Белая кобра

Глава двадцать пятая

Газ шипел и свистел, заполняя медленно кухню и заползая в комнату. Я лежал и сквозь неплотно сжатые веки смотрел на мерцающий огонек свечи, прислушиваясь к тому, что происходит на лестнице. Выждав немного и убедившись, что Лешка ушел, я тихо встал. Озираясь, подошел к свече, задул её и пошел на кухню, перекрыть газ. Сделав это, очень осторожно открыл на кухне окно, посмотрел на спящих, сунул свечу в карман, взял свою сумку и вышел из квартиры.

Я выпрыгнул из окна, тщательно огляделся, присев на корточки за ящиком. Никого во дворе не было. Быстро прошел через маленький двор к небольшому, так же предназначенному на слом, флигелю, сиротливо стоявшему в самом углу двора. Сбоку, в стене флигеля, была дыра, в которую я и проник.

Внутри небольшого одноэтажного здания все было разломано. Я с трудом нашел маленькую однокомнатную квартирку, в которой были целы стекла и двери на крохотной кухне. Проверив окна ещё раз, закрыв их поплотнее, я посмотрел, плотно ли закрываются двери на кухню, и остался доволен осмотром.

Осмотрев все, открыл на полную на кухне газ в двух горелках и в духовке газовой плиты, поставил у порога свечу в стакане, зажег короткий фитилек, дождался пока огонек загорится ровным пламенем, послушал, как свистит и шипит на кухне вырывающийся в горелки газ, встал, закрыл за собой двери, очень осторожно, чтобы не задуть случайно огонек.

Проделав все это, я поправил на плече сумку, и вышел опять на улицу через пролом в стене. Остановился, с удовольствием и наслаждением вдыхая свежий воздух, и сделал шаг в сторону.

В спину мне уперся ствол пистолета, и Галя, которую я узнал по голосу, резко велела мне медленно повернуться.

Я медленно, как и было мне только что велено, обернулся, в глаза мне смотрели ствол пистолета и Галя.

— Отдай мне сумку! — велела она тихо, но с плохо скрытой ненавистью.

Я отрицательно покачал головой.

— Ты же сама прекрасно знаешь, что сумку я тебе не отдам. Это моя добыча, как говорится в одной сказке.

— А ты знаешь, что я могу выстрелить? — скулы у неё затвердели.

— Возможно, — покорно согласился я. — Только зачем и за что? Я же не стал резать вам глотки, когда вы спали. Вернее, когда я думал, что вы спите.

— Где Алексей? — спросила Галя.

— Рванул твой жених, наверное, в посольство, — безо всякого интереса ответил я. — А может и ещё куда. Он мне не докладывал, меня с собой не приглащал. Я в его планы не входил Если тебя волнует этот вопрос, надо было задать его самому Алексею.

— Ты врешь. Вы сговорились уйти. Где он ждет тебя?

— Когда это мы с ним успели сговориться?! — едва не поперхнулся я. Во время маленького мордобойчика, когда они крушили мне ребра и собирались добить меня?

— Почему вы ушли вместе? — не поверила мне Галя.

— К сожалению, ты поздно проснулась, — прищелкнул я языком, — и пропустила самое интересное. Я тебе все расскажу, только давай отойдем подальше от этого домика, сейчас в этом домике очень сильно бабахнет.

— Почему это в нем бабахнет? — удивилась недоверчиво Галя.

— Давай поскорее отойдем, я все расскажу, только нам нужно ещё успеть вернуться к ребятам.

— Если нужно вернуться, тогда для чего ты брал сумку? — совсем потеряла ориентиры Галя.

— Это мои деньги. И для меня это не просто деньги, это мое будущее, терпеливо пояснил я. — Как я мог оставить свое будущее в чужих руках? Пошли же скорее!

Я перехватил инициативу и увлек Галю к окну дома, в котором оставались Сергей и Ирина. Я быстро влез в окно, потом помог забраться Гале.

Я втянул её за руку через подоконник, она легко перемахнула его и оказалась почти что вплотную ко мне. На мгновение мне показалось, что она сама придвинулась вплотную. Но через мгновение я понял, что это мне не показалось.

Неожиданно сильными гибкими руками она обхватила меня и спросила, заглядывая снизу мне в глаза. Не знаю, что она хотела увидеть там в такой темноте, но она смотрела мне в глаза и спрашивала, сама прижимаясь ко мне все теснее и теснее, обволакивая меня горячими объятиями, колдовским темным взглядом, таинственно и дразняще шелестящими в тишине словами:

— Это правда, что про тебя рассказывал майор? Ты действительно убивал людей на войне и затоптал кого-то? Ты действительно такой дикий? Почему ты стоишь? Ну же, ну…!

А я уже и не стоял вовсе. Я сам, с неожиданной для меня самого яростью, не отвечая на её бормотание, набросился на это отчаянно рвущееся навстречу мне горячее и гибкое тело. Позабыв про деньги, про свечу, про открытый газ на кухне во флигеле, про все на свете. Ничего в мире для меня больше не существовало, кроме этих жалящих губ, необъяснимо горячей и прохладной одновременно кожи.

Я знал в своей жизни женщин. Не слишком много, но знал. Но никогда не желал их так яростно и безумно, как в эти мгновения. Никогда до этого я не испытывал ничего подобного, потеряв связь со временем и окружающим…

Когда громыхнул взрыв, и посыпались остатки стекол, а по стене застучал битый кирпич, Галя несколько раз судорожно вздрогнула и затихла, обвивая меня за шею руками.

За нашими спинами, во флигеле, что-то ещё рвалось, шипело, плясало вырывающееся из-под груды обломков пламя, а мы стояли, с трудом восстанавливая сердцебиение и приходя в себя.

— Бежим скорее к ребятам! — первой очнулась Галя, торопливо оправляя одежду. — Там же Ира с Серегой!

И она, не дожидаясь меня, побежала вверх по лестнице, откуда уже спускались перепуганные Сергей и Ирина с оставшимися сумками в руках.

Столкнувшись с нами, они испугались, совершенно потеряв ориентацию.

— Это вы?! — воскликнула Ира. — Как вы нас напугали! Куда вы все делись?! Что взорвалось?! Где Алеша?!

— Где моя сумка?! — не слушая их, вскрикнула Галя, бросаясь в оставленную комнату.

— Постой! — успел я поймать её за локоть. — Бежим отсюда скорее, там нет твоей сумки, а сейчас здесь будет полно зевак, пожарных и милиции. И если нас заметят выходящими из дома, нам не избежать ненужных объяснений…

— Как это так — там нет моей сумки?! — не понимая, закричала Галя. Куда же она делась?! Она там, я должна вернуться за ней!

— Нужно скорее бежать отсюда, сейчас тут будет полно ментов и пожарных, — тащил я её в сторону окна.

— Верните мне мою сумку! — выкрикнула Галя, выхватывая пистолет. Верните! Или я всех перестреляю!

— Галя, успокойся немедленно! — попробовал вмешаться я. — Сумок столько, сколько их осталось, там твоей сумки нет, её взял Алексей. У остальных сумки были под головами, он не рискнул их вытаскивать и взял свою и твою.

Галя отреагировала на мое вмешательство совершенно неожиданным образом. Она действительно успокоилась, но пистолет не опустила и сказала ледяным голосом:

— Дилемма простая: если нет лишней сумки, значит, есть лишний человек. Так что — найдется лишняя сумка, или кто-то лишний?

— Галя, что ты? — испуганно отодвинулся Сергей, косясь на пистолет. Мы готовы с тобой поделиться. Правда, Ира? Правда, Костя?

— Конечно, Галя, мы обязательно поделимся, — поспешно согласилась Ира.

— Да неужели? — восхитилась Галя. — Тогда делитесь!

— Не здесь же! — растерялся Сергей.

— Почему? Чем здесь плохое место? — издевалась Галя. — И потом я не слышала Костю. Он не выразил готовности делиться.

— Да скажи ты ей, что поделишься! Хватит там на всех, — выкрикнул Сергей, косясь на пистолет в руках Гали, и умоляюще прошептал. — Ну, скажи, что тебе стоит.

Он уже понял на собственной шкуре, что слова у неё с делом не расходятся, и теперь вполне резонно побаивался её. Я медлил с ответом.

— Мне нечего сказать, — четко выговаривая слова, ответил я после длинной паузы. — Врать мне мама не велела, а делиться я не хочу. Это моя добыча, и я не буду ни с кем её делить. Вы можете выделить свою часть Гале, вам хватит на всех.

— А ты, значит, делиться не будешь? — сжав кулаки, надвинулся на меня Серега. — Ты, значит, под себя все грести будешь?!

— Стой там, где стоишь! — прикрикнул я. — Это мои деньги, и я буду распоряжаться ими так, как захочу. Мной понукать и командовать никто не будет. А вы думайте скорее, лично я пошел, время наше вышло, пока мы тут будем торговаться, нас всех заметут. Ну?!

— Что ты нукаешь?! — заорал Серега.

Я сплюнул ему под ноги и пошел к окну. Я уже перекинул ногу через подоконник, когда Галя решилась:

— Ты куда?! — окликнула она меня, и впервые за все время в её голосе послышалась растерянность. — Ты бросишь меня? И ты не поделишься со мной?

— По поводу дележей я уже все сказал, — нехотя произнес я. — Мы один раз разделили все деньги, я отказался от наркотиков, оставил их вам, но от денег я не отказывался. Так вы идете?

Я перекинул вторую ногу и приготовился спрыгнуть.

— Я выстрелю! — со слезами обиды в голосе выкрикнула Галя.

— Стреляй, — равнодушно согласился я. — Только ты, наверное, слегка запоздала с этим, здесь, во дворе, уже появились первые зрители, так что если ты выстрелишь, тебя неправильно поймут.

Во дворе действительно уже появилось десятка два любопытных из окрестных домов, правда, собравшихся возле полыхавшего флигеля, но увлеченные магическим зрелищем огня, не очень-то интересовались тем, что происходит за их спинами. Ира выглянула в окно, увидела людей во дворе, умоляюще сложила руки и попросила:

— Пойдем, Галя, пойдем, мы с Сережей отдадим тебе твою часть денег, я тебе обещаю. Ведь правда, Сережа? Пойдем отсюда…

За окнами послышался вой пожарной сирены, отдаленные милицейские трели, и это заставило Галю принять решение. Она убрала пистолет, смерила меня долгим презрительным взглядом, демонстративно отвернулась и сказала:

— Ладно, пошли, но вы обещали. Так, Сергей?

— Конечно, Галя, конечно! — поспешили заверить её Сергей с Ириной, которым нетерпелось скорее выбраться отсюда, и мы по очереди вылезли через окно на улицу, сперва смешавшись с небольшой толпой любопытных, а потом осторожно выбрались из нее, и пошли по переулку вверх, сами не зная того, повторяя маршрут Лешки.

Не знали мы и того, что незадолго до нас, следом за Лешкой прошел один из шпионов Юлдашева, который и доложил бывшему майору о том, куда и к кому пришел Алексей. Люди Юлдашева, в отличие от нас, были профессионалами. Они внимательно изучили все бумаги, которые были на нас, и в первую очередь взяли под наблюдение те места, в которые мы по идее ни в коем случае не должны были пойти. Попадание было стопроцентным.

Единственное, что упустил оставшийся наблюдать за нами шпион, так это мой выход во флигель, поэтому, когда раздался взрыв, он, впопыхах забежав во двор, решил, что мы после бегства Алексея перебрались во флигель. Так и доложил Юлдашеву, вот откуда его удивление.

Но всего этого мы не знали, как не знали мы и того, что следом за нами идет человек Юлдашева.

За нашей спиной, во дворе оставленного нами дома, полыхал пожар, навстречу нам по улице промчались с воем ещё две пожарные машины, следом милицейская с мигалкой. Из домов выползали испуганные жители, которые выспрашивали друг у друга что произошло.

Когда мы переулками вышли к Маросейке, навстречу нам, по середине улицы, промчались ещё две машины с включенной сиреной. Мы инстинктивно вжались в подворотню, мимо которой на наше счастье проходили.

На наше счастье — потому что в одной из машин, набитой людьми в камуфляже, я узнал майора Юлдашева. Он спешил на пожар, но на этот раз опаздывал.

Вообще фортуна продолжала выкаблучиваться, как ей того хотелось. Шедший за нами человек Юлдашева не успел подать знак, потому что сам спрятался в подворотню. А когда увидел машины своего шефа, бросился к ним, но споткнулся о моток проволоки, который не разглядел в темноте, и упал, а когда поднялся, было уже поздно.

Я оглянулся на своих спутников, и увидев, что они не заметили кто ехал в машине, не стал их тревожить и напоминать лишний раз о странном майоре.

Стараясь держаться возле домов, чтобы в случае чего нырнуть в подъезд, или в подворотню, передвигаясь переулками, мы вышли на Садовое кольцо за магазином «Людмила», и перейдя пустынную широкую улицу, пошли вниз, к мосту через мутную и тягучую Яузу. За мостом сразу же свернули налево.

— Может быть, все же попробуем уехать через Курский вокзал? — спросил, ни к кому персонально не обращаясь, Сергей, нерешительно оглядываясь за спину.

— А почему бы в таком случае сразу не пойти и не сдаться? — насмешливо ответила Галя, все ещё продолжавшая злиться и нервничать.

— Можно дождаться утреннего потока пассажиров и проскочить на одну из электричек, — продолжал свое Сергей. — В конце концов, сколько может быть людей у Юлдашева? И сколько людей нужно для того только, чтобы перекрыть один Курский вокзал? Мне кажется, он блефует. Какую бы из силовых структур он не представлял, если он действительно кого-то представляет, не может она целиком и полностью состоять из таких, как Юлдашев, или ему подобных.

— У тебя есть прекрасный шанс проверить это, — сухо возразила уставшая Ира. — Если ты так уверен, что майор не майор и что он блефует, почему бы тебе не пройти на электрички первому, а мы посмотрим, что из этого получится.

— От тебя я ничего другого и не ожидал, — огрызнулся Серега.

— А я тебе ничего другого и не обещала, — не осталась в долгу Ира.

— Мы что, так и будем стоять возле моста? Нас с Садового кольца видно как на ладони, — вмешалась раздраженно Галя.

— А куда мы, собственно, идем? — устало спросила Ира. — Хоть кто-то из нас знает?

Ответом ей было молчание, но все головы почему-то повернулись в мою сторону. Я сладко со вкусом потянулся и нехотя ответил:

— Мы идем к пригородным поездам, Сергей прав, нужно попытаться уехать электричками, пассажирские поезда жестче контролируются, а уезжать нам из Москвы просто необходимо. Но только идем мы не на Курский вокзал, который мы уже прошли.

— А куда мы идем? — удивился Сергей.

— Увидите, — коротко ответил я. — Скоро все сами увидите.

— Почему мы должны идти за тобой, не зная даже, куда ты направляешься? — возмутилась всерьез обиженная на меня Галя.

— Вы мне ничего не должны, — стараясь говорить ровно и не заводить её, пожал я плечами. — Можете идти не за мной, а сами по себе, я лично не возражаю.

Я не стал дожидаться ответов и новых вопросов, поскольку любые выяснения отношений могли привести к новым вспышкам злобы и обид. А когда у людей взвинчены до предела нервы и у них в руках оружие, выяснения отношений часто заканчиваются обоюдной стрельбой, а мне этого не хотелось.

Не давая им времени на ответы, я поставил их перед фактом. Молча отодвинул плечом стоявшего передо мной Серегу и пошел по узкой дорожке в сторону высокой белой стены Андроникова монастыря, когда-то приютившего в своих кельях иконописца Андрея Рублева.

Остальные, как я и рассчитывал, молча последовали за мной. Шли мы долго, я тоже, как и Сергей, склонен был предположить, что майор Юлдашев все же не настолько всесилен, чтобы перекрыть весь транспорт и все пригородные железнодорожные станции, хотя патрули на выборочную проверку мог направить, так что теперь многое зависело от везения.

Мы прошли мимо завода "Серп и Молот", миновали Заставу Ильича, и параллельно железнодорожным путям, по узким пыльным тропинкам, вышли к станции "Серп и молот" Горьковского направления.

— Ну вот, — сказал я, устало опускаясь на траву косогора. — Теперь можно и посовещаться, если есть желание. Вот вам станция, можете сесть в электричку здесь, можете пройти вдоль линии до Чухлинки, там станция Перово, другой ветки, оттуда можно ехать в сторону Рязани. Куда захотите, туда и поедете, вам выбирать.

— Почему это ты так щедро разрешил нам выбирать? — подозрительно прищурилась Галя, так и не простившая мне моего предательства. — До сих пор выбирал ты, а нам оставлял только возможность покорно следовать за тобой.

— Я решил исправить ошибки и освободить вас от своей опеки, — развел я руками. — Вы достаточно взрослые дети и дальше вполне можете идти сами, я надеюсь, что вы не заблудитесь.

— Почему бы нам и дальше не идти вместе? — спросила Ира нерешительно, оглядываясь на Галю и Сергея.

Я её понимал, у неё были веские причины не доверять Сергею и опасаться его. Но я-то что мог сделать? Поэтому я решил сделать вид, что не понял.

— Дальше — это как? — сделал я дурашливое лицо. — Идти вместе до конца? До конца чего? Жизни? Но у нас у каждого своя жизнь. Так что мне почему-то кажется, что как раз сейчас наступил именно тот момент, когда дальше нам не по пути. Как пишут в книжках: их жизненные пути разошлись. Так что — гуд бай.

— Это почему же так? — неожиданно поддержал её и Серега. — Мы шли вместе, надо и дальше так держаться.

Я перехватил его взгляд направленный на мою сумку, и понял, что ему не жаль расставаться со мной, он не хочет расставаться с моими деньгами, надеясь как-то изловчиться и присвоить их себе. Возможно, я ошибался, но вряд ли у него были другие причины.

— А зачем? — я развел руками. — Кто-то может мне объяснить — зачем нам дальше оставаться вместе? Я вывел вас к поездам, вряд ли здесь вы попадетесь. Если нарветесь на случайный патруль — тут уж ваши дела, как кривая вывезет. Я сам от того же не застрахован. И учтите, что нас теперь будут искать по всем регионам. Заинтересованных людей много, так что нам вообще всем лучше разойтись. Это как лотерея: кому-то одному, двум, возможно, и повезет.

— А остальным? — холодно спросила Ирина, смерив меня презрительным взглядом. — Тем, кому не повезет?

— Это кому как, — ответил я, почесав затылок. — Може быть и всем повезет.

— Ага, — зло подхватила Галя, и припомнила мне мою же присказку. Остальным, кому как фишка выпадет. Да?

— Точно! — с радостью согласился я. — Кому как фишка выпадет, как карта ляжет, куда ветер дунет. Если у вас есть универсальная выигрышная система, я даже не буду у вас её спрашивать, просто пожелаю вам удачи. Лично у меня такой системы нет, поэтому я отдаюсь на волю случая. А чем я, собственно, мешаю кому-то? Я — сам по себе, вы — сами по себе.

— Хорошо, можешь идти, — сквозь зубы процедила Галя. Я просто физически чувствовал, как она ненавидит меня и жалеет о том, что произошло между нами. — Только прежде отдай мне часть моей доли. Ты видел, как уходил Алексей и не остановил его, значит ты позволил ему уйти с моей долей. Ты обязан возместить мне хотя бы часть утраченного.

— Ничего не выйдет, — я помотал головой. — Я же всех сразу предупреждал, что ни с кем ничем не делюсь. Общую добычу мы поделили поровну, а это — моя часть и моя добыча. А свое я не отдаю. Тем более, что я оставил вам все наркотики. Цените! Если хочешь, можешь считать это моей компенсацией. Почему же я должен отдавать свои деньги?

— На этот раз придется отдать, Костя, — криво улыбнулась Галя, направляя на меня пистолет. — На этот раз придется.

Краем глаза я увидел, как Серега осторожно приблизился ко мне с другого бока. Я, конечно, мог бы схватиться за автомат, но даже не шевельнулся.

— Убери пистолет, — вместо этого посоветовал я Гале. — Выстрелить ты все равно не выстрелишь, а зря пугать зачем? Войдет в привычку, как потом отвыкать будешь? В магазин с пистолетом ходить?

— Почему это ты решил, что не выстрелю? — нахмурилась Галя. — Ты же знаешь, что я могу это сделать. Думаешь, пожалею?

— Хотелось бы так думать, честно говоря, надежды юношей питают, как говорил классик, — вздохнул я. — Но я так не думаю. Зато я точно знаю, что здесь вокруг столько людей ходит, что мигом на выстрел народа тьма сбежится, а следом и милиция. Можно, конечно, придушить меня, но это не так просто сделать, я ведь буду сопротивляться. Так что лучше мирно распрощаться и пожелать друг другу удачи.

— Ты считаешь, что поступаешь справедливо?! — с обидой и даже, как мне показалось, со слезами в голосе, выкрикнула Галя.

— Наверное, нет, — почесал я на этот раз за ухом. — Но это не посторонний прохожий, а твой жених забрал твою часть, я-то здесь при чем? Это, как говорится в таких случаях на языке дипломатов, внутреннее дело. И потом, я не могу вернуть тебе твою долю полностью.

— Верни часть, часть вернут мне Ирина с Сергеем, — поспешно согласилась Галя.

— А вот в этом я искренне сомневаюсь, — вздохнул я.

— В чем? — не поняла Галя.

— Да вот в том, что другие смогут возместить тебе твою долю, я очень даже сильно сомневаюсь.

— Почему? — округлила глаза Галя, оглядываясь растерянно и вопрошающе на Иру и Серегу. — Они же согласны. Скажите, ребята.

— Мы обещали отдать тебе часть денег, и мы отдадим, — растерялась от моей уверенности Ира. — Правда, Сережа, отдадим?

— Я готов, — без прежнего энтузиазма отозвался Сергей. — Но если пострадали мы все, то почему Костя должен уйти просто так? И почему, если он говорит, что Лешка хотел нас взорвать, почему мы должны ему верить? Может быть, он сам убил Лешку, забрал деньги и теперь морочит нас, хочет стравить друг с другом.

— Может быть и так, — не стал спорить я. — Я тоже могу придумать на ходу пару жутких историй. Только что толку, даже если я в этом сознаюсь? Все равно ни с кем и ничем не буду делиться, я же ясно сказал. Неужели вы не поняли, что я умею держать свое слово? Впрочем, Галя, ты зря думаешь, что они тебе что-то дадут.

— Ты всех меряешь по себе? — гордо вздернул подбородок Сергей. — Так напрасно, мы и без тебя отдадим Гале её долю.

— Вот в этом я очень даже сомневаюсь, — широко заулыбался я, продолжая упрямо стоять на своем.

— Это почему у тебя такая в этом уверенность? — ещё раз растерянно спросила Галя, начиная беспокоиться.

— Так, телепатия какая-то. Есть у меня кое-какие предчувствия, сочувственно вздохнул я. — Но ты надейся, может быть мне все это только кажется. Ну так как, душеспасительная беседа закончилась, и я могу идти?

— Никуда ты не пойдешь. Ты знаешь, — задумчиво возразила Галя. — Я, пожалуй, все же выстрелю, если ты не отдашь мне часть.

— Если поднимется шум, а он поднимется обязательно, ты можешь вообще ничего не получить, — пригрозил ей я.

— А вот это уже, выражаясь твоими словами, как фишка выпадет.

С этими словами Галя подняла пистолет. Я уже имел возможности убедиться, что Галя с оружием не шутит, в ход его может пустить решительно, и обращаться с ним умеет. Так что испытывать судьбу я не стал.

— Ладно, — согласился я. — В порядке исключения я согласен отдать часть, но только в том случае, если они отдадут тебе две свои части. Идет?

— Хорошо, — брезгливо поморщилась Ира. — Пускай будет так. Я готова, только давайте покончим с этим скорее, мне как-то расхотелось идти со всеми. Я поеду сама, а может быть, пойду пешком. Но только одна. Единственное, чего мне искренне хотелось бы, так это скорее добраться до ванны и смыть с себя всю эту невыносимую грязь.

— Вот и ещё одной из нас разонравилась компания, — не удержался я. — А как же муж? На кого же ты его покинешь?

— Ну знаешь! — возмущенно выкрикнула Галя.

Ира же просто утопила меня в двух океанах синего презрения. Серега сморщился как от зубной боли и сплюнул мне под ноги.

В ответ на это я даже не вякнул, это был явный перебор с моей стороны, за такие реплики и по морде схлопотать запросто можно. Что-то со мной в последнее время происходило не то. Я все делал наоборот. Неудержимое влечение и воспоминание о краткой и яростной связи толкали меня к Гале, но вместо этого я почему-то всеми силами пытался оттолкнуть её от себя, вызвать её гнев и отвращение.

В этой ситуации я не должен был никому верить. Не имел права. Да и что бы мы стали с ней делать? С её стороны все случившееся между нами скорее всего была мимолетная вспышка страсти, влечение к чему-то необычному, экзотическому. Как правило, это быстро проходит. И те, кого толкнула в объятия друг друга слепая страсть, если пытаются продлить отношения, в последствии расходятся, обиженные друг на друга, словно в чем-то обманули обоюдные ожидания и не выполнили каких-то обещаний, которые ни один из них не давал.

— Оставь его, Галя! — остановила её Ира, лицо которой от нанесенной мной обиды покрылось красными пятнами. — Пускай он уходит! Отпустите вы его, пусть убирается. Если он не поделится, я готова, мне надоели эти грязные деньги, я сейчас, я…

Она стала дергать молнию на сумке, нервничала, тонкие гибкие пальцы не слушались её, она отчаянно рвала капроновую материю сумки, кое-как все же справилась с молнией, но её остановил Сергей.

— Постой, Ира, подожди, мы поделимся, только подожди минутку, не раскрывай сумку. Куда Галя сложит свою долю?

Галя растерянно оглядела свои пустые руки, посмотрела беспомощно по сторонам, словно искала только что оброненную вещь. И поникла, не находя слов, не зная, что делать дальше. Сумку её унес Лешка, а у неё не осталось ничего, во что можно было бы положить пачки банкнот и пакеты с наркотиком.

— Подожди, — мгновенно оценив обстановку, поспешила успокоить её Ира. — У меня в сумке был полиэтиленовый рекламный пакет, я дам тебе, он плотный и непрозрачный, с ручками, вполне сгодится и выдержит.

Она полезла торопливо в сумку, выложила на траву бутылку водки и что-то еще, завернутое в бумагу, какие-то пакетики с чем-то из женского обихода, тонкий свитер, сняла сверху слой газет и…

Лицо её изменилось на глазах. Она вытащила из сумки толстую книгу, зачем-то внимательно её осмотрела, пожала недоуменно плечами, прочла название, и даже пролистала. Тут же сунула руку в сумку и вытащила ещё одну толстую книгу.

Эту она отбросила в сторону, уже не рассматривая, словно гадюку, и тут же перевернула сумку и стала трясти её. Из сумки выпал кирпич и ещё несколько книг.

Ира с отрешенным лицом заглянула в опустевшую сумку, словно не веря тому, что только что произошло, потом моментально постарела лицом, устало потерла глаза, бросила сумку на кучу барахла, которое только что вытрясла из неё и уронила вдоль стройного тела длинные, красивые руки, теребя пальцами подол короткой юбки.

Сцена вокруг меня напоминала финальную сцену из «Ревизора». Все застыли, не находя слов. И угрожающе поворачивались опять ко мне. Я закатил глаза и вздохнул.