Дни на острове

Письмецо от мамы

Эльза ван Дипен

Кому: Якоб

Привет, мой самый любимый!

Я была так рада слышать тебя! И ты даже не представляешь, насколько я счастлива, что тебе там так нравится. Правда, честное слово!

Прости, что я так отреагировала по телефону. Я очень устала после перелета и ужасно по тебе соскучилась, мой дорогой. И меня немного напугали твои слова. Но, милый мой, конечно, оставайся, если вы так отлично проводите время с Михалисом и вашей подругой. Это самое главное!

Может, тебе это покажется странным, но ты знаешь, с самого начала я ужасно боялась, что тебе там будет трудно. Все-таки ты уехал совсем один на остров к своему отцу, которого еще совсем плохо знал. Сейчас я могу тебе это сказать. Поэтому ты понимаешь, насколько для меня было важно услышать, что все так отлично сложилось!

Ну, а мы, как ты понял, благополучно долетели обратно, и Кейс уже занялся обработкой фотографий на компьютере. Это будет прекрасный альбом, которым мы будем вместе любоваться, когда ты вернешься. А мне будет очень интересно узнать все о твоих приключениях.

Очень тебя жду, мой любимый. И желаю тебе провести еще две чудесные недели каникул!

Целую тебя!

Мама

Крис с родителями сидела на террасе ресторана твоего отца. Они уже поели — пустые тарелки стояли на бумажной скатерти, — когда вы с Михом появились в переулке.

— И как мы это сделаем? — спросил ты.

— Доверяй мне, — твой друг подтянул лямки на рюкзаке. — Я буду все уладить.

Он направился прямиком к своей девушке и остановился у столика. Ты стоял чуть поодаль.

— Эй, а вот и Михалис с Якобом к нам пожаловали, — сказал отец Крис. Он был в прекрасном настроении и весело улыбался. — Как дела, господа хорошие?

— Пап… — вздохнула Крис и покачала головой. — Перестань дурачиться.

Ее отец подмигнул вам с Михом и спросил:

— Присоединитесь к нам? Сейчас как раз будет десерт.

Не дожидаясь вашего ответа, мама Крис встала, чтобы принести вам стулья, но Мих вежливо покачал головой:

— Большое спасибо, мы не будет десерты. Мы пришли спрашивать, можно нам уводить ваш дочь?

Родители Крис прыснули от смеха. Мих даже немного испугался.

— Это похищение или ты собрался сделать ей предложение? — спросил отец Крис.

— Папа! — Крис уже встала из-за стола. Ее родители все еще смеялись.

— Конечно, можно, — кивнул ее отец. — Но только возвращайтесь не очень поздно, ладно? Завтра у Яниса праздник, и он наверняка затянется на всю ночь.

Вы пообещали не задерживаться.

— Ну тогда ладно. Развлекайтесь, хорошего вам вечера.

У вас все получилось, и вы отправились в путь с отвоеванной Крис.

— Куда мы идем? — спросила Крис, когда вы завернули за угол.

Мих большими шагами шел впереди и загадочно улыбался.

— Будешь посмотреть, — сказал он.

— Яки! — Крис посмотрела на тебя. — Куда мы идем?

— Это сюрприз.

— Ну перестаньте, — возмутилась Крис. — Мне же интересно.

Мих глянул на тебя с довольным видом. Ты с трудом сдерживал смех и старался не сорваться, чтобы не побежать вприпрыжку.

— И для чего этот рюкзак? — Крис так смешно волновалась. Похоже, она не очень любила сюрпризы, но при этом ей ужасно нравилось, что мы похитили ее, как принцессу.

— Крис, милая, — сказал Мих. — Сейчас тебе надо ждать, что такое будет, да? Еще немножко твой терпение.

Крис вздохнула и кивнула, а потом засмеялась, и ты все-таки подпрыгнул, пока они с Михом не видели.

Вы выбрались из деревни, перешли через большую дорогу и зашагали по тропинке вдоль реки.

— Мы уже почти пришли? — спрашивала Крис.

Вы с Михом не отвечали, а вскоре свернули на узкую извилистую дорожку, которая вела наверх через оливковую рощу. Становилось все темнее, и Мих вытащил из кармана фонарик.

— Здесь полно страшные зомби, — припугнул он.

— Очень смешно.

— Честно!

И хоть никаких зомби тут, конечно, не было, но сердце у тебя колотилось. Мих показывал фонариком, куда ведет тропинка, которая становилась все уже. Когда вы взобрались на очередную гору, ты попытался сообразить, как долго вы уже идете. Десять минут? Пятнадцать? И как только ты решил, что твой друг просто-напросто заблудился и ведет вас наугад, тропинка вдруг оборвалась.

— Ух ты! — воскликнула Крис.

Вы остановились и посмотрели наверх. Сюрприз Миха сиял в небе.

— Ты же это хотела?

— Да! — закричала Крис. — Да! Как же это красиво!

Повсюду — правда, совершенно повсюду — были только звезды. Ты никогда еще не видел столько звезд сразу.

Мих снял рюкзак, расстегнул молнию и вытащил большой плед. Вы все вместе уселись на плед, а фонарик поставили между собой, как свечку. И все трое не могли оторвать глаз от звезд.

— Я знаю только ковшик, — через некоторое время сказала Крис.

— Это Большая Медведица, — услышал ты собственный голос. — Вы же знаете легенду про Большую и Малую Медведицу?

Ни Мих, ни Крис ее не знали, но очень хотели услышать, и тут вдруг, даже не задумываясь, ты начал рассказывать:

— Очень-очень давно, когда по миру еще бродили греческие боги и… Нет, подождите, сначала. Давным-давно богиня Артемида, которая была богиней охоты, а вокруг нее вечно кружили разные эльфы… Нет, погодите, я хотел сказать, нимфы. Это были нимфы, помощницы Артемиды. Так вот, одну из них звали Каллисто.

Ты выковырял из шлепанца надоедливый камешек, который колол тебе ногу, устроился на пледе поудобней, и громовержец Зевс в твоем рассказе спустился с Олимпа вспышкой молнии.

Он торопился, Зевс, потому что ему не терпелось затащить в постель красавицу Каллисто. Но нимфам категорически запрещалось заводить отношения с мужчинами, так что ловкий Зевс превратился в Артемиду, и Каллипсо попалась в сети.

— То есть это как? — спросил Мих.

— У них был секс, — объяснила Крис.

Ты кивнул в свете фонарика, потому что все именно так и было. У Каллисто родился сын, его назвали Аркадом, но когда об этом узнала Гера, жена Зевса, она так рассвирепела, что превратила Каллисто в медведицу.

Миху это показалось странным.

— В медведицу? — переспросил он.

— Да тихо ты, — шикнула на него Крис. — Ну, рассказывай же дальше, Яки.

— Ладно, — согласился ты и рассказал им дальше про Аркада — как он вырос и однажды на охоте встретил медведицу.

— Это, конечно, был его мать! — перебил Мих. — Логика!

— Да, — согласился ты. — Но Аркад-то этого не знал. И когда Каллисто побежала к своему сыну, чтобы обнять его, он метнул в нее копье.

— Он ее убил? — испугалась Крис.

Ты покачал головой, потому что в этот момент вмешался Зевс. В нем все-таки было немножко сострадания, и поэтому он превратил Каллисто и ее сына в два созвездия.

— Это мне нравится не очень, — сказал Мих. — Я бы лучше был человек или медведь, но не кучка из звезд.

— Да нет, это красиво. — Крис все поняла. — Потому что они стали Большой и Малой Медведицей и жили рядом еще долго и счастливо.

— Не совсем, — заметил ты.

— Почему нет?

Ты вспомнил, что рассказывал твой отец тогда на крыше, и в легенде снова возникла Гера. Она так завидовала красоте двух сияющих созвездий, что отправилась к богине воды, чье имя ты забыл, но это не помешало ей произнести заклятие, из-за которого Каллисто и Аркад больше не могли спуститься за горизонт, так что они оказались заперты в небесной ловушке.

— И поэтому мы всегда можем их видеть, — закончил ты. — Вот такая легенда.

— Красивая, — сказала Крис.

— Очень красиво, — сказал Мих.

Они произнесли это совершенно искренне, сомнений быть не могло, и ты почувствовал что-то среднее между гордостью и облегчением. А еще ты не мог вспомнить, когда так долго что-то кому-то рассказывал.

— Да здравствует Якоб Звездочет! — воскликнула Крис. — А в рюкзаке еще что-то есть?

Мих достал из рюкзака бутылку. В ней была редина, греческое смоляное вино. Большой холодильник на кухне твоего отца был забит такими бутылками.

— Ну вот, — засмеялась Крис. — Он хочет нас напоить. Давай сюда.

Бутылка пошла по кругу, и ты впервые в жизни попробовал вино. Вначале (ты осторожно сделал маленький глоток) оно оказалось кислым и сладким одновременно — да и потом тоже. Ты сомневался, нравится ли тебе этот вкус, но, впрочем, это было и не важно, а может, Миху и Крис тоже хотелось бы выпить чего-нибудь другого.

— Господа хорошие, — вдруг сказала Крис по-мужски низким голосом.

Вы с Михом засмеялись.

— Главное, не ходите пить вино в горах, — Крис расхохоталась, — потому что тогда моей дочке с вами нельзя.

Рецина кончилась, это была маленькая бутылка. После вина небо казалось еще красивее.

Крис легла и положила голову Миху на ногу.

— У меня уже шея заболела смотреть наверх.

Мих улегся на спину, опершись на локти, и ты тоже, и так вы втроем смотрели на звезды.

Очень долго вы ничего не говорили. Ты смотрел наверх и не шевелился, и весь мир в это время как будто перестал существовать. Вы втроем стали островком на острове.

— Ух ты! — закричали вы почти одновременно. По небу пронеслась звезда, оставляя за собой зеленый след.

Крис подняла голову и сказала:

— Мы сейчас можем загадать желание.

— Желание? — Мих удивился, потому что в Греции была другая примета: — Здесь, когда звезды упадут, ты должен рассказывать тайну.

— Какая чушь, — фыркнула Крис.

— Нет, правда! — Мих был очень серьезен. — Ты начинай.

— Я? — Крис была совсем не согласна. — Обойдешься, Мих. Сам и начинай.

— Окей.

Крис опять села, чтобы было удобнее слушать.

— Вы же знаете про мой мать, да? — начал Мих.

— Ты о чем? — спросила Крис.

— Что они говорят, — сказал он. — В деревне.

Ты вспомнил о том, что кричали те парни с мопедом.

— Да забудь ты этих придурков, — возмутилась Крис. — Сами не знают, что болтают.

Мих молчал. Вы с Крис переглянулись и посмотрели на него.

— Нет.

— Что «нет»? — спросила Крис.

— Это правда, что они говорят. — Мих так и остался лежать, но одной рукой все время дергал молнию на рюкзаке. Туда-сюда, туда-сюда. — Я сам увидел. — Туда-сюда, туда-сюда. — В прошлая годе, один раз, когда кафе уже был закрылся, моя мать думает, что я уходит спать.

Туда-сюда, туда-сюда.

— Она была с другим мужчиной?

Мих отпустил молнию, и вы вдруг услышали всхлип. Совсем тихий, совсем не похожий на плач, но когда ты выпрямился и посмотрел на друга, он тер лицо своими большими ладонями.

— Мих! — Крис тоже это услышала, иначе не могло быть. — Михи! — Она наклонилась к нему, обняла и прошептала: — Вот дерьмо.

— Да, — кивнул он и убрал от лица руки. — Конец тайны. Теперь вы.

Крис обнимала его одной рукой.

— Хорошо, — кивнула она. — Тогда я расскажу.

Ты обрадовался, что она вызвалась сама. Не потому, что тебе было нечего рассказать, но когда Мих открыл свою тайну, твоя показалась тебе слишком дурацкой, чтобы о ней говорить.

— Моя тайна немножко… — Крис замешкалась. — Мне за нее стыдно.

— Это хорошо, — сказал Мих. — Так и положено, когда тайна.

— Да, но это правда очень глупо.

— Говори же.

— Ладно, — согласилась Крис. — Но только не злись, хорошо?

Мих резко поднялся, высвободился из-под руки Крис и посмотрел на свою девушку.

— Злиться? — переспросил он.

— Ну да…

— Почему злиться?

Ты мог придумать только одну причину, по которой Мих мог бы разозлиться. Из-за другого парня. В Голландии. Скорее всего, Крис скажет что-то такое. И хоть она была не твоей девушкой, но и у тебя сердце застучало быстрее.

— Я соврала, — сказала Крис. — Про поцелуи.

Ну вот, так и есть. Внутри у тебя застучало так сильно, что было даже странно, как другие этого не слышат. Но им было не до твоего сердца.

Мих не сводил глаз с Крис:

— Так что про поцелуи?

— Я же тебе рассказывала про Томаса? — осторожно спросила Крис.

— Твой прошлая парень?

Крис покачала головой:

— Так вот, его не было. У меня до тебя не было парней, и я до тебя ни с кем не целовалась.

Мих несколько минут молчал, а потом вдруг засмеялся.

— Ты чего? — спросила Крис.

Но Мих продолжал хохотать, и, честно говоря, ты тоже почувствовал облегчение.

— То есть ты для меня придумывала другой парня и с ним целовалась, а потом все неправда?

— Это всегда была неправда, — сказала Крис.

— Но тогда зачем ты была это придумать?

Крис пожала плечами:

— Не знаю. Просто так.

Мих схватил ее и поцеловал.

— Дурочка, — сказал он. Но это прозвучало очень мило.

— Ты не сердишься?

Мих еще раз поцеловал Крис, а потом и она его поцеловала.

— Прости, Яки, — Крис улыбнулась тебе. — Мы не удержались.

— Да ладно, — сказал ты. — Ничего страшного.

А потом Крис и Мих опять целовались, но тебе это совсем не мешало.

— Теперь Якоб, — сказал Мих потом.

— У меня, вообще-то, и тайн нет.

— Не может быть.

— Я ни одной не знаю.

Мих мне не поверил.

— У всех есть секрет, — сказал он.

— Ну, а у Якоба, может, и нет. — Крис решила тебя выручить. — Ведь так бывает?

— Нет. — Мих покачал головой. — Это так вот не может бывать.

И тут Крис посмотрела на тебя, а ты случайно глянул на нее и тут же пропал. Ты увидел, что она все поняла.

— Яки!

— Ну…

— Здесь же только мы втроем, Яки, — сказала Крис. — И больше никого.

Ты подумал об островке на острове.

— Перед нами нечего стесняться. Правда, Мих?

Твой друг кивнул.

— Яки! — раздалось в третий раз.

Ты сглотнул. Ты вспотел и почувствовал, что внутри все дрожит, и было совершенно ясно, что здесь, в темноте, высоко в горах никакого пути назад уже не было. И нет, тебе совсем не хотелось об этом рассказывать, но, как ни странно, одновременно и хотелось.

— Вы обещаете, что не будете смеяться?

Они пообещали.

— Честно не будете?

— Да, Яки, честно не будем.

Ты опять сглотнул, и еще раз. А потом произнес:

— Я могу становиться невидимым.

— Что?

— Невидимым.

— Да, но как это?

— Я могу превращаться в невидимку, — сказал ты. — Как будто меня нет. Иногда. Или, вообще-то, довольно часто.

— Я не понимаю, — сказала Крис.

— Я тоже, — сказал Мих.

Объяснить было очень сложно, ужасно сложно, но ты решил попробовать:

— Если я захочу, меня никто не увидит. Вообще никто. Тогда я как будто исчезаю, все как будто смотрят сквозь меня.

— И как у тебя такое получается? — спросил Мих.

— Я не знаю. — Ты и правда не знал. — Просто я умею.

Крис спросила, в каких случаях я так делаю.

— Когда нужно, — ответил я. — Когда захочу. Это почти всегда срабатывает, но иногда и нет. Тогда я невидим только какое-то время, а потом меня опять становится видно.

— Кому видно?

Ты пожал плечами:

— Мальчишкам из класса, или девчонкам, или учительнице. Или людям на улице, или в магазине, или в поезде. Все равно кому. Всем. Но чаще всего они меня так и не видят, потому что я остаюсь невидимкой.

— Ну-ка, сделай, — сказал Мих.

— Что?

— Сделай тебя невидимый.

— Сейчас?

Он кивнул.

— Это невозможно.

— Почему нет?

— С вами это не сработает. — Ты посмотрел на Крис и Миха. Ты их озадачил, это было видно. Но ты не знал, поняли ли они тебя. Ведь это и правда было непросто. — С вами я даже не смогу начать. Мы же всегда вместе.

Крис кивнула:

— Мне все равно кажется, что это очень круто. Правда круто, да, Мих?

— Да, — Мих тоже кивнул. — Очень. Я бы тоже хотел такое умел.

Вы замолчали. Ты рассказал, и они не стали над тобой смеяться. И, может быть, даже поняли.

— Послушайте вы меня, — вдруг сказал Мих. — Я только что сейчас фальшиво сыграть немножко.

— Ты о чем? — спросила Крис.

— Когда тут упадают звезды, мы не говорим, что наши тайны. Это я придумывал все.

Крис улыбнулась:

— Мы и так это знали.

— Да?

— Да, — кивнул ты. — Но тайны — это здорово.

— Я это не очень знаю, — сказал Мих. — Я думаю, желание — это тоже так очень красиво. — Он поднял фонарик и посветил вокруг, как будто хотел застукать парочку зомби, которые все-таки притаились в кустах. — У меня есть желание.

— Только не говори вслух, — предупредила Крис. — А то не сбудется.

— Это не страшно ничего. — Мих выключил фонарик, и его лицо тут же исчезло. — Этот желаний все равно не может быть.

Ты уставился на друга, глаза постепенно привыкали к темноте.

— Рассказывать его вам? — Было ясно, что Миху очень этого хочется, и он продолжил, не дожидаясь вашего ответа: — Мой желание я хочу, чтобы все всегда так есть. — В темноте ты с трудом разглядел, как его голова повернулась от Крис к тебе и обратно. — То есть что мы не будем расстаться, — объяснил он. — Никогда теперь. Что мы всегда будем трое вместе. — Вы с Крис молчали. — Что мы все вместе поселяемся в один доме, и вместе кушаем, и вместе делаем все, и когда спать, мы вместе будем идем в кровать, и вместе просыпаемся. — Вы все еще ничего не говорили. — И что тогда мы позавтракали и идти в школу или потом институт и работать, и когда один будет что-то делать другое, то это тоже не страшно, потому что два другие знать, что он будет опять приходить в дом.

Мих замолчал. Это было его желание. А у тебя по телу вдруг пробежала дрожь. Как будто волна, ледяная и горячая одновременно. Это было самое прекрасное, и самое захватывающее, и самое фантастическое желание из всех, что ты когда-нибудь слышал. И оно существовало, и кто-то на свете осмелился его загадать. Оно было такое удивительное, и такое нереальное и несбыточное, конечно, тоже, и оно как будто горело, и было совершенно сумасшедшее, и да, ты хотел, да, ты очень сильно хотел, чтобы все так и было, и сейчас, и потом, и чтобы вы сейчас — да, сейчас, сейчас! — договорились, что оно непременно сбудется, неважно когда, но как можно скорее и навсегда, и, честное слово, навсегда-навсегда-навсегда вы будете втроем.

— Да, — раздалось в темноте.

— Что да? — Мих включил и выключил фонарик.

— Всё, — сказала Крис. — Просто всё.

— А ты что подумаешь, Яки? — спросил Мих.

— Я думаю, что это невозможно, — вдруг сказал твой голос, голос болвана и тупицы.

— Нет. — Ты увидел, как Мих в темноте покачал головой. — Это я так тоже знаю. Но это то, что мое желание.

Ты ведь хотел сказать, конечно, да, ты ужасно хотел сказать, что и ты мечтаешь об этом, и больше всего на свете ты хотел бы именно этого, но почему-то у тебя не получилось, и вместо этого ты произнес:

— Я никогда не слышал ничего прекраснее.

— И я тоже, — сказала Крис.

А потом вы уже ничего не говорили. Ты улегся на спину, подложив под голову руки, и стал смотреть на звезды. Каллисто подмигнула тебе, а Аркад показал язык.

И ты закрыл глаза.