Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ)

Глава 47

Мои уставшие мышцы и измученные ступни кричат, моля о горячей ванне и массаже. Вот только я больше не слышу боли, которая так донимала меня до этого момента.

В том же оцепенении я смотрю, как один из парней открыл дверцы лифта и теперь блокирует их ногой, не позволяя тем сомкнуться. Пульс учащается.

Для чего?

Чтобы я не попыталась сбежать?

Как бы… успела бы я, ага.

А может, чтобы им никто не помешал?

От последнего предположения в горле мгновенно пересыхает. Но я напоминаю себе, что есть лестница… И что? Как далеко я убегу на четырнадцатисантиметровых шпильках? Да даже если сброшу их … Прикрываю глаза и делаю успокаивающий вдох, а потом вздрагиваю, услышав за спиной издевательский смешок:

— Беру его на слабо.

Его? Кого? Завгороднего? Или парня, удерживающего дверцы лифта?

Я пытаюсь не придавать этому значения, но в голову все равно лезут вопросы. На слабо? Эти придурки поспорили на что-то?

Тяжело дыша, я сжимаю руки в кулаки и призываю себя к храбрости.

В конце концов, это же Завгородний. Что он может сделать? Повыносит немного мозг и свалит вместе со своими дружками-недоносками.

Тогда почему волнение и не думает отпускать сердце, зажатое в холодных тисках страха, точно в ловушке?

— Ну, так и будем тут стоять? — Кивает Завгородний в сторону двери: — Или откроешь и пригласишь?

Костик подносит мое пальто к лицу и делает глубокий вдох, не прекращая скользить по мне липким взглядом. И тогда я замечаю, насколько черные у него глаза. Он носит линзы? Или это реальные зрачки?

— Вкусно пахнешь. — Дергает головой и шмыгает носом. — Я даже немного соскучился.

Теперь мое сердце еще сильнее выламывает ребра, но каким-то чудом я заставляю свой голос звучать ровно и немного скучающе:

— Чего ты хочешь, Кость? Я устала, говори, пожалуйста, быстрее.

И все же на последних словах раздражение показывает свой нос.

Завгородний, явно забавляясь моим положением, смеется, а потом несколько раз цокает, будто что-то в зубах застряло, и плюет себе под ноги. У него всегда была эта привычка, которая бесила меня и порой заставляла краснеть. Господи, вот сейчас, отрезвев от наших недоотношений, я все чаще думаю: как ты могла, Аля? Как выбрала такого неандертальца?

— Чего я хочу? — Костик шагает ко мне, вынуждая напряжение свернуться змеей внизу живота. — Денег я хочу. Выручишь?

С трудом сдерживаюсь от насмешки. Будто этот подлец собирается мне что-то отдавать.

Я умоляю себя не совершать глупостей, особенно в такой компании. Но что я могу сделать, если мой мозг горит от избытка адреналина? Меня буквально распирает от гнева, тревоги и отчаяния. А это немного затрудняет возможность мыслить трезво.

— Сколько тебе нужно?

Воздух вокруг практически потрескивает от витающей над моей головой угрозы, вот только это не останавливает меня от блефа. Я даже удивлена, что среди всей каши в моей голове находится какой-никакой, но план. Пусть и захудалый.

— Сколько есть, — еще один смешок вылетает из-за спины, и я тут же бросаю на идиота гневный взгляд. И кстати, я не видела раньше этих парней в компании Завгороднего. Наверное. Не знаю… сложно сказать, когда их лица спрятаны в тени капюшонов.

Пульс учащается, когда я замечаю у парня в красной толстовке издевательскую улыбку.

— Мы не откажемся и от натуры, фигурка вроде ниче такая, — подтрунивает он, отчего волоски на моем теле встают дыбом. Это они так шутят? — Кос сказал, ты сможешь отдать его долг любым способом. Я не против. А ты, Дрон? — обращается к парню у лифта.

— Я не откажусь ни от первого варианта, ни от второго. А лучше оба, в качестве компенсации за долгое ожидание. Да, Завгородний?

От такой наглости я и вовсе выпадаю в осадок и впиваюсь в Костика широко распахнутыми глазами:

— В конец охренел? С чего ты решил, что я буду выплачивать твои долги? Совсем идиот?!

Импульсивно шагаю вперед. Выхватив из его рук свое пальто, залезаю в карман и вытаскиваю миниатюрный клатч. Не отрывая презрительного взгляда от Завгороднего, я открываю сумочку и выуживаю оттуда телефон.

— У меня нет налички, — бросаю раздраженно, видя непонимание на его лице. — Надеюсь, это не проблема? Или такие, как ты, не имеют банковских карт?

На самом деле я не собираюсь переводить ему ни копейки, но мне нужно время, чтобы провернуть небольшую и весьма сомнительную аферу. У меня нет другого выхода, кроме как вызвать полицию, но, к сожалению, напрямую сделать это никто из ублюдков мне не позволит, поэтому я собираюсь набрать Айдарова. А кому еще мне звонить? Маме? Да она с ума сойдет. Нет уж. Да и время уже позднее, а Айдаров точно еще не в кровати. Да, я добавила его в черный список, однако, очень надеюсь, что он не сделал то же самое с моим номером. Но едва я снимаю блокировку телефона, как Завгородний резко вырывает его из моих рук.

Опешив, раскрываю рот…

— Завгородний… что ты… верни сейчас же!

Решительно подаюсь вперед, совершенно не задумываясь об исходе, и уже в следующее мгновение ублюдок хватает меня одной рукой за волосы и сжимает их так, что искры сыплются из глаз. Серьезно. Они даже заслезились от боли.

— А теперь слушай внимательно, Чудакова. Либо ты даешь пароль от приложения банка, либо я позволю им взять с тебя долг более приятным способом.

— Какой, черт возьми, долг? — шиплю я, чувствуя, как краснею от вихря эмоций, и в то же время замечаю, как напряженно дергается кадык Завгороднего.

— Тот, которого ты могла помочь мне избежать, но предпочла этого не делать. — Его челюсти дергаются, демонстрируя взвинченное состояние, которое он старается скрыть за бравадой своего грязного языка.

Пыхчу от боли и злости, циркулирующей в моей крови.

— Потому что я не обязана…

Визг застревает в горле, когда он рывком разворачивает меня и впечатывает спиной себе в грудь.

— Как вам, парни? Сиськи, конечно, маленькие. — Его губы прижимаются к моему уху, и я чувствую прокуренное дыхание. — Зато киска узкая.

Тошнота подкатывает к горлу, и я дергаюсь, безуспешно надеясь, что этот ублюдок отпустит меня.

— Что за хрень ты несешь? — Ужасная дурнота скручивает желудок, я действительно готова блевануть. — Отпусти сейчас же, если не хочешь еще одной проблемы к себе в багаж! Тут есть камеры, придурок!

Я не блефую. Они действительно есть. Наверное, поэтому я все еще не позволяю страху окончательно утянуть себя на дно.

— Не волнуйся так, мы обо всем позаботились, — усмехается гнусный тип напротив меня, складывая и раскладывая ножик-бабочку. Проклятье.

Я прикрываю глаза, ощущая, как отвратительное чувство беспомощности обступает меня со всех сторон.

— Так что, малышка? — Завгородний дергает мою голову назад, снова приближая влажные губы к уху: — Что ты готова нам предложить?

Мычащий стон вибрирует в моем горле, а потом я слышу звук распахнувшейся двери. Прямо под нами, кажется всего на пару пролетов ниже. Тут же открываю глаза, но моя отчаянная попытка закричать тонет в тяжелой ладони.

— Тише, милая, — хрипит ублюдок на ухо. — Я не хочу проблем.

Ты уже их себе обеспечил, мудак! Я начинаю брыкаться и как можно громче мычать в ладонь, надрывая собственное горло. Но этим лишь вызываю их смех. И, к моему сожалению, тот, кто открыл дверь, не собирается подниматься наверх. Конечно, было глупо надеяться, что кто-то случайно захочет заглянуть на последний этаж. Но что еще мне остается?

— А теперь без глупостей, сучка, — явно теряя терпение, предупреждает Завгородний. — Говори код, или мы трахнем тебя по очереди, а потом вынесем все ценное из твоей квартиры, включая гребаного кота. Ты же не позволишь причинить ему вред?

С этими словами он убирает ладонь от моего рта, и я начинаю с жадностью хватать воздух. Мерзкий… подлый мерзкий ублюдок! Как жаль, что у меня не хватает сил произнести эти слова вслух. Потому что прямо сейчас я задыхаюсь от того, что услышала пару секунд назад. А еще от горечи и слез, что вот-вот подступят к черте моего самообладания. Господи… Мне нужно успокоиться, потому что с каждым новым рваным вздохом голова все сильнее идет кругом. А мне нельзя проявлять слабость. Только не сейчас.

— А еще мне нужно кое-что конкретно для себя.

Сукин сын.

— Чего ты добиваешься, Костик? — сдавленно шепчу я, переминаясь с ноги на ногу. Мозоли жалят, но не больше, чем хватка на моем затылке.

— Хочу, чтобы ты дала мне то, что поможет стереть в порошок твоего босса.

Я не удерживаюсь от сардонического смешка.

— У меня ничего нет, — выдыхаю немного глухо. — И, если тебе станет легче, на Айдарова я больше не работаю. Так что помочь мне тебе нечем. — Я так устала, что больше не могу и, наверное, не хочу упрямиться. Насрать на эти деньги. В свете обещанного мне, это наименьшее из всех зол. — Два, пять, три, шесть, — шепчу пароль и проглатываю горечь, застрявшую в горле. На карте около пятидесяти тысяч — не миллионы, конечно, но тоже деньги, которые, в отличие от этих ублюдков, я заработала трудом.

Усмешка Завгороднего путается в моих волосах, а потом я замечаю, как он бросает мой телефон парню в красной толстовке. Но, разумеется, меня подонок отпускать не спешит. Освободившейся рукой Завгородний сжимает за щеки и поворачивает мою голову так, что я вижу его лицо в опасной близости. Синяки под глазами, прыщи и небрежная щетина. Судя по всему, жизнь у него не сахар. Но винить он может только себя.

— Чудакова, ты проработала в этой компании достаточно, чтобы знать как светлые, так и темные стороны. Я хочу знать те, которые помогут мне утереть нос ублюдку.

Однобокая улыбочка, а я с трудом уговариваю себя не плюнуть ему в рожу.

— Ты оглох? Я не знаю ни черта! — Слезы внезапно подкатывают жжением к носу и глазам, и я закусываю нижнюю губу до яркой вспышки боли. Не плакать. Не перед ними, девочка. Как бы тебе ни хотелось. — Я дала тебе код, — сипло. — Снимите деньги и оставьте меня в покое.

— А я думал, ты умная, Чудакова. — В следующее мгновение из моих рук вырывают пальто, все происходит так резко, что следом я роняю и клатч, а после слышу новую команду Завгороднего: — Найди ключи у нее в пальто.

Лживый больной ублюдок!

Я даже не думаю, когда задираю ногу, насколько позволяет чертова юбка и целюсь шпилькой прямо в ногу Завгороднего. Зашипев от боли, он отталкивает меня в сторону, и я теряю равновесие, с легким стоном падая на пол. Коленки тут же вспыхивают жжением, как и ладони, которые едва успела выставить вперед, но я не обращаю на это никакого внимания. Нет времени. Сбросив туфли, как можно быстрее поднимаюсь на ноги и, не тратя драгоценные секунды попусту, бросаюсь к лестнице.

— Держи ее!

К черту! Будь что будет! С этой мыслью я пускаюсь вниз по ступенькам, преодолевая пролет за пролетом. На бегу оглядываюсь назад, замечая, как руки уродов быстро скользят по перилам, но это лишь придает мне скорости, и я буквально перепрыгиваю последние три ступеньки, а потом врезаюсь во что-то твердое. Испуганно озираясь по сторонам, я пячусь назад, а потом спотыкаюсь, вот только от падения меня спасает уверенная хватка. Снова. Второй раз за сегодня. Рывок, и я возвращаюсь в вертикальное положение, а потом затуманенный от страха взгляд проясняется, и я вижу напряженное лицо Айдарова.

Резко втягиваю носом воздух и роняю тихое растерянное:

— Х-хаким…