Футуристическое насилие и вычурные костюмы

ШЕСТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

Она побежала к гусенице, во всяком случае, попыталась бежать. Скотт схватил её за футболку, потянул на себя, и метнул в другую часть помещения. Она врезалась в мятного эльфа. Её треснувшие рёбра запустили волну жгучей боли по всему телу. Она закашляла кровью.

Скотт сказал:

— Посиди-ка ровно пару секунд. Подождём, пока Молек заявится сюда прямо... — он поднял палец в небо. — Сейчас.

Стена за ними взорвалась. Куски штукатурки полетели в сторону Скотта и Зои. Со двора ворвался холодный воздух. Молек прошёл сквозь облако пыли, смахивая штукатурку со своего супергеройского костюма. Как минимум пятеро прихвостней зашли за ним, и все они выглядели очень довольными.

Молек взглянул на лежащего Уилла, затем на Скотта.

— Что, начал без меня?

— Ну что я могу сказать. Сила не ждёт.

— Воистину.

Молек навис над Зои. Она попыталась отстраниться, скользя задницей по полу, не зная, куда бежать. Молек смотрел на неё с ярым презрением.

— Скажи, свинка, какую историю ты там себе придумала? В каком мире ты думаешь, что живёшь? Ты разве не понимаешь, что я готовился к этому всю свою жизнь? А ты к чему готовилась? Не парься: я знаю ответ на этот вопрос, а ты нет. Видишь ли, газель жрёт траву, и думает, что она себя кормит. Но на самом деле нет. Она кормит льва. Она толстеет, чтобы стать едой. Она этого не знает, но она рождена, чтобы стать дичью — это её единственное назначение. И какое предназначение может быть у стрёмной бабы из трейлера без какой-либо самооценки и с огромными сиськами в мире настоящих мужчин? Может, один из моих парней покажет тебе. Может, я позволю им всем это показать.

— У тебя как будто синдром Туррета с фетишем на угрозы изнасилования, — сказала Зои.

— Моя любимая часть? Тот самый момент, когда сопротивление перетекает в ужас. Я бы сказал, это будет секунд через пятнадцать.

Зои прицелилась и пнула его со всей силы в пах, но оказалось, что гульфик не был просто декоративным. Молек даже не дёрнулся.

— Ну, — сказал он. — Только за это...

Молек поднял ногу и опустил её, без каких-либо усилий ломая правую ногу Зои ниже колена. Обе кости хрустнули, вырываясь из кожи. Зои не могла кричать, она и без того перенапрягла свои голосовые связки. Она могла только лежать, жмуриться и пытаться блокировать боль. Блокировать вообще всё.

Гусеница в другой части комнаты застучала, зашипела и тут же стихла. Сигнал объявил, что производство объекта "Зои" завершено. Немного поздновато, подумала она.

Зои заставила себя посмотреть вниз, и впервые в жизни увидела внутренности своего собственного тела. Белая кость торчала из рваной мышцы внизу её ноги, а кровь сочилась из её порванных джинсов. Она почувствовала, что скоро отключится, когда услышала мягкое мяу. Появился Машина зловония, во второй раз отыскав свою раненую хозяйку, чтобы предложить ей помощь. Это не особо помогло.

Зои обняла его, и Молек сказал:

— Ти-Боун, прикончи уже этого сраного кота.

Крик протеста Зои был едва различим, но она не могла остановиться. Громила, известный как Ти-Боун, потянулся к Машине зловония, но кот вырвался из его хватки и пулей пронёсся через дыру в стене, которую проделал Молек.

Ти-Боун хихикнул, глядя на это, но Молек сказал:

— Нет, иди поймай его. Я хочу, чтобы ты разорвал его на части прямо перед ней.

— Пожалуйста, не надо. Просто... пожалуйста, — говорила Зои.

— Поймай кота.

Ти-Боун подчинился, посмеиваясь на пути ко двору.

Молек сказал Скотту:

— Камера у тебя? Хорошо. Сними-ка меня. Сейчас начнётся Шоу Зои.

Скотт притащил камеру, и они организовали сцену так, чтобы Молек был на переднем плане, а потрёпанная Зои — на заднем. Им пришлось остановиться, чтобы передвинуть стол. Затем Молек настоял на том, чтобы на стене шла трансляция. Так он сможет проверять её время от времени, и смотреть, как всё выглядит.

Наконец, Молек оказался доволен обстановкой, после чего он сказал в камеру:

— Ладно, ребятки, мы немного сбились, но теперь всё в порядке. Я рад, что это случилось, правда. Мне больше нравится, когда всё более интимно, если вы понимаете, о чём я.

Из дыры в стене снова появился Ти-Боун, и сказал:

— Мужик, так куча деревьев и прочей дряни. Кот пропа...

Прозвучал рык, что-то белое пронеслось по воздуху, и все внезапно начали кричать.

Ти-Боун упал на спину, поверх него стоял сибирский тигр, вгрызаясь в его горло.

Воспользовавшись хаосом, Зои перевернулась, и попыталась двигаться. Чёрные точки плясали перед её глазами. Боль поджарила её мозги, и она даже не могла понять, чувствует ли она её. Она ползла на локтях в сторону гусеницы. Одна из её сломанных костей на ноге врезалась в ножку кресла, и она отключилась.

Она понятия не имела, как долго она была в отключке. Может, пару секунд. Когда она снова очнулась, это было из-за криков, тигриного рыка и тяжёлых, сочных ударов. Она снова поползла к гусенице, ближе к желобу на её конце. Она не чувствовала ничего, кроме рук: всё остальное либо отнялось, либо отдавало ослепительной болью. Она протаскивала себя через чёрно-белую черепичную плитку, и это было так медленно, что у Зои возникло ощущение, будто она переживала один из тех кошмаров, когда ты бежишь и бежишь, но добраться до конца коридора у тебя не получается. И позади за тобой крадётся что-то ужасное.

Зои добралась до желоба, остановилась, чтобы подышать, и попыталась сфокусировать свой взгляд. Позади неё звучал ужасный шум от человека, убивающего дикое животное. Она обернулась, и увидела, как Молек стоит и смеётся с окровавленными металлическими кулаками. У неё было мало времени. Нет, времени совсем не было. Они её заметят, они доберутся до неё за секунду.

Зои приподнялась на руках, но не смогла встать. Она подтянула себя так, чтобы она смогла добраться до доставочной корзины гусеницы. Затем протянула руку, не глядя, и схватила объект, который каталог схем называл просто "Зои".

Это был футбольный шлем.

Вот ведь ублюдок, подумала Зои, и отключилась.