Звезда пустыни

38

Босх сидел боком на смотровой кровати, не желая ложиться, потому что это могло привести к госпитализации и ночлегу, а он не собирался задерживаться дольше положенного минимума. Клиника Калифорнийского университета в Санта-Монике, возможно, и отличная больница, но он хотел вернуться домой, в свою собственную постель.

Ему нужно было позвонить дочери, но у него не было телефона. Он вылетел у него из рук, когда его машину ударили сзади. Он подождал, пока врач скорой помощи пройдет через занавеску, проведет последний осмотр и выдаст ему рецепт, прежде чем отпустить его.

Его ранения были незначительными, хотя формально в него стреляли. У него были ушиблены ребра, ушиб колена, несколько мелких порезов от разлетевшегося стекла, а пуля задела верхнюю спираль левого уха. Это был практически идеальный вариант. Если бы пуля попала в цель хоть на дюйм точнее, он провел бы ночь в морге. За это он, конечно, был благодарен. В остальном он был в основном расстроен. Тед Роулз был мертв, и все секреты, которые он хранил, вероятно, умерли вместе с ним.

Рана была очищена и зашита черной ниткой врачом скорой помощи, который без нужды предупредил его, чтобы он не спал ухом на подушке. В других занавешенных смотровых отсеках Босх слышал оживленную возню и разговоры врачей, но к нему уже более двадцати минут никто не заходил. Он решил, что подождет еще пятнадцать, прежде чем раздвинет шторы и скажет старшей медсестре, что ему пора возвращаться на работу.

Но этого не произошло. За пять минут до назначенного им самим срока занавес открылся, и вошла Мэдди, все еще в своей униформе. Она была далеко не в своей тарелке.

—Папа!

Он встал, когда она поспешила к нему. Они крепко обнялись, пока он изо всех сил старался защитить свое поврежденное ухо.

—Ты в порядке? Рене мне позвонила.

—Я в порядке. Все в порядке. Правда.

Она отстранилась и посмотрела сначала на его лицо, а потом на ухо.

—Должно быть, это больно.

—Сначала было больно, но сейчас все в порядке. Доктор сказал, что там не так много нервных окончаний.

Доктор ничего подобного не говорил, но Босх не хотел, чтобы дочь волновалась.

—А тот парень, он мертв?—спросила она.

—К сожалению,—ответил Босх.—Мы хотели с ним поговорить, а теперь…

—Ну, это не твоя вина. ОРПС[28] уже говорил с тобой?

Отдел расследования применения силы полиции Лос-Анджелеса будет расследовать его действия несмотря на то, что стрельба произошла в городе Санта-Моника. ДПСМ[29] также проведет собственное расследование.

—Со мной провели предварительную беседу на месте преступления,— сказал Босх.—Но я знаю, что их будет больше. Возможно, они все еще на месте преступления, ищут свидетелей, камеры и все такое прочее.

—Тебе придется остаться на ночь?—спросила Мэдди.

—Нет. Я ждал, когда придет врач и выпишет меня. Как только он это сделает, я уеду отсюда. Разве ты не должна была патрулировать Голливуд?

—Капитан отпустил меня, когда мы узнали, что случилось. Я так рада, что с тобой все в порядке.

—Спасибо, Мэдс. Но вот что я тебе скажу: моя машина все еще на месте происшествия, и я не думаю, что получу ее обратно в ближайшее время. Если мне удастся выбраться отсюда, не могла бы ты подбросить меня до дома?

—Конечно, но Рене сейчас в приемной, и она сказала, что ей нужно будет поговорить с тобой после меня. Она сказала, что это по делу.

—Хорошо, тогда я попрошу ее отвезти меня, и мы поговорим в машине.

—Ты уверен?

—Да, не беспокойся. И если тебе нужно вернуться, мы можем поговорить позже.

—Я буду тебя проверять.

—Я даже не знал, что вы работаете по воскресеньям.

—Да, теперь я работаю с четверга по воскресенье.

—Круто. Может, пообедаем завтра или во вторник. Мне кажется, что мое колено будет слишком болеть, чтобы я захотел сидеть за столом.

—Да.

Казалось, что она сомневается, стоит ли соглашаться.

—Просто в последнее время мы нечасто виделись, —сказал Босх.

—Я знаю, —ответила она.—И это моя вина. Я так занята. Но, да, давай сделаем это. Я проверю тебя утром, и, если раны еще будут слишком болеть, мы сходим во вторник.

—С удовольствием, Мэдди.

—Пока, папа. Я люблю тебя. Очень рада, что с тобой все в порядке.

Она снова обняла его.

—Я тоже тебя люблю, —сказал Босх.

—Я найду Рене и скажу ей, что с тобой все в порядке,—сказала она.

А потом она ушла.

Босх теперь ждал и доктора, и Бэллард. Он неуверенно поднес палец к уху, чтобы проверить, можно ли его согнуть, не вызвав при этом искр боли в мозгу.

—Не трогайте его.

Босх повернулся и увидел, что в палату вошел врач скорой помощи. Он подошел к раковине и вымыл руки, а затем подошел к Босху. Он посмотрел на швы на ухе Босха.

—Какое-то время это будет выглядеть довольно неприятно, но что-то мне подсказывает, что вам будет все равно,—сказал он.

—Единственное, что меня сейчас волнует, —это выбраться отсюда,— ответил Босх.

—Что ж, вы свободны. В больничной аптеке вас ждет рецепт. Принимайте его только для снятия боли. Если боли нет, не принимайте. Не теряйте бдительности.

—Понял. И спасибо, док. Я ценю это.

—Делаю свою работу, как и вы свою. Но вы должны вернуться через пару дней и дать мне осмотреть ухо, чтобы убедиться, что нет инфекции.

—Обязательно. Спасибо. А что со швами?

—Мы тогда проверим их, но я думаю, что нам придется держать их дольше. Вы же не хотите, чтобы ухо отвисло, как у моей собаки.

—Точно.

Десять минут спустя Босх сидел в машине Бэллард, и они выезжали с парковки для машин скорой помощи у входа в отделение. Он решил не брать рецепт и справиться с болью безрецептурными средствами.

—Давай отвезем тебя домой,—сказала Бэллард.

—Сначала проедем на место происшествия,—сказал Босх. —Я хочу его увидеть.

—Гарри, они не захотят, чтобы ты там был.

—Просто проедемся. Это пять минут езды, не больше.

—Хорошо. Но без остановок.

—А разве ОРПС или Санта-Моника[30] не хотят с тобой поговорить?

—Они уже поговорили. Завтра будет еще больше, но мне разрешили уехать.

—Мэдди сказала, что ты хочешь мне что-то рассказать.

—Да, про коробку.

—Какую коробку?

—В багажнике "БМВ" лежала коробка.

—Багажник был открыт, когда я увидел машину в переулке. Там могла быть коробка, но я ее не видел. Какого она размера?

—Шестнадцать на шестнадцать на шесть —так было написано на коробке. Это транспортировочная коробка, такие продают в его магазине.

—Я мог ее пропустить. Что в ней?

—Она заполнена сувенирами. С его убийств. Жертв было больше, скорее всего, между Перлман и Уилсон, а потом и после. Вероятно, их много, и мы еще долго будем копаться в коробке.

—Черт.

—И, вероятно, именно поэтому он убил себя в конце.

—Подожди-ка, что?

—Он убил себя.

—Нет, я убил его. Я видел это.

—Да, но это был не роковой выстрел. Ты сбил его с ног перед своей машиной. Но потом он сунул пистолет себе в рот. Это была его последняя пуля.

Босх задумался о стрельбе. Она была настолько быстрой и напряженной, что ему было трудно вспомнить каждую микросекунду. Он знал, что первый выстрел Роулза прошел через лобовое стекло и разорвал его ухо. Он открыл ответный огонь, выпустив половину обоймы. Лобовое стекло разбилось вдребезги, и оставшиеся выстрелы пролетели точно в цель, а Роулз продолжал наступать и стрелять в ответ. Одна пуля попала Роулзу в правое плечо, и он упал. Босх вспомнил, что слышал последний выстрел, ноне понял, что это был самострел.

Он открыл дверь и вывалился на пол. Кровь текла по боку головы, и в тот момент он подумал, что ранение оказалось серьезнее, чем было на самом деле. Прихрамывая на поврежденную ногу и не будучи уверенным в том, что у него осталась обойма, он осторожно обошел машину и подошел к ней спереди со стороны пассажира. Он увидел мертвого Роулза на земле и подумал, что убил его.

—Парни из ОРПС мне этого не сказали, —сказал он.

—Ну, мне они это сказали,—ответила Бэллард.

Босх замолчал и смотрела в окно, пока Бэллард вела машину. Через некоторое время она забеспокоилась.

—У тебя все в порядке, Гарри? — спросила она.—Не блюй в моей машине.

—Не буду, —сказал Босх.—Я думал о том почтовом офисе и других, которые были у Роулза.

—А что с ними?

—Мы знаем, что он начал свой бизнес после того, как ушел из полиции, получил новую почку и начал жить по-новому, верно?

—Верно.

—Так почему именно этот бизнес? Какое отношение он имел к тому, чем он занимался на самом деле?

—Думаешь, это как-то помогло ему? Может быть, в поиске жертв?

—Не знаю, но нам стоит взглянуть на это. Люди арендуют эти частные почтовые ящики, и большинство из них легальны, но я готов поспорить, что некоторые из них не легальны. Многие из них делают это, потому что у них есть тайная жизнь или, по крайней мере, разделенная жизнь. Вы хотите иметь место, куда вы могли бы отправлять некоторые вещи в частном порядке. То, что вы не хотите, чтобы вам присылали домой, потому что это может увидеть ваша жена или ваш муж.

—А у него был доступ ко всему этому,—сказал Бэллард.

—Вот о чем я подумал. Он был по ту сторону стены из личных кабинетов и мог как бы видеть дела каждого. Не знаю, помогло ли это ему в его тайной жизни, когда он преследовал женщин, и, думаю, это еще одна вещь, которую мы никогда не узнаем, потому что он мертв.

—Думаю, мы узнаем это, когда начнем выявлять других жертв. И, судя по тому, что я знаю, я не слишком расстроена его смертью. Я знаю, что люди подумают: ему так долго все сходило с рук—где же тут справедливость? Но я думаю, что теперь будут спасены несметные жизни.

—Думаю, да.

—Это не предположение, Гарри. Это правда.

Сейчас они были на Линкольн стрит, и перекресток, где произошла перестрелка, был перекрыт сотрудниками дорожной полиции. Босх увидел, что зеленый "чероки" поставили на платформу, чтобы отбуксировать в полицейский участок. Насколько он знал, его телефон все еще находился где-то в машине.

Сотрудники дорожной полиции махнули им рукой, чтобы они свернули на боковую улицу, и Босх так и не смог приблизиться настолько, чтобы увидеть, что еще происходит внутри оранжевых баррикад. Бэллард продолжала вести машину.

—Ты уже говорила с членом совета?—спросил Босх.

—Я говорила с Хастингсом, —ответила Бэллард,—чтобы он знал, что происходит. Но я не хочу разговаривать с Перлманом, пока у нас не будет стопроцентного совпадения ДНК с Роулзом. То же самое с матерью Лоры Уилсон. Утром я зайду в офис коронера, возьму кровь и отпечатки пальцев, а потом поеду в лабораторию. Дарси Трой будет наготове, чтобы заняться кровью. Я не очень-то разбираюсь в образцах, так что посмотрим, что из этого выйдет.

—А что насчет начальства? Тебя обвинят в том, что этот парень попал в команду по раскрытию преступлений?

—Нет, черт возьми. Если они попытаются обвинить меня, у меня есть электронные письма от Хастингса, в которых он недвусмысленно говорит мне, чтобы я включила Роулза в команду. Я не беспокоюсь об этом. Я больше беспокоюсь о тебе, Гарри.

—Обо мне? Почему?

—Я взяла тебя в команду, и что? Не прошло и недели, а тебя уже подстрелили, подставили под удар, да еще и машину разбили.

—Она не разбита. Это танк.

—Ну, надеюсь, кто-нибудь сможет найти новое лобовое стекло.

—Там полно запчастей.

—Тогда хорошо. Ты мне нравишься в этой машине, Гарри. Как квадратный колышек в мире с круглыми отверстиями.

Босх немного подумал об этом, а затем рассказал Бэллард о своем плане.

—Думаю, я возьму пару дней отдыха. Не трогать колено, насколько это возможно. Потом я хочу вернуться к Галлахерам.

—Согласна.

39

Бэллард заставили просидеть в приемной тридцать пять минут, прежде чем ей наконец сообщили, что член совета готов принять ее. Был вторник, и история с Роулзом прочно держалась в новостях с вечера воскресенья. На плаву ее удерживала тайна. Лишь немногие детали просочились в общественное обсуждение, в основном потому, что полиция Лос-Анджелеса ждала подтверждения генетической связи между Роулзом и убийствами Сары Перлман и Лоры Уилсон. До сих пор в центре внимания находился тот факт, что детектив из отдела нераскрытых преступлений вступил в перестрелку с подозреваемым в убийстве на людной улице, в результате чего один человек погиб, а другой был ранен. Имена пока не разглашались и не просачивались. Но все изменится через несколько часов, когда шеф полиции проведет пресс-конференцию на площади перед зданием полицейского департамента. В обязанности Бэллард входило проинформировать члена совета о том, что объявит шеф.

Войдя в кабинет Перлмана, она увидела, что член совета ждет ее вместе с Нельсоном Хастингсом и Ритой Форд. Справа от большого стола члена совета находилась зона отдыха, состоящая из двух диванов, стоящих друг напротив друга, и журнального столика со стеклянной столешницей между ними. Перлман и Хастингс заняли углы одного дивана, а Форд — угол противоположного дивана. Бэллард было дано указание сесть в оставшийся угол.

—Детектив Бэллард, я жду новостей, —сказал Перлман.—Что вы можете нам сказать?

—Спасибо, что согласились принять меня, советник, —начала Бэллард.—Сегодня в четыре часа дня шеф полиции проведет пресс-конференцию. Он объявит, что ДНК и отпечаток ладони Теда Роулза были сопоставлены с уликами убийств вашей сестры и Лоры Уилсон. На этом дело будет закрыто, но расследование в отношении Роулза и улик, собранных в его машине и в других местах, продолжается. Не исключено, что он связан и с другими делами. С несколькими другими делами.

Перлман покачал головой.

—Боже мой,—сказал он.—Вау. Неужели все закончилось?

—Да, сэр, что касается дела вашей сестры, — подтвердила Бэллард. — Окружной прокурор рассмотрит и утвердит наше закрытие дела. Я знаю, что нет такого понятия, как завершение, но, возможно, это даст вам немного покоя.

—А другое дело?—сказал Перлман.—Он встретил ее или выбрал, потому что стучался к ней в дверь?

—Похоже на то, —ответила Бэллард.

Наступила пауза, затем заговорил Хастингс.

—Это не должно обернуться против члена совета,—сказал он.

—Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду,—спросила Бэллард.

—Это последняя часть, детектив, —сказал Хастингс.—У вас нет доказательств того, что Роулз встречался с Лорой Уилсон или нападал на нее, когда он стучался в двери в поддержку кандидата. У вас есть агитационный значок, который она могла получить где угодно. Так что не выкладывайте эти домыслы в СМИ. Если ваш шеф решит это сделать, то он больше не будет пользоваться поддержкой этого офиса.

—Я передам это сообщение в отдел по связям со СМИ, —ответила Бэллард.—Они выпустят пресс-релиз после выступления шефа.

—Как вы относитесь к включению Роулза в отдел нераскрытых преступлений?—спросил Хастингс.

—В каком смысле? —спросила Бэллард.

—Думаю, вы можете рассчитывать на то, что некоторые умные репортеры спросят, как Роулз оказался в отделе,—сказал Хастингс.—И последующий вопрос будет касаться того, какая проверка была проведена.

—Ну, я полагаю, что такой вопрос ко мне не поступит, — произнесла Бэллард.—Но, если он возникнет, я не собираюсь лгать ни СМИ, ни кому-либо еще. Вы сказали мне, что советник хочет видеть его в команде. Я поговорила об этом со своим капитаном, и мы сделали то, что от нас требовалось. У меня до сих пор сохранились письма от вас.

Она хотела убедиться, что он понимает: если он попытается бросить ее или полицию Лос-Анджелеса на произвол судьбы, это, скорее всего, обернется против него.

—Да, письма были от меня, —сказал Хастингс. —Я просил вас взять его в команду. Не советник. Это правда, и это все, что вы должны рассказать, если вас спросят.

Хастингс был готов пожертвовать собой, чтобы защитить Перлмана. Бэллард увидела в этом доблесть, которую редко встретишь в политике. В тот момент ее уважение к Хастингсу возросло.

—Я понимаю,—сказала она.

—Когда шеф проводит пресс-конференцию?—спросила Форд.

—В четыре,—ответила Бэллард.

—Мы должны провести свою собственную сразу после этого,—сказала Форд.—Так мы будем в одном цикле новостей.

—Отличная идея,—сказал Хастингс.—Детектив, вопрос к вам. Готовы ли вы выступить вместе с членом совета и заявить, что его участие в перезагрузке отдела нераскрытых преступлений привело к установлению личности убийцы и раскрытию этих двух дел?

—Я должна получить разрешение департамента,— ответила Бэллард.

—Тогда, пожалуйста, сделайте это, —сказал Хастингс.—Мы с радостью примем вас, и я уверен, что вы захотите выразить свое уважение человеку, который возглавил работу по восстановлению подразделения после многих лет.

—Я узнаю у своего капитана и сообщу вам,—повторила Бэллард.

Почувствовав, что встреча окончена, Бэллард встала. Перлман, казалось, вышел из оцепенения и тоже встал. И тут Бэллард увидела на его лице слезы. Пока она переругивалась с Хастингсом и Форд, Перлман, очевидно, думал о своей погибшей сестре и о том, что ее убил человек из его жизни,его друг.

— Детектив, спасибо вам, —сказал он.—Когда я настаивал на восстановлении подразделения, я не хотел, чтобы дело моей сестры было забыто. То, что мы раскрыли это дело, подтверждает все мои слова о важности подразделения. Именно эту мысль я передам на своей пресс-конференции. Я не могу не выразить вам свою благодарность, и я обязательно скажу об этом. Надеюсь, вы присоединитесь к нам.

Он протянул руку, и Бэллард пожала ее.

—Спасибо, сэр,—сказала она.

Пройдя полквартала по Спринг-стрит от мэрии до ЗАП, Бэллард проанализировала ответы, которые она дала во время напряженной встречи, и решила, что хорошо себя показала. Она не собиралась просить разрешения встать рядом с членом Совета Перлманом на пресс-конференции,даже если он будет петь дифирамбы ей и подразделению. Это было бы смешением политики и полицейской работы, а это рецепт возможной катастрофы. Она отмахнулась от их предложения.

Когда она добралась до ЗАП, то увидела несколько телевизионных съемочных групп, расположившихся перед пюпитром с прикрепленной к нему большой золотой копией значка полиции Лос-Анджелеса. На значке было изображение мэрии—культового здания, из которого только что вышла Бэллард –"Старый служака", как его называли обитатели Административного Центра. Когда шеф выйдет на пресс-конференцию, эта двадцатисемиэтажная башня будет отражаться за его спиной в стеклянном фасаде ЗАП. Это будет напоминанием о том, что политика и полицейская работа никогда не могут быть разделены.

Бэллард по пропуску вошла в здание и поднялась на лифте на десятый этаж, где в офисе по связям со СМИ, расположенном в конце коридора от ОШП—офиса шефа полиции, было назначено совещание перед пресс-конференцией.

Главным представителем департамента был гражданский человек, бывший репортер 5-го канала новостей по имени Рамон Ривера. Он приветствовал Бэллард в своем кабинете, и она была удивлена, увидев, что там сидит и шеф полиции. Они обсуждали заявление, которое шеф зачитает на пресс-конференции. Копия заявления будет роздана репортерам.

Бэллард присела, и Ривера дал ей копию для прочтения. В заявлении содержались подробности дела, которые Бэллард сообщила Ривере в предыдущем телефонном разговоре. Это было строгое изложение фактов дела. Это была самая легкая часть пресс-конференции. Сложнее было предугадать, какие вопросы будут заданы, и решить, как на них отвечать.

Годом ранее шеф полиции убеждал Бэллард вернуться в департамент после того, как она в расстройстве подала в отставку. Именно его обещание дать ей задание по ее выбору привело к тому, что она получила должность руководителя воссозданного отдела нераскрытых преступлений. Теперь он задал ей вопросы, которые, как он предполагал, зададут ему собравшиеся представители СМИ, когда он закончит читать заявление.

—Почему Босх преследовал Роулза в одиночку?—спросил он.

—Вообще-то преследовать его не входило в планы, —ответила Бэллард.—Но у него не было выбора.Босх увидел машину Роулза возле его офиса. Он следил за ним, пока я ходила к судье, чтобы получить ордер на обыск. Когда Роулз уехал до моего приезда, у Босха не было другого выбора, кроме как попытаться проследить за ним на одной машине.Неясно, знал ли Роулз, что у него с самого начала был хвост, или заметил машину Босха, пока ехал.

—И вы завербовали Босха в отдел нераскрытых преступлений?

—Да. Он самый опытный детектив в команде.

—Вы знали о его проблемах, когда он работал в отделе?

—Проблемы, сэр?

—Он был замешан в нескольких предыдущих перестрелках. Он ушел из отдела не на лучших условиях. Некоторые могут сказать, что он ушел на пенсию раньше, чем департамент отправил его на пенсию.

—Кое-что из этого я знала, да. Но я хотела собрать лучшую команду добровольцев, которую только можно было найти, и он был на первом месте в моем списке. Мы раскрыли это дело во многом благодаря его действиям.

—Как бы вы себя чувствовали, если бы нам пришлось исключить его из команды?

—Я не понимаю. Это его работа привела нас к Роулзу, а теперь вы хотите вышвырнуть его на обочину?

—Я этого не говорю. По крайней мере, пока. Но у нас возникнут проблемы с восприятием в подразделении, когда выяснится, что один из ваших избранников был убийцей. Уверен, вы согласитесь, что это не лучший вариант, детектив Бэллард. И я думаю, не начать ли нам все сначала.

—Вы имеете в виду очистить дом?

—За неимением лучшего термина.

—Во-первых, я хочу сказать, что Роулз был выбран не мной. Его нам навязали из офиса члена совета. Я не хотела брать Роулза, но начальник штаба члена совета Перлмана заставил меня взять его. Я говорила об этом с капитаном Гэндлом, и мы согласились взять его, чтобы сохранить поддержку члена совета. Но я все равно не понимаю, почему это должно привести к перестановкам. У нас хорошая команда. У нас есть бывший заместитель окружного прокурора, который является нашим юридическим консультантом, эксперт СГГ и другие способные следователи, среди которых Гарри Босх—лучший из всех.

—Что ж, давайте пока отложим это решение, спустимся и поговорим с прессой. Посмотрим, как пойдут дела, прежде чем принимать какие-либо решения.

Бэллард почему-то показалось, что решение уже принято. Шеф встал, и Ривера тоже встал.

—Позвольте мне взять из принтера раздаточный материал,—сказал он.

После того как Ривера вышел из комнаты, Бэллард встала и обратилась к шефу полиции.

—Сэр, если вы решите, что вам нужно начать все сначала, то вам придется сделать это без меня. Если Гарри Босх уйдет, уйду и я.

Шеф долго смотрел на нее, прежде чем ответить.

—Вы угрожаете мне, детектив Бэллард?—спросил он.

—Вовсе нет,—ответила Бэллард.—Я просто сообщаю вам факты, сэр. Если он уйдет, уйду и я.

—Понятно. Но давайте действовать по порядку. Посмотрим, как все пойдет, а потом будем решать, что делать дальше.

—Да, сэр.

40

Пресс-конференция полиции Лос-Анджелеса транслировалась в прямом эфире в четырехчасовом выпуске новостей телеканала KCAL[31]. Босх смотрел ее из своего дома, и ему пришлось сидеть и удивляться тому, как шефу полиции удалось с такой чёткостью рассказать историю Теда Роулза и при этом упустить столько важных деталей. Он рассказал историю о том, как серийный убийца был идентифицирован по ДНК членами недавно сформированного отдела по расследованию холодных дел, а затем покончил с собой, когда члены отдела приблизились к нему. Не упоминалось ни то, что убийца был членом подразделения, которое его выслеживало, ни то, что его включил в него член совета Джейк Перлман, его давний друг. Роулза просто описали как человека, зарабатывающего на жизнь сетью мелких предприятий. Имена следователей отдела нераскрытых преступлений не упоминались, а Рене Бэллард, которая стояла за шефом на трибуне, не была вызвана для выступления. Шеф закончил свое пятиминутное чтение подготовленного заявления, осыпав подразделение и Бэллард, ведущего детектива, похвалами. Суть дела сводилась к тому, что еще один серийный убийца был выведен из игры благодаря упорной работе и самоотверженности команды ООНД, а также дальновидности администраторов, восстановивших ранее закрытое подразделение.

Видимо, почувствовав уверенность в своих полуправдах, шеф сказал, что ответит на несколько вопросов. И вот тут-то все пошло не так гладко. Первый вопрос был мягким и касался того, почему он решил перезапустить отдел "холодных" дел. Но второй вопрос был крутым мячом, который попал прямо в страйк-зону.

—Мои источники сообщили мне, что следователем, который обменялся выстрелами с Роулзом, прежде чем тот покончил с собой, был не кто иной, как Гарри Босх. Босх участвовал в многочисленных перестрелках, прежде чем ушел из департамента. Теперь он вернулся, и мой вопрос заключается в том, советовались ли с вами и одобрили ли вы включение Босха в команду?

Женщину, задавшую вопрос, не было видно, потому что камера была направлена на подиум и начальника полиции. Но Босху показалось, что он узнал ее легкий карибский акцент.

Шеф попытался отмахнуться.

—Как я уже сказал в своем заявлении, расследование продолжается. Один из этих компонентов—стрельба с участием офицера, и я не собираюсь комментировать то, что является текущим расследованием и кадровым вопросом. Это было бы нечестно в данный момент. Достаточно сказать, что наше внутреннее расследование будет полностью и независимо рассмотрено окружной прокуратурой, как это предусмотрено нашим протоколом в отношении всех случаев стрельбы с участием офицеров.

Когда шеф поднял руку, чтобы указать на другого репортера, тот, кто задавал первоначальный вопрос, громко продолжил.

—В судебных документах, касающихся предыдущих случаев стрельбы Гарри Босха, его называли "стрелком". Повлияло ли это на решение о его назначении в это подразделение?

Слово "стрелок" заставило шефа моргнуть.

—Мне это незнакомо, —сказал он.—Как я только что сказал, в данный момент я не даю никаких комментариев по поводу стрельбы с участием офицера. И это все, на что у меня сегодня есть время.

Он быстро повернулся с трибуны и направился через площадь в безопасное место ЗАП. На вопросы, выкрикиваемые ему вслед, не были даны ответы, они были проигнорированы. Бэллард и плотная группа сотрудников отдела по связям со СМИ последовали за ним. Босх наблюдал за Бэллард, когда она повернулась, чтобы последовать за шефом. На ее лице отчетливо читался ужас.

После пресс-конференции трансляция переключилась на прямой репортаж с места перестрелки с Роулзом. Женщина-репортер представила записанные интервью с жителями обычно спокойного района. Это был сугубо информационный материал, но в конце репортер упомянула, что член совета Перлман назначил пресс-конференцию на 17:00, чтобы обсудить это дело и свою личную связь с ним.

В 17:00 Босх переключился с KCAL, который перешел на не новостные программы, на начало часа новостей на KNBC. Ведущий сразу же включил прямой эфир с выступлением члена совета Перлмана на гранитных ступенях мэрии за подиумом, украшенным городской печатью.

В своем кратком выступлении Перлман высоко оценил работу ООНД, отметив, что его офис сыграл ключевую роль в его восстановлении. Он также сказал, что установление личности Роулза как убийцы его сестры и Лоры Уилсон не принесло его семье успокоения, но наконец-то знание правды позволило перевязать раны прошлого.

Он тоже опустил многие ключевые факты, а именно то, что он и его начальник штаба направили Роулза в то самое подразделение, которое разоблачило его как убийцу. Он также не упомянул, что Роулз, скорее всего, выбрал в качестве жертвы Лору Уилсон, когда ходил по домам в поддержку первой заявки Перлмана на выборах в 2005 году.

В конце своего короткого выступления член совета заявил, что не будет отвечать на вопросы, и попросил уважать частную жизнь его и его семьи. Босх цинично расценил последнюю фразу как способ избежать расспросов, которые могли бы нанести политический ущерб.

Босх выключил экран и сидел, размышляя о том, как власть имущие всегда манипулируют правдой. Его беспокоило то, что он знал то, что не следовало держать в секрете.

Он подумал о выражении ужаса на лице Бэллард и задался вопросом, не заставили ли ее каким-то образом стоять рядом с шефом и участвовать в манипуляциях. Он пожалел, что она не позвонила ему хотя бы для того, чтобы предупредить.

И тут он понял, что Бэллард могла это сделать, но он не знал бы этого, потому что его телефон либо находился в полиции, либо все еще был где-то в его "Чероки", выпавшим из рук, когда Роулз отправил его машину в занос. Предположительно "Чероки" находился на полицейской стоянке.

Босх встал и пошел на кухню. С помощью домашнего телефона он набрал номер своего сотового и проверил наличие сообщений. Их было два. Первое—звонок от Бэллард, поступивший в два часа дня, в котором говорилось о времени проведения двух пресс-конференций. Вторым было сообщение, оставленное всего десятью минутами ранее Хуанитой Уилсон из Чикаго. Она просила его перезвонить ей. Босх достал из кухонного ящика ручку и блокнот и записал ее номер.

Стационарный телефон был беспроводным. Он вынес его на заднюю террасу дома, чтобы позвонить.

—Миссис Уилсон?

—Детектив Босх, извините за беспокойство. Спасибо, что так быстро перезвонили.

—Вы меня не беспокоите. Вам звонила детектив Бэллард?

—Да. Она рассказала мне, что случилось, что человек, убивший мою Лору, мертв.

—Да, он покончил с собой, когда мы приблизились к нему. Мне очень жаль. Я хотел… мы хотели взять его живым, чтобы он понес наказание.

—Не извиняйтесь. Я верю, что он наказан. Он в аду.

—Да, мэм.

—Зовите меня Хуанитой.

—Хуанита.

—Я позвонила, потому что хочу поблагодарить вас за то, что вы сделали. Детектив Бэллард рассказала мне. Надеюсь, с вами все в порядке, и вы быстро поправитесь.

—Я в порядке, Хуанита.

—И я хочу поблагодарить вас за ответы. Я говорила вам, что жду ответов.

—Я понимаю.

—Благодаря вам и детективу Бэллард я теперь могу отпустить себя… и присоединиться к Лоре и своему мужу.

Босх не знал, что сказать. Он знал, что почти все во что-то верят, надеясь, что в конце не будет пустоты.

—Я понимаю,—сказал он.

Он посмотрел через перевал Кауэнга на видневшийся сбоку знак Голливуда. Он чувствовал неадекватность своего ответа ей.

—Теперь я вас отпущу,—сказала Хуанита.—Еще раз спасибо, детектив Босх.

—Гарри.

—Спасибо, Гарри.До свидания.

—До свидания, Хуанита.

Босх сжимал в руке телефон, думая о том, что Хуанита годами ждала ответов, а теперь даже не узнает всей правды. Внутри него зародился гнев.

Прихрамывая, Босх вернулся в дом и с помощью ноутбука набрал номер телефона. Он набрал его и попросил позвать репортера, чей голос он слышал на пресс-конференции полиции Лос-Анджелеса. Дождавшись перевода, он снова вышел на веранду. Он смотрел на перевал, когда до его слуха донесся голос с легким карибским акцентом.

—Кейша Рассел, чем я могу вам помочь?

—Вы назвали меня "стрелком" в прямом эфире.

—Гарри Босх. Давненько не виделись.

Ему вспомнилось, как она произносила его имя. Ему казалось, что она откусывает кусочек от хрустящего яблока.

—Я думал, вы в Вашингтоне, освещаете политику.

—Я устала от зимы. К тому же в прошлом году меня чуть не убили в Капитолии. Решила, что пора вернуться домой, к своей первой любви — освещению преступлений.

—Я думал, что освещать политику —это и есть освещать преступления.

—Забавно. И забавно, что вы мне позвонили. Я хотела позвонить вам, но не смогла найти никого, кто бы поделился вашим номером. Вы позвонили просто пожаловаться или хотите что-то сказать?

Босх в последний раз подумал о том, чтобы сдержаться, но образы, которые он вынес из этого дела, — Сара Перлман, Лора Уилсон и даже Хуанита Уилсон—вытеснили эти мысли.

—Вас используют, —сказал он.—В прошлый раз вы были умнее.

—Правда?—спросила Рассел. —Кто использует?

—Источник, который сказал вам, что я "стрелок". Они рассказали вам обо мне, но не остальную часть истории. Они больше озабочены тем, как избавиться от меня, чем выяснением всей правды.

—Этот разговор записывается?

—Пока нет.

—Тогда мне придется уйти. У меня дедлайн. Если вы хотите встретиться после того, как я подам статью, то я, конечно, не против. Прошло много времени. Может, выпьем по стаканчику, и вы проинструктируете меня, кто есть кто в зоопарке.

Это было старое выражение полиции Лос-Анджелеса, предостережение, которое было столь же полезно при ответе на радиовызов с кодом 3—мигалки и сирена —как и при погружении в пучину политики департамента. Первым шагом была оценка—

определить, кто есть кто в зоопарке.

—Может быть после того, как все немного утрясется,—сказал Босх.— Если я еще буду здесь.

—Я бы не стала спорить против этого, — сказала Рассел. — Вы может быть стрелок, а может быть и нет, но вы определенно умеете выживать. Как вы думаете, есть что-нибудь, что мне действительно нужно знать, прежде чем я опубликую эту историю?

—Сейчас у вас есть только половина истории.

—Тогда расскажите мне ту половину, которой у меня нет.

—Это не мое дело.

—А что, если я откажусь от "стрелка" и расскажу о том, что произошло в воскресенье? Я делаю вам одолжение, а что вы делаете для меня?

—Откуда это взялось?

—"Стрелок"? Пришлось покопаться. Это была цитата Хани Чендлер из ходатайства, которое она подала в девяностых. Помните ее? На самом деле цитата звучала так: "Босх— это стрелок, который сначала стреляет, а потом задает вопросы". В ходатайстве она также назвала вас ковбоем. Мне это понравилось, и я обязательно использую это в своей истории.

У Босха промелькнуло воспоминание об адвокате по гражданским правам, прежде чем ее убил кто-то, пытавшийся произвести на него впечатление. Хани Чендлер была заклятым врагом Босха, и он не сомневался, что в одном из своих документов или даже в открытом суде она назвала бы его стрелком, но в конце концов он ее зауважал.

Он опустил взгляд на автостраду у подножия перевала. Она была полностью заполнена инерцией часа пик.

—Да, —сказал он.—Я помню Чендлер. Я помню, как вы были репортером, который всегда хотел узнать все первым, но при этом не ошибиться.

—Это низко, Гарри. Всегда можно обвинить гонца. Но я прошу вас помочь мне разобраться с этим. Если вы не хотите этого делать, то кто виноват?

Босх колебался всего мгновение, прежде чем заговорить.

—В курятнике завелась лиса, Кейша.

Последовало долгое молчание, прежде чем Рассел ответила.

—Что это значит?—спросила она.

—Вы узнали это не от меня,—сказал Босх. —Подтвердите это в другом месте. Роулз был лисой.

—Вы говорите загадками. О каком курятнике идет речь?

—Роулз был добровольцем в отделе. Он работал над делами Перлман и Уилсон. Прямо с нами.

—В отделе нераскрытых преступлений? Вы что, издеваетесь?

—Я бы хотел.

—И они пытаются это скрыть, чтобы избежать неловкости?

—Вы хотели знать, кто есть кто в зоопарке.

—Итак, позвольте мне прояснить. Рене Бэллард включила серийного убийцу в свою собственную команду по расследованию холодных дел.

—Нет. Это был не ее выбор.Он не был ее выбором.

—Тогда кто?

—Возможно, вам стоит позвонить Нельсону Хастингсу в офис члена совета и задать ему этот вопрос.

Босх услышал приглушенный смех Рассел, хотя было видно, что она положила руку на телефон. Затем она снова заговорила.

—Это просто чертовски хорошо,—сказала она.

—Помните, подтвердите это сами,—сказал Босх. —Не от меня.

—Не волнуйтесь, Гарри. Я подтвержу. Вы мне доверяете? Раньше доверяли.

—Это было давно. Я узнаю, могу ли я вам доверять, когда прочитаю завтрашнюю газету.

—Вы увидите ее в интернете в десять часов.

—Я не подписан.

—Тогда подождите до завтра. Но давайте выпьем поскорее.

—Сделаете все правильно, и выпивка будет за мой счет.

—Договорились. И мне пора. Дедлайн через час, а благодаря вам у меня еще много работы.

—Счастливой охоты.

Босх отключился и снова посмотрел на перевал. Ничто не двигалось. Городские артерии были забиты.

41

Бэллард хотела приступить к работе первой, но, войдя в архивное помещение, услышала ритмичные механические звуки многостраничной печати в копировальной комнате. Она заглянула внутрь и увидела, что Босх укладывает документы через три кольца папки, пока печатались новые.

—Гарри, что ты здесь делаешь?

Он долго смотрел на нее, прежде чем ответить.

—Я здесь работаю. Если только меня не уволили, а мне не сказали.

—Нет, я имела в виду, что тебе требуется некоторое время для того, чтобы прийти в себя.

—Двух дней было достаточно. Я в порядке. У меня все хорошо.

—Когда я видела тебя в последний раз, твое колено выглядело не очень.

—Я купил один из этих компрессионных рукавов в CVS[32]. Он отлично работает. Но ты бы видела, какой след он оставляет на моей ноге.

Бэллард подошла ближе и заглянула в папку. Очевидно, он составлял отчет об убийстве.

—Что это?—спросила она.

—Я копирую файлы по делу семьи Галлахер, которых у меня нет, — ответил он.—Я собираюсь вернуться к нему.

—Я думала, мы договорились о копировании файлов, и вот ты здесь.

Босх ничего не ответил, укладывая стопку документов обратно на обложки одной из книг по расследованию убийств. Бэллард поставила коробку, которую несла, на стол рядом с папкой, которую составлял Босх.

—Поговори со мной, Гарри. Что происходит?

—Послушай, я давно не работаю в департаменте, но я все еще умею гадать на кофейной гуще. Они собираются посоветовать тебе избавиться от меня. И это нормально. Я не хочу создавать тебе еще больше проблем, чем уже есть. Но когда я уйду, кто будет работать с этим?

Он указал на семь лежащих на прилавке папок с документами.

—Так что, я думаю, я возьму это с собой,— он продолжил говорить.— И я продолжу работать над этим. Я позвоню тебе, когда найду МакШейна.

—Гарри, я не собираюсь вешать тебе лапшу на уши и говорить, что все в порядке,—сказала Бэллард.—Но я сказала им, что если ты уйдешь, то уйду и я. Я сказала это напрямую шефу.

Босх кивнул.

—Я ценю это,—сказал он.—Я действительно ценю. Но тебе не следовало этого делать. Это не помешает им сделать то, что они хотят.

—Посмотрим,—ответила Бэллард.

—Обязательно сделают, и, вероятно, очень скоро.

—То, что было в "Таймс" сегодня утром, нам не помогает. Ты читал статью?

—Я не читаю "Таймс".

—Они узнали много такого, о чем не говорилось на пресс-конференции шефа.

—Это их работа.

—Эта Кейша Рассел, репортер… Ты ее знаешь?

—Да, но последнее, что я слышал, она перешла в Вашингтонское бюро. Это было, ну, я не знаю, очень давно. Годы назад. Я удивлен, что она все еще здесь.

—Да, так и было, но сейчас она в Лос-Анджелесе, и она все изложила в статье. То, что Роулз находился в этом подразделении, и что его туда направили из офиса члена городского совета. Вот почему я пришла пораньше—потому что Нельсон Хастингс позвонил мне сегодня в шесть утра.

—Уверен, он был в ударе. Это коробка из машины Роулза?

—Он был в ударе и остается таким до сих пор. И не меняй тему. Кто бы ни рассказал Рассел эту историю, я действительно оказалась в глубоком дерьме.

Копировальный аппарат закончил свою работу, и в комнате воцарилась тишина.

—Мне жаль это слышать,—наконец заговорил Босх.—В статье никого не было названо по имени?

—"Источники сообщили"—и это все, без указания авторства, — сказала Бэллард.—И Нельсон считает, что я один из этих источников. Я имею в виду, она действительно звонила мне. На самом деле, три раза. Но я так и не поговорила с ней, даже не перезвонила, чтобы спросить, откуда у нее мой номер, и никаких гребаных комментариев. Нет ничего лучше, чем когда тебя обвиняют в том, чего ты не совершал.

—Я знаю, как это бывает. Мне жаль. Но, может быть, это и к лучшему, что об этом стало известно общественности. Ты так не думаешь?

—Нет, если они снова закроют отдел. То, что Перлман дал, он может и отнять. А почему бы и нет? Дело его сестры раскрыто. Он уже получил от этого то, что хотел.

—Ты действительно думаешь, что они закрыли бы это дело из-за Роулза?

—Мы оба видели, как принимались решения и похуже. Вот почему ты можешь пока забыть о Галлахере.

—Что ты имеешь в виду?

Бэллард взяла коробку и повернулась к двери.

—Роулз по-прежнему является приоритетом номер один, —сказала она.—Если мы свяжем его с другими делами и начнем расследовать их, то, возможно, они не станут сокращать нас. А если они попытаются, возможно, кто-нибудь сообщит об этом Кейше Рассел. Тогда они будут выглядеть плохо, и им придется отвалить на хрен.

Бэллард вышла из комнаты, оставив Босха наедине с собой. Она не сомневалась, что за историей в "Таймс" стоит он. Когда она не узнала имя репортера, которое Хастингс выкрикивал по телефону в 6 утра, она поискала на веб-сайте "Таймс" предыдущие статьи Расселл и увидела, что в девяностых она освещала работу полиции. Несколько ее статей были посвящены расследованиям, которые вел детектив по имени Гарри Босх.

Она была недовольна Босхом. Не столько за то, что он сделал, — она должна была признать, что выложить всю историю на суд общественности—это то, что Департамент должен был сделать в первую очередь. Просто ей хотелось, чтобы он сначала пришел к ней и они вместе все спланировали. Кроме того, ей хотелось, чтобы он признал свою роль в этой истории. Это свидетельствовало о том, что он не доверял ей так сильно, как она думала.

Она отнесла коробку в комнату для допросов. Прошло больше часа, прежде чем другие следователи начали расходиться по своим местам в отделе. К тому времени Бэллард уже сидела на своем месте, а Босх - на своем, не поднимая головы, хотя Бэллард знала, что он там. Коллин Хаттерас первой из всех явилась на работу и сразу же засыпала Бэллард и Босха вопросами о Роулзе, стрельбе и других аспектах дела. Она тоже упомянула историю из "Таймс", но ее вопросы были в основном связаны с тем, что она впервые увидела Бэллард и Босха после воскресной перестрелки. Босх отсутствовал, а Бэллард заняла рабочее место в ЗАП и находилась там в понедельник и вторник, чтобы следователи ОРПС, а также сотрудники по связям с СМИ и командный состав могли легко связаться с ней.

—Коллин, подожди секунду, —сказала Бэллард.—Я не хочу четыре раза отвечать на одни и те же вопросы, когда будут приходить другие. Так что давай подождем, пока все соберутся здесь, и тогда я расскажу всем, что мне известно и над чем я хочу, чтобы все работали на этой неделе. Хорошо?

—Хорошо,—ответила Хаттерас. —Я поняла. Но я просто хочу заявить для протокола, что у меня сложилось плохое впечатление о Теде Роулзе. Я не хотела ничего говорить раньше, потому что он был моим коллегой. Но я почувствовала это, когда он бывал здесь — очень мрачную ауру. Должна признаться, я думала, что это может исходить от Гарри, но теперь я знаю. Это определенно был Тед.

—Слава Богу,—сказал Босх.—Какое облегчение узнать, что моя аура не очень мрачная.

Бэллард услышала, как Босх сказал это, но не смогла его увидеть из-за перегородки. Она наклонилась над своим столом, чтобы Хаттерас не видела, как она улыбается в ответ. Затем она стала серьезной.

—Хм, знаешь что, Коллин?—сказала она. —Мне придется написать отчет о дальнейших действиях по Роулзу и всему этому делу. Итак, я не хочу, чтобы ты останавливалась на теме СГГ. Продолжай работать над этим и посмотри, сможешь ли ты в дальнейшем установить генеалогические связи. Если мы сможем показать ценность этого в данном случае, я думаю, это окажет большое влияние на командный состав.

—Приступаю, босс,—ответила Хаттерас. - И теперь, когда мы знаем, что в генеалогическом древе Роулзов есть лос-анджелесская ветвь, я могу начать работать в обратном направлении.

—Это хорошо, Коллин. Дай мне знать, когда соберешь все воедино.

—Принято.

Бэллард закатила глаза. Это слово стали ее самой большой головной болью.

К половине девятого Массер, Лаффонт и Агзафи уже были на месте, и Бэллард встала, чтобы все могли ее видеть.

—Итак, ребята, слушайте внимательно, —начала она.— Прежде всего, я ценю, что вы все пришли так быстро, потому что мне нужна помощь всей команды. Мы еще не закончили с тем, что сейчас известно, как дело Теда Роулза. Когда он покончил с собой в воскресенье — возможно, это было одной из причин, по которой он это сделал, — в багажнике его машины была коробка. Мы нашли ее, и в ней находятся личные вещи, которые, возможно, принадлежали другим жертвам. Я говорю об украшениях, расческах, пудреницах для макияжа, маленьких статуэтках и безделушках — о самых разных вещах.

—Сувениры,—сказала Хаттерас, констатируя очевидное.

—Да, сувениры,—согласилась Бэллард.—И я хочу, чтобы все мы посмотрели, что мы можем сделать, чтобы связать эти предметы с другими жертвами. Все, что мы знаем наверняка, это то, что он убил Сару Перлман в 94-м и Лору Уилсон в 05-м. Это большой разрыв. И это большой промежуток между пятым годом и этим воскресеньем, когда Роулз, благодаря Гарри Босху, был выведен из строя.

—Слушайте! Слушайте! —воскликнул Массер.

Он встал и протянул руку через перегородку, предлагая Босху дать "пять". Босх подчинился, хотя Бэллард показалось, что это было сделано неохотно и без энтузиазма.

—Я разложила эти предметы на столе в комнате для допросов,— продолжила Бэллард.—Я хочу, чтобы вы зашли туда, просмотрели их, возможно, выбрали один или два предмета и приступили к работе. Я знаю, что это маловероятно, но давайте посмотрим, сможем ли мы сопоставить что-то из этого имущества с некоторыми делами.

Она указала на архивные полки, где хранились все нераскрытые дела.

—Мы все знаем, что многие семьи ждут ответов на свои вопросы, — сказала Бэллард.—У вас у всех может быть другое мнение, но я бы сосредоточилась на годах, между Перлман и Уилсон. Мы знаем, что Роулз перенес операцию после убийства Уилсон—ему пересадили почку—и это, возможно, заставило его уйти из бизнеса смерти. Но я думаю, что он, вероятно, был активен в течение нескольких лет между этими двумя убийствами. Я пригласила члена городского совета Перлмана приехать сюда, чтобы посмотреть на эти вещи на случай, если он сможет опознать что-то, принадлежащее его сестре, но я не знаю, примет ли он мое предложение. Тем временем, вчера, после того как лаборатория взяла мазки и проверила отпечатки пальцев, я упаковала все по отдельности. У нас на столе лежат предметы, которые не были исследованы судебно-медицинской экспертизой. Есть вопросы?

Лаффонт поднял руку, как ученик в классе.

—Том? —сказала Бэллард.

—А как насчет его дома и офиса? —спросил Лаффонт.— Там что-нибудь есть?

—Хороший вопрос, —сказала Бэллард.—Детективы из ОГУ провели почти весь понедельник, обыскивая его дом, офис и складское помещение, которое он арендовал. Они не нашли ничего, что имело бы доказательную ценность. Большинство из вас, вероятно, знают, что он был женат и у него была маленькая дочь, и, похоже, он держал эту часть своей жизни в секрете. Излишне говорить, что они по-прежнему в полном шоке от всего этого. Похоже, что Роулз хранил свои сувениры в своем офисе в Санта-Монике, и именно поэтому он был там в воскресенье—чтобы забрать их и уехать. В машине также был собранный чемодан. Он собирался уйти.

—Есть какие-нибудь предположения, куда он направлялся? — спросила Агзафи.

—На данный момент нет,— ответила Бэллард.—Ни в его телефоне, ни в карманах, ни в машине не было ничего, что указывало бы на то, куда он направлялся. Его паспорт был у него в кармане, так что, возможно, в Мексику или Канаду. Мы думаем, он просто пытался скрыться, когда понял, что мы за ним следим.

Бэллард посмотрела на всех, ожидая дальнейших вопросов.

—Если это все, то давайте перейдем к делу,—сказала она.—Слоном в комнате является то, что Роулз был одним из нас, и объективность в этом вопросе не очень хороша. Итак, давайте продолжим и посмотрим, сможем ли мы улучшить эту объективность, закрыв больше дел. Давайте покажем им, чего мы стоим.

Бэллард снова села, в то время как остальные встали, чтобы пройти в комнату для допросов. Все, кроме Босха. Он подождал, пока остальные войдут в комнату, чтобы посмотреть на сувениры, затем обратился к Бэллард с другой стороны перегородки.

—Кейша Рассел была единственной, кто назвал меня "стрелком" на пресс-конференции,—сказал он.—И я сказал ей об этом. Я не знал, что она вернулась в город и снова работает с полицией, а потом я услышал, как она называет меня стрелком, просто чтобы позлить шефа. И затем… Я проговорился. Я сказал, что у нас в курятнике завелась лиса, потому что с той пресс-конференции я знал, что они собираются делать. Они собирались просто замять это дерьмо, как обычно, и... Я не продумал это заранее, Рене. Я должен был догадаться, что это обрушится на тебя, и я облажался. Мне жаль.

Бэллард слегка кивнула. Не потому, что Босх подтвердил то, что она и так знала, а потому, что он был откровенен с ней и признал это. Доверие, которое, как она думала, было подорвано, теперь восстановилось.

—Все в порядке, Гарри, — сказала она. —Просто зайди туда и найди что-нибудь, что закроет для нас дело.

—Ты справишься, босс,—сказал он.

Она улыбнулась.

42

Босх встал и посмотрел поверх перегородки на Бэллард. Она работала за компьютером, ее пальцы двигались с поразительной скоростью, когда она печатала, но он не мог видеть экран, чтобы понять, что она печатает. Она говорила, не отрывая глаз от своей работы, какой бы она ни была.

—Ты нашел там что-то, с чем можно работать?—спросила она.

—Нет, пока нет,—ответил Босх. —Остальные все еще там. Я проверю это позже, посмотрю, что осталось. Я подумываю о том, чтобы сначала съездить в Санта-Монику.

—Я только что слышала, как ты говорил по телефону о каком-то графике перевозок. Это так?

—Да. Есть кое-что, что меня беспокоит в том, что делал Роулз в воскресенье.

Бэллард подняла на него взгляд, оторвав его от своего экрана.

—Что?—спросила она.

—Хорошо, просто выслушай меня,—заговорил Босх. —В воскресенье, когда я проезжал мимо переулка и увидел его машину за офисом, багажник был открыт, а его самого нигде не было видно.

—Да, он был в своем офисе, собирал сувениры.

—Да, мы думаем, что он этим и занимался. И ты сказала, что после перестрелки в багажнике его машины была найдена коробка с сувенирами, а также чемодан.

—Да, на заднем сиденье.

—Хорошо, тогда почему он открыл багажник перед тем, как зайти в офис?

Бэллард пожала плечами.

—Потому что он знал, что вынесет коробку, —сказала она.

—Но ты бы открыла багажник перед тем, как зайти внутрь?—спросил Босх.—Или ты бы подождала, пока не вышла с коробкой? Я имею в виду, что это былане такая уж большая коробка, чтобы нести ее двумя руками.

—Я не знаю, Гарри. Мне кажется, ты слишком много думаешь.

—Может быть. Но когда я увидел тебя с коробкой сегодня, меня осенило. Эта коробка могла легко поместиться на заднем сиденье вместе с чемоданом или на пассажирском сиденье рядом с ним. Зачем он положил ее в багажник?

—А это имеет значение? Это одна из тех вещей, которые мы никогда не сможем точно установить и узнать. Известное —неизвестное. Они есть в каждом деле.

—Да, но что, если багажник был открыт, потому что он вынимал вещи? Что, если он избавлялся от вещей? Улики, другие сувениры. Он забрал все это из своего дома или из хранилища, где бы оно у него ни хранилось, положил в багажник, а затем поехал в офис, где в переулке за предприятиями стояли мусорные контейнеры. Может быть, я не заметил его в переулке, потому что мне закрывали обзор мусорные контейнеры.

—График вывоза. На этой неделе мусорные контейнеры уже опорожняли?

—Только завтра.

—Значит, ты собираешься рыться в мусорных контейнерах.

—Меня будет донимать, если я этого не сделаю.

—Дай мне закончить это письмо, и я поеду с тобой. Не думаю, что тебе стоит лазить по мусорным контейнерам с такими ребрами и коленом. И у меня в машине есть СОМП.

Босх понял, что она имела в виду спецодежду для осмотра места преступления. Большинство детективов хранят в багажнике рабочие ботинки и спецодежду для работы на грязных местах преступлений.

—С моими ребрами и коленом все в порядке, ответил он. — Но нам понадобится табурет или стремянка—независимо от того, кто полезет.

—Сходи в отдел технического обслуживания здания и узнай, что мы можем одолжить,—сказала Бэллард. —Я отправлю это электронное письмо и встречу тебя у своей машины.

—Договорились.

43

Они обыскивали уже четвертый из пяти мусорных контейнеров в переулке за магазинами "Montana Shoppes & Suites" ("Монтанэ Шапс & Свитс"). Начали с западного конца переулка и продвигались на восток. В ходе первых трех обысков не было найдено ничего, имеющего отношение к Роулзу или делу. Бэллард, одетая в резиновые сапоги и темно-синий комбинезон, стояла по пояс в зеленом мусорном контейнере, расположенном за магазином женской одежды. Это означало, что мусор был в основном безвредным и сухим. Первый мусорный контейнер, который они обыскали, был наполнен кофейной гущей и другим мусором из кафе для завтраков, которое находилось в западной части площади.

Для каждого обыска мусорного контейнера требовалось выкапывать мусор, накопившийся за три дня, поскольку они искали что-то, что Роулз мог выбросить в воскресенье.

—Здесь ничего нет,—произнесла Бэллард.

Она использовала длинную ручку от швабры, чтобы пошарить в нижнем слое мусорного контейнера. Босх одолжил ее в отделе технического обслуживания вместе со стремянкой.

—Хорошо, тогда вылезай оттуда,—сказал Босх.

Он протянул к ней руку. Она сняла рабочую перчатку, ухватилась за его руку, оперлась бедрами о стальной бортик и перекинула ноги через лестницу. Босх помог ей спуститься.

—Все, что я делаю, я делаю для тебя, Гарри,—сказала она.

—Эй, я не просил тебя приходить сюда,— ответил Босх.—Если тебе от этого станет легче, я обыщу последний.

—Нет, ты испачкаешь всю одежду. Я просто заставляю тебя нервничать, потому что мы тут ни хрена не нашли, а в этих СОМП горячее чем в аду.

Как только она спустилась с лестницы, Босх начал забрасывать мешки с мусором и другими отходами, которые они достали, обратно в мусорный контейнер.

Бэллард направилась к последнему мусорному контейнеру, прихватив с собой стремянку. Она снова надела перчатку, затем откинула тяжелую пластиковую крышку и начала разгребать верхний слой пакетов и коробок. На восточной стороне участка располагался большой магазин товаров для дома. В нем продавались предметы интерьера поменьше, такие как лампы, произведения искусства и свечи. Мусор здесь был похож на тот, что был в предыдущем мусорном контейнере, тем, что он не был сырым, не имел особенно неприятного запаха и его было легко раскапывать. В основном они были уложены в транспортные коробки, набитые пенопластом и пузырчатой пленкой. Также там были обломки деревянных ящиков для транспортировки.

Босх присоединился к ней, и они быстро опустошили верхнюю половину мусорного контейнера, вывалив все, что вытащили, на асфальт переулка.

—Я не могу поверить, что никто до сих пор не вышел из этих мест, чтобы спросить, какого черта мы делаем, —сказала Бэллард.

—Может быть, мой приятель, сердитый домовладелец с Семнадцатой улицы, придет,—заметил Босх.

—Кто?

—Какой-то парень, который живет здесь по соседству. В воскресенье я стоял на его подъездной дорожке и ждал, когда Роулз сделает шаг. Он вышел и набросился на меня, как миссис Кравиц.

—Миссис Кравиц?

—Соседка из старого сериала шестидесятых "Зачарованные", которая вечно лезет не в свое дело. Ты никогда не смотрела повторы, когда была ребенком?

—Наверно, это было до меня.

—Боже,какой же ястарый.

Как только они убрали первый слой мусора, Бэллард взобралась по лестнице, оперлась руками в перчатках о край мусорного контейнера, чтобы не упасть, ловко перекинула ноги через край и спрыгнула в контейнер.

—У тебя это получается, —пошутил Босх.—Через несколько лет в город придут Олимпийские игры. Ты —Симона Байлс[33] из отдела убийств.

—Ты забавный парень, Гарри, —сказала Бэллард.—Это просто еще один полезный навык, который, надеюсь, мне больше никогда не понадобится.

Она начала передавать коробки через бортик Босху, который находил для них места на земле.

В конце концов, она нашла место для ног на дне мусорного бака и смогла лучше держаться, чтобы поднимать более тяжелые обломки. Она сосредоточилась на открытом ящике в углу. В нем стояла скульптура женщины и ребенка, по штукатурке которой шла трещина шириной в дюйм. Она попыталась поднять его, но поняла, что он будет слишком тяжелым, чтобы поднять его через бортик к Босху. Вместо этого она слегка приподняла его и повернула влево, чтобы переставить на другое место. Когда она повернулась назад в угол, то увидела смятую картонную коробку, которая лежала под ящиком со скульптурой.

—Гарри, —позвала она.— Взгляни.

Она услышала, как его ноги застучали по ступенькам лестницы, а затем он перегнулся через бортик.

—Осторожнее со своим коленом,—озаботилась она.

Рене указала на смятую коробку в углу.

—Коробка такого же размера, как в багажнике "БМВ",—сказала она.

Она сняла перчатки и сунула их под мышку. Затем она достала свой телефон из кармана комбинезона на молнии и открыла камеру. Она сделала три снимка с трех разных ракурсов, наклоняясь то в одну, то в другую сторону. Затем она открыла видеокамеру и передала телефон Босху.

—Я собираюсь открыть ее,—сказала она. —Запусти видео.

—Понятно, —ответил Босх.

Бэллард снова надела перчатки и присела на корточки рядом с раздавленной коробкой, пока Босх нажимал кнопку записи на телефоне.

За исключением того, что на коробке были указаны ее размеры—16 х 16 х 6 дюймов—это была картонная коробка без опознавательных знаков, которая, по-видимому, соответствовала той, что была обнаружена в "БМВ" Роулза и которую Бэллард принесла в отдел тем утром. Коробка была не запечатана, но верх был смят, и это вынудило Бэллард оторвать клапаны, чтобы открыть ее. Внутри, в верхней части, лежала сложенная одежда. Бэллард откинулась на пятки, чтобы Босху было хорошо видно видео.

—Похоже на ночную рубашку,—заметила она.—Давай уберем ее отсюда, прежде чем начнем просматривать. Можешь выключить видео.

Босх так и сделал и вернул телефон Бэллард. Затем она встала с коробкой в руках и передала ее Босху.

—Я собираюсь убедиться, что здесь больше ничего нет, - сказала она.

Босх отнес коробку к машине Бэллард и поставил ее на капот.

Следующие пять минут Бэллард разбирала мусор в мусорном контейнере, чтобы убедиться, что Роулз больше ничего не оставлял.

Перелезая через бортик и спускаясь по лестнице, она помогла Босху убрать мусор, который они достали, обратно в контейнер.

Она сняла рабочие перчатки и положила их в задние карманы комбинезона. Затем она достала пару латексных перчаток из переднего кармана и надела их, направляясь к своей машине. Когда она передавала коробку из мусорного контейнера Босху, то поняла, что под одеждой, сложенной сверху, было что-то тяжелое.

Босх последовал за ней к машине.

—Ты хочешь просмотреть все здесь или подождешь? —спросил он.

—Я хочу быстренько взглянуть,—ответила она. —Посмотреть, что у нас есть.

Она вернула свой телефон Босху, чтобы он мог записать, как она изучает содержимое коробки. Она вытащила предмет одежды и убедилась, что это была белая фланелевая ночная рубашка с длинными рукавами и вышитой бахромой на воротнике и манжетах. На вырезе не было ни этикетки, ни каких-либо других опознавательных знаков. На вид она была чистой. На ней не было крови или других пятен.

Бэллард подвинулась, чтобы заглянуть в коробку.

—Гарри, сними-ка это,—сказала она.

Босх подошел к Бэллард и навел камеру на коробку. На дне лежала пара розовых тапочек, похожих на плюшевых кроликов с носом на кончике большого пальца. Под ними Бэллард разглядела часть деревянной ручки. Придерживая ночную рубашку одной рукой, она сунула внутрь другую и вытащила тапочки с кроликами. На дне коробки лежал молоток из нержавеющей стали с ручкой из полированного дерева.

Они оба долго смотрели на него, не произнося ни слова.

—Орудие убийства?—предположил Босх.

—Прочитал мои мысли, —сказала Бэллард.—Возможно. Теперь нам просто нужно найти футляр.

Она не прикасалась к молотку, потому что знала, что на ручке могли остаться отпечатки пальцев, а на его стальной головке и клешне —ДНК. Она осторожно положила тапочки на молоток в их первоначальном положении, затем обеими руками приподняла ночную рубашку за плечи и сложила ее вдоль. Когда она это сделала, правый рукав задрался, и она почувствовала тяжесть чего-то более твердого, чем вышитая манжета.

Она провела рукой по рукаву и нащупала что-то, зацепившееся за манжету. Она запустила пальцы в манжету и вытащила браслет. Это был толстый плетеный металлический браслет с прикрепленным брелоком, палитра художника с шестью крошечными цветными точками по краю и выгравированным в центре словом GO.

—Идентификационный браслет,—сказала Бэллард.—Вероятно, он принадлежал ее парню и был слишком велик для ее запястья. Должно быть, оно соскользнуло, когда она снимала ночную рубашку.

—Или когда кто-то другой снимал ее с нее,—предположил Босх.

—Как ты думаешь, вот это Go или G-O??

—Это гравировка? Она слишком маленькая, чтобы я мог ее разобрать.

—Да, Боже мой. Интересно, что это значит.

—Ты поймешь это, когда свяжешь с этим дело.

Бэллард кивнула и посмотрела в конец переулка, на заднюю дверь офиса DGP.

—Итак, он припарковался там, отнес коробку к самому дальнему мусорному баку и выбросил ее, —сказала она. —Но затем он оставил вторую коробку с другими сувенирами в "БМВ" и уехал. Есть ли в этом смысл?

—Нет,—ответил Босх.—Но я думал об этом.

—И что?

—Подойди сюда.

Босх отошел от машины и направился к концу аллеи, находившейся в двадцати футах от него. Бэллард положила ночную рубашку назад в коробку и положила на нее браслет. Затем она догнала Босха. Когда они дошли до конца, он указал на ранчо 1950-х годов постройки, которое было первым жилым домом за торговым районом Монтаны.

—Это подъездная дорожка, на которую я въехал задним ходом после того, как увидел машину Роулза в переулке, — сказал он. — Его машина была направлена на восток, поэтому я подумал, что, когда он поедет, то поедет сюда, и я увижу его, а затем последую за ним.

—Это здесь миссис Кравиц столкнулась с тобой лицом к лицу? — спросила Бэллард.

—Да. Я смотрел в ту сторону, на переулок, когда парень поравнялся со мной, стукнул кулаком по крыше моей машины и начал отчитывать меня. Это отвлекло меня, и я отвел взгляд от переулка, чтобы разобраться с этим. Он вел себя довольно шумно, потому что был хозяином в замке и не хотел, чтобы я там был. Вот я и думаю... Может, Роулз отнес одну коробку в мусорный контейнер, а потом услышал шум на улице.

—Он посмотрел в эту сторону, увидел, что это ты, и решил, что ему пора убираться отсюда к чертовой матери.

—Точно. Тогда он бежит обратно к своей машине, разворачивает ее в переулке и уезжает. Но у него все еще есть другая коробка в багажнике. Я выезжаю с подъездной дорожки, сворачиваю в переулок вот здесь, и тут я вижу его, когда он выезжает с другого конца.

Они молча вернулись к машине Босха. Бэллард предположила, что они оба переосмысливают только что разыгранный сценарий, ища в нем логические прорехи.

—Такое ощущение, что что-то не так, —наконец произнес Босх.— Чего-то не хватает. Зачем ему понадобилось использовать мусорные контейнеры позади своего бизнеса? Это было неразумно. Должна была быть другая причина, по которой он приехал сюда.

—Была,—сказала Бэллард.—Я тебе этого не говорила, но ОГУ опросил парня, который работал в магазине в воскресенье. Он сказал им, что Роулз зашел через заднюю дверь, поздоровался, а затем направился прямо к сейфу в задней комнате, который используется для хранения резервной наличности для всех магазинов. Служащий сказал, что Роулз забрал все деньги. Из того, что было в карманах Роулза, мы знаем, что там было девятьсот долларов.

—Его деньги на побег.

—Верно. Но он сказал своему сотруднику, что ему нужны были наличные, чтобы заплатить за машину, которую он покупал. Поэтому он взял все, что было в сейфе, и вышел через заднюю дверь.

—Это работает. Он заезжает сюда, чтобы забрать наличные и выбросить коробки с сувенирами. Он подъезжает, открывает багажник, но сначала заходит в магазин за деньгами. В этот момент я проезжаю мимо и вижу, что багажник открыт, но Роулза там нет. Затем я объезжаю квартал и делаю пост наблюдения на подъездной дорожке. Роулз выходит из своего магазина и несет первую коробку по переулку к последнему мусорному контейнеру, на всякий случай подальше от своего магазина. Но после того, как он выбросил ее, он услышал, как парень кричит на меня. Роулз смотрит, что происходит, видит меня и тащит свою задницу обратно к машине.

—Он разворачивается в переулке, чтобы ты не увидел, как он отъезжает, и выезжает с другого конца. Это работает, но этого мы никогда не узнаем наверняка. Собирался ли он выбросить вторую коробку в другой мусорный контейнер? Почему он не отнес обе коробки в мусорный контейнер сразу? Мы могли бы продолжать в том же духе до бесконечности.

—Одно из известных неизвестных,— сказал Босх.

—Вот именно.

—И что теперь?

Бэллард указала на коробку, лежащую на переднем капоте служебного автомобиля.

—Я хочу отвезти это в Ахмансон и поработать над браслетом,— сказала она.—А молоток я отнесу экспертам.

—Однажды у меня был футляр от молотка. Это было орудие убийства, и мы извлекли его из реки Лос-Анджелес в том месте, где в канале была настоящая вода. Он пролежал там около тридцати шести часов и выглядел чистым как стеклышко. Но они все равно нашли кровь на дереве в том месте, где она соединялась со стальной головкой. Кровь жертвы. Мы раскрыли дело.

—Так что, может быть, нам повезет с этим делом, и мы свяжем его с жертвой. Давайте вернемся.

Она взяла коробку и направилась к багажнику.

—Когда мы вернемся в Ахмансон, я отъеду,—сказал Босх.

Бэллард открыла багажник и положила туда коробку. Она закрыла его и подошла к двери со стороны водителя. Она посмотрела на Босха поверх крыши машины.

—Куда поедешь?—спросила она.

—Шейла Уолш продержалась достаточно долго,—ответил Босх.— Мне пора навестить ее.

—А что насчет Роулза?

—Я полагаю, ты позаботишься о Роулзе. Ты заставляешь всех остальных работать над этим.

—Ты собираешься встретиться с Уолш в одиночку?

—Да, как и раньше. Так будет лучше.

Босх открыл дверцу и сел в машину. Бэллард сделала то же самое.

—А что, если там ее сын?

—Не проблема. Он меня боится.

—Вероятно, не без оснований.

44

Во вторник Босх взял в Мидуэе машину напрокат после того, как встретился с дочерью за ланчем в вегетарианском ресторане на Сансет-стрит. Ранее он сделал запрос о своей машине в полицейском гараже, но ему сказали, что детективы из Полицейского следственного отдела еще не предоставили ее. Услужливый служащий гаража также сказал ему, что машина неработоспособна, потому что рама была погнута во время аварии, предшествовавшей перестрелке с Роулзом. Несмотря на свое заявление Бэллард о том, что старый "Чероки" непобедим, Босх теперь знал, что, скорее всего, сидел за его рулем в последний раз.

Он припарковался в арендованной машине перед домом Шейлы Уолш. Если бы она ждала его, то не узнала бы машину. Он посидел с минуту, собираясь с мыслями и решая, как ему поступить. Прошла почти неделя с тех пор, как Уолш позвонила ему и сердито велела держаться подальше от нее и ее сына. Босху нужно было внушить ей, что он не уйдет, пока она не сломается и не раскроет все секреты, которые ей известны о Финбаре МакШейне.

Он вышел из машины и направился по выложенной камнем дорожке к входной двери. Он резко постучал, надеясь, что такой стук испугает любого, кто окажется внутри. Ничего не произошло. Он сунул руку в карман пиджака и достал пакет с документами, скрепленный бумажными скрепками, чтобы держать их наготове.

Подняв кулак, чтобы снова забарабанить в дверь, он услышал голос Шейлы Уолш с другой стороны.

—Уходи. Ты не войдешь.

—Миссис Уолш... Шейла, откройте дверь. У меня есть ордер на обыск.

—Мне все равно. Иди куда-нибудь еще со своим чертовым ордером на обыск.

—Это так не работает. Если вы не откроете дверь, я ее вышибу.

—Конечно, такой старик, как ты. Давай, попробуй. Я закрыла дверь на засов.

—Я сорок лет вышибаю двери, Шейла. Дело не в прочности. Дело в том, как правильно нажимать. Это одна из первых вещей, которой тебя учат. Ты нажимаешь на нужное место, и замок сам выламывает косяк. В таком случае ремонт вам обойдется в триста—четыреста долларов, и вам придется придумать способ обезопасить свой дом, пока не придет кто-нибудь, чтобы ее отремонтировать. Никто никогда не задумывается об этом. В телешоу об этом не рассказывают.

На мгновение воцарилось долгое молчание.

Босх отступил назад, как если бы собирался вышибить дверь. В ней был глазок, и он был уверен, что она наблюдает за ним.

—Отойдите,—сказал он. —Я не хочу причинять вам боль.

В тот момент, когда он хотел поднять ногу и нанести удар, снова раздался голос Уолш.

—Хорошо, хорошо! Не вышибай мою дверь.

Он подождал и услышал, как поворачивается замок. Дверь, наконец, открылась, и на пороге появилась Шейла Уолш, в глазах ее была неприкрытая ненависть.

—Разумное решение,—сказал Босх.

—Чего ты хочешь?—спросила Уолш.

—Честно говоря, я бы предпочел просто поговорить с вами, а не обыскивать ваш дом. Это бы заняло остаток дня, а мы, вероятно, смогли бы прояснить всё простым разговором.

Она не двинулась с места.

—Разговором о чем?—спросила она.

—Вы хотите сделать это здесь, на глазах у соседей?—спросил Босх.— Или мы можем посидеть внутри?

Она отступила назад и впустила его. Босх не солгал ей. У него на самом деле был ордер на обыск, но это была копия ордера по другому делу, подписанного много лет назад судьей, который уже давно вышел на пенсию.

—Вот здесь,—сказала Уолш.

На этот раз она провела его в столовую, а не на кухню. На столе были разложены открытый ноутбук и документы. На стене слева от него к небесно-голубой краске были приклеены несколько развернутых брошюр и флаеров. Босх увидел карты стран, похожих на Карибский бассейн и Мексиканский залив, а также фотографии круизных лайнеров, поэтажные планы парадных залов и схемы целых палуб. Столовая была штаб-квартирой ее онлайн-туристического агентства.

—Прежде чем я скажу еще хоть слово, я хочу услышать от тебя, что ты оставишь моего сына в покое,—сказала она.—Он и так уже через многое прошел и не имеет к этому никакого отношения.

—Я не могу этого обещать, —ответил Босх. —Четыре человека погибли, Шейла. Целая семья. И я собираюсь найти человека, который это сделал. Если мне придется использовать вашего сына, чтобы добиться этого, я это сделаю. Все очень просто. Но именно вы контролируете ситуацию. Вы будете сотрудничать, и мне не придется оказывать давление на вашего сына или рассказывать его работодателям о его причастности к этому.

—Это неправильно. Он непричастен!

—Вы думаете, это было правильно, что вся семья Галлахеров была похоронена в яме в пустыне?

—Конечно, нет. Но я не имею к этому никакого отношения! Думаешь, я не чувствую ужаса от этого? Я чувствую. Я думаю об этом каждый божий день.

—Чего хотел Финбар?

Она удивленно вскинула голову от прямоты Босха.

—О чем ты говоришь? —спросила она.

—Да ладно, Шейла,—сказал Босх.—Вы знаете, о чем я говорю. Ваш сын был тем, кто вломился в дом и обокрал вас. Вам повезло, когда они нашли отпечатки пальцев МакШейна, и вы смогли найти его. Но это был ваш сын, а не он. МакШейн был здесь в какой-то момент до взлома, и я хочу знать, зачем.

—Ты сумасшедший. Ты не оставишь это так, и это преследование. Я могла бы подать на тебя жалобу.

—Вы могли бы. Но если вы думаете, что это преследование, то вы еще ничего не видели. Я никогда не перестану приходить сюда. Пока вы не расскажете мне все, что знаете.

Она покачала головой, а затем поставила локти на стол и закрыла лицо руками.

—Боже мой, что мне теперь делать?—спросила она. —Ты, черт возьми, не остановишься.

Босх снял скрепку с документов, которые принес с собой. Они были сложены вдоль. Он перевернул последнюю страницу и подвинул ее к ней через стол.

—Шейла, откройте глаза и взгляните на это, —сказал Босх.—Я думаю, это поможет вам поступить правильно.

Она уронила руки на стол.

—Правильно?—запротестовала она.— О чем ты говоришь?

—Вы только посмотрите на это,—сказал Босх.

Она прижала листок к столу большими пальцами и склонилась над ним, чтобы прочитать. Вскоре она начала трясти головой.

—Помоги мне, —попросила она.—Что это?

—Это копия страницы из уголовного кодекса Калифорнии, —сказал Босх.—П-С тридцать два. Речь идет о преступлении, связанном с пособничеством в убийстве.

—Что?

Это был скорее вопль, чем вопрос.

—О боже мой,—она согнулась. —Что ты...

—Посмотрите на последнюю строчку, —сказал Босх.—Прочтите.

—Я прочитала. Я не знаю, что это значит. Я не понимаю, чего ты хочешь.

—Это срок давности. Три года за пособничество в убийстве. Это говорит о том, что вы вне подозрений, Шейла. Что бы вы ни натворили, теперь вас никто не тронет.

—Ты думаешь, я как-то причастна к их убийству? Этих прекрасных детей? Ты что, совсем спятил, черт возьми? Убирайся! Убирайся из моего дома!

Она указала на дверь, поднимаясь со своего места.

—Сядьте на место, Шейла, —спокойно сказал Босх.—Я никуда не собираюсь уходить.

Она не двинулась с места. Она вытянула руку, указывая пальцем на дверь.

—Я сказал, сядь!—закричал Босх.

Его голос напугал ее. Она откинулась на спинку стула, ее глаза расширились от паники.

—Послушайте меня,—сказал Босх, и его голос снова стал ровным. —Я навел о вас справки восемь лет назад. Как только я выяснил дату исчезновения Галлахеров, я убедился, что вы были на яхте в Косумеле. У меня есть фотографии, подтвержденные показания свидетелей, выписки с кредитных карт и все остальное. Я знаю, что МакШейн ждал, пока вы уйдете, чтобы не было возможности найти свидетеля и некому было вызвать полицию. Но вы кое-что знаете, Шейла. Вы что-то знаете, и сейчас самое время рассказать об этом. Юридически вы вне подозрений. Так что пришло время очистить и свою совесть. Поговорите со мной, Шейла. Если вы это сделаете, я оставлю вас—и вашего сына—в покое. Я уйду из вашей жизни навсегда.

Она снова поставила локти на стол, закрыла лицо руками и посмотрела на фотокопию. Вскоре Босх увидел, что на бумагу капают слезы.

—Пришло время поступить правильно,—продолжил Босх.— Подумайте об этих прекрасных детях и скажите мне. Что здесь делал МакШейн?

Она потерла пальцы и посмотрела на Босха поверх костяшек. Впервые он заметил, что ее что-то преследует. Что-то, что она носила в себе.

—Он был здесь,—сказала она.—Он приходил повидаться со мной.

Босх кивнул. Это была благодарность. Пришло время рассказать всю историю.

—Когда?—спросил он.

—Обещай мне,—сказала Уолш.—Ты оставишь моего сына в покое.

—Я уже говорил вам. Вы расскажете мне о МакШейне, и я оставлю вас и вашего сына в покое. Это обещание.

Уолш кивнула, но ей потребовалось немало времени, чтобы успокоиться и изложить свою историю.

—Он пришел, потому что ему нужны были деньги,—наконец сказала она.—Он сказал, что потерял все свои деньги из-за неудачного вложения. Он угрожал мне. Я дала ему то, что он хотел, и он ушел.

—Каким образом он угрожал вам?

—Уверяю тебя, я ничего не знала о Стивене и его семье. Я имею в виду, что с ними случилось. Но в тот год, когда их не стало, —прежде чем кто-либо узнал об этом,—я поняла, что Фин делал с бизнесом.

—Обрушение?

—Что это?

—Продажа оборудования и заказ еще больше для продажи. В конце концов бизнес рушится. Но, прежде чем это произошло, МакШейн ушел.

—Как бы это ни называлось, я знала, что он делает. Я работала в "Шемрок" с самого начала и знала, как читать книги. В то время мы не знали, что случилось со Стивеном, но я понимала, что бизнес не будет процветать. Мне нужно было думать о сыне. Итак... я сказала Фину, что хочу получить свою долю.

—А какова была ваша доля?

—Я знала, что он привозит, потому что видела заказы на покупку и сделала несколько звонков нашим клиентам, чтобы узнать, по какой цене он продает товары. Я сказала ему, что знаю, что он задумал, и что я все подсчитала и хочу половину. Четыреста тысяч, или он отправится в тюрьму. Он дал их мне.

Босх ничего не сказал, надеясь, что его молчание заставит ее продолжить разговор.

—Но потом... их нашли, —продолжила она.—Там, в Мохаве. И Фин исчез. Я знала, как это будет выглядеть. Как будто я была частью этого. Я не могла рассказать вам о том, что знала. Я не могла никому рассказать, потому что выглядела виновной.

Босх кивнул, когда после стольких лет часть истории сложилась воедино. Он вспомнил, как Шейла упоминала о "моральной вселенной", когда он был здесь в последний раз. Ему стало интересно, знала ли она тогда, что эта дуга склоняется к ней.

—Вы сказали, что он вернулся сюда за деньгами, —сказал Босх.— Сколько вы ему отдали?

—Все четыреста тысяч,—ответила Шейла. —Все до последнего цента. Я к ним так и не притронулась. Я не могла этого сделать после того, как узнала, что он сделал.

—Когда именно произошел этот визит? За сколько времени до кражи со взломом, о которой вы сообщили?

—За несколько недель. Может быть, за месяц.

—Несколько минут назад вы сказали, что он вам угрожал. Как именно он вам угрожал?

—Он сказал, чтобы я вернула ему деньги, иначе мой сын попадет под горячую руку, и в следующий раз, когда я его увижу, он будет лежать на столе в офисе коронера. Он сказал, что сообщит полиции о деньгах, и меня арестуют. Я не знала ни о каком сроке давности или как там это называется. Но мой сын тогда нуждался во мне. Я не могла этого допустить.

Босх кивнул и промолчал.

—Но ему не обязательно было угрожать мне,—добавила Уолш.—Или моему сыну. Мне не нужны были деньги. Только не после Мохаве.

Босх снова кивнул, но на этот раз заговорил.

—Почему вы позвонили в полицию после кражи со взломом?— спросил он.—Вы знали, что это сделал ваш сын.

—Я этого не знала!—ответила она.—Я понятия не имела. Ты думаешь, я бы вызвала полицию на своего собственного сына? Я не знала, пока Джонатан не рассказал мне. Когда он узнал, что я позвонила в полицию, он сказал мне, что я должна защитить его. Когда они позвонили и спросили о МакШейне и его отпечатках, я поняла, что нужно делать. Просто сказать, что это был МакШейн.

—Где он, Шейла?

—Мой сын? Ты знаешь, где…

—Нет, МакШейн. Где он?

—Я не знаю. Откуда мне знать?

—Вы хотите сказать, что у вас под матрасом было четыреста тысяч долларов наличными, и вы просто отдали их ему, и он ушел? Должен же был быть какой-то перевод.

—Деньги были в биткоинах. Вот как он мне их передал, и вот как я их хранила. Я вернула их ему со своего ноутбука, прямо здесь. И в этот момент он взял мое пресс-папье. Пока он наблюдал за мной и показывал, как это делается.

Босх знал, что отследить такой перевод будет практически невозможно и он никогда не приведет к определенному физическому местонахождению.

—В какой бизнес он вложил деньги, из-за которых потерял свою половину?—спросил он.—Он должен был вам что-то сказать.

—Он сказал: "Никогда не вкладывай деньги в бар", —ответила Шейла.—Я это помню. Вот и все.

—Как назывался бар?

—Он не сказал.

—Где он находился?

—Опять же, он не сказал. И мне не было интересно спрашивать. Я просто хотела, чтобы он ушел.

Босх знал, что отследить обанкротившийся бар без названия и местонахождения спустя шесть или более лет после его открытия было бы все равно что попытаться отследить биткойн. Невозможно. Теперь у него была более полная история, но он не стал ближе к Финбару МакШейну. Он посмотрел на старый ордер на обыск, лежавший на столе, и начал прикреплять его назад.

—Он сказал одну вещь, которая может тебе помочь,—сказала Шейла.

Босх посмотрел ей в глаза.

—Но я хочу получить гарантии, что все это никогда не отразится на мне или моем сыне,—потребовала она.—И Джонатан никогда не узнает, что я сделала.

Она снова плакала, на этот раз не пытаясь прикрыть это руками. Босх кивнул.

—Моральная вселенная склоняется к справедливости, Шейла,— сказал он и спросил.—Что сказал МакШейн, что может мне помочь?

Она кивнула и вытерла руками слезы со щек.

—Он посмотрел на мои брошюры, висевшие на стене, и сказал: "Есть только одно место в мире, где на рассвете можно увидеть закат".

Босх посмотрел на стену, но не смог уловить связи.

—Не понимаю,—сказал он.—Что это значит?

—Есть судно под названием "Рассвет", — произнесла она.—Это часть норвежской линии. Оно причаливает в Тампе, штат Флорида, и каждую неделю отправляется в Ки-Уэст, останавливается на день, а затем отправляется на Багамы, прежде чем развернуться и вернуться обратно. Это популярный маршрут. Я продала много путевок на этот теплоход и заработала много комиссионных. Я точно знала, что он имел в виду, когда говорил это, потому что слышала эту фразу раньше. Это часть рекламной кампании. В Ки-Уэсте великолепные закаты. Особенно с палубы "Рассвета".

Босх взглянул на рекламные проспекты, прикрепленные скотчем к стене, и увидел "Норвежский рассвет".

Шейла потянулась к одной из стопок сложенных брошюр, которые лежали у нее на краю стола, выбрала одну и протянула Босху.

—Вот,—сказала она.—Возьми.

—Спасибо,—поблагодарил Босх.

Босх просмотрел брошюру и открыл ее. На ней были изображены счастливые люди в купальных костюмах, резвящиеся в бассейне на корабле или прогуливающиеся по палубе в яркой одежде. Была даже фотография людей, выстроившихся в ряд у перил палубы и любующихся закатом. "Ки-Уэст",—подумал Босх. Теперь он знал, где искать Финбара МакШейна.

45

Бэллард раздвинула полки ровно настолько, чтобы она могла проскользнуть внутрь и перейти к делам за 2002 год. Она провела пальцем по номерам дел на корешках книг об убийствах, а затем вытащила папку, которую искала.

Когда она вернулась на свое рабочее место, там ее ждала Коллин Хаттерас.

—Как дела, Коллин?

—Не очень. Я хотела спросить, не нужна ли тебе помощь в том, что ты делаешь.

Она указала на коробку на столе Бэллард. Это была та самая, которую нашли в мусорном контейнере в переулке за магазином Теда Роулза в Санта-Монике.

—Думаю, я поняла, в чем дело — сказала Бэллард. — Пока что у СГГ нет возможности разобраться с этим.

—Я могла бы позвонить, если ты хочешь, —ответила Хаттерас.

—Пока не нужно звонить. Это седьмой из семи возможных случаев. На мой взгляд, первые шесть не совпали.

—Что именно ты ищешь?

—Случай, который соответствует пропавшей белой ночной сорочке, тапочкам в виде кроликов и браслету. Также причиной смерти, вероятно, была травма от удара тупым предметом.

Бэллард села и открыла книгу по расследованию убийств, которую она только что достала. Затем она пролистала оглавление до первоначального отчета о происшествии.

— Хочешь, чтобы я перечитала заново?—спросила Хаттерас. —На самом деле я почти ничего не делаю. Материалы СГГ о Роулзе иссякли. Я просто жду ответов. Я могла бы вернуться к тому, над чем работала раньше, но мне неудобно отказываться от Роулза, когда остается так много вопросов без ответов.

—А как насчет сувениров? Разве ты не работаешь над ними?

—Я работала, но уперлась в стену. Я не нашла никаких ссылок на открытые дела.

Бэллард понимала, что, если она не даст Хаттерас какое-нибудь занятие, та, вероятно, будет приставать к ней весь день.

—Вот что я скажу, — сказала она. —Пока я разбираюсь с последним делом, почему бы тебе не взять это и не посмотреть, что ты сможешь выяснить.

Говоря это, Бэллард сунула руку в картонную коробку и достала браслет, который был найден в рукаве ночной рубашки. После этого она положила его в пластиковый пакет для улик и передала его Хаттерас.

—Хорошо,—согласилась Хаттерас и спросила.—Что ты ищешь?

—Все, что угодно, — ответила Бэллард. —Кто изготовил этот браслет? Где он был продан? На брелоке есть инициалы. По крайней мере, я думаю, что это инициалы. Мне бы хотелось знать, кто сделал гравировку и чьи это инициалы. Я уже просмотрела оцифрованные отчеты об имуществе и не нашла совпадений. Так что нам остается только попытаться выяснить, откуда он взялся. Я знаю, что это маловероятно, но попробуй, ладно?

—Будет сделано.

—Спасибо.

Хаттерас ушла, как собака, получившая кость, хотя Бэллард считала, что это будет проваленная миссия. Но это того стоило хотя бы с точки зрения того, чтобы охватить все базы и не давать Хаттерас постоянно перебивать ее.

Она прочитала первоначальную сводку по делу 2002 года, которую только что извлекла из архивов. Жертву звали Белинда Кинг. Ей было всего двадцать лет, когда ее убили. Ее обнаженное тело было найдено на полу ванной комнаты в ее квартире в районе Оуквуд в Венис. Она была студенткой близлежащего колледжа Санта-Моники, изучала литературное творчество. Бэллард вспомнила, что Роулз учился в Калифорнийском университете в Санта-Монике, и, вероятно, это было всего за несколько лет до Белинды Кинг. Но это может быть не более чем совпадением.

Белинда Кинг соответствовала почти всем параметрам, которые Бэллард ввела в своих поисках цифровых записей. Она почерпнула их из предметов, найденных в коробке из мусорного контейнера, и известных элементов схемы убийства Теда Роулза. Бэллард полагала, что она искала жертву, молодую женщину, на которую ночью в ее доме напал неизвестный злоумышленник, не оставивший следов ДНК. Жертва также была бы найдена обнаженной —учитывая, что Роулз забрал ее ночную рубашку,—и причиной смерти, скорее всего, стала травма от удара тупым предметом, если не считать ударов молотком. Возможно, у жертвы также был друг или жених, который подарил ей браслет-оберег.

Последнее, что Бэллард должна была проверить в протоколе обыска,— это то, что дело должно было быть открытым и нераскрытым.

Поиск дал семь результатов, и "Дело Кинг" стало седьмой книгой, которую достала Бэллард. Первые шесть не были полностью отклонены, но по разным причинам показались Бэллард неправильными. Она надеялась, что седьмое дело станет решающим, но, перейдя от письменного резюме к фотографиям с места преступления, быстро отмела это как возможное убийство Теда Роулза. Жертва была найдена обнаженной и забитой до смерти, но Бэллард рассудил, что у нее было слишком тяжелое телосложение, чтобы удобно было носить ту ночную рубашку. Кроме того, обстоятельства дела заставили следователей предположить, что она знала своего убийцу и, возможно, занималась с ним сексом по обоюдному согласию до того, как он перешел к насилию. Признаков сексуального насилия обнаружено не было.

Разочарованная, Бэллард откинулась на спинку стула. Она закрыла книгу по расследованию убийств и положила ее поверх стопки книг по другим делам, которые она просмотрела. Она решила, что не будет возвращать их на полки в архив. Она попросит Гарри Босха, с его многолетним опытом работы детективом из отдела убийств, просмотреть дела, чтобы подтвердить или опровергнуть ее выводы по каждому из них.

Она отложила в сторону разочарование от потраченного впустую дня и решила еще раз просмотреть оцифрованные данные департамента о преступлениях, на этот раз удалив один из фильтров дескрипторов, чтобы посмотреть, есть ли еще совпадающие случаи.

Описанием, которое она удалила, было требование о том, чтобы совпадающие случаи были нераскрытыми. Она установила флажок “Все случаи”, и новый поиск выдал еще девять фрагментов случаев с совпадающими сходствами. Поскольку архив Ахмансона содержал только книги по нераскрытым делам об убийствах, Бэллард оставалась в базе данных и просматривала цифровые выписки из дел, готовая записать имена жертв и номера дел, которые, по ее мнению, могли потребовать более подробного изучения. Эта более тщательная проверка потребовала бы от нее обратиться к первоначальным следователям, чтобы они извлекли материалы об убийствах из закрытых дел и провели опросы.

Она быстро просмотрела девять выдержек и не записала в блокнот ни одной цитаты из дела. Хотя все они были схожи по методологии с убийствами Сары Перлман и Лоры Уилсон, все они были прекращены по решению суда присяжных, а в двух случаях - по признанию вины. Бэллард знала, что любой из них мог быть осужден неправомерно или даже получить ложное признание, но, ознакомившись только с сокращенными выдержками, она не смогла увидеть в этих делах ничего подозрительного. В виде выдержек все они представляли собой краткие описания дел и фотографии. Ничего больше.

Бэллард вышла из базы данных и вздохнула, разочарованная осознанием того, что она целый день топталась на месте.

Она чувствовала потребность в словах поддержки со стороны Гарри Босха. Она знала, что может пожаловаться ему на то, что напрасно тратит время, и в ответ он проявит мудрость и подбодрит ее. Он напомнит ей, что в расследовании убийств всегда больше тупиковых ситуаций, чем появляющихся зацепок. Для него это было основным принципом работы. Однажды он сказал ей, что это похоже на бейсбол. Лучшие отбивающие терпят неудачу более чем в половине случаев. То же самое происходит и в расследовании убийств.

Она достала телефон и позвонила Босху, но сразу попала на голосовую почту.

—Гарри, это я. Перезвони мне, когда у тебя будет возможность. Мне нужно поплакаться тебе о том, каким дерьмовым был сегодняшний день. Пока.

Она встала и положила телефон в карман. На следующем рабочем месте она увидела Хаттерас, склонившуюся над своим столом.

—Коллин,—сказала она,—я собираюсь прогуляться, чтобы проветрить голову, а потом принести кофе. Тебе что-нибудь нужно?

—Нет не нужно,—ответила Хаттерас. —Ты знала, что это медальон, верно?

Бэллард уже начала выходить из отсека, когда услышала вопрос. Она развернулась на каблуках и направилась обратно к Хаттерас.

—Что?—спросила она.

—Амулет,—ответила Хаттерас. —У него есть петелька. Он открывается, а внутри маленькая фотография.

Бэллард перегнулась через плечо Хаттерас и увидела, что у "палитры художника" действительно есть шарнир, позволяющий открывать ее, как маленькую книжечку. Там была фотография молодого человека с черными как смоль волосами и пробивающимися усиками, на которой он широко улыбался.

—Тебе не следовало доставать это из пакета для улик,—сказала она.

—Я должна была,—ответила Хаттерас. —Я бы не открыла его, если бы он все еще был в пластиковой упаковке.

—Я знаю, но я не проверяла его на отпечатки пальцев и ДНК.

—Мне очень жаль. Я думала, ты сказала, что все было проверено экспертами.

—Но это не так. Мы только сегодня его нашли.

Хаттерас уронила браслет на стол, как будто он был раскален докрасна.

—Теперь это не имеет значения,—проговорила Бэллард. —Ты справилась с этим.

Бэллард пристально смотрела на маленькую фотографию. Она наклонилась, чтобы рассмотреть ее поближе. Молодой человек показался ей знакомым, но она не могла его вспомнить.

—У тебя случайно нет увеличительного стекла, Коллин?

—Нет, но у Гарри оно есть. Я видела, как на днях он им пользовался.

Бэллард обошла модуль и подошла к столу Босха. На стопке распечаток лежала маленькая лупа. Она взяла ее и вернулась к столу Хаттерас.

—Дай-ка я взгляну на ее,—сказала она.

Хаттерас встала, а Бэллард села. Она использовала лупу, чтобы увеличить изображение в открытом медальоне.

—Это, должно быть, Бог,—сказала Хаттерас. —Тебе так не кажется?

Бэллард молчала. Молодой человек на фотографии, на которую она смотрела, был явно латиноамериканцем, с загорелой кожей, темными глазами и густой копной черных волос, зачесанных назад. Теперь она узнала знакомое лицо. Она поняла, что видела копию этого лица всего несколько минут назад.

—Мне кажется, я знаю его,—сказала она.

Она встала и вернулась на свое место, передав Хаттерас увеличительное стекло, когда проходила мимо.

—Ты его знаешь?—спросила Хаттерас.

—Мне кажется, я только что его видела,—ответила Бэллард.

Она села и быстро перезагрузила на своем экране базу данных департамента полиции по расследованию преступлений. Она запустила последний поиск и быстро просмотрела выдержки из дела, которые только что закончила просматривать. После каждой из них она сразу же переходила к фотографии обвиняемого, осужденного за убийство. Седьмая выписка содержала фотографию мужчины, осужденного за убийство своей подруги в 2009 году.

—Дай мне посмотреть на медальон и лупу,—сказала она.

—Можно мне трогать это?—спросила Хаттерас.

—Уже можно. Принеси это мне.

Хаттерас принесла ей оба предмета. Бэллард снова воспользовалась лупой, чтобы внимательно рассмотреть лицо на фотографии с медальоном, а затем снова повернулась к компьютеру, чтобы провести сравнение.

Она была уверена, что смотрит на разные фотографии одного и того же молодого человека. На одном снимке он улыбался, на другом —выглядел мрачным. Она встала и жестом пригласила Хаттерас пересесть на свое место. Она протянула ей увеличительное стекло.

—Коллин, посмотри на снимок на экране и сравни его с фотографией в медальоне,—сказала Бэллард. —Скажи мне, что это не тот же парень.

Хаттерас трижды переводила взгляд с экрана компьютера на медальон и обратно, прежде чем вынести вердикт.

—Один и тот же,—сказала она.—Определенно.

—Хорошо, дай мне подойти к компьютеру,—попросила Бэллард.

Хаттерас вскочила, а Бэллард быстро вернулась на свое место. Она щелкнула по фотографии на экране и открыла данные об осужденном убийце. Его звали Хорхе Очоа, ему было тридцать шесть лет, и он отбывал пожизненное заключение за убийство своей подруги Ольги Рейес.

—Хорхе Очоа,—сказала Бэллард. —Он мог бы американизировать это имя. Использовать имя Джордж.

—Отлично, —сказала Хаттерас.—Думаю, ты права.

Бэллард записала номер дела и имена жертвы и подозреваемого. В выписке также указывалось место совершения преступления— Риверсайд-драйв в Вэлли-Виллидж. Это было дело отдела полиции Северного Голливуда.

В выписке не было фотографий с места преступления, а подробности были ограничены. Причиной смерти жертвы была указана травма от удара тупым предметом, но это была общая классификация. Бэллард понадобилась книга убийств из дела, чтобы подтвердить, что она связана с предметами, найденными в выброшенной коробке.

—Коллин, я собираюсь в Долину, чтобы заняться этим делом,— сказала Бэллард.—Сегодня я не вернусь.

—Можно мне поехать с тобой?—попросила Хаттерас.— Я чувствую, что я имею к этому какое-то отношение, что бы это ни было.

—Ты действительно имеешь к этому отношение. Ты проделала хорошую работу. Но это полевая работа, а твоя работа—это работа СГГ. Увидимся завтра, если ты придешь. Тогда я сообщу тебе последние новости.

—Я буду здесь.

—Хорошо, отлично. И великолепная работа, Коллин. Спасибо тебе.

Бэллард быстро сложила ноутбук и файлы в рюкзак, схватила со спинки стула куртку от "Ван Хойзен" и направилась к выходу, оставив Хаттерас смотреть ей вслед.

Дойдя до парковки, Бэллард достала телефон и снова позвонила Гарри Босху. Он снова поприветствовал ее, попросив всех звонивших оставить сообщение.

—Гарри, это снова я. Где ты? Кажется, я знаю, кому принадлежала белая ночная рубашка. Перезвони мне, как только получишь это сообщение.

Она убрала телефон и запрыгнула в свою машину.

46

Поездка из Майами в Ки-Уэст по Оверсиз Хайвей заняла четыре часа. По пути попадались в основном мотели для семей с детьми, рестораны, фабрики по производству сандалий, магазины модных футболок и сувениров, и все это перемежалось длинными мостами через поразительно бирюзовую воду, в которой бриллиантами отражалось солнце. Босх прибыл в Майами накануне поздно вечером, взял напрокат машину и добрался до Ки-Ларго, прежде чем заехать на стоянку мотеля со светящейся неоновой вывеской "Открыто" и отключиться на всю ночь.

Сейчас было утро, и он планировал добраться до Ки-Уэста к полудню и начать поиски Финбара МакШейна. Отправной точкой должно было стать полицейское управление Ки-Уэста. Он не звонил заранее и не договаривался о встрече. Ему нравилась идея о том, чтобы приходить вслепую.

За Марафоном из-за аварии на мосту Севен-Майл дорога заняла почти час. Было уже около часа дня, когда он заехал на парковку ПДКУ[34]. Когда Босх вышел из проката, его поврежденное колено ныло и пульсировало от долгой поездки. Он не принимал никаких обезболивающих, потому что хотел быть начеку за рулем, но теперь открыл багажник, расстегнул молнию на спортивной сумке, которую взял с собой в Лос-Анджелесе, и проглотил две таблетки Адвила. Он надеялся, что Адвил окажется достаточно сильным и вскоре уменьшит боль.

Здание полицейского департамента было выкрашено в оранжевые и розовые пастельные тона. Стойка регистрации на самом деле представляла собой наружное окно, за которым сидел полицейский за стойкой. Босх ждал на солнце, стоя вторым в очереди за мужчиной, который спрашивал, как сообщить о краже велосипеда. Босх почувствовал, как его кожа покрылась влагой. Воздух отяжелел даже в легких.

Наконец подошла его очередь, и Босх, прихрамывая, подошел к окну, протягивая свой значок. В стекло были вмонтированы динамик и микрофон.

—Здравствуйте, —сказал он.—Я работаю в отделе нераскрытых преступлений Департамента Полиции Лос-Анджелеса. Я здесь по делу и хотел бы узнать, могу ли я поговорить с кем-нибудь из отдела по розыску пропавших без вести.

Стекла были тонированы почти так же, как задние стекла лимузина. Босх с трудом различал очертания человека, сидевшего с другой стороны, и не мог сказать, с кем он разговаривал —с мужчиной или с женщиной.

В динамике раздался мужской голос.

—Нераскрытое дело о пропавших людях? —спросил он.

—Э-э, нет, —ответил Босх.—Но я думаю, что детектив по розыску пропавших людей сможет помочь мне найти человека, которого я обнаружил здесь.

—А как вас зовут?

—Гарри Босх.

—На этом значке было написано, что вы в отставке?

—Так и есть. Я работаю следователем-волонтером. Раньше, когда я работал в департаменте, я занимался нераскрытыми делами. Они попросили меня вернуться после того, как я вышел на пенсию.

—Хорошо, я перезвоню туда. Если вы не возражаете, отойдите от окна, чтобы другие могли подойти.

—Нет проблем.

Босх отошел от окна и разместился с левой стороны. Он повернулся, огляделся вокруг и увидел, что больше никто не ждет, чтобы выйти вперед.

Медленно протянулись пять минут. Он прислонился к стене рядом с окном, чтобы снять нагрузку с колена. Таблетки, которые он принял, еще не уменьшили боль.

Больше никто не подходил к окну, а человек за ним ничего не сказал Босху. Босх почувствовал, что рубашка у него на спине начинает липнуть от пота. Он снял спортивную куртку и перекинул ее через руку.

Наконец раздался металлический лязг открывающейся тяжелой двери, и Босх увидел, как мужчина в рубашке цвета гуаябера вышел, но придержал дверь открытой. Рубашка едва скрывала, что у мужчины на поясе пистолет и значок.

—Полиция Лос-Анджелеса?—спросил он.

—Это я, —ответил Босх.

—Входите.

—Спасибо.

Он протянул руку, когда Босх подошел к двери.

—Кент Осборн.

Босх пожал ему руку.

—Гарри Босх,—представился он. —Спасибо, что уделили мне время.

—Для полиции Лос-Анджелеса нужно найти время,—сказал Осборн.—Это важное событие.

Босх смущенно улыбнулся. В голосе Осборна послышались саркастические нотки.

Осборн провел Босха в детективное бюро, где он насчитал шестнадцать столов для детективов. С потолка не свисали таблички, обозначающие отделы по расследованию преступлений. За половиной столов сидели мужчины или женщины, и большинство из них не сводили глаз с Босха, когда он вошел.

Стол Осборна был последним в первом ряду. Он вытащил стул из-за пустого стола и подкатил его к своему.

—Присаживайтесь. Вы ранены? Вы хромаете.

—В воскресенье я попал в аварию. Повредил колено.

—Похоже, ухо вы тоже повредили.

—Да.

Оба мужчины сели. Осборн что-то проверил на экране своего настольного компьютера, а затем посмотрел на Босха.

—Итак, что я могу для вас сделать, полиция Лос-Анджелеса?— спросил он.

—Не знаю, объяснил ли что-нибудь парень за окошком, но я работаю с нераскрытыми убийствами,— сказал Босх.—Я расследую четверное дело—четверо членов семьи убиты из пневмопистолета, а затем похоронены в пустыне.

—Это, должно быть, больно.

Босх не признал неудачную попытку юмора висельника.

—Этому делу почти девять лет,—продолжил он.—Мы недавно возобновили его, и есть подозреваемый. У нас есть надежный свидетель, который указывает на то, что он может быть здесь, но это было по крайней мере шесть лет назад.

Осборн нахмурился.

—Шесть лет в Ки-Уэсте долгий срок,— сказал он.—Этот город быстро меняется. Люди приходят и уходят. Почему вы обратились в службу розыска пропавших без вести?

Босх уже давно не слышал, чтобы этот термин применялся к детективам, и, возможно, никогда в реальной жизни.

—Из-за преступлений в Лос-Анджелесе,—ответил он.—Этот парень играл в долгую игру. Устроился на работу, годами продвигался по карьерной лестнице, пока не стал ценным сотрудником, а затем убил владельца и его семью и разграбил бизнес по классической схеме банкротства. Я думаю, он оказался здесь, чтобы проделать все это снова.

—Насколько я знаю, полиция Лос-Анджелеса, у нас здесь не убивали семьи.

—Мой свидетель в Лос-Анджелесе сказал, что он вложил деньги в бар в Ки-Уэсте, а потом бар обанкротился. Я думаю, если он здесь, значит, переключился на что-то другое.

—А что насчет пропавших без вести?

—У вас есть дело, связанное с пропавшим без вести известным человеком, например, владельцем бизнеса?

Осборн откинулся на спинку стула и принялся раскачивать его взад-вперед, обдумывая вопрос.

—Насколько я знаю, ничего подобного не было. Наши дела в основном о скучающих подростках, отправляющихся в Майами, о туристах, которые так в дерьмо нажрались в "Слоппи Джо", что не могут найти дорогу обратно в мотель. Не могу представить, чтобы пропал известный гражданин.

—А как насчет бара, который обанкротился шесть или семь лет назад?

Осборн рассмеялся.

—В этом нет недостатка,—ответил он.

—Ничего не приходит на ум? —настаивал Босх.—Я говорю о чем-то существенном. Мой человек вложил в это дело четыреста тысяч и потерял их.

—Вот что я тебе скажу, парень, с которым тебе стоит поговорить, это Томми из "Штурманской рубки".

—"Штурманская рубка". Это бар?

—В "Пирс-хаусе".

—В "Пирс-хаусе"?

—Ты ни хрена не знаешь, да, полиция Лос-Анджелеса? — Это отель в конце Дюваля. Я думаю, что в наши дни, чтобы попасть в "Штурманскую рубку", нужно жить там. Когда-то это место было притоном. Теперь туда не пускают всякую шваль.

—А кто такой Томми?

—Он торгует там выпивкой сорок с лишним лет. И он знает местную барную торговлю лучше, чем кто-либо в этом здании.

Босх кивнул. Затем он одной рукой приоткрыл свою спортивную куртку, сунул руку в карман и вытащил документ, который скопировал из дела об убийстве семьи Галлахер. Он протянул его Осборну, который развернул его. Это была листовка с объявлением в розыск. Вверху была фотография Финбара МакШейна с калифорнийских водительских прав. Под ней были четыре уменьшенные копии фотографии, которые были изменены полицейским художником, чтобы показать четыре возможных новых образа, которые МакШейн мог принять после побега. На измененных фотографиях у МакШейна была окладистая борода, козлиная бородка, длинные волосы или бритая голова. Босх объявил МакШейна в розыск вскоре после того, как ему поручили это дело. Из-за этого фотографии были сделаны почти восемь лет назад и имели сомнительную ценность. Но это было все, что он мог предложить.

—Это ваш парень, да? —спросил Осборн.

—Да,—ответил Босх.—Узнаете его? Видели где-нибудь поблизости?

—Не могу сказать, что видел. Сколько лет этому объявлению в розыск?

—Фотографии около восьми лет. Сейчас ему должно быть сорок четыре.

—Это было давно. Они не смогли придумать что-нибудь новое?

—Они работают над этим. Как вы относитесь к тому, чтобы показать это на перекличке? Узнать, не видел ли его кто-нибудь из ваших знакомых на улице.

—Думаю, я мог бы это сделать. Хотя это маловероятно.

—Я был бы признателен в любом случае.

Осборн взял блокнот самоклеек и положил его перед Босхом.

—Запишите номер своего мобильного, и я позвоню вам, если что-нибудь выясню.

—У меня нет телефона. Я потерял его, и мне нужно купить новый сегодня. Я могу позвонить вам завтра из отеля.

Осборн скорчил гримасу, как бы спрашивая: "У кого нет сотового телефона?"

—В каком отеле?—спросил он вместо этого.

—Полагаю, что я собираюсь узнать, есть ли у них комната в "Пирс Хаус"[35].

—Полиция Лос-Анджелеса, должно быть, неплохо оплачивает проживание в отеле. В это время года в этом заведении с вас возьмут не меньше пятисот долларов за ночь.

Босх кивнул.

—Спасибо за помощь,—сказал он. —И за перекличку.

—Без проблем,—ответил Осборн.—Вы уверены, что с вами все в порядке, полиция Лос-Анджелеса?

—Да. А в чем дело?

—Я не знаю. Вы, кажется, немного дрожите.

—Это из-за влажности. Не привык к ней.

—Да, у нас здесь такое часто случается.

Вернувшись на парковку, Босх, прежде чем сесть в арендованную машину, на мгновение задержался, чтобы взглянуть на небо. Над островом проплывала гряда кучевых облаков. Босху показалось, что здесь другой свет, не такой мягкий, как в Калифорнии. В нем была какая-то яркая резкость.

Он сел в машину и подумал об Осборне, задаваясь вопросом, может ли он доверять ему. Он не был уверен. Он завел двигатель и тронулся с места.

47

Бэллард держала свой значок в одной руке, а другой стучала в дверь. Вскоре дверь открыла невысокая женщина с таким же цветом кожи и чертами лица, как у Хорхе Очоа.

—Миссис Очоа?—спросила Бэллард.

—Да,—сказала женщина.

Бэллард тут же пожалела, что с ней не было офицера, говорящего по-испански. Она могла бы отойти и позвонить в отделение в Северном Голливуде, чтобы узнать, свободен ли кто-нибудь из них, но вместо этого продолжила. Она показала свой значок.

—Полиция. Вы говорите по-английски?

Женщина нахмурилась, но затем отвернулась от двери и что-то быстро прокричала по-испански в глубь дома. Единственное слово, которое смогла разобрать Бэллард, было "полиция". Затем женщина повернулась к Бэллард и кивнула, как будто только что решила проблему. После неловкой минуты молчания за спиной женщины в дверях появился молодой человек, его темные волосы были растрепаны после сна. Он был почти точной копией Хорхе Очоа на фотографиях, которые она просматривала, читая книгу об убийстве.

—Что?—спросил он.

Несмотря на то, что был уже почти полдень, он был явно раздосадован ранним пробуждением. Бэллард быстро оценила татуировки VB на его руках и определила в нем члена уличной банды "Вайнлэнд Бойз"[36]. Она знала, что рабочий день гангстера обычно начинается после полудня. Сейчас было рановато.

—Вы Оскар, верно?—спросила Бэллард.—Я хочу поговорить с вашей матерью о вашем брате.

—Мой брат пропал,—ответил Оскар.—И мы не разговариваем с копами. Прощай, пута.

Он начал закрывать дверь, но Бэллард протянула руку и остановила его.

—Ты называешь шлюхой ту, кто хочет помочь твоему брату?

—Помочь ему? Дерьмо. Вы могли бы помочь ему, когда он сказал, что не делал этого. Но нет, вы просто выбросили ключ[37].

—Я хочу кое-что показать твоей матери. Возможно, это поможет Хорхе выбраться из тюрьмы. Если ты хочешь, чтобы я ушла, я уйду. Но в следующий раз, когда ты навестишь своего брата, скажи ему, что я была здесь и ты прогнал меня.

Оскар не пошевелился и не произнес ни слова. Затем его мать заговорила с ним шепотом. Бэллард достаточно хорошо знала испанский, чтобы понять, что она спросила сына, чего хочет эта женщина. Миссис Очоа слышала, как упоминалось имя Хорхе.

Оскар не ответил ей. Он повернулся к Бэллард и пропустил ее вперед.

—Покажи ей,—сказал он.

Бэллард вошла. Накануне она провела ночь, просматривая материалы по делу об убийстве, которые она нашла в участке в Северном Голливуде. Первым делом утром она попыталась разыскать семью Ольги Рейес. Но оказалось, что ее семья покинула Лос-Анджелес после ее убийства, и Бэллард пока не удалось их найти. Единственное предположение было у их соседки, которая сказала, что, по ее мнению, семья уехала в Техас.

Оставался только Хорхе Очоа, и вот она уже в доме его матери в Санленде, построенном после Второй мировой войны.

Бэллард провели в маленькую, скромно обставленную гостиную, где она сразу же увидела признаки того, что она на правильном пути. На стенах висело несколько картин в рамках и эскизов, напоминавших тюремное искусство. Все они были написаны на плотной бумаге и подписаны карандашом.

—Хорхе хотел стать художником?—спросила она.

—Он художник,—ответил Оскар. —Покажи ей, что у тебя есть, а потом уходи.

Бэллард разозлилась на себя за то, что не продумала свой вопрос.

—Хорошо,—сказала она.—Скажи своей маме, что я собираюсь показать ей фотографию ювелирного изделия и хочу узнать, видела ли она его когда-нибудь раньше.

Пока Оскар переводил, Бэллард сняла с плеча рюкзак и открыла его, положив на пол. Она достала папку с цветными фотографиями браслета размером 8 на 10 дюймов, которые она распечатала дома в это утро. Она передала папку Оскару, чтобы он передал ее своей матери. Она хотела, чтобы он тоже поучаствовал в этом проекте.

Оскар открыл файл и посмотрел на фотографию со своей матерью. Бэллард наблюдала за реакцией женщины и увидела в ее глазах узнавание.

—Она видела это раньше,—быстро сказала Бэллард.

Оскар и его мать обменялись несколькими словами, и Оскар перевел.

—Она сказала, что этот браслет принадлежал моему брату. Он подарил его Ольге, потому что они любили друг друга. Где ты его нашла?

Бэллард знала, что вопрос исходил от него.

—Я не могу сказать вам прямо сейчас, —сказала Бэллард.—Но я думаю, что благодаря этому твой брат выйдет из тюрьмы.

—Как?

—Я думаю, я могу доказать, что Ольгу убил кто-то другой.

Внезапно жесткая оболочка Оскара дала трещину, и Бэллард увидела в его глазах надежду и страх. Затем он отвернулся и перевел для своей матери.

—Боже мой,—проговорила она.—Боже мой.

Она потянулась и схватила Бэллард за руку.

—Пожалуйста,—сказала она.

Жесткая оболочка Оскара вернулась наместо.

—Тебе лучше не связываться с нами, —заявил он.

—Я не собираюсь, —сказала Бэллард.—Спроси свою мать, не знает ли она, откуда у Хорхе браслет.

Обмен репликами на испанском был очень быстрым.

—Она не знает,—ответил Оскар.

—А как насчет амулета? —спросила Бэллард.

Следующий обмен репликами переводить не потребовалось. Женщина покачала головой. Бэллард посмотрела на Оскара.

—А как насчет тебя?—спросила она.

—Что ты имеешь в виду?—переспросил Оскар.

—Твой брат был в "Вайнлэнд Бойз"?

—Нет, но вы, люди, присутствовавшие на суде, определенно пытались представить это именно так.

—Я к чему веду, откуда у Бойз такие цацки?

Оскар не ответил, его колебания были вызваны правилом банды о том, что о банде можно сообщать полиции. Это могло привести к его гибели.

—Ты знаешь, что такое происхождение?— спросила Бэллард.— Помимо того, что твоя мать опознала браслет как принадлежащий твоему брату, мне, возможно, потребуется установить, где Хорхе его взял. Тогда у меня будет два подтверждения, когда я пойду в офис окружного прокурора.

—Он не был гангстером,—повторил Оскар.—Он был художником.

Из материалов дела Бэллард знала, что обвинение представило фотографии уличного искусства, приписываемые Хорхе Очоа, и использовало их, чтобы предположить принадлежность к банде. Это был коварный способ изменить мнение о нем присяжных.

—Я оставлю вам свою визитку,—сказала Бэллард.—Если вы что-нибудь вспомните, например, о местном магазине, где Хорхе мог приобрести браслет, позвоните мне.

—Я не общаюсь с полицией,—ответил Оскар.

—Даже если это поможет твоему брату доказать, что он не убивал Ольгу?

Оскар промолчал в ответ на этот вопрос. Бэллард посмотрела на его мать.

—Спасибо, сеньора,—сказала она.—Свяжитесь со мной.

Как только она вернулась в свою машину, Бэллард достала телефон и позвонила Гарри Босху. Адреналин заструился по ее венам в тот момент, когда мать Хорхе Очоа узнала браслет. Бэллард нужно было рассказать кому-нибудь о том, какой поворот приняло дело, и она в первую очередь выбрала Босха.

Но звонок снова был переадресован на голосовую почту.

—Гарри, это снова я. Где ты, черт возьми, пропадаешь? События развиваются стремительно, и ты нужен мне для расследования дела Роулза. Я связала с ним еще одно дело, и, представь себе, кто-то сидит в тюрьме за убийство, совершенное Роулзом. Я уверена в этом. Мне нужно, чтобы ты перезвонил мне, как только получишь это сообщение.

Она повесила трубку и разочарованно вздохнула. Но вскоре ее раздражение на Босха сменилось беспокойством. Он был стар и не в лучшем состоянии здоровья. Помимо очевидных травм, воскресная авария, казалось, отняла у него что-то еще.

Бэллард открыла список контактов на своем телефоне и позвонила дочери Босха. Ранее он упомянул, что Мэдди работает в дневную смену, поэтому она решила, что та не должна ни спать, ни быть на работе.

Мэдди Босх быстро ответила.

—Мэдди, это Рене Бэллард.

—Привет, как дела?

—Ты в последнее время разговаривала со своим отцом? Мы должны были кое над чем поработать, а я, похоже, не могу с ним связаться.

—Ну, я видела его во вторник, когда мы обедали, а потом я подвезла его, чтобы он взял напрокат машину. Но с тех пор я с ним не разговаривала. Что…

—Я уверена, что все в порядке, но мне действительно нужно с ним поговорить. Ты не могла бы кое-что для меня сделать? Он как-то сказал мне, что ты позволила ему отслеживать твой телефон, а сама отслеживаешь его. Это все еще так?

—Да. Так ты хочешь, чтобы я посмотрела, где он?

—Это помогло бы, если ты не возражаешь. Он действительно нужен мне в деле, над которым я работаю.

—Подожди.

Бэллард подождала, пока Мэдди воспользуется своим телефоном, чтобы проверить местонахождение отца, отследив его мобильный телефон.

— Гм... ладно, он у меня на стоянке ОПГ в Западном бюро. Нет, подожди, это старая запись. Должно быть, его телефон выключен или села батарейка. Запись сделана в воскресенье вечером, и это последнее место, которое у меня есть.

Бэллард сложила два и два. После воскресного инцидента с Роулзом машина Босха должна была находиться в официальном полицейском гараже.

—Телефон в его машине, —сказала она.—Он разговаривал со мной, когда Роулз сбил его машину, и телефон отлетел в сторону. Его телефон, должно быть, все еще был в машине, а аккумулятор, вероятно, сел в воскресенье вечером.

—Так где же он тогда?—спросила Мэдди, в голосе которой послышалось беспокойство.

Бэллард задумалась о чем-то среднем между беспокойством и паникой.

—Я не знаю,—ответила Бэллард. —У него дома все еще есть стационарный телефон?

—У него есть,—сказала Мэдди. —Давай я позвоню, и либо он, либо я тебе сразу перезвоним.

Они разъединились, и Бэллард села в машину и стала ждать, зная, что ее следующий шаг будет зависеть от того, кто ей перезвонит.

Когда минуту спустя раздался звонок, это была Мэдди.

—Он не ответил. Я оставила сообщение, но теперь беспокоюсь.

—Когда ты сегодня освобождаешься?

—Вообще-то, у меня выходной.

—У тебя есть ключ от дома Гарри? Думаю, нам стоит проверить.

—Ключ у меня есть. Когда?

—Я в Долине. Смогу добраться туда максимум за тридцать минут.

—Хорошо, мне потребуется то же самое. Встретимся там.

—Ладно. Если ты доберешься туда первой, может, тебе стоит подождать меня, прежде чем заходить?

—Посмотрим.

—Ну, я уже еду.

Они разъединились, и Бэллард завела машину. Ее шины взвизгнули по асфальту, когда она тронулась с места. Она хотела добраться до дома Босха раньше его дочери.

48

Босх сидел на кровати, задрав больную ногу. На колене у него лежал пакет со льдом, и это, казалось, давало то облегчение дискомфорту, которого еще не достигла вторая доза Адвила. Он был в своем номере в отеле "Пирс Хаус" и изучал туристическую карту Старого города, которую получил у портье при регистрации. На ней были четко обозначены места для наблюдения за закатом и причалы, где швартовались круизные лайнеры. Он планировал проверить их в своих поисках иголки в стоге сена по имени Финбар МакШейн.

В его номере был небольшой балкон, с которого открывался вид на бирюзовую воду. Его взгляд был прикован к ней, потому что он привык к холодной, отталкивающей сине-черной воде Тихого океана. Сейчас он увидел медленно проплывающий мимо большой катамаран, на палубе которого, казалось, каждый дюйм пространства был занят пассажирами. Сбоку на корпусе был написан номер телефона, по которому можно было забронировать место в круизе на закате.

Прежде чем подняться в свой номер, он воспользовался картой курорта, которую ему также дали при регистрации, чтобы найти "Штурманскую рубку", и узнал, что она откроется только в пять. Он планировал прийти туда в это время, надеясь поговорить с барменом до того, как в заведении станет многолюдно.

Ему оставалось ждать еще час, и он решил использовать это время, чтобы прогуляться по Старому городу и показать всем листовку с изображением Финбара МакШейна. Он встал и положил пакет со льдом в раковину в ванной. Лед и обезболивающее вместе сделали колено на некоторое время работоспособным.

Он вышел из номера и отеля и направился вверх по Дюваль-стрит, заходя в "Слоппи Джо" и другие бары и спрашивая барменов, узнавали ли они человека на фотографиях.

Желающих не нашлось. Но у него сложилось впечатление, что большинство барменов и официанток, которым он показывал флаер, сами от чего-то бежали, прежде чем приземлиться в Ки-Уэсте. Плохая жизнь, плохие отношения, серьезное преступление—не имело значения, но из-за этого люди не решались указать на человека, идущего по следу сбежавшего. Босх никому из тех, с кем он разговаривал, не сказал, что мужчина на листовке был единственным подозреваемым в убийстве целой семьи. Он не хотел расстраивать их романтизированную версию о бегстве от прошлого.

Он вернулся в "Пирс-хаус" к пяти и направился прямиком в "Штурманскую рубку", которая располагалась в коридоре первого этажа в главном крыле отеля. Когда он вошел, дверь отпирал мужчина с седыми волосами, стянутыми на затылке в конский хвост.

Он вошел, и Босх последовал за ним. Бар был небольшим, размером с гостиничный номер. Очевидно, именно таким он и был когда-то. Слева стояла стойка с шестью табуретами, а справа - несколько маленьких столиков и мест для сидения. Босху показалось, что заведение будет переполнено всего двадцатью человеками.

Босх сел на первый попавшийся стул и подождал, пока мужчина с "конским хвостом" выйдет из-за стойки. Все было сделано из темного дерева, а под тремя рядами бутылок с алкоголем висели светильники, создающие янтарный отблеск. На стенах висело множество фотографий, почти все они пожелтели от времени. Здесь не было окон с видом на воду. Это было место, где поклонялись алкоголю, а не заходящему солнцу.

—Похоже, это болезненно,—сказал бармен.

Он указал на ухо Босха.

—Это так,—ответил Босх.

—Рыболовный крючок?—спросил бармен.

—Хотелось бы.

—Тогда пуля.

—Откуда вы это знаете?

—Я знаю рыболовные крючки по Ки-Уэсту. Пули по Вьетнаму.

—Верно. С кем вы там были?

—Морская пехота Один-Девять.

—Ходячие мертвецы.

Босх знал о "ходячих мертвецах". 1-й батальон 9 полка морской пехоты понес больше потерь, чем любое другое подразделение во время войны, отсюда и название, под которым они стали известны.

—А как насчет вас?—спросил бармен.

—Армия,—ответил Босх. —Первый пехотный, инженерный батальон.

—Туннели.

—Да.

Бармен кивнул. Он знал о туннелях.

—Вы из отеля?—спросил он.

—Номер два ноль два, - сказал Босх.

—Не очень-то похожи на туриста.

—Думаю, мне нужно купить какие-нибудь шорты, сандалии и, может быть, гавайскую рубашку.

—Это поможет.

—Вы Томми?

Бармен оторвался от своей напряженной работы за стойкой, готовясь к вечеринке, и посмотрел прямо на Босха.

—Я вас знаю?—спросил он.

—Нет, я впервые в Ки-Уэсте, —ответил Босх.—В полицейском участке мне сказали, что вы тот человек, с которым мне нужно поговорить.

—О чем?

—О торговле барами в Ки-Уэсте. Я пытаюсь найти бар, который закрылся шесть, может быть, семь лет назад.

—Как он назывался?

—В том-то и дело. У меня нет названия.

—Кажется, что-тоне совсем понятно. Вы полицейский?

—Раньше был. Сейчас я просто пытаюсь найти парня, который приехал сюда из Лос-Анджелеса, вложил деньги в бар, а потом все потерял. Кстати, меня зовут Гарри.

Он протянул руку через стойку бара. Томми вытер руку о барное полотенце и потряс ею.

—Как долго вы здесь работаете, Томми? —спросил Босх.

—Скажем так: дольше, чем кто-либо другой,—ответил Томми. —У парня, которого вы ищете, есть имя, верно?

—Да, но я не думаю, что он использует его здесь. Финбар МакШейн. Он ирландец.

Босх внимательно посмотрел ему в глаза, чтобы понять, не мелькнуло ли в них узнавания. Оно там было.

—Ирландский галеон, —сказал Томми.

—Что это?—спросил Босх.

—Это бар. Два ирландских парня открыли его около восьми лет назад. Ну, один парень так и сделал, а потом подошел другой, и они стали партнерами. Как будто нам нужен был еще один ирландский паб в Ки-Уэсте. Обставили его снаружи так, что он стал похож на испанский галеон, понимаете? Заведение просуществовало пару лет, а потом его закрыли.Они потеряли свои задницы, оставив кучу кредиторов, которым так и не заплатили.

Босх знал, что в государственных и местных органах, контролирующих выдачу лицензий на алкоголь, будут документы о владельцах, а также, возможно, заявление о банкротстве. Узнать название бара было хорошей зацепкой.

—Вы знали их партнеров?—спросил он.

—Нет, они были приезжими, не местными,—ответил Томми.

—А как насчет их имен?

—Не-а, не уверен, что я когда-либо знал имена этих парней.

—Кто бы это мог быть?

—Хороший вопрос. Дайте мне подумать. Вы будете пить или просто задавать вопросы?

—Бурбон.

—У меня есть "Мичтерз", "Полковник Тейлор", и осталось немного "Блантонз".

—"Блантонз", неразбавленный.

—Это хорошо, потому что я все еще жду свой лед.

Томми протер стеклянный бокал ручным полотенцем, а затем щедро налил "Блантонз". Он поставил бокал перед Босхом. Похоже, в бутылке оставалось еще на одну порцию.

—Приятного аппетита,—сказал он.

—Спасибо,—ответил Босх.

В бар вошел мужчина, неся большое ведро из нержавеющей стали, полное льда. Он поднял его над стойкой. Томми взял его, пересыпал в контейнер и вернул ведро.

—Спасибо, Рико.

Томми посмотрел на Босха и указал на контейнер для льда.

—У меня все в порядке,—сказал Босх.

Томми поднял палец, словно хотел поставить все на паузу, пока обдумывал новую идею.

—Кажется, я кое-кого знаю,—сказал он.—Ты ведь позаботишься обо мне за это, верно?

—Я готов,—сказал Босх.

Он наблюдал, как Томми вытащил из-под прилавка проводной телефон, набрал номер и стал ждать. Затем Босх услышал короткий разговор Томми.

—Эй, помнишь "Ирландский галеон"? Что случилось с теми двумя парнями?

Босху хотелось взять трубку и задать вопросы, но он понимал, что это, скорее всего, самый быстрый способ закончить разговор и отказаться от сотрудничества с Томми.

—О, да, кажется, я что-то слышал об этом, — сказал Томми. — Как их звали?

Босх кивнул. Оказалось, что ему не нужно было тренировать Томми.

—А куда делся Дэви?—спросил Томми.

Через несколько секунд разговор прервался, и Томми посмотрел на Босха, но не стал сообщать о том, что только что услышал. Босх получил сообщение и полез в карман. Накануне перед вылетом он снял в банкомате четыреста долларов. Деньги были купюрами по пятьдесят и двадцать долларов. Теперь он отсчитал от пачки четыре пятидесятидолларовые купюры и положил их на стойку.

—Первоначальным владельцем был Дэн Кэссиди,—сказал Томми.— Но он покинул остров после того, как бар закрыли.

—Куда он делся?—спросил Босх.

—Мой парень не знает. Его другом из Ирландии, которого он взял в напарники, был Дэви Бирн, но все думали, что это чушь собачья.

—Что ты имеешь в виду?

—Это был псевдоним, ясно как божий день. Так назывался паб в "Улиссе", романе Джойса о Дублине—"У Дэви Бирна". Предположительно, это реальное заведение, которое все еще работает спустя сто лет. Так что люди в округе думали, что он вроде как парень из ИРА или что-то в этом роде, который приехал сюда и сменил имя, потому, что он был слишком горяч, чтобы ему там оставаться.

Босх не сказал, что проблемы были в основном в Северной Ирландии, а не в Дублине.

—Твой парень не говорил, встречался ли он с ним когда-нибудь?— спросил он вместо этого. —Как думаешь, он смог бы узнать его на фотографии?

—Он не сказал, но я сомневаюсь, что он когда-либо встречался с ним,—сказал Томми.— Он дистрибьютор Bud[38] по всему округу Монро. Так что он знает, что происходит в каждом баре в Киз, но сам он уже много лет не ездил по маршрутам доставки. Он сказал, что эти парни выманили у него пива на пару тысяч, когда закрывали заведение.

—У тебя есть сотовый телефон?

—Конечно.

—Ты можешь сфотографировать это и отправить своему другу на всякий случай? Никогда не знаешь наверняка.

Босх развернул листовку с объявлением о розыске, лежавшую на стойке бара. Томми долго смотрел на нее. Затем он передвинул ее вниз по стойке, пока она не оказалась прямо под одним из подвесных светильников, достал из кармана мобильный телефон и сфотографировал листовку. Он вернул флаер Босху.

—Департамент Полиции Лос-Анджелеса, —сказал он.—Я думал, ты больше не работаешь в полиции.

—Я уже не коп, — ответил Босх. — Это старое. Из дела, которое я вел, когда еще носил значок.

—Это тот, который сбежал или что-то в этом роде? Белый кит, "Зовите меня Измаил" и все такое?

—"Моби Дик", верно?

—Да. Первая строчка из книги.

Босх кивнул. Он никогда не читал эту книгу, но знал, кто ее написал и что "Моби Дик"— это настоящий "белый кит". Между упоминаниями Джойса и Мелвилла у него мелькнула мысль, что он, возможно, разговаривает с самым начитанным барменом Ки-Уэста. Томми, похоже, понял, о чем он думает.

—Когда здесь тихо, я читаю, — объяснил он. —Итак, что он сделал? Твой белый кит.

—Он убил семью из четырех человек,—сказал Босх.

—Черт.

—С помощью гвоздевого пистолета. Девочке было девять, а мальчику тринадцать. Потом он закопал их в яме в пустыне.

—О, боже.

Томми положил руку на бумажки и подвинул их обратно к Босху.

—Я не могу взять у тебя деньги. Только не за что-то подобное.

—Ты мне помогаешь.

—Я уверен, что никто не платит тебе за то, чтобы ты преследуешь этого парня.

Босх кивнул. Он понял. Затем он задал самый важный вопрос.

—Твой друг, дистрибьютор пива, не сказал, находится ли Дэви Бирн все еще на острове?

—Он сказал, что, насколько он слышал, Дэви работал в старых чартерных доках. Но это было несколько лет назад, когда он услышал об этом.

—Где находятся старые чартерные доки?

—Прямо под дамбой на Палм-авеню. У тебя есть машина?

—Да.

Томми указал в дальний конец бара.

—Самый простой способ—выехать из Старого города по Фронт-стрит на Итон,—сказал он.—Итон переходит в Палм-авеню. Ты переезжаешь мост, и вот пристань для яхт. Это невозможно пропустить.

—О скольких лодках идет речь?—спросил Босх.

—Их много. Мой приятель не знал, на какой лодке предположительно работал этот парень.

—Ок.

—И на твоем месте я бы поехал прямо сейчас. К заходу солнца в этой части города начнут собираться люди. Пробки будут жуткими, и ты никогда отсюда не выберешься.

Босх поднял свой бокал и сделал первый и последний глоток. Бурбон был сладким на вкус, но обжигал горло. Он понял, что, вероятно, ему следовало заказать что-нибудь попроще, например, портвейн или каберне.

—Спасибо за помощь, Томми,—сказал он. — Semper fi[39].

— Semper fi, —ответил Томми, очевидно, принимая приветствие морского пехотинца от человека, не являющегося морским пехотинцем. - Эти туннели, чувак… Что за хреновое место.

Босх кивнул.

—Какой поганый мир,—произнес он.

—Это злой мир,—сказал Томми.—Люди совершают поступки, которых ты никогда не ожидал.

Босх взял с барной стойки две пятидесятидолларовые купюры и сунул их в карман. Он подвинул две другие обратно к Томми.

—Допей "Блантонс" за меня, —сказал он.

—С удовольствием,—ответил Томми.

Выходя, Босх придержал дверь, пропуская пару в шортах, сандалиях и гавайских рубашках.

49

Бэллард стояла, прислонившись к своей машине перед домом Босха, и вспоминала их последний разговор. Босх сказал, что собирается дополнительно поговорить с Шейлой Уолш о деле Галлахера. Он надеялся, что она променяет защиту своего сына на раскрытие того, что ей известно о Финбаре МакШейне. Бэллард решила, что если она не найдет Босха к концу дня, то найдет Шейлу Уолш и нанесет ей визит.

Машина Мэдди Босх выехала из-за поворота, и она заехала под пустой навес. Бэллард встретила ее у входной двери.

—Я постучала,—сказала Рене.—Никто не ответил.

—Тогда я надеюсь, что его там нет,—ответила Мэдди.

—Почему бы тебе не дать мне сделать небольшой обход, прежде чем ты войдешь?

—Я уже большая девочка, Рене.

—Просто хотела сделать предложение.

—Я поняла. Спасибо.

Мэдди достала из кармана связку ключей и отперла дверь. Без колебаний она толкнула ее и вошла, опередив Рене.

—Папа?

Ответа не последовало. Бэллард вошла в гостиную и огляделась, не показалось ли ей что-нибудь странным. Она проверила стереосистему Босха и увидела, что на проигрывателе стоит пластинка с альбомом Кинга Кертиса, который он слушал, когда она заехала за ним неделю назад. Она предположила, что его работа в отделе нераскрытых преступлений настолько поглотила его, что у него не было времени слушать музыку.

—Папа, ты здесь?

Тишина.

—Я проверю заднюю дверь,—сказала Мэдди.

Она исчезла в коридоре, а Бэллард пошла на кухню проверить раковину и мусорное ведро на наличие признаков жизни. Оба были чистыми и пустыми. Рене вернулась в гостиную и прошла в столовую, где на столе лежали две аккуратные стопки документов. Она зашла за шкаф и наклонилась, чтобы прочитать, над чем Босх работал здесь в последний раз. Она слышала шаги Мэдди по деревянному полу и знала, что та продолжает ходить—признак того, что ее отца там нет.

Вскоре Мэдди появилась из спального крыла дома.

—Его здесь нет,—произнесла она.

—На кухне чисто, а мусорное ведро пусто, — сказала Бэллард. — Как будто он не хотел оставлять в доме ничего, что могло бы вонять во время его путешествия.

—Но куда бы он поехал?

—Вот в чем вопрос. Ты не знаешь, какой у него чемодан?

—Да. У него есть только один чемодан. Он старый и потрепанный, с колесиками, которые почти не вращаются.

—Почему бы тебе не посмотреть, здесь ли он.

—Я посмотрю в его шкафу.

Мэдди пошла обратно по коридору, а Рене пролистала одну из двух стопок на столе. Это были документы из дела семьи Галлахер.

Бэллард заметила, что в столе есть выдвижной ящик, в котором, скорее всего, хранились столовые приборы или салфетки, если он использовался в качестве обеденного, а не рабочего стола. Она наклонилась и открыла его. В нем были в основном столовые приборы, необходимые для приготовления еды на скорую руку, а также несколько ручек, скрепок и блокнотов. В ящике также лежало несколько таблеток и конверт с надписью "Мэдди". Сгорая от любопытства, она вытащила конверт и увидела, что он запечатан. Затем она взяла одну из таблеток. Она была светло-голубой и имела форму диска. На ней не было ни фирменного штампа, ни каких-либо других опознавательных знаков, кроме цифры 30. Она предположила, что это означало, что в таблетке была доза в 30 миллиграммов.

Она услышала шаги Мэдди, возвращающейся по коридору. Не задумываясь, Бэллард взяла таблетку и закрыла ящик, когда Мэдди вошла в комнату.

—Чемодан на месте,—сказала Мэдди. —Но у него также есть спортивная сумка, которую он использует для коротких поездок. Ее нет. Он куда-то уехал, не сказав мне.

—Раньше такое случалось?—спросила Бэллард.

— Ну, насколько я знаю, нет. Он позвонил мне на прошлой неделе, когда собирался в Чикаго всего на одну ночь. Но кто знает — он мог совершить множество поездок, не предупредив меня. Я никак не могу знать.

—Верно.

—Но теперь я чувствую себя не очень хорошо из-за того, что мы вторгаемся в его личную жизнь. Я думаю, нам нужно уйти.

—Конечно. У меня назначена встреча в центре города, на которую я должна успеть.

Мэдди достала ключи и отступила, чтобы Бэллард могла выйти первой, прежде чем запереть дверь. Как только они оказались на улице, Бэллард повернулась к Мэдди.

—Прости, если я погорячилась, Мэдди. Просто мы были в разгаре расследования, и, учитывая, что в воскресенье его подстрелили, я немного волновалась, что он может исчезнуть, не сказав ни слова. Но я уверена, что он объявится.

Мэдди кивнула.

—Конечно,—сказала она, но, похоже, это ее не убедило.

—Как он выглядел, когда ты видела его во вторник за ланчем? — спросила Бэллард.

—Хорошо. Обычно. Я имею в виду, что у него все еще болело колено после аварии, но он был отцом. Он говорил о том, что хочет вернуться к работе над делом. Обычные для него вещи.

—И после того обеда от него ничего не было?

—Нет. Стоит ли мне беспокоиться, Рене?

—Я действительно не знаю. В последний раз, когда мы разговаривали, он собирался встретиться со свидетелем, с которым разговаривал раньше, но которому не понравилось его присутствие. И на этом все.

—Может, нам стоит встретиться с этим свидетелем?

—Нам?

—У меня сегодня выходной. Но я коп, а он мой отец. Кто был свидетелем?

—Подожди минутку. Давай не будем торопить события. Может, он...

—Кто-то торопит события? Я полагаю, что ты сказала, что он отправился на встречу со свидетелем по делу об убийстве. И с тех пор о нем никто ничего не слышал. Что здесь не так?

—Ладно, слушай, мне нужно съездить в центр на встречу с окружным прокурором. Дай мне это сделать, а потом я выясню местонахождение свидетеля. Если твой отец к тому времени не появится, мы навестим ее вечером.

Мэдди промолчала, и Бэллард поняла, что она расстроена задержкой.

—Что тебе следует сделать, —сказала Рене,—так это вернуться в дом и написать записку своему отцу, в которой сказать, что он должен позвонить тебе, как только вернется домой. На всякий случай, если у него просто нет телефона, а мы беспокоимся по пустякам. Ты сделаешь это?

—Да,—угрюмо ответила Мэдди.

—Хорошо, тогда я пойду, и давай держать друг друга в курсе. Ты в порядке?

—Я в порядке.

—Хорошо. Я уверена, что все в порядке. Я поговорю с тобой позже.

Они разошлись в разные стороны: Бэллард—к своей машине, а Мэдди—обратно в дом.

Бэллард спустилась с холма и выскочила на Голливудское шоссе. Она направилась на юг, в центр города.

Посмотрев на часы на приборной панели, она увидела, что как раз успеет в лабораторию ОНР[40] до назначенной встречи в офисе окружного прокурора. Она хотела выяснить, что это за таблетки, которые она нашла в ящике рабочего стола Босха, и от чего он их принимает. Она понимала, что вторгается в личную жизнь Босха, что выходило далеко за рамки того, против чего ранее возражала его собственная дочь. Но с Босхом что-то происходило, и ей нужно было выяснить, что именно.

50

Стоянка у причала чартерных лодок была свободна. Все мероприятия, запланированные на этот день, были завершены, и большинство лодок были закрыты на ночь. Босх прошел вдоль дамбы, читая названия лодок и таблички с контактной информацией и информацией о наличии свободных мест. Лодки варьировались от тридцатифутовых открытых рыболовецких судов до глубоководных крейсеров с несколькими палубами, каютами и смотровыми башнями.

Ближе к концу ряда мужчина поливал из шланга палубу большого катера с открытым салоном и помещением для большой рыбацкой компании. Был отлив, поэтому лодка и мужчина находились ниже Босха и дамбы. В конце концов мужчина поднял глаза и увидел Босха. На нем была бейсболка, покрытая коркой соли, на которой было написано "ПАЛУБНЫЙ ВРАЧ". Он указал на кран, к которому был подсоединен шланг, которым он пользовался.

—Эй, приятель, ты не мог бы выключить воду для меня? — попросил он.

Босх подошел и отключил шланг.

—Ты поздно вернулся?—небрежно спросил Босх. —Все остальные уже ушли.

—Я никуда не ухожу,—ответил мужчина.—Я просто чищу лодки.

—Понятно. Палубный врач. Ты чистишь лодку Дэви Бирна?

Мужчина покачал головой.

—У него нет лодки,—произнес он.—Это "Си-джей" Генри Джордана.

—"Си-джей",—сказал Босх.—Которая это?

—Примерно в девяти или десяти метрах отсюда. Ты проходил мимо нее. "Каламити Джейн"[41].

—О, да, я ее видел.

—Дэви, может, и ведет себя с туристами так, будто он здесь хозяин, но контрольный пакет акций принадлежит Генри. Я это точно знаю.

—Значит, Дэви просто инвестор?

—Скорее, наемный работник. Но тебе нужно будет спросить об этом Генри, когда он вернется.

—Откуда вернется?

—Понятия не имею. Не мог бы ты передать мне шнур для подзарядки?

Босх огляделся и увидел толстый желтый электрический шнур, свернутый в спираль и подвешенный на крюке, прикрепленном к стальной балке. Балки поддерживали гофрированную тентовую конструкцию, которая тянулась вдоль всего ряда лодок. Один конец шнура был подсоединен к высоковольтной вилке. Он отсоединил катушку, отсоединил часть провода, а затем бросил остальное "палубному врачу". Мужчина провел другой конец к разъему для подключения электропитания под планширем и подключил его. Босх предположил, что это позволяет подзарядить аккумуляторы лодки и другие электроприборы.

—Итак,—сказал Босх и спросил. —Как давно пропал Генри?

—Думаю, почти год назад, —ответил палубный врач.— Предположительно, он взял деньги Бирна и сказал: "Увидимся". Они с женой отправились в кругосветное путешествие и оставили Дэви управлять яхтой, жить в плавучем доме и все такое прочее. Неплохая сделка, скажешь ты, но это не мое дело.

—Что такое плавучий дом?

—Плавучий дом-лодка. По другую сторону дамбы находится пристань для яхт в Гаррисон-Бэйт. Там находятся все плавучие дома, включая дом Генри. Многие ребята, у которых есть лодки, живут там, они ходят на работу пешком.

Босх кивнул.

—Удобно,—сказал он. —Ты не знаешь, какой из них принадлежит Генри, не так ли?

—Ты имеешь в виду адрес? Нет, —ответил палубный врач.—Но это тот, на крыше которого изображен улыбающийся пират.

Босх не был уверен, что это значит, но не стал уточнять.

—Ты поймешь это, когда увидишь, —сказал палубный врач.—Ты что, коп или что-то в этом роде?

—Или что-то в этом роде,—ответил Босх. —Как давно ты занимаешься этим, работаешь на лодках?

—Быстрый ответ—всю свою жизнь. Но если ты имеешь в виду, как давно я работаю здесь, на чартерах, то я занимаюсь уборкой около восьми лет.

—Как давно здесь работает Дэви Бирн?

—Здесь? Он определенно пришел после меня. Может быть, лет шесть назад. Я помню, потому что старина Генри искал партнера, а я пытался наскрести денег. Но потом появился Дэви Бирн и опередил меня. По сей день я не знаю, как это получилось. Считается, что он потерял голову из-за того паба, которым управлял до того, как появился здесь.

—Я слышал об этом.

—Да, он не смог как следует управлять баром, а потом заявился сюда и решил, что знает все о чартерах и ловле рыбы.

Босх кивнул. Теперь он твердо знал, что палубный доктор зол на Дэви Бирна, потому что из-за него он не получил того, чего хотел.

—Итак, ты сказал, что Генри пропал почти год назад?—спросил Босх.

—Точно не знаю, но по крайней мере, восемь или девять месяцев назад,—ответил палубный доктор. —Предположительно, они находятся на всех семи континентах. Но это только по словам Дэви Бирна.

—Спасибо за помощь. Можешь оказать мне услугу? Если увидишь Дэви, не упоминай обо мне.

—Не волнуйся. Я не разговариваю с этим парнем.

Босх направился обратно к своей машине. Он увидел, что солнце клонится к закату. Скоро должен был наступить закат. Гарри планировал побывать в доках Мэллори, закатной мекке Ки-Уэста, чтобы запечатлеть незабываемый момент на острове, но его воодушевила мысль, что он, возможно, знает, где находится Финбар МакШейн. Завтра будет еще один закат. Если он все еще будет здесь, чтобы увидеть его.

Парковка была с односторонним движением. Он проехал под дамбой, а затем оказался у входа в другую пристань для яхт. Он увидел пандусы для лодок, а за ними плавучие дома, сгруппированные на воде наподобие плавучей деревни. У большинства из них были небольшие катера с подвесными моторами, прикрепленные к задним дверям доков и палуб. Плавучие дома были выкрашены в пастельные тона, двухэтажные строения стояли на баржах и были связаны вместе, создавая сообщество.

Босх насчитал восемь домов, выходящих окнами на Гаррисон-Байт. У предпоследнего дома была покатая серая крыша с нарисованным на ней большим желтым смайликом. На нем была черная повязка на глазу и красная бандана с изображением черепа и скрещенных костей. Обшивка дома была такого же желтого цвета, а к заднему крыльцу была привязана небольшая подвесная лодка.

Парковка перед плавучими домами была переполнена. Босху пришлось припарковаться на соседней стоянке и возвращаться пешком.

У него снова начало болеть колено, но он оставил пузырек с Адвилом в номере отеля. К тому времени, как он добрался до трапа, ведущего к плавучим домам, он прихрамывал.

На проходе, ведущем к плавучим домам, не было ворот безопасности. Босх, держась за перила, осторожно спустился по крутому пандусу и оказался на широком и ровном бетонном пирсе, соединявшем все плавучие дома.

Он небрежно прошелся по пирсу, как турист, любующийся этим плавучим районом. По пути он уделял одинаковое время осмотру каждого жилого дома по обе стороны пирса. Когда он подошел к желтому дому, который был вторым с конца, он увидел, что раздвижная дверь на балкон второго этажа была открыта, а вход был закрыт ширмой. Он слышал доносящуюся изнутри музыку—ритм регги, но это была незнакомая песня.

Босх использовал травму колена в своих интересах. Он остановился и прислонился к фонарному столбу в конце пирса. Он поднял левую ногу, поводя ею вверх-вниз, как будто разминая затекший сустав. И принялся изучать желтый поплавок. Он заметил, что настил простирался вдоль правой стороны дома, открывая узкий проход на заднюю палубу, к которой был привязан ялик. Он также обратил внимание на двойные замки на входной двери.

Удовлетворенный полученной информацией, Босх направился обратно к трапу. Он увидел достаточно. Он полагал, что человек, за которым он гонялся много лет, находится в желтом доме. Ему нужно было вернуться в свой гостиничный номер. Ему нужно было принять еще Адвила и продумать план возвращения под покровом ночи.

51

Бэллард на десять минут опоздала на назначенную на четыре часа встречу с Викки Блоджет, прокурором, которой было поручено вести дела в отделе. У Бэллард всегда были легкие и открытые отношения с Блоджет, но, сейчас, рассказывая о деле, она вела себя неправильно, упуская детали и излагая их не по порядку. После ухода из лаборатории она была как в тумане. Дело Ольги Рейес было вытеснено из ее сознания необходимостью Бэллард найти Гарри Босха.

—Позвольте мне убедиться, что я понимаю, в чем тут дело, — сказала Блоджет.—Босх видел, как Роулз положил коробку в мусорный контейнер, но потом вы ждали три дня, чтобы забрать ее? Почему?

—Нет, нет, я не это имела в виду. Извините, если я вас путаю, — попыталась объясниться Бэллард.—Босх не видел, как тот выбрасывал коробку. Только позже ему пришло в голову, что Роулз, возможно, как раз собирался выбросить улики, а когда увидел Босха, то решил скрыться. Другими словами, он выбросил коробку, увидел Босха, затем побежал обратно к своей машине и скрылся.

—Но почему вы ждали три дня, прежде чем вернуться? Вот в чем проблема. Если он не видел, как Роулз выбросил коробку, нам будет трудно это связать.

—Ну, кто еще это мог быть? Мусорный контейнер находится буквально в шестидесяти футах от задней двери бизнеса серийного убийцы. Босху здорово досталось во время того, что произошло в воскресенье. При столкновении он повредил колено и ребра, не говоря уже о пуле, просвистевшей у него над головой и задевшей ухо. Ему потребовалась пара дней, чтобы сложить два и два, а потом мы отправились рыться в мусорных контейнерах.

Блоджет кивнула, делая короткую пометку в блокноте.

—В том-то и дело,—сказала она.—Это три дня. Коробку мог выбросить кто угодно. Как вы знаете, перестрелка с Роулзом вызвала большой резонанс в средствах массовой информации. Кто-то мог увидеть статью и затем пойти туда, чтобы выбросить коробку, надеясь, что ее найдут и свяжут с Роулзом.

Туман рассеивался. Бэллард недоверчиво уставилась на Блоджет.

—Вы, должно быть, шутите,—сказала она. —Что здесь происходит? Этот парень провел в тюрьме тринадцать лет. Я имею в виду, он уже даже не ребенок. Он не должен там находиться.

—Вы уверены в этом на сто процентов? —спросила Блоджет.

—Да, это так. Хорхе Очоа невиновен.

—Было совпадение ДНК.

—Да, и она была его девушкой. Это была его линия защиты: в ту ночь они занимались сексом, он пошел домой, а следом пришел убийца. И теперь мы знаем, что произошло. Это был Роулз, а не Очоа. Орудие убийства было в коробке. Перед вами отчет о вскрытии. Травма от удара тупым предметом, круговые удары по черепу диаметром в один дюйм. Это были удары молотком, Викки. Это очевидно.

—Я все это знаю, Рене. Дело не в этом. Нам нужна связь с Роулзом. Были ли какие-нибудь отпечатки на коробке? Что-нибудь, что напрямую связывает коробку или ее содержимое с ним?

—Нет, я все обработала. Ни отпечатков, ни волокон, ни ДНК Роулза не было. Но не забывайте, что он избавлялся от коробки. Он бы позаботился о том, чтобы она была чистой и его нельзя было отследить. Единственным недостатком его плана было то, что мы его выслеживали, и Босх наблюдал за ним. Он не учел этого, пока не увидел Босха и не попытался сбежать.

—Здесь слишком много дыр. Я не могу перейти через улицу. Еще нет. Мне нужно, чтобы вы собрали больше доказательств.

Офис Блоджет находился в Зале правосудия, который находился прямо через Темпл-стрит от здания уголовного суда в центре города, в котором на шестнадцатом этаже располагался офис окружного прокурора.

—Вы говорили, что Босх поссорился с местным жителем,—сказала Блоджет.—Вы говорили с этим человеком? Он видел, как Роулз выбрасывал коробку?

—Сомневаюсь, что он что-то понимал в этом, — ответила Бэллард.— Но нет, мы с ним не разговаривали. Я не думала, что в этом есть необходимость, когда все остальное и так очевидно.

—И ничего из имущества или вещественных доказательств по этому делу?

—Нет. После того, как Очоа проиграл свою последнюю апелляцию, суд вынес постановление об уничтожении улик. Здесь нет ничего, кроме того, что у вас есть. Нет места преступления, куда можно было бы вернуться, нет свидетелей, которым можно было бы показать фотографии Роулза. Только коробка.

Блоджет кивнула и что-то записала.

—Тогда в данный момент я ничем не могу помочь, — сказала она. — Мне жаль, Рене.

—Это из-за отзыва, не так ли?—спросила Бэллард.

Окружному прокурору предстоял референдум по отзыву, поскольку его либеральная политика, направленная на то, чтобы затруднить отправку преступников в тюрьму, привела к резкому росту преступности в округе Лос-Анджелес. Новые директивы шестнадцатого этажа, которые не требовали внесения залога за большинство преступлений, не позволяли прокурорам ужесточать наказание за использование оружия при совершении преступлений и откладывать судебное преследование за мелкие правонарушения и даже некоторые тяжкие преступления, связанные с применением насилия, создали систему правосудия с вращающимися дверями. Средства массовой информации регулярно сообщали о подозреваемых, только что выпущенных из тюрьмы без залога или предъявления обвинений, которые затем совершали точно такие же преступления—иногда в течение нескольких часов.

Хотя окружной прокурор пытался списать это на пандемию Covid и необходимость уменьшить скученность в тюрьмах во время кризиса, он потерял поддержку правоохранительных органов округа, а также значительного процента населения. Проводилась хорошо финансируемая кампания по организации референдума по отзыву прокурора. История о том, как окружной прокурор отправил невиновного человека в тюрьму—хотя это было задолго до избрания нынешнего окружного прокурора—не помогала ему сохранить свою работу.

—Послушайте, я не собираюсь отрицать реальность того, что происходит на другой стороне улицы, — сказала Блоджет.—Но я знаю, как все это будет происходить. Я пойду туда с этим делом, какое оно есть, и они его закроют, и Очоа никогда не выйдет на свободу.

—То есть вы советуете мне подождать, пока не закончится отзыв, — сказала Бэллард.—Заставить Хорхе Очоа прождать в Коркоране еще шесть месяцев за то, чего он не совершал, не говоря уже о тех годах, которые он там провел.

—Я хочу сказать, что если я сейчас пойду через дорогу и мне откажут, то удачи вам во второй раз, независимо от того, кто будет занимать угловой офис на шестнадцатом этаже.

Бэллард кивнула и придержала язык. Она знала, что Блоджет не была ее врагом. Ситуация была такой, какой она была. И ей нужно было удержать Блоджет на своей стороне, потому что в будущем появятся дела с проблемами, которые будут шатко смотреться в суде. Тогда ей понадобится Блоджет.

Бэллард также знала, что это не единственное место, куда она могла обратиться с этим делом. Был альтернативный способ освободить Хорхе Очоа, если бы она захотела рискнуть.

—Хорошо,—сказала она. —Спасибо, что выслушали меня. Но я вернусь с этим, когда придет время и будут нужные доказательства.

—Надеюсь, вы принесете их мне, Рене,—пожелала Блоджет.

Бэллард встала, чтобы уйти.

Когда она покидала отдел по расследованию особо тяжких преступлений, ее щеки вспыхнули от унижения, когда она вспомнила о встрече, состоявшейся днем ранее в доме, где вырос Хорхе Очоа. Недоверие, которое брат Хорхе высказал в адрес полиции и системы правосудия, только что подтвердилось. Бэллард обещала поддерживать связь с матерью и братом Хорхе, но теперь она понятия не имела, сможет ли когда-нибудь снова встретиться с ними.

Ожидая лифта, Бэллард проверила свой телефон и увидела, что сигнала нет. В этом не было ничего удивительного. Отдел по расследованию особо тяжких преступлений располагался в здании бывшей тюрьмы на самом верху здания суда. Несмотря на то, что несколько лет назад здание было перестроено под офисы, полы и стены по-прежнему были бетонными и укреплены сталью, чтобы предотвратить побег. Здание было печально известно тем, что в нем отключалась сотовая связь. Только когда Бэллард вышла из лифта на первом этаже, ей пришли смс-сообщения и голосовая почта. Там было несколько писем от Мэдди Босх.

Позвони мне.

Нужно поговорить КМС[42].

Где ты?

Также были два голосовых сообщения, но Бэллард не стала их прослушивать, решив быстро перезвонить, когда направилась по Спринг-стрит в офис. Мэдди сразу же взяла трубку и заговорила так, словно они уже были в середине беседы.

—Это странно. После того, как я вернулась в дом, чтобы написать отцу записку, я нашла в ящике стола конверт с моим именем. Я открыла его, и там оказалось длинное письмо, адресованное мне, о том, какой я хороший человек, какая я сильная и каким хорошим копом я буду. Вроде того, что он хотел, чтобы я узнала это после его ухода, понимаешь?

Бэллард точно знала, для чего предназначалась записка, но не хотела расстраивать Мэдди еще больше, чем это было на самом деле.

—Ну, Мэдди,—сказала она. —Может, это было просто что-то, из-за чего он…

—А потом я, черт возьми, пропустила его звонок,—вставила Мэдди.— Я была так расстроена из-за этой записки, которую нашла, и из-за того, что не могла до тебя дозвониться. Поэтому пошла в участок потренироваться, а он позвонил, когда я была в душе после этого.

—Он оставил какое-нибудь сообщение?

—Да. Он сказал, что был в Ки-Уэсте и с ним все было в порядке. Но это было немного странно.

—Что ты имеешь в виду? Насколько это было странно?

—Ну, на него это не похоже. Он говорил, что у него все в порядке, что он работает над делом и что он меня очень любит. Просто его голос звучал как-то не так. Он сказал, что я— лучшее, что было в его жизни. А потом я нашла эту записку… Я не знаю. Я очень волнуюсь.

—У тебя в телефоне есть номер, с которого он звонил?

—Да, я перезвонила, как только услышала сообщение. Это отель в Ки-Уэсте, и я попросила номер Гарри Босха, и меня соединили. Но он не ответил. Я звонила три раза, но он не отвечал.

—Что это за отель?

—Он называется "Пирс Хаус".

—Хорошо, я займусь этим, Мэдди. Я перезвоню тебе, как только что-нибудь узнаю.

—И послушай, есть еще одна вещь, которая добавляет странности тому, что с ним происходит.

—Что?

—Я искала бумагу, чтобы написать записку, и открыла ящик его рабочего стола. Там я и нашла записку, адресованную мне. Но там также было несколько таблеток, которые он рассыпал. А в подразделении, где я сейчас работаю, мы провернули достаточно операций с наркотиками, чтобы я могла распознать контрафактный фентанил, когда увижу его. Я не знаю, где он его достал и зачем, но у него в ящике лежит чертов фентанил.

Это было подтверждением информации, которую Бэллард получила ранее в лаборатории.

—Ладно, Мэдди, постарайся сохранять спокойствие,—сказала Бэллард.—Этому должно быть какое-то объяснение. И он объяснит нам, как только мы его найдем. Так что давай просто успокоимся, пока не дойдем до этого момента.

—Хорошо, я постараюсь,—ответила Мэдди. —Но, пожалуйста, найди его. И дай мне знать, чем я могу помочь. Я серьезно.

—Я понимаю. И я это сделаю.

Бэллард отключилась, затем сразу же ввела поиск в Интернете на своем телефоне, чтобы найти полицейский департамент Ки-Уэста. Она набрала основной номер, представилась и попросила соединить ее с дежурным офицером. Она сказала лейтенанту по имени Берк, что ей нужно срочно проверить состояние гостя в "Пирс Хаусе". Она дала ему данные Босха и попросила перезвонить, как только он будет на месте.

Не зная, сколько времени потребуется полиции, чтобы отреагировать, Бэллард позвонила в "Пирс Хаус" и поговорила с человеком, отвечающим за охрану отеля. Она объяснила ситуацию и попросила его пройти в номер Босха для проверки состояния здоровья. Он, в свою очередь, объяснил, что их правила не позволяют им силой проникать в возможно занятую комнату для гостей без присутствия полиции.

—Что ж, они уже в пути,—сказала ему Бэллард.

Она отключилась и почувствовала, что бесполезно ждать вестей от людей, находящихся за три тысячи миль от нее. Она открыла окно поиска на своем телефоне и попыталась выяснить, как быстро она сможет добраться до Ки-Уэста. Пятнадцать минут спустя, когда она только что забронировала прокатную машину, чтобы вылететь в Майами прямым рейсом, поступил звонок с кодом города 786.

—Это Боб Берк, ДПКУ.

—Вы проверили его номер?

—Мы проверили, но там было пусто. Босха там нет, и нет никаких признаков того, что что-то не так. Две рубашки на вешалках в шкафу, зубная щетка, спортивная сумка. Его бумажник лежит в ящике рядом с кроватью. Один из моих парней поспрашивал в баре, и бармен в "Штурманской рубке" сказал, что Босх заходил туда раньше и заказал дорогую порцию бурбона. Не знаю, поможет ли это, но бармен сказал, что тот спрашивал об ирландце по имени Дэви Бирн. Это о чем-нибудь говорит?

Бэллард заколебалась. Похоже, Босх мог установить местонахождение Финбара МакШейна или, по крайней мере, псевдоним, который он использовал.

—Э-э, это неправильное имя,—сказала она. —Но он выслеживал подозреваемого в нераскрытом деле, над которым мы сейчас работаем. Подозреваемый—ирландец.

—Ну, возможно, он его нашел, —ответил Берк.—Но в его комнате нет никаких следов преступления. Я немного покопаюсь здесь, свяжусь с нашими сотрудниками на дневной стороне, чтобы узнать, знают ли они что-нибудь об этом.

—Пожалуйста, сделайте это и позвоните мне, как только что-нибудь узнаете. Я вылетаю сегодня вечером и буду в Майами на рассвете.

—Сразу же. И, о, я чуть не забыл об этом. В комнате была еще одна деталь. На столе лежал конверт. Он был запечатан и адресован кому-то по имени Рене. Значит ли это…

—Это я. Зачем ему было оставлять там записку для меня? Я в Лос-Анджелесе.

—Этого я не знаю. Может быть, он знал, что вы прилетите.

Это предположение заставило Бэллард задуматься. Неужели Босх манипулировал ею, находясь за три тысячи миль?

—Ничего из этого не сходится, —сказала она. —Другое дело, зачем ему выходить на улицу без бумажника? Это не имеет смысла.

—Он лежал в ящике стола. Возможно, он забыл его. Возможно, он не хотел рисковать его потерей.

Ни то, ни другое не казалось Бэллард правдоподобным. Ее беспокойство по поводу Босха росло.

—Не могли бы вы вернуться и открыть конверт, адресованный мне?— спросила она.

—Нет, мы не собираемся этого делать, не имея возможности предъявить причину,— сказал Берк.—На данный момент у нас нет ни состава преступления, ни доказательств его совершения. Мы не можем выйти за рамки социальной проверки, которую мы уже провели. Я уверен, что мне не нужно разъяснять вам про Четвертую поправку и про незаконные обыск и выемку.

—Не нужно, лейтенант. Просто…

—Я свяжусь с вами, если узнаю что-нибудь от нашей дневной команды. Хорошо, детектив?

—Ладно. Спасибо.

Бэллард отключилась и посмотрела на время. Ее ночной рейс должен был вылететь через четыре часа. У нее оставалось достаточно времени, чтобы разыскать Шейлу Уолш и выяснить, что привело Босха в Ки-Уэст.

52

Босх сидел на парковке в Гаррисон-Байт и в темноте наблюдал за плавучими домами. Полная луна отбрасывала на воду волнистую желтую полосу, напоминавшую дорожку к дому с улыбающимся пиратом на крыше. Он наблюдал, как один за другим гаснут огни в домах. Свет в доме, где жил Дэви Бирн, погас последним.

Босх наблюдал и ждал еще час, выпитый несколько часов назад бурбон все еще обжигал горло. Он обдумывал свой план и связанные с ним риски, зная, что, так или иначе, еще до рассвета правосудие восторжествует для Стивена Галлахера, его жены, и маленьких сына и дочери.

Наконец, в 3 часа ночи он вышел из машины и направился к трапу, ведущему к плавучим домам. На нем была одежда, темная, как небо. На руках у него были перчатки, а в руке он держал отвертку, которую купил в магазине "CVS" через дорогу от отеля.

Трап был скользким от влаги, вызванной ночным похолоданием. Он схватился за поручень и стал спускаться по нему медленно и осторожно, помня, что любой неверный шаг вызовет вспышку боли в колене. Сейчас он справлялся с ней с помощью новой дозы обезболивающего.

Когда он оказался на бетонном пирсе, он ожидал, что среагируют датчики движения, стоящие на домах, но свет не загорелся. Он предположил, что постоянное движение плавучих домов было постоянным триггером для включения огней, и это привело к отмене таких элементарных мер безопасности.

Добравшись до второго от конца домика, он без колебаний пересек мостик и поднялся на носовую палубу. Там он остановился, подождал и прислушался, пытаясь определить, заметили ли его появление.

Ничего не произошло, и он направился к боковой веранде, которая вела в заднюю часть дома. Он взял с собой отвертку, чтобы открыть раздвижную дверь на задней площадке и проникнуть внутрь, но когда он добрался до задней части, то увидел, что раздвижная дверь была приоткрыта на целый фут и что от входа в дом его отделяла только сетчатая дверь.

Сетчатая дверь была заперта, но он с помощью отвертки легко продел дырку в сетке. Затем его пальцы достаточно ее расширили, чтобы просунуть руку. Он просунул руку внутрь, отпер дверь, а затем осторожно и бесшумно приоткрыл ее.

Босх проскользнул в дом. Выйдя из лунного света, он обнаружил, что внутри полная темнота. Он подождал несколько мгновений, пока глаза привыкнут к темноте. Он увидел большой телевизор с плоским экраном, прикрепленный к стене, диван у противоположной стены и низкий столик перед ним. За комнатой, где он стоял, была столовая и передаточное окно на кухню. Свет электронных часов на микроволновой печи подсказал ему, что сейчас 3:10.

Справа он увидел лестницу, ведущую на второй уровень. Он сделал шаг к лестнице, но остановился, услышав голос сзади.

—Не двигайся, твою мать.

Босх замер. За его спиной зажегся свет. Он поднял руки на уровень плеч и медленно повернулся. При этом он убрал отвертку в рукав.

В углу, рядом с раздвижной дверью, на мягком стуле сидел мужчина. Босх вошел и прошел мимо него в темноте. Мужчина держал пистолет, направленный Босху в грудь.

Это был Финбар МакШейн. Босх без труда узнал его по фотографиям, которые были в розыскной листовке, лежавшей у него в заднем кармане. Теперь у него была окладистая борода, уже тронутая сединой, и бритая голова, сильно загорелая после времени, проведенного на открытой воде на "Каламити Джейн".Очевидно, он поджидал Босха в темноте.

—Кто ты?—спросил он.

—Не имеет значения, кто я, — ответил Босх. — Кто тебе сказал, что я приду?

Босх надеялся, что это был не Томми, бармен из "Штурманской рубки".

—Никто не должен был мне говорить,—сказал МакШейн. —Я видел тебя сегодня, ты пытался выглядеть как турист в своем прикиде копа. Я знаю туристов и знаю копов.

—Я не коп. Больше нет.

—Что, черт возьми, это значит?

—Это значит, что все кончено. Есть другие, и они знают, что я здесь. Они последуют за мной. С тобой покончено…МакШейн.

При упоминании его настоящего имени в его глазах на мгновение промелькнула тревога, но затем она быстро исчезла, сменившись уверенностью в том,что у него есть оружие и преимущество.

—Повернись. Полный круг.

Босх был одет в черные джинсы и темно-бордовую рубашку. Он не планировал работать под покровом ночи, когда собирался в дорогу. Он повернулся, держа руки поднятыми, показывая, что у него нет оружия. Босх сделал полный оборот, и они снова смотрели друг на друга.

—Давай посмотрим на твои лодыжки,— сказал МакШейн.

Босх кивнул. МакШейн действовал разумно, не приближаясь к Босху на случай, если тот прятал оружие. Босх наклонился и подтянул штанины брюк, стараясь, чтобы отвертка не выпала из рукава. Он показал, что не носит кобуры на лодыжке.

—Оружия нет,—сказал МакШейн.—Ты пришел, чтобы убить меня, и у тебя не было с собой оружия?

—Я пришел не для того, чтобы убивать тебя, —сказал Босх.

—Тогда что? Почему ты здесь?

—Я хочу услышать это от тебя.

—Что ты сказал, ублюдок? Перестань говорить загадками.

—Что ты убил семью Галлахеров.

—Господи Иисусе… Ты из Лос-Анджелеса. Что ж, старик, ты проделал такой долгий путь напрасно. Чтобы оказаться на конце якорной цепи на глубине сорока футов.

—Это то, что случилось с Генри Джорданом и его женой? Ты заковал их в цепи и опустил в воду? Как насчет Дэна Кэссиди? Он тоже там, внизу?

Босх заметил, как на лице МакШейна на мгновение отразилось удивление.

—Как я уже сказал, есть люди, которые знают о тебе всё, — сказал Босх.—И они идут прямо за мной. На этот раз тебе не уйти.

—В самом деле? Ты так думаешь?

—Я знаю. Так что у тебя есть выбор. Расскажи мне о Галлахерах, и мы вернемся в Лос-Анджелес, или ты расскажешь, что здесь натворил и попытаешься сбежать.

МакШейн рассмеялся.

—Парень, я думаю, что это то, что ты называешь бессмыслицей, — сказал он.

—Сомневаюсь, что ты продвинешься дальше Марафона, —проговорил Босх.

—Да? Что ж, у тебя есть мужество, старина, надо отдать тебе должное. Но у меня для тебя есть новость: я не собираюсь возвращаться. И с чего ты взял, что я вообще попытаюсь уехать отсюда?

—Потому что перед тем, как прийти сюда, я посетил твою яхту. "Каламити Джейн"? Она никуда не денется с водой в топливных баках.

—Лучше бы ты блефовал, придурок.

—Я думаю, ты мог бы полететь самолетом, но это так легко отследить. Твой единственный реальный выбор—Оверсиз Хайвей, а это долгая поездка. Они заберут тебя до того, как ты доберешься до материка.

—Ты ведь все продумал, не так ли?

Босх не ответил. Он просто смотрел на пистолет, готовый к выстрелу, приготовившись к концу. МакШейн встал, держа его направленным ему в сердце.

—Так, значит, на тебе прослушка? Тебя прислали сюда, чтобы заставить меня признаться? Расстегни свою гребаную рубашку.

Босх опустил правую руку и начал расстегивать рубашку.

—Нет, никакой прослушки,—сказал он, расстегивая рубашку.— Только ты и я. Я хочу услышать, как ты это расскажешь. Тогда делай, что должен.

МакШейн подошел на шаг ближе.

—Я дам тебе то, что ты хочешь, старик. Я расскажу тебе. Но это будут последние слова, которые ты услышишь в своей жизни.

—Они спали?

—Что?

—Эмма и Стивен-младший. Дети. Они спали, когда ты их убивал? Или они знали, что за этим последует?

—Для тебя это было бы лучше? Если бы они спали, если бы они не знали.

—А они знали?

—Да, они стояли на коленях. И они знали, что за этим последует. Как и их родители. Что ты об этом думаешь?

Глаза МакШейна заблестели от воспоминаний, и в его темных зрачках Босх увидел пустоту, в которой не было ничего человеческого. Его охватила глубокая ярость, когда он увидел фотографии Эммы и Стивена-младшего, которые когда-то были у него с собой. Первобытный крик о правосудии вырвался из самых темных уголков его сердца.

МакШейн, казалось, почувствовал, что сейчас произойдет, и бросился к Босху, приставив дуло пистолета к его лицу.

—Повернись. Встань к гребаной стене.

Босх был готов к этому. Он опустил руки и повел плечами вправо, как будто собирался повернуться, как ему было приказано. Но затем он отступил на полшага влево, выронив отвертку из рукава в ладонь.

Когда МакШейн приблизился, Босх выбросил правую руку вперед, чтобы схватить пистолет и направить его ствол вверх. В тот же момент он поднял левую руку ивонзил отвертку МакШейну под ребра.

Тело МакШейна напряглось от удара, и он застонал. Все еще прижимая его к себе, Босх отвел отвертку назад, а затем яростно вонзил ее во второй раз, на этот раз направив под новым углом вверх. Он навалился на МакШейна всем своим весом, отбросил его на четыре фута назад и врезал его в стену.

Он прижал его к стене, подняв руку с пистолетом и продолжая давить на отвертку. Он почувствовал липкую и теплую кровь МакШейна на руке, сжимавшей инструмент.

Прижимаясь к МакШейну, Босх был теперь достаточно близко, чтобы почувствовать на своем лице его последние, отчаянные вздохи. Он не убивал человека так близко с тех пор, как пятьдесят лет назад был в туннелях. Он не сводил глаз с МакШейна, чувствуя, как напряжение и сила в его теле слабеют и начинают покидать его вместе с жизнью.

МакШейн ослабил хватку на пистолете и наконец разжал ее. Оружие отскочило от плеча Босха и со стуком упало на пол. Затем МакШейн начал сползать по стене, в его глазах застыло удивление.

Босх отпустил его, и он сел, прислонившись к стене, все еще пронзенный отверткой. Вскоре кровь потекла по его телу на пол.

Босх отшвырнул пистолет ногой по полу, отступил назад и стал наблюдать, как МакШейн истекает кровью, его глаза затуманились и в конце концов стали тупо смотреть в никуда.

53

Ночной самолет приземлился в международном аэропорту Майами в 6 утра, и уже через час Бэллард была на пути в Ки-Уэст с большой порцией кофе в подстаканнике взятой напрокат машины. На данный момент ее больше всего беспокоило то, как бы не потерять бдительность и сохранить ориентацию во время четырехчасовой поездки по Оверсиз Хайвею. Самолет из Лос-Анджелеса был переполнен, и она забронировала одно из последних мест. Ей было предоставлено среднее место в салоне эконом-класса, и в итоге двое мужчин без проблем заснули и храпели на протяжении всего полета.

Она, в свою очередь, не сомкнула глаз. Вместо этого она думала о Гарри Босхе и о том, что он, возможно, делает так далеко от дома.

На полпути по архипелагу к месту назначения она вышла из зоны действия радиостанций Майами и в итоге стала слушать метеостанцию Флорида-Кис, которая каждые пятнадцать минут передавала одни и те же новости. Необычный для предураганного сезона шторм сформировался у побережья Африки и направлялся в сторону Карибского моря. Ведущий метеостанции в Марафоне сказал, что они внимательно следят за развитием событий.

Она была менее чем в десяти милях от Ки-Уэста и собиралась позвонить в полицию, когда зазвонил ее телефон. Это был звонок из Лос-Анджелеса, где еще не было восьми утра. Она ответила на звонок.

—Это Рене Бэллард.

—Мик Холлер. Вчера вечером вы оставили мне сообщение.

—Да, я звонила.

—Похоже, вы за рулем. Вы можете говорить?

—Я могу говорить. Я детектив полиции Лос-Анджелеса. Я работала с Гарри Босхом.

—Он мой брат от другой матери. Я знаю, кто вы, Бэллард. Это из-за Гарри? С ним все в порядке?

Она не хотела вдаваться в подробности того, что с Босхом, возможно, не всё в порядке.

—Речь идет о деле, за которое, я думаю, вам следует взяться, —сказала она.

—Немного необычно получать направление от полиции,—сказал Холлер.—Но давайте, поговорите со мной.

—Позвольте мне начать с того, что это негласное направление. — Вы не можете сказать, что я посвятила вас в это дело.

—Я понимаю.

—Мне нужно услышать это от вас.

—Это негласное направление. Если я продолжу с тем, что вы собираетесь мне рассказать, ваше участие закончится этим звонком, и я никому об этом не расскажу. Хорошо?

—Хорошо.

—Тогда говорите. Мне нужно собираться в суд.

—Ольга Рейес. Дело полиции Лос-Анджелеса под номером ноль-девять-тире-ноль-четыре-один-восемь. Вам следует это записать. Она была убита в 2009 году. Ее бойфренд Хорхе Очоа был несправедливо обвинен и осужден за убийство.

—Дело хабеас[43]. Вы знаете, насколько сложным является дело хабеас?

—Но вы вытащили невиновных людей. Гарри сказал мне.

—Да, только раз в жизни.

—Значит, это "голубая луна"[44]. Очоа невиновен, и полиция Лос-Анджелеса и окружной прокурор знают об этом. Они настаивают на виновности из-за референдума по отзыву.

На другом конце провода воцарилось молчание.

—Вы еще здесь?—спросила Бэллард.

—Я здесь, —сказал Холлер.—Продолжайте.

—Я руковожу отделом нераскрытых преступлений. Вы слышали о деле Теда Роулза?

—Конечно. Я также слышал, что именно Гарри был в той перестрелке. Я оставил ему пять сообщений на этой неделе, но он мне так и не перезвонил.

—Вероятно, он их не получил. Его телефон все еще находится в качестве вещественного доказательства. В любом случае, Очоа был признан виновным в убийстве своей девушки. Это было блестящее дело, с анализом по ДНК. Вот только он ее не убивал. Это сделал Роулз.

—Короче говоря, вы нашли улики, связывающие Роулза с Ольгой Рейес, а окружной прокурор скрывает их.

—Вы молодец.

—Молодец и зол. Где сейчас этот парень, Хорхе?

—В Коркоране.

—Хорошо, что мне писать в повестке? Кого мне вызвать в суд?

—Вы вызываете в суд меня и требуете все доказательства, связанные с делом Ольги Рейес. Я дала вам номер телефона. Мы нашли вещи, пропавшие с места убийства Рейес, в мусорном контейнере за офисом Роулза. Он только что выбросил их, когда увидел, что Гарри наблюдает за ним. Остальное вы знаете из новостей.

Холлер издал легкий свистящий звук, затем заговорил.

—Какие вещи?

—Её ночная рубашка и браслет, который подарил ей Хорхе. Я поехала к его матери, и она подтвердила, что браслет его.

—Вот как я в это ввязываюсь. Я иду к его матери, записываю её показания и продолжаю. Никто никогда не узнает, что наводка поступила от вас.

—Я ценю это. Кроме того, у нас есть орудие убийства, молоток. Роулз сохранил всё это. Вы можете сравнить молоток с орудием убийства из отчета о вскрытии.

—И Вы преподносите мне это всё на блюдечке с голубой каемочкой. У вас есть под рукой имя и адрес матери?

—Как только я освобожусь, я пришлю их вам.

—Хорошо. Думаю, мне пора.

—Спасибо, что вы это делаете.

—Рад был познакомиться, детектив Бэллард. Я еще свяжусь с Вами, и если я передам это дело в суд и вызову вас в качестве свидетеля, Вы можете пожалеть об этом телефонном звонке.

—Я не волнуюсь по этому поводу. Если Вы будете относиться ко мне как к свидетелю, выступающему против Вас, это будет хорошим прикрытием. Но Вы также можете вызвать Гарри Босха. Он работал над этим вместе со мной.

—Я думаю, мы перейдем этот мост, когда до него дойдем.

Отключившись, Бэллард позвонила в ДПКУ, чтобы договориться с сотрудником полиции о встрече в "Пирс Хаусе", чтобы охрана открыла дверь в номер Босха. Она хотела прочитать записку, которую он запечатал и адресовал ей. Она полагала, что это поможет ей понять, где находится Босх и что он задумал.

Когда через пятнадцать минут она добралась до "Пирс Хауса", на парковке уже стояла машина ДПКУ. Бэллард припарковалась рядом с отелем, вошла в вестибюль и обнаружила, что ее ждут двое полицейских в форме и начальник службы безопасности отеля. Она предъявила свой значок и удостоверение личности, и сотрудник службы безопасности курорта Муньос сказал, что у него наготове ключ-карта от номера Босха. Все они вышли через заднюю дверь вестибюля и направились по тропинке через лабиринт пышных тропических деревьев и растений, вокруг бассейна и к зданию, состоящему из четырех этажей с номерами.

Они втиснулись в маленький лифт, потому что охранник сказал, что до номера 202 так ближе, чем по лестнице.

Охранник постучал в дверь номера и прислонился головой к дверному косяку, чтобы послушать.

—Служба безопасности отеля, —позвал он.—Мистер Босх? Охрана.

Он подождал несколько секунд и постучал снова. Достал из кармана карточку-ключ, чтобы отпереть дверь.

—Охрана,—сказал он. —Мы открываем дверь.

54

Босх так крепко спал, что первый стук в дверь едва пробился сквозь его сон о туннелях. Он бесконечно двигался по темному и тесному пространству без начала и конца.

После второго стука он открыл глаза. Он лежал на кровати в незнакомой комнате. Было темно, шторы задернуты, свет проникал только из ванной. Он услышал щелчок входной двери. Он сел.

—Не стреляйте!—крикнул он.—Не стреляйте!

Они открыли дверь, вошли и прошли по коридору в комнату. Он увидел, что это была Бэллард, а с ней мужчина в костюме и двое полицейских в форме.

—Гарри, —сказала она.—С тобой все в порядке?

—Рене,—сказал он.—Как ты… ты прилетела.

Она не ответила ему. Она повернулась к мужчинам, стоявшим позади нее, и подняла руки, призывая держаться подальше.

—С ним все в порядке, —сказала она.—Ложная тревога. Все в порядке. Вы все можете…

—Вы уверены, мэм?—спросил человек в костюме. —Он выглядит растерянным.

—Вы меня разбудили,—сказал Босх.— Да, я в замешательстве.

Он проверил свои руки и одежду на наличие крови, но все было чистым. Он заснул в одежде. Его волосы были еще слегка влажными после душа после долгой ночной уборки.

Старший из двух полицейских протиснулся мимо Бэллард и вошел в спальню. Он включил лампу на прикроватном столике и посмотрел на Босха, который теперь сидел на краю кровати. Босх был босиком, в чистой рубашке с длинными рукавами и брюках. Он не взял с собой ничего, в чем можно было бы спать.

—Сэр, с вами все в порядке?—спросил офицер.

—Я в порядке,—сказал Босх. —Я просто не привык, чтобы люди врывались в мой номер посреди ночи.

—Сэр, уже почти полдень. Вы употребляли какие-нибудь наркотики или алкоголь?

—Нет, ничего. Я в порядке. Я просто… устал. Засиделся допоздна.

—Вам нужна медицинская помощь?

—Нет, мне не нужна медицинская помощь.

—Вы планируете причинить вред себе или другим?

Босх выдавил из себя смешок и покачал головой.

—Вы что, шутите? Нет, я не собираюсь "вредить" кому бы то ни было, включая самого себя.

—Хорошо, сэр, мы оставим вас с вашим коллегой. Это нормально?

—Все в порядке. Это сделало бы меня счастливым.

—Ладно, сэр, хорошего вам дня.

—Спасибо. Извините, что причинил беспокойство. Наверное, я просто слишком крепко сплю.

Офицер повернулся и направился к двери, сопровождаемый своим напарником. На плече у него висел радиомикрофон. Он повернулся к нему и доложил диспетчеру, что они прочесывают место происшествия без происшествий. Мужчина в костюме последовал за полицейскими.

—Спасибо, ребята,—крикнула им вслед Бэллард.—Извините за ложную тревогу.

Босх услышал, как хлопнула дверь. Он подождал, пока Бэллард заговорит первой.

—Гарри, какого хрена?

—Что? Что ты здесь делаешь?

—Я просто люблю убеждаться, что с тобой все в порядке.

—Ты пролетела через всю страну, чтобы убедиться, что со мной все в порядке?

—Я думаю, ты хотел, чтобы я это сделала. Разговор с Шейлой Уолш. Звонок Мэдди. Ты оставлял хлебные крошки.

—Если ты так говоришь…

—Говорю.

Босх встал и огляделся в поисках своих носков и ботинок. Они лежали на полу рядом со стулом в углу. Он подошел, сел и начал их надевать.

—Ты нашел МакШейна, не так ли?

Босх не ответил. Он сосредоточился на том, чтобы завязать шнурки на ботинках. Затем встал и отдернул занавеску. Он прищурился от резкого солнечного света, который, словно бриллианты, отражался от воды и бил ему в глаза.

—Где записка, которую ты мне оставил? —спросила Бэллард.

Босх оглянулся на нее. Она все еще стояла у двери из прихожей, словно не хотела заходить в его комнату.

—Какая записка?—спросил он.

—Это была не первая проверка, что с тобой всё в порядке, Гарри. Они пришли вчера вечером. Тебя не было, но твой бумажник лежал в ящике стола, а на столе лежал конверт с моим именем. Хлебные крошки.

—Я не понимаю, о чем ты говоришь.

—Конечно, понимаешь.

—Письма нет, Рене.

Она замолчала, и Босх понял, что она обо всем догадалась.

—Тогда, я полагаю, это означает, что ты все-таки нашел его. Что случилось?

Босх снова посмотрел на воду.

—Давай просто скажем, что дело закрыто, —сказал он. —И оставим все как есть.

—Гарри, —сказал Бэллард.—Что ты сделал?

—Дело закрыто. Это всё, что тебе нужно знать. Иногда…

—Что иногда?

—Иногда ты поступаешь неправильно по правильной причине. И это было именно и то время, и тот самый случай.

—О, Гарри…

Босх прочел ее разочарование и боль в том, как она произнесла его имя. Он все еще не мог повернуться к ней лицом.

—Тебе станет легче, если ты узнаешь, что у меня не было выбора? — спросил он.

—Нет, не совсем, —сказала Бэллард.—Что бы ни случилось и как бы это ни случилось, ты включил это в игру.

Босх кивнул. Он знал, что это правда.

—Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? —спросил он.

—Например, о чем?—спросила Бэллард.—Например, о твоих маленьких голубых таблетках?

—О чем ты говоришь?

—О контрафактном фентаниле, который я нашла в ящике стола у тебя дома. Который также нашла твоя дочь.

Босх отвернулся от окна и посмотрел на нее.

—Ты была в моем доме?

—Ты пропал без вести. Я волновалась. Мэдди тоже. Она нашла таблетки и записку, которую ты ей оставил.

—Черт, она была там очень давно. Месяцы.

—Ну, она прочитала её и, понятно, расстроилась. Добавь сюда таблетки, и у нас—прощальная записка. Что с тобой происходит, Гарри?

—Я поговорю с Мэдди. Предполагалось, что она не найдет эту записку по крайней мере несколько месяцев.

—Что это значит?

Босх подошел и присел на край кровати.

—Твоя эмпат, Коллин? Она была права.

—О чем ты говоришь?

—Когда она подумала, что темная аура исходит от меня.

—Скажи мне, что это значит.

—Я рассказывал тебе о том деле, которое у меня было, когда я нашел пропавший цезий.

—Да.

—Ну что ж, все вернулось на круги своя. Таблетки, которые они мне давали, только отсрочили развитие болезни. Сейчас это уже в костном мозге.

Последовала долгая пауза, прежде чем Бэллард отреагировал.

—Прости, Гарри. Они все еще тебя лечат?

—Да, я прошел курс облучения.

—Каков прогноз? Сколько пройдет времени до…

—Я не спрашивал, потому что не хочу знать. Я держу эти таблетки в ящике стола на случай окончания своего дозора[45].

—Гарри, ты не можешь этого сделать. Мэдди ничего об этом не знает?

—Нет, и я не хотел, чтобы она знала.

Босх посмотрел на нее через плечо.

—Хорошо,—сказала Бэллард. —Но ты должен ей сказать. На самом деле, нам нужно позвонить ей прямо сейчас и сказать, что я нашла тебя и с тобой все в порядке.

—Мы можем позвонить ей, но ей не обязательно знать обо всем остальном,—сказал Босх.—У нее начинается новая жизнь, и она не должна беспокоиться обо мне.

—Это действительно чертовски отстойно.

—Что есть, то есть. Я достаю эти таблетки из ящика каждое утро. А потом кладу их обратно в конце дня. Когда придет время,я сделаю это.

—Ты не можешь этого сделать, Гарри.

—Если я этого не сделаю, все пойдет прахом. Я этого не хочу. Я хочу, чтобы у Мэдди был дом и жизнь без привидений.

—Но это будет именно то, что ты ей оставишь. Привидение.

—Я действительно не хочу больше говорить об этом, Рене. Я поговорю с Мэдди, когда вернусь в Лос-Анджелес. А сейчас мне нужно позвонить.

—Кому позвонить?

—Сестре Стивена Галлахера в Ирландии.

—Что ты ей скажешь?

—Ничего особенного. Просто хочу сказать, что справедливость восторжествовала, и я на этом остановлюсь. Думаю, у нас разница пять часов. Я не хочу ждать слишком долго. Когда я позвоню, у нее уже должно быть еще засветло.

—Что потом?

—Тогда я собираюсь вернуться в Майами и попытаться сесть на самолет домой.

—Ты можешь хотя бы написать своей дочери и сказать, что с тобой все в порядке?

—У меня нет телефона. Почему бы тебе не написать ей и не сказать, что я поговорю с ней завтра. Мне нужно подумать, что сказать.

—Хорошо, Гарри. Я так и сделаю.

—Спасибо. Что насчет тебя? Ты только что приехала. Хочешь вернуться со мной?

Бэллард посмотрела мимо него на воду.

—Я думала задержаться здесь, чтобы полюбоваться закатом, —сказала она.—Говорят,здесь должно быть потрясающе.

Босх кивнул.

—Это то, что я слышал, —сказал он.

—Скажи мне одну вещь, —попросила Бэллард.—Не для протокола или как тебе будет угодно.

—Я постараюсь.

—Ты прибыл сюда, чтобы убить его?

Босх долго молчал, прежде чем ответить.

—Нет,—наконец сказал он.—Это совсем не планировалось.