Часть 2 Путешествия


Осознание величайшего дара, приобретённого в результате моего обучения у монахов ордена Жёлтой Розы, одновременно потрясло и озарило меня.

Можно считать величайшим даром упрочнение связи между моим телом и разумом, более глубокое понимание того, что я хочу совершить, и глубоких взаимодействий моей физической оболочки, необходимых для более простого и полного исполнения движения. К примеру, я всегда могу подпрыгнуть в воздух, развернуться и ударить ногой в развороте. На это способен почти любой воин, по крайней мере воин-дроу. Но теперь мой разум обращается к самым тонким частям моего тела, лучше управляя движением бёдер, углом стопы, узлом мускулов на тыльной стороне ног и выбором времени для удара. Если раньше я мог отбросить противника подобным манёвром, теперь я могу сразу же закончить бой единственным сильным ударом, если мой оппонент не сохранял необходимое равновесие и поставил блок для защиты.

Я не хочу преуменьшать красоту этого дара. Я способен даже манипулировать мускулами, чтобы выдавить яд из раны! Но это – не главное из полученных мною сокровищ.

Можно считать, что величайший дар – это понимание ки, жизненной силы. Способность заглянуть внутрь и зачерпнуть силу, превосходящую силу костей и мускулов. Использование этой внутренний энергии позволяет мне ударом открытой ладони отбросить противника на несколько шагов. Оно позволяет мне находить мои ранения и погружать мою кровь, мышцы и всё, что физически находится внутри меня, в медитацию над этими ранами. С помощью ки и понимания моей физической оболочки я способен бежать быстрее и прыгать выше. Удары моих сабель стали более стремительными и сбалансированными.

Я стал лучшим воином, но нет, это всё ещё не самое большое из дарованных мне сокровищ магистра Кейна.

А ещё есть трансцендентность. С её помощью я сбежал от захватчика, растворив своё физическое тело во вселенной, став частью всего окружающего, первичным материалом звёзд, единственным вечным веществом в мультивселенной. Тем, из чего сделаны мы и всё то, что мы видим вокруг. Голая, невыразимая красота такого полного преодоления границ физической оболочки могла оставить меня там навсегда, в месте лучшем – в более истинном и полном существовании и понимании – чем всё, что я когда-либо испытывал или смогу испытать в этой смертной жизни.

Но даже эта трансцендентность – не то, что сейчас, в этот момент моей жизни, я считаю величайшим даром из всех.

Эта вершина занята самым незаметным из уроков верховного магистра, поскольку медитация, настоящая медитация, освободила меня от самого распространённого проклятия разумных существ, будь они дроу, людьми, полуросликами, дварфами, эльфами или даже гоблиноидами и великанами, возможно даже другими народами, о которых я ничего не знаю:

Сознательного стремления к некому предопределённому уровню напряжения.

Это дар, который я старательно пытаюсь передать моей дорогой крошке Бри, поскольку это лекарство от проклятия, которое, как я считаю, мы получаем в самые ранние годы жизни.

Невозможно недооценить его серьёзность, и я подозреваю, что это абсолютная проблема, определяемая степенью, а не её присутствием или отсутствием.

Внутри нас всегда есть некая степень беспокойства, вибрация в наших сердцах, в нашем сознании, в самих наших душах, которая наиболее удобна для нас как «нормальная». Как камешек, брошенный в неподвижную воду, это беспокойство – результат драмы, конфликта в сознании, в теле, или в обоих. Это чувство нормальности мы получаем в очень юном возрасте, и оно только растёт по мере того, как мы становимся полностью самостоятельными существами.

Проклятие заключено в том, что мы этого не осознаём.

В самых напряжённых обстоятельствах я видел это в себе, или в короле Бреноре, когда мы оба становились беспокойными, даже тревожными, создав вокруг себя обстановку мира и спокойствия.

- В путь! – был нашим общим призывам к действию, даже если в действиях не было нужды.

Из-за того, что нам были необходимы вибрации, внутренний конфликт, чтобы чувствовать себя нормально.

Бренор ненавидит быть королём, когда мир вокруг него пребывает в покое. Ему становится необычайно скучно (хотя сейчас, с его жёнами, он мог найти подходящую замену для конфликта и напряжения!). Ему необходимо это чувство нормальности, так что он достигает требуемого беспокойства независимо от обстоятельств. Он будет ворчать и жаловаться по тому или иному поводу, часто несущественному, но никогда не скажет ни слова и не станет беспокоиться о мелких подробностях более повседневных забот вокруг него, находясь в кольце демонических орд. В таком случае, когда напряжение настоящее и серьёзное, все эти мелкие проблемы уже не имеют значения.

Я теперь понимаю, что проклятие в том, что эти мелкие проблемы имеют значение без этой демонической орды, и поэтому их подсознательно преувеличивают ради того, чтобы отвлечься.

Я часто думал, а не является ли ложью, которую я рассказываю себе, эти поиски мира и спокойствия, учитывая мою собственную страсть к приключениям и да, даже опасности.

Но это крайние примеры внутренних вибраций. Крайние, редкие, и касающиеся побуждений, которые куда легче одолеть, поскольку они так очевидны, и возможно – так разрушительны или саморазрушительны. Менее серьёзные примеры, меньшие камешки, всегда присутствуют внутри и вокруг всех нас. Они проявляются в сплетнях, в бесполезных обсуждениях бессмысленных действий или спорах, в неразумных страхах по поводу событий, над которыми мы не властны, в напрасных волнениях по поводу собственных изъянов или мыслях, которые не отличаются никакой важностью… но внутри каждого из нас они превращаются в вибрации и беспокойство.

Вибрации разума, сердца, самой души.

И поэтому величайший дар, полученный мной во время обучения в монастыре Жёлтой Розы – способность по-настоящему остановить всю эту троицу, сделав пруд Дзирта До’Урдена таким спокойным и гладким, что отражение мира вокруг меня становится точным воспроизведением того, что есть, а не того, что воспринимается сквозь рябь внутренних тревог и внутренней вибрации.

Я свободен от беспокойства. Я доволен существованием в текущем моменте, в каждом моменте, в любом моменте.

Это не значит, что я отказался от любви к приключениям – как раз напротив!

Нет, дар состоит в том, что теперь я могу выбирать приключение, теперь я могу растворять драму, теперь я могу отбросить сомнения и страхи, чтобы увидеть отчётливую картину и избрать лучший способ действий, чтобы перерисовать её или наслаждаться ею без непроизвольных порывов.

И наоборот – теперь я знаю, как вызвать эти порывы в случае необходимости.

Этот дар ясности – и есть истинная свобода.

У всех бывают долгие периоды настоящих испытаний, но периоды настоящего спокойствия кажутся куда более скудными. Эти мгновения мира часто нарушает, как я стал считать, наше собственное стремление беспокоиться о вещах, которые совсем не стоят беспокойства.

Создавать рябь в неподвижной воде, чтобы чувствовать себя нормально.

Для того, кто научился пути Кейна, эта рябь приходит только извне, и когда она приходит, её видно с безупречной ясностью.


– Дзирт До’Урден


Глава 7 Взаимная выгода


- Папа Дзирри, - радостно сказала Бри, подпрыгивая на широкой спине Андахара перед Дзиртом. Они находились на тропе к юго-западу от цитадели Адбар. За несколько часов, пройдя через волшебные ворота в Гонтлгриме, где они попрощались с Кэтти-бри, затем в общий портал, разделённый между тремя дварфийскими королевствами Серебряных Кордонов, и затем в цитадель Адбар, отец и дочь преодолели почти восемьсот миль. Но им предстояло пройти ещё тысячу – причём без помощи магии.

Не считая, конечно, магии Андахара, чудесного спутника-единорога, которого вызывал свисток Дзирта и который мог без устали бежать сутки напролёт.

Но Дзирт прикинул, что даже со скоростью единорога потребуется месяц, чтобы попасть к Галеновым горам и в монастырь Жёлтой Розы. В одиночку он мог добраться туда за десять дней, но вместе с Бри придётся часто останавливаться – может быть, даже слишком часто – и дневные переходы будут намного короче.

Конечно, он мог бы прибегнуть к магическим способам путешествовать. Он мог бы пройти через портал в Длинное Седло и попросить Пенелопу перенести их к парадной двери магистра Кейна. Но он хотел проделать это путешествие вдвоём с Бри, увидеть большой мир, наслаждаясь видами, народами и культурами, которые им предстояло встретить по пути. Однако этим вечером Дзирт выезжал из ворот цитадели Адбар не без некоторого трепета. Мир не всегда был дружелюбным местом; в землях, которые им предстояло пересечь, обитали чудовища всех сортов и размеров. Он знал, что о себе позаботится.

Но сможет ли он позаботиться о Бри?

Он пустил Андахара лёгким, но решительным кентером по лесу. Земля вокруг них то поднималась, то опускалась – один лесистый гребень за другим. Тени защищали их от летнего солнца, а залитая пятнами света земля постоянно развлекала Бри.

Ранним вечером на четвёртый день с тех пор, как они покинули Адбар, им встретился широкий ручей, у которого они остановились. Как всегда, Дзирт не стал отпускать Андахара – он хотел, чтобы жеребец оставался рядом на тот случай, если потребуется спасаться бегством.

Он смотрел, как Бри плещется в небольшой лужице, пока наполнял бурдюки. Он удивлялся простой радости в её глазах. Он хотел навсегда сохранить в них эту радость. Больше всего он хотел, чтобы его дочь выросла сильной, умной, полной уверенности в себе и ещё более полной счастья. Он не хотел, чтобы она когда-нибудь перестала радоваться простым вещам; залитой солнцем земле, плеску воды на камнях, звукам леса вокруг, формам облаков.

- Как меня зовут? – окликнул он её.

- Папа Дзирри! – радостно отозвалась дочь.

- Как меня зовут? – повторил он страшным голосом, подходя к ней с поднятыми руками, будто вставший на дыбы медведь.

- Папа Дзирри! – воскликнула Бри и рассмеялась, и с визгом понеслась прочь, расплёскивая воду.

- Папа Дзирри! – повторяла она снова и снова всю погоню, наконец завершившуюся со смешливым визгом, когда Дзирт поймал её и подхватил на руки, перехватил горизонтально и поднял над собой. Он прижался губами к её голому животику и подул, и Бри рассмеялась от щекотки и звука.

- Папа Дзирри пукнул, - объявила она, когда Дзирт снова опустил её.

- Я съел твой животик, - поправил он.

- Нет, - возразила она, высунула язык и сама испустила такой же звук.

Дзирт хмыкнул, но ощутил укол в этом искреннем смехе. Такого детства у него никогда не было – наполненного беззаботным смехом, которым наслаждались столь немногие. Хотелось бы ему поиграть в такую игру с Закнафейном, хотя он и представить себе не мог подобной забавы с матерью, Мэлис.

Какая напрасная трата самой жизни, подумал он, зная то, что знал теперь, то, что Киммуриэль помог раскрыть жрице Ивоннель и верховной матери Квентл Бэнр о полном надежд основании Мензоберранзана, прежде чем тот погрузился в свою текущую безрадостную реальность.

Прежде чем встал на путь Ллос, где напряжённость и возбуждение Хаоса смыли прочь радости любви и простоты.

Они перекусили рядом с ручьём, глядя на танец солнечных лучей на проточной воде, придумывая глупые песенки про Бренора, Закнафейна, и больше всего – про Кэтти-бри. Дзирт доверял своей жене и её навыкам, но не мог сдержать потаённый страх, что она не вернётся, что Бри придётся расти без этой прекрасной женщины в её жизни. Впервые за много лет Кэтти-бри отправилась на такую опасную миссию без него, несмотря на то, что опасность всегда была частью их жизни. Однако теперь, с появлением Бри, разве не должно было это измениться? Может быть, ему следовало отговорить Кэтти-бри? Стала бы она отговаривать его, поменяйся они местами?

Потому что Дзирт знал, что хотел бы пойти, и это осознание заставило его отбросить сомнения и страхи, как проявление личного эгоизма. Он вспомнил про тот раз, когда его чудесная спутница жизни в одиночку отправилась в Подземье, до самого Мензоберранзана и в дом Бэнр, чтобы спасти его.

- Мумума? – спросила Бри, как будто прочитав его мысли – этим странным словом она называла мать. Он с удивлением посмотрел на дочь и понял, что нет, дело не в этом. Она смотрела на другой берег ручья, где до сих пор шевелились ветви дерева, через которые кто-то – или что-то – прошло.

Дзирт спокойно и медленно взялся за лук. Он слегка вздрогнул, подумав, что, может быть, не стоило возвращать Тулмарил Кэтти-бри, что может быть, было бы лучше, будь у него наготове лук, стреляющий молниями. И ещё он пожалел, что не может вызвать Гвенвивар, чтобы та перепрыгнула через ручей и узнала, кто там бродит в кустах.

Звук прекратился.

Скорее всего, это была белка, сказал он себе. Он вспомнил, как впервые увидел Бри, вспомнил чувство уязвимости, заполнившее его как никогда прежде.

Потерять её…

Дзирт стряхнул эту мрачную мысль, но стряхнул так же и их радостные мгновения у ручья. Он собрал свои вещи и дочь, посадил её на Андахара, затем провёл единорога через ручей. Он уселся в седло, и они тронулись, сначала медленно, но набирая скорость.

Затем помчались быстрее, когда Дзирт заметил опалённую траву неподалёку, с которой до сих пор поднимался дым, и слабое зловоние – демоническое зловоние – в воздухе.

Здесь тропа была не так хорошо протоптана, деревья стояли теснее, и Дзирту приходилось пристально следить за дорогой впереди, в то же время оглядываясь по сторонам, ожидая погони.

За деревьями слева он увидел фигуру мчащегося всадника в чёрном на чёрном скакуне, который испускал демоническое пламя.

Затем фигура пропала за холмом, но он услышал слева новые удары копыт – а затем и справа.

В нём поднялись сомнения.

Он крепче прижал к себе Бри и ударил пятками Андахара, думая про Тулмарил, думая про Гвенвивар, думая о… немыслимом.

- Прости меня, - прошептал он ветру, как будто надеясь, что тот донесёт его послание до Кэтти-бри, где бы она ни была.


- Не может быть, что нам туда, - настаивал Артемис Энтрери, у которого начали стучать зубы.

- Северный склон, - ответила Кэтти-бри, задрожав от порыва ветра, ударившего сверху, принёсшего снег и укусы холода, свирепые, как зимняя ночь в Долине Ледяного Ветра. Но сейчас была не ночь и не зима. Солнце перед ними было бледным и жалким, левее и значительно ближе к горизонту, чем когда они покидали Лускан – но всё ещё оставалось солнцем.

- Слишком холодно, - добавила она к наклонившемуся Джарлаксу. В следующий миг он небрежно шагнул в глубокий снег, едва оставив там отпечаток, как будто совсем не обращая внимания на ветер. Только тогда Кэтти-бри заметила, что наёмник переобулся и сейчас носил не свои обычные высокие чёрные сапоги, а пару сапог до середины голени, толстых и с мехом, казавшихся не подходящими к его остальному костюму –одежде, которую он стал бы носить на калимпортских улицах жарким пустынным летом. Кэтти-бри не требовались заклинания, чтобы понять, что сапоги магические, и было легко догадаться о том, какие на них наложены чары.

- Не ожидал, что будет так холодно. У тебя не найдётся заклинаний, чтоб с этим справиться? – спросил её Джарлакс.

Кэтти-бри кивнула.

- Это серьёзный двеомер, и я не знаю, продлится ли он достаточно долго, чтобы мы успели спуститься с горы. Тёплые плащи – в твоей волшебной сумке.

Она дала ему знак достать зимнюю одежду.

- Всё равно используй своё заклинание, - попросил её Энтрери.

- Обойдёмся, - заверил их Джарлакс и перевёл взгляд на Закнафейна, который присел, как и сам Джарлакс, наполовину утонув в снегу. Заметив, видимо, их взгляды, Зак поднял взгляд, затем отвёл плечи назад, и прежде чем он выбрался на снег, подтвердив её подозрения, Кэтти-бри поняла, что он натягивал такую же пару сапог.

- Всё равно, что сидеть в пасти белого дракона, - заметил Зак. Он снял со спины ранец и принялся возиться с ремнями.

- Может быть, мы там и окажемся, - ответил Энтрери, зубы которого уже громко стучали.

Закнафейн вытащил толстое одеяло и бросил ему, потом ещё одно – Кэтти-бри. Они завернулись, а Зак продолжил шарить внутри.

Кэтти-бри наложила защитные чары сначала на себя, потом на Энтрери, который немедленно сделал глубокий вдох и вздрогнул ещё один последний раз, прежде чем успокоиться.

- У нас есть час, чтобы добраться до укрытия, прежде чем закончится двеомер, - предупредила она остальных.

Джарлакс протянул руку и посмотрел на Зака, который наконец вынырнул из своего большого ранца и достал оттуда небольшую шкатулку. Он стащил зубами рукавицу с руки, прежде чем нетерпеливо открыть шкатулку, затем легко прошёл по снегу и сунул кольцо сначала своей невестке, затем другое – Энтрери.

- Надевайте их и позвольте магии найти к вам путь, - объяснил Джарлакс. – Они должны обеспечить нужную вам защиту.

- Готов ко всему, - сухо заметила Кэтти-бри.

- Я видел снег по ту сторону врат Громфа, - пожал плечами Джарлакс.

- Тогда почему ты не раздал нам проклятые кольца до того, как мы перенеслись? – буркнул Энтрери.

- Я знал, что будет холодно, но не думал, что настолько, - признался Джарлакс. – Но да, я всегда готов. В качестве предосторожности я приобрёл некоторую магическую поддержку у более предприимчивых волшебников Главной башни. Подозреваю, те самые безделушки, что они используют для путешествий в Долину Ледяного Ветра.

- Похоже, твои сапоги будут получше, - заметила Кэтти-бри, указывая пальцем, чтобы заметить, что Джарлакс и Закнафейн стоят на вершине глубокого и рыхлого слоя снега, а они с Энтрери – нет.

- Почему ты просто не раздал нам проклятые кольца ещё в Лускане? – снова спросил Энтрери.

- На них необходимо настроиться…

- Это можно было сделать в Лускане!

- Да, но они мне не принадлежат, понимаешь? – ответил Джарлакс. – Я взял их на время у Сесилии.

- Облачной великанши? – спросила Кэтти-бри.

- Да, и она очень внимательно относится к своим волшебным игрушкам. Когда я верну их, она узнает о каждой настройке.

- И тебе придётся заплатить больше, - сказал Энтрери, качая головой.

- Как насчёт ещё одного заклинания? – спросил Джарлакс, меняя тему. – Парящего диска, чтобы вы двое смогли спуститься по склону. Может быть, по одному на каждого? Заклинание левитации и пара верёвок, чтобы мы с Заком смогли спустить вас, как воздушных змеев?

- А может быть, я просто заставлю тебя нести меня на спине, - буркнул Энтрери. – Или изобью до беспамятства и поменяю это кольцо на твои сапоги – а может быть, оставлю себе и то, и другое.

Джарлакс хлопнул в ладоши.

- Теперь ты видишь, дружище Закнафейн, почему я так скучал по путешествиям. Ах, это чувство дружеского плеча!

Артемис Энтрери хмыкнул – а может быть, зарычал.

- Вы пока настраивайтесь на защитную магию колец, а мы с Заком разведаем окрестности, - сказал Джарлакс.

- Не может быть, что нам туда, - сказал Энтрери, возвращая их к первоначальной теме.

- Громф сказал, что мы приземлимся на склоне самых северных гор, - ответила ему Кэтти-бри, махнув рукой на землю, простирающуюся внизу под склоном и за мелкими, скалистыми предгорьями переходящую в широкую белую равнину.

- Но мы отправились сюда поздним утром, а солнце – снизу и слева. Если север впереди, значит, слева запад.

Кэтти-бри признала его правоту с любопытным «Хмм» и заметила обеспокоенный вид Джарлакса, хотя Закнафейн, кажется, не до конца разобрался, в чём дело.

- В любом случае, оно слишком низко, - продолжал Энтрери. – Неужели в магическом портале прошло столько времени? Я никогда не видел такого…

- Нет, мы только что прошли, - заверил его Джарлакс.

- Но в небе Лускана солнце стояло выше, - настаивал Энтрери, и никто ему не возразил. – Но ниже, чем было бы в Калимпорте, - продолжал он, обдумывая этот вопрос, подняв палец и раскачивая им в воздухе, пока говорил. – Солнце всегда было выше в Калимпорте, чем в Лускане, и ещё выше, чем в Долине Ледяного Ветра.

- А дни в Долине Ледяного Ветра короче, чем в Калимпорте? – скорее спросил, чем заявил Джарлакс.

- Зимой, а не летом, - ответил Энтрери. – Но не намного.

- Но вокруг по-прежнему лето, как ты сказал, - вмешался Зак.

Другие переглянулись.

- Как далеко на север мы попали? – спросил Энтрери.

- Громф не сказал, - ответил Джарлакс.

- Есть ли предел расстояния, на которое он мог нас забросить?

Джарлакс пожал плечами.

- Если речь о Громфе, то, наверное, до самых границ Астрального плана.

- Мы вообще на Ториле? – обеспокоенно спросил Энтрери.

- Громф сказал, что да, - ответил Джарлакс.

- Но даже если дни здесь короче – а летом такого быть не должно, - вмешалась Кэтти-бри, пытаясь найти ответ по мере того, как у неё появлялось всё больше вопросов, – ещё нет и полудня, по крайней мере в Лускане. Так почему же солнце так низко на западе?

- Мы что, на вершине мира? – спросил Энтрери.

- Или перевалили за неё и попали на другую сторону? – спросил Джарлакс.

- Но даже в таком случае, разве слева не будет запад, если встать лицом к северу? – спросил Энтрери.

- Но тогда была бы ночь, - с сомнением заметила Кэтти-бри.

- В Подземье всё куда проще, - сухо вмешался Зак.

- Да, потому что если бы мы так долго стояли и болтали в Подземье, то нас уже прикончили бы, - ответил Джарлакс.

- Я не понимаю, - сказала Кэтти-бри, глядя налево. Она раскрыла глаза пошире, заметив, что солнце сдвинулось, но не к горизонту, а вправо. – Но разве это не к востоку? – прошептала она, скорее самой себе, чем остальным.

- Закнафейн, - решительно сказал Джарлакс. – Молочно-белый шар, пожалуйста.

Зак снова порылся в своём ранце и достал небольшой мешочек, затем выкатил оттуда к себе в ладонь безупречную сферу, похожую на огромную тусклую жемчужину, протянул руку перед собой, и шар принялся медленно вращаться у него на ладони.

- Интересно, - сказал в следующую секунду Джарлакс, глядя на шар. – Да, мы на Ториле. Мы не прошли на другой план бытия, поскольку Сесилия заверила меня, что шар будет работать только на нашем плане бытия и в нашем собственном мире.

Он указал вниз по заснеженному склону и немного направо.

- Шар, кажется, работает, и север – в той стороне.

- Тебе великанша об этом сказала? – спросила Кэтти-бри.

- И дала мне шар в аренду.

- В аренду?

- Она что, берёт с тебя золото за каждое использование? – хмыкнул Энтрери.

- И весьма немалую сумму, - отозвался Джарлакс. – Наверное, когда летаешь в воздушном замке над миром, лучше не путаться в сторонах света.

- Доум’вилль не могла знать дороги, если это место хоть сколько-то близко к тому, где её выкинул Громф, - сказал Энтрери.

- Это была простая догадка Громфа, когда он пересоздавал портал, - признал Джарлакс.

- Прекрасно.

- Она этого не знала, но какая разница? – спросила Кэтти-бри. – Она знала, что нуждается в тепле и укрытии. - Она оглянулась через плечо, на гору, нависшую над ними, всего лишь одну гору среди большого хребта зубчатых, высоких вершин. – И выбора, куда идти, у неё было не больше, чем у нас – потому что через эти горы не перебраться, если не знать походящего перевала.

- У нас есть выбор, - напомнил им Энтрери и посмотрел на Кэтти-бри.

- Где твоя жажда приключений, старик? – усмехнулся Джарлакс. – Мы знаем, что она жива.

- И скорее всего, в полумире отсюда, - возразил Энтрери, но Джарлакс просто нахмурился и продолжил:

- Давайте найдём подходящее убежище и тогда сможем начать наши поиски, используя меч. Если Доум’вилль поблизости, думаю, Хазид’хи её почувствует.

- И Кэтти-бри тоже, - сделал вывод Энтрери.

- Я чувствую себя одной из игрушек Джарлакса, - заметила женщина.

- Сначала нам придётся избавиться от Дзирта, - подколол её Джарлакс.

Закнафейн ударил его в плечо, по крайней мере попытался, но промахнулся и потерял равновесие, когда под его ведущей ногой провалился снег, заставив оружейника упасть на одно колено.

- Плащ-обманщик, - объяснил Джарлакс. – Но попытка неплохая, дружище.

- Всегда готов, - заметил Энтрери, повторяя мысли Кэтти-бри и Закнафейна и вызвав ещё более широкую ухмылку у азартного Джарлакса.


Он привязал Бри к себе верёвкой и держал в руках лук с наложенной стрелой. Дзирт тихо заставил Андахара бежать ещё быстрее, доверяя единорогу выбор пути в этом лесу, а сам оглядывался по сторонам, высматривая врагов.

Он уже слышал их, стук копыт справа и слева, и иногда замечал через густую летнюю листву – но видел только чёрных всадников на чёрных скакунах. Он решил, что это адские кони, кошмары, демонические лошади, которыми пользовалась кавалерия нижних планов. Дзирт хорошо знал их благодаря волшебным статуэткам, которыми пользовались Джарлакс и Энтрери.

И как и Андахар, эти кони никогда не уставали. И были такими же быстрыми.

Он мог лишь надеяться, что на них скачут младшие изверги, и что он сможет встречать их по нескольку за раз, расправляясь до того, как они подберутся к Бри.

И, и, и…

Он поднял лук, увидев движение за каким-то кустом неподалёку слева, но затем дёрнулся и едва не выронил стрелу, когда Андахар неожиданно перемахнул через гребень и сбавил ход, как будто спускаясь по крутому склону. Единорог ловко перепрыгнул группу больших камней в нижней точке небольшой низины – только затем, чтобы едва не застрять в мягкой песчаной почве при подъёме на другую сторону.

- Легче, дружище, позаботься о твоём ребёнке, - услышал в своём разуме Дзирт, и решил, что узнаёт вторгшегося – ещё до того, как поднял взгляд и увидел троицу дроу, двоих верхом на кошмарах, наверху склона.

Дзирт опустил лук и потянул Андахара за гриву, чтобы остановить единорога.

Центральный дроу откинул капюшон, оказавшись Браэлином Джанкуэем, и жестом дал Дзирту знак подниматься.

Дзирт так и сделал, будучи хорошо знаком с Браэлином – легко повёл Андахара вверх по склону и развязал бедную Бри, которая плакала после тряски галопа. Когда он достиг Браэлина, он уже держал Бри на плече и шептал ей на ухо.

- Могли бы и раньше заявить о себе, - упрекнул Дзирт разведчика Бреган Д’эрт. – Мне не нравится, когда меня несколько миль преследуют через лес.

- Мы всего лишь передовые разведчики, и нам приказали не подходить к тебе, - извинился Браэлин.

- А это что? – спросил Дзирт, свободной рукой взмахнув в сторону адских скакунов, на которых сидел Браэлин и ещё один дроу. – Лускан начал торговать с Девятью Адами?

- Некоторые из самых смекалистых волшебников Главной башни приложили большие усилия для создания обсидиановых статуэток, - объяснил Браэлин. – А Джарлакс потратил целое состояние, покупая их у благородных семей Глубоководья. Наверное, хочет сделать Бреган Д’эрт отрядом кавалеристов.

Почему-то Дзирт не удивился.

- Где он?

- Джарлакс?

- Нет, тот, кто привёл вас сюда.

Тот, кто только что был в моём разуме, подумал он, но не сказал вслух.

Браэлин оглянулся через плечо на густое скопление деревьев, и через несколько мгновений из тени выехал Киммуриэль верхом на ещё одном волшебном скакуне, на сей раз – полупрозрачном, не считая вспышек и искр света, очерчивающих его лошадиную форму, больше напоминающую созвездие в ночном небе, чем что-то плотное. Псионик взмахом дал знак дроу по бокам от Браэлина уйти – и наверное, отправил им телепатические приказы – прежде чем подвести своего звёздного скакуна к Дзирту.

Оправившись от общего изумления, Дзирт почувствовал, что его облегчение сменяется дурным предчувствием – ведь что-то здесь наверняка было не так.

- Нет, ничего такого, - ответил на его мысли Киммуриэль.

- Прекрати, - предупредил его Дзирт, и псионик с уважением поклонился. – Что ты здесь делаешь?

- Архимаг Громф рассказал нам о путешествии, которое ты собирался предпринять. Я хотел нагнать тебя в Гонтлгриме, но ты уже ушёл.

- И ты последовал за мной через портал в Адбар?

- Оно того стоило – хотя бы из-за лиц адбарских дварфов, - вмешался Браэлин. – И в Мифрил-Халле, хотя там с большей готовностью приняли наше присутствие, поскольку на этом отрезке путешествия с нами был король Бренор.

- Это не отвечает на мой вопрос.

- Мне нужно многое с тобой обсудить, - объяснил Киммуриэль. – И с магистром Кейном, если ты нас представишь.

- А ты не мог просто попросить Громфа телепортировать тебя в монастырь и встретить меня там?

Киммуриэль пожал плечами.

- Джарлакс, - решил Дзирт. – Он сказал тебе, что я буду здесь с Бри, и попросил меня сопровождать.

- Здесь опасные земли.

- Я уже пересекал их.

- С ребёнком?

Дзирт не ответил.

- Если мы поймали тебя, разве не смогут другие?

- Честно говоря, вы меня не поймали. Вы нашли меня, но поймать меня не так просто. Кроме того, я знаю не так много других разбойных банд, скачущих на волшебных адских конях.

Киммуриэль широко усмехнулся – и это показалось Дзирту самым тревожным.

- Теперь – тем более. Со мной два десятка дроу, включая волшебников и жрецов.

- Нуждайся я в эскорте, я бы попросил короля Бренора. Или, может, Реджиса с его отрядом полуросликов, Ухмыляющихся Пони.

- Нам стоит обижаться? – легкомысленно поинтересовался Браэлин Джанкуэй.

- В таком случае ты нас даже не увидишь, - пообещал Киммуриэль. – Как и врагов, которые могли бы на тебя напасть. Мы разделаемся с ними так, чтобы не видела и не слышала твоя девочка. За исключением меня, надеюсь. Я хотел бы проехаться с вами, хотя бы недолго, чтобы мы могли побеседовать и я, может быть, смог бы убедить тебя, что достоин аудиенции великого магистра Кейна.

- Я и так вас представлю.

- Почтён твоим доверием.

- Каким доверием? – спросил Дзирт. – Если ты станешь угрозой для Кейна, он расправится с тобой ещё до того, как ты поймёшь, что он почувствовал угрозу.

- Как пожелаешь, - ответил Киммуриэль. – Мои условия приемлемы?

- Как пожелаешь, - повторил его слова Дзирт.

Киммуриэль отпустил Браэлина, и Дзирт возглавил путь. Бри снова успокоилась, а Андахар не уставал, так что остановки не требовалось.

Долгое время Киммуриэль молчал, просто вёл своего небесного скакуна рядом с единорогом, и как и обещал псионик, Дзирт не видел никаких следов сопровождающего их отряда дроу.

Ни намёка на шум или шорох листьев.

Его это не удивило.


С уверенностью, что Кэтти-бри и Энтрери настроились на кольца, их группа пришла в движение, хотя сразу же стало очевидно, что это непростая задача. Снег был глубоким и рыхлым, и хотя Джарлакс с Закнафейном легко могли идти по нему, поскольку оба были эльфами и благодаря своим сапогам, для двух людей это было не так просто.

- Может быть, нам стоит поменять кольца на сапоги, - пробурчал Энтрери всего через несколько глубоких шагов. – Даже без них вы, тощие эльфы, не будете проваливаться так глубоко.

- Это приведёт к ещё одной долгой задержке, - сказал Джарлакс. – Такие предметы должны привыкнуть к новому носителю.

- Ну конечно, - заворчал Энтрери. – И тебе придётся заплатить Сесилии за вторую настройку колец.

- Видишь? – парировал Джарлакс. – Я ещё сделаю из тебя настоящего торговца.

- У меня нет заклинаний, чтобы защитить нас, пока мы будем ждать, - вмешалась Кэтти-бри. Она перевела взгляд с Энтрери на Джарлакса, который со скорбным видом кивал –и по её мнению, немного переигрывал. Она знала, что у Джарлакса почти наверняка есть свитки, которые могли защитить их всех от холода, или другие чудесные предметы, которые могли легко спустить их со склона.

Но Джарлакс никогда не выдавал свои козыри. И никогда не использовал свои волшебные вещи без особой нужды.

По одному тяжёлому шагу за раз Кэтти-бри брела дальше. Перед ними на тысячи футов простиралась укрытая снегом гора. Неожиданно мимо прошёл Энтрери, рыча ругательства. Он резко остановился, наконец, исчерпав свою инерцию – по крайней мере, его нижняя часть. Он согнулся в талии, повалившись лицом в снег.

Джарлакс пытался спросить, всё ли с ним хорошо, но сквозь завывания ветра Кэтти-бри услышала только смешок.

Но затем что-то ещё. Что-то низкое. Что-то под ней.

Энтрери выпрямился и даже не потрудился стереть с головы и плеч снег, просто забурчал и двинулся вперёд.

- Подожди, - сказала ему Кэтти-бри, тихо, но настойчиво.

Энтрери продолжал идти, как будто не слышал её.

- Подожди! – сказала она громче и требовательнее. – Стойте все.

- В чём дело? – спросил Джарлакс.

Кэтти-бри покачала головой и подняла руку, чтобы заставить их замолчать. Она была знакома с такого рода местностью, поскольку выросла в морозных пустошах Долины Ледяного Ветра. Этот едва слышный рокот под ногами предвещал большую опасность, и она могла только надеяться, что это предупреждение, а не начало неизбежной катастрофы.

- Ну? – довольно громко поинтересовался Энтрери.

- Шшш! – приказала она. – Тихо. Снежный покров неустойчив. По крайней мере, на верхних слоях.

- На верхних слоях? – спросил Закнафейн, у которого вовсе не было опыта с похожей средой.

- Снег становится глубже с каждой метелью, а то, что было здесь раньше, тает под солнцем, превращается в лёд и становится скользким, - пояснила она. – Такой глубокий покров снега неустойчив, слой за слоем, и если мы слишком сильно его потревожим, весь снег, покрывающий гору с этой стороны, обрушится и полетит вниз.

- Лавина, - сказал Энтрери. – Ты уверена?

- Я её чувствую, - ответила Кэтти-бри.

- Чудесно.

- Что ты предлагаешь? – спросил Джарлакс.

- Отправиться домой, - сказал Энтрери.

- Не думаю, что мы можем здесь спуститься, - ответила Кэтти-бри. – Особенно вон там, где склон становится круче.

- Тогда, может быть, двинемся вбок? И найдём другую дорогу.

- Каждый шаг может обрушить на нас половину горы.

- Отдадим им сапоги, а сами можем пролевитировать большую часть пути, - предложил Зак, но судя по всему, его предложение Джарлаксу не понравилось.

- Подождите, - сказала Кэтти-бри.

- Пожалуйста, не возвращай нас в Лускан, - взмолился Джарлакс. – Я потратил столько усилий – это слишком важно.

Кэтти-бри с любопытством взглянула на него, поскольку его неожиданная настойчивость казалась слишком велика для объявленной миссии. Она снова услышала в голове слова Дзирта: «Ты действительно веришь, что это единственный мотив, из-за которого Джарлакс идёт на такие трудности?» – и не смогла с ними не согласиться.

Но нет, она не собиралась возвращать их домой. Пока нет. Ей пришла в голову другая мысль. Она не знала, сработает ли это, но решила, что идея довольно остроумная, и начала читать заклинание. Через несколько мгновений на снегу прямо перед ней возник огромный шар пламени. Он как будто утонул, и ручейки воды потекли от его основания, прокладывая тропинки вниз, но почти немедленно замерзая снова, когда покидали жар от движущейся пылающей сферы.

Кэтти-бри заставила своё творение поплыть вперёд, вниз по склону. За шаром оставалась полукруглая траншея, шириной почти с рост Кэтти-бри, которая блестела ярче сверкающего снега.

Кэтти-бри подошла к верхнему краю ледяной траншеи и перегнулась через него, подтягивая себя. Она достала стрелу из колчана и вонзила её в лёд, садясь, затем воспользовалась ею, чтобы управлять скоростью своего скольжения вниз. По пути она заставляла огненный шар двигаться далеко перед собой.

- Ждите здесь, - сказала она остальным.

Через минуту пламя угасло, но Кэтти-бри создала ещё одно прямо на том же месте и его тоже отправила вниз по склону. Теперь она была в сотне футов ниже своих друзей, и подняла руку, умоляя их проявить ещё немного терпения.

Второй шар пламени сменился третьим, потом четвёртым, и когда магия иссякла, ледяная горка тянулась больше чем на тысячу футов от своего начала. Кэтти-бри остановилась и осмотрела гору в поисках тропинок. Одна, слева и возле гребня из чёрных камней, торчащих из-под снега, показалась ей многообещающей. Кроме того, она была рискованной, поскольку Кэтти-бри не видела, что находится за камнями, а сил у неё осталось только на ещё один, последний шар огня на сегодня.

Она услышала, как Закнафейн окликает её сверху. Она просто подняла руку в ответ и продолжила осматривать каменистый гребень.

Она по-прежнему обдумывала варианты, когда ощутила новый, более настойчивый рокот под собой.

Рокот не прекращался, похожий на глубокую вибрацию, на зевки и рычание пробуждающегося горного зверя.

Кэтти-бри прочитала последнее заклинание и отправила шар катиться к каменному гребню. Она оглянулась и яростно замахала рукой друзьям, но увидела, что их можно не понукать.

Поскольку над ними началась лавина. Огромная волна снега понеслась вниз по пустому склону.

Энтрери прыгнул на горку, за ним Джарлакс, а за ним – Закнафейн.

Кэтти-бри отшвырнула свою тормозную стрелу и заскользила по последнему отрезку, целясь прямо на торчащие камни. Если бы не охвативший её ужас, это было бы потрясающе. Вскоре она развеяла свой шар пламени, и хорошо – она сильно ударилась головой, но в оставшийся снег, а не в камень. Она вынырнула и выбралась к гребню, затем взобралась на его вершину.

Она услышала, как приближается Энтрери, и повернулась к нему навстречу. Другие два стремительно мчались за ним. Лавина набирала скорость и уже почти настигла их.

Кэтти-бри глянула вниз. Там зиял большой провал, но по крайней мере внизу был снег, а не камни, хоть она и не знала, насколько глубокий. Земля начала отчаянно дрожать.

У неё не было выбора, поэтому она перекатилась через край и упала.

Она тяжело приземлилась, скорчилась, и всё вокруг потемнело, а земля вокруг неё затряслась с силой раненого дракона.


Глава 8 Прощупывание, прощупывание


- Можно к тебе присоединиться?

- Подходи, - ответил мысленно Дзирт, зная, что его услышат. – Тихо, пожалуйста. Не разбуди дочь.

Дзирт хмыкнул, обдумав эту последнюю мысль. Разве мог он когда-либо представить, что главной заботой в телепатическом разговоре с Киммуриэлем Облодрой будет возможность того, что дроу разбудит его ребёнка?

Через несколько мгновений Киммуриэль вышел из-за густой полосы деревьев слева от холмистой поляны, на которой Дзирт разбил лагерь. За четыре дня после первой встречи в лесу у цитадели Адбар он видел псионика или любых других сопровождающих его дроу только один-два раза. Выполнив своё обещание, Киммуриэль и Браэлин держали эскорт Бреган Д’эрт вдали от Дзирта и его дочки, позволяя им побыть вдвоём в тишине.

В большей тишине, чем обычно, подумал Дзирт, и он был благодарен – поскольку чувствовал себя с Бри в большей безопасности в здешних диких местах, зная, что за ним, и, главное, за Бри приглядывают эти солдаты-дроу.

Следом за Киммуриэлем из-за деревьев вышла вторая фигура. Сначала Дзирт подумал, что это Браэлин, но нет, это оказалась женщина.

Киммуриэль прошёл мимо Бри, бросив на неё только быстрый, ничего не выражающий взгляд, но женщина у него за спиной остановилась, чтобы полюбоваться на девочку с широкой улыбкой. Её лицо сияло, когда она повернулась обратно к Дзирту и достаточно подошла к огню, чтобы он её узнал.

- Она прекрасна, - сказала жрица Даб’ней. – Такая невинная.

- Как часто ты думала так про детей в Мензоберранзане? – спросил Дзирт, несмотря на желание оставаться вежливым.

- Всегда, - ответила Даб’ней, как будто не оскорбившись. – Хотя многие уже теряли эту ауру к тому времени, как им исполнялось столько же, сколько твоей малышке.

Она шагнула в сторону и уселась на землю. Киммуриэль тоже сел прямо перед Дзиртом.

- Ты знаком со жрицей Даб’ней? – спросил псионик, и Дзирт кивнул. – Думаю, мы не испортили тебе время с дочкой. Нам бы не хотелось лишить тебя этих мгновений.

- Я признателен вам за это, и, пожалуй – за эскорт.

- Хорошо. Я могу сказать, что твоя жена и наши знакомые прошли через портал Громфа, куда бы тот их ни выкинул.

- Ты держишь с ними связь при помощи своей магии разума?

- Нет, мне сообщил Громф.

Дзирт кивнул и сделал глубокий вдох. Осознание, что Кэтти-бри сейчас находится в дикой глуши, потрясло его сильнее, чем он ожидал – и это удивило его, поскольку он всё же предвидел такую реакцию.

- Я бы многое хотел с тобой обсудить, если позволишь, - попросил Киммуриэль.

Дзирт пожал плечами.

- Почему?

- Почему?

- Почему ты пришёл?

- Я как раз собирался тебе об этом рассказать, - ответил Киммуриэль.

- Нет, вопрос не в том, что ты хочешь со мной обсудить, а в том, зачем ты вообще сюда пришёл? – пояснил Дзирт. Он не пытался скрыть подозрительность в своих мыслях, или, по меньшей мере, растерянность от этого необычного поворота для этого и многих других дроу. – И почему ты принял сторону Ивоннель и дома Бэнр – ты ведь ненавидишь дом Бэнр сильнее всех прочих! – на поле близ Гонтлгрима?

- Я признаю, что испытываю обиду из-за постигшей мой дом судьбы, - сказал Киммуриэль. – Я не питаю тёплых чувств к Квентл Бэнр, конечно, как и ко всем остальным.

- Тогда почему?

- Потому что я видел другую сторону. За их завесами я видел другую сторону этой войны, и только тогда понял, что это – то самое сражение, на которое многие из нас надеялись в течение нескольких веков. В первую очередь, притворившись пленником, я видел мать Жиндию, в своём доме планирующую гибель… ну, тебя и твоего отца – и Бреган Д’эрт.

- Значит, ты просто служил себе.

- Нет, вовсе нет, - сказал Киммуриэль. – Жиндия Меларн хотела избавиться от Бреган Д’эрт не только для того, чтобы преумножить собственное благополучие. Она поступала так, потому что мы бросали вызов парадигме, которую требовала Жиндия, и может быть, Ллос. Парадигме надменности и изоляции, чистого, глупого расизма и бесконечной жестокости. Я видел её, Дзирт До’Урден, и её чувства были неприкрыты, слова легко срывались с губ, ведь тогда она считала, что я в плену, стал её рабом, скованным силой иллитидских щупалец.

- Иллитиды. Когда дело касается тебя, почему-то всегда всплывают иллитиды, - заметил Дзирт.

- Для меня они как огромная библиотека, - сказал Киммуриэль. – Хранилище почти безграничного знания.

Дзирт осторожно рассматривал его. Он слышал от Джарлакса, что давным-давно Киммуриэль исчез на какое-то время, но на самом деле Дзирт не знал ничего, кроме сказанного ему только что Киммуриэлем. Была ли это правда? Или какой-то сложный обман?

- Скажи мне, Дзирт До’Урден, что ты думаешь о богах? – спросил Киммуриэль.

Дзирт отшатнулся, застигнутый врасплох этим прямым, личным и неожиданным вопросом.

- Я не жрец, - ответил он, взяв себя в руки. – Может быть, тебе стоит спросить об этом Даб’ней?

- О, мы часами беседовали об этом на протяжении долгих лет, - ответил Киммуриэль. – Уверяю, твой ответ ей так же интересен, как и мне.

- Твой вопрос настолько общий, что я не могу не задуматься – какой ответ тебе нужен на самом деле.

- О богах, - пояснил Киммуриэль. – Очевидно, Ллос ты отверг.

- Отверг её? Я никогда её не принимал – даже отчасти. В свои ранние годы в Мензоберранзане я не столько отвергал, сколько игнорировал её уроки. Я всегда считал её скорее демоном, чем богиней. И да, когда она явилась мне в том коридоре и потребовала моей преданности, я отверг её предложение – какой бы ни была цена.

- Но было бы проще согласиться, - сказала Даб’ней.

- Проще? Просто вручить ей мою преданность? Мою душу? Как я мог? Как вообще кто-то мог бы так поступить? Личные убеждения могут меняться, но нельзя по чужой просьбе изменить саму основу твоего сердца и души. Я мог бы изображать служение Ллос, но она никогда не смогла бы приобрести мою искреннюю веру и преданность, и знала об этом, если на самом деле являлась богиней.

- Но ты нашёл одного бога. Миликки, так? – спросил Киммуриэль, и Дзирт снова пожал плечами. – Я слышал от твоего отца, что она стала предметом спора между тобой и твоей женой, которая ей поклоняется.

- Наверное, Закнафейну стоит меньше болтать, - отозвался Дзирт.

- О, заверяю тебя, что это имело прямое отношение к нашим последним дискуссиям в Лускане – думаю, потому он об этом и вспомнил. И хотя я не могу припомнить разговор в точности, я не уверен, что эти слова действительно срывались с его губ.

- Должно быть, сложно помнить такие вещи, когда столько времени проводишь в разуме других. Где тебе не место.

- Да, это настоящее проклятие, - раздался сухой ответ.

- Для нас всех, - согласился Дзирт, и Даб’ней хмыкнула.

- Но Миликки, - продолжал настаивать Киммуриэль. – Скажи мне. Ты нашёл её и выбрал своим божеством.

- Не совсем, - ответил Дзирт, обдумав вопрос. – Скорее, я нашёл имя, которое связал с тем, что ощущал у себя в сердце. Я не поклонялся ей. Я не просил её указать мне путь или помочь, даже не просил у неё заклинаний. Мне не требовалась Миликки, чтобы отличить добро от зла, Киммуриэль. В юности в Мензоберранзане я видел достаточно этих игр власти.

К удивлению Дзирта, этот ответ как будто порадовал обоих дроу перед ним. Киммуриэль даже повернулся к Даб’ней, улыбнулся и кивнул, и она ответила на его жест, прошептав слова Дзирта «игр власти», как будто они пришлись ей по душе.

Повернувшись обратно, Киммуриэль нетерпеливо подался вперёд. – Ты покидал этот мир, - сказал он. – Расскажи. Что было там? О чём ты узнал?

Дзирт пристально посмотрел на него, опять застигнутый врасплох.

- Пожалуйста, - попросил Киммуриэль.

- Узнал? Чувства спокойствия, красоты и гармонии – по крайней мере, тогда. Что же до последнего места назначения этого путешествия, я не узнал ничего, - ответил Дзирт, и этот вопрос он задавал сам себе тысячу раз с тех пор, как покинул это существование. – В мгновения трансцендентности – или сколько она продлилась – я испытывал… братство. Единство со всем, и покой, которого не знал ни прежде, ни потом.

- Ты куда-то попал? – продолжала расспросы Даб’ней. – В Рощу Единорогов?

- Я оказался везде и нигде одновременно. Не могу объяснить подробнее – даже сам себе, и можете мне поверить, я пытался.

- Почему вы об этом спрашиваете? – продолжал Дзирт изменившимся тоном. – И почему ты обсуждал такие вопросы с Закнафейном?

- Закнафейн долгие годы был мёртв, - ответил Киммуриэль. – Я хотел… я хочу узнать, куда он попал и что это был за опыт.

- Киммуриэль одержим смертью?

Дзирт был изумлён, но псионик не стал отвечать или возражать.

- Ты не производишь впечатление того, кого могла заинтересовать Ллос – или любой другой бог, раз уж на то пошло, - сказал Дзирт.

- Виновен по всем статьям.

- Я всегда полагал, будто ты считаешь, что просто растворишься в разуме иллитидов и останешься там вечность.

- Эта мысль приходила мне на ум. И возможно, всё это интересует меня не применительно ко мне самому. Но ты знаешь о происходящем в Мензоберранзане.

- Только о том, что там ничего не происходит.

- Пока, - сказала Даб’ней, не успел Киммуриэль отозваться.

- Разумные народы Фаэруна не монолитны в своих мыслях и поведении, даже внутри собственных культур и традиций, даже внутри собственных религий, - пояснил Киммуриэль. – Выбирают ли они богов из-за семейных традиций? Или основываются на том, что испытают, когда их призовёт смерть, выбирая свой рай, как можно выбрать чудесный участок земли для постройки дома?

- Всё кажется слишком примитивным, когда ты так говоришь, - сказал Дзирт.

- И я думаю, что Дзирту До’Урдену это казалось примитивным всегда.

- Хорошая догадка.

- Что тогда? – напрямик спросила Даб’ней. – Кто твой бог? Или ты настолько возгордился, что считаешь богом себя?

- Едва ли.

- Тогда кто?

- Я не знаю.

- Опасное признание, не так ли? Если у тебя нет бога, тогда что тебя ждёт после смерти?

- Я не знаю.

- Но ты не боишься? – спросила она.

- Нет. Потому что какого бы бога я вам ни назвал, какое бы посмертие ни выбрал в качестве участка земли для постройки моего вечного дома, всё это кажется не имеющим значения.

- Потому что место и опыт должны определяться тем, что в твоём сердце, а не внешними проявлениями веры и преданности, - сделал вывод Киммуриэль. Он снова посмотрел на Даб’ней, они улыбнулись и кивнули.

- Почему у меня такое чувство, что вы просто подтверждаете то, что и так обо мне знали?

- Может быть, мы просто рады встретить родственную душу, - сказала Даб’ней.

- Мне казалось, что ты – жрица Ллос.

- Мне тоже так казалось – очень долго, - ответила она. – И может быть, это по-прежнему так. Я знаю, что когда прошу о заклинаниях, я получаю их – хотя специально не взываю к ней или к кому-то ещё. Я понимаю затруднения в попытках описать твой опыт, Дзирт. Для меня это не проще. Возвысилась ли я духовно, как ты возвысился сразу духовно и физически? Неужели теперь я превзошла необходимость взывать к отдельному богу и вместо этого получаю божественную магию от некой даже неизвестной мне сущности, но той, которую я понимаю всё лучше и лучше?

- Сверх-бог? Бог богов? – вмешался Киммуриэль.

- Не знаю, - снова признался Дзирт. – Я могу отличить добро от зла – чаще всего, по крайней мере – и плохое от хорошего, и иду путём одного, отвергая другое. Может быть, таково назначение божественности. Оно приносит достаточно смысла в мою жизнь, чтобы я не волновался о том, как его зовут, будь то бог, демон или небесный повелитель.

- И это и есть правда о нём, о тебе, - решил Киммуриэль. – Ты не задумывался, а что если эти боги, которые обещают власть, умиротворение, любовь или свободу, чтобы вечно чинить свою жестокость, всего лишь эгоистичные властодержцы, превосходящие нас существа, которые используют нас для достижения собственных целей вместо того, чтобы помогать нам достигать наших?

- Да, - Дзирт не стал пояснять. Он знал, что в этом нет нужды. Он легко открылся этим двоим – что было вдвойне странно, учитывая, что это были агенты Бреган Д’эрт, непроницаемый Киммуриэль и даже жрица Паучьей Королевы! И хотя его это удивило, он не сомневался в своём спокойствии.

- Ты знаешь, что за такие признания жрецы и жрицы многих религий, не только последователи Ллос, проклянут тебя и может быть даже станут жестоко пытать, пока ты не отречёшься или не станешь умолять о смерти?

- Я уже видел такое, в Мензоберранзане и в Лускане, где самые жестокие казни на Карнавале Заключённых проводятся за преступления вроде сомнений в избранном боге. Что ещё больше укрепляет мою уверенность в правоте.

- Потому что хороший бог никогда не пошёл бы на такую жестокость, - сказал Киммуриэль.

Дзирт кивнул.

- Ты удивил меня, Киммуриэль.

- Поверь, больше всего я удивил самого себя – после того, как погрузился в воспоминания Ивоннель Вечной через сосуд её дочери и тёзки-внучки до самых первых дней Мензоберранзана.

- До порчи Ллос, - добавила Даб’ней.

Дзирт переплёл пальцы и широко улыбнулся. Он решил, что настала его очередь направлять разговор.

- Да, эти истории – Закнафейн с Джарлаксом рассказали мне об этом откровении во всех подробностях. Но давай поговорим о нём ещё.

Как только он это сказал, Бри начала ворочаться.

- Мне нужна минутка, - сказал Дзирт, поднимаясь на ноги.

- Пожалуй, так даже лучше, - ответил Киммуриэль. – У нас будет время обдумать то, что должно стать важной дискуссией, и начать её с чётким пониманием цели.

- Звучит скорее как спор.

Киммуриэль покачал головой.

- Мы не можем знать того, что мы не знаем, поэтому о таких вещах бесполезно спорить.

Дзирт пересёк лагерь, чтобы уложить Бри, глядя на звёзды, загорающиеся в ясном небе, позволив душе и сердцу вознести его в мирные небеса.


Глава 9 Земли недобрые и негостеприимные


Кэтти-бри ничего не видела и была болезненно согнута в районе груди. Она в достаточной степени сохранила сознание, чтобы понимать, что приземлилась по большей части в мягкий снег, но сильно ударилась левым бедром о камень, который находился не особенно глубоко.

Потом она ощутила удар по пояснице. Тупые волны дискомфорта прокатились по телу, и она услышала кряхтение Артемиса Энтрери, который, судя по всему, перемахнул через каменистый гребень следом за ней.

Она пыталась прочесть заклинание исцеления, но с каждым слогом земля тряслась всё сильнее и так отчётливо достигла оглушительного крещендо, что Кэтти-бри ни капли не удивилась, когда на неё начал сыпаться снег. Больше и больше, плотно засыпая её, погребая под собой. Она инстинктивно закрыла рукой лицо, прежде чем это движение стало невозможным, и отчаянно заработала пальцами, чтобы вырыть хоть какой-то воздушный карман, пытаясь продолжать дышать.

Всё это не будет иметь значения, если снег её раздавит.

Она испытала ужас, подумав о Дзирте и маленькой Бри. Она не сумела прочесть заклинание, но всё равно взмолилась Миликки, чтобы её нашли и спасли. Она не могла покинуть эту жизнь, не сейчас! Не сейчас, когда её дочь ещё так мала…


Когда Дзирт вернулся к костру, он обнаружил, что к двум гостям присоединился Браэлин Джанкуэй и принёс с собой горячее жаркое из собранных по пути компонентов, наколдованные Даб’ней лепёшки хлеба и бутыль фейского вина.

Конечно, они пригласили Дзирта разделить трапезу и придержали разговор до тех пор, пока Бри наконец не улеглась обратно. Киммуриэль сразу же возвратил их к предыдущей дискуссии, снова напомнив Дзирту про грядущую бурю в Мензберранзане и её более широкие последствия, и про смысл и цель всего этого.

- Я не сомневаюсь в силе сплетённой Ивоннель и Квентл паутины, - ответил Дзирт Даб’ней, упомянувшей великую ересь.

- Большего проявления непокорности Ллос и представить себе нельзя, - сказала Даб’ней.

- Но есть и те, кто считает превращение драуков, отменившее проклятье Ллос, не больше чем коварной уловкой, - поспешил добавить Киммуриэль. – Уловкой, целью которой было поколебать веру рьяных последователей матери Жиндии. До сего дня споры по поводу паутины – было ли это святотатством или вдохновенной и временной иллюзией, или даже временным превращением – остаются напряжённой и острой темой во многих домах и на улицах Мензоберранзана.

- Не могу сказать, было ли превращение драуков уловкой, - заключил Дзирт. – Но знаю, что та паутина обладала силой. Великой силой обращать проклятия. Ведь Тибблдорф Пвент жив-живёхонек, а вампира, которым был Пвент, не стало. Я никогда прежде не слышал о лекарстве от вампиризма – как и любой из клириков Бренора, как и волшебники из Длинного Седла. Но Пвент исцелён.

- Божественное вмешательство? – предположила Даб’ней.

Дзирт пожал плечами, поскольку ответа у него не было.

- Но ты же не веришь в богов, - сказала на это Даб’ней.

- Я верю в сущности, которых называют богами, - поправил Дзирт. – Разумеется. Я встречался с Ллос лицом к лицу. Я ни на мгновение не сомневаюсь, что при той встрече она могла превратить меня в горстку праха или сделать драуком – или, будь я драуком, вернуть меня к жизни дроу.

- Может быть, это Ллос наделила Ивоннель и верховную мать Квентл силами снова сделать из драуков дроу при помощи той паутины, - заметил Браэлин Джанкуэй, и все взгляды обратились на него, полные сомнения – но лишь на миг.

- Давно ходили слухи, что в глазах Паучьей Королевы Дзирт не является еретиком, - напомнил им Киммуриэль. – Разве здесь не то же самое, по большей части?

- Каким образом? – спросила Даб’ней, и Дзирт согласно кивнул.

- Её цель – это хаос, - объяснил Киммуриэль. – Дзирт был хаосом в Мензоберранзане, даже долгое время после своего ухода. И эта нынешняя смена порядков в городе, с приближающейся войной, наверняка станет причиной огромного хаоса и неразберихи, а значит – огромной радости и власти для госпожи Ллос.

- Однако власти мимолётной, если дом Бэнр одержит верх, - сказал Дзирт.

- Возможно, - признал псионик.

- Но если Ллос была той, кто сделал из драуков дроу, разве не может она просто отменить это и заново проклясть несчастных созданий? – спросила Даб’ней.

- Не думаю, что это так просто, но кто знает? – сказал Киммуриэль.

- Иногда я задумываюсь – что мы знаем на самом деле, а о чём только думаем, будто знаем, - заметил Браэлин Джанкуэй.

- Как, например, настоящую историю Мензоберранзана? – с небольшой ехидцей спросил Дзирт, возвращая разговор туда, где его оставили ранее. Он обратил взгляд на Киммуриэля, но псионик просто пожал плечами.

- История, рассказанная Ивоннель и Квентл, которые узнали её из воспоминаний Ивоннель Вечной, не та история, которой учили меня в молодости, - напомнил Дзирт. – Нас учили, что даже Ивоннель Вечная была недостаточно старой, и чтобы стать свидетельницей истинного основания города, ей не хватало целого тысячелетия.

Псионик снова безразлично пожал плечами.

- Свидетелей нет, только легенды и предания, - сказал Дзирт.

- Те, кто рассказывают более новую версию, обладают воспоминаниями свидетельницы, - напомнил ему Киммуриэль. – Настоящей памятью Ивоннель Вечной, а не просто историями, которые рассказал им кто-то другой.

- Может быть – а может быть это тоже истории, рассказанные кем-то другим, в обличье воспоминаний. Как долго ты знаком с иллитидами, Киммуриэль? Ты действительно считаешь их надёжным и достойным доверия источником? Без собственных интересов в этом деле? Или просто предпочитаешь рассказанную ими версию?

- Ивоннель и верховная мать Квентл рассказали историю истинного основания Мензоберранзана, - настаивал Киммуриэль. – Они узнали её, поскольку сами были всё равно что прямыми свидетельницами – ведь прямой свидетельницей была верховная мать Квентл.

- Потому что эти воспоминания передали им иллитиды, посредники, если хочешь, между материальными останками мозга верховной матери Бэнр и тем, чем он поделился с дочерью и внучкой Бэнр.

- Ах вот оно что, - ответил Киммуриэль. – Вижу, ты говорил с Джарлаксом.

- Много.


За спиной ревела лавина. Джарлакс подошёл к концу горки и торопливо выбрался на вершину гребня. Там, как и два человека перед ним, он прыгнул, но в отличие от Кэтти-бри и Энтрери, не рухнул в снег, расположенный в двадцати-тридцати футах внизу, а вместо этого стал подниматься вверх под воздействием инерции от прыжка в сочетании с левитацией дроу.

Закнафейн воспарил рядом с ним, и в тот же миг лавина захлестнула каменистый утёс под ними. Тонны и тонны снега взметнулись великой белой волной и потекли через край, падая и продолжая сыпаться вниз по склону.

Облака снега взметнулись в воздух, закрыв на какое-то время склон от взоров, пока наконец не осели.

Джарлакс посмотрел вниз, и у него перехватило дыхание. Большая часть лавины уже перекатилась через утёс и была значительно ниже, продолжая двигаться, но не оставила за собой ничего, кроме сплошного белого полотна. Он не знал, насколько глубоким был снег, но передний край каменистого гребня полностью исчез, а провал за ним сократился по меньшей мере наполовину. Пытаясь переварить эту драматичную и страшную перемену, командир наёмников увидел падающего рядом с ним в снег Зака. Оружейник достал с пояса рукоять и призвал магию, вызвав пылающий клинок яркого света.

Зак нырнул в снег, тот зашипел, и он отчаянно начал его рыть, поднимая вокруг себя облака пара.

Джарлакс тоже упал и начал рыть снег руками, отбрасывая его в сторону. Когда стало казаться, что он выдохся, но едва добился какого-то прогресса, он сменил подход и вызвал своего адского коня. Он отошёл в сторону, стараясь не попасть на место, где упали Кэтти-бри и Энтрери – по крайней мере, там, где они упали по его мнению – и заставил скакуна яростно бить огненными копытами, растапливая и разбрасывая снег и пар с каждым движением.

- Не проткни их! – крикнул он Заку.

- Не затопчи их! – был ответ.

Оба яростно пытались отрыть погребённых под снегом друзей, но каждая пригоршня давалась всё тяжелее, поскольку растопленный снег замерзал на оставшейся насыпи, и их продвижение оказалось болезненно медленным.


- Ты действительно не веришь, что иллитиды могли это подстроить? – спросил Дзирт. – Что воспоминания, переданные Ивоннель и Квентл, могут быть подделкой ради замыслов тех, кто их подделал?

- Верховной матери Квентл, - поправила Даб’ней.

Дзирт рассмеялся в ответ.

- Квентл, - снова повторил он. - Ты не веришь, Киммуриэль, что эти воспоминания могут быть ложными, даже намеренно обманчивыми, или что-то утаивать, или быть лишь частью истории основания Мензоберранзана?

- Даже Джарлакс в это не верит, - ответил Киммуриэль. – Поначалу он опасался, но потом…

- Джарлакс не хочет в это верить, - напомнил ему Дзирт.

Киммуриэль наградил Дзирта совершенно безрадостным взглядом и полностью лишил следопыта дара речи, когда просто ответил:

- А разве есть разница?

- Конечно! – рефлекторно начал Дзирт, но слова застряли у него в горле.

- Дзирт До’Урден, - спокойно сказал Киммуриэль. – Историю рассказывают победители, она передаётся от одного рассказчика к другому, и с каждым пересказом те меняют историю, чтобы преувеличить собственную роль или воплотить собственные эгоистичные мечтания.

- Значит, объективной истины не существует? – с сомнением сказал Дзирт.

- Существует, конечно. Где-то.

- У нас есть записи…

- Нет, у нас есть копии записей на утраченных языках, которые переводились с других, утраченных в ещё большей степени языков. История основания Мензоберранзана, которой нас учили в Академии, уходит в прошлое больше чем на пять тысяч лет. Ты понимаешь, какой это долгий срок?

- Дроу живут долго, - напомнил ему Дзирт.

- Дольше, чем сохраняется их память, - парировал Киммуриэль, вызвав любопытный взгляд Дзирта. – Подумай о себе, - предложил псионик. – Ты уже не молод, но скорее всего не прожил даже половины отведённого срока. Сколько дней своего детства ты помнишь? Сколько ты помнишь про ранние эдикты правящего совета или про свою учёбу в Академии, ели это не связано с боевой подготовкой, которой ты занимался всю жизнь?

- Но ты же полагаешься на воспоминания Ивоннель Вечной?

- Нет, здесь совсем по-другому. С моей помощью ты можешь получить доступ к тем воспоминаниям, которые не можешь вспомнить самостоятельно. Память – вещь ненадёжная, но иллитиды извлекли из мозга Ивоннель Вечной воспоминания о событиях в точности, как они происходили.

- Или они изменили эти события ради собственных замыслов?

- И опять – а есть ли разница?

- Конечно же, есть разница, правда это или нет!

- Мы не можем знать правду, - заявил Киммуриэль. – И неужели это всё, что заботит тебя сейчас, когда наш род может наконец стряхнуть с себя яд, которым является Ллос? Истории, о которых поют барды, не обязательно правдивы – разве ты не слышал песни про твою собственную легенду, в которых часто рассказывается о событиях, никогда не происходивших, или просто приукрашается истина?

Дзирту нечего было возразить.

- Как смерть? – спросил он. – Для живых, то есть. Истина, которую нельзя узнать.

- Или боги, - вмешалась Даб’ней.

- А история, которой учат обладатели власти, чаще всего служит их собственному привилегированному статусу, - объяснил Киммуриэль. – Ты думаешь, что если Ивоннель и верховная мать Квентл узнали настоящую истину о Мензоберранзане из воспоминаний Ивоннель Вечной, то правители города, даже сама Ивоннель Вечная, разрешили бы учить этому в Академии, месте, призванном подавлять собственную волю в пользу воли Ллос, которую выражают верховная мать и правящий совет? Разумеется нет. Они используют историю, как змееголовую плеть, размахивая ею ради собственной выгоды.

- Но тебя они не обманули?

- Не обманули мою семью, - заявил Киммуриэль. – Мы давно общались с разумом улья, а улей не обманешь. Вполне вероятно, что это величайшая библиотека во всей мультивселенной, Дзирт До’Урден.

- Значит, иллитиды хотят, чтобы ты в это верил.

Киммуриэль поднял руки в знак того, что сдаётся.

- Боюсь, у нас всех – собственная истина, - сказал он. – Быть может однажды я отведу тебя туда.

- Я там был, - мрачно напомнил ему Дзирт.

- Давай предположим, что эти воспоминания настоящие, и Мензоберранзан был основан на идеях общего добра и желания быть свободными от прихотей и войн королей и королев, - предложил Киммуриэль. – Какой тогда будет роль Дзирта До’Урдена?

- Моя роль?

- Ты правда не чувствуешь никакой ответственности? Ты не понимаешь, как твой пример, пример дроу, который сбежал и нашёл лучшую жизнь, многих заставил пересмотреть свои взгляды? Ты думаешь, Джарлакс управлял бы Лусканом без примера Дзирта? Или подумал бы он вообще отправиться на приключения вместе с Артемисом Энтрери по всему Торилу? Думаешь, Громф Бэнр был бы удовлетворён своим положением в Главной башне Волшебства, если бы не узнал, что другой беглец-дроу нашёл на поверхности настоящее принятие?

Дзирт задумался над словами псионика. Он не знал, была ли это его величайшая победа или величайшая катастрофа, учитывая разговоры о гражданской войне в Мензоберранзане, которые в последнее время звучали всё громче и громче.

- Теперь ты заявляешь, что я ускорил отречение дроу от Ллос, - наконец произнёс он. – Разве ты не говорил ранее, что в её глазах я не еретик? Значит, я – её голем, который просто вышел из-под контроля?

- Может быть – а может быть, в отличие от нас её не особенно волнует, кто одержит победу в Мензоберранзане. Подумай – вне зависимости от итога культ Ллос не исчезнет из семей Мензоберранзана. В войне, которая скорее всего продлится десятки лет, воцарится величественный хаос, и даже когда она закончится – не закончится ничего. Она никогда не закончится.

- Тогда зачем вообще в ней сражаться?

- Ты мне скажи, Дзирт. Ты сражался в ней – сражался с Ллос – всю жизнь. Ещё не устал?

- Нет.

Скорость, с которой он ответил, удивила Дзирта, но ответ был для него очевиден. Он ни разу не сожалел о том, что отвернулся от Паучьей Королевы. Ни разу не думал, что она заслуживает его преданности, любви или подчинения.

- И мы тоже никогда об этом не пожалеем, - пообещал Киммуриэль, и Даб’ней с Браэлином согласно кивнули. – Никогда.


- Снег становится плотнее и гуще, - крикнул Зак. – Не нужно было её брать!

Джарлакс и его адский конь добились большего прогресса, чем Зак и его меч, но казалось, что они ещё не скоро смогут добраться до своих заваленных товарищей, которые скорее всего задыхались – если вообще были до сих пор живы. Возразить Заку он не мог, ведь снег под их весом действительно стал плотнее.

Но они должны были попытаться. Джарлакс спрыгнул со своего скакуна и приказал ему продолжать рыть. Он сорвал перо со своей шляпы, призывая большую нелетающую птицу, и приказал ей клевать и рыть когтями насыпь. Он призвал кинжалы из своих волшебных наручей, по одному в каждую руку, и яростно набросился на снег, разбрасывая его в стороны.

Но он знал, что они не справятся – и только утвердился в этом, когда посмотрел на каменный гребень и осознал, что даже не уверен, что они роют в правильном месте.

- Воспользуйся волшебной дырой, - сказал ему Зак.

- Она так не работает. Это надразмерное пространство.

- Я видел, как ты используешь её, чтобы пройти через стену или сквозь камень. Наверняка со снегом тоже получится.

Джарлакс задумался об этом на мгновение. Могло сработать. Если он просто создаст дыру, вроде прорехи в стене, они окажутся намного ближе.

Но в нём всё ещё бурлили сомнения, когда он потянулся к шляпе. Что, если он расположит дыру в неверном месте? Они пророются мимо друзей и никогда об этом не узнают. Что, если он расположит дыру на одном из них? Исчезнет ли под её действием плоть, может быть, вытянутая рука или нога, как исчезает камень? Даже если так, Джарлакс не мог представить себе хороший исход после возвращения на место исчезнувшей конечности, когда дыру уберут!

Но он всё-таки решил попытаться и снял шляпу. Однако окрик Закнафейна заставил его замереть, Джарлакс подпрыгнул и взвизгнул от шока и ужаса.

Пока не узнал стоящее перед ним чудовище – огромную чёрную пантеру, яростно зарывшуюся в снег.

- Найди её, Гвенвивар, - прошептал он. – Ради всего добра в мире, найди их обоих.


Утром дроу ушли, но Дзирт не остался наедине с Бри, когда ехал верхом на Андахаре по открытой дороге. Вопросы преследовали его и говорили с ним, беспокоя его, как девочка в седле перед ним, спорили по поводу срочности их путешествия. Дзирт не знал, что ему делать. Возможность присоединиться к войне в Мензоберранзане не вызывала энтузиазма, но сможет ли он потом жить со своим выбором, если решит не обращать внимания на призыв своего народа в этом великом столкновении, которое, казалось, достигло пика и может определить безопасность не только Мензоберранзана, но и Гонтлгрима, и всех северных земель?

Он не раз пытался напомнить себе, что это решение не нужно принимать прямо сейчас, что он едет по дороге в диком регионе опасной и свирепой земли, и что цель этого путешествия – будущее его дочери. Но то же самое будущее казалось главным предметом его мыслей…

Леса сменились широкими полями и рощицами, или одинокими деревьями у дороги, служившими вехами для путешественников. Иногда вдалеке Дзирт замечал тонкие струйки дыма. Скорее всего, костры для приготовления пищи. Периодически он видел небольшие скопления домов вдалеке. Они пересекали Нетерил, край великих империй и великого краха. Сейчас это место было совсем не тем, которое знал Дзирт всего несколько лет назад, поскольку великая Нетерезская империя с её огромными летучими городами снова пала – фигурально и буквально.

Дзирт знал местность вполне неплохо, поскольку уже пересекал её раньше и много разговаривал с нетерезским лордом Пэрайсом Ульфбиндером и чародейкой леди Авельер. Он запомнил их карты, и знал горы и другие черты ландшафта, способные указать ему путь.

Он замедлил Андахара, когда поднялся на холм, чтобы осмотреть расстилающуюся перед ним землю, изгибающуюся и расходящуюся вокруг большого древнего дуба дорогу. Он прикрыл глаза, изучая это дерево. Что-то казалось не так.

Он медленно спустился, пустив единорога шагом, и крепко привязал Бри перед собой. Он наложил стрелу, поднял и нацелил её, когда заметил крупный гуманоидный силуэт, свисающий вверх тормашками с низкой ветки.

Его растерянность длилась всего несколько мгновений – он заметил опалённые участки травы, следы копыт адских коней. Он прижал Бри лицом к своей груди и накрыл её плащом, закрывая от того, что, он опасался, будет жутким зрелищем.

Действительно, там была кровь и полоса горелой травы, ведущая на юг – он знал, что дроу оправились в погоню.

Гнались за лихими людьми, понял он, когда приблизился к дереву – или за лихими багбирами, решил Дзирт, поскольку висячая фигура, совершенно мёртвая, носила ожерелье из воткнутых арбалетных болтов. Скорее всего, он заснул и упал с дерева, повис на ветке, и здесь один из грозных воинов Бреган Д’эрт нанёс быстрый и кровавый удар, разрезав неудачливого вора от пояса до плеча.

Все вопросы исчезли, и Дзирт ускорил шаг, сосредоточившись на дороге впереди. Ему вдруг захотелось как можно быстрее отвезти свою любимую девочку в убежище монастыря Жёлтой Розы.

Скорее всего, им не грозила никакая опасность с этим отрядом дроу, но некоторые шрамы остаются не на теле. Бри в них не нуждалась. Не сейчас, пока нет.

И если всё будет так, как хотелось бы Дзирту – то никогда.


Гвенвивар зарылась в снежный холм, исчезла из виду, только летел наружу снег. Джарлакс попытался помочь, нырнув глубоко в туннель пантеры, вытаскивая снег наружу, пытаясь оценить прогресс кошки.

Гвен углубилась на несколько ярдов, затем выровнялась и стала рыть прямо, практически скрывшись из глаз, и только её извивающийся хвост мелькал в первом тоннеле. Дроу услышал стон Кэтти-бри – она была жива! – а затем увидел, как Гвен извивается, вылезая из тоннеля задом наперёд, затем поднимаясь наверх.

Джарлакс выбрался наружу и стал ждать, позвав Зака к другой стороне тоннеля.

Появился задний конец пантеры, потом остальное тело, и Джарлакс с Заком опустились и схватили Кэтти-бри, помогая вытянуть её наружу.

- Найди Энтрери, Гвенвивар, - взмолился Джарлакс, и пантера исчезла в дыре.

Скорченная, побитая, конечности скованы льдом, Кэтти-бри была в скверном состоянии.

- Нам нужно отыскать какое-то укрытие, - сказал Зак.

- Устрой её на кошмара, - приказал Джарлакс.

Они почти успели её закрепить на плечах адского коня, когда снова появилась Гвен, тащившая Артемиса Энтрери.

Джарлакс осторожно подошёл к мужчине, опасаясь, что тот мёртв. Тот выглядел мёртвым – был неподвижен, лицо синее. Но приблизившись, Джарлакс заметил дрожание губ. Джарлакс порылся в кошеле Энтрери, достал второго адского коня и бросил его Заку, который быстро призвал скакуна.

- Найди нам убежище, чудесная Гвенвивар, - приказал Джарлакс. С тихим рычанием пантера развернулась и осмотрела местность под ними.

- Пещеру, - пояснил Зак.

- Хотя бы каменный навес, - сказал Джарлакс. – Что угодно, лишь бы можно было развести костёр.

- Из чего? – спросил Зак, но ответный взгляд Джарлакса напомнил оружейнику не задавать глупых вопросов. Конечно же, Джарлакс позаботился о том, чтобы взять с собой запас топлива.

К тому времени, как они устроили на коне Энтрери, Гвен уже давно не было видно. Зак уселся на коня позади Энтрери, но к его удивлению, вместо этого Джарлакс снова нырнул в вырытую пантерой дыру.

- Что теперь? – спросил Зак, но прежде чем он получил ответ, Джарлакс выбрался наружу. Он распрямился и стряхнул с одежды снег, сунув что-то в сумку на поясе. Он забрался на коня позади Кэтти-бри и возглавил путь, направив кошмара вниз по склону в ту сторону, где пропала кошка.

- Учитывая, сколько времени мы здесь провели, дневной свет должен угасать, - сказал Джарлакс, взглянув на север, потом на восток. Но как ни странно, солнце поднялось немного повыше, подумал он, и вышло над белой равниной на севере. Он не знал, что это значит, и подумал, что мог воспользоваться сферой неправильно и сейчас на самом деле глядит на юг.

Но всё равно – почему солнце поднялось, вместо того, чтобы опуститься?

Они сдержали порыв двинуться по склону, предпочитая маршрут, на котором верхний слой снега уже сошёл. Они по-прежнему находились в горах, но намного ниже, когда услышали рёв Гвенвивар далеко слева. Зак заметил её на высоком каменном утёсе. Солнце, казалось, так и не опустилось, но опасаясь темноты и сильного холода, который наверняка будет её сопровождать, Джарлакс ускорил шаг, следуя за Гвен, которая продолжала подниматься на высокие утёсы, чтобы они её видели. Оставив позади несколько миль, они наконец догнали кошку, стоящую на высокой скале, а под ней зияло тёмное отверстие, похожее на глубокую пещеру.

Теперь солнце стояло куда ниже, почти касаясь горизонта, и дальше справа. Два дроу вошли в пещеру и опустили Кэтти-бри на пол, затем сняли Энтрери, который был жив, но по-прежнему оставался без сознания, с коня, которого затем отпустили.

Джарлакс вернулся ко входу в пещеру, Зак пошёл за ним, и снова посмотрел на солнце. Зак последовал его примеру, и когда этот огненный шар продолжил движение – не садясь, а как будто покатившись вдоль горизонта – они обменялись пустыми взглядами. Где в мультивселенной они всё-таки оказались?


Глава 10 Из последних сил


Кэтти-бри попыталась встать, упершись рукой в раненое бедро. Движение заставило её мысленно вернуться назад на несколько веков, когда её серьёзно ранили в ту же ногу. Нынешняя рана была совсем не такой серьёзной, как та, но её целебное заклинание не принесло ожидаемой силы и облегчения.

Нога по-прежнему болела и едва выдерживала её вес.

- Что такое? – спросил Зак, показав, что её затруднения очевидны.

Кэтти-бри покачала головой.

- Может быть, холод. Я не знаю. Я использовала могучее заклинание, но исцеление подействовало не полностью.

- Рана хуже, чем ты ожидала? – спросил Джарлакс в глубине пещеры, где сидел возле так и не пришедшего в сознание Артемиса Энтрери. Когда она повернулась к наёмнику, тот вытащил руку из своего волшебного поясного кошеля, посмотрел на кусок льда в ней и со вздохом его отшвырнул.

- Кажется, он открылся, когда я зарылся в снег, - объяснил он и сунул руку обратно, на этот раз достав засыпанное снегом полено. – Я практически уверен, что у меня в сумке осталось достаточно снега, чтобы сделать из него горного великана, - пожаловался он.

Он стряхнул с бревна снег и бросил его на пол перед собой.

- Может быть, это здешние места, - сказал ей Джарлакс, продолжая доставать топливо из кошеля. – Я слышал, что так далеко на севере магия может работать иначе – точно так же, как она иначе работает в Подземье. Может быть, есть какие-то границы.

- Я не знаю, - повторила Кэтти-бри. – Есть что-то…

Она покачала головой и выглянула из пещеры на широкую белую равнину ниже по каменистому склону.

- Странное? – спросил Джарлакс.

- Иное, - поправила Кэтти-бри, и продолжала качать головой, как будто не могла ухватить до конца мысль. – Как здешний путь солнца по небосводу.

- Я тоже это почувствовал, - признался Зак.

На этом тему оставили, поскольку никто, казалось, не мог выразить своё ощущение более ясно. Кэтти-бри последовала за Заком к груде древесины – прекрасно отмеренным и расколотым дровам.

По пути Зак достал и воспламенил свой меч света, но когда подошёл, не стал сразу же погружать его в поленья. Поскольку Кэтти-бри положила руку ему на плечо и отодвинула в сторону, затем немного неуверенно опустилась на колени перед топливом и стала укладывать его так, чтобы огонь лучше занялся и горел. С огромным усилием и помощью Зака она снова встала на ноги и отошла в сторону.

Зак ткнул огненным клинком. Поленья, сырые от снега и льда, затрещали и захлопали, и пламя едва занялось.

- Отойди, - сказал оружейник Кэтти-бри и отступил вместе с ней, превратив свой яркий клинок в кнут.

Замахнувшись кнутом, Зак со щелчком обрушил его вниз на топливо, прочертив с края груды полосу огня.

Кэтти-бри немедленно потянулась кольцом через планарный разрыв, ощутив жар и силу огненного плана, ощутив сверхъестественное создание за разрывом.

Она вытянула частицу этого сознания, крохотные шарики пламени посыпались из разлома на поленья, и она усмехнулась, подчинив себе этот живой огонь, приказав ему атаковать сырое топливо.

Когда огонь занялся посильнее, Кэтти-бри отозвала один из живых шаров пламени из костра и послала его свет глубже в пещеру, оставляя лужи, которые быстро твердели на полу из камня и льда. Она немного похромала следом, направляя его ещё глубже – пещера казалась бесконечной, петляющим, немного опускающимся тоннелем, идущим глубже в недра гор – пока крошечный элементаль не угас.

- Лёд повсюду, даже здесь. Как может быть так холодно? – спросил Зак. – Сейчас же лето.

- В Долине Ледяного Ветра бывает очень холодно и летом, - сказала Кэтти-бри. – Но не настолько.

- Но море Движущегося Льда всегда преимущественно застывшее, причём тем больше, чем дальше к северу, - добавил Джарлакс. – Я думаю, что мы находимся даже севернее.

- И снаружи до сих пор светло, - заметил Зак, указав на выход из пещеры. – Мы здесь много часов, и нет даже сумерек.

Неожиданная мысль заставила Кэтти-бри шагнуть к дневному свету. Она остановилась и прочитала ещё одно целебное заклинание на свою повреждённую ногу, вздохнув от облегчения, когда по телу разлилось тепло. Джарлакс кивнул, и она тоже ответила ему кивком, затем снова двинулась дальше, два дроу – за ней.

Глядя на мерцающую белизну снаружи, ошеломлённая женщина попыталась сориентироваться. Земля перед ней опускалась, устремляясь к той же белой равнине, которую она помнила с горы, но солнце, кажется, двигалось с запада на восток, как будто она действительно смотрела на север. Как такое могло быть?

- Я уверен, что это север, но это невозможно, - сказал Джарлакс, очевидно, разделяя её растерянность.

- Нет, возможно, - сказала ему Кэтти-бри.

- Но солнце…

- Я думаю, мы смотрим с самой вершины мира, - пояснила Кэтти-бри.

- Но…

Кашель Артемиса Энтрери заставил Джарлакса замолчать, и все трое бросились к мужчине. Энтрери потёр лицо и с огромным усилием приподнялся на локте.

- Не стоило мне прыгать, - слабым голосом сказал он.

- Падение спасло тебе жизнь, - ответил Джарлакс. – Весь склон посыпался вниз и похоронил бы тебя, протащив весь путь до самого низа, где мы не смогли бы тебя отыскать.

Он посмотрел на Кэтти-бри.

- Я боялся, что мы не найдём вас даже под гребнем. Призвать на помощь Гвенвивар было прекрасным решением, добрая госпожа.

- Но где был ты? – спросила Кэтти-бри. – Почему тебя не засыпало вместе с нами?

- Потому что он Джарлакс, - сказал Энтрери.

- Потому что мы дроу, - поправил Закнафейн.

- Как ты себя чувствуешь? – спросила Кэтти-бри, осторожно опустившись на колени, когда Энтрери сумел сесть.

- Как будто лошадь лягнула меня в голову, а на спину упала Главная башня.

Он резко замолчал и огляделся.

- Где моя шляпа?

- Наверное, под снегом, - сказал Зак.

- Мы должны её отыскать.

Зак фыркнул.

- Та гора в нескольких милях отсюда. Выше по склону.

Прежде чем Энтрери сумел что-то возразить, Джарлакс достал шляпу и протянул ему.

- Я догадывался, что ты захочешь её вернуть.

Он посмотрел на Кэтти-бри, улыбнулся и достал её один предмет, который был оставлен в снегу: фигурку Гвенвивар.

- Потрать сегодняшние целебные силы, - сказал он ей. – На себя и Артемиса. Отдохнём, пока горит огонь.

- Здесь? – спросила она. – Пещера уходит очень глубоко. Сомневаюсь, что в этих краях есть много необитаемых пещер.

- Боюсь, ни ты, ни Артемис не в силах путешествовать. Не волнуйся, мы с Закнафейном будем дежурить по очереди, - сказал Джарлакс. – Вам нужен отдых больше, чем нам. И я приготовлю хорошую трапезу, когда вы проснётесь. Закнафейн – настоящий маэстро в обращении с мечом, но со скалкой он всего лишь новичок.

- Я видел, как он сражается, - сказал Энтрери. – Он мог бы победить тебя и скалкой.

Он втянул в себя воздух и облегчённо выдохнул, когда Кэтти-бри послала через него волну исцеляющей энергии.

Она использовала большую часть своих заклинаний, и это усилие истощило её больше, чем следовало, напомнив, что она тоже получила серьёзные раны. Так что она достала свой спальный мешок, уложила его рядом с пылающим костром и залезла внутрь.

Вскоре она уже спала.


Закнафейн крался по петляющему, сейчас – опускающемуся тоннелю. Когда он оставил товарищей – Кэтти-бри и Энтрери спали – он пообещал Джарлаксу, что не уйдёт далеко, но оружейник не мог считать их пещерный лагерь безопасным, не зная наверняка, есть ли здесь ещё что-нибудь – или кто-нибудь, что важнее.

Он оглянулся туда, откуда пришёл. Он зашёл намного дальше, чем собирался. Однако он не мог проигнорировать запах. Здесь было что-то кроме камня и льда на полу и стенах. Он огляделся, жалея, что мерцающих червей здесь так мало. Прямо напротив он заметил зелёные глаза своего товарища по разведке, Гвенвивар. Несмотря на слабый свет, он видел путь своим зрением дроу, но небольшое освещение могло бы серьёзно помочь.

Перед ними простирались ведущие вниз ступени, грубые, но наверняка искусственного происхождения, хотя, судя по виду, им могло быть несколько веков. Каждая ступенька была почти в половину роста Зака, так что он надеялся, что всё так и есть.

После долгого спуска широкий проход выравнивался, затем раздваивался, хотя казалось, что вскоре оба коридора выходили в одно и то же помещение, освещённое красным мерцанием.

Зак дал Гвенвивар знак идти налево, а сам двинулся направо.

Низко пригнувшись, он проскользнул в помещение вдоль левой стены, догадавшись, что зал шире слева, чем справа. Он всмотрелся и застыл, пытаясь охватить любопытное зрелище перед собой.

В комнате было заметно теплее, и Зак решил, что тепло исходит от большого шара, висящего под потолком, тоже издающим красное мерцание. Он наградил его лишь мимолётным взглядом, зачарованный остальным помещением. Стены были естественными и неровными, но в них были вырезаны большие ниши на разной высоте, и в каждой нише виднелись свёртки, похожие на спальные мешки или большие груды одежды.

Прямо напротив Зака стояла одинокая фигура, человекоподобная, но поистине огромная и массивная, по прикидке оружейника – в четыре раза выше него. Обнажённый по пояс, исполин казался нагромождением мускулов – как будто король Бренор или один из его могучих щитовых дварфов выросли в несколько раз.

Рядом с великаном у стены стояла гигантская обоюдоострая секира, заострённый кончик которой покоился на тяжёлом жилете исполина, рядом со шлемом, украшенным лосиными рогами, и огромными наплечниками, изготовленными из медвежьих черепов.

Зак сделал ещё шаг, чтобы осмотреть остальную комнату и проверить, вышла ли Гвенвивар из тоннеля. Он заметил её в проёме, терпеливо припавшую к земле, и дал ей знак ждать.

Великан, казалось, с чем-то играется. Наконец он развернулся достаточно, чтобы Зак различил в чём дело.

Сначала он принял это за большой шар снега или льда, но когда увидел, с какой заботой грубый гигант держит его, Зак понял, что это яйцо.

Яйцо было величиной с шар пламени, который Кэтти-бри создала на горном склоне. И здесь было больше, намного больше, на других полках в помещении.

Великан покатал яйцо в руках, потом поднял его к мерцающему шару и пристально вгляделся в него.

Тогда-то Зак и заметил лицо великана: косматое, с бородой почти по грудь. Он не мог различить цвет кожи исполина, ведь та была окутана красным сиянием, но из глубин памяти, с самих времён учёбы в академии дроу, в мыслях всплыли слова «инеистый великан».

Он обдумывал это, когда великан воскликнул «Эй!», поставил яйцо обратно на полку и поднял массивный топор.

Зак хотел броситься бежать, даже развернулся, но передумал и вошёл в помещение, расслабленно выпрямился, подняв открытую левую ладонь.

- Брор, - сказал он, слово, которое вроде бы значило «друг» на древнем языке великанов.

Не сработало.

Великан взвыл и бросился на него. Правая рука Зака тут же поднялась, сжимая ручной арбалет. Он сделал выстрел и перекатился налево, умело вскочив на ноги с Хазид’хи в одной руке и волшебной рукоятью – в другой. Несмотря на своё хитрое уклонение, он невольно поморщился от оглушительного грохота, когда огромный топор ударил в угол, где он стоял, отбив от стены камень.

Он заметил торчащий из груди великана небольшой болт, когда тот повернулся лицом к нему – исполин даже не охнул от попадания – и стал сомневаться, проник ли яд через эту толстую шкуру.

Однако второй снаряд, угодивший в великана, оказался более эффективным; большая чёрная фигура перелетела через плечо Закнафейна, высоко поднявшись в воздух, яростно размахивая когтями. Грудь великана пошла кровавыми полосами, а кроме того когти Гвен вырвали клочки волос из внушительный бороды.

Зак призвал кнут из своей волшебной рукояти и бросился в атаку.

Его противник взревел от гнева и боли и обрушил правую руку на спину пантеры, затем оторвал от себя Гвенвивар – вместе с немалым количеством собственной кожи – и швырнул её через всю комнату с пугающей лёгкостью.

Кнут хлестнул его по голеням, прочертив полосы огня и полосы крови, и здоровяк завыл ещё громче, теперь очевидно от боли. Огонь ему явно не понравился. Он захромал к Заку, но тот перекатился у него под ногами, рубанув следом тонким лезвием Резчика по ноге размером с дерево.

Он увидел Гвенвивар, которая шаталась в тенях, но упрямо оторвалась от стены.

Но самое главное – он увидел, как великан разворачивается, ревёт, приближается отмеренными, решительными шагами, сокращая расстояние между ними и загоняя его в угол.

Зак медленно попятился, пытаясь оценить комнату и понять, какой маршрут будет лучшим для бегства.

Неожиданно великан бросился вперёд, его большой топор описывал широкие круги, шаги были широкими и ровными, готовыми свернуть налево или направо, в зависимости от действий крохотного противника.

Зак понял всё это моментально и усомнился, что успеет отскочить достаточно далеко в сторону, чтобы избежать удара.

Поэтому он повернулся и побежал – но не в сторону, а прямо на стену, пол трясся под ним от тяжести преследователя.

Приблизившись к стене, он перехватил Резчик, затем прыгнул и ударил мечом со всех своих сил и инерции прямо в камень. Великолепный Хазид’хи вошёл глубоко – достаточно глубоко, чтобы обеспечить надёжную опору, когда Зак подтянулся, поставил ногу на качающуюся рукоять, и прыгнул оттуда вверх, разворачиваясь в воздухе. Вместе с ним разворачивался и его кнут.

Хотя он был высоко над землёй, великан всё равно возвышался над ним. Но Зак верно рассчитал угол, и кнут хлестнул его противника точно по глазам.

Зак упал, рассчитывая приземлиться и откатиться в сторону, но великан просто врезался в стену, его нога вбила Зака в камень, вышибив дух и, он был уверен, сломав несколько рёбер.

Его кнут стал клинком света, и он отчаянно ударил, достаточно, чтобы ослабить нажим оглушённого и ослепшего великана и позволить себе наполовину убежать, наполовину упасть вбок.

- Ох, спасайся, милая Гвенвивар, - сказал он, когда увидел, как раненая пантера снова подбирается к великану. Он споткнулся, опёрся о стену, пытаясь перевести дух, и подскользнулся, рухнув в небольшую нишу – или начал падать, пока большая когтистая лапа не ударила его в плечо, отбросив его от стены. Полетев в сторону, он отчаянно хлестнул мечом наискосок, и во вспышке света заметил нового врага.

Он был велик, но совсем не так велик, как инеистый великан, и определённо не принадлежал к великанам или любому другому виду гуманоидов, которых знал Зак. Подавшись на всех четырёх вперёд и вверх, лишённый шеи, он обладал массивной широкой головой, состоящей целиком из пасти, рыла вместо носа, и крохотных, широко посаженых глаз. Зак едва мог понять, что это.

Он смотрел на существо из кошмарных снов.

И хотел, чтобы это действительно был просто кошмар.

Над ним пролетела Гвенвивар, которую снова отшвырнул раненый великан, ударилась в стену и рухнула на пол бесформенной грудой с последним визгом боли. Зак сделал к ней только один шаг, прежде чем понял, что это тщетно.

Он повернулся к коридору и бросился бежать, спасая свою жизнь.

Он слышал, как бьётся и вопит ослепший великан, потом услышал второй голос, который сказал здоровяку успокоиться на знакомом Заку наречии.

Дроу.


Кэтти-бри резко села и выпрямилась, выдохнув:

- Гвенвивар.

Она позволила глазам приспособиться к тусклому освещению потрескивающего рядом костра. Она заметила Джарлакса чуть дальше в пещере, припавшего к земле и вглядывающегося во мрак. Она посмотрела на спальный мешок Энтрери, но его там не было, и она осмотрелась вокруг, высматривая его и Зака. Она увидела Энтрери, движущегося к Джарлаксу, но затем, по сигналу командира наёмников, пересёкшего пещеру и исчезнувшего в тенях, как будто он стал невидимым.

Она достала ониксовую статуэтку, прижала её к себе и немедленно поняла, что Гвенвивар пропала, ушла обратно к себе в астрал. Это был болезненный уход, почувствовала Кэтти-бри, и полный страха.

Кэтти-бри потратила мгновение, оценивая свою магию, сортируя заклинания, затем поднялась на ноги и щёлкнула пряжкой на поясе, призвав в руки Тулмарил, когда бросилась к Джарлаксу.

- Что такое? – прошептала она. – Где Закнафейн?

Он поднял руку, призывая к молчанию, и прошептал:

- Кажется, на подходе.

В глубинах тоннеля раздался какой-то звук. Кэтти-бри скользнула на несколько шагов в сторону, к защитному выступу к стене. Она наложила стрелу на тетиву и опустилась на одно колено, наблюдая.

В поле зрения появился бегущий Зак. Или, скорее, спотыкающийся. Его правая рука, в которой он держал солнечный клинок, была прижата к левому плечу, а каждый шаг заставлял левую руку бессильно болтаться. Он направился к Джарлаксу, но повернул к Кэтти-бри, как только её заметил, и упал на стену рядом с ней.

Она немедленно оказалась рядом, бросила лук на пол, её руки направляли её взгляд в попытке изучить его раны. Глубокий и опасный разрез зиял в его кожаных доспехах и мифриловой рубахе под ними, мерзкая рана, оставленная могучим когтем – Кэтти-бри задумалась, не сражался ли он с Гвенвивар!

Женщина пока что отбросила эту мысль и закрыла глаза, призывая к божественной силе богини, чтобы прочитать заклинание исцеления. Затем она снова осмотрела рану и растерялась, поскольку та, как будто, осталась всё такой же глубокой.

Ей нужно было решить, сколько волшебной энергии потратить, пока приближались потенциальные враги, но было ясно, что если снова поставить Закнафейна на ноги, это будет лучшим преимуществом в бою из возможных. Поэтому она снова прочла заклинание, самое могущественное исцеляющее заклятие, на какое только была способна.

Рана сомкнулась, хотя и не настолько, насколько ей хотелось бы.

Она раздражённо покачала головой. Было ли здесь что-то не так, что-то в отношении магии? Какое-то возвращение Волшебной Чумы? Она взмолилась, чтобы дело было в другом, посмотрела на татуировки у себя на запястьях и покачала головой. Она успокоилась, напомнив себе, что магия казалась немного бессвязной с тех пор, как они прибыли сюда – как и всё остальное. Может быть, волшебство слабело?

Она подхватила Закнафейна, когда тот стал оседать на пол, и мягко усадила его у стены. Затем она бросилась назад к своему спальному мешку и схватила бинты и целебные мази, немедленно вернувшись к оружейнику.

Его дыхание казалось неровным. Весь его бок был пропитан кровью.

- Добро пожаловать! – услышала она и не сразу осознала, что слова были сказаны на языке дроу. Не на всеобщем, не на подземном всеобщем, а определённо на языке дроу. Она резко выпрямилась и снова повернулась к Джарлаксу, увидев ещё одну приближающуюся к нему фигуру: женщину, дроу.

Она посмотрела на Зака и снова потянулась за луком.


Глаз под волшебной повязкой Джарлакса замерцал, и он сразу же узнал правду об этой гостье и тот факт, что она пыталась прочесть его мысли с помощью магии.

- Вот, - сказала ему дроу, протягивая Хазид’хи. – Прошу прощения за недоразумение. Великан не знал, что вы не враги. Надеюсь, ваш друг не слишком пострадал. И большая кошка – я не знаю, куда она убежала.

Джарлаксу потребовалось какое-то время, чтобы разобраться в этих заявлениях, поскольку хотя женщина и говорила на языке дроу, её вряд ли бы поняли в Мензоберранзане. Она использовала старую версию языка, архаичную в формулировках и произношении. И совсем иную по тональности.

- Чед Насад, - Джарлакс заполнил свой разум образами города Мерцающих Паутин и всего лишь на миг отозвал защитную магию своей повязки, позволяя гостье услышать эти мысли. Однако он немедленно поднял мысленный щит обратно, поскольку другая способность повязки, истинное зрение, уже показала ему больше, чем необходимо.

- Чед Насад, - сказал он вслух. – Твой акцент заставляет меня думать, что ты из этого города – или, по крайней мере, твоя семья была из этого города.

Он вежливо поклонился, сняв шляпу всего на мгновение – больше ему было и не нужно.

- Так и есть – весьма проницательно, - раздался ответ. – А откуда вы?

- Из области неподалёку, - сказал Джарлакс, используя более современный язык, надеясь заставить задуматься одну из тех, кто находился перед ним, а другому – передать сообщение. – Неподалёку и сзади, если смотреть на юг.

Джарлакс смотрел на юг. Он знал, что Артемис Энтрери, скрывшийся в тенях пещеры, поймёт.

Женщина-дроу с любопытством взглянула на него.

- И где же это?

- Ты задаёшь много вопросов, - резко ответил Джарлакс и начал активно захватывать инициативу в диалоге. Он говорил про город Мерцающих Паутин, пересказывал своё путешествие с Закнафейном, или, по крайней мере, использовал это давнее путешествие как основу для своей невероятной и бессмысленной болтовни. Он увидел, как женщина сощурилась, чтобы сосредоточиться.

Да, она действительно пыталась проникнуть в его мысли.

Да, он удерживал её внимание.

Наконец она подняла руки и попросила его прекратить – и он прекратил.

Говорить, по крайней мере.

Ведь он начал сгибать руки, забирая кинжалы из своих наручей, которые с каждым взмахом летели вперёд полосой снарядов, нацеленных на создание, которое было вовсе не дроу.

Чудовище отбросило свою иллюзию, выросло в размерах, нависнув над Джарлаксом, и неожиданно напомнив скорее двуногую жабу, чем дроу, с пятнистой шкурой, когтистыми лапами, большой головой и пастью. Оно отбило в сторону многие кинжалы и приняло в тушу ещё больше. Шар пламени появился у него в руке и швырнул пламя в Джарлакса, заставив дроу встать и закрыться, а затем рухнуть в сторону с криком боли.

Вверх взметнулись эти крупные когтистые лапы, и существо устремилось к дроу, но блестящая от молний стрела ударила его в грудь и заставила отшатнуться на шаг. Ударила ещё одна стрела, и ещё одна, и чудовище выкинуло руку в сторону Кэтти-бри и создало волшебную мерцающую копию этой руки прямо перед ней. Волшебная рука схватила Тулмарил и крепко его стиснула. Почти сразу же последовала вторая атака на женщину – луч страха, окутавший её и приказавший ей спасаться бегством.

Она сопротивлялась ему и боролась с волшебной рукой. Её нежелание подчиняться стало таким сильным, что позволило отбросить двеомер страха и оценить оставшиеся заклинания.

Джарлакс восстановил равновесие и достал ещё два кинжала, несколько раз хлестнув руками, чтобы превратить их в мечи, прежде чем снова повернуться к врагу.

Затем он увидел, как к нему снова устремляется пламя – на этот раз меньше, всего лишь горошина.

В следующий миг, когда огромный огненный шар взорвался, существо забулькало в знак победы, затем зарычало на Кэтти-бри.

- Мы вернёмся за тобой, - пообещало оно на том же самом древнем диалекте, только теперь квакало и булькало, как лягушка.

Затем оно исчезло во вспышке, и Кэтти-бри увидела Артемиса Энтрери, стоящего сразу за тем местом, где находилось чудовище, сжимающего двумя руками свой могучий меч, которым он пронзил то место, где только что была тварь.

Где тварь всё ещё стояла, невидимая, поняла она, когда чудовище снова возникло перед глазами, теперь – с мерцающим красным клинком Когтя Харона, торчащим из груди.

Энтрери мощным рывком, от которого меч вылетел к нему за плечо, вырвал оружие и сразу же ударил снова широким взмахом, который рассёк спину монстра с такой силой, что отбросил того на землю и вбок, где чудовище зашипело и заплевалось – и погибло.

Кэтти-бри упала, когда сопротивляющаяся ей волшебная рука исчезла. Она посмотрела на Джарлакса, опасаясь, что огненный шар убил его, поскольку жар от взрыва обжёг ей лицо, хотя она находилась далеко за пределами радиуса действия.

- Джарлакс! – позвала она, и Энтрери бросился вперёд, остановившись лишь затем, чтобы в одно мгновение вонзить свой кинжал глубоко в жабий глаз чудовища.


Глава 11 Вечный свет


- Всегда смотри на них, Бри, - сказал Дзирт. Его дочь сидела у него на сгибе локтя, прижавшись к груди и плечу, и её глаза, как и его, были устремлены вверх.

- Вёзды, - сказала она, указывая наверх. – Вёзды.

Дзирт улыбнулся от простой радости слышать, как дочка произносит новые для неё слова, часто смазывая первый звук или вовсе о нём забывая.

- Звёзды, моя милая, - сказал он.- Миллионы, миллионы звёзд. Всегда находи время, чтобы полюбоваться на них. Они покажут тебе истину.

Он замолчал и усмехнулся.

- Ты согласен, Киммуриэль?

Из-за крупного куста и пары близ растущих деревьев возник псионик-дроу.

- Я не прятался, - сказал он. – Просто не хотел беспокоить в такой момент тебя и ребёнка.

- Я не возражаю против компании, - заверил его Дзирт.

- Вёзды, - сказала гостю Бри.

Киммуриэль покосился на неё, потом на Дзирта.

- Звёзды, - объяснил тот.

- Ах да, крохотные искры света.

- Не такие уж крохотные, - ответил Дзирт. – Просто очень далёкие.

- Откуда ты знаешь?

- Посмотри наверх. Почему ты этого не знаешь?

Улыбка Киммуриэля его выдала.

- Ты никогда не думал о том, чтобы отправиться туда? – спросил Дзирт. – Я бывал на астральном плане с Гвенвивар. У меня была мысль, что там я пройдусь среди этих огней.

- Но всё было не так, - сказал Киммуриэль, скорее утверждающе, чем вопросительно.

- Нет, всё было очень странно, но совсем не так. И это меня разочаровало. Но всего лишь на миг – пока я не осознал огромные размеры всего этого и голую красоту и силу подобного создания.

Долгое время двое стояли в молчании, прерываемом лишь напоминаниями Бри о «вёздах» и волчим воем, на который девочка ответила: «вочик».

- А ты – находишь ли ты время взглянуть на них, Дзирт, как посоветовал твоему ребёнку?

- Я стараюсь. Я провёл много ночей на вершине Пирамиды Кельвина в Долине Ледяного Ветра, глядя на ночное небо, и даже чувствовал иногда, что парю среди звёзд, и думал – разве это было бы не величественно?

Он заметил, что Киммуриэль почти улыбнулся и едва не кивнул.

- Но да, - продолжил Дзирт. – Мне не нравятся тёмные ночи, когда тучи лишают меня радости звёздного неба.

- Или рассвета и заката, если верить Джарлаксу.

Дзирт кивнул, продолжая смотреть наверх.

- Почему?

- Перспектива, - ответил следопыт. – Напоминание об огромности мультивселенной вокруг, о том, что я всего лишь один маленький дроу. Нет, я не считаю это уничижительным, - ответил он на предсказуемый следующий вопрос Киммуриэля. – Я нахожу это смиряющим, внушающим надежду, ведь я хотел бы увидеть их всех, пройти повсюду между и по всему сущему, и знать, что путешествие будет вечным.

- Но ты же смертный.

- Надеюсь, что нет.

- Но если всё так?

Дзирт пожал плечами.

- Я так не думаю.

- Но в богов ты тоже не веришь.

- Я никогда такого не говорил. Я говорил, что это не имеет значения.

Он опустил взгляд, чтобы посмотреть псионику в глаза.

- Потому что и в самом деле не имеет. Я верю, что существует что-то помимо этого бытия.

- И это?

- Понимание.

- Чего?

- Всего, - ответил Дзирт. Он посмотрел на Бри, которая опустила голову ему на плечо. Её глаза уже закрывались.

- Но нет, - сказал он. – Я не спешу навстречу этому путешествию, потому что здесь осталось ещё много дорог, по которым я хочу пройти.

Когда он повернулся назад к Киммуриэлю, он немного вздрогнул, поскольку дроу опять смотрел вверх. Его застало врасплох не направление взгляда Киммуриэля, а выражение абсолютного спокойствия на лице псионика.

- Оно прекрасно, - тихо сказал Киммуриэль.

Через несколько мгновений Киммуриэль наконец отвёл взгляд от неба.

- Я хотел поговорить с тобой, но это подождёт. Оставлю тебя этой ночи с твоим ребён… с твоей дочерью, - сказал он, поклонился и тихо ушёл.

Дзирт медленно раскачивался, чувствуя, как Бри вжимается в его плечо и глядя, как удивляющий Киммуриэль возвращается туда, откуда пришёл. Он ещё долго смотрел вслед после того, как псионик исчез в ночи.

Для Дзирта было тайной, как небо над головой, как такой простой, но неожиданный разговор может принести ему такое чувство покоя.

Он знал, что надолго запомнит эту ночь.

Знал, что и Киммуриэль тоже.


На месте Джарлакса возникла волшебная дыра.

- Она довольно глубокая, - сказал наёмник. – Мне пригодится чья-то рука, или верёвка, если найдётся. Или лестница… а, подождите.

Кэтти-бри и Энтрери замерли, услышав из дыры какой-то шорох, а затем – ну конечно же – над её краем возникла вершина деревянной лестницы, и Джарлакс легко выбрался наружу, хлопая по рукавам, которые всё ещё дымились.

- Мощный взрыв, - сказал он. – Вы в порядке?

- Все, кроме Закнафейна, - ответила Кэтти-бри. – Моё лечение помогло, но раны у него глубокие и тяжёлые.

- Что это была за тварь? – спросил Энтрери.

- Хороший вопрос. И, боюсь, я знаю ответ.

Джарлакс подошёл к мёртвому жабоподобному гуманоиду и наклонился, рассматривая его.

- Слаад, - сказал он, выпрямившись и повернувшись к остальным. – А конкретнее – зелёный слаад.

Энтрери и Кэтти-бри обменялись растерянными взглядами.

- Думаю, с иного плана бытия – хотя кто может знать наверняка, учитывая, что боги как будто перемешивают мультивселенную просто из прихоти? – сказал Джарлакс. – Но да, тело принадлежит слааду, и они очень умны, очень опасны и редко встречаются поодиночке.

- Тогда нам нужно уходить, - сказал Энтрери.

Джарлакс замолчал и поначалу засомневался, но затем кивнул.

- Где пантера?

Кэтти-бри помрачнела.

- Если всё так, как я думаю, её не будет с нами в течение ближайших нескольких дней.

- Эти слаады путешествуют стаями? Или их целые колонии? – спросил Энтрери.

- Во множественном числе – «слаади», кажется. Я мало про них знаю, - сказал Джарлакс и это необычное признание от опытного наёмника застало Энтрери и Кэтти-бри врасплох. – Только то, что существует несколько разновидностей, все из которых – очень опасны, некоторые обладают очень сильной магией, и все наделены грубой силой.

С этими словами он поглядел на зелёного слаада, они все на него смотрели, и размер его пасти, когтей и мускул лишь подчеркнул слова Джарлакса.

- Давайте собираться и уходить, - предложила Кэтти-бри.

- Судя по всему, он не в силах отправляться в путь, - сказал Джарлакс, глядя на Зака.

- Тогда призови своих адских коней.

- Эта магия ограничена, - ответил Энтрери. – Намного больше, чем единорог Дзирта. Сколько потребуется, чтобы унести отсюда ноги? Ты говоришь – часы.

- Несколько, - подтвердил Джарлакс. – Горный склон неудобен для коней, которые создают лёд с каждым своим огненным шагом. Нам придётся отправлять их в полёт, чтобы убраться с этой горы, а многократное использование их левитационных сил расходует магию ещё быстрее.

- Тогда давайте пока что пойдём пешком, - предложил Энтрери. – Призовём кошмаров, если потребуется спасаться от погони.

- Ты уже готов к путешествию, дружище? Мы решили, что ты мёртв, когда достали тебя из-под снега.

- Она помогла, - он указал подбородком на Кэтти-бри.

- Но я не знаю, насколько смогу помочь в дальнейшем, - призналась Кэтти-бри. – Это место всё ещё остается для меня и моих заклинаний слишком странным. Кажется, что здесь они слабее – или я дальше от своей богини.

Она повернулась к Заку.

- В этой земле есть энергия. А может, нехватка энергии. Здесь она тусклее, как солнечный свет. Но в любом случае нам нужно уходить. Давайте собирать вещи. Не убирай свою лестницу, Джарлакс. Используем её, как носилки.

- Они мне не нужны, - сказал Зак, удивляя их. Оружейник, кряхтевший и рычавший от каждого движения, рука – по прежнему висит неподвижно, упрямо попытался встать.

- Великан, - сказал он, поднявшись на ноги и тяжело опираясь о стену. – Может быть, инеистый – я не очень хорошо с ними знаком.

- Где? С этой тварью? – спросила Кэтти-бри.

- Я не знаю, что это и откуда оно взялось, - ответил Зак.

- Судя по виду твоих ран, оно тебя знает. Следы когтей хорошо различимы.

- Я сражался с великаном, - сказал Зак. Он замолчал и вспомнил, что отбросило его от стены. – Может быть, - признал он. – Подождите, там был другой. Да, - он кивнул на мёртвого слаада.

- Великан. Зелёный слаад. Хмм, - пробормотал Джарлакс. Он вытащил лестницу из дыры, потом поднял саму дыру за край и превратил её обратно в небольшой круглый клочок ткани, который сунул под ленту на шляпе, приподняв шляпу в сторону Кэтти-бри, которая сейчас стояла у мёртвого слада.

- Как ты это сделал? – спросила его Кэтти-бри. – Как ты достал эту дыру достаточно быстро, чтобы спастись от огненного шара?

- На самом деле я от него не спасся, - сказал Джарлакс, глядя на своё по-прежнему дымящееся плечо.

- Спасся достаточно, - возразила Кэтти-бри. Она опустилась на колени и наклонилась, изучая жуткие когти чудовища и его жабью пасть.

- Ты же не думаешь, что я бы поддался слааду? – ответил Джарлакс.

- Но откуда ты знал, что это был слаад?

- Я знаю всё. Я Джарлакс.

Кэтти-бри фыркнула и тихо прочла заклинание обнаружения, которое должно было показать ей любой яд или заразную болезнь на теле слаада или вокруг него.

- Ты сам сказал, что мало знаешь про слаадов, - вмешался Энтрери, обратив собственные слова Джарлакса против него.

- Яйца, - произнёс Зак, прежде чем Джарлакс смог что-то ответить.

- Яйца? – в один голос спросили Джарлакс и Энтрери.

Кэтти-бри покачала головой, ничего не обнаружив. Она снова посмотрела на когти и решила, что это чудовищное создание в них не нуждается!

- У них есть яйца, - объяснил Зак. – Дюжины яиц. Больших яиц.

- Мило, - заметил Энтрери. – Мы в гнезде.

- Гнезде кого? Слаади? – спросил Энтрери.

- Большие яйца, - ответил Зак. – Как у дракона.

- Нам точно надо уходить, - заявила Кэтти-бри. – Немедленно.

Никто не стал спорить.

Они собрались и покинули пещеру. Зак долгое время шёл пешком, затем согласился устроиться на волшебной лестнице, которую вытащил и разложил из простого на первый взгляд куска дерева, помещающегося в ладонь, Джарлакс – только на сей раз лестница была лишь в половину двенадцатифутовой длины, благодаря которой Джарлакс смог вылезти из своей переносной дыры.

- Сколько у нас времени до заката? – спросил Энтрери, когда взялся за переднюю часть носилок, после чего Джарлакс и Кэтти-бри поделили между собой заднюю. День стал немного темнее – солнце зашло за гору за спиной у товарищей.

Джарлакс посмотрел туда, где по его мнению находился восток, затем повернулся на юг, затем – к Кэтти-бри.

- Будь мы в Лускане, уже давно наступила бы ночь, - ответила она. – Или даже завтрашний день.

- Мне тоже так кажется, - ответил Джарлакс. Он направил взгляд Энтрери на самую яркую точку за горами, которая как будто располагалась на юго-юго-востоке. – Я не уверен, что он наступит, если скоро не начнётся ночь, поскольку думаю, что солнце снова поднимется над горизонтом, когда выступит из-за горного хребта.

- Не будет ночи? – скептически спросил Джарлакс.

- Вечный свет, - задумчиво произнёс Зак. – Анти-Подземье.

- Я просто не знаю, - признался Джарлакс. – Но если всё так и будет, стоит считать это удачей. Вы сами чувствуете, как здесь холодно даже с солнцем над головой. А что принесёт с собой ночь?

- Нам всё равно придётся отдыхать, - напомнил ему Энтрери. – И нужно найти убежище.

И снова никто не стал возражать, и отряд двинулся дальше, все трое – пешком, по очереди сменяясь у носилок. Каждый раз, когда они сменялись, Зак обещал, что скоро пойдёт рядом, но каждый раз голос оружейника становился не крепче, а слабее.

На третий раз, когда Энтрери снова взялся за носилки, Джарлакс отвёл Кэтти-бри в сторону.

- Я знаю, - сказала она, прежде чем он успел объяснить причину своего беспокойства. – Сегодня я истратила на него большую часть своих исцеляющих заклинаний, но судя по всему они подействовали минимально.

- Может быть, рана заражена, или на когтях был яд или зараза.

Кэтти-бри покачала головой.

- Я проверяла. У слаада не было ничего подобного. И если дело в этом, значит я никогда не видела и не слышала ни о чём подобном, - объяснила жрица Миликки. – Скорее всего, эти когти вошли слишком глубоко, и рана была – или была бы, не используй я магию – смертельной. Думаю, наш друг едва избежал смерти, Джарлакс.

- Ты видела слаада, - сказал Джарлакс, согнув руки, как будто подражая его огромным когтям.

Кэтти-бри кивнула. Единственный ответ, который она могла дать – это заверить друга:

- Завтра я приготовлю могущественные заклинания исцеления.

- Если мы не сможем полностью его вылечить, может быть, стоит воспользоваться твоей магией возвращения и вернуть его в Лускан.

- Длинное Седло, - поправила она, поскольку её заклинание было нацелено туда. – Я связана с ним. Там мой дом, а ещё дом Дзирта и Бри… и Гвен. Якорь моего заклинания расположен в Особняке Плюща. И если я вернусь, я заберу всех нас.

- У меня есть причина находиться здесь.

- И тебе нужна я, чтобы заставить меч указать тебе путь к этой причине; ты так сказал, когда попросил меня отправиться с тобой.

Выражение Джарлакса показалось ей немного странным, но лишь на мгновение. Она подумала об этом мимолётном откровении и решила, что это просто проявление беспокойства Джарлакса о Закнафейне. По крайней мере, она попыталась себя в этом убедить.

- Когда ты хочешь, чтобы я взяла Хазид’хи? – спросила она. – И вообще, в ту ли сторону мы направляемся?

- Прямо сейчас мы просто пытаемся найти убежище. И мы следуем единственным курсом, который могла избрать Доум’вилль после того, как приземлилась, пролетев через портал.

Поначалу, подумала Кэтти-бри, но ничего не сказала.

- Доум’вилль прошла через эти врата четыре года тому назад, - напомнила она.

- И я уверен, что она выжила – а значит, пошла в верную сторону.

Кэтти-бри не видела в этом особого смысла, но промолчала.

Вскоре они нашли ещё одну пещеру, на сей раз – неглубокую и без другого выхода. Они это тщательно проверили: один раз, второй – а потом и третий.

Они развели большой костёр и съели сытную трапезу – дрова и провизию достал Джарлакс из своего бездонного волшебного кошеля, который, в отличие от всего остального, к счастью работал. Утолив голод, Кэтти-бри в последний раз проверила Закнафейна, которому как будто стало получше, и истратила на него остатки своей целебной магии. Затем она подошла к спальному мешку и залезла туда для столь необходимого ей отдыха. Однако она долго не могла заснуть – разговор с Джарлаксом про Доум’вилль никак не шёл из головы, вызывая упрямое подозрение, что Джарлакс явился сюда не только ради блудной полуэльфийки-полудроу и того, что могло предложить ему её возвращение по поводу надвигающейся войны в Мензоберранзане, и уж точно не ради каких-то смехотворных планов по очищению Хазид’хи, чтобы меч стал более подходящим оружием для Закнафейна – который всё равно никогда бы не подчинился мечу.

Нет, она думала, что должно быть что-то ещё – хотя в случае Джарлакса дело могло заключаться в простой жажде приключений. В конце концов, он взял Артемиса Энтрери через пол-Фаэруна просто ради развлечения. Так что, может быть, это и была его настоящая цель, истинная причина, по которой Джарлакс решил привести их на вершину мира.

Она обнаружила, что надеется на это.

Она обнаружила, что сомневается в своей надежде.

Простая тщетность попыток распутать загадку Джарлакса позволила ей забыть о своём беспокойстве в достаточной степени, чтобы наконец задремать, ведь разве мог кто-нибудь надеяться раскрыть замыслы таинственного бродяги?

Когда она проснулась – зная, что проспала достаточно долго – сначала она заметила Закнафейна, сидящего у костерка и медленно едящего из котелка с кашей. Она выбралась из спального мешка, чтобы усесться рядом, пытаясь оценить его состояние. Он улыбнулся, но с усилием, и Кэтти-бри поняла, что ему не стало лучше.

- Ты храпишь, как дварф, - заметил сбоку Энтрери. – Бренор бы гордился.

- Как долго я спала?

- Долго. Я заснул после тебя, а когда проснулся, ты всё ещё храпела.

Она посмотрела в сторону выхода.

- Джарлакс вышел, чтобы разведать местность, - ответил на невысказанный вопрос Энтрери, затем перешёл ко второму. – И нет, снаружи так и не стемнело, и становится как будто даже светлее. Мы оказались в земле, где нет ночи. Солнце ходить вокруг нас по кругу, как бдительное око какого-то огромного пылающего бога.

Кэтти-бри не была в этом так уверена – особенно по поводу отсутствия ночи – но ответов у неё не было, так что возражать она не стала.

- Вероятно, поэтому Джарлакс и догадался, что наша гостья – не настоящий дроу. Какой настоящий дроу станет жить в месте, где нет ночи?

В ответ Энтрери похлопал по лицу прямо под глазом, намекая на повязку.

- Его не обманешь полиморфами или иллюзией.

Она повернулась обратно к Заку.

- Дай мне приготовить заклинания и посмотрим, сумею ли я сегодня справиться лучше.

- Сначала тебе нужно поесть, - слабым голосом ответил Зак. Он посмотрел на свой котелок и протянул его ей. – Вот, если хочешь. Вкус мне кажется мерзким.

Кэтти-бри была не особенно голодна, но ей стало любопытно. Она взяла котелок и съела ложку каши. Та была вовсе не мерзкой – наоборот, довольно вкусной.

Она кивнула Заку и поднялась, затем вернулась к своему спальнику и небольшому реликварию, который носила в ранце и в котором хранилась часть единорожьего рога. Она убедилась, что внутренние повреждения были намного серьёзнее тех, на которые указывали внешние раны, и собиралась подготовить свои самые сильные лечащие заклятия.

Вскоре вернулся Джарлакс, объявив, что нашёл проход, который доставит их дальше к северу, достаточно укрытый, чтобы снег в нём был не слишком глубок.

- Мы должны быстро его пересечь, - пообещал он, затем подошёл к Заку и начал личный разговор. Вскоре он посмотрел на Кэтти-бри, и женщина кивнула. Она поднялась на ноги и подошла к ним с небольшим кошелём в руке.

Она опустилась на колени рядом с Заком.

- Это поможет тебе почувствовать себя лучше, - сказала она. – А если нет, то у меня есть и посильнее, хотя если я им воспользуюсь, у меня уже не хватит сил, чтобы вернуть нас домой в случае необходимости.

Она закрыла глаза и начала напев, взывая к Миликки, ощущая растущую внутри силу. Руки теплели, становились горячими.

Однако не настолько, насколько она ожидала. Она чувствовала зуд, чувствовала силу, чувствовала тепло, но они были как полярное солнце; намного бледнее.

Всё-таки она прикоснулась к разорванному плечу Зака, затем выбросила из себя энергию, направляя её глубоко внутрь мужчины.

Закнафейн шумно выдохнул и обмяк.

Кэтти-бри закончила заклинание с закрытыми глазами, нос к носу с Заком, который тоже погрузился в себя. Они открыли глаза вместе, и оружейник почти незаметным кивком поблагодарил жрицу. Кэтти-бри поднялась, протянув ему руку, чтобы помочь встать. К тому времени, как он оказался на ногах, было очевидно, что он принял эту помощь только из вежливости, поскольку в ней не нуждался.

- Наконец-то, - сказал он Джарлаксу и Энтрери. Он поднял руку над головой и помахал ей на пробу, кивая. – Теперь боль – всего лишь мелкое неудобство.

Кэтти-бри приняла его объятия и ответила на них, и облегчённо вздохнула двум другим друзьям, которые одобрительно кивнули. Она не сказала им, насколько глубоким было её облегчение на самом деле, и попыталась отбросить чувство, что её заклинание оказалось не таким сильным, как прежде.

- Хорошо, что ты решил взять её в путешествие, - тихо сказал Артемис Энтрери Джарлаксу.

- Её магия – настоящее чудо, - согласился Джарлакс.

- Её компания – ещё лучше, - сказал Энтрери.

Кэтти-бри всё это слышала. Она закрыла глаза и прижалась головой к плечу Зака, и несмотря на дурное предчувствие, сказала себе, что это будет прекрасное приключение, и что она правильно сделала, когда согласилась.

- Пойдём, не будем задерживаться, - сказал Джарлакс. – Я нашёл тропу, которая, как я считаю, приведёт нас ближе к цели.

- Откуда тебе знать, где эта цель находится? – спросила Кэтти-бри. Потому что Джарлакс не давал ей Хазид’хи, чтобы проверить, сможет ли она почувствовать, в какой стороне находится Доум’вилль, хотя по его словам именно ради этого он пригласил женщину принять участие в их экспедиции. Сначала она решила, что он просто забыл об этом, будучи захвачен делами поважнее – сначала покидая горный склон, а затем уходя от их незваного гостя и его возможных союзников. Однако они удалились почти на двадцать миль от того места, где оказались, на север – северо-запад, как они считали, и Джарлакса как будто совсем не волновало, что они могут двигаться в неверном направлении.

- Пойдём, - просто ответил Джарлакс и покинул пещеру.

Спустя какое-то время они подошли к тропе, о которой говорил Джарлакс, каменистому пути, петляющему обратно в горы. Кэтти-бри огляделась кругом, пытаясь определить место, где они появились на этой стылой земле, но это было невозможно. Движение солнца никак не помогало, а высокие горы почти не давали ей перспективы. Продуваемая ветром огромная белая равнина по-прежнему находилась в поле видимости, но была справа и в другой стороне. Если это был север, то тропа тянулась скорее на юго-запад.

Однако она не стала спорить. В конце концов, это была экспедиция Джарлакса. Однако эта перемена совсем не облегчила её подозрений, что это путешествие – нечто большее, чем просто охота на Доум’вилль. С тех пор, как они двинулись в путь, женщина не раз косилась на пояс Закнафейна и рукоять Резчика в форме кошки, на меч, который должен был их направлять, направлять Кэтти-бри.

Меч, которого она ни разу не коснулась с момента прибытия.

Когда они уставали, они останавливались на привал, день за днём – или, как будто, один долгий день. От солнца было ещё меньше толку в попытках определить направление, когда их единственный ориентир, белая равнина, осталась позади. Среди горных троп их путь продолжал изгибаться в разных направлениях. Не раз Кэтти-бри видела, как Джарлакс возится с этим мутным белым шаром, но как только он замечал её взгляд, он просто качал головой и пожимал плечами.

Они отдыхали в пещерах или под каменными козырьками. Они ели провизию из запасов Джарлакса, а иногда – пресные хлебцы и воду, созданные заклинаниями Кэтти-бри. Она продолжала лечить Зака своими заклинаниями, просто чтобы убедиться, что он полностью выздоровел.

Путешествие оказалось скучным. Единственными звуками вокруг был ветер и переодический рокот чего-то далёкого – скорее всего, другой лавины. Странно, но они не видели никаких признаков жизни. Ни животных, ни даже птиц в небе. Здесь было немного теплее, чем рядом с торосами льда и этим постоянным ледяным ветром, и под своей волшебной защитой они больше не чувствовали укусов холода. Но облегчения, которое приносило ночное небо, им тоже не доставалось – сводящее с ума солнце кружило вокруг них на протяжении всего путешествия, как стервятник, выжидающий, пока они лягут и умрут. Они не знали, сколько дней прошло, но примерно двадцать привалов спустя, так незаметно, что они не сразу это заметили, они вышли на участок на высоком хребте, двигаясь вокруг склона горы, где земля внизу не была покрыта снегом и на склоне даже росло несколько растений, мелких и чахлых.

Они прошли сквозь узкое ущелье, затем вышли на склон под углом, который давал им широкий обзор. Слева от них бесконечно простирались горные вершины, но справа земля опускалась вниз к большому каньону, и там, далеко внизу, текла вода и стояли мелкие деревья, а на тёплых восходящих потоках кружили большие птицы.

За долиной продолжались горы, но казалось – недалеко.

Взгляд Кэтти-бри привлекло озеро. Серебряное и сверкающее, оно тянулась под ними налево, сужаясь в речку, уходившую глубже в горы. Было нетрудно найти взглядом источник, поскольку справа от озера каньон был запечатан горой изо льда – нет, не просто горой, огромной ледяной змеей, застывшей рекой в сотни футов высотой, змеящейся прочь между горными вершинами справа, заполняя скрытые от глаз долины.

- Мы в Дамаре? – спросил Артемис Энтрери.

- Это не Великий Ледник, - заверил его Джарлакс. – Хотя я уверен, что это просто ледник.

Наёмник сошёл с тропы, осторожно спустившись по крутому склону к расположенному далеко внизу озеру.

- Пойдёмте, - позвал он их. – И смотрите под ноги на каждом шагу.

С этими словами он задел несколько мелких камешков, которые покатились и поскакали вниз, как пара бегунов. Один остановился в углублении, а другой ударился о наполовину погружённый в землю камень и подскочил в воздух, затем исчез за каким-то далёким козырьком.

- На каждом шагу, - повторил Джарлакс.

Они спустились на несколько сотен футов, затем подошли к крутому утёсу. Не смутившись, Зак и Джарлакс воспользовались верёвками и левитацией дроу, чтобы спускаться с опоры на опору, вбивая гвозди, чтобы сделать лестницу для Кэтти-бри и Энтрери.

Их прогресс был болезненно медленным – напрямик вниз по склону, вместо спуска по любой петляющей тропе, которую можно было отыскать.

Кэтти-бри держала на поверхности сознания несколько мистических заклинаний – в особенности то, которое позволяло заставить падающего парить, как пёрышко, на случай катастрофы. Она могла лишь надеяться, что в этом странном месте магия подействует, как надо.

Вокруг росло всё больше и больше кустов. Они слышали клёкот больших птиц, оседлавших восходящие потоки, и воздух стал приятно тёплым. Они вышли на плато, заросшее кустами черники, в сотнях футов под высокой тропой. В воздухе жужжали мошкара, мухи и пчёлы – огромное количество мелких пчёл. Белки и другие мелкие животные сновали в кустарнике. Одна белая белка взбежала по тощему мелкому деревцу и уставилась на незваных гостей с нескрываемым любопытством.

С этого дальнего конца плато не было видно озера, но верхние слои ледника, которые запечатывали его справа, были видимы, поднимаясь над их уровнем, давая понять, что до самой долины внизу ещё больше половины пути.

Быстрое заклинание Кэтти-бри убедило их, что ягоды можно есть – это действительно была черника, причём очень вкусная – и они набивали рты целыми пригоршнями, пока пересекали широкое плато из конца в конец.

Оттуда они увидели вершины мелких деревьев, и дальше – озеро, и к их удивлению (и радости Джарлакса) – здания, дома из камня и соломы.

- Ну ладно, хватит с меня скалолазания, - сказал Джарлакс. – Давай, Энтрери, вызови своего скакуна?

- Почему мы не сделали этого на вершине проклятого утёса? – раздражённо спросил Закнафейн.

- Приключение, - ответил с улыбкой Джарлакс и бросил свою обсидиановую фигурку, призывая кошмара. Он вскочил коню на спину и протянул Закнафейну руку. – А кроме того, ты что, хочешь, чтобы нас схватил один из этих стервятников-переростков?

- Думаешь, нам стоит обрушиться на здешних жителей верхом на этих тварях? – спросила Кэтти-бри.

- Я устал ползать по утёсам, как паук, - ответил Джарлакс, - и я всегда предпочитал эффектные появления.

Он с Заком перемахнули через край плато, и адский конь поплыл в воздухе, скользя вниз к озеру.

Покачав головой и вздохнув, Кэтти-бри приняла руку Энтрери и уселась на коня позади него. Он подвёл коня к краю и просто продолжал двигаться вперёд, по воздуху и вниз, к серебристому озеру. Кошмар переставлял копыта, как будто бежал по твёрдой земле.

- Местные могут сбить нас, пока мы в воздухе, - сказал Энтрери, но Кэтти-бри толком не слушала. Её внимание было приковано ко птице, сидящей на выступе справа – иссиня-чёрной птице с чёрным клювом, как у ворона, вот только размером она была почти с коня-кошмара вместе с его наездниками.

- Это рухи? – спросила она у Энтрери.

- Птенцы, если так, - ответил он, и Кэтти-бри знала, что он почувствовал её дрожь.

Она испытала немалое облегчение, когда спустились мимо, а птица даже не обратила на них внимания, а когда посмотрела на небольшое поселение внизу, её захватило любопытство иного характера.

Деревня казалась пустынной. Она располагалась на дальнем берегу озера – каменные дома тянулись до самого ледника – нет, уходили прямо в сам ледник, поняла Кэтти-бри.

Адский конь Джарлакса коснулся земли, они с Заком спрыгнули. Конь Энтрери скорее упал, чем пролетел последние несколько футов, тяжело приземлился, фыркая и стуча копытами. Кэтти-бри спрыгнула с коня, Энтрери – сразу же следом за ней.

- Развейте его! – предупредил Джарлакс, хотя в его инструкциях не было необходимости – Энтрери уже занялся этим.

Конь снова превратился в небольшую статуэтку, следом за ним – скакун Джарлакса.

- Он пытался стряхнуть вас, когда приземлился? – спросил Зак. – Сбросить?

Энтрери покачал головой, и Кэтти-бри согласилась.

- Скольжение вниз с высоты его вымотало, - сказала она.

- Мы потеряли всякое чувство времени, - согласился Энтрери. – Предмет был не готов к такому напряжению и длительному использованию.

Джарлакс, казалось, был не согласен, однако он просто пожал плечами, и друзья отправились осматривать поселение. Джарлакс несколько раз окликал местных, Энтрери и Джарлакс исчезли в тенях, а Кэтти-бри последовала за Джарлаксом, сжимая поясную пряжку, чтобы в случае необходимости сразу же достать Тулмарил.

Чем больше она смотрела вокруг, тем сильнее казалось, что лук ей не потребуется. Разные мелочи говорили ей, что здесь никого нет – и никого не было уже долгое время. Она заметила, что несколько деревянных оград свалились и лежат на земле. Ведро рядом с колодцем не пустовало, но небольшой слой воды в нём был зелёным от ряски. Двери в некоторых домах были открыты, в других закрыты, пятнами пробивалась трава, сады заросли – казалось, за несколько лет. На озере была пристань, но лодка рядом с ней затонула в неглубокой воде.

- Что здесь произошло? – спросила она Джарлакса.

Он покачал головой, возглавляя путь через эту безлюдную деревеньку и направляясь к леднику. Большой дом в конце улицы был наполовину поглощён ледником, наполовину свободен. Его дверь была открыта, и двое любопытных исследователей заглянули внутрь. Они нашли деревянные тарелки, сгнившее постельное бельё, железные столовые приборы и инструменты – все вещи, которые можно было ожидать от приграничного городка.

Но её и Джарлакса удивила противоположная дверь дома, поскольку она тоже была открыта и вела в полость внутри ледника.

Кэтти-бри наложила чары света на наконечник стрелы, и этот свет отразился от всего льда вокруг, и тогда они поняли, что городок был намного крупнее, чем казалось – целую полосу зданий поглотил ледник.

- Что это за место? – спросил её Джарлакс. – Что за народ живёт к северу от Долины Ледяного Ветра?

- Было одно племя, по слухам, обитающее к северу от моря Движущегося Льда – семья из Лонливуда, одного из Десяти Городов, происходила от них – но я никогда не встречала никого из этого племени, как и все мои знакомые. Все считали это скорее легендой, чем истиной.

- Варварские племена? Как Вульфгара?

- Нет, нет, совсем другие. Не такие крупные мужчины и женщины.

Она указала ладонью на высоте своего подбородка.

- С круглыми плоскими лицами. По крайней мере, такая была внешность у тех людей из Лонливуда. Могу сказать, что уже видела такие дома.

- Дома я тоже видел, - скептически отозвался он.

- Да, но эти – особенные. Видишь, где у них очаг? Он расположен так, чтобы жар отсюда согревал все углы, а дым легко выходил наружу.

- Значит, те люди из Лонливуда могли быть родом отсюда?

- Может быть.

Однако она по-прежнему сомневалась.

Громкий треск и рокот напомнили им, что они находятся под целыми тоннами льда, и они вернулись обратно через первый дом за пределы ледника.

У открытой двери дома рядом с озером их ожидали Энтрери и Закнафейн. Оружейник махнул Джарлаксу, чтобы тот подошёл, потом указал вглубь дверного проёма, когда наёмник послушался.

Кэтти-бри зашла первой со сверкающей стрелой впереди. Едва переступив через порог, она поняла, почему Зак привёл их сюда, поскольку они нашли первых жителей.

По крайней мере, их останки.

Скелеты были мелкими и принадлежали гуманоидам, скорее всего – невысоким людям, как заметила Кэтти-бри раньше. Три отдельных и почти целых скелета валялись на полу, на спинах, спереди их грудные клетки были разбиты.

Кэтти-бри опустилась на колени перед самым крупным, изучая его сломанные рёбра.

- Их сломали изнутри, - сказала она.

- Или со спины? – спросил Зак.

Женщина закрыла ладонь рукавом и перекатила скелет набок, покачав головой ещё прежде, чем успела присмотреться.

- Я не вижу на спине ран, никаких отметин на рёбрах или позвоночнике сзади.

- Тогда, может быть, их ударил какой-то зверь и вырвал сердце, сломав кости на обратном пути, - предположил Джарлакс. – Например, одна из этих огромных птиц.

Кэтти-бри не стала спорить, но ей в это не верилось. Рана, казалось, служила ясной причиной смерти, и нанесли её как будто изнутри. Она подошла ко которому телу, затем к третьему, и обнаружила тот же самый любопытный факт.

Она повернулась к Джарлаксу с ясно читаемым на лице сомнением, - она поняла, что это очевидно, когда наёмник заверил её:

- Это случилось очень давно.

На это Кэтти-бри было нечего возразить.

Они нашли в деревне ещё несколько расположенных похожим образом и точно так же травмированных скелетов, и кладбище на холмах напротив озера – которое казалось достаточно неприметным, не считая двух разрытых могил.

Или прорытых изнутри. Это было первое, что пришло в голову Кэтти-бри, но она отбросила эту мысль, изучив могилы поближе, даже покопавшись в оставшейся земле, и обнаружив, что в могилах остались кости, сломанные и вывернутые.

Они устроились в одном из домов – самом дальнем от озера. Кэтти-бри починила дверные петли с помощью малых заклятий соединения, а Энтрери и Зак расставили снаружи ловушки и коварные преграды и капканы для всего, что могло заглянуть к ним в гости. Тем временем Джарлакс развёл огонь и приготовил прекрасный ужин.

Вскоре они уже сидели за столом, разделяя трапезу.

- Наслаждайтесь, пока можете, - предупредил Джарлакс. – Меня начинает беспокоить странное воздействие этого места на нашу магию, как было с адскими конями, так что я собираюсь поберечь запасы, пока они не понадобятся нам по-настоящему. После этого ужина будем обходиться наколдованной Кэтти-бри едой.

- В озере есть рыба, - заметил Энтрери.

- Давайте не будем здесь задерживаться, - сказала Кэтти-бри.

- Местные давно мертвы, - сказал Зак – пытаясь подбодрить её, поняла Кэтти-бри, и это напоминание немного успокоило их всех. – Очень старое место. Здесь много лет никого не бывало.

- Всё равно это беспокоит, - ответил Энтрери, опередив Кэтти-бри. Он повернулся к Джарлаксу. – Ты хотя бы знаешь, где мы? Или куда направляемся?

- У меня есть представление об этом.

- Я думал, Кэтти-бри сможет повести нас, поговорив с мечом, - продолжал давить Энтрери. – Она хоть раз брала его в руки?

- Хороший вопрос, - сказала Кэтти-бри, пристально взглянув на скрытного наёмника.

Джарлакс просто опёрся о стену спиной.

- Ты не давал его мне, потому что боишься, что Доум’вилль давно здесь нет, - в открытую обвинила его Кэтти-бри. – Может быть, ты и правда хочешь её найти, но сюда ты нас привёл совсем по другой причине.

- По какой же? – спросил Закнафейн.

- Думаю, чтобы мы не вмешивались в драку в Мензоберранзане, - сказал Энтрери, и похоже, Зака это не обрадовало – судя по тому, как нахмурил оружейник свои густые белые брови.

- Я хочу найти Доум’вилль, - ответил Джарлакс. – До сих пор нам и так было ясно, куда идти. Однако я опасаюсь, что Хазид’хи не покажет нам того, что нам нужно. Не хочу я и отдавать его прекрасной жене Дзирта, учитывая её печальный опыт с этим клинком. В конце концов, это просто догадка, и может быть, я просто стал сомневаться в своей идее.

- Ты привёл нас сюда из-за догадки? – спросил Энтрери. – И заставил нас целыми днями, может быть, целый месяц, блуждать по этой земле вслепую?

- Приключение, причём не бесцельное! – парировал Джарлакс. – Нам всем нужно было провести время в дороге. Ты же не станешь это отрицать.

- Какой дороге? Дорога предполагает наличие настоящего пути. Мы ковыляли по горным склонам и пустынной снежной равнине!

- Оборот речи.

- Хочешь услышать парочку других оборотов?

- Не надо, - сказала убийце Кэтти-бри. – Мы уже здесь. Что сделано, то сделано.

- Мы определённо здесь – где бы это «здесь» ни находилось. Он мог бы выбрать местечко поприятнее, - проворчал Энтрери.

- Я не думал, что здесь будет так холодно и так… пусто, - признался Джарлакс.

- По крайней мере, мы встретили здесь живых существ, которые не пытались нас убить, - напомнил им Зак.

- И будем надеяться, неживых существ с таким желанием нам тоже не встретится, - заметил Энтрери.

- Сегодня же ночью, - объявила Кэтти-бри не терпящим возражений тоном. – После этого ужина я возьму меч, и тогда посмотрим, что он нам расскажет.

Она не просила. На этом она оставила тему, но с неё довольно было уклончивости Джарлакса, и она не верила в его поддельные опасения по поводу их безопасности с Резчиком. Да, меч однажды подавил её, когда она была очень молода, но теперь? Кэтти-бри встречалась с предтечами и сражалась с аватаром Ллос, став чемпионом Миликки. Она легко справилась с мечом Энтрери, злоба которого во много раз превосходила телепатическое внушение Резчика.

И всё это было Джарлаксу прекрасно известно.

- После трапезы, - повторила она, посмотрев на сей раз на Зака, и дроу с мечом кивнул, выражая полное согласие.

Она посмотрела в другую сторону и увидела, что Джарлакс не так доволен.


Она чувствовала отказ, злой и упрямый.

Но голос был слабым.

- Ты знаешь меня, - прошептала она Резчику, теснее сжимая пальцы на рукояти.

- Закнафейн! – закричал в её мыслях меч. Кэтти-бри это позабавило, но не удивило. Хазид’хи хотел только одного; чтобы им обладал величайший воин, которого только сможет найти меч. Клинок предпочёл бы проиграть эпическую битву с великим чемпионом, чем одержать победу в руках не обученного крестьянина.

Кэтти-бри охватили воспоминания о том времени, когда она бесстыдно бросилась на Дзирта, задолго до того, как они начали романтические отношения.

Это сделал с ней Хазид’хи.

Воспоминания продолжались всего один миг, прежде чем женщина поняла, что это не её память, а меча. Клинок по кличке Резчик пытался напомнить ей, что однажды подчинил её и сможет сделать это снова.

- Хмм, - произнесла она вслух и услышала, как остальные любопытно переминаются рядом, но не стала открывать глаза, обратив свои мысли вовнутрь.

- Ты не сможешь подчинить меня, - сказала она клинку. – Я тебе недоступна.

- Закнафейн! – умолял меч. Она не обращала внимания.

- Тобой владел ещё кое-кто.

В мыслях возник образ Артемиса Энтрери, и Кэтти-бри показалось, что этот выбор тоже не расстроит меч.

- Кто ещё? – телепатически спросила она. – Кого ещё ты знал? Кого подчинил своей воле?

Меч предложил ей Джарлакса.

Она спросила снова и ответом стал образ старика, сидящего, сложив ноги, на верхней террасе огромного здания, устроившегося на плато среди высоких горных хребтов. Ей потребовалось какое-то время, чтобы расшифровать это неожиданное видение, пока она не вспомнила, что Джарлакс посещал монастырь Жёлтой Розы – и скорее всего, позволил магистру Кейну взять меч.

- Кто ещё?

Кэтти-бри увидела образ молодой эльфийки – или полудроу, учитывая серый оттенок её кожи. Она почувствовала отдалённую связь. Инстинктивно женщина подняла перед собой меч и ослабила хватку достаточно, чтобы меч мог ёрзать из стороны в сторону.

Может быть, дело было в форме её руки, может быть, она держала ладонь неровно, но меч качнулся налево, указывая скорее на начало ледника, чем на озеро, лицом к которому стояла Кэтти-бри.

- Покажи мне Доум’вилль, - приказала она. – Покажи мне ту, кого ты подчинил своей воле.

- Закнафейн, - непокорно отозвался Резчик вместо того, чтобы ответить на её просьбу. Она почувствовала порыв отдать меч оружейнику.

Но этого хотел Резчик, а она больше ему не подчинялась. Кэтти-бри открыла глаза, махнула своим спутникам отойти, затем подошла и обрушила плоскость клинка на крупный камень. Она била снова и снова, не причиняя великолепному оружию урона, но недвусмысленно давая ему знать, что власть здесь у неё, а не у меча.

И это было так просто! Ещё одно напоминание о том, как далеко она продвинулась в жизни. В юности Кэтти-бри стала жертвой Резчика. Теперь она даже представить себе не могла, что меч заставит её что-то сделать, даже будь она смертельно больна или ранена и покойся на смертном одре.

Когда она закончила с демонстрацией власти, она улыбнулась и подмигнула товарищам и вернулась к мечу, требуя, чтобы он показал ей путь к Доум’вилль.

Меч снова шевельнулся в её хватке и снова указал на ледник – нет, поняла она, не на ледяную стену, но далеко за неё. За ледник, или по крайней мере в его дальний конец.

Джарлакс сказал ей, что она сможет связаться с Доум’вилль через меч, но в этом отношении она не чувствовала ничего – или, по крайней мере, очень мало. В магическом разуме Хазид’хи определённо оставалась частица сознания Доум’вилль. Кэтти-бри увидела ещё одного полуэльфа-полудроу с потрясённым выражением на лице. Она в ужасе смотрела, как разворачиваются перед ней воспоминания, и смертоносный клинок выбирает не этого юношу, а того, кто сжимал его и вонзил лезвие юноше в грудь.

Она вспомнила историю Доум’вилль и поняла, что жертва – Тейрфлин, её брат. Она искала и искала, но не нашла никаких воспоминаний с его точки зрения, хотя он тоже владел мечом.

Не нашла, ведь он был мёртв.

Кэтти-бри вернулась к мыслям про Доум’вилль и снова попросила меч показать ей путь, уже настойчивее. На ей раз её охватило тревожное и неясное чувство.

Солдаты… служба… холод… мы не мы… мы в его славе… солдаты… служба… холод.

Она не знала, что об этом думать. Она чувствовала нечто большее, чем своё «я» – или это чувствовала Доум’вилль, но было похоже, что она утратила личность и была поглощена чужим сознанием.

Кэтти-бри попыталась пробиться дальше, однако ощутила глубокий холод внутри. Она открыла глаза и решила, что смотрит через слой льда – нет, смотрит изо льда!

Что на самом деле пытаются сказать эти видения? С неясным направлением и без чувства расстояния, ответ меча казался скудным, слишком скудным.

Хазид’хи в последний раз попытался заставить её вернуть меч Закнафейну. Она зарычала на оружие, открыла глаза и швырнула клинок на землю.

- Что ты узнала? – спросил Джарлакс. – Она жива?

- Вопреки всему – может быть, жива. Но я точно не знаю.

- Где? – в один голос спросили Джарлакс и Закнафейн.

- Где-то там, - ответила женщина, взмахнув рукой в сторону ледника, на северо-восток по её прикидкам. Она посмотрела прямо на Джарлакса и призналась:

- Но я не знаю, как далеко. Она может быть за полмира от нас.

- Ты так не думаешь.

Кэтти-бри вспомнила своё последнее чувство, холод в костях, в душе и сердце. Она подошла к дверям дома и посмотрела на ледник.

- Но ты считаешь, что она жива?

Кэтти-бри только пожала плечами.

- Я не знаю. Мы не нуждаемся в ней, чтобы очистить меч – если это действительно одна из причин, по которой ты привёл нас сюда, - ответила она. – Я ясно чувствую его гордость и уверена, что смогу сломать её.

- Так сделай это, - сказал Зак.

- Нет, - немедленно рявкнул Джарлакс намного требовательнее, чем было привычно для хладнокровного бродяги.

Кэтти-бри, Зак и Энтрери уставились на него.

- Нет, - уже спокойнее повторил Джарлакс. – Мензоберранзан на грани войны, и Доум’вилль в одиночку может помочь нам предотвратить её. Может быть, она давно ушла из этого места, но мы должны попытаться найти её, и этот меч, с его памятью, сознанием, гордостью и всем остальным – наш единственный шанс добиться успеха.

- Ты высоко оцениваешь её стоимость в Мензоберранзане, - напрямик заявил Закнафейн. – Она всего лишь полудроу, и хотя она из дома Баррисон Дель’Армго, ты и правда считаешь, что они будут придавать значение любым её советам?

- Она будет нашим шпионом, - возразил Джарлакс.

- И скорее всего, её это погубит, - вмешался Энтрери.

Джарлакс раздражённо фыркнул.

- Тогда почему вы все вообще согласились на это путешествие? – спросил он. – Мы знали, что отыскать её будет непросто, и были уверены, что края здесь совсем негостеприимные. Нет, мы должны воспользоваться этим и отыскать бедную девушку. Если мы сможем найти её и исцелиться от чудовищных вещей, которые она совершила из-за меча, разве только это само по себе не будет добрым делом? Уж ты-то, - добавил он, глядя на Энтрери, - должен понимать, что значить попасть под воздействие такого оружия, и испытывать сочувствие.

- Я понимаю это не хуже Артемиса. И всё же ты не хочешь, чтобы Кэтти-бри очистила клинок, - заметил Зак.

- Если она это сделает, мы навсегда потеряем Доум’вилль.

- Но какое дело Джарлаксу? – настаивал Зак.

- А почему Закнафейну нет никакого дела?

- Я такого не говорил – как и не настаивал на возвращении в более гостеприимные земли.

- Хорошо, тогда бери свой меч и пойдём дальше. Эта пустая деревня меня нервирует.

- Ты не ответил на его вопрос, - сказала Кэтти-бри.

- Я встречал её мать, - сказал Джарлакс. – Я смотрел в её печальные глаза.

Он показал на Хазид’хи, по прежнему лежащий там, куда бросила его Кэтти-бри.

- Этот меч разрушил её семью, заставил её мужа и дочь совершить предательство и убил её сына.

- Ну так позволь мне освободить его от зловредной магии.

- Однако меч её не волнует. Я хочу возвратить ей дочь, свободную от воздействия и жутких воспоминаний Хазид’хи, - сказал Джарлакс, и Кэтти-бри решила, что верит ему.

Однако он по-прежнему уклонялся от ответа. Каждый раз, когда они приближались к истине по поводу их миссии, Джарлакс ускользал в сторону, словно танцуя. Девушка, жажда приключений, надежды по поводу Мензоберранзана – она была уверена, что всё это – часть настоящего повода, и по её мнению – часть достойная. Но было что-то ещё. В этом она не сомневалась.

И она не собиралась продолжать эти танцы.


Глава 12 Размышления о богах


Дзирт сидел на перилах просторной террасы у главной задней двери монастыря Жёлтой Розы. У него за спиной на порывистом ветру, дующем с узких перевалов Галенских гор, хлопал плащ. Время года быстро менялось, листья желтели и опадали, и в воздухе висело свежее чувство скорого снега, пока над головой мчались серые тучи.

Везде, где бы он ни жил, Дзирт любил эту пору – за исключением Мензоберранзана, где времена года не менялись, и Долины Ледяного Ветра, где осень была той же зимой, только немного светлее. Запах в воздухе, танец падающих листьев – всё это приносило ему чувство мира и покоя.

Может быть, потому, что многие из знакомых ему конфликтов заканчивались осенью, подгоняемые перспективой наступления зимы, вынуждавшей прекратить любые боевые действия.

Он широко улыбнулся, глядя, как бегает по усыпанной листьями траве Бри, как она прыгает в кучу листьев, которую снова и снова сгребает для неё Саван. Простая радость детской игры была такой яркой и заразной.

А может быть, дело не только в игре, подумал Дзирт – по крайней мере, для монахини. Саван была госпожой зимы, третьей по старшинству в монастыре, и выше неё были лишь верховный магистр Кейн и магистр Перривинкль Син, пожилой мужчина, чей расцвет сил давно закончился. Ранее этой десятидневкой Кейн говорил Дзирту, что рассчитывает на то, что Саван станет первым верховным магистром-женщиной за долгие годы в ордене Святых Солларов.

Единственным соперником в её возвышении был брат Афафренфер, но его, увы, не стало.

Улыбка Дзирта угасла, когда он вспомнил об Афафренфере. Тот достиг трансценденции, превзойдя свою физическую форму, и свою духовную силу, всю до последней капли, использовал, чтобы вытащить Дзирта обратно из вечности – ценой того шанса на возвращение, который у него, Афафренфера, был. Благодаря единству их душ в том духовном состоянии Дзирт понял мотивы Афафренфера, но всё равно не мог избежать чувства вины. Афафренфер верил, что у Дзирта больше причин возвратиться, чем у него. С ребёнком на подходе, с крепкой и растущей семьёй, Дзирт ещё не закончил свой путь в этой жизни, говорил ему каждый призыв Афафренфера.

Но брат Афафренфер был готов покинуть оковы физического мира и даже желал этого. Он верил, что его спутник жизни, его возлюбленный и лучший друг – брат-монах по имени Парбид, который давал ему смысл и цель – ждёт его в этом объединённом существовании на высшей ступени бытия.

Дзирт надеялся, что это правда, ради Афафренфера и ради себя, ради всех тех, кого любил. Он хотел, чтобы их ждало нечто большее.

По какой-то понятной только двухлетним детям причине в этот момент Бри издала оглушительный рёв и объявила себя тарраской. Она подняла руки, как когти чудовища, и громко топая, направилась на Саван, которая изобразила ужас и стала убегать от преследующей её маленькой девочки.

На лицо Дзирта вернулась улыбка.

Однако он снова задумался, была ли это просто игра. Ему казалось, что Саван оценивает его дочь, как будто пытаясь понять, выйдет ли из девочки подходящий кандидат для обучения в традициях монастыря. Дзирт уже сказал Кейну, что он хотел бы этого для Бри, но также сказал и о том, что она не станет присягнувшим членом ордена – по крайней мере, пока не повзрослеет достаточно, чтобы быть в силах самостоятельно принять столь важное жизненное решение.

Это совсем не обеспокоило Кейна. Дзирт так и не обратился в его веру – он до сих пор не был уверен, что монахи обладали какой-то «верой» в традиционном понимании этого слова, и судя по учению монастыря, «святой», о котором шла речь, служил скорее примером почитания личной дисциплины и целеустремлённости, чем почитания какой-то божественной девы. Возможно, именно это больше всего и нравилось Дзирту в монастыре.

- Она движется так, как и следовало ожидать от дочери Дзирта До’Урдена, - раздался позади него голос Киммуриэля.

- Ей и двух лет не исполнилось, - со смехом отозвался Дзирт. Он повернул голову, чтобы посмотреть через плечо на приближающегося псионика. – С каких это пор Киммуриэль стал разбрасываться пустыми похвалами?

- Это твой способ поинтересоваться, что мне от тебя нужно?

Дзирт снова рассмеялся.

- Может быть.

Однако он немедленно посерьёзнел.

- Я благодарен, что ты отправился в путь, чтобы защитить мою дочь в нашем путешествии.

- Это моя половина сделки, которую я надеялся с тобой заключить.

- И за компанию в то недолгое время, что мы провели вместе, - добавил Дзирт. – Не могу сказать, что ночи, в которые мы беседовали, были… неинтересными. В последнее время ты определённо меня удивляешь.

- Я рад.

- Ты получил свою встречу с магистром Кейном?

- Получил.

- Уверен, он тебя не разочаровал.

- Он превосходит всё, чего я мог ожидать от любого человека, - признал Киммуриэль. – Я очень признателен за его мудрость.

- Касательно чего? Что ты ищешь?

- Ответы.

- На тот, самый сложной вопрос из всех, - кивнув, сказал Дзирт. – Сомневаюсь, что магистр Кейн смог помочь тебе в этом отношении.

- Он впустил меня в свой разум, - сказал Киммуриэль. – И оставшись наедине с его воспоминаниями, я смог лучше понять чувство трансценденции.

Дзирт почти не услышал второе предложение, так сильно его потрясла первая часть.

- Он впустил тебя в свои мысли? Пригласил в свой разум?

- Да, - ответил псионик, просто подтверждая факт.

- Но… - у Дзирта даже слов не нашлось, чтобы что-то ответить.

- Потому что он был уверен, что с лёгкостью сможет меня оттуда изгнать, - пояснил Киммуриэль.

- Он ошибался?

- Нет, - признал Киммуриэль, по-прежнему просто объявляя факт. Если этот опыт стал для него неожиданностью или даже заставил разочароваться в собственных силах, он этого не показал. – Я же сказал тебе, он превзошёл всё, чего я мог ожидать от человека.

- Значит, он впустил тебя и поделился с тобой воспоминаниями о трансцендеции из физической оболочки.

- И теперь я стал лучше понимать это явление. Но конечно же, у этого понимания остаются определённые границы, поскольку подобное действие может быть постоянным состоянием, а может – и непостоянным.

- Есть лишь один способ узнать истину, - признал Дзирт.

- Я не тороплюсь покидать эту жизнь.

Дзирт не стал спорить, поскольку чувствовал то же самое. Его трасценденция во время бегства от захватчика дала ему огромное утешение и надежду по поводу того, что ждало за чертой, но он понимал, что не может судить про постоянность этого опыта. Он не мог отбросить вероятность того, что это был лишь трюк разума, чтобы облегчить переход, пока его душа растворяется в пустоте.

- Утром мы уходим, - сказал ему Киммуриэль.

- Значит, торопишься покинуть это место?

Киммуриэль улыбнулся.

- Не хочешь отправиться с нами? Очень скоро придут зимние ветра, и нам повезёт, если мы успеем вернуться в Лускан до первого снега.

Дзирт задумался об этом, но сразу же покачал головой.

- Сейчас мне там нечего делать. Я останусь с Бри – здесь для неё хорошее место. Когда Кэтти-бри вернётся, она придёт за мной, уверен, и я хочу, чтобы она тоже провела здесь какое-то время. Дискуссии полезны, даже поучительны. Всегда хорошо поговорить о том, чего мы не можем знать до конца, и получить советы от тех, кто думает о том же самом.

- Как и мои дискуссии с тобой, - сказал Киммуриэль.

- Почему?

Киммуриэль с любопытством взглянул на него – редкое выражение у дроу, который с лёгкостью мог проникнуть в мысли посторонних. Но в этом путешествии он так не поступал, знал Дзирт. Не с Дзиртом – по крайней мере, после того, как Дзирт попросил его не делать этого. Ни единого раза.

- Почему всё это? – прояснил Дзирт. – Неожиданно ты так обеспокоен богами и жизнью после смерти. Никогда не видел, чтобы ты задавался такими вопросами.

- Я никогда прежде о них не думал. Не по-настоящему, не глубоко. В духовном смысле боги казались мне незначительными, скорее – средством прагматичного выживания, в особенности – в Мензоберранзане. Что же до остального, когда мне предстояло прожить ещё целые века, размышления о смерти казались… далёкими. И вероятно, в конечном счёте лишёнными смысла.

- Но теперь?

- Как я и сказал, прежде я никогда не размышлял над этим по-настоящему глубоко.

- Прежде чем что?

- Прежде чем помог Ивоннель и верховной матери Квентл в их поисках живых воспоминаний верховной матери Ивоннель, - признался Киммуриэль – именно то, что ожидал и надеялся услышать Дзирт.

- Ты что-то понял?

- Что в конце будет негде спрятаться.

- Может быть, в конце нет ничего, от чего нужно было бы прятаться.

Киммуриэль кивнул и улыбнулся, но продолжал развивать тему.

- Никакого божественного правосудия? – спросил он. – В таком случае, влияют ли на жизнь после смерти наши поступки? Решают ли они что-либо? Мой народ, наш народ, столкнулся с этим вопросом – в большом масштабе, Дзирт До’Урден. Они будут воевать друг с другом, не сомневайся.

- В этом я не сомневаюсь. Сомневаюсь я в том, что ответы, которые ты ищешь, могут на это повлиять.

- Думаю, могут. И даже если нет, я ищу эти ответы для себя. Подумай, Дзирт До’Урден: почему ты так легко отвергаешь религию?

- «Отвергаю» – сильное слово.

- Даже когда ты нашёл Миликки, ты принял её небезусловно, - напомнил ему Киммуриэль. – Ты сам не раз в этом признавался. Ты поставил себя, свою совесть, выше неё.

Дзирт начал спорить, но замолчал и вспомнил свои споры с Кэтти-бри по поводу истинной природы орков и гоблинов.

- Разве это не отвергание религии? – спросил Киммуриэль, словно прочитав его мысли. Однако Дзирт понял, что Киммуриэлю не требовалось ментальное вторжение, чтобы понять, о чём он сейчас думает.

- Не могу этого отрицать, - сказал он.

- Что такое религия, Дзирт До’Урден?

- Этот вопрос кажется слишком широким.

- На чём она основана? – спросил Киммуриэль.

- На морали. На кодексе…

Киммуриэль фыркнул.

- Не ожидал услышать, что ты припишешь Ллос мораль.

- Ллос – ложная религия.

- А Миликки? Кто говорит тебе желать только убийства гоблиноидов, которые, как ты считаешь, могут не являться безусловно злыми?

- Это… - Дзирт замолчал, не успев ничего сказать, поскольку угодил в ловушку псионика.

- На чём основана религия? – снова резко спросил Киммуриэль.

- На страхе, - сказал Дзирт.

- Видишь? Мы согласны. Она основана на страхе смерти и того, что может произойти или не произойти потом. Убери это – и церкви станут всего лишь посредниками всеобщего блага, если так. Боги Торила обещают власть, богатство или совершенный покой, даже неприкрытое сексуальное удовлетворение, в обмен на поклонение. Они управляют нами с помощью кнута и пряника, но лишь потому, что мы боимся, что иначе утратим слишком многое.

- Поэтому ты сюда пришёл, - сказал Дзирт. – Чтобы по-настоящему освободиться.

- Да, - ответил Киммуриэль. – Я жил веками, скрываясь в разуме улья или в библиотеке, пытаясь разобраться в том, что в конце концов оказалось за границами моего понимания – поскольку место назначения можно узнать лишь тогда, когда дорога наконец пройдена. Но теперь я верю, что достиг границ моего возможного понимания этого непознаваемого предмета – до тех пор, пока не совершу последнее путешествие.

- И ты ушёл от страха.

- Да. Принуждающая власть богов, страх их предупреждений, привлекательность их обещаний исчезли. Теперь я вижу перед собой истинный мир и принимаю решения, руководствуясь собственными соображениями.

- Например, по поводу грядущих событий в Мензоберранзане. Выходит, Киммуриэль знает, на какой стороне он будет сражаться?

- Если буду, если вообще решу сражаться. Я просто пытаюсь решить, стоит ли оно того.

Это замечание поначалу показалось Дзирту странным. Если Киммуриэль знал, какая сторона права, а какая ошибается, разве имеет значение, лежит ли на чаше весов какая-то вечная награда?

Однако теперь Дзирт понял, что считает точно так же. Да, он пытался творить добро в этом мире ради самого мира, ради товарищества и тех, кого любил. Но стал бы он с такой готовностью приносить в жертву оставшиеся ему мгновения бытия, сознания, лишь ради этих вечных наград, если бы не верил во что-то за границами этой жизни?

Да, стал бы, понял он, и прожил бы так свою жизнь, даже окружённый сомнениями и страхами.

- Это стоит усилий, - заверил он стоящего перед ним псионика, интеллектуала, слишком часто обитавшего в царстве разума и недостаточно – в царстве сердца.

- Я знаю, что ты в это веришь.

Дзирт поднял руки, не собираясь спорить.

- И я надеюсь, что ты прав. И поэтому я задаю те вопросы, которые задаю. Кто знает, друг мой, может быть скоро мы встанет бок о бок на улицах Мензоберранзана в смертельной битве с теми, кто решит остаться невольником Паучьей Королевы.

- Могу ли я в этом случае рассчитывать на Киммуриэля, каковы бы ни были наши шансы?

- Ты о многом просишь, - ответил Киммуриэль, но затем сверкнул редкой улыбкой и вернулся обратно в монастырь.

Да, подумал Дзирт, он рад, что Киммуриэль и другие присоединились к нему в этом путешествии.


Той ночью, когда Бри уснула, Дзирт вышел на заднее крыльцо монастыря, в тёмный двор, чтобы искупаться под звёздным светом. Разговор с Киммуриэлем дал ему надежду – надежду на псионика и на его народ, на грядущую великую борьбу. Было множество дроу с такими же чувствами в сердце, как и у него, Дзирт был в этом уверен. Скорее всего, большинство из них. Их обманула демоническая богиня, но теперь пелену мрака сняли.

Отправится ли он в Мензоберранзан для участия в грядущей войне? Немалая его часть не хотела иметь с этим ничего общего. Не сейчас. Он хотел сосредоточиться на семье. На их будущем – вместе. Он так долго сражался ради целого мира, и может быть, наконец заслужил свой отдых.

Но текущая ситуация была кристаллизацией того, что он желал во всех битвах своей жизни. Это могло стать его самым важным делом в пользу его народа и родины. Это могло обеспечить будущее, на которое он надеялся.

Или это могло стать его погибелью. И всё – ради дела, у которого почти не было шансов. Ллос не отпустит Мензоберранзан без жестокой и ужасной борьбы.

Он лежал на усыпанной листьями земле, позволяя миллионам огоньков в небе поднять его к себе, как часто делал прежде.

Через какое-то время он вернулся в монастырь. Он остановился у комнаты Бри, чтобы проверить её, затем направился в небольшую часовню для медитации, предназначенную для магистров, где надеялся встретить магистра Кейна. Это было простое место с четырьмя скамьями, расставленными по краю неглубокой ямы, целиком открытое небу. На дне располагался сад, по большей части – трава, и только несколько цветов по краям добавляли ему цвета. Посередине располагался символ Х, сложенный из белых камней разных форм и размеров.

Кейн глядел на этот Х, сидя на скамье, переплетя под собой ноги.

- Они уходят утром, - сказал ему Дзирт, и магистр кивнул. – Киммуриэль вам весьма признателен.

- Он ищет ответы.

- Он чувствует, что многое узнал.

- Он ищет ответы на вопросы, на которые нельзя получить ответ в этой жизни.

- Он это понимает, - заверил великого магистра Дзирт.

- Знаю. Больше всего он жаждет места, где его понимание физических фактов о себе совпадёт с надеждами на следующую часть путешествия внутри него. Если я дал ему какие-то ценные озарения по поводу его собственной души, или успокоил некоторые его страхи, значит я совершил доброе дело.

- И ещё раз – благодарю, что поговорили с ним.

- Это я должен тебя благодарить, Дзирт, - ответил Кейн. – Ты дал мне возможность совершить хороший поступок, а это немало.

Кейн снова стал смотреть на камни внизу.

- Ты уйдёшь с ними? – спросил через какое-то время монах.

- Я надеялся остаться подольше.

- Ты можешь остаться навсегда, конечно же. Здесь твой дом, если ты того пожелаешь.

Дзирт быстро поклонился в знак уважения, хотя Кейн на него не смотрел.

- Подручные Джарлакса не получали от него вестей? От Кэтти-бри?

- Нет, - ответил Дзирт. – Признаю, меня это удивляет.

- И беспокоит.

- Да.

- Ты знаешь, как далеко они отправились? На самый крайний север?

Дзирт поднял руки.

- Если так, - продолжал Кейн, - они могли обнаружить, что магия там ведёт себя иначе.

- Вы там бывали?

- Я бывал на северных границах Великого Ледника. Даже за ними. В этом путешествии я сопровождал Ольвена Друга Леса, следопыта с серьёзной репутацией и силой, последователя Миликки. Его волшебные заклинания действовали там с меньшей силой, насколько я помню, и даже Древоруб, топор Ольвена, казался ему слишком тяжёлым. Может быть, от ледяного ветра у него просто стучали зубы и немели пальцы.

- Но вы так не думаете, - предположил Дзирт.

- Там всё было по-другому, как в Подземье. Если они ещё дальше к северу, то могут обнаружить, что вещи работают иначе, чем они ожидают, и могут даже открыть на месте старых вещей множество новых.

Затем он вернулся к созерцанию креста из камней, и Дзирт последовал его примеру, погрузившись внутрь себя. Слова Кейна совершенно его не утешили. В конце концов, магия составляла основу сил Кэтти-бри.

Кейн, казалось, не заметил, когда Дзирт хмыкнул, напомнив себе, что за последние годы он не раз сам подвергал свою возлюбленную Кэтти-бри тому, через что проходил сейчас. Дзирт понятия не имел, как она не сошла с ума, когда он отправился в глубинное Подземье!

Верь ей, напомнил себе он. Верь в неё. Кэтти-бри была одной из самых находчивых и сильных личностей, которых он только знал. И она была с Джарлаксом, который заводил друзей среди драконов и игрался с королями, как с игрушками.

А ещё с ними были Закнафейн и Энтрери, и Дзирт не сомневался в их верности к нему, к Кэтти-бри, к Компаньонам Халла. Или в их воинском умении.

С ней всё хорошо, сказал он себе, повторяя это как мантру, пока погружался глубже в себя через мирный узор из белых камней, озарённый звёздами и полумесяцем в небесах, сверкающих немного ярче, чем тёмный сад, где они сидели.


Глава 13 Элейнт Увядающий


- Из него получится прекрасный спутник, - заявила Кэтти-бри, когда её предложение встретили, качая головой и недовольно ворча. Она проснулась и обнаружила, что замёрзла немного сильнее, чем прошлой ночью. Она наколдовала им завтрак, создав достаточно еды, чтобы не позволить животам десяти крупных дварфов урчать на протяжении целого дня.

Однако еды должно было быть вдвое больше.

- Спутник, который обрушится на нас, как только ты утратишь бдительность, - возразил Джарлакс.

- В любом случае, он будет не таким уж и могущественным. Лишь малый элементаль, который проложит перед нами путь, растворив лёд, на котором иначе можно было бы подскользнуться.

И поможет согреть воздух, подумала она, но не стала произносить вслух.

Джарлакс обратил взгляд к Заку и Энтрери. Оружейник ответил пожатием плеч. Энтрери казался безразличным, только сказал:

- Даже с твоим проклятым кольцом этот холодный ветер как будто поселился у меня в костях.

Джарлакс поднял руки в знак того, что сдаётся.

- Ну ладно, - согласился он и дал знак Заку выйти на открытую местность между ними и небольшим озерцом у основания нависающего над головами ледника.

Пожав плечами, оружейник подчинился, сняв с пояса пустую рукоять меча. Он покрутил её в руке, закрыл глаза и призвал её силу, хлестнув запястьем и вызвав не клинок света, а огненный кнут.

Он развернул кнут во всю длину в воздухе перед собой, изучая его несколько мгновений, затем поглядел на товарищей.

- Большой разрыв? – не в первый раз спросил он.

- Чем больше, тем лучше, - ответила Кэтти-бри.

Кнут сверкнул над головой, и Зак с силой хлестнул им перед собой, прочертив в воздухе яркую полосу, сочившуюся огнём. Однако он оглянулся на Кэтти-бри и нахмурился.

Кэтти-бри поняла его беспокойство – она тоже увидела, что кнут был уже не таким грозным, каким казался прежде. Как и исцеляющее заклинание прошлой ночью или наколдованный завтрак, пламя кнута казалось не таким сильным, поблекшим.

- Пускай эта пропадёт, - решил Зак. – Скажи, когда будешь готова, и я сделаю брешь поглубже.

- Давай, - ответила Кэтти-бри, подходя к нему.

Он хлестнул кнутом перед собой, щёлкнул им в воздухе один раз, дважды, трижды в быстрой последовательности, с каждым щелчком призывая глубинные силы чар, разрезающие щели на план огня.

Кэтти-бри подняла перед лицом открытую ладонь, глядя между пальцами на мелкие разрывы, три тонких, коротких полосы, похожих на текущую лаву. Она потянулась внутрь своего кольца, взывая к огненному плану, пытаясь вызвать элементаля.

Она достигла одного, ощутила его странное сознание, соединилась с ним и заставила его подойти к разрыву.

Стена отрицания, гнева – поток непонятных ей оскорблений – ударили Кэтти-бри вместе с неожиданным порывом холодного, холодного ветра.

- Что? – спросила она, ни к кому не обращаясь, совершенно рефлекторно, опустила руку и посмотрела на дрожащие полосы магмы, на маленькие капли пламени, падающие на землю перед ними, которые, приземляясь, пытались сложиться в единое живое существо из пламени.

С видимыми усилиями, и, кажется, тщетно – большая часть магмы почти мгновенно застывала, превращаясь в мёртвый чёрный камень.

Под спутниками с внезапным раскатистым рокотом начала содрогаться земля, а затем раздался резкий звук с поверхности ледника – слева от них и намного выше.

Кэтти-бри почувствовала через своё кольцо необузданный гнев, но исходил он не от неудавшегося огненного элементаля – на самом деле, она чувствовала страх и отвращение этого существа, хотя оба чувства не были нацелены на неё.

Нет, это было нечто крупнее, сильнее – лишь однажды в своей жизни она встречала такой уровень непостижимой силы и ярости.

- Бегите, - сказала она друзьям и отступила на несколько шагов. Она покачала головой. Этого не может быть…

- Бегите! – снова сказала она, разворачиваясь и бросаясь прочь от высокой ледяной стены.

- Ты не можешь его контролировать? – услышала она возглас Джарлакса, когда тот бросился следом, и поняла, что он имеет в виду огненного элементаля.

Ещё одна дрожь заставила её потерять равновесие, и девушка едва не упала.

Затем раздался оглушительный и долгий треск, и она не посмела оглядываться или замедлять бег.

- Боги! – услышала она возглас Энтрери, и на сей раз – оглянулась.

Земля тряслась; ледник раскололся, по бокам широкого выступа в его поверхности бежали трещины, затем вся эта часть скользнула вниз, ударившись о землю с чудовищной силой, продолжая падать вперёд, рушась на город, разбивая здания у ледяной стены, погребая под собой полосы магмы и потушив то огненное создание, которое пришло на материальный план через разрывы Зака.

Кэтти-бри оказалась на земле, и она была не одна. Только Джарлакс остался стоять – хитрый пройдоха, у которого на всё был ответ, прочитал заклинание левитации и поднялся прямо над содрогающимися, дрожащими, бьющимися камнями. Мощный поток льда, воды и ветра ударил во всех четверых.

Затем всё стихло, успокоилось, и воздух очистился, обнажая исполинский кусок льда, наполовину погрузившийся в небольшое озеро, наполовину – выступающий наружу, который мог бы похоронить их всех на месте, если бы Кэтти-бри не почувствовала угрозу и не среагировала.

- Что ты узнала? – спросил у неё Джарлакс, помогая подняться.

Её взгляд не отрывался от высокой стены льда.

- Ледник, - пробормотала Кэтти-бри. – Он живой.

- Живой?

- Мегера, - сказала она. – Как Мегера.

- Я так понимаю, мой кнут ему не понравился, - сухо заметил Зак.

- Или мой призыв к царству пламени, - ответила Кэтти-бри.

Они привели себя в порядок и как можно скорее направились прочь, покидая долину в направлении, противоположном тому, откуда пришли. Как только они ушли достаточно далеко, они остановились на привал, оглядываясь на далёкое теперь поселение и ледник.

- Нам стоит держаться от этого льда подальше, - заметил Энтрери.

- Но Доум’вилль там, если она жива, - призналась Кэтти-бри и почувствовала на себе удивлённые взгляды остальных.

Воцарилась долгая пауза.

- Ледник? Ну, и как по-твоему мы туда попадём? – недовольно спросил Энтрери одновременно с Джарлаксом, который спросил: - Ты уверена?

Кэтти-бри на несколько мгновений задумалась, потом покачала головой.

- Это догадка, - призналась она. – Но это то, что я почувствовала. И если она в леднике, а может – за ледником, я думаю, что она всё равно очень далеко.

- Тогда что нам делать? – спросил Энтрери, голос которого с каждым вопросом без ответа становился всё резче от недовольства.

Джарлакс подошёл к горному склону на краю тропы, воспользовался своей левитацией и поднялся по стене.

- Ледник тянется на долгие мили, - крикнул он со своего насеста. – За ту последнюю линию гор и дальше по ледяной равнине. Давайте спустимся и пройдём вдоль него. Будем часто использовать Хазид’хи, и таким образом сможем понять, когда мы пройдём мимо Доум’вилль.

- Если пройдём, - поправил Энтрери достаточно тихо, чтобы Джарлакс его не услышал.

Кэтти-бри посмотрела на мужчину и хотела упрекнуть его в пессимизме, но в этом случае сочла замечание вполне уместным.

Они прокладывали путь среди горных склонов, идущих почти параллельно леднику, а солнце продолжало кружить над ними, шпионить за ними, час за часом и весь следующий день, хотя теперь оно как будто находилось ниже, чем тогда, когда они впервые прибыли на крайний север, несколько десятков дней тому назад. В те часы, когда оно заходило за горы, темнело достаточно, чтобы они могли видеть звёзды. Те были тусклыми, но заметными.

Это заставило Кэтти-бри вспомнить годы, проведённые в Долине Ледяного Ветра. Там дни были долгими летом, но очень короткими – зимой.

Она не знала точную дату, но девятый месяц, элейнт, давно уже наступил, и приближалось осеннее равноденствие.

Элейнт Увядающий, как его звали.

Непрестанная слежка солнца сводила с ума, но женщина задумалась, не начнут ли они вскоре за этим скучать.

Она вздрогнула от таких мыслей – а может быть, причиной дрожи был холодный северный ветер, на этих открытых горных высотах пронизывающий её до костей. Он был достаточно холодным, чтобы пробиться через волшебную защиту, которая действовала лучше любой одежды, любого количества меха, которое она только могла надеть.

Она снова вздрогнула, на сей раз зная, что причина дрожи – страх того, что может произойти, когда солнце опустится за горизонт и настанет северная ночь.

Спускаясь по последней каменной тропе на льдистую равнину, они получили небольшое укрытие от ветра. Слева от них тянулись горы, сколько хватало глаз; справа – утёс, и когда тропа немного изогнулась, они разглядели за горной стеной высокую поверхность огромного ледника, сейчас показавшегося Кэтти-бри спящей исполинской белой змеёй, вытянувшейся во всю длину на льду, положив голову на горы.

Они вышли с камня на лёд и продолжали двигаться дальше. В какой-то момент Джарлакс воспользовался указывающим направление шаром, но после нескольких попыток бросил его обратно в бездонную сумку. Он, оно, по какой-то причине не мог определить, где находится север. Однако они продолжали двигаться дальше, по слою льда, с высоченной стеной ледника всего в нескольких сотнях ярдов справа. На каждом шагу в них били крошечные льдинки, подхваченные ветром.

В какой-то момент Джарлакс вызвал своего коня-кошмара, предложил Энтрери сделать то же самое, и четверо помчались галопом.

Но недолго, до тех пор, пока один из адских скакунов, на сей раз – принадлежащий Джарлаксу, не начал спотыкаться, храпеть и протестующее мотать головой, когда его магия стала быстро иссякать.

Джарлакс развеял коня, и Энтрери последовал его примеру.

- Надо убраться подальше от этой штуки, - сказал дрожащий Энтрери, возвращая статуэтку в свой поясной кошель. Он указал подбородком на исполинскую стену льда.

- Думаешь, это ледник всему причиной? – Джарлакс тоже быстро тёр ладони друг о друга. – Думаешь, он нападает на нас?

- Нет, - ответила Кэтти-бри, опередив Энтрери. Когда все остальные поглядели на неё, она продолжила: - Я не чувствую его присутствия и сомневаюсь, что он вообще знает, где мы.

- Он обрушил на нас стену льда, - напомнил ей Энтрери.

- Не на нас, - поправила Кэтти-бри. – На щель, ведущую на план огня. Ему не слишком понравилось это вторжение. Я остро почувствовала его изумление и гнев. Теперь, сосредоточившись на кольце, я не чувствую этой злобы.

- Выходит, это ледяной предтеча? – спросил Энтрери. – Или бог холода?

- Я не знаю, - призналась Кэтти-бри. – Я думаю, это какое-то могущественное элементальное создание – или что таковое находится внутри ледника. Я никогда не слышала о ледяном предтече, но с другой стороны – я не слышала и про огненного, пока мы не отправились в Гонтлгрим. В поселении я почувствовала примитивную реакцию на огонь.

- Мы разводили огонь и до того, но ледник не жаловался, - указал Джарлакс.

- Но не брешь на план огня, - заметил Зак и снял рукоять с пояса. – Приготовь своё кольцо, и посмотрим, что получится, - сказал он Кэтти-бри, затем призвал клинок света.

На лице Зака отразилось его изумление, когда меч зажёгся – клинок казался слишком слабым, словно более тонкий короткий меч или длинный узкий кинжал вместо того оружия, которым он сражался прежде. Он перекатил в его в руках и заставил клинок смениться кнутом – и это оружие тоже показалось лишь бледным отражением былого могущества.

Зак решительно щёлкнул несколько раз кнутом, пытаясь проделать брешь.

Но ему не удалось извлечь что-то кроме нескольких бледных полосок огня. Планарного разрыва в воздухе не возникло.

Оружейник посмотрел на Кэтти-бри. Та покачала головой.

- Я не чувствую связи с огненным планом и реакции от ледника.

- Оно сломало твое оружие? – спросил Энтрери.

- Нет, здесь что-то другое, - Кэтти-бри была уверена в этом, хотя и не могла толком сформулировать, в чём дело.

- Как бы то ни было, даже для нашей магии здесь становится слишком холодно, - сказал Джарлакс. Он снял свою шляпу и достал небольшой круглый клочок чёрной ткани. – Давайте укроемся от ветра, согреем ноги и решим, что делать дальше.

Он бросил ткань на лёд, рассчитывая проделать для них дыру, но ткань просто приземлилась и осталась лежать. Не удлиняясь, не создавая проход.

Казалось, это просто кусок ничем не примечательного бархата.

Ветер набрал силу и стал сдувать ткань, и лишь быстрая реакция Энтрери, который выхватил её из воздуха, предотвратила потерю одной из самых ценных игрушек Джарлакса.

- Что это было? – спросил Энтрери, но Джарлакс просто стоял, уперев руки в бока, тупо глядя на стену.

- Сначала шар, указывающий направление, потом кошмары, потом солнечный клинок, теперь твоя переносная дыра, - заметил Энтрери.

- Нет, - поправила Кэтти-бри. – Сначала мои заклинания.

Она посмотрела на Зака и указала на его плечо.

- Последнее исцеляющее заклинание, которое я на тебе использовала.

- Оно сработало, - напомнил он ей.

- Да, но казалось… странным. Магия здесь изменена – может быть, дело в солнце и холоде, в бледном свете. Я не знаю. Но теперь я чувствую, что она не просто изменена – и, может быть, она иссякает.

Она посмотрела Джарлаксу в глаза.

- Нам следует вернуться домой.

Он стиснул зубы. Он покачал головой и, что весьма нехарактерно, как будто готов был заплакать от ярости.

- Становится холоднее, - сказал Зак.

- Нет, - возразила Кэтти-бри. – Вокруг нас холоднее не становится. Слабеет наша магическая защита.

Джарлакс сунул руку в бездонный кошель и достал оттуда растопку.

- Мы ещё не проиграли, - сказал он им. – Давайте найдём какое-то укрытие и разведём костёр.

Но Кэтти-бри покачала головой. Она сделала глубокий вдох и сжала кольцо на её левой руке большим и указательным пальцами правой – кольцо защиты от стихий, которое дал ей Джарлакс.

- Если я его сниму, мне снова придётся привыкать к нему? – спросила она бродягу.

- Что ты делаешь? – спросил Энтрери.

- Хочу измерить, какую защиту эти предметы дают нам на самом деле, - объяснила она. – Могу я сразу же надеть его обратно и почувствовать его магию?

- Да, - сказал Джарлакс. – Ты настроена на его силу.

Кэтти-бри сделала глубокий вдох, затем стянула кольцо. Её глаза расширились, она охнула, затем натянула его обратно.

- Если эта магия перестанет действовать полностью, никакое убежище с костром нам уже не помогут.. Нам нужно убираться отсюда немедленно, - сказала она. – Кольцо действует, но не так, как прежде.

- Мы зашли слишком далеко, чтобы всё бросить, - возразил Джарлакс.

- Но никуда не добрались, - заметил Энтрери.

- Или возвращаетесь со мной, или я вас брошу, - предупредила Кэтти-бри не оставляющим места для дальнейших дебатов тоном. Она протянула руки и посмотрела на троих спутников. Энтрери и Зак оглянулись на Джарлакса в поисках руководства.

Кэтти-бри не дрогнула, не моргнула, и не опустила рук.

- Нас постигла неудача, - сказала она. – И я не хочу умирать вот так.

Зак первым нарушил ряды, схватив её за руку и протянув другую свою руку Джарлаксу. Наёмник замешкался. Но когда Энтрери тоже взял руку Кэтти-бри, у раздражённого дроу просто не осталось другого выбора. Он принял протянутые руки, замыкая кольцо, и Кэтти-бри прочла своё самое могущественное заклинание, которое очень долго и тщательно готовила ещё до начала их путешествия. Это было настоящим спасением – двеомер, который должен был вернуть их в Длинное Седло.

Слово возвращения.

Ничего не произошло.

Кэтти-бри уставилась в пустоту. Она знала, что магия слабеет, но чтобы это заклинание полностью её подвело…

- Боги, - выдохнул Энтрери.

- Нам нужно найти укрытие, - сказал Джарлакс. – Немедленно.

Они двигались как можно быстрее, подавшись к стене ледника, чтобы посмотреть, не найдётся ли там пещер или углублений.

Спустя какое-то время Энтрери заметил одно. Он указал им прямо на массивный ледник и широкий разлом в его поверхности.

- Сдаётся мне, это не лучшая мысль, - заметил Закнафейн.

- Разве у нас есть выбор? – парировал Энтрери.

- Идём, - сказала им Кэтти-бри, пытаясь поднять быстро исчезающий боевой дух. – Всё будет хорошо. Может быть, из-за холода я запнулась или сделала что-то неправильно, когда читала заклинание. Под защитой от ветра будет лучше.

И они пошли – теперь, когда у них была видимая цель, быстрее. Ледник нависал всё выше и выше. Приблизившись к нему, они замедлили шаг – огромная река льда возвышалась над ними на сотню футов, разлом был примерно тридцати футов в ширину и тянулся от основания до самой вершины, открываясь небу.

Они вошли в разлом осторожно, однако немедленно почувствовали облегчение, когда ветер вокруг них ослабел. Но недостаточно, чтобы можно было развести огонь, и недостаточно, чтобы они могли выжить достаточно долго. Не было другого выбора, кроме как идти глубже – на сотню шагов, на две сотни.

- Становится теплее, - удивлённо заметил Закнафейн.

- Стены льда служат нам одеялом, - предположил Энтрери.

- Нет, - раздалось позади возражение Кэтти-бри, и когда все трое повернулись, они увидели, что женщина держит в руке своё защитное кольцо, которое она снова сняла с пальца. – Дело не только в этом.

- Насколько здесь холодно? – спросил удивлённый Закнафейн.

- Прохладно, не холодно, - ответил за ней Энтрери, который тоже снял своё кольцо. Он посмотрел на Джарлакса. – Что это за место?

- Я не знаю. Может быть, чудовище тёплое внутри?

Они продолжили путь и столкнулись с другим сюрпризом, когда пол разлома превратился в неглубокую лужу, а затем лёд сменился почвой, поначалу твёрдой, как в тундре, но даже это стало изменяться по мере их продвижения.

Они услышали бегущую воду ещё прежде, чем вышли к ней – к небольшому потоку, текущему перед ними в Т-образном перекрёстке разлома. Тоннель значительно расширялся в обе стороны, и на каждом берегу небольшого ручья было достаточно твёрдой и сухой земли, чтобы они могли пройти. Шириной ручей был примерно в рост дроу. С проточной воды поднимался пар.

Энтрери первым наклонился, осторожно коснувшись, а затем и полностью опустив ладонь в воду.

- Тёплая, - сказал он остальным, вынимая ладонь. – Даже горячая.

Кэтти-бри, Джарлакс и Энтрери ненадолго остановились, чтобы осмотреть неожиданный канал, а Закнафейн сбегал налево, вглубь ледника, на разведку.

- Нам стоит перекусить, - сказал Джарлакс и полез в свою бездонную сумку. Его рука погрузилась совсем неглубоко и достигла дна. Джарлакс широко распахнул глаза от потрясения.

- Что? – спросил Энтрери.

- Кошель. Еда. Я не могу до неё добраться.

Кэтти-бри начала читать быстрое заклинание, и когда она закончила, но ничего не произошло, она мрачно покачала головой.

- Не могу наколдовать еды. Я не слышу магии, не слышу ни слов Миликки, ни песен Пряжи Мистры.

- Сюда! – услышали они голос Зака, и повернувшись, увидели, что оружейник махает им у того места, где коридор делал поворот.

За этим поворотом открытый небу проход превращался в тоннель с высоким потолком, но лишь на короткое расстояние, прежде чем снова открыться сверху – в более широком помещении. Ручей тёк по его правой стороне, а остальное, около четверти акра земли, было покрыто травой и цветами, и кустами, полными ягод.

И счастливо гудящими пчёлами, совершенно не замечающими гостей.

- Боги, - прошептала Кэтти-бри.

- Что это за место? – снова спросил Артемис Энтрери, но другим не хватало воздуха и тем более слов, чтобы ему ответить.


Когда Кэтти-бри очнулась от долгого и приятного сна, ей пришлось потратить немного времени, чтобы напомнить себе, что всё это по-настоящему. Цветы были настоящими, насекомые были настоящими, и ежевика, малина и земляника тоже были настоящими.

И здесь, в этом месте, окружённом исполинскими стенами льда, тепло тоже было настоящим! Тогда как снаружи бушевал воющий ветер, в мгновение ока способный превратить её в ледышку.

Когда её мысли и чувства полностью вернулись в настоящее, первым, что она заметила, взглянув прямиком в открытое небо над головой, было то, насколько потускнел свет. Она понимающе кивнула. Наступали долгие зимние ночи. Будет ли когда-нибудь снова день?

- Шшш, - сказал Джарлакс, присаживаясь поблизости, и она повернула голову, чтобы посмотреть на него. Он дал ей знак сесть и взглянуть в другой конец этого пространства.

Она приподнялась на локтях, захваченная зрелищем, затем медленно села, не делая резких движений. У широкой части ручья собралось семейство белых лисиц. Одна взрослая лисица наблюдала, другие пили, а три щенка катались по земле и траве вдоль берега.

- Они нас видели и как будто не боятся, - прошептал Джарлакс.

- Наверное, у них нет никакого опыта встреч с такими, как мы, - прошептала в ответ Кэтти-бри. До псовых было не больше двадцати шагов. Она подумала, не приготовить ли заклинания дружбы или общения с животными, чтобы разузнать о местности при помощи этих мелких хищников, но ей не требовались заклинания, чтобы понимать, что лисы чувствуют себя здесь совершенно спокойно, что они знакомы с этой палатой.

Кроме того, она была практически уверена, что магия не сработает, несмотря на очевидно волшебную природу этого места.

Два щенка продолжали кувыркаться, но третий их заметил и начал с любопытством, хотя и без опаски, приближаться. Он быстро преодолел половину расстояния, и взрослый лис, наблюдавший за остальными, как будто это заметил, однако только зевнул.

Кэтти-бри почувствовала на себе взгляды товарищей, но могла лишь пожать плечами в ответ. Лисёнок продолжал приближаться и начал тявкать. Взрослые лисы как будто не беспокоились. Другие два щенка тоже направились к неожиданным гостям.

Первый щенок подошёл прямо к ногам Кэтти-бри, принюхался, потом прыгнул на одну ногу и начал бороться и жевать.

- Прирученные? – спросил Джарлакс.

- Но кем? – спросил Энтрери.

- Ими, - ответила Кэтти-бри, которая находилась ближе всего к тоннелю, из которого они вышли в это помещение, и смотрела мимо друзей, вглубь разлома. Она втянула в себя воздух, её глаза не моргали.

Другие медленно обернулись.

Пять фигур стояли у входа в палату, одетые в странные чёрные костюмы, которые казались цельным куском ткани от ног до ворота, и в плащи, подбитые густым белым мехом, похожим на мех пришедших в палату лисиц.

У каждого из новоприбывших был в руках готовый к стрельбе арбалет, и это заставило Кэтти-бри присмотреться к ним получше, чтобы подтвердить то, о чём сразу же сказали ей глаза, но разум отверг из-за чистой нелепости, чуждой натуры их облачений.

Это были дроу.


Глава 14 Там, где текут горячие источники


- У нас нет магии и мало оружия, - прошептала друзьям Кэтти-бри, поднимая руки в знак того, что сдаётся. Она не верила своим глазам – ведь это действительно были дроу, никаких сомнений. Цвет их волос и оттенки кожи, хоть и различавшиеся, обладали характерной смугло-серой основой. Патруль из Мензоберранзана выглядел бы точно так же, не считая одежды, мечей и коротких копий, которыми они были вооружены. Материал их клинков был незнаком Кэтти-бри – те были белыми или синевато-белыми, а один даже полностью сиял голубым. С такого расстояния было не разглядеть, но оружие было похоже скорее на лёд, чем на сталь, казалось почти полупрозрачным – а может быть, подумала она, представляло собой что-то вроде стального стекла. Она медленно двинулась к новоприбывшим, подняв пустые руки.

Остальные её три товарища, все сидевшие на земле, не шевелились и просто глядели на дроу, которых было так неожиданно здесь повстречать.

А вот семейство песцов при их виде бросилось бежать, но не прочь. С визгом и тявканьем они помчались к дроу, взрослые собрались перед ними и взволнованно уселись, один лис поднял лапу и поскрёб воздух.

Самая дальняя от товарищей фигура вернулась обратно в тоннель и начала сигналить при помощи рук.

Закнафейн, который находился ближе всего к новоприбывшим, стал шевелить пальцами, повторяя жесты странного дроу.

- Он зовёт остальных, - прошептал Джарлакс Кэтти-бри.

- Нам надо бежать, - прошептал Энтрери.

- Назад на мороз? – не скрываясь, спросила Кэтти-бри. – Мы погибнем.

При звуке её голоса на них немедленно нацелилось пять арбалетов. Один из ближайших дроу спросил:

- Как вы сюда попали?

Кэтти-бри не сразу поняла его слова. Она немедленно узнала язык дроу, но диалект и синтаксис звучали для неё иначе, нежели в том языке, на котором говорили в Мензоберранзане – а одно слово она не узнала совсем. Пугающим образом синтаксис напомнил ей о разговоре со слаадом, который притворялся дроу, в пещере, что стала их первым укрытием в северных землях.

- Они знают бесшумный язык жестов, - прошептал Джарлакс, чтобы слышали его товарищи поблизости. – Сумела бы огромная лягушка им воспользоваться?

- Но разговаривают они похоже, - таким же тихим тоном ответила Кэтти-бри.

- В этом нет ничего удивительного, если то чудище думало, будто имеет дело со здешними дроу, не так ли?

- Не говорите им ничего о сражении в пещере, - прошептал Энтрери. – Ничего.

- Как вы сюда попали? – спросил дроу-мужчина ещё раз, более настойчиво.

- Приветствую, - ответил Джарлакс на языке дроу, используя свой самый обаятельный и дружелюбный голос, как будто они были старыми друзьями. – Мы пришли сюда просто чтобы спастись от холода.

- Продолжай, - сказал ему ближайший из новоприбывших.

- Мы бы погибли снаружи. Мы удивились, когда обнаружили здесь тепло, но без него… - Джарлакс не закончил фразу, просто пожав плечами.

- Мы спрашиваем не об этом. Как вы вообще оказались в этом регионе?

- Мы несколько десятков дней шли пешком, разыскивая давно пропавшую подручную.

- И несколько десятков дней было холодно, - с подозрением сказал тот же самый дроу. Кэтти-бри заметила, что его лицо обладает немного более острыми чертами, чем у большинства знакомых ей дроу. Его белые волосы обладали слабым лавандовым оттенком и, собранные на затылке, достигали плеч. Его глаза светились красным. – А вы неподходяще одеты для снега и ветра.

- Их магия отказала, - вмешалась другая из группы, женщина с длинными и густыми белыми волосами, собранными сбоку сверкающей синей заколкой. Другие кивнули.

- Вы были защищены, а теперь нет, - сказал первый Джарлаксу.

- И не можем добраться до припасов, - подтвердил Джарлакс, сунув руку в свой кошель. – Он тоже зачарован.

Он огляделся вокруг.

- Сожалею, но мы действительно съели кое-что из плодов этого места. Мы не знали, что эта земля кому-то принадлежит.

- Не следует об этом беспокоиться.

- Мы бы ушли, но тогда наверняка погибнем.

Расспрашивающий их дроу посмотрел на своих спутников и обменялся с ними кивками. Дроу опустили арбалеты. Затем из-за поворота вышли другие, и ещё несколько спустились по стенам ледника, приземлившись наготове у выхода.

- Кто ты? – спросил он Джарлакса, затем указал на наёмника и уточнил: - Ты лично.

Бродяга медленно выпрямился, показывая руки, затем отвесил вежливый поклон.

- Меня зовут Джарлаксом.

- Я Эмилиан, - ответил дроу.

- Рад знакомству.

Тот всего лишь кивнул. Пятеро дроу, что неудивительно, казались более заинтересованы в Кэтти-бри и Энтрери, чем в двух сородичах. Троица шепталась между собой.

- А она – что такое? – спросил Эмилиан, указывая на Кэтти-бри.

- Женщина.

- Очевидно, но дартирии? Китрай? А он? Китрай, да?

- Мы оба люди, - ответила Кэтти-бри, которая прекрасно поняла, что Эмилиан спрашивает, являются ли они с Артемисом эльфами или полуэльфами.

- Люди? – повторил явно растерянный Эмилиан. – Я никогда не видел таких людей. Его кожа слишком смуглая, а она слишком высокая.

- Южане, значит, - сказала женщина-дроу рядом с Эмилианом.

- Да, с юга – по крайней мере, если мерить отсюда, - ответил Джарлакс, бросив на Кэтти-бри взгляд, умолявший оставить разговоры ему. – Она из-за моря Движущегося Льда, а он – из намного более далёких краёв, из земли горячих песков и высокого солнца.

- Вы далеко от дома, - сказала женщина-дроу.

- Вы сказали – подручную, - напомнил Эмилиан.

- Да. Ну, знакомую, - поправился Джарлакс. – Женщину – наполовину дроу, наполовину эльфийку.

- Её имя?

- Её звали Доум…

- Доум’вилль, - закончил за него Эмилиан. – Крошка Доу.

Кэтти-бри охнула.

- Боже, меч был прав. Она жива.

- Откуда ты знаешь наш язык? – спросил Эмилиан.

- Я говорю на общем дроу, - ответила она. – Он лишь немного отличается от вашего…

- То, что ты называешь общим дроу, испорчен звуками нижних планов, - сказала ей женщина-дроу. – Наши далёкие родичи слишком долго жили рядом с другими народами в глубинном Подземье, и их язык изменился.

- Если вы знаете Маленькую Доу, то знаете, что мы не враги, - сказал Джарлакс.

- При нашей первой встрече Доум’вилль была врагом, - резко ответил Эмилиан. – Здесь вам не найти Паучьей Королевы.

- Хорошо, - в один голос произнесли Зак и Энтрери, громко выдохнув с облегчением.

- Я не вернусь в темницу дровских жриц, - тихо добавил Энтрери. – Лучше умру здесь.

- Это Кэтти-бри, - объяснил Джарлакс, махнув рукой, чтобы заставить Энтрери замолчать. – Вы могли слышать о ней – или о её муже, Дзирте До’Урдене.

Эмилиан огляделся вокруг, но остальные лишь покачали головами.

- Она эвендроу? – спросил Эмилиан.

- Эвендроу? – повторила Кэтти-бри.

- Вечер, - сказал ей Джарлакс. – Дроу лунного света, эвендроу.

Кэтти-бри и остальные призадумались. Кэтти-бри глядела на Джарлакса и оценивала его. Немало предыдущих загадок стали обретать для неё смысл, но здесь было не то место, чтобы бросаться обвинениями.

- Я жрица, но не Ллос, - сказала она. – Едва ли. Моя богиня – Миликки.

Она рисковала, признаваясь в этом, но если этот народ жил в такой очевидной гармонии с подобной жестокой средой вокруг, был шанс, что они хотя бы слышали о богине природы.

- Лесная Королева.

Выражения их лиц и кивки сказали ей, что она могла наткнуться на что-то позитивное.

- Я бы обратилась к ней для вас, - продолжала она, - но богиня как будто меня не слышит.

- Я Илина, - сказала женщина. – Ваша магия пострадала из-за Сумеречной осени. День кончается, начинается ночь. Во время этого перехода воздух наполняется собственной магией. Не остаётся места для шёпота ваших богов или чар древней Пряжи Мистры. На протяжении следующих десяти дней не будут летать даже драконы. После этого, ваша магия медленно к вам возвратится.

- Драконы? Чудесно, - пробормотал Энтрери.

- В этом случае, если нам позволят, мы подождём – прямо здесь, если вы не против – до тех пор, пока не сможем покинуть это место, - сказал Джарлакс. – И, если возможно, мы заберём Доум’вилль.

- Нет, - сказал Эмилиан. – Вы здесь не останетесь. Что же до вашего ухода, на этот вопрос предстоит ответить другим.

- А Доум’вилль? – спросила Кэтти-бри.

- Бросьте оружие, - ответил, не отвечая, Эмилиан. – Всё до единого, и следуйте за нами.

Товарищи с сомнением переглянулись, но выбора у них не было. Без магии, без Тулмарила, Гвенвивар, солнечного клинка и адских коней – без всех игрушек Джарлакса – у них почти не было шанса прорваться с боем, да и куда им было идти после этого?

В молчаливом согласии они встали и положили оружие на землю. Окружённые дюжиной дроу с оружием в руках, после этого они отправились в путь, направляясь глубже в ледниковый разлом.

Кэтти-бри получила небольшую надежду, когда они уходили – Илина и ещё одна из отряда остались позади. Они кормили и игрались с семейством лисиц.

Радость игры отличалась от всего, что она могла вспомнить про Мензоберранзан.


ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги