Адмирал Империи 4 [СИ]

Глава 12

— Какого черта он делает⁈ — вырвалось из уст контр-адмирала Элизабет Уоррен, когда она всмотрелась в изображение на карте. — Кто-нибудь может объяснить, что там происходит?

Огромная битва, масштабированная на полный размер голографической карты командного отсека крейсера «Бремертон», горела и переливалась всем спектром цветов. В огромной сфере кружилось более трех десятков больших и малых боевых кораблей двух оттенков — темно-синего и малахитово-зеленого. Как и в реальности, так и на картах и мониторах, за вымпелами Американской Республики и Российской Империи были закреплены цвета нимидийской брони. А космическое пространство все сплошь искрилось и вспыхивало молниями выстрелов плазмы и их ударами о защитные поля…

Однако не величественная картина боя поразила адмирала Уоррен — командующую 25-ой «легкой» дивизией, такие виды она наблюдала нередко да и не раз была непосредственным участником подобного. Нет, Элизабет Уоррен не сдержала эмоций от кораблей темно-синего цвета, в действия которых она поверить отказывалась…

— Сканеры наблюдения точно работают нормально? — контр-адмирал обернулась и посмотрела на вахтенного офицера. — Если да, то значит, это у меня что-то с глазами!

— Адмирал, мэм, с радарами все в порядке, — доложил дежурный, — и зрение вас не обманывает — 30-я «линейная» на самом деле начала разворот и выход из сектора боя…

Трехмерное изображение прямо перед лицом Уоррен четко показывало, как полтора десятка вымпелов дивизии Джейкоба Кенни при помощи тормозных двигателей поворачиваются вокруг своей оси, и это несмотря на убийственный огонь со стороны русских. Такое действие могло говорить только об одном — контр-адмирал Кенни «слетел с катушек» и отдал приказ на общее отступление.

— Нет, ты не спятил, малыш Джейки, — зло прошипела сквозь зубы Уоррен, осознав происходящее, — ты попросту испугался за свою бесценную задницу, поэтому отдаешь сейчас преступный приказ. Больше чем уверена, когда битва закончится, и если ты выживешь — ни одного обвинения в твою сторону не последует, ибо сын сенатора и наследник клана не может оказаться трусом…

Уоррен аж передернуло от скрытой ненависти к золотому мальчику из Вест-Поинта — Джейку Кенни. Сама она была из небогатой, если не сказать бедной семьи колонистов. Все детство провела на терриконовых отвалах местной обогатительной станции одной из планет дистрикта «Вермонт», где маленькая Лиза и другие дети помогали своим семьям, собирая непереработанную руду и сдавая ее обратно на комбинат за сущие центы. Но выживать было как-то надо, семья у Элизабет была большая…

Напоминанием о той тяжелой работе стало страшное заболевание — так называемая «рудная лихорадка», которая перетекла в хроническое поражение легких, что сильно подорвало здоровье девушки. От этой болезни до сих пор не существовало лекарства и оно, глубоко и навсегда засев внутри, постепенно, медленно и неуклонно съедало Элизабет. Медики не могли сказать точно, сколько ей осталось жить, может три-четыре стандартных года, может больше, если «повезет»…

На самом деле контр-адмиралу Уоррен повезло уже в том, что при последней медпроверке ее не комиссовали, и она каким-то чудом осталась в действующем флоте. Это была большая удача, но девушка понимала, что следующего регулярного осмотра ей не пройти.

Всю свою ненависть и злобу на проклятую судьбу Лиза Уоррен сейчас легко перенесла на этого удачливого, всегда такого холеного — Джейка Кенни. Она часто называла того «золотым мальчиком» и не стеснялась делать это при свидетелях. Однако Кенни не воспринимал подобное выражение в отрицательном смысле, оно контр-адмиралу даже нравилось. Но Элизабет вкладывала в это прозвище совсем иной смысл.

Тебе малыш Джейки все доставалось даром и на блюдечке. С самого детства ты был окружен заботой, деньгами, возможностями. «Судьба — большая мерзавка, если дело касается справедливости», — говорила мать Элизабет и девочка запомнила эти слова на всю жизнь. Мама вот уже десять лет как умерла от той же страшной болезни, от которой до сих пор страдала ее дочь. Может быть, мудрая женщина была права? В том числе и поэтому контр-адмирал Уоррен не питала иллюзий на счет своей дальнейшей судьбы…

Она была как никто другой счастлива, когда началась война с Российской Империей. Зная, как умеют сражаться в космосе и оборонять собственные планеты «раски», Элизабет понимала, что именно эта кампания станет самой страшной и многочисленной на жертвы. А значит, у нее появится шанс уйти из этой жизни достойно, как полагается космоморяку — в сражении. Это куда лучше, чем тихо угаснуть под обезболивающими наркотиками в одной из палат военного хосписа для ветеранов…

Именно поэтому сейчас, когда контр-адмирал смотрела на трехмерную карту — она хищно улыбалась происходящему на ней действу. Кенни был не так важен, девушка лишь по привычке отругала своего трусливого и незадачливого товарища, за то, что тот натворил. Сама же она не боялась смерти, так как давно ждала ее визита. Элизабет в данную минуту была лишь недовольна тем, что одна из непобедимых американских дивизий отступает, вместо того чтобы отчаянно и героически сражаться…

— Малыш Кенни заплакал и пытается убежать от страшного русского медведя, — сказала Лиза Уоррен, обращаясь к сидящим на своих местах, офицерам командного отсека крейсера «Бремертон» — флагманского корабля 25–ой «легкой» дивизии, командиром которой она являлась. — С ним и его людьми все кончено. Несмотря на то, что на эту минуту ни один из американских вымпелов еще не уничтожен — это лишь вопрос времени. Тем не менее, мы не можем остановиться и бросить наших товарищей в беде. Поэтому вот мой приказ — включить скоростной режим… Идем на пересечение возможного движения русских… Штурманам — рассчитать маршрут вероятного преследования дивизии Кенни кораблями противника. Попытаемся отсечь «раски» от 30-ой «линейной»…

Семнадцать вымпелов 25-ой дивизии сорвались с координат и рванули к месту разыгрывающегося боя между авангардом американцев и передовым русским заслоном, которым командовал вице-адмирал Хиляев. Под рукой Уоррен имелся приличный бронированный кулак. Назвать «легкой» ее дивизию можно было только с очень большой натяжкой, ибо перед самой войной лично адмиралом Дэвисом данное подразделение было усилено линейными кораблями и тяжелыми крейсерами первого ранга…

Коннор Дэвис был когда-то командиром Элизабет еще во времена Гражданской войны дистриктов. Тогда еще лейтенант Уоррен являлась ближайшей помощницей сегодняшнего главнокомандующего флота АСР и достойно проявила себя. Пусть у нее и не было возможности проводить самостоятельные флотские операции, но своим рвением, бесстрашием в бою и живым умом девушка заслужила высокую оценку Дэвиса по итогам их совместной работы…

Коннор Дэвис, надо отдать должное, помнил тех, кто когда-то оказывался ему полезен. Сам, будучи профессионалом высочайшего класса, командующий умел ценить и желал видеть рядом с собой таких же профессионалов. Это отличало Дэвиса от многих американских адмиралов, которые ревностно относились к собственным достижениям и победам и не позволяли греться в лучах славы кому-либо еще.

«Мясник» Дэвис умел возвыситься над подобными эгоцентрическими проявлениями и всегда оставался настоящим патроном для своих бывших сослуживцев и подчиненных, которых он отметил как достойных офицеров, полезных делу умножения мощи Республики.

Элизабет оказалась в ряду таких людей. Ее военная карьера начала быстро расти сразу после того, как Дэвис утвердился в роли главкома объединенных флотов АСР. В тридцать с небольшим лет Уоррен надела серебряные погоны и жетон адмирала, и для этого ей не нужно было рождаться в богатой и влиятельной семье, как малышу Джейку Кенни. Ей всего лишь надо было показать себя в деле, и чтобы это увидел Дэвис. А он увидел и по достоинству оценил…

Контр-адмирал Уоррен в данную минуту вела навстречу русским сильное и боеспособное соединение 4-го флота, которое с хода могло опрокинуть любую дивизию противника без особых усилий. Даже прославленная русская гвардия не сумела бы устоять перед ее 25-ой «легкой». По крайней мере, сама Элизабет была в этом уверена…

— Высчитывайте маршрут исходя из того, что корабли «раски», преследующие Кенни, будут идти с различной скоростью, — уточнила Лиза Уоррен, обращаясь к своему штурману. — Поэтому проложите курс с поправкой на данный факт. Да-да, я все понимаю, — кивнула адмирал на вопрос офицера о том, что при подобных действиях дивизия не успевает прикрыть основные силы отступающих, — да, мы при таком движении не сумеем спасти всех, но по крайней мере сможем отсечь от русских самые быстроходные наши вымпелы, шанс уйти у которых гораздо выше. Не спорьте, а делайте! Основные дредноуты 30-ой нам все равно не спасти… Они слишком медлительны и от этого их участь предрешена… А вот когда погоня Хиляева за малышом Кенни будет в самом разгаре и обе стороны растянуться по пространству, одни пытаясь оторваться, а другие их достать огнем батарей — тогда мы и вступим в бой…

План контр-адмирала Уоррен оказался безжалостен к большинству кораблей американского авангарда, но от этого он был более реалистичен. Командующая 25-ой дивизией правильно оценила обстановку, она понимала, что несмотря на работу силовых установок в режиме форсажа ее корабли не успевают вовремя подойти к сектору сражения и прикрыть отход подразделения Джейкоба Кенни. Конечно, несколько ее самых быстроходных фрегатов и эсминцев, а так же легкие крейсера могут совершить такой рывок, но разве они в силах остановить русских.

Разбив собственную дивизию на части Элизабет сильно бы рисковала, поэтому решила соединение не разделять, а идти навстречу врагу целостными порядками. Дредноуты Кенни при любом исходе — обречены, в этом контр-адмирал не сомневалась. А вот легкие корабли поддержки 30-ой «линейной» еще можно попытаться отбить…

— После того, как кратчайший маршрут будет рассчитан, скиньте на флагман, идущей следом 6-ой «линейной», информацию о наших дальнейших действиях, — бросила Элизабет своему старшему помощнику на мостике. — Пусть Джонс включает скорость, а также мозги и в свою очередь присоединяется к сражению…

Уоррен не желала лично общаться с адмиралом Илайей Джонсом, потому переложила эту функцию на своих офицеров. С командующим дивизии «Звезды Смерти» Лиза давно была в контрах. Девушка терпеть не могла этого выскочку и, как она считала, неуравновешенного человека. Упомянутый ранее Кенни тоже был выскочкой, но абсолютно самовлюбленным и не опасным. Совсем другое дело — Илайя — самый неадекватный, по мнению Уоррен, командир дивизии какого она только знала за свою карьеру.

Илайя Джонс, обладая неуживчивым характером с одной стороны и непомерным желанием превосходства с другой, не мог нормально восприниматься своими товарищами по флоту. Большинство людей, Джонса сторонилось и боялось его неадекватного поведения. Отчаянность, бесстрашие в бою и бесшабашность во всех остальных аспектах жизни, являлись отличительными чертами Илайи, за что его не любили, но безусловно уважали как непревзойденного рейдера и флотоводца.

Элизабет, в отличие от многих, не боялась данного комдива, она вообще мало чего боялась в этой жизни, и уж точно не Илайю. А вот презрения к Джонсу она не скрывала, нередко сцепляясь с командиром 6-ой «линейной» на военных советах, да и просто при очередной случайной встрече… Каждый раз такое столкновение заканчивалась скандалом, криками и обвинениями, — ну не могли терпеть эти двое друг друга ни в каком виде…

Вот и сейчас Уоррен не стала лично выходить на связь с Джонсом, только лишь потому, чтобы не терять времени на споры и пререкания. С Илайи станется и он вообще может вычудить что-либо эдакое просто, чтобы насолить Элизабет. И уж конечно комдив «Звезды Смерти» не станет безропотно выполнять план Уоррен по совместной атаке на русских.

Пусть мой старпом доложит Джонсу о действиях 25-ой «легкой», а тот уже примет, надеюсь адекватное и правильное решение в сложившейся ситуации, — благоразумно подумала Элизабет, изначально не рассчитывая на помощь идущей за ней следом дивизии Джонса.

Вспоминая недавний совет, она до сих пор радовалась, когда узнала, что Илайе адмирал Парсон приказал следовать к переходу «Бессарабия — Таврида», где сейчас скопился Черноморский императорский флот, в качестве тактического резерва.

Джонс всегда привыкший начинать битвы, постоянно находившийся в передовых линиях и в самых горячих местах, был ошарашен подобным решением. Лиза слышала, что Илайя после того, как узнал о приказе командующего, разгромил все, что только можно было у себя на мостике флагманского линкора «Юта». Настолько комдиву было не по себе от того, что его прославленная дивизии в предстоящем сражении оказывается чуть ли не в тылу и вынуждена бездействовать, лишь прикрывая остальные подразделения.

Однако Грегори Парсон был неумолим, и Джонсу ничего не оставалось, как подчиниться и закрыть рот. К тому же Парсон сумел убедить своего отважного командира, что его дивизия при любом исходе событий примет непосредственное участие в операции по разгрому русского флота у перехода, только вступит 6-я «линейная» в битву не сразу, а в самый решительный момент. Джонс скрепя сердце смирился или сделал вид, что смирился, и теперь только ждал своего часа.

Контр-адмирал Уоррен понимала, что любое неосторожное слово из ее уст будет расценено Илайей при личном общении в штыки, поэтому и не выходила на связь. Пусть действует на свой страх и риск, только не мешается со своей хваленой «Звездой Смерти» у меня под ногами, — решила Элизабет и через секунду уже забыла о Джонсе и остальных.

Сейчас перед взором контр-адмирала была единственная цель — 15-я «линейная» дивизия Черноморского флота, которую ей предстояло уничтожить.

— Маршрут проложен, мэм, — уже через минуту сообщил штурман, — конечные координаты разосланы на остальные вымпелы дивизии…

— Хорошо, — кивнула Элизабет Уоррен и включила общий канал связи. — Всем кораблям — идем наперерез адмиралу Хиляеву… Давайте покажем этим «раски» как умеет сражаться и побеждать 25-я «легкая»…