Белая кобра

Глава двадцать восьмая

Юлдашев сидел в машине и нервно покусывал ноготь на большом пальце левой руки. Когда-то, в далеком детстве, он долго боролся с этой дурной привычкой. Он рос мальчиком нервным и впечатлительным, ногти у него вечно были обкусаны до крови. Он сам стеснялся своей дурной привычки, которая повлекла за собой ещё одну: держать руки в карманах, прятать ногти от посторонних глаз. Уже тогда чрезвычайно мнительный Юлдашев, которому казалось, что все и всё за ним замечают, пряча свои обкусанные ногти, приучился постоянно ходить, держа руки в карманах, что повлекло за собой множество насмешек со стороны его сверстников и многочисленные замечания от старших.

Много неприятностей доставили маленькому Юлдашеву его дурные привычки. Он сумел побороть их ещё в детстве, очень гордился этим, и был уверен, что привычки эти никогда не вернутся. И вот…

Он сам опомнился, брезгливо вытер палец платком, тихо выругался и опять молча уставился в окно, рассматривая пустой утренний дворик, в который заехали три машины с его людьми. Юлдашев нервничал. Ему уже не удавалось скрывать это, да он и сам перестал слишком строго следить за собой.

Нервничать ему было о чем. После того, как в сумках у Алексея, к обоюдному удивлению оказались книги и кирпич, а на месте взрыва флигеля в Старосадском переулке не было обнаружено никаких останков, перед бывшим майором опять стал вырисовываться тупик.

Правда, несколько обнадеживало то, что остававшийся во дворе флигеля шпик сообщил Юлдашеву о том, что его напарник последовал за уходившими со двора двумя мужчинами и двумя женщинами со спортивными сумками. Правда, сумок было всего три.

Все запуталось, все смешалось. Где и когда подменили товар и деньги в сумках? Кто это сделал? Кто из оставшихся четверых? Или был кто-то пятый?

Вопросов было больше, чем ответов. А этого самолюбивый Юлдашев очень не любил. Он не любил моменты, когда что-то не понимал. Здесь же перед ним постоянно возникала некая стена. И Юлдашева бесило то, что он не понимает логики происходящего, не может вычислить того, кто ведет с ним эту игру, кто не дает возможности ему, опытному майору ГРУ, профессионалу, предсказать ход событий.

Впридачу ко всему пропал куда-то отправившийся следом за ушедшими со двора, соглядатай. Как оказалось, у него испортился радиотелефон. С большим трудом он успел сообщить об этом, и о том, что по прежнему «ведет» своих подопечных, откуда-то из автомата в районе Курского вокзала. Это была вся информация, которую он успел передать, сообщив, что вокзал они миновали.

Юлдашеву оставалось покорно ждать, хотя был большой соблазн броситься в район Курского вокзала и попытаться отыскать этих ухарей. Но вместо этого истомившийся ожиданием Юлдашев принял другое решение.

Он набрал номер и лениво, растягивая слова, спросил:

— Товарищ Сахно? Что так строго, Тамарочка? Я? Что я мог натворить? Какое метро? Какой взрыв? Бред какой-то! Чтоооо? Меня разыскивают по линии ФСБ?! Бред! Тамарочка, радость моя, подожди…

Связь прервалась. Он посидел, постукивая телефоном по колену, потом положил телефон на сиденье, и решительно открыл дверцу.

Он вышел, подошел к одной из машин и сделав знак сидевшим в ней людям оставаться на месте, наклонился к окошку.

— Ты помнишь, куда вчера направляли Гвоздя?

— На квартиру к этим… к Беловым? — моментально отреагировал сидевший в машине возле водителя плотный мужчина со шрамом над правой бровью.

— Точно, — кивнул Юлдашев. — Поедешь туда, кто-то помог уйти оттуда нашим крестникам, Одного из них, Костю, сам видел, как загримировали, работа мастера. Узнай, кто там такие специалисты.

— Сделаю, — кивнул мужчина со шрамом.

— Сделай, Володя, сделай, а потом потряси автора этого «произведения», за какие такие посулы или подношения он это проделал. Смотри внимательно, переверни весь дом, возможно, товар и деньги там остались.

— Как там? — удивился Володя.

— Да вот так, в сумке у этого, который в окошко улетел, ничего не было. Возможно, у остальных тоже пустые сумки. Больше они никуда не заходили.

— А если ничего не найдем? — усомнился Володя.

— Если ничего не найдете, трясите как следует этого «художника», что-то он должен знать. Не просто же так вот, с улицы они к нему вломились, — сказал бывший майор, не догадываясь, что он почти угадал. И будьте там, или возле. Больше нам зацепиться не за что. Больше они ни к кому за помощью не обращались, значит не к кому.

— Хорошо. А вы где будете?

— А я поеду в гости к Фаруху. Пора поставить точку в нашем сотрудничестве. С тобой выйду на связь, если понадобишься. Если у тебя что прояснится, звони.

— Стоит ли ехать к Фаруху? — выразил сомнение мужчина со шрамом. — Там охраны у него в доме полна коробочка.

— Ничего, — слегка подмигнул Юлдашев. — Прорвемся. Охраны мы и побольше видели. Правда, Володя?

— Тогда и нас побольше было, — покачал озабоченно головой Володя. Смотри, командир, не нарвись на пулю. Без тебя скучно будет.

— Ничего, Володя, все будет тип топ, поезжай.

Машина уехала, Юлдашев сел в свою и скомандовал ехать к Фаруху.

Возле дома он вышел, дал знак людям во второй машине оставаться на месте, велев только им приготовить оружие и быть наготове, своего водителя он также оставил в машине, а сам, в сопровождении двух своих людей, взбежал по ступеням громадной лестницы.

В прихожей Фаруха они сдали оружие, их тщательно обыскали, при этом многоопытный Юлдашев сразу же заметил перемены: более тщательный, чем обычно, обыск, большее количество охраны к прихожей, настороженность, натянутость в поведении охраны.

Еще больше его удивило, когда ему сразу же, без согласования с Фарухом, разрешили пройти к хозяину вдвоем с бойцом.

Фарух был в комнате как всегда вместе с Султаном. Султан пропустил Юлдашева и его бойца, тут же закрыл дверь и встал к ней спиной.

Фарух стоял, как бы отгородившись от посетителей столом. Юлдашев сразу же заметил, что стоит на некотором расстоянии от стола, значит, в столе был приоткрыт ящик. Фарух держал оружие наготове. Ничего неожиданного в этом для Юлдашева не было.

Поздоровавшись, он спросил хозяина:

— Я могу выпить воды?

— Может быть, кофе? — спросил, натянуто улыбаясь, Фарух, пытаясь изображать из себя радушного хозяина.

— Да что вы, уважаемый, не стоит, — вежливо отказался Юлдашев, подошел к столу и налил из хрустального графина полстакана воды.

Он поднял его на уровень глаз и покачал головой, постучав ногтем по стакану. Фарух устремил взгляд на стакан, тут же Юлдашев плеснул ему из стакана водой в лицо. От неожиданности Фарух отшатнулся, в тот же момент Юлдашев легко перемахнул через стол. Фарух сунулся рукой в ящик стола, но Юлдашев с силой захлопнул ящик ногой, прищемив хозяину руку.

Султан, как только Юлдашев плеснул в лицо Фаруху водой, бросился кошкой в его сторону, но был умело сбит с ног сопровождавшим Юлдашева бойцом, который, не дав Султану встать, дважды сильно ударил его ногой в голову. Султан дернулся и затих, уткнувшись лицом в белоснежный ковер, пачкая его кровью.

Юлдашев тем временем ловко вывернул Фаруху за спину руку и несколько раз ударил его лицом об стол. Потом он сунул перепуганного наркобарона в руки подбежавшему бойцу, сам же быстро выдвинул ящики стола, достал два пистолета, один отдал своему бойцу, второй оставил себе. Гранаты, которые он вытащил из ящика, бывший майор водрузил на стол.

Сделав знак бойцу, майор бегло осмотрел стол, выудил оттуда пачку денег, золотой портсигар и все это отправил в карман. Сорвал с шеи Фаруха толстую золотую цепочку и велел ему снять перстни, которые так же переправил себе в карман.

Боец за это время быстро осмотрел вторую комнату, принес оттуда деньги и золотые часы, Юлдашев махнул ему, чтобы он убрал все это, что боец с готовностью и проделал.

Фаруха быстро прикрутили к спинке стула, заткнув ему рот. За вревку Юлдашев заложил гранату, от её кольца протянул бечевку ко второй гранате, которую опустил прямо в штаны Фаруху. Посмотрел на часы и сделал знак бойцу уходить.

Возле двери боец остановился, поднял пистолет, собираясь выстрелить в Султана, но Юлдашев остановил его:

— Не стреляй, нам нужно к охране спуститься тихо.

Боец размахнулся и ударил ещё раз носком тяжелого ботинка в висок Султану. Тот даже не пошевелился. Юлдашев размотал бечеву, осторожно прикрыл двери, и примотал, натянув, бечеву за ручку внутри, осторожно прикрыв дверь.

Оба они быстро спустились по лестнице, застав врасплох удивленную охрану. Юлдашев и боец направили на них пистолеты.

— Никто ни в кого не будет стрелять, — быстро проговорил Юлдашев. — Мы уйдем, вы останетесь. Шеф ваш жив, он наверху. Вы даете нам уйти, и остаетесь целы.

Охрана переглянулась и опустила оружие. В тесной прихожей затевать перестрелку было равносильно самоубийству. Вот к этому они оказались явно не готовы. Юлдашев и его бойцы спиной вышли в двери, а охранники наперегонки бросились наверх, добежав до дверей прислушались и услышали из-за двери громкое мычание.

Приняв это мычание за просьбы хозяина о помощи, один из охранников решительно рванул на себя двери.

И тут же полетел с лестницы, отброшенный двумя взрывами, последовавшими почти подряд. Его самого и стоявших за ним охранников посекло осколками, Фаруха разорвало буквально на части. Квартиру заволакивало удушливым черным дымом.