Часть 4 Выборы


Я никогда не мог себе представить, что Киммуриэль Облодра способен относиться к чему-то с такой эмоциональностью. Он видел, как верховная мать Бэнр разрушает его дом, а всю его семью за считанные мгновения убивают. Он видел, как его мать отрывают от мучений в Бездне, чтобы использовать как связующее звено с ульем иллитидов – и впоследствии уничтожить.

Он часто говорил об этом – с Джарлаксом, со мной, – и никогда, ни единого раза, я не видел ничего, кроме рассчётливого и интеллектуального подхода к личным трагедиям.

Даже сейчас, в нашем общем путешествии на восток, когда он вспоминал об этих событиях, они служили лишь уроками о том, какой личной властью может наделить своих избранных Ллос ради сражения с узурпаторами и еретиками. Не было ни намёка на скорбь, ни единого упоминания, что его заботила судьба К’йорл и остальных. Но когда он говорил о грядущем шторме – и более того, об истории Мензоберранзана, раскрывшейся в воспоминаниях, переданных Ивоннель и верховной матери Квентл, – я видел отчаянное желание, отчётливую искру, отчётливое чувство сразу жажды и предвкушения; сочетание эмоций, которое встречается лишь тогда, когда итог представляет огромную важность для говорящего.

Когда я размышляю над этой кажущейся непоследственностью хладокровного псионика, узел его сердца начинает распутываться. Его обучали покорности. Он даже не вздрогнул – или почти не вздрогнул – когда уничтожали его семью, когда у него с такой жестокостью и внезапностью отняли дом, наследие, знатное и богатое происхождение – и всё потому, что в рамках цинизма, который с самого рождения закладывали в Киммуриэля, в столь многих из нас в Мензоберранзане, это было предсказуемое событие.

Сочетание беспомощной покорности и простого отупения от ежедневной жестокости и зверства – губительная смесь для эмоций любого дроу.

Но в эти дни глаза Киммуриэля сверкают.

Теперь он едет верхом рядом со мной, чтобы поговорить – чтобы вместе надеяться.

Это ключ к его пробуждению – он осмелился надеяться.

Я не могу прятаться внутри себя, хотя и жалею об этом. Мои оправдания против этого света надежды мне самому кажутся пустыми, но я не могу отрицать, что в моём собственном сердце эта надежда вызывает сопротивление.

Интересно, какова будет моя роль?

Поступок верховной матери и Ивоннель на том поле был неожиданным и шокирующим, признаю, и наверняка многие очевидцы испытали прилив надежды.

Поначалу.

Когда я мысленно возвращаюсь к моей жизни в Мензоберранзане, лучше всего я помню рвение жриц Ллос и моей собственной матери, верховной матери Мэлис. Думаю, что если бы это великое событие и великая ересь случилась в те времена, я увидел бы искру в глазах Закнафейна, и скорее всего – в глазах моей сестры Вирны, может быть – даже в глазах Майи.

Я уверен, что Мэлис быстро бы погасила эти тлеющие угли надежды, а даже если нет – если бы Мэлис услышала надежды и обещания своих детей и любовника, мысль о том, что можно отвернуться от Ллос, зародилась бы в ней лишь благодаря уверенности, что выбранная сторона принесёт ей личную выгоду. Мэлис любила борьбу. В наше время она приняла бы сторону верховной матери Квентл лишь в том случае, если бы считала, что Квентл одержит победу, и что тогда её, Мэлис, щедро вознаградят.

Может быть, таковы неизбежные последствия этой грядущей битвы. Сколько союзников матери Квентл займут её сторону только ради преследования личных целей? А сколько – просто потому, что будут напуганы и растеряны? Сможет ли могучий дом Бэнр, возглавив восстание против Ллос, хотя бы удержать в узде собственных членов? Окажутся ли драуки, превращённые в дроу, верными солдатами Квентл, или быстро узнают, что они – всего лишь обман Паучьей Королевы, и призваны испытывать её детей, сеять хаос и выкорчёвывать непокорных?

Я не могу избежать этих мыслей, как бы ясно ни осознавал, что это – тот же самый цинизм, который позволил Киммуриэлю Облодре отмахнуться от потери семьи! И это – не тот, кем я старался быть с тех самых пор, как покинул этот проклятый город. Я всегда шёл страху наперекор.

Но я не могу отрицать, что в сердце ещё не принял этот лучик надежды.

Я могу потерять слишком многое.

У меня есть Кэтти-бри и есть Бри, и счастье, которого я даже представить себе не мог. Если меня не станет – они будут жить дальше, и думаю, жить хорошо. Бри не могла рассчитывать на лучшую мать, чем Кэтти-бри, а Кэтти-бри не могла рассчитывать на лучших друзей, чем наши товарищи, в первую очередь – её отец, Вульфгар и Реджис. Она не останется одна, если я погибну в Мензоберранзане, что стало совершенно ясно, когда я вернулся из путешествия в вечность и обнаружил мою жену и новорождённую дочь, окружённых такой невероятной любовью.

Я никогда не сомневался, что Кэтти-бри будет скорбеть, если такое случится, и никогда не относился к этому легкомысленно. От простой мысли, что она могла потеряться на севере, у меня всё сжимается внутри от мучительного страха и воображаемых ужасов и самого глубокого чувства возможной пустоты, которое я когда-либо знал. В таких случаях, когда страх поглощает меня, и я начинаю верить, что действительно мог её потерять, я ломаюсь. Даже озарённый улыбкой Бри, я пуст внутри.

Я очень отчётливо помню это чувство. Я помню то утро в Мифрил-Халле, когда проснулся и обнаружил рядом безжизненное тело Кэтти-бри. Я помню свой ужас, свою беспомощность, когда её душа на моих глазах покинула тело, недосягаемая, прошла через твёрдую реальность камня. Это не то чувство, которое я захотел бы испытать снова.

И это не то чувство, которое я хотел бы причинить Кэтти-бри.

Не хочу я и того, чтобы Бри выросла, пытаясь представить себе отца, которого нет рядом. Если она увидит мужчин-дроу, направляющихся к ней, не примет ли их за папу? Не будет ли она чувствовать, что я решил бросить её, что я оставил её потому, что у меня были дела поважнее? Или поймёт, что я ушёл, потому что заботился о ней так сильно, что должен был попытаться сделать мир лучше – ради неё?

В этом-то вся и загвоздка. В какой момент эта великая борьба станет чужой? В какой момент – и есть ли такой момент? – настанет очередь кого-то другого, а я смогу наслаждаться более спокойными и личными обязательствами?

Или я обречён поддаваться надеждам на будущее и упускать радости настоящего?

Очевиден конфликт между моей личной ответственностью и более широкой миссией, важной дорогой, по которой я шёл с тех пор, как отринул Мензоберранзан, с тех пор, как поклялся сражаться за то, что моё сердце считает правильным и справедливым. Я знаю, что грядущая война в Мензоберранзане, какой бы ужасной она ни была, будет идти за то, чтобы освободиться от демоницы Ллос, что она будет идти ради надежды на окончательную победу моего народа. Ради уничтожения чудовищной догмы, которая навредила и может навредить очень многим.

За свободу.

Но каково моё место во всём этом?

Могу ли я оставить Бри с монахами, если Кэтти-бри не вернётся с севера? С Бренором? В обоих случаях не отказываюсь ли я от своей ответственности перед ней – убедиться, что она вырастет в родительских объятиях?

Впервые в жизни мне приходится задаваться этим вопросом.

Впервые в жизни я могу потерять столь многое.

Впервые в жизни мне приходится по-настоящему задуматься: где моё место?


– Дзирт До’Урден


Глава 21 Вы разве не почувствовали?


В Ибилситато было столько народу, что казалось, стены вот-вот согнутся и рухнут. Рекой текли ледяное вино и пиво, разговоры постоянно прерывались, когда объявляли очередного солдата Бьянкорсо, и гул голосов взрывался единым одобрительным рёвом.

И никого не приветствовали громче, чем Аззудонну, которую подняли на стол, чтобы возвысить победительницу над собранием.

Артемис Энтрери хмыкнул, когда увидел её, но промолчал.

Кэтти-бри и Джарлаксу не пришлось спрашивать, почему, поскольку они тоже издали негромкие звуки, наполовину – в знак сочувствия, наполовину – от изумления.

- Нос у неё, как у Бренора, - сказал в следующее мгновение Энтрери.

- У моего па подлинее, но такой же широкий, - ответила Кэтти-бри.

И действительно, нос Аззудонны принял на себя главный ущерб от столкновения со стеной. Было очевидно, что он сломан, и в каждой ноздре торчала свёрнутая ткань – которую, видимо, приходилось постоянно менять, поскольку затычки постоянно пропитывались кровью. Остальное лицо женщины тоже распухло, один глаз почернел и почти закрылся, а её шея, её бело-синие ленты и даже её волосы были липкими от подсыхающей крови.

По большей части – её собственной.

Там, на столе, она как будто не обращала на всё это внимания. Она широко развела руки, затем припала к столешнице и завела правое плечо за спину, вытянув руку, изображая свой победный бросок.

Толпа продолжала реветь во всю глотку.

- Гардреаль! – раздался крик снаружи, с главной улицы Скеллобеля, и множество новых голосов эхом повторили его, возвещая о прибытии армии из Мона Чесс.

Собравшиеся стали толкаться в дверях, выбираясь на улицу, и три товарища вместе с ними. Оказавшись снаружи, они решили, что оставаться внутри всё равно не было особых причин, и поняли, что гостиница Ибилситато оказалась просто сборочным пунктом для солдат Бьянкорсо.

Теперь они снова оказались под Весёлыми Танцорами в волшебном небе, и вместе с ними снаружи был весь округ. Верные кличам, по улице со стороны Мона Чесс маршировали солдаты Гардреаль, а следом за ними, казалось, двигался весь округ.

Так что праздник разросся – а потом ещё и ещё раз, когда присоединились оставшиеся два округа.

Это превратилось в длинное празднество Каллиды и каззкальци, с победителями и побеждёнными, зрителями и Весёлыми Танцорами, с едой, вином и пивом, с самой жизнью.

Даже Артемис Энтрери не смог не поучаствовать в танце Квиста Канзей – Кэтти-бри заметила, что он даже запел в какой-то момент, и когда он понял, что она наблюдает, он ответил на её усмешку собственной, выскочил из шеренги певцов, схватил её за руку и затащил обратно, чтобы она присоединилась.

Она не сопротивлялась. Но заметила, что по другую сторону – с другого бока Энтрери, закинув свою крупную руку ему на плечи – стоит, как ни поразительно, орк, причём в униформе солдата Боскейл.

Артемис Энтрери позволил орку закинуть руку ему на плечи. Кэтти-бри на мгновение почти погрузилась в панику, и это напомнило ей о сюрреалистичности всего вокруг, стало предупреждением оставаться начеку.

Но нет, этого орка она помнила, и всё стало ещё более запутанным. А может быть, сказала она себе, и менее. Может быть, всё было таким, каким казалось.

Когда песня закончилась, их шеренга стала распадаться на отдельные группы, и орк с силой хлопнул Энтрери по плечу и зашагал прочь.

Энтрери схватил его за руку.

- Подожди минутку, - взмолился Энтрери. Орк с любопытством посмотрел на него.

- В самом конце, после гола Аззудонны, разве не ты поймал га и бросился с ним в другую сторону?

- Я, - подтвердил орк. – Я – воин Лурник из Боскейла.

- Но почему? – спросил Энтрери. – Время ещё не закончилось.

- Да, почему ты остановился? – добавила Кэтти-бри.

Орк с заметным недоумением посмотрел на них. «Перте мийе Закнафейн!», взревел он, вскинув кулак. Толпа вокруг него ответила точно так же, и слова эхом разнеслись вдоль улицы.

- Но ты незнаком с Закнафейном, - настаивал Энтрери.

- Воительница Аззудонна сражалась в его честь, - сказал орк, похлопав себя по запястью там, где Аззудонна носила оторванную от рубахи Зака полосу. – Она свирепа и благородна. Неужели я должен был её обесчестить?

- Конечно нет, - ответила Кэтти-бри. – Прости нас. Мы здесь недавно и не знаем ваших обычаев.

- Кроме того, - с усмешкой добавил орк, - разве вы не чувствовали? Я сражался в каззкальци пять раз. Три заката тому назад Гардреаль стали чемпионами. Но даже в ту великую ночь я не чувствовал ничего, сравнимого с песней для Закнафейна Аззудонны. Разве вы не чувствовали?

- Это было одно из самых невероятных ощущений, что я когда-либо испытывал, - согласился Энтрери, и Кэтти-бри согласно кивнула.

- Магия, - тихо сказала она.

- Да. Даже после моей смерти это будут помнить ещё очень долго, - сказал Лурник, отсалютовал, повторил «Перте мийе Закнафейн», и растворился в толпе.

Кэтти-бри вздохнула, пытаясь это всё переварить и глядя ему вслед, затем повернулась к Энтрери.

- Он не ошибается, - сказал тот. – Я никогда не чувствовал ничего, сравнимого с голой мощью того напева на волшебном закате.

- Я хочу испытать это снова, - согласилась Кэтти-бри.

Энтрери поднял взгляд и указал рукой на небо.

- Оно по-прежнему здесь.

- Понимаешь, пройдёт шесть месяцев до восхода.

Он недоверчиво посмотрел на Кэтти-бри, но та убеждённо кивнула.

- Тогда, наверное, не стоит мне всю ночь пировать, - сказал Энтрери и тоже исчез в толпе.

- По крайней мере, не стоит всю ночь пить! – крикнула ему вслед Кэтти-бри.

Женщина огляделась в поисках Джарлакса, но это было безнадёжно. Столько лиц, столько танцев, пения, еды и выпивки, радостных криков. Город оживился – ничего подобного она раньше не видела – и это оказалось заразительным.

Она слонялась вокруг, даже не пытаясь расспрашивать, где можно найти Джарлакса. Это было неважно. Здесь она была в безопасности, как и все остальные. Она жалела, что Зак не может быть здесь и наслаждаться праздником, но Галата недвусмысленно заявила, что это было бы неразумно. Это мгновение во время каззкальци подарило ему огромную силу, успокоение и избавление от боли, и действительно отбросило развитие фага.

Однако оно закончилось. Все это знали, и все в Скеллобеле понимали, что тот единственный момент триумфа Аззудонны, громкий голос всей Каллиды, требующий от Весёлых Танцоров помощи для больного, нельзя повторить.

Спустя короткое время, вернувшись в гостиницу с Весси и многими другими солдатами Бьянкорсо, Кэтти-бри услышала вопросы про Аззудонну, которая, судя по всему, куда-то ускользнула.

- Она отправилась отдыхать, - настаивала одна женщина, на что дварф возразил: - У неё для отдыха будет целая ночь! Она должна спеть и снова рассказать нам про свой бросок!

Кэтти-бри знала, что Аззудонна не отдыхает. Она покинула Ибилситато и прошла улицами Скеллобеля, направляясь к холодному лазарету, куда эвендроу положили Зака. Она не удивилась, когда вошла и обнаружила Аззудонну сидящей за небольшим столиком со свечой напротив своего свёкра. На столе между ними стояли тарелки и бокалы.

- Хурма? – с усмешкой сказала она, подходя. Оба повернулись к ней, вздрогнув, и Кэтти-бри чуть вслух не рассмеялась из-за того, как смешно они выглядели – как будто прошли через войну и вытащили свои потрёпанные тела на обочину, чтобы насладиться мгновениями отдыха.

- Этот сыр! – сказал Зак.

Он выглядел лучше, больше похожим на себя, и опухоль по большей части спала. И голос у него звучал лучше. Сильнее. Его рот почти что вернулся к нормальному размеру.

- Ты зовёшь себя его другом и при этом не поделилась? – сказала ей Аззудонна, качая головой с притворным огорчением. – Садись, - предложила ей женщина-дроу, отодвигая стул. – Я принесла более чем достаточно.

Кэтти-бри села, и Аззудонна толкнула к ней тарелку с хурмой и куритским сыром, а также поставила перед ней бокал ледяного вина.

- За жизнь, - сказала Аззудонна, поднимая свой бокал, и Кэтти-бри с Заком последовали её примеру. Они чокнулись с чудесным звоном.

- Я собираюсь прожить достаточно, чтобы ты вылечила меня от этой заразы, дочка, - сказал Зак. – Ты справишься?

- У наших хозяев достаточно тех, кто справится.

- Я не об этом спрашивал.

- Справлюсь, - заверила его Кэтти-бри. – Когда вернутся мои заклинания, ты испытаешь их настоящее тепло.

- Скоро, - пообещала Аззудонна.

- А что насчёт тебя? – спросила Кэтти-бри. – Это должно болеть.

Она осторожно коснулась разбитого носа женщины.

- Что? Думаешь, я теперь некрасивая? – спросила женщина, отстраняясь и принимая игривую позу.

- Думаю, что ты очень красивая, - сказала ей Кэтти-бри. – Думаю, здесь вообще всё очень красивое.

Аззудонна улыбнулась и подняла бокал.

- Оставить вас наедине? – спустя какое-то время спросила Кэтти-бри, когда съела два плода хурмы, сыр, и допила вино.

- Пожалуйста, останься, - сказала Аззудонна, опередив Зака. – Позже у нас ещё будет полно времени наедине, - подмигнув ему, добавила она. – Когда поцелуи будут не такими болезненными и не заставят меня бояться, что твоя слаадская пасть проглотит всю мою голову.

Смех оборвался, когда дверь в комнатку отворилась и они увидели, как входит Галата с небольшим узелком.

- Надеюсь, это новая еда, - сказала Аззудонна.

- Так и есть.

- Тогда садись, присоединяйся, - сказал Зак, указывая на стул напротив. Но паладин покачала головой.

- На самом деле я искала тебя, - ответила она, указывая на Кэтти-бри. – Мне нужно с тобой поговорить.

- Сейчас? – запротестовала Аззудонна. – Это же Квиста Канзей! Бьянкорсо победили!

- Это не займёт много времени, - ответила Галата и дала Кэтти-бри знак следовать за собой. Жрица с любопытством подчинилась.

Паладин провела её во второе помещение, вырезанное в леднике, очень похожее на лазарет Зака.

- Похоже, это что-то серьёзное, - сказала Кэтти-бри, когда Галата закрыла за ними дверь и подтащила для неё стул.

Женщина-эвендроу кивнула.

- Уверена, для тебя – ничего неожиданного.

- Честно говоря, сейчас я ничего серьёзного не ждала.

- Да, но скоро возвратится магия. Для некоторых – может быть, уже тогда, когда мы проснёмся в следующий раз. Моё дело с тобой необходимо завершить до того.

Кэтти-бри протянула руки, приглашая её продолжать.

- Вы сказали нам, что попали в эти края благодаря магии, - сказала Галата. – Ты – волшебница и жрица, верно?

- По большей части жрица, но да.

- И тебя попросили участвовать в путешествии из-за твоей магии? – снова спросила Галата.

- У других есть собственные фокусы и волшебные предметы, - сказала ей Кэтти-бри. – Но ты права. Я здесь потому что могу – или могла – излечить их, если нам придётся сражаться.

- Вы прошли через волшебные врата. Вы толком не знаете, где находитесь и как вернуться обратно.

- Это правда.

- Значит, ты здесь, чтобы вернуть их домой, когда дело будет сделано. Слово возвращения или двеомер телепортации, наверное?

- Возвращение, - подтвердила Кэтти-бри. – Я не достаточно сведуща в волшебных искусствах, чтобы телепортироваться подобным образом.

- Но эта задача возложена на тебя, и без тебя другим придётся уходить отсюда пешком?

Кэтти-бри кивнула.

- Ты знакома с заклинанием обета?

Вопрос захватил Кэтти-бри врасплох. Она слышала про заклинание обета, которое налагалось на личность в качестве запрета или гарантии выполнения каких-то условий.

- Немного, - осторожно ответила она.

- Мы не можем вас отпустить, пока наша магия не вернётся полностью. Когда Сумеречная Осень закончится, мы должны закончить то, что ты с твоими друзьями начала в пещере в первый день вашего прибытия. Мы не можем позволить слаади и великанам устроить такой инкубатор.

- Мы, конечно же, укажем вам путь, - с полной уверенностью ответила Кэтти-бри. – Верните нам наше оружие и снаряжение, и мы с радостью будем сражаться вместе с вами.

Галата кивнула.

- Мы примем по меньшей мере первое предложение, однако мы не можем позволить вам уйти, пока… ну, вы увидите. Сложно объяснить.

- Мы всё ещё хотим отыскать Доум’вилль.

- Вам следует забыть про неё. Для этого мира она потеряна навсегда.

- Будь это правдой, мы бы знали. Мы явились сюда, потому что для дроу среди нас она сулит огромную надежду. Это долгая и запутанная история.

- Тогда мы укажем вам направление, в котором исчезла ваша подруга, - сказала ей Галата. – Но прежде всего, мы укажем вам путь прочь из Каллиды.

Её мрачный тон не хуже общего смысла слов подсказал Кэтти-бри, в чём тут дело.

- Я попрошу тебя принять моё заклинание обета, - объяснила Галата. – Такое, которое помешает тебе вернуть вас домой с помощью магии или отправить послание на юг, пока Светский созыв Каллиды не согласится, что вы можете уйти. Обещаю, заклинание обета будет снято, если к тому времени вы всё ещё пожелаете покинуть Каллиду.

Мысли Кэтти-бри потекли в тысяче разных направлений. Она была уверена, что теперь они используют на ней и её друзьях новую и отличающуюся магию, прежде чем отправить их домой. Она подумала о Фривиндле и его «снах». Она слышала о заклинаниях, которые могли заставить что-то забыть, и других, более могущественных, которые могли даже изменять память – Гарпеллы в Особняке Плюща довольно часто пользовались ими, когда один из их более эксцентричных волшебников упрямо вёл исследования и эксперименты в грозящем катастрофой направлении. Однако никогда она не слышала о достаточно сильных заклинаниях, способных достичь того, чего она боялась в отношении воспоминаний о Каллиде, принадлежащих ей с товарищами. С другой стороны, она и никогда не видела заклинаний, создающих такую сложную и вкусную еду, как здесь. Ей казалось вполне вероятным, что эвендроу могли отточить подобные заклинания до совершенства, если не хотели заточать или казнить тех, кто открыл Каллиду случайно.

Тем не менее, мысль совершенно её подавила – она не хотела навсегда бросать это место! Сама мысль о том, что она не сможет привести сюда Дзирта или Бри, разбивала ей сердце.

Она надеялась, что её подозрения не оправдаются, но так или иначе, прекрасно понимала резоны собеседницы.

- Значит, когда ты говоришь, что вы не можете отпустить нас, пока не вернётся магия, дело не только в сражении с теми, кто занял пещеру.

- Это одна из причин, - сказала Галата. – Слаади куда более грозный противник, когда их когти впрыскивают яйца или хаофаг, а наши целители не могут легко с этим справиться.

- Мы могли бы нарисовать для вас карту с местонахождением пещеры, но этого будет недостаточно, не так ли? – спросила Кэтти-бри, пытаясь сделать свой тон не слишком обвиняющим.

- Нет, этого хватит.

- Но мы всё равно не сможем уйти – до тех пор, пока ваша магия не возвратится окончательно.

- Не можете, - признала Галата.

- Мы будем не первыми, кто пришёл и ушёл из Каллиды, и ваша магия позаботится, чтобы мы не стали первыми из тех, кто сможет вернуться.

Паладин не ответила. Ей и не требовалось.

- А как мы должны, по-твоему, поступить? – наконец спросила Галата. – Что бы ты сделала на нашем месте?

Кэтти-бри потёрла лицо ладонями. Она осознавала дилемму и по-настоящему сочувствовала хозяевам, но от того боль не уменьшалась.

- Когда ты хочешь наложить этот обет? – спросила она.

- Как только вернутся мои силы. Мне потребуется твоё слово, что если твои собственные силы возвратятся раньше, ты не перенесёшься к себе на родину и не станешь посылать магические послания за пределы Каллиды.

Кэтти-бри думала совсем недолго.

- Я согласна. Я не стану готовить подобных заклинаний, пока не получу твоего разрешения.

- Я верю тебе, Кэтти-бри, - сказала Галата. – И поскольку мы знаем относительную силу подобных заклинаний, скорее всего мой обет опередит твою способность к возвращению. Однако пока это не свершилось, мы не позволим всем четверым из вас находиться вместе в одно и то же время. Если вы каким-то образом сумеете нас покинуть, вам придётся бросить здесь одного из своих друзей.

Кэтти-бри втянула в себя воздух и попыталась напомнить себе, как велики ставки для здешних эвендроу.

- Если кто-то находит ключ к твоему сейфу, ты меняешь замок, - сказала Галата.

- А ключ к Каллиде – это?

Галата просто молча смотрела на неё.

- Память о Каллиде, - закончила за неё Кэтти-бри.

Паладин встала и подошла к двери.

- И я рада – мы все рады – что к вашему другу вернулись силы. «Перте мийе Закнафейн» было искренним и случилось взаправду. Хаофаг не заберёт его.

Она вышла из комнаты, затем неожиданно обернулась – с улыбкой.

- Но может быть, заберёт Аззудонна.

Кэтти-бри ещё долгое время сидела одна в этой комнате, размышляя обо всём этом. Несмотря на простую радость и оживление, с эмоциональной стороны это становилось крайне запутанным. Она сдержит слово и позволит наложить на себя заклинание обета – они с друзьями были обязаны эвендроу по крайней мере этим.

Однако она отчаянно надеялась, что в остальном ошибается. Она не хотела, чтобы воспоминания о Каллиде превратились в сны, недоступные или полностью стёртые.

Она надеялась, что ошибается, а если нет – что она, а может быть, всегда крайне убедительный Джарлакс, смогут найти другой путь.


Глава 22 Когда это важнее


Кэтти-бри сделала глубокий вдох и потёрла пальцы.

- Сумеречная Осень закончилась, - заверила её Аззудонна.

- И я до сих пор жив, - сказал Зак, который казался немного более усталым, чем был после чуда Квиста Канзей, но всё равно куда здоровее и сильнее, чем до этого неожиданного события. – Я же говорил, что вы так легко от меня не избавитесь.

- Не стоит мне переживать, но… - сказала ему Кэтти-бри.

- За твоими заклинаниями последуют мои, а потом и Галаты, - сказала Илина. – Мы и вдвоём можем исцелить Закнафейна от хаофага и вернуть ему здоровье. Мы привели тебя сюда в качестве любезности, решив, что ты предпочтёшь начать лечение сама.

- Так и есть – и я благодарю вас за эту возможность, - ответила Кэтти-бри. Она развязала кошель, который вручила ей паладин, высыпав оттуда на ладонь щепотку алмазной пыли. Она закрыла глаза и сделала ещё один глубокий вдох, затем тихонько запела, обращаясь к своей богине. Она почувствовала, как внутри неё растет магия, ощутила её прекрасное освобождение, и услышала глубокий вздох облегчения от Зака, когда волны возрождающего исцеления прокатились по нему, атакуя хаофаг и принося почти мгновенное облегчение.

Как только первая волна покинула её, она начала всё заново, используя заклинание, которое было предназначено в первую очередь для исцеления ран, а не болезней. Она положила обе руки на распухшее до сих пор плечо Закнафейна и пела с закрытыми глазами, ощущая и высвобождая тепло.

Она отстранилась, когда закончила, какое-то время восстанавливая равновесие и медленно открывая глаза.

Перед ней стоял улыбающийся Зак, опухоль сошла, лицо снова стало нормальным. Кэтти-бри услышала, как Илина и Галата шепчутся за спиной, но не стала оборачиваться, вместо этого приняв крепкие объятия оружейника.

- Ты очень сильно нас напугал, - прошептала она ему на ухо.

- Знаю. Мне очень жаль, что я…

Она отстранилась и прижала пальцы к его губам, заставляя замолчать.

- Я не позволю тебе умереть. Ты нужен Бри. Ты нужен Дзирту. Ты нужен мне.

Зак снова обнял её, но затем издал необычный вопросительный звук. Кэтти-бри посмотрела на него, затем проследила за его взглядом до двух женщин-эвендроу. У обеих отвисла челюсть, и одинаковые выражения на их лицах демонстрировали немалое потрясение.

- Он полностью излечился и оправился от ран, - сказала Галата, когда к ней вернулся дар речи. – Такого я не ожидала.

- Твоя сила очень велика, - добавила Илина.

- Это дар Миликки, - ответила Кэтти-бри. – Я всего лишь проводник.

- Могущественный проводник, - сказала Галата.

Кэтти-бри приняла комплимент, скромно пожав плечами.

Галата отвела её в сторонку, сделав Илине знак осмотреть Зака повнимательнее. Когда Илина принялась ей шептать, Кэтти-бри поняла, что она хотела отвлечь Зака.

- Достаточно могущественный, чтобы сопротивляться моему заклинанию обета? – спросила она.

- Мне мало что известно о твоём заклинании – то есть, вообще об этом конкретном заклинании, - ответила Кэтти-бри. – Но я не хочу ему сопротивляться. Я его приму, и верная своему слову, в любом случае не стану предавать Каллиду. Мне не нравится то, что ты, как ты считаешь, должна сделать, с этим заклинанием и с тем, которое ты намереваешься вскоре применить, но я не могу отказать подобным действиям в предусмотрительности.

Паладин кивнула.

- Нам пора идти, - сказала Заку Галата. – Другие твои друзья скоро тебя навестят. Они уже в пути. Кэтти-бри вернётся немного позднее.

Она увела Кэтти-бри и Илину из лазарета и провела через город. В какой-то момент они встретились с Энтрери и Джарлаксом, Кэтти-бри подмигнула и улыбнулась им, заставив двух мужчин с нетерпением броситься вперёд, чтобы поскорее увидеть выздоровевшего Зака.

Кэтти-бри продолжала оглядываться на них. Она хотела к ним присоединиться, хотела, чтобы их четвёрка снова собралась вместе.

- Это не займёт много времени, - заверила её Галата, очевидно, заметив нетерпение женщины.

Кэтти-бри не стала жаловаться, но плотнее стиснула челюсть.

- Ты сама согласилась, не так ли? – спросила Галата.

- А у меня есть выбор?

Паладин пристально посмотрела на неё.

- А он тебе нужен?

Кэтти-бри задумалась, кусая губы.

- Это всего лишь на время, и это просто на какое-то время помешает тебе вернуть себя с друзьями обратно на родину, - ещё раз объяснила Галата. – И с обетом всё дело в намерении, не просто в заклинании или в конкретном действии. Ты несколько раз говорила мне, что не предашь Каллиду. Если это правда, то обет не сделает с тобой ничего такого, на что ты не решилась бы сама.

- В этом мне приходится полагаться на твоё слово.

- Да, - сказала Галата.

Кэтти-бри не ответила.

- Мы спасли его, - сказала ей Галата. – То есть, сейчас ты исцелила и вылечила его, но мы бы сделали это и сами, и если бы не народ Каллиды в каззкальци…

- Знаю, знаю, - ответила она, поднимая руку.

- Ты должна кое-что понять, Кэтти-бри, - заявила ей Галата, скрестив с ней взгляды. – Я могла тебя связать и сунуть в рот кляп – слизь миксин прекрасно подходит и для первого, и для второго – до тех пор, пока не вернётся моя магия, затем наложить на тебя обет без твоего согласия. Но ни я, ни другие не хотят делать этого с тобой или твоими друзьями, которые вызывают у нас такой большой интерес.

Кэтти-бри не могла отрицать правдивость её слов, так что, хоть и настороженно, она согласно кивнула.

Она была обязана им по меньшей мере этим.


Кэтти-бри потёрла виски, покидая дом инквизиторов вместе с Галатой.

- Чувствуешь, как оно гудит? – спросила паладин-эвендроу.

- Да. Это очень странно.

- Вскоре оно отойдёт вглубь сознания, - заверила её Галата. – Я рада, что ты согласилась.

- Я боюсь, что это было глупо, - призналась Кэтти-бри. – Заклинания, которые ты заблокировала, могли спасти меня и моих друзей из грядущего боя, если тот станет слишком отчаянным.

- Мы просим вас только показать нам пещеру, - сказал Эмилиан, который подошёл к ним вместе с Илиной. Они оба явно услышали последнее замечание. У обоих за плечами висели мешки.

- Я могла бы спасти также вас или ваших друзей, - сказала Кэтти-бри.

- Ты можешь подготовить другое слово возвращения, если желаешь, - сказала ей Галата. – Обет тебя не остановит. Но место возвращения должно быть здесь, в Каллиде. Как я и сказала, дело в намерении, а не в конкретном действии. Ты можешь считать подобное заклинание благоразумным, но…

- Но в этом не будет необходимости, - сказал Эмилиан. – Мы приведём могучее войско. Мы не впервые участвуем в таких боях и не намерены проигрывать.

- Конечно, вы совсем не обязаны участвовать в битве, - добавила Илина. – Вы можете проводить нас ко входу в пещеру, вернуться с друзьями в город и ожидать нашего возвращения. Такой поступок не уронит вас в наших глазах. Это наш бой.

- И наш тоже, - без колебаний ответила Кэтти-бри, и качала головой в ответ на каждое слово, позволяющее ей не участвовать в предстоящей битве. – Думаете, мы забыли, что вы приняли нас к себе домой во время отчаянной нужды? Думаете, мы забыли каззкальци и Весёлых Танцоров, и что вы, все вы, сделали для нашего любимого друга Закнафейна? Если ты, Эмилиан, возглавишь этот бой, сложнее всего тебе будет удержать нас, чтобы мы не вырвались слишком далеко вперёд. Мы просим вас просто дать нам оружие.

- Ах да, это, - сказал Эмилиан, кивнув Илине, которая сняла мешок с плеча и протянула его Кэтти-бри.

- Ваши вещи, - объяснила она. – Поясная пряжка просто чудесная и очень хитроумная!

Кэтти-бри прошарила внутри и нашла пояс, подняла его с усмешкой.

- Спасибо. Я сделала её в Великой Кузне Гонтлгрима. Лук – Тулмарил Искатель Сердец, который создали, кажется, эладрин. Уверена, ты ещё увидишь его в действии.

Она наклонилась и снова пошарила в мешке.

- Но это ещё не самые любимые из моих вещей, - пояснила она, выпрямляясь с прекрасной ониксовой статуэткой в руках. – Сомневаюсь, что вы добились успеха, пытаясь распознать магию внутри этой вещи.

Илина и Эмилиан пожали плечами.

- Не пугайтесь, - предупредила Кэтти-бри. – Обещаю, вы в безопасности.

Все трое с любопытством посмотрели на неё, а вместе с ними – несколько каллидцев поблизости.

Кэтти-бри несколько раз обдумала своё импульсивное решение, но в итоге вернулась к самому началу. Она закрыла глаза и прошептала: «Гвенвивар».

- Не отравленный? – спросила Илина, когда серый туман начал клубиться перед человеческой женщиной.

Кэтти-бри покачала головой.

- Нет, нет. Не отравленный.

- О, это скульптура из дыма, - сказал Эмилиан, когда туман стал принимать форму, но последние слова этого замечания превратились в изумлённое оханье, когда прямо перед Кэтти-бри возникла крупная чёрная пантера. Кэтти-бри тут же погладила кошку по ушам и голове, убеждая Гвен, что вокруг всё мирно и спокойно.

- Боги Ветра! – охнула Галата.

- Она прекрасна, - сказала Илина.

- Её зовут Гвенвивар, - сказала Кэтти-бри. – Я считаю тебя своим другом, а значит – она тоже твой друг. Она любит, когда ей чешут за плечом.

Илина осторожно подошла к пантере, но отстранилась. Когда Эмилиан рассмеялся, жрица снова шагнула вперёд.

- И да, - сказала им Кэтти-бри. – Гвенвивар будет участвовать в битве. Я знаю, что её тоже ранили во время битвы Закнафейна в нижней пещере, потому что она вернулась в свой астральный дом, чтобы восстановиться. Теперь она излечилась и очень зла на тех, кто причинил ей вред. Она получит свою месть.


При виде Джарлакса, снова надевшего свою невероятную шляпу и глазную повязку, к Кэтти-бри вернулось чувство, что всё вокруг совершенно нормально, и она удивилась, каким приятным оказалось это чувство. Каллида и эвендроу были очаровательны, всё это оказалось невероятным, прекрасным и удивительным, но она уже слишком давно покинула дом.

Она подумала, что Бри будет выглядеть иначе, когда она вернётся. Они отсутствовали куда дольше сорока дней; Кэтти-бри потеряла счёт времени в самом начале, поскольку нельзя было сориентироваться на смену дня и ночи, но знала дату осеннего равноденствия, которое они видели во время каззкальци.

В некотором отношении ей казалось, что она покинула дом совсем недавно, а в некотором – что её не было уже много месяцев. Она хотела увидеть Дзирта и Бри. Ей нужно было поцеловать мужа. Ей нужно было обнять ребёнка.

Она заняла оставшееся место за их столиком. Впервые после каззкальци в общей комнате было немноголюдно, но на улицах снаружи оставалось полно каллидцев, многие из которых спали на тёплой траве у многочисленных притоков, пересекавших Скеллобель.

- Я удивлён, что они всё мне возвратили, - сказал Джарлакс.

- Всё до конца, - согласилась Кэтти-бри. – Даже Гвенвивар. – Пантера восстановилась – я призвала её, чтобы показать моим друзьям эвендроу, но потом сразу отпустила, потому что скоро нам может понадобиться её компания.

- Не всё, - возразил Энтрери.

Кэтти-бри бросила на него недоумённый взгляд, но он продлился всего мгновение, прежде чем она заметила, что у него нет рукавицы на правой руке и меча на поясе слева. Подумав об этом, она обнаружила, что не удивлена – Коготь Харона был одним из самых зловредных и губительных образцов волшебного оружия, которое она только знала – даже больше, чем Резчик.

- Скорее всего, они до сих пор пытаются разгадать злобу этого красного клинка, - сказала ему Кэтти-бри. – Надеюсь, что никто не пытался взять его без защитной рукавицы.

- Сомневаюсь, что в подобном случае здешние хозяева возвратили бы нам все остальные вещи с той же готовностью.

- У тебя остался твой кинжал? – спросила Энтрери Кэтти-бри.

Он вытащил свой кинжал с драгоценностями, закрутил его волчком на столе, затем подобрал и сунул обратно в ножны.

Джарлакс кивнул на Кэтти-бри, потом повернулся к остальным двум товарищам и продолжил:

- Думаю, это ритуал – и он меня не радует.

- Ты должен понять ход их мыслей, - сказал Зак. – Они были намного гостеприимнее, чем мы могли ожидать. Что бы произошло, как ты думаешь, если бы группа эвендроу наткнулась на Мензоберранзан?

- Или даже на Глубоководье, - добавил Энтрери.

- О чём вы? – спросила Кэтти-бри.

- Джарлакс считает, что они собираются притупить наши воспоминания об этом месте, прежде чем позволить нам уйти, - сказал Зак.

- Я согласна. Галата именно так мне и сказала, - она посмотрела на Джарлакса. – Ты считаешь, что с Фривиндлем они именно так и поступили.

- Может быть, он просто был старым, - вмешался Энтрери.

- Я уверен, что с ним так поступили, - ответил Джарлакс. – Они размыли его воспоминания, или превратили их в сны, нечёткие и лишённые якоря, за который кто-либо мог зацепиться.

- Зацепиться и найти Каллиду, ты хочешь сказать, - сказала Кэтти-бри. – Ты их обвиняешь?

- Конечно нет.

- Но это не значит, что нам должно это нравиться, - сказал Закнафейн. – Я не в восторге от подобного вторжения в мои мысли и память.

- Боюсь, он часто хотел убить Киммуриэля, - легкомысленно сказал Джарлакс, вызвав смешок у Кэтти-бри, но гневный взгляд от Зака.

- Распространённая мысль, - заметил Энтрери.

- Может быть, этот твой эльф сошёл с ума из-за заклинания, которое наложили на него эвендроу? – спросил Зак.

- Многие читали его безумцем, - не смущаясь, продолжал Джарлакс, покачав головой, - но только в отношении этого места, если речь действительно шла об этом месте.

- Конечно же, это была Каллида, - сказала Кэтти-бри.

- Мы этого не знаем. В мире полно совпадений. По правде говоря, Фривиндль был очень старым, даже дряхлым, и он ни в чём не был уверен. Может быть, это был просто сон – Фривиндль часто был в этом уверен, потом менял своё мнение, потом снова менял его на обратное. И старый эльф точно не говорил мне ничего, сравнимого с тем, что мы здесь видели – по правде говоря, я даже не знаю, это ли место он видел во снах – или посещал, если вообще бывал на севере.

Кэтти-бри пронзила его взглядом.

- Может быть, об этом следовало поговорить в Главной башне в Лускане.

- Я вам не лгал, - запротестовал Джарлакс. – Я просто не раскрывал вам своих предчувствий.

- Чего-чего?

- Моих предчувствий, поскольку ничего другого и не было.

- Но из-за этих предчувствий ты привёл нас сюда, - упрекнула она.

- Но не по ложной причине! Нет, ощущения Хазид’хи реальны. Возможно, мы очистим меч, а может быть это невозможно, но в конце концов суть всегда была не в этом. Меч говорит нам, что Доум’вилль жива. Для меня по-прежнему важно отыскать её. Не стоит недооценивать её важность в случае с Мензоберранзаном. Если она поможет нам сохранить союз Баррисон Дель’Армго с домом Бэнр, у проклятой матери Жиндии будет не так много шансов найти друзей – а значит, и шансов победить. И Доум’вилль не поклоняется Ллос. Ко злу её подтолкнул меч. Нам это известно. Освобождение от него, победа над ним сможет привести её в место желанного искупления, и это место будет в Мензоберранзане, в доме Баррисон Дель’Армго. Доум’вилль может помочь нам избежать войны. Разве такая возможность не стоит наших усилий? Разве это…

- Да, Джарлакс, мы знаем, - оборвал его Закнафейн.

- Однако тебе следовало рассказать нам всё сразу, - сказала разозлённая Кэтти-бри. – С того самого мига, как ты попросил нас сопровождать тебя. Возможность того, что здесь на севере может существовать место вроде Каллиды, довольно важна, ты не находишь?

Джарлакс ответил небольшим кивком – в конце концов, что он мог сказать?

- Теперь это неважно, - вмешался Энтрери. – Мы нашли её и знаем про неё больше, чем может вспомнить любой эльф из Серебристой Луны, так?

- Согласен, всё решено, - саркастично отозвался Зак. – Каллида существует.

Он поднял свой стакан в тосте.

- И я этому рад. Перте мийе Каллида!

Другие улыбнулись в ответ, но к тосту не присоединились.

- Я согласна с оценкой наших хозяев Джарлаксом, - сказала Кэтти-бри, возвращая разговор к первоначальной теме. – Они не будут держать нас здесь, поскольку они не тюремщики, и не собираются причинять нам вред любым возможным способом. Как раз наоборот. Но кажется весьма вероятным, что они сотрут многие наши воспоминания об этом месте.

- Пускай, если это все их требования, - сказал Энтрери. – Хотя должен признать, цена довольно болезненная. Я не хочу забывать Каллиду.

- Эвендроу делают то, что должны, - решила Кэтти-бри. – Они могут многое потерять. Потерять всё.

- Ты можешь забрать нас домой, - сказал Джарлакс. – Прямо сейчас. И мы сможем вернуться – даже вместе с Дзиртом! Разве он не должен увидеть это место, прежде чем оно станет для нас сном?

- Я не могу.

- Мы сразу же вернёмся, - заверил её Джарлакс. – Здесь Доум’вилль, и она важна для нашего дела. Даже не будь здесь Каллиды, это стоит наших усилий.

Кэтти-бри покачала головой.

- Мы не можем.

- Почему? – удивился Энтрери. – Я не тороплюсь отсюда сбежать – мне здесь нравится – но почему мы не можем?

- Во-первых, у нас есть определённые обязательства перед ними. Мы должны показать им пещеру, в которой сражались с зелёным слаадом.

Другие кивнули.

- Покажем – и даже приведём помощь. Мы можем сразу же возвратиться на север и выполнить это обязательство, - повторил Джарлакс.

- Не можем.

Кэтти-бри почти вздыхала.

- Я не понимаю, - сказал Джарлакс.

- Я не могу прочитать заклинание, - объяснила Кэтти-бри.

- Но Сумеречная Осень закончилась…

- Нет, дело не в этом. Я не могу забрать нас из этого места. Меня связывает обещание и принятое от Галаты заклинание обета.

- Что-что от Галаты? – спросил Энтрери.

- Обет? Ты приняла обет? – спросил Джарлакс.

- У меня не было выбора. Но да, я его приняла, и поступила бы так, даже оставайся у меня выбор.

Энтрери недоумённо вскинул руки.

- Это магический запрет, - объяснила Кэтти-бри. – Даже если я попытаюсь, заклинание не перенесёт нас домой, поскольку этому воспрепятствует обет. Обойти его невозможно.

- Не могу поверить, что ты позволила ей это сделать, - заметил Энтрери.

- Я всё равно не стала бы использовать эту магию, - ответила ему Кэтти-бри. – Я дала слово, что я не буду ею пользоваться, и своего слова не нарушу.

- И всё же, - сказал Энтрери, глядя на неё – с выражением, которое показалось женщине странным. Она почти видела, как он проигрывает всё в мыслях, и на её глазах его первоначальное удивление и недовольство словно растворилось.

- Тогда будь, что будет, - мгновение спустя сказал он.

- Тогда пойдём убивать лягушек, - сказал Зак.

Обменявшись взглядами с товарищами, Джарлакс согласно кивнул – но старый бродяга также потёр лицо.

Он как всегда оценивает варианты, догадалась Кэтти-бри. Земля Каллиды значила для него всё, и с Дзиртом будет точно так же, знала она. Она подумала, что Джарлакс может не вернуться с ней и остальными, когда всё это кончится, вместо этого оставшись жить среди эвендроу.

Что в таком случае будет с её воспоминаниями о Джарлаксе, если её теория про ритуал эвендроу подтвердится? Она непроизвольно хмыкнула при мысли о том, что пройдоха Джарлакс для неё, Энтрери и Закнафейна может стать лишь туманным сновидением. Полное исчезновение Джарлакса из их памяти казалось невозможным.

Во всей мультивселенной не нашлось бы достаточно могущественной магии для такого, решила Кэтти-бри. Только не с Джарлаксом, само присутствие которого казалось насмешкой над подобной возможностью.

Джарлакс хотел что-то сказать, но резко замолчал и посмотрел на дверь гостиницы, мимо Кэтти-бри. Она повернулась и увидела Галату со знакомой рукавицей.

Женщина сняла её, когда подошла, и бросила на стол перед Энтрери.

- Весьма примечательная вещь, - сказала она ему.

- Я предупреждал вас – по крайней мере, ваших друзей – ещё в разломе. Надеюсь, никто не стал игнорировать это предупреждение и не брался за меч, даже не касался его без рукавицы.

Галата улыбнулась и потянулась обнажившейся рукой за плечо, доставая оттуда знакомый меч.

- Весьма примечательная вещь, - повторила она. – Твоё предупреждение было милосердным и мудрым.

Она обвела взглядом остальных.

- Вы владеете могучими магическими предметами, и некоторые из них обладают собственными замыслами. Злыми замыслами, или по крайней мере коварными.

От внимания каждого из четырёх друзей не укрылось, как небрежно дроу-паладин держит в голых руках Коготь Харона. Только могущественный и опытный воин мог держать Коготь Харона без защиты от его злобы. Казалось, меч не обладает над ней властью, и это служило напоминанием о том, что эвендроу были ещё более грозной силой, чем считали гости с юга.

- Я не использую его во зло, - ответил ей Энтрери. – Когда-то я был пленником этого меча, когда им владел тифлинг-шадовар. Но теперь…

Он покачал головой.

Галата рассматривала его какое-то время, затем демонстративно и медленно положила Коготь Харона на стол перед ним. Когда она потянулась, чтобы снять со своей спины ножны, Энтрери голой рукой взялся за рукоять зловеще-красивого меча и поднял к глазам его украшенный красным клинок.

- Инквизиторы спорили, следует ли возвращать тебе меч в такое время, - признала Галата, протягивая ножны. – Или заменить его белым ледяным мечом и вернуть тебе этот только тогда, когда ты навсегда покинешь Каллиду.

- Понимаю ваше беспокойство.

- Решающий голос среди инквизиторов, которые решали судьбу ваших волшебных вещей, остался за мной, - сказала им всем паладин. – Молюсь, чтобы это не оказалось ошибкой.

- Единственными, кто пожалеет о твоём выборе, будут слаади и великаны, - пообещал Энтрери.

- Значит, вы собираетесь присоединиться к нам в грядущей битве? Мне так сказали Илина и Эмилиан.

- Собираемся, - ответила Кэтти-бри.

- С радостью, - добавил Зак.

- Поэтому я пришла к вам, и я рада это слышать, - Галата указала на ближайшее кресло. – Могу я к вам присоединиться?

- Конечно, - ответили, или по крайней мере кивнули, все четверо.

- Я расскажу вам всё, что мы знаем о битвах со слаади и великанами, о тактике, а также о наиболее и наименее эффективной против них магии, защитной и атакующей. Народ севера учился этому долго и мучительно.

Они все пригнулись поближе, особенно Кэтти-бри и Джарлакс.

- Расскажи нам, друг, - сказал Зак, - как можно убить этих чудовищных врагов.


За четырьмя южанами следовал большой отряд эвендроу, ороков и курит – из Скеллобеля через Каскатту и дальше по туннелю, прочь из ледникового разлома и обратно в горы. Ночь вокруг них была глубока, небо покрыто тучами, обещавшими снег, и когда они вошли в мёртвое поселение улутиунов после дневного марша, над головами больше не сверкали Весёлые Танцоры.

Там они обнаружили отделившуюся глыбу льда, которую обрушил на них ледник.

- Рядом с ледником мы будем поосторожнее с кнутом Зака, - сказала Илине и остальным Кэтти-бри. – И я постараюсь не использовать своё кольцо.

Договорив, она подняла руку и повертела кольцо на пальце.

- Пока не окажемся как можно дальше, - ответила стоящая рядом Аззудонна. – Даже если ты считаешь, что ответ Кадижа нас не достанет, за нами идёт крупный отряд, за которым на большом расстоянии могут следовать группы поддержки, и если ты разозлишь Кадижа, он может до них дотянуться.

- Конечно. Я видела дварфов с тяжёлыми носилками, - согласилась она.

- Пещера будет очищена, - ответила Аззудонна, как будто это объясняло ношу дварфов. Затем её кто-то позвал, и она отошла в сторонку.

- Нас сопровождают дварфы и орки, но я не видела других людей, кроме себя и Артемиса Энтрери, - заметила Кэтти-бри, обращаясь к Илине, когда они продолжили путь.

- Это не занятие для улутиунов. Мы в горах, поэтому в них нет нужды.

- На каззкальци я тоже их не заметила – в сражении, то есть.

- Улутиуны, которые присоединились к Каллиде, не верят в битву, - объяснила Илина. – Они прекрасные охотники – или были таковыми – но не воины и не хотят воинами становиться. Это не их путь. Сомневаюсь, что они поднимут оружие против великанов или даже слаади, если те вторгнутся в Каллиду.

- Они не станут защищать свои дома?

- Только не в битве с разумными существами, - объяснила Илина. – Не думаю, что это распространяется на весь их народ, но для этого племени подобное под запретом.

- Но вы цените их, как горожан, - произнесла Кэтти-бри скорее вопросительно, чем утверждающе.

- Конечно, - Илина легко улыбнулась. – Их убеждения многим кажутся вдохновляющими. Может быть, если бы не практическая необходимость, мы все последовали бы их мирному пути. Кроме того, ты увидишь, что они довольно важны, даже если не поднимают оружие. Здесь они не пригодятся, но если бы пригодились – то наверняка были бы с нами.

Кэтти-бри на этом оставила тему, благодарная за очередной взгляд на общество эвендроу, слой за слоем доказательств, что весь этот опыт был именно таким, каким казался.

Они пересекли поселение и ступили на горные тропы. Четверо гостей повторяли свой путь в обратном направлении. Они даже останавливались в тех же местах и пещерах, что использовали для отдыха в прошлый раз. Несколько снежных бурь замедлили путешествие, но с их волшебной защитой (и странной одеждой из кожи тюленей, белых лисиц и слизи миксин на остальных, которая, похоже, помогала не хуже сапог или колец) они продолжали продвигаться. Снег редко бывал здесь глубоким – всего несколько сильных бурь за год, если таковые вообще были – но мелкие порывы налетали на них регулярно, а может быть это были просто мелкие снежные кристаллы. Кэтти-бри не могла сказать наверняка.

Через месяц с небольшим, когда пещера, которая была их целью, показалась впереди, в ярком и безоблачном небе высоко светила почти что полная луна. Четыре друга были совсем рядом с тем местом, где они впервые прошли через врата Громфа, и Кэтти-бри заметила, что Джарлакс постоянно оглядывается по стороном. Она догадалась, что он запоминает ориентиры, главные горные вершины.

Джарлакс собирался вернуться сюда, даже если эвендроу проведут свой ритуал и приглушат их воспоминания.

Она не могла его винить.

Они в последний раз разбили лагерь возле входа в пещеру – крупный отряд, почти в две сотни голов, который разделился на назначенные ранее штурмовые группы.

- После того, как курит прокрадутся ко входу и проверят его на прочность, мы первыми войдём в пещеру, - сказал четырём товарищам Эмилиан, пока те обедали. – Вы четверо, я, Илина, Галата, Весси и Аззудонна. Можете возвращаться сюда, как только вы покажете нам всё, что нам нужно знать для командования битвой. Здесь будет развёрнут лазарет.

- Мы попросили сопровождать вас, - сказала Аззудонна, указывая на себя и Весси. – Мы вернёмся в лагерь вместе с вами.

- Но мы не станем возвращаться, - сказал Закнафейн, опередив ответ Джарлакса. – По крайней мере – я не стану. Я был в нижнем тоннеле и хорошо его помню, а значит, буду полезен. И если там остались лягушки и великаны – что ж, так даже лучше.

- Никто из нас не станет избегать битвы, - с уверенностью заявила Кэтти-бри. – Мы все – опытные воины и хорошо знаем друг друга. А кроме того, я прошу вас не оставаться с нами. Держитесь возле знакомых товарищей.

- Мы выработали собственный… стиль, - добавил Джарлакс. Он посмотрел прямо на Галату, которая, как ему сказали, возглавляет экспедицию, и которая только что подошла к ним. – Если есть какие-то задачи, которые надо выполнить, когда начнётся сражение, просто скажите – и можете быть уверены, что мы их исполним.

- Только вы четверо? – скептически поинтересовалась Галата.

- Пятеро, - поправила Кэтти-бри, доставая ониксовую фигурку из кошеля.

- Шестеро, - сказал Джарлакс, похлопав по перу на своей широкой шляпе.

- Может быть, и восемь, если хватит места для адских коней, - вставил Энтрери.

Галата посмотрела на сородичей-эвендроу, которых заявления друзей оставили в таком же недоумении.

- Это наш бой, - сказала Галата. – Вы не должны…

- Значит, и наш бой тоже, - настаивала Кэтти-бри.

- Перте мийе Каллида, - сказал Джарлакс.

- Перте мийе Каллида, - повторил он, и на сей раз голоса трёх его друзей вторили каждому слогу.

- Воистину, - кивнула и улыбнулась Галата. – Хорошенько отоспитесь и приготовьтесь к битве.


Артемис Энтрери проскользнул в пещеру, прижимаясь к правой стене и постоянно высматривая какое-то движение – движение среди других теней и от крупной туши жабоподобного зелёного слаада, лежащей на полу в том же месте, где они оставили её после стычки.

Всё было тихо, ступня с перепонками не дёргалась, четырёхпалые лапы лежали неподвижно.

Терпение, безмолвно напомнил себе Энтрери. Он присел рядом с выступом в стене, вжался в тень, и стал ждать.

И наблюдать.

Спустя какое-то время он отделился от стены, пригибаясь на всём пути к туше – и да, убедился, что это та же самая туша спустя все эти месяцы, с теми же ранами, оставленными мечом, который был сейчас у него. Труп почти не разложился – из-за холода, знал он.

Он вернулся к стене, затем пересёк помещение и вошёл в опускающийся тоннель.

Всё было тихо.

Энтрери вернулся наружу.

- Слаад валяется мёртвым там, где мы его и оставили, сразу у входа, - сказал он товарищам. – В глубине тоннеля тихо.

- Может быть, они оставили это место, - предположил Зак.

- То, что тело лежит здесь, ничего не значит, - ответила Галата. – Слаади не заботятся о своих мертвецах или друг о друге.

- Комната с яйцами была далеко внизу, - добавил Зак. – В нескольких сотнях шагов вниз по этому тоннелю, затем вниз по большой лестнице и ещё через один коридор.

- А повороты или развилки? – спросила Галата.

- Немного и нигде не заблудишься. Большие ступени ведут к прямому проходу, а тот заканчивается единственной развилкой прямо перед помещением, но оба пути от развилки ведут в зал, хотя в тоннеле слева может быть ещё один проход.

Галата кивнула Эмилиану, и он бегом бросился прочь.

- Тогда давайте с этим покончим, - сказала остальным паладин. Для четырёх друзей она добавила:

- Уверены, что хотите участвовать в этом сражении?

- В первых рядах, - ответил Джарлакс.

Галата указала на вход в пещеру.

Закнафейн и Энтрери пошли первыми, паладин-эвендроу и Аззудонна – сразу за ними. Далее следовали Кэтти-бри, Джарлакс и Илина, а Эмилиан готовил вторую ударную группу к роли подкрепления, а также – команду курит с носилками, чтобы забрать давно погибшего зелёного слаада.

Они вошли в тоннель, бесшумные как тени, бесшумные как смерть. Они подошли к опускающейся лестнице и спустились в плоский, прямой тоннель внизу. Энтрери и Закнафейн подкрались к развилке, где отчётливо виднелось красное мерцание из пещеры впереди, и там остался Энтрери с мечом и кинжалом в руке, а Зак отошёл назад. Когда их спутники спустились с лестницы в плоский тоннель, Зак сделал жест Галате, указывая налево и направо.

«Который или оба?» – сверкнули пальцы Закнафейна на языке жестов дроу.

Галата оглянулась через плечо и подала какие-то сигналы жестами в ту сторону, затем повернулась обратно и безмолвно сообщила бегунам: «Налево».

Зак вернулся к Энтрери, и они бок о бок двинулись дальше. Однако почти что немедленно остановились, услышав впереди движение.

В помещении кто-то был.

Зак повернулся назад, и его пальцы стремительно замелькали, сообщая новости.

«Сколько?» - услышал в голове Энтрери и понял, что это Кэтти-бри отправила безмолвное магическое послание.

Он прокрался вперёд, замер, затем двинулся снова.

Несколько крупных фигур слонялись внутри, включая троицу великанов, поднимавших и переворачивавших яйца. Хотя рядом с высоченными инеистыми великанами тот казался не таким большим, Энтрери заметил слаада, крупного, толстого и синего, почти вдвое выше него самого, затем пару красных слаади справа, не таких высоких и жирных.

Он передал всё это Кэтти-бри через волшебную связь, затем добавил, что дальше в проходе, ведущем из этого инкубатора, есть по крайней мере ещё один слаад – он услышал его каркающий призыв, обращённый к сородичам.

Он вернулся к Закнафейну, который сообщил Кэтти-бри: «Брось туда огненный шар, чтобы начать схватку».

Через несколько мгновений к ним двоим подошли Джарлакс, Аззудонна и Галата, а Кэтти-бри с Илиной остались позади у развилки, поджидая отряд Эмилиана. Илина отправила их по правому тоннелю с помощью языка жестов, пока Кэтти-бри тихонько приступила к чтению заклинания.

Пятеро в тоннеле пригнулись и прижались к укрытиям, когда над ними сверкнул небольшой шар пламени и влетел в комнату впереди. Волна жара пронеслась мимо, а вместе с ней – крики боли и громкие булькающие кличи удивления.

Энтрери и Закнафейн возглавили натиск, бросившись кувырком, как только достигли входа в помещение, пересекли пути друг друга, чтобы запутать ближайших врагов, и вскочили на ноги плечом к плечу, сразу же ринувшись к ближайшему великану, который отчаянно пытался удержать крупное яйцо в одной руке, а второй – прихлопнуть жалящее пламя.

Великан потянулся за своей секирой, стоявшей у стены сбоку, но затем вынужден был закрыться рукой от укола Закнафейна.

Секущий удар от Хазид’хи.

Три великанских пальца и половина его ладони полетели на пол. Исполин отреагировал инстинктивно, швырнув в Зака яйцо.

Зак пригнулся, перекатился вперёд, разворачиваясь, на повороте ударив Хазид’хи вниз и оставив меч торчать из пола, когда сам припал на корточки лицом к Энтрери, сложив перед собой ладони чашкой.

Не мешкая ни секунды, Энтрери бросился вперёд, шагнул на эти сложенные ладони и оттолкнулся, а Зак подбросил его вверх и наружу.

Обеими руками схватившись за рукоять Когтя Харона, Энтрери изо всех сил вонзил его в цель. Тонкий клинок пронзил плотный кожаный жилет и вошёл глубоко в живот великана. Энтрери видел и чувствовал, как кожа исполина вокруг раны дымится и сворачивается, и знал, что кишкам противника пришлось не лучше. Он был рад, что рана расширилась сама по себе, потому что он вместе с мечом соскользнул вниз и сразу же пригнулся, когда великан попытался его прихлопнуть, а затем потянулся за ним.

Щелчок огненного кнута заставил великана выпрямиться и отшатнуться на шаг. Враг рефлекторно схватился за обожённое лицо обеими руками, снова взвыл, и сунул свою ополовиненную ладонь под мышку, пытаясь остановить хлещущую кровь.

- Сзади! – крикнул оружейнику Энтрери, поскольку яйцо ударилось о пол, покатилось к стене и отскочило назад – и скорлупа лопнула. Синее существо, похожее на странный гибрид маленького дракона и огромной многоножки, протиснулось через скорлупу и теперь покачивалось из стороны в сторону совсем рядом с Заком, раскрывая зубастую пасть, готовое к удару.


Джарлакс осторожно приближался, наблюдая первый натиск двух своих лейтенантов. Хотя это всё было совершенно предсказуемо, он по-прежнему качал головой от трепета. Координация, импровизация, точность Зака и Энтрери, хотя и типичная, никогда не переставала его изумлять даже несмотря на то, что он сам мог бы присоединиться к этой паре экспертов и дополнять их движения собственным участием.

Он сумел чуть улыбнуться, когда услышал тихие вздохи восхищения от двух дроу рядом.

Он собирался вести эту битву в основном при помощи пары жезлов, но поскольку этого первого великана уже рубили на части, он начал с того, что призвал метательные кинжалы – первый, второй и третий, когда Аззудонна и Галата промчались мимо него в зал, подавшись налево. Он заметил, как мимо Зака пролетело яйцо, и придержал свой четвёртый кинжал, когда оружейник развернулся со сложенными руками, догадавшись, что сейчас Энтрери оттолкнётся от них и подпрыгнет.

Но затем Джарлакс метнул и этот кинжал, когда из расколотого яйца выползла змея.

Аззудонна и Галата уже обогнули угол, пропали из виду и были за пределами досягаемости змеи, и там, насколько мог слышать Джарлакс, уже начался другой бой.


Оружейник развернулся, услышав предупреждение Энтрери, и обнаружил, что вылупившееся создание слишком близко, чтобы использовать кнут. Высоко занесённая голова чудовища раскачивалась из стороны в сторону, затем хлестнула вперёд – пасть широко распахнута, и со всех сторон торчат клыки.

Зак прорычал проклятие и попытался уйти в сторонку, но лишь брошенный кинжал спас его от свирепого укуса, попав чудовищу в голову и отразив удар.

Быстрым рывком в сторону Зак оказался за Хазид’хи, который вырвал из пола, резко развернувшись обратно к змее.

Он щёлкнул в её сторону своим кнутом, тварь зашипела – но огонь ей не навредил!

Он сделал это снова, рассекая пространство, позволяя магме потечь на землю перед чудовищем, которое ударило снова – его морда пробилась прямо через горячий осадок.

Чудовище не подало виду, если жар ему и не понравился, но Зак увидел, что это неважно – его морда, его глаза покрылись магмой. Тварь задрожала и покачнулась, пытаясь освободиться, но Зак ей не позволил.

Резчик свирепо рубанул наискосок, и тварь вместе с разбитым яйцом откатилась в сторону, рассечённая надвое – оба конца бешено корчились на полу.

Зак этого не видел, но будучи уверен в своём ударе, уже вычеркнул змею из списка угроз. Поблизости оставался большой инеистый великан, раненый и злой.

Когда он развернулся, прямо над головой промчалась стрела молнии, и он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как великан пошатнулся от попадания. Однако враг всё равно взревел и двинулся вперёд, подбирая топор, получив ещё несколько ударов по ногам от меча и кинжала Энтрери, получив вторую, а затем и третью стрелу.

Но он продолжал наступать.

Исполин ответил широким размашистым ударом, нацеленным в Энтрери, но между бойцами сверкнула вспышка, от которой великан растерялся, а Энтрери не только нырнул под удар, но и вынырнул следом и погрузил свой меч в бок нагнувшегося исполина.

Подскочил Зак, снова щёлкнув кнутом в лицо великану и обрушив на него чудовищный рубящий удар Резчика, который прикончил раненую руку противника, заставил его разжать хватку, и огромная секира, вращаясь, отлетела в сторону.

Ещё одна стрела ударила в цель.

Сразу за молнией в великана врезалась пантера, приземлившись на его голову и повалив наземь.

Энтрери и Закнафейн ринулись добить громилу.


Джарлакс одобрительно кивнул Илине, когда она вызывала вспышку между Энтрери и великаном.

- Прекрасно, - сказал он ей и понял, что то же самое может сказать и про Аззудонну с Галатой. Если после каззкальци и того, как паладин так легко справилась с мечом Энтрери у Джарлакса и оставались какие-то сомнения в силе эвендроу, они развеялись всего за несколько мгновений наблюдения за тем, как эта пара безупречно сражается с великаном – Галата с мечом и щитом, а Аззудонна орудует связкой из меча и короткого копья с такой лёгкостью, что Джарлакс задумался, почему подобное сочетание так редко встречается в Мензоберранзане. Мастерам Мили-Магтир было, чему у неё поучиться!

И эти белые клинки, лёд, сжатый столь плотно, что стал несокрушимым, зачарованный и обработанный с огромным умением, чертил яркие полосы крови по всему телу инеистого великана, с которым они столкнулись.

Несмотря на всё это умение, Джарлакс понял, что этой паре не помешает его помощь, и бросился к ним в ту же секунду, когда на них вышел второй великан вместе с синим слаадом.

Ослепительный свет загорелся в глазах этого второго великана, ослепив его, когда в бой вступила Илина. Кэтти-бри тоже обратила своё внимание в ту сторону, и Искатель Сердец стал посылать стрелы в массивных великанов над головами воительниц-дроу.

С жезлами в руках Джарлакс призвал магию своего кольца, переместившись через ворота измерений в заднюю часть комнаты в стороне от рукопашной. Три массивных чудовища находились перед ним на одной прямой линии.

Сначала один, а потом и второй жезл отправили по этой линии могучую молнию, опалив всех троих.

Джарлакс чуть было не рассмеялся вслух, когда Аззудонна хитро прыгнула вперёд следом за этим ослепительным ударом, ткнула своим копьём в ослепшего и разъярённого великана, который стоял посередине. В то же самое время она грациозно и бесстрашно проскользнула между великаном и слаадом. Великан ответил широким взмахом своей секиры, но Аззудонна была слишком проворной, чтобы пострадать от этого.

Однако удивлённый слаад повернулся вместе с ней.

Со своего нового угла Джарлакс видел бой в противоположном конце зала, где доблестно бился отряд Эмилиана. Ему задышалось чуть легче, когда к Аззудонне и Галате присоединились Энтрери, Зак и Гвенвивар, а Кэтти-бри продолжила пускать свои стрелы-молнии, разившие врагов без промаха.

За спиной у Кэтти-бри выжидала подходящий момент Илина, подбирая нужную магию. В воздухе рядом со слаадом возник серебристый призрачный молот и немедленно вступил в сражение, и когда этот слаад сумел задеть Аззудонну когтем, заставив её откатиться в сторону ради защиты, её рана почти что мгновенно начала смыкаться.

Магия Илины, понял Джарлакс, и был рад этому. Было ясно, что эвендроу знали, как биться с этими врагами. Он был уверен, что если они победят, никто не покинет бой с заразой хаофага.

Наёмник потянулся было к перу в своей шляпе, но вместо этого просто покачал головой и начал выбирать новую цель.

Диатрима не понадобится. Пока что, во всяком случае.

Пара красных слаадов сбежала из боя через тоннель в задней части зала, и Джарлакс отправился в погоню. Он повернул за угол и увидел удирающих слаади, но также увидел – при помощи магии своей повязки – вторую пару слаади, почти одинаковых с зелёной тварью, которую они убили в первый визит сюда, скрытых невидимостью и стоящих по обе стороны широкого тоннеля.

Наёмник резко остановился и развернулся, прижавшись спиной к стене и сделав знак друзьям. Зак и Энтрери вышли из своего боя, который к тому времени был под полным контролем эвендроу, и двинулись к Джарлаксу. Подошла и Кэтти-бри, лук которой стрелял на каждом шагу, больше всего ударяя в оставшегося зрячим великана.

Когда два воина быстро подошли к нему, Джарлакс переложил оба жезла в одну руку, махнул на вход в тоннель и показал друзьям два пальца. Двумя пальцами он вытащил что-то из своего кошеля и развернулся, бросая это в тоннель.

Джарлакс выскочил в тоннель с жезлом в каждой руке, воздух перед ним заполнился сверкающей пылью, очертившей и чётко показавшей каждого из четырёх слаади внутри.

Коридор дважды вспыхнул от ударов молнии, и Джарлакс перехватил жезлы, сунул их на место и взял кинжалы, которые удлинились и стали мечами, а трое друзей присоединились к нему.

Красные слаади пытались вырваться вперёд в бою, чтобы сдержать ярость Энтрери и двух дроу, а зелёные слаади начали читать заклинания.

Но друзья знали, чего ожидать, и уже обзавелись защитой от огненных шаров, когда увидели их в первой стычке, а подошедшая Кэтти-бри тоже читала заклинание.

Мечи зазвенели и перестали, громко, а потом тихо шёлкнул кнут.

Битва бушевала в полной и абсолютной тишине. Зелёные заклинатели, двеомеры которых рассеялись в оглушительном безмолвии, предсказуемо попытались сбежать, но Гвенвивар одним огромным прыжком придавила одного из них под собой.

А когда второй наполовину побежал, наполовину заскакал прочь, пытаясь выйти за границы её заклинания тишины, Кэтти-бри выпустила ему стрелу прямо в спину.

Он вышел из тишины, повернулся и начал колдовать…

…только затем, чтобы получить шар зелёной слизи прямо в лицо. Отплёвываясь, слаад попытался сорвать его когтями.

Смех Джарлакса не мог достичь его ушей, поскольку наёмник по-прежнему находился в сфере тишины.

Этот слаад повернулся и бросился наутёк.

С рассечённой Когтем Харона мордой рухнул наземь красный слаад. Другой повернулся и попытался сбежать, но за ним шаг за шагом следовал Зак, а затем и Джарлакс, снова и снова пронзавшие его, пока тот не упал, а Энтрери тем временем помог Гвен добить зелёнокожего монстра.

Кэтти-бри, до сих пор стоящая в зале и за границей своего заклинания тишины, повернулась и нацелила Тулмарил, выбирая цели. Однако возможностей для выстрела ей не предоставилось, поскольку новые дроу, дварфы и орки присоединились к сражению, и немногочисленные уцелевшие слаади и великаны рухнули под яростным и скоординированным натиском. Тогда Кэтти-бри убрала лук и вместо этого занялась ранеными союзниками. Которых было немало, в том числе и Галата, хотя паладин продолжала сражаться, а её сверкающий голубой меч стал почти красным от крови врагов.

Битва в тоннеле и в зале быстро закончилась, Джарлакс, Энтрери и Зак бросились вдогонку за удирающим зелёным слаадом, а Гвен вернулась к Кэтти-бри.

Женщина обошла помещение, читая заклинания лечения и восстановления там, где это было необходимо, где был шанс подхватить заразу или яйца слаадов. Она продолжала оглядываться на Илину в поисках подтверждения, и жрица-эвендроу продолжала кивать.

- С теми, кого ранил слаад, нельзя рисковать, - сказала ей Илина, как и проинструктировала её Галата, когда они только отправились в путь. – Исцеляй заразу, даже когда не знаешь наверняка, присутствует она или нет.

Кэтти-бри кивнула и с жаром принялась за работу, подталкиваемая воспоминаниями о жестоких испытаниях Закнафейна. Она надеялась – она могла лишь надеяться – что её заклинаний будет достаточно.

Один несчастный дварф корчился на полу – на него наступил великан, а у трудившегося над ним жреца-эвендроу не было заклинаний, способных справиться с такой чудовищной травмой. Кэтти-бри отстранила жреца, закрыла глаза и воззвала к Миликки, прося о её величайшем даре исцеления. Она удерживала дварфа на месте, пока в него текла магия и волны тепла расходились по искалеченному телу.

Когда она его отпустила, дварф больше не корчился, больше не хрипел от нестерпимой боли. Он посмотрел на Кэтти-бри с искренней признательностью. Она поцеловала его в лоб и поблагодарила за сегодняшнюю храбрость, пообещав, что он полностью выздоровеет.

Встав, она почувствовала на плече чужую руку, и обернувшись, увидела улыбавшуюся Илину.

- Пойдём, - сказала ей дроу. – Галата отдыхает.

Они двинулись в путь, но Кэтти-бри остановилась и указала на дальнюю стену, на великана, который был тяжело ранен, но упрямо продолжал натягивать тяжёлые шёлковые путы, которые не позволяли ему двигаться.

Когда он начал кричать, один из орков подошёл и шлёпнул пригоршню слизи – миксиновой слизи, решила Кэтти-бри – ему в рот, проследив, чтобы слизь не забила великану ноздри.

Оглядев остальное помещение, Кэтти-бри увидела расхаживающих вокруг дроу, добивающих павших слаади своими белыми мечами и копьями и проверяющими великанов, чтобы убедиться, что те действительно погибли. Другие собирали с полок уцелевшие яйца, расставляя их в безопасных ящиках, установленных на носилках.

- Пленник? – наконец спросила Кэтти-бри, когда они с Илиной подошли к прислонившейся к стене Галате.

- Нам нужно выяснить, что всё это означает, - ответила Галата. Она указала на первую битву в комнате, на новорождённое создание, рассечённое напополам и мёртвым валяющееся на полу.

- Похоже на реморхаза, - сказала Илина.

- Да, на полярного червя, - согласилась Кэтти-бри.

- Это опасный поворот, - сказала Галата, скрестив взгляды с великаном. – Мы добудем у него ответы на наши вопросы.

- А что потом? – спросила Кэтти-бри. – Среди жителей Каллиды я великанов не встречала.

- И не встретишь, - вот и всё, что ответила Галата. – Когда наши жрецы и волшебники закончат его допрашивать и рыскать у него в голове, от него милосердно и быстро избавятся.

Кэтти-бри не собиралась спорить. Она посмотрела на великана, полностью связанного, но по-прежнему брыкавшегося, когда кто-то проходил мимо, однажды даже рухнувшего на пол в попытке раздавить своей тушей эвендроу.

Кэтти-бри направилась к тихому теперь тоннелю, уходящему вглубь горы. Там было несколько обсуждающих варианты эвендроу. Она прошла мимо, увидев трёх погибших слаади.

Далеко внизу она услышала крик. Эвендроу бросились мимо, приготовив оружие.

- Иди к Закнафейну, - приказала женщина Гвенвивар, и пантера умчалась прочь, обогнув изумлённых эвендроу, и исчезла во мраке.


Глава 23 Извивающиеся загадки


Гвенвивар промчалась вниз сквозь почти непроглядную тьму, пронеслась по коридорам, быстро спустилась по длинной, вырезанной из камня, закрытой круглой лестнице огромных размеров, и вышла на выступ, нависающий над естественным залом, где в самом разгаре шла битва.

В зале она увидела Закнафейна и Энтрери, описывающих круги вокруг великана, наносивших удары, когда представлялась возможность, ныряющих и уворачивающихся от взмахов тяжёлой дубины. Второй великан был на полу, он полз, подтягиваясь на руках, волоча за собой искалеченные ноги, оставляя на грубом камне кровавый след, и с каждым тяжёлым движением из него вытекала жизнь.

В волшебном поединке неподалёку зелёное чудовище швырялось в Джарлакса огнём, а тот отвечал молниями.

Гвенвивар взмыла в воздух, бесшумно пересекая зал.

Она почувствовала удар, когда приземлилась на зелёного слаада. Она почувствовала, как он согнулся под её весом, вонзила в тварь свои когти, чтобы не сорваться, когда он пригнулся и начал кататься по полу.

Она с силой укусила чудовище за голову сбоку, яростно орудуя задними когтями, ещё глубже вонзая клыки и передние когти, чтобы удержаться на бьющемся монстре.

И ещё долго рвала его после того, как тварь перестала шевелиться.


Освободившись от магического поединка – в результате которого он получил множество болезненных ранений в разные места, включая запястье, где кожу лизнул огненный шар – Джарлакс изумлённо взвизгнул, затем горячо поблагодарил Гвен за её неожиданное вмешательство. Он вернулся к оставшемуся врагу, к друзьям, которые опережали катастрофу всего на шаг и медленно, с трудом изматывали исполина.

Джарлакс поднял не пострадавшую руку, ожидая, пока великан развернётся, затем ударил молнией в его мерзкую рожу.

Здоровяк взвыл и выронил булаву, хлопнув ладонями по своим сожжённым глазам.

Энтрери и Зак стали добивать врага, прыгая и ударяя, прыгая и ударяя, Когтем Харона – в живот, Зак обрушил Резчика на толстую, как дерево, ногу, хлестнув несколько раз своим могучим кнутом по рукам и лицу великана. Они заставили его растеряться и утратить равновесие.

Они не собирались позволить великану обрести равновесие снова.

Исполин тяжело упал на одно колено – его левая нога была разорвана тонким лезвием Хазид’хи. Энтрери действовал методично, его похожий на бритву красный клинок с каждым ударом погружался по самую рукоять.

Великан обмяк и умер – совсем рядом с тем местом, где неподвижно лежал другой.

Воцарилась тишина. Оглядевшись кругом, Джарлакс спросил: «Что это за место?» Это был большой зал, в основном естественного происхождения, но с обработанными участками вроде уступа и ступеней. Отсюда вело несколько тоннелей, большинство – из обработанного камня, что свидетельствовало о существовании большего комплекса.

- Зелёная лягушка мертва, - ответил Зак. – Надо возвращаться к остальным. Здесь слишком много всего, чтобы можно было рискнуть и разделиться.

- Согласен, - сказал Джарлакс. – Но мне всё-таки любопытно. Что это за место?

- Ясли, - ответил Энтрери, стоя возле большой двери, которую только что распахнул, рядом с последним убитым врагом. Дверь вела в помещение, располагавшееся под тоннелем, по которому они пришли сюда. Джарлакс и Зак поспешили присоединиться к нему.

- Невероятно, - прошептал Джарлакс, заглянув внутрь. В комнате перед ними было ярче, чем в этом зале, здесь располагались такие же светящиеся сферы, как в помещении наверху, только этот свет вместо красного был пурпурным, а одна, особенно крупная сфера, висела над открытой каменной ямой с косыми стенами – таким образом, дно было шире, чем верхушка.

Чтобы полярные черви не могли выползти наружу.

Три товарища подошли к краю ямы. Под ними извивались и ползали дюжины и дюжины молодых реморхазов. Некоторые захлопали крохотными крылышками, расположенными сразу за головой, поднимаясь к гостям. Зубастые челюсти распахнулись, открывая их пасти – словно клювы птенцов, когда птица-мать вернулась в гнездо. Эти были побольше, чем червь из другой комнаты – в два, в три или в четыре раза. У некоторых из тех, что покрупнее, спины светились от жара, и друзья ощущали тепло, исходящее со дна ямы в двадцати футах под ними.

- Зачем… - хотел было спросить Энтрери, но умолк и вместо этого просто покачал головой.

- Может быть, чтобы собрать армию, - ответил Джарлакс. – И отправить их всех на Каллиду.

- Как они смогут управлять таким войском? – ответил Энтрери. – И насколько большими вырастают эти твари?

- Взгляните на это, - сказал Зак, подходя к ним с вытянутыми руками, в которых лежало несколько кристаллов. Он указал себе за спину, и они проследили за его взглядом в угол, где лежала гора таких кристаллов.

Черви в яме бешено защёлкали своими жвалами, и скоро почти все они подняли передние части своих похожих на многоножку тел. Яма наполнилась яростным шуршанием крыльев.

Джарлакс дал сигнал Заку, и тот швырнул вниз один кристалл. Ближайший червь попытался схватить его жвалами, но промахнулся, и кристалл со стуком упал на пол, где на него набросилась группа полярных червей, превращая в порошок своими могучими челюстями.

- Они едят кристаллы? – скептически произнёс Энтрери.

- Посмотри на пол, - сказал Зак, и действительно, теперь, зная что искать, друзья заметили разбросанные повсюду осколки кристаллов.

Низкий рык Гвенвивар и движение в другом помещении напомнили им, что здесь небезопасно, но все трое испытали огромное облегчение, когда обернулись и увидели в большом зале внушительный отряд из Каллиды.

К товарищам на краю ямы присоединились Аззудонна и Эмилиан.

- Эти чудовища – одни из самых страшных тварей для нас в Каллиде, - объяснила Аззудонна. – Они с огромной скоростью прорываются через стены ледника и способны обрушиться на нас в любом месте города. Они наши враги, так что их разведение, очевидно – плохая новость.

Она повернулась к другому помещению и подозвала солдат.

- Перебейте их. Всех до единого.

Внутрь устремились эвендроу и орки, вооружённые длинными копьями.

- Молюсь, чтобы мы не слишком поздно раскрыли этот предательский замысел, - сказал Эмилиан, присоединяясь к друзьями. – Все реморхазы здесь – молодые, совсем молодые, кажется. Я видел поистине чудовищных представителей этого вида, в несколько раз крупнее самого крупного из этой ямы, свирепых и достаточно больших, чтобы проглотить дроу целиком. Они не чувствуют холода, их не опаляет огонь, а наши доспехи не в силах сдержать укус их челюстей.

- Мы видели, - сказал Зак.

- Пойдём, - поманил их Эмилиан. – Давайте выполним все наши задачи и быстро вернёмся в Каллиду, чтобы предупредить Сиглиг.

- Ничего хорошего это не сулит, - согласилась Аззудонна.

Вы себе даже не представляете, подумал Джарлакс, но не сказал вслух – он боялся, что начал собирать все кусочки этой головоломки. Он бросил взгляд на груду кристаллов, потом обратно на яму. Воздух наполнился пронзительными криками обречённых созданий.

Какофония не привела в помещение новых великанов или слаади, и отряды разведчиков обнаружили, что остальные тоннели ведут в пустые комнаты или выходят к пустым пещерам на поверхности. Завершив здесь свои дела, экспедиция вскоре покинула это место, возвращаясь в Каллиду со связанным инеистым великаном, незрелыми яйцами и несколькими тушами молодых реморхазов.


- Сегодня вечером они собираются убить этого великана, - сказала Кэтти-бри остальным трём, присоединившись однажды к ним за ужином, когда экспедиция была уже на полпути обратно в Каллиду.

- Ты крупно ошибаешься, если думаешь, что я стану возражать, - ответил Джарлакс.

- Если им нужна помощь… - заявил Энтрери.

- Их жрецы и волшебники воспользовались заклинаниями, чтобы опустошить его мысли, и почти ничего не узнали, - объяснила Кэтти-бри. – Он – тупоголовый громила, даже больше, чем можно подумать, и судя по всему уже давно работал в том месте. Он даже не знает, что происходит с реморхазами, когда те покидают инкубатор – а судя по тому, что узнали эвендроу, многие действительно покинули то место.

- Ответ кажется достаточно очевидным, - сказал Зак.

- Разве? – спросил Джарлакс, серьёзный тон которого застал их всех врасплох.

- Ты слышал Аззудонну и Эмилиана, - напомнил ему Зак.

Джарлакс задал вопрос, не адресуя его никому конкретному из троицы.

- Почему, как вы думаете, текут горячие источники? Откуда берутся все эти мелкие притоки, создающие главную артерию города эвендроу, реку Каллида?

- Вероятно, вулкан глубоко внизу, - ответил Энтрери. – Может быть, огненный бог, подобный…

- Подобный Мегере, - закончила Кэтти-бри. – Я думала об этом. Возможно ли, что ледник расположен над пленённым предтечей огня?

- Я думал, что ледник – это ледяной элементаль, или бог ветра, Кадиж, или как они там его называют, - заметил Зак.

Кэтти-бри пожала плечами. Они не знали.

- А ты не чувствовала такого предтечу, когда мы были в поселении возле ледника? – спросил её Зак. – Когда ты потянулась через кольцо, с другой стороны не было никакого Мегеры?

- Я ничего подобного не чувствовала. Только сам ледник.

- Но эвендроу живут здесь уже тысячи лет – по крайней мере, так заявляют они сами, - заметил Зак. – И та область, которую они вырезали в леднике, всё это время оставалась устойчивой. Неужели враждебные предтечи могут так долго находиться в равновесии?

- А она устойчива? Разве до недавнего времени в Каллиде было не пять округов? – возразила Кэтти-бри.

- Да, как с заброшенным поселением улутиунов, - сказал Джарлакс. – Может быть, ледник постепенно берёт верх?

- К чему ты клонишь, Джарлакс? – спросила Кэтти-бри.

- Они пожирают кристалл, - ответил он.

Лицо оружейника озарила догадка.

- Бездыханные комнаты, - сказал он чуть громче шёпота.

- Есть такие места в Подземье, - объяснил Джарлакс друзьям с поверхности, - обширные палаты с огромным теплом и энергией, хотя рядом с Мензоберранзаном подобных пещер совсем немного. Мы называем их бездыханными комнатами, потому что любому, кто попадёт в одну из них, жар так сильно опалит лёгкие, что он больше не сможет говорить – а может быть, даже дышать. Большие, просторные палаты со множеством кристаллов. Прекрасные, словно цветущие каменные сады, однако смертоносные. Кристаллы там размером с высочайшие деревья Утёсов. Даже свирфнеблины, которые превыше всего ценят красивые камушки, не могут добывать их, поскольку жар для них слишком силён. Их жрецам пришлось бы трудиться сильнее, чем шахтёрам, только ради того, чтобы защитить их от обжигающей энергии массивных кристаллов.

- Я слышал, что жриц дроу, в чьей вере возникли сомнения, запирают в подобных пещерах, где только преданность Ллос может дать им достаточно заклинаний защиты, чтобы пережить подобное испытание, - добавил Зак.

- Значит, вы считаете, что слаади и великаны разводят червей, чтобы… что? Пожирать кристаллы? – спросила Кэтти-бри.

- Они не чувствуют жара и не чувствуют холода, - напомнил Джарлакс. Он заметил, что ответом стали недоверчивые лица.

- Бездыханные комнаты не помешают реморхазам, - сказал Зак.

- Это всего лишь один из вариантов, - признал Джарлакс.


На следующий день поднялась сильная буря, но затем несколько дней прошли спокойно, и экспедиции не повстречалось других врагов, кроме ветра и льда. Когда тучи наконец разошлись, их разогнал пронизывающий холодный ветер, но четверых друзей защищала их магия, а одежда из Каллиды сохраняла тепло.

Наверху сверкали звёзды; вернулась луна, и Весёлые Танцоры тоже бросили зелёный покров, от которого сверкала вся застывшая земля. На высоком перевале друзья увидели вдалеке ледяную реку, которую теперь называли ледником Кадижа, протянувшуюся над торосовыми льдами прочь от гор.

- Это действительно должен быть предтеча или бог, - заметила Кэтти-бри. – Иначе как ещё может существовать подобный ледник? Ледники – это реки льда, застывшие на горных перевалах или стекающие с высоких вершин, но этот… этот выглядит, как и утверждают легенды – как застывший исполин, покрытое льдом создание, которое улеглось на лёд и скончалось.

Она покачала головой.

- Бессмыслица какая-то.

- Разве ты не видела Анорох, Великую пустыню? – спросил её Джарлакс.

Кэтти-бри, которая после Ируладуна возродилась в бединской семье, прекрасно знала Анорох – такую же странную местность, о происхождении которой ходили легенды не менее экзотичные, чем то объяснение, которое эвендроу давали существованию этой достопримечательности.

- Пойдёмте, - поманила их Аззудонна. – Мы почти пришли к месту, которое вы должны увидеть.

Она привела их к Галате и Эмилиану, и те присоединились к ним на пешей прогулке, продлившейся ещё час, затем увели четырёх друзей из рядов экспедиции по другой тропе, поднимавшейся выше в гору, которую экспедиция сейчас пересекала.

- Видите? – спросил Эмилиан на одном из высоких плато. Он указал на лёд.

Друзья вглядывались, щурили глаза, изучая далёкий пейзаж. Они заметили стену ледника, но так и не поняли, куда им нужно было смотреть.

Танцоры в небе мерцали и клубились, как будто проливая свой свет на их поиски, и Закнафейн заметил это первым.

- Вон, на леднике, - сказал он. – Рядом с вершиной, чуть ниже и справа.

Кэтти-бри хотела спросить, о чём он говорит, но потом тоже это увидела. Сначала она решила, что это просто скульптуры на ледяной стене, образованные под воздействием ветра, но приглядевшись поближе, осознала, что это нечто большее, нечто не просто природного происхождения.

Это был замок, огромный и затейливый, вырезанный в стене ледника в сотнях футов над поверхностью и сам поднимающийся на сотни футов вверх.

Теперь, заметив его, они уже не могли перестать видеть это зрелище. Конечно, замок был расположен очень далеко, но был таким грандиозным, таким большим, что насмехался над ними даже издалека.

- Это замок инеистых великанов, - объяснил Эмилиан. – По крайней мере, был, пока не пришли слаади. Теперь он общий, и я сомневаюсь, что ярл великанов – кто бы их сейчас не возглавлял – обладает какой-то властью над своими гостями.

- Вы когда-нибудь бывали там?

- Я бывала, - сказала Галата. – Дважды. Мы редко нападаем на это место – цена слишком велика. Там погибла ваша подруга Доум’вилль, когда мы преследовали отряд налётчиков, захвативший нескольких курит.

- Мы не спасли их, - мрачно добавила паладин, - и убежать смогли жалкие пара десятков, включая меня.

- Мы считаем, что Доум’вилль до сих пор жива, - сказала ей Кэтти-бри. – Я почувствовала это через меч. Она до сих пор может быть там.

- Не знаю, так ли это. Мы приходим туда только если нет выбора, - сказала Галата. – Если она жива, значит находится в ледяных темницах внизу. Но там внизу рыщет морозная смерть, канте и н’диви, необитаемые и одержимые, причём в больших количествах. Что ещё хуже – на такой глубине даже Кадиж будет вести войну с нарушителями. Если Доум’вилль там, она всё равно что мертва.

- Канте и н’диви? –спросила Кэтти-бри.

- Необитаемые и… - начала Галата.

- Я знаю, что значат эти слова, но что они из себя представляют?

- Живую воду или лёд, - объяснил паладин. – Канте охотятся на живых созданий, чтобы заключить в свою хватку и вселиться в них, хотя это не просто одержимость. Вместе канте и их жертвы превращаются в н’види.

- Что ж, звучит мило, - сказала Кэтти-бри, поворачиваясь к Джарлаксу. Она вспомнила то странное чувство, которое испытала, когда искала Доум’вилль через Хазид’хи.

- Вы сказали, что отправляетесь туда только когда нет выбора. Думаю, что у нас тоже нет выбора, - сказал Джарлакс, не обращая внимания на её тревогу. – Она по-настоящему важна для нас, из-за долга перед её несчастной семьёй и потому, что в её власти может быть остановить войну. Вы отправились туда за своими…

- Я не сомневаюсь в вашей решимости или намерениях, - заверила его Галата. – Вы выступите перед Сиглигом, когда мы вернёмся в Каллиду. Изложите там своё дело, но только не ожидайте, что любой из эвендроу, курит или ороков последует за вами дальше входа.

- Мы хотели просто показать вам его, - объяснила Аззудонна. – Ледяной замок в свете Весёлых Танцоров можно разглядеть только здесь. Вы продолжали спрашивать о своей подруге…

Кэтти-бри посмотрела на Джарлакса, затем оба повернулись к Закнафейну.

Тот понял, в чём дело, и достал Хазид’хи, протягивая его Кэтти-бри. Женщина закрыла глаза и подняла меч, крепко обхватив рукоять.

Меч покачнулся, словно огни над головой, и его кончик указал точно на далёкий замок.

- Я чувствую её, - прошептала Кэтти-бри. – Она жива. Я её чувствую.

- Может быть, та, кого ты чувствуешь, не живая по-настоящему, - тихо сказала Галата.

- В любом случае мы должны это выяснить, - убеждённо сказал Джарлакс.


Глава 24 Сиглиг


- Мона Чесс, - объявила товарищам Илина, когда они подошли к концу долгого прямого коридора, открытого ночному небу, но всё равно обрамлённого разноцветными волшебными огнями.

Кэтти-бри, которая покинула коридор следом за ней, увидела совсем не похожую на Скеллобель картину, и единственное, с чем женщина могла сравнить её в этот первый раз – с Мензоберранзаном.

Илина рассказывала им, что Мона Чесс не особенно крупнее Скеллобеля, но на первый взгляд казалось, что округ намного больше. Может быть, из-за того, что его не разделял надвое каменный хребет. А может быть, дело было в конструкции здешних жилищ – весь округ усеивали высокие здания, созданные из волшебного синего и белого льда, шпили и минареты на которых иногда достигали почти середины стен ледника. Все фасады шли волнами зелёного и фиолетового, отражением неба над головой, и всё равно были окутаны волшебным огнём самых разных расцветок, подчёркивающим башенки и широкие лестницы, колонны и искусные окна.

- Так похоже на Мензоберранзан, - тихо сказала она.

- Или Серебристую Луну, - добавил Джарлакс. – Если сложить их вместе…

- Изначально Мона Чесс был всей Каллидой, - объяснила Илина. – Другие округа были построены для обороны и в качестве базы для патрулей – приблизительно так, как сегодня мы используем Каскатту. Пойдём, Сиглиг прямо напротив. Нас ожидают.

Каждая боковая улочка, которую они миновали, показывала им новые красоты. Каждая стена, каждый мост были вылеплены с заботой, с мириадом узоров и безупречным расположением волшебного света. Здесь в Мона Чесс эвендроу намного превосходили числом другие народы, и неудивительно – поскольку не обладавшие кровью дроу пришли в город позже, и в основном, судя по тому, что они слышали, небольшими группами.

Вскоре их отряд свернул на широкую улицу, и Кэтти-бри могла не спрашивать, в каком здании проходил совет. Ведь напротив них, в противоположном конце бульвара, возвышалось врезанное в ледяную стену и самое чудесное здание из всех – большое и впечатляющее, с широкими лестницами спереди, ведущими к пролёту с гигантскими колоннами толщиной с инеистого великана и вдвое выше. Колонны окружал волшебный огонь, но такого огня Кэтти-бри ещё не видела. Вместо простых полос света он казался бурлящими сферами разных цветов, бегающими вверх и вокруг колонн, вверх и вокруг. Красный, за ним оранжевый, за ним жёлтый, за ним зелёный, за ним синий, за ним индиго и за ним – фиолетовый. Поистине, казалось, что она наблюдает за игрой разноцветных спрайтов, пытающихся сложить настоящую радугу, но не могущих этого достичь.

Ей потребовалось немало времени, чтобы оторвать взгляд от этого чарующего зрелища, и поначалу она смущённо покачала головой, пока не заметила, что Илина терпеливо ждёт её и трёх её товарищей, точно так же глазевших на открывшийся вид.

- Сиглиг, - сообщила им Илина. – Здание правительства и великая библиотека эвендроу.

Они прошли по улице и поднялись по ступеням, часто останавливаясь, чтобы осмотреть барельефы, вырезанные в треугольном фасаде крыши, поддерживаемом шестью колоннами. Эти панели отличались немалым контрастом. Некоторые изображали битвы, в основном с великанами, а другие говорили о любви и о танце, о столь очевидном в Каллиде контрасте.

Возвышенное и низкое, радость и борьба.

Как каззкальци, подумала Кэтти-бри, вспомнив, как войско Боскейла остановилось в финальной битве, хотя это стоило им шанса на гол или даже на победу – чтобы поднять свои голоса в честь чемпиона их соперников.

Как и сама Аззудонна, как и все остальные солдаты четырёх армий со сломанными носами, выбитыми зубами и другими следами битвы, которые они носили, несмотря на возвратившуюся магию, позволявшую снова стать столь прекрасными дроу. Жрецы лечили только самые серьёзные раны, полученные в чётырёх битвах каззкальци.

Они были народом радости и красоты в краю, что требовал от них свирепости и силы.

Великие двери Сиглига были открыты, по бокам стояли стражники, молчаливые и неподвижные, как колонны, в роскошных пурпурных жилетах поверх обычных для Каллиды чёрных одеяний из тюленьей кожи. Их алебарды были из отполированного дерева, увенчанного трёхсторонним наконечником из синего льда: острый шип сверху, топор спереди, и молот с другой стороны.

Стражники даже не взглянули на прошедших мимо пятерых спутников. Илина повела их в лабиринт коридоров и небольших помещений, все – с мягким освещением, с гобеленами на стенах и картинами, выполненными в том же стиле, что и панели на крыше снаружи. Коридоры были усеяны многочисленными альковами, и в каждом стояла статуя или бюст какого-то эвендроу или просто фигура – некоторые обнажённые, другие скудно одетые, третьи – в парадном облачении. Были здесь и дварфы-курит, и орки, и люди-улутиуны, собранные в неподвижном и безмолвном чествовании.

Каждый из друзей, даже Энтрери, то и дело останавливался, чтобы рассмотреть ту или иную работу.

Кэтти-бри пришло в голову, что в это здание могла бы уместиться половина лусканских доков или Кровоточащие Лозы целиком, но всё равно, каждый его уголок, каждый дюйм стены, каждая лестница и дверь были с любовью украшены резьбой, одновременно функциональной и бесспорно красивой, провоцирующей эмоции и глубокие размышления.

Наконец они подошли к большим двустворчатым резным дверям, по бокам которых стояли двое стражников, одетых и оснащённых так же, как стража снаружи, а прямо перед дверями стояла пара эвендроу, полностью одетых в фиолетовое с серебряной каймой, на каждом – единственная белая перчатка, на левой руке у привратника справа и на правой руке у привратника слева.

Они одновременно поклонились и повернулись, каждый взялся за дверную ручку и открыл дверь. Они не моргали, не делали движений, кроме необходимых для этого ритуала, и не проронили ни слова.

Пока товарищи не прошли мимо, и тогда один из них прошептал: «Перте мийе Закнафейн».

Застигнутая врасплох, Кэтти-бри резко обернулась, и эвендроу с улыбкой подмигнул ей, прежде чем вернуться в прежнее непроницаемое состояние.

Помещение перед ними было самым крупным из всех, что они видели до сих пор, и прекрасно соответствовало остальному зданию. Очевидно, это был сам Сиглиг, место встречи того, что называлось Светским созывом. Зал был прямоугольным, только стена напротив входа изгибалась полукругом вокруг поднятой платформы. Вверх по этому изгибающемуся фасаду поднимались скамьи, и там сидели дюжины эвендроу и немало представителей других трёх народов Каллиды. Кэтти-бри мгновенно догадалась, что надетые на них пояса повторяют цвета, которые она видела в каззкальци у армий четырёх округов, и хотя представители не были разделены на отдельные группы, она вскоре поняла, что количество каждого цвета совпадает по пропорциям с числом зрителей каззкальци, а значит – и с населением каждого округа.

На центральном подиуме стояла мона Валрисса Жамбоуль в своих величественных одеяниях, а по бокам от неё – два инквизитора, которые говорили с товарищами, когда они впервые прибыли в Скеллобель. Третья из троицы, Галата, стояла перед подиумом на первом ярусе.

Когда их пятёрка вошла, Галата повернулась к ним и указала на кресла из белого льда, установленные на полу в нескольких шагах перед подиумом.

Илина повела товарищей туда и уселась с краю, дав остальным знак рассаживаться.

Как только они уселись, мона Валрисса трижды громко хлопнула в ладоши, призывая Светский созыв к порядку, и представители расселись на многочисленных ярусах арены.

- Добро пожаловать в Сиглиг, - сказала им мона Валриссы. – И на наше собрание, Светский созыв. Знакомая вам святая Галата будет говорить за эту скамью и эту галерею, но позвольте сначала заверить вас, что это – не допрос и не судилище. Все те, кто находят Каллиду, должны предстать здесь перед нами. Это необходимая формальность и открытая дискуссия о вашем будущем выборе, ничего больше.

- И будьте уверены, что мы хорошо осведомлены о ваших действиях во время пребывания здесь и о вашей помощи. Это собрание благодарно вам за указание нашим воинам на инкубатор слаади, и впечатлено тем, что вы возглавили эту битву. Ваши подвиги не остались незамеченными.

Она замолчала и тепло улыбнулась им, и Кэтти-бри решила, что улыбка искренняя.

- Святая Галата, - попросила мона Валрисса.

- Надеюсь, вы все успели отдохнуть после нашей великой экспедиции, - начала паладин. – То, что вы не сообщили нам о вашей встрече с великанами и слаадом – поступок, который мы поняли и простили, поскольку вы более чем исправили причинённый вред.

- Так что я должна повторить слова Моны Валриссы: это не допрос. Я сомневаюсь, что вы удивлены нашей осторожностью в Каллиде, или что вы не знаете о цели этого собрания. Я проведу вас через этот совет. Мона Валрисса может брать слово, как и другие по её разрешению, если у них есть важное дело для обсуждения с вами, но пожалуйста знайте, что вы не среди врагов и не среди судей. Кроме меня и вас самих никто из присутствующих не может заговорить с вами без разрешения Моны Валриссы. Любые вопросы, любые дополнения, всё, что вы хотите сказать – прошу вас…

- Я понял, - оборвал её Артемис Энтрери.

Кэтти-бри с остальными резко повернулись, чтобы уставиться на мужчину – никто не ожидал, что изо всей их группы вмешается именно он. Но по мере того, как Энтрери продолжал, Кэтти-бри поняла, что его несколько грубое вмешательство в речь Галаты произошло ради того, чтобы оценить реакцию совета, а не потому что его мысли не могли ждать. Кроме того, она знала, что в подобных обстоятельствах всегда сложнее всего сделать первое замечание. Намеренно или нет, Энтрери только что нарушил эти эмоциональные чары молчания, охватившие их всех в этом пугающем месте. И за это Кэтти-бри была ему благодарна.

- Я хочу сказать, что понимаю вашу цель, - продолжал он. – Здесь есть сходство с обетом, который моя спутница Кэтти-бри приняла от вас. Это продолжение того, что вы считаете необходимым для безопасности Каллиды. Мы можем уйти, но только на ваших условиях.

Галата кивнула. Кэтти-бри заметила, что в аудитории никто не охнул и не удивился, не казался возмущён резким вмешательством Энтрери. Хороший знак.

- Выбор, перед которым мы вынуждены поставить вас в ближайшее время, довольно прост, - объяснила Галата, - и одновременно – не так прост, как кажется. Вы можете остаться здесь, выбрать себе округ и поселиться все вместе в одном доме – или по отдельности, в любом сочетании по вашему выбору. В скором времени, возможно уже в Зарождение Зелени, вас примут в ряды полноправных каллидцев, с правом голоса здесь в Сиглиге, со всеми возможностями стать тем, кем вы хотите, и добиться чего угодно – в искусстве, в битве или в управлении городом.

Она сделала паузу и улыбнулась им четверым.

- Надеюсь, ваш выбор будет именно таким.

- А если нет? – довольно бесцеремонно поинтересовался Энтрери.

Он давит слишком сильно, подумала Кэтти-бри, учитывая здешнее гостеприимство. Однако она тоже хотела знать ответ.

- Тогда вы все уйдёте, - ответила мона Валрисса, опередив Галату. – Когда решите и когда будете способны. Зима становится всё суровей. Холод и снег не отступят. Предупреждаю, за нашими границами – холодная смерть.

Она посмотрела прямо на Кэтти-бри и добавила:

- Если, конечно, вы не приготовили волшебное путешествие.

- Но обсуждать это мы будем в конце собрания, а не в начале, - решила мона Валрисса. – Необходимо решить другие вопросы, прежде чем вы примете решение. В любом случае, спешить здесь некуда. В грядущие часы и дни вы можете свободно гулять по улицам Каллиды – с единственным условием, которое мы вынуждены поставить.

- Продолжение подавляющего магию обета, - сказала Кэтти-бри. – Я согласна, и заверяю вас, что в нашем отряде только я могу воспользоваться магией эвакуации – или отправить магическое послание.

Мона Валрисса обменялась взглядами с Галатой, затем мона кивнула.

- Магическое послание? – спросил Кэтти-бри Джарлакс. – Весточку на юг?

Она кивнула, не понимая его интереса.

Наёмник потянулся к цепочке у себя на шее и достал висевшее там небольшое украшение.

- Свисток, - пояснил он аудитории. – Свисток, при помощи которого я иногда могу вызвать далёкого друга.

Он снял его с шеи и протянул Илине, которая выглядела довольной. Они все казались довольными.

- Я не знала, - извинилась Кэтти-бри. Покосившись на не перестающего удивлять бродягу и на Галату, она ехидно добавила: - Вам стоит получше расспросить его – уж больно хитёр.

- Не так уж и хитёр, - сказала мона Валрисса и повернулась к мужчине слева, инквизитору из Скеллобеля, который потянулся к цепочке на собственной шее и достал поразительно похожий свисток – на самом деле такой же, как тот, что только что отдал Джарлакс.

- Тот, который мы отдали вам, мог бы вызвать только муктефф, - заверила мона Валрисса Джарлакса, который в ответ рассмеялся, как почти и весь совет.

Наёмник встал и низко поклонился, взмахнув шляпой.

- Он бы не сделал этот жест, если бы знал, что это значит в Каллиде, - прошептала Илина Кэтти-бри. – По крайней мере, не стал бы добавлять взмах.

Кэтти-бри с любопытством посмотрела на неё, и жрица-эвендроу прошептала на ухо: «Расскажу позже» весьма фривольным тоном.

В этот момент Кэтти-бри подумала, что они никогда не вытащат отсюда Джарлакса, и что да, он, вероятно, сделал бы ещё более откровенный приглашающий поклон, если бы знал местные обычаи!

- А остальное наше снаряжение? – вежливо спросил Джарлакс.

Мона уступила слово мужчине-инквизитору, который поднялся на подиум.

- Всё остальное вы найдёте таким же, каким отдали. Единственное, что мы придержали – это свисток, - ответил он. – Мы не понимаем его магию, за исключением того, что она используется для связи на большие расстояния. Надеюсь, вы понимаете, что мы должны были перестраховаться, учитывая наше уязвимое положение.

- Я видел каззкальци, а теперь – и бой в пещерах, - ответил Джарлакс. – Я бы не назвал Каллиду «уязвимой».

- Да, мы научились защищаться, но нас совсем мало по сравнению с теми, кто может на нас напасть, - сказала Галата, дав знак инквизитору вернуться на место. Тот послушался. – Мы знаем о южных землях. Мы знаем о Серебристой Луне, о Кормире, о Вратах Балдура и о великом Глубоководье. Мы знаем и о самых южных краях, о Калимпорте. Если всю Каллиду переселить в Калимпорт, тамошние жители едва заметят прибавку.

- Аргумент принят, - согласился Джарлакс, - однако вы могли просто оставить свисток у себя, не так ли? Или поговорить о нём со мной, и, возможно, предложить обет, как поступили с моей подругой. Не нужно было идти на такие труды, чтобы подделать его, если, конечно, это не было испытанием. Скажи мне, Галата – Святая Галата, - у вас наготове был муктефф, способный предупредить, если я использую свисток?

Кэтти-бри затаила дыхание, но тут же расслабилась, поскольку Галата и многие другие собравшиеся не обиделись, а даже рассмеялись в ответ.

- Хорошее замечание, Джарлакс, - поздравила его паладин. – Как оказалось, проверка небольшая, и ты лишь подтвердил нашу уверенность в этом чувствительном деле, когда честно признался в обладании подобным украшением, которым ты не воспользовался. Мы оставили твой свисток в основном потому, что не можем разобраться в его магии, и теперь, когда наши волшебные силы возвратились, хотим распутать эту загадку.

- Это интересный предмет, признаю, - всё, что сказал Джарлакс в ответ на их озадаченность. – С его помощью я могу связаться только с одним адресатом, и только если он в это время прислушивается.

Он хмыкнул.

- И если не решит меня проигнорировать.

Кэтти-бри заметила, что он не упомянул псионику, которая лежала в основе свистка Киммуриэля. Она сочла любопытным это умолчание о магии разума, но задумалась, нет ли иных причин, по которым Джарлакс не хочет раскрывать эвендроу истинную природу предмета.

Учитывая то, какими будут условия отбытия по их с друзьями подозрению, она догадывалась, в чём могут заключаться такие причины.

- Скорее всего, его тебе вернут, - сказала ему Галата. – Но да, с условиями.

Джарлакс отвесил ещё один поклон, и Кэтти-бри присоединилась к смешкам. Илина положила руку на неё – просто в знак поддержки. Небольшой, но едва ли неважный жест.

- Вы несколько раз говорили нам, что ищете Доум’вилль, нашу маленькую Доу, - сказала Галата. – Вы сказали, что убеждены, что она жива, и что вы должны отыскать её.

- Меч… - начал Джарлакс, и Галата его остановила.

- Нет нужды объяснять всё это снова. Я передала Светскому созыву всё, что вы говорили о мече и о связи, которая, как вы считаете, ведёт к Доум’вилль. Их ответ, единогласный, был тот же, что и у меня: может быть, она жива, но даже если так – она больше не та, кем была прежде. Мы уже видели такое. Поглощённая канте, жертва становится просто физическим продолжением ужасающей магии, новым обьёдинённым существом, необитаемым и жертвой, превращается в то, что мы зовём н’диви, одержимым, немёртвым созданием, которым управляют слаади. Доум’вилль была поглощена, и это произошло уже очень давно, после последнего Зарождения Зелени.

- Но вы не знаете наверняка, - сказал Джарлакс.

Галата признала это, пожав плечами.

- Доум’вилль не была близкой подругой ни для кого из нас, - признал Джарлакс. – Хотя мы, в первую очередь Кэтти-бри, знакомы с ней и с её семьёй, что живёт в великом лесу, который мы зовём Лунолесьем.

- Доум’вилль рассказывала нам о них, - ответила Галата.

- Да, и скорее всего она рассказала, что не может вернуться из-за своих преступлений, - сказал Джарлакс.

- Рассказала – в какой-то степени. Мы знаем, что её к нам привела не самая благополучная череда событий.

- Это было ужасно, - заверил их Джарлакс. – Но эту историю должна рассказать она сама. Скажу только, что все эти поступки совершила не сама Доум’вилль, а Доум’вилль под управлением меча Хазид’хи. Того самого меча, который вы вернули Закнафейну.

- Горделивый и могущественный клинок, - признала Галата.

- А теперь, из-за обстоятельств, Доум’вилль, освободившись от меча, может обрести искупление – и совершить большое добро, - сказал Джарлакс. – Добро для города дроу, в котором почти столько же населения, сколько и здесь, города на краю междуусобной войны. Критическую роль в этой войне играет Второй Дом, Баррисон Дель’Армго, дом Доум’вилль Армго и её отца, который был благородным дроу из этого дома, но сейчас мёртв. Она может заставить их колебаться. Может убедить их.

- Рассказав им о нас, как ты считаешь, - резко оборвала его мона Валрисса Жамбоуль.

Джарлакс, казалось, утратил дар речи.

- Я… я…

- Она не сможет этого сделать, - сухо заявила мона Валрисса. – Никто из вас не сможет. Поймите это.

- Это вы должны понять, - возразил Джарлакс. – Я говорю о самой жизни нашего народа. Нашего народа, не только моего, но и вашего! На моей родине…

- Мы много знаем про твою родину, Джарлакс, - ответила мона Валрисса.

- Но это не всё, - запротестовал Джарлакс. – Вы знаете о Гонтлгриме, что снова стал домом для дельзунских дварфов?

Эвендроу и другие огляделись вокруг, большинство отрицательно качали головами.

- О Лускане, Городе Парусов? – спросил Джарлакс.

- О Лускане – да, - сказала мона Валрисса. – Звучит знакомо.

- Это город южнее заснеженных земель побережья Меча, - сказал им Джарлакс. – Великий порт, который сейчас находится под моим руководством. И благодаря этому руководству он становится центром торговли. Чудесной торговли чудесными предметами из таких разных источников, какие прежде и подумать не могли о подобных делах. С вашей магией белого и синего льда, с вашими изменениями простых чар, с одеждой, которую носите только вы, я могу создать для вас невероятные торговые возможности.

- Нам ничего не нужно от мира за пределами Каллиды, - ответила мона Валрисса. – Что вы можете нам предложить? Нам не нужны ваши деньги, драгоценности, оружие и всё остальное. Мы не дорожим тем, что любите вы. Мы выживаем, мы процветаем, мы существуем в величайшей радости, потому что сделали это место таким, как пожелали, каждый и все из нас.

- Но есть ещё так много, - настаивал вечный торговец Джарлакс. – Только у меня на родине…

- В Мензоберранзане, городе Паучьей Королевы Ллос, - оборвала его мона Валрисса. – Джарлакс, мы знаем о Мензоберранзане – по крайней мере, о том как он появился и как был обречён пасть…

Она попыталась подобрать слово.

- Виртуперд, - решила она. – Обречён на порчу. В Великом Рассеянии, как говорит история, когда дроу сбежали от своих эльфийских собратьев, они попытались покинуть мир, сотрясаемый прихотями королей и королев, владык, объявляющих себя богами, церквей, что требовали дани, чистейшей жадности и примитивных желаний, проклятых отличий вместо радостного разнообразия. В это время несколько великих кланов отправились вниз, в Подземье, считая это очевидным путём к безопасности. Конечно, каменные своды и лабиринты тоннелей позволяли им обороняться от больших армий, но увы, как и с расколом дварфийских народов, скрываться в Подземье – означало поселиться рядом с барьером между нашим миром и нижними планами бытия, и так они заразились порчей. Виртуперд.

- Ивоннель и Квентл, - прошептала Кэтти-бри, и друзья услышали и повернулись к ней. Похоже, это было ещё одно подтверждение, что воспоминания Ивоннель Вечной были недалеки от истины.

- Увы для дроу и для дуэргаров… - говорила мона Валрисса, когда Кэтти-бри снова обратила внимание на эвендроу, но голос моны затих.

- И теперь у них есть шанс освободиться от этой порчи, - умолял её – и всех остальных – Джарлакс. – И здесь Доум’вилль может сыграть решающую роль. Сбросить проклятие Ллос!

- Это не наш бой, - сказала Галата. – Это не может быть наш бой. Но мы не станем мешать вам в поисках Доум’вилль. Мы отведём вас туда, в нижние пещеры под крепость слаади, где потеряли её и многих других. Но лишь при одном условии. Приготовь своё слово возврата, Кэтти-бри, только твоим назначением будет Каллида, а не южные земли, и прими обет, который заставит тебя сдержать обещание. Как только это произойдёт, можете отправляться на поиски подруги.

- А потом? – спросила Кэтти-бри.

- Мы поговорим об этом в конце собрания, - напомнила ей мона Валрисса.

Кэтти-бри постаралась спрятать недовольную гримасу. Её захватили мысли о Дзирте и Бри. Она знала, что, вернувшись в Каллиду после спасения Доум'виль, потребует, чтобы эвендроу провели любой устраивающий их ритуал или заклинание, чтобы стереть ее воспоминания об этом месте, а затем, когда они будут довольны, она вернётся к себе домой с теми из спутников, кто решит присоединиться.

Мысль была одновременно приятной и не очень, ведь возможность того, что она забудет это место, что никогда не вернется сюда с Дзиртом и Бри, больно уколола сердце.

Галата кивнула.

- Теперь мы должны попросить вас кое о чем в обмен на наше гостеприимство. Мы хотим, чтобы вы рассказали нам о себе, о своей родной земле, о том, как вы оказались вместе. О том, кто вы такие, чтобы наши писцы записали ваши истории для нашей библиотеки и чтобы наши барды смогли придать должный смысл словам «Перте мийе Закнафейн».

Разумеется, после этого ненавязчивого напоминания просьба показалась им всем вполне разумной.

- Думаю, мы не ошибёмся, ожидая, что твоя собственная история окажется самой длинной и самой... интересной? - спросила она Джарлакса.

- Он наверняка постарается, чтобы так и было, - буркнул Энтрери, вызвав смех.

- Не сомневаюсь, - отозвалась Галата.

- Не хочу утомлять собрание, - сказал Джарлакс с явно притворной скромностью.

- Мы мало о тебе знаем, Джарлакс, но сильно сомневаюсь, что тебя можно назвать "утомительным".

- Ах, если бы, - сказал Закнафейн.

- Мы все помрём здесь с голоду, - застонал Энтрери.

Кэтти-бри просто смотрела, как Джарлакс впитывает все это, наслаждаясь славой.

- Ну ладно, - сказал он. - Я расскажу вам невероятные истории – о далёких, о героических приключениях и об ужасных битвах, о любимых драконах и уничтоженных владыках демонов. Но – у меня есть цена.

- В самом деле? – озадаченно поинтересовалась Галата.

- Я бы сказала, что она уже уплачена, - сухо заявила мона Валрисса. - Но говори уже.

Джарлакс ждал, пока в зале сгущалось любопытство, если не напряжение. По обе стороны от него в зал входили эвендроу и выстраивались вдоль стен с книгами в руках, готовые записывать. Когда все они заняли свои места, держа наготове перья, Джарлакс позволил напряжению продлиться еще несколько мгновений, прежде чем объявить свою цену.

- Хурма! - воскликнул он. - Хурма с сыром куритского овцебыка и ледяным вином Скеллобеля. Вот моя цена.

- Он так в этом хорош, - пробормотала Кэтти-бри, когда весь Сиглиг огласился одобрительными возгласами и смехом. В момент напряжения Джарлакс сыграл на нужных струнах, и пока они перешёптывались и замолкали, прежде чем кто-либо смог его остановить, он начал длинную историю, историю Джарлакса – историю, которую ему нравилось рассказывать больше всего.

Он начал с тех пор, когда был бездомным бродягой в Мензоберранзане, подробно рассказывая о структуре благородных домов и младших семей, стремящихся к могуществу, но вынужденных соблюдать осторожность, ведь если они добьются слишком многого, их быстро уничтожат те, кому не нужны соперники.

Кэтти-бри наблюдала за лицами советников, в основном эвендроу, и ей казалось, что, хотя они знали о Мензоберранзане и по крупицам собирали сведения то тут, то там, прежде им не доводилось слыхать таких подробностей о безумных обычаях Города Пауков – во всяком случае, этой группе.

Особенно подробно Джарлакс говорил о том, как он выживал, собирая Бреган Д’эрт – Кэтти-бри очень изумилась, когда он так открыто стал рассказывать про свою организацию!

С другой стороны – что ему было терять?

Бродяга повернулся к Закнафейну, когда стал описывать битву между домами, в которой спас Зака по поручению очередной верховной матери, и хотя затем он снова повернулся к совету, Кэтти-бри продолжала смотреть на Зака, пока Джарлакс описывал проведённое с ним вместе время – до того самого мига, как Закнафейн принёс себя в жертву ради сына.

Зак кивал на протяжении всего рассказа. Кэтти-бри было ясно, что он считает рассказ Джарлакса честным, хотя наёмник наверняка опускал некоторые подробности – вроде кровопролитных действий Зака в ту ночь, когда был рождён Дзирт.

Закончив с этим, Джарлакс обратился к событиям, которые заставили его сосредоточиться на мире поверхности.

В этот момент Галата его остановила.

- Мона объявляет перерыв на обед, - объявила она залу и добавила, обращаясь к четырём гостям: - Для вас приготовили отдельную комнату, куда принесут еду. Кажется, сейчас самое подходящее время для перерыва в этой истории. Пойдёмте.

Когда мона официально распустила совет, Галата провела их в одну из самых маленьких комнат, что им встречались в Сиглиге, хотя помещение всё равно было достаточно большим и комфортным. У длинного стола стояла дюжина стульев, между которыми оставалось немало места. Отделка из белого и синего льда была украшена различными способами: прекрасными узорами собачьих упряжек и танцоров, застывших водопадов и даже пары борцов, замерших в сокрушительном захвате.

- Вы слышали их, да? Они назвали это «Великим Рассеянием», - сказал Джарлакс, когда слуги-эвендроу заставили стол чудесными угощениями и ушли. – Не знаю, когда случилось это событие, но судя по всему взгляд на историю этих дроу похож на то, что мы слышали от Ивоннель и Квентл.

- В этом есть смысл, - заметила Кэтти-бри. Она приняла большое блюдо от Зака и на мгновение замерла, рассматривая толстые ломти запечённного мяса, покрытые красным и зелёным соусом, который был ей незнаком, но пахнул весьма аппетитно. – Почему дроу Мензоберранзана встали на этот путь насилия и коварства, если многие из них были совсем не такими? Скольких дроу, по-настоящему любящих Паучью Королеву и ежедневные ужасы города, пойманного в её хватку, ты знал за все эти годы?

- Не сомневайся, фанатиков было полно, - предупредил её Зак. – Они обожали власть, подаренную ими инфернальной Ллос, а её жестокость для них была всего лишь счастливым выражением этой власти.

- Но я подозреваю, что большинство просто смирились, втайне презирая всё это, - вмешался Джарлакс. – Что им ещё было делать? Мне, Заку, жрице Даб’ней, которая даже не понимает, почему Ллос даёт ей заклинания?

- Но у вас был выбор, - напомнила ему Кэтти-бри. – Я замужем за тем, кто ступил на иной путь.

- Дзирт был не единственным, кто ушёл, и уж точно – не единственным из тех, кто хотел уйти, - ответил Джарлакс. – Он был единственным, кто выжил и добился успеха – насколько я знаю.

- Единственным до твоих недавних усилий, - сказала Кэтти-бри. Она надеялась, что Джарлакс не станет кланяться в ответ на похвалу – после намёка Илины она больше не хотела видеть его поклоны.

- Мой сын выжил только благодаря силе воли, а потом – потому что нашёл таких чудесных друзей, - ответил Закнафейн с тёплой улыбкой, адресованной своей невестке.

- Этот стейк восхитителен, - сказал им Энтрери с набитым ртом. – Я даже не хочу знать, что это такое, и точно не хочу знать, что у него за подлива.

- Наверное, миксиновая слизь, - уколола его Кэтти-бри, и все трое одновременно посоветовали ей заткнуться.

Затем в комнату вошла Галата и объявила: «Цена уплачена», - и Аззудонна, Эмилиан, Илина и Весси вошли следом за ней, каждый с бутылью ледяного вина в одной руке и двумя или тремя небольшими ледяными блюдами в другой, а после них – Айида, толкавшая перед собой тележку, заваленную хурмой и головками белого сыра.

- Просто потрясающе, - услышала Кэтти-бри тихий вздох Зака.

Разговор стал легкомысленным, когда эвендроу приняли приглашение и присоединились к трапезе, и Кэтти-бри поразило, насколько легко всё идёт – как будто весёлый ужин со старыми друзьями. Она опасалась, что даже слишком легко. Они с товарищами так неожиданно наткнулись на это место – относительно недавно, но казалось, что узы дружбы уже возникли.

Может быть, это всё лишь затейливый обман?

Но ради чего? С первой же встречи у них с товарищами никогда не было преимущества перед хозяевами. Эвендроу легко могли убить их в тоннелях ещё до Каскатты.

Однако же вот они, и для подобных представлений нет никакой нужды – как и для всего остального, если эвендроу не те, кем кажутся, если Каллида сама по себе – одна огромная иллюзия, или хуже того, какой-то невероятный обман.

Когда она посмотрела на болтающую с Заком Аззудонну, женщину эвендроу так близко с ним, улыбающуюся с неким явно заметным в её лавандовых глазах огоньком, Кэтти-бри поняла, как глупы её сомнения. В конце концов, она уже сталкивалась с подобным ужасом, когда Дзирт попал под пагубу фаэрзресс и стал считать всё вокруг обманом.

- Весь секрет в том, чтобы правильно высушить хурму, - услышала она позади и обернулась, увидев Галату, протягивающую ей ломтик фрукта с сыром. Паладин жестом дала понять, что предлагает его Кэтти-бри, и та с радостью приняла угощение. Галата достала второй ломтик и подняла его между ними.

- Больше всего мне не терпится услышать твою историю, - произнесла она тост.

Кэтти-бри подняла угощение в таком же жесте, затем откусила немножко, смакуя взрыв вкусовых оттенков.

- Почему мою? Джарлакс прожил совершенно невероятную и очень долгую жизнь, как и Закнафейн, и никто не добился большего духовного роста, чем Энтрери.

- Потому что с тобой мы больше всего похожи, и не только потому, что мы обе женщины. Джарлакс пока что не упоминал свою веру в его рассказе, и не думаю, что это изменится. Он упоминает лишь богиню Ллос, чтобы справедливо её ругать. И я не думаю, что Закнафейн или Артемис Энтрери расскажут что-нибудь о богах.

- С этим я соглашусь, - сказала ей Кэтти-бри.

- Но от тебя я услышу голос Миликки, богини-сестры той, которой я посвятила всю свою жизнь, и думаю, что с этой точки зрения я намного лучше пойму твоих друзей и твою землю.

- Хотя никогда не сможешь эту землю посетить.

- Кто знает? – ответила Галата, разжигая любопытство Кэтти-бри. – Может быть, через десять лет я буду путешествовать по вашим краям и снова увижу лицо Кэтти-бри.

- Было бы здорово, - ответила та. – Но скажи мне, вспомню ли я тебя, если это случится?

Галата неожиданно замолчала с огорчённым видом.

- Может быть, это будет лишь чувство, искра знания, которая заставит тебя задуматься, не были ли мы старыми друзьями, хотя ты будешь считать, что это наша первая встреча.

Невозможно было сказать это яснее.

- Может быть, мы встречались прежде, - ответила Кэтти-бри. – Может быть, ты уже была у меня на родине, давным-давно, и мы сделали с тобой то, что вы собираетесь сделать с нами.

- Зачем это вам? – спросила паладин с такой безупречной логикой, что Кэтти-бри замолчала, обдумывая свою аналогию.

- Зачем великим городам юга бояться столь отдалённого анклава эвендроу? – вполне серьёзно продолжала Галата.

- Это была просто мысль, - возразила Кэтти-бри. Она прикончила восхитительное угощение, затем вытерла нижнюю губу указательным пальцем, подобрав кусочек сыра, чтобы ни крошки лакомства не пропало зря.

- Может быть, вы уже были здесь раньше, - сказала Галата. – А может быть, мы не всё знаем про эту реальность.

- Возможно, Миликки снова покажет мне путь сюда, - заметила Кэтти-бри. – Что тогда?

- Хурма, конечно, - усмехнулась паладин.

Затем дверь открылась и часовой – тот самый, что обронил подбадривающую ремарку Закнафейну, когда они впервые вошли в зал совета – объявил: «Светский созыв собирается снова».

Галата наклонилась к Кэтти-бри.

- Я хочу услышать твою историю. Не переживай и не тревожься, Кэтти-бри. Ты не среди врагов.

- Я знаю, - ответила она, и сама хотела в это верить. Но всё же…

Другие эвендроу встали и начали собирать тарелки. Галата подошла к двери, сказав товарищам следовать за ней.

Поднявшись со стула, Кэтти-бри снова посмотрела на улыбающуюся Аззудонну, взгляд фиолетовых глаз которой не отрывался от Зака.

- Ещё болит? – спросил Зак. Он поднял руку, едва не касаясь её носа.

- По-твоему, я уродина? – спросила она слегка мелодраматично.

Зак рассмеялся.

- Нет, просто интересно, болит или нет. Я думал, что жрецы об этом уже позаботились.

- Солдаты очень долго носят шрамы каззкальци, иногда до самой Середины Зимы, - пояснил Весси по другую сторону стола, закатывая рукав, чтобы продемонстрировать рану на запястье, которой, очевидно, гордился. – У ороков такие острые зубы, - с драматическим вздохом добавил он.

- Не болит, - тихо сказала Аззудонна, наклонившись к Заку поближе. – До тех пор, пока ты осторожен с поцелуями.

Захваченный врасплох оружейник замешкался, эвендроу рассмеялась и отвернулась.

Зак следил за её уходом, пока не повернулся достаточно, чтобы увидеть, что Кэтти-бри глядит на него с бесовской усмешкой. Он пожал плечами – ответить было нечего.

- Сражайся со мной в каззкальци в следующем году, Закнафейн До’Урден, - бросила ему Аззудонна, выскользнула из комнаты, и остальные, кроме Илины и Галаты, последовали за ней.

Оставшиеся шестеро вместе вернулись на совещание и заняли свои места. Как только помещение наполнилось и затихло, Галата попросила Джарлакса продолжить его историю, к чему он и приступил с немалым энтузиазмом. Теперь Кэтти-бри стала слушать внимательнее, поскольку наёмник приближался к той части, с которой пересекалась её собственная история.

Джарлакс говорил правдиво, рассказывал о приключениях, которые они с Энтрери делили в далёких землях Кровавого Камня и на дальнем юге – и этих историй Кэтти-бри не слышала прежде. Он лучился от гордости, говоря про восстановление Гонтлгрима, Лускана, про великие перемены на северном побережье Меча. Его голос поднялся в триумфе во время рассказа о героической победе над владыкой демонов, самим Демогоргоном, в пещерах Мензоберранзана, и как Дзирт стал наконечником копья для целого города. Он со скорбью говорил о последней войне в землях вокруг Лускана, и к удивлению Кэтти-бри, рассказал даже о том, как дом Бэнр изменил своё решение, и волшебной паутине ереси, которую сплели две могучих жрицы, чтобы украсть драуков у Ллос.

В этот момент Кэтти-бри испугалась, что вся ситуация с Каллидой может быть махинацией Ллос, цель которой – вырвать у её товарищей именно эту историю и именно это признание.

Но страх опять миновал, а эвендроу продолжали реагировать и вести себя как и прежде, и обдумав отчаянную искренность Джарлакса, она решила, что это был хороший выбор. Джарлакс был не так осторожен, как обычно. Он поставил всё на кон – она решила, что это своего рода отражение её собственного отчаянного желания, чтобы всё вокруг не оказалось иллюзией или каким-то лихорадочным сном.

Она оценила эту искренность даже выше, когда мона Валрисса оборвала Джарлакса по просьбе одного из представителей, чтобы задать вопрос, который, казалось, интересовал их всех: что это за чудовище, о котором он говорит, какую мерзость он называет драуком?

Когда Джарлакс стал описывать ужас этих созданий, Кэтти-бри пристально следила за выражением членов совета, и обрадовалась их отвращению.

Иногда, подумала она, вещи действительно такие, какими кажутся.

К тому времени, как Джарлакс закончил, мона Валрисса вынуждена была объявить перерыв для сна, но все они собрались снова ранним утром следующего дня.

За Джарлаксом последовал Закнафейн, поскольку значительная часть их историй пересекалась, и история Джарлакса оставалась ещё свежа в памяти.

Кэтти-бри уже слышала многое из того, о чём говорил Зак, только с точки зрения своего мужа, который играл важную роль во многих излагаемых событиях.

Он рассказал о таком важном событии, как своя смерть, превращение в зин-карлу и вторая гибель, а про тот период, который провёл мёртвым, просто сообщил, что не помнит ничего. И теперь он каким-то образом вернулся – и рад этому, ведь он повстречал новую дочь, Кэтти-бри, и свою прелестную полудровскую, получеловеческую внучку, радость его жизни.

После очередного восхитительного ужина с теми же участниками, что и вчера, свою историю начал Энтрери. Кэтти-бри слушала не так внимательно, сосредоточившись на собственной жизни и на том, что она собирается рассказать. Но она почти сразу же вернулась к рассказу Энтрери, когда поняла, как открыто говорит этот вечно замкнутый мужчина. Он говорил о вещах в своём детстве, о мрачных событиях, которые Кэтти-бри даже вообразить не могла. Он даже искренне рассказал о первой встрече с ней, когда он взял её в плен и потащил за собой в погоню за полуросликом, которого ему приказали похитить и вернуть на далекий юг для жестоких пыток и казни.

Он был настолько открыт, что это заставило Кэтти-бри – ей показалось, что и Джарлакса тоже, судя по реакции дроу – задуматься, не было ли на хурме чего-то кроме сыра. А может быть, вино сегодня оказалось крепче, чем обычно.

Но нет, поняла она, когда Энтрери добрался до своего заточения в волшебном коконе той, кого он назвал Шерон, той, кого они считали физическим воплощением идеи совести.

Артемис Энтрери говорит правду, потому что считает это частью своего покаяния.

И правда в устах этого человека загипнотизировала Кэтти-бри. Ей показалось это таким же чудесным, как сама Каллида и эвендроу. Она никогда не питала тёплых чувств к Энтрери, даже не особенно его терпела – до недавних пор. Бывало, что она упрекала Дзирта, что тот его не убил!

Но его нынешний рассказ каким-то образом заразил её надеждой.

Неожиданной, но желанной.

Когда пришла её очередь, Кэтти-бри начала с Долины Ледяного Ветра и историй о своём приёмном отце, который теперь стал королём Гонтлгрима, и о Реджисе, и о первой встрече с Дзиртом До’Урденом. Она говорила о стольких приключениях, что вспоминая их, стараясь говорить как можно лаконичнее и интересней, обнаружила себя такой же поражённой размахом собственной жизни, как и все остальные присутствующие.

Когда рассказ подошёл к её смерти, она посмотрела прямо на Галату, и эту интерлюдию в своей жизни Кэтти-бри излагала не торопясь. Поскольку это был Ируладун, подарок, как она искренне считала, от богини Миликки.

Глаза Галаты сверкали во время этой истории, и Кэтти-бри не раз замечала в них слёзы.

И это больше всего остального, не считая разве что чуда во время каззкальци, убедило её, что вокруг – не какая-то наведённая иллюзия, не обман.

Воистину, воистину вещи иногда именно таковы, какими кажутся.

Она продолжила говорить о своём браке с Дзиртом, затем широко улыбнулась, когда рассказывала о Бриеннелле Захарине До’Урден, своей малютке, своей главной радости, и улыбка стала напряжённой – она разрывалась от простого упоминания дочери, лишь сейчас до конца осознав, как сильно скучает по семье.

Закончив говорить, она снова посмотрела на Галату, и паладин искренне и одобрительно кивнула.

Зал какое-то время гудел от голосов, прежде чем Галата призвала всех к порядку и уступила слово Моне Валриссе.

- Мы снова чрезвычайно благодарны, - обратилась та к гостям. – Истории о внешнем мире напоминают нам о наших дарах здесь, в Каллиде. Подобные рассказы необходимы, чтобы мы не принимали собственное благополучие как данность. Наши предки были мудры.

- Вы выразили желание отправиться на поиски Доум’вилль, и если ваше решение не изменилось, мы не станем вам препятствовать. Мы даже отведём вас туда – Доум’вилль тоже была другом Каллиды, и пала бок о бок со многими нашими горожанами. Но в пещерах необитаемых вы останетесь сами по себе. Наши потери в этом году слишком велики, и мы, в отличие от вас, понимаем, что таится внутри. Мы до самого расставания будем пытаться переубедить вас, хотя находим вашу преданность и ваше дело справедливыми и верными.

- Вы понимаете условия, на которых мы согласимся проводить вас в то место. Если каким-то образом вам удастся уцелеть и сбежать из этого проклятого места, всем или кому-то одному, вы даёте слово, что следующим вашим путешествием будет возвращение обратно в Каллиду. Вы согласны?

- Да, - ответили они все, и Джарлакс добавил: - Возвращение сюда, где вы украдёте у меня все мысли об этом месте, самые чудесные воспоминания из всей моей длинной истории.

- Где вы объявите свой выбор, - поправила его мона Валрисса. – Нам кажется достаточно ясным, что решение Кэтти-бри уже известно – ведь его принять было легко.

- Но с огромным сожалением, - ответила Кэтти-бри.

Мона Валрисса ответила на это полным признательности и сочувствия взглядом. Она продолжила:

- Тогда отправляйтесь отдыхать и готовиться.

Она объявила о роспуске совета.

- Просто скажите, когда будете готовы выступать, и всё будет сделано.

Она подняла руки, хлопнула в ладоши, и собравшиеся члены совета Каллиды стали подниматься с мест и расходиться.

- Подождите! – громко воскликнул Джарлакс, изумив их все, в особенности Галату, которая подошла, чтобы проводить друзей.

- Подождите, умоляю, - продолжил Джарлакс. – Я должен сказать вам ещё кое-что, и я понял, что должен сказать это здесь и сейчас, а не тогда, когда мы попрощаемся.

Его тон был не особенно радостным, на самом деле он звучал мрачно, и мона Валрисса снова хлопнула в ладоши – резко, три раза, собирая совет обратно. Участники поспешили снова занять свои места, и помещение быстро затихло.

- Что ты делаешь? – спросила Джарлакса Кэтти-бри, но Зак её успокоил.

- Думаю, он им помогает, - сказал оружейник.

Мона Валрисса кивнула Галате, которая попросила Джарлакса продолжать.

- Когда мы отправились в пещеру, мы повстречали там загадки, - начал наёмник. – Яйца, полярных червей. Зачем слаади и инеистым великанам подобный инкубатор? Вы предположили, что это – тайное войско монстров, которое они могут отправить против вас, и возможно вы правы. Но я думаю, что здесь может быть что-то другое.

Он замолчал и принялся расхаживать из стороны в сторону, явно пытаясь упорядочить свои мысли.

- Вокруг нас всё находится в равновесии, - продолжил он. – Это справедливо в Подземье, но ещё заметнее здесь, на поверхности Торила, с озёрами и океанами, лесами и полями. И этот ледник, Кадиж, если желаете, стоит бесчисленные века – дольше, чем ваша история. А теперь вы говорите о его продвижении, о захвате Каттисолы, о расширении в сторону тоннеля, ведущего к Скеллобелю, так?

- Мы отправили в тоннель отряды, чтобы снова его прорезать, однако да – ледник медленно движется, - ответила Галата.

- С такой скоростью он дойдёт до Скеллобеля через сотню лет или даже больше, - объяснила мона Валрисса. – Он по-прежнему не захватил до конца Каттисолу, но она всё равно потеряла свою ценность.

- Ваша главная артерия – горячие источники, которые вы зовёте рекой Каллида, - сказал Джарлакс. – Без них вы не сможете здесь жить. Вам придётся бросить это место и искать себе новый дом.

- Если ледник продолжит наступление, - сказала мона Валрисса со встревоженным видом.

- Продолжит, если я прав. Я думаю, это делают слаади, - заявил Джарлакс, и это вызвало сотни шепотков и разговоров среди совета.

- Реморхазы, - продолжил он и снова замолчал. Кэтти-бри видела, как он мысленно возвращается к причинам своего объяснения. – Почему горячие источники текут здесь, посреди Кадижа? Может, это подземный вулкан, или предтеча, или великий элементальный бог огня? Не наткнулся ли ваш народ на застывшую в равновесии божественную борьбу, которую ведут Кадиж и подобный огненный предтеча, и это порождает потоки горячей воды, которые обеспечивают жизнь в Каллиде?

- Может, и так. Но я – мы – так не думаем. В заброшенном поселении улутиунов Кэтти-бри потянулась через своё кольцо и не почувствовала никаких признаков второго подобного существа. Так что это может быть вулкан, глубоко внизу, питающий огонь, плавящий лёд в этих участках, чтобы текли горячие источники.

- А может быть, дело в чём-то другом. В Подземье есть огромные пещеры с большими кристаллами. Мы называем их бездыханными комнатами, потому что – ну, вы бы поняли, если бы оказались в такой. Я видел только одну, причём издалека, и даже с большого расстояния я чувствовал исходящий оттуда жар. Я бы погиб, оказавшись в такой пещере – как и вы, как и любой из нас.

- Но не реморхаз, - вмешалась Галата, кивая.

- Вы помните, что именно грызли черви-детёныши в инкубаторе?

- Кристаллы, - ответила Галата.

- Джарлакс, что ты предлагаешь? – спросила мона Валрисса.

- Возьмите шахтёров и пробейтесь через тоннели в Каттисолу, - объяснил он. – Копайте, и умоляю, пускай шахтёров охраняют побольше готовых к битве воинов. Думаю, вы найдёте большие пещеры с кристаллами, и там, на краю наступления Кадижа, вы обнаружите работу слаади в виде полярных червей. Они нарушают равновесие этой земли, чтобы позволить Кадижу расти – и эта перемена выдавит эвендроу и всех остальных из места, которое вы зовёте своим домом. Убейте реморхазов – и нанесёте слаади сокрушительный удар.

Совет погрузился в абсолютную тишину – собравшиеся представители смотрели друг на друга, но в конце концов все взгляды устремились на Джарлакса.

- Конечно, я – мы – не можем знать наверняка, - закончил тот. – Но учитывая то, что мы видели в странном инкубаторе, я легко могу в это поверить.

Галата подошла к Моне Валрисе, и остальные инквизиторы приблизились к ним для частного разговора.

- Джарлакс и все вы, мы крайне признательны за ваши мысли, - наконец сказала мона Валрисса. – Если это всё, вы можете готовиться к путешествую. Светский созыв продолжит собрание, пока мы не достигнем согласия по поводу того, как отреагировать на эти подозрения. Мы совершенно точно проведём расследование.

- Если ваши страхи оправдаются, значит Каллида будет перед вами в огромном долгу, друзья мои, - добавила Галата. Вместе с другими инквизиторами и Илиной она подошла к ним и увела друзей из Сиглига, чтобы приготовиться к их предстоящему приключению.


Глава 25 Сквозь бурю


Путешествие из Каллиды отличалось от возвращения в инкубатор. Друзей сопровождал отряд почти в шестьдесят голов, в основном эвендроу, но ещё дюжина улутиунов и горстка курит и орок. Они вышли из Скеллобеля, пересекли Мона Чесс и вошли в Ардин, округ-сад Каллиды. На протяжении всего пути высоко над ними звучал глухой рёв, громкий гул зимнего ветра, и из-за свирепой бури, наполнившей небеса снегом, не было видно ни звёзд, ни Весёлых Танцоров.

- Нужно будет сюда вернуться и задержаться на какое-то время, - сказал Джарлакс Кэтти-бри, когда увидел Ардин. Этот округ очень отличался от Скеллобеля или Мона Чесс. Здесь почти не было высоких зданий. Самые большие достигали не больше двадцати футов в высоту. Насколько хватало глаз, тянулись поля, многие были усеяны большими жвачными животными с густой шерстью, в которых друзья немедленно узнали овцебыков, из молока которых получался тот самый чудесный куритский сыр.

Кэтти-бри кивнула, разделяя его чувства, несмотря на то, что порыв ветра с открытых небес наверху вместе со снегом принёс ей ужасные запахи.

Очевидно, стада овцебыков производили не только молоко.

Но из вежливости Кэтти-бри кивнула ещё прежде, чем получила эту порцию отрезвляющей реальности – а ещё потому, что сейчас она не хотела вести этот разговор. После того, как она рассказала свою историю Светскому созыву, все её мысли занимала последняя часть её речи, переживания по поводу её семьи. Она ужасно скучала по мужу и дочери и не могла дождаться воссоединения с ними, возвращения к своей жизни. А ещё – возвращения ко многочисленным друзьям, оставшимся позади – Вульфгару, Бренору, Реджису, Пенелопе и всем остальным. Ей так хотелось отправиться в это путешествие из чувства долга, поскольку эта миссия могла оказать существенное влияние на грядущую войну в Мензоберранзане, и просто из-за собственной жажды приключений.

Своего рода отпуск от неизбежной рутины мирной и упорядоченной жизни.

Это чудесное место и множество волнительных событий стали для неё прекрасной возможностью отвлечься. Однако уколы тоски по дому с каждым часом становились всё сильнее, лишь подчёркивая для Кэтти-бри радости её прежней жизни. Будь рядом Дзирт и Бри, она могла бы чувствовать себя как Джарлакс, и была бы готова остаться здесь на месяцы, чтобы изучать уникальный опыт Каллиды. Но их здесь не было. И если бы не Доум’вилль, если бы не ответственность перед друзьями, она приняла бы любые условия Светского созыва, любой стирающий воспоминания ритуал, и вернулась бы в Особняк Плюща сразу же после собрания.

Отряд двинулся по дорогам Ардина, заметив, что здесь как будто живёт больше орков и дварфов, чем в других округах.

- Они прекрасно умеют обращаться с быками, - сказал ей Эмилиан, когда она об этом спросила. – Здесь и в Б’шетте курит и орок ждёт жизнь, похожая на ту, что они знали и любили прежде. Они сохраняют лучшие из своих старых традиций и обычаев, но встречают куда меньше трудностей и бед. В Скеллобеле живёт больше представителей обоих этих народов, чем в Ардине, но это в основном потому, что их предки – или они сами – сначала пришли именно в Скеллобель, а там легко поселиться.

- Сколько приходит в год? – спросила Кэтти-бри.

Эмилиан пожал плечами.

- Иногда никого. Иногда одного-двух находят на льду и приносят сюда, чтобы оказать помощь. Иногда, как с деревней улутиунов, приходит большая группа сразу. Сколько бы их ни было, места нам хватает – и мы принимаем их с тем же самым гостеприимством, с каким принимали вас. В этом сила Каллиды.

Он сверкнул улыбкой и подмигнул ей.

- Давным-давно орок показали нам, как улучшить вино – надо замораживать ягоды на лозе и топтать их ещё не оттаявшими, тогда оно становится намного слаще. А курит научили нас делать сыр.

Он ущипнул свою щёку, которая, как и у многих других здесь, была немного пухлее и не такой угловатой, как у тех дроу, кого Кэтти-бри встречала ранее.

- За это я благодарю курит, а за моё умение танцевать – орок.

Кэтти-бри рассмеялась.

- А ещё орок принесли нам миксин, - продолжал он, - и слизь, из которой мы делаем одежду, доспехи и множество других вещей. Курит внесли свою лепту в работу орок, смешав слизь с шёлком белых пауков. Ты спала на кровати, покрытой этим шёлком. Бывал ли твой сон когда-либо слаще?

Едва ли. Однако она задумалась, почему они так упрямо отказываются от любой возможности вести торговлю с Югом, которую предлагал им Джарлакс, несмотря на все эти заимствования у других культур.

Однако она почти сразу же отбросила эту мысль, напомнив себе о многочисленных войнах, которые видела в тех южных землях. Здесь на севере был только один враг, и судя по всему, стычки с ним происходили достаточно редко. Правда, она вспомнила про обнаруженный ими инкубатор и понадеялась, что для её друзей из Каллиды этот относительный мир будет продолжаться.

Через несколько часов пешей ходьбы группа достигла северо-восточного угла Ардина, где находились большие деревянные ворота, расположенные между казармами городской стражи. Когда ворота открыли, сразу за ними оказались вторые, а затем третьи и четвёртые, которые наконец вышли в тоннель с указателем, который гласил «Терамар».

- Земля и море? – произнёс вслух Джарлакс, не сообразив сразу.

- Здесь отмечена черта, за которой под ногами больше нет земли, - сказал Эмилиан. – Теперь мы идём по льду, а под ним – море.

- Конечно же, это совсем не страшно, - заметил Энтрери.

Эмилиан рассмеялся в ответ на его сарказм.

- Здесь у ледника лёд очень толстый. Бояться нечего. Чтобы достичь воды, надо пробурить сотни футов.

Магическое освещение в тоннеле было не цветным – лишь простые линии света, бегущие у основания стен. Коридор был долгим, тесным и достаточно прямым. Периодически его пересекали боковые каналы. На одном из таких перекрёстков они встретили группу курит и эвендроу, загружающих повозку синим льдом.

- Шахты, - объяснил Эмилиан. – Они очень глубоки, и лучший синий лёд получается из самых спрессованных слоёв у воды. Конечно, нужно знать точное место. Слишком близко к морю – и это просто лёд, а кроме того, шахтёр может пробить лёд, упасть в воду и погибнуть. Курит хорошо знают эти тайны. Их шахты в Б’шетте добывают в основном белый лёд и более светлый синий, но здесь есть более насыщенные синие слои – видите? – которые мы ценим за их красоту и прочность.

Кэтти-бри и остальные могли лишь изумлённо качать головами.

- А ещё синий лёд может хранить более могущественные чары, - продолжал он. – Вы видели меч Галаты – возможно, это лучшее оружие во всей Каллиде.

За шахтами тоннель продолжался ещё очень долго, и по мере того, как он начал подниматься, освещение стало слабеть. Отряд остановился на привал на относительно ровном участке тоннеля, затем, позавтракав, двинулся в путь ранним утром.

Илина провела некоторое время с Кэтти-бри, рассказав ей, что очень скоро они выйдут наружу, и посоветовав, какие заклинания стоит приготовить. Она объяснила, что путь до пещер под крепостью займёт пять дней после того, как они покинут тоннели – может быть, больше, если продолжит бушевать буря.

- Мы будем снаружи ледника? – спросила она.

- О да, мы никогда бы не допустили, чтобы наши тоннели подходили близко к слаади, и никогда не строили тоннелей, достаточно крупных для инеистых великанов.

- Но как мы будем укрываться, если не в тоннелях? Снаружи нас не защитят от ветра горные стены, и похоже, что там стало ещё холоднее.

- На пути есть разломы, но именно поэтому с нами отправилось столько улутиунов, - сказала Илина. – Их сооружения тебя поразят.

Они двигались дальше, и меньше чем через два часа достигли небольшого открытого небу помещения, где свистел свою любопытную песню ветер и со всех сторон поднимались стены льда пятидесяти или больше футов в высоту с одной стороны, и несколько сотен футов со всех остальных.

Эвендроу немедленно начали рыться в многочисленных мешках и свёртках, которые принесли с собой, доставая шёлковые верёвки и большие крюки, гвозди и шипастые сапоги.

Кэтти-бри и другие подошли, чтобы взглянуть поближе.

- Вы будете подниматься по стене? – спросил Джарлакс.

- Да, конечно, - сказал Эмилиан. – И опустим верёвки, чтобы другие могли последовать за нами.

- Почему просто не воспользоваться магией?

- Мы предпочитаем беречь всё, что есть, на крайний случай, - ответила Илина.

- Кроме этого, - сказал Джарлакс. Он взмахнул руками, вызвав кинжал в каждую, затем призвал свою врождённую магию дроу и начал парить, легко поднимаясь по стене при помощи кинжалов.

- Ты волшебник? – спросил Эмилиан, которого, казалось, всерьёз это поразило.

- Он дроу, - ответил Зак, опередив Джарлакса, который спускался обратно. – Как и вы – разве вы не умеете левитировать?

Окружающие эвендроу уставились на него так, как будто понятия не имели, о чём речь.

- Что ж, это интересный поворот, - сказал Джарлакс, опустившийся рядом. – Значит, всё дело было в фаэрзресс, барьере с нижними планами, который дал нам эту врождённую магию.

- Действительно, интересно, - заметила Илина.

- Вы можете призвать тьму? Или волшебный огонь? – спросил её Зак.

- Конечно! Я жрица…

- То есть – призвать без божественной магии, - прояснил Зак. – Просто потому, что вы – дроу?

Она покачала головой.

- А что ещё? – довольно резко поинтересовался Эмилиан.

- Только это, - ответил Зак. – Это неожиданно.

- И, похоже, довольно удобно, - сказал Эмилиан. – Как вы думаете, вы сможете поднять меня на вершину при помощи этих способностей?

- Вдвоём – наверняка сможем, - сказал ему Джарлакс, и когда Эмилиан собрал необходимое снаряжение, они так и сделали – Джарлакс и Зак призвали левитацию и поднялись по стене при помощи кинжалов. Они повторили это путешествие несколько раз, поднимая остальных с верёвками, пока курит начали доставать длинные доски из того, что очевидно было бездонными сумками, и собирать широкую платформу, которая должна была обеспечить подъём для оставшихся участников отряда.

На вершине стены был выступ, который выходил в комнату на другой стороне внутри ледникового разлома. Ветер здесь был громче, почти оглушительным, но оставался далеко вверху, и лишь редкие порывы достигали низа. Однако стоять на этом выступе под северным ветром не стоило, поскольку он, конечно же, состоял из льда. Поэтому эвендроу достали длинный свёрнутый ковёр из слизи миксин из очередной бездонной сумки и развернули его, обеспечив липкую и надёжную поверхность.

Очевидно, он был вырезан, чтобы специально подходить под размеры этого места.

- Будьте осторожны при спуске, - сказала Илина Кэтти-бри и Энтрери, когда другие эвендроу помогли надеть им упряжь, крепившуюся к верёвкам. – Вы не упадёте, даже если поскользнётесь, но ветер может ударить вас о лёд.

Спуск по противоположной стороне ледяной стены был одним из самых пугающих и головокружительных переживаний в жизни Кэтти-бри. Он напомнил о том, как она в первый раз воспользовалась заклинанием полёта. Энтрери тоже спустился с улыбкой от уха до уха, но судя по тому, как легко дался ему спуск, Кэтти-бри догадалась, что для него подобное занятие не в новинку.

- Когда это ты занимался скалолазаньем? – спросила его Кэтти-бри на дне.

- Я зарабатывал на жизнь в Калимпорте тем, что проникал во дворцы… скажем, нетрадиционными методами, - ответил он с широкой усмешкой.

- Что ты про всё это думаешь? – спросила она его, когда огляделась и поняла, что им выпало несколько редких мгновений наедине. Джарлакс и Закнафейн помогали эвендроу поднимать припасы и рядом не было каллидцев.

- О чём? Они приготовились. Они знают эти края и прекрасно умеют здесь выживать. Это производит впечатление.

- Нет, я не об этом. Что ты думаешь… о них, об эвендроу? О Каллиде? Об их странных традициях?

Он покачал головой.

- Эвендроу такие, какими кажутся.

- Похоже, ты знал об этом, когда рассказывал им свою историю.

- Я перестал сомневаться, когда они спасли Зака на каззкальци, - ответил он. – Поэтому я осмелился рассказать мою историю. Думаю, я знал это всё время, просто слишком боялся поверить.

Кэтти-бри прекрасно его понимала.

Разлом в леднике тянулся налево и направо, исчезая из виду в тёмной ночи. Тучи висели очень низко, закрывая свет луны, звёзд, зелёные и фиолетовые потоки. Слишком низко, подумала Кэтти-бри – грозовые тучи как будто тянулись к вершине ледника, и ей потребовалось какое-то время, чтобы осознать, что это не только тучи наверху, но и постоянная, непрекращающаяся метель. Сквозь мрак и снег справа донёсся высокий звук, нечто среднее между лаем и визгом. Вскоре после этого появилось множество стремительно приближающихся фигур. Орки, догадались товарищи, дюжина орков, каждый – на задах саней, которых тянули, видимо, муктефф – но нет, поняли они, когда упряжки приблизились, эти животные были крупнее, длиннее, и с четырьмя лапами с каждого боку. И они рычали, визжали и кусали друг друга, свирепые и едва прирученные.

- Девять Адов, что это такое? – спросил Джарлакс, торопливо присоединившись вместе с Заком к их паре. Сразу за ним следовала Аззудонна.

Энтрери рядом с Кэтти-бри напрягся, и она схватила его за руку.

- Нас не обманывают, - сказала она.

Он хоть немного расслабился.

- Бурнуки, - сказала Аззудонна.

- Что за бурнуки? – спросила Кэтти-бри.

- Клан арктос орок, - объяснила та. – Они каллидцы, но многие из них большую часть жизни проводят снаружи ледника. Они – наши глаза и уши здесь, по эту сторону Кадижа. Хорошие друзья.

Она шагнула вперёд, но остановилась, как будто над чем-то задумавшись.

- Именно бурнуки нашли Доум’вилль и привезли её к нам, - с улыбкой добавила Аззудонна.

- Хорошие друзья, - согласилась Кэтти-бри.

Галата и ещё несколько эвендроу с парой курит вышли, чтобы поговорить с орками.

Они вернулись вместе с орками, хотя те оставили сани с упряжками, рычащими, визжащими и показывающими клыки, поодаль от группы.

- Не муктефф, - заметила дварфийка, которая подошла к четырём друзьям. – Хо хей, вам не стоит пытаться погладить этих зверей.

- Это видно.

- Может, когда-то, много поколений назад, они были муктефф – по крайней мере, с одной стороны, - сказал невысокий парень, ухмыляющийся малый с синей кожей и внушительными белыми бровями, рот которого с одной стороны казался слишком широким.

- Так что это за звери?

- Арктос воракс, - ответила дварфийка. – Свирепые звери, которых, я вам скажу, лучше не встречать без их хозяев-орок, хой-хой. Они едят всё, что могут найти – включая друг друга.

Кэтти-бри едва обращала внимание на слова, увлечённая акцентом этой курит. Она не заметила этого у Канака в Каскатте, но эта дварфийка растягивала слова, как настоящий Боевой Молот, пускай и говорила на языке эвендроу.

- Хой-хой? – повторил Джарлакс.

- Что не так?

- Что это значит?

- Хой-хой, конечно же.

Бродяга хотел что-то ответить, но просто покачал головой и оставил эту тему.

- Буря продолжается, но нам всё равно надо идти, - сказала им всем Галата, когда вернулась. – Через несколько миль есть закрытая ниша. Мы можем добраться хотя бы туда. Если будем ждать, пока буря закончится, можем остаться здесь дней на десять.

- Я принесу бегуны, - сказала дварфийка и поспешила прочь.

- Можете поехать на санях, если хотите, - объяснила Галата. – Или попробовать воспользоваться бегунами.

Прежде чем они смогли спросить, что за бегуны, дварфийка быстро вернулась назад со свёртком длинных, узких планок, загибающихся с одного конца кверху и с ремнями примерно посередине.

- Лыжи, - сказала Кэтти-бри.

Трое других недоумённо уставились на неё.

- Их использует одно их племён Долины Ледяного Ветра. Их надевают, как ботинки, и скользят на них, используя небольшие копья, чтобы отталкиваться.

- Нам повезло – ветер дует в спину, - сказала Галата. – Палки могут потребоваться для торможения, а не отталкивания. Пойдёмте, если хотите двигаться так. Алвисс вас приготовит и научит ими пользоваться.

- Мы можем просто поехать, - сказал Энтрери.

- На этом? – недоверчиво переспросил Зак, указывая на одну бешеную упряжку, которая готова была вот-вот накинуться на другую.

- У нас есть кони, - напомнил ему Энтрери.

- Прибереги их, - посоветовал Джарлакс. – Давайте… скользить.

- Бежать, - поправил Алвисс, инугаакаликурит. – У вас длинные ноги. У вас отлично выйдет, хой-хой.

- Хой-хой, - ответил Джарлакс.


Когда Кэтти-бри вышла из разлома на открытый лёд, ей показалось, что она нырнула в быструю, ревущую реку.

Вой ветра почти сразу же заглушил все звуки, и хлещущий снег, скорее даже ледяные кристаллы, застучал по спине с таким упрямством и частотой, что она почувствовала, будто в неё вслепую бьётся стая крупных ос.

- Держитесь рядом! – закричала Галата без особой на то нужды, поскольку было очевидно, что если их разделит эта ослепляющая метель, они потеряются навсегда. Кэтти-бри хотела использовать заклинание света, но быстро поняла, что эвендроу этого не делают – в конце концов, Илина тоже была жрицей домена света, – по какой-то причине.

Они двинулись в путь, сначала медленно, но когда Галата убедилась в том, что чужеземцы почувствовали себя уверенно, она приказала ведущим упряжкам орок в несколько раз увеличить скорость. Довольно скоро – через несколько часов, не более, хотя этого хватило, чтобы друзья полностью вымотались – они достигли укрытой области.

Улутиуны – все из которых решили ехать на санях, - принялись за дело, доставая инструменты из волшебных сумок. Другие стали вырезать блоки из стены ледника и толкать их в лагерь.

Друзья изумлённо наблюдали, как улутиуны и ороки, которые прибыли на санях, начали быстро и эффективно сооружать здания в виде куполов, и благодаря блокам, которые вырезали все остальные, скоро у них было больше дюжины таких зданий.

- Пойдёмте, - сказала друзьям Аззудонна, схватила Зака за руку и потащила к одному из иглу. – Это для вас четверых, и к вам присоединюсь я, если позволите. Галата приказала – по меньшей мере пятеро жителей на одно убежище.

Ветер исчез, когда они заползли внутрь, и вскоре к ним присоединились Илина и Эмилиан. Они принесли большие меховые одеяла, а также – дрова и камни. Дрова они поместили в углубление, вырытое в центре помещения, и Илина подожгла их. Затем, когда пламя занялось, эвендроу начали снимать верхнюю одежду.

Эмилиан приготовил вкусную трапезу из наколдованного мяса, и все семеро расселись по периметру круглого помещения, наслаждаясь обществом.

Через какое-то время оклик предупредил их о госте, и в иглу залез Алвисс. Он подошёл к Кэтти-бри.

- Можно попросить тебя об истории? – спросил он.

- Истории?

- Ты могла видеть меня на Светском созыве, - сказал он.

- Алвисс – представитель Б’шетт, - объяснила Илина.

- Да, и Боскейл закончили бы войну в ничью, если б не эта магия! – сказал дварф. – Хотя должен признать, что магия была лучшей частью. Никогда такого прежде не видел.

- Какую историю мне рассказать? – спросила Кэтти-бри у общительного дварфа.

- Как насчёт твоего па и этого места… как ты его назвала?

- Гонтлгрим.

- Ага, и другого, самого первого.

- Мифрил-Халл, - ответила она.

- Расскажи мне, прошу, - взмолился дварф. – Не могу наслушаться историями о наших родичах с юга. Никогда их не встречал и вряд ли встречу, но хорошо знать, что они там, сечёте?

- Хой-хой, - ответила Кэтти-бри, и дварф радостно заревел.

Она рассказала ему о том, как они с друзьями – уже больше ста лет тому назад – нашли давно утраченный Мифрил-Халл и теневого дракона по имени Мерцающий Мрак. Она заметила, как сильно изменилось лицо Алвисса, когда она стала рассказывать о битвах с дуэргарами, и постаралась сделать эту часть истории покороче, понимая, что дружелюбному дварфу не по себе.

- Очень жаль, - сказал он тихо, когда она закончила.

- Что именно?

- Что эти дуэргары отправились в глубокое Подземье, - пояснил он. – Как и эльфы дроу. Слишком низко, слишком близко к демонам. Это испортило их на тысячи лет. У меня самого в роду были дуэргары, и дед мне всё рассказал.

Кэтти-бри не сдержалась и покосилась на Зака и Джарлакса – и увидела, что они оба услышали Алвисса.

- Испортило некоторых, но далеко не всех, - заверила она Алвисса.

- Ну, что ж, а’аха’иле, - сказал он. – Не возражаете, если я устроюсь спать здесь?

Кэтти-бри посмотрела на него с удивлениям. Она хотела спросить, что означает это приветствие – она слышала его уже второй раз, – но неожиданная просьба похоронила эту мысль.

- Конечно, добрый Алвисс, - ответила Аззудонна, прежде чем Кэтти-бри смогла получить какое-то пояснение. – Чем больше – тем теплее.

- Хой-хой, - ответил Алвисс. Он стянул свои тяжёлые ботинки и размял большие пальцы, затем упал на живот прямо возле Кэтти-бри и закрыл лицо сложенными руками. Прежде чем она смогла разобраться в происходящем, иглу наполнил храп Алвисса.

Кэтти-бри вынуждена была признать, что он напоминает ей о доме.

Улыбаясь и размышляя, заметили ли остальные, какое место для сна выбрал Алвисс, Кэтти-бри осмотрелась в тусклом свете костра. Сначала расширились её глаза, а затем и улыбка, когда она заметила, что Аззудонна очень уютно посапывает с Заком. Эти двое казались очень довольными.

На следующий день они преодолели немалое расстояние, ведь хотя буря и продолжалась, ветер изменился, и теперь ледник его отсекал почти полностью. Они прошли мимо другой расщелины для отдыха, но вскоре вернулись, поскольку ветер снова изменился, будто подражая пути солнца вокруг вершины мира, который они наблюдали.

Теперь ветер дул им в спину, когда они скрылись в расщелине, где устроили свой лагерь.

И там они оставались ещё несколько дней, поскольку не могли состязаться со встречным ветром.

- Длинной ночью всегда так, - пожав плечами, заметила Аззудонна, и если её или кого-то из каллидцев и беспокоила эта неожиданная задержка, они не подавали виду. – Столько всего может произойти, особенно здесь, на ледяной шапке, - сказала она им, - что нужно просто принимать это и быть наготове – и позволить буре пройти.

Так они и поступили. Они отдыхали в своих иглу, разговаривали друг с другом и с новыми друзьями – А Аззудонна с Заком уже казались очень близкими друзьями, и лежали друг с другом каждую ночь.

Энтрери с Джарлаксом большую часть времени проводили с Эмилианом, Илиной, Весси и Айидой, а у Кэтти-бри очень скоро оказалось множество собственных новых друзей. На этой развилке она даже не делила иглу со своими товарищами, вместо этого ночуя с Алвиссом, горсткой других курит и даже парой орков, мужем и женой, которые сказали ей, что это они нашли Доум’вилль бредущей по ледяной шапке – или, конкретнее, просто нашли её в собственном иглу, куда заползла полумёртвая девушка.

Как и курит, они больше хотели слушать её истории, чем рассказывать собственные, и поначалу Кэтти-бри чувствовала себя неуютно. Она думала о своих спорах с Дзиртом и чувствовала неудобство, столкнувшись с прямым доказательством того, что эти орки достойны её уважения и дружбы.

Это откровение привело её к тихим и неприятным размышлениям, которые преследовали её даже во сне – она сомневалась в своей богине, в собственных жизненных поступках и в своём восприятии самой реальности.

На следующий день, когда буря так и не стихла, она осталась с этой группой и даже рассказала им о конфликтах в земле Серебряных Кордонов, о войне между дварфами и орками, которая закончилась подписанием монументального договора ущелья Гарумна.

И она честно рассказала о том, что этот договор долго не продержался, и война пришла снова – и привела к падению королевства Многих Стрел.

Пара орков казалась опечалена, но не слишком. И дварфы тоже грустили не меньше – ни одного радостного крика не прозвучало от них в честь побед Мифрил-Халла.

- Здесь наверху всё по-другому, - сказала Ниник Бурнук, женщина-орк. – Сама земля хочет тебя убить. Ты выживаешь, если у тебя есть друзья. Ты нуждаешься в них, а они нуждаются в тебе. Для врагов нет места.

- Кроме слаади и великанов? – спросила Кэтти-бри.

- Только потому, что они сами так решили, - ответила Ниник. – Для нас, каллидцев, лучше просто их избегать. Но иногда мы не можем.

- Как в том бою, когда потерялась Доум’вилль?

- Да, - ответила Ниник. – Я правила одной из тех упряжек, что доставили спасательные отряды к пещерам под замком. Конечно, мы нечасто приближаемся к этому месту, но надо было попытаться вернуть захваченных курит. Мы надеялись спасти их незаметно; вместо этого вошедшему в пещеры отряду пришлось вступить в серьёзный бой, который стоил многих жизней.

- Будем надеяться, что твой друг Джарлакс помог нам разгадать эту загадку, ага? – заметил Алвисс.

Кэтти-бри оставила эту тему и попросила соседей по иглу поделиться их историями. Они с радостью согласились, особенно пара орков, которые чаще всего находились на ледяной шапке и пережили немало отчаянных приключений. Однако в основном летом, когда вдали от ледника можно было найти пруды и лужицы растаявшей воды.

Ниник рассказала, что они несколько раз встречали белых китов, высунувших головы из воды, чтобы просто понаблюдать за ней с мужем. Рассказала она и о лежбище тюленей с тысячами детёнышей, ползающих по льду и обучающихся плавать.

Кэтти-бри глубоко поразило, что большинство её историй были о битвах, славе и длящихся поколениями конфликтах, в отличие от историй курит и орок.

Рассказы продолжались и продолжались, и переходили в более личные разговоры по мере того, как участники засыпали, и даже эти разговоры постепенно стихали, поглощённые храпом и глубоким дыханием. Кэтти-бри заснула, не испытывая никакой тревоги по поводу её соседей-орков и дварфов.

Утром буря прекратилась, и караван снова тронулся в путь, не встречая никаких препятствий до тех пор, пока однажды утром, после завтрака и сборов, друзьям не сказали, что остался только один переход до пещер, совсем короткий, и большая часть отряда дальше уже не пойдёт.

Добровольцы-эвендроу – Аззудонна, Эмилиан, Илина, Весси, Айида и Галата – надели свои лыжи и возглавили путь. Всего через несколько часов хода на лыжах вдоль стены ледника они свернули в узкую расщелину, а оттуда – в тоннель справа, низкий и более подходящий человеку или дроу, чем великану или слааду. Однако любое облегчение от этого факта, какое могли испытывать южане, быстро прекратилось, поскольку их сопровождающие-эвендроу оставили лыжи снаружи и вошли в тоннель с оружием в руках, готовые к бою.

Преодолев короткий путь, они достигли небольшого помещения, которое казалось естественной полостью, а не вырезанной в леднике комнатой. Галата провела их внутрь.

- Дальше мы не пойдём, - сказала она товарищам. – Я должна в последний раз попросить вас передумать. Ваша подруга потеряна, и вы тоже пропадёте, если отправитесь глубже в эти подземелья, чтобы найти её. Вы приготовили слово возврата, нацеленное на Каллиду?

- Я приготовила, - заверила её Кэтти-бри. – Оно перенесёт нас к указателям в Скеллобеле, рядом с гостиницей.

- Держи его наготове, - посоветовала паладин. – Если вас не будет в Каллиде, когда мы вернёмся, я буду знать, что вы погибли. Я надеюсь увидеть вас. Не пожелаю ужасов этого места ни вам, ни кому-либо другому. Следуйте по тоннелю и на любых развилках держитесь правой стены, и не сворачивайте в боковые проходы слева или справа. Вы найдёте место гибели Доум’вилль и многих других, когда достигнете большого помещения с колоннами льда. Не думаю, что вы встретите её там, но если встретите – это будет уже не та женщина, что вы знали, а одержимая. Не испытывайте вины, если сумеете уничтожить это чудовище, ведь в таком случае – это не Доум’вилль и никогда уже ею не будет.

- Вы почти ничего не рассказали нам об этих чудовищах, канте и н’диви, как вы их зовёте, - недовольно сказал Артемис Энтрери. – Может, добавите какие-то подробности? Например, как лучше с ними сражаться? Как они выглядят? Хоть что-нибудь?

- Больше рассказывать особо и нечего, - ответила Аззудонна, опередив Галату. – Канте пустые, как прозрачный лёд, и текут, как вода. Их не видно, пока они не нападут. В этом их секрет.

- И они захлёстывают тебя, накатывают на тебя, обхватывают тебя, замораживают тебя и душат тебя, - добавила Галата. – Затем их магия пожирает тебя, или сливается с тобой – мы не знаем, потому что никто не сумел как-то победить в бою с ними. Ни один эвендроу не стоял над поверженным канте, и даже в таком случае мы бы ничего не узнали – потому что их тела это просто вода. Их нельзя уничтожить при помощи оружия, огня, молний и скорее всего – множества других волшебных заклинаний, но проблема не в этом. Проблема в том, что они набрасываются молниеносно и поглощают тебя, прежде чем ты успеваешь понять, что происходит. Их жертвы становятся н’диви, одержимыми, не живыми и не мёртвыми. С ними нельзя говорить, их можно только уничтожить. В этом случае у вас остаётся тело друга.

- Используйте огонь, но будьте крайне осторожны, чтобы не потревожить бога ветра, - добавила Аззудонна. – Когда мы пришли сюда и сражались, мы пробудили Кадиж.

Галата посмотрела на воительницу и кивнула. На её лице отразилась огромная боль и скорбь.

- Нас было пятьдесят, полностью вооружённых и готовых к битве, - добавила паладин. – Битва была недолгой. Более половины воинов было потеряно.

- Но вы за ними не вернулись, - заметил Зак.

- Вам стоило бы услышать правду вместе с нашими уговорами не возвращаться за Доум’вилль, - ответила Галата. – Мы не вернулись, потому что у нас не было иного выбора, кроме как смириться с потерями.

В воздухе между ними повисло долгое и неудобное молчание.

- Могу я получить свой свисток обратно? – спросил Джарлакс, наконец нарушив тишину. – Не этот, поскольку я что-то не вижу рядом муктефф.

Галата покачала головой.

- Твой свисток остался в Каллиде, и если вы вернётесь к нам, тебе отдадут его на оговорённых условиях. А если вы не вернётесь, его запрут в Сиглиге, в глубоких библиотеках, где мы храним волшебные вещи и книги, которые не смеем использовать. Я надеюсь, что вы возвратитесь и сможете его забрать.

- И в этом случае, может быть, откажетесь им воспользоваться, - добавил Эмилиан.

- Мы уже уходим, - сказала Галата. – Вы уверены, что вас не переубедить?

- Уверены. И благодарны, что вы привели нас сюда, - сказала ей Кэтти-бри.

- Боюсь, что всё было бы иначе, если бы вы понимали, что вас ждёт, - угрюмо ответила паладин. – На развилках идите направо – насколько я помню, всего их три – и не сворачивайте в боковые проходы и помещения.

Она указала на тоннель, выходящий из комнаты, и отпустила друзей.

Зак и Энтрери пошли впереди, свернув налево в тоннель и пройдя по нему небольшое расстояние, где Джарлакс попросил об остановке, и все четверо обернулись, чтобы посмотреть, как уходят эвендроу.

- Ты уверен насчёт этого? – спросил Энтрери.

- Конечно, нет, - ответил Джарлакс. – Но Доум’вилль может стать серьёзным трофеем, и если мы спасём её, то можем сохранить десять тысяч жизней. Более того, это будет правильным поступком.

Он кивнул Заку, тот достал Хазид’хи и вручил его Кэтти-бри.

Она осторожно взяла меч, крепко сжала его в ладони и позволила своему разуму вступить в контакт с магией оружия. Уже через мгновение она открыла глаза.

- Я чувствую её. Совсем рядом, - она замолчала. – Так… кажется.

Она покачала головой, потому что эти ощущения Хазид’хи совсем её не убеждали. Даже тогда, когда она владела мечом, у неё не было никакого опыта с подобной магией, пока Джарлакс не рассказал ей об этом свойстве. Не слышала она о таком и от других владельцев меча. Однако она не могла быть уверена, что меч сообщает ей, жива Доум’вилль или мертва, или хуже того – если она стала одним из этих чудовищ, о которых предупреждала Галата. Вся эта миссия – как и прежде – казалась ей в лучшем случае сомнительной.

Она вернула меч Заку.

- У меня наготове слово возвращения, и я сразу же его использую, - пообещала она.

- Не спеши, - сказал Джарлакс. – У меня нет никакого желания идти на лыжах весь путь из самой Каллиды, если нам придётся возвращаться.

Они двинулись в путь, и Кэтти-бри несколько раз оглядывалась через плечо назад, туда, где Аззудонна задержалась позади остальных эвендроу и теперь стояла, глядя на друзей. Кэтти-бри было очевидно, что среди их новых друзей Аззудонна больше всего хочет возвращения южан.

Особенно Закнафейна.

С этой радостной мыслью Кэтти-бри нагнала остальных трёх своих спутников.


Глава 26 Дыхание Кадижа


Джарлакс достал жезл – очень тонкий, из гладкого металла. С его помощью он наложил на себя двеомер, позволяющий заметить любую магию. Кэтти-бри поступила так же, воспользовавшись собственными силами божественного происхождения.

- Следи за левой стороной, я сосредоточусь на правой, - сказал он ей. – Будем надеяться, что эти канте – создания магические по природе, и мы сможем обнаружить их прежде, чем они окажутся слишком близко.

- Не медлите, - сказала Кэтти-бри, обращаясь к Энтрери и Заку. – Чары долго не продлятся.

Они отправились вниз, но не так быстро, как хотели, потому что тоннель стал слишком скользким. Энтрери прошёл мимо бокового помещения и заглянул внутрь, но двинулся дальше, как посоветовала им Галата.

По бокам проход был усеян другими пещерами и помещениями, и друзья шли дальше, бросая на них лишь короткие взгляды. Энтрери подошёл к очередной дыре в стене тоннеля, закруглённой, как арка. Помещение за ней было гладкой, почти овальной формы – так, словно эта область неожиданно растаяла и вытекла наружу.

Энтрери прошёл мимо.

- Стойте! – сказала Кэтти-бри у него за спиной. Она заглянула в помещение, и волоски на её затылке встали дыбом. Она что-то почувствовала, а может быть, заметила краем глаза какое-то движение.

Она стояла там, пригнувшись, смотрела и выжидала.

К ней подошёл Джарлакс.

- Одновременно и магическое, и нет? – спросил он, и Кэтти-бри кивнула – она прекрасно поняла, о чём речь.

Что-то было там внутри.

Пол неожиданно всколыхнулся, как будто по нему прокатилась волна. И следом за этим поднялась фигура – единственная массивная водяная колонна, вставшая на дыбы, как кобра, и раскачивающаяся в медленном танце. Она забурлила и свернулась, и после этого облеклась формой, гуманоидной формой, не считая того, что полностью состояла из воды.

- Канте. Необитаемый, - прошептал Джарлакс.

Появились ещё два гуманоида.

Кэтти-бри взмахнула руками, и вперёд ударили три огненных полосы, попав одному существу точно в грудь, задев второе над коленом и отделив ему ногу, и расплавив голову третьего.

Первый уменьшился, когда часть воды расплескалась, но всё равно двинулся вперёд.

Второй растёкся по полу, растворился в нём, и сразу же поднялся снова – с восстановленной ногой.

А третий продолжал приближаться без головы, пока из его шеи не выросла новая.

Сверкнула пущенная Джарлаксом молния, снова поразив первого. Разряд ударил существо, прошёл его насквозь, оставив за собой паутину трещин и осыпающихся фрагментов.

Закнафейн прыгнул вперёд, замахиваясь своим огненным кнутом.

Энтрери попытался присоединиться к нему, но вскрикнул, когда неожиданно прилип к полу.

Кэтти-бри повернулась на его возглас и в ужасе увидела, что ещё одно чудовище ползёт по его ноге, из-за чего убийца испытал чувство погружения в грязь. Передний край водного создания оставался текучим, продвигаясь вперёд, а оставшаяся позади жидкость застывала льдом.

Энтрери обрушил на пол Коготь Харона, разбивая лёд. Он скорчился и застонал от боли, и все остальные увидели, как лёд сдавливает его ногу.

Щелчок кнута Закнафейна рассёк пол рядом с пойманной ногой, а затем раздался второй, когда Зак разобрался, где заканчивается коридор и начинается канте.

- Те, что в комнате! – потребовал Джарлакс, и с его жезла сорвалась новая молния.

Кэтти-бри призвала Тулмарил в руки и обрушила поток стрел, нацеленный не в ледяных монстров в форме гуманоидов, а на пол вокруг входа в боковое помещение. Большая часть стрел просто вонзалась в лёд, испуская небольшой шар электричества и оставляя трещины, но одна попала в существо, пытавшееся бесшумно и незаметно вытечь наружу.

Энтрери вырвался из ледяной хватки и атаковал поверхность своим красным клинком. Отступая, он выхватил свой кинжал с самоцветом и вонзил его в лёд, охвативший ногу, но дело закончил огненный кнут Зака. Затем оружейник набросился на чудовище, которое поразила стрелой Кэтти-бри.

- Не призывай план огня! – напомнила ему Кэтти-бри, когда оружейник погрузился в безумный танец, вертясь и щёлкая кнутом – оружием, которое прекрасно подходило для битвы с существами из льда.

Один монстр в гуманоидной форме подобрался слишком близко, и Зак снёс ему ноги одним разрушительным щелчком кнута. Туловище рухнуло на пол и стало растворяться, но его расколола стрела молнии.

Зак влетел в помещение, поражая всё, что видел – пол, чудовищ, стены. Он даже обрушил ледяной сталактит.

- Новые! – крикнул Энтрери дальше по коридору.

- Бежим! – сказал Джарлакс, повернувшись туда, и проследив за его взглядом, Кэтти-бри поняла – весь коридор казался живым от текучих фигур – волн элементалей, водяных чудищ или каких-то странных гибридов между этими двумя существами.

Но бежать они не могли – не было никакой надежды спастись от этого жидкого роя.

- В укрытие! – призвала вместо этого Кэтти-бри и швырнула вниз по коридору своё величайшее огненное заклинание, крохотную горошину пламени.

Она понятия не имела, каким будет результат, или насколько далеко в замкнутом пространстве разойдётся огненный шар, но была вполне уверена, что любой исход будет лучше того, что им грозило сейчас.

Как только она выпустила заклинание, она отвернулась и накинула плащ на голову и плечи. Её, их всех захлестнул горячий ветер.

А затем, так же быстро, как началась, эта стычка закончилась. Воздух был пропитан туманом и странно тих, не считая звука падающих капель. Когда туман рассеялся, четверо друзей – потрясённые, с покрасневшей и горячей кожей – ещё какое-то время держались настороже.

Но больше в тоннеле ничего не двигалось.

- Нам нужно уходить, - сказал Энтрери, напряжённо осматриваясь вокруг, меч и кинжал – готовы к бою. Он взмахнул Когтем Харона, обрушив волну пепла на пол, надеясь, что контраст покажет ему любое движение. – Немедленно!

- Но мы почти на месте, - возразил Джарлакс.

- Читай своё заклинание! – сказал Энтрери, обращаясь к Кэтти-бри.

Она бросила на него любопытный взгляд, затем стала понимать. Человеческий убийца провёл слишком много дней в волшебном коконе, и эти воспоминания явно тревожили его сейчас.

- Оно наготове, - заверила она.

- Я почувствовал это. Вы нет. Эту тварь. Это был не просто лёд. Он был не просто на мне. Он просачивался в меня, и говорил мне впустить его.

- Он говорил с тобой? – спросила Кэтти-бри.

Энтрери покачал головой.

- Да. Нет. Я не знаю.

Он выпустил ртом воздух, пытаясь взять себя в руки.

- Знаю только, что больше не хочу такое почувствовать. Никогда.

- Доум’вилль рядом, - настаивал Джарлакс. – Ты почувствовала его с Хазид’хи.

- Вы слышали предупреждения Галаты и остальных, - возразил Энтрери. – Это уже не она. Это…

Он снова посмотрел вниз по коридору, на заново застывающие лужи на полу и струйки воды на стенах.

- Это они.

- Дай мне меч, - сказала Кэтти-бри Заку, и он протянул ей Хазид’хи.

Она устремилась прямиком внутрь оружия, подчиняя меч, заставляя его вспомнить эльфийку, которая некогда им владела.

- Она совсем недалеко, - сказала остальным Кэтти-бри. – Я это чувствую.

- Мы должны проверить, - сказал Закнафейн.

- Они идут, - предупредил Энтрери.

- Сделай это, - сказал Джарлакс Заку, кивая на кнут. – А ты, Кэтти-бри, призови наших союзников. У нас нет выбора.

- Мы можем отступить, - напомнила ему Кэтти-бри, но Зак уже хлестнул своим кнутом и на сей раз проделал брешь на план огня, прочертив в воздухе глубокую горящую полосу.

- Держи заклинание возврата наготове, - сказал ей Джарлакс.

В таком совете она не нуждалась. Она потянулась через магию своего кольца в созданный Заком разрыв и вытащила оттуда элементалей – небольших, но многочисленных – а затем приказала им направиться вниз по тоннелю, где они встретились с приближающейся ордой канте в исходящей паром битве.

Они двинулись дальше. По команде Кэтти-бри Зак открыл новый разрыв, и оттуда появились новые элементали, возглавившие путь. Товарищи следовали указаниям Галаты, на развилках сворачивая направо, и если у них и были сложности с тем, чтобы заметить необитаемых, у мелких огненных элементалей таких сложностей не было – они находили чудовищ, как меткие стрелы, встречаясь с ними в шипящих объятиях.

Как только пламя угасало, щелчок кнута Закнафейна зажигал новое, и Кэтти-бри отправляла его вперёд.

Пока что Кадиж не пробуждался.


Галата знала, что им давно следовало покинуть это место, но её возражения Аззудонне и другим, желавшим задержаться, были в лучшем случае вялыми, поскольку паладин тоже хотела увидеть, на что способны эти новые друзья с юга. Галата стояла во главе того отряда, который пришёл сюда несколько месяцев назад. Она потеряла два десятка эвендроу, Доум’вилль и троицу орков.

Конечно, это поражение тяжёлым грузом легло ей на сердце.

Она помнила о своей ответственности, а приказы недвусмысленно говорили ей больше не рисковать каллидцами. Они должны были снова надеть лыжи и вернуться к предыдущему разлому, где ожидала остальная часть сопровождающей группы.

Однако их остановили звуки молний, и Аззудонна осторожно повела их назад, к месту первой битвы.

По лежащим на полу овального зала осколкам и тому, насколько гладким был проход впереди – блестящая поверхность со следами таяния от огненного шара – они могли понять, что южане сражались здесь в ужасной битве, а тот факт, что ни одного из них здесь не осталось, говорил, что в этой битве они победили.

- Может быть, они правы и Доум’вилль жива, - сказала Аззудонна, когда Галата напомнила, что нужно уходить. – Может быть, наши потерянные друзья тоже.

- Они одержимы, - ответила Галата. – Мы это знаем.

- Правда? – засомневался Эмилиан. – Нам никогда не приходилось сталкиваться с такой неразберихой в битве.

- Зато мы неоднократно сталкивались с результатом, - напомнила ему Галата.

- Мы будем держаться на безопасной дистанции, - пообещала Аззудонна.

Когда Галата стала колебаться, воительница направилась дальше по тоннелю.

Галата хотела окликнуть её, отругать и приказать вернуться.

Но та последняя битва, в которой она здесь сражалась, те потери…

- Ещё чуть-чуть дальше, - согласилась она. – Но держитесь рядом и будьте готовы бежать.

Я больше никого не потеряю, сказала себе паладин.


Тоннель выходил в широкую область, и ещё не достигнув этой точки, товарищи поняли, что впереди лежит место, описанное Галатой. Кэтти-бри приказала нескольким небольшим огненным спрайтам вернуться назад к четвёрке, чтобы перекрыть тоннель, затем дала Энтрери и Заку знак двигаться дальше. Они продвигались медленно, осторожно, и замерли у входа, осматривая поразительное помещение.

Оно было огромным, как Каскатта, большим пространством примерно квадратной формы. Ледяной потолок располагался очень высоко, почти на таком же расстоянии, как и ледяная стена прямо напротив тоннеля. Справа от них скоро начиналась боковая стена, и помещение предсказуемо – поскольку они находились с правого края ледника – уходило влево. Здесь не было темно, из большой круглой дыры в центре левой стены светили мерцающие огни Весёлых Танцоров – нет, не из дыры, подумала Кэтти-бри, а сквозь тонкий слой прозрачного льда. Как бы там ни было, где-то здесь была брешь, поскольку ветер вздыхал и выл – дыхание великана, возможно, дыхание Кадижа, гулкий и пустой звук, который придавал огромному залу чувство опустошённости. Замёрзший водопад сверкал посередине противоположной стены, словно его поместили туда для быстрого скольжения вниз с длинного уступа примерно в пятидесяти футах над полом. Может быть, в задней части этого уступа располагались тоннели, из которых на них готово было высыпаться целое войско врагов.

Сам пол был изломанным, с различными слоями сломанных ступеней, или, скорее, неровных и разбросанных плит. Если бы лёд застывшего озера растрескался на части из-за мощных волн, а затем снова застыл, когда волны миновали, он бы напоминал этот пол.

Значительная часть пола, особенно рядом со входом, была усеяна дюжинами сталагмитов. Некоторые были вдвое выше высокого человека.

- Одержимые? – спросили пальцы Закнафейна то, о чём они все подумали. Здесь была битва, в которой пала Доум’вилль – хотя, может быть, «пала» было неподходящим словом, потому что если в этих сталагмитах были тела, они наверняка стояли вертикально.

Но судя по всему, что им рассказывали Галата и Аззудонна, это было то самое место.

- Меч, Зак, - прошептал Джарлакс и кивнул в сторону Кэтти-бри, когда Зак оглянулся на него.

Зак протянул ей Хазид’хи, и она немедленно подняла меч перед собой, сжимая его не слишком крепко, так, чтобы он мог найти Доум’вилль среди фигур.

- Вот, - в следующий же миг выдохнула Кэтти-бри, схватив меч покрепче и ткнув им в сторону сталагмита примерно в тридцати футах чуть слева, у скопления нескольких торчащих вверх сосулек. – Это она!

Она вернула Заку меч, и все четверо напрягли глаза в скудном свете, пытаясь разглядеть, есть ли внутри этих колонн различимые фигуры.

Кэтти-бри достала свой лук и призвала стрелу из волшебного колчана. Она прошептала стреле командное слово, чтобы убрать электрические свойства, затем подняла ладонь к наконечнику и посмотрела на Джарлакса.

- Подсвети один, - согласился бродяга-дроу.

Кэтти-бри шагнула глубже в тоннель и отвернулась, затем поместила небольшие чары на наконечник – заклинание света. Она наложила стрелу на тетиву и обернулась, нацелила лук, чуть натянула тетиву и выстрелила. Стрела полетела к ближайшему сталагмиту и вонзилась в лёд.

Друзья ахнули в унисон, поскольку в волшебном свете смогли разглядеть внутри чей-то отчётливый силуэт, скорее всего эвендроу, запертую внутри с поднятыми перед собой руками, словно в тщетной попытке защититься.

- Они все оживут и накинутся на нас? – спросил Энтрери. – Если нет, тогда мы попытаемся освободить всех – или только Доум’вилль?

- Дай меч Кэтти-бри, - сказал Заку Джарлакс. – Отведи нас прямо к Доум’вилль. Решим, если сможем её освободить и она действительно окажется жива.

- Держитесь рядом, - сказала Кэтти-бри, принимая меч. – Я могу мгновенно телепортировать нас отсюда, но радиус действия моего заклинания ограничен.

Она возглавила отряд, следуя телепатическим указаниям Хазид’хи. Энтрери и Зак шли на шаг позади, слева и справа, а Джарлакс – между ними. Бродяга сотворил второе заклинание обнаружения магии из своего жезла, поскольку первое давно закончилось.

Кэтти-бри подалась вправо, набирая расстояние между ними и магически освещённым сталагмитом. Она вгляделась, как и остальные, пытаясь различить, не пошевельнётся ли фигура внутри.

Они ничего не увидели, лишь размытый силуэт эвендроу в, по-видимому, последние мгновения её жизни.

Они острожно прошли вглубь огромного зала мимо новых сталагмитов, направляясь прямо к нужному.

- Зак, готовь свой кнут, - предупредил Джарлакс. – Мы не одни.

Чётко определив колонну Доум’вилль, Кэтти-бри повернулась обратно к Заку и протянула ему Хазид’хи. Она достала Тулмарил и наложила стрелу.

И как раз вовремя – позади и справа от неё Зак поднял кнут и щёлкнул им у самого пола. Замерцал рассечённый надвое приближавшийся канте.

- Здесь! – позвал с другой стороны Энтрери, и Кэтти-бри потянулась через кольцо к созданному Заком разлому, но сумела оглянуться налево и увидела танцующего Энтрери, размахивающего Когтем Харона у пола. Красный клинок выпускал стены пепла.

- Хитро, - услышала она слова Джарлакса, когда извлекла сочащиеся сферы живого пламени и приказала им разыскивать монстров из воды и льда.

Орда необитаемых взметнулась вверх, принимая человекоподобные формы – настоящее войско холодных монстров, наступавшее со всех сторон.

Вверх взметнулся Тулмарил, и на чудовищ снова обрушились стрелы молний.

Вверх с громким клёкотом взметнулась огромная призванная птица Джарлакса, бросившись в бешеную атаку, махая крыльями, ударяя клювом и топча врагов своими огромными когтями.

Вверх взметнулся Закнафейн, кувырком отделившись от группы, выигрывая себе пространство, чтобы свободно орудовать кнутом. Он с яростью принялся за дело, хлестая запястьем вперёд и назад, снова и снова опуская кнут на землю перед собой, уничтожая любых подобравшихся близко чудовищ так, что по сторонам летели капли воды и осколки льда.

И, конечно, появлялись новые разрывы, ведущие на план огня.

Через них Кэтти-бри призвала новых элементалей, поскольку прежние встретились с канте в туманном ударе взаимного уничтожения. Она продолжала стрелять из лука, но сейчас их серьёзно прижали, чудовища появлялись из-за каждой колонны, как будто против них поднялся весь пол этого огромного зала.

- Нам надо уходить! – прокричала она.

- Слишком много, - согласился Энтрери. Кэтти-бри взглянула туда, увидев, как мечутся из стороны в сторону человек и диатрима, сокрушая практически прозрачных врагов. Казалось, Энтрери загнали в угол, и он был слишком далеко для её слова возвращения. Если она прочтёт его, Энтрери останется здесь.

Разряд молнии от Джарлакса выиграл Энтрери немного места, пускай всего лишь на время.

- Сейчас, Джарлакс! – крикнул Энтрери, перекатившись мимо пары необитаемых. Он оставил что-то на земле, вскочив на ноги, и в следующий миг Кэтти-бри поняла, когда появился большой, истощённый чёрный жеребец с пылающей огнём гривой.

Энтрери вскочил ему на спину и заставил его отчаянно крутиться и брыкаться. Каждый удар огненных копыт уничтожал ожившего ледяного человека, от каждого толчка по земле вокруг разлеталось пламя и дым.

Гневное ржание позади Кэтти-бри сказало ей, что Джарлакс последовал примеру Энтрери.

Но им нужно было выбираться отсюда, а сейчас они разошлись слишком далеко!

- Сражайтесь! Сражайтесь с ними! – кричал Джарлакс. Ударила новая молния, промчалась мимо Закнафейна и опутала троицу канте. Охваченных искрами, их было легче различить, и Зак быстро заработал кнутом – три быстрых удара, три уничтоженных врага.

Три из целого легиона.

Энтрери и его конь крутились и прыгали, отчаянно брыкаясь, прямо перед Кэтти-бри, хотя по-прежнему левее. У самого сталагмита, который она подсветила, адский конь вздыбился, повернулся, и ударил двумя копытами, взорвав канте – кошмары казались идеальными врагами подобных чудовищ! – и пробил его насквозь, ударив в этот ледяной нарост.

Энтрери просто двинулся дальше, как будто даже не глядя, а сталагмит треснул и раскололся, и один кусок свалился набок.

- К Доум’вилль! – приказал Джарлакс, но затем раздался второй голос.

- Помогите, - умоляла несчастная эвендроу, пойманная внутри сталагмита. Измученная, с обмороженной кожей, она отчаянно потянулась к сражающейся четвёрке, пытаясь вырваться к ним. Однако она до сих пор была скована льдом по грудь и просто безвольно упала через край разбитой колонны, жалко взмахнув руками в воздухе, как будто хотела к ним плыть.

Впереди Энтрери придержал коня и оглянулся, от изумления широко распахнув глаза.

Поскольку на них шла вторая волна, и это были не необитаемые. Они были такого же размера и тоже покрыты льдом, но с дроу внутри. Как ледяные зомби, скользящие и шаркающие.

Кэтти-бри охнула, взглянув мимо Энтрери, мимо одержимых, на ледяной водопад. Она моргнула, пытаясь удостовериться в том, что видит, и пустила в ту сторону серебряную стрелу, чтобы подсветить.

Дюжины, сотни н’диви потекли вниз с этого уступа наверху, спускаясь по водопаду.

Слева и позади завизжала диатрима, и прежде чем услышать крик от Зака с другой стороны, Кэтти-бри едва успела взглянуть на неё, едва успела осознать, что птица примёрзла к земле и вокруг её бьющегося тела образуется новый лёд, пока она напрасно пытается бить крыльями и клювом, чтобы вырваться.

Он тоже примёрз к земле среди толпы монстров. Он бешено, яростно хлестал кнутом вверх и вниз.

Но выстоять они не могли.

- К Доум’вилль! – приказал Джарлакс, и он тоже пронёсся мимо Кэтти-бри на своём адском коне, топтавшем копытами всё, что оказывалось рядом.

Кэтти-бри посмотрела мимо Зака на уступ на противоположной тоннелю стене, и там нависла новая угроза, которая заставила её замереть на месте от ужаса.

Наверное, это был слаад – нечто похожее на жабовидного гуманоида, но намного крупнее тех, кого они встречали прежде, огромное и темнокожее, глаза пылают оранжевым демоническим пламенем, пасть широкая и полная острых зубов, и тоже с демоническим огнём внутри, из-за чего голова чудовища казалась похожей на огромный фонарь из тыквы. Оно сжимало большой изогнутый клинок, зазубренный с обеих сторон, который выглядел так, будто одним взмахом способен разрубить всех четверых из них.

- Ко мне! – приказала друзьям Кэтти-бри. – Сейчас же!

Исполин спрыгнул с уступа, у него за спиной развернулись крылья летучей мыши, и он заскользил к ним. Были эти крылья из кожи или из мяса? Или просто дымом? Может быть, всё тело демона состояло из дыма? Сквозь тёмный туман Кэтти-бри видела его скелет.

- Закнафейн! – крикнула она, поскольку исполин приближался с той стороны. Она нацелила Тулмарил, но затем опустила его и вместо этого подняла подвеску в виде единорога.

- Бегите! – услышала она крик Джарлакса и поняла, что он тоже видит демона.

Кэтти-бри прижала подвеску, свой священный символ, к губам и воззвала к Миликки, направляя силу богини. Область вокруг неё озарилась ярким сиянием, божественным светом, жалящим врагов, растворяющим их, ослабляющим. Летящий дымчатый исполин коснулся этого сияния и отпрянул, явно от боли, и Кэтти-бри разрешила себе надеяться, какой бы хрупкой эта надежда ни была. Ведь её яркий свет иссяк, а серый слаад-исполин – остался.

Им нужно было бежать. Кэтти-бри знала, что нужно выбираться.

Она взглянула на Джарлакса и Энтрери, но они были слишком далеко. Как и Зак, но она решила, что сумеет добраться к нему, и прыгнула туда, готовая прошептать слово, готовая отправить себя и оружейника обратно в Каллиду.

Она что-то услышала, только у себя в голове и негромко, и решила, что это имя. Пытаясь опознать звук, она поняла, что это такое – хвастливое объявление о прибытии великого существа.

Йгорл!

Затем второе слово, ей незнакомое, слово, которое она не могла распутать и расшифровать, и не могла отбросить.

Слово, которое оглушило её, запутало, отбросило на несколько коротких шагов назад на подкашивающихся ногах.

Огромный слаад сложился внутрь, его клинок сложился внутрь, вспыхнула чернота – и он исчез, оставив за собой лишь струйку дыма.

Закнафейн что-то кричал ей, но она не слышала. Она видела взмахи его кнута, но не могла дотянуться через кольцо, чтобы призвать элементалей.

Она зашаталась, повернулась и снова увидела огромное чудовище, но теперь – в другом конце помещения, перед ярким прозрачным кругом, через который лился свет Весёлых Танцоров.

В другом конце помещения.

Телепорт?

Но всё казалось бессмысленным, пока в каждой её мысли повторялось это странное непонятное слово, снова и снова выбивающее её из равновесия.

Она увидела Джарлакса на своём коне, который вертелся и бил копытами, уничтожив ещё одну колонну, из которой на пол рухнул орк и постарался странно и жалко встать – его конечности не подчинялись приказам его разума.

Она увидела, как Энтрери поступает точно так же, лёд летит в стороны, с каждым вдохом и с каждым ударом копыт ревёт и плюётся пламя.

И самое главное – она увидела этот огромный силуэт перед большим ледяным кругом вдалеке.

Оглушённая жрица, как зачарованная, смотрела, как поднимается большой изогнутый клинок, затем неожиданно бьёт назад и наружу, разбивая лист льда – тот ломается и кусками сыпется из стены.

Внутрь влетел ветер, и даже со своей волшебной защитой Кэтти-бри ощутила неожиданный укус мороза и уколы ледяной крошки, которую ураганом внесло в огромный зал.

Она не могла вспомнить свои заклинания, не могла вспомнить своё имя.

Она в ужасе смотрела, как ледяной град несётся к Закнафейну, а затем сворачивается вокруг него в небольшое торнадо. На короткий миг он яростно забил кнутом, но затем рука перестала двигаться, когда его сковал лёд. Кнут превратился в клинок сверкающего и шипящего под бесконечным ледяным потоком пламени.

Вокруг него толстым слоем вырос ледяной сталагмит.

Она увидела, как адский конь Джарлакса скачет без наездника, увидела, как Джарлакс падает на землю, затем – сквозь землю под циклоном.

Дальше вертелся и вертелся конь Энтрери, вокруг которого образовалось торнадо, ниже и ниже. Вертелся и вертелся, пока не прекратил, поскольку вместе с наездником превратился в сталагмит, а затем адский конь исчез, и полый нарост осыпался, но восстановился снова – кусок льда, похоронивший рухнувшего Артемиса Энтрери.

Конь Джарлакса пропал, самого наёмника тоже нигде не было видно.

Наконец, оглушающее слово отпустило её, и Кэтти-бри попыталась поднять лук, ведь что ещё могла она сделать? Но он был бесполезен, поскольку сквозь ярость ледяных градин, стучащих вокруг, она даже не видела противоположную стену и дымчатого великана-слаада. Она заметила несчастную эвендроу и орка, до сих пор пытавшихся встать, но пойманных заново ледяными гробницами, и услышала наростающий рёв злобного ветра, когда градины закружились вокруг неё.

Она выронила Тулмарил на землю. Она попыталась вспомнить свои заклинания, слово возвращения, чтобы убраться отсюда. Но её лицо было сковано, и она не могла издать ни звука. Она попыталась прикрыться, попыталась вырваться из ледяной маски, попыталась схватить всё, что могло бы помочь: свой пояс, стрелу, кошель.

Но она не могла говорить, не могла читать заклинания, и не могла двигаться – она тоже превращалась в сталагмит.

Всё случилось так неожиданно.

Их планы рассыпались так неожиданно.

Они проиграли так неожиданно.

Кэтти-бри хотела закричать, но не могла. Она подумала о своей утрате, о том, что никогда больше не увидит Дзирта или Бри, о том, как глупо было приходить сюда, на север и в это место, вопреки всем предупреждениям эвендроу.

Она хотела снова увидеть Каллиду, пройтись по её улицам с мужем и дочерью.

Но такого не будет.

Она вспомнила ещё одного друга, но не смогла даже произнести её имя.

Только… этого и не требовалось.


Вспышки заставляли отряд эвендроу двигаться вперёд, медленно, медленно, но необратимо влекомый их верностью этим четырём чужакам, которые за такое короткое время стали столь дорогими друзьями.

Они слышали ярость боя, треск молний и щелчки кнута Закнафейна, и эта какофония быстро затихала.

Затем раздался рёв ветра, оглушительный и болезненный, и такой, какой уже слышали Галата и Аззудонна.

- Хватит, нужно уходить, - беззвучно закричали им поднятые руки Галаты, и паладин схватила Весси, который был ближе всего, и заставила его развернуться назад. Он сопротивлялся до тех пор, пока далеко впереди они не увидели фигуру, большую и тёмную, несущуюся по тоннелю.

Все эвендроу развернулись и бросились бежать, даже Аззудонна, которая бросила последний взгляд назад, пытаясь отыскать Зака и зная в своём сердце, что он пал.

Воительница всё равно не смогла бы обогнать преследователей, но из-за этого промедления она оказалась последней в отступающей группе, и поэтому именно она почувствовала тяжёлый удар сзади, который швырнул её вперёд и вниз, на землю.

Подмятая, оглушённая и побеждённая, она даже не почувствовала столкновения.


Эпилог


Она ощутила, как покидает тело, и её дух взлетает вверх сквозь ледник, выше, выше, в небо. Далеко впереди и внизу она увидела огни Каллиды и оплакала последний прекрасный взгляд на столь любимый ею дом. Она подумала об оставленных друзьях. Подумала о боевых товарищах из Бьянкорсо, о радостях и шрамах, которыми гордилась, о той последней битве и о броске, совершённом при помощи чистой решимости и силы воли – и это тоже показалось ей внетелесным переживанием, подобным тому, что она испытывала сейчас.

Затем она оказалась среди Весёлых Танцоров, мерцающих зелёным, фиолетовым и белым, и казалось, что её дух присоединился к этому ликующему танцу. Магия бурлила и гудела, и это было прекрасно, почти что объясняло неожиданные события каззкальци, силу пятидесяти тысяч голосов, подаренную этому раненому южанину.

Её дух поднимался выше и выше, преодолел северное сияние, устремляясь к луне и звёздам.

Вверх и вверх. Она увидела изгиб Торила, затем шар целиком, но продолжала лететь, без всякого якоря, в небеса, на астральный план.

К её огромной печали, Каллида пропала.

Её друзья пропали.

Бьянкорсо пропали.

Она была уверена, что слышала последние радостные крики каззкальци.


- Это не твоя вина, - сказала Илина Галате, когда они начали надевать лыжи. – Не будь глупой. Аззудонна больше всех настаивала, чтобы мы пошли за ними. Аззудонна сама замешкалась во время отступления, когда ход битвы перевернулся.

- И что это было такое? – спросил Весси. – Это не слаад, не канте и не н’диви.

- Думаю, это была большая кошка, - призналась Галата, качая головой, ведь всё произошло так быстро, и она видела случившееся лишь краем глаза. – Кошка Кэтти-бри.

- Которая нам не враг, - сказала Илина. – Возможно ли, что наша Аззудонна… ?

Её голос смолк, и она шмыгнула носом, подобрала палки и оттолкнулась.

Остальные четверо торопливо последовали её примеру. Они выехали из разлома и тут же повернулись так, чтобы ледник оставался справа, и заскользили дальше, не останавливаясь до тех пор, пока не добрались до следующего настоящего разлома и лагеря, где ждала остальная экспедиция.

По приказу Галаты, все – эвендроу, курит, орок и улутиуны – немедленно собрали лагерь и поспешили прочь.

Она потеряла южан.

Теперь она потеряла Аззудонну.

Она не собиралась больше рисковать.


Джарлакс сидел в темноте у волшебной стены, под своей огромной шляпой, превратившейся по его приказу в большой, прочный зонтик, ручка которого упиралась в пол между его вытянутыми ногами. Он чувствовал давящий на неё вес, лёд, который заполнил это место позади него, тот же лёд, который обхватывал его вытянутые ноги, и мог лишь надеяться, что зонтик выдержит натиск.

Вой ветра над ним постепенно затих, оставляя тишину, столь же глубокую, как мрак, и столь же холодную, как лёд.

Он не был до конца уверен, что именно произошло. Что это за волшебные циклоны? Он никогда не встречал сам и не слышал ни о чём подобном.

Он знал только, что потерял друзей и остался один в дыре, закрытой слоем твердеющего льда, с ордами свирепых чудовищ снаружи.

Всё обернулось совсем не так, как он планировал.

Джарлакс терпеть не мог, когда события разворачивались не так, как он планировал.


Аззудонне всё казалось вспышками света и вихрями тьмы. Она чувствовала, будто плывёт сквозь небеса, кружась над миром, который был её домом, не контролируя свои движения и не зная, смерть ли это, жизнь, или нечто посередине.

Она начала падать, но не боялась.

Она вернулась в небо Торила, и оно было светлым, не ночным, и внизу была земля, укрытая снегом, с большими деревьями и вздымающимися горами.

Затем городок, небольшой городок в регионе с лесами и полями, и большой особняк на холме, возвышающийся над остальными зданиями.

Она устремилась вниз, падая туда, но не боялась – до тех пор, пока не достигла крыши, продолжая падать!

Прямо сквозь крышу, но без столкновения.

Дух, сначала бесплотный, а потом – нет.

Аззудонна обнаружила себя сидящей на деревянном полу в небольшой комнате с закрытой дверью прямо перед ней и сидящей рядом большой чёрной кошкой.

Только тогда она поняла, что это Гвенвивар, кошка Кэтти-бри, взяла её в это путешествие, и что она точно не мертва и не является бесплотным духом – по крайней мере, уже.

Теперь она снова была Аззудонной, потерявшейся и растерянной.

Большая кошка отвела уши назад и издала длинный, громкий рык.

Эвендроу не знала, что делать.

Через несколько мгновений дверь распахнулась, и появилась человеческая женщина. Изумлённое выражение на её лице сменилось шоком.

Похоже, она была старше Кэтти-бри, с тёмными волосами, и носила шерстяное платье и цветастую шаль.

Гвенвивар рядом с Аззудонной исчезла.

Аззудонна не шевелилась. Она услышала речь в коридоре, мужской голос, но не понимала слов.

- Что такое, Пенелопа?


ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги