Дионисовы дифирамбы

Кто захочет здесь вниз,

как мгновенно

канет он в бездну!

— Но ты, Заратустра,

бездны всё ещё любишь,

как вон та сосна? —

Она-то пустит корни,

где содрогнётся от страха

даже утёс;

она-то медлит над бездной,

где всё окрест

рвётся вниз:

меж нетерпеньем

водопадов буйных и камнепадов

ждёт она терпеливо, сурово, безмолвно,

одиноко...

Одиноко!

Да и кто решится

гостем здесь быть,

твоим гостем?..

Коршун разве —

налетит и злорадно

вцепится в волосы

стойкому терпеливцу —

с хохотом диким,

с хохотом хищным...

«К чему эта стойкость? —

глумится жестокий. —

Любишь бездны — имей крылья!

Что ж ты повис тут,

висельник жалкий?»

О Заратустра,

грозный Нимрод!

Вчера ещё — зверолов Господень,

силок для праведников,

зла стреловержец!

А нынче —

сам собою загнан,

себя самого добыча,

себя самого жертва...

Нынче —

в одиночестве с самим собою,

вдвоём с собственным знаньем,

меж сотен зеркал

сам себе неведом,

меж сотен воспоминаний

потерян,

от каждой раны уставший,

от каждой стужи продрогший,

в собственных путах хрипящий, —

Себя самого познавший!

Себя самого казнивший!

Зачем ты опутал себя

собственной мудрости вервью?

Зачем заманил себя

в рай древнего змея?

Зачем ты заполз в себя,

в себя самого?..

И вот — всего лишь больной,

что отравлен змеиным ядом,

и вот — всего лишь пленник,

что вытянул худший жребий:

в собственной копи,

вечно согбенному,

в себе замурованному,

в себя зарываться...

Беспомощный,

окостеневший,

всего лишь труп, погребённый

под стократной ношей,

собственной тяжести ношей, —

знающий!

себя самого узнавший!

мудрец — Заратустра!..

Ты искал тягчайшую ношу

и нашёл себя

и себя ты с себя уж не сбросишь...

Затравлен,

придавлен,

в полный рост ты уже не встанешь!

Да ещё и срастёшься со своим гробом,

дух-горбун!..

А вчера ещё был так горд,

так надменно витал над миром

на котурнах, как на ходулях!

Вчера ещё — гордый отшельник,

в уединенье без Бога,

наедине с дьяволом,

принц в пурпуре спеси!..

И вот —

меж Ничем и Ничем

сдавлен, согбен

вопросительным знаком,

усталой загадкой,

загадкой для коршунов...

уж они тебя «разрешат»,

они уж алчут твоего «разрешенья»,

твоего разложенья,

уж кружат над тобой, над своей загадкой,

над твоей виселицей!..

О Заратустра!..

Себя самого познавший!..

Себя самого казнивший!..