесным барсуком, а стал Первым Барсуком На Луне.

Но, как только он ступил на Луну, его окружили десять лунотов, которые показались Бадгеру не столько лунотами, сколько лунотиками — маленькими детёнышами с взъерошенными белыми пёрышками и нежными сиреневыми носиками. Каждый лунотик скакал на единственной длинной и тонкой лапке с присоской на конце.

Лунотики выглядели совершенно безобидными и беспомощными — но лишь до тех пор, пока не открыли свои круглые рты. В каждом ротике лунотика барсук Бадгер увидел три ряда острых зубов. Он воткнул в ближайший кратер флаг Подлеска и приготовился защищаться до последней капли жира. Но для начала всё же решил представиться и объяснить цель своего визита.

— Я барсук по имени Бадгер Неуловимый, Первый Барсук На Луне. Я прибыл сюда из Подлеска с важной миссией. Мы, звери Подлеска, озабочены ситуацией с пожиранием…

— Ам! — пискнул лунотик, с чпоканьем отклеился от поверхности Луны, скакнул ближе к Бадгеру на тонкой, дрожащей лапке с присоской и обнюхал его трепещущим сиреневым носом.

— Ам-ам-ам! — заголосили остальные девять, и кольцо сомкнулось вокруг барсука.

Некоторые глупые звери распускают в Подлеске слухи, что Бадгер вступил с лунотами в неравный бой и они его победили и съели. Конечно же, эти слухи — чудовищный бред. Ведь если барсук погиб — то кто же тогда спас Луну?

На самом деле всё было не так. Первый Барсук На Луне не потерпел поражение в бою — потому что никакого боя не было.

— Ам-ам-ам! — пищали лунотики. — Мы голодные! Ам-ам-ам! Ты принёс еду? Или ты сам — еда?

— Я принёс еду, — быстро сориентировался Бадгер и протянул лунотикам свои сэндвичи с личинками.

Лунотики набросились на сэндвичи и с чавканьем их проглотили. А потом рассказали Бадгеру историю своей коротенькой жизни.

До падения метеоритов лунотики дремали в Луне, как невылупившиеся птенцы в яйце. Но после падения лунная скорлупа треснула, образовались трещины и кратеры, и испуганные лунотики вылупились и выбрались на поверхность. И Луна им сразу же спела красивую песню.

Песня очень понравилась всему выводку, но, как любые новорождённые детёныши, лунотики были очень голодны. А есть на Луне было решительно нечего. Поэтому они принялись грызть саму Луну, которая оказалась очень вкусной и состояла из тонких долек сладкой хрустящей глазури. Когда лунотики сгрызли половину Луны, она перестала петь. Они откусывали от неё по кусочку, отдирали от неё дольку за долькой, а сами плакали: «Что же мы будем делать, когда Луна совсем кончится? Чем мы будем питаться? И где мы будем жить? Неужели мы улетим в холодный и чёрный открытый космос?»

— А теперь появился ты. — Один из лунотиков улыбнулся барсуку Бадгеру тремя рядами острых зубов. — И накормил нас. Ты теперь всегда будешь нас кормить, правда?

— Ну… вообще-то… — Бадгер в панике принялся копаться в своём рюкзачке. — Похоже, сэндвичей больше нет. Но есть ягоды малины и ещё гроздья рябины.

— Ам-ам! Ягодки! — загалдели лунотики и разинули рты.

— Подождите, — сказал барсук. — Если вы сейчас съедите все ягоды, еды совсем не останется!

— Останешься ты! — Лунотики облизнулись и запрыгали на своих тонких лапках. — После ягод мы съедим тебя, первого барсука на Луне!

— Нет, так дело не пойдёт, — ответил Бадгер. — Во-первых, я не еда, а героический зверь, шагнувший в космос. Во-вторых, если вы меня всё же съедите, что вы будете есть потом?

— Потом мы съедим второго барсука на Луне, а потом третьего и четвёртого! Вас же ещё много сюда придёт?

— Дураков нет, — покачал головой Бадгер. — Кроме меня сюда никто не придёт. Я первый, и я — последний.

— Что же делать? — захныкали лунотики. — Что же тогда с нами будет?

— Я знаю, что мы сделаем, — сообщил Бадгер. — Половину ягод я дам вам съесть. А остальные мы посадим. Вырастим малину и рябину на Луне. От каждого урожая половину вы будете съедать, а половину — снова сажать.

И барсук Бадгер угостил лунотиков половиной ягод.

— А вот эти мы посадим, — указал он на оставшуюся малину и рябину.

— А как сажают? — заинтересовались лунотики и, возбуждённо чпокая присосками, запрыгали вокруг барсука.

— Очень просто, — ответил тот. — Нужно выковырять семечки из ягод, потом вырыть небольшие ямки, сунуть туда семечки и зарыть. А потом полить. Воду возьмёте из лунного океана.

И барсук выковырял семечки из ягодки рябины, вырыл ямку, бросил туда семечки и снова зарыл.

— Видите, как легко? Попробуйте теперь сами. Чтобы вы могли выращивать ягоды без меня.

— А ты с нами не останешься? — огорчились лунотики.

— Нет, мне нужно домой, в Подлесок. У меня там семья. Барсучиха-жена, и вот-вот родится детёныш.

— Хорошо, сейчас мы будем выковыривать семечки! — сказали лунотики.

Они попробовали выковыривать лапками, но на присосках не было ни пальцев, ни коготков. Тогда они попытались выгрызть семечки, но из-за того, что зубы росли в три ряда, ягоды просто перемалывались в пасти.

— Мы не можем достать семечки! — заплакали лунотики.

— Ничего страшного, тогда ройте ямки и кидайте туда ягоды целиком.

Но и с ямками возникла та же проблема. Когда лунотики пытались рыть лунную поверхность присосками, они просто падали. А когда зубами — ямка не получалась, а получалось только откусить ещё одну дольку Луны.

— Стойте, стойте! — закричал барсук Бадгер, увидев, что от Луны осталась лишь тонкая серповидная долька, на которой он и лунотики уже едва помещались. — Перестаньте! Луна сейчас совсем кончится, и мы окажемся в открытом космосе!

— Но ты же велел нам сажать ягодки! — запищали лунотики.

— Я был не прав, — признал барсук Бадгер. — Сейчас я сам посажу.

И барсук Бадгер посадил все оставшиеся ягодки малины и рябины, а потом полил грядки из лунного океана. Вода в океане оказалась настолько живительной и полезной, что первые ростки появились буквально сразу. А ещё после полива барсук заметил, что обгрызенные края Луны покрылись свежим слоем глазури.

— Потрясающе! — обрадовался барсук. — Здесь всё очень быстро растёт. Ждите, когда созреют ягоды, и терпите, Луну не ешьте! Вы должны дать ей отрасти и снова стать круглой. Ну всё, мне пора домой, в родной тенистый Подлесок.

— Барсук Бадгер! Побудь, пожалуйста, с нами до первого урожая! Нам страшно одним!

— Так и быть, — согласился Бадгер, потому что он был очень добрым. — Я побуду с вами. Заодно прослежу, чтобы вы не грызли Луну.

И барсук задержался на Луне. Он действительно проследил, чтобы лунотики не грызли Луну, и она отросла, снова стала круглой и начала петь колыбельные. А когда созрели ягодки, он отдал лунотикам половину, а вторую половину снова высадил на грядках.

— Ам-ам-ам! — захныкали лунотики. — Мы не наелись! Можно мы, пожалуйста, съедим немножко Луны на десерт? Она ведь всё равно отрастёт.

— Ладно, — согласился барсук Бадгер, который и сам, по правде говоря, порядком проголодался и не прочь был подкрепиться перед возвращением в Подлесок. — Я разрешаю. Только условие: ни в коем случае не съедать Луну до конца, а обязательно оставлять от неё хотя бы одну дольку.

— Обещаем! — заголосили лунотики и принялись грызть Луну своими острыми зубками, росшими в три ряда.

Барсук Бадгер тоже отгрыз кусочек сладкой глазури.

— Потрясающе! — прошептал он. — Это самое вкусное, что я когда-либо ел. Это даже вкуснее жареных личинок со шкварками. Но теперь я точно отправляюсь домой.

— Барсук Бадгер! А что же мы будем делать, когда придёт пора сажать новые семена? Ведь сами-то мы не сможем!

— Ничего, я буду вас навещать и помогать собирать урожай ягод и сеять семена. Это совсем не сложно — ведь прямо из Подлеска к небу по поверхности лесного озера тянется лунная дорожка! Сейчас я на неё спрыгну.

И барсук свесил лапы с Луны и спрыгнул — и только после этого обнаружил, что дорожка исчезла, а осталась только чёрная и холодная пустота космоса, отделявшая Луну от родного Подлеска, зеленевшего там, внизу. Тушка Бадгера уже соскользнула с Луны, и только чудом ему удалось вцепиться в глазурь когтями и повиснуть на передних лапах. Переполошившиеся лунотики втянули его обратно на Луну.

— Куда же делась дорожка?! — в отчаянии воскликнул барсук.

Ведь он не знал, что, пока он сидел с лунотиками, сычиха Чуга засыпала лесное озеро пылью со своих крыльев, и оно затянулось тиной, и лунная дорожка пропала, потому что Луна отражается только в очень чистой воде.

— Какая разница, куда она делась? — залопотали лунотики. — Ведь самое главное, что мы тебя вытащили! Какое счастье! Ты останешься с нами, первый барсук на Луне! Но почему ты не радуешься? Смотри, у нас ведь так хорошо! У нас теперь растут ягоды, а лунная глазурь такая сладкая и хрустящая, а по ночам Луна поёт нам дивные песни, а мы, лунотики, любим тебя как родного! Ну почему ты грустишь?

— Потому что я больше никогда не вернусь в Подлесок, — грустно сказал барсук. — Я никогда не почую запах еловых шишек, травы и грибов после дождя. Я больше не увижу свою барсучиху Мелесандру. И никогда не увижу нашего новорождённого детёныша, не поцелую в усики, не покатаю на спине и не подброшу высоко-высоко.

И тогда лунотики обняли Бадгера и заплакали.

— Нам очень жаль, что ты не можешь вернуться домой, — сказали они. — Ты настоящий герой. Твоя семья всегда будет знать, что ты спас Луну. А твой детёныш каждую ночь будет слушать лунные песни.

И барсук Бадгер остался на Луне навсегда и сделался Барсулунотом. Теперь он тщательно следит, чтобы лунотики не сгрызали Луну до конца, обязательно оставляли последнюю дольку и давали Луне отрасти. Он помогает лунотикам собирать урожай ягод, а потом сажает новые семена. Вместе с лунотами он лакомится лунной глазурью. И флаг Подлеска развевается над Луной.

А барсучиха Мелесандра осталась в Подлеске, родила дочь и назвала её Барбарой. И каждую ночь Барбара засыпает под песни Луны.

— Так это Луна поёт мне колыбельные? — изумилась Барбара. — А я думала, это ты поёшь, мама.

— Конечно, Луна, — с улыбкой ответила Мелесандра. — Я совсем не умею петь. И слуха у меня нет. Сейчас закрывай глазки, и Луна споёт тебе песню.

— А можно я буду слушать с открытыми глазками?

— Нет, дочка. Я же тебе уже говорила. Луна поёт, только если детёныш закрывает глаза. Всё, крошка. Я выключаю светляков.

— Подожди! — Барбара положила свою маленькую мягкую лапку на лапу мамы. — А вот почему барсучиха сделала барсуку Бадгеру сэндвич в дорогу? Она ведь не хотела его отпускать?

— Потому что Бадгер принял решение. Если взрослый зверь что-то твёрдо решил, его нельзя удержать.

— Но ведь когда-нибудь папа вернётся?

— Боюсь, что нет, Барбара.

— А если мы почистим озеро? Если мы уберём с него всю-всю тину?

— Оно всё равно уже никогда не станет таким же прозрачным, как было. А лунная дорожка ложится только на кристально чистую воду.

— А что значит, что барсук стал барсулунотом? Это значит, он больше уже не барсук?

— Я не знаю, Барбара. Никто не знает, что именно происходит со зверем на Луне и как выглядит барсулунот. Ведь с Луны никто ещё не возвращался.

— Ну а мы? Давай мы к нему пойдём, мама! Давай побегаем по окрестным лесам, найдём кристально чистое озеро, дождёмся ночи и пойдём к папе по другой лунной дорожке!

— Мы не можем, милая.

— Почему?

— Потому что только наша дорожка вела к самой Луне. Остальные доходят лишь до горизонта.

— А мы не можем дойти только до горизонта, а папа чтобы спрыгнул на горизонт, и мы бы там тогда погуляли вместе?

— Когда-нибудь так и будет, дочка. Когда-нибудь очень не скоро. В конце времён.

— Почему в конце?

— Потому что, по легенде, все звери, которые сильно любили друг друга, но разлучились, однажды встретятся на линии горизонта.

— Когда однажды?

— Я же сказала: в конце времён. А теперь закрывай глазки и слушай песню Луны, малыш.