Дочь предателя

Глава 6

Инстинкт побудил Джека ухватиться за трость, когда его карета резко повернула, ибо его ум был занят. Воспоминания о прекрасном лице мисс Аманды Тремейн отпечатались в его сознании, невзирая на то, как сильно он пытался их прогнать. Черт, она была то кокетливой, без тени недоверия в ее темных глазах, то колючей, как морской еж.

Чем больше он думал о девушке, тем больше она озадачивала его. Ходячее противоречие. Прекрасное, но мрачное. Молодое, но бескомпромиссное. Противоречие, которое может сбить с ног любого мужчину. Как она может быть настолько идеалисткой, увереной в своих способностях, и так безрассудно, полностью закрывать глаза на опасность, которой подвергает себя, не говоря уже о возможных последствиях своих действий?

Эверли было трудно поверить, что худенькая девочка поставила перед собой такую монументальную задачу и добивается выполнения ее любой ценой. Когда он встретит Аманду в парке, то сделает все возможное, чтобы убедить ее, что с нее достаточно, и она должна позволить ему одному продолжить бой. Это уже не ее борьба. Если Локк или любой из его приспешников узнает о письмах, мисс Тремэйн будет в серьезной опасности. Он должен защитить ее, ради ее же блага.

Его карета остановилась, и Джек осмотрел вычурный фасад джентльменского клуба Блудл. Он не был здесь несколько месяцев, с тех пор как…Ну, он бы предпочел не вспоминать тот последний раз, когда был здесь. Капитан вытащил записку из своего кармана, переданную ему чуть раньше сегодня Грейсоном Макаллистером.

Сообщение было без подписи, но, очевидно, что оно от Карлайла. Снова секретность.

Эверли вышел из кареты. Он почувствовал, как у него свело челюсти, когда он стал подниматься по лестнице. Из всех потенциальных мест встречи в Лондоне, почему Карлайл выбрал именно этот клуб? Не важно. Джек передал шляпу и плащ слуге, но оставил инкрустированную перламутром трость. В воздухе пахло дождем, боль в ноге усилилась. Он устал от этого.

— Томас покажет вам путь, капитан, — сказал швейцар, прежде, чем Эверли произнес хоть слово.

Значит его ждали. В незнакомых водах, капитану не нравилось, когда его поджидали. Эверли последовал за лакеем на верх по лестнице в частный салон в задней части здания. В комнате было пусто. Лакей поклонился и ушел, закрыв за собой дверь. Джек устроился в кресле у камина.

Он никогда не был раньше в этой комнате. Она была намного меньше, чем любая из других комнат, но теснота не беспокоила Эверли. В конце концов, каюта фрегата была немногим больше этой комнаты, но с более низким потолком и худшим запахом. Нет, проблема была не в комнате, а в обстановке. Мебель из красного дерева с темной кожаной обивкой, черный мраморный камин, и тяжелые бутылочно-зеленого цвета бархатные шторы, которые обрамляли единственное окно, все это способствовало довольно мрачной атмосфере. Кому-то, может, и было в ней уютно, но Эверли ощутил приступ клаустрофобии. Он заерзал на стуле, осознав внезапное стремление оказаться в ярком, открытом море и почувствовать ветер в лицо.

Минуты потекли, как мед с ложки, и чем дольше капитан ждал, тем больше раздражался. Где, черт побери, Карлайл? Он еще раз проверил свои часы. Прошла четверть часа. Сидеть было жестко и неудобно, он поднялся со своего места и рванул звонок, чтобы позвать слугу.

Пожилой слуга, сгорбившийся от возраста, но все еще бодрый, откликнулся на призыв капитана.

— Да, сэр?

Эверли нахмурился.

— Я никогда не видел вас здесь раньше.

— Я служу здесь более сорока лет, сэр, — сказал слуга с большим достоинством.

— М-да. Неважно. — Джек встал перед камином. — Я должен был встретиться здесь с неким господином, но он не приехал. Нет ли сообщения для меня?

Лакей закрыл за собой дверь.

— Терпение — это добродетель, капитан, особенно в моем деле.

На глазах Эверли человек выпрямился, его сгорбленные плечи исчезли, и он стал на фут выше, затем подошел к Джеку уверенной походкой.

Ошеломленный Эверли сжал набалдашник трости.

— Карлайл?

Граф кинул на Джека насмешливый взгляд, затем приложил палец к губам.

— Тише капитан, пожалуйста. Извиняюсь за обман, но я должен был быть уверен, что вы не были раскрыты, и что мы сохранили полную конфиденциальность.

Капитан осмотрел Карлайла с верху до низу, от напудренного парика до полинявшей черной ливреи, его недоверчивый взгляд остановился на замысловатом гриме, превратившем графа в старика, с морщинами и старческими пятнами.

— Сорок лет службы, однако….. У вас есть склонность к драме, милорд.

Карлайл усмехнулся, показывая пожелтевшие зубы.

— Я сбежал, чтобы присоединиться к передвижной труппе театра, когда мне было пятнадцать лет, и мне на самом деле удалось научиться кое-чему, прежде чем мой отец нашел меня и потащил домой.

Глаза капитана сузились.

— Почему вы были так уверены, что я буду ждать?

— Вы не тот тип человека, чтобы оставить дело в порыве досады, — ответил граф. — Эта миссия слишком важна для вас и Англии. Я бы присоединился к вам раньше, но некоторые господа в игровой комнате были довольно требовательны, и задержали меня.

Граф, должно быть, заметил удивление Эверли, ибо он продолжил.

— Эта моя маскировка уместна для данного окружения. С новым притоком членов, руководству клуба пришлось нанять больше сотрудников, поэтому новое лицо, тем более старика, вполне обычно. Никто не узнает меня, одетым так.

— Совершенно верно, — согласился Джек. — Теперь, когда вы здесь расскажите, как я должен действовать в этом весьма непростом деле?

Глаза Карлайла светились лукавством.

— Как это часто бывает, адмирал Локк также является членом клуба.

Эверли поднял бровь.

— Но почему мы встречаемся здесь?

— Это необходимо, капитан. Локк является одним из самых требовательных господ в игровом зале. Азартные игры одно из его любимых занятий, и у него есть вкус к игре. Он думает, что многие аристократы считают себя выше его, поэтому Локк предпочитает компанию офицеров военно-морского флота. Они настолько же тупые, как и некоторые дворяне, но с меньшим количеством претензий.

Джек ответил невеселой улыбкой.

— По большей части.

— Я также узнал, что бал адмирала был не столь успешен, как ему хотелось бы. Кажется, большая часть бомонда не была впечатлена его гостеприимством, и Локк не сумел завести много благоприятных связей. Кажется, бóльшинство высшего света считает его выскочкой.

— Так неудачно для стремлений Льва, — пробормотал Эверли.

Карлайл кивнул.

— В точку. Объявить его героем, это одно, но общаться с ним, или даже отдать за него свою дочь совсем другое. Эта ситуация работает в нашу пользу. В результате разочарований прошлой недели, Локк планирует дать меньший, более интимный вечер в субботу для узкого круга друзей, которые разделяют его вкусы. Это будет прекрасная возможность для Вас, чтобы вернуться в дом.

— Карточная вечеринка? — он ждал подробностей.

— Можно назвать и так, если угодно. Из того, что я был в состоянии раскрыть, ее организацией занимается его пресловутая любовница, миссис Дэнверс, превращая его дом в игровой клуб на этот вечер. Карты, кости и дамы сомнительной репутации будут в счет платы за вход.

Эверли встретился с глазами графа. Ему не нужно было угадывать, что Карлайл ждет от него.

— Как мне получить приглашение к нему. на гулянья?

— Просто капитан. Все, что вам нужно сделать, это присоединиться к Локку за столиком внизу. Умеете играть в «очко»?

— Довольно неплохо, я полагаю.

— Отлично. Вы также должны знать, что Локк стремится общаться с людьми с довольно плохой репутацией. Играйте роль недовольного капитана, а также выигрывайте в карты, и я уверен, ваши добродетели подскажут Локку дать вам приглашение.

Карлайл улыбнулся. Капитан подавил хохот.

— Не знай я вас, милорд, клянусь, я был бы просто оскорблен.

— Удачи, капитан. Будем надеяться на результат.

Джек наблюдал, как Карлайл сгорбился и опустил плечи, в считанные мгновения превратившись в старика-лакея, каким он входил в комнату. Результат был такой же, как превращение бабочки обратно в кокон.

Капитан поправил галстук, надеясь, что не переоценил свои навыки игры на зеленом сукне.

— Так я…

Он повернулся, чтобы сказать что-то еще Карлайлу, но граф исчез. Дверь в коридор была открыта.

— Как кровавый призрак, — проворчал капитан. — Вероятно, он проходит сквозь стены.

Эверли было не трудно найти стол Локка, за которым играли в «очко», шум от него был слышен даже на лестнице. Подходя к этому столу, капитан внимательно изучал группу, вглядываясь сквозь густой туман сигарного дыма, который парил вокруг них. Он узнал несколько человек, и эта компания не понравилась ему.

Перед Эверли сидел капитан Пейтон, круглолицый преждевременно поседевший человек, который порол свой экипаж за малейшую провинность и имел репутацию подонка. Рядом с ним сидел капитан Ламберт, четвертый сын графа, претенциозный хлыщ, поднявшийся благодаря влиянию. Напротив Ламберта лейтенант Эдвард Хейл, один из протеже Локка, молодой человек с опасным характером и страстью к высоким ставкам в азартных играх. Полноценное трио, размышлял Джек. В центре внимания всех был адмирал Локк, который посчитал карты и поднял ставку.

— Слишком круто для меня, — фыркнул один из джентльменов, покачивая головой.

— Почему же, старый пират! — воскликнул Ламберт. — Ставка будет не высокой.

— С меня достаточно, — проворчал поручик среднего возраста, с отвращением бросая свои карты и отходя от стола.

Эверли переместился для лучшего наблюдения.

— Судя по всему, у Невилла кишка тонка для высоких ставок, — сказал лейтенант Хейл с тонкой злорадной усмешкой. — Возможно, он должен играть только в «Папессу Иоанну» со своей мамой по воскресеньям.

Низкий раскат смеха приветствовал это замечание. Капитан Ламберт подавил зевок.

— Заткнись и играй, Хейл. Если бы ты был наполовину так же хорош в картах, как в хлопанье челюстью, то не потерял бы пятьсот фунтов.

Хейл ощетинился.

— Следи за собой, Ламберт, — прорычал он. — Мне все равно, какой у тебя титул или кто твой отец, ты пожалеешь о своих издевках.

— Господа, господа. Это просто товарищеская игра, помните? — Локк показал свои карты с легкой улыбкой. — Двадцать один. Думаю, что удача благоволит ко мне, и двойные ставки тоже.

— Локк, у вас удача дьявола, — бушевал Пейтон. Лицо тучного капитана вспыхнуло нездоровым бордовым цветом. — Вы должны дать мне шанс отыграться. Еще один круг.

— Не для меня — я пас, — объявил молодой щеголь, Он бросил свои фишки, добавив их к куче выигрыша на столе.

— Развлекайтесь, адмирал, я должен быть готов к маскараду у герцога в Атертоне. Как жаль, что вы не будете иметь возможность присутствовать там, это будет главное событие сезона.

Выражение лица Локка затуманилось, и Джек понял, что денди ужалил адмирала прямо в самое больное место.

Без сомнения, Локк надеялся на приглашение от герцога, но удача ускользала от него.

— Напротив, Велбридж, — растягивая слова, сказал адмирал. — Пока вы будете дурачиться на паркете в каком-нибудь смешном костюме, я предпочту занятия более подобающие мужчинам.

Локк обратил все свое внимание на стол и начал собирать карты обратно в колоду.

Молодой Велбридж покраснел и выбежал из комнаты с высоко поднятой головой.

Последним гражданским за столом, был человек с рыжими волосами и острым лицом, который смотрел, как уходит Велбридж.

— Не обращайте внимания на Велбриджа и его выходки, адмирал, — посоветовал он, гася свою сигару. — Его отец приказал ему жениться в этом сезоне, поймав богатую крошку, чтобы помочь ему вылезти из долговой ямы. Говорят, что он даже рассматривает брак с дочерью купца, потому что никто другой не выйдет за него.

— Бедный Велбридж. Как очень… неудобно для него, — прокомментировал Локк, к большому веселью других. Он щелкнул пальцами двум стоящим поблизости лакеям. — Эй, Вы там, несите больше вина. Проклятье, вы ждете, что я сам сделаю это? Живей!

— Принесите заодно и бренди, — подхватил Ламберт.

Лакеи поспешили выполнить приказы. Эверли заметил, что Карлайла среди них не было, видимо граф уже давно ушел. Теперь он сам по себе. Раздвинув кольцо зевак, Джек подошел к свободному стулу.

— Ваша компания немного уменьшилась, адмирал, Могу ли я к Вам присоединиться?

Локк поднял голову. Джеку показалось, что он увидел следы презрения на лице адмирала. Затем Локк увидел морскую форму Эверли, и любой намек на пренебрежение исчез.

— Ах, еще один из наших выдающихся офицеров. Конечно, вы можете присоединиться к нам, капитан Эверли. — Он махнул рукой на свободное место.

Джек кивнул и сел на стул рядом с капитаном Ламбертом.

— Вот неожиданная встреча, капитан, — продолжил адмирал. — Я не видел вас с бала на прошлой неделе. Вы там были не долго, если я правильно помню.

Эверли развалился в своем кресле.

— Простите, адмирал, если показался грубым гостем, но я не мог больше переваривать снисходительность бомонда. Они могут называть меня героем, но не могут перенести взгляда на мои боевые шрамы. Они, кажется, не понимают цену, которую мы платим за победу.

— Вот, вот, — Пейтон согласился, поднимая свой бокал в знак приветствия.

Локк не ответил на это замечание, поскольку он перетасовывал карты.

— Точно так, капитан. Мало кто из общества знает на какие жертвы мы идем от его имени.

Джек жестом велел лакею налить стакан бренди.

— И все же они, кажется, думают, что мы ниже их. Если бы не мы, французский триколор развивался бы над Уайтхоллом.

Локк усмехнулся.

— Тогда вы оказались в хорошей компании, капитан. Вы знакомы со всеми здесь, я думаю, кроме Лорда Силсби.

Рыжеволосый господин посмотрел на Эверли с явным интересом, как лисица смотрит на пухлую курицу. Злоба отражалась в его темных глазах.

— Вы весьма суровы к элите, капитан.

Джек кивнул.

— Не без причины, я вас уверяю.

— О, я не сомневаюсь. Ваше имя кажется знакомым, капитан. Мы встречались?

Эверли встретил невозмутимо взгляд мужчины. Если Силсби думает, что он потеряет самообладание, то глубоко ошибается.

— Не думаю, милорд.

Локк положил по одной карте лицевой стороной вниз к каждому игроку, а затем еще одну карту лицевой стороной вверх. Джек оказался с десяткой бубей лицевой стороной вверх; благоприятное начало. Он посмотрел на другую карту. М-да. Может быть, не так благоприятно, в конце концов.

— Нет, уверен, я знаю ваше имя, — продолжал Силсби с хитрой улыбкой.

— Ваша ставка, Эверли, — произнес Локк.

Джек считал свои карты и игнорировал Силсби.

— Я чувствую мне сегодня повезет, господа. Уже сто гиней.

Огонь загорелся в ледяных голубых глазах Локка.

— Посмотрим, как долго вы удержите свою удачу, — ответил он с наигранной улыбкой.

— Я пас, — сказал Пейтон.

— И я, — добавил Ламберт. Хейл также последовал их примеру.

— А у меня есть кое-что, — сказал Силсби, просияв. Он кивнул Локку, что поддерживает ставку на ту же сумму, уставившись злобным взглядом на Эверли.

— Около пяти месяцев назад ваша маленькая невеста бросила вас, променяв на виконта Редборна, не так ли? Слышал, что она, кинув один взгляд на вашу хромоту, сбежала с криком к матери. Не удивительно, что она в конечном итоге с Редборном. У него две здоровые ноги, красивое лицо, и набитый бумажник.

Эверли стиснул зубы и взял другую карту. Он почувствовал, как другие мужские глаза оценивающе наблюдают за ним. Его лопатки напряглись. Он не позволит Силсби расстроить его, хотя ему хотелось вмазать этому мужчине. Слишком многое было поставлено на карту, гораздо большее, чем деньги.

— Мисс Фелиция Хардинг легкомысленная девица, и хорошо, что я избавился от нее, — сказал он скучающим тоном.

— Тем не менее, это было довольно возмутительно, не так ли? — ухмыльнулся Силсби. — Я слышал, что вы пришли сюда позже и выстрелили в кубок, а потом вызывали каждого недовольного на дуэль, прежде чем кто-то не сжалился над вами и не отвел вас домой.

Неприятные воспоминания вернулись к Эверли, после насмешливого шепота Силсби. Он боролся с ними, вместо того, чтобы сосредоточиться на своих картах. Он подумает о предательстве Фелиции позже. Это был бой, и он не зеленый юнец, которого можно отвлечь такими грубыми средствами. Десятка бубей, наряду с тройкой пик и семеркой червей, неплохой расклад он получил. Его глаза метнулись к открытым картам других игроков. Только Хейл и Локк могли стать его соперниками.

Силсби продолжал болтать.

— Что еще хуже, Редборн опьянен ею. Смотрит на нее овечьими глазами, где бы эта пара не появлялась. Хорошо, что она вышла за него замуж, а не за вас, иначе общество прозвало бы вас с ней «Красавица и чудовище».

Странное спокойствие окутало Эверли. Силсби был своего рода хулиган, который использовал боль других, нанося словесные удары.

— Без сомнения, — согласился Джек приветливо.

— Это действительно слишком плохо, что так случилось с вашей ногой, капитан. Но держу пари, что есть достаточно женщин, готовых не обращать на это внимание, если вы заплатите им достаточно.

— Если вы так говорите. — произнес Эверли, не сводя глаз с карт в руке.

Через стол, Хейл захихикал, но тоже не отвел глаз от карт. Он был слишком предан азартным играм, чтобы отвлечься от перспективы победы. Силсби, однако, играл как автомат, не обращая внимания на ставки и едва взглянув на свои карты, его намерением было вывести из себя Эверли. Джек, сохраняя невозмутимое выражение лица, снова повысил ставку. Пусть этот ублюдок утопит себя.

— Восемнадцать, — сказал Локк, открывая свои карты.

— Черт! — воскликнул Пейтон, сбрасывая карты.

— У меня тоже восемнадцать, — вкрадчиво сказал Ламберт. — Кажется, у нас ничья.

— Не так быстро, — сказал Хейл усмехаясь. — Девятнадцать. Он потянулся к стопке с выигрышем.

— Момент, лейтенант, — остановил его Эверли, открыв свои карты. — Двадцать.

Лицо Хейла побледнело. Локк усмехнулся.

Эверли обратился к Лорду Силсби.

— Может у вас больше, милорд.

Силсби посмотрел на свои карты. Его глаза метнулись к куче фишек на столе, и все цвета сбежали с его лица.

— Нет, — сказал он категорически, перевернув свои карты. — Ставка ваша.

В обычных обстоятельствах Эверли позволил бы человеку гордо уйти, но сегодня он играет другую роль.

— Ну, давайте же, Силсби. Все мы показали наши карты. По крайней мере, вы можете оказать нам ту же любезность.

Он потянулся за картами Силсби, тот пытался спрятать их, но не успел. Джек увидел весь его расклад.

— Вы действительно должны учить математику, Силсби. Шесть, семь, двойка, и плут всего двадцать пять.

Пейтон запрокинул голову и расхохотался. Ламберт хихикнул. Хейл улыбнулся неприятной улыбкой хулигана, который только что увидел соперника, получившего по заслугам.

— В следующий раз, милорд, возможно, вы должны обращать больше внимания на свои карты.

Джек усмехнулся и забрал свой выигрыш, не потрудившись его посчитать.

Силсби осмотрел каждого офицера за столом, на Эверли в последнюю очередь. Его ноздри раздувались, губы сжались в мрачную линию.

— Этот раунд ваш, капитан. Наслаждайтесь выигрышем. Я уверен, теперь вы сможете приобрести любую женщину, какую захотите.

С этой последней колкостью, Лорд Силсби встал и вышел из комнаты.

Локк потягивал коньяк и смотрел на Джека с одобрением.

— Молодец, капитан. Силсби гнилой человек.

— Но с очень пухлыми карманами, — добавил Ламберт. — Я не люблю его, но буду играть с ним.

— Он на самом деле думал, что может разозлить меня сплетнями. Такие люди не понимают нас, — сказал Джек, натянуто улыбаясь. — Мы отвечаем за целые линейные корабли, в то время как все, чем озабочен он то, как выглядит его галстук. Не удивительно, что он проиграл в схватке. Я считаю, что у большинства денди больше волос, чем остроумия.

Некоторые из зрителей обиделись на его изречения. Капитан отметил, как они нахмурились и отошли. Он съежился внутри, надеясь, что его репутация переживет эту миссию.

— Кажется, некоторые из наших коллег не согласны с вашей оценкой их характера, — заметил Локк.

Эверли пожал плечами.

— Честно говоря, адмирал, я не дам ломанного гроша за то, что они думают. У меня было достаточно встреч с высшим обществом, чтобы запомнить его на всю жизнь. У меня есть титул, но если бы не моя проклятая нога, я вернулся бы в море, и не пришлось бы беспокоиться о сохранении приличий.

Взгляд Локка скользнул по трости Джека, которая упиралась в край стола.

— Да, жаль, что вы были ранены.

— Когда вы получите новый корабль? — поинтересовался Ламберт.

— Не скоро, Бюрократы в Адмиралтействе не убеждены в моем выздоровлении. Если они будут держать меня на берегу достаточно долго, это сведет меня с ума.

— Тогда вы должны найти что-то, чтобы занять свое время. Эй, Локк? — Пейтон подтолкнул локтем адмирала, а затем наклонился и прошептал что-то ему на ухо. Эверли поймал понимающий взгляд, которым обменялись мужчины. Предвкушение обострило его чувства.

— Считаю, что могу отвлечь вас, капитан. — Локк склонил голову в направлении капитана.

— Я надеюсь, это что-то более привлекательное, чем танцы с молодыми ветреницами, — растягивал слова Эверли. Он указал на свою трость. — Как вы можете видеть, я не танцую.

— О, это гораздо более привлекательное — знающе хмыкнул Ламберт поверх своего стакана, делая еще один глоток.

— Небольшой вечер в моем доме в субботу, — объяснил Локк. — Только для офицеров военно-морского флота.

— Ну, по крайней мере, компания исключительная, — ответил осторожно Джек.

Локк усмехнулся.

— Никаких пресных лимонадов или лимита в картах, обещаю вам. Вы, кажется, человек, ценящий более рискованные занятия, капитан. Что бы вы сказали, если бы я сказал вам, что будет игра с высокими ставками в компании прекрасных доступных женщин?

Все так, как говорил Карлайл. Не совсем приятный вечер, но он должен играть свою роль. Джек заставил себя улыбнуться.

— Я бы сказал, что это звучит интригующе.

— Не совсем то слово, которое я использовал бы, — сказал Хейл, облизнув губы. — Сибаритство больше походит на это.

— Аминь, — ответил Ламберт.

— Я просто хочу, предоставить моим сослуживцам приятные развлечения, — сказал Локк. — Мы начинаем вечер в десять часов. Вы, конечно знаете адрес.

Улыбка Эверли расширилась.

— Конечно.

Капитан проснулся рано утром на следующий день от грохота канонады в голове. Он попытался сесть.

— Какой дьявол приказал дать залп? — прохрипел он. Стук продолжался, но это была не канонада. Он застонал и ущипнул себя за нос. У него болело все: голова, глаза, проклятье, даже волосам было больно. В рот, как будто засунули грязный пушечный ерш. Это могло бы объяснить состояние его желудка. Тьфу. Он поморщился и позвонил Стаббсу.

Его слуга ему не посочувствовал.

— Напились до чертиков. Столько часов отсутствовали, потом явились, от вас несло перегаром и табаком, это так не похоже на вас.

— Хватит, Стаббс, — пробормотал Эверли. — Все это было необходимо.

Стаббс покачал седой головой и налил горячую воду в раковину.

— За все годы, что я служу у вас, капитан, я никогда не видел вас в таком состоянии. Кроме …

Джек поморщился. За исключением того дня, когда Фелиция бросила меня, ты хочешь сказать. Как заботливо начать утро с этого, Стаббс.

Стаббс изменился в лице.

— Прошу прощения, капитан.

Джек отмахнулся от его протестов. Фелиция. Проклятый Силсби вернул болезненные воспоминания. Она была его золотым ангелом, и он любил ее, жаждал быть с ней все эти годы, пока был в море. Но когда они воссоединились, она не смогла принять его в качестве своего будущего мужа, потому что он не выглядел как Адонис. Эверли провел рукой по взъерошенным волосам. Странно… когда он попытался вспомнить лицо Фелиции, ее светло-золотая высокая прическа заменилась темными завитками, ее голубые глаза глубокими карими. Это была не Фелиция, а мисс Аманда Тремэйн, которая смотрела на него. Он покачал головой; колющая боль пронзила его виски. По крайней мере, этого было достаточно, чтобы прогнать образ мисс Тремейн из головы. Фелиция сделала ему больно, и он не даст другой женщине шанс сделать то же самое.

Стаббс снял со спинки стула пиджак капитана, находящийся в ужасном состоянии. Когда он встряхнул его, из кармана выпало несколько листков бумаги.

— Э…? Что все это значит?

Джек нагнулся и поднял бумаги с пола. Несмотря на ноющую голову и резь в глазах, он узнал их, эти деньги выиграны им накануне вечером. Сделав быстрый подсчет, понял, что здесь более пяти тысяч фунтов — небольшое состояние. Он не помнил, чтобы выигрывал так много. С другой стороны, он выпил большое количество коньяка после ухода Локка и остальных, пытаясь избавиться от мыслей о Фелисии. Он предположил, что ему сопутствовала удача. Джек отдал деньги Стаббсу.

— Положи их в мой стол, — приказал он, покосившись на часы. — И сделай меня презентабельным, насколько сможешь. Я должен встретиться кое с кем в половине третьего.

Стаббс криво усмехнулся и взмахнул бритвой.

— Вы задали мне много работы, капитан.

Эверли ответил усталой улыбкой на улыбку слуги.

— Сделай, что сможешь. Ты видел меня в состоянии и похуже.

Благодаря Стаббсу, Эверли прибыл к воротам Грин Парка, когда колокола пробили половину четвертого. Дождь шел стеной. Здесь, в парке, запах мокрой травы и влажной земли перебивал городской запах дыма и сточных вод. Капитан отыскал глазами маленькую фигурку, ютившуюся в воротах, и подал знак кучеру остановиться. Джек открыл дверцу кареты.

— Вот и я, вовремя как и обещал. Прячьтесь от дождя.

— Вы выглядите ужасно.

Мисс Тремэйн не церемонилась. Она пренебрегла его рукою, забираясь в карету. Ее плащ и шляпка были мокрыми, она выглядела так, как будто стояла под дождем в течение некоторого времени.

— Спасибо за комплимент, — ответил капитан сухо. — Надеюсь, что не заставил вас ждать.

Она покачала головой, и убрала с глаз несколько влажных прядей волос.

— Нет, не очень. Мадам послала меня с поручением, так что я не так долго ждала.

Он кивнул.

— Хорошо. Могу ли я увидеть письма?

Мисс Тремэйн полезла в ридикюль и достала странно выглядящий сверток. Когда она передала его, Джек понял, что письма были перевязаны непромокаемой клеенкой, защищавшей их. Он посмотрел на молодую женщину. Она сидела на краю скамейки кареты, сложив покрасневшие руки на коленях, ее каблуки нервно постукивали на полу. Ее кожа была настолько бледной, что огромные темные глаза выглядели, как отверстия на сожженной ткани. Морщины усталости у губ.

— Вы устали, — заметил он.

Он ожидал, что она примется отрицать. К его удивлению, она просто кивнула.

— Я работала до поздна.

Капитан нахмурился, развязывая трудный узел шпагата на непромокаемой ткани на письмах.

— Вы должны по крайней мере носить перчатки. Холодно.

Она скрестила руки под плащом, убрав из виду.

— Я забыла их в магазине. Ценю вашу заботу о моем благополучии, капитан. Теперь, пожалуйста, прочитайте письма.

Она не хочет жалости, и даже не хочет его заботы. Упрямая крошка. Джек развернул письма и читал каждое из них по очереди. Когда он закончил, то замотал их в клеенку, как если бы они были хрупкими кусочками фарфора. Если что-нибудь случится с этим последним звеном, связывающим ее с отцом, она будет опустошена.

— Ну? — спросила она, тревожно. Дрожь прошла по ее телу.

Эверли выбирал слова с осторожностью.

— Ваш отец был тщателен в документации, — начал он серьезно. — К сожалению, я не думаю, что эти письма окажутся полезными для нашего дела.

— Как так? Как вы можете говорить это? — гнев заалел на ее щеках.

— У нас нет доказательств, подтверждающих его записи. На данный момент, это займет несколько месяцев, чтобы разыскать кого-либо, упомянутого в этих письмах, а у нас нет времени. Мне очень жаль, мисс Тремэйн.

Он вручил ей сверток. Она выхватила у него пакет. Набежавшие слезы застилали ей глаза.

— Так вы говорите, что они ничего не значат?

— Я хотел бы, помочь вам, мисс Тремейн, но боюсь, что вы переоцениваете значение записей вашего отца. Знаю, что эти письма много значат для вас, но не для меня.

Молодая женщина разозлилась. Она прижала пакет к груди.

— Не относитесь свысока, капитан. Я знаю, что эта информация полезна. Я просто знаю это.

Эверли мог видеть, как ее решимость рушится. Он только что разбил ее надежды, и его сердце рвалось к ней.

— Я хочу, помочь вам, — тихо сказал он, — но это уже не ваша битва. Через несколько дней у меня будет еще одна возможность найти прямые доказательства против Локка. Если я узнаю что-нибудь, что подтвердит информацию, содержащуюся в письмах вашего отца, я дам вам знать.

— Какая возможность? — ее пальцы сжались вокруг пакета.

— Вам не нужно беспокоиться об этом.

— Вы собираетесь вернуться в городской дом Локка?

Черт, она была настойчива. Красота и бездонный источник раздражения в одном флаконе.

— Да. Локк проводит частную карточную вечеринку, я приглашен.

— Возьмите меня с собой — потребовала мисс Тремейн.

Сначала ее скандальное предложение лишило его дара речи. Затем возмущение взяло верх.

— Это не обсуждается, — отрезал он. — Там будет присутствовать только один вид женщин, и среди них ни одной барышни.

Она наморщила лоб.

— О чем вы говорите? Какой еще вид женщин?

— Куртизанки, мисс Тремэйн, — ответил он, надеясь, что его резкие слова шокируют ее. — Фешенебельные женщины легкого поведения. Распутницы..

Она не была в шоке. На самом деле, казалась больше заинтригованной перспективой.

— В самом деле? Среди этих женщин, возможно, я смогла бы…

— Нет. Точно нет. Вы не пойдете со мной. Это приказ.

Мисс Тремэйн дернулась как ужаленная.

— Вы не можете приказать мне. Я не член вашей команды.

— Да, потому что если бы вы им были, я мог бы выпороть вас за дерзость! — Он сделал паузу, чтобы подавить вспышку гнева. — Если вы знаете, как лучше, мисс Тремэйн, то вы поедете домой и прекратите вмешиваться. Это не то место, где вы могли бы быть.

Он говорил более резко, чем намеревался, но его терпение лопнуло.

— Я поклялась очистить имя моего отца, и не успокоюсь, пока Локка не привлекут к ответственности. — Она рубила каждое слово.

— Так и будет, — пообещал Эверли. Проклятье, спорить с этой девушкой все равно, что спорить с мулом. Приступ боли полыхнул в его висках; головная боль возвратилась с удвоенной силой.

Она бросила на него умный, хитрый взгляд.

— Что вы сделаете, если я скажу вам, что знаю о тайнике в кабинете Локка?

— Что? — взревел Эверли. Она не сказала ему всю правду, в конце концов, и эта мысль привела его в ярость. — Что вы нашли? И почему, черт побери, не сказали мне об этом?

— Не нужно ругаться на меня. Я не сказала, потому что не знала, могу ли доверять вам.

— А сейчас?

— Я до сих пор не совсем уверена. Возможно, мы оба не доверяем друг другу.

— У нас одна цель, мисс Тремэйн, хоть и разные задачи. Скажите мне, где тайник.

Ее губы сжались в линию.

— Нет, не буду. И не скажу вам, как открыть его. К тому же, капитан, как вы собираетесь ускользнуть от игорного стола, чтобы рыться в личных вещах хозяина?

Она попала в точку, но он не собирался уступать.

— Наглая маленькая шантажистка, — кипятился он.

— Снисходительный, высокомерный тиран, — парировала она.

Голова капитана разламывалась. Он потер виски.

— Я не поведу вас на этот вечер, — настаивал он.

Выражение ее лица смягчилось.

— Если бы я пошла с вами, вы могли бы отвлекать Локка наверху, пока я буду обыскивать его кабинет. Я знаю где он, и как попасть туда. Никто не заметит мое отсутствие.

— Это шантаж, — рассердился капитан.

Она скорчила гримаску.

— Я сожалею об этом, капитан, но вы не оставляете мне выбора. Либо мы работаем вместе, чтобы поймать Локка, либо вы можете попытаться искать самостоятельно и попасться с поличным.

Проклятье. Ему следовало ожидать чего-то нелепого от этой чуждой условностей женщины. Капитан развел руками.

— Если бы я взял вас с собой, вы бы подверглись точно такому же риску.

— Но у меня больше шансов, чем у вас. Я меньше, могу двигаться быстрее, и…,-она взглянула на его трость-Я гораздо мобильнее.

Он поморщился. Обычные женщины не должны обладать такой способностью к логике. С другой стороны, он знал теперь, что в мисс Тремэйн не было ничего обыкновенного. Он остановил ее взглядом сурового капитана, от которого замирают самые закаленные моряки, и попробовал другой подход.

— Как я могу с чистой совестью, взять воспитанную леди в место, которое не намного лучше борделя? Вы понятия не имеете, куда направляетесь.

— Вам не нужно беспокоиться о моих чувствах, капитан, — сказала Мисс Тремэйн оживленно. — Мне двадцать три года, и я вполне способна позаботиться о себе. Я пережила смерть моих родителей в течении шести месяцев, выдержала тяготы, которые вам никогда и не снились. Я притворялась раньше, сделаю это и сейчас.

Либо она не зависела от мнения света, либо не обращает на него внимания. Его губы скривились в усмешке.

— Я думаю, что вы ошибаетесь. Если вы пойдете, вам придется играть роль моей любовницы. Невыполнимая задача. Готовы ли вы принять вызов?

Он надеялся напугать ее, но его стратегии не суждено было сбыться. Вместо того, чтобы вздрогнуть от этого, она расправила плечи и вернула взгляд с мятежным упорством.

— Я, готова, капитан.

Мисс Тремэйн его любовница. Джеку привиделась девушка, одетая только в шелковистое неглиже, лежащая на кровати, темные волосы покоятся на ее груди. Тепло захлестнуло его. Он встряхнулся. Это была сущая глупость. Почему он согласился с этим безрассудным планом?

— Я собираюсь спросить кое-что, мисс Тремэйн, — сказал он твердо, — и, пожалуйста, не обижайтесь на то, что я собираюсь сказать. Рассматривали ли вы последствия этого решения? Что делать, если потенциальный жених узнает, что вы, одевшись, как куртизанка посетили вечеринку в борделе? Вашей репутации будет нанесен непоправимый ущерб. Как быть с вашей бабушкой?.

Ее взгляд померк.

— Имя моей семьи очернено сверх всякой меры. Никто и никогда не возьмет меня замуж. Давайте будем реалистами, капитан. Кто в здравом уме захочет жениться на дочери предателя? Моя репутация не может быть хуже. Мне нечего больше терять. — Ее голос упал до шепота, и она отвернулась. — Вы можете считать меня отчаянной дурой, но я не могу повернуть назад.

Эти признания вызвали оторопь у Эверли. Она была права, как дела обстояли сейчас, ее будущее было мрачным. Большинство женщин ее возраста были уже замужем, с семьей, нянча своих собственных детей. В то время как он не мог не восхищаться ее решимостью, она создает уникальную угрозу для его миссии. Как ему выполнить свой долг, когда все, что он хотел сделать, это защитить Аманду? Э-э-мисс Тремейн.

Капитан рассматривал ее элегантный профиль. Он знал, что должен с подозрением относиться к ней, но она не была похожа на Фелицию.

Фелиция была красива и нежна, как фарфоровая кукла, но ленива и избалованна. Мисс Тремэйн была прекрасна, находчива, умна и раздражающе независима. Немного львица. Они знакомы несколько дней, а он уже разрывается между желанием поцеловать ее или задушить. Он вздохнул.

— После этой вечеринки, вы не должны больше иметь ничего общего с этим расследованием.

Она повернулась, ее губы раскрылись от удивления.

— Вы возьмете меня с собой?

Он улыбнулся, несмотря на боль, разрывающую его голову.

— Думаю, я только что сказал это. Но только если вы после этого прекратите все это и дадите другим продолжить погоню.

Она, казалось, взвешивала все достоинства этого предложения; ее глаза метались от него к связке писем, лежащей на ее коленях.

— Согласна, капитан. Я не буду вмешиваться в ваше расследование, но только если вы согласитесь помочь реабилитировать моего отца, с помощью доказательств, которые я знаю, существуют.

Он настороженно кивнул.

— Договорились.

Она протянула руку.

— Тогда давайте скрепим сделку.

Эверли взял ее руку. Ее кожа была теплой и пожатие крепким. Вопрос всплыл в его голове, и он произнес его, прежде чем успел остановиться.

— Где вы научились так держать удар?

У нее мелькнула мимолетная, озорная улыбка.

— Я полагаю, мое воспитание было довольно неортодоксальным. Мой отец научил меня. У меня были стычки с хулиганом, когда мне было семь лет.

— Неужели не было братьев, чтобы защитить вас?

— Нет. Я единственный ребенок в семье. — Ее улыбка исчезла. — Гарри попытался защитить меня, но Трокмортон был в два раза его больше.

— Кто такой Гарри?

Он смутно вспомнил, что до сих пор держит девушку за руку и выпустил ее.

— Лейтенант, который сопровождал меня вчера. Гарри Морган. Мы росли вместе. В Дорсете.

Это объясняет почему парнишка защищает ее, подумал Джек, если бы не его воинственность.

— Я зайду за вами в половине одиннадцатого. Мы можем обсудить нашу стратегию по пути.

— Я буду готова, капитан, — тихо ответила она, а затем открыла дверь кареты. Дождь усилился, его капли барабанили по крыше экипажа.

Он не мог позволить ей выйти в такую ненастную погоду. Она сразу же промокнет.

— Минутку, мисс Тремэйн-могу ли я отвезти вас обратно в магазин?

Он увидел скрытность на ее лице.

— Нет, спасибо, капитан. Я привыкла к дождю. До субботы, — затем она вышла из экипажа, точнее, выпрыгнула, как заяц, и исчезла внизу переулка, ее плащ, обернулся вокруг нее. Она не оглянулась.

Джек смотрел на нее, не в силах избавиться от беспокойства. Осознает ли она свою женскую силу? А если он позволил ее красоте ослепить его здравый смысл, позволил ей манипулировать им? Он не мог ответить на эти вопросы с уверенностью, и подумал, что, имея дело с мисс Тремейн, получил больше, чем ожидал.

Джек сделал знак кучеру направляться домой, а затем положил больную ногу на противоположное сиденье и расслабился, откинувшись на спинку. Он вышел из под огня, но его положение было шатким в лучшем случае. Он вздохнул. Какая сила заставила его согласиться на этот план? Несмотря на все трудности, которые она пережила, мисс Тремэйн была все еще мягкой воспитанной молодой леди. Она будет в шоке от вечерней вакханалии у Локка.

Капитан вспомнил однообразные платьица, которые составляли ее гардероб сейчас. Но она была одета в зеленое шелковое платье на балу у Локка, откуда она взяла его? Он задумчиво барабанил пальцами по кожаному сиденью. Она сказала, что работает портнихой, и этого, конечно, достаточно, чтобы позаимствовать платье для ее собственных целей, но безрассудно. М-да. Она не сможет сделать это еще раз. Что она оденет в субботу вечером?

Губы Джека изогнулись в улыбке, у него появилась идея. Он обеспечит ее до неприличия скандальным платьем, и она откажется надеть его. Или ее бабушка запретит ей выходить из дома. Он готов поспорить, что остальная часть ее гардероба не сможет обеспечить подходящую альтернативу, так что ей придется отказаться от выполнения их сделки. Он усмехнулся и велел своему кучеру изменить курс. Однажды, давным-давно, он содержал любовницу с отличным вкусом к очень дорогой одежде. Пришло время увидеть, сможет ли он научить мисс Тремэйн тому, что нужно смотреть прежде, чем прыгать.