Безумная Роща

МАШИНА (история седьмая)

Рассказывают, что некогда один из Обладающих Силой, а именно Гасхааль, владелец Вороньего Острова, гулял по волшебным дорогам, что связуют все существующие миры между собой. И вот, свернув на одном из наиболее широких перекрестков, на обочине дороги он увидел большую металлическую машину, прогрызавшую себе дорогу сквозь сумрак. Заинтересовавшись, Гасхааль подошел ближе. Двигалась машина медленно, вибрировала и гудела, и была окружена оболочкой невидимых чар, которые поддерживали ее, не давая упасть в хаос. Несложными были те чары, хотя и поддерживались немалой мощью. «Не оставляет сомнения, — подумал Гасхааль. — Что сотворил их недоучка, каким-то образом прибравший к рукам чрезвычайно мощный источник волшебной силы. Какая удача, что я первым натолкнулся на эту машину! Обязательно надо выяснить, из какого мира она была отправлена в путешествие по сумраку.» С этими мыслями он несколько раз обошел железное изделие — оно же за это время едва-едва продвинулось еще на несколько футов. Подобрать отмычки к примитивным чарам, окружавшим машину, было для Гасхааля делом несложным, однако, занимаясь этим, он сделал еще одно открытие. Оказывается, внутри машины имелись значительные пустоты, в которых передвигались люди: предположительно, рабы, поставленные колдуном присматривать за машиной, чистить ее, и, возможно, время от времени подпитывать окружающие ее чары обрядами и жертвоприношениями. Тогда Гасхааль тоже решил проникнуть внутрь и доподлинно узнать у рабов, где находится убежище их господина. Он прошел сквозь чары и вскрыл одну из запертых дверей, что вели во внутренности машины. Необычным образом ответила на это машина — когда Гасхааль шагнул за порог, встречен он был пронзительными воплями, издать которые человеческому горлу было бы затруднительно, а то и вовсе невозможно, и сверканием красных и белых огней. Осмотревшись, Гасхааль обнаружил, что внутри машина подобна большому дому со многими комнатами и коридорами. Внутренние ее стены также были сделаны из металла, однако их покрывало нечто наподобие белой кожи, но твердой, как камень. Также Гасхааль увидел, что обе части коридора, в котором он очутился, перегорожены металлическими барьерами, хотя прежде, когда он выбирал дверь, в которую можно было бы войти, ни одного из этих двух барьеров за ней не было.

— Невежливо запирать дверь перед носом у гостя, — промолвил Гасхааль и посредством волшебства сломал один из барьеров. За ним он увидел такой же коридор, как и тот, в котором он находился, но также заметил, что на некотором расстоянии с потолка начинает опускаться еще один барьер. Внимательно осмотрел Повелитель Ворон этот коридор, подозревая тут какую-нибудь хитрость, потому что глупо закрывать третью дверь перед тем, кто без всякого труда проник сквозь две первые. Однако ничего не нашел он, за исключением странной коробки под потолком, имевшей с одной стороны короткую круглую трубу, в полости которой помещалось круглое же стекло. Загадочной показалась Гасхаалю эта коробка, ибо в какую бы сторону не шел он, она поворачивалась за ним следом. Гасхааль снял ее с основания, к которому она крепилась, и оборвал тянувшиеся за ней гладкие веревки, которые мешали ему подробно рассмотреть коробку. Однако как только он проделал это, погасли красные и зеленые огоньки, горевшие неподалеку от круглой трубки. Повертев коробку и так и сяк и не найдя в ней никакого явного смысла или скрытого волшебства, Гасхааль положил ее обратно на основание, с которого снял, и двинулся дальше.

Не желая больше сражаться со стенами, Повелитель Ворон принял обличье нематериальное и невидимое и прошел сквозь новый барьер. Можно спросить, отчего он не поступил так еще раньше, когда только подступал к машине? Ответ в том, что вот уже несколько тысячелетий Повелитель Ворон жил в плотском теле и иногда попросту забывал о том, что может так же легко существовать без него, как и с ним.

Переместившись в бесплотном виде на некоторое расстояние, он наткнулся на двух воинов в блестящей гладкой одежде, головы которых скрывали шлемы со стеклянными забралами. В руках воины несли металлические жезлы, имевшие с боков по две короткие перекладины. Воины разговаривали между собой, и Гасхааль удивился тому, как они слышат друг друга, ведь стеклянные шлемы не пропускали наружу никаких звуков. Не владели воины ни мысленной речью, ни одним из наречий призраков или духов, однако ж, каким-то образом исхитрялись понимать то, что хотел сказать каждый.

И сказал первый воин второму:

— Why the hell did you wake me, Mike? What's going on? [1]

И ответил второй воин первому:

— Captain says we have guests. [2]

Молвил тогда первый воин:

— Are you nut, Mike? What guests? We're in the damned hyperspace, you motherfucker! [3]

На что так отвечал ему второй воин:

— No ideas what Cap could be thinking. May be some malfunction in the main computer. Or may be a meteorite has got through the forcefield and damaged the hull… Oh, damn, what meteorites in the hyperspace! [4]

Посмотрел тут первый воин на второго и так сказал ему:

— You'd better go to you quarters and take a nap, pal. I'll deal with this stuff. [5]

Но коротко ответил на это ему второй воин:

— Shut up, Ivan! [6]

Насмешливо бросил тогда первый воин:

— Too tender to get a friendly joke, are we? [7]

Помолчал второй воин, а после так молвил:

— They should send here a repair team instead of us, that's what I say. [8]

Необычными показались Гасхаалю те речи, и подумал он, что сии витязи могут стать достойным украшением его коллекции, которую собирал он на Вороньем Острове. И представил себе Гасхааль, как будет занимательно слушать их речи, когда они будут сидеть на ветках в его лесу и вести между собой длинные диалоги, а иногда и вступать в перебранку. Улыбнулся Повелитель Ворон своим мыслям и появился перед воинами. И превратил их в ворон. Затем, однако, пришлось разбить ему прозрачные шлемы и разорвать блестящую одежду воинов, потому что не смогли его новые подданные сами выбраться из прежних своих облачений. Не спеша затем отправился он дальше, с превеликим любопытством озираясь по сторонам, и заметил еще одну коробку, установленную на манер первой, и, подобно первой, поворачивавшуюся за ним следом. И сломал Гасхааль вторую коробку, ибо раздражало его самовольное шевеление незнакомых предметов. Но не успел пройти он после того и нескольких шагов, как увидел, что новая металлическая стена опускается перед ним, а за ней, на некотором удалении, еще одна такая же. Обстоятельство это снова заставило Вороньего Лорда покинуть плотский мир и приобрести естество призрака. Однако не стал он идти дальше по тому коридору, а прошел сквозь одну из боковых стен и зашагал в ином направлении, потому что желал как можно скорее составить наиболее полное представление об внутреннем устройстве машины, которую воины отчего-то называли «кораблем». Бродил он так некоторое время и рассматривал комнаты и залы, заполненные удивительными предметами, предназначение которых было ему не совсем понятно. Да и не было и не могло быть у тех предметов никакого разумного предназначения, ибо слишком громоздки они были и велики, и походили более всего на идолов, коим поклоняются дикари. Однако Гасхааль не нашел у тех идолов ни лиц, ни иных явных частей тела, кроме пучков волос и светящихся глаз, разбросанных по всему телу, и понял Гасхааль, что безумен колдун, отправивший в плаванье этот корабль, и отвратительны боги, которым заставил он поклоняться подданных своих и рабов. Рассудив так, потерял Повелитель Ворон интерес к металлическим идолам и отправился туда, где чудилось ему присутствие живых людей. Заметил он, что теперь отчего-то все коридоры перегорожены барьерами, и подивился этому обстоятельству. Проникнув в одно из помещений, обнаружил он там многих людей, оживленно споривших о чем-то, и прислушался к их спору. И снова услышал он слова, смысл которых ускользал от него: «гипер-пространство», «главный компьютер», «реактор» и еще многие другие.

Но более всего поразил его предмет спора, и окончательно убедил его, что все эти люди, или большинство их — безумны или глупы безнадежно. Им было известно о том, что некто посторонний проник во внутренности машины, однако вместо того, чтобы думать, как отнестись к незванному гостю, яростно спорили они, существует ли вообще сей пришелец. Так, один из людей, пользовавшийся среди остальных некоторым уважением, уверял их, что не может появиться на корабле никто посторонний, пока не появится корабль в месте, принимаемом теми людьми за единственную подлинную реальность. И подтверждал говоривший слова свои свидетельствами мужей достойных и известных, и трактатами знаменитых ученых — хотя ни один из тех мужей или ученых, как узнал Гасхааль из его мыслей, никогда не путешествовал на подобной машине и не видел межреальности своими глазами.

— …То, в чем вы пытаетесь меня уверить, — говорил человек, — в принципе невозможно. В прин-ци-пе. У капитана жар. Или с головой не все в порядке. Необходимо убедить его разгерметезировать отсеки, пройти в рубку и все самим выяснить. Наверняка какие-нибудь неполадки с датчиками, или… ну в самом крайнем случае… хотя это невозможно, конечно… вирус в Главном компьютере…

— Какой вирус, профессор? — Спросила одна из женщин, одетая также, как те двое воинов, которые повстречались Гасхаалю раньше. — Какие датчики? Капитан видел его на мониторе собственными глазами. Гуманоид, почти что натуральный человек, одет во что-то черное. Обладает каким-то устройством, которое при включении делает его абсолютно невидимым для наших приборов. Еще у него есть мощнейшее оружие, которым он разрушил перегородку между восемнадцатой и девятнадцатой секциями… Скорее всего, аналог гравитационного ружья. Во всяком случае — не лазерный излучатель или что-то, что выделяло бы тепло. Кроме того, пришелец, по всей видимости, может становиться прозрачным и проходить сквозь стены…

— Мисс Джонсон, — снисходительно сказал на то ученый муж. — У капитана психический срыв, неужели это непонятно? Только прислушайтесь к тому, что вы сейчас мне наговорили: «какой-то человек в черном», «абсолютно невидимый», «становится прозрачным и ходит сквозь стены»… И имеет в кармане гравитационную пушку корабельного класса — потому что ничем иным прошибить стальную плиту толщиной в двадцать сантиметров попросту невозможно! Вы представляете себе, какой размер имеет гравитационная пушка? В коридор на третьей палубе ее можно втащить только в одном случае: если разобрать эту пушку на отдельные части.

А маскировка?… Мисс Джонсон, наш корабль оборудован по последнему слову науки и техники. Чтобы создать поле, которое не смогут засечь наши датчики, потребуются такие приборы, такие мощности, что нужна будет целая орбитальная станция, чтобы вместить их… Нет, я не могу всерьез с вами разговаривать об этом — это попросту смешно! «Черный человек»! «Призрак»!.. Да у кое-кого в рубке поехала крыша, вот и все! Вы знаете, как часто в подобных ситуациях, в напряженной обстановке, в длительном плавании, у людей случаются схожие видения? Поэтому у нас и существуют столь жесткие тесты на психическую устойчивость. Однако даже и они не всегда позволяют выявить скрытые формы некоторых психопатических расстройств…

Смутилась женщина, однако так ответила ученому мужу:

— Что же тогда, по-вашему, произошло с Иваном и Майклом? И от чего этот «несуществующий пришелец» методично уничтожает все видеокамеры на своем пути?

Снисходительно улыбнулся ученый, прежде чем ответить ей.

— Мисс Джонсон, — промолвил он, — вы противоречите сами себе. Если этот ваш «пришелец» может становится невидимым или там «прозрачным» или еще черт знает каким, то для чего ему уничтожать видеокамеры? Это нелогично. Лапочка моя, вы насмотрелись ужастиков. Хорошо хоть, что это всего-навсего Черный Человек, а не какие-нибудь Чужие или глаза на ножках…

Послушав еще некоторое время их перебранку, Гасхааль превратил их всех в ворон и двинулся дальше. Так обошел он все помещения, и везде умножал число своих подданных. Иногда заговаривал он с людьми, которых встречал, но их ответы не казались ему разумными, а встречные вопросы приводили в раздражение, потому что не считал он, что люди происхождения более низкого, чем он, имеют право спрашивать его о чем-либо.

Наконец появился он и в капитанской рубке, и встречен там был оружием. Огненными стрелами осыпали его воины в блестящих одеждах, и многочисленными стальными дротиками, вылетавшими из трубок и жезлов разного вида. Быстры оказались те воины, и стремительны их дротики — не успел Гасхааль ни произнести заклятья, ни защититься, призвав свою Силу, как был поражен дротиками и, истекая кровью, упал на пол. Ближе подошли воины и сам капитан, уже торжествуя победу, однако удивились, увидев, как одежды Гасхааля становятся многими черными птицами, и птицы с карканьем разлетаются по зале, а на полу вместо покойника остается лишь большое пятно крови — и ничего более. Стали те воины стрелять по птицам, но сильно испугались, когда одна из птиц превратилась вдруг в Гасхааля. Многие воины закричали и побросали оружие, однако некоторые, и сам капитан в том числе, вновь обратили свои стрелы и жезлы против Обладающего Силой. Впрочем, на этот раз никакого вреда не причинили они Гасхаалю, потому как был он готов к нападению и не нашлось у них против него никакой уловки или хитрости, или волшебства, более могучего. Разозленный людской тупостью, превратил Гасхааль их всех в своих подданных, и строго допросил о том, из какого королевства они прибыли.

Но разочаровали его их ответы. Так, сказали ему птицы, что корабль, на котором плыли они по сумеркам, создан не одним колдуном, а многими, и строили они его долгие годы, а чары, называемые «силовым полем», происходят не от могущественного волшебного источника, а от некоего прибора, таящегося в самом корабле. Отыскал этот прибор Гасхааль, однако не нашел в нем ничего интересного, потому что слишком уж был он громоздок и не мог работать, будучи отделенным от машины. Тогда Гасхааль, по-прежнему окруженный вороньей стаей, покинул корабль и вернулся на волшебные тропы сумерек, где сотворил крепкую веревку, и привязал ее к одному из выступов металлического корабля, а второй конец обмотал вокруг своего запястья. Довольный прогулкой, отправился он обратно на Вороний Остров. Там, неподалеку от своего замка, установил Гасхааль машину, что от того стала подобна одинокой башне из железа, и стал любоваться ею с балкона, ибо причудлива была форма той башни, и притягательна для его взгляда, потому что притягательно для ворон все блестящее и сверкающее.