Буря в бункере (СИ)

Глава 17 Выжившие

Я гнал Червя так быстро, как только он мог передвигаться. Строго-настрого велел ему мчаться прямо и не сворачивать даже на один градус. Ну конечно, эта команда звучала иначе: «очень строгий курс».

Благо, что вокруг была сплошная радиоактивная пустошь. Сплошная мёртвая земля.

Я с головы до ног перепачкался в грязи, поскольку мы собрали все лужи на пути, и даже одну реку. Благо Червь прекрасно плавал. Заодно и я помылся, правда, чтобы через пять минут испачкаться снова.

Мы добрались до места где-то минут за сорок по моим внутренним ощущениям. Червь — идеальный транспорт для постапокалиптической местности, да и кормить не надо, сам по пути всех подземных обитателей сожрёт, а иногда и наземных.

Колонна машин показалась издалека. Я сразу понял, что это именно те, кого мы ищем и велел Червю сбавить ход.

Взгляд сразу зацепил перевёрнутый БТР и два раскуроченных УАЗа, очень похожих на те, что встретились мне в первый день пребывания в этом мире или времени. А вот вдалеке стояла одна фура и ещё один УАЗ. Целый и с открытым верхом. На таких ездили только мутанты.

Червь медленно подполз к группе мужчин. Они заметили меня сразу и прекратили свои разговоры, но не спешили атаковать. И молодцы. Не стоит со мной враждовать, а то Червь, как и я, не терпит агрессии в его сторону.

Мой подземный транспорт остановился в ста метрах от группы мутантов из двадцати человек. Я отпустил верёвку и отряхнул руки. Затекли. Стащил с головы повязку и уже пешком подошёл к мутантам.

— Здорова, ребята! — воскликнул я.

Кажется, половина из них выдохнули с облегчением. Да, одиночки не говорят. Только мычат и атакуют.

— Здорова! — ответил коренастый мужчина и вышел вперёд. — Ты одиночка?

— Нет, с чего бы? — усмехнулся я.

— Так глаза вон какие безумные. Я сперва тебя увидел, так чуть в штаны не наложил, — насмешливо ответил мужчина.

— А-а, так это побочный эффект от радиации, — отмахнулся я. — Меня зовут Мор. Я из Князево. А вы тут такими судьбами?

— Да вот группу бункерских перехватили. Меня Шмелём звать. Мы из Царицыно, — иронично ответил мужик.

— Попробую угадать. Ваш город основала некая Царица?

Я совсем не забыл о деле, но, чтобы договориться нужно было сперва расположить их к себе. Ведь мутант мутанту не враг, ну в большинстве случаев.

— Ага, — ответил мужик. — А ты проездом? — Шмель кивнул на мой отдыхающий транспорт.

— Почти.

— Это как?

— Ну, вообще-то, я вас и искал.

Шмель удивился, как и все стоящие позади него.

— Зачем это? — аккуратно спросил он.

— Что стало с бункерскими, которые были в этих машинах? — уже серьёзно спросил я. — Я пойму, если врёшь.

И я пристально посмотрел ему в глаза. Шмель аж сглотнул. Переволновался походу.

— Вояк убили, а парочку учёных в заложники взяли, — ответил мужчина.

— Зачем вам заложники?

— Ну как… Обменяем на что-нибудь полезное. Бункерские своих учёных ох как ценят.

— Да они и двух суток не протянут с вами. Умрут от жажды быстрее, чем от радиации, даже если будут менять фильтр на противогазе.

— Так, мы бы сегодня и обменяли. Как раз тут бункер неподалёку есть.

Я усмехнулся, ведь как раз из него и приехал. А вон как подфартило.

— А со мной обменяться не хочешь? — спросил я.

— А тебе они зачем? — удивился Шмель. — Сам обменять хочешь в бункере?

— Хах, нет. Я не перекупщик. Но хочу воспользоваться этой возможностью для одного своего проекта. Нужны учёные. Этих не отдашь, так я другую колонну подловлю, невелика беда. Они ж вечно перемещаются.

Я попытался сделать так, чтобы Шмель не понял, какую истинную ценность представляют для меня учёные, а особенно — Степанов.

— Что-то серьёзное мутишь? — с прищуром спросил Шмель.

— Пока на стадии задумки, — уклончиво ответил я. — Так что хочешь за учёных?

— А что можешь предложить?

Эх, вот я всегда ненавидел торговаться. Ну не моё это. Но приходится. В этом мире все экономические отношения построены на торге. Остатки экономики, мать её.

— Оружие, патроны, электрогенераторы, лекарства. Ты сам лучше скажи, что вашей Царице не хватает. У меня вон есть один парень, который отлично умеет удовлетворять женщин. Замучились от него толпу баб отгонять. Амуром звать. Может, его возьмёте взамен?

— Не, такого добра не надо. У Царицы нашей и без него фаворит есть, — иронично ответил Шмель. — А вот лекарств не хватает. Слушай, а может, у тебя и наркота есть?

— Ну, — я сделал задумчивый вид, — килограмм герача найду.

— Полтора, — начал торговаться Шмель.

— Не, больше килоса эти людишки не стоят. Всё равно долго не проживут.

— Кило двести!

— Ладно, кило сто, моё последнее предложение. Согласен?

— По рукам!

Мы пожали друг другу руки.

— Поехали тогда в Князево, обменяемся. А то с собой не ношу, у меня, видите ли, багажника нет, — я кивнул в сторону Червя.

— Ага, долго ехать-то?

— Чуть больше суток. Только дайте я сначала на учёных погляжу. А то вдруг у них там защитные костюмы попорчены, и люди до города не доживут.

— Базара ноль, пошли!

Радостный Шмель повёл меня к грузовику. Там в кузове среди множества коробок лежали связанные люди в полной химзащите. Я забрался в фургон с фонариком, а Шмель остался дожидаться внизу.

У одного из учёных был повреждён костюм. Присмотрелся. Молодые глаза. Фух. Наклонился к парню и тихо сказал:

— Молчи и слушай. Я окружу тебя полем, чтоб ты не сдох. И через сутки вас доставят в безопасное место. Потерпите. Всё ясно?

Парень кивнул, и в его глазах отразилось облегчение.

— Степанов среди вас есть? — продолжил я.

Снова кивок. Только на этот раз он указал в конец фургона.

Пока шёл, успел накрыть каждого из пятёрки учёных защитным куполом. Так они точно доживут. Я наклонился к мужчине, который лежал у стенки и тихо спросил:

— Отвечай молча. Ты Степанов?

Он кивнул. Из противогаза виднелись старые измученные жизнью глаза.

— Через сутки приедем в безопасное место, — сказал я. — Там тебя встретит твоя дочь. Молчи. Это правда.

В глазах отразилось непонимание, смешанное с бликом надежды.

Мне нельзя было задерживаться, чтобы не вызвать подозрений, поэтому я встал и вышел из фургона.

— Всё в порядке, — уведомил я Шмеля.

— Ну супер. Тогда поехали. Ты с нами или на своём…?

— Это Червь. Да, я на нём поеду. Но сильно вперёд вырываться не буду. Ещё через пару часов встретим колонну моих людей. Они к нам присоединятся.

— Замётано!

Признаюсь, но скоростной марафон на Черве дался мне куда проще, чем трёхчасовая спокойная поездка. Пришлось нагонять радиацию к натруженным рукам и отёкшим ступням, чтобы не болели.

Сложно представить мою радость, когда вдалеке показалась колонна знакомых УАЗов. Я сразу вырвался вперёд, и наши остановились.

Там уже я смог объяснить ситуацию ребятам из ведущей машины, и заодно остальным передать по рации. Правда, пришлось переодеваться, стоя на земле, поскольку в таком виде Синий отказался пускать меня в машину. Сказал, что я ему весь салон изгажу.

Это непередаваемое ощущение, когда я наконец-то опустился в мягкое кресло. Хорошее познаётся в сравнении. Всё же Червь самый вездеходный транспорт, но при этом самый неудобный для водителя.

Большую часть пути до Князево я проспал. На этот раз эпицентр мы объезжали стороной по своим же накатанным следам. Проснулся лишь, когда Синий попросил подменить его.

Так что где-то к полудню следующего дня мы вернулись в Князево. Я, как хороший глава города, предложил встреченным мутантам остаться у нас для отдыха. Но только после обмена.

Так и сделали. Пятёрка учёных перешла в руководство Петра Степановича, и в сопровождении Бури они направились к куполу бункерских.

Степанов сразу узнал дочь, и глаза его, спрятанные за стёклами противогаза, стали влажными. Руки задрожали. Но мужик был умный и понимал, в какой ситуации находится, поэтому держал себя в руках. Хотя я бы на его месте уже бросился обнимать родного человека.

Мутанты из Царицыно всё дивились наличию электричества, пили водку, парились в бане и с рассветом уехали. Я из вежливости предлагал им остаться на пару дней. Но на моё счастье, они отказались, мотивируя это тем, что уже и так сильно задержались в рейде, и их скоро искать начнут.

Я проводил новых знакомых, с которыми, возможно, ещё придётся поторговать, ибо всякое бывает. И только потом велел передать приказ Петру Степановичу, чтобы привёл Степанова в дом Тёти Клавы.

Я не удивился, когда Степанова привела Буря, да ещё и попросила его индивидуальным полем окружить, чтобы её отец не сидел в противогазе. Пётр Степанович зашёл уже следом.

Степанов снял противогаз и аккуратно повесил его на спинку стула.

— Как устроились? — тут же спросил я.

— Хорошо. Вы же Мор? Я хочу выразить вам благодарность за наше спасение. Не знаю, что бы мы без вас делали, — искренне проговорил Степанов. — И за дочь спасибо. Она мне много вчера о вас рассказала.

Я подумал, что без меня они были бы уже в родном тёплом бункере и бед не знали. Но ответил совершенно иначе:

— Да, я Мор. Надеюсь, она рассказывала только хорошее?

Хотя и так знал ответ. Буря не стала бы разбалтывать лишнего. Ведь пока что мы ей куда ближе, чем родной отец.

— Ну, знаете, — начал Степанов. — Понятие хорошо и плохо уж очень относительны. Слишком это зависит от точки зрения конкретного человека.

Вот я не сомневался, что учёный начнёт умничать при первой же возможности.

— Догадываетесь, зачем я вас искал? — спросил я, переводя тему.

— Конечно, учитывая в каком городе мы находимся.

— Тётя Клава, завтрак безумно вкусный. Вы не могли бы нас оставить? Дело очень личное, — попросил я старушку.

— Всё понимаю, — улыбчиво отозвалась Тётя Клава, вышла из-за стола и поднялась на второй этаж.

За столом остались мы впятером: я с Лавиной, Степанов с Бурей и вездесущий Пётр Степанович.

— Что вы хотите за моё возвращение домой? — прямо спросил Степанов.

— Ничего, — пожал я плечами. — Мне, кроме ответов на некоторые вопросы, ничего от вас не надо.

— Тогда вы отпустите дочь со мной? — спросил он и накрыл руку Бури, отчего девушка смутилась и слегка улыбнулась.

— Это уже, как она сама захочет. Я здесь никого насильно не держу. Но вы учитывайте, что она сильный мутант и уже не станет обычным человеком, подобно вам.

Степанов кивнул. Я не стал тянуть и задал главный вопрос:

— Как вы собираетесь предотвратить судный день?

Учёный поперхнулся.

— Откуда вам…?

— Нам всё известно, — перебил его я. — Мой предшественник поведал. Да и бывшая лаборатория у нас в лесу тому доказательство.

— Вам рассказать подробно или кратко? — уточнил Степанов и пододвинул к себе кружку с чаем.

— Кратко. Научные нюансы нам не интересны. А вот что нужно, чтобы вам помочь? И можно ли это сделать без экспериментов над людьми?

— Боюсь без экспериментов никак. Понимаете ли, моя идея заключается в том, что если предотвратить всего одно событие в прошлом, то судного дня не будет. Поэтому я долгие годы пытаюсь создать определённую мутацию.

— Вам нужен владыка времени?

— Можно и так назвать. Понимаете ли, он не сможет сам переместить в прошлое, это абсолютно невозможно. Но он может указать момент, с которого всё началось.

— Какой же он владыка, если не может перемешаться во времени? — хмыкнула Лавина.

— Он может его замедлить и вовсе остановить, — ответил я.

После чего Степанов посмотрел на меня ошарашенными глазами. Но предвидя его вопрос, я заранее ответил:

— У нас есть такой. Спасённый из вашей же лаборатории ребёнок. Если он вам поможет, вы прекратите эксперименты над всеми остальными?

— Конечно! — воскликнул Степанов. — Да и безопасность мальчика могу вам гарантировать. Своей жизнью ручаюсь.

Он приложил руку к сердцу. А я сделал вид, что поверил. Ведь не собирался отпускать мальчика в одиночку.

— Хорошо, — ответил я и продолжил. — А что нужно для самого перемещения во времени?

— Тут всё гораздо, гораздо сложнее. Нужен целый метеорит. Осколков полным-полно по эпицентрам разбросано, а вот чтобы целый. Такого нет, — с тенью грусти ответил Степанов и потянулся к бутерброду.

— Вас, возможно, это удивит. Но я знаю, кто знает, где остался такой метеорит.

Степанов успел только открыть рот, чтобы откусить кусок от бутерброда, и так и застыл в таком положении.

— Да вы ешьте спокойно, — усмехнулся я. — Не вы одни хотите обратить время вспять. Слышали о вольных племенах?

Он откусил кусок, прожевал и только потом ответил:

— Слышал. Но никогда их не видел, пока вы меня не спасли. Уж больно подходите под описание. Вы из такого племени?

— Нет. Но они подарили мне Червя. И готовы помочь с поисками метеорита.

— Вот это удача! Никогда бы не подумал, что так удачно попаду в руки мутантов.

— Что нужно сделать с метеоритом, чтобы он вернулся в прошлое? — спросила Лавина. — Вы точно раньше не находили таких? Может, был маленький такой?

Она выставила ладошку, демонстрируя размер метеорита, перенёсшего нас сюда.

Я неодобрительно посмотрел на Лавину. Одним только этим вопросом она могла разбить всю нашу конспирацию. А я ох как не хотел отвечать на лишние вопросы.

— Вы снова поражаете меня своей осведомлённостью. Но об этом эксперименте знало всего пять человек. Кто вам рассказал?

— Не важно, — отрезал я.

Хотя понимал, что теперь Степанов не сможет доверять своим людям, будет постоянно кого-то подозревать.

— Очень важно! — возразил учёный. — Я не смогу работать с предателем. А мне бы не хотелось избавляться от всех своих подчинённых. Ещё полгода уйдёт на то, чтобы набрать и обучить новых.

Я шумно выдохнул, и всё же ответил:

— Я не вправе раскрывать чужие секреты, но всё же поверхностно вам объясню. В вольном пламени, где мне довелось побывать, живут настолько сильные мутанты, что смогли сохранить разум и при этом заиметь невиданные силы. Один из таких аборигенов и поведал мне о метеоритах.

— Они ясновидящие? — вздохнул Степанов.

— Нет. Но способны читать мысли и намерения на расстоянии.

— Понял, — кивнул учёный.

— Так вы расскажете об эксперименте? — настойчиво спросила Лавина.

— Да, конечно. Только это был не метеорит, а всего лишь крупный осколок. Поэтому ничего не вышло.

— С чего вы так взяли? — уточнил я.

— Суть опыта заключалась в том, чтобы под действием радиации переместить метеорит вместе с человеком во времени. Это был преступник-мутант и без того обречённый на казнь. Но он согласился в случае успеха в прошлом оставить нам знак. Мы поместили метеорит в реактор, поскольку только там было возможно создать достаточный уровень излучения. Туда же поместили и мутанта в охлаждающем костюме, так что его жизни ничто не угрожало. По крайней мере, мы так думали.

Степанов остановился и дрожащей рукой потянулся к графину с водой, который стоял возле меня. Одним взмахом ладони я очистил жидкость от радиации и протянул графин учёному.

— Спасибо, — поблагодарил он и продолжил. — Когда нужный уровень излучения был достигнут, реактор взорвался. Как сейчас помню, хотя это было двадцать лет назад. Меня спасли лишь стальные стены бункера. От мутанта и метеорита осталась лишь зола. Мы потом провели ДНК тест по тому, что можно назвать останками, так что это точная информация. Но это ещё не всё.

Руки Степанова затряслись от волнения. Он залпом опустошил стакан воды и продолжил:

— Стальные стены спасли меня. Но через пару секунд после взрыва всё помещение реактора, где остался один лишь глубокий кратер, покрылось льдом. Мы потом три дня его убирали, чтобы добраться до… до останков мутанта и учёных, которых не спала стена. Мне тогда повезло, не более.

Буря положила руку отцу на плечо, на что он благодарно кивнул.

А мы с Лавиной снова переглянулись. Но теперь уже с пониманием. Один неудачный опыт. И мы здесь.

Только вот мне не казалось всё это обычной случайностью.