Дни на острове

Вы сидели у «реки без воды», Мих рассказывал о том, какие праздники устраивали тут раньше. Тогда все это пространство, которое сейчас превратилось в заросшее футбольное поле, заставляли столами и стульями, а из всех соседних деревень сюда стекались люди, чтобы ночь напролет веселиться и танцевать.

— Мой отец устраивает праздник, — сообщил ты. — В эту субботу.

Крис сразу оживилась:

— Что за праздник?

— В честь того, что я остаюсь.

Это была правда, чистейшая правда: когда ты позвонил и все уладилось, твой отец решил, что это непременно нужно отпраздновать.

Мих сказал, что Янис славится своими праздниками. На них собирается вся деревня.

— Это такие всегда вечеры, когда все взрослые валяются дурака, — пояснил Мих, а потом признался, что пару лет назад на таком празднике у твоего отца впервые в жизни попробовал вино.

— В этот раз он пригласил очень хороших музыкантов из Афин, — сказал ты, потому что вчера Янис сообщал это торжественным тоном каждому гостю в своем ресторане.

— Здорово, — сказала Крис. — Значит, мы обязательно придем.

Мих кивнул, и ты тоже кивнул, и вы втроем уставились на заросшее футбольное поле, где невидимые люди кружились в своих самых нарядных одеждах под неслышную музыку.

— Я тоже играю, — вдруг сказал Мих.

Вы с Крис уставились на него.

— На лире, — пояснил он. — Немножко.

— Ты играешь на музыкальном инструменте? — удивилась Крис.

Он кивнул:

— Ну да. Это лира.

— Что, правда?

Он снова кивнул.

— Но почему я ничего об этом не знала? Мих пожал плечами.

— Ты все не знаешь, — сказал он и хитро улыбнулся.

— И как давно? — спросил ты.

— У тебя уже хорошо получается? — спросила Крис. — Ты нам сыграешь?

— Вопросы, вопросы… — Мих опять заулыбался.

— Да ты блефуешь, — сказала Крис.

— Я что?

Крис ткнула его в плечо:

— Ты придумываешь! Ни на граммулечку тебе не верю!

— Граммулечку? — захихикал Мих, но Крис вскочила, уперлась руками в бока и сказала:

— У тебя дома есть эта лира?

— Конечно, есть у меня.

— Тогда сходи и принеси.

— Нет, нет… — Мих все еще смеялся. — Я другой раз вам буду играть, ладно?

Но Крис не желала с этим соглашаться, да и тебе, если честно, стало ужасно любопытно.

— Ну Мих, ну миленький! — Крис явно собиралась заставить Миха передумать. — Может быть, ты сходишь за лирой и поиграешь нам? Ну пожалуйста.

Если бы ты сейчас был на месте своего друга, то не смог бы ей отказать.

— Я не знаю… — сказал Мих, но по его голосу было понятно, что он уже согласился.

— Мы так хотим тебя послушать, — не унималась Крис. — Правда же, Яки?

Ты посмотрел на Миха. Он посмотрел на тебя, кивнул и поднялся.

— Да! — завопила Крис. — Он нам сыграет!

Она бросилась к Миху на шею и поцеловала в губы прямо у тебя на глазах. Твой друг просиял, а Крис исполнила какой-то смешной танец.

— Я буду быстро, — сказал Мих. — Подождайте, ладно?

Он развернулся, выбежал на дорогу к деревне и исчез.

Крис села рядом с тобой. Вы переглянулись. Цикады трещали так громко, как будто от этого зависела их жизнь (что на самом деле так и было), а ты не мог придумать, что же сказать, чтобы произвести на нее хоть какое-то впечатление. Крис тоже ничего не говорила. Может, это было бы и странно, если бы вы запросто болтали друг с другом в отсутствие Миха. Ты рассматривал пальцы на собственных ногах и вдруг почувствовал, до чего же было жарко. Даже в тени под деревьями у реки солнце палило ярче, чем обычно. Крис все молчала, и ты тоже молчал, и через пару минут в тишине ты понял, что вы без слов решили, что будет лучше вот так ничего друг другу не говорить.

— Я вернулся! — раздалось совсем рядом.

Мих вернулся, и Крис тут же вскочила.

— Онс лирой! — шепнула она тебе.

Молчание закончилось, и ты радостно ответил ей «ага», потому что еще издалека заметил большой черный чемодан, который Мих тащил под мышкой.

— А вот и наш всемирно известный музыкант! — объявила Крис.

Он сел, достал из футляра инструмент и предупредил:

— Только не смеяться.

— Мы бы не рискнули. — Крис подмигнула тебе: — Правда же, Яки?

— Ни в коем случае, — совершенно искренне кивнул ты.

Лира была похожа на светло-коричневую пузатую скрипку. Левой рукой Мих пристроил лиру на коленку, а в правую взял смычок. Он тихонько пощипал пальцами струны, подкрутил черные деревянные колки и повторял эти два действия до тех пор, пока не остался доволен.

— Готовы? — спросил он тогда.

— Мы-то давно, — сказала Крис.

Ты кивнул.

— Хорошо! — Мих взмахнул смычком. — Тогда я начинаю.

Это длилось три секунды. И через три секунды ты понял, что Мих не просто согласился что-то вам сыграть, а он на самом деле очень-очень-очень хорошо играет. Потрясающе, нереально круто. Деревья навострили длинные ветки, цикады умолкли, и даже невидимые люди на поле замерли и перестали танцевать. Все они слушали удивительные звуки этого маленького инструмента на коленке у Миха.

Ты быстро глянул в сторону. Крис не шевелилась. Она положила подбородок на кулак и не сводила глаз с вашего друга, который вдруг вздохнул и осторожно, сначала даже немного робко запел. Крис повернула к тебе голову. Нет, ты тоже не знал, что он так умеет.

Мих больше не был Михом или как раз стал им. Ты смотрел, как он сидит и тихо поет, прижав к себе лиру, и хотя все это пока не укладывалось у тебя в голове, но ты сразу понял, что поет он только о любви.