Дни на острове

Коротенькое письмо

Эльза ван Дипен

Кому: Якоб

Привет, мой милый!

Пишу тебе коротенькое письмо. Завтра утром мы летим обратно в Нидерланды.

Кейс помогает мне писать, потому что я так и не разобралась с этой штуковиной (нет, правда, Якоб, она совсем не может с ним поладить, так что это я сейчас пишу. Я «Кейс).

Ты про Михалиса — сына Симона и Анастасии? Передавай ему огромный привет от меня!

До скорой встречи, мой дорогой. Не могу дождаться, когда тебя увижу, ты и сам знаешь.

Целую тебя, твоя мама (и привет от Кейса, то есть от меня я Кейс)

Как странно, что все может измениться в один день, но при этом остаться прежним. Дни с Михом сами собой превратились в дни с Михом и Крис, с той только разницей, что их осталось совсем мало. Ты решил игнорировать время (твои часы лежали в чемодане вместе с комиксами), но ощущение бесконечности давно испарилось, а самолет в Голландию маячил все ближе.

— Не думай об этом, Якоб, — сказала Крис. — И, кстати, покажете мне вашу секретную хижину?

Вы втроем шли с пляжа к апельсиновой роще через улочку с магазинами. Там как раз собрались все пацаны с мопедом. Они сидели на ступеньках интернет-кафе и смотрели по сторонам, явно скучая. Один из них что-то крикнул в вашу сторону, по-гречески, конечно. Мих никак не отреагировал, но ты точно знал, что он все слышал.

— Что он сказал? — спросила Крис.

— Ничего. — Мих продолжал смотреть прямо перед собой. — Просто идем дальше.

Другой мальчишка тоже что-то крикнул. Явно то, что должно было нас зацепить, и Крис крикнула в ответ по-английски: «В чем проблема?»

— Не надо, — тихо сказал Мих. — Не обращай внимания.

Но было уже поздно.

— No problem! — захохотали мальчишки.

С чего она взяла, что у них проблемы?

Крис стала говорить с ними по-английски. Они спросили, хочет ли она прокатиться с ними на мопеде. Она сказала, спасибо, но нет. Точно нет? Нет, точно нет.

— Вот и хорошо. — Мих уже сделал пару шагов, он хотел идти дальше, но разговор был еще не закончен. Мопедные пацаны решили выяснить, почему Крис не хочет с ними кататься.

— It’s fun, — сказал один из них.

И добавил, что это намного прикольнее, чем играть в тупые игры с этими двумя малаками [3] При этом он кивнул в вашу с Михом сторону и сделал неприличный жест, выставив палец у своей ширинки. Остальные пацаны громко загоготали.

— I don’t understand you, — сказала Крис. — Goodbye.

Она развернулась, а один из мальчишек за ее спиной начал противно цокать языком.

— Fuck you! — крикнула ему Крис.

— Yes, yes! — заорал ей в ответ тот пацан.

Ему очень понравилась эта идея, как и его дружкам.

Но только не Мих. Ты даже не заметил, как он оказался прямо перед тем парнем, схватил его за футболку, сунул под нос кулак и проорал что-то по-гречески. Ты ничего не понял, но было ясно, что он хотел сказать: держитесь подальше от моей девчонки. Закрыли рты, понятно?

— Окей? — прокричал Мих прямо в ухо пацану. — Ендакси?[4] Окей?

Тот понял. Они все поняли. Никто больше не смеялся, а тот, что цокал, теперь испуганно кивал. Мих отпустил его футболку и развернулся.

— А мы теперь идем, — сказал он вам с Крис. — Пошли.

Вы двинулись дальше, ничего не говоря друг другу, но над переулком прозвучала еще одна фраза на греческом.

Ты увидел, как Мих окаменел, хотел развернуться и помчаться назад, но Крис успела его удержать, иначе без драки бы не обошлось.

— Что крикнул тот чувак? — спросил ты.

Вы уже добрались до рощи и за все это время перебросились только парой слов.

— Ничего. Глупость. Они говорят, что моя мать… — Мих замолчал. — Что она… Как это сказать? Я думаю, это слово «шлюха».

— Фу, — скривилась Крис. — Вот придурки.

Мих кивнул:

— Так они всегда говорят, потому что думают, так смешно.

— Да пусть себе кричат, что хотят, — отрезала Крис. — Раз у них мозгов нет.

Мих кивнул, а ты подумал, что бы сделал ты на его месте. Наверное, всю жизнь старался бы избегать таких парней. Притворялся бы невидимым и уж точно не стал бы вести себя так, как только что Мих. Ты точно знал: если не попадаться им на глаза, эти глупые выходки прекратятся сами собой.

Ты спросил Миха, что значит то слово.

— Какой слово?

— Малака.

— А, этот. — Он задумался. — Здесь все мальчики этот слово кричат все день друг другу. Как такой шутка. Но это больше плохой слово, я не знаю, как такой слово будет на голландском. Я думаю, «малака» это как «придурок».

— Придурок?

— Но много хуже.

Ты все понял. Мопедные пацаны считали вас с Михом придурками, но сколько бы ты об этом ни думал, тебе было абсолютно наплевать.

Вы с Михом показали Крис неудавшуюся хижину.

Она ужасно хохотала.

— Это хижина?

— Ну, мы старались, да.

Хижина была просто ужасная. Вы все трое чуть животы не надорвали.

— Мы можем строить новую, — предложил Мих, но, честно говоря, этого никому особо не хотелось.

И вы пошли дальше по роще. Гулять. Тебе это всегда казалось тупым занятием, но вместе с Крис и Михом даже гулять было здорово. Вы болтали обо всем на свете, и хоть они говорили больше, чем ты, у тебя ни на секунду не возникло ощущения, что ты тут третий лишний.

— Почему они так шумят? — спросила Крис.

— Кто? — не понял Мих.

Странно, как можно не замечать звук, который постоянно у тебя в ушах. Только когда Крис сказала об этом, ты понял, что она имела в виду цикад, оглушительное стрекотание которых ты впервые за долгое время наконец-то перестал замечать.

— Они не все это так делают, — сказал Мих.

— Ты о чем?

Он объяснил, что стрекочут только самцы. Этот звук получается, когда они трут друг о друга крылышки.

— Но зачем?

— Чтобы сделать впечатление для самочек.

Крис рассмеялась.

— И это правда работает? — спросила она. — Самочкам нравится этот шум?

— Я так думаю, да.

— Странные насекомые.

Оказалось, они гораздо более странные, потому что Мих рассказал про один вид цикад, которые по двенадцать лет сидят под землей, чтобы потом единственный раз вылезти наружу с особой миссией. Самцы трещат и трещат, чтобы очаровать своих самочек, а когда у них это получается, они умирают.

— Правда?

Он кивнул:

— Самочку завоевать он делает за пара неделей.

— А если у него не получится? — спросила Крис. — Если ей все равно не понравится этот самец?

Этого Мих точно не знал.

— Я думаю, он тогда тоже будет умереть.

— Или заберется обратно под землю.

— Да, — он кивнул. — Это тоже можно.

— Ну нет, — покачала головой Крис. — Наконец-то вылезти на свет и ползти обратно? Они же не глупые.

Вы дошли до самого огромного дерева из всех, что ты видел в жизни. Это было настоящее сказочное дерево, древнее сказочное дерево.

— Будем залезать в него? — спросил Мих, глядя на тебя.

Дерево было ужасно высокое. Слишком высокое, подумал ты.

— Не знаю. — Ты сомневался. — А мы сможем?

— Вы еще думаете? — Крис подошла к толстенному стволу, поставила ногу в трещину в коре и подтянулась к нижней ветке. Потом ухватилась за нее и ловко вскарабкалась наверх. — Давайте, трусишки! — крикнула она. — Или испугались?

Мих посмотрел на тебя, а ты посмотрел на Миха. А потом, не говоря ни слова, вы одновременно рванули к дереву и полезли наверх.

Ты с одной стороны, Мих с другой. «Кто кого», — промелькнуло у тебя в голове. Никто не сказал этого вслух, но ты почувствовал — это соревнование, и ты знал, что Мих это тоже почувствовал.

— Ну и как там у вас, получается? — раздалось сверху.

Мих ничего не ответил. И ты ничего не ответил. Вы были слишком заняты тем, как лучше и желательно раньше своего друга забраться наверх. Ты увидел, что Мих лезет быстрее. Совсем не намного, но он был уже чуть выше, и если так пойдет дальше, обставит тебя и первым окажется наверху.

«Только не проиграть, — думал ты. — Не сейчас». Ты смотрел на дерево, на ветки, рассчитывал, как лезть, и опять смотрел на Миха. Он тоже остановился, решал, как карабкаться дальше.

Ты изловчился и совершил какой-то невероятный рывок, уцепившись за новую ветку. И тут же почувствовал теплую руку — рука Миха в ту же минуту нашла ту же ветку. На мгновение ваши взгляды встретились. Он улыбнулся. Ты улыбнулся. И вы рванули к следующей ветке, потом все выше и выше, пока вы не оказались на самом верху, рядом с Крис, которая сидела с жутко довольным видом и смотрела куда-то вдаль.

«Ничья», — подумал ты.

— Вы только гляньте! — сказала Крис.

Вот так вы втроем оказались на самой верхушке сказочного дерева.

— Красиво, — сказал Мих.

— Очень красиво, — сказал ты.

Вы смотрели на море, которое ни с какого другого места на всей планете не могло быть прекраснее, чем с этого дерева.

— Я буду сидеть тут, пока не стемнеет, — сказала Крис. — Потому что отсюда будет видно все звезды, а я всю жизнь об этом мечтала. Никаких городских фонарей и освещения. И миллиард звезд перед глазами.

— Мы можем построить хижину на дереве, — подумал ты вслух. Конечно, не всерьез, но Крис и Мих тут же решили, что это отличная идея.

— Тогда я смогу навсегда поселиться на этом дереве, — сказала Крис.

— И я, — сказал Мих.

— И я, — сказал ты.

Конечно, ты знал, что это невозможно, но тогда ты больше всего на свете хотел бы на всю жизнь остаться с двумя этими людьми на этом дереве и смотреть на море или на звезды. И ты сам не знал почему, но вдруг вспомнил рассказ Миха о тех странных подземных цикадах и понял, что залезать обратно в свою нору после стольких лет и в самом деле было бы жутко глупо.

Все утро в воздухе витало что-то зловещее, а когда с гор нагрянули тучи и зависли прямо над деревней, разразилась гроза.

— Вот ведь им не повезло, — вздохнула Крис.

Она переживала за своих родителей, которые рано утром отправились вдвоем на какие-то необыкновенно интересные раскопки. И теперь, пока вы в тепле и безопасности сидели в домике, их как зомби где-то засасывало в грязь под проливным дождем.

— Но этот дождь очень хороший для деревня, — сказал Мих. — Растения и деревья не получали воду уже много месяцы.

— Будешь все время теперь умничать? — возмутилась Крис.

— Ты первая начинала.

Она засмеялась:

— Нет, ты.

— Хватит уже.

— Хватит так хватит, — Крис ткнула Миха в плечо, а он начал щекотать ее бок, и она залилась смехом. — Перестань, Мих.

— Ты начинала.

На диване перед телевизором места было как раз на троих. Крис сидела посередине между тобой и Михом, и это было похоже на битком набитую машину, которая вечером после праздника развозит всех по домам, и ты сидишь, зажатый между другими детьми. Но только это было не какое-то дурацкое заднее сиденье, а нога Крис касалась твоей ноги, и это было совсем не противно, а даже очень приятно.

Вы смотрели фильм ужасов. Дисков была целая куча, но как только Крис сказала, что боится ужастиков, выбора не осталось.

— Нет, Мих, только не это.

— Это, конечно. Будем смотреть это. Мы с Яки тебя защищаем.

На улице дождь лил «как в ведро» (ты сказал, что, вообще-то, как из ведра, но Мих был уверен, что говорить надо именно так), а в гостевом домике по экрану бродили зомби.

— Какой-то отстой, — вдруг сказала Крис и потрясла головой.

— Какой что? — не понял Мих.

— Это же просто ни о чем, — она показала на экран. — Сначала была парочка, а потом вдруг сразу откуда-то вылезла еще сотня, и спорим, в конце окажется, что там вообще все зомби?

— Кроме одного, — добавил я.

Мы с Крис были уверены, блондинка в блестящем черном костюме в обтяжку непременно выживет в этой части и вернется во второй, чтобы отомстить.

— И перебьет всех этих зомби, — уверенно произнесла Крис.

— И там непременно окажется мужчина, — подсказал я.

— Точно, — Крис кивнула. — И выяснится, что он тоже никакой не зомби, и они влюбятся друг в друга.

— Но сначала она спасет его, а потом он спасет ее.

— Ага, — подхватила Крис. — А в третьей части они добавят еще одного, и ей придется выбирать между ними двумя. И тогда кто-то из них погибнет.

— Его убьет зомби.

— Последний зомби, да.

— Которого почему-то забыли прикончить в прошлый раз.

— Ага, точно.

Картинка застыла, зомби перестали носиться по экрану.

— Эй, алё! — Мих помахал пультом. — Мы смотреть будем или что?

— Нет, — отмахнулась Крис. — Мы же и так всё знаем, правда, Яки?

Яки. Только Мих называл тебя так, но теперь и она тоже.

— И кстати, Мих, — продолжила Крис. — Мы же с тобой хотели спросить Яки кое о чем.

— Да! — Мих, не глядя, выключил телевизор.

Тебе стало интересно, о чем это они.

— Да, в общем, Яки… — начал Мих. — Я тут немножко думал…

— Мы, — поправила его Крис. — Мы с тобой подумали.

— О чем же?

Мих посмотрел на Крис, Крис посмотрела на Миха. Потом Мих посмотрел на тебя и сказал:

— Еще два дня, и ты улетаешь в Голландию?

— Да.

Но вот мы подумывали, ты же можешь и не летать туда.

— Что?

— Может, ты останешься? — сказала Крис.

— Да, — кивнул Мих. — Это мы хотели тебя спрашивать.

Ты сначала ничего не понял. Как это — остаться? Твой самолет улетает совсем скоро, ты уже зарегистрировался, и авиабилеты не так просто сдать или обменять, а даже если это и возможно, то наверняка жутко дорого, а твоя мама совсем не любит, когда что-то стоит жутко дорого, а у Яниса вообще нет денег, как и у тебя, и даже если бы они у тебя были, их вряд ли хватило бы на билет.

— Но ты же можешь спросить, — предложила Крис.

— Да. Нет.

— Почему нет? — Мих умоляюще смотрел на тебя. — Разве это плохой наш идея?

Ты ничего не сказал, потому что тебе надо было подумать. Если начистоту, ты никогда еще не слышал идеи лучше, чем эта. Но это было просто невозможно, да к тому же пока Миху и Крис нравилось проводить с тобой время, но рано или поздно им это надоест и они захотят побыть вдвоем. И чем больше ты об этом думал, тем логичнее тебе это казалось.

— Да все хорошо, мне уже пора улетать, — сказал ты.

— Хорошо? — в один голос воскликнули Крис и Мих.

— Почему хорошо? — спросил Мих.

Ты пожал плечами.

— Я не знаю… — замешкался ты. — Я думал, вы уже хотите побыть одни. Ну, то есть вдвоем.

— Ты какой странный! — закричал Мих. — Как так ты можешь думать?

— Ну…

Крис покачала головой:

— Якоб, мы как раз очень хотим, чтобы ты остался.

— Честно?

— Честно, — кивнула Крис.

— Правда, очень честный, — добавил Мих.

И тут вдруг, к твоему удивлению, твой собственный голос сказал, что, может быть, спросит родителей.

— Да! — закричал Мих. — Да-да-да-да! — Он вскочил с дивана и исполнил какой-то смешной танец посередине комнаты: — Ты оставаешься, он оставается! Якоб будет оставаться!

Шатающиеся зомби исчезли, потому что их прогнал твой пляшущий от радости друг. Вы с Крис засмеялись, и ты почувствовал, как «может быть» у тебя в голове превращается в «совершенно точно».

— Я спрошу, — сказал ты. — Правда спрошу.

Крис решила, что ты должен сделать это как можно скорее. Мих решил, что «как можно скорее» означает «прямо сейчас».

— Мы идем к Янису, — сказал он.

— Но там дождь идет как в ведро.

— Ну и что?

Вы оставили зомби в домике и помчались через всю деревню. Впереди Крис, за ней Мих, а следом и ты.

Крис раскинула руки, словно крылья, и летела по заброшенной «реке без воды», которая, если присмотреться, когда-то вполне могла быть улицей. И Мих тоже раскинул руки в стороны. И ты тоже.

Три самолетика парили друг за другом под теплым летним дождем. Первый самолет сделал крутой поворот, а другие последовали за ним. «Это еще глупее, чем считать машины», — подумал ты, но уже через секунду набрал высоту, а дурацкая мысль вылетела из твоей головы.

— Оставаться? — переспросил Янис, когда вы оказались перед ним, насквозь мокрые. — Ты знать про это точно?

Ты сказал, да, и тогда вы вместе сели за компьютер посмотреть, можно ли поменять дату твоего билета. Оказалось, что можно, и это совсем не дорого. Еще две недели стоили всего на пятьдесят евро больше.

— Если Эльза будет сказать хорошо, я тоже сказать это хорошо, — сказал Янис. — И тогда тоже я платить.

— Йес! — закричал Мих.

— Тогда звони, — сказала Крис. — В Голландию. Прямо сейчас.