Ночные призраки

Глава 12 Трудности в личной жизни

Дженни прогуливалась по площади, воронья тень скользила перед ней по мостовой. Чтобы не тратить время попусту, она усиленно привыкала к своему новому облику. Она уже почти научилась изящно приподнимать непривычно длинный подол, если нужно было переступить вытянутый ратлерский хвост, когда заметила, что трое молодых людей, по виду — студентов или мелких чиновников, остановились среди всеобщей толчеи и хаотического движения. Не просто так остановились, а пялятся на нее. Она уже собралась показать им язык, но узнала Реми. Он среди этой троицы был самым представительным. Ему язык показывать бесполезно, он Дженни давно уже знает и не удивится. Хватит с него и загадочной улыбки.

— Ну? — осведомилась она. — В чем дело? Реми, в чем дело? У меня на спине проступили огненные письмена, и тебе приспичило их прочесть?

— Та самая мисс, что была с тобой на Гренделине? — обратился к Реми один из его спутников. — Значит, это ее я видел на иллюстрации в «Вечернем Эвероне»?

— Рядом с его милостью генералом Истригсом? — поддакнул второй.

— Дженни, это ты? — осторожно спросил толстяк. — Тебя не узнать.

Конечно, это была не Дженни, а незнакомка из зеркала, но ведь трюки и всяческие обманы украшают жизнь, поэтому она утвердительно кивнула.

— Я замаскировалась, ясно?

— Замаскировалась?

— Выполняю важное и таинственное поручение леди Урсулы Истригс. Если проболтаешься, ответишь перед тайной стражей. И твои приятели тоже.

Спутники Реми были как раз с Дженни еще не знакомы, поэтому поспешили откланяться, заверив Дженни, что совершенно ее не узнали.

— Что это значит? — спросила она, когда осталась с Реми наедине. Вернее, в самой гуще толпы, но это ничего не меняло. — Что значит, я была с тобой на Гранделине? Все было ровно наоборот, это ты был со мной.

— Я был с тобой, если хочешь, — покорно признал толстяк. — Видишь ли, это мои сослуживцы, клерки из министерства иностранных дел. Тот номер «Вечернего Эверона» они читали очень внимательно, служба обязывает. На встрече Сакхлиха и Истригса была одна-единственная дама, они меня расспрашивали, кто это… поэтому пришлось кое-что рассказать.

— Ты сказал, что я была на Гранделине с тобой. И они поверили? Ловко сработано, Реми, поздравляю, — Дженни применила уже отработанную загадочную улыбку. — Ты уже научился врать, и прекрасная дипломатическая карьера тебе обеспечена. Когда-нибудь и о тебе напишут в газете. Но, прости, мне пора.

Она увидела, что из конторы вывалила целая толпа ратлеров и направляется в ее сторону. Впереди вышагивал тот самый конторский служащий. Их было так много, и двигались они так целеустремленно, что на этот раз, в виде исключения, добрые эверонцы их замечали. Не каждый день увидишь, что ратлеры не сутулятся, вглядываясь в мостовую, а маршируют к прекрасной и загадочной незнакомке. По пути хвостатые пищали и верещали на все лады. Окружив ее, они продолжили свою трескотню, да так беспорядочно и наперебой, что Дженни разобрала только: «Шейс съел… Бешеный Шейс… совсем сдурел…»

— Постойте! — она прикрыла уши ладонями. — Пожалуйста, не все сразу. А то я тоже сдурею. Пусть говорит кто-то один.

Всеобщий писк возобновился, потому что всякий ратлер посчитал себя «кем-то одним».

— Стоп! Я имею в виду вот его! — Дженни, уже отчаявшись что-то понять, указала на конторского. По крайней мере, с ним она уже общалась и знала, что может его понимать.

Еще несколько минут, пока остальные угомонились, и выбранный ею рассказчик поведал следующее: некий ратлер по имени Шейс, ничем не примечательный и любознательный, как и все юные представители его народа, подобрал черный шарик наподобие того, что показывала Дженни. Подобрал, ну и, как полагается ратлеру, сунул в пасть. Потом… потом он свалился и принялся колотиться в конвульсиях. Закатывал глаза, трясся, хрипел. И ничего не ел. Целый час ничего не ел! Или два часа, кто же сейчас разберет. В общем, вел себя предельно странно.

Все уже думали, что Шейсу конец, но он выжил. И даже сумел перечислить все, что побывало в его пасти за последний час. Ведь это было очень важно: выяснить, от чего приключается такое несчастье, что ратлер ничего не ест целый час. Или целых два часа. В списке не было ничего, с чем бы не справился ратлерский желудок, да и вообще ничего непривычного, исключая загадочный черный шарик. Пусть мисс покажет шарик! Здесь все, кто слышал рассказ Шейса, они, хотя и не видели сами, но попробуют оценить, похоже или нет.

Дженни предъявила свою улику. Ратлеры залопотали, опять каждый что-то свое, но в целом их писк звучал утвердительно.

— Гм, любопытно, — в этот раз она не стала пускать в ход загадочную улыбку, с ратлерами это наверняка бесполезно. В этот раз она решила строго нахмуриться, чтобы серые осознали серьезность ситуации. — И где же он нашел этот шарик?

Ратлеры с минуту спорили, потом выбранный ею спикер объявил:

— Это случилось в подземелье, в только что вырытом проходе. Вот где.

Ничего не скажешь, точные координаты. Да под Эвероном тысячи миль всяких ходов, и ратлеры их постоянно продолжают рыть.

— Ну, хорошо. А где именно?

— В тесном, только что вырытом ходе, — уверенно ответил конторский ратлер.

— Полагаю, там еще было темно и сыро.

Ратлеры переглянулись, пораженные проницательностью собеседницы, потом торжественно заверили, что это абсолютно точные приметы. Так и было.

— Но все-таки мне нужно узнать, где именно Шейс нашел эту штучку. И что находится над этим местом на поверхности. Кто там живет?

Дело в том, что подземные жители роют ходы во всех направлениях, для них копать вверх и вниз точно так же привычно, как вправо-влево и вперед-назад. Их система координат куда сложнее, чем у людей, привыкших передвигаться по плоскости. Кроме того, выкопанный ход частенько засыпают, потом по этому месту прокладывают новый тоннель, в совершенно другом направлении… Представление о точном местоположении им чуждо. Но вот что находится на поверхности — это уже некоторая конкретность. Здания и улицы в подлунном мире не меняют своего места так легко, как ходы ратлеров.

Хвостатые снова запищали и залопотали, наконец высказался конторский:

— Мы не знаем, где этот ход. Шейс сам его вырыл. Он знает, мы не знаем.

— Сам вырыл!.. — подхватили остальные. — Не знаем! Он знает!

— Но мне-то нужно точно выяснить, — заявила Дженни. — Это очень важно для исполнения того дела, которое поручил нам с дядей Король. Может, вы устроите мне встречу с Шейсом?

Ратлеры горели желанием исполнить волю его величества. Дженни уже не впервые удивилась, насколько серьезно в подземном мире относятся к титулу Крысиного Короля. Его власть над серым народцем поистине безгранична. Конторский пообещал:

— Мы обязательно приведем его. Только нужно поймать. С тех пор, как сожрал черный шарик, Шейс стал вести себя странно. То и дело принимается носиться по подземельям, да так быстро, что его не то что поймать — даже увидеть непросто. Мчится как ветер, как тень ветра. Бешеный Шейс. Совсем сдурел.

Дженни почувствовала, что она на верном пути. Пожиратели двигаются очень быстро. Выходит, их способности каким-то образом связаны с ядовитыми ягодками. С другой стороны, никто не слышал, чтобы Шейс съел чье-то сердце. Наверное, это хороший знак, ведь ратлеры едят все подряд. Попадется ратлеру сердце, съест и его. А этот не съел. Значит, встреча с Бешеным Шейсом не так опасна, как встреча с полноценным Пожирателем. Нужно рискнуть.

Распрощавшись с ратлерами, Дженни огляделась. Ей пришло в голову, что зря она так быстро отпустила Реми, толстяк мог оказаться очень полезен в расследовании, ведь кто-кто, а он кое-что знал о Пожирателях. Не зря Эльсбетинора таскала для него книги из закрытого фонда библиотеки. Может, именно Реми сейчас в Эвероне самый главный эксперт по людоедству. Пусть даже знания его чисто теоретические… Куда это он направлялся?

А интересно: движение людей на площади только на первый взгляд казалось хаотичным. На самом деле в толпе просматривалась некоторая целеустремленность и порядок. Мужчины в темных костюмах, наподобие тех, что были на Реми и его приятелях, сновали в основном около трехэтажного здания с солидной вывеской. Туда она и направилась. Вблизи оказалось, что на вывеске значится:

Министерство иностранных дел.

Секретариат № 2.

Вот как, номер два! Значит, где-то есть и номер один. И уж наверняка этот первый номер находится в месте получше, чем по соседству с ратлерской конторой. Она пристроилась к потоку служащих и отважно вступила под своды секретариата, размышляя, как ей отыскать Реми среди бесчисленного количества секретарей, референтов и прочих бездельников. Но все оказалось даже сложнее, чем она представляла. Навстречу ей шагнул пожилой седовласый служащий. Оказывается, в этом учреждении имелся свой привратник.

— Чем могу служить, мисс? — строго спросил служащий.

Так строго, что Дженни уже поняла: ее прежнюю отсюда поперли бы вообще без вопросов, это незнакомку из зеркала сперва спросит о цели визита, прежде чем выставят.

— Мне нужен секретарь Реми.

— Вам назначена встреча? В каком отделе служит Реми? Какова его должность и ранг?

— А что, я не могу попросту зайти и поискать его?

Похоже, привратник соскучился на своем унылом посту, и пользовался случаем, чтобы завязать разговор с прекрасной незнакомкой. А еще вернее, пользовался случаем показать свою власть над посетителями. Вряд ли он может командовать кем-то еще.

— Да будет вам известно, мисс, — торжественно провозгласил он, сдвигая седые брови, — что сюда не положено входить посторонним. Если, конечно, у вас нет назначенной встречи.

— Хм. А как я могу договориться о встрече, если сюда не пускают?

Служащий пустился в долгие объяснения, как именно выглядит процедура получения права на посещение секретариата номер два… долгое и скучное дело. Дженни даже не стала вслушиваться. Она поняла: пришел заветный миг! Никаких загадочных улыбок, только ледяная непреклонность!

Она медленно и нарочно неторопливо расстегнула две пуговки жакета. Ровно две, именно столько позволяют себе расстегнуть благовоспитанные дамы. И ровно столько, сколько нужно, чтобы залезть во внутренний карман.

Вытащила грамоту, подписанную леди Урсулой и не спеша развернула перед глазами занудного служаки.

— Благодарю за ваши объяснения, но думаю, есть еще один способ, более простой.

Именно этим способом она и воспользовалась. Старый зануда сам проводил ее в кабинет, где и находилось рабочее место Реми. Он был секретарем первого ранга, и те двое, что пялились на Дженни посередине площади, числились в его подчинении. Война — отличное время, чтобы делать карьеру. Правда, существует риск завершить свой путь в объятиях Гианзы, даже для посольского секретаря. Но Реми повезло, что он сражался под началом Дженни ниоткуда, а она всегда побеждает.

Привратник, с которого слетела прежняя спесь, предупредительно распахнул перед гостьей дверь и осведомился, чем он может быть еще полезен уважаемой мисс. Был, конечно, соблазн сказать, что ему надлежит убить секретаря первого ранга Реми каким-нибудь болезненным способом, если тот откажется отвечать на ее вопросы, но Дженни рассудила, что это будет уже слишком — пусть и для обладательницы такого роскошного документа с подписью леди Урсулы. Ведь совершенно очевидно, что даже если этот престарелый зануда способен на убийство, то шутки понимать он уж не способен точно.

Трое чиновников уставились на Дженни, явно пораженные ее появлением. Наверное, у них очень скучная жизнь, если их способно удивить такое заурядное дело. Молчание длилось минуты две, потом Реми спросил:

— А как тебе удалось заставить Ворчуна Густава быть таким услужливым?

— Ничего особенного, просто я ему улыбнулась.

— И все?

— И показала свой гоблинский нож. Реми, я веду расследование, и долг всякого честного гражданина — помочь мне. Скажи, ты честный гражданин?

Ответа не последовало. Реми молчал, а его подчиненные и вовсе застыли, разинув рты от удивления. Наверное, это было хорошим знаком, и Дженни продолжила:

— Мне нужна вся информация о Пожирателях. Их обычаи, ритуалы, боевые приемы. Есть ли особые приметы, по которым их можно определить?

Потом она сообразила, что Реми добыл сведения не вполне законным путем. Значит, нужно некое объяснение, почему она обратилась именно к нему. И добавила:

— В общем, все, что ты разузнал на Фирийских островах во время своей дипломатической миссии.

Это было вполне приличное объяснения, которое отводило подозрения от библиотекарши Бетти, добывшей для толстяка информацию в закрытом фонде. Реми, конечно, оценил, с какой деликатностью Дженни сформулировала свою просьбу и торопливо закивал:

— Да, да, разумеется. Я… конечно. Все записи, все, что у меня найдется. Долг честного гражданина обязывает. Давай выйдем в коридор, я тебе еще кое-что скажу.

Похоже, разинутые рты сослуживцев его не очень-то вдохновили. Нет сомнений, что их уши были распахнуты так же широко. Но, к счастью, в коридоре никого не было, и можно было говорить свободнее.

— Дженни, — забубнил толстяк, — ты же помнишь, что моя маленькая тайна…

— Я имела в виду записи, которые ты делал на островах, — громко, четко и раздельно произнесла она. Мало ли, вдруг подчиненные господина секретаря первого ранга подслушивают у двери. — Мы же там были вместе, и слышали одно и то же. Просто ты делал записи, а я нет. Вот и хочу освежить в памяти эти истории.

Реми с облегчение выдохнул. И тихо-тихо прошептал:

— Конечно-конечно. Я все тебе отдам. Сегодня же вечером принесу в дом господина префекта. То есть бывшего… то есть мистера Квестина. Только не нужно рассказывать о том, откуда у тебя эти сведения. Я хотел сказать, мы вместе узнали это на Фирийских островах, вот откуда.

— Именно так я и сказала, — кивнула Дженни. — Кстати, как поживает Эльсбетинора? У вас все хорошо?

— Мы вообще-то думали о женитьбе, — краснея вздохнул Реми. — Но моя поездка на острова оказалась не такой успешной, о собственном доме мы пока что можем только мечтать. Понимаешь?

Еще бы. Реми надеялся найти сокровища Пожирателей, а их уволок тот, кто оставил на алтаре надкушенное сердце и горсть черных ягод.

— Да, я понимаю. Не унывай. Если твоя информация принесет пользу, и заказчик нас вознаградит, я попрошу мистера Квестина, чтобы он учел твою помощь в расследовании. Передавай привет Бетти. Ей очень повезло с кавалером.

Да, такие парни, как Реми, не исчезают загадочным образом на несколько дней. С другой стороны, они и не присылают в качестве извинения букеты алых роз. Тут уж что-то одно, или розы с исчезновениями, или спокойная размеренная жизнь в собственном домике, на который вместе копили годами. И никаких алых роз. И никаких чудовищ.

Дженни покинула канцелярию в странном настроении. Вроде бы, все складывается неплохо. Есть шанс нащупать информацию об убийце. Ведь Реми сейчас самый крупный специалист по Пожирателям во всем Эвероне. Наверняка его записи помогут. Но что потом? Когда придет время хватать Черную Руку — что же, она приведет тайную стражу к Эрику?

Она так задумалась, что даже забыла нанять извозчика, и направилась к Горшечной улице пешком. И успела отмахать несколько кварталов. Потом опомнилась и остановилась. Надо же, только что произошли два удивительных события. Во-первых, она ни раз не наступила на ратлерский хвост, а во-вторых, уверенно выбрала направление. Похоже, она окончательно обжилась в Эвероне. Да только хорошо ли это? Как там кричал кузнец в ратлерской конторе? «Эверон — город людей»? А Дженни, как-никак чудовище. И что бы там ни произошло, Эрика выдавать страже нельзя. Ведь он тоже чудовище, а в городе людей чудовищам следует держаться дружно.

Ворона одобрительно каркнула с карниза.

Нужно будет что-то придумать… как бы отвести угрозу от Эрика, но при этом чтобы Черная Рука прекратил убийства? Загадка! Кроме того, оставался еще Крысиный Волк. Если каким-то образом уговорить брата покинуть Эверон, а страже подсунуть Волка, то все разрешится без особых потерь. Но и этого делать нельзя, потому что именно этого боялся милейший Крысиный Король. Что бы ни говорил на счет этого жирного уродливого крыса «дядя», Король до сих пор был самым приличным из всех обитателей Эверона, с какими только свела судьба. Во всяком случае, он был самым приличным из знакомых Дженни монархов. А это что-то да значит!

Являться домой с такими мыслями не хотелось, и Дженни отправилась бродить по улицам, заглядывать в лавки… и даже выбрала несколько безделушек, подходящих к ее серому деловому костюму. Нужно ли пояснять, что с серым цветом неплохо сочетается серебро?

К сожалению, покупки стали единственным полезным итогом ее блужданий, решение в голову так и не пришло. Оставалось придерживаться традиционного для Дженни плана: не строить планов и принимать решения по мере того, как они будут становиться неизбежностью. Уже в нескольких кварталах от дома, она заметила на столбе афишу заезжей труппы, той самой, с говорящей головой и дурацкой историей Хозяйки Льда по имени Золантия. Поверх старой, потемневшей от времени и погоды, афиши белело объявление:

Многоуважаемая публика, сейчас труппа великого некроманта Гонациуса разучивает специально для вас новые номера. Три дня понадобится нам для того, чтобы освоить их, в это время представлений не будет. Нижайше просим горожан славного Эверона пока что воздержаться от посещения площади Тысячи Столбов, ибо магические эксперименты могут оказаться смертельно опасными для непосвященных. По истечении указанного срока мы ждем вас снова, и с обновленной программой.

Во всем это было нечто многозначительное… нечто, заслуживающее внимания. Дженни ощутила, как в ней начинают зарождаться смутные догадки. Но голова была переполнена мыслями об Эрике, Пожирателях, Черной Руке… ну, и еще немного о тайном деле Гая Сарама. Этих мыслей было так много, что для труппы некроманта Гонациуса в голове попросту не осталось свободного места. И Дженни выбросила свои догадки, вернее, отложила их до того момента, как будут распутаны хотя бы некоторые их мучающих ее вопросов.

Тем более, близилось время ужина, а это значит, должен возвратиться со свидания Квестин. Разве его отношения с Клементиной Сервейс не важнее всяких там смертельно опасных магических трюков? Да она насмотрелась на эти трюки, как никто другой! И наслушалась об магической природе и смертельной опасности, как никто другой. Уж Папаша Бурмаль умел об этом так врать, что заслушаешься. Дженни вздохнула, вспомнив Папашу… и поплелась на Горшечную восемьдесят четыре.

Морко встретил ее без арбалета в руках, но в глазах гоблина было нечто такое, что заставило ее встревожиться похлеще, чем стальное острие, направленное в живот.

— Квестин дома? — тут же спросила она.

Морко кивнул. Морко посторонился, впуская ее в дом. Морко покачал головой, запирая замки. Во всем этом чудились некие тревожные знаки.

— Идем, — изрек гоблин. — Только, прошу тебя, ничего не говори. Насколько это окажется возможным, конечно.

Дженни последовала за ним на кухню, теряясь в догадках: что это стряслось? Она заметила, что гоблин хромает и шатается куда сильнее, чем можно было объяснить его инвалидностью. Да что же здесь произошло? Она осторожно заглянула на кухню.

Квестин с лицом алым, как хрустальные окна Вулкана, сидел за столом, сосиски источали чудесный аромат, бутылочки и кувшинчики дополняли эту удивительную картину. Еще бы не удивительную — никогда прежде на этом столе не бывало больше одной бутылки. Сейчас было с десяток, и все откупорены.

— Я старался выпить побольше, чтобы ему не так много досталось, — прошептал Морко, обдав Дженни крепчайшим ароматом перегара. — Но у нас слишком большие запасы.

— Морко, куда ты все время исчезаешь? — нетвердо произнес Квестин, наливая себе бренди из очередного кувшина. — Ведь ты один, старина, способен меня понять! Вся жизнь, вся моя никчемная жизнь была посвящена лишь одному: я хотел найти Повелителя Огня, который похитил мое счастье.

— Со мной то же самое, хозяин, — вставил гоблин.

Он медленно и очень осторожно уселся напротив Квестина, а тот, даже не заметив Дженни, продолжал свой монолог:

— И вот появляется это дитя, проходит совсем немного времени — и наша месть свершилась! Это она, ее заслуга. Так чему же мне посвятить остаток дней? Это время уже не для меня, я вообще не рассчитывал жить после того, как доберусь до негодяя Вестокена.

— Истинное чудо, хозяин, — кивнул Морко, — мы живы.

— И все благодаря этой невероятной девочке, — Квестин одним глотком опустошил стакан. — Я решил, что дальше буду жить для нее. Она… она сделала мою жизнь после мести осмысленной. Она дала новый смысл… подай мне вон тот кувшин, сделай милость.

— Совершенно согласен, хозяин, — Морко откупорил очередной сосуд. — Это была правильная мысль.

Интересно, какая мысль правильная? Посвятить остаток жизни «племяннице» или откупорить бренди? Обе, наверное.

— Но вот, оказывается, я нужен этой прекрасной даме, этому идеалу женщины, замечательной Клементине! — провозгласил Квестин. — Кто бы мог подумать… Уж не знаю, что она во мне нашла… Но как быть? Оставаться добрым дядей для Дженни или пожить еще немного для себя? Только кажется, что можно делать и то, и другое одновременно. Клементина… она прекрасна, понимаешь? Такой женщине нужно посвящать всего себя, без остатка. Меньшего она не достойна!

— Точно, — буркнул гоблин, — для человека так и есть. У нас иначе. Когда смотришь на грязь…

Но Квестин не дал ему закончить фразу. Он снова принялся жаловаться пустеющей бутылке на свой нелегкий выбор. Он может посвятить себя либо Дженни, либо Клементине.

Тут уж она не выдержала. Ну, почему обязательно нужно так усложнять? Дженни решительно прошагала по кухне, уселась за стол и притянула поближе пустой стакан.

— Морко, наливай. Раз уж пришло время для глупостей, то я не хочу отставать.

Тут Квестин немного пришел в себя и наконец-то обратил внимание на нее.

— Э… ты давно здесь? Э… как прошел день?

— День прошел замечательно, я существенно продвинулась в расследовании, — отрезала Дженни. — Но об этом после. Дядюшка, позволь сделать тебе одно шикарное предложение? Посвяти свои дни Клементине, и вы вдвоем будете обо мне заботиться? У нее такой интересный дом, у Клементины Сервейс! И такой богатый опыт! И такой обширный гардероб.

В подтверждение своих слов Дженни подергала отворот жакета. Ведь этот наряд она получила именно в «Улыбке Вилены». Потом она поставила последнюю точку:

— И, главное, у нее чудесная сестра, моя лучшая подруга. В общем, о такой тетушке можно только мечтать. И прекрати делать проблемы из пустоты. Посвяти себя Клементине, а она позаботится обо мне. И вообще, если тебе хотелось выпить, можно было не выдумывать несуществующих поводов.

— Ты слишком молода, чтобы понять мои сомнения, — с пьяной серьезностью покачал головой Квестин. — Морко, Веспер тебя бы взял, налей мне бренди. От этих мыслей не хочется быть трезвым и рассудительным.

Дженни быстро окинула взглядом стол. Похоже, это последняя бутылка. Она выхватила сосуд из зеленой лапы гоблина. Будь он трезв, этот номер не прошел бы. Нужно пользоваться моментом. Она вылила остатки в свой стакан и глотнула.

Весь стакан ей одолеть за один раз не удалось, но, главное, он не достался «дяде». Ему и так хватит.

— Значит, так, — она со стуком поставила стакан на стол. — Самое главное сейчас, это спасти Эрика. Который Черная Рука. Зловещий убийца, за которым охотится тайная стража. И мой брат, самый лучший брат на свете. Вот об этом и думайте, вы оба. Это действительно проблема. Проблемищ-ща! Вот о чем нужно думать. А пустяки разрешатся сами собой. Ясно?

Ее речь прервал стук в дверь. Гоблин попытался встать, но не смог сделать это с первого раза, и Дженни со стаканом в руке его опередила. Оставлять стакан этим пьяницам казалось слишком опасным.

Так, со стаканом в руке, она и встретила Реми.

— Я принес записи, здесь все, что удалось найти насчет Пожирателей, — объявил тот, вынимая из саквояжа пачку исписанных листов.

Потом принюхался. И присмотрелся к стакану в руке Дженни.

— Это бренди?

— Когда я прочту эти леденящие кровь записи, то не смогу заснуть. Бренди будет просто необходим. Видишь, как я готовилась к твоему приходу?

Реми уставился поверх ее плеча. И удивленно округлил глаза. Дженни обернулась и увидела то же самое, что видел сейчас Реми. Гоблин, хромая одновременно и на больную, и на здоровую ногу, выводил из кухни Квестина, который уже совсем не был в состоянии передвигаться

— А что это?.. — начал Реми.

Но Дженни его перебила.

— Ладно, твоя взяла, расскажу, — созналась она, — у нас здесь оргия в духе Пожирателей. Не хватало теоретических знаний, и мы пытались стимулировать воображение, чтобы домыслить недостающие детали. Теперь, с твоими записями, мы сможем полностью восстановить ритуал. Не хватает только свеженького, истекающего кровью, человеческого сердца. Где бы его взять? А?

Она с напускной рассеянностью уставилась на Реми. Тот понял намек и прижал опустевший саквояж к груди, заслоняя свое, вне всяких сомнений, человеческое сердце. Попятился и забормотал:

— Мне пора. Если чем-то еще могу быть полезен, только дай знать.

Дженни важно кивнула. Все правильно. Именно так, как сейчас Реми смотрит на нее, и должны люди глядеть на чудовищ. В том числе и на чудовищ с огромными проблемами.