Адмирал Империи 4 [СИ]

Глава 8

— Мы уже получили приказ от Василия Ивановича Козицына о временном переподчинении вам, господин контр-адмирал, — молодой лейтенант с «Авроры» бодро взял под козырек, приветствуя меня, выходящего из шаттла уже на «Йорктауне». — Добро пожаловать…

— Спасибо, — я кивнул в ответ, с интересом оглядываясь по сторонам.

За всю военную карьеру мне до сих пор не удавалось побывать внутри боевого корабля Республики, с этим был связан подобный интерес. Хотя если честно ничего необычного вокруг я не заметил, может потому, что видел внутренности похожих на этот крейсеров много раз на видеозаписях и знал, что и где расположено. Потому встречающему офицеру не пришлось указывать, где находятся ближайшие лифтовые капсулы, я прекрасно ориентировался и сразу проследовал в нужном направлении.

— Желаете посетить командный отсек? — спросил лейтенант, пытаясь от меня не отстать по дороге.

— Нет, — покачал я головой, — полетим совершенно в другую сторону. Как я понимаю, плененный экипаж «Йорктауна» находится в модулях нижней палубы?

— Да, господин контр-адмирал, — ответил сопровождающий — командир призовой команды, которая временно управляла трофейным крейсером и охраняла несколько сотен военнопленных американцев, решивших в прошедшем бою благоразумно сдаться штурмовикам Козицына. — Янки заперты в двух ангарах, офицеры и матросы отдельно друг от друга.

— Меня интересует отсек, где располагается старший офицерский состав, — сказал я, входя в лифтовую капсулу, которая оказалась более просторной, чем на наших кораблях. — Летим туда. Командир или старший помощник «Йорктауна» ведь живы и не пострадали?

— Живехонькие, господин контр-адмирал, — усмехнулся лейтенант, видимо вспоминая кое-что связанное с прошлым абордажем. — Только немного помяты…

— Надеюсь, на физиономии их капитана это не заметно, — задумчиво отозвался я, продумывая дальнейшие действия.

— Такую морду разве отрехтуешь, там даже если боксер постарается — заметно не будет, — усмехнулся лейтенант.

— Что вы имеете в виду? — не понял я.

— Сейчас сами увидите, — загадочно ответил офицер…

Капсула доставила нас на место почти мгновенно, отсеки с военнопленными находились на той же палубе, на которую причалил мой шаттл. В коридоре перед техническими ангарами нас встретили несколько морских пехотинцев из охранения.

— Как «янки» себя ведут? — дежурно спросил у них лейтенант.

— Странно, но в первом отсеке, там где напихан весь рядовой состав — тихо как в морге, — засмеялся сержант — старший в наряде, — а вот во втором наоборот очень шумно… Вроде бы офицеров не так много, но суеты и криков, как будто от полка десанта!

— Что там происходит? — лейтенант немного напрягся, продолжая допрашивать морпеха и чувствуя себя неловко в моем присутствии. — По какой причине бузят?

— Шумит только один, — пояснил сержант, — и вы сами знаете кто…

— А, тогда понятно, — кивнул офицер и повернулся ко мне. — Я вам уже говорил о командире «Йорктауна», сейчас сами убедитесь, прошу сюда…

Двери ангара отворились, и мы оказались в большом тусклом помещении, являющимся одним из технических складов корабля. В центре ангара на небольшом открытом пространстве, свободном от коробок и боксов с имуществом, находилась группа примерно из двадцати человек. Это были те самые офицеры с американского крейсера, стоявшие кружком вокруг темнокожего здоровяка в отличие от остальных, вальяжно развалившегося сразу на двух рядом стоящих стульях.

Два стула были придвинуты друг к другу не случайно, ибо данный персонаж на одном физически никак не мог уместиться. Мужчина был настолько необъятен и тучен, что мне показалось и двух стульев было мало. Я не знаю как этот человек, являясь кадровым военным, проходил физическую переаттестацию, ведь с таким весом ему даже ходить было тяжело⁈ Тем не менее, на груди офицера блестел серебряный именной жетон со значком коммандера, а также внушительная планка орденов прямо под ним.

На шкалу единиц характеристик я смотреть не стал, не было интереса, но сразу понял, что это и был тот самый командир «Йорктауна», о котором упоминал лейтенант. Да, действительно, такого буйвола с первого раза не свалил бы с ног даже Кузьма Кузьмич, настолько огромен казался сидящий передо мной человек.

Я прочитал имя на жетоне.

«Коммандер Абадайя Смит. Тяжелый крейсер „Йорктаун“. 6-ой „ударный“ флот.»

Колоритный тип да к тому же очень и очень шумный, — покривился я, когда Смит в очередной раз завопил во все горло.

— Это, мать твою, соблюдение конвенции о военнопленных, а⁈ — коммандер вперил в меня гневный взгляд, пытаясь взять на испуг. — Я тебя спрашиваю, мать твою, адмирал? «Раски» собираются нас кормить или мы должны умереть с голода! Что ты молчишь⁈ Я к тебе обращ…

Толстяк не успел договорить, как тушей грохнулся на пол и застонал. Я ударом ноги выбил один из стульев у него из-под седалища и Абадайя приземлился на свою обширную пятую точку.

— Убивают, убивают! — заверещал здоровяк, даже не успев осознать, что случилось, но уже наводя панику. — Чертовы «раски» издеваются над военнопленными!

— Не кричи, рядом нет репортеров из SCAN(главное информационное агентство АСР), — спокойно ответил ему, я, косясь при этом на остальных офицеров «Йорктауна», как они реагируют на происходящее.

Удовлетворенно заметил, что никто из моряков не стал следовать примеру своего командира, видимо давно знали Смита. Сам Абадайя видя, что его никто не поддерживает, перестал причитать и кряхтя с трудом поднялся на ноги.

— Поможет мне кто-нибудь из вас дармоеды⁈ — накинулся Смит на собственных подчиненных. — Кинни, поставь этот чертов стул, с помощью которого проклятый «раски» покушался на мою жизнь.

Я опередил лейтенанта и сам установил стул на прежнее место.

— Не думай, что это как-то тебе поможет, — отрицательно покачал головой толстяк. — Не пытайся меня задобрить, суд на тобой и над всеми «раски» будет скорым и жестоким…

Абадайя тут же снова грохнулся о пол и уже чуть ли не заплакал, как маленький ребенок, смотря на меня хлопающими глазами. Я второй раз выбил стул из-под этой истерички.

— Успокоился? — я не намерен был выслушивать стенания американца, тем более его угрозы в свой адрес. — Давай попробуем снова и теперь уже без визга. Тебе не стыдно перед своими же офицерами вести себя подобным образом?

— За что мне должно быть стыдно? — совершенно не понял вопроса Абадайя, снова поднимаясь на ноги и опасливо глядя на меня.

Я отметил, что оскорбления и плач прекратились.

— Хорошо, тогда давай перейдем к делу, — я снова поставил второй стул на место, а сам взял еще один и расположился напротив коммандера.

Стоявшие рядом американские офицеры ничуть меня не смущали, хотя я и чувствовал у себя за спиной их дыхание. Несколько поодаль стояли русские морпехи, если что они успеют вытащить из толпы своего адмирала. Но я был уверен, что ничего подобного не случится. По лицам и взглядам американцев было понятно, что те уже смирились с участью военнопленных и не рискнут на открытый мятеж. Иначе эти ребята вообще не сдавались бы штурмовикам Козицына. Согласитесь, очень многое зависит от командира корабля, храбрость и стойкость экипажа во время боя в том числе. В случае с Абадайей было понятно, что команда «Йорктауна» изначально не планировала героически погибать под огнем русских морских пехотинцев. Что ж, тем лучше. Значит, мой хитроумный план может быть успешно осуществлен…

— Что ты хочешь «раски»? — обиженно спросил Смит, потирая ушибленную ягодицу. — Я уже отдал вам крейсер, убедил парней не сопротивляться… Что тебе еще не хватает?

— Прекрати этот пафосный монолог, — остановил его, я, — никто его не оценит.

— Вы отняли у нас свободу…

— Да-да и демократию… Эй, ты уже забыл, что это 6-й «ударный» флот находится в суверенной звездной системе Российской Империи или тебе напомнить? — я был поражен наглостью данного субъекта. — Это американцы пришли к нам в дом с оружием, а теперь еще и недовольны своей судьбой! Скажи спасибо, что морпехи адмирала Козицына не перебили вас как деметрианских перепелок во время абордажа…

— Спасибо, — покривился здоровяк.

— На здоровье…

Мы оба на минуту замолчали. Я пытался справиться с эмоциями, неожиданно переполнившими меня от услышанного. Абадайя же просто опасался сейчас ляпнуть лишнего, потому как не хотел снова оказаться на полу. Не известно хватит ли малышу Смиту сил подняться в третий раз.

— Кормить будешь? — наконец не выдержал толстяк.

— Не переживай, никто от голода не умрет, — успокоил его, я и повернулся к стоящему рядом лейтенанту. — Что с питанием?

— Все по расписанию, господин контр-адмирал, — отозвался тот, — пайки уже выдавались… Никто, кроме коммандера не жаловался…

— Не достаточно одного пайка, как вы все можете видеть, — Абадайя ударил себя по увесистому животу. — С одной порции я только аппетит нагулял…

— Дадут тебе дополнительную порцию, даже две, не волнуйся, — успокоил я Смита. — Сейчас же принесут…

— Бургер не забудьте, — прокричал коммандер, услышав, что русский лейтенант связывается по рации с дежурными, — и Колу…

— Расскажи теперь мне друг Абадайя, при каких обстоятельствах ты попал в плен? — я по примеру американца вальяжно откинулся на спинку стула.

— Что тебе рассказать? — удивленно воскликнул толстяк. — Как проклятые морпехи чуть не вырезали несчастную команду «Йорктауна»? Только благодаря моей храбрости удалось избежать многочисленных жертв…

— Скорее благодаря трусости, — усмехнулся лейтенант, сопровождавший меня. — Нашей штурмовой команде так быстро еще никогда не удавалось занимать вражеский корабль!

— Заткнись! — Абадайя хотел было уже сорваться на русского пехотинца, но увидев смотрящий в его сторону ствол штурмовой винтовки, передумал. — Ладно, только это далеко не трусость, а тонкий расчет.

— Глядя на тебя, расчет точно не тонкий, — ухмыльнулся лейтенант, но в свою очередь тоже замолчал уже под моим суровым взглядом.

— Хватит собачиться, пора о деле говорить, — сказал я. — Предполагаю, что коммандер Смит благоразумно решил не оказывать сопротивления нашим морским пехотинцам и тем самым действительно сохранил жизни нескольких сотен подчиненных. Это достойно похвалы, ведь в тех обстоятельствах, в которых оказалась команда «Йорктауна», подобный шаг являлся самым правильным…

По правде говоря, я так не думал и сейчас просто завоевывал симпатию сидящего передо мной американца, от которого мне срочно нужна была помощь. Абадайя же видимо оценил мои слова, потому как победно и величественно уставился на замолчавшего лейтенанта.

— А я что говорил? — хмыкнул толстяк, немного успокоившись и счастливый, что нашел неожиданную поддержку со стороны адмирала противника. — Сдохнуть под пулями абордажной команды большого ума не надо. А ты попробуй выжить в этом аду. Но разве кто-либо оценит действия командира?

Смит с обидой в голосе кивнул на собственных офицеров.

— Даже вот они, задницы которых я спас, сейчас смотрят на меня как на предателя…

— Думаю, что со временем, когда эмоции улягутся, твои люди поймут, что командир поступил правильно, сдавшись превосходящим силам противника, — снова поддакнул я.

— Если эти ублюдки и простят, то командование 6-го флота уж точно снимет с меня погоны, — продолжал причитать Смит, видя сейчас во мне единственную родственную душу. — Ты не представляешь, адмирал, что будет со мной, как с офицером, сдавшим крейсер первого класса врагу! Ведь у нас во флоте это не принято. Я особо не интересовался, но насколько помню, последние годы не было подобных случаев. Для американцев сдача в плен боевого корабля — это непостижимо и неприемлемо!

— Ничего привыкнет и твое командование к подобному, — улыбнулся я. — Это вам не эскадры Халифата по секторам гонять. Сейчас перед Дрейком и Дэвисом стоит русский флот, а это совсем другие ощущения и внутри и снаружи…

— Не хочу с тобой соглашаться, но похоже ты прав, адмирал, ты прав, — печально покачал головой Абадайя. — Вы чертовы «раски» крепкие парни. Кто этого еще не понял — просто тупой. Но от того, что вы, мать вашу, крутые, мне легче не становится, а даже наоборот. Плевать, сколько еще американских кораблей вы захватите или уничтожите. Мой бедный «Йорктаун» был первым, а это значит, что все шишки посыпятся именно на многострадальную голову бедного Абадайи. Меня смешают с дерьмом, и на флоте, и уж конечно по всем информационным каналам. Так что пристрели меня, адмирал, это будет лучшим выходом…

— Не торопись на тот свет, — ответил на это я, подмигивая толстяку, — все еще может кардинально измениться.

— На что ты намекаешь? — удивился Джонс. — Российский императорский флот решил капитулировать?

— Этого не будет никогда, — от души рассмеялся я.

— Тогда может Иван Самсонов отправился на тот свет и сейчас в ваших дивизиях паника?

— И на это не рассчитывай, — был мой ответ. — Самсонов, во-первых, жив и бодр как никогда. А во-вторых, гибель российского командующего ничего не даст вашей стороне. Скажу тебе более крамольную мысль, отсутствие Самсонова может благотворно сказаться на действиях Черноморского флота, потому как столько ошибок, сколько сделал за эти дни данный адмирал, не думаю, что кто-нибудь на его месте совершил бы более…

— Ого, попахивает расстрельной статьей, — ухмыльнулся Абадайя, которому было приятно узнать, что не он один может пострадать. Этот странный русский, сидящий напротив, не меньший изгой, чем американец, если говорит подобные речи.

— Это просто мысли вслух не более того, — ответил я. — За меня не переживай…

— Зачем ты мне сдался, переживать за тебя, — воскликнул Абадайя, — хоть все поубивайте друг друга, нашему флоту будет лишь легче! Переживаю я только за две вещи: собственную шкуру и карьеру, и если первая еще под вопросом, благодаря тебе, то со второй я уже попрощался навсегда. Ах, что за проклятая судьба! Бедный, бедный Абадайя! Говорила мне мама, незабвенная Аделаида Смит, упокой Господь ее душу: «Сынок куда тебя черти несут в этот проклятый флот⁈ Сиди на Александрии-3 ровно, выращивай кукурузу…»

— Так ты с Александрии? — удивился я.

— Что в этом странного? — ответил толстяк. — Почти четверть американских поселенцев рождается и проживает на этой планете. Да я в курсе, что когда-то давно она принадлежала Российской Империи и была нами завоевана в прошлую войну…

— Знаешь историю названия своей планеты? — загадочно улыбнулся я.

— Зачем мне ненужная информация в голове? — пожал плечами американец. — У нас многие полисы называются также, это еще с Земли пошло…

— Александрией планету на которой ты был рожден, назвали русские…

— Ну и памятник себе поставьте за это, — отмахнулся Смит. — Мне-то что?

— А знаешь в честь кого она была названа?

— Перестань говорить загадками, — Абадайя начинал терять терпение. — Скажи еще, что в честь тебя, ведь имя на твоем нагрудном жетоне такое же…

Я продолжал молчать и улыбаться.

— Да, ладно! — Абадайя покачал головой. — Сказки рассказывать будешь кому-нибудь другому, но не мне…

Я продолжал многозначительно молчать.

— Такое невозможно в принципе! — воскликнул толстяк. — Мою родную Александрию назвали в честь «раски», сидящего сейчас передо мной⁈ Полный бред!

— Чуть более тридцати лет назад наша исследовательская экспедиция первой совершила прыжок в неизведанную систему через только что построенный переход, — ответил ему, я. — Мы опередили американскую миссию на несколько суток и первыми открыли новую экзопланету, находившуюся здесь. Имя «Александрия» планета получила в честь ребенка, родившегося незадолго до этого на борту исследовательского судна у командира экспедиции — капитана второго ранга Ивана Василькова — моего отца…

— Этого не может быть! — удивленно вскинул брови Абадайя. — Ты держишь меня за болвана⁈

— Если у тебя окажется свободное время в перерывах между приемами пищи и причитаниями о своей нелегкой судьбе, войди на любой энциклопедический сайт и забей в поисковике происхождение названия звездной системы «Александрия», — на это ответил я, решив не продолжать спор. — А теперь, когда мы познакомились, давай перейдем к по-настоящему важным делам…

Абадайя Смит не стал спорить и немного ошарашенный полученной информацией сидел молча и внимательно внимал. По виду было явно не похоже, что этот русский адмирал шутит, а значит, нужно послушать, что у него на уме…

— Поверить в то, о чем я сейчас тебе скажу, будет также сложно, как и в историю про «Александрию», — медленно произнес я, — но от этого будет зависеть судьба многих людей. Если ты безоговорочно доверишься моему слову, у тебя появится шанс на спасение. Я хочу заключить с тобой и твоими людьми, коммандер Абадайя Смит, договор…