Безумная Роща

ПУСТЫНЯ (история двадцать пятая)

…Когда Лорд Гюрза и Леди Каскавелла остановились на краю огромной безжизненной пустыни, из желтой кожи которой тянулись к небесам острые бурые скалы, Каскавелла произнесла с усмешкой:

— Хотелось бы мне знать, что имел в виду наш многомудрый предводитель, размышляющий не посредством разума, но посредством шевелящихся насекомых, обитающих в его голове — так вот, что он имел в виду, посылая нас установить контроль над этим местом?

Сказал Лорд Гюрза:

— Не вижу причин для веселья. Будь мы смертными людьми, в таком месте достаточно было бы захватить немногие колодцы и источники, и можно было бы говорить о том, что это место принадлежит нам. Но поскольку мы чародеи, да и те, кто противостоит нам, не чужды волшебству, нам следует захватить все источники — но источающие не влагу, а магию. Что ты говорила о замках, окруженных мощными защитными чарами?

— Ты предлагаешь начать с этих замков? — Спросила Каскавелла.

— Нет, — сказал Гюрза, — сначала я хотел бы посмотреть на потайные области этой пустыни, где находятся города, населенные джиннами и невидимками.

Каскавелла кивнула, ибо ей тоже хотелось поближе познакомиться с этими существами, и, взяв своего спутника под руку, направилась с ним вглубь пустыни.

Вот каков был облик этих двоих:

Лорд Гюрза — черноволосый, высокий, в темно-серой обтягивающей одежде, двигающийся легко и изящно, вооруженный двумя тонкими клинками, один из которых длиной в две ладони, другой — в длину руки.

Леди Каскавелла — темноглазая, белокожая, одетая в голубое платье с серебряными и белыми узорами, поверх которого — короткий синий плащ. Ее золотистые волосы перехвачены обручем, а на руках — украшения из многих тонких металлических колец, издающие звон, когда Каскавелла поднимает или опускает руки. Ее ноги обуты в легкие сандалии; на ногах Гюрзы — мягкие сапоги из черной кожи. Оба молоды и беспечны. Они следуют за Мъяонелем не ради корыстолюбивых расчетов, не ради земель, природное волшебство которых еще не угасло, но ради развлечения, славы и собственного удовольствия. Но не смотря на молодость, они оба — весьма талантливые волшебники и опасные враги. Впрочем, в числе ближних вассалов Змеиной Королевы Винауди не найдется глупцов или бездарей, или тех, кто не в состоянии защитить себя — в том числе и от своих собратьев.

…Вскоре скал стало больше. Двигаясь на запад по широкому ущелью, они достигли развалин некогда большого и шумного города. Сто тридцать лет назад, когда Мъяонель любопытства ради исследовал земли, соседние с теми, где он вырастил Рощу, он видел здесь богатый торговый город, стоявший на середине караванного пути через пустыню. Вода для орошения его полей посредством специальных приспособлений поднималась из-под земли. Тогдашние обитатели города хорошо потрудились, заставив отступить пустыню. Но теперь, как видели Гюрза и Каскавелла, пустыня взяла свое. Ныне только ящерицы и песчаные демоны населяли этот город.

Невдалеке от города Каскавелла показала Гюрзе незримые пути в потайные области мира, скрытые под его видимой поверхностью. Воспользовавшись этими путями, они оказались в месте, почти во всем подобным тому, что видели наверху. Здесь тоже были только камни и песок, и города, на первый взгляд кажущиеся ненаселенными. Но когда подданные Змеиной Королевы вошли в один из таких городов, сложенный из массивных блоков темно-серого камня, они немедленно ощутили, что десятки, а может быть, и сотни глаз смотрят на них. В городе был как будто какой-то шум и шелест, но он мгновенно стих при их приближении.

— Человеческие существа! — Вдруг удивленно проговорил тоненький голосок за их спинами. И улицы города наполнились неясными шепотками и бормочущими голосами.

— Это джинны или невидимки? — Спросил Гюрза у Каскавеллы.

Ответила Каскавелла:

— Скорее всего, джинны. В одной книге я как-то читала, что невидимки имеют облик, подобный человеческому, хотя этот облик и невидим. Джинны не имеют даже и облика, и все, с чем можно сравнить их — это с колебанием воздуха. Впрочем, такова лишь их естественная форма, но они могут…

Она не договорила, потому как вдруг что-то сильно толкнуло их обоих. Голоса засмеялись и захихикали.

— Если еще раз повториться что-либо подобное, — громко сказал Лорд Гюрза, и голова его превратилась из человеческой — в змеиную, — я залью улицы вашего города кипящим ядом. Не знаю, кто вы на самом деле — джинны или невидимки — но если вы невидимки, будет любопытно взглянуть, как вы будете ходить по этому яду, а если вы джинны, будет не менее любопытно узнать, сможете ли вы вдыхать его.

Невидимые существа, окружавшие Гюрзу и Каскавеллу, отпрянули от них. На улице установилось неприятное молчание. Пришельцы ощутили, что хозяева города рассматривают их пристально и отнюдь не дружелюбно. Тогда они встали спина к спине, готовясь отразить любое нападение, откуда бы оно не последовало.

Но сказала Каскавелла:

— Взгляни-ка сюда, мой друг! Кажется, теперь нас собрались навестить невидимки.

Посмотрев туда, куда ему указывала спутница, Гюрза увидел мантию и длинный плащ, выходящие к ним из-за угла. Именно так — только мантию и плащ — ибо под капюшоном плаща была пустота.

Сказал невидимка, подходя к змеелюдям:

— Приветствую вас, чужеземцы. Очевидно, вы не чужды волшебству, если сумели проникнуть сюда, в одну из потайных областей мира. Но скажите, для чего вы обнажили оружие, и напряжены так, будто готовитесь защищаться от кого-то?

Сказал Лорд Гюрза:

— Нас невежливо встретили в этом городе. Потайная это область или нет, но я ни от кого не потерплю оскорблений.

Сказал невидимка (и вассалам Змеиной Королевы показалось, что он улыбнулся):

— Не обижайтесь. Войдя в город, вы столкнулись со стайкой ребятишек, и я могу догадаться, что произошло дальше. Не стоит гневаться на детей за то, что они захотели подшутить над вами.

Рассмеялся тогда Лорд Гюрза, подумав о том, что едва не сжег город из-за детских шалостей, и убрал клинки в ножны.

— Вы правы, — сказал он невидимке. — Но дурно воспитаны ваши дети.

Сказал невидимка:

— Это не мои дети. Я здесь чужак, как и вы, и прибыл сюда по делам торговли. Но если желаете, я могу отвести вас к правителю этого города — полагаю, он с удовольствием примет в своем дворце столь небезынтересных путешественников.

Гюрза и Каскавелла выразили свое согласие, и торговец повел их вглубь города. По пути им встретилось еще несколько невидимок, но их было немного. Город, казавшийся почти совершенно пустым, производил тягостное, гнетущее и вместе с тем какое-то особенное впечатление. Город странно искажал восприятие, Гюрзе и Каскавелле мнилось, что еще немного — и они заглянут за грань, увидят то, что обычно является невидимым, не имеет ни цвета, ни формы, ни веса.

Вскоре они подошли к сооружению, напоминающему огромный амфитеатр, внутри которого было несколько построек меньшего размера. Одноэтажные, украшенные колоннами и барельефами, эти постройки легко было принять за храмы, посвященные местным божествам.

Когда торговец остановился на площади между храмами, Гюрза спросил его:

— Где дворец, о котором ты говорил?

Сказал невидимка:

— Это и есть дворец. Но подождем немного. Здешние обитатели должны сами заговорить с нами.

Вскоре почувствовали пришедшие, что снова смотрят на них чьи-то глаза. И показалось Гюрзе и Каскавелле, что смотрящие на них весьма велики ростом.

Прозвучал в амфитеатре первый голос, низкий, глубокий, заполняющий собой все пространство, подобный голосу океана, подобный голосу горы, подобный голосу трубящих ветров:

— Кто вы и для какой надобности пришли в наш город?

Сказала Каскавелла:

— Мы путешественники. Без всякой надобности мы пришли сюда, движимые только любопытством и желанием узнать, кто населяет эти города и в каких отношениях вы находитесь с существами, обитающими на поверхности Эссенлера.

Тогда заговорил другой голос, подобный шторму, подобный неистовой грозе, подобный летящей лавине. Гневно воскликнул он:

— В отношениях, которые нельзя назвать иначе, как «унизительными»! Ибо, когда мы выходим на поверхность, жалкие человеческие существа, обитающие там, ловят нас и помещают в темницы, размещающиеся в особых замках, окружающих пустыню!

«Так вот для чего нужны волшебные цитадели вокруг пустыни», безмолвно сказал Гюрза Каскавелле. «Следует подробно расспросить этих джиннов, — ответила Леди-Змея, — может быть, нам удастся извлечь для себя из всего этого какую-нибудь пользу.»

Спросил тогда Лорд Гюрза обитателей дворца:

— Почему же вы позволяете им так поступать с вами? Почему не пойдете на них войной? Ведь, как бы не были сильны обитатели этих цитаделей, вряд ли они сумеют устоять, если весь народ джиннов обрушится на них!

Воскликнул тогда второй голос:

— Воистину, не устоят! Но наш король — трус и изменник. Он предпочел забыть о том, что многие из наших родичей томятся в плену, лишь бы не рисковать и не подвергать себя даже и малейшей опасности! Вместо того он гнет спину перед нашими врагами и исполняет все, что они велят.

Сказал Лорд Гюрза:

— Почему же вы терпите столь никчемного монарха?

Вновь заговорил первый голос:

— Выслушайте нашу историю, о чужеземцы. Некогда наш народ, который существа вроде вас называют народом джиннов, был велик и могуч. Но на войне, случившейся у нас с обитателями поверхности, пал наш старый король. Он оставил двух сыновей — старшего, Галлара, и младшего, Курджуна. О, великого сожаления достойно, что их старшинство было именно таким, а не обратным! Ибо старший предпочел помириться с убийцами отца, забыть о мести и стать жестоким тираном для своего народа. Да что там — говорят, он был в сговоре с убийцами и помог им освободить трон. Многими бедами обернулось для нас его правление, наши исконные права были попраны, а наши вольности отменены. Видя все эти несправедливости, Курджун долго терпел, но вот однажды и его терпение подошло к концу, он собрал армию и вместе со своим сыном Джармальтом…

— Я и мой отец, — вступил второй голос, и на этот раз в нем звучала горечь, — взяли приступом столицу и вторглись во дворец Галлара. Тяжелая это была война, ибо Галлар — могущественный волшебник. Однако, когда ценою многих жизней мы повергли его, мы надеялись, что цена за наши исконные вольности уплачена сполна. Но Галлар Вернулся. Он собрал преданных ему военноначальников и разбил войска моего отца, а его самого подверг унизительной казни. Мне удалось бежать. С тех пор я вынужден скрываться здесь, в провинции, во дворце одного из своих друзей.

— Вернулся? — Переспросил Лорд Гюрза. — Каким образом Галлар сумел осуществить это? Он — из числа Обладающих Силой?

Сказал правитель города:

— Трудно ответить на этот вопрос. Он причастен к Силе, но не в такой степени, в какой причастны к Силам Лорды, разбившие войско нашего старого короля — Лорд Келесайн Майтхагел, Лорд Архайн и Лорд Джеренион. Однако Галлар и не обыкновенный волшебник.

Гюрза кивнул, услышав такой ответ, ибо знал, что есть те, к кому Сила приходит мгновенно, во вспышке озарения — как было с Келесайном и Мъяонелем, а есть те, в ком она копится долгими годами, и даже столетиями — как было с Наврандом и Принцем Каджей.

Спросил Лорд Гюрза:

— Скажите, а из-за чего произошла та война между вами и обитателями поверхности?

Сказал принц Джармальт:

— Не было у той войны никаких действительных причин. Самоуправство и кичливая гордость Совета Лордов — вот единственна причина!

Спросила Леди Каскавелла:

— А что послужило поводом?

— Воистину, — воскликнул принц Джармальт, — смешон этот повод! Веселье нашего народа поставили нам в вину! Ибо желали эти тираны, чтобы не радовались мы, а лили слезы, и смиренно сидели в собственных жилищах, не смея выходить на поверхность!

Сказал Лорд Гюрза:

— Я вижу, вы очень веселый народ. Не ваше ли веселье стало причиной опустошения того большого человеческого города, находящегося прямо над нами, на поверхности?

Сказал принц Джармальт:

— А если и так — что с того? Ведь ты, я вижу — не человек. Что тебе до того города?

Сказал Лорд Гюрза:

— Ничего. Я всего лишь хотел уточнить это обстоятельство, чтобы не было между нами недопонимания. Однако я хотел бы сказать вам и другое. Ныне в Эссенлер пришел еще больший весельчак, чем вы. Также и среди его спутников (а мы — из их числа) не найдется ни одного, не обладающего должным чувством юмора. Не желаете ли посмеяться вместе с нами?

Сказал принц Джармальт:

— С превеликим удовольствием!

Сказал правитель города:

— Этому есть препятствие. Ведь если мы поднимем головы и выйдем на поверхность не как раньше — по одиночке, но в большом числе, король Галлар пошлет против нас свои войска, разорит наши жилища, пленит или истребит нас, как бунтовщиков. Несомненно, он поступит так, ведь он — в союзе с Лордами Эссенлера.

Сказал Лорд Гюрза:

— Не сложно будет устранить это препятствие и возвести на трон законного монарха, — и поклонился в том направлении, откуда звучал голос принца Джармальта.

Сказал правитель города:

— Мало чем я сумею помочь вам. Ведь за перемещениями моих войск зорко следят стражи Галлара.

Сказала Леди-Змея:

— Мы справимся и сами. Более того, даже и хорошо, что от вас не будет нам никакой помощи, потому что потом, когда принц Джармальт взойдет на престол, никто их его подданных не скажет: «В крови руки монарха».

Сказал Джармальт:

— Я не опасаюсь подобной болтовни. Однако, если вы добьетесь успеха, не будет ли так, что мой дядя воскреснет, как это уже было однажды?

Сказала Каскавелла:

— Мы позаботимся и об этом. Ибо не Возвращается тот, кто не умирает.

На том они простились с правителем города и принцем. По приказу правителя четверо джиннов опустили на площадь большой ковер. Как только подданные Змеиной Королевы Винауди взошли на этот ковер, джинны ухватили его за четыре конца, подняли в воздух и быстрее ветра понесли в сторону столицы.

Долго летели Гюрза и Каскавелла. Различные города видели они, по виду — пустующие, или же заполненные движущимися одеяниями. Видели они сухие русла рек, и обсидиановые скалы, и озера, по которым можно было ходить, как посуху — столь много в воде этих озер было соли. Но вот, увидели они вдалеке украшенные разноцветными изразцами стены большого города, и джинны, которые несли их, остановились.

Спросил Лорд Гюрза Каскавеллу:

— Скажи: как, по-твоему, нам надлежит действовать?

Сказала Леди Каскавелла:

— Нетрудно ответить: мы придем в этот город так же, как пришли в город, где встретили принца. Как и там, мы добьемся приема у правителя, а когда Галлар примет нас — нападем на него.

Сказал Лорд Гюрза:

— Бесчестно поступать так, если он примет нас как гостей. А ведь бесчестие — это не то, к чему следует прибегать, если существуют иные пути. Я предлагаю не испрашивать у стражей дворца позволения войти, но вломиться во дворец силой. Таким образом мы захватим Галлара, не опозорив себя.

Сказала Каскавелла:

— Не хотелось бы производить в этом городе большие разрушения, ибо не с любовью примут Джармальта его подданные, если его восхождение на трон будет связанно с гибелью многих из них.

Сказал Гюрза:

— Мне хватит и моих клинков, чтобы пробиться сквозь охрану.

Воскликнула Каскавелла:

— Как же ты собираешься драться с ними?! Ведь они невидимы и бестелесны!

Сказал Гюрза:

— Немалое волшебство заключено в этих клинках. Бестелесных существ и призраков поражают они с такой же легкостью, как и существ из плоти. Что до того, что здешние обитатели невидимы — то это не такая уж и помеха, ибо я умею сражаться, не видя противника. Напротив, мои глаза будут обманывать меня в подобной битве, и я, прежде чем войти во дворец, закрою их повязкой.

Сказала Каскавелла:

— Пусть будет так, как ты хочешь. Я буду следовать за тобой, и посмотрю, чем можно тебе помочь.

Вот, вошли они в город и, приблизившись ко дворцу Галлара, сказали стражам, охранявшим врата:

— Передайте вашему королю, что здесь — вызывающие его на поединок!

Зарычали стражи:

— Некому вызывать его на поединок, ибо прежде, чем достигнет это известие нашего короля, мертвы будете вы оба!

С теми словами они ринулись на пришельцев, но Гюрза затанцевал и закружился, и клинки его, кромсая воздух, вырывали крики из глоток стражей и рассекали эфирные сердца их. А был Лорд Гюрза искусен в обращении с оружием, ловок и быстр, подобен в бою вихрю, подобен танцующей змее, подобен смерти. Всех стражей, охранявших ворота, он поразил своими клинками, ни одного из них не подпустив ни к себе, ни к своей спутнице. Что до Каскавеллы, то она стояла молча, ничем не помогая Гюрзе, и внимательно прислуживалась к тому, что происходило вокруг нее, как будто стараясь уловить некий ритм или беззвучную музыку.

Вошли они в ворота и двинулись к центру дворца. А следует сказать, что дворец Галлара, как и дворцы других правителей джиннов, был подобен амфитеатру великих размеров, в центре которого находились разные здания, сплетенные в единое целое лестницами, террасами, балконами и висячими мостами. И шли змеелюди по коридорам и залам, по каменным мостам и узорчатым дорожкам, а воины-джинны старались поразить их. Но когда увидели джинны, что неощутимость и незримость их естества нисколько не мешает пришельцам истреблять их, стали они приобретать разнообразные призрачные облики, воинственные и угрожающие. Так, принимали они облики человекоптиц, и человеколошадей, и облики огромных демонов, и облики воителей со многими руками и разнообразнейшим оружием в тех руках. И бросали они в идущих стрелы и дротики, копья и диски, клинки и камни, обрушивали на них потоки сверкающих игл, острые звезды, крюки и плети с ледяными шипами. Однако не могли джинны поразить идущих. Впрочем, не был легок путь и для идущих, и Лорд Гюрза прибег в тот день ко всем своим талантам, не оставив ничего про запас. Взбегая по стенам, прыгая с колоны на колону, демонстрируя немыслимую ловкость, двигаясь изящно, как только может двигаться змея, атаковал он нападающих с самых неожиданных сторон, неся смерть, сея в их рядах опустошение.

Каскавелла только защищалась посредством заклинаний и не принимала участие в бою, но продолжала будто прислушиваться к чему-то. Когда же они спускались по одной широкой лестнице, и натиск джиннов стал особенно силен, Каскавелла вдруг достала из-под плаща костяную погремушку и затрясла ею. В тот же час громкий вопль, полный отчаянья и муки, исторгли уста нападающих. И почувствовали вассалы Винауди, что сгинули воины Галлара.

Спросил Лорд Гюрза свою спутницу:

— Как тебе удалось изгнать их?

Ответила Леди Каскавелла:

— Я всего лишь подобрала особый ритм, непереносимый для их естества. Но поспешим — Галлар уже знает о нашем вторжении, и не следует предоставлять ему возможность хорошо подготовиться к встрече.

Вот приблизились они к центральной части дворца — к площади меж невысокими храмами и портиками. Там почувствовали Гюрза и Каскавелла, что их ждут, и что ждущие их — огромны. Когда они вышли на площадь, зазвучал голос, громче которого они не слышали прежде — голос, подобный грому, подобный извергающемуся вулкану, подобный горе, рухнувшей в пропасть.

Произнес говорящий:

— Кто вы и почему напали на моих слуг?

Спросил его Лорд Гюрза, снимая повязку с глаз:

— Ты ли Галлар, король джиннов?

Был ответ ему:

— Ты сказал.

Предложил Лорд Гюрза (а чтобы быть услышанным, ему приходилось кричать):

— Сложи оружие, отдайся на нашу милость — и мы избежим ненужной и бессмысленной суеты!

Увидели тогда пришедшие, как возникают на площади три пучка мерцания, как уплотняются эти мерцания, уменьшаясь и принимая определенный облик. Вот как выглядел тот, кто стоял слева: двадцати футов росту, с шестью руками, в которых было шесть острых клинков, с костяной броней, покрывающей тело, с пятифутовыми шипами, вырастающими из спины и нижних ребер. Ниже пояса тело его становилось телом большой ящерицы. Вот облик другого, стоявшего справа: волчья голова, и впереди — как будто бы маска из огня, исходящего из пасти и глаз; четыре руки, в коих — крюки и веера. На двух ногах стоял он, но помимо ног, опирался еще на крокодилий хвост. Рост его был — тридцать футов. Вот облик стоявшего посередине, облик короля Галлара, властелина джиннов: плащ песочного цвета, и острая золотая маска, закрывающая лицо. Тело его состояло будто бы из миллионов песчинок, кружащихся в бешенном ритме. Руки его — плети из песка, а из прорезей в маске, там, где должны быть глаза, струилась темнота.

Наслал Галлар на своих врагов облако ядовитой пыли, а его союзники изрыгнули из своих глоток огонь. Но скрестил над головой клинки Лорд Гюрза — и натолкнулось пламя на невидимый барьер. Затрясла погремушкой Леди Каскавелла — и заметались ядовитые песчинки, не зная, куда лететь им, и, в конце концов, сгорели в пламени. Тогда оттолкнулся от земли Змеиный Лорд, и, взлетев, поразил джинна-ящера в горло. Всего один выпад потребовался ему — но кто может описать совершенство, изящество и силу этого выпада?! Ни броня, ни клинки, ни шипы не спасли джинна-ящера, и мертвым рухнул он наземь.

Взмахнул веерами тот, кто имел волчью голову. В тот же миг уплотнился вокруг него воздух, и невозможно стало приблизиться к нему. Крюками взмахнул он — сплелись из воздуха и огня и устремились к Лорду Гюрзе два сверкающих лезвия. А длина их такова же, каково расстояние меж поединщиками — пятьдесят футов.

Что до Галлара — то протянул он к Каскавелле свои руки, и удлинились эти руки, превратившись в песчаные плети.

Высоко прыгнул Змеиный Лорд, избегая соприкосновения со сверкающими лезвиями, и рассек на лету извивающиеся руки-плети Галлара. Каскавелла вновь затрясла своей погремушкой. И почувствовал волкоголовый, как еще больше уплотняется вокруг него охранная оболочка, а потом, став подобной хрупкому стеклу, рушится со звоном. Одного прыжка хватило Гюрзе, чтобы преодолеть расстояние между ними, и двух взмахов мечами, чтобы рассечь тело волкоголового на восемь частей.

Крикнула Каскавелла:

— Смирись, Лорд Галлар! Сопротивляясь неизбежному, ты ничего не достигнешь!

Ничего не ответил король джиннов, но тьма, таившаяся за глазницами его золотой маски, пришла в движение. Протянулись из глазниц два потока тьмы, два течения, две черные змеи. Поспешно загремела погремушкой Каскавелла, ибо опасными показались ей эти нити-змеи. Возник перед нею щит, а щит тот был — как серо-голубая чешуя с серебряными и белыми узорами. Но тьма, вышедшая из глаз Галлара, соприкоснувшись с щитом, прогрызла в нем отверстия, испарила, иссушила, испила энергию, заключенную в щите из змеиной чешуи. Обвились темные нити вокруг Каскавеллы и стали душить ее, а пасти безглазых черных змей вонзились в ее нежное тело.

Тогда Лорд Гюрза бросил в Галлара меньший из своих клинков, а сам подскочил к этим нитям и стал рубить их. Как молния, сверкнул брошенный клинок, и лишь перед тем, как вонзиться в Галлара, на мгновение обрел форму, подобную змеиному зубу. В том месте, куда вошел клинок-зуб, песок, из которого состояло видимое тело короля джиннов, стал багровым, а потом и черным. Багрово-черное быстро распостранилось по телу Галлара. Король джиннов зашатался, а затем упал, как падает ворох ветхого платья, а сверху легла его золотая маска.

Но в то время Лорд Гюрза не смотрел на него, освобождая Каскавеллу от заклятья, которое хотя и ослабло, но все же продолжало убивать змеедеву. Долго Гюрза провозился с этим заклятьем, но под конец сумел справиться с ним, и исцелил Каскавеллу — ведь, как и любой из вассалов Винауди, был он весьма сведущ и в смерти, и в исцелении.

Когда открыла глаза Каскавелла, сказала она, посмотрев на короля джиннов:

— Жаль, что ты убил его. Ведь это означает, что всю эту неприятную работу мы проделали зря.

Сказал Лорд Гюрза:

— Он отравлен и обездвижен, только и всего.

Сказала Леди Каскавелла, потирая шею:

— Галлар, будь он проклять, едва не стал причиной моей смерти!

Сказал ее спутник:

— Без сомнения, он неплохой волшебник, хотя и не слишком опытный. Кроме того, он встретил нас, не будучи подготовленным.

Сказала Каскавелла, поднимаясь:

— Я тебе кое-что должна. Хотелось бы вернуть это, поскольку я не люблю быть должной.

Сказал Гюрза:

— Забудь об этой мелочи.

Спросила Каскавелла, опасно посмотрев на Змеиного Лорда:

— Что же, ты называешь мою жизнь — «мелочью»?

— Нет! — Поспешно ответил Гюрза.

— Так как же мне отблагодарить тебя?

Сказал Лорд Гюрза:

— Ты знаешь.

А следует заметить, что Лорд Гюрза был изящным кавалером. При дворе Змеиной Королевы был он известен, как опытный мастер любовных игр. Некоторое время был он и любовником Королевы Винауди. Из числа тех немногих придворных красавиц, с которыми он еще не упражнялся в любовных играх, была Каскавелла. Время от времени Гюрза принимался ухаживать за ней, но прежде всегда встречал отказ.

Пристально, с ног до головы оглядела его Каскавелла и произнесла затем:

— Я дам тебе шанс.

Рассмеялся Гюрза, услышав такой ответ. Вместе с Каскавеллой извлекли они клинок из магической сути короля Галлара. В подземных этажах дворца отыскали они темницы, в которые король Галлар помещал своих пленников, и, выбрав самую крепкую из них, укрепили ее еще и своими заклятьями. Туда они поместили Галлара, после чего отсекли его от его Силы, использовав для того Источник энергии, сотворенный когда-то самим королем. Ибо при известных условиях Обладающий может быть пленен на своем же Источнике Силы и удержан им. Это ловушка, которую сложно преодолеть, потому как способности плененного к Искусству можно парализовать, а Сила, естественное течение которой искажено властью пленившего, обернется против самого Обладающего.

Совершив все это, Гюрза и Каскавелла пригласили во дворец принца Джармальта. Было повсеместно объявлено о смерти предыдущего монарха, а поскольку он был бездетен, Джармальт, как единственный наследник, короновался. После того, как его власть укрепилась, и правители почти всех городов присягнули ему в верности, Гюрза и Каскавелла отправились в обратный путь. В лагере, разбитом близ Безумной Рощи, отыскали они Мъяонеля.

Спросил их Хозяин Безумной Рощи:

— Захватили ли вы колдовские цитадели, возвышающиеся на краю пустыни?

Сказал Лорд Гюрза:

— Нет. Эти цитадели нам не опасны, ибо предназначены для ловли джиннов. Впрочем, следует разрушить хотя бы несколько из них. Пусть Мирэн или еще кто-нибудь, чья мощь больше нашей, отправится туда и сделает это, ибо заклятья, защищающие цитадели, сильны, и мы не сумеем совладеть с ними быстро.

Услышав это, нахмурился Мъяонель, потому как этим «еще кем-нибудь» мог быть только он, ибо среди его спутников Лорд Гюрза и Леди Каскавелла никому не уступали в могуществе, за исключением его самого и Мирэна.

Сказал Мъяонель недовольно:

— Где же вы пропадали столько времени? И почему теперь хотите переложить вашу работу на чужие плечи?

Сказала Леди Каскавелла:

— Милорд, целый народ — народ джиннов — сделали мы вашими союзниками, а вы порицаете нас за потерю времени и за безделье! Не оправдывает ли бесчисленная армия могущественных духов, которые выступят вместе с вами против Совета Лордов, нескольких дней нашей задержки?

И не нашел Лорд Мъяонель ничего, что можно было бы возразить на слова этой женщины.