Единственный ответ

Глава 18

Моника

Я с большим нетерпением ждала свадьбу Джона и Мелани. Пара, которую было невозможно представить вместе, а теперь они собирались идти к алтарю.

Но сейчас, когда этот день, наконец, настал, я хотела остаться в кровати на весь день. Швее Чапменов пришлось перешить мне платье, так как я поправилась на два размера с момента первоначальной подгонки. После этого не осталось никаких сомнений в том, что я была беременна.

Так же сыграл роль тот факт, что мы возвращались в Принсвилл. Это был наш с Мелани родной город, где жили мои родители. Мои родители, с которыми я до сих пор не разговаривала после того, как мы с Треем сказали им о моей беременности.

— Ты готова к этому? — спросил Трей, сжимая мою руку. Он не отпускал ее на протяжении всей поездки из Чикаго, и я не была уверена, что он когда-нибудь это сделает. После небольшого фиаско на моей работе он стал особенно милым. Он постоянно говорил мне, что любит меня, приносил цветы и даже оплатил мне массаж, визажиста и педикюр для свадьбы. Похоже, вина взяла верх. Это или тот факт, что он частенько виделся с братом на реабилитации. Я всегда знала, что в среднем брате Чапменов есть что-то, что мне нравилось.

— Думаю, готова. — Я глубоко вздохнула. Мое платье лежало в задней части машины. Бирюзовый флаг, который объявит всему миру о моей беременности. Не то что бы об этом не было известно, но большинство людей, которых я знала, казалось, пытались избежать этого разговора со мной. Но я не могла это больше скрывать. Такое ощущение, что я засунула подушку под платье. Это не было похоже на большой арбуз, но все определенно было видно. Становилось все труднее не покупать одежду для беременных. Я просто ненавидела тратить деньги на то, что я надену всего на несколько месяцев, поэтому использование для джинсов резинки, прикрепленной к дырочке для пуговицы, должно сработать.

— Твои родители придут? — спросил Трей, поглядывая на меня краем глаза.

Я покачала головой.

— Не знаю.

— До сих пор не разговаривали?

Я вздохнула.

— Трудно говорить с кем-то, кто рекомендует тебе сделать аборт.

— Я не пытаюсь встать на чью-то сторону, но разве ты не хотела поначалу сделать то же самое?

Я повернула голову в его направлении.

— Это не то же самое! Кто-то пытается сказать мне, что делать с ребенком, который не принадлежит им. Ребенок, который станет их внуком. Если они когда-нибудь увидят его. — Я положила руку на живот в защитном жесте.

— Нечестно держать их вдали от внука. Я знаю, что они тебя расстроили, но он должен быть частью их жизни.

— Ну, может, ОНА захочет бабушек и дедушек, которые действительно хотят видеть ее рядом.

Трей покачал головой.

— Моника, я не хочу спорить. Мы можем просто повеселиться немного? Двое наших лучших друзей женятся.

— Да… раньше нас, — пробормотала я.

Я была немного огорчена, и это было трудно скрыть. Когда они обручились первые, я была очень рада за Мелани, хотя на самом деле думала, что получу кольцо перед ней, поскольку мы с Треем встречались дольше. Я три года ждала кольца. Я точно не ожидала этого, так как мы все еще учились, но эта мысль всегда была в моей голове.

А когда Трей сделал мне предложение, мы забыли про презервативы, и теперь я была на четвертом месяце беременности. Я много раз думала о том, чтобы начать принимать противозачаточные. Проблема заключалась в том, что его отец принял целый законопроект об этом, так что я не могла покрыть их страховкой, если не имела медицинских показаний. Сегодня я была незамужней девушкой на четвертом месяце беременности. К счастью для меня, у меня был парень, который поддерживал меня. Но как насчет других девушек, у которых никого не было? Тех, кто любил кого-то, кто бросил их?

— Мон, ты в порядке?

— Я не знаю… — со вздохом сказала я.

— Извини, что расстроил тебя. — Трей положил руку мне на колено и нежно сжал его. Даже его прикосновение не могло заставить меня чувствовать себя лучше.

— Это не только из-за тебя. Все навалилось. Я не хочу быть наглядным примером политической кампании, в которую не верю.

Он поднял бровь.

— О чем ты говоришь?

— Я просто думала обо всем, что произошло за последние несколько месяцев. Я не согласна с тем, как мои родители справляются с ситуацией, и, черт возьми, не согласна с тем, что готовит команда твоего отца. Как я могу согласиться с кем-то, кто хочет выставить нас напоказ ради своего дела, когда мою беременность на самом деле можно было бы предотвратить, если бы я принимала таблетки?

— Ты говоришь, что не хочешь сейчас иметь ребенка? Что ты передумала, потому что у тебя есть выбор, и ты даже не считаешься с моим мнением? — Он стиснул зубы и сжал руки на руле.

Я подняла руки в воздух.

— Я не говорю, что не хочу ребенка, я просто говорю, что было бы неплохо, чтобы люди признали, что иметь ребенка было нашим решением вместо того, чтобы говорить, что мы должны были избавиться от него, потому что не готовы, или использовать все это в качестве политического заявления. Тебя это даже не смущает, или ты слишком занят кампанией, чтобы заметить происходящее?

Его руки были настолько крепко сжаты на руле, что его костяшки побелели.

— Я сделал все для тебя. После того фиаско у тебя на работе я старался сделать все, чтобы ты была счастлива. Я знаю, что наша ситуация не идеальна, но я всегда старался сделать то, что лучше для нас и для нашей семьи, но ты не всегда понимаешь меня.

— Что ты пытаешься сказать, Трей?

— Ничего. Я ничего не говорю. Давай оставим это.

Это были одни из худших слов, которые он мог сказать мне. Ни за что на свете я не спущу это сейчас.

— Нет, скажи мне, Трей. Какие мудрые слова у тебя есть для меня? Что-то, что тебе сказал твой одурманенный наркотиками брат? Или, может быть, что-то, что написал для тебя менеджер кампании?

Трей дернул руль вправо, заставив мое тело наклониться вперед, но меня остановил ремень безопасности. Шины завизжали, когда он съехал на обочину, включив аварийные огни.

— Какого черта, Трей?

Он смотрел вперед.

— Моника, у нас всегда был один и тот же спор десятки раз. Одно и то же снова и снова. Я люблю тебя. Ты должна это знать. Ты также должна знать, что эта кампания полностью перевернула мой мир и мою семью. Если бы кто-то сказал мне, что у нас будет ребенок до свадьбы, я бы им не поверил. Все, что я когда-либо делал со дня нашей встречи — старался быть лучшим мужчиной, которым я только мог быть для тебя, даже если это означало огорчить мою семью.

Трей медленно повернулся ко мне, его зеленые глаза были такими яркими, что могли осветить ночное небо.

— Дела никогда не идут так, как ты планируешь, и я пытался извлечь из этого максимум, но ты тоже должна мне помочь. Я не могу продолжать бороться с тобой или пытаться возражать против каждой мысли, которую выдает нам мой отец. Это становится все более и более утомительным, и я просто хочу, чтобы все это прекратилось.

Я медленно покачала головой.

— Я не знаю, остановится ли это когда-нибудь. Мы оба знали, что, когда мы начали встречаться, в наших отношениях все было не совсем нормально. Выборы и беременность — это всего лишь вишенка на торте.

Я не знала, что еще сказать. Я хотела злиться. Бросить что-то в ответ и продолжать спорить, но вместо этого я сделала единственное, что мое тело, полное гормонов, позволило мне сделать. Я заплакала. Я начала сильно рыдать, хватая ртом воздух.

Трей сразу обнял меня, притягивая к себе. Мои слезы намочили его хлопковую рубашку, и он провел пальцами по моим волосам.

— Т-с-с, Моника, все хорошо. Прости. Не плачь.

Я рыдала в его грудь, слова просто не шли, поэтому я плакала. Я никогда не была такой плаксой за всю жизнь, но это было единственным, что я хотела сделать. Будто выпустив все это наружу я смогу вылечить все: мою усталость, тошноту и просто общее эмоциональное состояние. Одно дело быть беременной, совсем другое — быть беременной и находиться в центре внимания.

— Если хочешь, мы можем поехать домой. Нам не нужно идти на свадьбу, если это слишком тяжело для тебя, — прошептал он мне в волосы.

Я глубоко вздохнула, покачала головой и вытерла слезы со щек.

— Нет. Мы должны пойти. Наши лучшие друзья женятся, и мы должны быть рядом с ними.

— Ты уверена, что справишься с этим? — спросил он, положив руки на мое лицо, и посмотрел мне в глаза.

Я вздохнула.

— Нет. Не уверена. Я многое пережила, а особенно много в последние несколько месяцев, и не могу обещать, что не буду плакать в середине церемонии или что, возможно, не съем обе наши порции на тарелках на банкете. Но я могу обещать, что буду стоять там, улыбаться и выполнять свои обязанности подружки невесты, потому что это то, для чего нужны друзья, а Мелани и Джон наши лучшие друзья.

Он на секунду уставился на меня, открыв рот, чтобы что-то сказать, а затем закрыл его, кивая.

— Ты права, Мон. Поехали.