Эколог в СССР. Весна 1975

Глава 14 Сиди и слушай!

Продолжение лекции…

— Чем, по вашему мнению, коллеги, горение отличается от сжигания? — задаю я следующий, на мой взгляд, каверзный вопрос, но очки, на всякий случай, уже не показываю. И, как в воду глядел…

— Горение, это физико-химический процесс окисления органики с выделением тепла и света, а сжигание, действие с его использованием. Пожар — горение, костёр — сжигание, — как на экзамене отбарабанил кудрявый электрик-первокурсник в джинсах и майке с надписью «СССР».

Ба! Да ведь это, Женя Долгин! Саксофонист, клавишник, непременный участник молодежной музыкальной тусовки Города. Позже, он женится на моей однокласнице, длинноногой рыжей Леночке Горлач, и вместе с её дочкой, а Ленка уже успела сбегать замуж, увезёт их в Израиль. Я, не так давно, был у них в Хайфе. Ну что сказать…, там был бы Рай, если бы ещё арабы иногда не пуляли по ним ракетами. И ещё, поразила их младшая, Вероника, которая в форме и с оружием, как раз, приехала на выходные со своей срочной службы. Она забросила боевую винтовку «М-16» с подсумками запасных магазинов и гранат, под кровать, натянула фиолетовые лосины и ухватила со стола яблоко: — Мам, я погуляю с девочками?!

Возвращаясь к ответу Жени. Блестяще! Вот это и есть та советская база знаний, заложенная ещё в школе, о которой я говорил ранее. И пока у меня не потребовали очки…, я раздёргиваю шторки настенной доски и…

С заранее прикнопленного плаката, на собравшихся, страшно и презрительно, слегка щуря свои безумные желтые глаза, уставилась жуткая Тварь. Тварь была, действительно, жуткая. Вся в торжественно-тёмном пламенном ореоле, она молча кривила на сидящих в зале свою мерзкую пасть с двумя рядами ужасных острых зубов, с которых стекает… конечно, кровь! Человеческая кровь, сразу видно!

Изображение этой Твари я нашел в Интернете и, когда нарисовал ее по памяти в 1975 году, сдуру, показал её «разбойнику» Жене. Но, лучше бы, я этого не делал! Мой совершенно бесстрашный младший брат закатил глаза и свалился в эпилептическом припадке, хотя, эпилепсии, у него сроду не было. Даже не плакал, хоп, и уже лежит, трясётся. Ох, и испугался же я тогда… Но, пронесло, быстро очухался.

Такая же история была, когда дёрнул меня чёрт, помогая младшей дочери писать школьный реферат о профессии родителей, показать ей служебное видео на предмет конструкции своих лучших в мире крематоров. Для отчетности, снимали кремацию любимца детей — жирафа, из зоопарка Екатеринбурга. Он умер. Не насильственной смертью. Старенький уже был и просто вышел его срок. И, естественно, в стандартный крематор для собак и кошек, этот жираф, целиком, ну, никак не влезал. Тогда, наняли двух местных Ахметок с бензопилами. На заднем дворе зоопарка, Слава Богу, без детских глаз, труп жирафа пилами резали на куски, отдельно — шею, ноги, голову, хвост… и по куску закладывали в высокотемпературный крематор.

После страшной истерики, со мною не разговаривали месяц. Ничего не помогало…, ни объяснения, что это не я резал жирафа, что надо кому-то делать и эту работу… Вывод — не всё служебное кино следует показывать детям. И взрослым, тоже!

В зале тишина. Детки прижали ушки и слышно только шепотки: — Ой, мамочка, я боюсь-боюсь…, ща как бросится… Да не ссы, она нарисованная!

Торжественно возглашаю голосом Гоблина:

— Ка-Хенном…, Джаханнам…, Гэй бен-Ином, Земля сыновей Еннома… Место, где всегда горит огонь…. Благоволите, коллеги — Геена Огненная, собственной персоной! Символ Судного дня у иудеев, Сущего ада у мусульман и Второй смерти у христиан. — делаю театральную паузу и продолжаю уже нормальным голосом,

— На самом деле, так до сих пор называется узкая глубокая долина к юго-западу от Иерусалима, тянущаяся аж до Мёртвого моря. До нашей эры, эта долина принадлежала большой и дружной ханаанской семье, по фамилии Енном.

Две бабушки, два дедушки, тёща, мать, отец и пятеро их сыновей, плюс, три племяша по отцовской линии на обучении, ежедневно занимались тем, что на своих крепких и лохматых мулах, впряженных в широкие и длинные повозки, собирали и вывозили из жилищ, магазинчиков и ремесленных лавочек древнего Иерусалима, разнообразные отходы — остатки растений, пищи, ткани, шкур и ещё много чего. Кроме дерьма, которое считалось удобрением и стоило дорого.

В общем, нормальные потомственные мусорщики. Они становились со своими повозками на перекрестках селений, примерно в полдень, и гортанно возглашали:

— Эшпа! Никайон! Зевель! Лихлук! (вывоз отходов) — и со всех дворов к ним неслись шустрые ханаанские мальчишки, а то и степенные жёны-домохозяйки, с корзинами и мешками.

Всё это, собранное за день, «богатство», свозилось в ту самую долину, где семья имела четыре мощных печи туннельного типа, и в них, всё сжигала до тла. Очень качественно сжигала, кроме пепла, вообще ничего не оставалось. Кстати, печи такого типа, до сих пор широко применяются в мире для различных целей. Так и жили. Муниципалитет платил, семья Енном возила. И так, из года в год.

И всё было бы и дальше спокойно, — продолжаю я исторический экскурс, — Только повадились к ним в долину местные языческие жрецы, которые молились неким идолам и вместе с иерусалимскими отбросами, в жертву тем идолам, сжигали в печах некоторое количество ханаанских младенцев, производя при этом воздевания рук к небу и производя какие-то невнятные бормотания.

Всё это о-очень не понравилось известному пророку Моисею, который, только что вывел к Мёртвому морю своё неспокойное племя после 40-летних скитаний по пустыне, и как раз разбирался, что и как устроено на земле, обещанной им его Богом Шем ха-Мефорашем. И Моисей, от лица этого своего Бога, анафемствовал язычников по грехам их! И язычники разбежались. И Ханаанское Царство пало. А, первый в мире мусоросжигательный завод, коротко МСЗ, прекратил свое существование. «Геена Огненая» стала символом. А, туннельные печи развалились, но места их фундаментов можно угадать до сих пор.

— И все это я рассказал вам, уважаемые коллеги, вот к чему…

Вообще, СССР 1975 года, на вид была не самая грязная страна. Улицы мели, металлолом и макулатуру активно собирали. Но вот дальше с этой макулатурой…

Я уже рассказывал про ГПШ-ника Андрея Алексеева, который, после школы, год работал у нас в школе старшим пионервожатым. И, в этот период, он здорово меня «песочил» на сборе пионерского отряда за низкие показатели при сборе макулатуры. Говорил, что 20 кг спасают дерево и все такое. А я, действительно, приносил в школу меньше всех. На самом же деле, я был передовиком. Просто, к нам во двор приезжал со своей тележкой старьевщик, пожилой татарин, дядя Ильяс. И все наши пацаны тащили ему старые газеты и тряпьё. А, взамен, он выдавал восхитительные шарики на резинке, деревянные свистульки и вкуснейшие «петушки на палочке». Понятно, что нести в школу макулатуру, просто за идею, у меня никогда не хватало количества. А, уж, когда я всю макулатуру, за день собранную классом, по-тихому, поменял в ларьке «Приём вторсырья» на только что появившиеся книжные абонементы, «песочили» меня уже на сборе школьной пионерской дружины и в комсомол я вступал последним. Но, оно того стоило, книги были потрясающие!

Так, вот, недавно, в душевной беседе, при встрече в Москве, я, как бы шуткой, спросил Андрея: — А помнишь, Андрюша, как ты меня притеснял за ту макулатуру? — Да, просто дурак был идейный! — ответил он. И я, вот, к чему, это вспомнил. Сегодня, в моём времени, нас тоже призывают приносить на помойку макулатуру, отдельно от всего. И, тоже, за идею. Эта идея называется РСО — раздельный сбор отходов. Но, уже не бесплатно, как, когда-то, призывал меня ныне раскаявшийся Андрей, а за мои же деньги, ибо, ТАРИФ! Скажу честно, та, старая советская идея, мне нравится больше. А, тот ларек, куда я в детстве отстоял огромную очередь за книжными абонементами, он жив, до сих пор. И, приняли вчера там мои газеты, аж, по 4 руб. за 1 кг. (!) Без очереди. Нет там больше очередей. Но, больше, туда не пойду!

Теперь о переработке макулатуры и не только.

Много лет назад, питерский ученый, изобретатель, Дмитрий Исаакович Кофман, опубликовал результаты своего научного исследования с названием «Экологические проблемы переработки отходов». И, когда у меня случаются жёсткие диалоги с коллегами, поклонниками переработки макулатуры и прочего РСО, не с дикими «зелёными» экоактивистами, а именно с коллегами, способными воспринимать и анализировать аргументы оппонента, я предъявляю эту работу. На том, споры и заканчиваются. (Журнал «ТБО» за 2009 год, № 1). Для краткости, приведу только основные выдержки из нее:

Сегодня, многие уверены в том, что панацеей борьбы с коммунальными отходами является их раздельный сбор и переработка. Надо только изготовить несколько десятков тысяч красных, синих и зеленых контейнеров, потом заполнить одни из них — бутылками, вторые — макулатурой, третьи — пищевыми отбросами, и дело сделано. Правда, надо еще построить сотни предприятий для переработки этих отходов и превратить их в качественную продукцию, а также, научить граждан собирать и сортировать свой мусор…. Но, если бы, все было так просто! А, так ли безопасна переработка отходов? Оценим ее с экологической стороны.1. При производстве одной тонны бумаги из макулатуры, вследствие применения химикатов NaClO (гипохлорит натрия) и NaHSO2 (гидросульфат натрия) суммарно выбрасываются в атмосферу 21 кг Сl (хлор) и SO2 (диоксид серы). С точки зрения экологии — это запредельные величины, и такие производства должны быть немедленно ликвидированы либо коренным образом модернизированы.

2. Цифры по переработкеполимеров несколько ниже, чем в случае изготовления бумаги и картона из макулатуры, но вполне достаточные для полного развенчания мифа об экологической «чистоте» их переработки.

3. Удельные выбросы загрязняющих веществ, образующихся при сжигании отходов в МСЗ, меньше чем при работе автотранспорта — в 7 раз, переработке макулатуры — в 5 раз, переработке полимеров — в 4 раза, теплоэнергетики — в 2 раза.

Единственным утешением экологам может служить лишь уверенность в том, что выбросы отходоперерабатывающих и других промышленных производств могут быть минимизированы путем применения известных методов газоочистки, но, при условии, что сам технологический процесс, протекает и контролируется в установленной санитарно-защитной зоне.

На мой, и не только на мой, взгляд, исчерпывающе! То есть, в СССР 1975 года при переработке макулатуры, на головы граждан от души сыпали… Смерть! Раковые и легочные заболевания в большом ассортименте. Вот, возьмите и сравните сами, данные медстатистики тех лет по вновьприобретённой онкологии где-нибудь в Крыму и городе Светогорске, бывшем финском Энсо, в Ленинградской области, который рядом с ЦБК. Разы! Там, до сих пор, народ, с утра, первым делом определяется, куда сегодня ветер дует, на нас или на финскую Иматру? К сожалению, больше на нас, такая там Роза Ветров. И это, не должно повториться! И всё это, я как раз и учитываю в тех бумагах, которые мы готовим вместе с аппаратом Секретариата ЦК по Экологии в 1975 году.

Буфет-холл на 3 этаже основного здания Совета Министров СССР. За чайным столиком, уставленным чашками чая и блюдцами со сладостями, расположились с бумагами:

ТАРАСОВ Александр Михайлович, 64 года, министр автомобильной промышленности СССР, депутат ВС СССР, кандидат в члены ЦК КПСС. Он умрет уже в июле 1975 года (послезнание).

ЛОМАКО Петр Фадеевич, 71 год, министр цветной металлургии СССР, в юности — политкомиссар отряда по борьбе с бандитизмом в Краснодарском крае, Герой социалистического труда, имеет 7 орденов Ленина.

Ломако: — Ты почитай, Александр Михайлович, почитай, что этот пионер у себя в сочинении, которое нам раздали, понаписал. Ты посмотри, какие кренделябры он там на глаза наворачивает… «Судьба человечества», «Высшая цель»… А на деле, ты знаешь, что у него в докладе написано? Не понял? Так, он, ведь, чёрным по белому, говорит, что нам нужно уничтожить тяжёлую и химическую промышленность, черную и цветную металлургию, которую создавал народ! Видите ли, предприятия загрязняют окружающую среду. Их, видите ли, нужно или закрыть или «модернизировать». И лёгкую промышленность, и ещё ряд других отраслей. А, ведь, это и удар по Армии. Удар по обороне Страны. И, я, вот, тут, подумал, а не является этот милый мальчик Миша, завербованным сотрудником ЦРУ? И ответа найти так и не смог. Все, буквально все его новые идеи идут вразрез с интересами нашего государства!

Тарасов: — Тише, Петр Фадеич, тише, уши везде! Я, вот, что, тебе расскажу. Я вчера ездил в ЦК, а там, появился новый Секретарь по Экологии. Филатов, Женя, Евгений Константинович, ты его должен помнить по своим предприятиям в Области, где он Первым в Обкоме сидел. На крайнем Пленуме ввели.

Ломако: — Помню, конечно. И что Филатов?

Тарасов: — Так вот, по слухам, Филатов, сейчас Брежневу в доклад на Съезд огромный кусок пишет. Нашли они, всё же, ту Скрепу, — оглядывается по сторонам, — «Экология, это дело каждого!» называется. Вот, этот милый мальчик Миша и нашел, вот, как! А под Скрепу, сам знаешь, если что не так, и нас с тобой, и всех остальных… Вжик, и нету!

Ломако: — Де-е-ла! Спасибо, что предупредил. А, я, уже, грешным делом, хотел к Андропову идти… Вот, он бы меня и встретил! А, деньги-то, где брать на всю эту, как её… Экологию?!

Тарасов: — Расскажут на Съезде, думаю. Сиди тихо и слушай. Хлопать не забывай. Первый раз, что ли? Забыл, кто при Хозяине выжил? Тот, кто сидел тихо и слушал.

Ломако: — Ну да, ну да…