Агния Барто

Предисловие

Агния Барто родилась в Москве в 1906 году, в семье ветеринарного врача, Льва Николаевича Волова, который и внушил ей с самых ранних лет любовь к литературе, к великим русским поэтам и писателям — от Крылова до Льва Толстого, к родному слову, к его огромным, чудесным, как казалось будущей поэтессе, возможностям.

Писать она начала с детства, сначала в гимназии, а потом в советской школе, сочетая в своих стихах возвышенную и лишь поначалу еще сугубо книжную романтику с сатирой и эпиграммами на своих знакомых и учителей (сочетание, крайне характерное и для всего дальнейшего творчества А. Барто, хотя, конечно, принявшего с годами иной характер и на совершенно ином уровне).

Юной поэтессе повезло с самого начала — первым ее наставником в литературе в 20-х годах явился не кто иной, как тогдашний нарком просвещения Анатолий Луначарский, который и предсказал ей с присущей ему проницательностью и чуткостью (прослушав ее «Похоронный марш»), что молодая поэтесса найдет себя... в области создания «веселых стихов».

Не менее знаменательным в ее судьбе явилось и то — как сообщает А. Барто в автобиографии, — что ей «посчастливилось встретиться с Маяковским на первом празднике детской книги» и сам Маяковский, с волнением и трепетом выступавший перед большой детской аудиторией — как-то она его примет?! — утверждал, что поэзия для детей вовсе не «литература второго сорта» (как тогда многие смотрели на детские стихи), а великое дело. Заветы Маяковского, внушавшего, что нашим детям нужна «принципиально новая поэзия», обращенная к «будущему гражданину», обрели и навсегда сохранили для А. Барто свое большое, непреходящее значение — об этом свидетельствует творческий путь поэтессы. «Встреча с Маяковским многое для меня прояснила»,— говорит А. Барто в автобиографии, и действительно, многое в ее стихах связано с традициями Маяковского, с тем, что впервые утверждал Маяковский в своих «Стихах детям», обращенных к юной аудитории, в своей «принципиально новой поэзии», пронизанной пафосом высокой гражданственности, а вместе с тем и новаторского осмысления всех средств художественной выразительности, смелых до дерзости и опрокидывающих уже сложившиеся нормы и представления о характере и возможностях «детской поэзии», да и возможностях детского восприятия.

Пусть некогда, в ранней юности, А. Барто полагала, что, овладев основами литературного мастерства, она может стать со временем и «взрослым» поэтом, но вот уроки Маяковского и других лучших наших поэтов, пишущих для детей, а также усвоение фольклорного опыта, заключенного во множестве русских песен, сказок, поговорок, пословиц, загадок и других созданий народного творчества, непосредственное изучение и самостоятельное исследование такой огромной области нашей действительности, как жизнь детей, школьников, пионеров, глубокое и с годами все более основательное приобщение к ней, «вживание» в нее — все это внушило поэтессе неколебимое убеждение, отвечающее самому существу ее дарования, что стихи для детей — это огромная, необычайно важная и ничем не заменимая область художественного творчества.

Существенное значение в творческом развитии А. Барто обрело и знакомство с С. Маршаком, воспитавшим целую плеяду детских поэтов и привившим им навыки подлинно новаторского мастерства, высокого профессионализма, беспощадной требовательности к стиху, идущему к детям и участвующему в формировании их внутреннего мира, их стремлений, запросов, вкусов. В своем докладе о детской литературе на Первом Всесоюзном съезде советских писателей (1934) С. Маршак говорил о больших и новаторских задачах, стоящих перед литературой для детей, резко критикуя тех писателей, которые «часто брались за книжку с наивной уверенностью в том, что чем меньше ребенок, тем легче для него писать...». А ведь такое представление в то время было широко распространено, и только упорная и самоотверженная работа небольшого поначалу отряда энтузиастов детской литературы помогла решительно преодолеть его (теперь никому и в голову не придет утверждать, что писать для детей легче и проще, чем для взрослых!). Опровергая тех, кто плохо разбирался в психике ребенка, не понимал всей сложности и широты задачи коммунистического воспитания, а потому и сводил его к зазубриванию заранее заготовленных прописей и наставлений, С. Маршак разъяснял, что «книга помогает ребенку разобраться в первых впечатлениях жизни, учит его мышлению», а ведь это великая задача, от решения которой во многом зависит формирование человека и, стало быть, его будущее.

Вот почему такие большие требования предъявлял С. Маршак к детской книге, к ее стилю, направленности, идейно-художественному существу,— требования, которым не отвечало многое из того, что появлялось в детской литературе тех лет. В своем докладе, так же как и во многих других своих выступлениях да и во всей своей деятельности, посвященной созданию и развитию советской детской литературы, С. Маршак судил ее произведения по самому большому счету.

Когда-то Жан де Лабрюйер заметил, что «есть вещи, посредственность в которых невыносима», причисляя к ним и поэзию. С. Маршак, наверно, мог бы добавить к этому, что к таким вещам относится не только просто поэзия, а особенно детская поэзия. И здесь С. Маршак предпочитал оказаться скорее придирчивым, чем снисходительным. А так как первые книги А. Барто несли на себе отпечаток недостаточной зрелости и опытности, были во многих отношениях несовершенны (не случайно они впоследствии в большинстве своем никогда не переиздавались), то Маршак и критиковал их подчас весьма сурово, без всякой скидки на возраст и недостаточную опытность молодой поэтессы. Критика эта приносила ей на первых порах немало огорчений, подчас представлялась излишне придирчивой, но, как свидетельствует творческий путь А. Барто, оказалась весьма плодотворной, ибо заставляла ее снова и снова выверять свой художественный арсенал, находить все более верные и безупречные возможности воплощения творческих замыслов. И впоследствии С. Маршак полностью «признал» ее как подлинного мастера и открывал ее именем список тех молодых поэтов, чьи полюбившиеся детям книги уже стали «достоянием семьи и детского сада» (см. С. Маршак, «Воспитание словом», изд. «Советский писатель», 1961, стр. 313).

Ныне за плечами поэтессы большой творческий опыт. Первая ее книга, «Китайчонок Ван Ли» (1925), вышла свыше пятидесяти лет назад, а вслед за нею появилось и множество других ее книг (более шестисот изданий!), разошедшихся шестьюдесятью миллионами экземпляров и переведенных на десятки языков как советских народов, так и народов зарубежных стран.

Эти почти астрономические цифры, да и не только цифры, но вообще то место, которое занимает детская литература в жизни советского общества, огромное ее распространение и влияние на весь процесс роста и развития наших детей, не могут не поразить воображение, а особенно тех зарубежных слушателей и читателей, для которых правдивый рассказ об огромном значении детской литературы в жизни нашего общества звучит почти как фантастика. Так, во время одного из зарубежных путешествий А. Барто мэр Рейкьявика сказал ей, произведя несложный арифметический расчет, что бумагой, которая пошла на издание ее книг, можно было бы покрыть всю Исландию, не оставляя голым ни одного клочка земли. Такое широкое распространение детской поэзии показалось ему почти невероятным. Но наш читатель уже не изумляется, когда его знакомят с подобными фактами,— он на своем собственном опыте постиг, что значит детская поэзия и в его жизни, и в жизни его детей.

Мы подчас за повседневными делами и заботами не замечаем всего размаха и значения нашей деятельности в области детской литературы, не всегда умеем взглянуть на нее в большой исторической и общественной перспективе. А вот А. Барто, путешествуя по зарубежным странам — и в порядке туризма, и в составе различных делегаций, и с выставкой советской детской книги,— воочию могла убедиться, какое огромное впечатление, порою равное потрясению, производит на многих зарубежных писателей, работников издательств да и на представителей широких читательских масс ознакомление со всем тем, что сделано у нас в области детской литературы и детской книги. Ее небывалые тиражи, теснейшая связь наших детских писателей и поэтов со своей юной аудиторией, самое место детской книги в развитии нашего юного читателя и формировании его внутреннего мира, даже то, что в Москве находится Дом детской книги, специально изучающий детскую литературу, запросы, интересы, пожелания и предложения нашей детворы,— все это и многое другое, что делается в области детской литературы, являлось для многих зарубежных писателей и читателей чем-то удивительным и непостижимым. Сами мы находим такой порядок вещей совершенно нормальным и естественным, но вот когда мы знакомимся с зарубежными впечатлениями и беседами А. Барто и других детских писателей, для нас становится особенно очевидным, каких больших успехов за годы Советской власти добилась наша детская литература. Целые поколения советских детей знают и любят стихи А. Барто, и читателей у нее — многие и многие миллионы. Впрочем, далеко не всех из них и читателями можно назвать — слишком они еще малы. Но даже самый маленький из них знает на память стихи А. Барто. Стоит только сказать малышу:

как он сам подскажет:

Миллионам советских детей навсегда запомнились веселые, задорные, легкие и звонкие стихи Барто; юные читатели радуются каждой ее новой книге, как хорошему подарку. А для художника нет большего счастья, чем знать, что его творческий труд полюбился людям, нужен и дорог им, стал их достоянием, верным и неизменным спутником их жизни. Вот таким неизменным спутником советских детей и стали стихи Агнии Барто.

Почему они пришлись по душе нашей детворе? Что объединяет и связывает поэтессу с целыми поколениями ее юных читателей? Думается, что больше всего объединяет большая и нерушимая дружба, которая издавна установилась между Барто и детьми. Только настоящему другу нашей детворы могут быть так близки все ее интересы и переживания, все стороны ее жизни, какую ни возьми. Вот почему творчество Барто так дорого нашим детям, так любимо ими.

Но необходимо добавить, что Агния Барто не только друг, а и старший взыскательный и требовательный товарищ. Она не только многое дает своим юным друзьям, раскрывая перед ними большой мир советской жизни, но и много спрашивает с них. Барто зорко подмечает не только успехи и достижения своих младших друзей, но и их промахи, неудачи, недостатки, хотя бы самые неприметные на посторонний взгляд, и говорит об этих недостатках во всеуслышание, полным голосом. Но такова и есть настоящая дружба — дружба без взаимных поблажек и потачек, нетерпимая к недостаткам. Вот почему Агния Барто показывает не только то хорошее, что есть в жизни наших детей, но и все то, что мешает им расти и развиваться. Здесь высмеиваются — и поделом! — трусы, лодыри, разгильдяи, грубияны, зазнайки, люди, которые хотят прожить на всем готовеньком, без труда и забот. Их образы, выведенные в этих стихах, стали всем известными, нарицательными — так метко, выразительно и остроумно обрисовала их поэтесса. Кто теперь из наших юных читателей не знает и болтунью Лиду с ее вечной присказкой «мне болтать-то некогда», и грубиянку Любочку «во всей ее красе», и жаждущую аплодисментов «Леночку с букетом», и спесивую «дедушкину внучку», и Лешеньку, которого надо уговаривать учиться, и многих других героев сатирических стихов А. Барто!

Все, что связано с жизнью советских детей, вызывает у Барто обостренный интерес и внимание — начиная от самых первых шагов только что родившегося на свет человека и вплоть до тех пор, когда он стоит на пороге взрослой, зрелой жизни и начинает задумываться о том, кем ему стать, какую дорогу выбрать в большом и широком мире, который раскрывается перед ним.

В стихотворении «Твой праздник», посвященном дню Великой Октябрьской социалистической революции, поэтесса говорит, увлекая и захватывая воображение своего юного читателя:

«Выходи смелее в путь» — с этим пожеланием и напутствием идут герои веселых и задорных стихов Агнии Барто в жизнь, и оно помогает им внутренне расти, мужать, развиваться. Оно вдохновляет их на мечты, дерзания, подвиги, пока еще очень маленькие, но уже свидетельствующие об укреплении решительности, упорства, стойкости. А без этих качеств нельзя стать настоящим человеком.

А. Барто многие годы — целые десятилетия! — пытливо исследует жизнь, деятельность, устремления, нравы, привычки, то новое, что появляется в характере и образе жизни нашей детворы, и здесь она сделала немало открытий, имеющих первостепенное значение для понимания детей и их воспитания.

Ныне имя Агнии Барто, как одного из известнейших советских поэтов, стало достоянием не только советских детей, но и зарубежной детворы, и все се творчество уже давно перешагнуло границы нашей страны, по-своему влияет на «климат» в демократической детской литературе всего мира.

Все те передовые, подлинно новаторские, пронизанные духом великих идеалов и социалистического гуманизма начала, которые несет с собою и утверждает советская литература, находят свое яркое и самобытное воплощение в творчестве А. Барто, и без него нельзя достаточно полно представить советскую поэзию и особенно ту, которая предназначена для нашего юного читателя.

Книги А. Барто вошли в каждый дом, в каждую советскую семью, в каждую нашу школу, завоевали признание многих и многих миллионов наших читателей и необычайно полюбились им, навсегда стали для них одними из тех лучших и любимых друзей, чью теплую и твердую руку чувствуешь и в радостные дни, и в часы испытаний.

А теперь нам следует более основательно разобраться в том, что составляет сущность и характерные особенности творчества А. Барто, что обеспечивает действенность ее стихов, их долголетие, их значение в жизни целых поколений нашей детворы (впрочем, не только детворы, но и многих взрослых, которым иные стихи А. Барто могут пригодиться не меньше, чем детям), в чем заключается их высокое, зрелое и самобытное мастерство.

Ответ на эти вопросы имеет немаловажное значение не только для дальнейшего развития детской поэзии, но и советской литературы в целом, в которой творчеству А. Барто принадлежит значительное и незаменимое место.