Друзей прекрасные черты

ДЕННИ И ЧЕРРИ

Дорога поднимается в гору. Узкая дорога. Встречные машины не разъедутся на ней. Это не фешенебельный район, о нет, отнюдь нет. На склоне горы, среди деревьев и дикого кустарника, прилепился домик. Войти в него можно по узенькому мостику через овраг к маленькой двери, расположенной на уровне второго этажа. За дверью, уже внутри домика, этот мостик как бы продолжается. Здесь он перекинут через комнату, плотно прижатый к стене, образуя нечто вроде внутреннего балкончика с деревянными перилами. В конце балкончика, напротив входной двери, — другая дверь, в крошечную спальню. Лестница вниз — в комнату.

Комната просторная. Высокий потолок, большое окно во всю стену. Небольшая тахта. Полка с книгами. Два стола, уставленные баночками со скипидаром, с лаками, заваленные тюбиками с красками. Два больших мольберта. И всюду написанные маслом этюды. Большие, маленькие. Законченные и начатые.

За мольбертом, с палитрой в руке, молодая женщина в грубых холщовых брюках, вымазанных краской. Волосы зачесаны кверху, наскоро повязаны пестрой тряпочкой, из-под нее выбиваются мелкие русые кудельки. На запястье самодельный медный браслет с узором. На пальце с таким же узором оловянное кольцо. Что-то очень трогательное и нежное в ней. Мягкая, женственная, несмотря на широкий, почти мужской взмах руки, когда она работает кистью. Она пишет с увлечением, торопливо и жадно. Боится потерять лишнюю минуту.

Солнце склоняется к западу. С сожалением вытирает она кисти, бросает последний взгляд на свою работу. В маленькой кухне, прилегающей к комнате, принимается за стряпню. Все спорится в проворных руках. Консервы открыты, сельдерей вымыт и вычищен, салат приготовлен. На некрашеный деревянный стол, без скатерти, ставятся два прибора. Посуда глиняная, купленная у кустарей на мексиканском базаре. Перед одним прибором она кладет кусочек медовой коврижки, завернутый в бумажную салфеточку. Это маленький сюрприз.

Наверху хлопает дверь. По мостику над комнатой раздаются торопливые шаги. Кто-то, перескакивая через три ступеньки, сбегает с лестницы. На пороге — маленький человек с огромной шапкой черных кудрей. Задорные карие глаза, смеющийся рот. Порывистый, стремительный.

У нее был жених. Богатый. Она собиралась выйти за него замуж. Жила бы в красивом доме, на широкой, красивой улице. У нее было бы много платьев. Не пришлось бы к парадному случаю шить себе вечерний туалет из старой мексиканской занавески. (Кстати, в нем она была лучше всех.)

После того как она встретила маленького кудрявого человека, свадьба не состоялась. Он тоже художник, как и она. Они поселились вместе в этом маленьком домике, прилепившемся к горе. Больше всего на свете они любят друг друга и живопись. Хотели бы заниматься ею от зари до зари. Но надо есть и пить. Для этого нужны деньги. Аукционы по продаже картин бывают только раз в год, да и то могут купить, а могут и не купить их работы.

И вот каждый из них, по очереди, на два-три месяца поступает на службу. Никакая работа не смущает их. Они были уже шоферами такси, продавцами, библиотекарями, чернорабочими, разрисовывали рождественские и новогодние открытки. У них все распределено. Один занимается живописью и несет всю работу по дому. Другой зарабатывает деньги. Один — счастливец: может писать все утро и весь день. Другой — стоит за прилавком или носится по городу, развозит на такси вечно спешащих пассажиров.

Оставшийся дома чувствует себя немного виноватым. Ведь тот, другой, на долгие часы лишен самого дорогого. И первый всячески старается скрасить очередную судьбу другого. Маленькими знаками внимания и большой нежностью. Крошечные сюрпризы за обеденным столом, дешевые пустячки…

Первый, отправляя второго на службу, незаметно заворачивает в пакетик с завтраком только что распустившуюся розу или нарисованную смешную картинку. И ничего сентиментального в этом нет. Так хочется напомнить о своей нежности, вызвать улыбку, насмешить в скучной конторе или в лавке.

И второй вовсе не возвращается домой с видом жертвы — тебе-то, мол, хорошо, а каково мне целый день развешивать крупу. Замечая во дворе сохнущее белье, ему тоже становится немного неловко. Не так-то легко целый день стоять за мольбертом, а потом чистить, мыть, варить и стирать.

И они встречаются — оба веселые, оба довольные. Втайне восхищаются друг другом, но не очень выражают это внешне.

Интересно наблюдать за ними, когда они показывают свои работы. Каждый особенно волнуется за другого. Какое чудесное выражение лица появляется у каждого из них, когда хвалят другого. Как будто безразличное, даже немного высокомерное, но такая гордость светится в глазах.

Она увлекается пейзажами. У нее большие полотна, написанные крупными, широкими мазками, в мягких тонах.

Он предпочитает маленькие этюды на отвлеченные темы. Динамичные, яркие.

У нее в кожаной сумке через плечо всегда при себе блокнот. Зарисовывает все, что привлекает внимание. Отсюда черпает потом темы для своих картин.

Он питается только собственной фантазией.

Два раза в неделю, по вечерам, у них собираются друзья-художники. В складчину они на полтора часа приглашают натурщицу, работают над портретом и делают быстрые пятиминутные наброски.

Она установившийся художник — свой почерк, свой стиль.

Он мечется в поисках. Пробует разные приемы, разную технику.

Оба талантливы, но каждый считает, что другой лучше.

Ее зовут Денни, а его Черри.

Они очень любят друг друга.