Целитель

Глава 22

Наутро выползли из спальни поздно. Долго доказывал серьезность намерений, уснули, когда силы доказывать иссякли. На часах одиннадцать утра, на улице солнышко, наконец, тепло, а то конец мая и мерзнем. Позавтракали, сели обсуждать планы на будущее. Настя предложила свадьбу на июль — будут каникулы как раз. Мне в принципе всё равно. Моё будущее на ближайший год понятно, потом посмотрим. Звоним в Казахстан — Настя спешит сообщить родителям, пока я не передумал. Щучу, чего мне передумывать, всё серьезно. Должок только один вернуть и можно жить спокойно. Поговорив, Настя даёт мне трубку, Сергей Николаевич поздравил, расспросил о моих делах.

— Я надеюсь, летом буду работать поближе к Москве, в августе в любом случае увидимся. Хорошо, что ты возле Насти будешь, спокойнее на душе. Финансово поможем, не возражай, возможность есть.

Выбрались из дома только после обеда. Просто прогуляться, проходя мимо ювелирного магазина, решил для интереса проверить кольцо. К моему удивлению оно действительно оказалось золотым, 583 пробы. Ювелир оценил его в сто пятнадцать рублей. Немного цыганки на мне заработали, при случае поблагодарю. Обручальные широкие кольца стоили по двести пятьдесят — триста рублей, но там вес был пять-шесть грамм. Настя хочет настоящую свадьбу, меня бы устроило просто расписаться и всё. Дело не в деньгах — не люблю коллективные пьянки.

Так же лениво как начался, так день и прошел. Отдохнул, расслабился, завтра новая трудовая неделя. Групповое лечение у меня неплохо выходит, когда один и тот же орган у всех лечишь, быстрее получается.

С гражданской одеждой возникла проблема, у меня её практически не было тут. Да и вырос из старой. А покупать новую — нет желания, как подумаешь о хождении по магазинам… Похожу пока в форме.

Утро, понедельник. Встаем рано, пока доберешься в другой конец Москвы. У Насти экзамен сегодня.

— Приедешь ночевать сегодня? — из ванной слышу Настю. Хорошо я раньше её туда попал, иначе пришлось бы неумытым бежать.

— Если ничего экстраординарного не случится то да. Всё я ушел, удачи на экзамене.

— К черту!

Успел как раз на летучку к главному. С меня он и начал.

— Саша, вчера с Киева звонили, ребенок с облучением в тяжелом состоянии, просят помочь. Сегодня самолетом должны привезти. Займешься?

— О чём речь, конечно. Пока его нет, с остальными поработаю. Угрозы жизни уже нет, но проблем хватает.

— Тебя на неделю оставляют нам, в следующий понедельник едешь в Бурденка.

В отделении новый лечащий врач, точнее старый — с отпуска вышел. Медсестра с порога отправила к нему — уже спрашивал, где я. Стучу, захожу в кабинет. Упитанный здоровый бугай, под метр девяносто ростом, с лица можно сказать жир капает. Чем-то он мне сразу не понравился. Как оказалось не зря. Здороваюсь, называю себя, он с непонятным выражением молча осматривает меня. Наконец раскрывает рот.

— Я зав. отделением Максудов Игорь Сергеевич. То, что у тебя получается без медикаментов кого-то вылечить это замечательно. Но если кто из них умрет, спрашивать будут с меня, а не с тебя. Поэтому прежде чем приступать пишешь мне детально план лечения, я утверждаю у главного, потом только допускаю к больному. Вопросы?

— У меня? Абсолютно никаких. Писать я ничего не буду, ваши проблемы меня не интересуют. Не допускаете к больным — я возвращаюсь в госпиталь Бурденка, а с главврачом сами разбирайтесь.

— Что ты из себя строишь? Можешь валить, соответствующую характеристику мы отправим.

Молча разворачиваюсь, иду обратно к главному. С идиотами беседовать бесполезно. Захожу как всегда не глядя на очередь, секретарша сначала открывает рот, но так ничего и не сказав, захлопывает.

— Что случилось? — удивляется главный.

— Зав. отделением не допускает к работе. Требует от меня план лечения для утверждения.

— Кто? А, там же Максудов вышел, вот еще головная боль моя. Сынок замминистра здравоохранения, выгнать — не выгонишь и толку никакого. Давай так, сейчас скорая едет в аэропорт, встречать киевский рейс, поедешь тоже, а я пока с ним разберусь, он к тебе больше не подойдет.

Так, значит так, через десять минут мчимся во Внуково. Как раз вовремя, самолет уже приземлился. Мальчика выносят на носилках, один врач, второй оказывается отец. Быстро грузимся и в путь. Не теряя времени, осматриваю подростка. Паренек лет тринадцати, в сознании, но под сильными обезболивающими. Осмотр обнадеживает — состояние хоть и тяжелое, но лучше, чем было у пожарных. Интересуюсь у отца.

— Как он умудрился такую дозу схватить?

— С друзьями поехали смотреть пожар на великах, оцепление еще не выставили. Ветер как раз в их сторону был. Домой не доехали — попадали. Месяц лечили, один умер почти сразу, второй неделю назад. А Сашка вот держится пока. Сказали, у вас каким-то новым способом лечат, есть шанс — По лицу видно нелегко ему этот месяц дался.

— Сто процентов гарантировать не могу, но шансы очень высокие.

Максудова в отделении не видно, может отправили в дополнительный отпуск. Меня это мало интересует. Закатываем новичка в ту же палату и за работу. Сегодня ночевать придется тут, пока не буду уверен в безопасности жизни — не уйду.

В который раз убеждаюсь — чем моложе пациент, тем быстрее восстанавливается. К вечеру Сашка уже пытается встать. Стоило отлучиться в туалет, возвращаюсь — сидит в постели.

— Так тезка, быстро принял горизонтальное положение. Потерпи до завтра — подумав, просто отключаю его, усыпив. Так надежнее. До ужина поработал с ним, почти все главные органы опасения не вызывали, могу чуть отдохнуть. В коридоре сидит отец Сашки.

— Вам есть, где остановится?

— Да, у родственников. Как он? Мне сказали это ты тут волшебник, мертвых поднимаешь. Спаси его — всё, что хочешь, для тебя сделаю.

— Вот что для меня сделайте — не появляйтесь здесь пока. Завтра к вечеру навестите его, думаю, будет ходить сам уже.

Только выпроводил его, подходят Павел с девушкой. Девушка моложе, похожа на него, видимо сестра.

— Александр Иванович, можно на минутку?

— Паша, я так плохо выгляжу, что сестренка твоя в старики записала?

— Ой извините…, извини, мы поблагодарить хотели за Пашу, если бы не ты…

— Ладно, благодарите, но не вздумайте деньги совать — краснеют, мнутся, явно не знают, как это делается. Девушка прячет руку за спину. Сразу заметил конверт в руке.

— Саша, я понимаю, деньгами это не оценишь, если сын будет у меня, твоим именем назову. Я оставлю адрес — будешь в Донецке обязательно заезжай. Деньги не возьмешь, может, что другое… ну я не знаю, ящик коньяка или шампанского сейчас притащу. — Паша даже вспотел.

— Лучше ограничимся сыном. Дочку кстати тоже можно Александрой назвать. А спиртное я не употребляю. Возьми лучше конфет, вечером чай вместе попьем.

Добрался, наконец, к телефону.

— Настюша, как экзамен, сдала?

— Да, отлично! А ты что, не приедешь? Я ужин готовлю…

— Извини зайка, мальчика привезли с Киева, плохой очень. Завтра буду.

— Если мальчик ладно, а то вдруг девочки… видела я какие там медсестры..

— Я тоже видел, как твои однокурсники недовольно на меня смотрели. Неспроста. Всё, спокойной ночи.

А что медсестры, совсем не в моем вкусе. Сегодня Ира дежурит ночью, неплохая девчонка, собирается поступать в этом году в медицинский. У неё парень есть, по крайней мере, говорит так. Иду ужинать в дежурку, она как раз накрывает стол. Только сели, стучат. Пашка, притащил торт, цветы, килограмма три конфет.

— Ну ты Паш, даешь! Ладно, цветы бабам, извиняюсь, девушкам, а торт садись с нами тогда есть, сами не справимся.

Не справились и втроем, поставили в холодильник — утром врачи разберутся. Иду опять к Сашке, нравится мне с ним работать — так легко всё получается. К полуночи я за него уже спокоен, жить будет. Завтра поработаю еще с ним и достаточно. Можно даже с другими чередовать. Спать могу не волнуясь.

Утром появился Максудов. Думал, будет меня игнорировать, нет — подходит, тянет руку. Ну, ну.

— Извини, вчера у нас непонятка была. Мне толком не объяснили, что и как. Думал, вундеркинда какого-то прислали, с новыми методами лечения.

— Ладно, проехали. — Лишь бы не надоедал, не нужны мне его извинения.

— Я могу присутствовать, когда ты… ну делаешь это, как назвать..?

— Да, я всё равно ничего вокруг не замечаю когда работаю. Только не отвлекайте вопросами.

Если он и задавал вопросы, я их не слышал. Если сконцентрирован на больном — реагирую только на прикосновения. Поработал с Сашкой пару часов, разрешил ему вставать потихоньку и занялся с другими. К обеду пришел главный.

— А где киевский ребенок?

— В туалет ушел.

— Как ушел?! Он же при смерти был?

— Вчера да.

— Нет, я тебя точно не отпущу. Сколько тебе служить еще?

— Год. Чуть меньше.

— А потом? Учиться дальше пойдешь?

— Да, собираюсь.

— Какой идиот тебя в армию отправил? Я в министерстве поставлю вопрос. Нужно ускорено тебе учебу заканчивать и в любой больнице с руками оторвут. Ты десяток врачей сам заменить в состоянии.

— Так получилось. Думаю, теперь только в министерстве обороны могут досрочно разрешить уволить.

— Надо будет — и до Горбачева дойдем. Максудов не достает?

— Нет, я на него внимания не обращаю.

Вечером могу с чистой совестью идти домой. В коридоре опять сталкиваюсь с Сашкиным отцом. Тот жмет руки, сбивчиво благодарит, пытается деньги дать.

— Вы кем работаете? — прерываю его.

— Водителем.

— Еще дети есть?

— Да, дочке восемь лет.

— У вас что, деньги лишние? Мне нужны будут — поеду в Киев водителем работать. Ира! Почему посторонние в отделении?

У входа в метро вижу Раду. С ней цыганенок лет десяти. Подхожу, здороваюсь. На русском, помню её совет.

— А привет лачико ром! — улыбается она. — Как девушка, согласилась замуж?

— Согласилась. Как у тебя дела, многих успела околдовать?

— Я не колдую, колдовство грех! Правду людям говорю, ту которую они хотят слышать. Как еще бедной цыганке на жизнь заработать?

— Ты ведь не в таборе живешь? Это мама с тобой была?

— Сестра мамы. В квартире конечно живем. Детей много, я старшая, надо помогать семье. Нас десять человек в трех комнатах. А работать, куда меня возьмут? Полы мыть? Ты видел цыганку уборщицу когда-нибудь? — разгорячилась она, я как-бы и не сказал ничего такого.

— Что ты завелась, я разве обвиняю в чем?

— Да только что тут на меня кричали — воровка, бездельница. А я еще даже за место заплатить не заработала — глаза блестят, того и жди, заплачет. Совсем девчонка еще.

— Рада успокойся, это издержки профессии. Пойдем, я вас мороженным угощу? — ну не могу просто так сейчас уйти. Она заколебалась, посмотрела в сторону, возможно, кто присматривает за ними. Цыганенок дернул её за рукав с просящим взглядом.

— Ладно, пошли.

— Меня Саша зовут кстати. А это брат твой?

— Племянник, Данила зовут.

Зашли в кафе рядом, взял им и себе по вазочке пломбира с сиропом. Рада уже успокоилась и от моих расспросов о ней стала уклоняться, ловко переводя их на другое. Украдкой осматриваю её. Странно одевается — три юбки одна на одной и рейтузы какие-то. Кофты тоже две. Без лифчика. Хотя он ей и не нужен, грудь любому видно как торчит. И девочка еще. Косметики ноль, а лицо как нарисованное, яркое.

— Вот, теперь и тебе должна буду — вздыхает она.

— Ну не знаю, можешь погадать за это — предлагаю вариант.

Смотрит на меня странным взглядом, берет за руку, рассматривает ладонь, ничего не говоря отпускает.

— Приводи девушку, ей погадаю — находит выход.

— Первый раз вижу цыганку, которая отказывается от гадания. Хотя нет, второй. Первая твоя тетя. Давай я тебе тогда погадаю — она моментально тянет руку, как будто ждала этого.

Рассматриваю с умным видом ладошку. Линии как линии. Видно, что не лопатой работает. Но у меня другие источники информации.

— Итак, что мы видим. Во-первых, ты девушка. Во-вторых, происхождение твоего рода романской группы — слушает серьезно, не улыбнется — возраст предположительно восемнадцать лет, рано приучена к труду, с детства занималась попрошайничеством. Но при этом в школу тебя заставляли ходить. Учиться ты не любила, подруг в школе не было. После восьми классов заявила, что учиться больше не будешь. Возражать никто не стал, с тех пор приучаешься к взрослому труду. К тебе сватается один цыган, но ты пока не соглашаешься. У тебя еще не было… ну общем, ты еще девственница и даже не целовалась ни с кем.

— Всё правда — тихо говорит Рада — а что будет?

— Через два года ты выйдешь замуж, но за другого, ты его еще не знаешь. У тебя будет пятеро детей. У всех у кого тут родинка пятеро детей — указываю пальцем в родинку на плече. Под кофтой её не видно, но не для меня — у тебя будут проблемы с желудком. Даже сейчас, думаю, начинаются. Если будешь так питаться как сейчас то большие проблемы. Будут иногда сложности с законом, но у тебя появится хороший покровитель. Жить будешь долго и в основном счастливо. Вот теперь ты мне еще больше должна!

Рада на шутку не отреагировала, задумчивая такая. Несвойственное поведение для цыганки.

— Да, конечно, я рассчитаюсь — наконец ожила — только не деньгами.

— Натурой тоже не предлагай. Мне пока одной хватает. Слушай, а ты танцевать умеешь? И петь?

— Умею немного, а что?

— У меня свадьба в августе, возникла идея цыган пригласить. Если невеста поддержит.

— У нас дядя Шандор на свадьбах выступает с семьей. Я маленькая с ними иногда ходила. Могу познакомить.

— Обсудим с Настей, потом видно будет. Ладно, Рада мне пора, удачи в труде.

Настя дома, готовится к очередному экзамену. Изображает обиду, что долго меня не было, шуточная потасовка переходит в обнимашки в горизонтальном положении. Беру её руку, рассматриваю. Почти такая же, как у Рады, не вижу больших отличий. Смотрю, сравниваю со своей. Странно, у меня совсем другая картина. Те, которые у Насти выделены сильно у меня совсем незаметные и наоборот, которые у неё слабо видны или вообще отсутствуют у меня очень заметные. Настя тоже заинтересовалась линиями на моей руке.

— Никогда такие не видела. У тебя с рождения так?

— Не знаю, как будто с рождения. Не обращал внимания. Возможно, с тех пор как лечить руками стал. Ты к экзамену готова?

— Через три дня, успею подготовиться. Ты так и будешь через день приходить?

— Я еще не муж тебе, когда хочу тогда и прихожу — заработал ногтями в бок, больно!