Дьявольское cвятилище

14

Достигнув тупика, Йегер развернулся и решил исследовать второй тоннель. Однако его не покидало тревожное ощущение. Отсутствие нормального, присутствие аномального. Он все никак не мог выбросить эту фразу из головы.

Но почему? Почему сейчас? Что вызвало странное ощущение?

Он остановился. От старых привычек трудно избавиться, так что, идя по тоннелю, он не переставал считать свои шаги. Двести пятьдесят шагов примерно по восемьдесят сантиметров каждый; он углубился приблизительно на две сотни ярдов.

Чего же «нормального» здесь не хватало?

И что «аномальное» присутствовало? Чего в этом месте не должно быть?

Он посветил фонарем по сторонам. Ничего. Ничего такого, что бросалось бы в глаза.

И вдруг он понял. Дело было в тишине.

Если в тоннеле ведутся раскопки, то почему он ничего не слышит? Где съемочная группа с ее вечными шумом и суетой? Он изо всех сил напряг слух. Ничего. Можно услышать, как падает пресловутая булавка[21].

В этом тоннеле даже тише, чем в первом. И в нем было что-то еще, от чего у Йегера забегали мурашки по спине; его шестое чувство просто кричало об опасности. И причиной его состояния точно не могли быть отголоски событий, произошедших здесь семьдесят лет назад.

Опасность присутствовала сейчас, в нынешнем времени. Настоящая, непосредственная, смертельная.

Йегер оценил свои возможности. У него не было никакого оружия, кроме собственных рук. В непроглядной тьме ему приходилось идти с включенным налобным фонарем, и это означало, что любой, кто мог скрываться здесь, обязательно должен его заметить. Йегер мог повернуть назад, но что-то заставляло его продолжать свой путь.

Йегер принял решение: он пройдет еще сотню ярдов; сделает еще сто десять шагов. Если этот тоннель устроен так же, как и первый, он должен снова наткнуться на тупик.

Сто ярдов, не больше.

Нужно отсюда выбираться, нужно увидеть небо и вдохнуть чистого свежего воздуха. А еще нужно вернуться к дяде Джо, который начнет гадать, что же его задержало.

Йегер сделал еще восемьдесят шагов. Наклонившись, он медленно продвигался вперед, ступая на носках и стараясь держаться поближе к стенам. Именно тогда он и заметил ее — бесформенную кучу на полу, которая находилась почти на краю участка, освещенного его налобным фонарем.

Он сразу понял, что это. Йегер видел такие вещи много раз. К тому же он уловил в воздухе слабый, но характерный запах — запах железа.

Слишком знакомо.

Кровь.

На полу тоннеля лежало тело, и это был не иссушенный заплесневелый скелет, оставшийся со времен Второй мировой. Даже с такого расстояния Йегер смог различить, что тело принадлежало человеку, умершему всего несколько часов назад.

С предельной осторожностью он приблизился к телу, и его взгляду открылась ужасающая картина: вокруг было разбросано еще полдюжины тел, лежавших на полу вперемешку с разбитой аппаратурой, которую погибшие использовали при жизни, — видеокамерами, треногами, оборудованием для звукозаписи.

Йегер резко остановился. Первое тело лежало почти у его ног. Он обвел лучом фонаря раскинувшееся впереди пространство тоннеля. Меньше чем в тридцати ярдах тоннель заканчивался завалом из земли и каменных обломков. Похоже, дальше землекопы не продвинулись.

Ни намека на то, кто мог устроить эту бойню.

Ни движения.

Ни звука.

Йегер выключил фонарь. Он ждал. Абсолютная тьма. Абсолютная тишина. Запах смерти, щекочущий его ноздри. Ни единого проблеска, не считая света, проникавшего через вентиляционную шахту в сотне ярдов позади.

Если убийцы и находились здесь, они мастерски скрывались.

Йегер вновь включил фонарь и осмотрел первое тело. Молодая женщина. Вероятно, ей не было еще и тридцати. Убита выстрелом в упор. Во время выстрела ствол оружия находился настолько близко, что Йегер смог разглядеть ожог, оставшийся вокруг входного отверстия раны.

Отверстие было совсем небольшим. Кому-то может показаться, что такая маленькая пуля просто не способна убить человека, однако это впечатление обманчиво. Кто бы ни совершил злодеяние, он был настоящим профессионалом. И, вероятно, он был не один. Убийцы использовали пистолеты 22-го калибра — гораздо более компактные, чем оружие, стреляющее привычными типами патронов.

22-й калибр практически бесполезен даже на минимальной дистанции, однако при выстреле в упор он поистине смертоносен. Более тяжелый патрон пробил бы человеческий череп насквозь, оставив выходное отверстие. В данном же случае Йегеру не нужно даже проверять. Патрон 22-го калибра на такое просто не способен. Ему не хватило бы массы.

Вместо этого маленькая частица металла кувыркалась внутри черепа жертвы, разрывая мозг на куски.

Двадцать второй калибр предоставлял профессиональным убийцам и другие преимущества. Такое оружие компактно и легковесно. К тому же оно имеет спортивно-охотничий статус, что позволяет приобрести его легально.

Просто достать — просто избавиться.

Йегер проверил остальные тела. Все были убиты точно таким же способом. Перед его мысленным взором предстала картина: жертвы, стоящие на коленях на полу тоннеля, и палач, убивающий их одну за другой.

Ужасный конец.

Тот, кто это сделал, явно получал удовольствие. Йегер не знал, произошло это до или после расстрела, однако убийцы расколотили на мелкие кусочки все съемочное оборудование.

Но зачем? Для чего? С какой целью?

Просто бессмыслица какая-то.

Йегеру оставалось лишь предположить, что они хотели уничтожить сделанную телевизионщиками запись — не важно, что на ней запечатлено. Впрочем, группа явно не могла обнаружить ничего по-настоящему важного. Лишь длинные и очень темные тоннели.

Он вновь посветил в сторону завала в дальнем конце тоннеля. И тогда Йегер увидел. По ближнему краю завала бежали следы. Причем не одной пары ботинок. Следов были десятки.

Но что они там делали, если это тупик?

Йегер подошел ближе и стал подниматься по грязевой насыпи. Он добрался почти до самого верха, как вдруг почувствовал, что земля под ногами начинает смещаться. В одно мгновение высившаяся перед ним стена из камней и грязи обрушилась.

В замкнутом пространстве грохот этого обвала показался оглушительным.

Йегер выключил фонарь и замер.