Трей
Мы полностью пропустили репетицию свадьбы Джона и Мелани, но то, что Моника помирилась со своими родителями, стоило этого. Счастливая пара позвонила нам, как только закончилась репетиция. После того, как Моника объяснила, что с ее отцом все в порядке, они сказали ей не беспокоиться и что мы можем не приходить на свадьбу, если не хотим. И так мы поняли, что ни за что на свете не пропустим их свадьбу, потому что это были друзья, ради которых ты готов на что угодно.
— Ты уверен, что с тобой и Либ все в порядке, чувак?
Я смотрел на отражение Джона в зеркале, пока поправлял галстук.
— Я в порядке. Ты не должен беспокоиться обо мне, это твой день.
Я повернулся к нему, и Джон покачал головой.
— Я всегда буду беспокоиться о тебе, братан. Ты всегда сосредоточен на других, пытаясь исправить ошибки каждого, но забываешь о своих.
Я поднял бровь.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
Он сделал шаг ближе. Другие шаферы были заняты, выпивая из фляг или пытаясь прикрепить свои запонки, даже не обращая на нас внимание.
— Послушай, ты переживаешь по поводу Моники и беременности, но ты почти не тратишь времени на то, чтобы сосредоточиться на своем будущем с ней. Вместо этого ты был увлечен тем, как бы угодить отцу, его кампании и отразить то дерьмо, которое выдают СМИ. На этот раз подумай о себе, чувак. Подумай о своем будущем.
Я тяжело сглотнул. Не потому, что нервничал, а потому что Джон был абсолютно прав. Я всегда ненавидел признавать, что кто-то другой был прав, и я обычно отвечал, но на этот раз у меня не было ответа.
Джон сжал мое плечо.
— Ты хороший человек, Чапмен. И станешь отличным отцом, если перестанешь позволять всему остальному мешать тебе. Наслаждайся и не позволяй чему-либо сломать тебя.
Я кивнул.
— Спасибо, Джон.
Он улыбнулся и повернулся к нескольким шаферам, которые требовали его внимания.
Я поправил галстук, хотя знал, что все идеально, но мне нужно было что-то сделать. Что-то еще, кроме как обдумывать слова Джона. Я почувствовал, что мои глаза ищут часы прежде, чем подумал об этом. До церемонии еще было время, и я могу поговорить с Моникой.
Я похлопал Джона по спине.
— Я скоро вернусь. Мне нужно поговорить кое с кем.
Я даже не дождался его ответа, прежде чем открыл дверь и выбежал из комнаты отеля. Я не думал о том, что собирался сказать или сделать, я просто знал, что должен что-то сделать.
Я увернулся от проходящих мимо людей и поворачивал за углы, которых, как мне казалось, было слишком много на моем пути. Наконец, я добрался до номера Мелани. Шум был оглушительным, и я не был уверен, как на девочек еще не пожаловались.
Откуда-то ревела Beyonce, и люди говорили сквозь музыку. Думаю, это было в порядке вещей, когда девушки собирались.
Несмотря на то, что дверь была не заперта, я все же постучал, надеясь, что кто-то услышит меня. После нескольких ударов никто не подошел к двери, поэтому я снова постучал. Ничего.
Медленно я толкнул дверь, надеясь, что не увижу группу полуголых девушек, исполняющих новую версию «Single Ladies».
Я держал свои глаза закрытыми, когда вошел в комнату.
— Есть ли какая-то причина, по которой мне не стоит открывать глаза?
Передо мной прозвучало громкое хихиканье, и я медленно открыл глаза. Мелани сидела на краю кровати, а гигантская белая юбка лежала вокруг ее ног. С одной стороны от нее была Валери, а с другой сидела Моника, которая выглядела счастливой, как она того заслуживала. Она была в фиолетовом платье без бретелек, которое доходило ей до колен и только немного намекало на ее округлый живот. Ее рыжие волосы ниспадали длинными локонами на плечи и частично были подколоты сзади серебряным цветком. Но самая великолепная вещь на ней была яркая улыбка, которая освещала комнату. Улыбка, которую я слишком долго не видел.
— Трей, что ты здесь делаешь? — Улыбка быстро исчезла с лица Моники, когда она встала и сократила расстояние между нами. — Все в порядке? Что-то слышно от моей мамы?
Я покачал головой и медленно взял ее за руку, переплетая наши пальцы.
— Все в порядке, просто хотел увидеться с тобой, и я рад, что сделал это. Выглядишь потрясающе.
— О, спасибо, — сказала она и посмотрела вниз, а не на меня.
— Не возражаете, если мы выйдем поговорить? — спросил я, проводя большим пальцем по ее костяшкам.
— Ну, я вроде как готовлюсь к свадьбе наших друзей. Ну, знаешь, той, для которой мы здесь.
— Все уже готово! Просто иди и поговори с ним! — завопила Валери. — Главное вернись через десять минут, иначе я приду за вами.
Я кивнул в сторону Валерии.
— Да, мэм. Я верну ее, как только смогу.
— Если он сделает что-нибудь, что заставит тебя плакать, дай мне знать, Мон. Я буду там так быстро, как позволит мне моя беременная задница, — завопила Валери.
— Хорошо, Вэл, — сказала Моника, и ее глаза встретились с моими. Я не понимал, что в них. Страх? Надежда? Что-то другое или все вместе? Я не мог понять, но хотел убедиться, что она никогда не почувствует ничего, кроме счастья.
Я взял ее за руку и потянул за собой, когда мы вышли из номера и пошли по коридору. Я не знал точно, куда идти или что нужно сказать. Я просто знал, что должен что-то сделать.
К счастью, она заговорила первой. Она потянула меня за руку как раз перед тем, как мы добрались до лифта, и я повернулся к ней. Ее глаза были широко открыты и наполнены опасением.
— Все в порядке? Ты хочешь мне что-то сказать?
Я сократил пространство между нами и положил руки ей на щеки. Я посмотрел ей в глаза, думая о тех словах, которые я хотел ей сказать. Черт, что-нибудь сказать. Но слов не было, поэтому я просто позволил своим губам выразить все вместо слов и прижался к ее губам.
Она откинула голову назад, скользя языком по моей нижней губе, прежде чем укусить ее. Я застонал, и она скользнула языком по моему языку, из-за чего мне было трудно думать о чем-то еще, кроме как о ней.
Я провел пальцами по ее волосам, даже не подумав о том, что могу испортить ее прическу. Ее руки обвились вокруг моей шеи, притягивая ближе. Я не хотел ничего, кроме как снять с нее платье и быть рядом.
— Гм. — Низкий голос раздался позади нас.
Моника ахнула и отпустила меня, отпрыгивая назад и выпрямляя волосы.
Пожилой джентльмен кивнул в нашу сторону, затем покачал головой и прошел мимо нас к лифту.
Отличный способ испортить момент.
Моника тяжело сглотнула, ее дыхание стало поверхностным, когда она прикусила губу, а затем посмотрела на меня.
— Хочешь вернуться в нашу комнату?
Как бы я ни хотел обнять ее и никогда не отпускать, я знал, что не мог этого сделать в данный момент. Я должен был на самом деле говорить с ней и не позволять нашим телам говорить за нас. Я должен был сказать ей, сколько она значила для меня.
Я провел пальцем по ее линии челюсти, а ее глаза следили за каждым моим движением.
— Ты такая красивая, Моника. Мне так повезло, что ты появилась в моей жизни и решила остаться. Это ты влюбилась в меня. Это ты решила стать матерью моего ребенка и моей будущей женой. Я не смогу выразить, как мне повезло, что ты у меня есть.
Она медленно покачала головой и положила свою руку на мою, прежде чем опустить ее. Она переплела наши пальцы, не отводя свой взгляд.
— Тебе не нужно говорить мне все эти вещи. Я знаю, что ты думаешь обо мне. То, что мы не говорим друг другу о любви каждую минуту, не делает наши отношения менее особенными. Я знаю, что ты здесь для меня. Ты всегда рядом.
Я вздохнул.
— Знаю, что ты любишь меня, и я никогда не перестану любить тебя, но я был первоклассным ослом в последнее время. Наша жизнь не связана с политической кампанией моего отца или какими-либо будущими выборами. Я позволил всему этому затуманить мне разум вместо того, чтобы сосредоточиться на нас и нашем будущем.
Я прижал свой лоб к ее.
— И я обещаю, что перестану ставить так много вещей перед нами и нашей семьей. Забудем о скандалах и вещах, которые пытаются помешать нам. Я просто хочу, чтобы с этого момента были только мы.
Она слегка прикусила губу.
— Я не могу позволить тебе сделать это. Твоя работа — работать над кампанией отца. Как бы мне не хотелось быть в центре внимания, я знаю, что это то, что ты должен делать. Не только для себя или для родителей, но и для нашей маленькой семьи.
Она похлопала себя по животу.
— Да, но то, что я работаю над кампанией, не значит, что я могу игнорировать тебя или позволять чему-либо забивать мне голову.
Она глубоко вздохнула.
— Скоро все закончится. Твой папа станет президентом. Или не станет. Так или иначе с нами все будет нормально.
— Да. Ты и я. Мы собираемся пройти через все вместе. Ты всегда была лучшим, что когда-либо случалось со мной. — Мои глаза опустились на ее живот. — Но Трей младший может дать тебе фору.
Она улыбнулась.
— Или Моника младшая.
Я поцеловал ее.
— Я всегда любил твою стойкость.
— И это никогда не изменится. Надеюсь, Моника младшая унаследует это.
Я покачал головой и повернулся к комнате Мелани.
— Если он или она будут выглядеть так же прекрасно, как ты, я согласен.
Свадьба Джона и Мелани прошла без проблем. Дочь Валери и Уэса бросала цветы и не кричала на меня, когда проходила мимо. В конце церемонии Джон и Мелани поженились, что было самой важной частью всего этого.
Солнце садилось прямо за горизонт, отбрасывая оранжевое свечение над рекой. Когда небо стало темнее, десятки мерцающих огней осветили деревья вокруг сада и сделали все это похожим на сказку.
Я никогда не видел Джона таким счастливым. Не было ни минуты, чтобы он не улыбался. Это был парень, которого я знал и за которым наблюдал с тех пор, как начал учиться в колледже. Он был тем, у кого дверь в спальне не закрывалась, а теперь он превратился в парня, который не отходил от Мелани.
Я искал в толпе Монику. Одна из подружек Мелани утащила ее фотографироваться, поэтому я стоял на небольшом мосту у воды. Не то чтобы я не хотел сидеть и общаться со всеми, но были моменты, когда мне просто хотелось подышать. Нужно было убежать от толпы и услышать свои мысли.
Глядя на воду, я думал о своем будущем. О своем и будущем Моники. Я уверен, что мои родители ожидали какой-то грандиозной свадьбы, а ее родители даже не думали так далеко, как наша свадьба. У меня даже не было времени думать о чем-либо, связанном со свадьбой или ребенком. Я едва мог думать о выборах, но мне нужно было. Мне нужно было начать планировать свое будущее с Моникой.
— Что-то беспокоит тебя, Чапмен? — сказал тихий кокетливый голос позади меня.
Я поморщился, узнав его. Я медленно обернулся и увидел Честити. Она шла ко мне с ухмылкой на слишком красных губах, держа наполовину заполненный бокал с шампанским. Ее черное платье медленно покачивалось с каждым движением.
— Привет, Честити, что ты здесь делаешь? — спросил я, пытаясь скрыть раздражение в голосе. Это была девушка, которая пыталась разрушить мою жизнь. И у нее хватило смелости появиться на свадьбе моего лучшего друга.
— Знаешь… Навещала друга в своем старом женском общежитии в центре и вспомнила, что ты будешь на свадьбе в Принсвилле в эти выходные. Я подумала, что может, приду и посмотрю, как у тебя дела. За пределами офиса. — Она подошла, покачивая бедрами.
— Приятно видеть, что твоя беременность не помешала тебе. Надеюсь, что настоящий отец ребенка помогает тебе.
Она закатила глаза.
— Боже мой, ты такой банальный, знаешь это?
Я поднял бровь.
— Прошу прощения.
Она остановилась всего в нескольких дюймах от меня и положила руку на бедро.
— Ты строишь из себя золотого мальчика, и все влюбляются в это. Я пытаюсь вытащить тебя из твоей старой республиканской раковины зануды, но ты продолжаешь в том же духе. Ты когда-нибудь веселился?
Я покачал головой.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
Она вздохнула.
— Послушай, я пошла на эту стажировку, потому что увидела тебя по телевизору и подумала: «Эй, младший Чампен наверняка горяч, держу пари, что под этими классическими рубашками у него спрятана какая-то извращённая сторона». Но ты оказался просто еще одним убожеством, поэтому мне пришлось что-то сделать, чтобы оживить офис. К счастью, ты со своей маленькой подружкой поступили не слишком умно, когда оставили тесты на беременность на столе.
Комок застрял у меня в горле, лишив дара речи.
Тесты на беременность.
Мы оставили их на моем столе, даже не задумываясь об этом. Я больше беспокоился о Монике, чем думал о них. Этого можно было бы избежать, если бы я просто включил голову и выбросил их. Конечно, я не думал, что кто-нибудь на самом деле их сохранит.
— Не так уж трудно было указать одному из интернов в направлении тестов и взять один себе. Я знала, что мне понадобится страховка на случай, если что-нибудь пойдет не так. — Она улыбнулась слишком самодовольной улыбкой.
Я покачал головой.
— Ты сумасшедшая. Зачем тебе делать все это? Неужели для тебя было так важно разрушить мою жизнь и жизнь Моники ради личной выгоды?
Она поджала губы.
— Как, по-твоему, может подняться девушка в политическом мире? Мне уже поступили предложения об интервью от трех разных новостных каналов. Скоро я буду везде.
— Да ты больная на всю голову, — сказал голос позади нее.
Честити обернулась только для того, чтобы почувствовать тяжелый удар по щеке от Моники.
— Ай, сука! — Честити схватилась за щеку.
— Для тебя мисс Сука.
Я не мог не позволить легкой улыбке появиться на губах.
— С твоей рукой все в порядке, Моника?
Она отряхнула ее.
— Да, все в порядке. Я хотела сделать это с тех пор, как увидела эту Барби в твоем офисе.
Честити погладила щеку и нахмурилась.
— Вы знаете, что это плохо отразится на вас обоих! — Она вытащила свой телефон из сумочки. — Я собираюсь опубликовать это в инстаграм прямо сейчас.
— Давай, сделай это, — сказал я и обнял Монику.
Моника посмотрела на меня, подняв брови в вопросе.
Я пожал плечами.
— Она все равно сделает это, и мы не можем продолжать жить, переживая по поводу каждого скандала. У нас есть более важные вещи, о которых нужно беспокоиться.
Она ухмыльнулась и наклонилась, чтобы поцеловать меня в губы.
— Это самая сексуальная вещь, которую ты когда-либо говорил.
Я не видел, как уходила Честити, но мне было все равно. Все, о чем я заботился — это то, что у меня в руках была Моника, и я, наконец, понял, что есть нечто большее, чем политические скандалы или люди, пытающиеся нас поссорить.