Дорамароман

три танца в трех фильмах клер дени

Кино всегда показывает внешнее. Внутреннее доступно через внешнее поведение и движение тел. Каждый раз, когда мы чем-то восторгаемся в кино, это происходит потому, что мы видим новый способ существования, новый способ утверждения себя в мире, узнаем, каково это — жить в теле другого человека. Важны не произнесенные слова, а тела, жесты, позы, лицевые выражения. Любовь, ненависть, отчаяние и экстаз существуют в наших телах и на наших лицах.

Действие «Красивой работы» происходит в африканской пустыне, где мужчины со сверкающими аполлоническими телами не имеют права на ошибку. Они — живое доказательство победы над природой, их прыжки — сопротивление гравитации, а синхронность движений — залог работы человеческого механизма. Когда начинает звучать музыка Бриттена, их тренировка превращается в модернистский балет.

В финале фильма сержант Галуп (Дени Лаван), которого мы до этого видели застегнутым на все пуговицы, аккуратным и беспощадным, попадает в черную дискотечную комнату, существующую то ли в его сознании, то ли в Зазеркалье. Там он предается гомосексуальной анархии под евродэнс-хит The Rhythm Of The Night. В штиблетах, вкрадчивый, помахивающий сигареткой, он внезапно складывается пополам, вращается вокруг собственной оси и катается по полу в дионисийской пляске. В замкнутом помещении его тело эйфорически скользит по поверхностям и оказывается свободнее, чем под открытым небом Джибути.

Согласно хореографу Матильде Монье, готового балета не существует, а разогрев так же важен, как выступление перед зрителем. В фильме «К Матильде» безо всякой маркировки перемешаны репетиции и непосредственное представление. Тело отвергает кодификацию, оно свободно в пространстве и ограничено только собой и своей выносливостью. Отсюда движения Монье, когда она очерчивает пространство вокруг себя, зажимает виски, блокируя себя и не давая телу утечь. Ее одежда (брюки карго и худи) свободна, музыка (Пи Джей Харви) сексуально эксплицитна и агрессивна. По Монье, танец лучше помогает понять себя и свое тело. Танцоры сообща работают над партитурой, но должны не просто повторять за хореографом, а искать собственные тела, вокализируя и перекатываясь в латексных утробах и надувных объектах.

В время финального танца мы не видим лица Монье — оно скрыто за белым париком а-ля Уорхол, — но видим движения ее тела: кручение, шпагат, пируэт. Она танцует на собственном изображении, спроецированном на пол в прямоугольнике света, остраняя себя и с каждым новым движением узнавая себя заново.

Спасаясь от проливного дождя, в кафе заходят четверо: Лионель (Алекс Дека), его бывшая любовница Габриэль, сохранившая к нему чувства (Николь Догю), его дочь Жозефина (Мати Диоп) и ее любовник Ноэ (Грегуар Колен).

В короткой сцене мы видим четыре танца, не считая танца случайной пары, оказавшейся в кафе:

Габриэль танцует с Лионелем, опершись на его лоб. Жо улыбается, когда видит отца с Габриэль, затем чувствует себя обделенной.

Жо танцует с Лионелем, обняв его одной рукой и опершись ему на грудь. Это вызывает ревность Ноэ, и он, засунув в петлицу нелепую розу, забирает Жо у Лионеля.

Ноэ берет руки Жо в свои и прислоняется к ее лбу, танцует позади Жо, зарываясь в ее шею и волосы, затем становится к ней лицом и целует ее. Жо оттаскивает его с танцпола, заметив взгляд отца, полный боли.

Лионель приглашает на танец красивую владелицу кафе, и они танцуют, забывая о дистанции, пока Габриэль мучительно наблюдает со стороны.

С формальной точки зрения сцена идеально симметрична: сначала следует череда крупных планов, когда Лионель танцует с Габриэль, затем, когда Лионель выходит из кадра, камера отдаляется до средних, снятых в профиль, и вновь окунается в крупные, когда Лионель начинает танцевать с хозяйкой кафе. Взгляд и центр тяжести принадлежат Лионелю. Овдовевший, он воспринимает дочь как спутницу жизни — на протяжении фильма он пытается отпустить ее, при этом дав ей понять, что он не беспомощен; в танце он утверждает свой отцовский и мужской авторитет. Герои движутся по осям возраста, сексуальной привлекательности и расы под феерический, чувственный фанк: Габриэль уязвлена своим возрастом и тем, что не интересна Лионелю, несмотря на глубокое декольте ее платья; Жо боится обретенной сексуальности и одновременно жаждет ее исследовать; Ноэ — претендент на сердце Жо и единственный белый мужчина в помещении. Физическое взаимодействие в этой сцене порождает каскад ревности: герои используют танец как коммуникативный инструмент, но вовсе не для того, чтобы установить связь, а чтобы оборвать ее навсегда.