Звёзды вовне

Письмо

Глаза Твои, как день, вмиг целый мир вбирают.

Смотри, мой Бог,

Я прям душой:

Когда паслось светило на воде, играя,

Я с близнецом родился пред Тобой.

Стемнело. Зеркала неразличимы.

Ты погасил лампады, окна скрыл за тьмой,

Ибо во мне он умер, тот, Тобой любимый,

Единственный, и я тому виной.

Я в поле бил его, мой Бог, - не мог иначе,

От матери из дома вытащил – продать,

Сорвал с него рубашку, ждал, когда заплачет,

Он, связан, улыбался, продолжал молчать.

Я знал, Тебе с рожденья

Он всегда казался

Единственным из всех и лучшим. Потому

Над ложем мук его, как нянька, я склонялся,

Наигрывал мелодии ему.

И, когда ночь Твоя явилась неотвратно,

И чуждый глас её ко мне во мгле воззвал,

Я от неё бежал в пески, туда, где брат мой,

Без исповеди, без воды оставлен, умирал.

Душа моя в Тебе найти забвенье хочет.

Ты мне, как грустный лес, могучий и густой.

О, если б видел Ты, как до рассвета ночью

Стучал я в дверь Твою: "Позволь мне быть с Тобой!"

О, видел бы, как дни роскошные мои

Медведем в пляску шли на рынках ради хлеба!

К ногам их пали бы привратники Твои,

Когда б я их привёл к Тебе на небо.

Ну что же, я готов к дороге увяданья.

Прохладный воздух так приятен там.

Земле моей скажу:

"Не забывай касанья,

Я – та рука, что тянется к твоим цветам."

Груз одиночества я был снести не в силах

И в шуме стран чужих приют лишь смог найти.

Прости же мне стихов неловкость и прими их,

Прости мне смех нехитрый, строго не суди.

К большому дереву душа придёт, хромая.

Котомку сняв, падёт среди корней сухих.

Сегодня написать Тебе хотел письмо я,

Но треснуло перо, пронзив до сердца стих.