Звезда пустыни

1

Босх уже разложил в ряд таблетки на столе, приготовив их для приема. Он наливал воду из бутылки в стакан, когда раздался звонок в дверь. Он сел за стол, решив, что не будет отрывать. У его дочери был ключ, и она никогда не звонила, а он никого не ждал. Это должно быть был проситель или сосед, но он больше не знал ни одного из своих соседей. Жители района менялись каждые несколько лет, и за три с лишним десятилетия он перестал встречать и приветствовать новичков. Ему даже нравилось быть старым раздражительным бывшим полицейским, к которому люди боялись подходить.

Но вот раздался второй звонок, и голос назвал его по имени. Он узнал этот голос.

—Гарри, я знаю, что ты здесь. Твоя машина у входа.

Он открыл ящик под столешницей. В нем лежали пластиковая посуда, салфетки и палочки из пакетов с едой на вынос. Рукой он смахнул таблетки в ящик и закрыл его. Затем он встал и направился к двери.

На ступеньке стояла Рене Бэллард. Босх не видел ее почти год. Она выглядела худее, чем он помнил. Он заметил, что ее пиджак сбился в кучу из-за пистолета на бедре.

—Гарри, —сказала она.

—Ты постриглась,—сказал он.

—Да, недавно.

—Что ты здесь делаешь, Рене?

Она нахмурилась, словно ожидала более теплого приема. Но Босх не знал, с чего бы это его ей оказывать после того, как все закончилось в прошлом году.

—Финбар,—сказала она.

—Что?—спросил он.

—Ты знаешь что. Финбар МакШейн.

—А что с ним?

—Он все еще там. Где-то там. Ты хочешь попытаться вести со мной дело или просто стоять на своем?

—О чем ты говоришь?

—Если ты меня впустишь, то я могу тебе рассказать.

Босх заколебался, но затем отступил назад и поднял руку, нехотя давая ей знак войти. Бэллард вошла и встала возле стола, за которым только что сидел Босх.

—Музыки нет?—спросила она.

—Не сегодня, —ответил Босх.—Итак, МакШейн?

Она кивнула, понимая, что должна перейти к делу.

—Меня назначили ответственной за холодные дела, Гарри.

—Насколько я слышал, отдел нераскрытых преступлений был расформирован. Расформировали, потому что это было не так важно, как вывести полицейских на улицу.

—Это правда, но все меняется. Департамент вынужден работать над холодными делами. Ты ведь знаешь, кто такой Джейк Перлман?

—Член городского совета.

—Вообще-то он твой советник. Давным-давно была убита его младшая сестра. Дело так и не раскрыли. Его избрали, и он узнал, что подразделение потихоньку расформировали, и никто не занимается холодными делами.

—И что?

—И вот я узнала об этом и обратилась к капитану с предложением. Я перехожу из ОГУ[1] и воссоздаю отдел нераскрытых преступлений, который занимается "холодными" делами.

—Самостоятельно?

—Нет, именно поэтому я здесь. Десятый этаж согласился: один присяжный офицер—я, а остальное подразделение— резервисты, добровольцы и контрактники. Не я придумала эту идею. Другие отделы используют такую же модель уже несколько лет, и дела у них идут на лад. Это хорошая модель. На самом деле, именно твоя работа в Сан-Фернандо натолкнула меня на эту мысль.

—И ты хочешь, чтобы я был в этом… отряде, или как вы там его называете. Я не могу быть резервистом. Я не пройду медосмотр. Пробежать милю меньше чем за десять минут? Забудь об этом.

—Ясно, значит, ты будешь добровольцем или мы заключим контракт. Я достала все книги об убийствах по делу Галлахера. Шесть книг по четырем убийствам—больше, чем ты взял с собой, я уверена. Ты мог бы вернуться к официальной работе над МакШейном.

Босх на несколько мгновений задумался. МакШейн уничтожил всю семью Галлахер в 2013 году и похоронил их в пустыне. Но Босх так и не смог доказать это. А потом он ушел на пенсию. За почти тридцать лет работы над убийствами он раскрыл далеко не все дела, которые ему поручали. Ни один детектив из отдела убийств никогда все не раскрывал. Но это дело касалось целой семьи. Это было единственное дело, которое он больше всего ненавидел оставить на столе.

—Ты знаешь, я ушел не на лучших условиях,—сказал он.— Я ушел до того, как они успели меня выгнать. Потом я подал на них в суд. Они никогда не пустят меня обратно.

—Если ты захочешь этого, то дело сделано, — сказала Бэллард. —Я уже все уладила до того, как пришла сюда. Теперь здесь другой капитан и другие люди. Честно говоря, Гарри, не так уж много людей здесь знают о тебе. Тебя не было сколько, пять лет? Шесть? Это другой отдел.

—На десятом они помнят меня, я уверен.

На десятом этаже ЗАП[2] располагался кабинет начальника полиции и большинство руководителей департамента.

—Знаешь, мы даже не работаем в ЗАП, —сказала Бэллард.—Мы работаем в Вестчестере, в новом архиве отдела убийств. Это избавляет нас от политики и посторонних глаз.

Это заинтриговало Босха.

—Шесть книг, —сказал он, размышляя вслух.

—Стопка на пустом столе с твоим именем, —сказала Бэллард.

Уходя на пенсию, Босх взял с собой копии многих документов из этого дела. Хронограф и все отчеты, которые он считал наиболее важными. После выхода на пенсию он периодически занимался этим делом, но вынужден был признать, что ничего не добился, а Финбар МакШейн по-прежнему где-то там и живет на свободе. Босх так и не нашел против него веских улик, но нутром и душой понимал, что это он. Он был виновен. Предложение Бэллард было заманчивым.

—Значит, я вернусь и буду работать над делом семьи Галлахер? — спросил он.

—Ну, ты будешь работать над ним, да, — ответила Бэллард. — Но мне нужно, чтобы ты занимался и другими делами.

—Всегда есть какой-то подвох.

—Мне нужно показать результаты. Показать им, как они ошиблись, распустив подразделение. Дело Галлахера потребует некоторой работы—

шесть книг для изучения, никаких известных улик ДНК или отпечатков

пальцев. Это дело стоит времени и усилий, и я это принимаю, но мне нужно разгрести несколько дел, чтобы оправдать существование подразделения и сохранить его для того, чтобы ты мог проработать дело из шести книг. Это будет проблемой?

Босх сначала не ответил. Он думал о том, как годом раньше Бэллард сильно подвела его. Она уволилась из отдела, разочарованная политикой и бюрократией, женоненавистничеством и всем остальным, и они договорились заключить партнерство и вместе заняться частным сыском. Потом она сказала ему, что собирается вернуться, соблазнившись обещанием начальника полиции позволить ей выбрать место. Она выбрала отдел убийств и грабежей в центре города, и на этом запланированное партнерство закончилось.

—Знаешь, я начал искать офис,—сказал он.—Там было хорошее двухкомнатное помещение в здании за Голливудским атлетическим клубом.

—Гарри, послушай,—прервала его Бэллард.—Я извинилась за то, как поступила, но часть вины лежит на тебе.

—На мне? Это чушь собачья.

—Нет, именно ты первым сказал мне, что лучше добиваться перемен в организации изнутри, чем снаружи. И я так и решила. Так что вини меня, если тебе это доставляет удовольствие, но я действительно сделала то, что ты мне сказал.

Босх покачал головой. Он не помнил, что говорил ей об этом, но знал, что именно так себе и представлял. Именно это он сказал своей дочери, когда та подумывала о поступлении в департамент после всех недавних протестов и ненависти к полицейским.

—Ладно, хорошо, —сказал он.—Я сделаю это. А значок мне дадут?

—Ни значка, ни оружия,—ответила Бэллард.—Но ты получишь стол с шестью книгами. Когда ты можешь начать?

Босх на мгновение вспомнил о таблетках, которые он выложил на стол за несколько минут до этого.

—Когда захочешь, —сказал он.

—Хорошо,—произнесла Бэллард.—Тогда до понедельника. На стойке регистрации тебе выдадут пропуск, а потом мы сделаем тебе удостоверение личности. Они должны будут сфотографировать тебя и снять отпечатки пальцев.

—Этот стол рядом с окном?

Босх улыбнулся при этих словах. Бэллард не улыбнулась.

—Не испытывай судьбу,—сказала она.

2

Бэллард сидела за своим столом, составляя бюджетное предложение по ДНК, когда зазвонил ее телефон. Это был офицер на входе.

—У меня тут парень, говорит, что его должен был ждать пропуск. Херон-её—я не могу выговорить. Фамилия Босх.

—Простите, я забыла предупредить. Выдайте ему пропуск и отправьте ко мне. Он будет здесь работать, так что позже нам придется сделать ему удостоверение личности. И это Иероним. Рифмуется с "аноним".

—Хорошо, отправляю его к Вам.

Бэллард положила трубку и встала, чтобы встретить Босха у входа в архив, зная, что он будет раздосадован этой заминкой в приемной. Когда она подошла и открыла дверь, Босх стоял в шести футах от нее и смотрел поверх ее головы на стену над дверью. Она улыбнулась.

—Что скажешь?—сказала она.—Я попросила их это написать.

Она вышла в коридор, чтобы повернуться и посмотреть на надпись над дверью.

ОТДЕЛ НЕРАСКРЫТЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

Все считаются или никто не считается.

Босх покачал головой. Все считаются или никто не считается —такова была философия, которой он всегда придерживался в работе отдела убийств, но это была и его личная философия. Это был не лозунг, и уж тем более не тот, который ему нравилось видеть написанным на стене. Это было то, что вы чувствовали и знали внутри. Не то, что рекламируют, не то, чему можно научить.

—Ну же, нам нужно что-то,—сказала Бэллард. —Девиз. Кодекс. Я хочу, чтобы в этом подразделении царил эсприт де корпс[3]. Мы собираемся надирать задницы.

Босх ничего не ответил.

—Давай зайдем и устроим тебя,—сказала Бэллард.

Она повела его в обход стойки администратора, перед которой стояли ряды библиотечных стеллажей с книгами об убийствах, упорядоченные по годам и номерам дел. Они двинулись по проходу слева от стеллажей к официальной рабочей зоне реорганизованного отдела нераскрытых преступлений. Это был комплекс из семи рабочих мест, соединенных общими перегородками, по три с каждой стороны и одно в конце.

Два из них были заняты, головы следователей лишь слегка возвышались над перегородками. Бэллард остановилась у кабинки в конце блока.

—Я здесь, —сказала она.—И я устроила тебя прямо здесь.

Она указала на кабинку, имевшую общую стену с ее, и Босх двинулся к ней. Бэллард переступила порог своей и сложила руки на перегородке так, чтобы смотреть на его стол. Она уже сложила книги об убийствах в две отдельные стопки —большую и маленькую—на рабочей поверхности.

—Большая стопка—это дело Галлахера, уверена, ты его узнаешь.

—А это?

Босх открывал верхний переплет в меньшей стопке из двух книг.

—Вот в чем загвоздка,—сказала Бэллард.—Это Сара Перлман. Я хочу, чтобы ты начал с ее изучения.

—Сестра члена совета,—произнес Босх.—Ты еще не смотрела на это?

—Посмотрела, и это выглядит довольно безнадежно. Но я хочу, чтобы ты высказал свое мнение, прежде чем я вернусь к советнику с плохими новостями.

Босх кивнул.

—Я посмотрю,—ответил он.

—Прежде чем ты погрузишься в работу, позволь представить тебе Лилию и Томаса,—сказала Бэллард.

Бэллард подошла к концу конфигурации капсул. Последние два рабочих места занимали мужчина и женщина, на вид им было около пятидесяти лет. Бэллард оказалась ближе всех к мужчине и положила руку ему на плечо, представляя его. От обоих исходили профессиональные флюиды. Костюмный пиджак мужчины был перекинут через спинку стула. Он носил галстук, затянутый на воротнике. У него были темные волосы и усы, а для работы за столом он носил очки для чтения. У женщины были темные волосы и смуглая кожа. Она была одета также, как всегда одевалась Бэллард—в женский костюм с белой блузкой. На лацкане у нее была приколота булавка с американским флагом, и Босх подумал, не для того ли это, чтобы отвести вопросы о том, не иностранка ли она.

—Это Томас Лаффонт, который присоединился к нам на прошлой неделе,—сказала Бэллард. —Он уволился из ФБР, и я поставила его в пару с Лилией Агзафи, которая двадцать лет проработала в полиции Вегаса, а потом захотела увидеть океан и уехала сюда. Том и Лилия изучают дела, чтобы найти кандидатов для проведения генетической генеалогии, которая, как ты слышал, сейчас в ходу в кругах любителей холодных дел.

Босх пожал руки и кивнул двум следователям.

—Это Гарри Босх,—представила его Бэллард.—Отставной полицейский Лос-Анджелеса. Он не хочет говорить о себе, поэтому это сделаю я. Он был одним из основателей старого отдела "холодных" дел и, по сути, имеет больше лет работы в отделе убийств, чем кто-либо другой во всем полицейском департаменте.

Бэллард наблюдала за тем, как Босх неуклюже справляется с "как дела" и светскими беседами. Он не умел скрывать свое давнее недоверие к ФБР. В конце концов она спасла его и отвела на рабочее место, сказав Агзафи и Лаффонту, что ей еще предстоит поработать с новичком в отряде.

Вернувшись в другой конец капсулы, они заняли свои рабочие места, и Бэллард снова встала и облокотилась на стену, чтобы она могла видеть его во время разговора.

—Ого,—сказала она. —Я только что заметила, что ты избавился от порноусов. Это произошло после нашего разговора?

Она была уверена, что это так. Она бы заметила их отсутствие еще в его доме. Лицо Босха покраснело, а глаза метнулись в другой конец капсулы, чтобы проверить, услышали ли Агзафи и Лаффонт этот комментарий. Затем он потер верхнюю губу большим и указательным пальцами, чтобы убедиться, что у него больше нет усов.

—Они побелели,—сказал он.

Других объяснений не последовало. Но Бэллард знала, что они побелели еще до того, как она познакомилась с Босхом.

—Уверена, Мэдди рада этому,—сказала она.

—Она этого еще не видела,—ответил он.

—Как она себя чувствует?

—Насколько я знаю, хорошо. Много работает.

—Я слышала, ее назначили в Голливудский участок после академии. Везучая девушка.

—Да, она там в середине срока. Так что, эта история с генеалогией, как она работает?

Бэллард было ясно, что Босху неприятны личные вопросы, и он хватался за что угодно, лишь бы сменить тему.

—Тебе не стоит об этом беспокоиться, — сказала она. — Это хорошо и обоснованно, но это наука, а значит, дорого. Это единственное место, где мне приходится выбирать кадры. Мы получили грант от Фонда Ахмансона, который подарил нам все это место, но полный генетический анализ стоит около восемнадцати тысяч, если мы обратимся за пределами отдела. Так что нам придется выбирать с умом. Этим занимаются Том и Лилия, а также еще один следователь, с которым ты, вероятно, познакомишься завтра. У нас есть карт-бланш на обычные анализы ДНК, потому что теперь они проводятся собственными силами. С ними нам остается только встать в очередь и ждать. А еще у меня есть одна карта, которую я могу разыгрывать каждый месяц. Шеф дал мне ее. А еще он выделил нам лаборанта, который будет работать с делами нашего подразделения.

—Мило с его стороны.

—Да, но давай вернемся к твоей деятельности. Я требую от наших резервистов и добровольцев, чтобы они уделяли мне хотя бы один день в неделю. Большинство из них заняты чем-то большим, но я распределяю их так, чтобы с понедельника по четверг у нас здесь был хотя бы один человек. Я работаю здесь полный рабочий день, а в понедельник выходят Том и Лилия, во вторник—Пол Массер и Коллин Хаттерас, в среду—Лу Роулз, а теперь ты… Я бы сказала, в четверг, но знаю, что ты будешь здесь гораздо чаще. Большинство из этих парней тоже.

—Лу Роулз—это правда?

—Нет. И он даже не черный. Его зовут Тед Роулз, и после того, как он десять лет проработал копом, было бы невозможно не выйти из этого состояния с очевидным прозвищем. Так что некоторые люди до сих пор называют его Лу, и, похоже, ему это нравится.

Босх кивнул.

—Однако тебе следует знать, —сказала Бэллард, наклонившись вперед и понизив голос так, что он едва пробивался через стену конфиденциальности.—Роулз не был моим выбором.

Босх подкатил свое кресло поближе к столу, чтобы лучше слышать и завершить конфиденциальную беседу.

—Что ты имеешь в виду?—спросил он.

—У нас больше заявок, чем мест в отсеке,— ответила Бэллард.— Шеф дал мне добро выбирать, кого я хочу, что я и сделала, но Лу Роулз был выбором Перлмана.

—Члена совета.

—Он и его начальник штаба очень скрытны в этом вопросе. Это касается его сестры, но это и политика. У него более высокие устремления, чем городской совет, и успех этого подразделения может помочь. Так что он назначил Роулза, и мне пришлось его взять.

—Я никогда о нем не слышал, а с таким именем, думаю, услышал бы. Он ведь не из полиции Лос-Анджелеса, верно?

—Нет, он в отставке из Санта-Моники, но это было пятнадцать лет назад, так что он не привнес много нового. Требуется много рук, и дело в том, что он прямой проводник к Перлману и Хастингсу.

—Хастингс?

—Нельсон Хастингс, начальник штаба Перлмана. Они втроем как лучшие приятели или что-то вроде того. Роулз ушел из полиции Санта-Моники после десяти лет работы, чтобы заняться бизнесом. Так что для него это просто подработка.

—Что за бизнес? Он частный детектив?

—Нет, это бизнес. Он владеет кучей почтовых отделений. Типа UPS, FedEx, магазины коробок и упаковок. Судя по всему, у него они по всему городу, и дела идут неплохо. Он ездит на шикарной машине и имеет дом в Санта-Монике на улице колледжей. И я полагаю, что он один из главных сторонников Перлмана в его предвыборной кампании.

Босх кивнул. Он все понял. Услуга за услугу. Бэллард откинулась на спинку кресла и села, поняв, что их шепот заметили Лаффонт и Агзафи. Она все еще могла видеть глаза Босха через перегородку. Она продолжила обычным тоном.

—Завтра ты познакомишься с Полом и Коллин,—сказала она.—Они солидные люди. Массер — заместитель окружного прокурора в отставке, работал в отделе особо тяжких преступлений, так что он поможет с ордерами на обыск, юридическими вопросами и стратегиями. Хорошо, что он есть в штате, и не нужно звонить в прокуратуру каждый раз, когда у нас возникают вопросы.

—Кажется, я его помню,—сказал Босх. —А Хаттерас?

—Никакого опыта работы в правоохранительных органах. Она наш штатный генеалог и то, что они называют "гражданским сыщиком".

—Любитель. В самом деле?

—В самом деле. Она отлично разбирается в интернете, а это как раз то, что нужно для генетики. СГГ[4] —ты ведь знаешь, что это такое?

—Э-э…

—Следственная генетическая генеалогия. Ты загружаешь ДНК подозреваемого на сайт GEDmatch, который получает доступ к ряду баз данных, и сидишь и ждешь, когда его найдут. Ты должен знать об этом. До появления полиции по защите частной жизни это было очень популярно в расследовании холодных дел, а теперь это ограниченный ресурс, но все равно стоит того, чтобы им заняться.

—Как они поймали "Убийцу из Золотого штата", верно?

—Именно так. Ты вводишь ДНК, и, если тебе повезет, ты получаешь связи с родственниками. Четвероюродный брат здесь, брат, о котором никто не знал, там. Затем начинается социальная инженерия. Налаживание контактов в Интернете, создание семейного древа в надежде, что одна из ветвей приведет к твоему парню.

—И у вас этим занимается частное лицо.

—Она эксперт, Гарри. Просто дай ей шанс. Она мне нравится, и я думаю, что она сработает на нас.

Она увидела скепсис в глазах Босха, когда он отвернулся от нее.

—Что?

—Это все закончится подкастом? Или мы займемся делом?

Бэллард покачала головой. Она знала, что он будет вести себя именно так.

—Вот увидишь, Гарри,—сказала Бэллард.—Тебе не обязательно с ней работать, но я уверена, что со временем ты захочешь. В этом я уверена. Хорошо?

—Хорошо,—произнес Босх. —Я не пытаюсь создать проблемы. Я просто счастлив быть здесь. Ты — босс, а я никогда не задаю вопросов боссу.

—Да, конечно. Вот будет день.

Босх оглядел комнату и капсулу.

—Итак, я здесь последний, —сказал он.

—Но я хотела, чтобы ты был первым,— ответила Бэллард.—Мне просто нужно было все подготовить, прежде чем навестить тебя.

—И ты должна была убедиться, что я прошел проверку.

—Ну, и это тоже.

Босх кивнул.

—Итак, где здесь можно выпить чашечку кофе?—спросил он.

—Здесь есть кухня с кофе и холодильником,—сказала Бэллард.— Выходишь через…

—Я провожу его, —заявил Лаффонт.—Мне самому нужно взбодриться.

—Спасибо, Том,—сказала Бэллард.

Лаффонт встал и спросил, не хочет ли кто-нибудь еще кофе. Бэллард и Агзафи отказались, и Босх последовал за Лаффонтом в переднюю часть архивной комнаты.

Бэллард смотрела им вслед, надеясь, что Босх будет хорошо вести себя с бывшим агентом ФБР и не станет причиной конфликта в свой первый рабочий день.

3

Босх привык находиться один в своем доме, когда просматривал старые папки и книги об убийствах и пытался продумать варианты дела, о которых раньше не задумывался. Это была в основном молчаливая работа. Теперь ему предстояло снова привыкнуть к работе в отделе и заново освоить умение отвлекаться от окружающих разговоров, чтобы сосредоточиться на работе.

Пока Бэллард по другую сторону бесполезной стены конфиденциальности занималась по телефону политическими вопросами, связанными с ее работой, он открыл первую из трех книг об убийствах, содержащих записи о пока безуспешном расследовании дела Сары.

Босх начал с папки с пометкой "ТОМ 1" и сразу же перешел к оглавлению. Все фотографии с места преступления и судебно-медицинской экспертизы были указаны как находящиеся в третьем томе. Он перешел к этому досье. Он хотел начать с фотографий, ничего не зная о деле, но видя то, что видели следователи утром 11 июня 1994 года, когда изуродованное тело Сары было найдено в ее постели в доме ее семьи на Маравилья-драйв в районе Голливудских холмов.

Третья книга убийств содержала несколько прозрачных пластиковых втулок, прикрепленных к кольцам, в каждой из которых находилось по две цветные фотографии размером 5 x 7 спереди и сзади. Это были стандартные цветные фотографии с резким освещением, на которых кровь казалась пурпурно-темной, белая кожа—алебастровой, а жертва была лишена человечности. Саре Перлман было всего шестнадцать лет, когда ее жизнь жестоко оборвал насильник, задушивший и зарезавший ее. На первых фотографиях тело Сары распростерто на кровати, фланелевая ночная рубашка натянута на обнаженный торс и закрывает лицо. Поначалу Босх принял такое расположение ночной рубашки за попытку убийцы не дать жертве разглядеть его черты. Но когда он пролистал все фотографии, стало ясно, что ночная рубашка была задрана уже после того, как на нее напали и убили. Теперь Босх понял, что это было проявление сожаления. Убийца закрыл лицо своей жертвы, чтобы больше не видеть его.

На груди и шее жертвы были множественные колотые раны, кровь пропитала простыни и плед и свернулась вокруг тела. По синякам на шее было ясно, что жертву в какой-то момент задушили. Считая годы войны и работы в полиции, Босх уже более полувека наблюдал неестественные причины смерти. Сказать, что он привык видеть разврат и жестокость, с которыми люди обращаются друг с другом, было бы неправильно, но он давно перестал считать эти взрывы насилия отклонением от нормы. Он утратил веру в доброту людей. Для него насилие не было отклонением от нормы. Оно было нормой.

Он знал, что это пессимистичный взгляд на мир, но пятьдесят лет работы на кровавых полях лишили его надежды. Он знал, что топливо в темном двигателе убийства никогда не иссякнет. Ни при его жизни. И ни при чьей другой.

Он продолжал перелистывать фотографии, чтобы навсегда запечатлеть их в памяти. Он знал, что это его путь. Это способ разъярить его, неразрывно связать с жертвой, которую он видел только на фотографиях. Это разожжет нужный ему огонь.

После фотографий с места преступления последовали фотографии судебно-медицинской экспертизы—отдельные снимки улик и возможных улик. Среди них были снимки брызг крови на стене над изголовьем кровати и на потолке над жертвой, фотографии ее разорванного нижнего белья, брошенного на пол, ортодонтический ретейнер, найденный в складках постельного белья.

Было несколько фотографий отпечатков пальцев, которые были идентифицированы техниками, запылены, а затем заклеены скотчем. Босх знал, что они, скорее всего, совпадут с отпечатками жертвы, поскольку она жила в этой спальне. Пометки, сделанные на них первоначальными следователями, подтверждали это. Но на одной из фотографий, похоже, нижней половины отпечатка ладони, стояла пометка "UNK". "Неизвестный". Местом расположения отпечатка был подоконник, и его расположение на подоконнике указывало на то, что его оставил кто-то, забравшийся через окно.

В 1994 году частичный отпечаток ладони был бы бесполезен, если бы его не сравнили напрямую с отпечатком подозреваемого. Босх тогда занимался убийствами и знал, что баз данных по отпечаткам ладоней в то время не существовало. Даже сейчас, почти три десятилетия спустя, в базах данных было мало отпечатков ладоней для сравнения.

Босх посмотрел через перегородку на Бэллард. Она только что закончила разговор с местным бизнесменом, известным строительством сотен квартир в центре города. Она просила его присоединиться к делу и оказать финансовую поддержку работе отдела нераскрытых преступлений.

—Как все прошло?—спросил он.

—Узнаем,—ответила Бэллард. —Посмотрим, вышлет ли он чек. Полицейский фонд дал мне список предыдущих жертвователей. Я стараюсь звонить двум-трем в день.

—Ты знала, что будешь этим заниматься, когда подписывалась на это?

—Не совсем. Но я не возражаю. Мне даже нравится заставлять людей давать нам деньги. Ты удивишься, если узнаешь, сколько людей знают кого-то, кто стал жертвой нераскрытого преступления.

—Не думаю, что я бы удивился.

—Да, наверное, нет. Как там Перлман?

—Все еще на фотографиях.

—Я знала, что ты начнешь с этого. Тяжелые фотографии.

—Да.

—Есть первые впечатления?

—Пока нет. Я хочу посмотреть еще раз. Но отпечаток ладони— частичный. Я так понимаю, вы проверили его по современным базам данных?

—Да. Первым делом. Ничего не нашлось.

Босх кивнул. Это не было сюрпризом.

—А по ViCAP?

—Ничего. Никаких совпадений.

ViCAP[5] — это программа ФБР, включавшая базу данных о насильственных преступлениях и серийных преступниках. Но она была широко известна тем, что не являлась полной базой данных. Многие правоохранительные органы не требовали от детективов вносить в нее дела из-за времени, которое требовалось на заполнение анкет ViCAP.

—Глядя на фотографии, трудно поверить, что это была разовая акция.

—Согласна. Помимо ViCAP, я обзвонила отделы по расследованию холодных дел от Сан-Диего до Сан-Франциско. Ни совпадений, ни сходств. Я даже позвонила твоему старому приятелю Рику Джексону. Он занимается холодными делами в округе Сан-Матео. Он обзвонил все округа, но безрезультатно.

Джексон был отставным детективом убойного отдела полиции Лос-Анджелеса времен Босха.

—Как дела у Рика?—спросил Босх.

—Похоже, он закрывает дела направо и налево, —ответила Бэллард.— Надеюсь, мы начнем делать это здесь.

—Не волнуйся. Мы сделаем это.

—Итак, слушай. По понедельникам я хожу в ЗАП, чтобы встретиться с капитаном и проинформировать его о работе, бюджете и всем прочем. Я, наверное, буду весь день в центре, пока не уеду домой. Ты в порядке? Том и Лилия могут помочь, если тебе что-то понадобится.

—Я в порядке. Какие правила насчет того, чтобы забирать вещи домой?

—Ты не можешь забирать книги отсюда. Это как бы лишает смысла держать все нераскрытые книги в одном месте, понимаете?

—Понятно. Здесь есть копир?

—Не копируй файлы, Гарри. Я не хочу попасть в переделку с капитаном из-за этого.

Босх кивнул.

—Хорошо?—спросила Бэллард. —Я действительно это имею в виду.

—Понял,—ответил Босх.

—Ладно, тогда счастливой охоты. Думаешь, вернешься завтра? Никакого давления.

—Думаю, я вернусь.

—Хорошо, тогда увидимся.

—Хорошо.

Босх проследил за тем, как Бэллард вышла, а затем посмотрел в конец капсулы, чтобы проверить Лаффонта и Агзафи. Он мог видеть только макушки их голов из-за защитных перегородок. Он вернулся к работе, еще раз просмотрел фотографии с места преступления, чтобы они навсегда запечатлелись в памяти. Закончив с фотографиями, он снова перелистал первый том и начал просмотр с самого начала.

Первоначальными следователями по этому делу были Декстер Килмартин и Филипп Росслер. Босх знал их имена, но не их самих. Они были приписаны к Отделу грабежей и убийств, который занимался крупными делами по всему городу. Он обратился к хронологическому журналу, который они вели. Из него следовало, что детективы из Отдела убийств Голливудского участка первоначально выехали на место утром 11 июня, но дело быстро передали в отдел убийств департамента, поскольку, будучи сексуальным преступлением против шестнадцатилетней несовершеннолетней на Голливудских холмах, оно должно было привлечь большое внимание прессы.

Босх в то время работал в убойном отделе Голливуда, но не участвовал в первоначальном вызове, поскольку его и его напарника Джерри Эдгара не было в ротации. Но он смутно помнил об этом деле и о том, как оно быстро попало в ОГУ. Они еще не знали, что это дело будет интересовать СМИ всего один день. На следующую ночь бывшая жена великого футболиста и не очень великого актера О. Дж. Симпсона будет найдена убитой вместе со своим знакомым в Брентвуде, и это отвлечет все внимание СМИ от дела Перлман, а также от всего остального в городе. Убийства в Брентвуде будут привлекать пристальное внимание СМИ в течение следующего года и далее, а к Саре Перлман не останется никакого внимания.

Кроме как у Килмартина и Рослера. Хронограмма показывала, что они, по мнению Босха, сделали все правильные ходы. Самое главное —они не стали сразу определять, было ли это убийство "чужим". Тот факт, что убийца проник в спальню жертвы через незапертое или открытое окно, говорил о том, что злоумышленник, скорее всего, был ей незнаком, но это не помешало детективам провести полное расследование на месте. Они провели обширную проверку биографии жертвы и опросили многочисленных друзей и членов семьи. Сара училась в частной школе для девочек в Хэнкок-Парке. Несмотря на то, что школа была закрыта на лето, следователи провели несколько дней, разыскивая и опрашивая одноклассников, друзей и преподавателей, пытаясь составить картину мира и социальной жизни девушки. За неделю до убийства Сара устроилась на летнюю работу в ресторан на Мелроуз-авеню под названием "Tommy Tang’s". Летом она уже работала в популярном тайском ресторане, и ее уже знали и любили несколько сотрудников. Их допросили, и детективы изучили чеки по кредитным картам ресторана за те дни, когда Сара работала. Они отследили и допросили нескольких клиентов, но ни один из них не дотягивал до уровня подозреваемого.

В расследовании также участвовали родители жертвы. Отец Сары был адвокатом, специализировавшимся на крупных сделках с недвижимостью. Детективы опросили многих участников его практики и деловых отношений, в том числе клиентов, которые могли быть недовольны его работой, а также тех, кто был на другой стороне его сложных переговоров. Никто не стал подозреваемым.

И наконец, был бывший парень Сары. За четыре месяца до смерти она рассталась с краткосрочным бойфрендом по имени Брайан Ричмонд, с которым познакомилась на ежегодном общественном мероприятии между ее школой и школой для мальчиков, также расположенной в Хэнкок-Парке. Его тщательно допрашивали и расследовали, но в итоге сняли с крючка. Он прекратил отношения и стал встречаться с другой.

В момент убийства родители Сары были на отдыхе в Кармеле, играли в гольф на полях в Пеббл-Бич и его окрестностях. Сара оставалась дома со своим братом Джейком, который был на два года старше. В пятницу вечером, когда произошло убийство, Сара работала в ресторане, а затем около 10 часов вечера вернулась домой в дом на Маравилле. У нее были права, и она пользовалась машиной матери, пока ее не было. Джейк Перлман гулял со своей девушкой и вернулся домой только к полуночи. Машина его матери стояла в гараже, а дверь спальни сестры была закрыта. Он решил не беспокоить ее, так как не видел света под дверью и решил, что она спит.

Утром мать Сары позвонила домой, чтобы узнать, как дела у ее детей. Джейк сказал ей, что еще не видел Сару. Когда время приближалось к 11 утра, она сказала Джейку пойти в комнату сестры и разбудить ее, чтобы она могла поговорить по телефону. Тогда-то он и узнал, что Сара была жестоко убита в собственной постели, и для семьи начался кошмар.

Босх не делал никаких заметок, просматривая многочисленные записи допросов в первом томе. Первоначальное расследование было тщательным и казалось завершенным. Босх не видел ничего упущенного или требующего доработки. Когда он раньше работал в отделе нераскрытых преступлений, ему нередко приходилось просматривать дела и видеть низкое или даже ленивое качество расследования убийств. В случае с Сарой Перлман дело обстояло иначе. Босху показалось, что Килмартин и Росслер приняли дело близко к сердцу и не оставили от него камня на камне. Еще большее впечатление на Босха произвел тот факт, что на момент их расследования жертва не была связана с влиятельным политиком. Это случится много лет спустя.

Через два часа просмотра он перешел ко второму тому —второй книге об убийствах, и обнаружил, что досье снабжено сводками обновлений за тридцать дней, девяносто дней, шесть месяцев, а затем ежегодно в течение пяти лет, пока дело официально не было классифицировано как холодное и неактивное. Ни подозреваемый, ни даже лицо, представляющее интерес для следствия, так и не появились, и не было установлено, знала ли Сара своего убийцу.

В конце второго тома хранились вспомогательные записи о расследованиях, проведенных семьей жертвы и другими лицами за эти годы. Из них следовало, что родители Сары Перлман неоднократно звонили и запрашивали свежие новости, пока эти звонки не прекратились семь лет назад. После этого запросы перешли к члену совета Джейку Перлману или исходили от его начальника штаба Нельсона Хастингса. Босх посчитал, что этот переход означает, что родители Сары Перлман умерли, так и не дождавшись справедливости в отношении своей дочери.

Босх закончил свой обзор, вернувшись к фотографиям в третьем томе и медленно листая пластиковые втулки, снова ища в спальне Сары хоть что-нибудь, что могло бы сойти за упущенную зацепку или улику.

Наконец он добрался до снимков криминалистов и последней гильзы, на которой была фотография карточки с отпечатками, на которую техник по отпечаткам наклеил частичный отпечаток ладони. Он смотрел на нее, когда почувствовал постороннее присутствие и, подняв глаза, увидел, что Том Лаффонт отошел от своего рабочего места.

—Все в порядке?—спросил он.

—Да, хорошо,—ответил Босх.—Просто просматриваю это.

Босх чувствовал себя неловко, когда Лаффонт изучал его.

—Она тебя здорово зацепила, да? —сказал Лаффонт.

—Что ты имеешь в виду?—спросил Босх.

—Сестра советника. У меня такое чувство, что если мы не разберемся с ней, то долго не протянем.

—Ты так думаешь?

—Ну, Бэллард наверняка проводит с ним много времени по телефону. Ну, знаешь, рассказывает ему о том, что мы здесь делаем. Разговоры всегда возвращаются к младшей сестре. Так что на нее давят, без сомнения.

Босх только кивнул.

—Нашел что-нибудь, что нам нужно сделать?—надавил Лаффонт. — Хотелось бы закрыть это дело.

—Пока нет,—сказал Босх. —Все еще ищу.

—Что ж, удачи. Она тебе понадобится.

—Чем ты занимался в Бюро? Ты работал в отделении в Лос-Анджелесе?

—Начинал в Сан-Диего, работал в Сакраменто и Окленде, а потом закончил здесь. Работал в отделе особо тяжких преступлений. Я ушел после двадцати лет службы. Надоело гоняться за грабителями банков.

—Думаю, я понимаю.

—Мы с Лилией на сегодня закончили. Добро пожаловать, увидимся в следующий раз.

—В следующий раз.

Босх смотрел, как Лаффонт и Агзафи собирают свои вещи и уходят. Он подождал немного, а затем встал, чтобы поискать копировальный аппарат.

По пути к выходу из архивной комнаты Босх остановился и посмотрел в один из проходов. По обе стороны от него стояли полки с книгами об убийствах. Некоторые новые, синие, другие выцветшие, несколько дел в белых папках. Он шагнул в проход и медленно прошел мимо книг, проводя пальцами левой руки по пластиковым переплетам. Каждая из них рассказывала о нераскрытом убийстве. Для Босха это была святая земля. Библиотека потерянных душ. Их было слишком много, чтобы он, Бэллард и другие смогли их раскрыть. Слишком много, чтобы успокоить боль.

Дойдя до конца прохода, он повернул и пошел по следующему ряду. Полки были завалены такими же ящиками. В окно над головой падало полуденное солнце, освещая естественным светом неестественную смерть. Босх на мгновение остановился и замер. В библиотеке заблудших душ царила тишина.

4

Бэллард забрала Пинто из заведения дневного ухода на Хиллхерст и повела его на поводке к себе домой. Это была десятифунтовая помесь чихуахуа, но он упорно тянул поводок—часы его тела подсказывали ему, что обед уже в конце прогулки.

Когда она дошла до ступенек, ведущих к входной двери ее дома, Бэллард позвонили, и она увидела имя Босха на определителе номера.

—Гарри?

На заднем плане слышалась музыка. Джаз. Она решила, что он дома.

—Привет. Где ты?—спросил он.

—Собираюсь войти в дверь своего дома, —ответила Бэллард. —Что это? Звучит неплохо.

—Клиффорд Браун со струнами.

—Ну что, ты закончил свой обзор?

—Да. Прошелся по делу пару раз.

—И?

—И первоначальная команда проделала хорошую работу. На самом деле, очень хорошую. Я не увидел никаких недостатков.

Бэллард не ожидала, что Босх раскроет дело или даже найдет изъяны в первоначальном расследовании. Она сама просмотрела все файлы и не нашла ни одной ниточки, за которую можно было бы потянуть, ни одного камня, оставленного нераскрытым.

—Что ж, попытаться стоило,—сказала она. —Я свяжусь с членом совета и сообщу ему, что мы…

—Я смотрю на фотографию отпечатка ладони,—сказал Босх.— Частичного.

—Что значит "смотришь"? Я думала, ты дома.

—Я дома.

—Значит, ты сделал копии, когда я просила тебя этого не делать. Отличный первый день, Гарри. Ты уже…

—Ты хочешь услышать, о чем я думаю, или ты хочешь уволить меня за нарушение правил?

Она замолчала на мгновение, прежде чем смирилась с его нарушением.

—Ладно. О чем ты думаешь?

—Это всего лишь фотография. А настоящая печатная карточка еще существует, или ее оцифровали и уничтожили?

—Они не уничтожают карточки с отпечатками, потому что все цифровые совпадения сопровождаются визуальным подтверждением с помощью настоящего отпечатка, прежде чем дело попадет в суд. Таков текущий протокол. Зачем тебе нужен оригинал?

—Потому что когда они взяли отпечаток с пленкой, я не знаю, может быть, они получили…

—ДНК.

—Да.

—Черт возьми, Гарри, это может сработать. Интересно, такое уже было?

—Один из способов узнать.

—Я поговорю с лабораторией завтра первым делом.

—Ты должна снять отпечаток и убедиться, что он сохранился через двадцать восемь лет—протокол или нет.

—Сделаю, а потом отнесу в лабораторию. Это хорошо, Гарри. Я должна был подумать об этом, но именно поэтому у меня есть ты. Это дает мне надежду, и это даст надежду советнику Перлману.

—Не думаю, что я расскажу ему об этом, пока ты не выяснишь, есть ли у него шанс, понимаешь?

—Ты прав. Давай сначала посмотрим, что из этого выйдет. В любом случае, я разговариваю там не с Перлманом. Его начальник штаба постоянно надирает мне задницу по поводу результатов.

Босх понял, что Лаффонт ошибся, говоря о том, с кем она общается по телефону. Это был Хастингс, а не Перлман.

—Да, Хастингс,—сказал он.—Я видел его имя в книге убийств. Может, это заставит его замолчать.

—Гарри, спасибо, —сказала Бэллард.—Именно поэтому я взяла тебя в команду. И ты уже справился.

—Пока нет. Посмотрим, что скажут в лаборатории.

—Ну, я думаю, ты можешь перейти к делу Галлахера, если хочешь.

—Хорошо. Я приступлю к нему.

—Дай угадаю, ты уже скопировал файлы, которых у тебя еще не было?

—Пока нет.

—Тогда увидимся завтра в "Ахмансоне"?

—До завтра.

Бэллард отключила мобильник, затем нажала кнопку на воротах и вошла в свое здание.

Покормив собаку и переодевшись в треники, Бэллард заказала пасту cacio e pepe[6] в "Литтл Домс" на соседней улице. У нее было полчаса до доставки, поэтому она открыла ноутбук на кухонном столе и принялась за работу, пытаясь найти дело, в котором ДНК была извлечена из отпечатков пальцев.

Обычный поиск ничего не дал, и она расстроилась. Схватив со стола телефон, она позвонила Дарси Трой, специалисту по ДНК, которому поручили вести дела из отдела нераскрытых преступлений.

—Привет, девочка.

—Дарси, как дела?

—Не могу пожаловаться, если только ты не собираешься меня чем-то зацепить.

—У меня пока только вопрос.

—Давай.

—Ты когда-нибудь слышала, чтобы ДНК брали из отпечатков пальцев или ладоней?

—Я слышала, как об этом говорили на конференциях криминалистов, но ты говоришь о прецедентном праве, санкционирующем это?

—Нет, скорее о том, можно ли получить ДНК из отпечатков пальцев.

—Отпечатки пальцев делаются из жира на пальцах. Это все еще биологическая жидкость.

—И отпечатки ладоней тоже?

—Конечно. И если вам попадутся люди с потными ладонями, то у вас будет больше шансов.

—Потные, как у тех, кто собирается совершить преступление, например, изнасилование или убийство?

—Так.

—Как ты смотришь на то, чтобы стать первой в полиции Лос-Анджелеса, кто попробует это?

—Мне бы не помешала смена ритма. Что у тебя есть?

—Я еще не уверена, что у меня что-то есть. Но один из моих парней изучает дело 94-го года — вторжение в дом, изнасилование и убийство — и они сняли отпечаток половины ладони с подоконника на месте предполагаемого проникновения.

—Как он был собран?

—Посыпали серым порошком и приклеили к белой карточке.

—Черт, это не облегчает задачу. Порошок должен был впитать жир, а лента, которую они использовали, не поможет. Но я могу взглянуть.

—Завтра первым делом я пойду к латентам[7], чтобы вытащить ее.

—Если он еще там, ты имеешь в виду?

—Должен быть. Это открытое дело. Никаких записей.

Департамент отдавал распоряжения об уничтожении записей в отделы вещественных доказательств только тогда, когда дело было раскрыто и считалось завершенным.

—Ну, если найдешь, принеси мне. Я даже не буду считать его твоим пропуском на этот месяц. Просто потому, что это что-то новое.

—Это звучит как сделка, от которой я не могу отказаться. Я пойду, пока ты не передумала.

Обе женщины рассмеялись.

—Увидимся завтра, Дарси.

Бэллард отключилась и проверила время. Ей нужно было идти за едой. Она взяла поводок и прицепила его к ошейнику Пинто, а затем направилась к выходу. Ресторан "Литтл Домс" находился в двух кварталах. Работники ресторана хорошо знали ее по еженедельным заказам на дом и на вынос. Это было ее любимое место с тех пор, как она переехала в этот район. Еда была готова и ждала ее, еще горячая. А для Пинто даже нашлось собачье печенье.

5

Босх выехал из дома еще до рассвета, потому что хотел добраться до места назначения, пока солнце еще низко стоит на небе. Выехав на автостраду 210, он направился на восток без пробок, пока не добрался до шоссе 15 и не повернул на северо-восток, присоединившись к машинам, направлявшимся в Лас-Вегас. Но, не доезжая до границы Невады, он поехал прямо на север по дороге Долины Смерти и въехал в пустыню Мохаве. Дорога пересекала бесплодные заросли кустарника и песка, а вдалеке виднелись солончаки, сверкавшие в лучах утреннего солнца белым снегом.

У Старой испанской тропы на Текопу он съехал с дороги возле будки вызова департамента шерифа округа Иньо и вышки сотовой связи, работающей от солнечной батареи. Он надел кепку "Доджерс" и вышел на солнце. Было 7 утра, и, по данным телефона, температура уже составляла 79 градусов[8]. Он прошел мимо телефонной будки и углубился в кустарник футов на тридцать. Место он нашел без труда. Одинокое мескитовое дерево все еще стояло на месте, частично затеняя четыре колонны камней, наваленных одна на другую, чтобы создать своеобразную скульптуру, обозначающую место, где была найдена могила. Три каменные колонны со временем разрушились, их повалили ветры пустыни или землетрясения.

Для Босха это было еще одно святое место. Здесь погибла целая семья. Отец, мать, дочь и сын были убиты, а затем погребены под камнем и песком, и их никогда бы не нашли, если бы не геологическая экспедиция штата Калифорния, изучающая близлежащий солончак на предмет наличия признаков изменения климата.

Босх заметил, что вокруг камней и ствола мескитового дерева проросло множество цветов. В центре каждого цветка находилась желтая пуговица, окруженная белыми лепестками. Они находились низко над землей и, вероятно, тянули воду и тень от мескита, который, как знал Босх, мог пустить корни на восемьдесят футов вниз сквозь камень, песок и соль, чтобы найти воду. Они были созданы для того, чтобы выстоять в самых суровых условиях.

Босх не собирался задерживаться здесь надолго. Но он знал, что это должно стать отправной точкой в начатом им деле. Прежде чем вновь погрузиться в пучину, он должен был найти опору в деле.

Эмоциональный стержень. И он без сомнения знал, что у него это получилось. СМИ и все остальные называли это дело делом Галлахера. Босх никогда его так не называл. Он не мог его так преуменьшить. Для него это было дело семьи Галлахер. Целая семья была убита. Их забрали из дома ночью. Год спустя их случайно нашли здесь.

Присев на корточки среди цветов, Босх принялся восстанавливать каменные колонны, аккуратно укладывая их в прочном равновесии. На нем были старые джинсы и рабочие ботинки. Он старался не зацепить пальцем более тяжелые камни, когда укладывал их заново. Он знал, что природа в конце концов уничтожит его работу, но он чувствовал необходимость восстановить сад камней, так же как он начал восстанавливать дело.

Он уже почти закончил, когда услышал позади себя шум автомобиля на дороге и грохот песка и камня, съехавшего с асфальтированной дороги и остановившегося. Оглянувшись через плечо, Босх увидел на белом внедорожнике надпись: ДЕПАРТАМЕНТ ШЕРИФА ОКРУГА ИНЬО.

Одинокий мужчина в форме пробирался через кустарник к Босху.

—Гарри, —сказал он.—Это сюрприз.

—Бето,—сказал в ответ Босх.—Я могу сказать то же самое. Ты просто случайно оказался в этой глуши?

—Нет, пару лет назад мы установили камеру на солнечной панели на улице. Я получаю оповещения. Я увидел, как остановилась машина, а потом увидел, что это ты. Давно не виделись, брат.

—Давно—это точно.

Бето Орестес был следователем округа Иньо, который первым откликнулся на звонок о найденных в пустыне телах восемь лет назад. Мрачная находка привела к уникальному партнерству между Орестесом и Босхом и их отделами. Преступления, совершенные против семьи Галлахер, были совершены в Лос-Анджелесе, но тела были найдены в округе Иньо. В то время как полиция Лос-Анджелеса взяла на себя руководство делом, расследованием на месте преступления руководил Орестес и его отдел. В ходе дополнительного расследования выяснялось, почему было выбрано именно это место в пустыне, было ли это совершенно случайным или еще что. Возможно, выяснение этих обстоятельств помогло бы установить личность и связь с подозреваемым. Оно не привело к закрытию дела, но было тщательным, и Орестес произвел на Босха впечатление своей приверженностью делу.

Шли недели, а затем и месяцы, и участие округа Иньо становилось все меньше и меньше. Начальство Орестеса рассматривало это дело как дело Лос-Анджелеса, неудобно расположенное в их юрисдикции. Орестесу поручили другие расследования и обязанности. В то же время Босха отстранили от работы над расследованием и поручили ему заниматься другими нераскрытыми делами, пока он не вышел на пенсию. Когда оба отдела отошли друг от друга, а отдел нераскрытых преступлений был расформирован, дело семьи Галлахер оказалось в тени.

—Я позвонил, чтобы узнать, как ты поживаешь, около года назад, и мне сказали, что ты на пенсии,—сказал Орестес.—А теперь я нашел тебя в саду камней, который мы сделали годы назад.

—Я снова в деле, Бето, —сказал Босх. —Я подумал, что мне следует начать отсюда.

—Они взяли тебя обратно?

—На добровольной основе.

—Ну, все, что я могу сделать – сделаю. Ты знаешь, как меня найти.

—Знаю.

Босх встал и вытер пыль с брюк. С этим было покончено. Орестес потянулся вниз и сорвал один из цветков.

—Трудно поверить, что в этом месте может существовать что-то столь прекрасное,—сказал он.—А люди говорят, что Бога нет. А по мне, так вот он, Бог.

Он повертел стебель между пальцами, и цветок закрутился, как булавочное колесо.

—Ты знаешь, что это такое?—спросил Босх.

—Конечно,—ответил Орестес.—Он называется "Звезда пустыни".

Босх кивнул. Он не был уверен, что это Бог на земле, но ему это нравилось.

Они стали возвращаться к своим машинам.

—А что с МакШейном?—спросил Орестес.—Он где-нибудь появлялся?

—Насколько я знаю, нет,— ответил Босх.—Но я еще не начинал поиски. Сегодня начну.

—Что значит "на добровольной основе", Гарри?

—Отделом нераскрытых преступлений руководит один присяжный офицер, а остальные—совместители и добровольцы.

—Знаешь, ты всегда казался мне человеком, который будет делать это, даже если тебе не заплатят.

—Да, наверное, так и есть.

Они выехали на дорогу, и Орестес осмотрел старый "Чероки" Босха.

—Эта штука выдержит? —спросил он.—У меня есть пять галлонов воды, если хочешь долить в радиатор.

—Нет, все будет в порядке, — сказал Босх. — Двигатель надежный, а вот кондиционер—не очень. Вот почему я выехал пораньше.

—Так что дай мне знать, как все пройдет, хорошо?

—Обязательно.

Орестес направился к своему внедорожнику и бросил реплику через плечо.

—Я бы хотел, чтобы здесь все было убрано до того, как я закончу, — заявил он.

—Я тоже, —сказал Босх.—Я тоже.

6

Бэллард вошла в архив отдела убийств, ожидая застать Босха за просмотром книг Галлахера. Ей не терпелось рассказать ему о своей поездке в Пайпер Тех[9], а затем в лабораторию ДНК тем утром. Но Босха там не было.

Пол Массер, Лу Роулз и Коллин Хаттерас были на своих местах, и она поприветствовала их. Роулз пришел на работу за день до назначенного срока. Бэллард восприняла это как знак того, что у него случился перерыв в одном из дел, над которыми он работал, или ему просто не терпелось познакомиться с новым членом команды, Гарри Босхом. Она решила, что, скорее всего, это было последнее, поскольку работа над его делами продвигалась в ледяном темпе, а перерывы были неуловимы. Фактически, он был первым официальным членом команды, но до сих пор не закрыл ни одного дела—даже такого важного, как прямое совпадение ДНК.

—Я думал, мы собираемся встретиться с новым парнем, о котором ты упомянула в воскресном электронном письме,—сказал Массер.

—Мы собираемся, —ответила Бэллард.—Или, по крайней мере, собирались. Не знаю, где он, но он сказал, что будет. Так почему бы нам не начать с обновлений по расследованиям, а потом посмотрим, как у нас с ним обстоят дела.

Бэллард провела следующий час, слушая, как ее команда волонтеров рассказывает о своих делах и усилиях. Она была не просто их руководителем. Будучи единственным офицером, приведенным к присяге на постоянной основе, она не только отвечала за команду, но и была индивидуальным партнером каждого члена команды, когда дело доходило до принятия решений, которые в один прекрасный день могли быть оспорены в суде или пересмотрены апелляционной комиссией. Когда дела в конце концов поступят в судебную систему, вполне вероятно, что она станет ведущим следователем и свидетелем обвинения.

Лу Роулз выступил первым и быстрее всех, просто сообщив, что он все еще рассматривает дела из стопки, которую Бэллард передала ему три недели назад, и готовит запросы на анализ ДНК. Это был точно такой же отчет, который он представил на прошлой неделе. Поскольку Роулз был единственным в команде, кого Бэллард была вынуждена взять на работу, она без колебаний выразила разочарование медленными темпами его работы.

—Давай, мы должны это отправить,—сказала она в конце его отчета.—Мы все знаем, что лаборатория работает в штатном режиме. Нам нужно ускорить расследование. Департамент и городской совет не собираются ждать вечно. Это подразделение, ориентированное на результаты. Сказать, что мы ждем результатов лабораторных исследований, гораздо лучше, чем сказать, что мы работаем над этим.

—Ну, если бы мы добились некоторого прогресса в работе над Сарой Перлман, я думаю, мы все чувствовали бы меньшее давление, —возразил Роулз.

—Мы добиваемся прогресса,—сказала Бэллард. —Мы поговорим об этом позже, когда Босх будет здесь. Что-нибудь еще, Лу?

—Нет,это все, что я могу сказать, —ответил Роулз.

В его голосе звучало раздражение из-за того, что Бэллард раскритиковала его отчет.

—Хорошо, кто хочет выступить следующим?— спросила Бэллард, переходя к делу.

—Я, только коротко, —сказал Массер.—Сегодня днем у меня назначена встреча с Викки Блоджет в окружной прокуратуре. Как вы все знаете, она занимается нераскрытыми делами, и я попрошу ее подписать документы по делам Роббинса и Селвина. Надеюсь, ты изложишь это в своем следующем отчете руководству и совету директоров.

Случаи, о которых упоминал Массер, были исследованиями ДНК, приведшие к появлению подозреваемых, которые были виновны, но никогда не будут привлечены к ответственности из-за смягчающих обстоятельств, таких как смерть подозреваемого или уже отбывание пожизненного заключения за другие преступления. Дела не могли быть официально классифицированы как раскрытые или закрытые без рассмотрения и одобрения окружной прокуратуры и назначенного ею рецензента. С Викки Блоджет в качестве посредника, это стало рутинным процессом, но все же это был протокол, которому необходимо было следовать. Эти дела были бы отнесены к категории "других расследованных" из-за отсутствия судебного преследования.

Совпадение ДНК в деле Роббинса привело к человеку, умершему в тюрьме в Колорадо, где он отбывал пожизненное заключение за другое убийство. В деле Селвина также было обнаружено совпадение ДНК, но подозреваемый был еще жив. Ему было семьдесят три года, и он сидел в камере смертников в Сан-Квентине. Он никогда не увидит свободу. Хотя Бэллард отправилась в Сан-Квентин, чтобы допросить его и получить признание, убийца отрицал свою причастность. Поскольку его ДНК была обнаружена в теле тринадцатилетней жертвы, Бэллард не растерялась. Она не сомневалась, что он убийца, и обратилась к окружному прокурору. предъявить обвинения, но отложить судебное преследование. Это был самый эффективный способ действий, учитывая, что убийца никогда не выйдет из камеры смертников —по крайней мере, живым. С этим решением согласилась семья жертвы, которая не хотела вспоминать об ужасной смерти своего любимого человека сорок один год спустя.

—Как только Блоджет завершит свою работу, я хочу, чтобы семьи были проинформированы,—сказала Бэллард.—Ты займешься этим, Пол?

—С удовольствием,—ответил Массер. —У меня в делах есть контакты.

Несмотря на то, что на первый взгляд виновные в этих преступлениях избежали истинного правосудия, Бэллард обнаружила, что эти звонки близким жертв все еще очень нужны. Дать окончательные ответы на загадки и боль, которые во многих случаях сопровождали семью на протяжении десятилетий, было благородным призванием этого подразделения. Бэллард сказала сотрудникам своей команды, что это их мандат и обязанность, к которым нельзя относиться легкомысленно.

—Хорошо,—произнесла Бэллард, снова переходя к делу. —Коллин, что у нас с Кортесом?

—Все еще работаем в социальной сети, —ответила Хаттерас.— Выращиваем дерево. Приближаемся к цели.

Бэллард кивнула. Хаттерас работала над генеалогическим делом —об изнасиловании и убийстве 1986 года, ДНК которого была взята из мазков из набора для исследования случаев изнасилования, и не было найдено совпадений ни в национальной базах данных, ни в базе данных штата. Следующим шагом было внесение доказательств в генеалогические базы данных и попытка идентифицировать родственников первоначального владельца ДНК. Хаттерас назвала этот процесс "поливом дерева", и пока что это привело к появлению молодой женщины, живущей в Лас-Вегасе, которая, по мнению Хаттерас, могла быть дальней родственницей убийцы. Прежде чем обратиться непосредственно к этой женщине, Хаттерас занялась поиском информации в социальных сетях, что помогло бы расширить генеалогическое древо, ведя ее от ветки к ветке и, в конечном счете, к личности подозреваемого.

—Когда ожидаешь установить прямой контакт с потомком?— спросила Бэллард.

—К концу недели,—ответила Хаттерас.—Ты купишь мне билет в Вегас, и я свяжу все воедино.

—Когда ты будешь готова, я отправлю запрос,—сказала Бэллард.

Затем она начала заканчивать собрание.

—Ладно, ребята, хорошая работа, —сказала она.—Продолжайте в том же духе и не забывайте указывать мне свои часы работы. Даже если вам не платят за вашу работу, нам нужно отслеживать часы работы для начальства. Им нравится знать, сколько они получают бесплатно.

—Так это все? —спросил Роулз.— Мы должны ждать, пока придет новый специалист, чтобы получить информацию о новой зацепке, которую лаборатория получила по Перлману?

Заданный вопрос показал, что Роулз уже слышал об этом от Нельсона Хастингса, начальника штаба Перлмана, которого Бэллард проинформировала во время поездки из центра города. По телефону она только сказала Хастингсу, что появилась новая зацепка в деле Перлмана, но не могла обсуждать это, пока не получит результаты из лаборатории. У нее возникло искушение дать ответ, в котором Роулз предстал бы как прямой и несанкционированный канал связи с офисом члена городского совета. Но она решила воздержаться от этой конфронтации и подождать более подходящего момента.

—Ну, это выжидательная ситуация,—сказала она.—Но благодаря нестандартному мышлению нашего нового члена команды, у нас есть довольно солидное генетическое преимущество. Сегодня утром в полиграфическом архиве Пайпер Тех я нашла карточку с частичным отпечатком ладони, который, как считалось с самого начала, был оставлен подозреваемым. Я отнесла ее в лабораторию, и они сняли пленку, взяли мазок с отпечатка и взяли анализ ДНК. Немного, но достаточно, чтобы разослать по базам данных. Надеюсь, нам повезет.

—Ничего себе,—воскликнул Массер.— Будет здорово, если это сработает.

Внимание Бэллард было приковано к проходу между стеллажами с витринами, проходившему мимо места Массера. Гарри Босх направлялся к отсеку. На нем были пыльные синие джинсы, рабочие ботинки на шнуровке и джинсовая рубашка с пятнами пота под мышками.

—И помяни черта…—сказала Бэллард.

7

Босх подошел к отделу нераскрытых преступлений под взглядами четырех человек, троих из которых он не знал.

—Гарри, —сказала Бэллард.—Я только что проинформировала команду о Перлман. Они взяли образец ДНК с отпечатка ладони, и мы в срочном порядке приступили к сопоставлению. Есть совпадение или нет мы будем знать до конца недели.

—Это хорошо,—произнес Босх.

Он поднял руку, приветствуя незнакомцев в группе, с которыми еще не был знаком.

—Всем привет,—сказал он.

—О, да, —опомнилась Бэллард.—Это Гарри Босх.

Когда Босх направился к своему рабочему месту, Бэллард обошла с ним помещение, представляя Массера, Роулза и Хаттерас. Массер и Роулз кивнули ему, а Хаттерас встала и протянула руку через перегородку для рукопожатия. После рукопожатия она подержала его в течение двух неловких секунд, как будто пыталась что-то понять, а затем отпустила. Это побудило Роулза встать и протянуть руку.

—Это была умная мысль насчет отпечатка ладони,—сказал он.

—Готов поспорить, кто-нибудь из присутствующих подумал бы об этом,—ответил Босх.

—Член городского совета будет впечатлен,—продолжил Роулз.

—Что ж,—сказала Бэллард, —давайте не будем забегать вперед, пока не увидим, к чему приведет совпадение.

Босх вспомнил, что Роулз был единственным, кого Бэллард не пригласила в команду. Он спокойно сел на свое место, Роулз и Хаттерас сделали то же самое, а Бэллард продолжила.

—Итак, у нас было что-то вроде командного совещания, Гарри,— сказала она. —Что мне нравится делать, так это рассказывать о делах, над которыми мы все работаем, потому что мы все из разных мест, департаментов и агентств, и я думаю, что полезно выкладывать все на стол. Никогда не знаешь, откуда может прийти хорошая идея. Как твоя, с отпечатком ладони.

—О'кей,—произнес Босх.

Он чувствовал себя неуютно, поскольку все взгляды были устремлены на него. У него было такое чувство, будто его вот-вот вызовут на урок, а он не сделал домашнее задание.

—Итак,—продолжала Бэллард, —я знаю, что ты еще не приступил к делу Галлахера, но почему бы тебе не изложить в общих чертах предыдущее расследование и твои соображения о том, куда мы могли бы пойти в этом направлении.

—Э-э, ладно,—нерешительно произнес Босх.—Во-первых, я бы не называл это делом Галлахера. Я называю это делом семьи Галлахер, потому что это четверное убийство целой семьи—мать, отец, девятилетняя дочь и тринадцатилетний сын.

—Какой ужас,—сказала Хаттерас.

—Да, это выглядит очень плохо,—продолжил Босх.—Нужно быть убийцей определенного типа, чтобы вот так расправиться с целой семьей.

Босх на мгновение замолчал, ожидая других комментариев, а затем продолжил.

—Галлахеры жили в Долине, что-то вроде границы между Шерман-Оукс и Ван-Найсом. И поначалу считалось, что их исчезновение было добровольным. Никто из соседей не видел, как они уходили, но, как только было установлено, что они пропали, возникла мысль, что они просто взяли и уехали из-за деловых и финансовых проблем. Ну, знаете, решили поживиться и просто сбежали.

—Семейный бизнес?—спросил Массер.

—Не совсем,—ответил Босх.—Мистер Галлахер, Стивен Галлахер, был промышленным подрядчиком. У него было несколько довольно больших складов и склад оборудования на Сан-Фернандо-роуд в Силмаре, и он сдавал в аренду краны, гидравлические подъемники и все виды оборудования, используемого в тяжелом строительстве. Один из складов предназначался только для строительных лесов и тому подобного.

—А потом их нашли мертвыми, —сказала Хаттерас.— Теперь я это вспомнила. Там, в пустыне. Так вот где вы были сегодня утром.

Босх посмотрел на нее и кивнул.

—Да, их нашли год спустя. Геолог из Калифорнийского университета в Нортридже и его студенты были в Мохаве, проводя какие-то исследования по изменению климата, и нашли тело мальчика. То, что от него осталось. Могила была потревожена животными. Койоты или что-то в этом роде. Это привело к тому, что все четверо были обнаружены и в конечном итоге идентифицированы как Галлахеры. Для идентификации использовались стоматологические карты—у мальчика, Стивена-младшего, были брекеты.

—Так, может быть, это дело из округа Сан-Бернардино?—спросил Массер.

—На самом деле, расследование велось в округе Иньо, и это было совместное расследование,—ответил Босх.—В то время я работал в первом отделе нераскрытых преступлений, и мы получили это дело, потому что считалось, что по прошествии года след простыл. Я был ведущим. Я работал над этим делом довольно усердно, но так и не раскрыл его. Потом я вышел на пенсию, и дело, по сути, было отложено в долгий ящик… Но теперь я вернулся и снова им занимаюсь. И да, я был там сегодня утром.

Босх посмотрел на Бэллард, чтобы понять, достаточно ли он сказал.

—Зачем ты подался туда?—спросила она.

Он знал, что она уже знает ответ. Ему не нравилось, когда его ставили в неловкое положение— обсуждали или оправдывали его действия.

—Я просто подумал, что с этого стоит начать, — ответил он. — Чтобы попытаться снова набрать обороты. Пока я был там, появился следователь из управления шерифа округа Иньо, с которым я работал. С их стороны тоже ничего не происходило.

—Не мог бы ты рассказать нам о Финбаре МакШейне? —спросила Бэллард.—Чем больше группа знает, тем больше у нас может быть идей.

—Стивен Галлахер родился в Ирландии, —начал Босх.—в Дублине. Он познакомился с американкой, приехавшей в гости из Лос-Анджелеса — Дженнифер Кларк. Они вернулись сюда, в конце концов поженились, и он открыл свой бизнес. Поэтому в какой-то момент он нанял другого ирландца по имени Финбар МакШейн. Он был из Белфаста в Северной Ирландии, и так и не было установлено, знали ли они друг друга раньше. МакШейн не был партнером, но он вел бизнес со Стивеном. После исчезновения Галлахеров, МакШейн продолжает вести бизнес и по частям распродает оборудование. Короче говоря, год спустя обнаруживаются тела, которые никогда не должны были быть найдены. И угадайте, что? МакШейн исчез, а склады и складское помещение с оборудованием пусты. Это была классическая операция по ликвидации.

—Что это значит?—спросила Хаттерас.—Это "банкротство"?

—Это похоже на некий план, —стал объяснять Босх. —Афера, в ходе которой вы разоряете бизнес, заказывая продукты и продавая их, и, по сути, продаете все подряд, пока ничего не останется, и он не рухнет, оставив всех ваших поставщиков неоплаченными и понесшими убытки.

—Вы когда-нибудь смотрели "Клан Сопрано"?—спросил Роулз.— Отличное шоу. Они делали это постоянно.

—Итак, МакШейн ваш подозреваемый, —сказал Массер, пытаясь вернуться к рассказу Босха. — Есть какие-нибудь предположения о том, сколько принесла продажа всего этого оборудования?

—Мы смогли отследить продажи, —ответил Босх.—Это составило чуть более восьмисот тысяч.

—Четыре жизни за восемьсот тысяч, —сказал Роулз.

—Если он это сделал,—вступилась Хаттерас.

—Расскажи им о письме,—попросила Бэллард.

—Мы получили письмо, адресованное в полицию Лос-Анджелеса, предположительно от него,—сказал Босх.—Он утверждал, что невиновен и ушел, потому что не хотел, чтобы его ложно обвинили.

—Почтовый штемпель?—спросила Хаттерас.

—Он был местный житель,—ответил Босх. —Мы поставили флажки в его паспорте. Если он покинул страну и вернулся в Белфаст или куда-то еще, значит, он сделал это без паспорта.

—Я думаю, он все еще здесь, —заявила Хаттерас.—Я чувствую это.

Босх посмотрел на нее, затем перевел взгляд на Бэллард.

—Поговорим о уликах, —сказала Бэллард.—Как они были убиты?

—Они были казнены,—ответил Босх. —С помощью гвоздодера с одного из складов Галлахера. Он был в могиле вместе с ними. И были доказательства того, что могила была вырыта экскаватором.

—Что это за экскаватор? —спросил Массер.

—У него два колеса, и его можно буксировать в кузове пикапа, — ответил Босх.—Где-то здесь у меня есть фотография, которуюя могу вам показать. Дело в том, что могила была вырыта не лопатой. Снимок был сделан очень точно, и было ясно, что какая-то твердая порода была расколота чем-то более мощным, чем лопата или кирка. Могила находилась достаточно близко к асфальтированной дороге, так что он мог подъехать туда задним ходом с экскаватором и использовать его, чтобы довольно быстро приехать и уехать. И одной из первых машин, проданных МакШейном после исчезновения семьи, был экскаватор. Мы смогли это доказать.

Босх открыл одну из книг по расследованию убийств, лежавших на его столе, и начал листать ее в поисках фотографии экскаватора. Во время поиска он заговорил.

—Мы смогли отследить эту продажу, и покупатель позволил нам осмотреть экскаватор. В протекторе одной из шин все еще был обнаружен осколок камня, который соответствовал креозоту на месте захоронения.

—Все четверо были в одной могиле? —спросил Роулз.

—Да,—ответил Босх.—Это был бы самый быстрый способ захоронения. Яма была примерно шесть на четыре, а глубина - четыре фута. Сначала в нее бросили родителей, а потом детей. Вместе с гвоздодером.

Он нашел брошюру компании "Шэмрок Индастриал Ренталс", в которой был показан экскаватор, о котором шла речь. Он передал ее Массеру через перегородку.

—Но это была единственная ниточка, которая привела нас к МакШейну, и этого было недостаточно для получения ордера на арест, — сказал Босх.

—Вы обратились с этим к окружному прокурору?—спросил Массер. — У меня был бы соблазн подать в суд.

—Я так и сделал, и, наверное, жалею, что не обратился к вам, — ответил Босх.—Заместитель прокурора, ответственный за подачу документов, которому я их передал, сказал, что ему нужно больше. Продажа экскаватора МакШейном не является доказательством того, что он использовал его, чтобы похоронить семью. В документах были пробелы. Склад оборудования ночью не охранялся. Кто-то мог воспользоваться ключами Стивена Галлахера, чтобы открыть склад и забрать экскаватор на ночь.

—Это чертовски сложно,—сказал Массер.

—Я чувствовал то же самое, — согласился Босх. —Но мне не удалось поговорить. Мне сказали собрать больше улик… И я этого не сделал. Итак, план "Б" заключался в том, чтобы найти МакШейна, запереть его в комнате и заставить разговориться. Но этого так и не произошло, и он все еще в бегах. Вот как обстоят дела.

Закончив со своим резюме, Босх подождал дальнейших вопросов и предложений от остальных. Воцарилось молчание, пока, наконец, Хаттерас не спросила:

—У вас сохранился оригинал письма, в котором МакШейн заявил о своей невиновности?

—Да,—ответил Босх.—Оно написано от руки на фирменном бланке компании.

—Я имела в виду, оно у вас здесь или хранится в архиве вещественных доказательств?—спросила Хаттерас.—Я хотела бы увидеть оригинал.

—Оно здесь, —сказал Босх.

Он открыл самую толстую книгу по расследованию убийств, потому что знал, что в ней находятся пластиковые вкладыши с фотографиями из дела. Письмо было запечатано в один из вкладышей. Он расстегнул кольца папки, вытащил вкладыш с письмом МакШейна и протянул его Хаттерас.

Она посмотрела на него с минуту, придерживая вкладыш за края двумя руками.

—Можно я его выну?—спросила она.

—Зачем—спросил Босх.—Это улика.

—Я хочу подержать его,—сказала Хаттерас.

—Оно тогда уже было обработано, верно?—спросила Бэллард.

—Да,—ответил Босх.—Отпечатков нет, но подпись совпадает с подписью МакШейна. Он отправил его.

—Я имею в виду, что она может его вынуть, —сказала Бэллард.—Оно было обработано.

—Я полагаю,—ответил Босх.—Неважно.

Он наблюдал, как Хаттерас открывает конверт и достает документ. Затем она точно так же взяла его двумя руками, без перчаток. Но она не читала. Босх увидел, что ее глаза закрыты.

Босх повернулся к Бэллард с озадаченным выражением на лице. Прежде чем кто-либо из них успел заговорить, это сделала Хаттерас.

—Я думаю, он говорит правду, —сказала она.

—Что?—спросил Босх.

—МакШейн,—продолжила Хаттерас.—Я думаю, он говорил правду, когда писал, что невиновен, но не смог этого доказать.

—О чем ты говоришь? —спросил Босх.—Ты даже не читала...

И тут Босха осенило. Но Бэллард заговорила раньше, чем он успел это сказать.

—Гарри, давай пока отложим это в сторону,—сказала она. —Я думаю, будет лучше, если все сейчас вернутся к своим делам, а я закончу знакомить Гарри с центром.

Массер вернул брошюру Босху, после чего Хаттерас вернула ему письмо МакШейна снова в защитной упаковке. Бэллард встала.

—Давай начнем с нашей комнаты для допросов,—сказала она.

Бэллард направилась к проходу, ведущему ко входу в архив. Босх вставил брошюру и конверт для писем обратно в папку, защелкнул их и последовал за ней.

8

Бэллард вошла в комнату для допросов, готовясь к тому, что, как она знала, скажет Босх, но вела себя так, словно все было обычным делом. Босх последовал за ней и закрыл дверь.

—Ты включила в команду экстрасенса? —спросил он.—Ты что, издеваешься надо мной? Ты пригласила меня поработать с экстрасенсом? Мы собираемся проводить сеансы, чтобы поговорить с мертвыми и спросить их, кто убил семью Галлахер?

—Гарри, успокойся,—сказала Бэллард. —Я знала, что ты будешь в шоке от Хаттерас. Я не ожидала, что это выяснится так быстро. И для протокола—она называет себя "эмпатом", а не экстрасенсом, ясно?

Босх покачал головой.

—Как бы то ни было, —сказал он.—Все равно это чушь собачья. Ты же знаешь, что никогда не сможешь использовать ее в суде. Ее разорвут на части, и это подорвет дело. Я не хочу, чтобы она приближалась к Галлахерам. Она испортит все этой чепухой.

Бэллард сначала ничего не ответила. Она подождала, пока Босх успокоится. Затем она выдвинула один из стульев из-за стола для допросов и села.

—Садись, Гарри.

Босх неохотно подчинился.

—Послушай, я ничего не знала об этих эмпатических штучках, пока она не попала в команду,—заговорила Бэллард. - Дело не в том, почему она работает в отделе, и не в том, чем она здесь занимается. Я же говорила тебе, что она занимается генеалогией. А ее умение разбираться в людях - так называемая эмпатия—помогает в социальной инженерии, которая является необходимой частью этой работы.

—Как я уже сказал, я не хочу, чтобы она находилась рядом с Галлахерами и МакШейном. Потому что я собираюсь найти МакШейна, и ничто не помешает расследованию, когда я это сделаю.

—Прекрасно. Я не подпущу ее к этому.

—Хорошо.

—Ну что, теперь ты можешь успокоиться?

—Я спокоен, я спокоен.

—Хорошо. Просто держись подальше от Коллин, а я позабочусь, чтобы она держалась подальше от тебя. Но ты должен помнить, что эти люди, как и ты, добровольцы. Они посвящают этому свое время и таланты, и Коллин делает хорошую работу. Я не хочу ее терять.

—Я понимаю. Она занимается своим делом, а я своим.

—Спасибо, Гарри. Давай вернемся.

Бэллард встала. Босх не встал.

—Подожди,—попросил он.—Расскажи мне об отпечатке ладони. Похоже, ты уже рассказала об этом всей команде.

—Я так и сделала, потому что это лучший прорыв в нашем деле, который мы получили,—сказала Бэллард.—Дарси Трой, наш специалист по ДНК, взяла образец и сказала, что этого достаточно для полного анализа. Она в восторге. Я думаю, она просто хочет быть первой, кто возьмет образец ДНК с отпечатка, поэтому она поставила его в начало списка. Скоро мы что-то узнаем, но пока она мне не перезвонит, говорить особо не о чем. И когда я получу от нее весточку, ты узнаешь об этом первым.

—Хорошо.

—Итак, как ты собираешься вести дело семьи Галлахер?

—Покопаюсь в бухгалтерских книгах, изучу имущество и улики, может, что-нибудь всплывет спустя столько лет. У Галлахера, помимо МакШейна, было еще четверо сотрудников. Я, вероятно, еще раз побеседую с ними. И теперь, когда у меня есть кое-какие полномочия, я попробую найти МакШейна. У него была семья в Белфасте, и они бы его не бросили. Может быть, он всплыл. Никогда не знаешь, что упадет, если потрясти дерево через несколько лет.

—Дай мне знать, чем я могу помочь. Я здесь не просто администратор. Я хочу работать над делами. Особенно над такими. В противном случае мне придется просто нянчиться с остальными.

—Приятно слышать.

—Я серьезно.

—Понял.

—Хорошо.

Они вернулись в капсулу и молча сели каждый за свое рабочее место. Босх взял стопку книг по расследованию убийств из дела семьи Галлахер и разложил их перед собой, чтобы видеть надписи на обложках. Он знал, что в первом томе содержится хронология расследования, которая станет основой дела, многостраничный перечень шагов, предпринятых им в ходе первоначального расследования,— каждая запись отмечена датой и временем, а в дополнении содержится ссылка на любой более объемный отчет, написанный в ходе последующих действий.

Он знал, что теперь будет работать с "хроно", чтобы снова разобраться в этом деле, а также найти какие-либо шаги, которые он пропустил в первый раз, или интерпретацию фактов, требующих переосмысления. Но сначала ему захотелось поместить фотографию Эммы Галлахер размером 8 на 10 дюймов в пластиковом конверте на обложке книги. Он положил ее туда много лет назад, так что это было неизбежно каждый раз, когда он и те, кто мог бы последовать за ним по делу, открывали первую книгу убийств, чтобы свериться с хроно.

Он вытащил из рукава фотографию девятилетней девочки. Это была школьная фотография. На ней был зеленый клетчатый джемпер с надписью "Католическая школа", а в улыбке виднелся второй зуб, только-только начавший заполнять пробел в нижнем ряду. От этого снимка ему стало грустно. Он присутствовал на вскрытии и знал, что зубу так и не удалось вырасти.

Он прикрепил фотографию гвоздиком к стене, которая отделяла его кабинет от рабочего места Коллин Хаттерас. Когда он наклонился вперед, чтобы сделать это, она выглянула из-за перегородки.

—Детектив Гарри? —спросила она.

—Не называй меня так, —сказал Босх.—Можно просто Гарри.

—Тогда Гарри. Я просто хотела сказать, что не хотела расстраивать тебя своими словами.

—Не волнуйся, это не так. Все в порядке.

—Что ж, тогда я просто хочу добавить, что не думаю, что ты найдешь Финбара МакШейна. Я не думаю, что он жив.

Босх долго смотрел на нее, прежде чем ответить.

—Почему ты так думаешь? —спросил он.

—Я не могу этого объяснить, —ответила Хаттерас.—У меня просто возникают такие чувства. В большинстве случаев они верны. Ты точно знаешь, что он все еще жив?

Босх бросил взгляд поверх стены на рабочее место Бэллард. Она сидела и смотрела на экран своего компьютера, но Босх был уверен, что она слушает. Он снова посмотрел на Хаттерас.

—По правде говоря, нет, — ответил Босх. — Последнее подтверждение того, что он был жив, было получено через три года после убийств.

—Что это было?— спросила Хаттерас.

—У Стивена Галлахера была офис-менеджер, его первая и самая продолжительная сотрудница, по имени Шейла Уолш. В ее дом в Чатсуорте вломились через три года после убийств. Кто-то рылся в папках и письменном столе в ее домашнем офисе. Они передвинули пресс-папье и оставили отпечатки пальцев.

—Финбар МакШейн.

Босх кивнул.

—К тому времени я уволился из полиции Лос-Анджелеса и работал над нераскрытыми делами в Сан-Фернандо,—продолжил он. —Но я узнал о краже со взломом от моей старой напарницы Люсии Сото. Этим занимались детективы из Девонширского отделения полиции. Шейла Уолш сказала им, что понятия не имеет, что мог искать МакШейна. Она не думает, что из ее кабинета было похищено что-то действительно ценное.

—Странно,—сказала Хаттерас.

—Да. Значит, тогда он был жив. Жив ли он сейчас—всего лишь предположение.

—Я доверяю своим инстинктам. Я не думаю, что ты застанешь его в живых.

—Что ты получаешь сейчас?

—Что ты имеешь в виду?

—За твоей спиной библиотека потерянных душ. Шесть тысяч нераскрытых убийств. Разве они не разговаривают с тобой, не посылают сообщения?

Прежде чем Хаттерас успела что-либо ответить, вмешалась Бэллард.

—Гарри, —сказала она.

Это было все, что она произнесла, назвав его по имени таким тоном, словно мать предупреждала ребенка прекратить то, что он там делает.

Босх посмотрел на нее, а затем снова на Хаттерас.

—Мне нужно работать,— сказал он.

Затем он склонился над своим столом так, чтобы не попадаться на глаза ни ей, ни Бэллард. Он открыл первый том "Истории убийств" и просмотрел оглавление. Допросы свидетелей и их заявления были в третьем томе. Он зашел туда и нашел резюме, написанное им после трех отдельных интервью с Шейлой Уолш.

Шейла Уолш была первой сотрудницей, которую Стивен Галлахер нанял, когда основал свою компанию по прокату оборудования в 2002 году, и она проработала в компании на протяжении ее расширения в течение следующих нескольких лет. Она сыграла ключевую роль в расследовании, рассказав Босху о том, как работает бизнес, открыла бухгалтерские книги и отследила оборудование, которое было продано МакШейном.

В "Шэмрок" работали еще трое сотрудников, но Уолш была наиболее важна для расследования. Остальные трое были мужчинами, работавшими на складе и в отделе оборудования. Уолш была осведомлена, работая в том же офисе, что и Галлахер, и МакШейн.

Босх перечитал краткое содержание допросов Уолш и записал ее имя, дату рождения и адрес на страничке в карманном блокноте. Затем он посмотрел поверх перегородки на Бэллард.

—У меня есть доступ к автоинспекции? —спросил он.

—Э-э, нет, — сказала она. — Только офицеры, приведенные к присяге. Что тебе нужно?

Босх вырвал страницу из блокнота и передал ее через перегородку Бэллард.

—Ты можешь проверить ее? —спросил он.—Я хочу узнать, живет ли она по-прежнему по этому адресу.

—Да, подожди, —ответила Бэллард.

Босх услышал, как ее пальцы стучат по клавиатуре, когда она открыла базу данных автоинспекции и набрала имя и дату рождения Шейлы Уолш.

—В ее нынешних правах указан тот же адрес, —сообщила она.

—Спасибо,—поблагодарил Босх.

Он встал и перегнулся через перегородку.

—Ты собираешься навестить ее?—спросила она.

—Да,—ответил Босх.—Я подумал, что начну с этого.

—Ничего, если ты пойдешь один?

—Конечно. Но у меня есть вопрос. В свое время я отправил много вещей, которые мы собрали в доме семьи и в офисе, в отдел имущества. Есть ли у меня полномочия отправить их сюда, или это нужно сделать тебе?

—Скорее всего, мне. Но будет быстрее, если мы попросим их собрать заказ, а затем ты или я отправимся за ним. Зависит от того, как скоро ты хочешь его получить. Сделав заказ, ты, вероятно, сможешь получить его завтра. Доставка может занять до недели.

—Я заберу его, если мне позволят. У меня все еще нет никаких документов.

—У меня есть номер дела. Я закажу его и скажу им, что ты зайдешь утром, чтобы забрать его. Просто покажешь им свое удостоверение пенсионера. Пока этого достаточно. Тебе нужно зайти в офис и записаться на прием, чтобы сделать фото и распечатки. Тогда ты получишь удостоверение личности.

—Ладно. Спасибо. Еще один вопрос—есть ли у меня доступ в здешнюю раздевалку? Я хочу привести себя в порядок и сменить рубашку.

—Ты все еще носишь запасную одежду в своей машине?

—Сегодня я так и сделал. Я знал, что отправлюсь в пустыню.

—У тебя есть доступ в раздевалку и душевые. Я не могу обещать, что у них найдется для тебя бесплатный шкафчик.

—Ну, они же там курсанты полиции, верно? У меня нет оружия, и кто собирается украсть мой бумажник?

Первоначально центр Ахмансона использовался как вторая академия для подготовки новобранцев полиции. Основная часть полевых занятий проводилась в первоначальной академии на Елисейских полях. Академия Ахмансона предназначалась для обучения в аудиториях, а в некоторых случаях и для переподготовки. Архив "Книги убийств" занимал лишь небольшую часть кампуса.

—Ты мог бы оставить свой бумажник здесь и вернуться за ним после того, как приведешь себя в порядок, - сказала Бэллард.

—Я буду в порядке, —сказал Босх.

—Тогда счастливой охоты.

—Тебе тоже.

Босх направился к двери, проходя вдоль полок с книгами об убийствах. В конце каждого ряда была прикреплена скотчем карточка размером 3 х 5 дюймов, на которой был указан ассортимент папок по номерам дел, которые всегда начинались с года совершения преступления. Это была десятичная система счисления мертвых по Дьюи.

Босх на ходу провел рукой по крышкам. Он не верил в призраков или мертвецов, которые приходят из потустороннего мира. Но, проходя мимо, почувствовал благоговение и сочувствие.

9

Бэллард как раз заканчивала составлять резюме по делу, которое она составила в рамках запроса в Фонд Ахмансона на получение гранта на генеалогическое дело, составленное Томом Лаффонтом и предназначенное для работы с Хаттерас.

—Коллин, Тома здесь нет, поэтому я отправляю тебе это заявление на получение гранта,—сказала она, не отрывая глаз от экрана.—Прочитай краткое изложение дела и убедись, что я все правильно поняла.

—Отправь его, я прочитаю,—ответила Хаттерас.

—Я хочу отправить его сегодня. Возможно, я получу быстрый ответ, чтобы вы с Томом могли приступить к работе.

—Я готова. Отправь его.

Как только Бэллард закрыла документ, у нее на столе зазвонил телефон. На экране она увидела, что это Дарси Трой из лаборатории ДНК. Она ответила на звонок, одновременно открывая электронное письмо и отправляя грантовый документ Хаттерас.

—Дарси, что у тебя есть для меня?

—Итак, хорошие и плохие новости о Саре Перлман.

—Говори.

—Хорошая новость в том, что мы нашли совпадение по ДНК отпечатка ладони. Плохая новость в том, что это происходит от случая к случаю.

Сопоставление ДНК с отпечатком ладони означало, что профиль ДНК по отпечатку ладони был сопоставлен с профилем по другому открытому делу, в котором донор/подозреваемый был неизвестен. Сопоставление ДНК с отпечатком ладони привело к генеалогическим исследованиям. В тот момент это было разочарованием для Бэллард, потому что она искала уличное дело, расследование, которого вывело бы ее в город и заставило стучаться в двери в поисках опознанного человека, чья ДНК была в банках данных правоохранительных органов. Это было то, к чему Босх стремился сейчас в деле с МакШейном, и она хотела того же для себя. Это то, ради чего живут настоящие детективы.

Она схватила со стола ручку и приготовилась писать в блокноте.

—Что ж, это лучше, чем ничего,—сказала она.—Назови имя и номер дела?

Трой сначала назвала номер дела. Это было убийство 2005 года, а значит, между убийством Сары Перлман и связанным с ним делом прошло одиннадцать лет. Жертву звали Лора Уилсон, и на момент убийства ей было двадцать четыре года.

—У тебя есть еще какие-нибудь соображения? —спросила Бэллард.

—Ну, с научной точки зрения, это необычно, —сказала Трой. —Это касается того, как они вообще получили результаты анализа ДНК по делу 2005 года.

—Да? Расскажи мне.

—Ты ведь знаешь старую поговорку, верно? Выделения, а не экскременты. Мы извлекаем ДНК из жидкостей организма, в первую очередь из крови, пота и спермы. Но не из отходов жизнедеятельности организма, потому что ферменты разрушают ДНК.

—Ни дерьма, ни мочи.

—Обычно да, но в данном случае, по-видимому, это было выделено из мочи. Тебе нужно будет узнать все подробности, когда ты откроешь книгу, но, судя по нескольким заметкам, которые у меня здесь есть, с места преступления взяли мазки с мочи, потому что надеялись, что они найдут пловцов. Если парень изнасиловал жертву перед тем, как сходить в туалет, то в уретре все еще могла остаться сперма, которая вышла бы с мочой. Но они не нашли пловцов. Но то, что они нашли, было кровью.

—Кровь в моче.

—Верно. Проверка прошла быстро, и они не получили полной информации, но ее было достаточно, чтобы опубликовать в CODIS. Тогда у них не было совпадений, но мы просто связали это с нашим делом.

CODIS была национальной базой данных, содержащей миллионы образцов ДНК, собранных правоохранительными органами по всей стране.

—Как они узнали, что моча с примесью крови принадлежала убийце?—спросила Бэллард.

—Меня тогда здесь не было, поэтому я не знаю ответа на этот вопрос,—ответила Трой.—Этого нет в наших записях. Но, надеюсь, это есть в книге расследования убийства.

—Ладно. Ты сказала, что это не полный профиль. Ты хочешь сказать, что это не полностью совпадает с делом Перлман?

—Нет, это точно совпадает. Но что касается обращения с этим в суд, то мне придется подсчитать цифры, а это займет у меня некоторое время. Но, по сути, это означает меньшее количество нулей. Мы не говорим о том, что это совпадение - один к тринадцати квадриллионам. Нечто меньшее, но все же охватывающее человеческую популяцию за последние сто лет.

Бэллард знала, что Трой была склонна теряться в цифрах. Но она вела достаточно много дел, связанных с анализом ДНК, чтобы понимать, о чем та говорит.

—Таким образом, ты сможешь подтвердить, что эта ДНК уникальна.

—Ну, если быть точным, я могу засвидетельствовать, что ни у одного другого человека на этой планете за последние сто лет не было такой ДНК.

—Поняла. Это все, что мне нужно. Теперь нам просто нужно найти этого парня. Я собираюсь пойти поискать книгу. Спасибо за скорость, Дарси.

—Рада была помочь. Дай мне знать, как продвигается дело.

—Обязательно.

Бэллард положила трубку и встала.

—Хорошие новости? —спросила Хаттерас.

—Думаю, да, —ответила Бэллард.—Возможно, это еще одно дело для тебя. Ты прочитала заявление о предоставлении гранта?

—Прочитала и отослала обратно. Готово к отправке.

—Хорошо, спасибо. Я отправлю его через несколько минут.

Бэллард направилась по проходу, который тянулся вдоль стеллажей, в поисках полки 2005 года выпуска. Она нашла ее и повернула колесико, чтобы сдвинуть полки и открыть ряд. Она водила ногтем по корешкам книг об убийствах, пока не нашла дело 05-0243 и не вытащила его. Дело Лоры Уилсон хранилось в одной плотно набитой папке, которую, как знала Бэллард, она немедленно разложит по двум папкам, чтобы было удобнее просматривать документы. Она перепроверила, не было ли поблизости второй папки, потерянной во время расстановки по полкам, и увидела, что ни на одной из других папок на полке нет такого же номера дела.

Она вышла из ряда и снова закрыла дверь, не переставая думать о том, как Босх назвал архивы “библиотекой потерянных душ”. Если это правда, то у нее в руках была одна из таких потерянных душ.

Вернувшись на свое рабочее место, Бэллард сначала отправила по электронной почте заявку на получение гранта, а затем открыла толстую папку, которую принесла из архива. Поскольку происхождение ДНК в этом случае было настолько необычным, она сразу же отправилась в раздел судебной экспертизы, чтобы выяснить, как получилось, что ДНК была выделена из мочи.

В кратком изложении главного следователя изложена история. Жертва была убита в своем доме, где она жила одна. На месте преступления следователи заметили, что сиденье унитаза в ванной комнате рядом со спальней было поднято, что указывает на то, что им пользовался мужчина. Проверяя сиденье унитаза и ручку смыва на наличие отпечатков пальцев, криминалист заметил капли мочи на краю чаши. Эти капли были красновато-коричневого цвета, что указывает на возможное наличие в моче клеток крови. Капли были собраны на тампоны, и в тот же день было проведено извлечение ДНК из-за опасений её возможного распада. Был составлен частичный профиль, который затем был занесен в базу данных CODIS, но совпадений не выявил.

Далее в резюме говорилось, что дальнейший анализ и медицинская консультация, проведенные следователями, показали, что моча принадлежала кому-то, у кого было заболевание почек или мочевого пузыря, вызвавшее гематурию—медицинский термин, обозначающий кровь в моче.

Бэллард была в восторге от прочитанного, и ей не терпелось узнать, использовали ли следователи подтверждение наличия заболевания почек в качестве основы для расследования. Искали ли они подозреваемого среди мужчин, проходивших лечение от заболевания почек? Она открыла нижний ящик своего стола и вытащила две пустые папки. Она извлекла все документы и пластиковые вкладыши из оригинальной книги по расследованию убийств, разделила стопку и вложила каждую половинку в кольца новой папки. Затем она встала и пошла на кухню, чтобы выпить кофе, прежде чем приступить к чтению хронологии расследования по этому делу.

Лора Уилсон была молодой афроамериканкой, пытавшейся стать актрисой и жившей одна в квартире, оплачиваемой ее родителями, проживавшими в Чикаго. Она переехала в Лос-Анджелес за два года до своей смерти и была в процессе выполнения обещания себе и своим поклонникам стать актрисой и стать самостоятельной в течение пяти лет или бросить все и вернуться домой. Она брала уроки актерского мастерства и регулярно проходила прослушивания на небольшие роли в фильмах и телевизионных шоу. Она также присоединилась к актерской труппе, которая работала в театре на двадцать мест в Бербанке. Ее квартира находилась на Тамаринд-авеню, недалеко от саентологического центра знаменитостей на Франклин-стрит. Уилсон вступила в организацию и посещала занятия, также оплачиваемые ее родителями, в надежде завести связи, которые помогли бы ей в бизнесе развлечений.

Она была найдена убитой в субботу утром, 5 ноября 2005 года, подругой, с которой она должна была пойти на семинар по саентологии.

Подруга обнаружила, что дверь в ее квартиру приоткрыта, вошла и обнаружила жертву мертвой в своей постели. Было установлено, что причиной смерти стало удушение руками—на шее был повязан шелковый шарф. Тело было изуродовано посмертно.

—Что это?

Бэллард была так погружена в чтение, что не заметила, как Роулз прошел капсулу и заглянул ей через плечо.

—ДНК, которую мы получили по делу Перлман, была связана с этим делом, датированным 05-м годом, —сказала она.

—Вау, интересно, —воскликнул Роулз.

Бэллард закрыла папку и развернула свой стул, чтобы посмотреть на него снизу вверх.

—Что случилось, Лу? —спросила она.

—Я ухожу, —сказал Роулз.—Я должен потушить скандал в моем магазине в Энсино. Рассерженный покупатель говорит, что мы потеряли посылку с бесценной древностью.

—Это должно быть больно. Ты вернешься на этой неделе?

—Не уверен. Я дам тебе знать.

—Ладно. Увидимся, когда увидимся.

Роулз ушел, а Бэллард немедленно вернулась к работе над книгой, ее мысли уже были глубоко погружены в убийство Лоры Уилсон.

10

Босх узнал дом Шейлы Уолш, хотя в последний раз стучался в его дверь много лет назад. Она ответила быстро, но явно не вспомнила его. Он был старше и седее, и, возможно, его взгляд был не таким острым, как в прошлый раз, но после долгого раздумья она смогла узнать его, хотя и не вспомнила его имени. Она улыбнулась.

—Детектив, —сказала она.—Это сюрприз.

—Миссис Уолш,—ответил Босх. —Я надеялся, что вы меня помните.

—Не говорите глупостей, конечно, я помню. И я — Шейла. В расследовании есть какой-нибудь прогресс?

—Могу я войти, чтобы мы могли поговорить?

—Да, да. Входите, пожалуйста.

Уолш отступила в сторону, давая Босху войти. Она выглядела так же, как Босх ее помнил. Сейчас, когда ей было за шестьдесят, в уголках глаз появилось больше морщинок, но она по-прежнему оставалась привлекательной женщиной, которая выглядела так, словно ела примерно раз в неделю. Ее худощавая фигура, узкие плечи и пышная шевелюра совсем не изменились, что подтвердило подозрения Босха о том, что это был парик.

—Могу я предложить вам кофе, воды или еще чего-нибудь?— спросила она.

—Нет, не надо, - сказал Босх. —Но мы можем посидеть на кухне, если можно. Я помню, что мы сидели там раньше.

—Конечно, пойдемте.

Она провела его через столовую, которая, очевидно, использовалась как кабинет, на кухню, где стоял маленький круглый стол для завтрака с четырьмя стульями.

—Присаживайтесь, —пригласила Уолш.—Финбар МакШейн наконец появился?

—Э-э, нет,—ответил Босх.—Вообще-то, это был мой первый вопрос к вам. Вы слышали что-нибудь о нем в последнее время? Вообще что-нибудь?

—О, нет. Если бы я знала, я бы позвонила вам. Но, по-моему, когда мы виделись в последний раз, высказали мне, что уходите на пенсию.

—Я так и сделал. Но теперь я снова работаю с нераскрытыми делами, и вот… Я снова занимаюсь делом семьи Галлахер. И пытаюсь найти МакШейна.

—А, понятно. Ну, если хотите знать мое мнение, он вернулся в Белфаст или куда-то туда.

—Да, таково общее мнение, но я в этом не уверен.

Босх посмотрел мимо нее через раздвижную дверь на задний двор. Там была веранда и небольшой бассейн в земле. Огород в длинных деревянных горшках был накрыт навесом, чтобы не пускать оленей, койотов и других животных. Дом находился в Чатсуорте, в северо-западной части долины, и по ночам с близлежащих холмов спускалась живность. Вдали, за плантациями, виднелись скальные выступы парка Стоуни-Пойнт.

—Я все думаю о взломе, который произошел у вас через три года после убийств,—сказал Босх. —Это меня озадачивает. Что он здесь искал?

—Что ж, это тайна, которая останется тайной до тех пор, пока вы его не найдете,—заявила Уолш.—Потому что я так же сбита с толку, как и вы. У меня не было ничего из его вещей. Я ничего не знала об этом деле, кроме того, что рассказала полиции.

Босх сунул руку во внутренний карман спортивной куртки, которую надел после душа в раздевалке "Ахмансона". Он вытащил документ, развернул его и просмотрел, прежде чем заговорить.

—Это отчет о происшествии,—сказал он. —Он был составлен до того, как отпечатки пальцев были идентифицированы как отпечатки пальцев МакШейна. В нем говорится, что грабитель взял еду из холодильника, взял коробку со старыми музыкальными альбомами, а затем вытащил деньги и iPhone из вашей сумочки.

—Совершенно верно,—отметила Уолш.

—Порылся в столе в домашнем офисе, подвинул пресс-папье — стеклянный уотерфордский глобус—и просмотрел вашу почту.

—Да, но это не письменный стол. Я использую свой обеденный стол в качестве письменного стола. А пресс-папье лежало на стопке моих дел. Счета и почта. В то время я училась на онлайн-турагента. Знаете, после того, как " Shamrock" не стало, мне нужно было что-то делать. Так что у меня в стопке были документы и брошюры о круизах. Все, что мне было нужно для онлайн-обучения.

—Почему МакШейн заинтересовался этим?

—Я не знаю. Я не знала тогда и не знаю сейчас. Но он не мог знать, что было в этой куче, пока не просмотрел ее, верно?

Босх кивнул и снова заглянул в отчет о происшествии. Этот вопрос не давал ему покоя входе расследования. Что искал МакШейн?

—Это единственное место, где были найдены его отпечатки, — сказал он.—Его, вашего сына и ваши. Вот и все.

—Я помню это, —ответила Уолш.—Я помню, что у меня тоже была теория, о которой я тогда рассказывала полицейским.

—Какая именно?

—Вы знаете, пресс-папье было из уотерфордского стекла. Оно сделано в Ирландии. Он был из Ирландии. Возможно, он из-за этого взял его в руки.

Босх кивнул, размышляя над этой теорией.

—Да, это есть в отчете, — сказал он. — Но Уотерфорд находится в Ирландии, а МакШейн был из Северной Ирландии. И если он знал, что это Уотерфорд или что это имеет для него какое-то ностальгическое значение, почему он не забрал его?

—Ну что ж… Я не знаю, — ответила Уолш.—Может быть, только он один знает.

—Может быть... Итак, как поживает ваш сын?

—Хорошо. Он переехал в Санта-Клариту, работает там на поле для гольфа.

—Хорошо. Он инструктор или...

—Нет, он даже не играет в гольф. Считает, что это слишком скучно. Но ему нравится бывать на свежем воздухе. Он работает садовником в Сэнд-Каньоне. Это хорошая работа. На работу он приходит рано, а заканчивает до того, как на дорогах образуется пробки.

Босх кивнул и решил закончить светскую беседу.

—Миссис. Уолш, я ценю ваше время, особенно учитывая, что я появился так неожиданно,— сказал он.—Но мне бы очень хотелось вернуться к тому году, когда произошли убийства, и еще раз поразмыслить о том, что происходило в бизнесе и в офисе Стивена Галлахера и Финбара МакШейна. Вы не возражаете? Не могли бы вы уделить мне еще несколько минут?

—Если вы думаете, что это поможет, —ответила Уолш.—Но мои воспоминания об этом, вероятно, уже не те, что были тогда.

—Ничего страшного. Это даже интересно, потому что иногда, по прошествии большого количества времени, люди вспоминают некоторые вещи, о которых не говорили раньше, и забывают некоторые вещи, которые они говорили. Так что это помогает еще раз все обдумать. Я думаю, что эта семья, особенно те двое детей, заслуживают этого.

—Конечно, заслуживают. Вот почему я хочу помочь. Я постоянно думаю об этих детях. Это ужасно.

—Спасибо. Я хочу вернуться к периоду, предшествовавшему убийствам, когда казалось, что отношения между Галлахером и МакШейном были напряженными. Я помню, вы говорили мне, что между ними были ссоры.

—Да, были. Но это всегда происходило за закрытыми дверями. Знаете, я слышала голоса на повышенных тонах, но не всегда понимала, что именно говорилось. Вот так.

—Насколько частыми были ссоры?

—Ну, какое-то время казалось, что это происходит каждый день.

—Но у компании, судя по бухгалтерским книгам, которые мы просмотрели, дела шли хорошо, верно? Я имею в виду, до того, как Галлахеры исчезли.

—Так и было. Мы все время были заняты. Я знаю, что одной из целей Фина было нанять больше людей и, знаете, расшириться. Возможно, открыть еще один склад и укомплектовать его оборудованием. Он сказал, что чем больше запасов, тем больше бизнеса.

—Но Стивен не хотел расширяться.

—Нет. Он был очень консервативен. Он построил компанию с нуля. Поэтому он был осторожен, а Фин всегда хотел добиться большего. Они спорили, но Стивен владел бизнесом и имел право последнего слова. Кто бы мог подумать, что это приведет к тому, что произошло? Бедные, бедные дети. Я имею в виду, если это был деловой спор, почему их нужно было убиватьтаким образом?

Они шли по проторенной дорожке, но Босху нужно было еще раз пройтись по делу, чтобы встать на ноги. Он допрашивал Уолш еще полчаса, и она ни разу не пожаловалась и не попыталась прервать разговор. Она также не сообщила ничего нового в плане важной информации по делу. Но ее история о последних днях Shamrock Industrial Rentals не изменилась за годы, прошедшие с тех пор, как Босх слышал ее в последний раз, и в этом был свой смысл.

Он закончил беседу вопросами о нескольких месяцах после исчезновения семьи Галлахер, когда она и МакШейн пытались удержать бизнес на плаву, якобы ожидая возвращения семьи и владельца бизнеса. Она в очередной раз заявила, что не знала о том, что МакШейн размещал рекламу на Craigslist и продавал оборудование, а не сдавал его в аренду.

То есть до тех пор, пока он тоже не исчез, оставив компанию с практически пустым складом и складским помещением для оборудования.

—Он обманул меня, как обманывал всех,—сказала она.—Мы привыкли к тому, что строительные леса, краны и все оборудование отсутствовали в течение длительного времени, потому что они использовались в долгосрочных проектах. Я понятия не имела, что они никогда не вернутся, потому что он их продал.

—Что вы помните о том дне, когда МакШейн исчез? —спросил Босх.

—Это было похоже на несколько дней. Однажды он не появился, а потом позвонил и сказал, что заболел. Он сказал, что, вероятно, его не будет пару дней.

—И его не было.

—Нет, прошло пара дней, а он все еще не появлялся, и ко мне пришел клиент, у которого возникли проблемы с строительным лифтом, который, по его словам, продал ему Фин. Он сказал, что Фин дал ему гарантию, и он хотел, чтобы его починили. Тогда-то я и узнала, что он продает всякую всячину. Я набрала его номер, но на линии не было связи. Нет соединения. У меня возникли подозрения, я проверила банковские счета и обнаружила, что они пусты. Он забрал все и исчез.

—Вы позвонили в полицию.

—Я позвонила специалисту по розыску пропавших, которому звонила, когда пропала семья, и он сказал, что займется этим делом. А потом эти тела были найдены в пустыне, и вы взялись за это дело. Вы когда-нибудь выяснили, куда он перевел деньги?

Босх покачал головой. Ему не нравилось отвечать на вопросы, но на этот раз он ответил.

—Они были переведены в криптовалюту,—сказал он. —Тогда биткоин был довольно новым явлением, и мы не смогли отследить его после этого. Они исчезли.

—Очень жаль,—сказала Уолш.

—Да, очень жаль. Итак, я собираюсь оставить вас. Спасибо, что уделили мне время. Если у вас есть листок бумаги, я оставлю вам номер своего мобильного на случай, если вы вспомните что-нибудь еще. У меня нет визиток.

—Конечно.

—Иногда такой разговор может пробудить новые воспоминания.

Уолш встала из-за стола и выдвинула ящик под кухонной стойкой. Она достала блокнот и ручку, и Босх продиктовал ей номер телефона.

—Думаете, на этот раз вы его найдете? —спросила она.

—Не знаю,—ответил Босх.—Надеюсь, что да. Именно поэтому я вернулся.

—Дуга нравственной вселенной длинна, но она склоняется к справедливости.

—МЛК[10], верно? Будем надеяться, что он был прав.

Босх вышел из дома, и Уолш закрыла за ним дверь. Босх остановился на крыльце. Когда Босх был молодым детективом и, работая в отделе убийств в центре города выкуривал по две пачки в день, у него был заведенный порядок, которому он следовал, выходя из чьего-либо дома после собеседования. Никогда не знаешь, как неожиданный визит полицейского детектива повлияет на свидетеля или подозреваемого. Он обычно стоял прямо перед входной дверью и доставал сигареты. Затем он прикуривал от зажигалки, которая всегда медленно зажигалась. И он слегка поворачивался, как бы заслоняясь от ветра, но на самом деле он поворачивал ухо к двери. Он прислушивался в надежде услышать слова, произнесенные внутри после его ухода. Не раз он улавливал напряженные, иногда сердитые голоса. Однажды он даже услышал, как кто-то внутри сказал: "Он знает, что это сделали мы!"

Прошли десятилетия с тех пор, как он курил в последний раз. Вместо пачки сигарет он достал телефон, стоя на крыльце дома Шейлы Уолш. Он проверил, не поступали ли какие-либо сообщения, пока он проводил интервью. Там было только одно сообщение, и это было сообщение от Бэллард:

У меня есть новости. Позвони мне, когда освободишься.

Он слегка повернулся, чтобы посмотреть, есть ли что-нибудь, что можно услышать. Он услышал голос Уолш. Это был односторонний разговор, указывающий на то, что она звонила по телефону.

—Тот детектив, который вел дело Галлахера, только что был здесь, — сказала она.—Он появился совершенно неожиданно...

Больше он ничего не слышал, так как голос затих, и Уолш, очевидно, прошла вглубь дома, подальше от входной двери.

Босх спустился с крыльца и направился к своей машине. Он улыбнулся, вспомнив дело, в ходе которого услышал признание, стоя на крыльце. Теперь ему стало интересно, кому звонила Шейла Уолш и мог ли это быть Финбар МакШейн.

11

Бэллард добралась до "Бёрдс" раньше Босха. Он ехал из самого дальнего уголка долины Сан-Фернандо, и это заняло бы некоторое время, даже в противоход пробкам в час пик. Она заказала пиво, но не стала заказывать еду. Рене просматривала хронику из книги об убийстве Лоры Уилсон, которую скопировала перед уходом. Она знала, что нарушает правило "не копировать", но чувствовала, что это ее правило—

"нарушать".

Это было ее третье чтение хронологии дела на сорока пяти страницах. Теперь, когда убийство Уилсон было связано с делом Перлман, Бэллард нужно было знать его как свое собственное. Местом, где можно было получить эти знания, был журнал "хроно", который представлял собой скрупулезно-подробный отчет о работе первых следователей. Хотя их расследование не привело к аресту и судебному преследованию, путь, который они выбрали, был бы очень информативным.

Будучи молодой будущей актрисой, Лора Уилсон общалась с множеством людей по всему городу, посещая одно прослушивание за другим на студиях и производствах от Калвер-Сити до Голливуда и Бербанка. Ее задачей было создать социальную сеть в индустрии развлечений, которая могла бы предупредить ее о возможных вакансиях в выбранной ею профессии. В дополнение к этому, она часто посещала саентологические учреждения и мероприятия в Голливуде. Она также дважды в неделю посещала занятия по актерскому мастерству для двенадцати студентов, а раз в месяц ее актерская труппа давала представления в своем театре в Бербанке. Эти занятия добавляли ей много личных встреч, любая из которых могла быть связана с ее убийцей.

Как и ожидалось, хроника подробно описывала усилия следователей, направленные на то, чтобы хоть как-то разобраться в жизни молодой женщины. Детективы разделили ее контакты на группы, которые они назвали голливудскими, саентологическими и другими. Два бывших бойфренда, один из которых жил в Лос-Анджелесе, а другой - в Чикаго, были допрошены и подтвердили свое алиби. Следователи потратили недели, а затем и месяцы на допросы, проверку личных дел и активное давление на знакомых, у которых было уголовное прошлое. Тем не менее, ни одно лицо, представляющее интерес, так и не появилось, и дело в конце концов было закрыто.

Последними данными, внесенными в "хроно", были ежегодные отчеты о проведении комплексной проверки, в которых просто указывалось, что дело остается открытым до получения новой информации.

Бэллард скрепила страницы хронографа и оставила его на столе. Она была уверена, что Босх захочет взять это с собой, чтобы почитать, когда вернется домой. Она уже доставала телефон, чтобы позвонить ему и узнать, как далеко он все еще находится, когда ей позвонил Нельсон Хастингс.

—Здравствуйте, детектив,—сказал он.—Я слышал, в деле Сары Перлман наметился серьезный прорыв. Могу ли я чем-нибудь поделиться с членом городского совета?

—Кто вам это сказал? —спросила Бэллард.

Она знала, что это был Роулз, но хотела посмотреть, как ответит Хастингс. Это должно было войти в то, что Бэллард называла матрицей доверия. Детали, действия, реакции и заявления тех, с кем она общалась, в совокупности позволяли определить, насколько сильно или насколько мало она доверяла бы им. Она все еще собирала информацию о Хастингсе и его боссе, члене городского совета.

—Я случайно разговаривал с Тедом Роулзом по дороге домой, и он упомянул об этом, —ответил Хастингс.—Меня удивило то, что он знал, но меня не проинформировали. Я думал, вы согласились держать меня в курсе дела.

—Что ж, я думаю, преждевременно называть это серьезным прорывом, и именно поэтому я не "проинформировала" вас, —сказала Бэллард.— Мы связали убийство Сары с другим убийством, которое произошло одиннадцать лет спустя. Но новое дело остается открытым и нераскрытым, так что мне трудно считать это прорывом. Просто теперь у нас две жертвы вместо одной.

—Как была установлена связь?

—ДНК.

—Я не думал, что в деле Сары есть ДНК.

—До вчерашнего дня ее не было, но мы нашли ее, и это привело к новому делу.

—Как зовут жертву?

—Лора Уилсон. Она была старше Сары на несколько лет. Но в этих случаях есть сходство. Она также подверглась сексуальному насилию и была убита в своей постели.

—Понял.

—Но это все, что у нас есть на данный момент, так что я бы не беспокоилась, мистер Хастингс. Если из этого выяснится что-то, о чем члену городского совета Перлману нужно будет знать, я сразу же позвоню вам.

—Спасибо, детектив.

Хастингс отключился, и Бэллард, подняв глаза, увидела Босха входящего в ресторан. Поймав его взгляд, она помахала рукой, и он подошел и скользнул в угловую кабинку.

—Как прошла встреча?—спросила Бэллард.

—Ничего по-настоящему нового,—ответил Босх.—Но это было хорошее место для перезапуска. Она позвонила кому-то сразу после того, как я ушел, так что это любопытно.

—Это тот трюк, о котором ты мне рассказывал —стоять на крыльце и подслушивать?

—Иногда это срабатывает. Так в чем дело?

—Что ж, благодаря тебе и анализу ДНК, который мы получили по отпечатку ладони, у нас появилась зацепка по другому делу.

—Где? Когда?

—Здесь, в 05-м. На самом деле, прямо за углом, на Тамаринд.

—Я только что припарковался на Тамаринд.

—После того, как мы уйдем, я собираюсь прогуляться и осмотреть это место. Вот "хроно". Ты можешь взять его с собой, если хочешь почитать вечером.

—Я думал, у "Ахмансона" не остается копий.

Бэллард улыбнулась.

—Никаких копий не остается. Я начальник. Я могу сделать копии.

—Понял. Двойные стандарты. Ты далеко пойдешь в полиции Лос-Анджелеса.

—Это не так смешно, как тебе кажется.

—Ладно, итак, что еще известно об этом деле?

Бэллард начала вспоминать то, что, по ее мнению, было важным из прочитанной ею книги об убийстве Уилсон.

—Суть в том, что, если бы между этими случаями не было генетической связи, я бы их не связала, — сказала она. — Одна жертва белая, другая—чернокожая; одной из них было около двадцати лет; одна задушена, другая зарезана. Одна из них была убита в своем доме, где она жила с родителями и братом, другая—в квартире, где она жила одна.

—Но обе подверглись сексуальному насилию и были убиты в своих постелях,— произнес Босх.—Ты видела место преступления? Он закрывал лицо второй жертвы?

—Нет, он этого не делал. Я думаю, что спустя одиннадцать лет после убийства Сары Перлман он больше не стыдился своего поступка.

Босх кивнул. К их столику подошел официант и они оба заказали курицу-гриль, и Босх сказал, что будет пить то же, что и Бэллард. После того, как официант отнес заказ на кухню, Босх заговорил.

—Между расследованиями прошло одиннадцать лет, —сказал он.— Это маловероятно.

—Я знаю, —сказала Бэллард.—Должны быть и другие.

—Эти двое были ошибкой.

—Там, где он оставил ДНК.

—И еще одно: два дела с разницей в одиннадцать лет, и оба в Лос-Анджелесе.

—Оба в Голливуде.

—Он не путешественник.

—Он все еще здесь.

Босх кивнул.

—Скорее всего,—сказал он.

Поев, они вышли из ресторана и направились к Тамаринд-авеню. Они повернули направо и пошли по улице, по обеим сторонам которой выстроились двухэтажные послевоенные жилые дома с названиями вроде "Капри" и "Рояль". Бэллард нашла многоквартирный дом Лоры Уилсон—"Уорик"—в середине квартала на Ист-сайд.

Они с Босхом стояли бок о бок и молча смотрели на фасад здания. Оно было выполнено в современном стиле и окрашено в оттенки морской волны и кремового цвета. Здание выглядело аэродинамичным и безопасным. В нем не было и намека на насилие, которое происходило здесь много лет назад.

Бэллард указала на окна с левой стороны второго этажа.

—Ее квартира была на втором этаже, с фасада, —сказала она.—Вон в том углу.

Босх просто кивнул.

—Я собираюсь завтра привлечь к этому делу всех членов команды, — сказала Бэллард.—Нам нужно поймать этого парня.

Босх снова кивнул.

—Ты не против, если МакШейн немного подождет? —спросила Бэллард.

—Нет,—ответил Босх.—Но я его продолжу.

12

Из своей капсулы Босх наблюдал, как Бэллард собирает команду, чтобы сосредоточить внимание на делах Сары Перлман и Лоры Уилсон. Накануне вечером в "Бердс" она сказала ему, что планирует вызвать всех, кроме Роулза, потому что не хочет, чтобы он рассказывал Нельсону Хастингсу обо всем, что они делают. Вместо этого она написала Роулзу и предложила ему взять выходной, если тому все еще нужно время, чтобы потушить пожар в своем бизнесе. Основываясь на том, что она знала о его трудовой этике следователя, Бэллард предсказала, что ответом Роулза будет поднятый вверх большой палец, и он не появится. Пока что она была права.

Бэллард дала задания каждому следователю в группе, надеясь, что благодаря свежему взгляду они откроют новые горизонты в плане поиска связи, где пути двух жертв пересеклись с одним и тем же убийцей. Две молодые женщины были разделены по возрасту, расе, финансовому положению и опыту, но где-то в их жизни была связь. Бэллард поручила Босху осмотреть место преступления, в то время как другим членам команды было поручено изучить показания родственников, друзей и свидетелей. Том Лаффонт займется медицинской работой. Непохоже, что детективы, проводившие расследование с самого начала, рассматривали потенциальную перспективу расследования, которую давала им кровь в моче. Кровь в моче была признаком возможного заболевания почек или мочевого пузыря, которое либо лечилось, либо достигло стадии, когда его нужно было лечить.

—Это также означает, что наш подозреваемый, возможно, мертв,— предупредил Лаффонт.

—Возможно, так оно и есть, — сказала Бэллард.—Но нам все равно нужно установить его личность и разобраться с этими делами. Мне не нужно напоминать вам всем, что член городского совета Перлман —наш святой покровитель в городском совете. Если мы сможем получить ответы на вопросы о том, что случилось с его сестрой, мы сможем сохранить это подразделение на долгие годы.

Хотя Босху не нравились политические махинации, связанные с этим делом, он полностью понимал потребность семьи в ответах. Ему потребовалось более тридцати лет, чтобы получить ответы на вопрос об убийстве собственной матери, когда он был мальчиком. Ответы не привели к завершению дела, но его усилия получили разрешение. В этом отношении он полностью понимал, что искал Джейк Перлман и в чем нуждался. Тот факт, что он использовал свою политическую власть, чтобы добиться этого, был понятен. Если бы у Босха хватило духу, он поступил бы так же в случае со своей матерью. Вместо этого он воспользовался своим значком.

Бэллард пришла пораньше и подготовила для каждого следователя индивидуальные пакеты с копиями, относящимися к заданию. В конце встречи она раздала их, в том числе передала Гарри распечатку толщиной в дюйм, содержащую копии отчетов судебно-медицинской экспертизы и фотографии с места преступления по делу Уилсон.

Прежде чем приступить к выполнению задания, Босх хотел сделать то, что не давало ему покоя с тех пор, как он беседовал с Шейлой Уолш. Большую часть ночи он не спал с мыслями о том, что провалил расследование дела семьи Галлахер, упустив что-то из информации о взломе в ее доме.

Как только Бэллард снова села за свое рабочее место, Босх встал и подошел к концу отсека.

—Мне нужно проверить имя на наличие криминальной истории,— сказал он. —Ты можешь это сделать?

—По делу Уилсон? —спросила она.—Уже?

—Нет, Галлахера.

—Гарри, я хочу, чтобы ты поработал над Уилсон и Перлман. Я думала, мы договорились об этом вчера вечером, и я только что рассказала всем, как это важно для нас.

—Я собираюсь начать работать над ними сегодня, но я не спал всю ночь, думая об этом, так что я просто хочу привести это в действие и посмотреть, к чему я вернусь после Уилсон. Хорошо?

—Что за имя?

Босх держал в руках отчет об обнаружении отпечатков пальцев Шейлы Уолш. Бэллард открыла портал базы данных Национального информационного центра по борьбе с преступностью и прочитала имя, которое Босх хотел проверить на наличие судимостей.

—Джонатан Боутмен. Дата рождения 1 июля 87 года.

Бэллард ввела его и подождала, пока в базе данных не будет выполнен поиск совпадений.

—Кто он?—спросила она.

—Сын Шейлы Уолш,—ответил Босх.—Вероятно, сын от раннего брака, и она сменила фамилию, когда развелась или снова вышла замуж.

—И ты никогда не проверял его раньше?

—В свое время я так и сделал, и он был чист. Это есть в деле об убийстве. Но сейчас я хочу убедиться, что он остался чист.

—А почему ты думаешь, что он этого не сделал?

—Потому что вчера я впервые ознакомился с отчетом о краже со взломом в доме Шейлы Уолш. Были найдены отпечатки пальцев МакШейна, и предполагалось, что это он вломился в дом. К тому времени я был на пенсии, и с этим разбирался Девоншир. Я услышал об этом от Люси Сото и даже сам воспринял это как знак того, что МакШейн жив и по-прежнему живет здесь. Вчера я передумал.

—Почему?

—Отчет о происшествии. В нем говорится, что из холодильника забрали еду, опустошили сумочку, украли сотовый телефон и коллекцию старых музыкальных альбомов. Это был дилетант. Это похоже на работу наркомана, рассчитывающего на быструю наживу: добывает еду, наличные и что-то, что можно продать за деньги.

—Альбомы. Я помню, что по всему Голливуду были магазины, где можно было купить винил. "Amoeba" и несколько других.

—Отпечатки пальцев сына были найдены, но были отклонены, потому что мать—Шейла Уолш—сказала, что он был постоянным посетителем дома.

—Я понимаю, к чему ты клонишь. Наркоманы обычно обирают свои семьи до того, как совершат серьезное преступление, потому что они знают, что семья не будет преследовать их в судебном порядке. По крайней мере, поначалу.

—Правильно.

—Так что, если кражу совершил сын, то отпечатки МакШейна, найденные там, приобретают совершенно новое значение.

—Именно об этом я и подумал. Плюс, она позвонила вчера после того, как я ушел. Я думаю, что это может быть МакШейн, но ее сын мог бы быть более логичным собеседником.

—Но зачем ей сообщать о краже со взломом, если она думала, что это мог сделать ее сын?

—Возможно, она не сразу поняла, что это был он. Многие люди в таком положении не хотят верить, что их сын или дочь могли совершить такое.

На экране Бэллард начали отображаться результаты поиска.

—У Боутмена теперь есть история,—сказала Бэллард.

Босх положил руку на ее стол, ища опору, и наклонился, чтобы прочитать показания на экране. Джонатан Боутмен привлекался к ответственности за хранение наркотиков, вождение в нетрезвом виде, праздношатание и нарушение общественного порядка. Все аресты были произведены после убийства семьи Галлахер, когда Босх уже должен был регулярно упоминать его имя, а также после кражи со взломом. С тех пор Боутмен встал на путь наркомании и преступности. Обвинение в хранении наркотиков привело к соглашению о признании вины, в соответствии с которым он избежал тюремного заключения, пройдя шестимесячную программу реабилитации от наркозависимости в окружном медицинском центре "Каунти-ЮКУ[11]". Отчет НИЦБП[12] был дополнен фотографиями с места задержания, и на них было ясно видно, что Джонатан Боутмен был на грани срыва. На множестве фотографий его лицо похудело до изможденности. На последнем снимке были видны пятна на коже и гноящаяся рана на нижней губе, и, что самое показательное, отсутствующий взгляд, в котором не было видно никакой реакции на тот факт, что он был втянут в систему уголовного правосудия.

—Просматривая фотографии я предполагаю, что это метамфетамин, - сказала Бэллард.

—Да,—согласился Босх, указывая на экран.—Все аресты были произведены после взлома. Возможно, если бы я тогда еще работал над этим делом, я бы обратил на это внимание.

—Но тебя там не было. Ты был на пенсии. Так что не кори себя за это. Может быть, сейчас это к чему-то приведет.

—Может быть.

Но Босх все равно чувствовал, что каким-то образом упустил шанс и подвел семью Галлахер. Если бы он продолжал заниматься этим делом, а не ушел на пенсию, то увидел бы, что кража со взломом и МакШейн никак не связаны, и была бы другая причина, по которой его отпечатки оказались на стеклянном пресс-папье.

Словно прочитав его мысли, Бэллард попыталась еще раз оправдать Босха.

—Просто помни,—сказала она.—Шейла Уолш не поняла, в чем дело, и вызвала полицию. Так что ты не одинок.

—Она мать,—сказал Босх.— Я коп. Был копом.

—Я прошу тебя не…

—Ты можешь просто прислать мне этот отчет? Включая фотографии.

—Гарри, перестань. Именно поэтому мы рассматриваем дела. Чтобы взглянуть на них новыми глазами. Чтобы увидеть то, чего раньше не видели. Так что воспользуйся этой победой. У тебя есть совершенно новый подход к делу.

—Ты пришлешь мне это?

—Да, я отправляю. Но не уходи от ответа. Ты нужен мне в деле Перлман и Уилсон. Я серьезно.

—Не волнуйся, к концу дня ты узнаешь мое мнение о месте преступления и результатах экспертизы.

Босх вернулся на свое рабочее место, чтобы дождаться ее электронного письма. Как только отчет НИЦБП появился на его экране, он отправил его на принтер. Он отметил, что последний раз Боутмена арестовывали два года назад. С тех пор он мог бы привести себя в порядок и вести себя прилично—по крайней мере, в соответствии с законом. Тот факт, что, по сообщениям, он работал садовником, был явным признаком выздоровления.

Он посмотрел на фотографии, сделанные при задержании, которые были частью пакета, и запомнил лицо Боутмена. Затем он набрал в Google адрес загородного клуба "Сэнд Каньон" и ввел его в приложение GPS своего телефона.

Босх закрыл ноутбук и встал, чтобы пойти к принтеру, а затем к своей машине.

—Гарри, ты уходишь?—спросила Бэллард, подходя к нему сзади.

—К принтеру,—ответил Босх. —Потом я собираюсь прокатиться.

—Прокатиться? Куда?

—Не волнуйся, я скоро вернусь.

Продолжая идти, он чувствовал, что Бэллард пристально смотрит на него.

Через несколько минут, пристегиваясь в "Чероки", он получил сообщение от Бэллард. Она была расстроена.

Ты подрываешь мой авторитет, когда вот так уходишь. Пожалуйста, больше так не делай.

Босх почувствовал одновременно раскаяние и раздражение. Он пытался раскрыть убийство семьи, и для него это было важнее всего остального в мире. Он ответил ей, но сдержался, чтобы не сказать ничего, что могло бы еще больше накалить ситуацию.

Прости за это. Ты же знаешь, как я берусь за дело. Этого больше не повторится.

Он подождал, не последует ли ответ. Когда ответа не последовало, он завел машину и направился к выезду с парковки.

Несколько минут спустя Босх уже ехал по шоссе 405 в северном направлении в условиях умеренного утреннего движения. Здесь автострада поднималась над уровнем моря, и ему открывался прекрасный вид на башни Сенчури-Сити, возвышающиеся справа, и горы Санта-Моника прямо впереди. Его GPS-навигатор сообщил, что до загородного клуба "Сэнд Каньон" оставалось пятьдесят восемь минут. Он включил радио и услышал, как трио Шелли Берг исполняет “Blackbird”, старую песню "Битлз".

Он сделал погромче. Это была хорошая музыка для вождения.

13

Бэллард сказала себе, что не стоит сердиться на Босха. Она знала, что, взяв его в команду, он не станет командным игроком. Этого не было в его ДНК. Она встала и подошла к его рабочему месту. На столе лежал пакет из дела Уилсон, который она собрала для него. Он сказал, что она получит его отзыв к концу дня, но только в том случае, если у него будут документы для ознакомления. Она взяла стопку бумаг и вернулась на свое рабочее место. Она сама доделает, если Босх откажется.

При распределении обязанностей по этому делу Бэллард передала себе цифровые носители, связанные с Лорой Уилсон. Данные с ноутбука и мобильного телефона жертвы были загружены следователями на флэш-накопители, которые были вложены в карман на внутренней стороне обложки книги по расследованию убийств. Бэллард ознакомилась с материалами по каждому диску ранее и планировала углубиться в них. Но она решила отложить эту цифровую работу в сторону и сначала просмотреть материалы, которые она предоставила Босху.

Поскольку она уже подробно изучала отчеты судебно-медицинских экспертиз и фотографии с места преступления после того, как объединила дела Уилсон и Перлман, то она решила подойти к этому новому обзору иначе. Будь то при личном осмотре места преступления или при просмотре фотографий, следователь всегда сосредотачивается на главном—теле. На эти фотографии было так же страшно смотреть, как и на снимки Сары Перлман. Тело молодой женщины было изуродовано множеством способов. Натюрморт, полный украденных надежд и мечтаний. Бэллард решила отложить их в сторону и просмотреть фотографии, показывающие внешнюю сторону ее жизни.

Фотограф, работавший на месте преступления, проявил скрупулезность и сделал десятки "внешних" снимков, запечатлевших весь дом жертвы—

внутри и снаружи—на момент совершения убийства. В их число

входили снимки содержимого шкафов, тумбочек и выдвижных ящиков, а также фотографий в рамках и развешанных по стенам. Все это позволило следователям получить оперативный доступ ко всей обстановке на месте убийства. Это также позволило им лучше понять жертву, увидев, как она обустроила свой дом. Это дало им представление о том, что было важно для нее в жизни.

Хотя в квартире Уилсон была всего одна спальня, в ней было достаточно места для хранения одежды и других вещей. Бэллард медленно просматривала фотографии, по ходу увеличивая те места, которые привлекли ее внимание. Одежда в гардеробной указывала на то, что либо Уилсон тратила значительную часть своего дохода на то, что носила, либо деньги на ее гардероб были частью поддержки, поступавшей от ее родителей или других знакомых. Ни в одной из записей не было указано, что у нее был бойфренд. В то время она работала в двух новых приложениях для социальных сетей — Myspace и Facebook, но в более раннем обзоре Бэллард не показалось, что Уилсон была голливудской тусовщицей. Она, казалось, очень серьезно относилась к своему пятилетнему плану, и богатый ассортимент одежды и обуви в ее квартире, скорее всего, был частью этого. Некоторые записи прослушиваний на ее компьютере показали, что она часто пробовалась в кино и на телевидении на роли молодых персонажей, но роли были сложными. В каждом из них она была одета соответствующим образом, и теперь Бэллард осматривала гардеробную, где Лора собрала все эти наряды. В этом было что-то удручающее—в том, что у этой молодой женщины был план, что она усердно работала над ним, готовила себя к нему, стояла перед зеркалом на дверце шкафа и убеждалась, что выглядит как нельзя лучше для роли, и что все ее амбиции рухнули в ужасную ночь насилия. Бэллард поклялась себе, что никогда не отложит это дело обратно на полку. Что бы ни случилось, она будет работать над этим делом до тех пор, пока будет заниматься расследованиями.

Эмоции, охватившие ее в тот момент, заставили ее перейти на страницу контактов в книге об убийстве. В списке ближайших родственников значились родители Филип и Хуанита Уилсон из Чикаго. В кратких описаниях Филип значился как член комитета четырнадцатого прихода, а Хуанита - как школьная учительница. Бэллард понимала, что, позвонив, она вскроет старые раны, но она также знала, что родители в любом возрасте никогда не могут забыть о смерти ребенка. Бэллард хотела, чтобы они знали: дело больше не лежит на полке и над ним работают.

Она набрала этот номер, и спустя семнадцать лет он все еще был активен. Ответил пожилой женский голос. Если бы Лора Уилсон была еще жива, ей было бы за сорок, а ее родителям, по крайней мере, за шестьдесят, а возможно, и больше.

—Миссис Уилсон?

—Да, это полиция Лос-Анджелеса?

Бэллард поняла, что на ее настольном телефоне, вероятно, есть общий идентификатор полиции Лос-Анджелеса.

—Да, мэм. Меня зовут Рене Бэллард. Я детектив полиции Лос-Анджелеса. Я возглавляю отдел нераскрытых преступлений.

—Вы поймали его? Человека, который убил моего ребенка?

—Нет, мэм, пока нет. Я звоню, чтобы сообщить вам, что мы возобновили расследование и ищем новые версии. Я просто хотела, чтобы вы знали.

—Какие новые версии?

—Я не могу сейчас вдаваться в подробности, миссис Уилсон. Но если что-то случится, и мы произведем арест, я позвоню вам и вашему мужу, чтобы сообщить об этом в первую очередь. На данный момент я просто хотела представить вам моего...

—Мой муж мертв. Он заболел ковидом и умер два года назад. Как раз тогда, когда все это началось.

—Мне так жаль это слышать.

—Сейчас он с Лорой. В конце он не мог дышать. Он умер, как и она, не имея возможности дышать.

Бэллард не знала, как ответить на звонок. Она думала, что подарит родителям Лоры Уилсон надежду, но поняла, что это всего лишь напоминание о продолжающейся семейной травме.

—Я могу сказать вам одну вещь, миссис Уилсон, и на данный момент это останется только между нами. Мы связали дело Лоры с другим делом и надеемся, что их совместное расследование поможет нам выйти на человека, который это сделал.

—Какое еще дело? Вы имеете в виду убийство?

—Да, случай, который произошел раньше. ДНК совпадает.

—Вы имеете в виду, что до того, как этот человек убил Лору, он убил кого-то еще? Другую девушку? Вы сообщали об этом?

—Связь была установлена только с помощью анализа ДНК, а аспекты преступления были настолько разными, что не было никакой связи в момент совершения этих преступлений. У вас есть что-нибудь, чем можно записать мое имя? Я дам вам свой номер мобильного телефона на случай, если у вас возникнут вопросы или что-нибудь еще.

Это был неуклюжий переход, но Бэллард надеялась, что на этом разговор закончится. Хуанита Уилсон записала ее имя и номер сотового. Рене закончила разговор, предложив Уилсон звонить в любое время, если у нее возникнут вопросы или она вспомнит что-то, что может быть полезно для возобновления расследования.

После того, как Бэллард наконец положила трубку на рычаг, Коллин Хаттерас высунула голову из-за перегородки, отделяющей ее от посторонних глаз.

—Мать?—спросила она.

—Да,—ответила Бэллард.

Ее раздражило то, что Хаттерас слышала разговор.

—Отец мертв? —спросила Хаттерас.

—Да,—ответила Бэллард.—Он так и не дождался правосудия для своей дочери.

—Ковид?

—Да.

Бэллард посмотрела на нее, гадая, было ли это обоснованным предположением или чувством сопереживания. Она решила не спрашивать.

—Как у тебя обстоят дела со свидетельскими показаниями? — вместо этого спросила она.

Хаттерас были предоставлены показания, данными знакомыми Лоры Уилсон, как по работе, так и лично, чтобы определить, были ли они противоречивыми или нуждались в проверке. Такие последующие действия были бы маловероятны, поскольку убийство произошло так давно, и опрошенные люди, возможно, сейчас мало что помнят о том периоде времени.

—Пока ничего не всплывает,—ответила Хаттерас.—Но мне нужно еще кое-что выяснить.

—Хорошо, - произнесла Бэллард.—Дай мне знать.

—Ты заказывала вещдоки в отделе имущества?

—Да. Я сказала об этом во время брифинга. Они должны поступить сюда сегодня или завтра. Почему спрашиваешь?

—Могу я посмотреть список?

—Конечно.

Бэллард без труда нашла его в книге расследований убийств, расстегнула кольца и передала Хаттерас листок через перегородку.

—Что ты ищешь?—спросила Бэллард.

Хаттерас не отвечала до тех пор, пока не просмотрела список имущества и улик, хранящихся с 2005 года.

—Я просто хотела посмотреть, что там было, — ответила Хаттерас. — Они сохранили ее ночную рубашку и постельное белье.

—Верно,—сказала Бэллард. —Это было бы доказательством, представленным в суде, если бы дело когда-либо слушалось.

—Иногда я могу получить сообщение из такого рода свидетельств.

—Что ты подразумеваешь под "сообщением"?

—Я не знаю. Что-то вроде чувства. Сообщение.

—Коллин, я не думаю, что мы пойдем по этому пути. Я должна обеспечить безопасность наших расследований, чтобы их нельзя было успешно оспорить в суде. Ты понимаешь? Я думаю, что, если мы пойдем по пути экстрасенсорики—и, пожалуйста, не принимай это близко к сердцу,—мы столкнемся с проблемами доверия.

—Я знаю. Я понимаю. Это просто мысль, которую стоит обдумать, если мы наткнемся на препятствие в расследовании.

—Хорошо, я буду иметь это в виду. Но ты сказала, что иногда получаешь сообщения от таких улик, как эта. Когда ты делала это раньше?

—Ну, официально я этим раньше не занималась. Но иногда семьи звонили мне, потому что слышали о моем даре. Так я попала в сферу генеалогии. Семьи хотели получить ответы.

Бэллард просто кивнула. Она пожалела, что Хаттерас не упомянула об этом во время собеседования.

—Сейчас я собираюсь вернуться к этому вопросу, Коллин, — произнесла она.

—Конечно,—сказала Хаттерас.—Я тоже.

Хаттерас исчезла из виду за стенкой, и Бэллард попыталась отогнать растущее осознание того, что сделала неправильный выбор, взяв ее в команду. Она вернулась к просмотру фотографий с места преступления. В гардеробной в спальне Лоры Уилсон рядом с полками для обуви было встроенное бюро. Фотограф открыл каждый из шести ящиков и сфотографировал содержимое, не трогая его. Первые четыре ящика снизу были забиты сложенной одеждой, нижним бельем и носками. Два небольших выдвижных ящика, расположенных бок о бок на верхнем ярусе комода, были заполнены в основном драгоценностями, лентами для волос и другими аксессуарами. Один из этих ящиков, по-видимому, также служил ящиком для мусора. Там были квитанции, спичечные коробки, открытки, мелочь, наушники, зарядные устройства для телефонов, конфеты на Хэллоуин и другие вещи.

Но одна вещь в этом ящике особенно привлекла внимание Бэллард. Это был круглый белый значок с оранжевыми буквами “ДЖЕЙК!”. К его нижнему краю были прикреплены два коротких отрезка красно-бело-синей полосатой ленты.

Это заставило Бэллард задуматься, и она быстро подошла к компьютеру, открыла Google и набрала имя Джейка Перлмана. Хотя член городского совета не был всемирно известным политиком, он имел страницу в Википедии, на которой описывался его путь к власти в Лос-Анджелесе. На странице была опубликована его первая заявка на участие в выборах в городской совет в 2005 году. Он баллотировался на место в Голливуде, которое осталось вакантным, когда один из членов городского совета подал в отставку после предъявления федерального обвинения в нарушениях в ходе предвыборной кампании. Джейк Перлман проиграл выборы, но продолжал активно заниматься политикой и более десяти лет спустя получил то же самое место в совете Голливуда.

Бэллард не знала о том, что Перлман ранее баллотировался на выборную должность, но узнала значок предвыборной кампании, потому что член городского совета использовал его простой стиль на своих недавних выборах.

Рене откинулась на спинку стула и задумалась над этим. Выборы 2005 года состоялись 8 ноября, всего через три дня после убийства Лоры Уилсон. Где-то в ходе предвыборной кампании она подобрала или ей подарили значок, который оказался в ее ящике для мусора. Что бы это значило, если вообще что-то значило? Было ли совпадением, что в итоге она получила значок в поддержку кандидата, сестра которого была убита одиннадцать лет назад человеком, который также убил и Уилсон?

Она должна была принять во внимание, что это не совпадение, и что связь имеет значение для расследования. Ей нужно было продолжить расследование и получить больше информации.

И еще она должна была поговорить с Гарри Босхом.

14

Босх не был игроком в гольф. В детстве этот вид спорта требовал больше денег, чем он мог себе позволить, а став взрослым, он всегда был слишком занят своей работой, чтобы проводить пятичасовые тренировки на поле для гольфа. Вдобавок ко всему, это по-прежнему требовало больше денег, чем он мог себе позволить, и у него были проблемы с тем, чтобы называть спортом любое занятие, связанное с употреблением алкоголя и курением. Несмотря на все это, он знал об гольфе достаточно, чтобы понять, что, скорее всего, садовники работали в раннее время, выполняя большую часть своей работы на поле до того, как появлялись игроки в гольф со своими электромобилями, клюшками и сигарами.

Он добрался до загородного клуба "Сэнд Каньон" незадолго до одиннадцати и быстро нашел скрытый комплекс, где хранилась техника, используемая для ухода за полем, а у садовников был длинный стол для отдыха под раскидистыми ветвями старой песчаной сосны. Босх был одет не для игры в гольф, поэтому рабочие сразу поняли, что он забрел к ним не в поисках потерянного мяча. Он выделил лицо Боутмена из множества повернутых к нему лиц и помахал в знак приветствия.

—Джонатан, я хотел спросить, могу ли я поговорить с тобой несколько минут,—сказал он.

—Э-э, поговорить со мной? О чем?—спросил Боутмен.—Кто ты такой?

—Гарри Босх. Вчера я разговаривал с твоей матерью и думал, что она скажет тебе, что я собирался зайти сегодня.

—Моя мать? Она ни хрена мне не сказала. У меня перерыв, чувак. Ты не можешь просто так явиться сюда.

Босх огляделся по сторонам, словно ища выход. Он сделал это для того, чтобы расстегнуть куртку и показать прикрепленный к поясу значок. Значок был подлинным, но внизу значка было написано "В отставке", там, где много лет стояло "ДЕТЕКТИВ". Он полагал, что находится достаточно далеко от стола, чтобы это не смог прочесть ни Боутмен, ни кто-либо другой.

—Хорошо,—сказал Босх.—Я думал, что это сэкономит время. Но я схожу в офис в здании клуба и сообщу им.

Он направился обратно к открытой калитке в заборе, через которую вошел. Как и ожидалось, Боутмен остановил его. Он не горел желанием вовлекать руководство в это дело, что бы это ни было.

—Ладно, подожди, подожди,—сказал он.

Босх обернулся и увидел, что Боутмен уже соскальзывает со скамьи. Он обошел стол и подошел к Босху. Гарри отметил, что кожа у него была чистая, а лицо более полное, чем на фотографиях. Похоже, он был чистым. Согласно отчетам об арестах, которые Босх просмотрел, Боутмену было тридцать пять лет. Независимо от того, бросил он употреблять или нет, годы зависимости добавили ему лет к внешности и поведению. На вид ему было не меньше сорока, у него были редеющие каштановые волосы и сутулые плечи. И хотя его руки сильно загорели от работы на солнце, цвет лица был землистым. Но самым красноречивым было то, что его глаза по-прежнему были мертвыми.

—В чем дело? —спросил он.—Нам не нужно привлекать к этому внимание руководства.

—Мы можем поговорить где-нибудь наедине?— спросил Босх.

—Не совсем. Но давай уберемся отсюда. Это полный пиздец, чувак. Я имею в виду, я здесь работаю,и мне не нужна гребаная полиция.

Боутмен провел Босха вокруг ограждения для технического обслуживания территории под развевающимся от ветра навесом, который защищал свежий дерн от солнечных ожогов. На деревянных поддонах лежали штабеля квадратов дерна высотой в четыре фута, готовые к перевозке в любое место на участке, где требовалась пересадка.

Он резко повернулся к Босху.

—Ладно, в чем дело?—требовательно спросил он. —Я абсолютно чист. И так уже два года, четыре месяца и шесть дней.

—Мне все равно, чист ты или нет, Джонатан, —сказал Босх. —Дело не в твоем прошлом, связанном с наркотиками.

—Тогда в чем дело и какое отношение ко всему этому имеет моя мать?

—Помнишь кражу со взломом в доме твоей матери? Я разговаривал с ней об этом вчера, и всплыло твое имя, и я подумал, что надо бы поговорить с тобой, посмотреть, что ты помнишь.

Боутмен упер руки в бока и принял, как ему казалось, угрожающую позу. Он был на целых три дюйма выше Босха и ошибочно полагал, что его рост и возраст являются преимуществом.

—Ты проделал весь этот путь, чтобы поговорить об этом? — спросил он.—Кража со взломом десятилетней давности, во время которой был украден чертов телефон?

—Примерно шесть лет назад, —спокойно ответил Босх.—И это было нечто большее, чем просто кража телефона.

—Какая разница. Кому какое дело? Меня там даже не было. Почему ты приходишь ко мне на работу и спрашиваешь об этом дерьме? Ты что, хочешь, чтобы меня уволили, ублюдок? Мне плевать, сколько тебе лет, я разобью твою гребаную башку...

Прежде чем он закончил свою угрозу, Босх ударил Боутмена левым кулаком под подбородок и в горло. Боутмен не договорил, отступил на шаг и наклонился, пытаясь перевести дыхание. Босх положил руку ему на плечо, чтобы поддержать.

—Все в порядке,—сказал он. —Расслабься, и все вернется. Просто расслабься.

Ноги Боутмена подогнулись, и он приземлился на землю задницей вперед. Босх осторожно опустил его так, чтобы он лежал на спине.

—У тебя просто перехватило дыхание, вот и все, —сказал он. —Просто успокойся, и оно восстановится.

Лицо Боутмена было почти фиолетовым, но затем Босх увидел, что его кожа начала краснеть, а дыхание приходить в норму.

—Вот и все, — сказал он. — С тобой все в порядке. Просто продолжай дышать.

—Пошел в жопу, —сказал Боутмен.

Его слова прозвучали сдавленно и пронзительно.

—Ты угрожал мне, и я должен был это прекратить, —сказал Босх.

—Я не... —начал говорить Боутмен.

Он замолчал, поняв, что еще слишком рано. Босх присел на корточки рядом с ним, готовый нанести новый удар, если Боутмен окажется настолько глуп, что попытается нанести ответный удар.

Он этого не сделал. Он расслабился и в конце концов повернул голову, чтобы посмотреть, не видел ли кто-нибудь из его коллег, как старик уложил его на землю.

—Какого хрена тебе надо?—наконец спросил он.

—Я хочу знать, это ты совершил кражу со взломом?

—Зачем мне обкрадывать собственную мать?

Боутмен начал подниматься, но Босх положил руку ему на грудь и толкнул обратно.

—Приляг,—сказал он.—Ты обокрал ее ради денег на наркотики. Это был метамфетамин, верно?

—Я с тобой не разговариваю, чувак, — сказал Боутмен. — Я ни хрена тебе не скажу.

—Ты уверен? Я имею в виду, что это не имеет значения. Срок давности давно истек. Если бы я тогда еще работал в полиции, все могло бы сложиться по-другому. Но тебе повезло, и это сошло тебе с рук. Сейчас тебе не могут быть предъявлены обвинения. Так что ты вполне можешь рассказать мне.

—Как я уже сказал, я ни хрена тебе не скажу.

Он отвернулся от Босха, отказываясь встречаться с ним взглядом.

—Все в порядке, Джонатан,—сказал Босх.—Ты только что это сделал.

—Ошибаешься, придурок, —заявил Боутмен.

—Итак, что сказала твоя мама вчера, когда позвонила тебе после моего ухода?

—Она сказала, что ты мудак.

—В самом деле? Это больно.

—Да, вот так.

Босх потрепал его по щеке.

—Веди себя хорошо, Джонатан, - сказал он.

Когда он поднялся, у него хрустнули колени. Он слегка споткнулся, пытаясь сохранить равновесие, и попытался скрыть свое физическое истощение от этой встречи. Он отвернулся от Боутмена и направился обратно к парковке.

—Пошел ты, старик!

Боутмен прокричал это громко, но без особой уверенности. Босх даже не потрудился оглянуться. В ответ он просто помахал рукой, а затем развернулся и скрылся из виду.

Он знал, что Боутмен, скорее всего, через несколько минут позвонит своей матери. Босха это тоже устраивало. Он хотел, чтобы Шейла Уолш знала, что это еще не конец. Скорее всего, нет.

15

Бэллард хотела уехать из Ахмансона, чтобы подумать. Она поехала на Эббот Кинни в Венис и заказала в "Дочери мясника" миску с овощами. После разрыва с Гарретом Синглом, фельдшером скорой помощи, она старалась питаться вегетарианской пищей, когда оставалась одна. Сингл гордился своим мастерством приготовления барбекю, и это было неизменной частью их отношений. Последние три месяца она провела в отказе от него и всего красного мяса. Теперь она предпочитала арбузную редьку грудинке и, подобно дочери мясника, не могла представить, что снова станет есть красное.

За едой она составляла список. В это время ей позвонил один из тех, кто был первым в списке. Нельсон Хастингс.

—Просто проверяю,—сказал он,—не могу ли я что-нибудь предложить члену городского совета сегодня.

—Я собиралась позвонить вам, —сказала в ответ Бэллард.

—В самом деле? В чем дело?

—Я хотела спросить вас, как давно ведутся записи о предвыборной кампании члена городского совета?

—Если вы имеете в виду наши ОПК, мы ведем их с самого первого дня. В чем дело?

—Что такое ОПК?

—Отчеты о пожертвованиях для кампании. Мы оформляем их в соответствии с законом. Но, опять же, в чем дело, детектив?

В его голосе звучали настойчивость и повышенная тональность, чем обычно. Бэллард предположила, что наиболее вероятным местом, где избранные политики нарушали закон, была денежная сфера. Она быстро попыталась развеять беспокойство.

—Это не имеет ничего общего со взносами в избирательную кампанию,—сказала она. —Я хотела спросить о персонале, волонтерах и тому подобном. Как давно вы ведете записи?

—Ну, мы кое-что ведем, —ответил Хастингс.—Мне нужно проверить. Есть ли что-то конкретное, что я бы искал?

Бэллард отметила, что его голос вернулся к своему обычному, ровному звучанию.

—Лора Уилсон,—сказала Бэллард.—У нее в ящике стола лежал значок "ДЖЕЙК!" избирательной кампании, и я просто подумала, не могла ли она стать волонтером для него. Я не думаю, что у нее было бы достаточно денег, чтобы сделать пожертвование на избирательную кампанию, но ее родители активно участвовали в политической жизни Чикаго. Я подумала, что, возможно, она могла бы принять участие, когда приехала сюда.

—Мне казалось, вы говорили, что она была убита через одиннадцать лет после Сары, —сказал Хастингс.—Это было, когда, в 05-м? 06-м? Джейк попал в совет только шесть лет назад.

—Верно, но в 2005 году он безуспешно баллотировался на внеочередных выборах, чтобы занять то же место, что и сейчас. Лора жила в округе, где он баллотировался, поэтому я подумала, может быть...

—Ну, это было до меня. Мне нужно посмотреть, какие у нас есть записи. Что бы это значило, если бы это было так, и она участвовала в кампании?

—Я пока не знаю. Мы ищем связи между жертвами, и если она работала на Джейка, то это довольно интересная связь. Нам нужно посмотреть, к чему это приведет.

—Да, я понимаю, что вы имеете в виду. Позвольте мне сделать вот что: я посмотрю, что у нас есть в наших записях, и свяжусь с вами, как только смогу. Хорошо?

—Это было бы здорово. Сейчас меня нет в офисе, но, когда я вернусь, я могу прислать вам ее фотографию, если это поможет.

—Возможно, я думаю, что член городского совета узнает. Он никогда не забывает лица своих сторонников.

—Хорошо. Если вы сможете узнать у него имя…

—Не волнуйтесь, я это сделаю.

—Спасибо.

Бэллард повесила трубку и сразу же позвонила Дарси Трой в лабораторию ДНК. Она понимала, что, возможно, наступает на пятки Тому Лаффонту, поскольку поручила ему заниматься медицинскими вопросами, но она хотела держать все в движении.

—Дарси, это Рене. Ты что-нибудь слышали от Тома Лаффонта сегодня?

—Э-э, нет, а должна была?

—Не обязательно, но я подумала, что он мог позвонить. Что касается дела Уилсон, ты можешь узнать, сохранились ли у них образцы мазков, из которых они взяли ДНК?

—Я могу проверить. Они должны быть там, если только не поступило распоряжение окружного прокурора уничтожить их, а это должно произойти только после закрытия дела.

—Хорошо. Ты можешь посмотреть, что там? И потом, мне нужна твоя помощь.

—Ты хочешь провести дальнейший анализ.

—Да. Я хочу узнать больше о крови. В 2005 году они были заинтересованы только в поиске ДНК. Я хочу знать, почему у этого парня была кровь в моче. Отчеты в журнале расследований убийств носят очень общий характер. Может быть, заболевание почек, может быть, мочевого пузыря. Я думаю, что спустя столько лет мы могли бы узнать больше с помощью серологии, понимаешь?

—Да, и я посмотрю, что у нас есть.

—Как долго?

—Я этим не занимаюсь, но думаю, что смогу что-нибудь придумать. Если еще есть материал. Иногда они используют все, что можно, для анализа ДНК.

—Скрестим пальцы. Спасибо, Дарси.

—Я поняла.

Бэллард отключилась и напомнила себе, что нужно сказать Лаффонту, что она уже включила это в игру. Она собрала все, что было на столе, в рюкзак, положила на чек наличные и вышла из ресторана.

Ей потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до центра Ахмансона. Когда она выходила из машины, ей перезвонил Нельсон Хастингс.

—Вы что-нибудь выяснили, Нельсон?

—Ничего такого, что, по моему мнению, могло бы помочь следствию. Наши штатные расписания, справки о доходах и списки доноров являются полными на момент успешного избрания Джейка Перлмана в совет шесть лет назад. Все, что было до этого, очевидно, не сохранилось, потому что он проиграл выборы. Я навел справки в офисе и даже у члена городского совета, чтобы узнать, помнит ли кто-нибудь Лору Уилсон, но ничего не услышал.

—Это был рискованный шаг. Был ли у члена городского совета руководитель предвыборной кампании в 2005 году? Может быть, он или она вспомнит, была ли Уилсон волонтером или что-то в этом роде.

Когда Бэллард задавала этот вопрос, она увидела, как зеленый "Чероки" Босха въезжает на парковку центра.

—Я дам вам имя и контактную информацию, —сказал Хастингс.—Но я думаю, что член городского совета вспомнил бы, если бы кто-то из сотрудников его предвыборной кампании был убит. И, честно говоря, афроамериканского волонтера или сторонника тоже бы запомнил.

Бэллард кивнула.

—Я думаю, вы, вероятно, правы, —проговорила она. —Спасибо за ваши усилия. Было бы здорово, если бы вы могли отправить мне электронное письмо с именем и номером менеджера кампании 2005-го, это было бы здорово.

Бэллард увидела, как Босх открыл дверцу своей машины и начал вытаскивать коробки. По красной ленте на них она поняла, что это коробки с вещественными доказательствами из отдела имущества. Она направилась в ту сторону.

—Детектив Бэллард, могу я обсудить с вами один деликатный вопрос?—спросил Хастингс по телефону.

—Э-э, конечно,—ответила Бэллард.—Что случилось?

—Кажется, вы идете по пути, связывая смерть этой женщины с советником или кампанией, и я просто хочу предупредить вас, чтобы вы действовали осторожно. Любой намек на то, что член городского совета мог быть замешан в этом, нелеп, и я уверен, вы согласитесь, но, если информация просочится в СМИ, это может привести к взрыву. Так что будьте осторожны, детектив Бэллард. У вас всего лишь десятицентовый значок, которых, вероятно, были напечатаны сотни, если не тысячи.

Бэллард остановилась посреди парковочной полосы, чтобы ответить. Она увидела, что Босх заметил ее приближение и ждал на заднем сиденье "Чероки".

—Конечно, мы действуем осторожно, Нельсон. И мой вопрос по этому поводу никоим образом не касается члена городского совета. Вы можете сказать ему об этом.

—Я так и сделаю, детектив.

Хастингс отключился, и Бэллард направилась к Босху. Он прочитал выражение ее лица, когда она приблизилась.

—Что?—спросил он.

—Ничего,—ответила Бэллард. —Просто очередная чушь от сторожевого пса члена городского совета. Я вижу, ты побывал в отделе имущества.

—Да, и они подарили мне коробку из дела Уилсон. Они сказали, что ты ее заказала, и я смогу сэкономить на курьере, если доставлю. Ты сможешь донести одну коробку?

—Конечно.

Бэллард закинула рюкзак на плечо и наклонилась к заднему сиденью "Чероки", чтобы достать коробку из дела Уилсон. Она была размером 24 х 24 х 24 дюйма и не тяжелая. Она подняла ее, затем поставила на бампер и посмотрела на Босха.

—Ты разговаривал с наркоманом, употребляющим метамфетамин? — спросила она.

—Да,—ответил Босх.—Сейчас он чист, но почти признался, что совершил кражу со взломом в доме своей матери. Теперь, когда я знаю, что это был он, мое мнение о МакШейне изменилось. Он мог находиться в том доме в любое время между убийствами и кражей со взломом.

—Послушай, Гарри, ты не можешь этого делать.

—Что делать?

—Уходишь по своим делам, когда я специально сказала тебе, что ты нужен на дело Уилсон.

—Своим делам? Четыре человека—целая семья—убиты и закопаны в яме в пустыне, и это свои дела?

—Послушай, это большое дело, это важный случай. Но Уилсон должна быть в приоритете в данный момент. Я не мешаю тебе работать по Галлахерам, но ты в ближайшее время нужен мне в деле Уилсон. И я не хочу быть какой-то мегерой, которая тобой командует. Ты можешь просто сделать это для меня?

—Я здесь. Я готов к работе. То, что я сделал сегодня, заставит Шейлу Уолш задуматься: что же делает Босх? Что он задумал? Я обдумаю это, пока буду работать с Уилсон, а потом вернусь. Я играю с ней в долгую игру. Итак, что ты хочешь, чтобы я сделал?

—Давай разберемся с этим, а потом поговорим.

—Отлично.

—Хорошо.

Затем Бэллард подняла свою коробку и отступила назад, чтобы Босх, удерживая стопку из двух коробок одной рукой, другой мог закрыть дверцу.

—Давай оставим это в капсуле, а потом мы с тобой пойдем куда-нибудь поговорить,—сказала Бэллард.—Я хочу услышать твое мнение о паре вещей.

—Принято.

—Ты должен перестать так говорить. Все должны перестать так говорить.

—Что в этом плохого?

—Когда влиятельные лица говорят это на TikTok, они перепрыгивают через акулу[13].

—Я не знаю, что это значит.

—И это хорошо. Ты справишься с ними?

Ей показалось, что Босх с трудом справляется с весом двух коробок.

—Я в порядке, —настойчиво ответил он.

—Хочешь кофе?—спросила Бэллард.

—Ты читаешь мои мысли.

—Хорошо. На втором этаже есть комната отдыха, о которой пока никто из команды не знает. Это для тренеров академии, но они все сегодня в Элизиуме на выпускном вечере. Мы пойдем туда.

—Принято.

16

Доставив коробки с вещдоками в капсулу, Бэллард и Босх поднялись в комнату отдыха на втором этаже. За чашкой черного кофе Рене ввела Босха в курс дела Уилсон. Она показала ему фотографию ящика для мусора в гардеробной жертвы и попросила высказать свое мнение по этому поводу. Босх разгадал ее скрытность, когда она говорила об этом. Он знал, что, несмотря на ее нейтральную подачу информации, в этом подходе к расследованию для нее было что-то захватывающее.

—Ну, я не верю в совпадения, пока нет другого объяснения, — сказал он.—Это нужно проверить. У тебя есть...

—Я попросила главу администрации Перлмана разобраться в этом,— прервала его Бэллард.—Он не смог найти никаких записей о его неудачной попытке баллотироваться в муниципальный совет. Сам Перлман сказал, что не помнит Лору, и никто из его нынешних сотрудников не был знаком с ней в те давние времена. Хастингс сказал, что даст мне знать, кто был руководителем предвыборной кампании Перлмана в 2005 году, и я прослежу за этим. Мне пришла в голову мысль, что это была своего рода операция для отвода глаз, способ для Перлмана заявить о себе, но он с самого начала знал, что у него не так много шансов на победу.

—А что насчет Уилсон? Что-нибудь еще в ее квартире указывало на ее политическую причастность или мотивацию?

—В квартире нет. Но ее отец был записан в книге убийств как член комитета прихода в Чикаго. Так что политика присутствовала в ее воспитании. Она могла бы заинтересоваться этим здесь. Ее квартира находилась в том районе, где работал Перлман.

Босх не ответил. Он отхлебнул кофе и задумался о том, как действовать в этом направлении и стоит ли тратить на это время, когда есть другие варианты. Но, как и Бэллард, он нашел что-то интригующее в этом значке. Спустя одиннадцать лет после убийства сестры Перлмана, значок его предвыборной кампании находится в доме женщины, убитой тем же преступником.

Это может быть простым совпадением. Бэллард сказала, что в то время были распространены сотни таких значков. Но это не было похоже на совпадение, и Босх очень хорошо понимал догадку Бэллард.

—Когда ты поговоришь с руководителем кампании, возможно, он вспомнит, сколько всего было сделано, — сказал он. — И поскольку отец Уилсон был политиком, ты, возможно, захочешь спросить его, не упоминала ли его дочь о своем участии в этой кампании.

—Ее отец умер, —ответила Бэллард.—Ковид. Я разговаривала с ее матерью, но это было до того, как об этом заговорили. Я перезвоню и спрошу о политике. Я также спрошу, кто убрал квартиру Лоры после ее смерти. Это довольно маловероятно, но, возможно, у кого-то есть все ее вещи.

Босх кивнул. Он об этом не подумал. Родители, потерявшие детей, часто цепляются за любые напоминания о них.

—Хорошая идея, —сказал он.—Есть что-нибудь новое по анализу крови и ДНК?

—Пока ничего,— ответила Бэллард.—Но, возвращаясь с обеда, я получила электронное письмо от Дарси Трой из лаборатории. Она проверила холодильную камеру в серологическом отделе, и мазки из дела Уилсона из туалета все еще там, и их осталось достаточно для дальнейших анализов. Она надеется, что завтра ей удастся выяснить, что именно было не так с нашим исполнителем.

—Это хорошо,—произнес Босх.

—В свое время они не стремились к этому. Вероятно, они были просто счастливы извлечь из этого ДНК.

—Что ж, их недосмотр может пойти нам на пользу. Очевидно, что с 2005 года технологии продвинулись вперед, и мы могли бы обнаружить то, чего не смогли обнаружить они. Дай мне знать об этом.

—Принято, я так и сделаю. Черт, теперь я это сказала!

Босх улыбнулся, когда Бэллард встала и выбросила пустой стаканчик в мусорное ведро. Они спустились по лестнице и вернулись в капсулу. Когда они приблизились, Босх увидел, что коробка с вещами, которую Бэллард оставила на своем столе, открыта и над ней стоит Коллин Хаттерас, держа в руках что-то похожее на розовую ночную рубашку. В помещении, кроме нее, никого не было.

—Коллин, что ты делаешь? —спросила Бэллард.

—Мне просто нужно было это увидеть, —ответила Хаттерас.— Почувствовать это.

—Во-первых, тебе не следовало этого делать после того, о чем мы говорили раньше. А во-вторых, и это самое важное, тебе следовало надеть перчатки.

—Перчатки не подходят.

—Что?

—Мне нужно почувствовать ее.

—Положи это обратно в коробку. Сейчас же.

Хаттерас сделала, как было велено.

—Возвращайся на свое рабочее место,—приказала Бэллард.

Хаттерас угрюмо отошла от Бэллард. Она повернулась и пошла к себе.

Бэллард бросила взгляд на Босха. Она выглядела такой расстроенной, какой он ее еще никогда не видел. Он подошел к своему рабочему месту, проверил красную ленту на коробках из дела семьи Галлахер и убедился, что они не тронуты. Он сел, но заметил, что Бэллард все еще слишком возбуждена, чтобы сесть.

—Коллин, я хочу, чтобы ты поехала домой,—сказала она.

—Что?—удивилась Хаттерас. —Я как раз занимаюсь поиском родословной этого человека.

—Мне все равно. Я больше не хочу тебя сегодня видеть. Тебе нужно уйти, а мне нужно подумать об этом.

—Подумать о чем?

—Я сказала тебе сегодня утром, что не хочу идти по этому пути, но ты все равно пошла по нему. Мы команда, но команду возглавляю я, а ты проигнорировала мой приказ.

—Я не думала, что это приказ.

—Это был приказ. Так что, уходи. Сейчас же.

Когда Босх сел, Бэллард исчезла из поля зрения. Он не мог видеть Хаттерас, но слышал, как она открыла и резко задвинула ящик стола, а затем резко застегнула молнию на том, что, как он предположил, было сумочкой. Затем она появилась в поле зрения и направилась к выходу. Бэллард ничего не сказала, когда та проходила в конец отсека.

Хаттерас была на полпути к проходу, ведущему к выходу, когда она сделала пируэт и вернулась к Бэллард.

—Как бы то ни было, он близко, — сказала она. —Ее убийца совсем рядом.

—Да, ты тоже так говорила о МакШейне,—заметила Бэллард. —Я приму это к сведению.

—Я не говорила, что МакШейн был близок. Это так типично.

—Просто иди домой, Коллин. Поговорим завтра.

Хаттерас снова сделала пируэт и направилась к выходу. Как только она ушла, Бэллард выпрямилась на своем месте, чтобы видеть Босха через перегородку.

—Что мне с ней делать?—спросила она.

Босх покачал головой.

—Не знаю, - ответил он.—Я не знаю, насколько ценны те материалы, которыми она занимается.

—Очень ценны,—сказала Бэллард.

—Ты можешь найти кого-нибудь еще? Как насчет Лилии?

—Коллин знает это как свои пять пальцев. Но это психическое дерьмо—проблема. Она открывала твои коробки?

—Нет, они нетронуты.

—Дело движется к плохому концу. Вся эта история с ответственностью сплошная мука. Я просто хочу следить за делами.

—Я понимаю.

Она села и скрылась из виду, но вскоре снова встала.

—Мне нужно убираться отсюда, Гарри, —сказала она.—Я собираюсь в Долину, и мне нужен напарник.

Босх встал, собираясь пойти.

17

Они поехали на машине Бэллард по городу и доехали до 405-го шоссе на север, прежде чем Босх спросил, что они делают.

—За обедом я составила список дел, и там была беседа, которую я хотела бы вычеркнуть из них,—сказала Бэллард.—Должная осмотрительность важнее всего остального, и сейчас самое подходящее время.И мне нужно было выбраться оттуда.

—Круто,—проговорил Босх. —С кем у нас собеседование?

—Парень по имени Адам Бичер. Они с Лорой Уилсон играли в одной театральной группе в Бербанке. Тогда ПД глядели в сторону театрального режиссера, парня по имени Хармон Харрис, потому что они слышали, что у него с Уилсон был роман за год до ее смерти. Они подумали, что, возможно, между ними были неприязненные отношения. Харрис отрицал связь, и они прекратили это дело, когда он предложил Бичера в качестве алиби.

Она знала, что Босх знает, что ПД — термин, обозначающий первых детективов нераскрытого дела.

—Бичер подтвердил, что был с ним в ночь преступления, —сказал он.

—Верно,—ответила Бэллард.—И я бы так и оставила это, но за обедом я случайно заглянула в Google к этим ребятам, и оказалось, что несколько лет назад Хармона Харриса вывели из бизнеса из-за #MeToo. Это было частью серии статей "Лос-Анджелес Таймс", посвященных индустрии развлечений. Жалобы на сексуальное насилие и жалобы на преследование Харриса поступали как от мужчин, так и от женщин. Я думаю, он был настоящим голливудским ходоком, и это в какой-то степени перечеркивает версию о том, что "Я невиновен, потому что я гей".

—Ага.

—В статье "Таймс" также сообщалось из анонимных источников, что Харрис вымогал деньги у актеров-геев, которые посещали его курсы и театр. Он угрожал разрушить их карьеру, распространяя слухи о том, что они геи.

—Итак, ты думаешь, что, возможно, подтверждение алиби было получено от Бичера. Харрис все еще руководит театром?

—Нет, он мертв. Автомобильная авария в прошлом году—через месяц после того, как его разоблачили. Он ударился об опору на 101-м.

—Самоубийство?

—Скорее всего. В любом случае, как я уже сказала, я надеюсь, что просто вычеркну это из списка. Я не хочу, чтобы "другой был оправдан". Я не хочу говорить Джейку Перлману, что мы нашли убийцу, но он вне досягаемости земного закона.

—Понял. Что насчет ПД у Уилсон? Ты уже говорила с ними? Я видел в хроно дела Перлман, что первые детективы по тому делу мертвы.

—Я искала тех, что работали по Уилсон. Один из них мертв. Другой мне не перезвонил. Он в Айдахо.

Многие отставные офицеры полиции Лос-Анджелеса переехали как можно дальше от места своей работы, насколько это было возможно и доступно по карману. Айдахо был излюбленным местом, которое многие называли "Голубыми Небесами" за низкий уровень преступности, чистый воздух, консервативную политику и принцип "не наступай на меня". Одной из причин, по которой Босх понравился Бэллард, было его решение остаться в городе, которому он посвятил столько лет.

—Я оставила два сообщения,—сказала она. —Я думаю, он из тех парней, которые не собираются перезванивать. Типа, если он не смог решить проблему, то никто не сможет. Я ненавижу такое дерьмо.

Она не в первый раз сталкивалась с этой проблемой, работая с нераскрытыми делами, и не могла понять, как это —ставить гордость детектива выше справедливости в отношении жертвы и семьи, потерявшей что-то ценное. Она также считала, что это как-то связано с полом. Некоторым из этих старых самцов не нравилась идея о том, что женщина-детектив возьмется за их провалившееся расследование и раскроет дело. Ей пришлось признаться самой себе, что отчасти именно по этой причине она не слишком активно преследовала Дюбоза.

—Как зовут парня из Айдахо?—спросил Босх. —Возможно, я знал его когда-то.

—Дейл Дюбоз, —ответила Бэллард.

—Я его не помню. Но давай я попробую. Я поспрашиваю в округе, может, кто-нибудь его знает и сможет позвонить, чтобы ему ответили.

—Спасибо. Не уверена, что это нам что-то даст, но никогда не знаешь наверняка. Иногда эти старики забирают с собой что-то после выхода на пенсию. Они не должны были, но они это делают.

—Забавно. Так Дюбоз работал в Голливуде[14] или в ОГУ? Я совсем не помню этого имени.

—Нет, дело было передано на Северо-Восток. Судя по всему, в Голливуде ранее за день было совершено два убийства, и все занялись их расследованием. Лейтенант детективов перебросил это дело через забор на Северо-Восток.

Голливудский и Северо-Восточный участки были смежными. Не было ничего необычного в том, что дела перебрасывались в ту или иную сторону, в зависимости от загруженности и наличия персонала.

—Хорошо, я посмотрю, смогу ли я связаться с Дюбозом, —сказал Босх.—Я хочу спросить, почему они ничего не сделали с кровью в моче?

—Я, в общем-то, не возражаю против этого, — ответила Бэллард. —В то время они мало что могли сделать из результатов серологического анализа. Даже если бы у них был список всех жителей Лос-Анджелеса с заболеваниями почек и мочевого пузыря, что бы ты с этим сделал? Это были бы тысячи.

—Они могли бы, по крайней мере, поискать сведения о преступлениях, совершенных на сексуальной почве, сузить круг поиска из тысяч.

—Верно. Но помни, что они работали на Северо-Востоке, а не в отделе убийств в центре города. Они были вторым эшелоном.

—Не имеет значения. Я был на том же втором уровне, и все имело значение. Знаешь, в чем дело? Она была чернокожей, и они не рвались. Этот парень из "Голубых Небес", скинь мне его номер. Я позвоню ему.

—И что ты скажешь? Ты получишь его голосовое сообщение.

—Я хочу сказать, что, если он мне не перезвонит, я приеду к нему, чтобы повидаться. И ему это не понравится.

—Хорошо, Гарри. Спасибо. Я пришлю тебе номер телефона после этого разговора.

Бэллард свернула на 101-ю автостраду и обогнула северный склон гор Санта-Моника, прежде чем выехать в Студио-Сити. Она направилась по адресу, указанному в водительских правах Адама Бичера, к дому в Вайнленде, в предгорьях.

Внезапно она кое-что поняла.

—Черт возьми. Прости, Гарри, —сказала Бэллард.—Я только что поняла, что нам следовало ехать порознь. Мы практически в твоем районе, и теперь тебе придется проделать весь путь до Ахмансона, чтобы забрать свою машину.

—Ничего особенного, —ответил Босх.—Ты должна ввести меня в курс дела.

—И разозлить тебя из-за Дюбоза. Вот что я тебе скажу. После собеседования я могу подбросить тебя домой, а завтра заеду за тобой по дороге на работу.

—Что ж... давай решим это, когда закончим. Мне нужно подумать, нужна ли мне сегодня моя машина.

—Ладно. Горячее свидание?

—Э-э, нет. Но, говоря о горячих свиданиях, я хотел спросить тебя... Как у тебя с дела пожарным?

—Вообще-то, он парамедик, и он ушел.

—О, извини, я не знал. Надеюсь, это ты ушла.

—Было так.

—Слишком большая разница в часах?

—Нет, на самом деле, наоборот. У него было три смены, четыре выходных, и все, чем он хотел заниматься в свободное от дежурства время,—это жарить грудинку на гриле и смотреть повторы "Пожарных Чикаго".

—Хм,—пробормотал Босх.

Бэллард знала, что могла бы рассказать Босху больше, но промолчала. Она хотела сосредоточиться на расследовании и беседе с Адамом Бичером.

Она остановилась перед домом, построенным на участке с таким крутым уклоном справа налево, что одна сторона дома была двухэтажной, а другая—всего лишь одноэтажной. К парадной двери вела извилистая дорожка из камня и ступенек, ведущая на верхний этаж.

—Гарри, с тобой все будет в порядке, когда ты поднимешься наверх?— спросила Рене.

—Без проблем, —ответил Босх. —Значит, этот парень все еще актер?

—Нет, больше нет. Я поискала его на IMDb, и у него было несколько ролей на сетевом телевидении десять-двенадцать лет назад. В последних титрах о нем пишут—"Отдел локаций" для различных шоу, снятых здесь, в Лос-Анджелесе.

—Должно быть, он очень хорош в этом. Этот район легко оценивается в семизначную сумму.

—Здесь можно арендовать. Не так ли?

Бэллард открыла дверь. Наклон был таким сильным, что дверь тут же захлопнулась под собственным весом. Она попробовала еще раз, выставив ногу, чтобы полностью зафиксировать ее. Босх тоже попытался выбраться, а затем обошел машину сзади.

—Он знает, что мы приедем? —спросил он.

—Нет,—ответила Бэллард.—Я хотела, чтобы это произошло неожиданно.

Босх одобрительно кивнул.

—Надеюсь, он дома,—сказала Бэллард.—В дни карантина было намного проще ловить людей дома.

Бэллард добралась до входной двери и подождала, пока Босх догонит ее. Он медленно поднимался по ступенькам и уже пыхтел, когда добрался до нее.

—Ты в порядке?—спросила она.

—Лучше не бывает,—ответил он.

Бэллард нажала на кнопку звонка, зная, что их снимают на камеру. Вскоре дверь открыл мужчина в синих джинсах и джинсовой рубашке.

—Мистер Бичер?—спросила Бэллард.

—Верно,—сказал он.—Чем я могу вам помочь?

Бэллард представилась сама и представила Босха как своего напарника.

—Мы хотели бы зайти и задать вам несколько вопросов, —сказала она.

—О чем? —спросил Бичер.— Вообще-то, я работаю, и у меня есть минут двадцать, чтобы подготовиться.

—Это не займет много времени, сэр. Можно нам…?

—Э-э, я думаю...

Он отступил назад и открыл перед ними дверь. Они вошли в опрятную и дорого обставленную гостиную с обеденной зоной и кухней за ней и коридором, ведущим в заднюю часть дома. На стенах висели большие полотна в деревянных рамках, на которых были изображены мужские фигуры.

—Это из-за ограбления?—спросил Бичер.

—Что это за ограбление?—переспросила Бэллард.

—Тилбруки, живут по соседству. Несколько дней назад на их дом было совершено нападение. Они впервые за два с лишним года сходили в кино, и дом ограбили, пока их не было. Что за городок, правда?

—Это было бы кражей со взломом, а мы расследуем убийство.

—Убийство? Дерьмо. Кого?

—Мы можем присесть, сэр?

—Конечно.

Он указал на диван и кресла, расставленные вокруг кофейного столика, который, казалось, был сделан из красного дерева толщиной в два дюйма. На столике стояла небольшая скульптура. Ангел сидел в покое, одно из его крыльев было сломано и лежало на земле у его ног. Бэллард села посередине дивана, на передний край подушки, и достала из кармана своей спортивной куртки от "Ван Хойзен" маленький блокнот. Босх отодвинул от журнального столика черное кожаное кресло, и в результате Бичер оказался парой в любом сочетании.

Бэллард начала допрос.

—Мистер Бичер, мы возобновили расследование убийства Лоры Уилсон в 2005 году. Вы были с ней знакомы, верно?

—О, Лора, да, мы были вместе в театре. Боже мой, я все время думаю о ней. Меня так беспокоило, что они так никого и не поймали. Я не могу представить, через что прошла ее семья.

—Тогда вас допрашивал детектив Дюбоз. Вы помните это?

—Да, помню.

—Вы сказали детективу Дюбозу, что были с Хармоном Харрисом в ночь убийства.

Бэллард заметила, как лицо Бичера потемнело, а взгляд метнулся в сторону. Очевидно, он не думал о Хармоне Харрисе с той нежностью, с какой думал о Лоре Уилсон.

—Да, я думаю,—ответил он.

—Мы здесь, потому что хотим дать вам возможность отказаться от этого заявления, если вы пожелаете,—сказала Бэллард.

—Что вы имеете в виду, когда говорите, что я солгал?

—Я имею в виду, что если это неправда, что вы были с ним, то сейчас самое время внести ясность, мистер Бичер. Это нераскрытое убийство. Нам нужно знать правду.

—Мне нечего прояснять.

—Вы все еще играете в театре, мистер Бичер? Вы актер?

—Я редко играю. Я просто был слишком занят своей другой работой.

—Что это за работа?

—Я занимаюсь локациями для лос-анджелесских шоу. По правде говоря, это больше работы, чем я могу выдержать.

Бэллард отметила, что он не может признать, что у него не все получилось как у актера. Он утверждал, что что-то еще отвлекло его от этой работы.

—Вы знаете, что Хармон Харрис мертв, верно?—спросила она.

—Да,—сказал Бичер.—Это была трагедия.

—Он врезался в бетонный столб на автостраде через месяц после того, как его обвинили в приставаниях к студентам и сотрудникам театра. Об этом была статья в "Лос-Анджелес таймс". Об этом вы тоже знали?

Бичер энергично кивнул. Его руки были крепко сжаты на коленях.

—Да, я знал об этом,—проговорил он.

—В статье анонимно цитировались слова трех разных мужчин, которые заявили,что Харрис угрожал распространить в индустрии слух о том, что они геи, если они не вступят с ним в отношения. Вы ведь тоже это читали, верно?

—Да.

—Вы тоже гей, сэр, верно? Ваше алиби для него состояло в том, что вы провели ночь вместе в ночь убийства Лоры Уилсон.

—Да, все это правда, но какое это имеет отношение к новому расследованию?

—Харрис каким-либо образом шантажировал вас, чтобы вы обеспечили ему алиби?

—Нет, не шантажировал!

—Вы были анонимным источником для статьи в "Таймс"?

—И не собирался! Я думаю, вам действительно пора уходить. У меня "Зум"[15].

Бичер встал, но Бэллард и Босх остались на месте.

—Пожалуйста, сядьте, мистер Бичер,— сказала Бэллард.—У нас есть еще вопросы.

—Мой "Зум" начнется примерно через пять минут, —пожаловался Бичер.

—Чем скорее вы сядете, тем быстрее доберетесь до своего "Зума".

Бичер зашел за спинку стула и оперся на него руками, словно ища поддержки. Он опустил голову, а затем сердито поднял ее.

—Я хочу, чтобы вы ушли, —заявил он.

—Сядьте,—сказал Босх. —Сейчас же.

Первые сказанные в доме слова Босха заставили Бичера вздрогнуть, и он испуганно посмотрел на него.

—Пожалуйста,—попросила Бэллард.

—О, как скажете,—сказал Бичер.

Он обошел кресло и опустился в него.

—Отец Лоры умер от ковида в прошлом году, —сказала Бэллард.—Он так и не дождался правосудия для своей дочери. Ее мать все еще жива и ждет правосудия. Нам нужна ваша помощь, мистер Бичер. Нам нужна правда.

Бичер провел обеими руками по своим густым темным волосам, взъерошив то, что раньше было тщательно уложенной волной спереди.

—Вы идете по ложному следу, —сказал он.

Бэллард наклонилась на несколько дюймов вперед. Это не было отрицанием или признанием того, что он солгал. Но она восприняла это как указание на то, что появилась новая история, которую нужно было рассказать.

—Как так?—спросила она.

—Хармон не убивал Лору, —сказал Бичер.—Этого не могло быть ни за что на свете.

—Поэтому вы и обеспечили ему алиби?

—У него было алиби, но он не мог им воспользоваться

—Какое именно?

—Он был с кем-то другим, не со мной. Но этот человек не мог пойти в полицию. Он был известным парнем и не мог рисковать, если выяснится, что он не натурал. Его карьере пришел бы конец.

—Вы знали этого человека?

—В то время я знал о нем. Многие люди знали. И Хармон заставил меня сказать, что в ту ночь с ним был я, и все.

—Кто на самом деле был с ним в ту ночь?

—Я Вам не скажу. Сегодня это такой же риск, как и тогда. Он по-прежнему звезда. Я не собираюсь разрушать его карьеру.

—Мы бы сохранили это в тайне. Мы бы даже не стали излагать это на бумаге.

—Нет. Ничто не остается секретом навсегда, но, если я расскажу вам, это будет предательством. Не только по отношению к нему, но и ко всем нам.

Бэллард медленно кивнула. Она инстинктивно догадалась, что они получили от Бичера все, что могли. Он признался, что солгал, но подтвердил алиби Хармона Харриса.

—Хорошо, позвольте мне задать вам один вопрос, —сказала Бэллард.—Если вы не были с Харрисом, откуда вы знаете, что он на самом деле был с другим человеком? Этот мистер Икс-кинозвезда.

—Потому что я спросил его.

—Вы спросили мистера Икс?

—Да, я не собирался просто верить Хармону на слово и лгать копам. Я пошел к нему и спросил. Он подтвердил. Конец истории, и вам пора уходить.

—Знаете, мы могли бы предъявить вам обвинение за то, что вы солгали нам тогда.

—Спустя семнадцать лет? Что-то я в этом сомневаюсь.

Бэллард поняла, что ее угроза возымела обратный эффект почти сразу же, как только она произнесла ее. Она не могла придумать другого способа узнать у Бичера нужное ей имя.

—Ты все еще поддерживаете связь с мистером Икс?—спросила она.

—Нет, не совсем, — ответил Бичер. —Он стал таким большим, что ты не можешь подойти к нему даже для того, чтобы сказать: "Привет, ты меня помнишь?"

—Не могли бы вы связаться с ним и попросить позвонить нам анонимно? Я просто хочу подтвердить это и продолжить расследование.

—Нет. Он не может быть анонимным. Вы бы в течение десяти секунд узнали, с кем разговариваете.

Бэллард кивнула и взглянула на Босха. Это был ее сигнал к тому, чтобы он задавал любые вопросы, которые у него могли возникнуть. Но он слегка покачал головой. Ему нечего было спросить, кроме того, что уже было задано.

—Хорошо, мистер Бичер, спасибо вам за сотрудничество,—сказала она.—Я оставлю вам свою визитку и надеюсь, что вы позвоните, если захотите поделиться со мной какой-либо дополнительной информацией.

—Хорошо,—сказал Бичер.—Но я не думаю, что буду вам звонить.

Все трое встали и направились к двери. Бичер открыл ее, а затем отступил, чтобы выпустить Бэллард и Босха. Когда Босх проходил мимо него, Бичер заговорил.

—Вы не слишком много болтаете, не так ли?—спросил он.

—Обычно в этом нет необходимости,—ответил Босх.

18

Босх слушал концертный альбом Кинга Кертиса, записанный в "Fillmore West" всего за несколько месяцев до того, как он был убит в 1971 году. Он сделал вторую паузу на “A Whiter Shade of Pale” и подумал о музыке, которая не была записана саксофонистом из-за его ранней гибели в драке перед его нью-йоркской квартирой. Паркер, Колтрейн, Браун, Бейкер—список тех, кто покинул сцену в середине их песни, был длинным. Это заставило Босха задуматься о семье Галлахер и обо всем, что было потеряно вместе с ними. У ребят даже не было возможности оставить после себя песню.

Снаружи дома раздался короткий гудок, и Босх снял иглу с пластинки и отключил питание стереосистемы. Он схватил ключи и вышел через парадную дверь. Бэллард сидела в своем служебном автомобиле у обочины, пассажирская дверь была уже открыта. Босх понял, что этим утром она из-за чего-то торопилась. Он быстро сел в машину и пристегнул ремень безопасности.

—Доброе утро,—проговорил он.

—Доброе утро,—сказала она. –У тебя играл "Procol Harum"?

Она произнесла это с удивлением в голосе, отъезжая от тротуара и направляясь в Кауэнгу.

—Близко, —ответил Босх.—Это была кавер-версия Кинга Кертиса.

—Мой отец любил эту песню, —сказала Бэллард.—Он сидел на пляже после серфинга и играл ее на своей дудочке.

—Впервые я услышал ее, когда один парень во Вьетнаме играл ее на губной гармошке. Для меня это прозвучало как похоронная песня. И этот парень так и не вернулся домой.

На этом разговор закончился, и Босху стало неловко из-за того, что он был так пессимистичен. Бэллард спасла его, вручив листок бумаги, который, как он знал, был из ее записной книжки.

—Что это?

—Мой список дел. Просмотри его и выбери, с чем работать. Выбери несколько.

Босх изучил список. Там было несколько записей, но некоторые уже были вычеркнуты как завершенные.

—Фото для НХ? —спросил он.

—Я должна была отправить Нельсону Хастингсу фотографию Лоры Уилсон,—сказала Бэллард. —Но он уже спрашивал о ней в офисе, прежде чем я добралась до него.

—Я бы все равно отправил ее. Иногда лицо запоминается лучше, чем имя.

—Да, но никого из нынешнего офиса не было рядом во время тех первых выборов. Мне нужно напомнить Хастингсу, что он должен сообщить мне имя руководителя кампании. Тогда я узнаю, хочет ли он получить фотографию.

—Хуанита—это мать жертвы?

—Да, в Чикаго. Нам нужно выяснить, что случилось с вещами Лоры, узнать, можно ли найти значок кампании.

—Хорошо, как насчет того, чтобы я поговорил с ней, а заодно и с Дейлом Дюбозом?

—Отлично.

—Что еще?

—Когда мы приедем, я хочу позвонить Дарси Трой. По дороге она написала мне сообщение. У нее есть предварительная информация о состоянии здоровья нашего подозреваемого, которой она хочет поделиться. Я не хотела делать это за рулем, и еще потому, что хочу, чтобы ты это услышал.

—Поэтому ты спешишь?

—Я этого не говорила, но, да, я хочу узнать, что у нее есть, и я хочу, чтобы ты был там. Мы можем пойти в комнату для допросов и позвонить ей. Ты сможешь разобраться с Хуанитой позже. Пойдет?

—Пойдет.

Они доехали до 101-го шоссе и направились на юг. Впереди в тумане виднелись шпили центра города. В итоге им предстояло свернуть на три автострады, чтобы добраться до Вестчестера и Ахмансон-центра.

—Итак,—сказал Босх. —У тебя была целая ночь, чтобы подумать над этим. Что ты думаешь о Бичере?

—Что ж, мне действительно не нравится, что я не могу подтвердить его историю,—ответила Бэллард.—Но он не собирался раскрывать мистера Икс, а у нас не было рычагов, чтобы заставить его.

—И что говорит тебе твоя интуиция.

—Интуиция подсказывает, что это правдивая история. И я должна сказать, что вчера вечером я полезла в интернет — эту кроличью нору, пытаясь найти связи и точки соприкосновения между Хармоном Харрисом и людьми из бизнеса на том уровне, о котором говорил Бичер.

—Ты хочешь сказать, что Брэд Питт гей?

—Нет, я собираюсь сказать тебе, что потратила впустую два часа, которые могла бы потратить на сон. Я не нашла ничего и никого, о ком могла бы хотя бы догадываться. Что подсказывает тебе интуиция?

—Цитируя Бичера, я думаю, что мы идем не по тому пути. Нам нужно было это сделать, проявить должную осмотрительность и все такое, но я не вижу, чтобы Хармон Харрис сделал это, и я думаю, что Бичеру можно было поверить.

—Тогда мы закончили с этим. Мы двигаемся дальше.

Они добрались до Ахмансон-центра к восьми часам и были первыми сотрудниками подразделения, прибывшими на рабочие места. После остановки в комнате отдыха они взяли свои чашки кофе в комнате для собеседований и закрыли дверь, чтобы поговорить с Дарси Трой наедине.

—Как думаешь, Коллин сегодня придет?—спросил Босх.

—Мне все равно, главное, чтобы она не прикасалась к коробкам с имуществом.

Бэллард позвонила по мобильному и включила громкую связь. Трой сразу же взяла трубку.

—Привет, Рене,—сказала она.

—Дарси,—ответила Бэллард.—Спасибо, что обратилась ко мне. Я здесь с Гарри Босхом, одним из тех, кто расследует нераскрытые дела.

—Привет, Гарри,—сказала Трой.

—Привет,—ответил Босх. —Рад с вами познакомиться.

—О, мы уже встречались,—сказала Трой.—Это было много лет назад, когда я впервые пришла в лабораторию ДНК.

—О, хорошо,—слегка смутился Босх. —Тогда рад снова с вами познакомиться.

—Итак, у тебя есть для нас новости?—спросила Бэллард.

—Я стараюсь,—ответила Трой.—Я бы сказала, что это предварительно, потому что мы можем сделать гораздо больше, но я знаю, что вы торопитесь, поэтому позволь мне рассказать вам, что у нас есть прямо сейчас. Как вы знаете, они действительно мало что сделали с этим, когда дело только поступило, семнадцать лет назад. Но здесь хранилось достаточно образцов для дальнейшего анализа.

—Нам повезло,—сказала Бэллард.

—Мы так и думаем, —продолжила Трой.—Итак, мы провели базовый цитологический анализ мочи, который показал высокий уровень альбумина и клеток почечного эпителия. Это явные признаки повреждения почек, мочевого пузыря или мочевыводящих путей. В большинстве случаев это свидетельствует о так называемой светлоклеточной почечно-клеточной карциноме. У этого человека, вероятно, была опухоль в одной или, возможно, в обеих почках, но, конечно, мы не можем быть уверены, поскольку у нас нет возможности его обследовать.

—Знал ли он, что у него рак?—спросила Бэллард.

—Рано или поздно он бы узнал, — ответила Трой. —Но мы не можем сказать, что он знал, исходя из того, что нам известно сейчас.

—Это привело бы к летальному исходу?—спросила Бэллард.

—Если не лечить, то да,—ответила Трой.—Но если болезнь обнаружена на ранней стадии, ее можно вылечить. И если она содержится только в одной почке, поврежденный орган можно удалить. В конце концов, у нас их две.

—А как насчет трансплантации?—спросил Босх.

—И это тоже, —ответила Трой.—Но на самом деле люди не рассматриваются для пересадки органов в случае рака, если он не выявлен на очень ранней стадии. Трансплантация обычно рассматривается в тех случаях, когда почки повреждены не раком, а каким-либо другим заболеванием. Я должна сказать, что я ни в коем случае не эксперт в этом вопросе. Большую часть того, что я вам рассказываю, я изучила вчера вечером.

—Мы действительно ценим это, Дарси,—сказала Бэллард.

—Мы, девочки, должны держаться вместе, Рене, —ответила Дарси.— Не обижайтесь, Гарри.

—Не обижаюсь, —сказал Босх.—Что может быть причиной этого рака?

—О, ну что ж, теперь вы открываете целую банку с червями,— произнесла Трой.—Опять же, у нас неизвестный субъект, и мы ничего не знаем о его жизни и переживаниях. Это может быть наследственная предрасположенность или какое-то токсическое воздействие. Я знаю, вы пытаетесь опознать этого парня. Я бы сказала, что это мог быть кто-то, кто работал в отрасли, где длительное время применялись канцерогенные вещества. Я знаю, что на самом деле это вам не поможет, но это лучшее, что у меня есть, учитывая то, что мы знаем, а это не так уж много.

—Что ж, мы знаем намного больше, чем до этого звонка, — сказала Бэллард.—Ты сказала, что можешь продолжить работу над этим вопросом?

—Просто углубимся в это —проведем дополнительный анализ образца, который у нас есть, — ответила Трой. — Возможно, нам удастся точно определить, что за болезнь была у этого человека. Но на этот раз это будет не так быстро. Мне нужно будет найти онкологическую лабораторию и разослать результаты. Позже мне нужно будет сделать несколько звонков, но, скорее всего, это будет округ Колумбия.

—Я действительно ценю это, Дарси,—повторила Бэллард.

—У вас получится, - сказала Трой.

Все трое попрощались и разъединились. Бэллард глотнула кофе, а затем спросила Босха, что он думает о новой информации.

—Это хороший материал, но он как бы сделан постфактум, — сказал он.—Дюбоз и его напарник упустили шанс составить список людей с заболеваниями почек на момент убийства. Я не понимаю, как мы могли бы сделать это сейчас. Поэтому, после ареста парня, мы используем это, чтобы связать его с делом. Но мы уже сможем сделать это с помощью ДНК.

—Значит, нет никакого способа использовать это для его идентификации?—спросила Бэллард.

—Это самое сложное, потому что мы не знаем, когда он обращался за помощью и обращался ли вообще. Возможно, он так и не узнал, заболел и умер.

Бэллард кивнула.

—Что ты собираешься делать?—подсказал Босх.

—Я просто думаю, что должен быть способ использовать это как инструмент поиска, —сказала Бэллард.—У других могут появиться какие-то идеи, когда мы введем их в курс дела.

—Может быть, Коллин сможет сказать—жив этот парень или мертв.

—Гарри, пожалуйста. Это не смешно. Я не знаю, что мне с ней делать. Думаю, я попрошу Лилию взять на себя наследственную часть этого дела.

—Но ты сказала, что Хаттерас была лучшей в вашей команде.

—Так и есть, но я не могу допустить, чтобы она не подчинялась прямым приказам. С этим психическим дерьмом я действительно могу справиться. Но когда я говорю ей не трогать имущество и улики, а она поступает именно так, тогда я должна что-то предпринять.

—Думаю, да.

Бэллард встала, собираясь уходить.

—Хорошо,—сказал Босх. —Я собираюсь позвонить Хуаните Уилсон. У тебя есть ее контакты?

—У меня есть ее номер,—ответила Бэллард. —Я пришлю его тебе.

Они вышли из комнаты для допросов и вернулись в капсулу. Хаттерас, Массер, Агзафи и Лаффонт были на своих рабочих местах. Босх предположил, что они работали несколько дней подряд, потому что знали, насколько важно это дело для долговечности подразделения. Он сел за свой стол и позвонил в Чикаго, как только Бэллард прислала ему номер Хуаниты Уилсон. На звонок ответили сразу же.

—Миссис Уилсон?

—Да.

—Меня зовут Гарри Босх. Я из отдела нераскрытых преступлений Департамента Полиции Лос-Анджелеса. Вчера вы разговаривали с моей коллегой Рене Бэллард.

—Да. Вы произвели арест?

—Пока нет, миссис Уилсон, но мы очень усердно работаем над этим делом. Я хотел бы узнать, могу ли я задать вам еще несколько вопросов.

—Да, конечно. Я так благодарна, что расследование все еще продолжается. Я думала, вы, люди, сдались.

— Нет, мэм, мы не сдаемся. Я знаю, вам, должно быть, очень тяжело вспоминать о тех ужасных временах, но помните ли вы, что после смерти вашей дочери случилось со всем ее имуществом, которое находилось здесь, в Лос-Анджелесе?

Последовало долгое молчание, прежде чем Хуанита Уилсон ответила.

—Что ж, дайте-ка подумать, —сказала она. —Мы с мужем поехали в Лос-Анджелес, чтобы забрать ее домой. И когда мы были там, нам разрешили войти в ее квартиру после того, как полиция все уладила. Мы упаковали все ее вещи в коробки и перевезли их сюда. А часть мебели мы выставили перед ее домом, как на небольшой гаражной распродаже, и продали ее.

Босх пытался сдержать волнение. Первый же ответ Хуаниты вселил в него надежду.

—Сколько коробок вы отправили обратно в Чикаго? Вы помните?

—О, их было довольно много. Поэтому мы их и отправили. Слишком много нужно было брать с собой на самолет.

—А что случилось с коробками, когда они оказались в Чикаго?

—Знаете, долгое время я не могла заставить себя открыть их и просмотреть ее вещи. Так что они долгое время лежали в шкафу в ее спальне. А потом я начала время от времени заглядывать в них, просто чтобы получить представление о ней.

—Коробки все еще у вас?

—Конечно, я не могла выбросить эти вещи. Они принадлежали моей дочери.

—Я понимаю это. Миссис Уилсон, фотограф на месте преступления, сделал то, что мы называем "фотографиями окружающей среды" в квартире вашей дочери. На самом деле это были фотографии не места преступления, а остальной части квартиры. Например, то, что было на холодильнике Лоры и в ящиках ее письменного стола, и тому подобное. И у нас есть фотография, на которой изображен значок предвыборной кампании человека, который в то время баллотировался в городской совет. Мы думаем, что это может быть важно для дела.

—Насколько это может быть важно?

—Что ж, в данный момент я не могу сказать об этом, но мне интересно, не могли бы вы просмотреть имеющиеся у вас коробки и посмотреть, не найдете ли вы это. Возможно, это маловероятно, но вы бы нам помогли, если бы могли. Если вы дадите мне адрес электронной почты, я смогу отправить вам фотографию, которая была сделана в то время. Как вы думаете, вы сможете это сделать?

—Да, могу.

—Когда это будет?

—Как только я положу трубку. Если вы считаете, что это поможет расследованию, я сделаю это прямо сейчас.

Она дала Босху адрес своей электронной почты, и он записал его.

—Дайте мне десять минут, а затем проверьте свою электронную почту,—сказал Босх.—Я пришлю вам фотографию и обведу значок кружком, чтобы вы точно знали, что мы ищем.

Глядя на фотографию, он описал значок.

—Пришлите это мне, —попросила Хуанита.—Я буду ждать.

—Еще одно, миссис Уилсон,—сказал Босх. —Если нам повезет и значок все еще там, я не хочу, чтобы вы к нему прикасались. Просто найдите его, а затем позвоните мне, и мы сможем обсудить, как его сохранить. Но сейчас я просто хочу, чтобы вы поискали его, но не трогали, хорошо? Это важно.

—Ладно. Вы отправите электронное письмо?

— Да, но сначала я должен отсканировать фотографию, так что это может занять несколько минут.

—Хорошо.

—Спасибо.

Босх отключился. Он думал, что шансы на то, что Хуанита Уилсон найдет значок кампании, невелики, но ее готовность работать с ним подняла ему настроение. Он верил, что позитивная энергия часто приносит свои плоды.

19

Бэллард отвела Коллин Хаттерас в комнату для допросов, чтобы поговорить с ней наедине о размытой грани между ее работой по СГГ и ее заявленными эмпатическими способностями. Хотя это была первая должность Бэллард в качестве руководителя, она инстинктивно понимала парадигму отношений между начальником и подчиненным: хвалите публично, критикуйте наедине. Она знала, что нарушила это неписаное правило, когда в гневе отправила Хаттерас домой на глазах у Босха, но теперь была спокойна и вела себя как надо.

—Эти дела слишком важны, —сказала Бэллард.—Мы имеем дело с жертвами и семьями. Извини, но я не могу рисковать этими делами. Если ты собираешься остаться в команде, то мне нужно, чтобы ты отказалась от своих экстрасенсорных практик.

—Я не понимаю, —запротестовала Хаттерас.—В чем заключается риск?

—Коллин, перестань. Ты знаешь, о чем я говорю. Если мы будем вести дело через СГГ, то этот следователь — скорее всего, ты — должен будет дать показания присяжным о том, как ты установила связи и опознала подозреваемого. Ты гражданское лицо. Ты никогда не работала в правоохранительных органах, и любой толковый адвокат попытается подорвать доверие к тебе. А если они уничтожат тебя, то уничтожат и все дело. Это называется "убить посланника".

—Ты хочешь сказать, что ко меня нет доверия, потому что я испытываю подобные чувства?

—Я хочу сказать, что адвокат защиты поставит под сомнение твою правдивость. И даже если твои чувства не имеют никакого отношения к делу, это не имеет значения. Адвокат замучает тебя вопросами. Вот один из них: "Ответьте, мисс Хаттерас: Вы общались с жертвой в этом деле?"

Хаттерас потребовалось некоторое время, чтобы обдумать ответ.

—Нет, я этого не делала,—наконец сказала она.

—Но Вы же называете себя экстрасенсом, не так ли? —настаивала Бэллард.

—Нет, я никогда себя так не называла.

—Правда? Но разве Вы не получаете сообщения от мертвых?

—Сообщения? Нет.

—А как насчет впечатлений? —спросила она.

—Ну...

—Когда Вы держали в руках ночную рубашку, которая была на жертве этого дела в ночь ее убийства, у Вас возникло психическое ощущение? Можете ли Вы поделиться этим с присяжными?

Хаттерас поджала губы, и ее глаза остекленели, когда на них навернулись слезы. Бэллард говорила тихо и сочувственно.

—Коллин, я не хочу, чтобы это случилось с тобой. Я не хочу, чтобы это случилось с делом, в котором семья годами ждала правосудия. Я защищаю тебя так же, как и их. Тебе нужно держать эту часть себя подальше от своей работы здесь. Ты великолепна в СГГ, и это то, что мне от тебя нужно. Ты понимаешь?

—Думаю, да.

—Мне действительно нужно услышать "да" или "нет", Коллин.

—Да. Да.

—Хорошо. Так почему бы тебе не вернуться к работе. Я останусь здесь и позвоню.

—Безусловно.

Хаттерас встала и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Бэллард посмотрела на список дел, который она положила на стол. Она перечеркнула запись о разговоре с Хаттерас и просмотрела то, что осталось. Первой записью был разговор с человеком, который был менеджером предвыборной кампании Джейка Перлмана в 2005 году. Она достала телефон, чтобы позвонить Нельсону Хастингсу, но, прежде чем прошел вызов, раздался стук в дверь. Она отключилась.

—Открыто.

Босх вошел и закрыл за собой дверь.

—Что ты с ней сделала?—спросил он.

—С кем? — переспросила Бэллард.

—С Коллин. Когда она вышла из комнаты, ее ноги просто не гнулись. Казалось, она вот-вот расплачется.

—Я сказала ей, что она должна прекратить заниматься этим психическим дерьмом, иначе ее исключат из команды.

Босх кивнул, как бы признавая, что это необходимо сделать.

—Должно быть весело быть начальником,—сказал он.

—Потрясающе,—ответила Бэллард.—Что тебе нужно, Гарри?

—Поехать в Чикаго. Хуанита нашла значок.

—Черт возьми, где?

—Они с мужем приехали после убийства и вычистили квартиру Лоры. Они упаковали все ее личные вещи и отправили их в Чикаго. С тех пор он почти все время лежал в коробке.

—Она касалась его?

—Нет, не сегодня. Я сказал ей не делать этого. И она не могла припомнить, чтобы когда-либо брала его в руки в прошлом. Так что он там, и я хочу поехать и забрать его.

—Зачем? Просто попроси кого-нибудь из полиции Чикаго забрать его.

—Потому что на это уйдет целая вечность: сначала уговорить их сделать это, потом доставить сюда. Я знаю, что маловероятно то, что на нем есть пригодный для использования отпечаток или частичка ДНК, но если это так, то в суде у тебя возникнут проблемы с цепочкой доставки. Все чикагские копы, участвовавшие в доставке, должны будут дать показания. Если я поеду, ты просто вызовешь меня. Это хороший способ ведения дела. Но на самом деле, все это не имеет значения, потому что Хуанита сказала мне, что не допустила бы чикагскую полицию в свой дом, чтобы забрать значок. Она живет в четырнадцатом округе. Ты помнишь, что там произошло?

—Нет. Что?

—Именно там несколько лет назад полицейский застрелил Лакуана Макдональда. Помнишь? Шестнадцать раз в спину. Они скрывали это, пока не вышло видео, и полицейский не отправился в тюрьму.

—Еще одно паршивое яблоко, выставляющее нас всех в плохом свете.

Босх кивнул.

—Я проверил информацию об авиалиниях. Я мог бы прилететь туда сегодня вечером, утром повидаться с Хуанитой и вернуться сюда завтра днем.

—Я никогда не получу разрешение на поездку сегодня, Гарри. Если я отправлю запрос, то буду рада, если получу ответ к концу недели.

—Язнаю. Я поеду один. Я уже забронировал билет.

—Гарри, подожди. Я не хочу, чтобы ты тратил свои собственные деньги на...

—Я лечу, забираю значок, ты пишешь заявку на оплату расходов. Если ты ее получишь, я получу компенсацию. Если ты ее не получишь, то это был мой риск, и я готов его принять.

Бэллард ничего не сказала. Она задумалась и пришла к выводу, что план Босха был лучшим.

—Если я собираюсь лететь, то мне нужно быть в аэропорту за час, — сказал Босх.

—У тебя недостаточно времени, чтобы добраться домой, собрать вещи и вернуться в аэропорт,—сказала Бэллард.

—У меня в машине есть дорожная сумка.

—Гарри, тебе сколько, семьдесят? И ты разъезжаешь с дорожной сумкой?

—Я подготовил ее на этой неделе. Для этой работы. Никогда не знаешь, к чему это приведет. Итак, все в порядке? Мне понадобятся перчатки, скотч и пакет для улик. Возможно, и набор для снятия отпечатков тоже.

—Придержи коней. Я хочу убедиться, что все законно.

Рене встала и направилась к двери. Она позвала Пола Массера и попросила его пройти в комнату для допросов.

Массер вошел, и Бэллард пригласила его занять оставшееся кресло. Затем она обрисовала сценарий поездки Босха в Чикаго и спросила, не видит ли он, как бывший заместитель окружного прокурора, каких-либо процессуальных или прокурорских недостатков в этом плане.

—Дайте мне секунду подумать, —сказал Массер.—На первый взгляд, это кажется мне... кошерным. Гарри является добровольцем в этом подразделении. У него огромный опыт ведения дел, поиска и сбора доказательств. Если защита попытается оспорить это, я думаю, что смогу положиться на опыт Гарри, чтобы предотвратить любые подозрения в неподобающем поведении или некомпетентности. Ты бы полетел один?

Босх и Бэллард переглянулись, а затем Бэллард кивнула.

—Да,—сказала она.—Один. Я не хочу терять из-за этого двух человек. Честно говоря, это просто чудо.

—Что ж, тогда я бы попросил тебя задокументировать процесс сбора улик,—сказал Массер.—Запиши это на видео, отметь дату, время и все такое.

—Не проблема, —сказал Босх.

—Хорошо, тогда, я думаю, всё в порядке,—сказал Массер.

—Отлично,—произнесла Бэллард.—Спасибо, Пол.

Массер встал и вышел из комнаты.

—Перчатки и другие вещи у меня в машине, — сказала Бэллард.—Я провожу тебя.

Зазвонил ее телефон, и она увидела на экране, что это Нельсон Хастингс.

—Позволь мне сначала ответить,—попросила Бэллард.

—Я буду за своим столом. Помни, мне нужно ехать, —сказал он Бэллард, выходя за дверь.

—Нельсон, я как раз собиралась позвонить вам, когда услышала...

—Член городского совета уже в пути. Неожиданный визит.

Хастингс повесил трубку.

—Черт,—сказала Бэллард.

Одной из вещей, которая помогла Джейку Перлману быть избранным и затем сохранить свою работу на второй срок, была его привычка совершать так называемые неожиданные визиты к людям и местам в своем округе. Это, конечно же, были фотосессии для СМИ, которые всегда приглашались. И Бэллард знала, что Хастингс предупредил ее о предстоящем визите, чтобы дать ей время подготовиться к тому, что на самом деле не было неожиданным визитом.

Она вышла из комнаты для собеседований, чтобы предупредить команду о том, что ее ожидает.

20

Из-за масштабных строительных работ по прокладке железнодорожных путей метро к кольцу терминала LAX[16] две из шести парковок были закрыты, и Босху пришлось выехать из кольца, припарковаться в гараже на бульваре Сенчури и на шаттле вернуться в терминал "American Airlines". Затем ему пришлось пройти длинную очередь на досмотр, а когда он добрался до своего выхода на посадку, та уже шла полным ходом, и Босх оказался последним пассажиром, которому разрешили пройти.

Он надеялся немного отдохнуть в терминале, чтобы сделать несколько звонков и забронировать номер в отеле на эту ночь, а также проверить состав исполнителей в чикагских джаз-клубах.

Его место находилось в середине салона эконом-класса, и в багажных отсеках над головой не было места для ручной клади. Он запихнул ее под сиденье напротив окна, так что для ног оставалось мало места. В тесноте ему пришлось повернуться боком, чтобы достать из кармана мобильный телефон. Прошло почти три года с тех пор, как он в последний раз летал на самолете, и он понял, что совсем по нему не скучал.

Его дочь работала в дневную смену, поэтому он полагал, что она уже проснулась, но еще не работала. Когда он собирался позвонить ей, чтобы сообщить о своих поездках, ему поступил входящий звонок с неизвестного номера.

—Босх.

—Оставь моего сына в покое.

Это был женский голос, и Босх сразу понял, кому он принадлежит. Он отвернулся к окну и заговорил тихо, чтобы его не подслушали.

—Миссис. Уолш? Он...

—Ты просто не вмешивай его в это, понял? Ты ударил его! Ты ударил моего сына!

—Потому что его нужно было ударить. Послушайте, я знаю, что это он вломился к вам в дом. Либо он вам сказал, либо вы сами догадались об этом позже, но к тому времени вы уже позвонили в полицию. Итак, когда появились отпечатки пальцев МакШейна, вы были рады свалить на него кражу со взломом, чтобы полиция не искала вашего сына.

—Ты не знаешь, о чем говоришь.

—Я думаю, что знаю, Шейла. Я сейчас кое-чем занимаюсь, но мы поговорим об этом очень скоро. Я хочу знать правду о том, как там оказались отпечатки МакШейна.

—Не приближайся ко мне и не приближайся к моему сыну. У меня есть адвокат, и он будет подавать на тебя в суд, пока у тебя ничего не останется.

—Послушайте меня, Шейла...

Она отключилась.

Босх подумал, не перезвонить ли ей, но передумал. Его обращение к ее сыну явно напугало ее, а он этого и добивался. Он подождет, пока это пройдет, а потом постучится к ней в дверь, с адвокатом или без него.

Босх огляделся. Самолет еще не взлетел, и в проходе не было стюардесс, которые могли бы сказать ему, чтобы он перестал пользоваться телефоном. Он быстро позвонил дочери.

—Привет, папа.

—Как дела, Мэдс?

В этот момент из громкоговорителя над головой раздалось объявление: первый пилот самолета обратился к пассажирам и сообщил подробности о плане полета и времени прибытия.

—Извини, подожди,—сказал Босх.

Пилот сказал, что это четырехчасовой рейс, который должен был приземлиться в аэропорту Чикаго "О'Хара" в 8 часов вечера по центральному времени с двухчасовым изменением времени.

—Хорошо,—сказал Босх.— Извини.

—Ты летишь?—спросила его дочь.

—Да, я лечу в Чикаго. Вот-вот вылетаю.

—Что находится в Чикаго?

—Я по делу. Рене Бэллард вроде как наняла меня для перезагрузки отдела нераскрытых преступлений.

—Ты издеваешься надо мной. Почему ты мне не сказал?

—Ну, я вроде как только начал на этой неделе. Я хотел сначала посмотреть, как все пойдет, а потом собирался рассказать тебе.

—Папа, ты уверен, что тебе стоит это делать? Жаль, что ты не сказал мне об этом до того, как согласился.

—Да, я уверен. Это то, чем я занимаюсь, Мэдс. Ты это знаешь.

—И она уже отправила тебя в Чикаго по делу.

—На самом деле это просто поручение. Я забираю улику. Меня не будет всего ночь, но я хотел проведать тебя, узнать, как идут дела.

—Рене с тобой?

—Нет, я лечу один. Я просто забираю улику и возвращаюсь. Ничего опасного. Даже оружия с собой не беру.

—Тебе все равно не стоит заниматься этим в одиночку. Почему полиция Чикаго не может просто прислать это тебе?

—Это долгая история, но, на самом деле, в этом нет ничего особенного, Мэдди. Я прилечу и улечу. Я бы даже не остался на ночь, если бы мог договориться об этом раньше. Так что не обращай на меня внимания. Что с тобой происходит? Как поживает ПОП?

Недавно ее назначили в подразделение по особым проблемам в Голливудском участке. Подразделение придерживалось стратегии правоохранительных органов, направленной на борьбу с очагами преступности, наводняя проблемные районы усиленным патрулированием и применяя другие тактические приемы, нацеленные на выявление конкретных тенденций в области преступности. Это было любимое задание среди молодых офицеров, потому что не всегда это было обычное дежурство. Это также включало в себя слежку в штатском и использование ложных целей. Босх знал, что его дочь особенно гордилась тем, что получила это назначение менее чем через год после окончания полицейской академии.

—Все хорошо,—сказала Мэдди.—Я всю неделю выманивала клиентов на Мелроуз. У них проблемы с ворами сумочек, проезжающими мимо. Но пока ничего.

Босх представил, как его дочь прогуливается по тротуарам модного торгового района с сумочкой, небрежно перекинутой через плечо, ожидая, когда подъедут грабители, схватят ее и уедут.

—Круто. Только ты или есть другие приманки?

—Только я и пара сопровождающих команд.

Босх был рад услышать, что она была единственной приманкой. Он не хотел, чтобы группы сопровождения сосредоточились на ком-то еще.

Самолет дернулся, когда начал отъезжать от терминала.

—Я думаю, мне пора, мы вылетаем.

—Хорошо, пап. Будь осторожен и дай мне знать, когда вернешься.

—Я тоже. Напиши мне сообщение, когда найдешь плохих парней, хорошо?

—Так и будет.

Они разъединились.

Босх быстро сделал еще один звонок, набрав номер телефона отставного детектива Дейла Дюбоза из Кер-д'Алена, штат Айдахо, который дала ему Бэллард. Он знал, что звонок, скорее всего, останется без ответа, поэтому не беспокоился о том, чтобы начать разговор во время взлета самолета. Большинство вылетающих самолетов в аэропорту Лос-Анджелеса выруливали добрых пятнадцать минут, прежде чем получить разрешение на взлет.

Как и ожидалось, звонок был переведен на голосовую почту. Босх прикрыл ладонью рот и трубку, чтобы его не подслушали, когда он оставлял сообщение.

—Дейл Дюбоз, это Гарри Босх из отдела нераскрытых преступлений полиции Лос-Анджелеса. Мне нужно, чтобы вы перезвонили мне по поводу дела Лоры Уилсон, или вы найдете меня у своей входной двери. Я дам вам день, а потом приеду к вам. И я буду очень зол, если мне придется лететь в такую даль ради разговора, который можно обсудить по телефону.

Босх дважды повторил номер своего сотового и отключился. Он надеялся, что тон его голоса в сообщении даст понять Дюбозу, что игнорировать звонок не стоит.

Затем он выключил телефон и положил его обратно в карман.

Пятнадцать минут спустя самолет был в воздухе, и Босх смотрел в иллюминатор на холодный, темный Тихий океан, когда самолет накренился после взлета и начал поворачивать на восток.

21

Получив уведомление от дежурного, Бэллард направилась ко входу в архив отдела убийств, чтобы встретить члена городского совета Джейка Перлмана и его окружение. Они шли по главному коридору вчетвером — двое мужчин, две женщины, а также видеооператор из пула и два репортера. Бэллард еще не встречалась с Перлманом лично, так как в основном общалась с ним по телефону, или по "Зум", или с Нельсоном Хастингсом.

—Детектив Бэллард? —спросил Перлман, когда подошел ближе.

Он протянул ей руку, и они обменялись рукопожатием. Перлман был чисто выбрит, у него были вьющиеся темные волосы. Его рукопожатие было крепким. Он оказался выше и подтянутее, чем она ожидала. После просмотра видеозаписей с "Зум" у нее сложилось впечатление, что он будет невысоким и приземистым. Вероятно, это произошло из-за того, что он пользовался стационарной видеокамерой, которая снимала его под углом вниз. Перлман был одет в свой стандартный образ для предвыборной кампании—синие джинсы, черные кроссовки и белую рубашку на пуговицах с закатанными до локтей рукавами.

—Добро пожаловать в Центр Ахмансона и в архив отдела убийств, — сказала Бэллард.—Спасибо, что пришли.

—Ну, я должен был это увидеть, — ответил Перлман.—И я должен был, наконец, встретиться с вами лично.

Член городского совета представил свою свиту. Бэллард уже была знакома с Хастингсом. Он был немного ниже ростом, чем Перлман, с коротко подстриженными каштановыми волосами. Держался с четкой военной выправкой. С ним также были Рита Форд, политический советник члена городского совета, и Сьюзан Агилар, его советник по политическим вопросам. Обеим женщинам было за тридцать, они были привлекательны и одеты в консервативные деловые костюмы. Бэллард полагала, что политическая жизнь и линия поведения могут быть одним и тем же или, по крайней мере, пересекаться с точки зрения рекомендаций, но не задала этого вопроса.

—Что ж, если вы хотите войти, я покажу вам, чем мы занимаемся, — сказала она.

—Конечно,—ответил Перлман. —И я хочу услышать последние новости по делу Сары. Вы не представляете, что для меня значит просто знать, что есть прогресс.

—Я буду рада пообщаться с вами после ознакомления с нашей деятельностью.

—Тогда, пожалуйста, ведите.

Они вошли в архив, и Бэллард медленно повела группу мимо рядов книг по расследованию убийств, расставленных на полках, и рассказала им мрачную статистику и факты, которые они уже знали, поскольку именно их давление на полицейское управление привело к возрождению отдела нераскрытых преступлений.

В конце концов, они подошли к отделу, и Бэллард представила каждого из следователей в команде и объяснила, в чем заключается их специализация. Она также указала на свободное место Босха и отметила, что их самый опытный следователь работает в этой области, не упомянув, что он расширил сферу своей деятельности до Чикаго.

Представляя их друг другу, она увидела, как Хастингс подошел к креслу, на котором сидел Тед Роулз, и на мгновение положил руки ему на плечи. Это, плюс тот факт, что Роулз вовремя прибыл в отдел за несколько минут до Перлмана, подтверждало то, что Бэллард уже знала: Роулз был близок с Хастингсом и, как следствие, с Перлманом. Хастингс, скорее всего, предупредил Роулза так же, как и ее. И ему, вероятно, позвонили первым.

Член городского совета задал следователям несколько вопросов, в первую очередь для видеокамеры, а затем Хастингс сказал, что пришло время двигаться дальше.

—У члена городского совета очень плотный график,—сказал он.—И я знаю, что он хотел несколько минут побыть наедине с детективом Бэллард, чтобы узнать последние новости.

Бэллард подкатила рабочее кресло Босха к своему креслу и пригласила Перлмана сесть. Хастингс стоял в нескольких шагах позади них, как всегда на страже, в то время как Форд и Агилар вовлекли Хаттерас в обсуждение ее роли как специалиста по генетической генеалогии в команде.

Хотя Бэллард беспокоилась, что Хаттерас может начать говорить о ее сопереживающих чувствах, она постаралась не отвлекаться и сосредоточиться на своей беседе с Перлманом.

—Прежде чем я расскажу вам, как продвигается расследование, я хочу задать вам пару вопросов, — сказала Бэллард.—Вы не помните, чтобы молодая женщина по имени Лора Уилсон принимала какое-либо участие в вашей кампании 2005 года, верно?

—Да, именно так я и сказал Нельсону, —ответил Перлман.—Я не помню имени, и я не помню, чтобы среди наших волонтеров тогда была афроамериканка. Теперь у меня есть большая поддержка в чернокожем сообществе, но те первые выборы были, скажем так, не очень хорошо продуманы и проведены.

Бэллард открыла книгу об убийстве Лоры Уилсон, куда она поместила один из снимков актрисы размером 8 на 10 дюймов с ее резюме, напечатанным на обратной стороне. Она протянула фотографию Перлману.

—Это Лора Уилсон,—сказала она.

Перлман взял фотографию, и Бэллард внимательно посмотрела на него, ожидая реакции. Она не увидела узнавания в его глазах, а затем Перлман медленно покачал головой.

—Так грустно,—проговорил он.—Она была красива, но нет, я ее не узнаю.

—Кто тогда руководил вашей предвыборной кампанией? —спросила Бэллард.

Хастингс подошел поближе к капсуле и наклонился, чтобы что-то тихо сказать.

—Я думал, что будут новости от вас, — сказал он. — Это не вопросы и ответы. Член городского совета должен вернуться в мэрию через час.

—Извините,—ответила Бэллард.— Это был мой последний вопрос, и затем я могу ввести вас в курс дела.

—Давайте просто приступим к новой версии,—настаивал Хастингс.

—Все в порядке, Нельсон,— сказал Перлман.—Я бы не назвал это большой кампанией, но все, что от нее зависело, вел наш друг Сэнди Крамер.

—Крамер больше не работает с вами?—спросила Бэллард.

—Нет, он давно ушел из политики, — ответил Перлман.—Последнее, что я слышал, он продавал смокинги в Сенчури Сити.

—У вас еще есть его номер?—спросила Бэллард.

—Я уверен, мы могли бы найти его для вас, — сказал Перлман. — Я попрошу Нельсона посмотреть в старой картотеке. Итак, насколько вы близки к тому, чтобы раскрыть это дело и восстановить справедливость в отношении моей сестры и моей семьи?

Бэллард не рассказала Перлману всего об их успехах, но предоставила достаточно информации, чтобы он понял, что у дела есть самое важное для него—импульс.

—У нас есть несколько версий, и я надеюсь, что вскоре мы сможем установить личность подозреваемого,—заключила она.

Как только она это произнесла, она поняла, что только что дала политическое обещание и что, скорее всего, последует возмездие, если она его не выполнит.

—Приятно это слышать,—сказал Перлман. —Я с нетерпением жду этого телефонного звонка. Я ждал этого много лет.

Хастингс вошел в капсулу и положил руку на плечо Перлмана, безмолвно напоминая, что них поджимает время. Советник проигнорировал это и задал другой вопрос.

—Итак, значок кампании,—сказал он.—Это просто совпадение? Потому что это немного странно, понимаете?

—Что ж, мы пока не можем отмахнуться от этого,—сказала Бэллард.—Мы действительно нашли значок и собираемся посмотреть, что это нам даст. Именно там в данный момент находится мой оперативный детектив.

—Фантастика,—сказал Перлман.— Дайте мне знать об этом. А пока, у вас здесь есть все, что вам нужно? Что я могу сделать?

—Я ценю это, советник, —ответила Бэллард.—Единственное, что я поняла с тех пор, как мы начали работать здесь, это то, что нам нужно надежное хранилище. Мы привозим улики и имущество из старых дел, но у нас нет места, чтобы их хранить. Мы использовали вторую комнату для допросов в качестве хранилища, и, конечно, это полицейское учреждение, так что все должно быть довольно безопасно, но у большинства отделений есть место, где можно хранить вещи под замком и в безопасности.

Прежде чем Перлман успел ответить, Хастингс, на этот раз громко сказал.

—Джейк, нам действительно пора идти,—сказал он.

Перлман встал, и Бэллард последовала за ним.

—Вы имеете в виду сейф или что-то в этом роде?—спросил Перлман.

—Да, сейф для улик было бы неплохо, —ответила Бэллард.

Перлман повернулся к Хастингсу.

—Нелли, запомни это, —сказал он.—Нам нужно установить здесь сейф.

—Я запомнил,—ответил Хастингс.

Перлман повернулся к Бэллард и протянул ей руку. Видеооператор сосредоточился на их рукопожатии.

—Спасибо вам за то, что вы делаете, детектив, — сказал Перлман. — Это много значит для меня, но, что более важно, это много значит для этого города и его сообщества. Мы никогда не забудем наших жертв.

—Да, сэр,—покорно ответила Бэллард.

Она проводила группу до выхода, а затем вернулась на свое рабочее место, ожидая, что остальные соберутся вокруг и начнут задавать вопросы о столь важном визите. Но только Коллин Хаттерас высунула голову из-за перегородки.

—Итак, как все прошло? —спросила она.

—Думаю, хорошо,—ответила Бэллард. —Нам просто нужно раскрыть дело его сестры, и тогда все будет в порядке.

—Мы так и сделаем.

—Есть что-нибудь по СГГ?

—Пока что у меня есть одна запись в GEDmatch[17]. Дальний родственник нашего неизвестного подозреваемого. Я собираюсь связаться с ним сегодня, но надеюсь, что мы узнаем что-нибудь получше. Что-нибудь более близкое.

—Хорошо. Дай мне знать.

Хаттерас снова скрылась из виду, и Бэллард принялась за работу. Не веря, что Хастингс или кто-либо другой из команды Перлмана быстро раздобудет ей контактный телефон Сэнди Крамера, Бэллард начала поиски самостоятельно. Она предположила, что Сэнди— это прозвище или уменьшительное от имени, например, Александр. Как она и ожидала, справки из автоинспекции не помогли. Александров Крамеров было слишком много, чтобы она могла уверенно выбрать победителя. Также было несколько записей по Сэнди или других альтернативных имен, таких как Сандор и Сандип.

Следующим ее шагом было поискать в Google магазины смокингов в Сенчури Сити и начать обзванивать их по телефону. Когда она просмотрела все объявления в Интернете и не нашла продавца по имени Крамер, она решила искать в Беверли Хиллз, расположенном по соседству с Сенчури Сити.

После третьего звонка, на этот раз в заведение на Беверли Драйв под названием "Tux by Lux"[18], она нашла то, что нужно. Ей сказали, что у продавца по имени Александр Крамер сегодня выходной, но он вернется в десять утра следующего дня. Бэллард предположила, что для продажи смокингов в Беверли Хиллз требовалось более официальное имя, чем Сэнди.

Бэллард отключилась. Она планировала быть в Беверли Хиллз на следующее утро, когда Крамер придет на работу.

22

Босх, щурясь от яркого утреннего света и легкого похмелья, высматривал номера домов из светлого кирпича на углу Саут-Килер и Западной 43-й улицы. Он находился далеко от отеля "Даблтри" у озера, где провел ночь. И еще дальше от Лос-Анджелеса. Он сидел на заднем сиденье Uber в районе, где было много небольших домов, одноэтажных складов и производственных предприятий.

—Это должно быть оно,—произнес водитель.

—Я не вижу никаких цифр, —сказал Босх.

—Да, но это должно быть именно оно. Мой навигатор так говорит, и это лучшее, что я могу для вас сделать, сэр.

—Хорошо, я выхожу здесь. Не хочешь подождать? Я освобожусь меньше чем через тридцать минут и отправлюсь в американский аэропорт О'Хара. Я заплачу тебе за ожидание. Я не хочу опоздать на свой самолет.

—Нет, чувак, я не собираюсь ждать здесь.

—Ты уверен? Пятьдесят баксов только за то, чтобы подождать полчаса. А потом еще и трансфер в аэропорт.

Босх заметил в зеркале выражение глаз водителя. Он обдумывал предложение. В приложении для поездок было указано, что его зовут Ирфан. Босх не знал, почему ему было неприятно оставаться в этом районе. Конечно, это был район со средним или низким уровнем дохода, но ничто не указывало на возможную опасность. Ни граффити, ни бандитов, висящих на углах.

—Пусть будет восемьдесят, Ирфан,—сказал Босх.—Наличными.

Водитель посмотрел на него в зеркало заднего вида.

—Пусть будет сотня, —сказал он.—И пятизвездочный рейтинг.

Босх кивнул.

—Согласен,—сказал он. —Теперь ты хочешь, чтобы я разорвал стодолларовую купюру пополам, как это делают в кино? Половину отдам тебе, а половину оставлю себе?

—Нет, но ты заплатишь мне, как только вернешься в машину,— ответил Ирфан.—Наличными. Или я оставлю тебя прямо здесь, и желаю удачи в другой поездке. Никто сюда не приедет, и ты опоздаешь на самолет.

—Договорились. У меня все равно только двадцатки.

Ирфан, похоже, не увидел в этом ничего смешного. Босх открыл дверцу и уже собирался выйти со своим рюкзаком, но вдруг заколебался.

—Ирфан, что не так с этим районом, если ни один водитель сюда не заедет?—спросил он.

—Слишком много оружия,—ответил Ирфан.

Босх подумал, что это может быть проблемой для большинства районов в большинстве крупных городов, но решил не обращать на это внимания и вышел.

Внешний вид дома, лужайка перед домом и кусты содержались в чистоте. Светлый кирпич создавал ощущение непоколебимой прочности, как будто это место было крепостью, защищающей от холода и жары.

Хуанита Уилсон ждала его и открыла дверь,прежде чем он добрался до нее. Она была старой леди, и она слабо улыбнулась ему.

—Миссис Уилсон?—спросил Босх. —Я Гарри Босх. Мы говорили по телефону.

—Я Хуанита, —представилась она.—Пожалуйста, входите.

Босх вошел и слегка пожал ей руку. Она казалась худой и хрупкой и была одета в просторное домашнее платье, чтобы скрыть это. Ее волосы были убраны под головную повязку в виде тюрбана, сделанную из ткани в красную, черную и зеленую полоску. Несмотря на это, Босх заметил сходство с фотографией Лауры Уилсон, которая была у Бэллард. Глаза у них были одинаковые.

Он поблагодарил ее за помощь и за то, что она позволила ему так быстро приехать. Он объяснил, что чем скорее он вернется в Лос-Анджелес, тем скорее на значке кампании можно будет проверить отпечатки пальцев и ДНК и продолжить расследование. Именно по этой причине он забронировал билет на самолет, который должен был доставить его обратно к середине дня.

—Другими словами, я немного спешу,— объяснил он.—Я хочу как можно скорее привезти его и попросить наших специалистов взглянуть на него.

—Я понимаю,—сказала Хуанита.

Она провела его по маленькому дому в спальню, которая раньше принадлежала ее дочери. Она была маленькой, но в нее проникал приятный солнечный свет, проникавший через окно с раздвинутыми занавесками.

Босху показалось, что половина комнаты сохранилась в том виде, в каком ее оставила Лора, а другая половина была переоборудована под домашний офис. На складном столе со стулом лежали стопки почты, перевязанные резинкой, и другие документы.

—Мой муж поселился здесь после того, как Лора уехала в Лос-Анджелес,—сказала Хуанита.—Но мы сохранили все остальное для нее, когда она приедет домой погостить или на случай, если она откажется от своей мечты и захочет вернуться. А потом... мы просто оставили это.

Босх кивнул в знак того, что понял. Он увидел на кровати картонную коробку и указал на нее.

—Это там вы нашли значок?—спросил он.

—Да, как раз в ней, — ответила Хуанита. —Сверху лежала какая-то одежда и какие-то сценарии, с которыми, я думаю, она работала в то время. Но когда я вытащила их, то сразу увидела значок в коробке из-под обуви.

Босх достал телефон и включил видеокамеру.

—Миссис... Уилсон, вы можете показать мне, не трогая значок?— спросил он.

Он проследил за ней через камеру, когда она подошла к коробке, раздвинула картонные створки и указала внутрь. Он подошел поближе и увидел, что в большой коробке лежит обувная коробка. Крышка была снята, и она была заполнена мелкими предметами, которые Босх узнал по фотографии с места преступления, сделанной в ящике для мусора Лоры Уилсон. Он опустил телефон и увеличил изображение на значке кампании с надписью: "ДЖЕЙК!".

—Если я дам вам свой телефон, вы снимете на видео, как я достаю значок, миссис Уилсон?—попросил Босх.

—Если хотите, —сказала Хуанита.—Я не очень хорошо обращаюсь с камерой.

—Все будет в порядке. Я просто хочу иметь возможность документально подтвердить цепочку доставки.

—Цепочку доставки?

—У кого был этот предмет и когда. Что после того, как он был изъят, он находился под контролем полиции.

—Я поняла.

Босх передал ей телефон, и она запечатлела, как он надевает резиновые перчатки, которые достал из рюкзака, и открывает пластиковый пакет для улик. Затем он достал из обувной коробки значок кампании. Он положил его в пакет, запечатал и положил в боковой карман своей спортивной куртки.

Он потянулся к телефону, назвал дату и время суток, а затем выключил запись. Он прокрутил начало видео, чтобы убедиться, что Хуанита сняла то, что ему было нужно.

—Этого должно хватить,—сказал он.—Спасибо.

—Что еще я могу сделать?—спросила Хуанита.

Босх заколебался. В рюкзаке у него были и набор для снятия отпечатков, и набор для взятия мазков. Бэллард дала их ему, когда провожала из Ахмансона. Он знал, что в соответствии с протоколами сбора улик ему следует взять отпечатки пальцев Хуаниты и образец ДНК, чтобы исключить ее из всего, что может быть найдено на значке предвыборной кампании. Но он сомневался, стоит ли подвергать эту хрупкую чернокожую женщину такому испытанию и, возможно, заставлять ее чувствовать себя жертвой расследования убийства собственной дочери. Он решил пренебречь протоколами.

—Вы сказали, что даже не трогали значок, верно?—спросил он.

—Нет, я увидела его там и не стала подходить близко, как вы мне и велели,—ответила Хуанита. —Что-то не так?

—Нет, вовсе нет. Все хорошо. Тогда, я думаю, все, и я могу больше не беспокоить вас.

—Что дальше будет?

—Что ж, я возвращаюсь в Лос-Анджелес и, как я уже сказал, сегодня же передам это в судмедэкспертизу. Если нам повезет, мы найдем отпечаток, который не принадлежит вашей дочери, и проверим его, посмотрим, кто держал в руках значок, возможно, выясним, кто дал ее ей. Детектив Бэллард или я будем держать вас в курсе наших дальнейших действий.

—Ладно. Потому что я не уверена, сколько еще смогу ждать, понимаете?

—Я знаю, это трудно. Вы ждали очень, очень долго, и поверьте мне, я знаю, каково это.

—Нет, вы не понимаете. У меня время поджимает, детектив Босх. У меня рак. У меня неизлечимая стадия рака, и я хочу знать, прежде чем... наступит конец.

Босх понял, что она не была пожилой дамой, как он сначала подумал. Она была больна. Он предположил, что повязка на голове, вероятно, скрывала облысение, которое стало результатом жестокого применения противоракового лечения. Он тут же смутился своей оплошности, сказав, что больше не будет ее беспокоить.

—Простите, —прошептал Босх.

—Я сдалась и была готова умереть, —сказала Хуанита.—Затем позвонила женщина-детектив, и это дало мне надежду. Я буду ждать, детектив Босх, пока вы не дадите мне ответ.

—Я понимаю. Мы будем действовать быстро. Это все, что я могу обещать.

—Это все, что мне нужно. Спасибо.

Босх кивнул. Хуанита проводила его обратно к входной двери, где они пожали друг другу руки и попрощались. С крыльца Босх не увидел ожидавшей его на улице машины.

—Черт,—прошептал он.—Никаких тебе звезд, Ирфан.

Он спустился по ступенькам и достал телефон, чтобы открыть приложение "Поездка" и попытаться поймать другую машину. Краем глаза он заметил какое-то движение и, подняв глаза, увидел, как машина Ирфана плавно останавливается у обочины. Окно в его машине было опущено.

—Я ездил заправиться,— сказал он.

Босх сел на заднее сиденье. Он протянул водителю через сиденье пять двадцаток.

—Подожди секунду,—сказал он.

Ирфан сделал, как было велено. Босх надел наушники и включил музыку, которую скачал на свой телефон накануне вечером. Он отправился на концерт квинтета "Pharez Whitted" в джаз-клуб "Winter's", расположенный недалеко от военно-морского пирса. Выступление было посвящено Майлзу Дэвису, и Босху понравилось, и он задержался допоздна. Но он хотел послушать музыку самого Уиттеда и, вернувшись в свой гостиничный номер, скачал три альбома. Теперь в его ушах звучала песня под названием "Древо жизни", когда он оглядывался на дом, из которого вышла Лора Уилсон.

Скромно—это еще мягко сказано. Босх подумал о скромном начале жизни Лауры в доме из светлого кирпича и о мечте, которая привела ее в Лос-Анджелес, но лишила всего, что у нее было, и на что она надеялась. Это разозлило его. Он почувствовал, как у него внутри разгорается старый знакомый огонь.

—Хорошо, Ирфан,—наконец сказал он.—Отвези меня в аэропорт.

23

Магазин "Такс бай Лакс" находился на Беверли Драйв к югу от Уилшира, что делало его более экономичным в Беверли Хиллз. Это было похоже на бизнес, в котором продавалось много товаров, в отличие от салонов на Родео Драйв, которые работали только по предварительной записи и обслуживали клиентов, направлявшихся на вручение премии "Оскар" и афтепати "Vanity Fair"[19].

Бэллард сидела в своем служебном автомобиле, потягивая кофе из "Go Get Em Tiger", и ждала, когда откроется стеклянная дверь магазина "Такс бай Лакс". Было 9:50.

У нее зазвонил телефон, и она увидела, что это Босх. Она ответила на звонок, но не сводила глаз со стеклянной двери.

—Просто звоню,—сказал Босх. —У меня есть значок выборной кампании, и я в аэропорту, готов к посадке.

—Неплохо,—произнесла Бэллард. —Как Хуанита?

—Полностью готова сотрудничать, но больна. Она умирает.

—Что?

—Рак в последней стадии. Я не знаю, сколько ей осталось, но, похоже, не так уж много. Никакого давления, но она сказала, что держится, потому что мы дали ей надежду. Она хочет дожить до того, чтобы увидеть, как кому-то предъявят обвинение.

—О, отлично, совсем не напрягает. Что это за рак?

—Я не спрашивал. Такой, который в конце концов тебя съедает.

—Боже. Что ж, все, что мы можем,—это делать то, что в наших силах. Я надеюсь, мы докажем свою правоту, и она все еще будет жива, чтобы узнать об этом.

—Ты в машине? Я слышу шум уличного движения.

Бэллард рассказала ему, что она делает, и, пока она говорила, то увидела, как мужчина лет сорока подошел к стеклянной двери магазина смокингов, отпер ее внизу и вошел.

—Я думаю, он только что открыл магазин, —сказала она.—Я должна прийти туда раньше, чем это сделают другие клиенты.

—Я отпущу тебя, —сказал Босх.—Но, когда ты вернешься в Ахмансон, не могла бы ты проинформировать криминалистов о том, что будет дальше? Может быть, они пришлют машину для отпечатков прямо на месте, чтобы мы знали, не было ли это пустой тратой времени.

—Будет сделано.

—Удачи.

Они разъединились, и Бэллард вышла из машины. Она была довольна, что не сказала "Принято" в ответ на запрос Босха о судебно-медицинской экспертизе.

Бэллард вошла в магазин, держа в руках папку с двумя фотографиями. Справа вдоль стены тянулись вешалки со смокингами, а слева—полки от пола до потолка с белыми рубашками. В задней части зала была зеркальная примерочная, а впереди кассовый аппарат. По обе стороны от кассового стола стояли две стеклянные витрины с галстуками-бабочками в одной и разнообразными запонками в другой.

Не было никаких признаков того, что мужчина, которого видела Бэллард, отпер дверь и вошел в магазин.

—Алло?—громко позвала она.

В ответ раздался голос:

—Я буду через минуту.

Бэллард подошла к стеклянному прилавку и посмотрела на запонки. Они варьировались от изысканных и со вкусом подобранных до отталкивающих и безвкусных. Она склонилась над парой серебристых силуэтов женщины, позирующей, откинув руки назад и выпятив грудь,— образ, знакомый по брызговикам 18-колесных автомобилей.

—Чем я могу вам помочь?

Бэллард обернулась и увидела мужчину, который, как она видела, отпирал магазин. Она сняла с пояса свой значок и показала ему.

—Рене Бэллард, полиция Лос-Анджелеса. Я ищу Сэнди Крамера.

Он поднял руки.

—Вы меня поймали!

Затем он опустил руки и соединил запястья, чтобы надеть наручники. Бэллард небрежно улыбнулся. Это был не первый случай, когда кто-то, кому она показывала жетон, реагировал подобным образом, думая, что поступает умно.

—Мне нужно задать вам несколько вопросов о расследуемом убийстве,—сказала она.

—Вот черт, виноват, —извинился Крамер.—Наверно, мне не следовало шутить, да? Кто погиб?

—Здесь есть место, где мы могли бы поговорить наедине? Я бы не хотела оказаться в центре внимания, когда придет клиент.

—У нас в задней части есть комната отдыха. Она небольшая.

—Это будет прекрасно.

—У меня до одиннадцати никаких встреч не назначено. Я могу просто повесить табличку на дверь и запереть ее. Сколько времени это займет?

—Не так уж и много.

—Хорошо, давайте так и сделаем.

Он зашел за прилавок, достал блокнот для записи инструкций по переделке и написал на нем "ВЕРНУСЬ К 10:45". Взяв из корзины для инструментов кусок изоленты, он прикрепил табличку к переднему стеклу. Затем он наклонился и запер дверь.

—Идите за мной,—сказал он.

Они обогнули занавеску в примерочной и оказались в помещении, которое было наполовину кладовой, наполовину комнатой отдыха. Там стоял стол с двумя стульями, и Крамер предложил один из них Бэллард. Она выдвинула его и села. Крамер сделал то же самое.

—Итак, о каком убийстве идет речь?—спросил он.

—Мы еще вернемся к этому,—сказала Бэллард.—Сначала скажите мне, когда вы в последний раз разговаривали с Джейком Перлманом?

—Боже мой, Джейк мертв?

Его удивление показалось Бэллард искренним. Она хотела знать, был ли он проинформирован о расследовании Перлманом или кем-либо еще из его команды.

—Нет, он не умер, — ответила она. —Вы можете вспомнить, когда в последний раз разговаривали с ним?

—Ну, прошло много времени, —сказал Крамер.—Я позвонил ему, когда он победил на выборах. Значит, это было четыре года назад?

—Его избрали шесть лет назад.

—Ого, как быстро летит время. Ну, когда бы это ни было, я звонил и поздравлял его. Помню, я сказал ему, что теперь он будет посещать много мероприятий с участием официальных лиц, и предложил скидку. Но на этом все и закончилось. Он так и не согласился.

—А как насчет Нельсона Хастингса? Вы с ним разговаривали недавно?

—Хастингс? Забудьте это. У меня нет причин с ним разговаривать. Я не помню, когда в последний раз это делал.

—Но вы его знаете?

—Скорее, знал. Мы все вместе ходили в школу. Голливудская средняя школа—я имею в виду среднюю школу.

Он рассмеялся собственной шутке. Но это был нервный смех. Бэллард уловила в его тоне, когда он говорил о Хастингсе, что-то граничащее с враждебностью.

—У вас были проблемы с Хастингсом? —спросила она.

—Скорее, у него были проблемы со мной. Он хотел, чтобы Джейк принадлежал только ему, и в конце концов вытеснил меня. Я просто не настолько конкурентоспособен. Так что теперь он руководит "шоу Джейка", а я здесь.

Бэллард кивнула.

—Итак, давайте вернемся в 2005 год,— сказала она.—Тогда вы руководили его предвыборной кампанией, верно?

—Да, руководил,—ответил Крамер. —Но я не уверен, что назвал бы это кампанией. Это звучит так масштабно и спланировано —все то, чего не было у нас.

—Это была небольшая акция?

—Когда Джейк баллотировался на пост президента старшей школы Голливуда, у нас, вероятно, была машина получше. Я имею в виду, что кампания 05-го года проводилась с помощью слюны и скотча. Мы не знали, что делаем, и провалились, так как заслуживали провала. Джейк остался в политике, прошел переподготовку, а затем вернулся и занял это место. К тому времени меня уже давно не было в живых. Итак, расскажите мне, кто умер и какое отношение это имеет ко мне. Я начинаю беспокоиться.

—Лора Уилсон умерла. Была убита. Это имя вам кажется знакомым?

—Лора Уилсон? Я так не думаю. Дайте мне минутку подумать.

—Конечно.

Крамер, казалось, задумался над этим именем, но не воспользовался минуткой, о которой просил.

—Вы хотите сказать, что она имела какое-то отношение к кампании?— спросил он.

—Я пытаюсь это выяснить, —ответила Бэллард.— Вы знали всех волонтеров?

—Тогда да, я знал. Я их набирал. Но их было не так много, и я не помню никакой Лоры Уилсон.

—Позвольте мне вам кое-что показать.

Она открыла папку на столе и протянула снимок головы Лоры Уилсон размером 8 на 10 дюймов. Крамер наклонился, чтобы посмотреть на снимок, не прикасаясь к нему.

—Нет, я ее не узнаю,—сказал Крамер.

—Возможно ли, что она была волонтером?—настаивала Бэллард.

—Чернокожая девушка? Я бы запомнил. Мы могли бы использовать такую, но у нас их не было.

—Вы уверены?

Крамер выразительно указал на фотографию.

—Она не участвовала в кампании,—заявил он.—Я набирал всех добровольцев. Ее среди них не было.

—Хорошо,—сказала Бэллард. —Взгляните на это фото.

Она подвинула Крамеру через стол копию фотографии из ящика с мусором Лоры размером 8 на 10 дюймов.

—Видите значок кампании?—спросила она.

—Да,—ответил Крамер.—Это просто прелесть.

—Это вы их заказали?—спросила она.

—Конечно. Они были роскошными, с лентами свободы. Я помню, мы обсуждали дополнительные расходы, но Джейку ленты понравились. Чтобы значок выделялся.

—Кто их купил?

—Ну, они были у нас в офисе, чтобы их можно было носить с собой. И мы также обошли все дома в округе. Мы не раздавали каждому по значку, но мы раздавали их тем, кто выражал поддержку Джейку.

—Вы помните сколько всего у вас было значков?

—Я думаю, там была тысяча, но мы раздали их не все. Помню, когда все закончилось, у меня осталась пара пакетов, и я просто выбросил их. На самом деле, я думаю, что в последний раз я разговаривал с Нельсоном, когда он позвонил мне и попросил значки, потому что Джейк собирался попробовать еще раз. Я сказал ему, что выбросил их много лет назад, и он просто повесил трубку. "Отличный" парень этот Нелли.

—Вернемся в 2005 год. Вы помните, кампания отправляла людей от дома к дому в районе Франклин Виллидж? Точнее, на Тамаринд Авеню в том районе?

—Если это было в нашем округе, я уверен, что так и было. Мы выходили каждый вечер. Весь персонал и все волонтеры, которых мы могли привлечь. Мы встречались в том кафе на Сансет Стрит… Я не помню названия. Ему было лет сто, но во время пандемии оно навсегда закрылось.

—"Гринблаттс".

—Да, "Гринблаттс". Какая потеря. Мне понравилось это место. У них была комната наверху, и мы все собирались там каждый вечер в шесть. Мы заказывали сэндвичи и пиво, относя затраты на предвыборную кампанию, а затем делились по районам, чтобы не было пересечений. Мы раздавали значки и карточки для внесения пожертвований, а затем расходились, чтобы постучать в двери. Массовый подход, чувиха. Но, по правде говоря, я ни черта не смыслил в проведении предвыборной кампании. Хотя это было весело.

—Кому досталась Тамаринд Авеню?

—О, чувиха, я не могу этого вспомнить. Все, что я могу вам сказать, это то, что мы пытались обойти каждый район по крайней мере дважды. Но у меня нет записей, и это было слишком давно, чтобы я мог вспомнить, кто куда ходил и на какую улицу. Вы хотите сказать, что эту женщину убил кто-то из членов предвыборного штаба?

—Нет, я этого не говорю. На самом деле, я просто не совсем понимаю, что происходит. Это фото из ее квартиры. Она была убита там в субботу перед выборами, и этот значок был в ее ящике для мусора. Это говорит о том, что кто-то из предвыборного штаба, вероятно, постучал в ее дверь в какой-то момент перед выборами. Возможно, это вообще ничего не значит, но мы должны задавать вопросы и следовать за наводками, куда бы они ни вели.

—Понял. Хотелось бы, чтобы от меня было больше помощи.

Бэллард положила фотографии обратно в папку и закрыла ее.

—Я так понимаю, вы уже поговорили с Джейком и Хастингсом,— сказал Крамер.

—Да, мы встречались,—ответила Бэллард.—Я видела их обоих вчера. Вам действительно не нравится Хастингс, не так ли?

—Это ведь очевидно, да?

—Да. Но когда-то вы все были хорошими друзьями?

—Да, были. Мы говорили, что были неразлучны. Но Нельсон встал между мной и Джейком и оттолкнул нас друг от друга. Это началось во время той кампании, а потом, после того как мы проиграли, меня обвинили. Не Джейк, а Нельсон, и это всегда раздражало меня, потому что он был всего лишь водителем. Он не писал позиции, не разрабатывал стратегию закупок для СМИ. Он ничего не делал, кроме как вел машину, а потом свалил все на меня, сказав, что из-за меня мы проиграли.

Бэллард замерла. Она старалась не показывать, что происходит у нее на глазах, но была уверена, что, когда она говорила с Хастингсом о кампании 2005 года и значке в ящике стола Лоры Уилсон, тот сказал, что выборы состоялись до того, как он стал работать в штабе Перлмана.

—Подождите минутку,—сказала она.—Нельсон Хастингс был водителем Перлмана во время предвыборной кампании 2005 года? Он был тогда вместе с вами?

—Да,—ответил Крамер.—Он только что вернулся из Афганистана и демобилизовался из армии, и Джейк сказал, что ему нужен водитель. Мы ему ничего не платили. Он был добровольцем.

—Он ходил по домам?

—Мы все это делали. Даже Джейк. Это было необходимо.

Адреналин начал бурлить в крови Бэллард. Она уловила несоответствие, возможно, даже откровенную ложь, в сети, которую сама же и забросила. Она почувствовала, что расследование внезапно получило новое направление.

—Прежде чем я уйду, я просто хочу спросить вас еще кое о чем, — сказала она.—В старших классах вы знали сестру Джейка?

—Конечно,—ответил Крамер. —Мы все знали Сару. Это было ужасно, просто чудовищно.

—Вы были рядом с семьей, когда ее убили?

—Да, я был там. Джейк был моим другом. Ну что можно сказать? Это был просто кошмар.

—Кто еще из его друзей был рядом с ним?

—Ну, там был я. И Нелли. Еще парень, по имени Роулз, который стал полицейским. Он был членом нашей группы.

—Роулз, он был членом того "крепкого кулака", о котором вы упоминали?

—Да, был. Мы пытались сделать все, что могли, но мы не знали, как помочь. Мы были всего лишь детьми.

—Я понимаю это. Полиция тогда разговаривала со всеми вами?

—Думаю, да. Они поговорили со мной, это точно. Я был на одном свидании с Сарой, но это было давно. Но они все равно устроили мне допрос третьей степени. Эти дела как-то связаны? Сара и девушка, у которой была пуговица?

—Мы не знаем. Возможно, это просто мрачное совпадение. Мне было любопытно. Для Джейка это по-прежнему важно.

—И так будет всегда, я уверен. Сара была великолепна. Она была умна и красива, и у нее было много достоинств. Я никогда не понимал, зачем кому-то понадобилось лишать ее всего этого.

Бэллард кивнула.

—Что ж, вам уже почти пора на встречу,—сказала она. —Думаю, я дам вам время подготовиться. Я ценю ваше время, мистер Крамер. Не могли бы вы кое-что для меня сделать?

—Конечно,—ответил Крамер. —Что вам нужно?

—Мне нужно, чтобы этот разговор остался только между нами. Это проблема?

—Вовсе нет, детектив.

Бэллард дала Крамеру номер своего мобильного и попросила позвонить, если он вспомнит что-нибудь еще, о чем ей следует знать. К тому времени, как она вернулась к своей машине, у нее почти перехватило дыхание. Рене завела двигатель и включила кондиционер. Она взяла себя в руки и потянулась к пассажирскому сиденью, чтобы взять список дел. Она изучала его некоторое время, пытаясь выровнять дыхание. Она сосредоточилась на одной записи в списке.

Хастингс — отправить фотографию Л.У.

Она поняла, что никогда этого не делала. И это вызвало большой вопрос.

Она посмотрела на часы на приборной панели, подсчитала и поняла, что Гарри Босх уже в воздухе, и пройдет еще несколько часов, прежде чем она сможет с ним поговорить. Она знала, что до этого ей нужно многое сделать.

Она завела машину и отъехала от тротуара.

24

Босх въехал на северную парковку торгового центра "Хоторн" и без труда заметил служебный автомобиль Бэллард. Это был единственный автомобиль в огромном море асфальта, окружавшем заброшенный торговый центр. Он подъехал прямо к ней и припарковался так, чтобы окна со стороны водителя были обращены друг к другу, и они могли разговаривать, не выходя из своих машин. На жаргоне полиции Лос-Анджелеса это называлось "встреча 69" из-за расположения машин.

Окно в машине Босха было уже опущено, потому что кондиционер старого "Чероки" практически не влиял на изменение климата в салоне. Когда Бэллард подъехала к машине, стекло в ее машине опустилось.

—Гарри, как прошел полет?

—Отлично. Я послушал хорошую музыку. Так что там с кодом 69?

—Я не хотела разговаривать в Ахмансоне. Сегодня там был Роулз, а он является связующим звеном между Хастингсом и Перлманом. На самом деле, он часто приходил на этой неделе, и я думаю, это потому, что Хастингс хочет знать, какие шаги мы предпринимаем.

—В самом деле? Разве Хастингс не может просто позвонить тебе в любое время, когда захочет?

—Да, он мог бы. Но он хочет скрыть, насколько внимательно следит за нами, потому что Хастингс—наш человек.

—Что ты имеешь в виду? Убийца?

—Я бы поставила на это свой значок, Гарри. Мы возьмем его ДНК, и она совпадет.

—Расскажи мне, как ты пришла к этому.

Бэллард рассказала о беседе, которую она провела этим утром с Сэнди Крамером, и о том, как один из ее последних вопросов продавцу смокингов показал, что Хастингс солгал ей, сказав, что убийство Лоры Уилсон произошло до того, как он начал работать на Джейка Перлмана.

—Он все это время был с Перлманом, —сказала она.—И это не маленькая ложь. Это ложь, направленная на то, чтобы сбить меня с толку. Это большая ложь.

—Ладно, я понимаю, —высказался Босх.—Это подозрительно, но это не повод надевать на него наручники. У тебя есть что-нибудь еще?

—Да. После разговора с Крамером я начала вспоминать свое взаимодействие с Хастингсом по этому делу. Он всегда был ведущим.

Именно он звонит и интересуется новостями, предположительно для Перлмана. Но теперь я думаю, что он пытался понять, насколько близко мы к нему подобрались.

—Наручников все еще нет.

—Посмотри на это.

Она протянула ему листок бумаги из блокнота. Босх взглянул на него и понял, что это список ее дел.

—Твой список, —сказал он.—Я уже видел его.

—Я знаю,—сказала Бэллард. —Но я никогда не отправляла Хастингсу фотографию Лоры Уилсон и не вычеркивала ее из списка.

—И что это значит?

—Хорошо, на этой неделе у меня было два телефонных разговора с Хастингсом о деле Уилсон. Я прокрутила в голове первый разговор. Я спросила его, знакомо ли ему имя Лора Уилсон, и попросила проверить, какие записи кампании могут говорить о том, что она работала волонтером, делала пожертвования или что-то еще. Я также попросила его навести справки у сотрудников, включая члена городского совета. Я на девяносто пять процентов уверена, что никогда не говорила, что Лора черная. Планировала отсканировать фотографию и отправить ему. Но я этого не сделала. Я забыла.

—Хорошо.

—Итак, в следующем разговоре он сообщает, что никаких записей нет, и никто, включая Джейка, не может вспомнить, чтобы Лора Уилсон была волонтером или кем-то еще. И затем, чтобы подчеркнуть это, он сказал, что Джейк сказал, что он бы запомнил, если бы у него в штате или волонтером была афроамериканка.

—Но ты уверена, что не сказала ему, что Лора черная?

—Абсолютно. А потом, когда Джейк вчера заходил в подразделение, он сказал то же самое: что он бы запомнил афроамериканца, участвовавшего в кампании.

Босх кивнул. Перед отъездом в аэропорт Бэллард сказала ему, что ее предупредили о том, что Перлман направляется с неожиданным визитом в отдел.

—Мог ли Хастингс самостоятельно вычислить, что она чернокожая?— спросил он.

—Ну, все возможно,—ответила Бэллард. —Но я ему ничего не говорила. Я уверена в этом.

—Кроме этого, как прошел неожиданный визит?

—Он и его окружение пробыли там не более тридцати минут. Я показала им офис, они сняли кое-что на видео, и у меня было около пяти минут, чтобы поговорить с Перлманом о Лоре. И вот еще что: Хастингс постоянно перебивал и говорил, что у Джейка плотный график и ему нужно идти. Еще один признак того, что он пытается помешать расследованию. Он явно не хотел, чтобы я задавала вопросы Перлману.

По ее настойчивому тону Босх понял, что Бэллард была на взводе. Он тоже начинал чувствовать напряжение.

—Что скажешь, Гарри?—спросила Бэллард.—Какие будут ходы?

—Все просто. Мы получим его ДНК,—ответил Босх.—Ты ведь об этом думаешь, верно? Если ДНК совпадет, игра окончена. Наручники.

Бэллард кивнула.

—Мы сделаем это втихую,—сказала она. —Тайный сбор. Мы не можем позволить никому узнать об этом. Роулз —это утечка информации прямо Хастингсу, а чем больше людей знают, тем больше вещей может пойти не так. Вот почему я хотела встретиться с тобой вне офиса.

—Понял,—ответил Босх.

Они оба долго молчали, пока Босх не заговорил снова.

—Я сделаю это,—сказал он.

—Что ты сделаешь?—спросила Бэллард.

—Прослежу за Хастингсом и возьму его ДНК.

—В одиночку?

—Ты не можешь этого сделать. Ты должна руководить отделом, и Хастингс знает тебя. Он не знает меня. Меня не было рядом во время неожиданного визита. Я понаблюдаю за ним и получу ДНК. Если все совпадет, мы проведем с ним игру. Мы пригласим его, чтобы сообщить последние новости по делу, и он официально заявит, что не был знаком с Уилсон и никогда не был в ее квартире.

—Хорошо. Звучит правдоподобно. Как мне объяснить, что тебя нет в отделе, где ты работаешь над этим делом? Когда ты перестанешь появляться, другие спросят меня.

—Тогда мы запустим игру и с ними тоже. У меня есть значок кампании. Я приношу его, и ты выходишь из себя, потому что я отправился в Чикаго без разрешения. Ты уже показала, что готова отправить домой любого, кто облажается.

Бэллард сделала паузу, прокручивая в голове возможный сценарий.

—Знаешь, это может сработать,—сказала она.

—Минутку, Массер знает, что это ты меня послала,—заметил Босх.

—Его здесь нет. Ему нужно было кое о чем позаботиться, и он ушел.

—Тогда давай сделаем это. Я хочу висеть на хвосте у Хастингса, когда он закончит работу и начнутся его выходные.

—Есть еще кое-что.

—Что?

—Когда все это стало перекликаться с Хастингсом, я поискала его. У Перлмана есть веб-сайт для его избирателей, и на нем есть раздел, посвященный его сотрудникам. Фотографии, мини-биографии и круг их обязанностей, все это. В биографии Хастингса сказано, что он ветеринар-инвалид, и я подумала о крови в моче и раке. Крамер сказал мне, что, когда Хастингс присоединился к той первой кампании, он только что уволился из армии.

Босх задумался над этим. Это может привести к еще одному способу привлечь Хастингса к делу.

—Я знаю одного парня из военного архива в Сент-Луисе, —сказал он.—Он может достать его послужные списки, и мы сможем посмотреть, что там есть.

—Так ты и этим займешься?—спросила Бэллард.

—Я думаю, что все, что связано с Хастингсом, следует делать подальше от отдела.

—Согласна.

—Что еще?

—Насколько я знаю, это все.

—Так почему бы тебе не вернуться в Ахмансон, а я потом загляну к тебе. Я посижу здесь и сначала позвоню в Сент-Луис. У нас есть какие-нибудь сведения по Хастингсу?

—Я сообщу тебе об этом. Сегодня я связалась с Департаментом автотранспорта, потому что хотела узнать его домашний адрес.

—Парень в смокинге сказал, в каком роде войск служил Хастингс?

—Он сказал "в армии", но это могло быть просто общим названием.

—Я скажу своему контакту, чтобы он начал с этого.

Бэллард смотрела в свой телефон, набирая дату рождения Хастингса. После того, как она отправила данные Босху, она посмотрела через ветровое стекло. Перед ней был заброшенный торговый центр.

—Что это за место?—спросила она.

—Он был заброшен более двадцати лет назад,— ответил Босх.—После того, как аэрокосмические компании переехали из этого района в Лос-Анджелес, для него настали трудные времена. Его закрыли, и он просто стоит пустой. Сейчас его используют для съемок фильмов.

—Странно, такой большой пустой торговый центр.

—Да.

—Увидимся в Ахмансоне.

—Я буду там.

Она включила передачу и поехала прочь, срезая путь через пустую парковку к выезду.

Босх достал телефон и поискал в списке контактов номер Гэри Макинтайра, следователя Морской полиции из Национального центра кадрового учета в Миссури. За прошедшие годы он связывался с Макинтайром по нескольким делам. Босх знал, что Макинтайр согласился бы помочь, если бы был еще на месте.

На звонок ответил женский голос.

—Я звоню Гэри Макинтайру, —сказал он.

—Гэри здесь больше нет, —ответила женщина.—Это следователь Хеник. Чем я могу вам помочь?

—Это Гарри Босх, полицейское управление Лос-Анджелеса. Обычно я имел дело с Гэри. Мне нужно получить пакет услуг для подозреваемого, который находится у нас в деле о двойном убийстве.

—Гэри уже давно нет. Напомните, как вас зовут?

—Гарри Босх.

—Дай-ка я посмотрю, есть ли ваше имя в контактах, которые он мне оставил.

—Оно должно быть там.

Босх услышал, как кто-то печатает на клавиатуре, затем несколько мгновений стояла тишина, прежде чем Хеник сообщила о своих находках.

—У него вы записаны как сотрудник полиции Сан-Фернандо.

—Я проработал там пару лет, а затем вернулся в полицию Лос-Анджелеса. Сейчас я работаю с нераскрытыми делами.

—Чем я могу вам помочь?

—Я хочу получить пакет на парня по имени Нельсон Хастингс, ДОБ три-шестнадцать-семьдесят шесть[20].

—Хорошо, я все записала.

Теперь настало самое сложное. Босху нужна была информация как можно скорее, и ему надо заручиться поддержкой Хеник.

—Вы сказали, вас зовут Хеник?—спросил он.—Я хочу обновить свои контакты.

—Да, сэр,—ответила она.

—Не могли бы вы произнести это по буквам? Я хочу убедиться, что все правильно понял.

—Хотел-Эхо-Ноябрь-Индия-Карли[21].

—Спасибо. Как насчет имени?

—Сара, с буквой "эйч"[22].

—Итак, Сара, о каких временных рамках мы говорим? У меня всего часы на это дело.

—Ну, вы есть в списке. Обычно мы берем их в том порядке, в котором они поступают. Какие часы?

—Если мы правы насчет этого парня, то он серийный убийца. Нам нужно задержать его, пока он не убил кого-нибудь еще. И мне нужна военная история, чтобы понять, мог ли он быть в определенных местах в определенные годы. Получив это, мы можем начать затягивать сеть и убрать его с улицы, пока он не навредил кому-то еще. Никто не хочет, чтобы это было на его совести. Понимаете, о чем я?

Последовала пауза, прежде чем Хеник ответила.

—Я поняла,—наконец сказала она. —Дайте мне двадцать четыре часа, и я вам перезвоню. У Гэри есть ваш номер телефона и адрес электронной почты. Они все еще действуют?

—Все еще действуют, —сказал Босх.—Итак... завтра суббота. Эти двадцать четыре часа переносятся на понедельник или, как вы думаете, я получу известие завтра?

—Завтра я на дежурстве. Я должна дать вам весточку.

—Большое спасибо, Сара, через "эйч".

Босх отключился и завел машину. Затем он пересек парковку и направился обратно в центр Ахмансона.

25

Вернувшись на свое рабочее место, Бэллард делала заметки о своем разговоре с Крамером, когда сзади к ней подошел Босх и положил пакет с уликами, в который был вложен значок кампании.

—Что это?—спросила она.

—Улики,—ответил Босх.— Тебе нужно как можно скорее отправить это в лабораторию печати.

—Я вижу, что это такое. Как ты это получил?

—Я не хотел ждать, пока закрутятся колеса бюрократии. Я слетал в Чикаго и получил их.

Теперь Бэллард повысила голос.

—Ты летал в Чикаго?

—Я только что сказал, что летал.

Бэллард бросила ручку, которую держала в руках, на стол. Это движение, а также ее повышенный голос, несомненно, привлекли внимание присутствующих.

—Гарри, следуй за мной.

Она встала и направилась в комнату для допросов, чтобы поговорить наедине. Босх последовал за ней, опустив голову, как приговоренный к смерти. Они вошли, и Бэллард громко захлопнула дверь. Она тут же поднесла руку ко рту, чтобы подавить смех.

—Это было так здорово, —прошептала она.—Они все смотрели.

—Что ж, тебе нужно передать этот значок экспертам, —сказал Босх.

—Я передам. Ты позвонил своему парню в Сент-Луис?

—Да, но его там больше нет. Теперь это она. Я поговорил с ней, и она пообещала перезвонить в течение суток. Посмотрим. Тот мой парень бросил бы все, и он достаточно доверял мне, чтобы не редактировать материал.Посмотрим, что будет с этой новой.

—Хорошо, дай мне знать, что ты услышишь. Ты готов вернуться туда?

—Да. Но тебе не кажется, что стоит еще раз повысить голос?

Бэллард улыбнулась и снова подняла руку, прежде чем это перешло в смех. Затем она опустила руку и произнесла достаточно громко, чтобы ее было слышно за дверью.

—Иди домой. Сейчас же!

Босх кивнул и прошептал.

—Это должно сработать.

Он открыл дверь и вышел, все с тем же опущенным лицом. Бэллард наблюдала из дверного проема, как он обошел свое рабочее место и направился прямо к выходу. Она покачала головой, как будто была до предела расстроена проступком Босха.

После ухода Босха она вернулась к своему рабочему месту, но осталась стоять, убирая ноутбук и пакет с уликами в рюкзак. Она чувствовала, что Коллин Хаттерас наблюдает за ней.

—Коллин, если меня кто-нибудь будет искать, я еду в центр города, в лабораторию,—сказала она.

—Хорошо,—ответила Хаттерас.—Ты вернешься?

—Скорее всего, нет.

—Я хотела сообщить тебе последние данные по СГГ.

—Ты установила связь?”

—Нет, пока нет.

—Тогда давай посмотрим в понедельник утром, как у тебя дела. Мне нужно в лабораторию.

Хаттерас нахмурилась. Она ждала подходящего момента.

—Может быть, к тому времени что-нибудь прояснится, Коллин,— сказала Бэллард.—Поговорим об этом в понедельник.

—Хорошо,—сказала Хаттерас и спросила:—Ты только что уволила Босха?

Она выпалила последнюю фразу, и Бэллард была рада узнать, что спектакль в комнате для допросов сработал.

—Я пока не уверена, —ответила она.

—Я думаю, что в душе он хороший человек, — сказала Хаттерас. — Я чувствую это.

—Что ж, он должен стать лучшим игроком в команде, иначе он вылетит.

—Я уверена, что так и будет. Мне кажется, он это знает.

—Тогда хорошо.

Бэллард перекинула лямку рюкзака через плечо и посмотрела на остальных в группе. Все они сидели, опустив головы, и вели себя так, словно были погружены в работу и не слышали перепалки с Босхом.

—Всем привет,—сказала она.—Я просто хочу сказать, что ценю все дни и часы, потраченные вами на этой неделе. Это было выше всяких похвал, и вы должны знать, что это не останется незамеченным. Хорошего вечера.

С этими словами она повернулась и направилась к выходу.

26

Босх поставил свою машину у обочины на Лос-Анджелес Стрит, в полуквартале от выездных ворот на парковку мэрии. Бэллард провела поиск в базе данных Автодепартамента транспортного средства, зарегистрированного на Нельсона Хастингса и передала ему описание и номерной знак его личного автомобиля. К сожалению Босха, он должен был ждать черную "Tesla Model 3" 2020 года выпуска, а он прекрасно знал, что цвет, марка и модель, которую он искал, очень популярны на улицах Лос-Анджелеса. Ему нужно было подтвердить, что он нашел нужную машину по номеру, и он уже проследил за двумя машинами, выезжающими из гаража, только чтобы проверить их номер и вычеркнуть.

Сейчас было 18:40. Он ждал и наблюдал уже два часа и беспокоился, что пропустил выезд Хастингса. Он достал телефон, поискал информацию в Интернете и позвонил. Ответила женщина.

—Офис члена совета Джейка Перлмана, чем я могу вам помочь?— спросила она.

—Да, Нельсон еще там?—спросил Босх.

Босх произнес это непринужденным голосом, который, как он надеялся, свидетельствовал о знакомстве со спрашиваемым.

—Он здесь, но у него встреча с членом совета, —ответила женщина.— Могу я назвать ваше имя и спросить, по какому поводу?

—Э-э, это просто по вопросу уличного освещения,—сказал Босх.—Он знает об этом. Я перезвоню в понедельник.

Он отключился. По крайней мере, он знал, что не пропустил выезд Хастингса. Он стал ждать дальше, следя в боковое зеркало за дорожным полицейским, который уже один раз сказал ему, что он находится в зоне, запрещающей парковку, и должен проехать дальше.

Через двадцать минут после начала бдения Босху позвонили, и он узнал телефонный код 208 города Кёр-д'Ален, штат Айдахо. Он принял вызов.

—Босх.

—Это Дюбоз. Ты оставил мне сообщение.

—Да. А мой партнер оставила тебе два до этого. Заставил нас задуматься, почему выход на пенсию так занимает тебя, что ты не можешь найти время, чтобы ответить на звонок из своего старого отдела.

—Нахуй мой старый отдел, Босх. Ему никогда не было до меня дела и теперь я сам отвечаю на звонки. Что тебе нужно?

—Я хочу раскрыть дело Лоры Уилсон.

—Мы усердно работали над ним. Но иногда перемены происходят не в нашу пользу. Мы так и не раскрыли его, и точка.

—Не для ее семьи. Эта история для них никогда не закончится.

—Да, это очень плохо. Но все, что мы сделали, все, что мы знали об убийстве, есть в книге. Мне нечего добавить. До свидания.

—Не вешай трубку.

—Я ничем не могу тебе помочь, Босх.

—Ты этого не знаешь. Пока не выслушаешь меня. Есть еще одно убийство.

Дюбоз ничего не сказал, и Босх стал ждать.

—Когда?—наконец произнес Дюбоз.

—Вообще-то это было одиннадцать лет назад, —сказал Босх.—Мы только что связали его по ДНК.

—Где?

—Голливуд. В предгорьях, как и Уилсон.

—Черная девочка?

—Белая. Это имеет значение?

—Нет, я просто пытался узнать подробности.

—Ты считаешь, что расовая принадлежность как-то связана с убийством Уилсон?

—Нет, насколько мы знали.

—Это сыграло какую-то роль в расследовании?

—Что ты хочешь сказать, Босх?

—Ничего. Я просто задаю вопросы. Расскажи мне что-нибудь о расследовании, чего нет в книге об убийствах.

—Ничего больше нет.

—Так не бывает. Отчеты не написаны, тупики не объяснены. Почему ты не стал разбираться с кровью в моче?

—С чем?

—Ты меня слышал. Ты получил ДНК из крови в моче. Это означало, что была болезнь, но в книге ничего не сказано о твоих последующих действиях.

—Ты что, блядь, издеваешься? Что мы должны были делать? Это могло означать что угодно. От сильного удара в живот в моче появится кровь. Что, мы должны были пойти в каждую больницу и диализную клинику в городе и сказать:"Дайте нам список ваших пациентов"? Пошел ты, Босх. Мы провели всю необходимую проверку по делу и…

—Нельсон Хастингс. Это имя когда-нибудь всплывало?

—Нельсон… кто?

—Хастингс. Этого имени нет в книге. В то время ему было около тридцати, он только что демобилизовался. Тебе это имя о чем-нибудь говорит?

—Нет, никогда о нем не слышал.

—Думаешь, ты бы вспомнил, если бы оно появлялось?

—Если бы оно появлялось, то его имя было бы в книге. Мы ничего не забыли. Мы закончили?

—Да, конечно, Дюбоз. Мы закончили.

—Хорошо.

Дюбоз отключился.

Во время разговора Босх не сводил глаз с выезда из гаража. Он так пока и не увидел, как из него выехала черная "Тесла". Теперь он начал перебирать в памяти разговор с Дюбозом. Тот факт, что отставной детектив заговорил о проверке больниц и диализных клиник, подсказал Босху, что Дюбоз и его напарник, вероятно, рассматривали такой вариант расследования и отказались от него. Вероятно, его недовольство Босхом объяснялось тем, что он не придал этому значения. Босх знал, что детективы несут в себе чувство вины и сожаления до самой могилы.

Он уже собирался позвонить Бэллард и рассказать ей о звонке от Дюбоза, когда увидел, как из гаража мэрии быстро выезжает процессия машин. Третьей была черная "Тесла". Босх положил телефон, отогнал машину от обочины и последовал за ней. На Первой улице загорелся красный свет, и он догнал машину, сверив номер. Это была машина Хастингса, но стекла были слишком темными, чтобы он мог убедиться, что это тот самый человек, чья фотография была размещена на странице сотрудников на сайте городского совета.

"Тесла" повернула направо на Первую и направилась на север, прочь из центра города, причем водитель предпочел наземные улицы, а не забитую в часы пик Голливудскую автостраду. Преследовать одной машиной всегда было непросто, особенно если этой машиной был тридцатилетний "Чероки" с характерным квадратным кузовом. Босх держался как можно дальше, но знал, что, пропустив один светофор, он может легко потерять Хастингса. Босх узнал у Бэллард его домашний адрес, но он надеялся, что по пути придется сделать остановку, чтобы обнаружить ДНК на кофейном стаканчике, обертке от еды или корке пиццы. Клетки кожи содержали необходимую ДНК. Все, что нужно было сделать Хастингсу,—это взять предмет в руки и оставить его.

В конце концов "Тесла" добралась до бульвара Сансет, а затем направилась на запад, навстречу заходящему солнцу. Из данных, присланных Бэллард, Босх знал, что Хастингс живет на Висте, недалеко от нижнего входа в парк Руньон-Каньон. Он был разочарован тем, что, судя по всему, "Тесла" направилась именно домой. Это означало, что этим вечером, скорее всего, не удастся взять образец ДНК.

Но затем "Тесла" проехала мимо Висты, не свернув на нее. Через несколько кварталов она остановилась на обочине перед магазином "Almor Wine & Spirits". Босх отъехал на полквартала назад и наблюдал, как мужчина выскочил из машины и быстро вошел в магазин. Босх заехал на парковку с той стороны, где водитель "Теслы" не увидел бы его машину, когда станет уезжать. Босх надел кепку "Доджерс", вышел из машины и вошел в магазин. Кепка обеспечит ему некоторую маскировку, но он рассчитывал на то, что Хастингс не видел его раньше и не искал фотографию, когда узнал от Бэллард о пополнении в отделе нераскрытых преступлений. Даже если бы он и посмотрел на фотографию, это была бы старая фотография из досье Босха в полиции Лос-Анджелеса.

Оказавшись в магазине, Босх убедился, что водитель —Хастингс, и испытал хотя бы минутное облегчение от того, что не сорвал наблюдение.

Хастингс стоял перед стеллажами с красным вином. Босх прошел в магазин и встал у напольной витрины с белыми винами. Поверх витрины он увидел, как Хастингс достал бутылку красного и держит ее на ладони, читая тыльную этикетку. Вскоре он поставил бутылку обратно на полку и взял другую. Он прочитал этикетку и на ней, и, похоже, ему понравилось то, что он увидел. Он повернулся и подошел к прилавку, чтобы купить вино.

Босх отметил, где находится первая бутылка, которую брал в руки Хастингс. Он знал, что может вернуться за ней. Но в данный момент он хотел быть в машине и продолжать следить за Хастингсом. Он повернулся и вышел из магазина, чтобы вернуться к своей машине.

Босх знал, что, скорее всего, Хастингс просто направляется в свой дом неподалеку, чтобы начать выходные с бутылки вина. Но в противном случае он не мог рисковать потерять его. Важно было знать, где находится Хастингс, если вдруг будет решено найти его или даже арестовать во время уик-энда. Босх должен был довести слежку до конца.

Через несколько минут Хастингс вышел из магазина, держа бутылку за горлышко. Не оглядываясь в сторону Босха, он запрыгнул в свою машину. Босх за передним углом магазина мог видеть только заднюю часть "Теслы". Когда машина исчезла и Хастингс снова влился в дорожное движение, Босх выехал со стоянки и последовал за ним.

Хастингс не поехал домой. Он продолжил движение на запад по Сансет, пересекая Фэрфакс и Крисчент-Хайтс, а затем поехал по Стрипу, пока не добрался до Сансет-Плаза и не свернул на север, в холмы. Вскоре он свернул на Сент-Айвс и тут же припарковался у обочины перед одним из домов.

Босх проехал по Сент-Айвс мимо него и нескольких домов на холме, затем сделал разворот и поехал обратно к перекрестку. Он занял позицию, с которой ему открывался узкий и частично скрытый вид на "Теслу" и вход в дом, перед которым она была припаркована. Он ждал и наблюдал, но Хастингс не выходил из машины. Босх начал подумывать, не уловка ли это Хастингса, чтобы определить, следят ли за ним.

Но тут дверь гаража дома начала открываться, и Босх увидел, что по Сансет-Плаза едет машина с мигающим указателем поворота. Он быстро опустил козырек окна и потер лоб рукой перед лицом, когда машина свернула перед ним на Сент-Айвс. Проехав мимо, он запомнил номер машины и увидел, как она заезжает в гараж. Хастингс вышел из машины и направился к гаражу, держа в руке бутылку вина. Хастингс вошел, и через несколько мгновений гараж закрылся.

Босх быстро достал из центральной консоли блокнот и ручку и записал номер машины. Затем он позвонил Бэллард.

—Гарри.

—Где ты?

—Дома. Как дела?

—Можешь пробить для меня номер? Хастингс не пошел домой. Он купил бутылку вина и принес ее в дом над Сансет Плаза. Я видел, как машина заехала в гараж, и запомнил номер.

—Дай его мне, и я тебе перезвоню.

Босх отключился, прочитав номер с блокнота. Он проверил дом и не увидел никакой активности за задернутыми шторами. Интуиция подсказывала ему, что Хастингс приехал на романтический ужин с кем-то и, скорее всего, останется на ночь. Босх понимал, что есть вероятность того, что Бэллард захочет продолжить наблюдение утром и, возможно, в выходные.

По памяти он знал, что на Сансет рядом с "Книжным супом" есть пункт проката автомобилей "Мидуэй".Он поискал его в телефоне и позвонил, чтобы забронировать машину. Он понимал, что продолжать преследовать Хастингса на охотничье-зеленом "Чероки" 1992 года,значит испытывать судьбу. Ему нужно было что-то менять.

Бэллард позвонила, пока он разговаривал в "Мидуэйе", и он проигнорировал ее. Он перезвонил ей после того, как договорился об аренде.

—Это тот дом на Сент-Айвс? —спросила она.

—Да,—ответил Босх.—И что ты нашла?

—Номер зарегистрирован на Риту Форд, живущую на Сент-Айвс. Она политический советник Перлмана. Невысокая, белая, длинные темные волосы—это она?

—Я ее не видел, потому что она сразу заехала в гараж. Только запомнил номер.

—Что ж, похоже, у нас налаживаются небольшие отношения между офисами. Интересно, знает ли Перлман. Это может взорвать его, если дело пойдет наперекосяк или станет достоянием общественности.

Босх не стал высказывать свое мнение. Его не волновало то, что для него было равносильно сплетням.

—Интуиция подсказывает мне, что Хастингс останется на ночь, — сказал он.—Он может пойти домой позже, но я думаю, что нет. Только если они выпьют бутылку вина.

—Хорошая мысль,—сказала Бэллард.

—Так ты хочешь, чтобы я остался или сел ему на хвост утром? Я только что арендовал машину. Завтра у меня будет другая, если ты беспокоилась о "Чероки".

—Это разумно. Решай сам. Уезжай, если хочешь.

—Я видел, как он держал бутылку вина в магазине. Я мог бы вернуться и забрать ее, а утром отнести, чтобы ты попросила их поискать отпечаток ладони.

—Да, конечно. Сходи за бутылкой, Гарри, и будем надеяться, что никто тебя не опередит.

Босх на мгновение заколебался, но потом сказал то, что обдумывал.

—И, знаешь, раз уж он здесь с ней…

Он остановился.

—Что?—спросила Бэллард.

—Я подумал о его доме, —сказал Босх.—Может, я мог бы посмотреть, есть ли там что-нибудь.

—Гарри, даже не думай об этом. Ты больше не частный детектив, и мы должны действовать по правилам. Существуют правила тайного сбора предметов для взятия отпечатков. Забранный предмет должен находится на всеобщем обозрении. Не заходи в его дом. Я серьезно.

—А что, если я загляну и просто проверю мусорные баки? Суды постановили, что предметы из мусора—это честная игра.

—Если он находится на общественной улице. Так что, Гарри, не подходи к его дому. Я хочу услышать от тебя, что ты этого не сделаешь.

—Я не буду проходить мимо его дома, хорошо? Это было просто предложение.

—Плохое.

—Ладно, так ты будешь дома? Я собираюсь сходить за бутылкой вина.

—Я буду здесь.

Через двадцать пять минут Босх подъехал к жилому комплексу Бэллард в Лос-Фелис. Бэллард ждала на улице, потому что он предупредил ее заранее. Рядом с ней на поводке сидела ее собака Пинто.

Босх протянул ей через окно бутылку портландского вина "Пино Нуар".Она была в коричневом бумажном пакете от "Almor Wine & Spirits".

—Скажи им, что на передней этикетке может быть отпечаток ладони,—сказал он.—Он держал бутылку ладонью, когда читал заднюю этикетку.

—Поняла.

Она открыла пакет, взяла бутылку за горлышко и изучила лицевую этикетку.

—Похоже, это хорошая штука,—сказала она.

—Наверное,—сказал Босх. —Но слишком дорого для него. Он выбрал что-то подешевле.

—Рита Форд не стоит хороших вещей. Интересно, знает ли она об этом?

—Возможно, она многого не знает о Хастингсе.

—Спасибо за это, Гарри. Я посмотрю, кто работает завтра, и первым делом отнесу ее. Может, к тому времени у них уже будет что-то со значка кампании.

—Дай мне знать.

—И я добавлю это в твой отчет о расходах.

Она улыбнулась, и Босх кивнул.

—Да, добавь туда,—сказал он.

Бэллард отступила назад, и Босх отъехал.

Он был в районе, где жила его дочь. Решил проехать мимо ее дома, хотя предполагал, что она все еще работает в середине смены. В небольшом доме, который она делила со своим парнем, было темно. Босх простоял несколько минут, а затем поехал дальше, доставая телефон, чтобы позвонить ей.

Звонок перешел в запись голосового сообщения.

—Привет, Мэдс, просто хотел сообщить тебе, что я вернулся в Лос-Анджелес. Если тебе что-то понадобится или ты захочешь выпить кофе, пива или поужинать, я буду рядом. Будь осторожна. Я люблю тебя.

Он отключился, зная, что она, скорее всего, не перезвонит ему и не примет его предложение. Он продолжил ехать в ночь.

27

Бэллард села в машину, опустила стекло и взяла себя в руки.

—Дерьмо,—сказала она.

Она достала телефон и позвонила Босху. Он ответил сразу же, и Бэллард услышала шум транспорта на заднем плане.

—Гарри, это я. Где ты?

—В своем арендованном доме, еду за Хастингсом в мэрию.

—В мэрию?Ты уверен? Сегодня суббота.

—Я не буду уверен, пока он туда не доберется, но похоже, что он направляется в центр города. Он вышел из дома Риты Форд около восьми, поехал домой, а через некоторое время появился в обычной субботней одежде.

—Что это значит?

—Пиджак, рубашка, без галстука.

—Других остановок не было?

—Пока нет. Что-нибудь из лаборатории?

—Я только что вышла. И это нехорошо.

—На значке нет отпечатков?

—Нет, отпечаток есть. Но он принадлежит Лоре Уилсон.

—Хорошо. А что насчет бутылки вина? Ты…

—Смазанное пятно. Бесполезно.

—А как насчет ДНК?

—Я сдала бутылку и значок в серологию. Дарси не работает, но я позвонила ей. Она сказала, что придет и возьмет мазок. Но не надейся. Она сказала, что нам повезло с отпечатком ладони на подоконнике, потому что парень, вероятно, нервничал и вспотел. Сомневаюсь, что Хастингс сильно вспотел, выбирая бутылку вина.

Босх ничего не ответил.

—Ты там, Гарри?

—Да, я просто думаю. Не стоит рыться в его мусоре, пока он не окажется на улице. Так что, может быть, нам стоит привести его сюда.

—Что, арестовать его? У нас ничего нет.

—Нет, привезем его обратно в Ахмансон. Не знаю, придумаем что-нибудь, скажем ему, что он должен прийти для уточнения.

—И ты уверен, что он приедет в Вестчестер в свой выходной?

—Ты скажешь ему, что это должно быть лично, потому что мы выяснили кое-что важное о советнике. Мы знаем, что его приоритетом номер один является защита Перлмана. Он придет. А потом мы усаживаем его в кресло с подлокотниками, чтобы взять отпечатки его ладоней, когда он встанет. Мы даем ему чашку кофе, кладем на стол несколько закусок и пачку жвачки. Мы даем ему какой-нибудь документ, который он должен прочитать, но не оставить себе. Мы разыграем спектакль, он уйдет, а у нас, надеюсь, останется отпечаток ладони и его ДНК.

Бэллард несколько мгновений обдумывала эту идею.

—Что скажешь? —спросил Босх.

—Это может сработать, но, если он тот самый парень, он поймет, что мы рассказываем ему ерунду,—ответила Бэллард.—Нам нужно придумать что-то достаточно важное, чтобы выманить его, но при этом он должен поверить в то, что мы ему скажем.

—Ты сказала, что Хастингс и парень в смокинге не разговаривают, так?

—Крамер. И да, уже много лет. Хастингс вытолкнул его из вселенной Перлмана, и Крамер до сих пор обижен.

—Ладно, на этом мы и построим историю. Это что-то, что Крамер рассказал тебе. Обвинение или просто какая-то история, которая нанесет Перлману политический ущерб, если выйдет наружу. Мы вроде как подделаем показания Крамера под присягой.

Бэллард кивала, пока Босх говорил, хотя они разговаривали по телефону.

—И вряд ли Хастингс проверит это у Крамера, потому что они не разговаривают,—сказала Бэллард.—Мы можем сказать, что Крамер вел записи той первой кампании и там есть что-то, связывающее Перлмана с Лорой Уилсон. Это может быть записка, телефонное сообщение или что-то еще. Мы все обдумаем до встречи.

Она завела машину и направилась обратно к автостраде 10.

—Так ты все устроишь? —спросил Босх.

—Я постараюсь привезти его в "Ахмансон" сегодня,—сказала Бэллард.—Хорошо, что это суббота. Никого нет. Я скажу ему, что нам нужно сохранить конфиденциальность.

—Но что, если он захочет, чтобы ты пришла к нему? Какой запасной вариант?

—Я просто скажу "нет". Перлман тоже может прийти в субботу. Значит, это должен быть "Ахмансон". Если он откажется от "Ахмансона", я предложу кафе и опоздаю, чтобы он успел выпить свой кофе и выбросил стакан, когда мы закончим разговор.

—Хорошо. Он только что заехал в гараж мэрии. Хочешь, чтобы я остался на случай, если он выедет обратно?

—Нет, давай встретимся в "Ахмансоне" и разберемся с этой историей. Мы можем договориться о встрече.

—Не думаю, что он видел меня на хвосте. Но на всякий случай я не думаю, что мне стоит участвовать во встрече с Хастингсом. Я буду держаться в стороне.

—Да, играй осторожно.

—Хорошо, увидимся там.

Бэллард отключилась. Ей потребовалось сорок минут, чтобы проехать через центр города, а затем выйти к Вестчестеру. Когда она наконец добралась до капсулы, то застала Коллин Хаттерас на своем посту.

—Коллин, сегодня суббота. Что ты здесь делаешь?

—Я просто хотела поработать над этим перед обновлением в понедельник.

—Каким обновлением?

—Помните, мы собирались встретиться первым делом, чтобы просмотреть материалы СГГ по Перлман —Уилсон?

—Ах, да.

—А что ты здесь делаешь?

—Просто… работаю. Мне нужно было зайти в лабораторию сегодня утром, и я собиралась написать несколько отчетов и проверить кое-что. Давай я пойду выпью кофе, а потом мы поговорим об СГГ. Я заберу тебя отсюда, и ты сможешь насладиться выходными.

—Ну, хорошо. Возможно, к понедельнику у меня будет больше информации, но и сейчас неплохо. Как прошло в лаборатории? Хорошие новости?

—Нет, хороших новостей нет. Поэтому я надеюсь, что СГГ справится.

—А что с Гарри? Он возвращается?

—Вообще-то да. Я поговорила с ним, и он прозрел. Теперь все в порядке.

—Хорошо. Мне нравится Гарри. Он хорошая душа.

—Да. Я вернусь. Приготовь то, что хочешь мне показать.

Бэллард оставила рюкзак на полу рядом со стулом и пошла в комнату отдыха. Кофе не было приготовлено, и это было хорошо. Это давало ей законную причину держаться подальше от Хаттерас и капсулы. Она начала варить кофе, а затем достала телефон, чтобы отправить Босху сообщение.

Подожди, Гарри. Коллин в офисе. Я постараюсь от нее избавиться. Я напишу тебе, когда все прояснится.

Наполнив стеклянный кофейник, Бэллард налила себе чашку и вернулась в капсулу. Коллин уже придвинула к своему рабочему месту второй стул, чтобы Бэллард могла сидеть рядом с ней и смотреть на экран.

—Дай мне еще минутку, —сказала Бэллард.—Мне нужно быстро написать сообщение.

Бэллард достала из рюкзака ноутбук и открыла его на столе. Затем она написала Хастингсу письмо-приманку, которое, как она надеялась, приведет к личной встрече.

Нельсон, кое-что случилось. Я знаю, что сегодня суббота, но я нашла записи первой кампании Джей Пи, и нам нужно кое-что обсудить. Есть шанс, что вы сможете приехать в Ахмансон или встретиться со мной где-нибудь подальше от мэрии? Дайте мне знать.

РБ

Она перечитала письмо и поняла, что упоминание о мэрии свидетельствует о том, что она знала, что он работает там в субботу. Она отредактировала его и отправила Хастингсу. Затем она взяла блокнот и ручку, чтобы отнести их Хаттерас на брифинг по СГГ. Но не успела она подняться со стула, как ей позвонил Хастингс.

—Детектив Бэллард, о чем мы тут говорим?—спросил он.

—Я не хочу обсуждать это по телефону,—ответил Бэллард.—Мы можем встретиться сегодня?

—Сегодня я на работе. Вам придется приехать в центр.

—Нет, я не хочу быть в мэрии. Там могут быть другие люди, а я не…

—Я понимаю. Я могу выйти из офиса в два. Вы знаете "Grand Central Market" на Бродвее?

—Конечно. Я могу встретиться с вами там.

—Там есть кофейня "G&B Coffee" прямо у входа со стороны Хилл Cтрит. Встретимся там в два пятнадцать.

—Хорошо.

—Вы уверены, что мы не можем обсудить это по телефону прямо сейчас?

—Я бы предпочла этого не делать. Вы поймете, почему.

—Тогда ладно. Увидимся в два пятнадцать в "G&B".

Он отключился. Бэллард посидела немного, чувствуя нарастающее давление от того, что у неё есть три часа, чтобы придумать историю, которая не вызовет у Хастингса подозрений в необходимости личной встречи.

—Ты готова? —спросила Хаттерас с другой стороны перегородки.

—Иду,—ответила Бэллард, вставая со своего места.

Она обошла соседнюю кабинку и села рядом с Хаттерас, которая подключила свой ноутбук к 28-дюймовому монитору LG. Это позволяло ей работать на большом цифровом полотне, просматривая семейные древа ДНК и переключаясь между цветными графиками хромосом человека и его предполагаемой географической родословной.

—Ты выглядишь напряженной,—сказала Хаттерас.

—Не пытайся читать меня, Коллин,—ответила Бэллард, нахмурившись.—Я не в настроении. Просто скажи, что у тебя есть.

Хаттерас кивнула с обиженным видом.

—Ладно,—сказала она.—Итак, мы уже обсуждали основы СГГ, верно? Центиморганы, общие совпадения, самые последние общие предки —все то, что мы используем для поиска потенциальных предков наших образцов ДНК?

—Да, я все это помню. Но я не генетик и не генеалог, так что, пожалуйста, не затягивай и скажи, удалось ли тебе найти потенциальных родственников для нашего подозреваемого.

—Ну, мы приближаемся. Это я могу сказать.

В течение следующих двадцати минут Хаттерас перечисляла результаты СГГ и то, что они могут означать. Профиль ДНК, полученный по отпечатку ладони, найденному на подоконнике в спальне Сары Перлман, был загружен в базу данных GEDmatch. Затем GEDmatch провела сравнение с сотнями тысяч необработанных файлов аутосомных ДНК других пользователей, которые были загружены на различные потребительские генеалогические платформы, такие как 23andMe, AncestryDNA и другие.

На данный момент было четыре совпадения с пользователями, которые хотя бы частично совпадали по ДНК с человеком, оставившим частичный отпечаток ладони на подоконнике.

—Это значит, что у нас уже есть четыре возможные версии относительно подозреваемого,—сказала Хаттерас.—Обычно следующим шагом было бы построение семейного древа одного или всех из них, чтобы выяснить, как они могут быть связаны с ним. Но тут нам повезло. Один из этих людей уже начал составлять семейное древо, и оно доступно нам. Похоже, оно включает и трех других людей, чьи совпадения были обнаружены. Когда вы начинаете составлять семейное древо, вы можете либо сохранить его в тайне, либо выложить его для просмотра другими пользователями, которые могут вас искать. На данный момент это публичное древо.

Хаттерас указала на большой экран. Генетическое семейное древо больше походило на корпоративную блок-схему, чем на настоящее дерево. Это древо было названо "Семейное древо Лафлин", а участок, который увеличила Хаттерас, имел форму песочных часов, состоящих из значков предков мужского и женского пола с именами, годами рождения и смерти, географическим положением и, в некоторых случаях, уменьшенными изображениями. Некоторые значки были пустыми, поскольку родственники на дальних ветвях древа еще не были определены. Это определенно была незавершенная работа, которая застопорилась из-за отсутствия новых связей.

—Не похоже, что здесь есть кто-то из Лос-Анджелеса, —сказала Бэллард.

—Я сказала, что нам повезло, но не настолько, — сказала Хаттерас. — Это дерево отражает явное расселение семьи по Среднему Западу. В нем указаны известные генетические родственники в Канзасе, Миссури, Огайо и других местах. Но погодите, еще не все потеряно. Судя по количеству общих сантиморганов, я предполагаю, что эти люди являются вторыми или третьими кузенами нашего неизвестного подозреваемого. А некоторые из этих неизвестных, которых вы видите вверху, вполне могут быть членами семьи, отправившимися на Западное побережье.

—Но разве ты не получила бы совпадение отсюда?

—Только если кто-то из здешних родственников предоставил свою ДНК и разрешил передать ее в GEDmatch. Мы можем работать только с тем, что было внесено в ДНК-платформы. Вот почему важны личные связи. Вы можете напрямую спросить, не слышали ли они в семейных преданиях о том, что кто-то из бабушек, дедушек или двоюродных дедушек переехал сюда некоторое время назад.

—Ты уже связалась с кем-нибудь из них?

—Я написала всем четверым через портал GEDmatch и получила ответы от троих. Это очень хорошо, потому что ты удивишься, узнав, как много людей не отвечают или отвечают один раз, а потом просто бросают тебя, потому что ты связана с правоохранительными органами. Это довольно иронично, потому что на большинстве этих платформ вы должны нажать на поле, которое разрешает запросы от правоохранительных органов. Но когда ты звонишь, некоторые из них тебя игнорируют. Так что три из четырех —совсем не плохо.

—А те трое, которые ответили,—что они сказали, когда ты спросила о Западном побережье?

—Именно это я и проверяла сегодня. Пока что я получила только один ответ на этот вопрос, и он был отрицательным.

—Что это значит?

—Что она не знает ни о каких родственниках в Лос-Анджелесе или Калифорнии. Но она сказала, что постарается их разыскать.

—Это не слишком большая помощь.

—Вообще-то, в каком-то смысле это так. Мы определенно можем получить информативное прочтение того, что у нас здесь есть. Эти четыре родственника по ДНК находятся в довольно тесном географическом кластере. Они не сильно разбросаны по стране на протяжении десятилетий, как это обычно бывает. Это говорит о том, что, скорее всего, мы ищем члена семьи, который переехал на Западное побережье по крайней мере поколение или два назад. Поскольку у нас есть два преступления, разделенные одиннадцатью годами, это позволяет мне сделать вывод, что это был не турист, а, скорее всего, местный житель, но с корнями на Среднем Западе.

—Хорошо. Как же человек, ответивший тебе, попытается узнать больше, если этого нет здесь?

—Если ты посмотришь на дерево, то это та, кто мне ответила. Шеннон Лафлин. Здесь видно, что у нее есть один живой дедушка и бабушка. Это её бабушка по материнской линии. Эдит МакГрат. Скорее всего, она обратится к ней и спросит, не переехал ли на запад кто-нибудь из ее родственников—брат, кузен, кто угодно.

Бэллард почувствовала, что телефон в ее кармане завибрировал.

—Подожди секунду,—сказала она.

Она достала телефон и проверила сообщение. Оно было от Босха.

Я здесь. Только что пришло сообщение из Сент-Луиса. Нам нужно поговорить.

Бэллард быстро набрала ответ.

Иди в комнату отдыха наверху. Встретимся там через пять.

Она убрала телефон и снова обратила внимание на Хаттерас.

—Итак, ты поговоришь с Шеннон Лафлин о ее бабушке?

—Обязательно.

Бэллард указала на экран.

—А пока все, что мы знаем наверняка, —это то, что у нашего подозреваемого будут среднезападные корни, —сказала она.

—Верно,—сказала Хаттерас. —И я собираюсь продолжать в том же духе.

—И как ты представляешься этим людям?

—Я говорю, что я генеалог, изучающий холодные дела для полицейского департамента. Как ты знаешь, в последнее время очень много антиполицейских настроений, поэтому я просто пытаюсь действовать медленно и осторожно и, надеюсь, завоевать их доверие. Думаю, будет лучше, если я не буду открыто говорить, что я из полиции Лос-Анджелеса.

—Думаю, это нормально. Но имей в виду, что на самом деле ты не из полиции Лос-Анджелеса. Ты —гражданский доброволец.

—Я понимаю.

—Хорошо, Коллин, отличный материал. Продолжай в том же духе и дай мне знать, когда установишь следующую связь.

Поскольку встреча с Хастингсом теперь должна была состояться в центре города, Бэллард не видела необходимости выводить Хаттерас из здания. Она могла бы работать здесь весь день, если бы захотела.

—Обязательно, —сказала Хаттерас.—И, Рене…?

—Что?—спросила Бэллард.

—Происходит ли что-то, о чем мы должны знать? Немного похоже на школу, когда вы с Гарри объединились и все время шепчетесь. И та ссора, которая якобы произошла между вами вчера. Это было похоже на шоу, которое вы устроили для всех нас.

—Нет, Коллин, никому больше не нужно ничего знать. Просто некоторые вещи в этом деле очень чувствительны… политически. К тому же мы с Гарри Босхом работали над делами в течение нескольких лет, так что у нас уже сложилась своя стенография и уровень доверия. Ты не против?

—Конечно, да. Мне просто было любопытно. Я не хотела…

—Хорошо, тогда просто делай то, что делаешь, и принеси мне результаты, Коллин. И спасибо, что ввела меня в курс дела. Я уже собираюсьуходить.

—Я думала, ты сказала, что тебе нужно написать несколько отчетов.

—Я передумала. Я сделаю это из дома. Тебе тоже стоит пойти домой. Сегодня выходные, Коллин.

Бэллард встала, вернулась на свое рабочее место, убрала ноутбук в рюкзак и направилась к выходу. Она не оглядывалась на Хаттерас, но все время чувствовала, что за ней наблюдают.

28

Босх сидел за столом и смотрел на свой телефон, когда Бэллард вошла в комнату отдыха на втором этаже. Он заговорил первым.

—Ты заманила Хастингса? Он придет?

—Нет, мы встречаемся в центре города в два пятнадцать. На Центральном рынке. Что ты получил из военных архивов?

—Я только что отправил тебе по электронной почте два файла. Открой тот, что называется "Сент-Луис".

Бэллард села за стол и открыла ноутбук. Пока она вводила пароль и заходила в свою электронную почту, Босх рассказывал ей о том, что прислала ему Хеник. Он старался сдерживать энергию, которая, как ему казалось, нарастала внутри.

—Новая сотрудница военного архива в Сент-Луисе позвонила своему предшественнику, с которым я раньше имел дело,—сказал он.—Он поручился за меня, сказал, что я хороший человек. Так что я получил все военное досье на Хастингса, без каких-либо вырезок.

Бэллард сидела через стол от него и смотрела на свой экран.

—Хорошо, что я ищу?—спросила она.

—Во-первых, у тебя есть его приписки, а затем на четвертой странице—отчет о полевых действиях,—сказал Босх.—Он потерял часть ноги в Афганистане. Это и дало ему статус ветерана-инвалида. С почестями уволен в 04-м.

—Значит, он был здесь во время убийства Уилсон.

—Верно.

—У него нет половины ноги…

—У него должен быть протез. Судя по тому, что я видел вчера и сегодня, он не хромает.

Бэллард прищурилась, глядя на экран.

—Тебе нужны очки, Рене,— сказал Босх.

—Нет, не нужны,—ответила она. —Что это было, мина?

—В отчете о боевых действиях ничего не сказано. Когда я служил во Вьетнаме, некоторые парни стреляли в себя, чтобы поскорее убраться оттуда.

—В ногу?

—В большинстве случаев.

—Должно быть, они действительно хотели выбраться. Это то, что, по-твоему, сделал Хастингс?

—Понятия не имею. Я просто говорил о Вьетнаме.

—Делал он это или нет, но какое отношение это имеет к Саре Перлман и Лоре Уилсон?

—Никакого. Теперь открой второй файл.

Пока Бэллард это делала, Босх рассказал ей, как он получил второе досье.

—Помнишь, я сказал, что получил военное досье без изменений? Номера социального страхования и военного билета Хастингса были в первом файле. Я использовал их, чтобы получить доступ к его военному досье, и вот что у нас там есть.

—Черт возьми, Гарри, мы не должны были этого делать. Надо было сначала получить ордер на обыск.

—Никто никогда не узнает, что мы его получили, и это никогда не всплывет в суде. Пролистай его, пока не дойдешь до 2008 года.

—Черт, не могу поверить, что мы это делаем.

Это был последний протест Бэллард перед тем, как последовать его указаниям. Босх встал и обошел стол, чтобы иметь возможность видеть экран.

—Так, 2008 год, —сказала Бэллард.—Говорит, что он поступил в госпиталь ветеранов войны в Вествуде для анализа мочи. Я не могу прочитать эти результаты.

—Они ничего не значат, —сказал Босх.—С 08 года он ежегодно проходит анализ мочи.

—Это из-за болезни почек?

—Дело в этом.

Босх наклонилась к ней через плечо и указал на слово в записях о лечении Хастингса в 2008 году.

—Нефрэктомия,—сказала она.—Что это такое?

—Мне пришлось поискать, —сказала Босх.—Это хирургическая операция по удалению почки.

Бэллард отвернулась от экрана и посмотрела на него.

—Гарри, —сказала она.—Это он.

29

Бэллард стояла на тротуаре на Первой улице возле угла здания Центрального рынка. Она стояла так, чтобы Хастингс не мог ее увидеть. Было 2:25, и она ждала разрешения от Босха. В его сообщении сообщалось, что он на месте и следит за Хастингсом, который заказал и получил кофе и в ожидании ее смотрел в свой телефон.

Главное было убедиться, что Хастингс не уйдет со стаканом кофе. Он нужен был для анализа ДНК.

Бэллард вышагивала по небольшому кругу у стены парковки Центрального рынка, прокручивая в голове произошедшее. Новость о том, что в 2008 году Хастингсу удалили почку, придала новый импульс тихому расследованию, которое она вела вместе с Босхом. За последние несколько часов ставки выросли в геометрической прогрессии, и теперь она была уверена, что очень скоро будет сидеть и пить кофе с серийным убийцей. Ей нужно было быть осторожной, чтобы не вызвать у Хастингса никаких подозрений, ничего такого, что заставило бы его бежать или как-то иначе вести себя после их разговора.

В 14:31 пришло сообщение от Босха.

Он уже выпил полстакана. Можешь идти.

Она убрала телефон и тут же свернула за угол на Хилл-стрит. Слева находился открытый вход в огромное скопление киосков с едой и напитками, мясных и продуктовых магазинов. Через дорогу находилась нижняя площадка "Полета ангелов"—фуникулера длиной в квартал, который перевозил пассажиров вверх и вниз по крутому холму Банкер-Хилл. Бэллард увидела сидевшего спиной к ней Хастингса за небольшим столиком из нержавеющей стали.

Она потрепала его по плечу.

—Извините, я опоздала, —сказала она.—Пробки в аэропорту. Хотите долить?

Ей пришлось задать этот вопрос, хотя она надеялась на отрицательный ответ.

—Мне вообще не стоит пить кофе в такое позднее время, — ответил Хастингс.—Я буду бодрствовать всю ночь.

—Хорошо, я сейчас вернусь,—сказала Бэллард.

Очереди за послеобеденным кофе не было. Бэллард быстро заказала у стойки стаканчик простого черного кофе. В ожидании она случайно оглянулась и увидела Босха за столиком у неоновой фрески на восточной стене рынка. Он был в слепой зоне для Хастингса, хотя не было никаких доказательств того, что Хастингс знал, кто такой Босх.

Взяв в руки кофе, Бэллард села за столик к Хастингсу. Она заметила, что его стаканчик почти пуст. Бариста написал "Нельсон" на боку бумажного стаканчика, что позволило бы легко опознать его, если бы он выбросил его в мусорное ведро. Но, как и ее собственный стаканчик, он был обтянут гофрированной бумагой. Хотя это и препятствовало сбору отпечатков пальцев со стаканчика, она предполагала, что им все же удастся собрать ДНК Хастингса через слюну и эпителиальные клетки.

—Спасибо, что так быстро согласились принять меня,—сказала она.

—Не за что,—ответил Хастингс.—Так что же такого важного вы могли рассказать мне только с глазу на глаз?

Бэллард кивнула и сделала глоток горячего кофе, чтобы выиграть время, пока она мысленно перебирала сценарий, разработанный ею с Босхом.

—Как я уже сказала, это деликатный вопрос, —сказала она.—Я прекрасно понимаю, что отдел нераскрытых преступлений существует только благодаря советнику Перлману и что любой намек на скандал может повредить как ему, так и отделу.

—Какой намек на скандал, детектив?—надавил Хастингс.

—Я разговаривала с Сэнди Крамером. И хотя было совершенно ясно, что между вами нет никакой любви, Крамер по-прежнему верен Джейку Перлману.

—Именно так, никакой любви. Зачем вам надо было говорить с этим мудаком?

—Это расследование убийства. Все идет своим чередом.

—Вы говорили с ним о девушке со значком в ящике?

—О женщине, да. Лоре Уилсон.

—Женщине. Хорошо, что сказал Крамер?

—Ну, когда я спросила его о Лоре и показала ему фотографию, он сказал, что помнит ее.

—И это всё?

—Нет. Он сказал, что думает, что она могла быть добровольцем, и что я должна спросить Джейка, потому что он тоже ее знает.

Хастингс тут же отодвинул свою стакан на край стола, как будто закончил с ней. И покачал головой.

—Не может быть,—сказал он.—Я бы увидел это. Не знаю, какой он сейчас, но тогда Крамер был пьяницей. Поэтому ему и пришлось уйти, когда Джейк всерьез занялся политикой.

—Как вы можете знать наверняка?—спросила Бэллард.—Вас же тогда там не было.

—Я был там и говорю вам, что никакой Лоры Уилсон там не было.

—Вы сказали мне, что выборы 2005 года состоялись до того, как вы стали сотрудничать с Перлманом.

—Нет, я сказал или, по крайней мере, имел в виду, что это было до того, как я стал начальником штаба. Я был там тогда. Я был водителем Джейка. Я только что вышел из ВА[23], мне нужно было начать жизнь заново, и он сказал, что ему нужен водитель. Поверьте, если бы Лора Уилсон участвовала в кампании, я бы знал, потому что, во-первых, это была небольшая кампания, а во-вторых, она была чернокожей.

Бэллард на мгновение задумалась. Она не помнила точных слов из телефонного разговора в начале недели, когда Хастингс употребил фразу "до моего времени". Но он только что исправил запись, и она совпала с тем, что сказал ей Крамер. Это заставило ее на время отойти от сценария.

—Когда я говорила с членом совета о Лоре, он сказал, что не знает ее, —сказала Бэллард.—Но он каким-то образом узнал, что она чернокожая, еще до того, как я показала ему ее фотографию.

—Это потому, что я ему сказал,—ответил Хастингс.

—Хорошо, а как вы узнали? Я так и не смогла отправить вам фотографию.

—Я знаю, что не отправили. Но я поступил так, как поступил бы любой хороший начальник штаба. Я не иду на встречу с боссом, не подготовившись. Вы не прислали мне фото, и я зашел в интернет и набрал в Гугле "Лора Уилсон убийство Лос-Анджелес".И что появилось? Ее фото, опубликованное в "Таймс". Бедняжка наконец-то прославилась как жертва убийства. Об этом была целая статья.

Бэллард видела газетную вырезку, включая фотографию, в книге об убийстве Лоры Уилсон. Хастингс снова выкрутился из одной из нестыковок, породивших ее подозрения. Она чувствовала, что беседа разваливается на части и Хастингс делает то, чего она не хотела. Он становился все подозрительнее. Она попыталась еще раз заставить его обороняться.

—Когда я спросила вас, был ли у Перлмана руководитель предвыборной кампании во время его первого участия в выборах, вы сказали, что сообщите мне имя и контакт, — сказала она. — Но вы сразу поняли, что это был Крамер, и не сказали мне. Почему?

—Я только что сказал вам, почему,—сказал Хастингс.— Крамер мудак, пьяница. И я беспокоился, что он будет мстительным из-за того, как мы вывели его из игры. Оказалось, что мои опасения были вполне обоснованными. Он наплел вам такую чушь, что вы совершенно сбились с курса.

—Я же говорила, что все идет своим чередом. Если Крамер лжет, я с ним разберусь.

—В чем, собственно, дело, Бэллард? Вы пытаетесь заигрывать с Джейком? Пытаетесь ему угрожать? Это только вы или департамент?

—Уверяю вас, это не игра. Это не угроза. Я провожу полное расследование. Ни один камень не останется неперевернутым. Как вы думаете, почему я хотела встретиться вдали от своей и вашей команды? Я думала, вы оцените…

—Тогда что нужно Сэнди Крамеру?

Прежде чем Бэллард успела ответить, к столу подошел мужчина. На нем был фартук и перчатки, а в руках он нес мусорное ведро. Рот и нос его были закрыты маской, как и у других работников рынка.

—Закончили, сэр?

Он указал на кофейную чашку Хастингса. Бэллард подняла глаза и увидела, что за маской скрывается Босх. Хастингс едва поднял на него глаза.

—Возьмите,—сказал он. —Я закончил.

Вторая фраза была адресована Бэллард. Босх взял кофейную чашку в руку в перчатке и отошел от стола. Хастингс пристально посмотрел на Бэллард.

—Знаете что?—сказал он. —Мне плевать, чего хочет Сэнди Крамер. Нахуй его и нахуй тебя, Бэллард, если думаешь, что сможешь сделать хоть шаг против Джейка или меня. Это воняет, и я ухожу отсюда.

Он встал и пошел прочь.

—Вы все неправильно поняли, —крикнула ему вслед Бэллард.

Он не остановился.

30

Босх взял ключ с заднего колеса "Дефендера" Бэллард, отпер машину и положил пакет с уликами на пол заднего сиденья. Он снова запер машину и положил ключ на место. Он возвращался на рынок, когда ему позвонила Бэллард.

—Он ушел,—сказала она.—Где ты?

—У твоей машины,—сказал Босх.—Я поставил стакан на пол на заднем сиденье.

—Я отклонилась от сценария, и он разозлился. Он направился обратно через рынок. Ты можете сесть ему на хвост?

—Подожди.

Босх сменил направление на 3-й улице. Вместо того чтобы подниматься к Хилл, он спустился к Бродвею и стал ждать на углу, чтобы посмотреть, не появится ли Хастингс с южной стороны фуд-корта длиной в квартал.

—Я его не вижу,—сказал он.

—Он должен выйти, —сказала Бэллард.—Он ушел меньше минуты назад.

Босх знал, что на рынке нет сквозных проходов. Это был лабиринт из переполненных магазинов и кондитерских, и Хастингсу придется обходить людей и переходить от одного прохода к другому, пока он будет пробираться через него. Прошло недостаточно времени, чтобы он успел добраться до Бродвея.

—Что случилось?—спросил он.

—Я расскажу тебе позже,—сказала Бэллард.—Давай просто посмотрим…

—Поймал.

Хастингс покинул рынок и переходил Бродвей. Босх заметил, что он разговаривает, а потом поднес руку к уху. Босх увидел наушник и понял, что тот звонил.

—Он только что звонил, —сказал Босх.

—Наверное, он пытается найти Крамера,— сказала Бэллард.—Все это просто взорвалось.

—Он выглядит довольно злым.

—Ты останешься с ним? Он может попытаться встретиться с Крамером.

—Он у меня. Куда бы он ни пошел.

—Ладно, давай я сяду в машину и поеду в лабораторию. Если повезет, я смогу поймать Дарси, пока она будет там. Ты останешься с Хастингсом, и я тебе перезвоню.

Она отключилась, не дожидаясь ответа Босха. Босх отстал почти на полквартала, следуя за Хастингсом по тротуару четыре квартала к его офису в зале заседаний совета. Хастингс прошел по 3-й улице до Спринг и повернул налево. Повернув за угол, Босх увидел, как он снова потянулся к наушнику. Ему звонили.

Босх прибавил шагу и перешел на рысь, пока не дошел до угла. Он свернул за угол и пошел бодрым шагом, чтобы успеть подслушать часть телефонного разговора Хастингса.

На перекрестке со Второй улицей Хастингсу пришлось остановиться и ждать зеленого света. Гражданский Центр был практически безлюден, потому что это был выходной и все городские офисы и суды были закрыты. Но Босху удалось использовать двух пешеходов, которые ждали зеленого света, в качестве маскировки, когда он догнал Хастингса.

Сначала Хастингс стоял молча, как будто слушал или ждал, что кто-то скажет. Затем он начал говорить, срываясь на крик. Поскольку он знал, что другие ждут, чтобы пересечь с ним дорогу, он понизил голос настолько, что Босх ничего не услышал. Но как только свет переключился, и он ступил на пешеходный переход, его голос вернулся к резкому командному тону.

И Босх смог расслышать почти каждое его слово.

—Слушай, ублюдок, перезвони ей и скажи, что ты солгал.

Последовала еще одна пауза, во время которой Хастингс сделал пренебрежительный жест рукой.

—Дерьмо—ты лжец. Ты перезвонишь ей и скажешь то, что я тебе сказал, или я тебя уничтожу. Ты понял, мудак?

Наступила тишина, а затем Хастингс ответил одним словом.

—Хорошо.

Хастингс приложил палец к уху, чтобы завершить разговор, и продолжил путь к мэрии. Босх снова сдержался и наконец прекратил преследование, увидев, как Хастингс поднимается по каменным ступеням исторического здания. Он позвонил Бэллард, чтобы сообщить ей о том, что видел и слышал.

—Он вернулся в мэрию,—сказал он. —По дороге, я думаю, он попросил кого-то найти Крамера и позвонить ему. Он никогда не называл этого имени, но был зол и сказал кому-то "перезвонить ей" и изменить историю.

—Это был Крамер,—сказала Бэллард.—Он звонил мне и сказал, что только что говорил с Хастингсом. Он был в бешенстве.

—Хастингс тоже. Ты успокоила Крамера?

—Да. Я объяснила, что мы просто пытались поднять настроение Хастингсу. Думаю, он не против. Ему не нравится этот парень, помнишь?

—Как далеко ты отошла от сценария?

—Я подъезжаю к лаборатории, и меня ждет Дарси Трой. Давай я отнесу ей это, а потом перезвоню тебе. Или, если хочешь, мы можем встретиться где-нибудь.

—Я могу поесть. Встретимся в "Тракс".

—Там открыто?

—Да. Хочешь чего-нибудь?

—Я возьму что-нибудь выпить, когда приду туда. Я уже поела.

Босху потребовалось десять минут, чтобы добраться до станции "Юнион" и ресторана в его огромном зале ожидания. После обеденного перерыва в ресторане было немноголюдно, но зал ожидания был забит путешественниками, которые вступали в постпандемический мир, независимо от того, миновала ли угроза пандемии на самом деле или нет.

Босх наполовину съел сэндвич с жареным сыром и картошкой фри, когда Бэллард скользнула в кабинку у окна напротив него. Она тем же плавным движением взяла с его тарелки картошку фри. Босх пододвинул свою тарелку к середине стола.

—Налетай,—сказал он. —Я не могу съесть все это.

Когда официантка подошла к столу, она взяла с тарелки еще одну порцию картофеля фри.

—Мне нужен только чай со льдом и немного кетчупа,—сказала она.

Босх дал ей немного успокоиться, прежде чем перейти к делу.

—Значит, стакан у Дарси?

—Да. Она торопится. Мне кажется, я истратила на нее все силы на ближайшие три месяца. Особенно, чтобы она пришла сегодня.

—Это будет стоить того, когда мы поймаем этого парня. Когда она узнает?

—Она надеется, что секвенирование будет готово к завтрашнему дню, а потом она введет его в CODIS и посмотрит, есть ли совпадения.

—Она не может напрямую сравнить то, что мы получили из чашки, с тем, что они получили из отпечатка ладони?

Бэллард покачала головой.

—Юридический протокол, разработанный окружной прокуратурой,— сказала она.—Его сложнее оспорить в суде, если не выходить за рамки обычной процедуры. Пропустить его и перейти к сравнению один к одному может выглядеть так, будто все уже решено. Такой адвокат, как твой брат, Микки[24], мог бы взорвать это в суде.

—Сводный брат. Значит, завтра мы узнаем.

—Если повезет.

Босх кивнул и откусил еще кусочек от своего сэндвича. Он заговорил с набитым ртом.

—Значит, ты отклонилась от сценария с Хастингсом.

—Да. Он вроде как достал меня, когда отбил все три моих удара по нему.

—Какие удары?

—Он исправился в том, что имел в виду, когда сказал, что убийство Уилсон произошло до его работы с Перлманом. Теперь он говорит, что имел в виду время, когда он был начальником штаба. Сегодня он признал, что тогда он был водителем Перлмана. Поэтому я отошла от сценария, когда спросила его, откуда он знает, что Уилсон была чернокожей, если я ему об этом не говорила.

—И?

—У него был ответ и на этот вопрос. Я не прислала ему фотографию, поэтому он погуглил и нашел статью в Times об убийстве, где была ее фотография. Он был прав. Тот же самый кадр есть в книге об убийстве.

—Послушай, все это не имеет значения сейчас, когда удалена почка. ДНК совпадет, и мы его поймаем.

—Я знаю, знаю, но он молодец. Он перевел разговор в другое русло, и когда я вернулась к сценарию и заговорила о Крамере и о том, что он не назвал мне имя руководителя кампании, хотя явно знал его, он пришел в ярость.

—Да, я слышал версию Хастингса. Что Крамер сказал тебе, что он сказал Хастингсу во время разговора?

—Он сказал, что отрицал, что Перлман знал Лору Уилсон, но Хастингс ему не поверил. Он просто накричал и пригрозил уничтожить его.

—Я думаю, тебе нужно позвонить ему.

—Кому?

—Хастингсу. Скажи ему, что Крамер только что позвонил тебе и изменил свою историю. Может, это его успокоит. Мы вроде как оставили задницу Крамера на произвол судьбы. Хастингс должен знать, что угрозы нет.

—Прямо сейчас?

—Да, позвони ему, посмотрим, ответит ли он. Мы должны обеспечить Крамеру прикрытие.

Бэллард достала телефон и позвонила Хастингсу. Он ответил, и она быстро объяснила, что теперь знает, что полученная ею информация о том, что Перлман знаком с Уилсоном, была неверной. Она извинилась за то, что не подтвердила и не опровергла информацию, прежде чем сообщить ее ему. Затем она почти минуту молча слушала, как Хастингс высказывался, и отключился, не дав ей возможности ответить.

—Похоже, все прошло хорошо, —сказал Босх.

—Верно,—отозвалась Бэллард.— Надеюсь, мы получим ДНК до того, как он уволит меня в понедельник.

Босх кивнул.

—Будем надеяться, что Дарси справится,—сказал он.

Бэллард откинулась на спинку кресла и посмотрела через окно в зал ожидания. "Юнион-стейшн" была одной из непреходящих красот города.

—Подумай, Гарри, сколько людей прошли через это место, чтобы попасть в этот город, — сказала она. — Такие люди, как Лора Уилсон, привозили с собой надежды и мечты.

—Она приехала из Чикаго на поезде? —спросил Босх.

—Она вела дневник. Он был в книге убийств. Она поехала на поезде, чтобы сэкономить деньги. Это заняло два дня, и она увидела Скалистые горы. Потом она приехала сюда, и её убили. Как это было чертовски несправедливо?

—Убийство никогда не бывает справедливым. Я бы хотел прочитать этот дневник.

—Он лежит у меня на столе в Ахмансоне.

Босх присоединился к ней, глядя через окно в холл. Десятки людей из всех слоев общества двигались по полу, выложенному испанской плиткой, либо направляясь прочь из Лос-Анджелеса, либо прибывая к месту назначения с чемоданами и мечтами в руках. Он представил себе, как Лора Уилсон прибывает и с широко раскрытыми глазами идет через большой зал к дверям, открывающим двери в Город Ангелов. Она не могла знать, что это ее конечный пункт назначения.

31

Океан был гладким, как простыня на кровати. Бэллард взяла с собой доску для серфинга и паддлборд, чтобы быть готовой к любой волне. Она нашла место для парковки на шоссе Тихоокеанского побережья в западной части пляжа Ла-Коста в Малибу и находилась достаточно близко к воде, чтобы можно было сказать, что сегодня день гребли. Это было хорошо. Это означало, что Пинто сможет кататься с ней, а не будет привязан к палаточному шесту, пока она катается на больших волнах.

Было воскресенье, но еще достаточно рано, чтобы пляж не был переполнен. Бэллард открыла заднюю дверь "Дефендера" и уселась на поддон, занявшись своим гидрокостюмом. Пинто по-прежнему лежал в своем дорожном ящике рядом с ней.

Она уже собиралась убрать телефон в водонепроницаемый чехол, как вдруг он зажужжал. Звонившей оказалась Дарси Трой, и пульс Бэллард участился.

—Дарси, сообщи мне хорошие новости, —сказала Бэллард.

В ответ последовало молчание.

—Дарси? Алло?

—Я здесь. И у меня нет хороших новостей, Рене. Мы получили хороший образец со стакана, и мне очень жаль, но он не совпадает с двумя предыдущими случаями.

Теперь замолчала Бэллард. Она полностью была сосредоточена на Хастингсе, как на "их парне".

—Рене, ты еще здесь?

—Я не понимаю. Он тот самый парень. Он потерял почку. Его рассказы были шаткими. Я не могу в это поверить. Ты уверена, Дарси? Может, это какая-то ошибка?

—Нет, никакой ошибки. Мне очень жаль. Но что ты имеешь в виду, когда говоришь, что он потерял почку?

—У нас есть записи о его болезни. Через три года после убийства Лоры Уилсон ему была сделана радикальная неф-, как вы ее называете, операция.

—Нефрэктомия. Удаление почки. Но это не значит, что у него была болезнь почек. Он мог пожертвовать почку. То есть, я должна посмотреть медицинскую карту или попросить кого-нибудь более квалифицированного, но…

—О, черт. Мы не… Я должен позвонить Гарри Босху. Дарси, ты гений. Я позвоню тебе позже. И большое спасибо за то, что выделила для этого свой выходной.

Бэллард отключилась. Она тут же позвонила Босху и стала расстегивать молнию на гидрокостюме, ожидая, пока он ответит.

—Бэллард. Что случилось?

—Хорошие и плохие новости. ДНК Хастингса не совпадает с ДНК из дела.

—Это хорошая или плохая новость?

—Плохая. Хорошая новость заключается в том, что он мог пожертвовать почку другу или родственнику. И этот человек, страдающий болезнью почек, может оказаться нашим новым подозреваемым.

Босх молчал.

—Гарри?

—Просто размышляю. У нас нет особого выбора. Мы должны идти за Хастингсом.

—Следуй за почкой.

Бэллард улыбнулась, но никакой реакции Босха не услышала.

—Это должно было быть смешно, Гарри.

—Да, я знаю. Так где ты?

—Ну, я собиралась пойти поплавать на веслах. Я в Малибу.

—Хочешь подождать до завтра?

—Не очень. У нас появился новый импульс. Пойдем к нему.

—Если мы сможем его найти.

—Ну, мы знаем, где он живет и работает и где он ночует. Я также могу просто позвонить ему.

—Думаю, будет лучше, если он не узнает о нашем приезде. Никогда не знаешь, может, он позвонит кому-нибудь, если узнает, зачем мы приехали.

—Согласна.

—Когда?

—Я могу вернуться через час. Я переоденусь, завезу собаку, а потом приеду за тобой. Скажем, в полдень.

—Я буду готов.

Они разъединились, и Бэллард закончила снимать гидрокостюм. Она посмотрела на Пинто в его ящике.

—Прости, мальчик,—сказала она.—Маме пора на работу. Мы вернемся на следующей неделе и выйдем на воду. Я обещаю.

Она бросила свой гидрокостюм на заднее сиденье внедорожника и снова надела свои спортивные штаны поверх цельного купальника. Она повернулась и снова посмотрела на океан. На горизонте сквозь толщу морской воды виднелся силуэт Каталины. День обещает быть ясным и жарким.

—Черт возьми,—сказала она.

32

Бэллард и Босх сначала отправились к дому Хастингса и не нашли никого дома. Оттуда они отправились на запад, к Сансет-Плаза и дому Риты Форд. Черная "Тесла", за которой ранее следил Босх, была там, припаркована на том же месте у обочины на Сент-Айвс, что и раньше.

—Бинго,—сказал Босх.

Они заехали на подъездную дорожку и припарковались. Дверь открыла Рита Форд.

—Детектив Бэллард, это сюрприз,—сказала она.—Что привело вас сюда?

—Нам нужно увидеть Нельсона Хастингса,—сказала Бэллард.

—Почему вы думаете, что он здесь?

Бэллард указала на улицу.

—Потому что это его машина и потому что мы знаем, что он здесь,— сказала она.—Нам нужно поговорить с ним, Рита. Это важно.

—Одну минуту,—сказала Форд.

Она закрыла дверь. Бэллард посмотрела на Босха. Их ожидал холодный прием. Когда дверь снова открылась, там стоял Хастингс.

—Что вы здесь делаете?—потребовал он ответа.

—Нам нужна ваша помощь,—сказал Бэллард.

—Вам нужна моя помощь? Господи Иисусе, в одну минуту вы записали меня в подозреваемые номер один, а теперь вам нужна моя помощь?

—С чего вы взяли, что мы вас подозревали?

—Да ладно, детектив. Тот вчерашний фарс, когда вы рассказали мне бредовую историю от Крамера после того, как пытались поймать меня на лжи в моих предыдущих заявлениях? Я не дурак. Вы вбили себе в голову, что кто-то из окружения Джейка убил Лору Уилсон и Сару Перлман, и этим кем-то был я.

—Мы так не думаем, Нельсон. Мы можем войти? Нам очень нужно, чтобы вы помогли нам с этим.

Хастингс указал на Босха.

—А вы, я знаю, кто вы,—сказал он.—Вы следили за мной от "Джи энд Би".Да, я видел вас. Думаю, вы Босх. Что ж, Босх, вы облажались вместе с ней, и завтра вас обоих уже не будет.

—Я облажался,—сказал Босх.—Не Рене. И если вы нас впустите, мы сможем все объяснить, а вы поможете нам поймать убийцу сестры вашего друга.

Хастингс перевел взгляд с Босха на Бэллард, но не пошевелился и ничего не сказал. Затем взгляд вернулся к Босху. Хастингс покачал головой, словно не мог поверить в то, что собирался сделать, и отступил от двери.

—Десять минут, —сказал он.—Именно столько времени у вас есть, чтобы убедить меня не увольнять вас обоих и, возможно, даже привлечь к ответственности.

Босх чуть было не сказал ему, что его нельзя уволить, потому что он волонтер, и что любая попытка обвинить его или Бэллард в преступлении будет высмеяна из офиса окружного прокурора, вместе с Хастингсом.

Но он смирился с этим. Они вошли вслед за Хастингсом в дом, и он провел их в гостиную, обставленную яркой оранжевой и желтой мебелью. Рита Форд сидела на диване, обитом в бело-желтую полоску.

—Нам нужно поговорить с Нельсоном наедине,—сказала Бэллард.

—Отлично,—оскорбленно произнесла Форд.

Она встала и вышла из комнаты. Хастингс жестом указал на пустой диван, и Босх с Бэллард сели. В комнате была стеклянная стена, из которой открывался вид на магазины на бульваре Сансет, расположенные кварталом ниже, и на Западный Голливуд.

Хастингс остался стоять, сложив руки на груди.

—Итак,—сказал он.—Вы, двое детективов, очевидно, следили за мной, вели расследование и подозревали меня в убийстве сестры моего лучшего друга. Вы признаете это?

—Я хотела бы знать, откуда вы все это знаете, —ровным тоном спросила Бэллард.

—Какое это имеет значение?—сказал Хастингс. —Это правда, или вы собираетесь сидеть и отрицать это.

—Хастингс, почему бы вам не присесть и не остыть, — посоветовал Босх.

—Не указывай мне, старик, что делать,—ответил Хастингс.

—Послушайте, нам жаль, что вы взъерошили себе перья, потому что мы просто выполняли свою работу,—сказал Босх. —Конечно, мы смотрели на вас, и на то были веские причины, о которых мы можем вам рассказать, если вы захотите послушать. Так что, повторюсь, почему бы вам не присесть и не помочь нам поймать убийцу. Разве ваш лучший друг не хотел бы этого?

Хастингс поднял руку, чтобы прекратить обсуждение. Он ненадолго закрыл глаза и проделал какое-то внутреннее успокаивающее упражнение. Затем он открыл глаза и сел в кресло с пухлыми оранжевыми подушками.

—Чего вы хотите?—спросил он.

Босх посмотрел на Бэллард и кивнул. Она вела.

—В 2008 году вам удалили почку, —сказала она.—Почему?

Хастингс покачал головой, словно не мог понять, какое отношение этот вопрос имеет к обсуждаемой теме.

—Во-первых, откуда вы это знаете? —спросил он.

—Мы детективы, мистер Хастингс,—сказал Бэллард.—Мы все выясняем. Вы потеряли почку. Почему?

—Ладно, послушайте, я не терял почку, —сказал Хастингс.—Я ее отдал.

Бэллард кивнула.

—Простите, плохо подобрала слова,—сказала она. —Вы подарили кому-то почку. Это был очень бескорыстный поступок. Должно быть, это был очень близкий вам человек. Член семьи?

—Я удивлен, что вы еще не знаете, — сказал Хастингс. — Я отдал его Теду Роулзу.

В кино детективы всегда смотрят друг на друга, чтобы подчеркнуть для зрителя значимость откровения свидетеля. Бэллард и Босх не могли не обменяться взглядом, и это подчеркнуло значимость для Хастингса.

—Что?—сказал он. —Вы хотите сказать, что Тед…тот самый? Ни в коем случае.

—Мы этого не говорим, —ответила Бэллард.—Я просто не знала, что у Теда такие проблемы со здоровьем. Если бы я знала, я бы усомнилась, почему советник хочет видеть его в нашей команде.

—Парень всю жизнь хотел быть полицейским,—сказал Хастингс. — Лос-Анджелесская полиция не хотела брать его, но Санта-Моника взяла. Потом он заболел и был вынужден оставить выбранную профессию. Так что да, я отдал ему почку. У меня была лишняя.

—Что за проблемы у него были с почками? —спросил Бэллард.

—Рак,—сказал Хастингс.—Отняли обе почки и селезенку. Он почти умер. Но он выкарабкался, открыл небольшой бизнес и развил его. Он потрясающий. Но он никогда не отказывался от мечты стать детективом.

Поэтому, когда он увидел по телевизору пресс-конференцию, на которой Джейк объявил о перезагрузке команды по расследованию "холодных дел", он пришел ко мне и сказал:"Возьми меня".Я поговорил с Джейком, и мы согласились. Джейк обратился к вам с этим.

—И он удобно опустил свою историю болезни, —сказала Бэллард.— Вы должны были знать, что полиция Лос-Анджелеса не взяла бы на себя такую ответственность.

—Джейк не хотел давать вам повода на него надавить, —сказал Хастингс.—Поэтому Теда взяли в команду. И теперь вы говорите, что он как-то связан с Сарой и с этой девушкой Уилсон? Это просто смешно.

—Повторяю, мы этого не говорим,—сказала Бэллард.

—Тогда что же вы говорите?—спросил Хастингс.—Почему все эти вопросы о Теде?

Бэллард сделала небольшую паузу и снова посмотрела на Босха. Он знал, что она пытается решить, стоит ли доверять Хастингсу, чтобы он не передал то, что она ему рассказала, своим друзьям Джейку Перлману и Теду Роулзу. Босх кивнул, давая ей добро.

—Я говорила вам, что ДНК из дела Лоры Уилсон совпала с ДНК убийцы из дела Сары Перлман,—начала Бэллард.

—Да, вы мне говорили, —сказал Хастингс.—И у Уилсон был значок "ДЖЕЙК!".Связь тонкая, детектив Бэллард.

—Образец ДНК из дела Уилсон был получен из крови, найденной в моче на сиденье унитаза в ее квартире,—сказала Бэллард. —Кровь также сказала нам кое-что еще. Что у убийцы была болезнь почек.

Каким бы стойким защитником Роулза он ни был, даже Хастингс растерялся от такого откровения. Несколько мгновений он молчал, а затем заговорил сдержанным голосом.

—И когда вы узнали, что у меня нет почки…,—сказал он, и его голос прервался.

—К тому же я подумала, что вы солгали, когда сказали мне, что кампания 05-го года была не с вами, —сказала Бэллард.

Хастингс кивнул.

—И я знал, что Лора Уилсон была чернокожей, до того, как вы сказали мне об этом,—сказал он.

Бэллард дала ему немного переварить это, а затем продолжила.

—Когда вы в последний раз разговаривали с Тедом Роулзом?— спросила она.

—Вчера,—ответил Хастингс. —Он… Я позвонил ему, потому что был расстроен нашим разговором. Он сказал мне, что это, скорее всего, подстава, что вы получили мою ДНК. И я вспомнил того парня, который подошел и взял мой стакан. Это были вы, верно?

Он посмотрел прямо на Босха, который кивнул.

—Простите, что назвал вас стариком, —сказал Хастингс.—Это было совсем не круто.

—Не беспокойтесь об этом,—ответил Босх. —Я и есть старик.

—Что еще Тед вам сказал? —спросила Бэллард.

—Я не очень помню,—сказал Хастингс.—Я как будто разозлился, когда он сказал: "Она смотрит на тебя, парень, и тебе лучше быть осторожным".

—Что еще вы можете вспомнить?—спросила она.

—Нет, я просто бросил трубку, — сказал Хастингс. —Я был так зол, когда понял, зачем на самом деле была наша встреча.

—С кем еще вы говорили об этом? — спросил Босх. —Вы рассказали члену совета?

—Нет, я собирался рассказать ему обо всем завтра, когда сказал, что вас нужно уволить,—ответил Хастингс.—Я говорил об этом с Ритой, но она никому не сказала.

Он надолго задержал взгляд на Бэллард.

—Вы не можете больше ни с кем об этом говорить,—сказала Бэллард.—Ни с членом совета, ни с Тедом Роулзом. И с Ритой тоже.

—Мы будем молчать, пока вы делаете что?—спросил Хастингс.

—Продолжаем расследование,—сказала Бэллард.—Мы очень близко, и вы и член совета будете первыми, кому мы позвоним, когда доберемся до нужного места.

—А если Тед позвонит мне?—спросил Хастингс.—Что я скажу?

—Просто не отвечайте на звонок, —сказал Босх.—Если вы с ним заговорите, он может понять, что вы что-то знаете.

—Боже мой, —сказал Хастингс.—Я действительно не могу в это поверить.

Бэллард встала, и Босх сделал то же самое. Он знал, что она понимает, что им нужно действовать в отношении Роулза. Если еще не слишком поздно.

Хастингс остался сидеть на месте и, похоже, глубоко задумался.

—Я только что кое-что понял,—сказал он.

—Что?—спросила Бэллард.

—Что я отдал свою почку парню, который убил Сару, —сказал Хастингс.—И Лоре Уилсон, и кто знает, кому еще. Я оставил этого парня в живых, чтобы сделать это.

—Нельсон, мы пока этого не знаем,—сказала Бэллард. —Мы работаем над этим шаг за шагом. Вы нам очень помогли, но нам нужно продолжать работу. Обещаю, что лично буду держать вас в курсе событий.

Хастингс уставился в пустоту.

—Вы в порядке, Нельсон?—спросила Бэллард.

—Да,—ровным голосом ответил Хастингс.—Я в полном порядке.

Они оставили его наедине с его мыслями. Когда они выходили из дома, Босх оглянулся в поисках Риты Форд, но не увидел ее. Похоже, Хастингс пока был предоставлен сам себе.

33

Первое, что сделала Бэллард после того, как они с Босхом вернулись в ее служебную машину,—позвонила Полу Массеру на мобильный.

—Пол, мне нужно, чтобы ты зашел,—сказала она.

—Правда?—ответил он.—Сегодня воскресенье, что происходит?

—Мне нужен ордер на обыск, и я хочу, чтобы он был железным. Он не должен помешать нам в суде.

—И он нужен вам сегодня?

—Он мне нужен десять минут назад. Ты можешь зайти? Я подготовлю его для тебя. Обещаю, ты сразу же придешь и уйдешь.

—А ты не можешь просто прислать мне его по электронной почте? Я смогу просмотреть его на телефоне?

—Нет, я хочу, чтобы ты был в отделе, чтобы мы могли сделать это вместе.

—Хорошо. Дай мне час, и я буду там.

—Спасибо. И, Пол, никому в команде не говори, что ты придешь на работу. Никому.

Она отключилась, прежде чем он успел спросить ее, что происходит. Она начала спускаться с холма к Сансет.

—Я ведь тебе для этого не нужен, верно? — спросил Босх.—Вы с Полом все напишете.

Бэллард посмотрела на него.

—Наверно,—сказала она.—Но ты написал больше ордеров на обыск, чем Пол и я вместе взятые. Куда тебе нужно идти?

—Я думал взять машину и поехать посмотреть за Роулзом, — ответил Босх.—Если смогу его найти.

Бэллард кивнула. Это был правильный ход.

—Хорошая идея,— сказала она.—Я могу узнать его домашний адрес из файлов моей команды. У него также есть офис над одним из его магазинов, первым, который он открыл в Санта-Монике. Это флагманский магазин, и он управляет всеми остальными оттуда. Ты можешь найти этот адрес. Он называется "DGP Почтовые ящики и больше".

—Понял,—сказал Босх.— DGP?

—Однажды я слышала, как он сказал остальным в офисе, что это означает "Don't Go Postal"[25], но никто не должен этого знать.

—Мило. Хитро. А что с его машиной?

—У меня есть копии всех документов, которые он заполнил, когда присоединился к команде, включая описание машины и номерной знак для охраны в Ахмансоне.

—Хорошо, передай это мне тоже. Выпусти меня на Сансет, и я возьму Lyft[26] до дома. Сэкономим тебе время на дорогу.

—Ты уверен?

—Моя машина в противоположном направлении от Ахмансона. Тебе нужно добраться туда и начать писать.

Бэллард проехала на зеленый свет и свернула с Сансет-Плаза на бульвар Сансет. Она остановилась на обочине перед офисом по продаже недвижимости. Босх приостановился, прежде чем выйти из машины, и посмотрел на стеклянный фасад предприятия.

—Что?—спросил Бэллард.

—Ничего,—ответил Босх.—Я работал над одним делом, связанным с этим местом, когда оно было элитным ювелирным магазином. Два брата были убиты в задней комнате.

—О, я помню.

—В конце концов, та история тоже оказалась про продажных копов.

Босх вышел из городской машины и оглянулся на Бэллард, прежде чем закрыть дверь.

—Я позвоню тебе, когда найду Роулза.

—Принято... то есть, хорошо.

—Это было близко.

—Сама себя поймала.

—Удачи с ордером.

Он закрыл дверь, и Бэллард вернулась в поток машин, вызвав гудок у водителя, который решил, что она его подрезала. Она посмотрела на задний обзор и увидела, что Босх стоит на тротуаре и смотрит на свой телефон. Он вызывал такси.

Час спустя Бэллард была на своем рабочем месте в Ахмансоне. Она наносила последние штрихи на заявление о наличии достаточных оснований, которое должно было быть включено в заявку на получение ордера, позволяющего взять мазок ДНК изо рта Теда Роулза.

Появился Пол Массер. На нем были шорты и заправленная рубашка поло.

—О, черт,я вытащила тебя с поля для гольфа? —спросила Бэллард.

—Ничего страшного, —сказал Массер.—Я был на семнадцатом грине в Уилшире, когда ты позвонила. Мне пришлось бы идти оттуда. Поэтому я просто сыграл последнюю лунку, быстро принял душ и сразу же пришел сюда.

Он указал жестом на одежду для гольфа, которая была на нем.

—Я купил их в магазине, потому что в шкафчике не было ничего, во что можно было бы переодеться.

—Ну, у меня есть выписка с компьютера. Я распечатаю ее, и ты можешь начинать.

В ордере на обыск все дело в заявлении о наличии достаточных оснований. Оно должно было убедить судью в том, что существует достаточно законных оснований для проведения обыска и изъятия имущества или личности гражданина. Все остальное в ордере было в основном шаблонным. Судья, которому он предъявлялся, скорее всего, пропустит все это и перейдет непосредственно к основаниям.

—Кто сегодня на ногах?— спросил Массер.—Ты уже проверила?

—Нет,—сказала Бэллард.—Почему бы тебе не заняться этим, пока я забираю это из принтера.

Массер поинтересовался, кто из судей отдела уголовных судов в порядке ротации занимается рассмотрением запросов на выдачу ордеров на обыск в нерабочее время. Это был ключевой вопрос, поскольку судьи придерживались определенной точки зрения и практики, которые становились известны специалистам—адвокатам, которые выступали перед ними, и полицейским, которые обращались к ним за одобрением ордеров. Некоторые судьи были яростными защитниками защиты Четвертой поправки от незаконного обыска и изъятия. Другие были ярыми блюстителями закона и порядка и не видели ни одной заявки на выдачу ордера, которая бы им не понравилась. Кроме того, они были избраны на эту должность. Хотя им вменялось в обязанность пользоваться своей властью без личных или политических пристрастий, редкий судья не выглядывал иногда из-под повязки на глаза, чтобы оценить возможные последствия того или иного решения для избирателей, например, разрешить ли штату взять образец ДНК у бывшего полицейского, подозреваемого в убийстве.

Бэллард вернулась от принтера и передала Массеру двухстраничное заявление по делу с достаточными основаниями как раз в тот момент, когда тот положил трубку своего настольного телефона.

—Судья Кентербери не спит,—сказал он.—И это нехорошо. Он очень строг к обыскам и изъятиям.

—Я слышала, —сказала Бэллард.—Возможно, у меня есть другой путь.

Большинство детективов старались завязать отношения с тем или иным судьей, на благосклонность которого они могли рассчитывать, когда речь шла о достаточных основаниях. Это была форма покупки судьи, но она широко практиковалась. За годы работы в полуночную смену в Голливудском участке Бэллард разбудила не одного судью посреди ночи, чтобы добиться подписания ордера. У нее было несколько имен в списке контактов, которым она могла позвонить, если они с Массером не захотят идти к судье Кентербери.

Бэллард указала на документ, который теперь находился в руках у Массера.

—Ты будешь расстроен тем, что прочтешь,—сказала она.— И я не хочу, чтобы ты кому-то это пересказывал. Ясно?

—Да, ясно, —ответил Массер.—Теперь я не могу дождаться.

Она оставила его за рабочим местом и вернулась к своему. Пока Массер просматривал документы на компьютере, она открыла один из оригиналов книги об убийствах по делу Перлман и начала листать стенограммы допросов, проведенных первоначальными детективами. Ее память оказалась верной. Ни Нельсон Хастингс, ни Тед Роулз не были допрошены. Это отразилось и в оригинальных лабораторных отчетах. Ни у кого из них никогда не сравнивали отпечатки ладоней с тем, что был найден на подоконнике в спальне Сары Перлман.

Это был серьезный недостаток в первоначальном расследовании. Хастингс и Роулз были близкими друзьями Джейка Перлмана и были знакомы с его сестрой. Они должны были быть допрошены и у них должны были взять отпечатки, как это было сделано с Крамером. Тот факт, что их не допросили, противоречил тому, что Бэллард казалось качественным и тщательным расследованием. Поскольку оперативные сотрудники, занимавшиеся этим делом, были уже недоступны, Бэллард решила, что есть только один человек, к которому она может обратиться за разъяснениями по этому вопросу.

Она позвонила Нельсону Хастингсу.

—Вы его арестовали?—сразу же спросил он.

—Нет, и мы еще не дошли до этого,—ответила Бэллард.—Мы действуем осторожно.

—Тогда что вам от меня нужно? —спросил Хастингс.

—Я изучаю протоколы допросов, проведенных в ходе первоначального расследования. Там нет опроса вас или Теда Роулза. Я этого не понимаю. Вы были друзьями Джейка, и я предполагаю, что вы оба знали Сару. Вы помните об этом? Почему они не допросили вас?

—Я был за городом с родителями, когда произошло убийство, —сказал Хастингс.—Они поговорили с моими родителями и те подтвердили это, поэтому со мной они не разговаривали. А Теда тогда еще не было рядом.

—Чтовы имеете в виду?

—То есть он был рядом, но он не был так дружен, как Джейк, Крамер и я. Он был вроде как новенький. Это был наш выпускной год, и мы все собирались заканчивать школу. Мы получили письма о зачислении в колледж и втроем поступили в Калифорнийский университет. Летом мы узнали, что Тед тоже поступил, и мы как бы начали вовлекать его в свои дела. Мы взяли его под свое крыло, потому что мы собирались поступать в колледж вместе. Но этого не случилось.

—Почему?

—Ну, во-первых, я передумал, ушел в армию и не поступил в Калифорнийский университет. И Тед тоже. Что-то случилось, и он поступил в общественный колледж Санта-Моники, а потом пошел работать в полицию.

—Может, это была ложь о поступлении в Калифорнийский университет? Он сказал, что поступил туда только для того, чтобы быть поближе к вам?

—Не знаю, может быть. Вы имеете в виду, что он приклеился к нам, чтобы услышать что-нибудь о Саре и расследовании? Это плохо.

—Возможно. Но во время убийства он не был настолько близок к Джейку, чтобы детективы захотели с ним поговорить?

—Да, именно так.

—Он знал Сару?

—Мог. Она училась в школе для девочек, поэтому приходила на наши танцы и мероприятия, чтобы познакомиться с мальчиками. Джейк приводил ее. Так что Тед мог знать ее или хотя бы догадываться, кто она такая.

Бэллард заметила, что рядом с ней стоит Массер. Она увидела, что он выделил красным цветом ее заявление о наличии веских оснований. Она подняла палец вверх, показывая, что почти закончила разговор.

—У меня есть еще один вопрос, —сказала Бэллард. —В 2005 году Роулз был полицейским в Санта-Монике. Он ведь не участвовал в кампании Перлмана?

Наступило молчание, прежде чем Хастингс ответил.

—Вы думаете о значке кампании,—сказал Хастингс. —Ответ—да. Он был добровольцем. Его нанял Крамер. Он отрабатывал свою смену в Санта-Монике, а потом приходил к нам в "Гринблатт", где мы собирали всех добровольцев, прежде чем отправиться на агитацию. Он делал это несколько раз. Ходил по домам.

—Значит, он вполне мог постучать в дверь Лоры Уилсон и дать ей значок,—сказала Бэллард.

Это было утверждение, а не вопрос.

—Да,—ответил Хастингс.

—Спасибо, что уделили мне время, —сказала Бэллард.—Я буду на связи.

Она отключилась и протянула руку Массеру за документом.

—У тебя его нет, Рене, —сказал он. —Мне очень жаль.

Она посмотрела на распечатку. Он обвел красной рамкой заявление об основаниях, подтверждающих проведение обыска.

—Что в нем не так?—спросила она.

—Оно слабое,—сказал Массер.—ДНК, взятая в деле Уилсон, указывала на болезнь почек. Роулз получил почку от Хастингса, потому что у него была болезнь почек, но между Роулзом и Уилсон нет никакой связи. То, что у нее был предвыборный значок от Перлмана—ничто. Это может быть случайностью. Вероятно, таких значков были тысячи. И я боюсь, что Кентербери или любой другой судья посмотрит на это именно так. Ты просишь взять мазок его ДНК, обыскать его дом, машину, даже его стол здесь. Тебе нужна Луна, Рене. И мне жаль, но, если бы я все еще был окружным прокурором, я бы не позволил тебе идти с этим к судье.

—Ну, для этого ты здесь и находишься.

—Давай просто посмотрим на ДНК. Ты не думала о тайном сборе?

—Он коп и уже знает, что мы сделали это с Хастингсом. Теперь он будет слишком осторожен. Я имею в виду, посмотри на его стол. Он настолько чист, что кажется, будто там никто не сидит. Наверное, он пришел сюда вчера и убрал его после того, как узнал, что мы делали с Хастингсом.

—Ну, мне трудно понять все это. Ты уверена, что смотришь на правильного человека?

—Мы уверены, что он подозреваемый, но именно для этого нам и нужен ордер на обыск. Чтобы собрать улики, которые либо подтвердят, либо опровергнут подозрения.

—Мы?

—Гарри Босх работает над этим вместе со мной. Сейчас он должен наблюдать за Роулзом. Так что… что если…

Она не закончила, потому что все еще размышляла над этим.

—Что?—сказал Массер.

—Я только что разговаривал с Хастингсом,—сказал Бэллард.—Он подтвердил, что Роулз был волонтером в кампании в 2005 году. Он стучался в двери и раздавал эти значки.

—Говорил ли Хастингс, что он стучался в дверь Лоры Уилсон или даже был в ее здании? Что-нибудь, что напрямую связывает Роулза с Уилсон?

—Нет, ничего настолько близкого. Он вошел в круг общения Джейка Перлмана почти сразу после убийства его сестры.

Массер покачал головой.

—Это плюсы для документа,—сказал он.—Но этого недостаточно, чтобы подписать его у Кентербери. У тебя есть судья, к которому ты могли бы отнести его? Мой лучший судья ушел в отставку два года назад.

Бэллард на мгновение задумалась, прежде чем ответить. Судья у нее на примете был, но это было сложно. Судья Чарльз Роуэн зачастую больше интересовался Бэллард как женщиной, чем как детективом. Поездка к нему домой, чтобы получить ордер на обыск, потребовала бы такого танца, который она не любила и которым не гордилась. До Роуэна у нее была судья-женщина, с которой не требовалось танцевать. Но Кэролин Уиквэйр проиграла перевыборы, когда популярный бывший прокурор выставил против нее свою кандидатуру, заявив, что она слаба в борьбе с преступностью.

—Думаю, у меня есть судья, к которому я могу обратиться, — наконец сказала Бэллард.

—Что ж, давай добавим то, что ты получила от Хастингса, и немного расширим это,—сказал Массер.—И посмотрим, что получится.

34

Флагманский офис DGP Теда Роулза находился на Монтана-авеню в Санта-Монике. Босх медленно проехал мимо и увидел мужчину в передней комнате магазина, который с помощью ключа открывал почтовый ящик. Босх проверил свой задний обзор и остановился, чтобы понаблюдать. Он уже проезжал мимо дома Теда Роулза на соседней Гарвард-стрит, но там, похоже, никого не было.

Офис DGP находился на первом этаже двухэтажного здания, которое называлось просто "Монтана Шоппс энд Сьютс".Оно занимало целый квартал—на первом этаже располагались магазины розничной торговли, а на втором небольшие офисы. Лестницы в восточном и западном концах позволяли попасть на пешеходную дорожку, которая проходила по всей длине здания перед офисами.

Офис DGP был разделен на две секции. Впереди, за стеклянным окном, находились стойки частных почтовых ящиков, доступных клиентам 24 часа в сутки 7 дней в неделю через входную дверь с замком-картой. За почтовым отделением находился центр доставки и упаковки с прилавком и витринами с картонными коробками и материалами для доставки.

Босх наблюдал, как мужчина достал из почтового ящика небольшой пакет, закрыл его и ушел. Затем он увидел, как из задней части предприятия появился человек и занял место за прилавком. Это был не Тед Роулз, но это не означало, что Роулза не было там или в личном офисе, который он держал прямо над магазином.

Босх снова поехал и свернул налево на 16-ю улицу. Затем он повернул еще раз налево, в переулок, который шел за торговым центром. Он ехал медленно, читая названия предприятий, напечатанные на задних дверях. Машин в переулке не было, знаки "Стоянка запрещена" стояли через каждые пятьдесят футов, как и мусорные контейнеры, придвинутые к задним стенам предприятий. Босх проверил, нет ли здесь камер наблюдения, но не увидел ни одной.

Доехав до двери с надписью DGP, он еще больше замедлил ход и посмотрел на окна офиса на втором этаже. В них не было видно, находится ли Роулз внутри. Венецианские жалюзи за стеклом были плотно закрыты.

Он прибавил скорость и доехал до конца переулка на 17-й улице, затем повернул налево и выехал обратно на Монтану. Он увидел, что на улице освободилось место для парковки, и быстро занял его, задвинув "чероки" за компактвэн. С этого места открывался отличный вид на магазины и дорожку, ведущую к офисам на втором этаже. Он решил, что это лучшее, что он может сделать на данный момент. Роулз знал его. Он не мог зайти в отделение или офис DGP, не выдав себя подозреваемому. Он решил, что подождет, пока не получит от Бэллард информацию об ордере на обыск и не узнает, какими должны быть его дальнейшие действия.

Он включил радио KKJZ и поймал кавер Эда Рида на старую песню Ширли Хорн "Here's to Life". Рид пел ее медленно, в его голосе чувствовался опыт прожитых лет.

Он успел выключить радио, когда зажужжал телефон, и он увидел, что это Бэллард.

—Гарри, как дела?—спросила она.

—Я еще не нашел Роулза, —ответил Босх.—Похоже, в его доме никого не было. Ни машины, ни признаков жизни. Сейчас я наблюдаю за офисом на Монтане. Я не видел ни его, ни его машины. А как насчет тебя? Похоже, ты за рулем.

—Я направляюсь в Брентвуд.

—Что в Брентвуде?

—Чарли Роуэн. У меня есть приложение к ордеру на обыск. Массер помог мне его написать.

Босх понял, что она говорит о судье высшего суда округа Лос-Анджелес Чарльзе Роуэне.

—Роуэн в ротации, или он твой судья? —спросил он.

—Мой основной,—сказал Бэллард.—Массер считает, что основания ненадежны, и я надеюсь, что смогу использовать свои чары с Роуэном, чтобы подтолкнуть его подписать ордер.

—Да, помню, в свое время у него была репутация. Хочешь, я встречу тебя там?

—Спасибо, Гарри, но ты мне не отец. Разбираться с такими парнями, как Роуэн, мне не в новинку. Я могу с ним справиться.

—Извини, что спросил.

—Я могу приехать к тебе после. Брентвуд недалеко.

—Нужно выяснить, здесь ли вообще Роулз. Возможно, он понял из того, что сказал ему Хастингс, что мы всего в нескольких шагах от того, чтобы добраться до него.

—Именно об этом я и думала. Как только я получу подпись, мы постучим в двери и выясним, не смылся ли он.

—Хорошо, я буду здесь.

Они отсоединились. Босх посмотрел через дорогу на офис DGP. Через переднее окно он мог наблюдать за прилавком, где, похоже, служащий читал книгу в ожидании следующего клиента.

Босху нравилась эта точка обзора, и он не был уверен, что место для парковки будет свободным, если он покинет ее, чтобы проехать еще один круг вокруг здания. Монтана была крупным торговым районом, и парковочные места не оставались свободными надолго. Но эта задняя дверь беспокоила его. Он не знал, есть ли там внутренняя лестница, соединяющая магазин с офисом над ним. В любом случае одному человеку невозможно было уследить за отделением и офисом. Он надеялся, что Бэллард скоро приедет с подписанным ордером на обыск.

35

Глаза судьи Чарльза Роуэна загорелись, когда он увидел Бэллард у своей парадной двери.

—Рене! Мой любимый детектив во всем Городе Ангелов. Как вы, моя дорогая?

—У меня все хорошо, судья. А как вы?

—Теперь лучше, когда я могу смотреть на вас. Что вы мне принесли?

Он сделал шаг назад, чтобы лучше оценить ее, его взгляд задержался на ней слишком долго. Бэллард почувствовала отвращение, но сохранила деловой вид.

—Думаю, вы знаете,—сказала она.—У меня ордер на обыск по делу, которое как раз сейчас расследуется. Могу я рассказать вам о нем?

—Конечно,—ответил Роуэн. —Входите, входите.

Роуэн отошел подальше, но приоткрыл дверь настолько, что Бэллард, когда входила, прошла прямо мимо него. Ее чувство дискомфорта возросло еще на одну ступень.

Роуэну было далеко за шестьдесят, он был старше Бэллард на два десятка лет. У него была полная голова серебристо-серых волос и такая же борода. Длинные волосы в ушах тоже были такого же цвета.

Она уже бывала в доме Роуэна и знала, что после нескольких неудачных браков он живет один. Она также знала, что нужно повернуть направо, где находилась столовая, а не в гостиную, где судья мог попытаться сесть слишком близко к ней на диване.

—Разве вы не хотите устроиться поудобнее в гостиной?—спросил Роуэн.

Но Бэллард уже направилась в столовую.

—Стол здесь, судья, — сказала она.— Мой партнер сидит на месте один, и я не хочу оставлять его без присмотра. Это может быть опасно. Так что, если я попрошу вас взглянуть на это, я смогу вернуться туда.

—Конечно,—сказал Роуэн.—Но сначала о главном. Что я могу вам предложить? Стакан чая со льдом, Шардоне, что бы вы хотели?

—В действительности, судья, я бы очень хотела, чтобы вы прочитали ордер и, надеюсь, пришли к выводу, что все сходится и все в порядке.

Она одарила его самой победной улыбкой, на которую только была способна в данных обстоятельствах. Затем она положила ордер на стол и выдвинула для него стул. Она собиралась остаться стоять.

Роуэн посмотрел на нее и, похоже, понял, что это не будет светским визитом. Он подошел к стулу и сел.

—Что ж, позвольте мне посмотреть, что здесь у вас, —сказал он.

—Я могу рассказать вам об этом, — сказала Бэллард. —Но если вы хотите просто прочитать, то всё здесь.

—Вы обращались с этим в окружную прокуратуру?

—Не совсем. Я сейчас руковожу отделом по расследованию "холодных" дел, судья, и у нас в отделе есть отставной заместитель окружного прокурора, который проверяет и помогает нам составлять ордера. Сегодня он пришел из дома, чтобы поработать над этим делом, потому что знал, что время не терпит.

—Правда? Как зовут этого помощника?

—Пол Массер. Он работал в отделе особо тяжких преступлений в окружной прокуратуре.

—Я его знаю. Способный прокурор.

—Так и есть.

—Итак… давайте посмотрим.

Судья начал читать первую страницу, и Бэллард почувствовала, как у нее сжались внутренности. Первые четыре страницы заявления представляли собой стандартный шаблонный юридический текст, который был практически одинаковым в каждом ордере, предъявляемом судье. Роуэн мог бы пролистать их и перейти к основной части заявления—краткому изложению дела и обоснованию причин, но он этого не сделал, и Бэллард пришлось поверить, что это произошло потому, что она пресекла его попытку превратить дело в светский визит, если не во что-то большее.

Тем не менее она ничего не сказала, опасаясь разозлить судью и заставить его отклонить ордер. Она перенесла вес с одной ноги на другую и просто наблюдала. Роуэн молчал, пока не перевернул третью страницу и не заговорил, не поднимая глаз от документа.

—Вы уверены, что я не могу вам что-нибудь предложить, Рене?

—Нет, судья, я в порядке. Мой напарник ждет меня там.

—Я понимаю. Я читаю так быстро, как только могу. Я должен быть внимательным. Я не хочу, чтобы это вернулось и укусило меня в апелляционном суде, если я сочту нужным подписать его и отправить вас в путь.

—Конечно, сэр.

—Чарли. Мы старые друзья, Рене.

—Чарли… да.

Наконец он перешел к изложению фактов по делу, а затем к заявлению о достаточных основаниях. Бэллард проверила часы. Она беспокоилась о том, что происходит с Босхом, пока он ждет, когда она доберется до Монтана-авеню.

—Проверка часов не поможет,—сказал Роуэн.—Вы можете торопиться, но я не могу. Не тогда, когда мы рассматриваем вопрос об обыске и изъятии имущества и части тела человека.

—Я понимаю, сэр,—сказал Бэллард.—Я имею в виду—Чарли.

Теперь она была уверена, что Роуэн откажет ей в ордере, потому что она отказала ему. Она преследовала серийного убийцу, а этот судья окажется настолько мелочным, что помешает ее усилиям, потому что его гордость уязвлена. Бэллард пожалела, что не решила рискнуть с Кентербери.

—Рене, вы не могли бы пройти в гостиную? —неожиданно спросил Роуэн.

—Зачем, Чарли?—спросила Бэллард.

—Потому что в гостиной есть дверь в мой домашний кабинет. На столе вы найдете мою печать и чернильную подушечку. Не могли бы вы принести их, чтобы я мог подписать и скрепить печатью ордер на обыск?

—Конечно.

Удивленная и почувствовавшая себя легче, Бэллард быстро пересекла прихожую и прошла через гостиную к двустворчатым дверям, ведущим в кабинет. На столе она заметила штамп с печатью высшего суда, стоявший на чернильной подушечке.

Возвращаясь в столовую, она услышала, как зажужжал ее телефон. Это был Босх. Она не ответила на звонок. Она хотела получить ордер на обыск, подписанный и заверенный печатью, а затем уйти от судьи. Босху она перезвонит после.

36

Ведущий KJazz передал наилучшие пожелания Рону Картеру в связи с его восемьдесят пятым днем рождения, который отмечался в Карнеги-холле в Нью-Йорке на прошлой неделе. Затем он сыграл "A Song for You", кавер-версию с альбома Картера "At His Best", выпущенного, когда великому басисту было пятьдесят девять лет.

Песня длилась восемь минут, и когда она закончилась, Босх выключил радио, чтобы еще раз позвонить Бэллард и узнать, не направляется ли она на Монтана-авеню. Но прежде чем он успел позвонить, он увидел, что свет в офисе DGP изменился. Дальняя часть магазина за прилавком с товарами на мгновение осветилась, и Босх догадался, что кто-то только что открыл заднюю дверь магазина и впустил дневной свет. Он тут же завел двигатель и выехал с заветного парковочного места.

На этот раз он проехал мимо западного входа в переулок, а не свернул в него. Это дало ему возможность заглянуть на две секунды вниз по прямой, и он увидел машину, припаркованную примерно на полпути по аллее, то есть рядом с магазином DGP. У машины был открыт багажник, что не позволило Босху определить ее марку или посмотреть, совпадает ли номер с номером Роулза.

Он продолжил движение по Айдахо-авеню, повернул налево через жилой квартал и доехал до 17-й, где снова повернул налево и оказался на другом конце переулка. На этот раз он разглядел характерную решетку радиатора "БМВ" и голубой металлик на капоте. Ранее Бэллард прислал ему описание синего "БМВ" 5-й серии 2021 года выпуска с номерным знаком DGP1. Машина находилась слишком далеко в переулке, чтобы он мог прочитать номер на переднем бампере, но он мог сказать, что в нем всего четыре символа. Он был уверен, что это "БМВ" Роулза и что тот находится в офисе.

Поскольку "БМВ" стоял в направлении на восток, Босх предположил, что Роулз выедет из переулка с восточной стороны, когда покинет свое предприятие. Он поставил машину на задний ход, проехал по 17-й улице и въехал на подъездную дорожку первого дома к югу от аллеи. С этого места ему открывался прямой вид на выезд из переулка.

Он только успел поставить машину на парковку, как раздался звонок от Бэллард.

—Роулз здесь,— сказал он.—Его машина в переулке за офисом, и я думаю, что он вот-вот уедет. Где ты? У тебя есть ордер?

—Я его подписала, —сказал Бэллард.—Уже ухожу.

—Если он уедет, будет трудно преследовать одной машиной парня, который, возможно, знает, что его ищут.

—Я понимаю. Уже еду.

Босх отключился и сосредоточил свое внимание на выходе из переулка. Ему не нравилось не следить за "БМВ", но он также не хотел выходить из машины и рисковать быть замеченным Роулзом или потерять его, если тот уедет, а Босх отделится от машины.

Поскольку он смотрел вправо через лобовое стекло, то не заметил, как мужчина подошел к нему с левой стороны и стукнул кулаком по крыше машины. Босх вздрогнул и повернулся.

—Не хотел вас напугать,— сказал мужчина.—Но не могли бы вы сказать, что вы здесь делаете?

—Э-э, я кое-кого жду,—сказал Босх.

Босх повернулся от него, чтобы осмотреть переулок, а затем оглянулся.

—Кого-то, живущего в этом районе?—спросил мужчина.

—Вообще-то это не ваше дело,—сказал Босх.

—Ну, я собираюсь сделать это своим делом. Это моя подъездная дорожка, и я хочу знать, почему вы на ней стоите.

—Извините. Я выеду на улицу.

Он завел двигатель.

—Этого недостаточно,—сказал мужчина. —Если вы здесь торчите, то мне нужно знать, почему, иначе я вызову полицию.

—Мистер, я и есть полиция,—ответил Босх.

Он отвернулся от мужчины и включил передачу. Выехав на улицу, он повернул направо. Он медленно проехал мимо переулка и бросил быстрый взгляд в сторону "БМВ".

Его там не было.

Его взгляд привлекли стоп-сигналы, вспыхнувшие в дальнем конце переулка, когда машина повернула направо на 16-ю улицу.

—Черт,—сказал Босх.

Он нажал на газ и поехал к Монтане. У знака "Стоп" он вывел машину на перекресток и посмотрел налево. Он увидел, как синий "БМВ" выезжает на Монтану и направляется на запад. Босх сделал то же самое и двинулся следом, держась на расстоянии полутора кварталов от "БМВ".Он догадался, что Роулз направляется к бульвару Линкольна, который, в свою очередь, выведет его на 10-ю автостраду и далее куда угодно.

Он снова позвонил Бэллард.

—Он в пути,—сказал он. —Думаю, он направляется к шоссе.

—Куда мне ехать?

—Если он выедет на "десятку", то направится к "четырем-пяти"[27].

—Я как раз у "четыре-пять".

—Так что выезжай на него и езжай на юг. Я перезвоню тебе, когда мы будем в том направлении. Если у нас все получится, ты будешь лидером. Думаю, он меня засёк.

—Откуда ты знаешь?

—Он свернул в переулок, чтобы не проезжать мимо моего места.

—Черт.

—Слежка одной машиной, что я могу сказать.

—Я знаю, это моя вина.

—Нет, не твоя вина. Просто так получилось.

—А что, если он просто едет домой?

—Это было бы идеально, но я не думаю, что это так. Улицы колледжа находятся к востоку отсюда. Он едет окольными путями, если он туда направляется.

Как и предполагалось, Роулз повернул на юг, на Линкольн. Босх доехал до перекрестка и, сделав тот же поворот, не увидел впереди "БМВ". Проехав следующий перекресток, он притормозил и быстро посмотрел в одну сторону, затем в другую. "БМВ" нигде не было видно.

—Черт,—сказал он.—Кажется, я его уже потерял.

—Что?—сказал Бэллард.—Где?

—Он свернул на Линкольн, а когда я поехал за ним, его уже не было. Я проверяю боковые улицы, но нигде не вижу его машины.

—Нам нужно взять мазок.

—Знаю. Значит, теперь это моя вина.

—Я не обвиняю тебя, Гарри. Я просто в бешенстве. Как ты думаешь, куда он направлялся?

—На автостраду, а дальше —кто знает? Может, он едет в аэропорт, а может, на юг в Мексику или на север в Канаду.

Босх проехал уже три перекрестка, а синего "БМВ" так и не увидел.

—Куда мне теперь ехать?—спросила Бэллард.

—Продолжай ехать на четыре-пять и направляйся на юг. Я сделаю…

Он не успел закончить фразу. Телефон вылетел у него из рук, когда он почувствовал резкий удар в задний угол машины. Внезапно его закрутило против часовой стрелки. "Чероки" пронесся боком через перекресток, затем снес знак "Стоп", после чего врезался в припаркованный автомобиль и резко остановился.

Босх на мгновение остолбенел, а затем резкая боль в правом колене прорезала туман и внесла ясность. Он схватился за колено и огляделся, пытаясь сориентироваться и понять, что только что произошло. Через лобовое стекло он увидел синий "БМВ", который искал. Он стоял посреди Линкольн-бульвар, передняя фара со стороны пассажира разбилась от удара.

Босх быстро понял, что произошло. Роулз ударил его машину сзади, используя маневр PIT —тактику преследования, направленную на то, чтобы закрутить машину, подрезав задний угол, изменив направление движения и закрутив ее в неуправляемый занос.

Получив лишь небольшие повреждения, "БМВ" не взлетел на воздух. Она неподвижно стояла посреди улицы, пока водительская дверь внезапно не распахнулась, и Роулз не вышел из машины. Он обошел машину спереди, и сначала Босх подумал, что он собирается проверить, насколько повреждена его машина. Но тот даже не взглянул на передок "БМВ". Вместо этого он спокойно начал идти к машине Босха.

Босх заметил, что на боку у него висит пистолет.

—Ты, блядь, шутишь,—сказал Босх.

Он облокотился на центральную консоль и застонал, почувствовав боль в ребрах. Он открыл перчаточный ящик, потянулся туда и обхватил рукой свой собственный пистолет. Откинувшись на спинку сиденья, он прижал пистолет к бедру. Он не представлял, что за противостояние ему предстоит.

Роулз продолжал наступать и, подойдя ближе, вдруг поднял пистолет в положение готовности к стрельбе.

—Нет, нет, нет, нет, — сказал Босх.

Он поднял пистолет, чтобы прицелиться, но Роулз выстрелил первым, и Босх почувствовал, как жгучая боль пронзила его мозг.

37

Голос Босха в телефоне прервал громкий удар, затем визг шин по асфальту и последний звук—хруст металла.

—Гарри!—крикнула Бэллард в трубку.

Она не получила ответа.

—Гарри? Ты здесь?

Ответа все еще не было, а затем она услышала его голос, но он был приглушенным и далеким. Она не могла разобрать слов.

—Гарри? Ты меня слышишь?

Теперь она услышала его отчетливо, хотя было также очевидно, что он говорит не в трубку.

—Нет, нет, нет, нет…

И вдруг раздались выстрелы. Четкие, резкие выстрелы. Сначала один выстрел, затем звон стекла, потом град выстрелов. Слишком много выстрелов за несколько секунд, чтобы их можно было сосчитать. А затем последний выстрел, приглушенный и достаточно далеко отстоящий от остальных, чтобы стать выстрелом на поражение.

—Гарри!—закричала Бэллард.

Она резко повернула руль своей машины. Включила сирену и кодовые огни, спрятанные в решетке радиатора, и помчалась в сторону Санта-Моники.