Дети Антарктиды. Лед и волны

Глава 13 Начало пути

Новые данные, разоблачающие истинные намерения России и США в Антарктиде, вызвали всемирное негодование. Оказывается, российская станция «Звёздная», позиционируемая прежде как научная, на самом деле является военной базой, в задачи которой входит мониторинг и урегулирование потенциальных конфликтов на антарктической территории. Она была построена в ответ на тайное развёртывание американской военной базы «Сент-Форест», которое грубо нарушает Договор об Антарктике 1959 года, декларирующий континент как демилитаризованную зону, предназначенную исключительно для мирных целей и научных исследований.

Напомним, что об истинном назначении американской станции стало известно в июне 2056 года, когда анонимный источник передал несколько сотен документов ведущим мировым СМИ. Утечка содержала подробную информацию о секретных военных операциях США в Антарктиде, в частности, о военной базе «Сент-Форест». Среди документов были планы построек, персональные данные руководящего состава, а также информация о военном оборудовании и технологиях, используемых на базе. Однако в Белом Доме до сих пор утверждают, что слитые документы не более чем «фейк», и Соединенные Штаты не нарушали никаких договорённостей.

Это и немудрено, потому что в центре конфликта находятся обширные залежи кобальта, обнаруженные в Антарктиде в начале пятидесятых. Кобальту придаётся такое большое значение в развитии экономики государств, что подогревает их военный интерес к материку. Существует опасение, что противостояние двух сверхдержав может перейти в горячую фазу ради контроля над этим важным ресурсом, что перечеркнёт все усилия по сохранению Антарктиды как зоны мира и науки.

Международное сообщество призывает к прозрачности и соблюдению Договора об Антарктике, в то время, как мир с тревогой наблюдает за дальнейшим развитием событий.

Отрывок из статьи «Холодная Война в Антарктиде» за 23 июня 2058 года на неизвестном новостном портале, со смартфона, найденного в 2101 году в городе Рейкьявик собирателем Геннадием Носовым со станции «Прогресс».

25 января 2093 года

Очередной кошмар вынудил Матвея пробудиться раньше обычного. Первые полчаса он тщетно пытался заставить себя снова уснуть, прогоняя прочь мелькающие перед глазами образы увиденных во сне покойников. Однако вскоре сдался, сел на край койки и осмотрелся. Вся команда мирно спала. Иллюминаторы кубрика заблаговременно были задёрнуты плотными занавесками от яркого полярного солнца, отчего в помещении было темно, хоть глаз выколи.

Собиратель на ощупь взял с тумбочки свой ваттбраслет и, стараясь не шуметь, закрепил его на левой кисти при помощи ремня, после чего проверил время: без пяти минут шесть утра. Затем он включил фонарик на ваттбраслете, заранее убавив яркость до минимума, отыскал с его помощью дверь и вышел наружу.

Оказавшись в коридоре, Матвей стал подниматься к мостику, пока не заметил на палубе Ясира, чем-то занятого на корме. Араб снял с себя обувь, разложил на полу коврик и шагнул на него. Несколько секунд постоял неподвижно, после чего поднял выпяченные ладони, большими пальцами коснулся мочек ушей и начал молиться.

Матвей почувствовал некоторую неловкость от того, что подглядывал. Ему показалось неуместным становиться частью некоего таинства, и он продолжил подниматься по металлическим ступеням. Зайдя на мостик, собиратель застал там сержанта, сидевшего в кресле. Прогрессист вертел между пальцами патрон от револьвера, лежавшего на столике, там, куда последний раз и положил его Матвей после минувшей разборки.

Когда Миша заметил вошедшего собирателя, то лишь на мгновение окинул его взглядом, а затем продолжил играться с патроном.

— Пришёл на замену Ясира, собиратель? — с безразличием в голосе спросил сержант. — Не стоит, иди спать. Я справлюсь.

Стоявший у штурвала исландец повернул голову, лениво посмотрел в его сторону и вернулся к управлению судном. Казалось, он так и не сдвинулся с места с самого их отхода из бухты «Мак-Мердо».

Не считая нужным отвечать прогрессисту, Матвей сел напротив него и молча смотрел на развернувшееся водное пространство. Море было относительно спокойным, айсбергов не видно, и лишь окружающие траулер льдины мешали набрать ему максимальную скорость.

Время от времени негромкий монотонный гул работающих механизмов разрывал стук металла откуда-то из недр судна.

— Так не пойдёт, — раздался голос сержанта.

Собиратель бросил в его сторону вопросительный взгляд.

— Заступать на дежурство со мной, не будучи вооружённым. Кто знает, на что способен наш новый исландский друг? — Миша цокнул языком и кивнул на Лейгура. — Мне нужен кто-то, на кого я могу положиться, если капитан вдруг решит выхватить у меня оружие.

— Тогда настало время вернуть мне мой револьвер, — Матвей взглядом указал на оружие, лежавшее на столике рядом с сержантом. Собиратель, разумеется, соврал, револьвер не принадлежал ему, но он дал себе зарок обязательно вернуть его хозяину, как только снова пересечётся с Дэном.

Матвей верил, что обязательно встретит его ещё раз.

В ответ на просьбу Миша ухмыльнулся.

— Видишь ли, — начал он, — в том-то и проблема, что я не хочу отдавать тебе этот револьвер. Кто знает, может, как только я это сделаю, исландец станет моей наименьшей проблемой на этом мостике?

— Не исключаю этого, — честно и со всей серьёзностью ответил собиратель.

Сержант улыбнулся. Его пышные усы смахивали на распростёртые крылья орла. Он потянулся к револьверу, откинул барабан и вставил туда патрон. После чего лёгким и решительным движением руки вернул его в корпус.

Матвей заметил, как исландец покосился на сержанта и некоторое время держал взгляд на блестящей от яркого света мушке револьвера. Сам же собиратель даже не шелохнулся, пытаясь показать этому выскочке, что ни капли его не боится.

— Бывал когда-нибудь на станции «Звёздная»? — спросил внезапно сержант.

Собиратель отрицательно покачал головой.

— Я прожил на ней почти половину своей жизни. Меня и ещё с десяток прогрессистов отправили туда обучаться военному ремеслу, когда мне было десять. Если ты не в курсе, то во время Вторжения на эту станцию эвакуировали, в основном, высший военный состав с их семьями, так что опытных солдат там было хоть отбавляй. Так вот, к концу обучения остался только я и Ваня Новиков, остальные либо не выдержали и вернулись на «Прогресс», либо… — Миша щёлкнул пальцами и натянул улыбку на лицо.

— И что, думаешь, это должно как-то заставить меня бояться тебя? — до сих пор не понимая, к чему тот клонит, спросил его Матвей.

— Вовсе нет. Я лишь хочу донести до тебя одну маленькую мысль, собиратель. Всё, чего я прошу, это выслушать меня до конца.

— Ну, попробуй, — вяло бросил ему собиратель.

Миша встал с кресла, сжимая револьвер в руке.

— Я не зря спросил тебя про «Звёздную», — начал он. — Видишь ли, побывав там, тебе было бы проще понять. Эта станция нечто больше, чем просто убежище. «Звёздная» — это последняя надежда всего человечества, оплот благоразумия и единственное место на Земле, которое действительно может называться цивилизацией.

Матвея рассмешили его слова.

— Если всё, что ты говоришь, правда, то почему я почти ничего не слышал об этой станции?

— В этом-то и вся суть, собиратель. Жители «Звёздной» ведут, если можно так выразиться, почти затворнический образ жизни. Они редко заявляют о себе, контактируют с другими лишь в целях торговли и почти никогда не пускают к себе чужаков. На станции проживает около двух тысяч человек, но уровень их жизни ничуть не хуже, чем у людей до Вторжения.

— Чушь, — собиратель отказывался верить.

— Поэтому я и говорю: тебе было бы проще понять, оказавшись там и увидев станцию воочию. Никаких убийств, отсутствие краж, голода — как электрического, так и пищевого. Всё на «Звёздной» работает как часы, с каждым годом делая эту станцию всё лучше и лучше. И знаешь, благодаря чему им удалось достигнуть такого успеха?

Сержант щёлкнул курком револьвера. Матвей почувствовал холодок, пробежавший по спине.

— Благодаря кровавой чистке, — закончил Миша.

Его голос балансировал на грани безумного возбуждения и мрачного спокойствия.

— Во время Адаптации за главного там был генерал-полковник Железнов — суровый мужик. На «Звёздной» он устроил настоящую чистку, избавляясь от тех, кто был ему не по душе, кто не мог или не хотел следовать его строгим правилам. Но это всё было необходимо. В новом мире, который нас ждал, только жесткая дисциплина и строгий порядок помогли этой станции стать такой, какая она есть сейчас. Не сделай он этого, и со временем «Звёздная» стала бы вторым «Мак-Мердо» с его голодом и смертями.

— Значит, этот Железнов — что-то вроде твоего кумира, а? — издевательски подметил Матвей. — Ну, теперь-то всё встало на свои места.

— Генерал был моим военным инструктором, — словно не услышав издёвки в свою сторону, ответил Миша, — и, помимо военного ремесла, научил меня многому, например, кровопусканию.

Он замолчал на мгновение, словно хотел убедиться, что Матвей его слушает.

— Видишь ли, в медицине существует такая процедура, как кровопускание. Это метод лечения, при котором из пациента забирают определённое количество крови. Его использовали в древние времена, когда врачи верили, что таким образом можно избавиться от «плохой» крови и тем самым вылечить болезнь. Раньше этот способ применяли, когда в крови пациента было слишком много железа или эритроцитов, тогда кровопускание могло спасти его жизнь.

Миша замолчал и почему-то посмотрел на исландца.

— Мы наносим определённую дозированную боль, чтобы избавиться от ещё большего страдания. Вот и всё. Именно это я и сделал на «Мак-Мердо»: взорвал десятки людей, чтобы спасти сотни, а может, и тысячи жизней. Понимаю, как это звучит, но в той реальности, в которой мы теперь живём, нет места для жалости. Теперь наш мир — это огромное поле боя, где подойдут любые способы для выживания.

Сержант сделал шаг к Матвею и поднял револьвер.

— Это всё, что я хотел сказать.

Он подбросил оружие и развернул его рукояткой к собирателю.

Матвей осторожно взял револьвер.

— Знаешь, всё же мне не помешает немного вздремнуть, — зевая, произнёс Миша, — я позову кого-нибудь тебе за компанию. Есть предпочтения?

— Нет, — буркнул Матвей.

— Тогда разбужу Домкрата. С ним не соскучишься, это точно.

Сержант взял с собой винтовку и молча направился вниз, в кубрик.

Матвей взвесил револьвер в руке, почувствовав его тяжесть (и где только Дэн его откопал?), а затем задумался над словами, сказанными Мишей.

Неужели, и впрямь, существует такая станция? Странно, что он ничего про неё не слышал. Возможно, этот прогрессист ему нагло врёт, желая оправдать свой чудовищный поступок.

Но даже если это было правдой, и сержант, действительно, руководствовался мотивом «кровопускания», то на кой чёрт ему сдался «Мак-Мердо»? Станция, на которой он находился первый раз в жизни, и до которой ему, в сущности, не было никакого дела.

Либо этот Миша — убедительный лжец, способный запудрить голову, либо за этим поступком скрывается нечто большее.

Но что именно?

Внезапно Матвей увидел, как исландец отошёл от штурвала и грузным шагом направился к небольшому дивану.

— Эй, — собиратель взвёл курок. — Далеко собрался?

Капитан бросил на него ленивый взгляд.

— Передохну немного, — ответил он на английском и, не дожидаясь разрешения, лёг на диван, отвернулся и немедленно заснул.

Матвей не возразил. Даже таким, как этот, нужен отдых, чтобы управлять посудиной в одиночку.

Поздним утром на мостик зашла Арина с чашкой кипятка и несколькими кусками сушёного мяса. Выглядела она совершенно иначе: бодрой, даже немного весёлой, несмотря на случившееся. От девушки веяло домашним теплом, в которое хотелось окунуться с головой.

— Там все проснулись, завтракают. А я вот к тебе заскочить решила. Ты, наверное, голодный.

Она поставила кипяток и мясо на ближний столик.

— Спасибо, — ответил Матвей с тёплой улыбкой.

Арина украдкой посмотрела на вновь заступившего на пост Лейгура, подремавшего от силы час, если не меньше.

— Слушай, — прошептала таинственно она, — а мы точно плывём в нужном направлении? А то вдруг он нас куда-то заведёт.

— Не переживай, — успокоил её собиратель, — я много раз плавал в этих водах, мы держимся правильного курса.

— Надеюсь, — осторожно произнесла Арина, не спуская глаз с исландца. — Он… пугает меня.

— Не бойся, — Матвей положил руку на её хрупкое плечо.

Они ещё немного поболтали о скромном завтраке, вспомнили «Восток», который, по ощущениям, покинули лет десять назад, а затем на мостик пожаловала почти вся команда во главе с Вадимом Георгиевичем.

— Всем полярного дня, — сказал он, зевая, и обратился к Матвею. — Ну, как обстановка?

— Нормально, — ровно ответил собиратель.

— Это хорошо, хорошо. Я вот что думаю, надо бы всем нам сесть за вот этот стол и переговорить с капитаном. Поскольку вчера у нас не было ни сил, ни времени, полагаю, сейчас настал такой момент. Матвей, можешь перевести ему мою просьбу?

Собиратель кивнул и обратился к исландцу:

— Лейгур, надо поговорить.

Капитан послушно кивнул, дёрнул один из рычагов и заглушил двигатель траулера. Теперь был слышен лишь плеск воды за бортом и размеренное дыхание собравшихся.

Исландец подошёл к столу (Арина, оказавшаяся у него на пути, осторожно попятилась и отошла к Наде) и встал у самого его края. Его тяжёлый взгляд медленно прошёлся по всем собравшимся.

— Шайтан, — прошептал под нос стоявший рядом с Матвеем Ясир.

— Ну? — обратился исландец, опёршись своими волосатыми руками на стол.

— Я хочу знать все детали предстоящего путешествия, — Матвей дословно перевёл ему слова прогрессиста.

Вместо ответа Лейгур направился в сторону приборной панели судна, дотянулся до небольшого шкафчика, закреплённого на стене, и достал оттуда пожелтевший рулон.

Под настороженные взоры присутствующих (сержант так и вовсе держал руку на винтовке, готовясь, в случае чего, в любую секунду пустить её в дело) исландец вернулся к столу и рулоном, будто это указка, показал на Матвея.

— Ты ведь собиратель?

— Да, — немного опешив, ответил тот.

— Какая по счёту вылазка?

— Двадцать третья.

Лейгур одобрительно хмыкнул и отдал рулон ему в руки.

— Тогда ты и сам можешь им всё рассказать. Если этот старик хочет, чтобы мы добрались до его дочери как можно скорее, я вернусь за штурвал.

Пробормотав что-то на исландском, Лейгур, как и сказал, вернулся к панели управления, повернул рычаг, и траулер снова пришёл в движение.

— Не понял, это как понимать? — растерянно произнёс Вадим Георгиевич.

Сержант взял винтовку и направился к капитану, но Матвей вытянул руку, веля ему остановиться.

— Всё нормально. Брифинг на мне.

Он осторожно развернул рулон. Это была довольно старая карта мира, немного меньше той, что висела в кубрике. Но главное её отличие заключалось в том, что она вдоль и поперёк была изрисована метками, по всей видимости, нанесёнными непосредственно капитаном. По крайней мере, так думал Матвей, поскольку большинство надписей были сделаны на исландском.

На карте имелись отмеченные жирными точками безопасные прибрежные города, доступные в зимний период времени. А также обозначены опасные участки Атлантического океана, где могли повстречаться мерзляки, и ещё множество непонятных отметок крестиком и кружочками, о предназначении которых знал лишь владелец карты.

— Что это? — спросил Йован с любопытством в голосе.

— Это называется карта, — подтрунила над ним Надя.

— Да знаю я, что это карта. Просто такую, расписанную всяким, прежде не видел.

— Ну, прямо карта сокровищ, — вставил своё Вадим Георгиевич.

— Так, сейчас мы находимся здесь, в море Росса, — выдохнул Матвей.

Он ткнул пальцем в синий участок внизу карты:

— Мы будем двигаться на северо-восток, пока не достигнем пролива Дрейка, а уже оттуда выйдем в Атлантический океан.

— И сколько это займёт? — задал вопрос Вадим Георгиевич. В его голосе ощущалось нетерпение.

— До пролива дня три, может, четыре. Плыть быстрее пока не получится. Для начала нам нужно покинуть Антарктику. Когда выйдем в Атлантические воды, ускоримся до тридцати, а может, и до всех тридцати пяти узлов.

— И сколько дней мы будем плыть до порта?

Матвей задумался, проводя расчёты в голове. Он взглядом прочертил маршрут далеко на север, — единственный, который вёл их к порту Санкт-Петербурга. Вот они достигают северной части Атлантического океана, после проходят через пролив Ла-Манш, оттуда — в Северное море, затем — в Балтийское…

— Недели две, может, больше, — заключил собиратель. — Если, конечно, не возникнет никаких трудностей на пути.

Вадим Георгиевич набрал воздуха в грудь и медленно выдохнул, плюхнувшись на стул.

— Вы же не думали, что мы доберёмся туда за пару дней? — вполне серьёзно спросил его Матвей.

— Нет, не думал. Более того, я знал, что это займёт приблизительно столько времени, просто… просто услышать это вслух от кого-то куда тяжелее, нежели знать у себя в голове.

Казалось, от указанного срока путешествия даже воздух стал плотнее.

Несколько секунд все молчали, пока вперёд не вышел сержант и не поинтересовался:

— Ты упомянул про трудности на пути.

Матвей кивнул.

— Какого рода трудности?

— Да, например, неисправность судна, шторм, мерзляки.

Все всполошились.

— Стоп, ты сказал мерзляки? — переспросила Надя.

— Да.

— Но ведь… мы будем на воде, а они… Разве они перемещаются по воде?

— Нет, не перемещаются. Они летают над ней.

Лицо Нади побледнело, как, впрочем, и лица остальных участников экспедиции.

Матвей пальцем указал на карте область океана между Африкой и Южной Америкой, заштрихованную исландцем ровными косыми линиями. Эта отметка немного приободрила его: по крайней мере, их капитан знает, с чем имеет дело, раз пометил эту зону.

— Видите этот участок? Он находится в субэкваториальном поясе[16], между пятью и пятнадцатью градусами северной и южной широты, — собиратель обвёл границу озвученной им территории. — Температура воздуха в этом регионе всегда держится между двадцатью пятью и тридцатью градусами Цельсия, что является прекрасным условием для мерзляков. Поэтому здесь, между Южной Америкой и Африкой, иногда встречаются Летуны — один из видов пришельцев. Они летают между континентами каждую зиму.

— Как перелётные птицы? — предположила Арина.

— Вроде того, — отчасти согласился с ней Матвей.

— Только птицы не такие огромные и не хотят тебя сожрать, — буркнул Йован.

Матвей почувствовал, как среди собравшихся нарастает напряжение.

— Послушайте, территория субэкваториального пояса огромна, и вероятность того, что мы столкнёмся с мерзляками, не настолько велика. Но, даже если это и произойдёт, нам не о чем беспокоиться: летуны, хоть и опасные, но, в отличие от своих побратимов, крайне тупые твари. Они могут пролететь мимо траулера и даже не обратить на него никакого внимания. Да и, в конце концов, будь этот путь настолько опасен, по нему не отважился бы плыть ни один капитан, а уж тем более с собирателями на борту.

— Ты прежде проплывал этот… пояс? Как там его? — уточнил Йован.

— Несколько раз. В основном все свои рейды я совершал через Тихий океан, там более безопасно.

— Звучит многообещающе, — с нескрываемой иронией произнесла Надя.

— Я и не знал, что среди них есть те, которые летают, — прошептал задумчиво Вадим Георгиевич, а затем с опаской в голосе спросил: — А они… обитают в местах, куда мы направляемся?

— В европейской части России их нет, — поспешил заверить его собиратель. — Я не учёный, но с уверенностью могу сообщить: насколько мне известно, ни один собиратель не встречал летуна за пределами экваториального или субэкваториального поясов. В основном, именно там обитают самые опасные виды мерзляков, о которых ходят легенды.

— Например? — Арина подалась вперёд.

— Ты и впрямь хочешь это знать? — нехотя спросил у неё Йован.

— Почему нет? Я люблю легенды.

Но тут вмешался Вадим Георгиевич:

— Я тоже, но давайте оставим их на потом. У нас впереди и так долгая дорога, будет ещё время на легенды, — затем он снова обратился к собирателю: — Как нам остаться незамеченными для этих летунов?

— Пока мы будем проплывать пояс дальше на север, — продолжал Матвей, — все должны находиться в кубрике и ни в коем случае его не покидать. Как я уже упомянул, мерзляку корабль может быть совсем не интересен, но если он заметит на борту человека… Полагаю, многие из вас не понаслышке знают, что за этим последует.

— И сколько нам нужно будет сидеть взаперти? — задал вопрос сержант.

— Дня два, может, три. За это время мы покинем пояс и окажемся в безопасной зоне.

На лицах участников экспедиции возникла тень тревоги. Молчание на мостике становилось давящим. Все внимательно смотрели на карту, отмеченную косыми линиями, словно пытаясь увидеть сквозь неё самое сердце опасности.

— Даже любопытно, были всё же случаи нападения этих самых летунов на корабли или нет? — спросил Йован.

— Если и были, — честно ответил Матвей, — мы этого никогда не узнаем. Каждый год одно судно с собирателями, а то и несколько, не возвращаются из рейда. Возможно, до них добрались летуны, или мерзляки убили на захваченных землях. Не исключено, что у них просто сдох аккумулятор. Причин могут быть тысячи.

— Главное, не стать тысяча первой причиной, — сообщил всем Йован.

— Как ты думаешь, — обратился Вадим Георгиевич к Матвею и кивнул в сторону капитана, — на него можно положиться? Проведёт он нас через этот пояс?

Собиратель взглянул на затылок исландца, словно пытаясь понять, что же именно творится у того в голове. Можно ли ему доверять? Нет. Конечно же, нет. Но вот в том, что он был матёрым капитаном, сомнений не было. Исписанная вдоль и поперёк карта являлась хоть и маленьким, но наглядным тому доказательством.

— Да, в этом деле, думаю, на него можно положиться, — честно ответил он.

В полдень Матвей по старой привычке решил, на всякий случай, как следует изучить отсеки траулера.

Сначала он посетил машинное отделение. Аккумулятор — сердце судна — тихо гудел и слегка подрагивал. Рядом лежали ящики с заряженными батареями на случай подзарядки. Те самые, что он видел ещё на «Титане» во время поездки в «Мак-Мердо». Такое судно будет жрать две, а то и три батареи в сутки, однако имеющегося количества более чем достаточно, не только чтобы добраться до намеченного пункта, но и на обратный путь.

Прогрессисты, и впрямь, не жалели ресурсов для этой экспедиции.

Убедившись, что машинное отделение в порядке, собиратель проследовал к трюму в центральной части судна. Помещение оказалось гораздо меньше, чем он ожидал: набитое всяческим хламом и тесное, оно, тем не менее, создавало небольшое упорядоченное пространство. На глаза попадалось множество барахла с захваченных земель, по всей видимости, выменянного у собирателей. Здесь была и старая мебель, и сломанные аккумуляторы машин, и пластиковые коробки с разной мелочью, и огромное множество электрических приборов: фены, бритвы, планшеты, системные блоки. Все эти вещи можно было дорого продать на рынках станций, но, судя по толстому слою пыли на них, хозяин судна не торопился этого делать.

После складских помещений были морозильные камеры, в которых когда-то хранили замороженную рыбу. Теперь из всего множества холодильников работала лишь парочка, под завязку набитая всем имеющимся у них запасом пеммикана, рыбы и прочего мяса.

Завершив разведку, Матвей поднялся на палубу и заметил Домкрата с сапёрной лопатой в руках. Прогрессист подошёл к «Титану» и начал соскребать примёрзшие к переднему колесу куски плоти и внутренностей. Всё это он делал с таким спокойным выражением лица, что Матвею сделалось дурно.

«Хорошо, что Арина этого не видит», — подумал он и проследовал в заднюю часть судна. Там, облокотившись на фальшборт и наблюдая за нескончаемой кромкой ледника Росса, собиратель предался размышлениям о сложившейся ситуации.

Судно было в порядке, хоть изначально и произвело на него неприятное впечатление своим заброшенным видом. Лейгур, несмотря на его прошлое, виделся ему хорошим капитаном, по крайней мере, опытным.

А вот команда… С командой ему ещё предстоит поработать. Да и с сержантом он точно не закончил.

Но всему своё время, впереди долгая дорога.

Матвей до сих пор не мог свыкнуться с тем, что он снова вернулся на опасную дорожку собирателя.