Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 29. Семен Альтов

И снова десятые

Балетная группа была на грани распада. Денег не видели полгода. Три способные балерины ушли в ночное варьете. Две, самые лучшие, — на панель сразу. Балетные мужики отказывались поднимать партнерш или в сердцах швыряли их на пол, мотивируя тем, что на голодный желудок нету сил таскать такие колоды. А колоды весили уже меньше тридцати килограмм, при вращении от головокружения падали.

Гениальное решение постановки «Кармен» без спонсора висело на волоске.

И вдруг, когда Багин уже затягивал петлю на шее, раздался звонок. Какой-то Серегин предлагал помощь.

Офис располагался в старинном особняке. Сложив диаметр шеи охранника с высотой потолков и умножив на длину ног секретарши, Багин понял: фирма серьезная!

В кабинете навстречу поднялся мужчина с хорошо пристрелянными глазами.

— Николай, балет не моя тема. Ты мне цифры, я тебе деньги. Но есть подпункт! Возьмешь в балет дочку — Майку. Ирина, позови пупсика!

Вошла ядреная девица, кровь с молоком, весом килограмм за сто. То есть по весу две-три нормальные балерины.

Отец ласково хлопнул дочуру по попе, и колебания пошли по кабинету, направляя мысли в сторону, противоположную искусству.

— Украсит любой балет, верно?

Багин кивнул. Как сказать благодетелю, что на сцене среди балетных дочка будет как баобаб среди берез, а чтоб поднять такой вес — надо пять-шесть человек. И не балетных, а грузчиков!

— Да, кормить народ будут в моем ресторане.

На репетицию Майя вышла в открытом купальнике.

Балетные окаменели.

Потом был скандал. Женщины орали, что бордель и балет пока не одно и то же! Но после обеда в ресторане заткнулись все. Первое, второе, третье! И за все это не надо было платить!

Багин засунул Майю в кардебалет во второй ряд с краю. Опытный осветитель выставил свет так, что Майино тело практически не было видно. Казалось, там за горизонтом шевелится туча.

Через неделю, заглянув на репетицию, Серегин обиделся:

— Зачем дочурку загнал в угол? Хочу, чтобы Майка сплясала Кармен!

Багин представил Кармен в исполнении Майи и потерял сознание.

С таким весом, как у Майи, на носках было не устоять. Она просто шаталась по сцене. Багин на репетициях сидел зажмурившись. По топоту ориентируясь, куда рванула Кармен.

Скоро все топали так же. Балетные, дорвавшись до еды, не могли остановиться, просили добавки, уносили с собой, на репетициях постоянно жевали.

К концу месяца Майя не так уж и бросалась в глаза. Труппа выровнялась.

Серегин хлопал в ладоши:

— Славные тетки! Любую балерину нормально кормить — и получится женщина! А был чисто концлагерь!

Мужики с криками «геть!» подхватывали партнерш и, отрыгивая, кружили в танце.

Под музыку Бизе уже не поспевали. Оркестр, который питался там же, с удовольствием стал играть медленнее.

На генеральной репетиции под замедленную музыку несчастного Бизе женская половина во главе с Майей ритмично вскидывала ножки, титечки, попочки. Багину казалось, он в аду ставит нечто дьявольское.

В день премьеры Багин напился и заперся в кабинете, затягивая петлю на шее.

Когда Батина вынули из петли и потащили на сцену, он решил: хотят повесить прилюдно!

Нет. На сцену летели цветы. Восторг был полный.

Бутылка коньяка угодила режиссеру в голову.

Счастливая Майя легко подхватила Багина на руки и подняла над головой.

Этот акробатический этюд назавтра был напечатан в газетах под заголовком: «Культура России возрождается!»

Проездом заглянул в родной городок. Прошло сорок лет, а все до боли знакомо. Люк посреди площади стоит на попа до сих пор.

Тетка в ватнике по-прежнему голосит: «Горячие пирожки с мясом из капусты!»

Воробьи рвут на части все того же червя.

Ну страна! В Москве в поте лица строят капитализм, а сюда еще толком не пришла советская власть!

А вот и мост. Как и прежде, закрыт из-за ветхости. Ничто так не долговечно, как ветхость.

В детстве так хотелось нырнуть с моста в реку. Нельзя!

Рыжий сержант в любую погоду ходил по мосту взад-вперед, пугая винтовкой: «Назад! Стрелять буду!»

Сто лет мост закрыт, но охранялся при этом, как военный объект. Хотя не придумать войну, где этот мост мог участвовать!

В потемках вроде маячит фигурка с ружьем…

Господи! Неужели тот самый сержант!

«Стой! Стрелять буду!»

Точно! Рыжий!

— Господи! Сержант, сорок лет пролетело, а ты все еще тут!

Свет фонарика ослепил. Луч развернулся и уперся в погоны.

— Посчитай звездочки! До подполковника дослужился! Если бы не интриги в штабе, стал бы полковником!

Надо как? Выбрать цель в жизни и долбить в одну точку! Этого ни одна точка не выдержит!

Запомни: солдат без мечты — типа конь без крыльев!

Охранник повернулся кругом и зашагал по мосту твердой поступью человека, жизнь которого удалась.

— Алло, Серега. Слушай, приезжай к нам?

— Серега, слушай, приезжай к нам?

Посидим, выпьем. Жена тут студня сготовила.

— Спасибо, старик. Не могу, дела. А у вас чего, дата какая-то? Годовщина?

— Да, понимаешь, решили день рождения отмечать, а потом передумали. Накладно. А жена сдуру студня наготовила, в холодильнике не протолкаться!

— Я тут при чем?

— Приезжай, не пожалеешь! Ты столько студня в жизни не видел!

— Ешьте сами.

— Да мы пять дней едим, а он, зараза, никак не кончается! Жена, идиотка, полный холодильник набила, думала, народ будет.

— Отдайте соседям.

— Я лучше выброшу на помойку!

— Выбрось на помойку.

— С ума сошел! Там столько продуктов угроблено! Я не Рокфеллер, чтобы студнем разбрасываться!

— Господи! Да не люблю я студень!

— А кто его любит?! Была бы граната — взорвал вместе с женой! Идиотка! Слышь, Серега, у тебя друзей куча. Может, среди них кто голодный? Приехали, поужинали до утра!

— Чтобы среди ночи вставать, студень есть, таких друзей нет. Руслан бы приехал с голодухи, так он второй день лежит. Кстати, после студня у Никитиных.

— Он второй, я шестой день ем не вставая! У меня температура, рвота, понос. Может, приедешь? Посидим…

— Ты бы лучше «Скорую» вызвал.

— «Скорую»? Валь, это идея! Вызови «Скорую». Приедут — студень съедят!

Боцман Бочка проводил учебу по бросанию гранат в предполагаемого противника. Пять дней тренировались учебными, и тут приказ: боевыми. А боевая ничем не отличается от учебной, только рвет з клочья.

— Повторяю для контуженных с детства. Берем гранату в правую руку, чеку, естественно, дергаем левой. Чеку бросаем под ноги, гранату за борт.

Доходит очередь до матроса Кости Квычко.

Берет он, наоборот, гранату в левую руку, правой тянется за чекой.

Боцман орет:

— Без мата Квычко непонятно? Замени руган

А Квычко по происхождению левша. Толчковая рука, как на грех, левая. Сосредоточился, чеку таки грамотно выдернул левой! И на радостях чеку швырнул за борт, гранату под ноги!

Через секунду личный состав был за бортом.

Боцман Бочка, невзирая на пузо, с места подпрыгнул, на мачте повис. А матрос Квычко прирос к палубе, сожалея, что мамкину колбасу при жизни доесть не успел.

Тут выходит на палубу капитан и видит под ногами гранату.

Думая, что учебная, он берет ее в руки…

Квычко зажмурился, прикидывая, сколько добавят за смерть капитана. Взрыва нет! Левая граната попалась, слава тебе господи!

Капитан говорит:

— А давайте-ка, матрос, потренируемся боевыми! — И другой боевой гранатой из ящика угощает.

Боцмана вместе с реей свело судорогой.

Квычко дрожащей левой рукой чеку дергает кидает на палубу и, как учили, правой красиво гранату швыряет за борт. Забыв, что там личный состав после первой попытки барахтается.

Граната еще воды не коснулась, а матросы шеренгой на палубе. Как взвились на три метра, подобно дельфинам, — одному богу известно!

Капитан от этого трюка порозовел.

— С такими орлами никто нам не страшен!

Кто-то из орлов прошептал:

— Кроме нас самих!

По платформе они шли втроем плечом к плечу.

Мукин, Букин и между ними Дукин. Голова Дукина болталась как маятник. Да и весь он был какой-то вялый.

Проводница сказала: «Ваш товарищ, я вижу, хорош!»

Она была не права. Дукин был плох. Настолько плох, что был сильно умерши. Час назад, отмечая конец командировки, весело выпивали. И вдруг Дукин дернулся и затих. Сердце не стукало, хотя простукали со всех сторон.

За час до отъезда в чужом городе оформить факт смерти — проще умереть самим.

Мукин сказал:

— Не вовремя Колька это затеял. Выход один: сядем в поезд, довезем, а дома похороним по-человечески.

В купе покойника уложили на нижнюю полку, накрыли простыней и загрустили. Начали вспоминать о мертвом только хорошее, но без водки выходило как-то неискренне.

Поезд тронулся. Заботливо накрыли покойника с головой, чтобы свет не беспокоил, и пошли друзья по несчастью в вагон-ресторан, помянуть товарища. С каждым тостом отчетливей понимая, какого человека они потеряли.

А в это время на станции Вязино в траурное купе вошел сержант Штукин.

Когда он, насвистывая, прилаживал наверх чемодан с металлическими уголками, поезд качнуло, чемодан спикировал углом в лоб спящего внизу человека. Для живого это бы было смертельной травмой, а покойник даже не шелохнулся.

— Гражданин!

У Дукина с белого лица сползла простыня и театрально откинулась ручка.

— Вышел на гражданку, чтобы убить человека! Кранты!

Человек в отчаянии принимает нестандартные решетя.

«Двум смертям не бывать!» — бормотал Штукин, выкидывая мертвое тело в распахнутое окно.

Сержант закрыл окно и сел с чувством выполненного долга.

Из ресторана в приподнятом мрачном настроении вернулись друзья по несчастью.

— О, нашего полку прибыло!.. А где то, что слева лежало… в смысле — товарищ отсюдова?

— Вышел! Меня зовут Сашей, а вас?

— Очень приятно. Позвольте, Саша, куда вышел?!

— В коридор. Ну не в окно же! — улыбнулся как мог Штукин. — Давайте за знакомство! — Сержант достал из треклятого чемодана литровую бутыль спирта и палку колбасы.

Пили молча, пока спирт не снял напряжение.

— А какие были его последние слова, когда выходил? — поинтересовался Мукин.

— Счас вспомню… Ага. Он так сказал: «Чего-то жить надоело. Пойду покурю». Берите колбаску.

— А Петя вроде бы не курил?

— Он так и сказал: «Я не курю… но тут, пожалуй, зазришь». Он весь белый был. Что у вас с ним произошло, если не секрет?

— А что у нас с ним могло произойти? Может вы его чем-то задели?

— Аккуратно чемоданчик закинул наверх, чтоб его не задеть. Давайте третий тост, за тех, кто сейчас курит! Не чокаясь!

Все трое встали, перекрестились, молча выпили

Сержант сказал:

— У меня был товарищ. На учениях ногу сломал. Так я его на себе пять километров. Он просил: «Пристрели меня, пристрели!» Как это пристрелить друга, когда боевые патроны не выдали?! А получилось, спас человека. Выпьем за дружбу.

— А чего Петр одну сигарету все курит и курит? — хитро спросил Букин.

— А бывает… окурок такой прилипучий… ты его выкидываешь… и по инерции сам вместе с ним…

Тут распахнулась дверь… и вошел живой Дукин.

Вид у него был такой, будто им растапливали паровозную топку.

Все трое были уверены, что Дукин мертвый. Спьяну сообразив, что встретились с ним на том свете, без сознания попадали на пол.

Дукин вызвал проводника, всех привели в чувство, забинтовали.

Пассажиры смотрели с ужасом. Со стороны казалось: только одно их купе сошло с рельсов.

Слава богу, спирт еще был.

Дукин рассказывал:

— У меня это третий раз в жизни. Когда самогон закусываю чесноком с горчицей и хреном, какой-то тромб образуется. Теряю сознание на два часа. Будто умер. Один раз родня с горя чуть не закопала! Спасает только сильная встряска организма. Спасибо, что из поезда выкинули.

— Все, что могли, друг!

Сам в журнале прочел: в Японии в продажу поступили роботы для работы по дому.

Мне лично не по карману. Тут из ломбарда фамильную ложечку из серебра не выкупить!

Пишут: робот готовит убирает, стирает, по телефону говорит: «Извините, меня нету дома, а что мне передать?»

И с ним можно разговаривать. Душу выкладываешь, а из отверстий его слезы капают, изнутри вздыхает.

Не знаешь, какое принять решение, — робот тыщу вариантов переберет и наиумнейший выложит. Практически дома жена мозговитая на полупроводниках. Робот и внешне симпатичная. Его под женщину округляют. Не робот а роботяга получается. Назвали «цунамочка».

Со всеми делами. Можно заказать в виде блондинки, шатенки, брюнетки.

Я вам говорю: все дела! Хоть как у Елены Константиновны!

Кнопочку на затылке нажал — она ножку показывает, глазки строит.

Я вам говорю: «все дела, все! Причем ты лежишь, кнопочки, как на баяне, перебираешь, а все происходит.

Такая в доме роботяга, тебе абсолютно ничего делать не надо. Лежи пластом японским, в потолок плюй!

Кнопку нажал, и она за тебя плюет в потолок.

Японки живые забастовали — на них спрос резко уменьшился. А кому охота с живой бабой связываться, когда за те же деньги все удовольствия беспрекословно и в момент!

Но через месяц японские мужики застрочили на фирму жалобы.

Мол, им жить не хочется вообще и с этой роботягой в частности.

А там программа заложена: против тебя никогда! Рявкнешь — молчит! Послал — ушла! Бьешь — не бьется! То есть взаимностью не отвечает. И помириться с ней невозможно оттого, что никак не поссоришься.

А хорошо человеку бывает, только, если до того было нехорошо.

Японцы это просекли, концы в роботе перепаяли и новую модель выкинули. Ничего, дрянь, не делает. Орет как умалишенная. Чужих мужиков в дом тащит! Чуть что — током по лицу бьет! Зато ровно в двенадцать по японскому времени эта зараза вырубается и до семи утра отключается полностью.

Пишут, с двенадцати до семи японцы от счастья плачут. Семь часов непрерывного кайфа!

Я подумал: выходит, живем не хуже японцев.

Моя Катька — та же цунами. Под горячую руку и зашибить может. Но в двенадцать ночи как штык вырубается и до семи как убитая спит.

Эти семь часов полным японцем себя ощущаю!

В номере южной гостиницы немолодая женщина переодевалась ко сну. Сняла платье, вздохнув, пересчитала морщинки на лице… и вскрикнула. В зеркале через незакрытую дверь в коридор пялился, сидя в кресле, мужчина.

Прикрывшись халатом, женщина кинулась к двери. Мужчина сидел не мигая.

— Обнаглели! — женщина захлопнула дверь. — И хоть бы пошевелился! Неужели я так выгляжу, что на меня можно смотреть как на стену? — Она приоткрыла дверь.

Мужчина не шелохнулся.

— Ну погоди! Ты у меня вздрогнешь, скотина бесчувственная!

Женщина распахнула дверь настежь и сняла лифчик.

Мужчина зевнул.

— Можно подумать, сам Ален Делон! — женщина стянула трусики. — Получай, гад!

Мужчина сплюнул и пошел по коридору.

— Хам! — женщина зарыдала.

Мужчина обернулся:

— Простите, если чем-то обидел. Я почти ничего не вижу.

Женщина облегченно вздохнула:

— Слепой, а подглядывает!

У Николая Ивановича, как у каждого интеллигентного человека, к пятидесяти годам подоспел остеохондроз: по утрам спину тянет. Руку протянуть поздороваться — от боли лицо перекашивает, а у людей ощущение, будто здороваться с ними противно. В приличном обществе ручку даме поцеловать — не меньше минуты, потому что не разогнуться. А мужья чуть не в драку: «Отстаньте от супруги немедленно!»

Посоветовали массаж.

Нашли женщину в возрасте, но золотые руки. Поднимала покойников.

И действительно. Кулачки у Лидии Степановны крохотные, но молотила ими без устали. Суставы поначалу скрипели, но потихонечку ожили.

Плюс с Лидией Степановной приятно поговорить. Женщина начитанная. Лежишь пластом, будто ты римский патриций, а приятный женский голос в затылок говорит об искусстве и при этом массируют. Было в этом что-то интеллектуально-эротическое.

Боли полностью не прошли, но на душе полегчало, потому что главное в массаже — расслабиться.

И брала недорого. Хотя после сеанса сама долго не могла очухаться: сказывался возраст. Николай Иванович приводил ее в чувство, отпаивал чаем, продолжая разговор об искусстве.

Тут Николая Ивановича застыдили родные: «Что ж ты пожилую женщину эксплуатируешь! Тем более ослабленный массаж не дает результата».

Николай Иванович попробовал тонко намекнуть Лидии Степановне, может, ей не по силам такая процедура?

Та в слезы: «Чем я вас не устраиваю?! Семья три человека, и все без работы. Массажом живем!»

Спину разминает, а из самой слезы на позвоночник капают. Каш отказать женщине?

Родня упирается. «Завтра жди. Массажистка номер один, бывшая олимпийская чемпионка в метании диска. Творит чудеса».

Николай Иванович не смог отказать родственникам.

Пришла бой-баба. Со спиной такое выделывала, будто была чемпионкой гестапо. Николай Иванович в голос выл, а она сладострастно шипела: «Это я щадящий массажик делаю».

Когда эсэсовка уходила, сразу делалось лучше от сознания, что пытки закончились. Плюс гибкость вернулась. Сам шнурки завязывал запросто.

Брала внучка Гитлера прилично.

Как интеллигентный человек, Николай Иванович не смог сказать первой массажистке, что изменил ей с другой. Пришлось развести их во времени, чтобы не дай бог не встретились. Одна приходила в понедельник и четверг, другая во вторник и пятницу. С первой он отводил душу, со второй тело. Хотя четыре раза в неделю массаж — испытание не для слабых. К тому же платить надо обеим.

«Ничего, ничего, выдержу, они же обе хотят мне добра», — успокаивал себя Николай Иванович.

Друг детства пригласил на день рождения в баню. Попарились, выпили. Друг сказал: «Коля, я слышал, у тебя что-то с костями. Здесь классный массажист. Приехал из Штатов, сам чуть ли не японец, мази втирает, заклинаниями пользуется. Рискни. Ради меня».

Как Николай Иванович мог отказать другу?

Лег под японца. Тот колдовал, прыгал по спине, рвал кожу руками. Поставил банки, не какие-нибудь, а поллитровые! Сказал: улучшит кровоснабжение. Николаю Ивановичу казалось, что в банки втянуло его целиком. Наконец банки зачмокали, отвалились, и радость, что уцелел, наполнила тело соками юности. После экзекуции японец умастил тело благовониями, что возбуждало.

В компании оказалась, как бы случайно, молодая особа. Их оставили вместе. Николай Иванович оказался на высоте. Особа, расслабленно улыбаясь, шептала: «Так вы называете это остеохондроз! Буду знать

Японец, лукаво улыбаясь, сказал, что будет ждать по средам и субботам.

Так появился третий массажист Японец брал круто. Учитывая, что Николай Иванович имел на содержании еще двух массажисток, теперь он зарабатывал исключительно на массаж. Все хотели сделать: ему как лучше, а он чувствовал себя все хуже и хуже. Ослабленный голодом организм плюс ежедневный массаж сокращали срок, отпущенный богом. Николай Иванович из последних сил платил добром за добро.

Когда позвонка племянник из Тамбова и радостно заорал, что везет уникального колдуна-массажиста, Николай Иванович упал в обморок и в сознание уже не вернулся…

У гроба впереди родственников рыдали три массажиста. Они действительно были последнее время всех ближе к покойному.

Тамбовский колдун сокрушался, что пациент не дотянул до его приезда: «Точно поставил бы на ноги!»

Японец возмутился: «Посмотрите: покойник выглядит чак огурчик! Он умер от чего угодно, только не от остеохондроза! Массаж творит чудеса!»

И правда, в гробу Николай Иванович выглядел гораздо лучше, чем в жизни. На его лице была долгожданная благодать.

Остеохондроз лечится, интеллигентность — нет.

— Я из жилконторы. Поздравляю с новой квартирой! Как вид из окна?

— Красота! Фонтаны, цветы, детки на понях!

— А птички чирикают?

— Где?

— Вон на дереве три. Это страус.

— Страус? На дереве?

— Вглядитесь. У них там гнездо!

— Здорово! Прямо картина в раме!

— Причем у вас подлинник! Пятьсот рубликов в месяц.

— За что?

— За вид из окна.

— Не понял. На старой квартире за вид не платили!

— Куда выходили окна?

— На соседа, бившего шкафом жену.

— Теперь фонтаны, страусы, пони. Все, что вокруг видите, отныне ваша частная собственность! Цивилизованный мир за все платит. И мы туда же.

— Тогда и за воздух берите! Я им дышать буду. И жена не удержится. Кстати, если вокруг такая частная собственность, могу за деньги видеть в окне что хочу?

— Да хоть жирафа на танке! За деньги что хотите, то и нарисуем.

— Не понял!

— А вы решили: за окном страусы, пони — оно настоящее? Не будьте миллионером! Увидите, что там на самом деле, — заплачете! Поэтому вид из окна нарисован и приколочен к раме. Рисовал мастер!

— Ах так! Прибейте к окну копию картины Брюллова «Последний день Помпеи»!

— Зачем кошмар в окне?

— Приятно, когда видишь, кому-то хреновее, чем тебе…

За свои деньги хочу жить с комфортом!

— Господин Обертон, я слышал, вы только что получили главный приз на конкурсе скрипачей в Милане?

— Да, маркиз, как обычно.

— Давайте уточним программу вашего концерта на завтра. Итак, Гайдн, Бах… А, это муха. Не обращайте внимания.

Простите, господин Обертон… мне померещилось… или вы поймали муху?!

— Привычка с детства. В нашей дыре было безумное количество мух. Вот и ловили целыми днями. Я был чемпионом квартала!

— Господин Обертон, вы поймали муху так легко. Я бы сказал… артистично…

— Забудем об этом. Гайдн, Бах, может быть, Моцарт?

— Простите… Одним взмахом! Без подготовки!

— Маркиз, я занимался этим с детства! У вас есть скрипка?

— Пожалуйста. Это не Страдиварий, но ученик Аматти.

— Смотрите, маркиз, как убивается муха смычком! Вжик!

— Боже мой! Вы отсекли голову на лету!

— Раньше я мог на спор смычком отсечь крылышко, лапку.

Я почему попросил скрипку? Видите отверстие? Казалось бы, оно для резонанса. Но если подойти творчески… Смотрите, как скрипкой ловят муху в это отверстие.

— В эту, простите, прорезь?!

— Когда Аматти делал скрипку, о мухах не думал. И тем не менее… Ал! Дайте ухо. Внутри жужжит!

— Браво!

— Конечно, это не Страдиварий. Я почему больше люблю Страдиварий? У него дырка больше.

Вы спросите, какая связь между мухой и скрипкой? У меня, как назло, неплохой слух. Отец запирал дома со скрипкой, а на улице носились мальчишки. Что оставалось делать? С горя ловил мух. Смычком, скрипкой, вилкой… Теперь вы понимаете, почему я недолюбливаю Вивальди?… А это что?

— Табакерка работы Фаберже. Милая безделушка.

— Безделушка? Не скажите. Ап! Прошу ухо. Жужжит?

— Бог мой! Неужели вы табакеркой…

— Кстати, маркиз, у вас прекрасный рояль!

— Когда-то на нем играл Рахманинов!

— Смотрите, маркиз. Я открываю крышку рояля. Закрепляю планку. Получилась как бы огромная мышеловка.

— К сожалению, мышей в замке нет.

— Не огорчайтесь! Видите: туда села муха. Я выбиваю планку! Хрясь! Приложите ухо! Бьюсь об заклад — муха в рояле!

— Господин Обертон, я в восхищении!

— Простите, вспомнил детство. Вернемся к программе вечера. Может, начать со Стравинского?

— Стравинский, Стравинский… Господин Обертон, а что, если внести в программу изменения?

— Я весь внимание.

— Скажем, вместо Гайдна… половить мух?

— Маркиз, вы шутите! Придут сливки общества!

— Поймите меня правильно! Моцарт, Стравинский! Божественно, но сколько можно! А вот в вашем исполнении ловля мух… Публика ахнет!

— Маркиз, решайте. Лично я с удовольствием вспомню молодость. А то каждый день: Бах, Бах, Бах!

— Господин Обертон, возможно, кто-то из гостей, прочитав афишу, придет послушать музыку. Ну, мало ли! Не могли бы вы порадовать всех сразу! То есть ловить мух, играя при этом Баха?

— Маркиз, вы не боитесь, что Бах перевернется в гробу?

— А это во втором отделении!

10 апреля. Сбылась мечта идиота — купил путевку и вот как дурак стою в Лондоне!

Я по-английски научился только молчать. Так продавщицы помогают себе понять, что ты им хочешь сказать!

Прикупил галстук, туфли модные узкие. Старые рваные туфли выкинул из Англии вон!

Проезжали знаменитую речку Темзу. Вот красотища!

У них левостороннее движение. Транспорт едет в сторону, обратную здравому смыслу. Обхохочешься!

В группе две симпатичные девушки из Саратова. Носом чую: возможен роман с блондинкой с одной стороны, а с брюнеткой с другой стороны. Потому как у первой выдающийся бюст спереди, у второй то же самое — сзади.

12 апреля. Помчались в знаменитый Тауэр. Тюрьма-музей. Единственный минус Тауэра: туфли поджимать стали! Или ноги на английских харчах пухнут. К концу дня обхромал, показалось, пол-Лондона!

В гостинице туфли снял — ноги вышли на свободу, счастливые, как узники Тауэра.

Саратовские девчонки пригласили к себе. Чтобы ничто не стесняло, пришел в носках. Выпили. Положил глаз на блондинку, а руку на брюнетку. Вовремя остановился! Перед экскурсией ноги надо поберечь.

13 апреля. Повезли с утра в Национальную галерею. Туфли жмут ноги так, что перекосило лицо!

Картины восторга не вызвали. Скамеек мало! Сесть не на что. Оперся об англичанку, спросил, как пройти в туалет, — она в сторону! Скрытная нация! Сами в туалет холят, а другим не дают!

Не выдержал, туфли снял, смотрел на картины в носках. Оказывается, есть неплохие работы!

На улице в носках стало зябко. Тем более подошел полицейский с дубинкой. Пришлось надеть проклятые туфли. Пятки не поместились.

Если честно, Лондон — городок на любителя. Темза грязная как свинья! Транспорт прет в обратную сторону! Смотришь налево — давят справа!

Не помню, как добрался до гостиницы. Когда ноги выковырял из туфлей, от счастья расплакался.

В два часа ночи девчонки ломились в номер — не открыл! Не смог доползти до дверей. Но до чего в Саратове девки распущенные!

14 апреля. За ночь ноги приняли первоначальную форму. Утром распарил, ножом поскоблил. Три часа прыгал со стула, пока себя в туфли вбил.

Как нарочно — пешая прогулка по городу! Шел, как кавалерист, из-под которого сперли лошадь!

Ну что вам сказать о Лондоне?! Англичан на улице — как собак нерезаных! Дождь, а они улыбаются! Город сумасшедших!

Саратовские топают на каблуках как ни в чем не бывало! Попробовал подумать о сексе. Тут же ногу свело винтом!

Еле вполз в номер. Разуться не смог. Лежал на полу. Хотя хотел в туалет.

Постучали в дверь. Ввалились саратовские ведьмы! В халатах на голое тело, хохочут хватаются. Попросил их вынуть меня из туфлей! Дурочки решили: вот он, секс! И давай рвать меня в разные стороны. Наконец туфли с брючиной вырвали, грохнулись в койку и заснули как убитые. Выходит, обеих удовлетворил.

15 апреля. Все на экскурсии. Я лежу в номере, смотрю на распухшие ноги. Пожалуй, это главная достопримечательность английской столицы!

16 апреля. На носилках внесли в самолет. Турпоездка закончилась.

К вечеру были в Питере. Три дня ходил по дому босой и пел песни.

19 апреля. Вышел на улицу в старых туфлях.

До чего красив Петербург!

На углу Морской и Центральной вы увидите дуб. С виду простенький, а по сути с изюминкой. Дело в том, что на уровне метров трех дуб раздваивается и получается местечко.

Поселился там кот по имени Мурзик.

Вы скажете, что такого? Как влез, так и спустится.

А вот тут изюминка! Мурзик влез и два месяца не спускался! Казалось бы, как же так: а пожрать и прочие надобности, для чего необходима земля?!

Горожане ломали головы: может, объявил голодовку? Но если голодать, то чтоб все знали, чего ради именно! Может, в знак протеста против ядерных испытаний? Или в виде кота знак обозначился божий? Уж не конец ли света забрезжил, что назрело давно!

А что, если кот обезумел от несчастной любви? Кто она, эта сука?

Сердобольные старушки молоком брызгали снизу. Мужики с рыбалки окушка кидали наверх обязательно.

Мурзик — внимания ноль!

Юных кошечек с бантами вокруг дуба выгуливали.

Хвостом отмахивается!

Чисто монах! Морду на лапы уронит и смотрит сверху на жизнь как на некую суету.

Стал Мурзик достопримечательностью. Молодожены после Дворца бракосочетания прямиком к дубу, Мурзику поклониться. Туристов на его фоне фотографировали за деньги. Даже Би-би-си снимало под рубрикой: «Диссиденты в России. Узник совести».

А кот таял, кожа да кости, глаз зеленым в ночи светит, будто на дереве такси ждет.

У нас, сами знаете, мучеников обожают, спокойно умереть не дадут. Приставили лесенку, влезли и со слезами на глазах, как говорится, на смертном одре устроили Мурзику пир. Натащили рыбки жареной, курчонка, сметанки, вареничков, стол по первому разряду, только что без шампанского)

Запахи ему в нос, деликатесы в глаза! Каким бы святым кот ни был, минут двадцать крепился, а после взвыл к пожрал все вместе с дубовой корой.

Бабки в ладоши хлопают: «Покушал, родимый!»

И еще ему, и еще. Короче, худел Мурзик месяц, а разбух в три часа. Раньше от голода не мог спрыгнуть, теперь не слезть из-за диаметра толщины.

А с местными котами что сделалось! Пока Мурзик голодовал, коты над ним потешались. Мяукали в оскорбительной форме, демонстративно мочились на ствол, всеми способами давая понять, мол, ты козел, импотент, а на земле жизнь прекрасна! Но когда наверху каждый вечер банкет, а у тебя в брюхе ветер, коты в ненависти объединились! От запаха пищи дурея, карабкались вверх. Чисто штурм Зимнего! А Мурзик отъевшейся лапой по мордам, по мордам! Коты с матюгами кубарем вниз.

Ночью к нему поднимались самые стройные, самые гибкие кошечки.

Мурзик сытыми глазками каждую раздевал, одних пинком с дуба вон, других оставлял до утра. Причем каждую ночь гулял с новой. Пс ночам на дубу разгуляево начиналось, хоть сам на дерево лезь!

Вы не поверите, кошачьим мозгом коты доперли: все у того, кто в центре внимания, посерединке скандала!

Началось массовое переселение котов на дубы. Раньше на ветвях птички пели, теперь коты воют, стараются. И чем больше стараются, тем звук омерзительней.

Одного кота всем городом прокормить можно, ораву не потянуть! Гем более когда на каждом дереве по коту, экзотики никакой!

Плюнули на котов и, соответственно, никакой спонсорской помощи: ни рыбешки тебе, ни курочкк.

И тут Мурзик опять фитиля вставил! Спустился на землю тихонечко первым! Все коты наверху глотки рвут, а он тут под рукой, уникальный наземный кот Мурзик! Об ноги трется, мурлычет. А людям кошачья ласка приятна, тем более никакой другой нет. Как не дать курочки!

И опять Мурзик в центре внимания. Погладить — очередь! Переспать с ним в обнимку — до драки.

Коты на деревьях зверели в ожидании пищи, в то время как Мурзик на весь город домашний один. Заказывает, что на завтрак, что к ужину.

И зеленым глазом подмигивает, мурлычет, своим видом доказывая: отшельник — это профессия!

У Михаила Ивановича Лукина на стене висело ружьишко. На семидесятилетие взяли да подарили щенка лаечку: мол, ружье без собаки — такая же глупость, как пес без оружия.

Михаил Иванович, как человек обстоятельный, купил книгу по собаководству и приступил к обучению собачьим премудростям.

Умница Кузя буквально с полуслова понимала команды: «Ко мне! Сидеть! Цыц!»

Лукин никогда не был начальником, всю жизнь подчиненным. Он с удовольствием рявкал: «Лежать! Стоять! Вон отсюда!» Долгие годы эти команды выполнял он, и наконец ему подчинялись другие.

Дошла очередь разучивать команду «апорт!». Палки в доме не нашлось, и тут жена Михаила Ивановича очень кстати подала старенький кошелек:

— Деньги вываливаются, решето, а собаке все равно что хватать!

С третьей попытки Кузя сообразила, что «апорт!» — это кошелек! Гордая, как отличница, мчалась к хозяину с добычей в зубах.

Через день во время прогулки Кузя пропала, но скоро вернулась, держа в зубах чью-то тапку. Хвост ходил ходуном, она была уверена, что принесла в дом нужную вещь.

Лукин ласково пожурил собаку:

— Что ж ты делаешь? Оставила кого-то без обуви! Кому нужна одна тапка, дурочка!

Назавтра Кузя приволокла вторую тапку. Михаил Иванович, размахивая тапками, объяснял собаке:

— Кузя, ты с ума сошла! Кто просил тапки? Тем более у меня и у Вали тридцать девятый размер, а это минимум сорок второй! Накажу!

Кузя виновато поджала хвост, давая понять, что больше ни одного тапка в дом не притащит.

Разговор не прошел даром. На следующий день собака явилась с футляром для очков. Отличный светлой кожи футляр.

Лукин вертел его в руках, бормоча:

— Я ни разу в жизни чужого не взял, а эта тащит и тащит! Того и гляди арестуют как скупщиков краденого!

Собака пожимала плечами, не понимая, ну чем плох футляр?

Через три дня Кузя принесла кошелек. Почти такой же кидал Михаил Иванович, обучая команде «апорт!». Но этот был с тридцатью рублями!

Супруги уставились друг на друга. Естественно, кошелек надо отдать. Но кому?! Кстати, за телефонные переговоры надо было платить именно эту сумму.

— Если узнают, посадят не собаку, а нас!

— А если не узнают! — с надеждой прошептала супруга. — На собаку никогда не подумают, она же не человек!

Следующие два кошелька были с мелочью, зато третий принес двести долларов!

Лукин заперся с Кузей в комнате и провел с ней беседу:

— Пойми, глупое животное, воровать нехорошо! «Апорт!» — только когда я тебе говорю! Я! И потом, если тащишь кошельки, смотри, что внутри! Лучше не с такими бумажками, — он дал понюхать сторублевую купюру, — а вот с такими! — Михаил Иванович обтер морду ста долларами. — Или не воруй! А то сидеть тебе в тюрьме!

Услышав знакомое слово «сидеть», собака послушно села.

Теперь Кузя носила одни кошельки. То больше денег, то меньше, но это была регулярная добавка к пенсии. Лукины прикупили кое-что из мебели, новый телевизор, справили Валентине Петровне пальто.

Возвращаясь к ночи, кормилица Кузя с достоинством пожирала бутерброды с ветчиной, запивала молочком, а хозяева, задернув шторы, пересчитывали добычу и ласко во поругивали собаку, объясняя, что воровать все-таки нехорошо!

Тут друзья уговорили Лукина пойти на охоту. Ружье есть, собака к нему имеется, грех не охотиться!

Михаил Иванович нехотя согласился.

В лесу Кузя чуть с ума не сошла, балдея от запахов, носилась как угорелая. Внезапно в небе нарисовалась утиная стая. Охотники начали расстреливать небеса, утки бросились врассыпную.

На всякий случай Михаил Иванович скомандовал: «Апорт!»

Кузя исчезла на два часа. Лукин с ужасом думал: «Сейчас явится с чужим кошельком! Тут нас и повяжут!»

Но Кузя вернулась, волоча зайца. Хотя они тут отродясь не водились.

Михаил Иванович вместе со всеми нахваливал собаку, радуясь, что тайна кошельков не раскрылась. Хотя ловил себя на мысли, что было бы приятнее принести с охоты не зайца, а два-три кошелька.

— Ну, как охота? — спросила дома жена.

— Вот тебе заяц.

— И все? — удивилась супруга.

— Все! — взорвался Михаил Петрович. — В нашем лесу кошельки не водятся!

На следующий день к вечеру Кузя, валясь с ног, приволокла еще одного зайца.

Первый раз Лукин побил собаку. Потом долго объяснял, что заяц — это «фу», а кошелек — это «молодец»!

Кузя кивала, но на следующий день принесла полевую мышь! Это было началом трагедии. Хозяева ругали собаку, морили голодом, лупили, но перебить проснувшийся инстинкт не смогли. Кузя, вместо того чтобы таскать кошельки, охотилась на зайцев, мышей, ящериц и прочую гадость!

Когда она принесла в дом ужа, Михаил Иванович, пока жена лежала в обмороке, орал как ненормальный: «Убью, сволочь, убью!»

Кузя, зажмурившись, мотала башкой, не понимая, ну почему хозяева предпочитают жесткие кошельки вкусной и здоровой пище?!

Лукины стремительно приближались к порогу бедности. Вскоре собаку продали, причем за бесценок.

Соседи удивлялись:

— А говорят, у нее нюх будь здоров!

— Нюх, он и в Африке нюх, — злобно отвечал Михаил Иванович. — Что нюхать у бедных стариков? Самим прокормиться бы! Скотину в доме держать нет возможности!

Во сне Лукин выкрикивал слово «апорт», шарил по простыне в поисках кошельков, но, проснувшись, находил только жену и тоскливо ругался.

— Ты масло не купил? — спросила жена.

— На столе лежит, — ответил муж.

— Там нет ничего.

— Протри глаза!

Муж вышел на кухню. Масла на столе не было.

— Я пять минут назад клал на стол! А где Бабуш?

Пес лежал под диванчиком, куда обычно не помещался.

Он мощно храпел, но уши при этом шевелились от ужаса.

— Он! Это он сожрал наше масло!

Пес во сне удивленно поднял уши.

— Ко мне, сволочь!

Пес захрапел так, что звякнули стекла.

Жена вернулась со шваброй, пес вскочил и как ошпаренный заметался в прихожей, пытаясь спрятаться за обои.

Жена схватила собаку за шкирку и затрясла так, что внутри брякали кишки. При этом Бабуш вопил, будто требовал срочно вызывать милицию.

Жена швырнула пса на пол:

— Чтобы последний раз!

Поняв, что скандал позади. Бабуш завилял хвостом с такой силой, что, потеряв равновесие, грохнулся на пол.

Назавтра, войдя в дом, муж ахнул: катаясь по полу, жена душила собаку. Он еле их растащил по углам.

— Эта скотина опять масло сожрала!

Пес, зализывая бок, качал головой, осуждая применение силы там, где все можно решить мирным путем.

Когда пес слопал третью пачку масла, жена заявила, что уходит из дома.

Муж успокаивал:

— Не заводись. Может, в его организме масла не хватает?

— Он что, двигатель?! Выбирай: я или он!

Утром жена с вещами ушла из дома.

Муж решил отучить собаку от вредной привычки.

С утра он принес пачку масла и кинул в собачью миску.

Бабуш долго тряс головой, не веря своему счастью. Слопав масло, полез целоваться.

На ужин ему дали еще пачку масла. Пес ел не спеша, виляя хвостом, показывая, что такое меню ему нравится.

Утром Бабуш долго смотрел на свежую пачку масла, икнул и ушел вон с кухни.

Хозяин взял в руки ремень: «Ешь!»

Пес лизал пол рядом с маслом, косясь на ремень. Через полчаса его вырвало.

Вечером, услышав хруст разворачиваемый пачки. Бабуш с воем сиганул в окно. Хозяин отловил собаку, приволок на кухню.

«Сидеть и смотреть!» — Хозяин аппетитно намазал хлеб маслом, посолил и стал есть, причмокивая от удовольствия.

Пса стошнило.

Когда через неделю вернулась жена, муж при ней достал из холодильника масло. Бабуш рухнул на пол, забился в судорогах.

— Господи! Неужели совесть проснулась?

— Конечно! У каждого совесть есть! До нее только надо достать!

Летит гусь, а сверху ястреб на него заходит и кричит:

— Куда, жирненький, путь держим?

— Да вот холодает. Пора стало быть, в эту… в Индонезию.

— Во холодина! Пятый гусь — и все в Индонезию! — ворчал ястреб, падая сверху на гуся. — Что вы там, в этой Индонезии, не видели?

— И, похоже, в этом сезоне Индонезию не увижу, — вздохнул гусь. — Ястребу сверху виднее

Идет по лесу серый волк — зубами щелк, а навстречу ему семеро козлят. И на вид такие симпатичные, просто слюнки текут!

Волк облизнулся и говорит шестерым козлятам:

— Козлятушки-ребятушки, а что это мы в лесу так поздно делаем?

— Мы… мы гуляем… — испуганно ответили пятеро козлят.

— И нисколечки не страшно, вот так в лесу вчетвером?

— Страшно! — заплакали трое козлят.

— Потому что не поете! Давайте дуэтом!

— Жил-был у бабушки серенький козлик…

— Погромчей, запевала ты мой единственный!..

Волк икнул:

— Вы слыхали, как поют козлы? Нет? Рекомендую.

В роддоме отцы нервничали, наверно, больше, чем наверху рожавшие матери. Медсестра выкрикивала, как в спортлото, выигравшие номера:

— Нечаев! Шестая палата! Мальчик! 3600!

Счастливый отец вскидывал руки: «Ура!»

— Кислицын! Седьмая палата! Девочка! 2800!

— Ура!

— Петренко! Вторая палата! Двойня! Мальчики! По 2700!

— Караул!

Все бросились к нему:

— Двойня — это хорошо!

— У меня уже родились две девочки! Одна в шестой палате, другая в девятой!

— Как это? Мать по дороге рожала?

— В том-то и беда, — матери разные! В прошлом году восемь месяцев на подлодке. Пришли в порт летом. Ну и с голодухи трое суток от женщинского полу было не оторвать! И вот результат! Бабы косяком пошли на нерест!

— Петренко! Первая палата! Мальчик! 4500!

— Господи! Когда ж это кончится?! Неужели, кроме меня, нет других Петренко?

Здоровенный дядька сказал:

— Ну я Петренко!

— В первой палате твоя?!

— Моя!

— Фу! Хоть один порядочный мужик нашелся!

Женитьба — это финиш любви! Все, о чем мечтал, — твое! С головы до пят. Ночью и днем. Хочешь не хочешь!

С годами супруги становятся как сиамские близнецы: один съел немытого — пронесло второго. И какой страсти вы ждете?

Пламя любви надо с утра до вечера раздувать!

Вот мы с Татьяной прожили на шестом этаже десять пламенных лет как на вулкане! От любви до ненависти один шаг так мы ни на шаг друг от друга не отходили! Посуду вдребезги! Мебель в щепки! Одежду в клочья! Любили насмерть! Соседи от зависти аж тряслись!

Некоторые гордятся: «Я ушел, хлопнув дверью!» Если ты настоящий мужчина, уйди, как десантник! Хлопнув окном!

А когда вполз обратно в чем-то живой, слезы примирения, страсти накал, представляете? Каждый раз, как последний, любили!

Сексологи рекомендуют: меняйте позы, живите по-разному. Так и жили! После выпадения из окна дважды в одну позу не встанешь!

Месяц как развелись. Жена виновата. В центр ее потянуло.

Ну, поменялись. Квартира роскошная, но первый этаж! Выпрыгнул, а фактически вышел! Куражу никакого! Семья распалась.

Вчера с девушкой познакомился. Она в высотном доме проживает на 26-м этаже. На балкон вышел, аж дух захватило!

Жить, возможно, будем недолго. Зато счастливо!

Ветер подхватил ценник с витрины и прилепил к спине девушки.

Прохожие читали и спотыкались: «Последний экземпляр. 999 долларов?!»

Женщины плевались: «Совсем обнаглели!»

Мужики обегали девицу кругами:

— Ничего особенного! За что такие деньги?! Не иначе девица в постели творит чудеса!

Местный банкир, бормоча: «Я не настолько богат, чтобы покупать дешевые вещи!» — въехал на тротуар.

— Королева, садись!

— Вы мне?

Девушка вошла в «Мерседес», как в сказку.

Раздеваясь у себя в спальне, банкир бормотал: «Поглядим, за что такие расценочки!»

У Золушки это был первый мужчина. В постели банкиру вспомнилась молодость: он на лесоповале волочит бревно!

Через час измотанный, обозленный мужик вручил тысячу долларов со словами: «Девочка, повышай мастерство или вылетишь в трубу!»

Между тем по городу летел слух: объявилась секс-бомба за тысячу долларов!

Дружки приставали к банкиру с расспросами: «Как она в постели?»

Сначала он хотел сказать правду. Но подумал: приятелей на тысячу не опустить — грех!

«Удовольствия тысяч на пять!»

У парней от зависти слюни: «Дай телефончик!»

Девушка швыряла трубку:

— Свиньи! За кого меня принимаете?!

Мужики пришли к выводу: «Цену набивает!»

А Золушка часами вертелась у зеркала, пытаясь понять: отчего мужики вдруг обезумели?

Груди как не было, так и нет. Ноги толстые. Но раз телефон оборвали, значит, где-то притаилась изюминка!

Из любопытства рискнула провести ночь с пыхтящим блондином. К ее удивлению, он тоже дал тысячу долларов!

Сам блондин после ночи плевался, но всем рекламировал: «Не девица, а полный Лас-Вегас!»

Такого ажиотажа в городе давно не было! Провести ночь с Золушкой стало символом крутизны.

Она тем временем хорошела. Денег полно — оделась как куколка. С практикой секса пришло мастерство. К концу года стала тысяче долларов более-менее соответствовать.

А отсидевший на зоне грузин вручил на радостях две!

Золушка сообразила: выходит, отдавалась задаром!

Чтобы наверстать упущенное, сама слух пустила, что берет за ночь три тысячи!

Что вы думаете? Правильно. Очередь увеличилась. Из других регионов потянулся народ.

Сама Золушка на вопрос журналистов: «Как вам удалось найти счастье при жизни?» — отвечала так:

«Мало знать себе цену, надо чтобы ее узнали другие!»

Рыбкин ехал на старушке-«восьмерочке» вдоль тротуара, прикидывая, где втиснуться. Обнаружил приличную щель и ловко вписался без всяких проблем.

«Мастер за рулем!» — похвалил себя Вадим. Нагнувшись за сигаретами, случайно надавил газ и услышал… Бздым!.

Вошел в «Мереседес»! Едва задел заднюю панель, но «Мерседеса»! Все равно что чихнуть рядом с тигром!

Рыбкин резко сдал взад. И тут раздался «бздым» круче первого.

Не веря своему счастью, Вадим повернул голову.

«БМВ»! Фара!

Как говорится, одним выстрелом двух зайцев! Причем за каждого полагалась смертная казнь.

Из «Мерседеса» вылезала девица. Формы покруче, чем у авто.

«Вот в кого въехать бы передком! Повезло, что баба, — не убьет же!»

К девице по бокам пристроились двое. Телохранители!

— Ну что, мужик, — улыбнулся блондин. — Ты аккуратный. В пятьсот баксов уложился!

— Ребята! Вы же интеллигентные люди! Откуда такие деньги?

— Ты же не спрашиваешь, откуда у нас деньги. И мы не спрашиваем, откуда у тебя деньги. Будем уважать коммерческую тайну! Осталось до похорон полчаса!

Рыбкин затравленно оглянулся и увидел пару бритоголовых, не иначе хозяев «БМВ».

— Мы тебя сейчас в асфальт закатаем!

За Рыбкина вступились «интеллигенты» из «Мерседеса».

— Пацаны, повежливей! Товарищ нам должен пятьсот баксов. Будете за нами!

Орлы из «БМВ» пиджаки разом скинули и пошли стенка на стенку.

Рыбкин, радуясь, что всех пристроил, дал деру.

Его догнали все четверо.

— Дружбан, не спеши! Мы тут посовещались: в сумме ты гульнул на тысячу баксов. Даем тридцать минут. Потом пойдет счетчик.

Держи трубу, звони близким, пусть поторопятся.

Честно говоря, у Вадима за десять лет была накоплена заначка в три тысячи долларов. На ремонт и себе на похороны.

«Будем считать, потратил на похороны».

Рыбкин набрал номер соседа.

— Никита! Беги к нам в туалет! На полке слева коробка из-под «Тайда»! Отсчитай тысячу долларов и пулей к магазину «Нептун»! Иначе меня похороните!

Блондин предложил:

— Может, еще кому звякнешь — льготный тариф!

В это время Никита вломился к Рыбкиным и в туалет пулей.

Жена Вадима опешила: «Никита, у вас туалет засорился?»

И слышит: за стенкой все рушится. Галя рванула дверь и видит: сосед из «Тайда» вытряхивает доллары!

— Никита, ты в нашем туалете деньги хранишь? У нас проценты больше, чем в вашем?

Никита орет:

— Твоему жить осталось двадцать минут!

И с тысячей вон из квартиры…

Никита успел вовремя. С ребятами рассчитались. Они дали свой телефон. Сказали: «Будут лишние деньги — звони, постукаемся!»

Вернулся Рыбкин домой через час. И видит на жене новую шубку. На шее золотая цепочка! И пахнет от нее отвратительно! Дорогими духами!

В голове раздался «бздым», будто врезался в «Мерседес»!

— Вадюша, я как увидала у нас лишние две тысячи долларов, решила купить самое необходимое. А то потратим на ерунду!

Рыбкин застонал:

— Отказываю себе во всем, а эта за час пустила по ветру две тысячи долларов! Знать бы раньше, что пропадут деньги! На три-то тыщи въехал бы паразитам по самые помидоры!

Хоть раз в жизни душу отвел!

У входа стоял человек с кобурой.

Преградив путь, сказал:

— Ваши документы!

Я ответил:

— Мои.

— Проходи!

При этом даже не посмотрел документы.

Так продолжалось неделю.

— Ваши документы!

— Мои.

— Проходи!

И вдруг ни с того ни с сего:

— А ну покажите!

Я протягиваю.

Он долго смотрит на фотографию, на меня, опять на фотографию, опять на меня. Показывает мне документ. А там тетка мало того, что голая, так еще и спиной!

Он спрашивает:

— Это ваши документы?

— Вы же видите. Документы не мои, они, судя по всему, женские.

— Правильно. Проходи!

И так месяц. Он меня спрашивал: «Ваши документы?» Я показывал чужие документы и честно говорил: «Не мои».

— Проходи…

И вдруг дурацкий вопрос:

— А чьи?

— Понятия не имею. Можно пройти?

— Нельзя! Узнайте, чьи документы, тогда пройдете!

— Но вы же пускали, зная, что не мои, почему вдруг сегодня…

Он руку на кобуру:

— Я здесь для чего стою?!

— Не знаю.

— И я не знаю. Наверно, поставили не просто так! Для проверки документов.

— Так вы их и проверили! Установили: документы не мои!

— Значит, я свой долг выполнил… Проходи!

Моя на развод подала. А все от чего?

Поехали с мужиками на охоту. Вечером выпили, утром встали на зорьку. Народу человек сто. А уток, видимо, не предупредили, что охотничий сезон открывается. Три часа по колено в воде в камышах простояли. Наконец одна несчастная уточка нарисовалась. Ну в нее и жахнули в сто стволов! Потом добычу делили по-честному Мне достался клюв. И семь перьев.

Мало того, друг дал стрельнуть из ружья с оптикой. Курок нажал, отдача пошла в глаз — и синяк будьте нате! Ночью овод в губу укусил — рот распух бутербродом.

Когда в дом вошел, жена руки в боки: «Ты где был?» — «На охоте!»

Ау самого под глазом фингал. Губы свешиваются, в руках перья.

Жена в слезы: «Снова по бабам ходил!» И на развод.

Правильно говорят: «Если жену любишь, никогда ей правду не говори!»

Вась, ты посмотри, какая женщина!

Ножка оканчивается каблучком естественно, будто так и родилась на свет!

Ты никогда не стоял на каблуках, Вась? Я по молодости минуту простоял. Потом полгода лежал. Это прием карате. Стопу выворачивает! А они, смотри, на каблуках бегают. Они на них по лестнице вверх к ребенку больному. Они на каблуках вниз к начальству на ковер. На каблуках ждут, надеются, плачут на каблуках, целуются — живут на каблуках, Вася!

Вась, кто-нибудь смотрел на твои ноги? А ты сам на них смотрел? Понимаю. Твои ноги никого не волнуют. А ее ноги волнуют всех!

А сколько еще на ней непростого на кнопочках, крючочках, шнурочках — ты бы во всем этом задохнулся, Вася. А она дышит! Видал?! Грудь поднялась, опустилась, опять поднялась!

Просто она так дышит. А у тебя, Вась, дыхание перехватывает, хотя твою грудь ничего не стесняет…

Глянь на ее лицо, Вась! Это ты побрился — и король, а не побрился — тоже король, только небритый. А у нее, посмотри… Да не показывай ты пальцем! Достаточно, что я газетой показываю! Видишь: тушь, помада, румяна, тон — и так положено, что фиг догадаешься, где кончается лицо и начинается косметика!

Ты никогда не красил глаза, Вась? Да они у тебя и так вечно красные. А она каждый день глазки себе рисует. Ее глаз — произведение искусства! Глаз женщины, это надо видеть, Вась, если она тебя в него пустит!

Смотри, смотри, какая пошла! Не та, вот эта еще лучше! Ну, как тебе моя?

Кажется, так и вскочила утром с постели румяная, глаз под аккуратно растрепанной челкой блестит. Спрятала неприятности под румяна, обиду по скулам вверх в стороны развела, слезы назад втянула — и взгляд влажный…

Вась, я от них балдею! Ты посмотри: пуговка у нее на блузочке вроде бы расстегнулась! У тебя расстегнулась, оборвалась — это небрежность, Вася! А у нее на одну пуговку не застегнуто, тут точный расчет, здесь тайный умысел! Попробуй глаза отвести от мягкой ложбинки! Не можешь. И я не могу. Никто не может! А всего-то расстегнута одна пуговка!

Учись, Вася! Пуговку-то свою застегни — неприлично!

Да, зато им бриться не надо! Ты прав. Это они себе выбили!

Вот так годами терпят нас и живут рядом с нами, так ни разу толком и не изменив, храня верность черт знает кому!

За что они муки терпят? Что им надо?

А надо им всем одного. Семьи. Гнездышка. Плеча сильного рядом.

Выпьем за их светлую мечту!

За тебя, Вася!

Кубиков за полночь в меру трезвый явился домой и позвонил в дверь.

Открыла заспанная женщина. Причем не жена.

— Здрасьте! А где моя? — спросил Кубиков.

— Здрасьте! А где мой? — зевнула женщине

— Шляется где-то! — предположил Кубиков.

— Ну заходи, раз пришел.

Кубиков вошел.

— Ложись, в ногах правды нет!

Кубиков разделся и лег.

— Так и будешь лежать, как у себя дома? Целуй, раз в гостях!

Кубиков честно выполнил чужие супружеские обязанности и заснул.

Где-то через час голышом пошел к двери.

— Ты куда? — удивилась женщина. — Спи спокойно, пока мой не пришел.

— Не нравится мне, что твоего нету! Пойду домой. Врежу своей для профилактики! Все вы, бабы, одинаковые!

Никитины пошли на базар за клубникой, а а купили щенка. Уж такой симпатяга! Мужик содрал сотню долларов, мотивируя тем, что родители щенка сплошь чемпионы и второго такого пса в мире нет. Никитины не уточнили, что значит «родители сплошь чемпионы»? Полагается всего-навсего два.

Фердинанд ел все, что плохо лежит, и быстро набирал вес. Правда, рос почему-то в длину.

Через полгода он напоминал фигурой многоместную таксу. Ножки кавычками, как положено.

А теперь полюбуйтесь на фас. Кулачок типа мопса!

Хвост закорючкой к собакам вообще отношения не имел, намекая на то, что в роду были свиньи!

Фердинанд, чуя неладное, спозаранку вертелся у зеркала, после чего в ужасе лез под диван. Бедняга не знал, повадкам какой породы соответствовать.

По ночам Фердинанд выл, проклиная родителей. Днем, чувствуя себя виноватым, подавал газеты, тапочки, валидол. По звонку снимал трубку, облаяв абонента, клал трубку на место.

Не собака, а чудо! При этом снаружи чисто оборотень!

Пес рос в длину, тасуя породы, и медицина была тут бессильна.

Его выводили поздно ночью и рано утром, когда на улице никого.

Этот пес приносил несчастье. Обещанное Диме повышение по службе откладывалось. Машу выживали с работы.

И вдруг Фердинанд начал расти резко вверх! Прибавлял в день по сантиметру! Шерсть валилась клоками, под ней атласная шкура. Ноги, сохранив кривизну таксы, вытянулись. Походка кавалериста вразвалочку. Не исключено, предок Фердинанда командовал эскадроном.

Никитины, просыпаясь, с надеждой и ужасом подзывали собаку, гадая, кто войдет в комнату.

Жизнь налаживалась. Соседка скончалась, и квартирка стала отдельной. Диме прибавили зарплату. Опухоль на груди Маши оказалась доброкачественной.

Любимец Фердинанд щеголял золотой медалью, которую отхватил на выставке, оказавшись единственным в своем роде. Судьи совещались — давать, не давать. Фердинанд цапнул медаль со стола и зарычал так, что отбирать не решились. Так он стал чемпионом.

Полгода пролетели как сон. И вдруг то ли солнце было слишком активно, то ли гены на дыбы встали, но с собакой стало твориться неладное.

Полезла сквозь шкуру клочьями шерсть, причем, как у колли, болталась до полу! Но какое же оно, прости господи, колли, темно-синего цвета?!

Фердинанд у зеркала бился в истерике. На прогулке рвал поводок, стремясь затянуть на шее потуже.

Никитиных тоже тянуло с моста в реку.

А сослуживцы не могли понять, что случилось? Дима, воспитанный человек, на вопрос: «Сколько времени?» — отвечал подробно и матом! Маша, интеллигентная женщина, в обед стакан водки залпом!

Случайно Дима наткнулся в метро на типа, который продал щенка. Их еле разняли.

Испуганный дядька признался во всем. Мать Фердинанда была чемпионка, догиня. В 1995 году прямо на выставке от жары началась преждевременно течка. И лучшие кобели всех пород и национальностей, обезумев, рванули за ней. Вернулась догиня к утру в положении. Кто был отец и сколько их было, окутано тайной. Щенок, как говорится, сын полка. Но зато отцы в своей породе — лучшие!

Дима заплакал…

По утрам тяжело, как с похмелья. Фердинанд брел в прихожую к зеркалу. Насмотревшись, завывал и брел в комнату. Увидев собаку, завывали Никитины.

Каждый день в собаке что-то менялось. Зад не соответствовал переду, бока разные. Уши вверх, уши вниз…

Да и Никитиных вы бы опознали не сразу.

Каждое утро все трое с надеждой смотрелись в зеркало, ожидая, что все переменится. Не сегодня, так завтра.

Тем более за ушами Фердинанда пробились рожки, похожие на оленьи панты, а за них, говорят, платят сумасшедшие деньги те, кто понимает. Осталось найти тех, кто понимает…

У нас как принято? Гости пришли — жена в поте лица на стол мечет последнее выставит!

А я в Швецию с делегацией съездил. Пригласили на прием. Десять человек. Одиннадцать бутербродов, десять рюмочек коньяка, и все!

В цивилизованном мире по-хамски так принято!

Вернулся на родину. Говорю Дашке: «На завтра назначаем прием. Как в Европе. Звони Никитиным, Чуркиным, Окунькам. Так и скажешь: «Устраиваем прием».

— А на стол что?

— Восемь человек? Восемь рюмочек водки. Девять бутербродов с килечкой. Десять пепельниц. Пусть ни в чем себе не отказывают.

Моя в слезы:

— Как так, люди оголодают!

— Плевать! Как в Европе.

Назавтра вырядилась в платье вечернее. Заставил перчатки резиновые натянуть до локтя. Объясняю: на приеме руки целовать будут. Мало ли что принесут на губах.

Ровно в 20.00, только в туалете с газеткой устроился, — звонок! Точные, как в Европе!

Мужики в галстуках, с кейсами, что твои дипломаты.

Дамы в вечерних платьях по горлышко. Перчатки, само собой.

Антонина вуалью накрылась! Не иначе накануне визита Степан руку к ней приложил!

Все друг от дружки опешили. Как на приемах принято: здороваться разувшись? Или разуваться целуясь?

А как быть с перчатками? Целовать руку насквозь? Просить перчатку снять? Или зубами вежливо стягивать?!

От напряженья мужья собственных жен целовать взасос начали.

Говорю:

— Дамы и господа! Прошу к столу на прием!

А там восемь рюмок и к ним девять килечек. За здоровье присутствующих опрокинули, закусили. И вроде пора по домам?

А что еще делать, когда стол ломится от единственной кильки?!

Мужики разом встали, говорят:

— Пардон, у нас к вам презент.

Вернулись с портфелями. А там у каждого по бутылке водки.

— Взяли на всякий случай, вдруг прием не заладится!

И у нас бутылочка была. Одну я от жены спрятал. Вторую она от меня.

Дашка в вечернем платье рукава закатала, на кухне с дамами подсуетилась. И тебе картошечка, селедочка с луком, грибки маринованные!

Пошли разговоры, соображения всякие. Мыслей-то куча!

В шесть утра разошлись. Водка кончилась. А с ней прием.

Думаю: до Европы нам еще далеко!

А может, оно и к лучшему?

«КЛЮЧИ».

Я спустился в подвальчик.

— Мне бы запасной ключ от дома. Как этот.

Старик выдвинул ящик с ключами.

— Выбирайте!

— Вы не поняли! Где гарантия: ваш ключ подойдет к моей двери?

— Гарантию не даю, но шанс гарантирую. Вот квитанция: шанс дается в течение года. Остается подобрать к ключу дверь — и будет счастье! Пять тысяч!

— Ничего себе! Ключ под конкретную дверь везде сотня, а ваш, неизвестно от чего, аж пять тысяч! Золотой ключик!

— Зато открываешь им дверь, а там все, что угодно! Я не знаю… Сундук золота! На нем красавица голышом! А в руках рюмка и борщ! Разве плохо?!

— Все, что вы говорите, не про мою дверь!

— А вам и не предлагают ключи от вашей двери! Где годами одно и то же. «Вынеси мусор! Где деньги? Ты не мужик!»

— Верно! Вы у нас были?

— У всех дома одно и то же! Согласитесь такой ключ хочется потерять навсегда!

— Точно! Дверей в мире полно, а я, как баран, уперся в свою. Давайте этот ключ! Лучше тот!

— Возьмите парочку! В два раза вырастут шансы.

— Гулять так гулять! Черт, деньги кончились!

— Зато есть ключи! Уважающий себя ключ однажды откроет что-нибудь стоящее! Желаю удачи!

Вот чудак! На радостях ключ от своего дома забыл!

Положу на витрину. Кому-то именно этот ключ подойдет…

У меня семь пар очков. На каждый день недели.

В понедельник надеваю с темными стеклами, чтобы после вчерашнего меня никто не видел. Слава богу, целый день меня никто не видит. Правда, в этих очках и сам ни черта не вижу.

Во вторник после вчерашнего мрака хочется чистого, яркого — неба синего хочется! Надеваю синие очки. И в любую погоду синее небо! Все синее. Трава синяя. Девушки синие. Жена подала огурцы со сметаной синющие. Не пробовали синие огурцы? Гадость!

Естественно, в среду хочется хрустящих зеленых огурцов с пупырышками. Надел зеленые очки и хрусти на здоровье! На работе зарплату зелеными выдали! Две тыщи зеленых! В очках скупить можно все!

В зеркале сам зеленоглазый, весь молодой!

Кажется, можешь перевернуть весь мир позеленевший!

В ночь с зеленого на четверг просто чешутся руки.

Утром бегу, не позавтракав, цепляя очки с дальнозоркими стеклами — надо определить фронт работ…

Подробно видишь линию фронта: не поймешь, где свои, где чужие. Перебежками в укрытие, в дом.

Почему не увидеть все таким, как хочется!

Чтобы совпало, надеваю розовые очки. Надеваю в пятницу. Пятница — жизнь в розовом цвете.

В ванной любуешься своим розовым телом. Надеваешь розовые носки с розовой дырочкой. Жена орет, а глаза добрые, розовые.

По телевизору новости одна другой розовее.

И суббота! Летишь в очках с простыми стеклами, надеясь — дело не в стеклах! И спотыкаешься обо все нерозовое. Оно кругом!

Глаза жены накрашены, точь-в-точь — тараканы. В углу тараканы шевелятся, как глазки жены.

Зажмурившись, жду воскресного вечера. Надеваю выходную оправу без стекол. Чтобы не выбили. Иду в ресторан. Там смело мешаю цвета. И все приобретает желанный цвет. Затрудняюсь назвать, какой именно…

Кто дал по голове — не разглядел. Хорошо, в оправе не было стекол.

В понедельник надеваю оправу с темными стеклами, чтобы после вчерашнего меня никто не видел. Мрак полный.

Но я знаю: дома лежат синие очки!

Садоводству нашему двадцать лет.

Тогда не сейчас, строили из чего могли, как могли.

Получились дома — стиль «сикось-накось», однако не падают!

Народ с утра вписывается в архитектуру, идет накренившись, держа равнение на пизанскую башню.

Один дом Пичугиных торчит ровно, чем с мысли сбивает. Красивым покрашен, резные наличники! Горка альпийская вечно в цветах!

Вечерами народ отдыхает, песни поют. Пичугиных зовут — извиняются, мол, непьющие! А на трезвую голову и соловей не споет.

Соседи выпьют, попоют, подерутся, и после сон легкий. А Пичугиных на драку не выманишь. Мол, навоз разнести, прочие отговорки.

Поджигали их дважды. Отстраивались! К бабке не ходи, третий раз подожгут!

Если отстроятся заново — терпение может лопнуть! Тогда народ за себя не ручается.

В семье Окунько четверо: Окунько-отец, Окунько-мать, Окунько-сын и Окунько-пес. Симпатичный большой пудель. Перед сном его пошел выгуливать Окунько-сын, тринадцати лет.

Их нет полчаса, час.

Окунько-отец, чертыхаясь, уходит искать собаку и сына.

Через час приходит один:

— Лично я ложусь спать, мне на работу!

Окунько-мать тихо плачет и уходит искать собаку и сына.

Проходит еще час. Нет ни собаки, ни сына, ни жены.

Окунько-отец вскакивает с кровати, в тапочках уходит в ночь, в надежде найти хоть кого-нибудь!

Возвращается жена. Она без ключей. Звонит в домофон.

Никто не спрашивает: «Кто там?» Окунько-мать рассуждает: муж ушел искать — и всех, очевидно, зарезали.

Садится на скамейку, рыдает.

Появляется окоченевший сын, потерявший собаку. Мать кидается к нему, обнимает. Подходит издерганный отец, мысленно похоронивший семью. Все целуются так, будто попали под амнистию.

Окунько-отец, насвистывая, достает ключи.

И тут еще подлетает долгожданный пес! Радуясь — наконец все вышли с ним поиграть, — выхватывает из рук отца ключи.

В этот момент проходит медленно кот!

Пес бросается за котом. Сын за псом.

В темноте отец и мать Окуньки ищут в луже ключи, шепотом выясняя, кто во всем виноват.

Отец ворчит: если бы он тогда не женился, то спал бы спокойно пятнадцать лет подряд!

Жена возражает: если бы не он, она спала бы совершенно в других условиях с другими людьми в центре города, а не искала бы по ночам в лужах ключи!

Из темноты возникает Окунько-сын с большим чемоданом и возбужденно шепчет:

— Папа, смотри, что я нашел!

— Всем стоять! — командует милиционер, слепя глаз фонариком. — Только что квартиру ограбили, там был именно такой чемодан!

В милиции разобрались, похихикали и пообещали привести пропавшую собаку по адресу.

Измотанные Окуньки бредут домой. Около парадной, виляя хвостом, сидит чертов пес! В зубах у него ключи.

«Что бы мы делали без собаки!»

Вчетвером поднимаются по лестнице. Дверь квартиры открыта настежь. То ли отец забыл закрыть, то ли именно их квартиру ограбили.

Окуньки кидаются проверять свое. Слава богу, ограбили кого-то другого.

Попадали на кровати.

Часа в четыре звонок.

— Кто там?

— Милиция.

Услышав слово «милиция», Окунько-пес заходится чудовищным лаем. Озверевший от бессонницы сосед головой долбит стену.

Окунько-сын зажимает собаке пасть. Та продолжает лаять. Звук, выходящий через другое место, ужасен!

Окунько-отец, не зажигая свет, открывает дверь. Входит милиционер:

— Нашли вашу собачку!

Мокрая дворняга юркнула в комнату.

— Еще не хотела домой, дурочка! Спокойной ночи!

Окунько-пес, проверяя, не украдена ли его косточка,

натыкается на дворнягу. Они сцепились с лаем, хрипом,

по всем правилам. Стучать начали сверху, сбоку и даже в окно, хотя квартира на двенадцатом этаже.

Кто-то орет: «Вызови милицию, наконец! Девушку пригласил, а тут не дом, а псарня!»

Милиция приехала быстро. Когда полуживые Окуньки, растащив собак по углам, рассказали все по порядку, милиционеры начали смеяться. За ними захохотали Окуньки. Завыли запертые собаки.

Тут ворвался сосед, в нижнем белье, босой, в руках топор. Увидев милицию, сразу успокоился.

Когда ему рассказали, что произошло, он начал смеяться, уронил топор на ногу и взвыл так, что везде погас свет.

Милиционер сказал:

— Вам еще повезло, что топор упал обухом и на ногу. Один товарищ попал острием по совершенно другому месту.

Сосед перестал стонать и, счастливый, поковылял к себе.

Милиционеры в темноте отловили лишнюю собаку и уволокли за собой. Хлопнула дверь. Окуньки попадали на кровати.

У двери, свернувшись калачиком, блаженствует дворняга. Милиционеры в темноте по ошибке увели из дома пуделя.

На улице пудель упирается, хрипит:

— За что в отделение, менты поганые!

В кустах кот мурлычет:

— Наконец милиция занялась настоящим делом!

Дворняга прокралась на кухню и видит открытый холодильник, из которого чем только вкусно не пахнет! Она выволакивает и жрет все подряд, с ужасом понимая, что утром ее, наверное, убьют.

— Но до утра еще далеко! — рассуждает дворняга, лакая из упавшей бутылки портвейн.

Выпив и закусив, дворняга чувствует: если сейчас не споет, она кончится! Набрав воздуха, завывает дурным голосом.

Жильцы просыпаются и все разом кидаются на стену.

Дом падает набок.

Дворняга куда-то летит, успевая подумать: «Хорошо, сосиски успела съесть перед смертью! Пудель вернется, а сосисок нету! Тут он и удавится!»

Муравей в поле бодался с корягой.

Проезжала стрекоза на велосипеде.

— Мурик, рванем в Париж?!

— Шутишь! Урожай собрать надо!

Прошел год.

Муравей, насвистывая, корячился в поле. Притормозил мотоцикл. Стрекоза! Крылья в серебре, ножки в золоте.

— Привет труженикам! Как насчет Парижика? Не созрел?

— Урожай созрел, а я нет!

Прошел еще год. Зима, холод, снег.

Муравей в чем мать родила тащил что-то с песней. Подкатил лимузин. Стрекоза в соболях:

— Мурик, бедняга, всю жизнь чего-то тащишь и тащишь!

— Подруга, ты не поверишь, когда тащу, я тащусь!

— А чем поле засеяно?

— Само собой, коноплей! Кто вкалывает, тому Париж тут и так! Вернее, он так и тут! Так и тут, так и тут…

Стрекоза, твой поезд ушел!

Сосна вцепилась корнями в валун и так в обнимку годами висели над пропастью.

Однажды заспорили.

— Если бы не я, — бубнил валун, — тебя бы отсюда вырвало с корнем!

— Извини! — возмутилась сосна. — Скажи спасибо корням, они тебя держат!..

Слово за слово, разругались.

— Ах так! — Сосна разжала корни. Валун покачнулся — наконец-то свободен! Он сам по себе. Сосна сама по себе!

Ветер вырвал с корнями сосну, швырнул вниз.

Град задолбал камень, тот рухнул в пропасть.

Так и свалены в кучу куски валуна и сосновые сучья.

В народе эту композицию называют «Памятник независимости».

Сидим с женой, чай пьем. Вдруг среди ночи звонок.

Сначала открыл, потом спрашиваю:

— Кто там?

Двое в масках с автоматами говорят:

— Можно войти?… Сегодня вечер проведем вместе.

— Это просьба жены?

— Нет. Приехал Джордж Буш.

— Мы вроде не приглашали.

— Кортеж проедет по вашей улице. По протоколу отвечаем за безопасность. Не исключено покушение.

— С какой стати мне на президента США покушаться? Я еще понимаю — на Путина. Так он мне симпатичен.

— А вдруг террорист из окна вашего стрельнет. Или жена психанет.

— Я за двадцать лет своего не убила, а вы Буша какого-то предлагаете! Ладно. Хоть и непрошеные, а все одно — гости.

Козыряя бедрами, моя идет к холодильнику. Сотрудник наперерез, в холодильник ворвался первым:

— Всем стоять! Тут холодец с хреном!

Если спецназ уничтожает противника как холодец — страна в безопасности.

Предлагаю ребятам:

— По рюмочке?

— На работе нельзя.

А я выпил. Не каждый день из твоей квартиры по Бушу стреляют! Для нас это честь. И тут вижу на соседней крыше шевелится что-то… типа Бен Ладана!

Чтоб типа не спугнуть, по столу стучу азбукой Морзе:

«Там Ладан Бен!»

Они в ответ стучат по лбу:

«Это наш сотрудник с овчаркой Лаймой».

Выпил за Лайму. Потом за сотрудника.

Чувствую, лично я к визиту Буша готов.

Интересно, как остальные?

Попросил у спеца оружие. Через оптический прицел вижу: в доме напротив соседка из душа выходит. О таком увеличении не смел и мечтать! Мама родная! У нее камни в почках! А с виду не скажешь!

Подошло время укладываться. В шутку говорю:

— Спать будем вместе?

— Вместе. По протоколу положено.

Жена покраснела:

— Что поделаешь, раз по протоколу положено…

А у самой глаз горит.

Когда я раздевался, вежливо отвернулись, а на жену — так в упор. Не доверяют ей так, как мне.

Легли. Один со мной, второй за женой схоронился. Сопит, дуло автомата подрагивает.

По протоколу вышло оно или нет — я кулаком спецназ в глаз. Они мне оба в четыре руки.

Кто нажал на курок — неизвестно!

И так совпало, Буш внизу подоспел!

Небо вспороли прожектора. Стрельба отовсюду.

Сами знаете, предотвращая покушение на президентов, жертв вокруг не считают.

Хотя есть подозрение, что покушались не на Буша, а на жену.

Буш только повод.

Теперь новости внимательно слушаю.

Как услышу, Буш к нам намылился — жену на даче в погребе прячу. От греха подальше.

И сам отсиживаюсь в нем же. В погребе, согласитесь, спокойнее.

Николай Николаевич с дочкой, зятем и внучкой гуляли по городу.

Остановились около фотоателье. И вдруг дед заявил:

— Снимусь-ка я на фотокарточку для могилки!

— Пап! Что за бред такой? — удивилась его дочь Таня. — Чего это вас в могилу в середине дня потянуло?

— Уж больно фото красивые! Скоро помирать, а дома приличной фотокарточки на памятник нету!

— Николай Николаевич, вы меня извините, — распалился зять. — Да, у вас было пару инфарктов, но вы окружены такой заботой и вниманием! Извините, вам еще жить да жить! Идемте, на карусели покатаю! На том свете будет что вспомнить!

— Желаю фотографироваться! — затопал ногами старик.

— Если это ваше последнее желание, черт с вами, папа!

Родственники вошли в фотоателье.

Фотограф улыбнулся:

— На паспорт? На права? Для души дружным семейством желаете?

— Ага! Мне бы на могильную плиту. Желательно посимпатичней!

— И я с дедулей! — внучка кинулась к старику.

— Слезь с деда! Он фотографируется для кладбища!

— А пусть с внучкой! — Николай Николаевич прижал девочку к себе: — В земле лежать легче, зная, что ты не один!

Зять подавился сигаретой:

— Николай Николаевич, вы знаете, как мы вас любим! Но если я правильно понял, помирать вы собрались один! Или всех приглашаете за компанию?

Фотограф посмотрел на часы:

— Решайте, как вас снимать? Всколькиром?

— А давайте все вместе! Таня, Петя, присаживайтесь, уважьте старика!

Таня скрипнула зубами:

— Папа, дай вам бог здоровья, но куда ж вы нас с собой в могилу тянете?! Люди придут на кладбище, увидят на фотографии нас вместе решат: погибли в авиакатастрофе. Начнут звонить выражать соболезнования! Вернитесь с того света на этот!

— Желаю вместе на кладбище! Или откажу в завещании. Все отдам Нинке!

— Тань! Видишь, человек из ума выжил. Завещает все твоей сестре — сами попадем на кладбище! Не отказывай покойнику — грех!

— Ладно! — Таня с грохотом поставила стулья. — Хотя лучше бы вам о Нинкой сняться. Она фотогеничнее! А ты не вертись! — Она хлопнула дочку по попе. Та заплакала.

— Снимаю! — рявкнул фотограф.

Через три недели Николай Николаевич действительно скончался. Его похоронили и согласно последней воле на гранитной плите под стеклом вставили фотографию. На ней Николай Николаевич радостно улыбался. Внучка плакала. Лица родителей перекошены.

У могилы остановились ребятишки.

— Смотрите! Дед веселый, а остальные грустные. Кто из них умер?

— Тот, кто умер тот и радуется. А этим еще жить да мучиться. Вот они и расстроились!

Первый раз в жизни летел самолетом.

Вдруг слышу своими ушами:

— Наш полет проходит на высоте 10 000 метров, температура воздуха за бортом минус сорок градусов. Пролетаем над городом Саратовом…

Зачем температура воздуха за бортом тем, кто внутри?

Рассуждаем логически. Самолету хана, наденьте теплое, иначе при минус сорока окочуритесь!

Накинул пальто, шапку, варежки.

— Вы уже выходите? — соседка интересуется.

— В Саратове не были? Сейчас все там будем. Наш самолет приступил к падению. Кстати, за бортом минус сорок. У вас теплое есть?

Соседка в обморок.

Стюардессу спрашиваю:

— Если правильно понял, до Саратова десять тысяч метров вниз по прямой?

— В Саратове нет посадки.

— Я имею в виду вынужденную.

Народ прислушивается, грызет валидол.

Стюардесса шипит:

— Зачем панику сеете?

— Извините! Кто сказал температуру за бортом? Это что — успокаивающее или слабительное?

— Господа, кто не слышал: температура воздуха за бортом минус сорок градусов. Наденьте все лучшее и приготовьтесь к худшему!

Никогда не видел столько психов одновременно. Как тараканы забегали. Самолет от беготни, естественно, закачало. Где верх, где низ — не поймешь.

По радио матом:

— Пристегнуть ремни к такой-то матери! Вынужденная посадка!

Хорошо, людей предупредил заранее! А не то быть беде!

Летчик самолет кое-как посадил в городе Саратове.

Встретили тепло: пожарные, спецназ, «Скорая помощь».

Говорят, меня искала милиция. Но я человек скромный. Авиакатастрофу предотвратил — и к тетке.

Когда еще выберешься в Саратов родню навестить?

Кто ловчей всех в жизни устроился?

Страус!

Чуть что — голову в песок. А как «чуть что» кончится, голову вынимает. Прекрасно выглядит оттого, что не берет ничего в голову.

Однажды страус от греха подальше с утра голову в песок сунул. А остальное-то чудо в перьях снаружи! Что привлекло определенных товарищей. Налетели, и ну глумиться. А страус головой в песок, будто его это не касается. Хотя «касается» не то слово! Впятером! Надругались и убежали.

Страус непорочную голову из песка вытащил, перья взбил и пошел как ни в чем ни бывало.

Ему кричат:

— Эй, приятель! Пока головой в песок, тебя тут и в хвост и в гриву!

— Извините! Чего не видел, того понятия не имею! Чао!

— Копаешь?

— Копаю.

— А что, если не секрет, копаешь?

— Что хочу, то и копаю.

— Понял. Если колодец копаешь, бери левей.

— Отстань.

— Если туалет, копай глубже.

— Это не туалет!

— Я вижу: туалетом тут не пахнет. Уж не окоп ли?

— Иди куда шел!

— Так я шел тебе помочь! Сказано: помоги ближнему своему. Если червей для рыбалки, их тут вообще нету…

— Не надо мне твоих червей!

— Я и вижу — роешь сам не знаешь что! Давай помогу!

— Помоги кому-нибудь другому!

— Дык я уже всем помог! Видишь — вокруг ни души! Давай лопату, не ломайся. Запомни: могилка должна быть полтора метра на два, не меньше!

— Погоди ты, Кать, с Эрмитажами!

Глянь, на восьмом этаже на карнизе парень! Неужто прыгнет, родимый! Не зря в Питер выбрались! Телевидение! Может, и мы в кадр попадем!

Оператор прицелился в камеру:

— Эй! На восьмом! Можно бросаться! Дубль один! Начали!

Парень на карнизе достал сигарету.

— Пацан, бросай курить! Людей задерживаешь! Кидайся!

На девятом этаже открылось окно:

— Димка, ты что? — Мужчина в пижаме протер глаза. — Ты из-за Галки? А на посошок! — Сосед с бутылкой протиснулся на карниз.

Распахнулось окно на седьмом этаже:

— Мужики, куда намылились?

— Да тут недалеко.

— Понял. Акция протеста! Мол, вот до чего народ довели! Без меня не прыгайте! Не прощу!

На пятом этаже высадили стекло с криком:

— Пошел вон отсюда! Бабник!

К ночи на карнизах было не протолкаться.

— Представляете, на меня наехали. Верни к утру десять тысяч долларов! Выход один — башкой об асфальт. Как я их кину, да?!

Мужчина высунулся из окна:

— Господа! Когда броситесь вниз, по дороге крикните хором: «Вот до чего нас довел Фомичев!» Помогите кандидату в депутаты! Выполните последний гражданский долг!

— Ни за что! Мы должны упасть молча, взявшись за руки. Вот она, национальная идея, сплотившая всех!

Где-то запели: «Возьмемся за руки, друзья…»

Дом напротив подхватил: «Новый поворот, что он нам несет…»

Турист спросил у водителя:

— Что за праздник? День благодарения?

— День выпадения.

— Так вроде никто не бросается!

— А зачем? Говорят, нигде так не хочется жить, как на карнизе.

В детстве железным прутом перешибли Петюнину нос. Перегородка искривилась. Бедный мальчик во сне засвистал.

Травма создала уникальный инструмент. Смотря по тому на спине или носом в подушку храпел исполнитель, по-разному зажимались те или иные отверстия, как на флейте, и получалась мелодия.

Так, насвистывая, Петюнин и жил, пока прошлым летом не оказался в гостинице в одном номере с Пироговым.

Петюнин не пил, но тут под настроение усугубили прилично.

Утром невыспавшийся Пирогов заикался:

— Мишка, вот те крест, ночь напролет рычал львом!

— Каким львом — обычно свищу соловьем!

Петюнин рассказал про музыкальный диагноз.

— Что мы пили?

— Водку с пивом. Башка трещит.

— Ну-ка, ну-ка!.. Выходит, смотря что пьешь, тем во сне и становишься?… А если перед сном коньяк с джином?!

Результат превзошел ожидания. Утром поседевший Пирогов божился, что Петюнин выл волком. А перевернувшись на живот, кудахтал, как курица.

Кто-то пригласил на охоту. Там и пришла в голову гениальная мысль: «Петюниным можно подманивать зверя!» Надо только знать, чем поить, чтобы звук соответствовал.

За месяц устаканилась рецептура.

После водки с портвейном и сверху пивком Петюнин отхрапел так, что охотники пять кабанов завалили! На петюнинский храп рванули кабаны со всей области. Не успевали отстреливаться!

Петюнин сначала соглашался храпеть за выпивку и закуску. Но уже через месяц брал с охотников сто долларов. С каждого! Сегодня меньше чем за тысячу он у вас не заснет.

Профессор ухо-горло-носа Кондеев сказал: «Филигранная носоглотка! Пьяный Петюнин издает во сне клич самца, который влечет самок и равно ревнивых самцов! Комбинируя алкоголь, можно настроить носоглотку на любое животное или птицу! Виртуоз! Ойстрах!»

Помните, в газетах писали: «Уникальный случай! Стая розовых фламинго ни с того ни с сего опустилась на Ладожском озере!»

А Петюнин загадочно ухмылялся, вспоминая, как, смешав ром с абсентом и виски, во сне закурдыкал, — проснулся весь во фламингах!

Среди животных у Петюнина полный контакт, а вот с подобными себе не получается!

В мужской компании охотники ждут, чтобы скорее нажрался и захрапел.

Женщины обижаются: «За столом из него слова не вытянешь!»

Им говорят: «Дама, терпите! Его талант просыпается ночью».

Но какая женщина останется ночевать в первый же вечер!?

Нет, одна любознательная не ушла до утра. Как положено, выпили. Петюнин заснул и, пока не рассвело, свистал соловьем. Конечно, дама разочарована. Хамство!

Так что при материальном благополучии у Петюнина радостей не так уж и много.

Хорошо, утиная тяга через неделю! Уйдет в лес, в рюкзаке выпивка. На его кряканье утки слетаются стаями. Не хотят улетать.

А счастье — это когда тебя понимают. Пусть утки…

За глоток божественной «Бурдеры» знатоки готовы на все!

Уникальная технология виконта де Муавье соблюдается с 1803 года неукоснительно!

Виноград сорта «бруст» собирают в конце августа на отвесных склонах горы Десарент.

Как и в те далекие времена, минимум два-три человека срываются в пропасть. А в урожайные годы десятками. Руки сборщиков вечно в крови. Эта кровь придает вину терпкость.

Чаны наполняют спелыми гроздьями. Девушки топчут виноград босыми ногами, выдавливая сок. Старики-виноделы часами поливают девиц отвратительной бранью. Те рыдают. Девичья слеза отдает вину свою нежность.

Через день добавляют дрожжи и сусло. Зареванных девушек сменяют ядреные бабы после сорока. Под их ногами вино бродит, становится зрелым.

Теперь «Бурдеру» надо спустить с горы к морю. Соблюдая традиции, бочки с вином везут на телегах. Со времен виконта де Муавье дорога, ведущая вниз, не ремонтировалась.

Естественно, лошадь несется вскачь. Спотыкается. Падает.

Разбиваются бочки. Стоимость оставшегося вина возрастает.

Лошадей хоронят на родовом винном кладбище. Соответственно, первый тост всегда: «За лошадей!»

Третья суббота сентября — праздник «бурдеродео».

Виноделов поят водкой и пивом. Закусывать не дают.

Как в старые добрые времена, начинается драка. Мелькают бутылки с «Бурдерой».

Ритмичные удары бутылкой по голове полностью растворяют винную кислоту. Вино крепнет, начинает бить по мозгам.

После драки чудом остается бутылок не более ста.

Естественно, каждая «Бурдера» стоит пять тысяч долларов!

Согласитесь, романтичная технология того стоит!

НПО в переводе с английского - «неожиданно пропадающие объекты».

Английский ученый сэр Джон Уиндслей всю свою жизнь посвятил изучению НПО.

А началось все 16 июля 1987 года. Джон Уиндслей положил в бумажник сто фунтов стерлингов. Когда надел смокинг, почистил туфли и протянул руку к столу — бумажника не было.

Это НПО наблюдал Уиндслей, жена и восьмилетний сын, который божился, что не брал бумажника, даже когда его били по попе.

При этом двери были закрыты, никто не входил и не выходил из помещения, температура воздуха не превышала двадцати градусов по Цельсию, то есть условия проведения опыта соответствовали международным стандартам.

Уиндслей пришел к выводу:

БУМАЖНИКИ ИСПАРЯЮТСЯ ПРИ КОМНАТНОЙ ТЕМПЕРАТУРЕ!

Через три недели летучие пары бумажника сконденсировались на расстоянии тысячи километров под Брюсселем в боковом отделении чемодана сэра Уиндслея. Более того, вместо ста фунтов их было двести! Напрашивается вывод:

НПО НА ВОЛЕ ДАЕТ ПОТОМСТВО!

Особо отметим случай, происшедший 24 мая 1992 года в Париже.

Сэр Уиндслей наблюдал НПО среди бела дня в толпе при большом стечении народа. У него разом пропали очки, фотоаппарат, шнурок на левой туфле. Плюс к тому исчезла жена Сьюзи. И все это в течение 40 секунд!

Но если очки оказались через неделю в холодильнике, жена замужем за Томом Митчелом, то левый шнурок с фотоаппаратом в бегах до сих пор.

Опытным путем сэр Джон Уиндслей сформулировал шестой постулат Уиндслея:

В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ИСЧЕЗАЮТ САМЫЕ НУЖНЫЕ ВЕЩИ, А ПОТОМ ОСТАЛЬНЫЕ.

А вот название докторской диссертации, которую Джон Уиндслей успешно защитил в 1994 году в Кембридже в коридоре от пьяных хулиганов:

«ЧЕМ КРУПНЕЕ СПРЯТАННАЯ ВАМИ СУММА ДЕНЕГ, ТЕМ ВЕРОЯТНЕЕ ЕЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ».

Доказательство. В августе 1992 года, перед тем как отправиться в отпуск, сэр Уиндслей спрятал тысячу фунтов стерлингов в одной из книг своей библиотеки, насчитывающей пять тысяч томов. До этого обычно прятал деньги по пять-десять фунтов и всегда находил.

Вернувшись из отпуска, сэр Уиндслей перелистал и даже перечитал все книги, но не обнаружил ни фунта! Выходит, читал зря.

Особый интерес представляют ключи. Эти мелкие существа, без которых не попасть в дом. Поражает их способность, подобно ящерицам, зарываться в песок.

Доказательство. Сын сэра Уиндслея, Артур Уиндслей, после игры в теннис на пляже так и не смог найти ключи от дома. Хотя ключи были завернуты в полотенце. Полотенце сунуто в полиэтиленовый мешок, который был завязан морским узлом.

Сам мешок лежал на месте, но в нем появилась дыра.

Вывод: ключи прогрызли полиэтилен, зарылись в песок и подземными ходами покинули пляж.

Отдельно следует остановиться на спаренных домашних вещах. Носки, запонки, перчатки, клипсы. Парные вещи, как установил сэр Уиндслей, отталкиваются друг от друга со страшной силой, равной два пи эпсилон в шестой степени.

Не верите? Поставьте простейший эксперимент. Положите клипсы или запонки на туалетный столик. Примите ванну. Можете не сомневаться: одеваясь, вы найдете одну особь из двух!

Сэр Уиндслей провел серию опытов. Он купил дюжину носков и в течение недели вешал вечером выстиранную пару в ванной. Проснувшись, он находил утром не более одного носка, всегда порванного. Очевидно, в ночной схватке побеждала сильнейшая особь.

В Мичиганском университете пошли на дорогостоящий эксперимент носки сэра Уиндслея пометили радиоактивным изотопом, подающим условный сигнал «пи-пи-тю», и поместили их в ванную комнату.

Исчезнувший в первую же ночь носок сэра Уиндслея в течение года подавал сигналы. Последний раз его засекли над севером Африки. Скорее всего, носок примкнул к стае перелетных птиц. 17 августа подача сигналов прекратилась. Не исключено, носок попал в бурю и погиб.

Подводя итоги, сэр Уиндслей высказал смелую гипотезу:

КОГДА-ТО ДОМАШНИЕ ВЕЩИ БЫЛИ ДИКИМИ. ИХ ТОЛКАЕТ НА ВОЛЮ ПРИРОДНЫЙ ИНСТИНКТ!

Основополагающий вывод сэра Уиндслея звучит так:

НПО ВОЗВРАЩАЕТСЯ, КОГДА ЕГО НЕ ЖДЕШЬ!

Следствие:

ЗАБУДЬ О ПРОПАВШЕЙ ВЕЩИ. И ОНА ТУТ ЖЕ ОБЪЯВИТСЯ!

Уверен, миллионы читателей в этом убедились сами!

А с виду нормальный парень! Представляете, аккуратно за локоток — «тс-с!» — и сует незнакомому человеку десять рублей!

С одной стороны, хамство! А с другой — десять рублей!

Через пять минут на Садовой улице было не протолкаться. Глупо идти по соседней, когда за ту же ходьбу рядом десятку дают.

Некоторые стали навстречу попадаться по второму разу. По третьему, внаглую!

А слепой ангел всем подряд сует и сует!

Народ, десятки пересчитывая, рассуждает:

— Скорей всего нас снова использовают! Любопытно, кого как? В смысле, как кого? На десять рублей не то что в депутаты, в бомжи не пройдешь!

— Фокусник! В полночь махнет палочкой — и все без штанов и без денег!

Сбегали в банк — деньги реальные!

Тогда в чем наколка?

— Зря во всем подвох видите. А вдруг божий человек?! Наворовал, застыдился, раздал!

— Похоже, эксперимент. Хотят знать процент тех, кто чужие деньги вернет. Или хотя бы у дающего спросит: «За что?*

Кто поумнее, деньги сразу вложил в мороженое, пивко, детям конфетку. Лучше синица во рту, пока не отняли.

Кто-то божился:

— Сам видел — слепой палкой натыкал триста рублей и прозрел. Кричит: «Все скоты!»

А разве не чудо: баба лет сорока забеременела прямо в толпе, рядом с голубчиком стоя!

Уж не мессия ли! Десятки раздаст — пойдут сотни, и всем будет счастье!.

Сообразили трибунку. Водрузили голубчика.

— Пусть слово молвит!

— Говори, кого бить!

— Мы с тобой, веди куда надобно!

А голубчик трясется, кого бить не знает Программы никакой нет!

— Простите, братцы! Деньги кончились!.

Вот паразит! Только надежда затеплилась на лучшую жизнь!

Когда в России появится настоящий хозяин, у которого бы деньги никогда не кончались, и чтоб хватило на всех?

Водителям часто приходится вести транспортное средство в нетрезвом состоянии.

Согласно правилам теперь разрешено садиться за руль при содержании алкоголя в крови 0,5 промилле.

Не все в курсе, сколько это в глотках?

Миля в переводе с английского примерно полтора километра. 0,5 алкоголя — это не что иное, как пятьдесят грамм. То есть по закону предписывающая доза — пятьдесят грамм на каждые полтора километра пути!

От Питера до Москвы 600 километров. Посчитайте! Приедешь уже никакой!

Если выпили, дерево при выезде со двора — плохая примета! Дерево будет гоняться за вами по территории. Лучше сразу идти на таран, пока на таран не пошло дерево.

Светофор. То, что на перекрестке висит и мигает. Сигналов всего четверо. На зеленый — едем. На желтый проскакиваем. На красный летим. Вспыхнул фиолетовый с искрами — приехали.

В случае аварийной остановки, если не мигают габариты, — можно моргать глазами. Кому надо — объедет.

Транспортное средство, которое управляется в состоянии алкогольного опьянения, обязано вилять из стороны в сторону. Это предупреждающий знак водителям: «Пьяный за рулем, держи дистанцию!»

Движение транспортного средства по встречной полосе запрещено. Учитывая, что вы выпили, а остальные нет, возникнут разночтения — какую полосу будем считать встречной. Если зашли в тупик — киньте монетку.

Помеху справа надо было пропустить. Если не пропустили — она больше никому не помеха!

На трассе действует правило буравчика.

Гаишник буравит глазами вас, а вы его. Кто опустил глаза — тот виноват! Ждите, когда глаза опустит гаишник.

Если постовой просит предъявить документы, попросите самого его предъявить документы. У кого сумма цифр документа больше, тот бьет проигравшему щелбаны.

Если гаишник просит дыхнуть, заявите, что будете дышать только в присутствии своего адвоката!

Как известно, у пьяного двоится в глазах. Следовательно, если видите двух постовых одновременно, на самом деле — в два раза меньше! Их ни одного!

Как говорится, скатертью дорога!

Копытов уехал в Канаду десять лет назад на спор. Ему сказали «ты не уедешь», он сказал «спорим, уеду» и выиграл сто долларов.

У Копытова и в России был тяжелый характер, а тут озлобился на весь мир.

Единственной радостью было, махнув стакан виски, промчаться на голубом «Шевроле» под кассету группы «Любэ».

Правда, в Канаде, выпимши за руль с разбегу не сядешь. Все по закону, а не по-людски, как в России.

А тут еще общенациональная компания борьбы с пьянством за рулем.

Эти гады в автомобили впаяли подлые датчики. В трубочку дунул, и если перебрал, машина ни с места! А трезвым Копытов не ездил из принципа.

В Канаде никому в голову не пришла гениальная идея. А Копытову пришла!

Выпивший Юра, жалуясь на радикулит, приглашал прохожих в салон, дунуть в трубочку. Наивное зажигание включалось, и Копытов рвал с места. Счастливый оттого, как ловко «сделал» Канаду!

В субботу Копытов, хорошо дунувши, гнал ночью домой, подпевая Расторгуеву «комбат е… комбат е… комбат!».

А блокировка хитро устроена так — через час дуй по новой, подтверди, что в пути не набрался. Обычно Копытов успевал доехать до дома, а тут не рассчитал. Машина встала поперек Канады в три часа ночи.

Где найти трезвого дуть?

Из парадной вышла усталая проститутка. Копытов в ночи не разглядел профессию дамы:

— Мне нужна небольшая услуга, мэм.

— Нет проблем.

— Понадобится ваш рот, мэм.

— Он к вашим услугам!

— Дуньте туда.

— Учти, извращения за сто долларов!

— Сдурела?! За сто сам дотолкаю машину до дома!

От злости трясло: за сто долларов дует, за сколько они в Канаде сморкаются?!

Поплевав на руки, толкнул «Шевроле».

Дорога пошла вниз, машина набрала скорость. Копытов едва не сбил сам себя.

Упершись в полицейский автомобиль, «Шевроле» встал.

Здоровенный негр выкатил фарфоровые белки. Учуяв запах спиртного, обрадовался:

— Ваши права. Мистер… Копытов, пьяный за рулем, так?

— Извиняюсь! Пьяный, но не за рулем! Выпив, как законопослушный гражданин, домой машину толкаю снаружи.

— Долго толкать будете?

— Пока не протрезвею!

— Не гоните!

Копытов, насвистывая, пинал ногами автомобиль. Еще раз «сделал» Канаду! Счет два — ноль в пользу России!

Щелчком запустил в ночь окурок. По ругани судя, в кого-то попал! Вспыхнул свет, схватили за руки и орали до приезда полиции.

Притормозил тот самый негр. Лицо расплылось в улыбке, которой хватило на пятерых.

— О, мистер Копытов! Нетрезвому машину катить можно, гасить окурки об лысину в Канаде нельзя!

Сумма штрафа была такова — счет стал сильно в пользу Канады.

Копытов продал автомобиль. Но Канада зря радовалась!

Купил подержанного коня, отслужившего в цирке.

Чтобы ездить на лошади трезвым, об этом в канадских законах ни слова!

У светофора Копытов, как положено, тормозил. Цокал языком трижды. Приученный конь, задрав хвост, ронял на асфальт конские яблоки. Водители, зажимая носы, возмущались.

Копытов ржал вместе с конем и победителем совершал круг почета.

Против Копытова у Канады не было шансов.

Последние пассажиры вышли на Кольце. Мукин, мурлыча «вечером банька!», гнал в парк.

Сзади что-то шмякнулось.

Водитель поднялся в салон автобуса и споткнулся об неживую старуху.

Все в крови! Мозги кучками!

«Вместо баньки тюрьма!»

Принюхался. Лизнул. Варенье! Бабуля заснула и на повороте вошла в банку с вишневым вареньем! А за это в тюрьму пока не сажают!

Мукин вытащил тело на воздух и побежал за водой, чтобы отмыть пострадавшую.

Старуха очнулась. Видит — руки в крови! Сообразила: «Теракт!»

Скоренько переползла под «Мерседес».

К автомобилю приближался рыжий хозяин. По нетвердой походке и такому же точно лицу было ясно: накануне выпил немерено!

Увидев торчащие из-под машины ноги, рыжий оторопел. Когда парковался ночью, никаких ног не было. Или были?

Рыжий вытащил тело за ногу целиком.

— Вы тут давно?

— Семьдесят лет. Я коренная москвичка! — бабуля снова потеряла сознание.

Рыжий осел рядом. «Выходит, вчера визжали не тормоза, а старуха…»

Остановилась маршрутка. Кто-то нажал «остановку по требованию». По телевизору, если катастрофа, в конце говорят: «специально для НТВ». Убийство — не просто так, «по заказу ОРТ». А тут тебе «мерс» и старуха в крови, как по заказу Центрального телевидения!

Подошел милиционер.

— Лейтенант Рогов. Старушек сбиваем?

— Я подошел, все было сбито.

— Неубедительно. Ваши документы!

Пассажиры прилипли к стеклам маршрутки. Чувствовалось: чужая беда для них как своя. Но насколько приятней — чужая!

Вернулся Мукин с бутылкой воды. Смекнул: бабка подставила хозяина «Мерседеса»! Умница!

— За что ж этот гад тебя, старую, сбил!

Бабка схватила Мукина за руку:

— Родимый, где-то мы виделись! И голос знакомый. И личико. В автобусе ехала… Ты тормознул… я упала…

Мукин зажал бабке рот:

— Сотрясение мозга! Не соображает, что говорит.

— Позвольте! — Милиционер подтащил бабушку к «Мерседесу». — Как видите, господа, шишка на голове потерпевшей и вмятина на капоте совпали!

Маршрутка зааплодировала.

Рыжий отнял у милиционера старуху и с телом наперевес заковылял к пустому автобусу. Заправил бабкину шишку в неровности кузова — совпало так, еле выдернул голову!

— Вот откуда у шишки ноги растут! Хватайте водителя!

Мукин возмутился:

— Кончайте старуху во все дыры тыкать! Доживете до ее лет, сами с бульдозером совпадете! Смотрите! — Мукин вдавил бабкино личико в раздолбанную дверцу маршрутки. Совпало заподлицо.

Лейтенант обиделся:

— Безобразие! Столько транспортных средств одну несчастную бабку задавить не смогли! Разойдись!

У маршрутки на фарах навернулась слеза. Всем хотелось, чтобы справедливость восторжествовала и арестовали эту сволочь из «Мерседеса»!

Рыжий на радостях сунул старухе сто долларов.

Та начала бить поклоны, прикидывая, сколько раз надо попасть под машину, чтоб жить, ни в чем себе не отказывая.

Рыжий дал по газам, автомобиль, крутанувшись, врезался в столб.

Бабкино варенье на асфальте сработало!

Лица пассажиров маршрутки стали иконописными.

Как мало надо людям для счастья!

Встречал девушку на платформе Сестрорецк. Ветку сирени сломал по дороге, стою на платформе, жду.

Точно в 22.40 подходит электричка. Я с цветами, а из вагона вылетают трое орлов и, ни слова не говоря, давай мутузить! Да так, слова не вставишь!

Стоянка — минута. Точно по расписанию бить кончили, вскочили в тамбур, орут:

— Передай Серому, с ним то же самое будет!

Откуда мне знать, какому Серому?

А электрички след простыл.

Неделю пролежал, пока зажило, а сам думаю: «Я тут лежу себе, а Серый не в курсе. Вдруг для него это важно?»

Когда зарубцевалось, пошел встречать свою девушку Ветку сирени сломал по дороге, стою на платформе, жду.

А что, если ветка сирени — условный знак? У кого ветка, того и бить?

От греха подальше сирень выбросил.

22.40. Электричка. Опять три орла вылетают. Снова отделали за милую душу.

— Передай Серому, с ним то же самое будет!

А мне и переспросить нечем, какому, черт возьми. Серому?

Без зубов не поговоришь.

Две недели пластом. Как быть, думаю. Надо срочно искать Серого. Пока жив.

Поспрашивал соседей. Оказывается, есть такой бандит по имени Серый. Все знают. Школьная, 42.

Звоню. Открывает мужик. Точно, Серый! Серее не бывает! Жаль, мне досталось то, что ему положено!

— Вы товарищ Серый будете?

— Ну я. Какие вопросы?

— Вглядитесь в меня внимательно. Учтите, с вами то же самое будет!

Серый оскалился:

— Угрожаешь, сука?

И в одиночку отметелил так, тем парням и не снилось!

Я, когда дышать начал, шепчу:

— Зря вы распоясались. Ребята из электрички просили передать, я передал.

— Какие ребята, покажи!

— Показать смогу недели через три.

Договорились.

Через три недели Серый заезжает за мной на «Мерседесе»

Доехали до платформы. Я, чтобы накладок не было, ветку сирени вручил Серому.

Электричка ровно в 22.40.

Из вагона, как кукушечки из часов, выскакивают три орла, но я успел крикнуть: «Серый левей!»

Серый пиджак скинул:

— Ну, пацаны, какие претензии?

Орлы крылья сложили и говорят:

— А нам другой Серый был нужен. Прости, что потревожили, братан! Это тот тип чего-то напутал!

Слово за слово, помирились они. А дружба, как известно, скрепляется кровью. Вчетвером они из меня отбивную сделали!

На мое счастье, ОМОН проезжал! И могу вам сказать: пока есть ОМОН, можете спать спокойно! Вмиг раскидали всех!

А мне врезали так… Только на вторые сутки я понял: до того меня толком не били, а по попке, любя, шлепали!

До сих пор перед глазами искры, будто в мозгу вечный бенгальский огонь. Как говорится, праздник, который всегда с тобой.

Врач предупредил: еще год искры будут

Но я выводы сделал. Теперь меня спросят на улице «который час?» — фиг узнаете! Ноги в руки — и бежать. От греха подальше.

Склероз с годами крепчает. Уходя, все как попало бросаю, зато приходя, там и то нахожу.

В августе возвращаюсь — дом как после землетрясения! Носки не в кастрюле, а на полочке парами! Галстук через час застукал висящим в шкафу! Туфли… оказалось, их четверо — начищены, будто им на парад, хотя гуталина, я знаю, ни капельки нет!

Кто устроил погром? Эй! Отзовись, сволочь!

Молчание.

…Дверь открыл в сентябре — будто кулаком в глаз! Ослеп! Оказалось — это окна помыты!

Кто разрешил?! Кому паутина мешала?

Не иначе воры подобрали ключ от квартиры!

Деньги на месте. Зачем лезли в дом? Окна вымыть? Что за маньяк! Или привидение повадилось?

Ко всему привыкаешь. Тем более отглаженная рубашка лучше, чем грязная. Носки заштопаны, из-за дырок пальцы не ссорятся.

Прошло, убрало, затаилось. С таким уголовничком можно жить.

…В октябре прихожу — на столе ужин! Картошка пожарена именно так! Капусточка с хрустом! Сельдь разомлевшая в масле, кружочками лук!

Открыл холодильник — озябшая водочка!

Тут бы и вы от счастья заплакали.

Водку плачу и пью. Кто ты, мой ангел-хранитель? Дай поцелую.

Сообщить в милицию? Глупо. Поймают, посадят — опять грязь, паутина, бардак!

Когда о тебе заботятся, какая разница кто?

Фантастика с кибернетикой! Двери распахиваются при виде меня, будто фотоэлемент в них. Утром в зеркале морда кем-то побрита! В туалет не хочу, за меня схожено! Глюки!

В ноябре день рождения. На службе подарили цветы.

Дома в вазу поставил. Аромат — туши свет!

Ложусь в кровать, — теплая! И во сне ЭТО произошло!

На подушке утром волос лежал золотой! Может, не сон?

Привидение женского рода…

Назвал Изабеллой.

Естественно, мчишься с работы домой к селедке с блондинкой.

Медовый месяц как сон пролетел.

Когда первый раз вошел и не убрано было — простил.

Мало ли, закрутилась моя Изабелла, с кем не бывает!

Суп холодный, но был!

Пожурил, в постели к утру помирилися.

Думал — наладится. Нет! Свинство по нарастающей шло. Вернулся — в углу пустые (бутылки! Двадцать пять штук! Окурки гасили о подоконник! В ванной на полу трусы не мои!

Соседи телефон оборвали: «Что у вас днем за оргии? Крики, плач, мордобой!»

Откуда мне знать, что тут творится, пока я на работе?

Не скажешь: это не я — пьяные привидения! Извиняешься.

И в морду дать некому! Такой у привидениев плюс, верней — минус!

Наконец деньги сперли! Все восемь тысяч!

Вызвал милицию. Мол, житья не дают потусторонние силы.

«Привидения, говорите? Пьете много? Судя по бутылкам — запой?!»

Как объяснить, что у себя в доме, а пил водку не я?!

«Тогда кто? Это ваша квартира? Прописаны? Можно паспорт взглянуть?..»

Чувствую, чем дольше им объясняю, тем больше шансов, что посадят меня!

Вот чего привидения добивались! Меня в тюрьму или в дурдом, а они тут гуляют!

Неделю тихо. Испугались! Запах милиции чувствуют до сих пор.

Снова бардак. Где бросил, там и нашел. Противно. А в то же время удобно!

Главное, нет вопросов: кто в доме хозяин!

Курила она. Прилично курила! Где-то пачку в день. И в ночь пачку. Если не спит. А если спит — полпачки.

Ей и посоветовали: сходила бы к гипнотизеру. Пока жива.

Есть один. Пятерых отучил навеки! Внушил такой ужас последствиями курения, что те с перепугу все бросили! Один даже семью!

Ну она и пошла.

В три сеанса он из нее другого человека сделал! Сигареты видеть не может! Вообще никого видеть не может.

Ну и заикается. Слегка. Только когда говорит. Когда молчит — практически не заикается.

Да глаз у нее дергается. Но это днем, когда не спил

Ночью, когда спит, фактически ничего у нее не дергается. Спит как убитая.

Правда, соседи жалуются, что орет всю ночь:

«Спасибо, я не курю! Спасибо, я не курю!»

Водомерка занималась на поверхности воды геометрией.

Чертила, зачеркивала, снова чертила: «496, 497…» Лягушка сглотнула комарика:

— Кончай ерундой заниматься!

— Не отвлекай! Началась перепись воды.

— А ничем другим заняться не пробовала?

— Здрасте! Если не я, то кто? Каждый должен заниматься своим делом! — 497, 498…

— Ты права. — Лягушка проглотила в прыжке водомерку. — 499…

В камышах цапля примерялась к лягушке:

«С этой в июле вроде… пятьсот».

Жизнь заставляет всех заниматься своим делом. Перепись продолжается.

Вошла кенгуру в магазин. В каталку разного покидала, расплатилась. На выходе звон!

Охранник прощупал фигуру — у кенгуру в сумке на пузе банан!

— Как он там оказался, простите?

— Хулиганы засунули!

Через неделю кенгуру снова заходит. Чтоб все по-честному, сумка на пузе зашита суровыми нитками.

На выходе звон!

В карманах пусто, сумка зашита — звенит!

Просветили рентгеном — что-то стоит поперек горла.

— Тьфу! Чтоб вы подавились своими бананами!

Через пару дней — опять кенгуру. Сумка зашита, карманы заштопаны, рот пластырем — честней существа не сыскать!

На выходе — звон!

Кенгуру пластырь срывает:

— На сумчатых специально настроили! Это расизм!

Извинились, просветили рентгеном… В кишечнике снизу засунут банан!

Природа! Кенгуру зашей сверху донизу, все равно стибрит.

Перед хирургической операцией тело пациента начисто бреют, чтобы стало стерильным.

Как выбривала мужчин симпатичная медсестра Анечка, не мог с ней сравниться никто!

Смочит водой, сладко мылит, возбудит бритвой, успокоит кремом. И все это нежными пальчиками. А в результате мужскому организму блаженство, чтобы не сказать большего!

Мужики на любую операцию под нож согласны, лишь бы перед тем на выбривание к Анечке.

В феврале большого начальника привезли. Уже не вставал.

После выбривания с песнями гнался за Анечкой с десятого этажа. Еле поймали босого на улице в мороз минус двадцать!

Врач сказал:

— Поздравляю, оперировать некого!

Вызвали Анечку в палату люкс.

— Вот вам конверт с благодарностью.

Анечка покраснела:

— Врачебную клятву Гиппократа давала! Нарушить ее не могу, хотя очень хочется!

Начальник говорит:

— А принесите-ка текст клятвы вашего Гиппократа.

Поручил отпечатать заново с его исправлениями.

Анечка прочитала и убежала с деньгами и чистой совестью.

Если не можешь клятву нарушить — измени ее!

Японцам на мозги надо ограничитель! Собачку скрестили с компьютером — получился пес-вундеркинд!

Учли все. Хозяин переживает, когда умирает собачка? Сделали вечную, то есть собака хоронит хозяина! Что может быть радостней?

Ты еще в аэропорту приземлился — изделие дома до потолка прыгает! Открыл дверь — оно от избытка чувств мочится. Никакая жена так не встретит!

Знакомый за большие деньги приобрел дочке. Та не нарадуется. Ни подруг, ни родителей — япочка заменила всех. Механизм так отлажен — псина понимает тебя лучше людей.

И вот уже дочь говорить стала хуже, зато тявкать лучше. Силой ребенка увезли за границу, пока в Маугли не превратилась совсем.

Кто ж знал: в псину программа заложена типа «тоска по хозяину»! Скулит так — прохожие крестятся, думают: кто-то умер.

В сердцах хозяин ночью за хвост и в окно! Двадцатый этаж на минуточку!

Наконец тишина гробовая! Заснули счастливые.

Через полчаса окно бздинь, об пол бряк — здрасте! По стене чем-то влезла!

Не иначе в собачку японцы заложили верность такой мощности, от которой нету спасения. В гарантийном талоне написано: «Наше изделие пойдет за вашим гробом!» Оказалось, не шутка!

И тут бог послал друга с Камчатки со своим пацаном.

«Мальчик, хочешь игрушку японскую плюс сто долларов?»

Когда прощались в аэропорту, вот радости у обеих сторон было!

До Камчатки десять тысяч километров, вернуться псина никак не должна. Ей ближе на родину в Японию вплавь.

Год и семь месяцев непрерывного счастья.

Вы будете смеяться, а мои знакомые плакать — вернулась!

Слезы фонтаном бьют изо всего. Вместо лая — кашель и хрип.

А пахнет!..

Чтобы не лечь в гроб согласно инструкции, пришлось дочку собаке вернуть. Сразу затихла, в коленки уткнулась, хвостом машет до изнеможения.

Япочку отмыли, колтуны расчесали — вдруг закапала настоящая кровь! Никаких внутри микросхем!

Выходит, за большие деньги под видом японской новинки втюхали обычную нашу дворнягу!

Вот откуда нечеловеческая верность до гроба!

Механизм хорош чем? Ты его включил, ты его выключил!

Платишь за удобства, а мучений хватает и так!

Верность требует ответного чувства, а на это нет сил.

Автобусная экскурсия по Барселоне началась с памятника Колумбу.

Экскурсовод бойко рассказала о Колумбе на русском языке. Извинившись, перешла на немецкий, по-военному четко рассказала, очевидно, все то же самое.

Москвичка возмутилась:

— Мы оплатили экскурсию на русском! С какой стати слушать про Колумба еще на немецком, простите меня, языке?

— Приношу извинения, в группе туристы из восьми стран.

— Да что ж воно такэ?! — возмутился обгоревший турист. — Я украинец! Будь лаской, про Колумба на украинской мове!

— Слухайте!

Следующим встал блондин в шортах:

— Хотелось бы услышать гимн республики Эстония или Колумба на родном языке!

Монолог блондин слушал стоя.

Колумб по-японски стал последней каплей.

Переругавшись на разных языках, туристы единогласно приняли решение: «К черту такую экскурсию! Разворачиваемся на пляж!»

Когда вышел последний турист, я спросил переводчицу:

— Откуда вы знаете столько языков?

Девушка улыбнулась:

— Выучила на всех языках один текст. Про Колумба. За пять лет ни одна сборная экскурсия не двинулась дальше.

Программа такая: Колумб, скандал, пляж!

Хорошо провел отпуск - когда и загорел, и не обокрали!

Август. Сочи. На пляже битком. Чтоб лицо не задеть, шагают по попам.

В гостинице птичий базар! Женщины чирикают, мужики хвосты распускают. Флиртуют все! У некоторых крыша поехала, к своим женам клеятся! Люди думают о чем угодно, только не о воровстве!

Хорошо я всегда на чеку!

Начинаю ученья.

Пролез между туристами к стойке портье, будто интересуюсь, а сам левой рукой (для наглядности в красной перчатке с блестками) лезу в свой задний карман. Со стороны, чья рука между поп шарит, — неясно. Слепому видно — воруют!

Шутки, смех!

Как в замедленной съемке тащу свой бумажник на глазах у людей.

Вверх-вниз! Вверх — вниз! По попам кошельком хлопаю!

Вместо «караул! грабят!» — «хи-хи», «ха-ха!»

В кресле курит мужчина.

— Ничего не заметили?

— Я не слепой! Все вижу. Блондиночка в розовом без трусов!

— Только что у вас на глазах я вытащил кошелек!

Курящий, как фокусник, — ап! Из воздуха удостоверение вытащил:

— Милиция! Вы арестованы!

— Пардон! Я действительно вытащил кошелек, но не у них… как бы им… а сам у себя вот! Проводил на территории Сочи учения.

— Учения прошли на «отлично»! Дадут вам лет пять! Позвольте бумажник! Перечислите, что было в нем.

— Пятьсот долларов. Визитки, рецепт на снотворное.

— Верно. Именно это вы и украли. Пройдемте!

(Во влип! «Где провел отпуск?» — «В Сочи, в тюрьме!»)

— Сдаюсь! В кошельке не пятьсот долларов было, а триста! Моих всего ТРИСТА долларов! Пересчитайте, не пожалеете!

— Вы правы, всего… двести долларов! Держите кошелек. За красные буи лучше не заплывать! Счастливо!

Вот такая неподкупная в Сочи милиция!

Вечером в ресторане двое подсели. Рассказал, во что обошлись мне ученья.

Парни подпрыгнули:

— Такой весь худой, черный? Снова Мирон!

— Он не милиционер?

— Ворюга! Вот как выглядит настоящее удостоверение! Герб Сочи. Печать МВД. Подпись Путина. Позвольте улику.

Протягиваю бумажник.

Тут дворняга кладет морду на стол, и слюни от нее текут к антрекоту. Брысь!

Официантка оттаскивает собаку за хвост. Я официантку.

Пока сражались за антрекот, сотрудники испарились, растаяли в воздухе.

Чертовщина! Слава богу, кошелек на столе…

Вместо двух сотен — две бумажки по пять долларов! Плюс колода карт с голыми бабами!

Вся страна одна банда! Прохожие, милиция, официантки, дворняги — повязаны все!

Никому нельзя верить! Кругом фальшь!

Хорошо, пятьсот долларов у меня в кошельке были фальшивые.

Как чувствовал!

— Скажите, «Вашингтон потц» есть?

— He «потц», а «пост»! Пожалуйста.

— «Юманите Ла-Манш»?

— Диманш. Прошлогодняя.

— А эта газетка, буковки в завитушках, чья?

— Китайская. Или японская.

— Неважно. Посчитайте.

— Простите, вы что, читаете на всех языках?

— Да, листаю на всех языках.

— Но вы же ничего не понимаете?

— Мне своих забот мало?! Листаешь — чувствуешь, везде черт-те что — значит, у тебя все как у людей!

Культурный человек должен быть в курсе чужих неприятностей.

Десять лет жизни отдал - можно поздравить!

Фу! Выучил-таки бугудейский язык!

Спросите по-бугудейски: «Как меня звать?*

Языка не знаете!

А я знаю! Могу спросить кого угодно о чем угодно, и мне никто не ответит! Кроме меня!

Бугудейцы — древнейшее племя на юге Африки. Их осталось человека два с небольшим. Два старика и старушка.

Немного потерпеть, и стану единственным в мире, кто владеет бугудейским языком! Единственный!

Жаль, родители до моей славы не дожили!

— Не хотите приобрести себе облачко?

— Я похож на идиота?

— На земле все поделено. В Америке Луна ушла влет до камушка! Шварценеггер, Мадонна приобрели по десять гектар! Уже кончаются облака. Останетесь с носом!

— Я баночку «пьянящий воздух Флориды» купил!

— Ну?

— Вскрыл — гнилой воздух со станции Мга!

— Вот лицензия на продажу облаков.

— Отстаньте! Мне только ваших облаков не хватало!

— Подумайте о внуках. Что им оставите?

— Что оставлю?..Не беспокойтесь! Я им оставлю…Почем облака?

— Триста рублей штука. Пара — пятьсот. Умные вкладывают в недвижимость!

— По-вашему, облака, плывущие в небе, — это недвижимость?

— У других и такой нет! Лучше облако в небе, чем дохлая синица в руке.

— Где ваши облака?

— Пожалуйста, фотографии. Перистое, слоистое? Или предпочитаете кучевые?

— А это облачко в кудряшках — симпатичное. На болонку похоже.

— Анжелика.

— В смысле?

— Облако по имени Анжелика.

— Красивое имя.

— Так и облачко прелесть! Причем болонку надо выгуливать, кормить. А облако, оно есть не просит. Вы тут, оно там.

— А как узнаю, что сверху мое проплывает?

— Почувствуете. Кольнуло в груди — значит, сверху родимое!

— Выходит, я… облаковладелец! Круто! Жене не скажу. Обычно скандалишь, дверью хлопнул: «Все, ухожу!» А идти-то некуда. Теперь другой разговор!

— Осталось семь облаков.

— Неужели все разобрали?

— Кто поумнее — сотню берут. Во-первых, скидка, во вторых, тогда у вас бонус! Призовая игра! Сто облаков — уже туча! Возможна гроза, молния. Ученые подсчитали: одной молнии хватит освещать Нью-Йорк год! Японцы придумали, как ловить молнию. Осталось решить — хранить в чем. Понимаете, какими деньжищами пахнет?!

— Наскребу на одно. Беру болонку в кудряшках. А еще облака будут?

— Обещали к концу недели сильную облачность. Копите деньги.

— Теперь я знаю, на что!

Пять лет жили нормально, и вдруг женским сердцем чую: что-то не так! Как только не пыталась удержать мужа!

Красилась в блондинку, в брюнетку, грудь уменьшала, наращивала, бедра шире, бедра уже… а уж в постели равных мне не было!

Нет, ушел к Галке! А там ни кожи ни рожи… Встретились через год.

— Дело прошлое, скажи, что эта швабра делала такого, чего тебе не делала я?

Он покраснел:

— Студень.

— Не подскажите, который час?

— Я замужем.

— Тогда по чашечке кофе?

— Муж — боксер. Собака — боксер. Их двое, а вы один.

— Послушайте: я сотню женщин сделал счастливыми!

— Неужели есть такие дуры?

— С вами будет сто две.

— Закажите коньяку. Но учтите, если еще и вы меня обманете…

— Мадам! Вы никогда не спали с порядочным человеком!..

Мужик нелюдимы по фамилии Бенц проживал.

Женился на бабе — не приведи господь!

С утра до вечера пилит:

— Идиот! Вечно окурки в суп, гвоздь в палец! Все гения из себя строишь?! За что меня бог наказал! Сиди на чердаке, сиди и думай, зачем ты на свет родился, бестолочь!

Бенц месяцами с чердака не спускался, чтоб бабу свою не видеть. И придумал там какую-то… ага! Теорию относительности!

Да, фамилию жена заставила взять свою. Стерва по фамилии Эйнштейн.

До чего может баба довести человека!

Медкомиссия летчиков каждый год проверяет. Чуть что не так — под зад и на пенсию. А у меня семья, долги, дети — еще летать и летать!

Глазки с годами прищурились. Зато слышу, как молодой. Паркуюсь по звуку.

В мае комиссия.

Окулист зрение как проверяет? Дает бумажки в пупырышках. Красные, зеленые, желтые. «Различите фигуры!» А там дом, лодка, заяц… Рисуют назло неразборчиво! Сколько наших отчислили за то, что зайца не разглядели. Хотя какие зайцы в небе?

Я столько лет в авиации — друзья всюду. Естественно, картинки окулиста мне заранее вынесли. Выучил назубок.

Пока врач ногу на ногу закидывал, я всех зайцев-кроликов опознал!

У него челюсть отвисла. Норма, оказывается, двадцать минут, а я в двадцать секунд уложился!

«Что случилось со зрением?! В вашем возрасте такого не может быть!»

Пришлось выкручиваться. Мол, зрение — это как секс, чем больше упражняешь, тем обостреннее!

И пошел слух гулять: «У Степаныча с годами все обострилось по-соколиному!»

Кошмар! Летчики ненавидят от зависти. Стюардессы пристают во время полета.

Хочешь не хочешь легенду из последних сил приходится подтверждать.

Жена, долги, дети. Еще летать и летать…

От нас в столицу летит только «Як-40». По законам физики летать он не должен. А по нашим законам летит. Дребезжит, как ложка в стакане. Из иллюминатора ветер. Колени соседа массируют спину. Лайнер со всеми удобствами.

Как из негодного сделать приличное, ничего не меняя?

Додумались!

Поделили салон на три части. Люкс — занавесочка из парчи. Бизнес-класс отделен шелком, эконом-класс — половая тряпка.

Люкс обслуживает стюардесса в топлесс. 18 лет. Бюст пятый номер. Коньяк «Хенесси» с него не падает.

Бизнес-класс. Хромая стюардесса в купальнике. 40 лет. Предлагает желающим водку из горла.

Эконом-класс обслуживает припадочная пенсионерка, инвалид второй группы. В купальнике. Обливает теплым пивом нечаянно.

Соответственно люкс — пятьсот долларов. Бизнес-класс — триста. Эконом — сто.

А чтобы и в эконом-классе летели с комфортом, за ними, фактически в туалете на унитазе, летит специально нанятый человек фактически в полном дерьме! По сравнению с ним эконом-класс — пятизвездочный люкс.

При этом из иллюминаторов тянет по-прежнему, колени массаж спины делают, все дребезжит.

Но люди довольны. Каждый летит на своем уровне.

Так выглядит расслоение общества!

Каждое утро у входа в отель сидел негр. Предлагал связки часов дорогих марок. Улыбался так ослепительно — казалось, зачат был при помощи фотовспышки.

Продавал часы за сто долларов, тут же спускал до пяти.

Поторговавшись, за сорок долларов можно было купить ведро часов.

Никто, естественно, не покупал побрякушки..

Разговорились с продавцом на ломаном английском.

— Ничего не зарабатываешь?

Он помотал головой, улыбнулся.

— Завтра с утра опять тут?

Кивнул и показал все тридцать два зуба.

— Какой смысл?

Он повторил по-русски «какой смыл», подмигнул и заржал так заразительно — прохожие начали смеяться, не зная причину.

Идиот!

Прошел год. Заказал путевку в тот же отель. Уверен: африканец улыбается на своем месте! И я не уеду, пока за любые деньги не выпытаю у этого кретина секрет его бизнеса: как быть счастливым, ничего при этом не зарабатывая!

Приехал. Судя по озабоченным лицам знакомых туристов, с этой же целью в отель вернулся не я один!

А что, если именно за туристов ему и платит хозяин отеля?!

Тогда кретин не он…

ПРИЗНАКИ БЕРЕМЕННОСТИ

Вроде ничего не ешь, а живот увеличивается.

На шпагат садишься с трудом.

Тошнит не после приема алкоголя, а при виде его.

Головастики в пруду вызывают материнские чувства.

Тянет на соленое, крепкое и надежное, то есть постоянно хочется замуж.

ЗАПОВЕДИ СУПЕРМЕНА

1. Если женщина вас в упор не видит, это еще не значит, что она о вас не думает.

2. Если женщина о вас не думает, это еще не означает, что она вас не хочет

3. Если женщина вас не хочет, это не значит, что между вами ничего не произойдет.

4. Если между вами ничего не произойдет, кто помешает вам говорить, что, само собой, она не устояла.

ПРИЗНАКИ ПОПУЛЯРНОСТИ

1. Про вас печатают такие гадости, о которых вы не смели мечтать.

2. Хулиганы, избив вас, просят автограф.

3. Когда ваше лицо появляется на экране, вся страна бросается к телевизору. Половина — чтобы сделать погромче, половина — чтобы выключить! То есть ваше творчество никого не оставляет равнодушным.

ЧЕТЫРЕ ПРИЗНАКА ОЛИГАРХА

1. Судя по количеству школьных приятелей, за одной партой с вами сидело около тысячи человек.

2. Выйти за олигарха замуж по любви, сами понимаете, практически невозможно.

3. Чтобы в кровати обнять жену, надо сначала перелезть через своего охранника, потом через ее охранника, после чего обнимать никого не захочется.

4. Можете удовлетворить любое свое желание и готовы заплатить сколько угодно, лишь бы возникло.

ДЕВЯТЬ ПРИЗНАКОВ ИНТЕЛЛИГЕНТА

1. Стесняется пересчитывать сдачу, отчего везде желанный клиент.

2. Начитан. Поэтому с ним не о чем разговаривать.

3. Если в общественном транспорте встать ему на ногу, не станет вас беспокоить, пока вы не выйдете.

4. Не умеет ругаться матом. Отчего в компании ему и сказать людям нечего!

6. Всех убеждает, не в деньгах счастье. Можно подумать, они у него когда-нибудь были!

7. Всегда готов вступиться за честь женщины, хотя она понять не может, о чем, собственно, речь?

8. Верит людям на слово, отчего все считают его идиотом.

9. Женщинам не интересен, отчего продолжение потомства под вопросом, как и само понятие «интеллигент».

* * *

Кожа на лице от переживаний стареет, морщится поперек и вдоль, свисает на шее дряблая. А на ягодицах до конца дней упругая, гладкая!

Вот вам секрет молодости: не берите ничего в голову!

* * *

Вы с женщиной спите, а она в это время с вами живет.

* * *

Тринадцатилетняя девочка вернулась в город с дачи. У зеркала изумленно разглядывает вытянувшиеся ноги, округлившуюся грудь.

— Бабуля, что это со мной такое?

— Стареешь, внученька, стареешь!

* * *

— Алло! Это 238-46-57?

— Как, как?

— Я говорю: это 238-46-57?

— Сейчас надену очки, посмотрю… Да… нет… нет… да… да… нет… и да! Три цифры набрали неверно. А кто вам нужен?

* * *

Чем дольше идешь к поставленной цели, тем большее удовлетворение в результате испытываешь.

Взять, к примеру, тот же туалет. Чем дольше до него бежишь, тем большее удовольствие получаешь в итоге.

Поэтому терпение, еще раз терпение! Все тяготы, испытания даны нам во благо.

Если успеете добежать.

* * *

— Откройте рот. М-да!

— Что там доктор?

— Не нравится мне ваш язык, ох не нравится!

— Что-то серьезное?

— Не ваше дело! Разденьтесь!.. Ого!

— Это лечится?

— Не нравится мне ваша спина. И позвоночник, и ноги ваши не нравятся! Повернитесь лицом!.. О господи!

— Жить буду, доктор?

— Запомните! По понедельникам с утра мне никто не нравится! Следующий!

* * *

Так, кто сказал «У этой бабы фигура ничего»?! Кто сказал, я сама слышала, кто посмел?! Вы?.. Вы?.. Ты? Мальчишка! Выйди вон! И жди меня в восемь у метро «Владимирская», щенок!

* * *

— Можно подняться наверх?

— Нельзя. Башня для самоубийц. Оттуда бросаются вниз.

Бросаться с высоты десять метров стоит доллар. С высоты двадцать метров — два доллара! Результат гарантируем!

— Простите. Если разбиваются насмерть, почему разные цены?

— Жить-то всем хочется. А оттуда лететь в два раза дольше!

* * *

Испанский певец Хулио Иглесиас к нам приехал. Всего на один концерт. Билеты по сто долларов. Звезда!

Его директор жесткие условия выдвинул: «Лучше пусть зал будет неполным, но чтоб ни одного человека без билета не было!»

Это чтобы я не прошел без билета с моими связями?! Да еще не родился такой Иглесиас!

Всех на ноги поднял. Естественно, прошел! Все с билетами, как дураки, один я сижу на халяву!

Правда, пришлось за это пятьсот долларов отдать…

* * *

На даче у нас банька. Для жены достаточно шестьдесят. Я потею при восьмидесяти. А сыну меньше ста — заморозки!

В бане не мытье, а раздоры.

Сначала висел старый длинный термометр.

Жене подарили квадратный.

Сыну из Парижа привезли круглый.

И наконец в бане согласие.

Потому что когда длинный показывает шестьдесят, квадратный — восемьдесят, а круглый при этом зашкаливает за сотню.

То есть сидим в одной и той же бане, но каждый парится при своей температуре!

Это и есть демократия в действии!

* * *

Сам прочитал в журнале: «Мужик во время полового акта непроизвольно дает путевку в жизнь ста миллионам сперматозоидов. Но в лучшем случае лишь один достигает цели, дает потомство!

А где остальные?!

Ведь при удачном раскладе каждый из нас мог бы заселить планету! Да тот же… Сатурн!

Приезжаешь, а вся планета хором: «Папка приехал!»

Приятно.

* * *

Слушайте, вы в этом поезде не одни! Что вы людям спать не даете?! Всю ночь «Миша, пись-пись! Миша, пись-пись!..»

— А что бы вы делали на моем месте? За ночь ребеночек ни разу толком не сходил!

— Он — нет! А я уже тридцатый раз бегаю!

— Скажите, у вас в спичечном коробке такое белое, туда помидорки макаете, это соль?

— Да, возьмите.

— Нет, спасибо, мне надо спички.

* * *

Ученые подсчитали: если взять среднюю продолжительность жизни, куда входит время на сон, еду, транспорт, секс, туалет и прочее, то выходит что на размышления о смысле жизни человек тратит примерно столько же времени, сколько на секс и туалет в сумме.

И только крупные писатели на раздумья тратят времени гораздо больше.

Вывод: у талантливых людей что-то не ладится со стулом и сексом, что и толкает их к творчеству.

* * *

Три стадии возраста.

Первая. Всю ночь гуляешь, пьешь, черт-те что делаешь — утром по тебе ничего не видно.

Вторая стадия. Всю ночь гуляешь, пьешь, черт-те чем занимаешься — утром по тебе все это видно.

И, наконец, третья стадия. Всю ночь спишь. Не гуляешь. Не пьешь. Ничем вообще не занимаешься.

А утром у тебя такой вид!.. Будто ты всю ночь гулял, пил, черт знает чем занимался…