Алое сердце черной горы (СИ)

Глава XXX

— Наконец, ты пришел согреть мое мерзлое тело, мой милый царь!

Молодая златовласая красавица, кровь от крови древнего рода воительниц, расположилась на широкой деревянной кровати под одеялом, сшитым из медвежьих шкур. Томно вздохнув, она не отрывала любящих зеленых глаз от Олиправда, что зашел в просторную опочивальню и начал скидывать с себя одежды.

— Не лукавь, душа моя. — подмигнул Олиправд, снимая браслеты. — Жар от твоих чресел повергает меня в испарину.

— Мои чресла в тягость мне, если рядом нет твоих. — искусно совместив скабрезность и романтическое томление, царица, а это была она, игриво приспустила одеяло, соблазнительно оголив свои прелестные груди.

— Ах ты ж, моя негодница! — зарычал Олиправд, и, бросившись на кровать, страстно поцеловал свою жену в губы.

— Как прошли переговоры с этими южанами, любовь моя? — с интересом спросила, подперев голову рукой, царица, как только Олиправд со смачным чмоком оторвался от ее губ.

— Все прошло так, как я и ожидал, душа моя. — укрывшись одеялом, Олиправд перевернулся на спину и устремил взгляд в высокий резной потолок. — Они пошли у меня на поводу.

— Стало быть, твои соглядатаи не лгут — им действительно трудно совладать с мерзкими саргами. — ласково проворковала царица, улыбнувшись.

— Стоит ли их упрекнуть в том? — пожал плечами Олиправд. — Они, даже не организовав нормальной армии и защищенных путей снабжения, только на одной внезапности и куче заложников смогли продвинуться так далеко… — тут он мечтательно задумался. — Право же, стоило начать высадку на Нордикт гораздо раньше, но у моих ближайших предков не хватило смелости, которая нашлась в изобилии у этих черноволосых пустынных дикарей.

— Теперь настало твое время! — страстно выдохнула царица, положив свободную руку супругу на волосатую грудь. — И ты превзойдешь даже великую Олию, повергнув саргов и откусив от их пирога знатный кусок!

— И я докажу тебе, любовь моя, что твои слова — чистая истина. — с теплотой провозгласил Олиправд, любяще стиснув в своей ладони маленькую руку царицы. — Одно лишь беспокоит меня: уж должна была прийти весточка от Нокицеша…

— Это тот страхолюдный проныра? — брезгливо сморщилась царица. — От его беглых узких глазенок всегда хотелось укрыться подальше.

— Оттого я и отправил его на Нордикт, дабы он организовал там сеть соглядатаев. — посмеялся над милым отвращением своей жены Олиправд. — И он справился так, как я и не надеялся: своевременно доложил мне и о восстании равенцев на Гунтале, и об их освободительном походе на север.

— Да, да, а еще он собирался пробраться в войско южан. — в раздражении закатила глаза царица. — Так и что ж, коли их делегаты у нас, в том его заслуга?

— Возможно. — вздохнул Олиправд. — Я велел ему подвести любой ценой равенцев к союзу со мной, вступив в переговоры с их лидером о посольстве, и что мы имеем? — царь повернул голову к своей любимой. — Скоро наши дети будут владеть Саргией и командовать огромной и оснащенной современным оружием армией, которая покорит весь Нордикт!

Только заслышав про детей, царица улыбнулась и спустила одеяло еще ниже, освободив свой крупный живот, внутри которого уютно теплилась еще не родившаяся жизнь, готовая в любое время унаследовать титул царевичей и царевен.

— Возрадуйтесь, дети мои, ибо вы родитесь в лучшем мире, который сами сможете сделать совершенным. — ласково прошептал Олиправд, приспустившись к беременному животу царицы, осторожно его поглаживая. — Ибо для этого я дам вам все, что в моих силах.

* * *

— Поднимайся.

Одним только негромким скрипучим словом Пириус разбудил Датокила, в гости к которому вместе с пробуждением нагрянула и сильнейшая похмельная мука.

— Что, мы уже? Ах-х… — в попытке подняться со своей удобнейшей гостевой перины, Датокил мучительно застонал, схватившись за виски, открывшие стрельбу на поражение внутри головы.

— Ты поступил глупо, выпив столь много. — безжалостно отчеканил Пириус, накинул капюшон своей одежды на голову и подошел к окну гостевой комнаты, оглядывая окрестности на наличие ушей: спальня находилась на первом этаже, и подслушать все, что происходит внутри, не составляло труда. — Хотя царь благостно оценил твое рвение.

— Я ненавижу его!.. — с остервенением прошипел Датокил, подзуживаемый на злобу смесью физической и душевной боли. — Вся восточная Саргия… С такими-то владениями нам навсегда придется мириться с астийским присутствием на континентальном Нордикте.

Пириус промолчал, замерев без движения на одном месте, словно обратившись в камень. Вдруг он резко ожил и ответил Датокилу:

— Да, это так. Теперь Астия — полноправная вершительница судьбы Нордикта, наряду с нами и саргами.

— Как же нежелательно такое глубокое вовлечение новых сильных игроков в наше дело… — все сокрушался Датокил, неспешно поднимаясь с перины. Оказалось, что он лег полностью одетым, отчего пурпурная генеральская стеганка на нем помялась, покрывшись морщинами. — Я надеялся, что достаточной наградой будут деньги, уступчивая торговля и рабы, но нет… Теперь его придется вытравливать с нашего континента после войны, если победим…

— Царь давно вынашивал идею осовременивания своей огромной армии и расширения влияния Астии. — Пириус отвернулся от окна и начал сверлить бесстрастным взглядом Датокила, натягивающего сапоги. — В ходе этого похода он претворит свой замысел в жизнь.

— Ты умеешь утешить лучше, чем родная матерь… — с едким сарказмом выдавил Датокил, надевая портупею.

— Я нахожусь здесь не для того, чтобы тешить твое раненое представление о будущем. — раздраженный нытьем страдающего Датокила, наддал скрипучести Пириус. — А для того, чтобы поторопить: сегодня вечером мы переправляемся на Нордикт, чему я рьяно способствовал.

— Что?! Уже сегодня?! — ошарашился Датокил. — А как же сборы войск, подготовка кораблей и снаряжения?

— Олиправд командует регулярной армией из двенадцати крупных полков, а не войском срочных ополченцев, и большая часть их расквартирована на побережье, для возможной борьбы с десантами саргов. — Пириус, определенно, разбирался в вопросе. — А суда-перевозчики Олиправд построил уже давно, желая высадиться на Нордикт много раньше, но не найдя в себе сил и смелости стряхнуть блокаду саргов.

— Как удобно… мы ему… подвернулись… — злобно процедил Датокил, отплевываясь от ледяной воды из умывальника. — А я-то, по наивности своей, думал, что это мы — главные выгодоприобретатели союза.

— Увы, но нет. — покачал головой Пириус. — Олиправд со своими полками нужны нам, но мы нужны ему не меньше, оттого он и стремился подвести нас к союзу с ним.

— Он стремился подвести?.. — в недоумении сощурился Датокил. — Это же была исключительно твоя идея, которую я должен был вложить в голову недогадливого Артемира. Да и не было с астийской стороны и намека на эту инициативу.

— Желание союзничать должен был донести до твоего приора астийский лазутчик, но почему-то не донес… — отвернулся Пириус, предавшись думам.

— Лазутчик? — задрал брови Датокил. — Уж не наделал бы дел этот лазутчик… И почему ты не сказал мне об этом еще тогда, в Фортерезии, через своих воинов, что пленили этого Альзория?

— Об этом я узнал лишь вчера, для чего не пил и не ел, желая уберечь свои навыки от слабостей. — вновь повернулся к Датокилу лицом Пириус, справившись с раздумьями. — И то, что лазутчик царя не сделал то, что должен был сделать давно, меня тревожит… Он мог совершить ошибку быть перехваченным саргами.

— В таком случае, в наших рядах может быть уже не астийский лазутчик, а саргийский диверсант! — встревожился Датокил, повернувшись к Пириусу мокрым лицом и замерев со сложенными в лодочку руками, из которой уже вытекла вся вода.

— Увы, но этого я не знаю, и незнание это должно ускорить нас в стремлении попасть обратно на берега Нордикта. Пошевеливайся! — довольно грубо окончив разговор, Пириус вышел из спальни, оставив недовольного Датокила в одиночестве.

Не посмев медлить после таких новостей, Датокил наскоро собрался и позавтракал хлебом с маслом, попутно с отвращением отказавшись от мутного рассола, который услужливо принес ему один из слуг Олиправда. После завтрака к нему пришел Пириус в компании Хрграра и капитана «Беззубого» и, забрав Датокила с собой, направился к царю, который уже отбыл в один из сухих доков. Воссоединившись, наконец, с Олиправдом(к кислому неудовольствию Датокила), равенцы смогли воочию восхититься астийскими солдатами при погрузке на широкие и длинные равенские транспортные суда, уже спущенные на воду и плотно расположенные близ берега. Погрузка же происходила при помощи больших плотов, курсирующих туда-сюда, от берега до корабля, и обратно. А каковы были солдаты! Без доспехов и кольчуг(недра Астии были бедны на железные руды), с простыми пиками, бердышами и арбалетами, но все, как один — рослые и крепкие пехотинцы, дисциплинированные и уверенные в своих силах. Когда же довелось увидеть конницу, даже искушенный хорошими равенскими всадниками Датокил не удержался от восхищения, которое он тщательно скрыл. В кольчугах, кирасах и наручах, что объединяло их доспех в сходстве с равенским, астийские конники были вооружены луками, длинными ударными копьями и изогнутыми мечами. Еще более внушительные, чем пехотинцы, всадники излучали всем своим высокомерным видом и расслабленной манерой держаться в седле уверенность, граничащую с незрелой и глуповатой бравадой. «Хех, какие напыщенные! — подумал Датокил. — А довелось б им в бой идти, так сразу же скукожится их бравость».

Словно прочитав мысли Хитрейшего, Олиправд с гордостью похвалился, под конец даже причмокнув:

— И эти богатыри всегда готовы к бою! Ах, каковы!

— И в скольких же войнах участвовали эти холеные красавцы? — скептически склонив голову набок, усомнился Датокил.

— Ни в одной, до сего момента. — не смутившись ни на секунду на провокацию Датокила, тут же ответил Олиправд. — Но они знают вкус крови не только из историй о славных походах на материк древнейших царей и цариц.

— И что же это значит? — заинтересовался Датокил, прикинув, как можно выучиться войне без войны. Разумеется, учения, как жалкую тень истинного боя, он в расчет не принимал.

— Они бьются друг с другом. — просто и без ухищрений ответил Олиправд.

— Это как же, до смерти? — усмехнулся недоверчиво Датокил.

— Да, до смерти. — резко остановил смех Датокила царь, и тут же пояснил. — Я практикую бои на аренах и ипподромах между целыми конными соединениями и между отдельными всадниками. Разумеется, насмерть.

— Хм, это скольких же своих бойцов ты положил так… — прикинул посерьезневший Датокил. — Но простому люду это было бы славным развлечением.

— И не только простому люду. — подмигнул Олиправд. — Разумеется, огромная награда за победу побуждает всадников вставать в очередь, ибо арен на всех желающих не хватает. — Олиправд рассмеялся, заразив своей невинной жизнерадостностью на поприще смерти даже Датокила.

Завершение погрузки прошло в молчании: Олиправд сконцентрировался на смотре своих солдат, а Датокил, предчувствуя очередной морской поход, пребывал в дурном расположении духа. Отсутствие Пириуса никто не заметил, или, во всяком случае, не придал этому серьезного значения.

Наконец, последние отряды взошли с плотов по трапам на борт транспортников, что совпало с последними лучами закатной Звезды. Олиправд, уже порядком уставший, пригласил Датокила с непонятно когда появившимся Пириусом на свой корабль, стоявший внутри длинного деревянного ангара на воде. Внутри этого ангара неприятно пахло солью и влагой, а погруженные под воду части конструкции были плотно заселены всякой оседлой морской мелочью, но личный корабль Олиправда оправдывал любую неприглядность: слаженное из отборного дерева, судно было изукрашено резьбой и золотистой краской на манер большой птицы, гордо и величественно устремившейся клювом к носу, а широким хвостом — к корме. На мачте ожидал своего звездного часа сложенный черный(все паруса астийцев были черными — план совершить высадку ночью определил цвет материи) парус, готовый расправиться и ловить каждое дуновение непостоянного морского воздуха. На борту уже в готовности ожидала царская гвардия — единственная астийская пехота, носящая полный доспех. На головах у каждого сидел своеобразный шлем, похожий на крупную луковицу — округлый и выпуклый снизу, но сходящийся к острому конусу наверху. Разумеется, на корабле не было ни пушек, ни ружей, но гвардейцы были вооружены большими арбалетами и длинными прямыми мечами, оружием внушительным и смертоносным в ближнем бою, а морских битв в обозримом будущем не предвиделось, учитывая потери Северного Флота саргов.

Оглядев все это великолепие, Датокил без колебаний согласился на щедрое предложение Олиправда и отправил капитана «Беззубого» на свой корабль в одиночестве, оставив Хрграра при себе. Все было готово к отправке, и Олиправд отдал приказ капитанам грузовых флотилий.