Деловые игры

Когда приехала комиссия и мне закатили выговор, я с наивным возмущением поинтересовался: за что?!

— Не понял, значит? — вздохнула комиссия. — Лук ты выращиваешь, Вугров?

— Выращиваю, — подтвердил я.

— Где он сейчас?

— В поле. Выкопан, обрезан, просушен. Остается отгрузить потребителю.

— А почему не отгружаешь?

— Да потому, что не выделяют вагон! — взрываюсь я. Что за деловые игры, ей-богу?! Ведь комиссии об этом не хуже меня известно. — И мешков не дают! — доказываю. — И шпагата, чтоб мешки зашить.

— Плохо просишь, значит. Скажи, Вугров, ты кто?

— Ну, председатель колхоза.

— Пока председатель, — поправила комиссия. — Вот и занимайся делом, а не ищи оправдания.

Бросил все, занялся. Не буду рассказывать, как мне удалось выбить вагон, мешки и особенно шпагат. Это полная драматизма история. Ведь заявок у железнодорожников — опоясать старушку планету по экватору можно, если листик к листику… С мешками еще хуже, потому что, по авторитетному свидетельству ответственных за мешкотару лиц, дерюжный материал сейчас в жуткой моде, а женщин у нас в стране пока больше, чем мужчин, и каждая хочет быть нарядной… Насчет шпагата и говорить нечего, по крайней мере на родном языке. Насчет шпагата такая напряженка, что только на иностранном и можно. Слухи ходят, что из какой-то экзотической республики поставки ожидаются. А когда точно — неизвестно. У нас же за подобную, мелочовку никто не желает браться, потому и дефицит.

Но я выбил. И когда опять приехала комиссия, я встречал ее гоголем.

— Молодец! — похвалила она меня. — Умеет же, если захочет…

И опять закатила мне выговор. И снова я по наивности взорвался: за что?!

— А ты, Вугров, не догадываешься? — упрекнула она меня. — Не положено тебе шпагата. Тем более по перечислению.

— Так чем же я зашил бы мешки с луком?! — взвился я. — Ну, что за деловые игры, ей-богу?!

— Твое дело! — отрубила комиссия. — Хоть шнурками… Кстати, а почему ты с ремонтом ферм тянешь? Опять на выговор напрашиваешься?

Без лишних слов бросил все, занялся фермами. Могу смело утверждать, что с пиломатериалами для настилов в коровниках не лучше, чем со шпагатом. Я по неопытности подался было в тайгу, под Красноярск. Тамошние лесопромысловики так смеялись надо мной, что в европейской части страны было слышно. Однако адресок дали, смилостивились. Поехал на крайний юг, в дюнах сторговался под сорокаградусную жару. Им пять бочек подсолнечного масла, мне пиломатериал и выговор. Пиломатериал от тех, кто в дюнах, выговор от своих, от комиссии.

— Ну, Вугров, далеко пойдешь! — выразила она свое восхищение. Как будто я близко ходил или ездил. — Какой предприимчивый!.. Да, а почему ты до сих пор?..

— Непременно, — бодро поспешил заверить я. Все-таки одним выговором меньше, если упреждаешь нелицеприятные вопросы. В деловых играх свои законы.

Осеннюю пахоту наш колхоз завершил в такие сроки, что меня обвинили в приписках. Примчалась комиссия, рулеткой измерила все до единого гектара. А потом зырк: стоит в сторонке трактор К-700. И глаза протирала, и корпус ощупывала, и даже солярку на вкус пробовала — все глазам своим не верила. Ведь, по сообщениям печати, этот красавец трактор, способный шутя-играючи на половине наших угодий зябь поднять, еще только испытывался в то время. Пришлось комиссию усадить в кабину и прокатить по селу, чтоб удостоверилась. Но выговор мне все равно закатили На всякий случай.

Потом я схлопотал его за машинный двор, который мы первыми в районе построили. Потом за зерноочистительный комплекс — их тогда в сельскохозяйственных журналах за новинку преподносили. Словом, всех выговоров и не перечислить.

А вот когда последний влепили, это надо было видеть. Объявляя такое привычное, скажу даже — родное, взыскание, комиссия из уважения ко мне зачитала текст приказа стоя. А от себя в заключение добавила прочувствованно:

— Ты, Вугров, настоящий хозяин! С тебя другим председателям пример надо брать.

— Ну уж… — завозражал я, — А выговоры?

— Не понимаешь ты собственной психологии, Вугров. Выговор — двигатель производства. Без него неизвестно что может быть, — пошутила комиссия и, дружески приобняв меня, всерьез добавила: — Это чтоб другие не боялись. Ты ведь не полинял от них, верно?..