Так прошло полгода. Самой Виктории скачок в собственном развитии нравился все больше и больше, она заметно усилила свои позиции в школьном коллективе, завоевала уважение и признание среди педагогов, но одновременно вынуждена была резко уйти вперёд в развитии по сравнению не только с одноклассниками, но и старшими школьниками.
К этому не слишком комфортному внутреннему положению, сопровожденному постоянными цепляниями, прозвищами, непониманием и откровенным страхом и обидами, прибавилось ещё внешнее: Виктория стала заметно хорошеть и за прошедшие в освоении новых возможностей месяцы из довольно невзрачной, часто терявшейся на фоне подруг девочки превратилась в красавицу. Несмотря на казалось бы сугубо научный характер специализации школы, с эмоциями подобного уровня не смогла полно и быстро справиться и Служба психологической защиты. Все чаще мальчишки видели в Виктории не друга, не товарища, не помощника и не одноклассницу, а объект слишком открытых вожделений. Начались новые, ещё более сильные цепляния. Глупо было бы даже подумать, что века Дисциплины позволили сверхнадёжно блокировать все отрицательные черты человеческой натуры - случись такое, человечество гарантированно бы остановилось в своем развитии и погибло, поэтому земляне создали мощнейшие службы контроля и управления, способные держать в узде очень многие негативные проявления личностного несовершенства, а система образования в России предусматривала и обучение людей управлению нестандартными и экстренными ситуациями.
Не приемля только физические методы пресечения посягательств, Виктория поначалу пыталась останавливать мальчишек словами, но очень скоро пришлось применить и физическое воздействие. Хотя Виктория настрого запретила себе превышать силу уровнем сдерживающего наказания, мальчишки не поняли предупреждения. Потому Виктория, не желавшая тратить на разборки драгоценное время, научилась быстро укладывать у своих ног несколько десятков ухажеров в полубессознательном состоянии. При этом она обходилась исключительно своими силами. К титулу всезнайки добавилась и слава недотроги. Но прежде ей пришлось в совершенстве овладеть множеством приёмов противостояния и нейтрализации пяти - двадцати сильных и быстрых, а иногда и весьма солидно вооружённых противников и это принесло плоды почти незамедлительно - посягательства стали редкими и не массовыми.
Зато возросло внимание и заинтересованность - при всей своей недоступности Виктория оставалась привлекательной девушкой, перед красотой и интеллектом которой склонялись "вице-академики" школы - школьники, имевшие высший, десятый балл по подавляющему большинству предметов, но не лишённые обычных человеческих стремлений. А таким коллегам в школе, где училась Виктория, доверяли не только в научных вопросах.
Количество ухажёров росло волнообразно и Виктория оказалась перед перспективой выбора: либо только наука, либо - нормальная жизнь. Тогда Виктория наложила на себя трёхдневный обет молчания - благо были недельные каникулы и в школе не нужно было появляться ежедневно, а домашние её понимали без слов. Этот обет позволил ей разобраться во многих проблемах. Трёхдневные раздумья дали однозначный результат - наука. Виктория подкрепила своё увлечение наукой способностью свободно читать всех людей и в особенности - предугадывать их действия, мысли и поступки задолго до их реального проявления.
Так получила Виктория своё первое новое качество: абсолютную недоступность и сверххолодность со всеми, кто отказывался признать за ней право самой решать, как поступить или откровенно мешал и навязывал свою волю. А оперативное предвидение позволяло ей избегать конфликтов и контактов со всеми, кто был ей неприятен и не нужен. С остальными проблемами прекрасно справлялась её прежняя суть.
Виктория Белова. Окончательное преображение. Навигационная Звезда
Слава Виктории в научных кругах росла. Её приглашали проводить семинары и практические занятия в другие школы и в вузы Московска. Наступит день и она проведёт свой первый семинар в Московском Университете - так просто и чётко часто именовали бывший МГУ. А пока - школьные будни и вечерние бдения над учебниками, поездки в Хранилища информации и в Научные центры Региона.
Именно такой она и подошла к тому моменту, когда её впервые назвали Навигационной Звездой. Тогда она впервые (для себя себя самой очень неожиданно) точно просчитала очень сложную ситуацию, возникшую на потоке и грозившую разразиться в крупный конфликт, сопряжённый с суровейшим и многоуровневым наказанием совершённого физического насилия и угрозой полномасштабного официального подключения к решению проблемы Службы Безопасности города. Тогда Виктория вывела процесс в безопасное русло за полдня.
Всё началось предельно просто и буднично. После цикла уроков и обеда, когда Виктория привычно заняла место в выделенном ей маленьком "кабинетике" на этаже Службы психологической поддержки школы, туда вошла, оглядываясь и чутко к чему-то прислушиваясь девушка - семиклассница. Не успевшая даже сесть за стол, Виктория, перекладывавшая с тележки на полки шкафа очередные укладки с дисками и кристаллами, лишь мельком взглянула на неё и память услужливо выдала на "мозговой экран" всю информацию. Это была Ирма Левицкая, ученица седьмого "Е" класса. Остальные данные в тот момент Викторию интересовали мало и эта малая ценность как нельзя лучше свидетельствовала о том, что дело, по которому пришла эта девушка к ней, не терпит отлагательств, хотя старо как весь окружающий мир.
- Присаживайся. - Виктория пододвинула кресло на колёсиках поближе к посетительнице, закрыла дверь кабинета на код и опустила защитные жалюзи на окна. Не садясь в рабочее кресло, Белова выкатила из уголка второе кресло на колесиках, пододвинула его поближе к первому, где уже расслабленно сидела Ирма и наконец села, сразу же взяв запястья рук девушки в свои чуткие пальцы. - Полагаю, ты знаешь, что много рассказывать мне не придётся?
- Да. Вита. Что мне делать?
- Предоставить дальнейшее ведение дела мне. Кто ещё знает о казусе? - мягко спросила Виктория, хотя ей хотелось задавать вопросы следовательским тоном, чёткие, ясные и потому грубые. Она обоснованно полагала, что в отношениях двоих виноваты всегда двое и нельзя во всём винить только мужскую половину человечества.
- Видит бог, никто. - в голосе посетительницы послышались слёзные нотки.
- Виновник - Элем Гугнев? - Виктория с присущей ей компьютерной скоростью перебрала все контакты, в которые вступала и могла вступать Ирма. Среди десятков повторов она безусловно выделила нечастые и потому подозрительные контакты с названным индивидуумом.
- Да. - Ирма не могла никак смириться с тем, что всё, что она так тщательно скрывала, известно Лидеру науки школы.
- И что делать с ребёнком ты ещё не решила? - серьёзно спросила Виктория, поднимая прямой взгляд на Ирму.
- Н-нет. - девушка поёжилась под этим взглядом.
- Я советую тебе оставить ребёнка. - твёрдо, но тихо произнесла Виктория.
- Но...
- Не имеет значения. Тебе уже не десять лет. И ты должна рожать, как всякая женщина. Остальное предоставь мне. - просто, чётко и сурово сказала Белова.
- А... - Ирма знала, что Виктория не одна, за её спиной - двадцать пять высококлассных психологов школьной Службы психологической поддержки и защиты, да и другие службы школы были готовы вмешаться в ситуацию.
- Служба психоподдержки школы будет знать самый необходимый минимум. Основную информацию я придержу для себя, поскольку берусь за это дело. - отрезала Виктория.
- И...
- Гугнев будет отвечать сначала передо мной и, возможно, перед Женсоветом школы, а потом, я думаю, к этому мы сможем подключить всех остальных. Но в этом, кажется, не будет необходимости. Обойдёмся минимумом, то есть по большей части он будет общаться только со мной. - Виктория привычно и тактично умолчала о том, что в любом случае Гугнев будет вынужден пройти нелёгкую процедуру общественного порицания, которая навевала ужас даже своим названием "изгойство".
- Я не хочу... - Ирма поняла, что её ребёнок становится серьёзным препятствием. Виктория это настроение уловила сразу:
- И думать забудь. Никаких попыток, Ирма. - она чётко представила желание гостьи избавиться от ребёнка как можно скорее.
- А...
- Служба Безопасности Московска подключится в самом крайнем случае. А я этого случая не допущу.
- Вика... - Ирма посмотрела на Лидера Науки школы с почти молитвенным почтением, понимая, что её подруга берет на себя функции добрых двух десятков мощных профессиональных организаций.
- Не надо, Ирма. Сейчас ты пойдёшь к себе домой и на неделю исчезнешь из школы. Дверь никому из незнакомых не открывай. С твоей мамой я переговорю отдельно.
- А...
- Он к тебе не придёт.
- Ты...
- Убивать его я не буду и калечить - тоже, но над ним поработаю. - сухо ответила Виктория. Всё, Ирма. Иди. В школе его нет, а на улице он к тебе не подойдёт. Я об этом позабочусь.
- И ты...
- Всё, Ирма. - повторила Виктория, неуловимо мрачнея и собираясь в пружину. Её мозг уже выстраивал нелегкую цепочку действий, обычных в таких ситуациях. Предстояло немедленно заняться разговором с виновником данного происшествия.
- Если ты так хочешь... - Ирма встала. - То я пойду.
- Иди. - как можно мягче ответила Белова.
Едва закрыв дверь за посетительницей, Виктория оказалась у рабочего стола. За несколько минут опрокинув в себя скудный дополнительный обед, девушка закрыла дверь "кабинетика" и побежала к руководителю службы психологической поддержки Ольге Христофоровне Любимовой.
Рассказав ей ситуацию, Виктория настояла на своем праве вести дело самостоятельно:
- Ольга Христофоровна, я прошу, требую и настаиваю на том, чтобы вся мощь нашей школьной службы поддержки и вся мощь общественных служб безопасности города и области в данном случае были только наготове и вмешивались только по моей просьбе или в том случае, если я явно провалюсь.
- Вика, но...
- Или я чего до сих пор преступно не понимаю в нашем обществе и тогда тотчас же прилюдно распишусь в своём бессилии и в своей непроходимой глупости, понеся любое мыслимое и немыслимое наказание, или мне придётся решить эту проблему в одиночку, чтобы доказать - и один человек в состоянии бороться за другого и наша "Волна" - не игрушка, а необходимость.
- А Ирма?...
- Ей не о борьбе, а о ребёнке думать следует.
- Согласна. Ладно, Вика. Действуй и помни - поможем всем.
- Спасибо, Ольга Христофоровна.
- Будь осмотрительна, Вика.
- Буду. - Виктория тенью выскользнула из рабочего кабинета главы школьной Службы психологической поддержки.
Шагая по школьным переходам и механически отвечая на приветствия педагогов и школьников, Виктория поморщилась, представляя себе самый общий план предстоящей работы: необходимо было встретиться с насильником несовершеннолетней девушки. И, что тяжелее всего - из той же школы, что и жертва. В самой Виктории все протестовало против такого развития событий, но здесь она была не просто ученицей школы, а человеком, обязанным собственными руками и собственной головой решить проблему, которая при стандартном варианте привела бы преступника к пожизненной, не снимаемой никакими амнистиями судимости. Впрочем, Виктория не сомневалась, что даже при её прямом участии и попытке подменить собой два десятка служб и организаций, Элем получит судимость.
"А если судимость в данном случае правомерна? А если я зря вмешиваюсь? А если это просто бред? Но какой там бред, если всё есть - и насильник, и жертва, и даже будущий ребёнок? - спрашивала сама себя Виктория, направляясь к своему дому по сильно удлинённому пути. - И зачем я только в это ввязалась? Тоже мне - мать Тереза. Витка, послушай и пойми сама: то, что ты пытаешься сделать - это глупость несусветная. Здесь нужен мужик, причём богатырского телосложения, чтобы поговорить с этим "субъектом" по-мужски, просто и грубо. А ты тут зачем? Совершенно не богатырша, да вдобавок и девушка.
А что если сыграть следует на этом? Не поздновато ли? Я же чувствую и даже очень точно знаю, что от этого Гугнева теперь уже сторонятся как от прокажённого. И что должен дать мой с ним разговор? Выдавить силой из него стандартные и мало помогающие жертве и окружающим слова: "Простите, люди добрые, бес попутал и черт подвёл!"? Глупо, как в плохом романе. Представляю Гугнева на коленях перед школой, выстроившейся при знамёнах в каре в спорткомплексе. А ведь мы при нашей с трудом поднятой до необходимого уровня гуманности над ним сможем поиздеваться вдоволь чтобы только подчеркнуть наше всяческое превосходство, как это ни прискорбно признать. Учёные - они тоже злыми и раздражёнными бывают. И при их вооружённости знаниями и аппаратурой своему недругу они обеспечат кучу всяческих неприятностей. А Гугнев на коленях - чем не неприятность для этого насильника и чем не удовольствие для нашей честной компании. Грешник на коленях перед синклитом святейшей инквизиции светлейших разумов средневековья? Гм. Зрелище - для вечернего выпуска ужастиков. Но у нас ужастиков уже который век по телевидению просто так не показывают? Правильно, второй. А значит - никаких дешёвых сенсаций. И Лосева я не имею права подключить - он с его орлами Гугнева просто изуродует. Я не могу прямо подключить к этому делу также Геру Чхеидзе. Их Прессклуб, я наслышана, уже в полном составе землю роет, пытаясь достать Гугнева или пострадавшую. Нет. Пострадавшую я им не дам и до Гугнева, пока с ним не поговорю, не допущу. - решила Виктория. - И чего меня понесло по этому дальнему маршруту?".
Додумать она не успела - обломившийся тяжёлый сук скользнул по спине и припечатал бы Викторию к земле, не сделай она спасительный шаг.
"Чего то у нас деревья так необычно ломаться стали? - спрашивала себя Виктория, отряхиваясь - сказались многочасовые тренировки в спортзале - и мысленно оглядываясь по сторонам. Та-а-к. Направление - сто двадцать налево - Гугнев собственной персоной. Вперёд!".
Виновник падения подпиленного сука видел, что жертва не пострадала и был готов бежать с места преступления, но и вздохнуть не успел, как Виктория встала перед ним, отрезая своим внезапным приближением почти вплотную все мыслимые пути к отступлению. В её позе не было ничего воинственного, но юноша ясно чувствовал, что уйти от преследовательницы на этот раз ему не суждено. Он выпрямился и потупил взгляд.
- Накручиваем срок?! Так?! - ледяным тоном поинтересовалась Виктория.
- Какой там срок, если светит мне судимость пожизненная. - немного по старинному ответствовал Гугнев.
- Во-во! На остренькие ощущения потянуло? - едко усмехаясь, продолжила вопрошать Виктория и вдруг, разом посуровев, отчеканила. - Вот что, Гугнев. Мне с тобой растабарывать некогда и я долго говорить не буду. Ирма Левицкая будет рожать. Ребёнок будет записан за тобой. Навсегда. В качестве твоего греха, а не в качестве твоего достижения. Тебе не удастся спихнуть это дело с себя как некую детскую шалость. - Она не хотела говорить насильнику о том, что красавица Ирма может впоследствии дать право называться отцом ребёнка любому достойному мужчине, за которого она согласится, как говорили раньше, выйти замуж, а теперь - подписать Договор.
- И ты... - Гугнев ещё пытался сопротивляться, но с каждой секундой всё сильнее ощущал, что его возможности сопротивления очень малы.
- И я... И не советую приставать с этого момента к любой девушке. Они уже все проинформированы в необходимом объёме. - добавила Виктория.
- Как... - прошептал Гугнев, осознавая стоявшее за простыми словами. Он понял, что информация о происшедшем уже ушла в женский сектор Российского Инета и осела на десятках миллионов компьютеров женской половины населения страны. А оттуда она с лёгкостью неимоверной уже перекочевала на зарубежные женские сервера, сайты и компьютеры.
- Так. Ты, Гугнев, останешься холостым на всю жизнь. Если, конечно, не захочешь лишиться кое-чего более существенного. - сказав это, Виктория не сомневалась, что насильник понял, что она имела в виду.
- Но... - он хотел сказать, что согласен на что угодно, только не на эту кару.
- Или у тебя есть одна единственная, пусть небольшая, но всё же возможность. - столь же холодно произнесла Виктория и Гугнев сразу уцепился за соломинку:
- Какая?!
- Нет, Гугнев. Не то что ты подумал. - использовав толику своих возможностей Виктория прочитала мысли Гугнева. - Не принести извинения Ирме. Это было бы слишком просто. Да и это не сняло бы с тебя ответственность за содеянное. Ты должен будешь на экстренном построении перед всей школой дать согласие на... - она специально не договорила, поняв, что юноша сам догадается о несказанном и не ошиблась. В глазах собеседника мелькнул почти животный страх, сменившийся ужасом.
- Изгойство?! Нет!!!... - Гугнев испуганно отшатнулся.
- У тебя, Гугнев, просто нет выбора. Вся школа уже гудит от возмущения и мне, кстати, с огромным трудом удаётся удерживать негодование готовых разорвать тебя на части девчат. А юноши и так уже обещали и сейчас и в будущем с тобой неоднократно поговорить. По мужски. Просто и грубо. Я их тоже еле сдерживаю. Сам понимаешь, даже при всей их с трудом привитой гуманности...
- Но... - Гугнев отчетливо понимал, что школьники сделают из него отбивную и в прямом и в переносном смысле и обвинить их в негуманности ему просто не удастся. - Я же... - он хотел сказать, что его проступок столь малозначителен, что месть нескольких тысяч школьников одному человеку здесь - явное превышение. Виктория мрачно посмотрела на него. Она ясно чувствовала ход его мыслей и добавила, зная, что добивает собеседника:
- Нет. И никакого иного выбора у тебя просто нет. К тому же тебе всё равно придется удалиться на Новейшую Землю.
- Куда? - от неожиданности и от скоростного осознания подтекста у юноши отвисла челюсть. Он впервые осознал, что стоявшая перед ним девушка не шутит и действительно в состоянии обеспечить ему прямую путевку на Остров Забвения Российского региона. - Но...
- Ты нарушил слишком много правил, чтобы случившееся можно было счесть простой шалостью. И я даю тебе тройной выбор.
- Или тройную казнь?
- Это уж как тебе больше нравится. - Виктория поняла, что разговор достиг своей цели, но расслабляться не стала.
- Хорошо. Скажи всем, что послезавтра на школьном построении я принесу покаяние. И сразу же удалюсь на Новейшую землю. Остальное оставляю на усмотрение Совета школы.
- Решено. - холодно произнесла Белова, поворачиваясь к Гугневу спиной. Дело было сделано.
Так оно и произошло. В назначенный день на общешкольном построении в главном спортивном зале спорткомплекса школы второй ступени Гугнев произнёс покаянное обращение, воспринятое тремя тысячами школьников и полутора тысячами педагогов с ледяным спокойствием и неприязнью. Страшная процедура, сопровождаемая полутьмой, барабанным боем, факелами и соответствующей унылой музыкой, была короткой и сразу после её окончания Гугнев в полном одиночестве со всеми вещами и документами покинул пределы школы на специально присланном пассбусе. Совет школы отказался давать развёрнутую информацию в систему передачи данных о жизни города и дал скромную в таких условиях, но всё же возможность Гугневу избежать почти автоматического максимального общегородского позора. Через день на Новейшую землю отбыли и его родители.
Влетевшая в "кабинетик" Ирма расцеловала Викторию, не успевшую даже сесть в рабочее кресло.
- Ирма, ни к чему эти поцелуи. - сдержанно произнесла Белова. - Как ребёнок?
- В полном порядке, Вита. Медики говорят, будет девочка. Разреши назвать в твою честь?
- Нет, Ирма. Выбери другое имя. Связь твоего ребёнка со мной будет для неё слишком обязывающей, а значит - слишком тяжёлой.
- Хорошо. - Ирма поняла, что на этот раз Лидер Науки школы права - её возможности и подготовка для малышки могут оказаться просто непосильными по уровню требований и стандартов. - Но...
- Я буду там, где мне надо быть. Всё, Ирма. Ты же видела, сколько девчат в коридоре. Извини. Мне - надо работать, а им - успевать жить.
- Ещё раз спасибо тебе, Вита.
- Не за что, Ирма.
За девушкой закрылась дверь "кабинетика" и наконец севшая в свое рабочее кресло Виктория смогла перевести дух.
С этого момента её слава как заводилы научной деятельности и абсолютно сверхинформированной, чудовищно проницательной личности впервые достигла своего апогея. И первыми, кто признал это, были те самые мальчики, которых раньше ей приходилось отшивать физическими методами, уже не надеясь на действенность уговоров и игнорирования.
Дальнейшее не заставило себя ждать и перед Викторией открылись такие перспективы, о которых она раньше и мечтать не могла. И центральной перспективой стала Большая и Сверхбольшая фундаментальная наука. А пока Виктория ощущала в себе серьёзное стремление к познанию Вселенной, для чего она стала отводить все больше и больше своего свободного времени. Астрономия её покорила всерьёз и надолго, она помогла вырваться из замкнутого научного мирка знатоков фактов и тонкостей, ощутить нечто такое, чему сама Виктория ещё не находила названия, а говорить с другими об этом не хотела.
Академия Планетной Безопасности. Генерал Кузнецов. Защита тайны
"Группе генерала Кузнецова в полном составе собраться в зале оперативных совещаний! Повторяю - группе генерала Кузнецова в полном составе собраться в зале оперативных совещаний!" - голос автоинформатора нарушил сосредоточенную тишину одного из многочисленных уровней центрального офиса АПБ России в Москве и смолк, растворившись в немоте сверхизолированных помещений.
Но по коридорам быстрым шагом уже двигались мужчины и женщины, к которым прозвучавший вызов имел самое непосредственное отношение. Наконец, ровно через три минуты все заняли места за удобными небольшими столиками, повёрнутыми к трибуне и главному столу. Вошедший последним подтянутый седоватый мужчина кивнул дежурному, тот мгновенно закрыл за ним дверь и включил изолирующий комплекс. Усевшись на свое место, генерал АПБ Кузнецов окинул взглядом коллег и кивнул в знак приветствия.
- Товарищи офицеры и эксперты. Нашей группе поручено разобраться в одном интересном феномене. Соловьев, пожалуйста, экраны. Для начала - двадцать минут просмотра, чтобы обойтись без длительных пояснений, потом - подумаем, что мы можем сделать для решения проблемы. Экраны!
Недлинный фильм, смонтированный из целого ряда сюжетов, целиком захватил внимание слушателей. Никто в зале не проронил ни слова - Служба Информации АПБ собрала все возможные необходимые данные, часть цифр и сведений передавалась и на экраны, встроенные в столешницы. Наконец мелькнул знак АПБ и зал осветился.
- Итак, коллеги. Думаю, вы поняли всю сложность и серьезность ситуации, с которой нам предстоит разобраться и которую предстоит вести до момента закономерного разрешения. Майор Степанов.
- Я, товарищ генерал. - поднявшийся офицер вопросительно посмотрел на шефа. - Моя группа берет под охрану штурмана Белова и старших членов его семьи.
- Вопросы?
- Нет, товарищ генерал.
- Хорошо. Майор Шалимов.
- Я, товарищ генерал. - высокорослый мужчина поднялся из за слишком миниатюрного для него стола. - моя группа займётся отработкой связей по командованию космолета.
- Вопросы?
- Нет, товарищ генерал.
- Капитан Ушаков.
- Здесь, товарищ генерал. - сибиряк повёл взглядом по лицам коллег. - моя группа принимает на себя работу по рядовым членам экипажа космолета.
- Вопросы?
- Нет, товарищ генерал.
- Подполковник Титов.
- Я, товарищ генерал. - поднявшийся офицер выпрямился. - Моя группа займётся извлечением информации из техники.
- Вопросы?
- Нет, товарищ генерал.
- Старший лейтенант Фаворская.
- Я, товарищ генерал. - поднявшаяся со своего места девушка с длинными русыми волосами поправила берет и посмотрела на шефа долгим глубоким взглядом. - моя группа займется психологическим щитом. Для всех, имеющих отношение к проблеме.
- Вопросы? - уже не так жёстко спросил Кузнецов.
- Нет, товарищ генерал.
- Лейтенант Савельева.
- Я, товарищ генерал. - черноглазая женщина спокойно и медленно встала. - моя группа берёт под полную отработку мальчиков - сыновей членов экипажа.
- Вопросы?
- Нет, товарищ генерал.
- Капитаны Умелов, Ставский и Незнамов берут на себя техническое сопровождение и контроль состояния. Вопросы?
- Нет, товарищ генерал. - почти в один голос ответили названные офицеры.
- Теперь - самое сложное. - генерал надавил сенсор. - это изображение гостьи экипажа "Реликта" в момент беседы в центральном посту корабля. А это,- зажёгся ещё один экран. - актуальный официальный портрет дочери штурмана "Реликта" Белова Аскольда Витальевича.
- Одно лицо, но разница в возрасте...- сказал сидевший ближе всех к генералу подполковник Кизимов.
- Вы правы, коллега. Эта девчушка - главный ключ к разгадке. Случилось это всего два месяца назад, в отдалённом от главных путей секторе, обозначенном как первично разведанный. Гостье экипажа - все двадцать пять - двадцать восемь лет на вид, а дочери штурмана - всего лишь десять - одиннадцать. Но, думаю, доктор Василевская меня поддержит во мнении, что именно эта девчушка и нуждается в самом плотном кольце охраны.
- Да, командир. - эксперт Василевская кивнула и положила взятую было ручку. - Моя группа берёт её психологический комфорт под усиленный мониторинг. Обычный мы уже параллельно выполняем.
- Так. Группе лейтенанта Завьялова - дальнее кольцо охраны Виктории Беловой. Группе капитана Рыкалова - среднее кольцо. Группе полковника Туманяна - ближнее кольцо. Только не маячьте подолгу у нашей новой подопечной перед глазами, меняйтесь.
- Ясно, товарищ генерал.
- Это - наше первое вводное совещание. Остальные вопросы будем решать в рабочем порядке. Всё. Считайте, что мы все теперь - на работе. Отпуска прерываю и отменяю все ранее назначенные отгулы. Не забудьте, что всё недополученное вы сможете взять на протяжении ближайших сорока лет. - полусерьёзно-полушутливо закончил совещание Кузнецов, жестом разрешив коллегам покинуть помещение. Дежурный по группе открыл двери комнаты.
- Ясно, командир.
- Все свободны. Доктор Василевская, останьтесь.
- Ясно, генерал!
Офицеры и эксперты покинули зал совещаний через четыре проема. Кузнецов сел рядом с женщиной - экспертом и подал ей папку. Просмотрев текст, та кивнула.
- Вы полагаете, командир, что её стремление к звёздам, усиленные занятия астрономией во всем наивозможнейшем спектре...
- Есть стремление и огромное желание в один прекрасный момент встать рядом с этой незнакомкой, но встать на очень близких, почти равных позициях.
- Я просмотрела материалы, индекс её способностей...
- Да. Растет лавинообразно. Нам придётся подумать об обеспечении зелёной улицы для неё. В первую очередь - для неё. Это ещё не шанс, но возможность...- Кузнецов откинулся в кресле. - А это для нас - основа.
- Вы считаете необходимым подготовить к задействованию план "Игла времени"?
- А вы?
- Полагаю, самое время. Но ещё нужны консультации, проверки...
- Вот вы с вашими коллегами и займетесь наведением мостов, доктор. Я вас не задержал?
- Нет, Виктор Гаврилович. Жутко интересно и что-то очень многоуровневое кроется в этом ребёнке... Грядут большие перемены...
- И я так тоже считаю. Успехов.
- Спасибо, командир.
Так началась работа одного из элитных подразделений АПБ России по контролю и сбалансированному управлению новой ситуацией. В центре событий прочно занимала место девчушка, и не помышлявшая о том, что серьёзная структура Кольца Безопасности Земли надолго заинтересовалась ею, ученицей школы второго цикла.
Виктория Белова. Начало пути к звездам. Планетарий
В момент проведения совещания Виктория Аскольдовна Белова была полностью поглощена процессом реализации своей давней идеи - строительством астрономического комплекса. К этому она привлекла как младших, так и старших школьников и через несколько лет двадцатого октября небольшой спортивный зал едва вмещал всех желавших поучаствовать. Голос десятиклассницы Виктории звенел в общем неясном шуме, легко достигая ушей даже стоявших у самой входной двери. Давно уже не именовали школьников унизительным "ребята" или "мальчики и девочки". Сами школьники да и их старшие наставники прочно усвоили одно: учеба - такой же труд и школьники - такие же работники, как и все остальные люди до глубокой старости. Поэтому в своей среде школьники с удивительным постоянством пользовались обращением "коллега". Не отступила от этой традиции и Виктория Белова - почти основная заводила и негласный полный лидер одного из потоков школы второго цикла города Московска:
- Итак, коллеги, мы обязаны построить этот городок до конца первого семестра учебного года. Наши товарищи со всех средних и старших потоков обещали поддержку физическую, наши наставники прекрасно позаботились обо всём необходимом - склад полон, а нам, инициаторам и основной группе с помощниками предстоит все это великолепие смонтировать и всесторонне протестировать за три месяца. Площадка уже готова, проект вы все видели и согласны, потому не будем терять времени и после дневных занятий всех прошу ежедневно по два часа отработать на нулевом и первом циклах городка. Это - два пятиэтажных уровня единого научного корпуса, а значит - работы хватит на всех. Мы можем и должны быстро и качественно сдать комплекс в полной исправности для того, чтобы и вы, и наши младшие имели все возможности виртуально выйти за атмосферный щит Земли и ощутить себя настоящей значащей частичкой Вселенной! Я надеюсь и уверена в вашей поддержке и содействии. - Виктория умолкла и слово взял её коллега - десятиклассник Сергей Бодров, отвечавший за всё, связанное с физическим трудом большой сложности.
Он коротко и чётко распределил обязанности, назначил ответственных и разрешил всем собравшимся чувствовать себя свободными. Короткое совещание завершилось и Виктория направилась к зданию школьного общежития. Несколько дней тому назад она попросила у отца и матери разрешения жить на территории школы в связи с тем, что не хватает времени для подготовки очередного проектного задания. О сути самого задания она не распространялась, но родители полностью доверяли старшей дочери и знали, что ни на какие мыслимые и немыслимые авантюры она не пойдёт. Время, которое затрачивалось на дорогу, пригодилось, проект был доработан в согласованный с десятками наставников и школьников срок и теперь после общего собрания в спортивном малом школьном зале предстояло окунуться уже не в теоретическую, а в практическую работу. Виктория молчаливо радовалась, избегая даже улыбаться, но подруги видели, что их лидер довольна и этого им вполне хватало для спокойствия на данном направлении.
Несколько следующих недель она работала на строительстве по пять часов после окончания занятий и приходила домой только в девять вечера. Главный лекционный демонстрационный зал астрокомплекса "Планетарий" рос и насыщался сложнейшей техникой. Виктория давным давно, ещё когда проект только зарождался, заранее выговорила себе право на этот зал и сделала его только своей, сугубо личной работой. Она самолично отбирала аппаратуру, часами выверяла схемы и чертежи, лазала в узких "колодцах обслуживания" в периметре зала. Но с каждым проведённым в границах зала днем ей начинало все сильнее казаться, что тут, в этом зале, не основная её сущность, не первая, не главная, а только вторая. Привыкшая не поддаваться эмоциям и не пороть горячку, Белова методично просмотрела варианты и поняла: она не смогла полностью погасить внутреннюю главную для любой женщины программу. Она уже не маленькая девочка - ей нужен спутник, нужен мужчина. Совместить такой вариант со стандартным ежедневным коктейлем Виктория сразу не смогла - её жизнь до этого была бедна глубинным общением с юношами из за высочайшей загрузки учебной и научной работой. Домашние её понимали с полувзгляда, они не видели в данной настройке старшей дочери ничего экстраординарного, зная, что она справится и не с такими загадками и задачами. Виктория привычно просчитала направления и решила выделить толику энергии и сил на это, так некстати, но закономерно появившееся направление деятельности. Её подсознание привычно "взяло под козырёк" и занялось разгребанием завала на данном направлении, а сознание привычно обеспечивало преодоление рутины на старых.
В редкие минуты отдыха Виктория напряжённо перебирала в своей памяти всю доступную ей информацию об одноклассниках и однопоточниках, ища среди них того, перед кем могла бы предстать не Навигационной Звездой и не Лидером Науки, и не председателем ученического женсовета школы, а просто девушкой, обязанной в любых условиях выполнять свою основную задачу. Она привычно просмотрела на экранах памяти всю доступную ей информацию и о более младших и о более старших молодых людях, но со вторыми было сложнее - сама Виктория уже была десятиклассницей и школьников старше её было не так много. Задача постепенно обретала закономерные черты и размеры, становясь рядом с первой, научной задачей и властно отвоёвывая ранее недоступные ресурсы. С каждым часом она становилась такой же основной, как и первая.
Вторая задача ещё, как полагала Белова, могла подождать. Понимая на доступном ей уровне детализации многомерность жизни, Виктория с тоской думала о том, что вырвавшись в учебе и даже в науке вперед, она отрезала себя от обычной человеческой грешной жизни и замкнулась, сделавшись недоступной.
В то время уже гремела по Московску российская программа защиты женщин, школа, где училась Виктория, активно принимала в ней участие, но Беловой казалось, что её-то саму персонально и дополнительно защищать от мужчин и от юношей - это уже совершенно лишнее дело.
Что-то тут не стыковалось. Лёжа поздней ночью в постели, Виктория закрывала глаза и представляла себя в обществе всепонимающего, чуткого и умного человека.
Она как никто, знала, что это - проявления стандартной программы, но работа в науке и в общественных "конюшнях" настолько сделала слабыми эти программные вызовы, что она их почти не ощущала. А так хотелось сбросить тяжеленную броню и ощутить себя простой девушкой, ради которой кто-то готов будет на всё. На всё. Но пока такого не было и Виктория Белова не спешила открывать свою тяжеленную броню первому встречному молодому человеку. В её сознании постоянно вертелся маячок глубокого личностного горя и она знала, что этот рыжевато-оранжевый мерцающий огонек виден всем, но понятен до конца далеко не каждому. И она ждала того, кого тревожный блеск этого маячка не испугает. Но таких пока не было. Виктория каждый раз засыпала в томительном ожидании чуда. Это ожидание видели все родные и домашние, но и находясь в кругу своей семьи Белова не позволяла себе откровенничать на подобную тему. Время для неё самой незаметно превратилось в жидкий туман...
Новогодний бал. Встреча Виктории и Александра
Утренний мелодичный и тихий видеотелефонный звонок ворвался в тёплый воздух кабинета Михаила как всегда неожиданно и зовуще. Не вылезая из постели, устроенной на полужёстком диванчике и состоявшей из жестковатого матраца и почти прозрачной и очень лёгкой накидки-простыни, Михаил дал шёпотом словесную команду на связь без телевидения. Звонил, как оказалось, Георгий, его старший коллега по Малой Академии Планетной прессы.
- Спишь, акула пера? - бодрым голосом спросил Гера. Очевидно, он по своей давней привычке уже встал и работал - он любил работать рано утром. Михаил так же шёпотом приказал компьютеру ещё больше уменьшить громкость звука.
- Сплю, Георгий. Хочу ещё пару снов досмотреть. Сегодня у нас уже что-нибудь случилось? - сонно проговорил Лосев. - Надеюсь, не боевая тревога секторального уровня первого кольца обороны владений Земли меня ожидает? Крейсера Флота Прессы России и мира не получали сигнал сбора экипажа? Какой, кстати, сегодня день?
- Нет. Сегодня среда, двадцать восьмое. Декабря, естественно. И заметь, что всё вокруг спокойно в ожидании нового года. Так что оставь свою десантную готовность до другого раза. Расслабься. И...- ответствовал крестный отец молодой корреспондентской братии Московска
- И что? - Михаил спокойно балансировал между сном и явью.
- Я тебе переслал по связи приглашения на новогодний бал. Будь готов. - сразу перешел к делу Георгий.
- Куда? - поинтересовался Михаил.
- А ты как думаешь? - поддал загадочности Чхеидзе.
- Ага, уразумел, приглашаешь к себе... - Михаил имел в виду школу, в которой в то время учился Георгий.
- И не одного. Даю тебе ещё одно приглашение. Сам решишь, с кем придти. - довольный понятливостью коллеги сказал Гера.
- Ограничения? - озабоченно произнёс Лосев.
- Разумные. До связи.
- До связи, спасибо, Георгий. - Михаил отключил связь и уловил слабый стук выползшего из принтера в приёмный лоток листка пластика. - а вот и приглашения пожаловали. Что-ж, пора вставать и думать...- он взглянул на часы. - Шесть утра, весьма прилично. Главное, что звонок Георгия никого не разбудил.
Одеваясь и умываясь, Михаил размышлял о том, кому из его многочисленных коллег и друзей следует отдать второе приглашение. Наконец, поглощая напиток, Михаил решил, что отдаст его Александру Иванову.
Сказано - сделано. Набрав на клавиатуре номер, Михаил связывается с квартирой Ивановых и оставляет на накопителе сообщение для Александра с просьбой заглянуть к нему. Лосев прекрасно знал, что Александр допоздна засиживается в лабораторном корпусе и раньше трёх часов дня скорее всего не освободится.
Бывало, что его новый друг засиживался и за полночь в научном корпусе за чтением манускриптов и бобин Свода Планетной Информации. Командирская подготовка отличалась повышенной разносторонностью и знание мельчайших аспектов жизни и истории человеческой цивилизации давно уже не считалось лишним для людей, связанных с космосом.
Александр вошёл в квартиру, пожал протянутую лапу вилявшей хвостом и повизгивавшей от радости встречи Зирды и сразу отметил на главном табло, к которому и подвела его овчарка, легонько прикусив зубами пальцы левой руки и потянув человека за собой, сигнал наличия сообщений. В этот раз он работал в Хранилище Информации в одном из пригородов Московска и не мог, как обычно, проехать на пассбусе мимо небоскреба Михаила.
Прочтя сообщение, юноша не переодеваясь, схватил планшетку, кивнул встрепенувшейся было овчарке и вскоре уже был в салоне пассбуса.
- Сашка! - Михаил обернулся, оторвавшись от созерцания медиативного экрана. Его друг как всегда ворвался неожиданно и вскоре был у кресла, в котором в позе лотоса восседал вице-президент десантного факультета Малой Звёздной и акула пера областного значения.
- Михаил, привет. - Александр охладился шипучим напитком из сифона. - Уф. Как всегда сделал пробежку по лестницам твоей башни. Уж извини, надо было дать мышцам нагрузку. А то... Я - только что из Хранилища. Был дома. Моя Зирда немного переполошилась от твоего звонка. Зубами схватила мою руку, едва я вошёл и быстренько подвела к экрану. Ты оставлял сообщение? Я рад.
- Я тоже. Держи бланк и... Может, чайку? - Михаил спокойно взглянул на друга. - Обалдел там, среди стеллажей, небось, с голодухи-то? - Лосев прекрасно знал, что как и многие посетители Хранилища Древней Информации, Иванов не всегда работал в читальных кабинках сектора читальных залов и нередко садился прямо на стремянках среди стеллажей, забитых откопированными на диски и начинавшими входить в обращение кристаллы, ценнейшими информационными материалами, ранее пребывавшими только на бумаге, а затем - на пластике. Представив согбенную фигуру Иванова на верхней площадке пятнадцатиметровой стремянки, Михаил улыбнулся.
- Ничего, потом наверстаю. Сколько на твоих? - ответил, понявший причину улыбки друга Александр.
- Двадцать пять четвёртого. Быстро ты обернулся. - Михаил спрятал улыбку.
- Спасибо, стараюсь. Я пошёл. Чайку - в другой раз. - Александр подхватил приглашения.
- Какой вопрос, конечно. Привет всем твоим и особо - Зирде. - Михаил немного удивлённым взглядом проводил своего неугомонного друга, уже направлявшегося к лифтхоллу небоскреба. - Всё бегает, а ведь старше меня на год...- проговорил он вполголоса, но Иванов его уже не услышал.
На остановке межрайонного монорельса в пятнадцать часов тридцать минут было пустынно. Снег, в изобилии выпавший на город за предшествовавшие этому дню сутки, растопили на платформах, переходах и путях мощные теплосистемы, остальное довершило покрытие, не удерживавшее влагу на себе, но и не впитывавшее её. Вода ушла в накопители городской водной системы на доочистку и отстой. Температура воздуха на платформе была около двенадцати градусов ниже нуля.
Александр неспешно прошёлся из конца в конец платформы, остановился, повернулся лицом к выходному семафору и погрузился в размышления. Бланк приглашения лежал у него в поясной планшетке - Александр приберегал сюрприз до домашнего детального рассмотрения. Так бы простоял он в комфортном одиночестве до самого прихода монорельса, но сзади раздался резкий стук рассыпавшихся контейнеров и юноша обернулся. Статная высокая девушка наклонившись и полуприсев, собирала в явно повреждённую ременную укладку мелкие контейнеры, но ещё больше двух десятков полураскрытых оболочек лежало вокруг. Иванов повернулся, сделал короткий шаг к незнакомке, наклонился и стал помогать собирать и закрывать оболочки.
- Спасибо. - спокойно сказала девушка, мельком взглянув на неожиданного помощника. - Ремни не выдержали...
- Сказали тоже... Ремни. - Александр уверенным движением забрал у девушки лямки и взвесил всю укладку. - Шутить изволите, сударыня. - в его голосе прорезалось озабоченное недовольство. - Тут больше трёх пудов. Вам такое носить категорически противопоказано.
- Я и не собиралась шутить. - девушка попыталась взять и навесить лямки на себя, но Александр решительно, но мягко отвёл её протянутую руку в сторону. - Так и будем стоять до самого монорельса?
- Да. Полагаю, мне необходимо сопроводить вас домой. Иначе остаток пути вам придётся проделать лёжа в карете "скорой помощи". Повредите себе позвоночник, что абсолютно недопустимо. Информация имеет одно сквернейшее свойство - тяжесть носителей.
- Как хотите. - незнакомка смерила его немного потеплевшим взглядом. - И откуда такие берутся?
- Извините, хотел отложить представление до салона вагона. - юноша выпрямился немного больше, но в его позе не появилось ничего похожего на надменность. - Александр Иванов, слушатель Малой Астроакадемии. Выпускник школы второго цикла.
- Что-ж, это проясняет дело... - девушка также немного приосанилась, поправила волосы. - Виктория Белова, выпускница школы второго цикла, также слушатель Малой Астроакадемии. Без дополнительных званий, ибо в науке их не зарабатывают так скоро...
- Ценю научников. - серьезным тоном сказал Александр. - А вот и монорельс. Прошу.
Идя следом за своим новым знакомым, Виктория немо дивилась лёгкости, с какой он нёс почти неподъёмные для неё укладки с дисками и кристаллами. Она еле-еле доплелась с ними от пассбуса до монорельса, а тут ещё предстояло перекантовать их для того, чтобы вложить в багажное отделение и вот - не выдержал ранее не вызывавший никаких нареканий ремешок боковины... Десять минут бы единолично собирала на глазах у всего честного народа... Позор. Хотя в чём состоял позор, Виктория не задумывалась. Она привычно внутренне отругала себя за невнимание к исправности креплений и поспешила за широко шагавшим сопровождающим.
Разместив Викторию в салон-вагоне, Александр поставил укладки в находившийся под креслами багажный отсек и сел напротив, разворачивая информпрессрелиз. Виктория из под полуприкрытых век сканировала фигуру и лицо нового знакомого и дивилась тому, насколько быстро он овладел ситуацией. Нет, история с контейнерами не была простой "подставкой", это была вполне реальная ситуация, не сыгранная. Привыкшая механически признавать возможность всевозможных подвохов и подкатов, Белова не исключала и простейший вариант - молодой человек просто решил таким образом не только помочь девушке, но и завязать знакомство. В таких простых случаях сканирование позволяло докопаться до основной сути происшедшего и подводило крайне редко.
Взгляд Виктории остановился на птице - знаке школы Александра, скользнул к пластинке номера и память моментально вызвала на "экран" мозга размещение данного учебного заведения. "Довольно далеко от меня... Неудивительно, что мы раньше не встречались... На вид он на полтора-два года старше... Слава богу, в наше время нет значения для возраста, если ты учишься... Придётся мне познакомится с ним поближе, всё же он мне весьма облегчил жизнь и я не отделаюсь от него, как видно, до самой двери квартиры... Впрочем, мне почему-то и не хочется отделываться от него стандартными методами...".
Знак своей школы Виктория, как и многие девушки её возраста, уже два года как открыто не носила, но по привычке держала в кармане. Скользнув рукой к кармашку, Виктория сжала ткань и похолодела - знака не было. Клапан кармана был не застёгнут... "Ладненько... в кавычках... Наклонилась, клапан не удержал и знак завалился за обмотки монорельса... Собирушка и копушка... Кланялась, наклонялась... Всё собрала, а про знак - забыла." - Виктория внутренне беззвучно легонько ругала себя за рассеянность, видя, как Александр смотрит на её манипуляции с клапаном кармашка.
"И она думает, что я не вижу её сканирующего взгляда, не ощущаю его? Что-ж, пока будем работать в скрытом режиме пай-непонимайчика...- подумал Александр и уловил судорожные движения пальцев Виктории по лацкану кармана. - Чего-то она там такое потеряла?... Если не ошибаюсь, девушки там обожают прятать знаки своих учебных заведений. Прямо эпидемия скрытности какая-то. Впрочем, понятно... Всё укладывается в стандарты человеческой психологии. Мой знакомый говорит, что даже в Академии планетной безопасности Москвы после первого парадного построения все девчонки-слушательницы как одна пишут рапорта с просьбой разрешить ходить в гражданском... Слава Богу, разрешают."
- Держи мой запасной. Главное - знак, а не номер. - мягко сказал он, дождавшись паузы в судорожных движениях руки девушки по карману и легонько, не включая психосканирование, сжал её пальцы, обхватившие поданный знак. - И не кляни себя за рассеянность... Бывает...
"Лихо... Уже на "ты"... Пресекать будем, Виктория Аскольдовна? - спросила себя Вика. - Нет, что-то мне не хочется. Парень он ничего, не сдвинутый... Нормальный... Даже слишком нормальный и холодноватый какой-то. "
- Спасибо, Александр.
- Можно просто - Саша. - кивнул Иванов. - Подъезжаем. Осторожнее в проходе при торможении...
- Спасибо.
Путь от монорельса до пассбуса они прошли уже рядом. Оказавшись в тёплом нутре салона машины, Виктория потеплевшим внимательным взглядом всё же разрешила Александру сесть с ней рядом и даже подняла подлокотник, разделявший два кресла, чего не позволяла себе в обращении с мужчинами уже очень давно. Но, к её радости и удивлению, Александр не спешил и не проявлял нервозности. Он моментально углубился в чтение взятого при входе в салон нового объёмистого информпрессрелиза и не прерывал это занятие до прибытия машины на остановку, откуда было близко до дома Виктории.
- Куда теперь? - юноша щёлкнул замком ремней и поднялся на носках, проводив взглядом уходивший пассбус. - Командуйте...
- По той аллее и направо. Четырнадцатый этаж.
- Терпимо. - Александр двинулся, стараясь не заставлять девушку бежать. В общении с Леной он раз допустил такое, что ему лично потом очень не понравилось, поскольку не выглядело достаточно хорошо со стороны - его стремительность удовлетворяла далеко не всех и Лена вполне прогнозируемо для всех, кроме него самого, оказалась в числе этих "не всех".
- Что именно терпимо? - поинтересовалась Виктория.
- Близко от земли. - просто и чётко ответил Александр.
- Вы выше?
- Намного. Как и мой новый друг Михаил.
- Лосев? - брови Виктории удивлённо поползли вверх. Александр уловил это и понял, что новой знакомой известно и это имя и его владелец.
- Да. Он корреспондент "Новостей Московска". - не желая кривить душой сказал Иванов.
- Знаю. Он также слушатель Высшей Школы Планетной Прессы при нашем городском межшкольном Прессклубе. У нас в школе второго цикла с ним контактировал Георгий Чхеидзе. - проинформировала Виктория.
- Гера?! Вот это сюрприз! Позволь узнать всё же номер школы. - Александр, не сбавляя хода, достал из планшетки бланк-приглашение. - ваша организация, сударыня? - он решил начать хорошо известную ему игру в древность.
- Моя, сударь. Изволите быть вовремя? - Виктория легко приняла правила игры.
- Со всей наивозможной точностью. Если вы... - Александр сделал стандартную паузу. После неё обычно следовало разрешение проблемы близости отношений - "ты" или "вы". Не желавший форсировать ситуацию, Александр настроил себя на нормальное восприятие варианта "вы".
- Можно и на "ты". Если не ошиблась, ты на полтора года старше меня...
- Вам бы в астронавигации работать... То есть, тебе...
- Именно туда я и стремлюсь. А тебе вообще то неплохо бы покомандовать, хватка есть.
- Постараюсь. Подумаю. - Александр не хотел вываливать перед абсолютно незнакомой девушкой всю подноготную правду о своем положении. Он уже неоднократно прочувствовал на собственном опыте, что всё, что он скажет, может при известных обстоятельствах быть использовано против него же и потому был предельно краток и осторожен до тех пор, пока не узнавал человека глубоко. И тем более - женщину.
- Вот и мой дом. - Виктория остановилась у подъезда шестнадцатиэтажного здания. - Конечно, это не стадвадцатиэтажная башня, но вполне приемлемо. Я пока не стремлюсь к излишнему комфорту, люблю простоту.
- Четырнадцатый этаж? - уточнил Александр, изучая сканирующим взглядом обиталище своей новой знакомой. Ему просто хотелось уточнить, действительно ли тут шестнадцать этажей. Со стороны здание выглядело монолитным кубом с отражающими стенами. За казавшимися непрозрачными сверкающими плитками было нелегко угадать количество уровней и этажей.
- Не беспокойся... Лифты работают. Есть четыре штуки лифтов. - не поняла истинной причины вопроса Александра Виктория.
- Не надо. Через пять минут буду. Номер квартиры? - Иванов сразу приобрёл деловой вид.
- Сто сорок пять. - Виктория улыбнулась. - Но - не газуй по трапам. Прыть по лестницам будешь показывать в другой раз, а сейчас пойдёшь со мной цивилизованным путем - в лифт.
- Хорошо, Виктория...
- Можно просто Вика.
- Хорошо.
У двери квартиры Александр замялся. Виктория понимающе взглянула на него и, приняв решение, резко открыла во всю ширь входную дверь, указывая на проём.
- Проходи, ёлка новогодняя, а не выпускник... - она усмехнулась по-доброму, но одними губами.
- Хорошо...- Александр вошел, сделал несколько шагов от входной двери. Виктория закрыла проём и повесила свою личную планшетку на вешалку.
- Кто там, Викта?- раздался голос отца и мужчина вышел на балкон холла. - Кто там с тобой?
- Познакомься, пап, это - Александр Иванов, тоже выпускник. Я бы без него прибыла только в лежачем положении в карете "скорой помощи". Чуть позвоночник не сплющила. Была в центре копирования информационных источников, набрала материалов...
- Марш к матери, она волнуется. А вас, молодой человек, прошу пройти ко мне наверх.
- Хорошо. - ответил Александр, хотя столь скоростная перспектива разговора с отцом девушки его совершенно не радовала. С недавних пор его домашние серьёзно и объединёнными усилиями вознамерились Александра женить в кратчайшие сроки или хотя бы прочно свести с какой-нибудь достойной девушкой. Почти у всех братьев и сестер уже составились какие-никакие, но всё же вполне определённые партии, а Александр оказался в меньшинстве. Его убеждали, уговаривали, разъясняли, но после разрыва с Леной, оформленного Симферопольским разговором, Александр не шёл ни на какие матримональные контакты. В этот момент он также полагал, что только выполнил свой обычный мужской долг: помог женщине перенести до дома неподъемный для неё груз. - Сейчас.
Уходя, Виктория вполголоса назвала имя отчество отца - Аскольд Витальевич. Это немного облегчило внезапно возникшую перед молодым человеком задачу.
Мужчина пропустил Александра вперёд и непривычно плотно прикрыл за собой дверь кабинета. Александр уловил свист удаляемого воздуха, отметил мигнувший зелёный транспарант с хорошо знакомой по занятиям в Астроакадемии надписью.
"Лихо. И зачем такие сложности? - подумал Иванов, останавливаясь посереди уютного, но весьма просторного кабинета. - Предстоящий разговор будет тяжёлым. Надо поднять уровень энергетики до "выше среднего"...". Сказано - сделано. Иванов покрылся усиленной психологической бронёй.
- Садитесь, Александр Александрович. - мужчина опустился в кресло за рабочим столом и указал гостю на мягкий диван.
- Откуда вы меня знаете, Аскольд Витальевич?
- Знаю. Давно ждал вас... - мужчина подкатил мягкое кресло и сел напротив.
- Я всё же хотел бы узнать подробнее... - Александру не понравилась осведомлённость отца Виктории в его имени-отчестве. За этим обычно следовало проявление информированности о координатах проживания и пребывания, содержимом анкеты и личного дела. Такой осведомлённости Александр в посторонних людях не любил и всегда относился настороженно.
- Можно и подробнее. - Аскольд Витальевич открыл папку, лежавшую на журнальном низеньком столе и подал гостю практически прозрачный лист плёнки. - положите обе ладони на плёнку. Смелее... Она - не кусается...
Александр выполнил просьбу отца Виктории и на плёнке тотчас проявилось изображение. Убрав руки, юноша во все глаза смотрел на быстро приобретавшую сочные краски и чёткие контуры картину. Неземной красоты девушка стояла спиной к зрителю. Она была видна по плечи, но, видимо, для сути этого было вполне достаточно. Девушка медленно обернулась, повернулась и, привыкший к неожиданностям Александр едва смог удержать возглас удивления - с плёнки на него смотрела Виктория.
Померцав, изображение пропало. Плёнка к изумлению Александра самостоятельно по воздуху вернулась на журнальный стол и папка захлопнулась. Из напряжённых изысканий в собственной памяти Александра вывел пробивший неплотную звуковую психологическую защиту негромкий голос Аскольда Витальевича.
- Эта плёнка, Александр Александрович, не давала видеть своё изображение никому, кроме меня. Вам она его показала. Полагаю, этого вполне достаточно для доверия.
- Но Виктория...- ошарашенный Александр напрягал все силы, чтобы справиться с резко возросшим уровнем волнения. Но удавалось ему это плохо.
- Понимаю, она слишком мала ещё, ведь увиденной вами на пленке незнакомке на вид лет двадцать пять, а Виктории только шестнадцать с половиной. Но есть непростая история, которая напрямую с ней связана и которую я могу теперь вам рассказать...- мужчина откинулся на спинку кресла. - Это случилось не так давно, я летал на "Реликте", среднем разведрейдере, штурманом. Мы исследовали район...
Александр слушал рассказ отца Виктории затаив дыхание. Такого новогоднего сюрприза он и придумать себе не мог... Но дело выходило слишком серьёзным...
- Потому-то все дети членов экипажа корабля и в первую очередь - Виктория находятся сейчас под охраной сотрудников Российской Академии Планетной Безопасности. - по тону голоса отца Виктории Александр понял, что рассказ близится к завершению и теперь предстоит выслушать ценные указания. Кое-о-какой сути этих указаний Иванов уже догадывался. - Вы не заметили их присутствия и это хорошо, поскольку их не должна видеть и Виктория. Ни она, ни её сёстры, ни её братья не знают полной информации. Ею обладаю только я и моя жена. Поэтому я и пригласил вас в кабинет, снабжённый системой полной изолированности и экранами. Вы это отметили профессионально, как астронавт, хвалю. - Аскольд Витальевич улыбнулся одними губами, затем быстро спрятал улыбку и радость с лица. - Продолжу. Под охраной находятся все без исключения дети членов экипажа, но самая плотная охрана - у Викты. Как вы понимаете, одно лицо - да и не только лицо - это слишком серьёзно.
- А кроме неё...
- Схожи с незнакомкой - и не только внешне - ещё три девочки, но у них сходство среднее. Ещё три девочки имеют едва уловимое сходство... Итого семь человек. Плёнка выбрала вас. Я знаю, что плёнка покажет своё изображение только тому, кому можно доверять полностью. В наше время многое решается быстро. Надеюсь, вы дадите возможность Виктории почувствовать себя свободно и спокойно... Честно сказать, после происшедшего в Карпатах она сделала рывок и её начали просто отшивать: у неё проявились просто уникальные для нашего весьма искушённого во всевозможных чудесах времени, способности. Даже девчата и те от её возможностей далеко не всегда в полном восторге. И она уже долгое время почти всегда одна. А это в её молодом возрасте чревато. Я не имею в виду обычные контакты - с этим всё в порядке. У неё давно уже нет очень близкого человека, которому она могла бы достаточно полно, не по-служебному, открыться вне семьи. Семья - конечно, но она - старшая дочь и, как полагает с малолетства, должна постоянно показывать пример младшим. Кроме того у неё сейчас основной принцип - обходиться без сюсюкания. И здесь это в полную силу играет против Вики. Вот если бы за пределами семьи... Но там, к сожалению, тоже прокол. Не все окружающие люди при всём их человеколюбии и всей терпимости хотят иметь в довольно близких знакомых этакого информационно-насыщенного и сверхумелого, да к тому же чрезвычайно разностороннего человека. Что бы там кто ни говорил, это немного подавляет. Я с супругой и младшие дети в этом убеждены...
- Она чувствует? Я имею в виду причину этих способностей. - осмелился задать вопрос Александр, напряжённо продумывавший создавшуюся ситуацию. В том, о чём собрался попросить его отец Виктории, не было ничего экстраординарного - даже удивительная плёнка была явно не подставой и вполне реальным объектом. К тому же незнакомка на плёнке была практически полной копией Виктории, но чтобы отец пошел на прямой подлог с помощью чудесных фейс-программ состарив собственную дочь лет на пятнадцать... В это верилось с трудом.
- К сожалению она сразу ощутила себя разведчиком. У неё, конечно, есть и другое, большое предназначение, но она ещё слишком мала для него. Скажем так, она сможет кое-что понять, но позже. А пока она ощущает себя разведчиком, обязанным знать и уметь максимум возможного на сегодняшний день. А кто из разведчиков, скажите на милость, пусть глубоко в сущности, но не чувствует, что он - разведчик? Она же женщина, а у них, нынешних, психология и чувствительность - ого-го. Спасибо нашей системе воспитания и образования... - Аскольд Витальевич обошёлся без выражения какой-либо радости и остался серьёзным. - Ладно, Александр. Я рад, что вы поняли серьёзность ситуации. Надеюсь, что на предстоящем новогоднем балу вы будете страховать Викторию достаточно плотно. Да и в жизни тоже. Я не спрашиваю вас о том, понравилась ли она вам, по вашему биополю вижу, что вы пережили тяжелейший разрыв с другой девушкой и до сих пор не хотите сближения ни с кем из членов "второй цивилизации". Но пока я вас прошу не о сближении с Викторией, а о помощи ей, всемерной помощи. О помощи и страховке.
- Но...- Александр понял, что отец новой знакомой фактически просит о гораздо большем, чем рутинная помощь и страховка. Отец Виктории понял его мысль:
- Мы знаем - я и АПБ, что только тот человек, кому плёнка покажет этот кусок записи, встанет рядом с Виктой очень и очень надолго. Остальное решите сами. Вы можете и отказаться, но, насколько я узнал вас за это короткое время, отказывать в помощи и поддержке нуждающемуся, действительно нуждающемуся - не в вашем характере. Поэтому то, что вы только сегодня с ней столкнулись - это ничего не меняет. То, что ваш запасной знак у неё - тоже хорошо: она сможет бывать у вас в школе на законных основаниях. Её знак уже найден, но пусть она считает, что потеряла его...
- Гм. - обескураженный Александр выпрямился. - Это уже - не новый год...
- Это гораздо серьёзнее, Александр. - в глазах отца Виктории появилась жёсткая стальная искра. - Пятнадцать минут нашего разговора истекли и разговор, думается, удался. - он в очередной раз спокойно улыбнулся одними губами. - Буду рад новым встречам с вами, Александр Александрович Иванов. Берегите себя и нашу загадку - Викту.
- Аскольд Витальевич...- Александр сам удивился вырвавшемуся обращению. Ему хотелось сказать, что он всё сделает для Виктории. За время разговора подсознание просмотрело ситуацию в деталях и выдало свои рекомендации. Но штурман не принял его обращения:
- Всё, Александр. Слова кончились, началась работа. Идите. Ваши родители знают, где вы пропадали, так что расспросов не будет. Через несколько дней - новогодний бал. Будьте готовы...
- Всегда готов. - сказал юноша поднимаясь с дивана. - Всего вам доброго, Аскольд Витальевич.
- Успехов и безопасности.
Выскользнув незамеченным никем из соседей из квартиры Беловых, Александр отдышался только в лифте. Такого поворота событий он не ожидал... Первая встреча с привлекательной девушкой и вот... Пожалуйте на должность охранника полномочного представителя доселе неизвестной, но явно могущественной межзвёздной цивилизации, а может быть - и целой корпорации цивилизаций... Стать агентом Секретной Межзвёздной службы за пятнадцать минут - о такой карьере мало кто из землян и помышлял, а ему вот совершенно неожиданно удалось. Но стремительность карьеры означала серьёзное вмешательство в распланированное на месяцы вперед распределение времени и энергетики, а такое обстоятельство не могло ни радовать, ни обнадёживать.
Невесёлые мысли обуревали Александра Иванова всю дорогу до своего кабинета. Он действительно не хотел ураганного сближения с какой-либо женщиной или девушкой, считал, что пока круга его коллег по школе хватит вполне плюс огромный круг давних знакомых. Но в этом кругу почти не было людей, которые ясно сигнализировали о разрешении на вход в средний и ближний охраняемые личностные сектора. И вот теперь он попал с корабля на бал: помог девушке справиться с тяжёлой поклажей, после чего совершенно неожиданно с ураганной скоростью стал её защитником и охранником.
В голове Александра роились варианты решения проблемы. Конечно же, превышать Виктин средний уровень он сейчас не хотел ни под каким видом, хотя ясно видел, что Виктория ценит его неспешность и ясно проявленное уважение женского суверенитета. Охранник... Что-ж, придется попотеть пока что на такой должности, а там можно и посмотреть дальше, - подумал Александр, - но не думаю, что мне придётся долго быть исключительно охранником. Притяжение у этой девушки - как у самой сильной "чёрной планеты"... Как бы не сгореть в её "инфралучах" раньше времени. - он вышел из пассбуса возле парка своего небоскрёба и через несколько минут нажал кнопку вызова пассажирского мнгновенника в холле.
Родители не докучали расспросами. Отец, встретивший его у входа в квартиру, произнес шёпотом три буквы "АПБ" и Александру все сразу стало ясно - родители знают много, гораздо больше чем он... Странно, но сознание осведомлённости родителей его успокоило.
На следующий день, двадцать девятого декабря, они встретились снова. Встретились они и тридцатого декабря. Хотя Александр и хотел свести эти встречи к минимально-необходимым масштабам, ограниченным необходимостью выполнения принципа "служить, защищать и хранить", изголодавшаяся по неформальному глубокому общению Виктория совершенно естественно и незаметно постаралась расширить установленные Александром рамки их взаимодействия и к вечеру тридцатого декабря, возвращаясь с Викторией на пассбусе из окраинного луна-парка, Александр впервые в душе назвал её своей близкой подругой, чего не делал со времени разрыва с Соколовой.
Тридцать первого декабря машина Александра Иванова за четверть часа преодолела расстояние до школы второй ступени, где училась Виктория. Школьники-дневальные, узнав гостя (Александр неоднократно инспектировал работу исследовательских звеньев научного факультета Малой Астроакадемии в отраслях, связанных с руководством людьми и разработками), пропустили его на территорию и в здание культурного центра. С первыми аккордами увертюры Александр безмолвно вырос слева и чуть сзади Виктории, сидевшей среди своих подруг по потоку.
- Саша, ты? - девушка обернулась.
- Да. Я же обещал? - невозмутимо ответстствовал Александр, сохраняя спокойствие и не желая улыбаться.
- Молодец. Девчата, поприветствуйте гостя, это - мой ангел-хранитель. Теперь он - мой основной ангел-хранитель. - Виктория встала и поцеловала Александра в лоб, легко наклонив его к себе. - И очень, очень надёжный и нежный ангел...
- А мы его уже не раз видели тут, Вика, так что рады приветствовать как человека, сумевшего обуздать Навигационную Звезду и направить её усилия в более земное русло...
- Так вот кто меня называл впервые Навигационной Звездой.... Ну, подруженьки... - Виктория нахмурилась.
- Не обижайся, Вика. Это - наши мальчики постарались, а нам - просто понравилось. Отпускаем вас из нашего тесного круга... Веселитесь, коллеги!
- Спасибо. - ответила Белова.
Виктория увлекла Александра в круг танцующих. Восемнадцать танцев - от вальса до румбы они были одними из лучших танцоров. Виктория про себя отмечала количество завистливых взглядов, но после восемнадцатого танца она решительно потянула своего кавалера из танцевального зала.
- Вика...- Александру явно не хотелось уходить.
- Саша. Делу - время, а потехе - только час. - с лёгкой укоризной проговорила Виктория.
- Ага, учёная дама снова проявляется...- сказав это, Александр сдался и последовал за девушкой без сопротивления.
- Она у меня - всегда на втором месте... Всегда рядом. - сказала Виктория, открывая тихо скрипнувшую дверь шлюза из танцевального зала культурного центра.
- Ладно, веди. - Александр подчинился стремительно шагавшей Виктории и подумал: "Не понимаю, ведь только восемнадцать танцев, я рассчитывал ещё на пятнадцать, а тут... Ладно, посмотрим, пока всё идёт хорошо и особого сближения не требует..."
Они вышли из здания культурного центра школы. Виктория решительно направилась к научному корпусу.
- Но тут этого корпуса раньше не было...- Александр напряжённо сличал по памяти хорошо известный ему генеральный план городка школы с актуальной реальностью. Выходило, что новый корпус построен самое большее - за несколько недель. Раньше тут, как прекрасно помнил Иванов, был высоченный забор, на котором по обыкновению не было никаких информационных щитов или иных поясняющих табличек. А теперь на приличной площади в окружении многочисленных деревьев и кустарников высился многоэтажный разноцветный огромный корпус.
- Да. Но - немного подожди с разоблачениями. Успеешь ещё. - Вика открыла входную дверь главного входа корпуса. В пустынных коридорах и холлах, по которым они прошли, шаги привычно приглушались шумопоглощающими покрытиями полов.
- Викта, может всё же объяснишь сие новейшее сооружение... Это что-то связанное с Большой Астрономией? - Александр оглядывался по сторонам и по некоторым признакам довольно быстро определил назначение корпуса именно так.
- Конечно. Это - наша работа, работа наших выпускников этого года. Новейший комплекс, позволяющий школьникам вплотную познакомиться с тем, что располагается за атмосферным щитом нашей Земли. Моя идея... Кроме того здесь теперь полно научных лабораторий по множеству других дисциплин и направлений. Сам знаешь, раньше было туговато с площадями, хоть и Научный факультет Малой Астроакадемии России. А теперь, после окончания этого строительства. - она довольно улыбнулась. - удалось таки расшириться...
- Ну ты даёшь... Откуда такие идеи берутся?... - Александр прекрасно понимал, что даже торпедоподобная в достижении цели Виктория не смогла бы в одиночку поднять такой проект, но привычно выделял лишь роль своей новой подруги в этом деле.
- Отовсюду. Ты даже не представляешь, Саша, сколько идей, рожденных в прошлые века сегодня могут получить, должны получить и уже получают право и возможность быть реализованными. Я поработала в "Архивах Времени" Информационного кольца Хранилищ России и убедилась в этом глубочайшим образом. Да и не одна я работаю, нас немало, почти вся старшая школа. Мне самой теперь практически приходится только адаптировать безумные идеи к нашим возможностям и найти пути реализации. Остальное сделает сам процесс развития, поддержанный разумом и трудом многих моих коллег-школьников и их наставников...
Они вошли в огромный круглый зал. Виктория сняла со стены небольшой пульт, нажала сенсор и приглушённый желтоватый свет софитов исчез, уступив место глубокому полумраку.
- Что ты делаешь, Викта?!... - с лёгкой степенью озабоченности в голосе спросил Александр.
- Что будем смотреть? - ответила отошедшая к выросшему из пола пюпитрообразному пульту девушка, почти неразличимая во мраке. - Это - главный зал комплекса "Планетарий". Уловил? Так что заказывай.
- Небо над Московском в эту ночь... - спокойно ответствовал Александр. Он поступил стандартно, ему просто хотелось чтобы полумрак уступил место хоть какому-нибудь, но свету.
- Нет проблем. - с лёгким шелестом на величественной полусферической поверхности купола распахнулось звёздное небо.
- Потрясающе. А...
- Сделаем. - сверкание звезд покрылось мелкой координатной сеткой, пролегли все известные на тот момент трассы космических кораблей - от магистральных путей до трасс разведки Солнечной системы и галактики...- Как, командир, ориентируетесь?
- Без проблем.
- Посмотрим. - Виктория в полутьме надавила ещё один сенсор и пол под ногами превратился в холодную черно-синюю бездну, где тоже светились мириады звезд. - Теперь мы - не на Земле, а в Космосе, недалеко от Плутона. Куда желаете полететь, командир? Можно, конечно, традиционно, к Альфе Центавра, а можно и на сотен пять-восемь парсек дальше... Для первого броска во Вселенную данного радиуса, думаю, хватит, к тому же можно полететь... В любую мыслимую и допустимую сторону.
- Выбери сама, Викта. - улыбаясь ответствовал Александр.
- Ладно. Планетная система Веги...- Виктория набрала что-то на пульте. Картинка вокруг сменилась. - жалко, что столь привлекательная для наших земных глаз звёздочка на самом деле не слишком приветлива...- Вспыхнувшие на куполе таблицы, диаграммы и схемы подтвердили её вывод - условия в данной звездной системе были мало похожи на курортные. Александр освоился в полумраке зала и теперь все больше успокаивался, дивясь огромности проведённой работы.
- М-да... И это всё великолепие...
- Этот главный зал со всей мыслимой начинкой - моя личная работа от начала до конца. Работу других людей я не показываю - она ничуть не хуже. Главное - то, что эта моя идея реализована и я могу заняться реализацией других многочисленных задумок.... Жалко, столько времени жизни прошло в этой школе, а я отблагодарила её только этим... И всё этот неожиданный скачок...
- Какой такой скачок, Викта?
- Я когда-нибудь расскажу тебе многие, если не все подробности. Пока прими только гипотезу о скачке и не расспрашивай меня... Я сама не во всём полностью разобралась...- просящий взгляд Виктории Александр отметил даже в снова сгустившейся полутьме зала. - Ладно, командир. Об остальном - в другой раз. - Виктория надавила на ручном пульте красную клавишу и в зале зажёгся тусклый свет. Лампы, постепенно разгораясь, щадили глаза людей от неприятного резкого перехода. - а сейчас не хочешь ли перекусить? У нас тут - весьма приличное кафе...
- Охотно.
Ужин в переполненном кафе в культурном центре прошел в молчании. Александр изредка мягко сканировал взглядом лицо девушки, отмечая её напряжённость, скованность и нежелание ни о чем говорить и что-либо выслушивать. Отметив это нежелание, Александр молча спокойно подчинился.
Но едва только они отошли от дверей кафе, Виктория сказала тихим и несмелым голосом, в котором прорезались незнакомые ранее проникновенные просящие неуверенные нотки: несгибаемая скоростная Учёная Дама наконец отступала в тень, уступая естественной Виктории:
- Знаешь, Саша, с тех пор, как мы с тобой знакомы, меня не покидает желание выговориться. Облегчить душу, так сказать... Я понимаю, по-твоему, вполне возможно, прошло ещё слишком мало времени с момента нашей первой встречи и ты вполне можешь счесть меня недопустимо поспешной в деле сближения, но я прошу тебя только об одном - выслушать... Если ты считаешь, что я этим навязываюсь, то...- Виктория едва сдерживалась от распиравших её слёз отчаяния, прекрасно понимая, что через каких-то два дня просить о таком уровне общения представителя доселе почти что ненавистного мужского племени - для неё есть верх глупости и самонадеянности.
Но Александр не проявлял ни нервозности, ни поспешности. Он спокойно и даже безучастно выслушал её, не стремясь обнять или прикоснуться к девушке:
- Виктория... Сегодня всё же Новый год... Может быть лучше... - спросил он мягко, придав тону голоса обволакивающий характер.
- Ты прав. - Виктория уловила паузу в речи спутника, помолчала с минуту, успокоилась. - Рассматривай эту фразу как перспективную просьбу о конфиденциальной беседе...
- Хорошо. Тогда, может быть...- Александр хотел предложить встречу в его квартире под охраной Зирды и Бритса.
- Нет, мне бы хотелось по многим причинам - на нейтральной территории. Мне не хочется усложнять жизнь твоим домашним, хотя твоя Зирда - лучшая охранница из всех, кого я только знала из собачьего племени. А Бритс... Его стремлению представиться мне несмышлёным игривым котёнком можно только позавидовать и порадоваться - ведь я знаю, что такое он делает только в моём присутствии. А в остальное время это архисерьёзный кот.
- Катер устроит? Хотя зима... - в душе Иванов уже нисколько не сомневался, что Виктория осведомлена об истинных размерах благосостояния его семьи.
- Вполне. - помолчав, сказала Белова. - В затоне почти никого нет, место для беседы - идеальное. Спасибо, Саша.
- Не за что. Вернемся в основное здание культцентра? Скоро ведь новый год...
- С радостью.
Давно уже на Земле новогодние праздники в очередной раз превратились из чисто семейных в общественные - несколько веков устойчивого совершенствования сообществ людей сделали свое дело: узкие семейные мирки разомкнулись и люди шагнули друг к другу с раскрытыми ладонями и сердцами.
Никто, конечно, не запрещал, да и не мог запретить людям проводить старый год и встретить новый год среди ближайших родственников, но молодёжь уважала желание старших повеселиться в своем кругу. Родители Александра и Виктории познакомились и подружились и теперь в этот день проводили общий праздник в одном из кафе Московска.
Праздник удался на славу. Александр проводил Викторию домой на своей машине и вернулся к себе. На часах было половина третьего ночи, город Московск утопал в праздничных огнях, гулко бухали в отведённых и заранее всем известных местах фейерверки, кое-где был установлен и приятный безопасный полумрак. Приняв душ, Иванов лёг и сразу заснул. Надо было дать отдых телу и мозгу, благо первого января в России уже давным давно не работали никакие организации и учреждения, кроме тех, которые входили в Тревожное Кольцо.
Послезавтра, второго января предстояло окунуться в работу по доводке "хвостов" и управлению делами факультета командирской подготовки Малой Астроакадемии. В школе были уже объявлены традиционные с незапамятных времен двухнедельные каникулы, но Академия продолжала работать в прежнем ритме.
Впереди была возможность получить настоящее офицерское звание в структуре Астроконтингента Земли - совсем недавно Малая Астроакадемия получила сертификат соответствия уровней подготовки требованиям Звёздной Академии Евразийского региона и Центральной Планетной Звёздной Академии в Монтевидео. Предстояло ускориться и поработать ради таких перспектив, путь к которым занял больше четырех лет школьного бытия...
Александр Иванов и Гера Чхеидзе. Предупреждение о прошлом Виктории
- Александр! Иванов! Можно вас. - Шагавшего к выходу из своей школы Иванова окликнул смутно знакомый голос. Обернувшись, юноша узнал говорившего - Георгий Чхеидзе, ас корреспондентской и журналистской работы.
- Здравствуйте, Георгий. - Иванов остановился и подошёл к стоявшему у окна юноше. - Чем могу?
- Можно с вами поговорить? Вы не торопитесь?
- Разговор будет...
- О Виктории. - тихо произнес Георгий. - И, конечно, не здесь, в коридоре. Идёмте к вам на этаж психологической службы, в "беседку".
- Хорошо. - Александр кивнул. Они быстро преодолели путь до владений Службы психологии и вошли в небольшую комнату, предназначенную для приватных бесед. Георгий закрыл дверь, включил изоляцию и пододвинул к дивану кресло. Иванов сел на диван, но в его позе не чувствовалось расслабленности. Имя Виктории, прозвучавшее из уст Чхеидзе, показало ему, что мастер-журналист хочет рассказать ему что-то из того, что сама Виктория могла тщательно скрывать.
- Александр, вы отметили у Виктории маячок?
- Да.
- Я должен вам рассказать о том, с чем было связано его появление. Вы небезразличны Виктории настолько, что данный рассказ просто необходим, чтобы вы поняли многое. Она, по понятным причинам, не будет вам многое рассказывать, люди, спасшие её и принадлежащие к Медкорпусу России и иным спецслужбам пока не видят необходимости давать свои версии и потому я хочу пояснить вам многое из прошлого пути Виктории.
- Вы о ее коконе?
- Да. Честно говоря, Мужское братство не считает возможным приближаться к Виктории ближе гостевого уровня - это сразу травмирует ее. После случившегося тогда.
- Рассказывайте. - кратко ответил Иванов.
Услышанное потрясло его. Чхеидзе как профессионал-корреспондент за получасовое изложение смог втиснуть столько информации, обойдясь только голосом без технической поддержки, что... При этом сумел изложить случившееся с Викторией так, что Иванов буквально видел всё с разных точек, посекундно, с глубочайшим подтекстом. Чхеидзе знал, какое впечатление произведёт его рассказ на Иванова, знал в мельчайших подробностях, поэтому, умолкнув, не стал даже двигаться и смотреть в глаза своему собеседнику.
- И тогда она влилась в программу защиты женщин? - проговорил Иванов, глухо и отстранённо.
- Влилась - слабо сказано. Её титул вице-королевы психологии говорит о том, что она стала её катализатором и серцевиной. В масштабах отдельно взятой школы и родственников всех учеников и педагогов. - тихо сказал Георгий.
- И этот Гугнев...
- Стал рубежом, после которого над горизонтом взошла настоящая Навигационная Звезда. Мы получили шанс, Саша, такой шанс, что... - у обычно знающего тысячи слов Георгия просто не нашлось достойных словесных аналогов для выражения всей бури чувств и ощущений... - Что любого, кто прикоснётся к Виктории грязно, разложат на атомы без возможности восстановления. Помни об этом, Саша. Она к тебе неравнодушна, но у неё есть и первая любовь, как у всех у нас. Ричард первым принёс ей клятву верности, назвав Первой... Для неё он тоже стал Первым... Стань для Виктории не первым, а основным, главным другом, Саша. Насколько я тебя знаю, насколько я в тебе разобрался, ты это можешь сделать лучше всего. Она... Она достойна лучших из нас, членов Мужского Братства, но выбрала она тебя... При всей нашей тупости и глупости Мужское Братство, разбираясь в причинах её выбора, также явно указало на тебя... Как на наиболее вероятного кандидата... - Георгий помедлил, собираясь с мыслями и, видимо, меняя направление в своём дальнейшем изложении. - Эта психологическая травма, после похищения, нарушила в ней установку на многодетность... Боюсь, что даже дочь у неё может быть только одна, но именно её дочь и примет на себя, унаследует всю мощь сути своей матери...Сыновья, понятно, тоже будут уникальными, но дочь... Она сможет быть настоящей Королевой Человечества...
- Откуда такое, Гера?...- потрясённо воззрился на собеседника Александр. - Откуда такие сведения?
- Она уникальна, Саша. - грустно усмехнулся Георгий. - А от уникальных людей все другие люди ждут подвигов и славы. Но для нас, для Мужского братства она не уникум - она человек, наш человек, за которого мы переживаем и боимся. Мы знаем, что она взрослеет, что она хочет близких отношений... Близких, не платонических... Хочет и... И боится... И она знает о нарушении своей собственной установки на многодетность. Потому прошу тебя, Саша, не гони, не форсируй ситуацию... Дай ей возможность самой разобраться в себе и плавно, ненасильственно достичь момента, когда она сама будет готова к близости... Не надо торопиться с этим... Об остальных девчатах я не говорю - ты, я это твёрдо знаю, не сторонник лёгких необязательных связей и взаимоотношений. Сделай так, чтобы Виктория не обманулась в тебе и ты увидишь её в настоящем, звёздном свете. Это дорогой подарок и она хочет сделать его именно тебе. Ирма Левицкая, которую она уговорила оставить ребёнка, сказала, что Виктория была единственной, кого она послушала в этой непростой ситуации. Я ей верю. Мы ей верим. Ты знаешь об этом случае, вижу. Дай возможность Виктории быть спокойной за тебя в этом плане. Она одна способна заменить всех девчат, какими бы совершенными они ни были. Но она заменит их тому, кто будет полностью достоин ее. И ты пока что лидируешь в этом списке. Любая девушка нашей школы горло перегрызёт любому за Викторию. О парнях я не говорю - сам знаешь, что они способны сделать с обидевшим такого человека субъектом. Пойми, мы все очень боимся за Викторию, она для нас очень дорога и ценна. Она сейчас медленно набирает свою истинную форму и мы хотим облегчить ей этот процесс. Она выбрала тебя, Саша, в этом мы ей не мешали никоим образом. Это её право. Сделай так, чтобы об этом своем праве она никогда не пожалела, Саша. Я прошу тебя об этом, одноклассники просят тебя об этом, Мужское и Женское Братства нашей школы просят тебя об этом. Не отвечай ничего, не надо, слова здесь лишние. Просто... просто сделай её немного счастливее... Она достойна лучшего, Саша. - в глазах Георгия плясала синусоида острого сопереживания. Иванов не двигаясь с места читал состояние собеседника и понимал, что всё сказанное им - полная, сущая правда.
Расстались они молча и тихо. Александр первым ушёл с этажа Службы Психологической поддержки, ушёл служебным коридором, выводившим через два контрольных пункта прямо на улицу, к воротам Периметра школы. Так было надо в тот непростой момент, чтобы избежать ненужных встреч и разговоров.
Александр Иванов. Сближение с Викторией. Доступ открыт. Единение
Двухнедельные Рождественские каникулы этого календарного года надолго запомнились Александру Иванову странным вызовом, пришедшим к нему от Виктории. Второго января Александр с восьми утра и до одиннадцати вечера пропал в коридорах и лабораториях Пилотского факультета Малой Астроакадемии и подумать о чём-то другом, кроме рабочих моментов не было никакой реальной и даже мыслимой возможности. Попав к себе в "квадрат" поздним вечером, Александр рухнул в постель практически без сил - служба в Астроакадемии не предполагала расслабления и благодушествования и с каждым годом гайки закручивались всё туже, на что курсанты Академии смотрели совершенно спокойно - российская традиция максимальных уровней сложностей и опасностей проявлялась здесь с особой силой.
Утром в восемь часов Александр уже был на пульте главного тренажёра пилотского факультета - предстояло обкатать программу полной реальности в новых режимах. Такая сложная работа потребовала почти полного светового дня. Вечером третьего января в кабинете Александра раздался приглушённый зуммер прямой связи. Иванов оторвался от написания очередного абзаца отчёта о проделанном эксперименте на главном тренажёре и с удивлением посмотрел на вспыхнувшую на главном кабинетном экране синюю надпись: "Только речевой контакт. Без телевидения".
- Слушаю. - произнес Александр спокойным тихим голосом.
- - Саша, это я. - раздался тихий голос Виктории. Перебравший в доли секунды все известные ему информматериалы по модуляции человеческого голоса, какие только нашлись в памяти, Александр понял: случилось что-то серьёзное. Виктория, как он смог понять за очень короткое время, не любила в таких случаях шутить и тем более - использовать своих приятелей и знакомых в качестве бесплатной рабочей силы или бесплатного средства решения своих личных проблем.
- Да, Вика.
- Я сегодня что-то слишком хандрю. Если можешь, приезжай. Я одна, родители с братьями и сестрами позавчера на пять дней укатили в Углич, там у отца близкие родственники.
- Но... - Иванов посмотрел на часы. Было восемь тридцать вечера и за окном уже давно было достаточно темно, чтобы сразу понять - наступил не вечер, а ночь.
- Саша. Я тебя очень прошу. - так же тихо произнесла Виктория, поняв, что Александр обдумывает её слова. - Мне всё равно сколько сейчас времени и насколько темно на улице. - пояснила она.
- Хорошо. Через полчаса буду. - ответил Иванов.
- Дверь я оставлю открытой. Закроешь, как придёшь. Мне что-то нездоровится...
- Буду скоро. Жди. - сказав это, Александр надавил сенсор отбоя и тут же нажав другой сенсор, связался с отцом, по обыкновению допоздна работавшим в своем кабинете: - Пап. С Викой что-то не то. Я поеду к ней.
- Хорошо. Действуй. - отозвался отец и отключил связь. Даже этих кратких фраз хватило, чтобы понять - отец всё знает и полностью доверяет разуму и чувствам своего сына.
Переодевшись в другой костюм и открыв дверь своего кабинета, Иванов с удивлением увидел на пороговом коврике Зирду, вскочившую при виде хозяина. "Спокойно, Зирдуша. Охраняй наших. Мне надо отлучиться. - произнёс он, направляясь к гардеробу и одевая тонкий тёплый зимний комбинезон с капюшоном. Термометр метеоцентра, табло которого были в любой комнате огромной квартиры, показывал минус пятнадцать градусов - обычная январская температура. - Не волнуйся, я скоро буду". - добавил он, жестом разрешая собаке возвращаться на место. Та внимательным взглядом окинула своего молодого хозяина, повернулась и потрусила к своему коврику у главной двери холла. Александр выскочил за входную дверь, зная, что через две секунды умная автоматика сама закроет проём, заблокирует замки и включит охрану.
Через пятнадцать минут он был уже у дома Виктории, а ещё через три - входил в шлюз её этажа. Вот и полуприкрытая дверь, за которой угадывался полумрак. Закрыв за собой дверь, Иванов быстро сориентировался по мерцавшим зеленоватыми отсветами путевым индикаторам и направился в квадрат, где обычно обитала Виктория.
Он нашёл свою подругу в постели, озарённой едва теплившимся светом софита. Приблизившись почти вплотную, Александр наклонился:
- Вика, что случилось? - тихо спросил он. - Где болит?
- Это другое, Саша. Садись. - так же тихо ответила девушка, приоткрыв утомлённые глаза. - Это не физическое, точнее - не только физическое нездоровье. - заметила она. - Садись же.
- Момент. - он сбросил зимний комбинезон на стоявшее неподалёку кресло, пододвинул стул, сел и взял в свои ладони обе руки подруги. Организм привычно выполнил сканирование активных точек тела другого человека и мозг выбросил на экраны памяти краткое резюме. - Вика, ты определённо не здорова. - Александр, уяснив полученную информацию, внимательно вгляделся в лицо Виктории.
- Пустяки, Саша. С тобой рядом это действительно пустяки. Посиди со мной рядом. Немного.
- Хорошо. - Александр сел поглубже на кровать.
Около часа они провели в молчании, только внимательные взгляды выдавали их тесное общение. Так впервые Александр понял, что Виктория нуждается в нём гораздо чаще, чем это можно было бы представить, зная протокольные требования и дружеские рамки. Александр знал многое о том, как жила Виктория до встречи с ним, что ей пришлось переживать в школе. Он понимал, что при таких обстоятельствах она ещё долго не даст ему разрешения на близкий доступ и не стремился форсировать события - было предостаточно возможностей дистанционного общения. Очень много возможностей. Но тогда, в тот январский вечер, это было просто молчание и напряжённые взгляды друг на друга.
Виктория обрадовалась, увидев своего друга рядом с постелью. Её, привыкшую отшивать юнцов, на этот раз нисколько не смутила интимность незапланированно созданной ею самой обстановки. Она хорошо знала, что Александр не пойдёт ни на какие развязные приставания и никоим образом не будет посягать на неё.
В тот день, вернувшись из лабораторного комплекса школы после серии астрофизических экспериментов, она почувствовала себя очень одиноко и от этого щемящего чувства долго не могла найти никакого подходящего средства. Только тогда, когда её пальцы сами исполнили несложный пассаж на клавиатуре комнатного пульта связи и высветился знак готовности адресата к установлению заказанного типа связи, она осознала, что единственным человеком, который может её теперь восстановить из полуразобранного состояния и вернуть к жизни, является Александр Иванов. В тот день она поняла, что имеет все права назвать его своим со всем могучим и крайне важным для неё самой подтекстом и значением. И ещё она глубоко поняла, что потерять его уже никогда не сможет без вреда для себя. Всё это осознание заняло несколько секунд, но к нему она шла все те несколько насыщенных до предела событиями - внешними и внутренними - дней, начиная с того момента, как она оказалась на перроне рядом с незнакомым юношей. Теперь, ощущая гнетущую неработоспособность, Виктория хотела только одного - чтобы Александр как можно скорее оказался рядом с ней. Её рука зависала над клавишей установления соединения на консоли, её мозг пытался противостоять слабости и одновременно выстраивал схему будущего разговора. Виктория и верила и не верила в то, что Александр тот, кто ей действительно нужен. Ей очень хотелось, чтобы именно он подтвердил или опроверг её ожидания и надежды. Тем самым она давала ему право выбора. Первому мужчине, который оказался немного больше достоин её доверия среди окружавших её всё это время. Она не хотела давить на Александра даже тогда, когда ею владело единственное желание - не отпустить его от себя теперь даже на несколько минут. Кому как не ей, учёной даме, было прекрасно известно, что такое стандартное развитие ситуации. Но теперь она бы не сказала, что ситуация стандартна. Нет, теперь это не просто стандартная ситуация, это только её, Виктории Беловой, ситуация. Палец уткнулся в сенсор со знаком "ввод", короткий и такой ёмкий диалог и настало время краткого ожидания. Виктория едва смогла успеть уместиться в кровати и выключить свет в квартире и в комнате, оставив софит... Наконец она ощутила рядом с собой присутствие Александра и немного успокоилась, обратившись в ожидание.
Александр сидел неподвижно. Он мягким взглядом раз за разом касался лица девушки, запечатлевая где-то в глубине подсознания её образ. Конечно, в неярком мятущемся свете едва теплившегося софита её лицо напоминало лик, сходный с теми ликами, какие он неоднократно видел на иконах, но то были лики истинных святых, а перед ним была реальная девушка, становившаяся для него с каждым часом всё более и более дорогой.
Её руки, сильные и нежные одновременно, доверчиво покоились в его ладонях и Виктория не убирала их. Иванов знал - через них тоже идет информация - и от него к ней и от неё - к нему. Он не удержался, быстро склонился и поцеловал тыльную сторону кисти правой руки Виктории. Девушка отреагировала спокойно и, как ему показалось, безучастно.
Но он ошибался. Когда его губы коснулись её руки, сильнейший разряд прошил тело Виктории. То, о чём она раньше только мечтала, то, о чём раньше не могла и помыслить как о чём-то реальном, произошло. Напряжённый поиск завершился: рядом с ней сидел родной по духу человек. Тот, какого она настойчиво искала всю свою недлинную жизнь. Тот, который встал рядом с ней, не посягая на неё и не стараясь изменить её в угоду своим интересам. Тот, который раз за разом даже фактом своего существования помогал ей жить и действовать.
Виктория знала, что молния, прошедшая от ступней до макушки и обратно, совершенно незаметная внешне, означала рубеж в её жизни. Очень многие юноши могли и хотели добиваться именно такого уединённого свидания с ней. Очень многие могли желать идти по стандартному сценарию. И только Александр поступил по-другому, и не так, как многие из тех, которые тоже уважали её личностный и телесный суверенитет. Он пошёл дальше их, став не только спутником, но и другом. Тем другом, который был достоин такой её девичьей открытости, такой манящей и опасной уединённости. Такой её беспомощности, вызванной обычным приступом усталости после месяца напряжённейшей работы и четырёх дней не менее напряжённых, насыщенных общением и заботами выходных и праздников.
И вот теперь Александр рядом с ней. Её руки находятся в его руках и он ласкает её лицо не своими руками, а своим тёплым и участливым взглядом. Какое тепло исходит от его ладоней и идёт прямо в её руки, доходя и до сердца, и до души, и до разума. Какое приятное тепло... Виктория в изнеможении закрыла плотнее глаза и Александр, отметив это, не стал убирать свои руки. Он хотел, чтобы Виктория заснула.
Он понял, что она просто смертельно устала, догадался, что такие приступы усталости у неё, живущей подобно натянутой тетиве, бывают достаточно часто. И он понял так же, что теперь её усталость стала его главной заботой. И был рад и горд тому, что Виктория перед ним, Александром Ивановым - не неприступный и архихолодный в своем сознании несовместимости с ним, с мужчиной, представитель "второй цивилизации", а обычная девушка, открывшаяся ему в своей слабости, позволившая ему присутствовать не тогда, когда она, носительница тайны цивилизационного, вне любых сомнений, уровня, почти непобедима, неуязвима и всезнающа, а тогда, когда ей, как любому обычному земному человеку, требуется долгий и глубокий отдых после напряжённой работы.
Виктория заснула. Иванов несколько часов просидел у её постели, стараясь обходиться минимумом движений. Сквозь сон Виктория отмечала его присутствие и чувствовала тепло, исходящее от него и направленное к ней. Она догадывалась верхним женским чутьём, что он понял причину её вызова, знал теперь подтекст своего присутствия здесь. И она всё глубже и глубже погружалась в приятное осознание того, что теперь она не одна - рядом с ней - Александр, мужчина, взломавший впервые за долгие годы ненасильственно и приятно её инстинктивную броню отчуждения.
Иванов покинул квартиру Беловых только после того, как неяркие цифры часов регионального времени, установленных над входом в спальню Виктории сложились в сообщение "03:00". До шестичасового подъема оставалось совсем немного времени и Александр догадывался, что теперь крепко уснувшая Виктория в безопасности. Прикрыв дверь её квартиры, он спустился вниз и в половине четвёртого уже входил в свой кабинет, сопровождаемый полусонным взглядом Зирды.
Александр Иванов и Виктория Белова. Разговор на катере
Десятого января Виктория связалась с Александром по видеофону и попросила принять её на катере в пять вечера. Раньше она не могла - внепрограммный приём-поиск Всемирного кольца Астрономической разведки пропускать было нежелательно.
Александр согласился с немногочисленными высказанными доводами своей подруги и в четыре часа дня уже был в затоне. Просторная каюта была прибрана с наивозможной тщательностью. Стоявший на берегу катер был почти единственным - остальные суда владельцы ежегодно перевозили в ангары, а Ивановы полагали, что тяжёлый катер типа "река-море" вполне выдержит мороз средней полосы - до минус тридцати пяти градусов.
Точно в четыре пятьдесят пять прибыла на двухместном мобиле Виктория. Александр помог ей взобраться по крутому трапу на борт и сразу провёл в каюту. Одобрительный взгляд девушки сказал ему, что старания не были напрасны. Виктория уселась на диван в угол и подтянула колени к подбородку, обхватив их руками. Александр, неплохо изучивший характер своей подруги, понял, что ей нужно сосредоточиться и, стараясь не шуметь, поднялся в рубку. Надо было включить корабль в режим "четверть-расконсервации", задав контролируемый автовозврат к схеме полной консервации, чем Иванов и занялся, поглядывая на индикаторы безопасности - с недавних пор он стал обращать особое внимание на защиту и безопасность, если рядом была Виктория.
- Саша, можно тебя? - Виктория связалась с ним по внутрикорабельной трансляции.
- Конечно, Вика. - ответил Иванов. - сейчас спущусь.
Когда он вошёл, Виктория уже не была настолько скованна и только её погасшие глаза говорили о том, что разговор будет тяжёлым. Садясь напротив, Александр взял в свои ладони правую руку Виктории. Та не убрала руки и её просящий взгляд встретился с мягким вопрошающим взглядом Александра.
- Саша, я должна сказать об очень многом тебе одному и тебе первому из многих мужчин, встречавшихся мне на пути в моей недлинной жизни... Мне это трудно, ты же знаешь или догадываешься о том, как ко мне относились достаточно долго... Сначала - простое непонимание, потом явное неуважение, затем - открытое презрение и почти изоляция... Я знаю, здесь срабатывают жестокие и неумолимые законы человеческой конкуренции, но мне от этого нисколечки не легче. Я не очень склонна показывать какие-либо эмоции, я держу их под контролем, но... Саша, я должна теперь сказать совершенно откровенно - только с твоим появлением я поняла, что могу чувствовать себя комфортно и свободно... Только ты дал мне возможность поставить прочные и надёжные ограничители и заграждения на всё, что из года в год ранило мне душу и сердце, не давало покоя и сна...
Я знаю, Саша, что не могу, не имею права просить большего: твоё появление и пребывание рядом со мной на протяжении последних дней и так слишком большой подарок судьбы. Но я очень прошу, Саша, не чувствуй себя связанным какими-то обязательствами. А я знаю, что ты дал обязательство в отношении меня не кому-нибудь, а моему отцу. И потому я, как причина этого обязательства, говорю тебе, что ты можешь быть свободен от него тогда, когда пожелаешь. Я знаю, что такое мое заявление для тебя будет неожиданным, но за эти дни я многое узнала о тебе и потому считаю, что так будет лучше.
Я знаю, ты никогда не хвастался и не говорил ничего о своём общественном положении, о своей учёбе и деятельности во многих областях. Мне, честно сказать, было приятно узнать самой обо всём этом. Приятно, поскольку я выслушала от парней немало традиционных хвалебных речей, которые на самом деле были дутыми и лживыми. Эти парни, конечно, всего лишь набивались ко мне в ухажёры... Взамен они хотели сначала бесплатной помощи в учебе, а потом... потом, закономерно для них - и плотских утех... Стандартный и горький вариант...
Ты прости меня, Саша, за то, что я, вполне возможно, не кажусь тебе слишком доступной и открытой... Я знаю, что в этом я тоже очень не похожа на многих других девушек. Я знаю эту свою особенность. Это - следствие моей прошлой жизни... Меня почти все люди считают и совершенно справедливо считают недотрогой, недоступной и архихолодной... Но я могу сказать только тебе, Саша, что иначе я просто не могу жить, существовать и действовать... Во мне сейчас не так уж много сил и средств, чтобы достойно ежедневно справиться с тем валом, в котором я вращаюсь... Во мне есть неясное чувство ожидания чего-то большого и значительного, того, что станет смыслом моей не такой уж и длинной жизни... И это чувство запрещает мне разбрасываться... Я боюсь, что и смерть моя не будет естественной. К сожалению, я это знаю слишком твёрдо. Но я обязана полностью и до конца выполнить свою задачу в этой жизни и уплатить за это свою высшую цену. - она сделала недлинную паузу, перевела дыхание и продолжила. -
Ты сам знаешь историю, Саша, знаешь, сколько поколений полегло в бесплодной борьбе со временем и пространством. Сначала - борьба с временем и пространством между родами, племенами, союзами племен. Потом - между народами и нациями, между государствами... Время и пространство... Это - основное проклятие для нашей цивилизации и это проклятие я обязана ликвидировать. Я хочу дать возможность людям выбраться из этой чугунно-железной безжалостной клетки. Я хочу подарить им не только Метагалактику, но и значительную часть Вселенной, той вселенной, где они не будут одиноки, где они будут окружены разумными существами и сущностями, где они смогут взглянуть на себя по-иному и понять о себе что-то очень важное, что раньше было скрыто от них. Я прекрасно знаю, Саша, что мои силы и возможности очень ограничены, но я должна сделать всё, чтобы положить начало слому этой многовековой порочной практики... Время и пространство наконец должны начать служить людям, стать их друзьями, а не врагами...
Боже, Саша, ты же сам, я убеждена, можешь понять глубоко, я это знаю, что такое двойная, тройная, пятерная ответственность. Но я не могу даже полно представить, и определить в цифрах, какая ответственность сейчас на мне... Этот размер адски тяжело даже просто представить, а не только понять. Ты прекрасно знаешь Закон Триады, Закон Развития, закон Усреднения и другие фундаментальные законы. Поодиночке эти законы сильны, но стократ сильнее они тогда, когда вместе... Я думаю, что скоро придёт время больших изменений... Я это чувствую и чувствую, что эти изменения будут трудными, опасными, но абсолютно необходимыми... Саша, мне нужна твоя помощь и поддержка... Ты знаешь о плёнках с Реликта? То, чего нет в открытых для всех информпрессрелизах?
- Конечно. - ответил коротко Александр. Успокаивающий тон его голоса понравился явно нервничавшей Виктории.
- И плёнка с изображением моей звёздной соплеменницы тебе открылась? - продолжала вопрошать Белова.
- Да. - твёрдо сказал Александр.
- Тогда - всё сходится. Во время "Зарева" в Карпатах, ты о нём, безусловно, и слышал и читал, и даже видел в записи, а я там была вживую, почти в центре полосы "зарева", так вот тогда неясный голос в шуме ветра... а в горах довольно часто бывают вещие ветры... сказал мне, что тот, кому пленка покажет этот кусок записи, будет важен и нужен мне...
- Вика...- Александр по дрожи в голосе Виктории почувствовал, что она почти достигла предела своих обычных возможностей.
- Не говори ничего, Саша... Ты же знаешь жестокую запрограммированность человеческой жизни... Потому я тебя спрашиваю прямо и чётко: ты сможешь быть рядом со мной достаточно долгое время? Это, к огромному сожалению - совсем не прогулки под луной, и даже - не вздохи на какой-нибудь скамейке... Это - прежде всего тяжёлая работа и она только началась во мне... Я знаю, что должна справиться с этой работой прежде всего сама. Но мне... мне нужна помощь... - Виктория запнулась, немного изменила тон голоса и потом неуверенным голосом продолжила. - Я не могу требовать твоей помощи, Саша, я могу лишь попросить, честно сказав о трудностях. Я просто спрашиваю тебя о том, готов ли ты к трудному пути вместе и рядом со мной? - её волнение достигло предела, за которым речь становится путанной и временами нелогичной, но Александр интуитивно восстанавливал нужную нить и продолжал слушать с неослабевающим вниманием, что безмерно нравилось устававшей все больше и больше с каждой минутой этого разговора Виктории. - Саша, милый, ты сам прекрасно знаешь, что люди с нашим индексом возможностей появляются нечасто. Мой официально известный индекс занижен лично мной очень круто, совершенно сознательно, он, как ты понимаешь теперь, намного выше фактически. Твой, я знаю это точно, тоже тобой официально очень и очень сильно занижен. Но я говорю не только об индексах возможностей, не о том, чтобы идти параллельными курсами, я теперь открыто и прямо спрашиваю тебя ещё и о том, готов ли ты к объединению наших усилий в единый луч, готов ли ты принять других людей, которые по праву совести и чести встанут рядом с нами чуть позже, но обязательно встанут?...
Я знаю, ты думаешь сейчас о том, что неоднократно уже в истории такое было, есть документальные свидетельства. Но ты знаешь также и о том, что в нашей замкнутой системе только таким способом можно набрать необходимое ускорение и развить усилие для достаточно необратимых позитивных изменений... Ты знаешь также, что по Закону Триады тот, кто много имеет, за очень многое и полностью несёт любую мыслимую реальную ответственность. Я знаю, я прекрасно знаю, что говорю слишком путанно, но я ещё сама не сформулировала достаточно четко всё это. Многое, очень многое из этого вала постоянно меняется и притом слишком быстро... Одной мне, чувствую, справиться будет трудно...
- Вика... Позволь мне. Ты вымоталась... Позволь мне...- Александр снова ограничился словами, исключив возможность дополнительного тактильного контакта.
- Да, Саша. Я умолкаю...- Ещё более запавшие глаза Виктории стали глубокими и бездонно-черными.
- Вика... Мой путь тоже не был усыпан лаврами от начала до сегодняшнего дня... В третьем, а точнее всего - пятом классе я чётко ощутил ясную потребность научиться руководить множеством людей. Пусть неумело, пусть топорно, но я начал. Я начал ещё раньше, до школы, с изучения окружающих людей. Они разные, но есть и классификация... Увы, разброс не слишком велик, ведь количество элементов ограничено.
Ты сказала, что не слышала лично от меня о моем пути... Но ведь я прошел этот путь не один, а с помощью других людей. Благодаря им, а не мне - обычному для нашего весьма обеспеченного и спокойного времени школьнику, наша школа завоевала такую известность и признание в Московске. Поэтому мне ценно то, что ты не акцентируешь внимание на моих достаточно скромных заслугах.
По сравнению с теми перспективами, которые ты описала сейчас, эти заслуги кажутся просто микроскопическими. Но я знаю, чувствую и хорошо понимаю, что по многим законам бытия такие люди, как мы, должны объединяться. Только в действенном единстве - наша настоящая сила. Поэтому я не буду раздумывать долго и скажу сразу: Вика, я готов предоставить тебе любую помощь и поддержку, какая только будет в моих силах. Я уже очень давно никому не даю никаких формальных и потому - необязательных обещаний, поскольку знаю, что они вредны и знаю также, что ты сама их просто ненавидишь, но скажу одно - по силе эта фраза равносильна настоящему обещанию. Но если нас двое...
- То обязательно будут другие... Ты Михаила Лосева знаешь?
- Да. Уникальный человек с генетической предрасположенностью к десантно-штурмовой работе. На него в Малой Астроакадемии чуть не молятся... Ему уже сейчас впору спецназом всей России командовать...
- Может быть, ему предстоит встать в наш строй... - проговорила девушка.
- Но...- Александр понял, что им, Викторией и Михаилом состав группы не ограничится и Виктория тут же подтвердила его ожидания:
- Скоро будет и четвёртый, но позже... Ненамного позже... а может быть и не четвёртый, а...
- Четвёртая?
- Не знаю, Саша, не знаю... - задумчиво и как-то натянуто-неуверенно сказала Виктория. - Давай не будем загадывать... Ну почему ты такой холодный... Я-то понятно, мне приходилось быть в плотной осаде по году, а ты...
- Мне, Вика, тоже несладко. Я не так уж и давно пережил разрыв с любимой девушкой. Тебе я теперь могу сказать - она стала моей первой любовью и дело вполне могло завершиться подписанием договора. Но, к счастью, я вовремя одумался. Сейчас об этом не хочу говорить - может быть, после... А что касается моей общественной жизни, которая стала моим спасением во время многолетнего нервно-психического и энергетического кризиса... Сначала вице-президент ВОСШ, потом Глава Совета выпускников... Расслабляться некогда, приходится экономить...
- Но...- Виктория, быстро развернув схему обязанностей по признакам, высказанным спутником, мгновенно поняла, что требует от сверхзагруженного универсала слишком многого и это, вне всякого сомнения, может ему дорого обойтись.
- Нет, Вика, для тебя - никакой экономии... - отрицательно покачал головой понявший выражение лица спутницы Александр.
- И ты хочешь... Я знаю, Саша, мы молоды, я знаю, что именно твоя идея была в очередной раз в нашей земной истории особо защитить женскую часть конкретного школьного коллектива в рамках общероссийской программы от всевозможных посягательств. Я знаю, что ты натянул на себя броню недоступности для любой женщины или девушки, которая закономерно и стандартно попытается пройти за предел служебности и простого рабочего партнерства... Всё это я знаю... Но я... но я тоже... не дала никому того, что от меня домогались. Господи, я снова должна говорить, как говорили в старину: я - чистая, Саша. И я готова дать тебе все, что ты, безусловно, заслужил... Плёнки и вся другая научная информация могут показаться форменной чушью, но сердце человеческое вряд ли возможно обмануть и на нашем уровне развития и технизированности... Я ощущаю, что именно тебе я могу дать всю себя без остатка... И я готова сделать это прямо сейчас... Слава богу, что у нас в этом нет былых проблем и ограничений...
- Вика...- с лёгкой укоризной произнёс Александр.
- Саша, я ведь знаю всё... И полностью тебе доверяю... И потому я готова... - вспыхнула девушка.
- Всё равно. - немного шокированный столь открытым и настойчивым предложением, Иванов без колебаний отказался. - Садись, Вика, садись только рядом со мной - Александр притянул девушку за руку к себе и она встала со своего кресла. - Пока что... Пошепчемся?
- Пошепчемся...- Виктория села на диван рядом с Александром и приникла губами к его уху. Иванов слушал заинтересованно. - Только я буду говорить о важном и главном не только для нас с тобой, для нас двоих, а о важном и главном для окружающих людей...
- Ладно, Вика.
Так прошло несколько часов. За это время Виктория рассказала ему о многих почти неизвестных большинству землян аспектах Карпатского феномена, ни словом не упомянув о своей роли и значении в этом явлении. Посерьёзневший Александр не торопился отстраняться...
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги