Зверь внутри меня (СИ)

Глава 20

— Все, Анжелика! Нам конец! — в комнату ворвался взъерошенный Рокки.

— Что случилось? — удивилась я.

С начала болезни Николаса прошла почти неделя. Второй день, как спала температура, но в сознание оборотень пока не приходил. Сидеть без дела мне порядком надоело. Поэтому утром я начала уборку. В комнату падали солнечные лучи, в открытые окна врывался теплый свежий воздух.

— Мартин, будь он неладен, приезжает через пару часов.

— Он знает, что Николас болен?

Мы осознанно не говорили про отравление даже наедине. Лекарь приходил каждое утро. Прогнозы были положительными и шансов, что Николас поправится с каждым днем становилось все больше. Но мало кто знал о болезни главы, Рокки старался держать все в тайне. По его легенде, Николас уехал за город. Но то ли в имение, то ли к кому-то в гости, а может и вообще навестить какой то клан. Его целью было — как можно дольше не допустить распространения слухов о недуге брата. В комнату пускали лишь одну служанку, в которой был уверен Рокки. Она приносила еду, убиралась, а иногда составляла мне компанию в беседах.

— Маловероятно. Но он обязательно начнет все вынюхивать. Ничем хорошим это не закончится.

— Мы что-нибудь придумаем. Марко по прежнему у дверей? Он никого не впустит?

— Марко я доверяю. Пока брат жив, он связан с ним клятвой.

— Тогда готовься к приезду Мартина. Я буду с Николасом. И лишний раз не приходи, иначе возникнут ненужные вопросы.

На том и договорились. Но я стала дерганой, от любого шума вскакивала, настораживалась. К окнам подходить опасалась. Одним словом, чувствовала себя как в тюрьме.

— Когда ты уже очнешься?!

Волчица стала спокойнее. Иногда мне казалось, что я улавливаю состояние Николаса через нее. Чем она становилась спокойнее, тем более уверенной я была, что скоро он очнется.

— Не терпится избавиться от меня? — донесся тихий голос с кровати.

Глаза по-прежнему были закрыты.

— Николас! — подскочила к нему я. — Открой глаза. Ты меня слышишь?

— Слышу, Лика, — его глаза немного приоткрылись.

Я кинулась к кувшину с водой, налила в стакан и поднесла его к губам мужчины, второй рукой приподнимая ему голову.

Несколько глотков мужчина сделал и посмотрел на меня более осмысленно.

— Говори мысленно, Николас. Не трать силы.

— Что произошло? — он последовал моему совету, и говорить с ним стало проще.

— Тебя отравили, — отвечала я так же без слов, опасаясь, что нас подслушают.

Глубокая морщина пролегла на лбу, брови сдвинулись к переносице, а глаза буквально полыхнули синим.

— Мы никому ничего не говорили, — продолжила я. — Все думают, что ты уехал по делам. Рокки вел дела клана.

— Клан цел после этого? — я явно услышала смешок.

— Не знаю, — улыбнулась я в ответ.

Я рассказала Николасу все, что было мне известно обо всем, что произошло за время его беспамятства. Услышав, что пролежал в бреду неделю, он порывался встать с кровати, но я удержала его, пригрозив тем, что иначе уйду, и он меня не найдет.

— Теперь я тебя не отпущу, Лика.

— Я не вещь, чтобы удерживать меня, — снова начала заводиться я.

— Прости. Обещай, что не исчезнешь, и мы все обсудим? — с надеждой спросил он. Как я могла отказать больному?

Радость волчицы от выздоровления Николаса передавалась и мне. Когда в комнату постучали, мы обе насторожились. Будь я волком сейчас, то обязательно оскалилась бы.

Но то, что Марко не проводил гостя, уже вселяло относительное спокойствие. Подошла к двери и приоткрыла ее. На пороге стояла Нина — служанка с подносом, полном еды.

Я приняла его с благодарностью, голов был просто зверским. Порадовало и то, что на подносе стояла миска с супом. В первую очередь принялась кормить бульоном Николаса. Сначала он сопротивлялся, высказывая нечто вроде «я не ребенок», «могу сам», но под моим суровым взглядом быстро сдался.

Все-таки слабость брала верх, и спустя час мужчина спал спокойным сном. Дыхание его было размеренным, ничего не напоминало в нем о недавнем отравлении. А я думала, кто мог желать смерти главе? Есть ли оборотни, которые высказывали о своем праве на управление кланом? Ничего из этого я не успела спросить у Рокки, а теперь не известно, когда он снова заглянет в комнату брата.

Мартин вызывал у меня беспокойство и чувство тревоги. Нельзя было, чтоб он заподозрил что-либо.

Следующие два дня прошли все так же взаперти. Николас радовался, что снова чувствует мой запах, и я не один раз ловила его на том, что он принюхивается и щурится, как кот, объевшийся сметаны. Рокки заходил ночами. То, что брат пришел в сознание и шел на поправку, придало ему сил и уверенности. Он снова стал несносным мальчишкой, готовым на пакости в любой момент.

Скрывать от него нашу истинность Николас больше не стал, но попросил держать эту информацию при себе, он сам скажет обо всем окружающим, когда будет готов.

Николас вставал и не долго, но передвигался по комнате самостоятельно. На третий день, мне было объявлено, что пора возвращаться к своим обязанностям. Тоска захлестнула меня, словно я стала больше не нужна, пришло время возвращаться домой, вернуться к своим однотипным будням. Но старалась не подавать виду.

Вечером того же дня за ужином Николас спросил:

— Лика, может быть, останешься? Я в любом случае распоряжусь, чтобы тебе приготовили комнату.

— Спасибо, Николас, за предложение. Но не стоит, — смутилась я. — Это могут не правильно понять.

Лицо Николаса помрачнело, но возражать он не стал.

— Ты вернешься на работу? — было видно, что держаться нейтральных тем ему крайне тяжело.

— Конечно, — улыбнулась в ответ. — Нужно же мне на что-то жить.

— Я мог бы решить эту проблему.

Вот опять! Отложила вилку в сторону и серьезно посмотрела на него, но ничего не сказала. Он же поднял руки вверх, словно сдавался мне. На том разговор и завершился.

Ночью пришел Рокки. Нужно было организовать все для возвращения главы, чтобы не вызывать подозрений. Да и мне нужно было тихо исчезнуть.

Поздней ночью глава клана Канис в сопровождении своего брата и избранной, которая его не принимала, крался по собственному дому, опасаясь быть замеченным.

В саду мы обернулись и быстро скрылись среди деревьев. Братья проводили меня до дома, а сами отправились в неизвестном для меня направлении. Меньше знаешь, крепче спишь.