Гарем-академия 4. Старшая госпожа (СИ)

Глава 15. Дуэль кандидаток (без правок)

Желтую дэуль решено было провести в Цоизитовом дворце — там, оказывается, имелось соответствующее помещение. Всеми деталями подготовки занимались дворцовые евнухи, но Даари показали предварительную программу — ознакомиться.

От некоторых вещей Даари аж ошалела. Например, безопасность на дуэли будет обеспечивать не только церемониальная дворцовая стража, состоящая сплошь из женщин, но и специальная тайная охрана дворцовой СБ, а также пятерка демоноборцев.

— Это еще зачем? — удивилась Даари.

— Стандартная процедура, когда сражаются высокоранговые маги, — пожала плечами Саюра.

— Но ведь Гешвири и Жонтар вовсе не высокоранговые!

— Да, хотя у госпожи Жонтар третий ранг, — кивнула Саюра. — Однако они будут сражаться в императорской резиденции, в присутствии самого Дракона. В таких условиях особая охрана полагается.

Даари призадумалась.

— А в группе демоноборцев никого из Дождевого Филина-и-Сливы не будет? — уточнила она. Почему-то это казалось ей важным. Слишком много совпадений вокруг этого клана...

— Могу отправить служебную записку командиру группы...

— Не нужно, — поколебавшись, сказала Даари. — Насколько я знаю боевых командиров, он это не очень хорошо воспримет. Просто проверьте и сообщите мне.

Саюра проверила; никаких Дождевых Филинов вообще не состояло в штате, прикомандированном к Таальской резиденции — и хорошо.

Еще один момент, который изрядно озадачил Даари: в качестве судьи из Ло-Саарона должна была прибыть госпожа Лайет.

— Ничего удивительного, — пожала плечами Саюра. — Судейский корпус Академии в Ло-Саароне считается одним из лучших, госпожа Лайет — старшая судья, славится своей беспристрастностью, к тому же, бывшая супруга Дракона! Кому, как не ей?

«Вот только она подруга Сиары Салагон, а одна из участниц — кандидатура главы СБ...»

Интересно, Дракон об этом знает и ему плевать — не для него же придворную даму выбирают? — или он в принципе не утруждает себя деталями подготовки этого вечера?..

Поразмыслив, Даари решила не оскорблять свою бывшую наставницу недоверием. Подыгрывать Салагон в разборке между двумя придворными дамами свежеиспеченной старшей супруги, не имеющей реального веса — немного не ее уровень. Кроме того, Сиара Салагон при любом раскладе ничего не теряет: Саннин Жонтар станет придворной дамой, даже если проиграет, Даари так решила. (Особенно, если проиграет! Если выиграет, придется ее потом скоренько уволить). Интрига лишь в том, удастся ли Гешвири набрать очков в глазах собственного семейства.

Да еще вдобавок личное присутствие Дракона! При нем Лайет, конечно, тем более будет максимально беспристрастной. А еще вот какое соображение: победа Гешвири должна быть абсолютно убедительной, чтобы от склонностей судьи ничего не зависело; очевидной. Так какая разница, кто там будет стоять в церемониальном белом наряде?

...К дуэли подготовились за неделю до церемонии Сплетения Уз.

Дуэльный зал Цоизитового дворца очень походил на Академический — тоже неприличные изображения на стенах, тоже мягкие маты на полу и очень тепло. Разница состояла в том, что эротические картины выложены были мозаикой из полудрагоценных камней, а лежаки и кресла для высоких гостей щеголяли кожаными и шелковыми обивками. Да и участниц перед схваткой осматривал не один лекарь, пусть даже придворный, а целая комиссия. Но в целом и эта процедура отличалась мало.

Вот только Даари наблюдала за схваткой не с судейского балкончика и уж тем более не из отдельного помещения с прозрачным в одну сторону окном, а с центрального «трона», в данном случае больше похожего на ложе: Дракон распорядился, чтобы она находилась рядом с ним. «Привыкай, дорогая, — шепнул он, щекоча дыханием ее ухо. — Станешь сильным магом — будешь пользоваться этой привилегией чаще».

Даари подумала, уж не собирается ли Дракон трахнуть ее в качестве кульминации дуэли (скромные размеры диванчика, на котором им предстояло сидеть, не делали это совсем уж невозможным) — и щеки погорячели.

Прочих зрителей было немного, и все они изрядно отличались от привычной Даари по Академии мажорно-студенческой толпы. Преобладали придворные высших рангов, а также представители клана Утреннего Тигра (к счастью, ни мама, ни бабушка Гешвири не явились — а то Даари бы такой культурный шок не пережила!). Кроме того, появилась одна из старших супруг Дракона, проживающая в Халцедоновом дворце — госпожа Улиана Небесная Орхидея (из клана Небесного Медведя-и-Орхидеи), с розово-желтыми волосами, уложенными в сложную прическу, которую украшала заколка выпускницы Академии, а также шпильки с фениксом. Насколько помнила Даари, сиятельная госпожа Небесная Орхидея приходилась матерью четырнадцатилетней принцессе Жаане — значит, сейчас, скорее всего, по уши замазана в борьбе за будущее своей дочери. Вот бы с ней поговорить, выспросить, что да как! Когда вырастет ребенок Даари, он или она не будет конкурентом Жаане — положение той уже упрочится — стало быть, едва ли госпожа Улиана испытывает к Даари особую враждебность. Особенно с учетом того, что она считалась одной из фавориток Дракона в деловом плане: дочь Небесной Орхидеи заведовала крупной кинокомпанией с главным управлением в Биркенаате и лично продюсировала ряд популярнейших историко-патриотических сериалов, в том числе идущий сейчас по каналу оповещения «Истоки Величия» про первые годы Цивилизации. Сама Даари этот сериал не смотрела, потому что он начался всего три месяца назад, а ей последний год катастрофически не хватало времени на нормальные человеческие развлечения. Зато Инге смотрел и успел нахвалить. Главным образом, потому что там были хорошо поставлены трюки с лошадьми и Нечистые твари нарисованы грамотно, со знанием их анатомии — но это само по себе показатель уровня съемок.

Однако один взгляд на застывшее в формальной непреклонности лицо Старшей супруги дал Даари понять, что очень вряд ли ей удастся поговорить с ней по душам и без чинов. Ну и ладно.

Однако это еще одна головная боль, которая ждет ее после церемонии Сплетения Уз: наладить контакт с со своими соседками. Хорошо еще, что один из четырех дворцов пустует, заняты только Опаловый и Халцедоновый, но с обитательницей Опалового, сыну которой не исполнилось и четырех лет, Даари предвидела враждебность: ему-то ее ребенок может оказаться конкурентом...

Даари тряхнула головой, отгоняя мысль о грядущих неприятностях. Сейчас ей следует сосредоточиться на драке. Хотя и не хочется, ой как не хочется... Но, если их с Гешвири домашняя заготовка не сработает, то, как поведет себя Даари в первые минуты после дуэли, может определить взаимоотношения в ее команде... И будет ли вообще у нее команда.

Госпожа Лайет подошла к Даари перед дуэлью.

— Мое почтение, сиятельная госпожа Сат! — она низко поклонилась: не полный придворный поклон, но поясной, тоже, наверное, в ее возрасте и с ее весом не слишком приятно.

Даари поколебалась, как ответить. Усвоенные с детства правила приличия требовали, что если старший по возрасту и положению решил по какой-то причине показать тебе такое уважение (ну там директор школы может поклониться лучшей выпускнице), твой поклон должен быть как минимум таким же. А дворцовый этикет гласил, что старшие супруги совершают низкий поклон только перед Владыкой, старшими жрецами основных религий (их в Цивилизации пять) и заслуженными мудрыми наставниками. Госпожа Лайет может считаться заслуженной мудрой наставницей или все-таки рангом не вышла?

Мысленно Даари плюнула — лучше показаться подобострастной, чем высокомерной, легче исправить в случае чего — и тоже исполнила грудной поклон.

— И вам мое почтение, уважаемый магистр Лайет, — сказала она.

Та улыбнулась, на удивление тепло. Похоже, Даари с поклоном не ошиблась.

— Признаться, у меня были подозрения, что вы подниметесь высоко, но я даже не думала так высоко и так быстро, — она глядела на Даари с хорошо скрытым , но от того не менее жадным любопытством практикующего мага. — Быть может, мы могли бы при случае поговорить с вами откровенно? Как в некотором роде наставница с бывшей ученицей?

— Почту за честь считаться вашей ученицей, — сказала Даари. — И против откровенного разговора ничего не имею. Но сразу вам скажу, что если вы будете меня расспрашивать об обстоятельствах зачатия, ничего интересного я вам рассказать не смогу.

— Вот как, — госпожа Лайет сразу поскучнела. Потом усмехнулась. — Вы еще плохой политик, сиятельная госпожа Сат! Вам следовало заманить меня обещаниями и привлечь на свою сторону.

«Блин, да, именно так мне следовало поступить! — спохватилась Даари. — Может, удалось бы выманить у нее пару-тройку интересных секретов — вроде тех же матриц, которым Гешвири так хочет научиться...» Еще она отметила, что, хотя госпожа Лайет в резиденции Дракона разговаривает куда более формальными оборотами, чем обычно, ее прямолинейность и суховатый юмор остались прежними.

— Я предпочитаю ложными обещаниями не дразнить, — отрезала она, — и уж тем более не заманивать! Союзы должны держаться на более прочном основании.

— Как ваш союз с барышней Утренний Лотос? — госпожа Лайет понизила голос. — Примите мои поздравления и по этому поводу тоже. Она, безусловно, многообещающий маг, к тому же никогда вас не обойдет.

«Что?!» — подумала Даари.

Госпожа Лайет, видно, уловила изумление на лице Даари, потому что клыкасто усмехнулась.

— Неужто вы исходили из того, что у вас сложится союз равных, как было у нас с Сайки, и что вы таким образом крепче удержите Владыку? Тогда вам нужно было бы выбрать кого-то другого. Вот только вряд ли получилось бы. Ни у кого еще не вышло по-настоящему. Такие женские союзы обязательно распадаются.

Даари пока оставила в стороне вопрос о том, что Гешвири якобы не может быть на равных с Даари — это великолепная дочь Клана-то! Ну да, она, конечно, признавала Даари капитаном во время БАТ, да и теперь Даари вроде как считалась у них в паре главной — благодаря своему положению. Вроде как. Даари это на полном серьезе никогда не рассматривала! А Гешвири?..

— Вы не верите в женскую дружбу? — спросила Даари, стараясь говорить спокойно, не показать обиды и злости.

Госпожа Лайет хмыкнула.

— Верю, отчего же не верить! Женщины способны на взаимную верность не хуже мужчин, и порой даже любовь к одному мужчине не препятствие — особенно если он дарит свою благосклонность обеим... Но если вы лучше изучите историю драконьего гарема, то увидите, что между такими парами всегда вставали либо дети, либо зависть из-за их отсутствия.

— А как же уважаемые супруги Киа и Битта? — спросила Даари.

— Хрестоматийный пример, — согласилась госпожа Лайет. — Но Кия погибла молодой в войне с Западным Тешханом, в гареме они действовали вместе, если я правильно помню даты, лет пять. Столько-то, конечно, союз продержаться может. Впрочем, прошу меня простить! Разговор вышел слишком длинным и неуместным для случая. Не смею вас больше задерживать.

— Отчего же, я с удовольствием уделю вам и больше времени, — сказала Даари. — Но, пожалуй, вы правы. В другой раз.

В самом деле: дуэльный зал уже почти заполнился, видно, вот-вот появится Дракон — и бой начнется.

И в самом деле, уже очень скоро возле обеих входов в дуэльный зал заняли посты церемониальные стражницы в ярко-алых платьях и блестящих шлемах. А через несколько минут появился и Дракон.

Он был в виде прекрасного юноши, но по случаю битвы, похоже, расстарался: облачился не в неформальные джинсы и даже не в деловой костюм, а в традиционный наряд из черного шелка, расшитый цветами дикого укропа. Владыка совершенно бесцеремонно плюхнулся рядом с Даари на диван, приобнял ее за плечи и властно бросил в пространство:

— Начинайте, как только участницы будут готовы!

Вроде и не слишком громко это сказал, но его услышали. Госпожа Лайет в белом наряде судьи поклонилась со своего балкончика на другой стороне комнаты и громко проговорила:

— Сегодня разногласия между двумя благородными дамами, барышней Гешвири, дочерью Утреннего Тигра-и-Лотоса, и барышней Саннин из рода Жонтар, решается по их просьбе и с дозволения нашего Владыки на Желтой дуэли! Воистину, две такие красавицы никогда еще не представали пред очами нашего Владыки!

Далее последовали дифирамбы обеим сражающимся. В отношении Саннин Жонтар они были вполне справедливы: там трудно перехвалить. Такие красавицы — настоящая редкость, неудивительно, что даже в Академии Саннин блистала. А вот по поводу Гешвири... Впрочем, особенно против истины госпожа Лайет не погрешила: описала гибкую фигуру, огненный взгляд и несравненную магическую ловкость, а также острый ум и быстроту реакции. Всеми этими качествами Гешвири, несомненно, обладала.

Наконец на сцене показались и сами участницы.

Выглядели обе сногсшибательно. Гешвири уложила волосы в какую-то сложную и архимодную прическу, ничуть не напоминающую придворную: половина волос дыбом, половина приглажена — но ей шло. Безумно много лака на нее извела, вероятно. Саннин же предпочла уложить свою черную гриву в одну единственную косу, которую она закрепила узлом на затылке. Видимо, уже предполагала, как эти волосы шикарно растреплются во время дуэли. Что касается одежды, то Саннин предпочла некую вариацию дуэльной формы Академии, только в нейтральных светлых цветах и куда более открытую, да к тому же украшенную блестками. В неярком свете дуэльного зала ее наряд сверкал и переливался, подчеркивая гибкую, но одновременно полнотелую, где надо, фигуру. Гешвири, наоборот, оделась предельно нейтрально: в короткие черные шорты и футболку защитного цвета.

Когда они обсуждали ее наряд, Даари первым делом подумала: «Да ну, зачем она так, не сексуально же!». Гешвири сказала на это:

— Ты не понимаешь, потому что принадлежишь к тому же типу, что и Саннин.

— Я?! — фыркнула Даари. — К тому же типу? Не слишком ли рано ты освоила придворную лесть, подруга?

— Я серьезно, — настаивала Гешвири. — Вы обе полногрудые, с тонкой талией, с крепкими фигурами, среднего роста. Такая традиционная женственность. Да, в ней это выражено полнее, чем в тебе, но тип один и тот же. Я — другая. Высокая, широкоплечая, узкобедрая. Мне нужно подавать себя иначе. Подчеркивать грудь бесполезно — лучше показать ноги и попу. Опять же, чем контрастнее я буду смотреться по сравнению с Жонтар, тем лучше. Она наверняка будет в чем-то изящном и провокационном. Если я оденусь просто и грубо, то с самого начала задам тон доминанта. Понимаешь?

Даари кивнула, хотя ей все равно казалось, что Гешвири могла бы как-то получше себя украсить.

Теперь, увидив девушек вместе, она поняла правоту подруги. Саннин, даром что старше годами и опытнее как маг, выглядела рядом с Гешвири не более утонченной и искушенной, а более вычурной и слабой; Гешвири же казалась более деловитой, грубой, нацеленной на победу... Более мужественной.

Намеренное обыгрывание стереотипов, призванное повлиять не столько даже на умы зрителей, сколько на ум самой Саннин. Она и так собирается сдаться и сыграть сабмиссива, она все битвы проводит по одному лекалу — так пусть делает это максимально полно и легко. Пусть почувствует уверенность и даже некоторую безжалостность Гешвири — потому что в постели та может быть именно безжалостной, уверенно ведя партнершу и себя к только ей ведомой цели.

В той Желтой дуэли, не к ночи будь помянута, которую Даари выпало судить в Академии, противницы начали с ритуальной перебранки. Здесь же девушки медлили, внимательно рассматривая друг друга. Гешвири стояла в спокойной позе, опустив руки вдоль тела, Саннин Жонтар же откровенно красовалась, иногда встряхивая головой, поворачиваясь туда-сюда и улыбаясь аудитории. При этом Даари и Дракона она как будто вовсе не замечала, и в их сторону не улыбалась.

«Умна, — еще раз подумала Даари. — И умеет себя подать».

Кроме того, Саннин Жонтар явно понимала, что та, которая начинает обмен репликами, всегда подставляется, и хотела, чтобы первый выпад сделала Гешвири. Гешвири же молчала, потому что недолюбливала такие вещи. В результате пауза затягивалась.

— Что, уважаемая соперница? — спросила наконец Саннин Жонтар. — Неужели ни одной угрозы? Ни одного комплимента? Или я так хороша, что вы потеряли дар речи?

— Говорить сегодня будешь ты, — сказала Гешвири. — Точнее, стонать. Больше мне сказать нечего!

— Действительно, зачем терять время? — обворожительно улыбнулась Саннин. — Не терпится показать сиятельной госпоже и Владыке, кто из нас лучший маг! Госпожа Лайет, не дадите ли сигнал о начале?

Даари заметила, что, прежде чем в самом деле объявить о начале поединка, госпожа Лайет бросила взгляд на Дракона. Тот не подал никакого видимого для Даари знака, но судья все же опустила поднятую руку.

Первой атаковала Гешвири.

Этого все ждали и это не стало сюрпризом для Даари: они обсуждали тактику боя, и сразу было ясно, что Гешвири нужно напасть первой, в том числе и с психологической точки зрения. Однако Жонтар, вероятно, не ожидала, что Гешвири для начала не ударит магией, в просто бросится на противницу, пытаясь сбить ее с ног.

Несмотря на то, что физическая атака застала Жонтар врасплох, она легко увернулась, очень быстро генерируя множество магических нитей. Рывок — и с их помощью она совершила огромный прыжок, в лучшем духе Клановых мужчин; разве только это был именно прыжок: Саннин не теряла часть массы и не плыла по воздуху.

— Сначала поймай меня, быстроногая! — весело воскликнула она.

Но Гешвири не стала второй нас нападать обычным манером. Быстрое движение пальцев — и в Саннин полетел снаряд, горячего воздуха, от которого ее кожа моментально покрылась капельками пота, а сама она явственно задохнулась. Но пальцы Саннин уже что-то делали... Плетка! Длинная, сверкающая магией, гибкая плеть появилась у нее в руках.

Даари тут же вспомнила оружие госпожи Лайет, которое та как-то ей показала. Эта плеть явно была попроще, даже по виду чувствовалось, что Саннин создала не боевое оружие, а, можно так выразиться, игровое. Плеть госпожи Лайет так и гудела от внутренней энергии; эта же просто сверкала, рассыпая искры.

Саннин мастерски обращалась со своим оружием: когда она хлестнула плетью, та пошла красивыми волнами. Девушка попыталась задеть Гешвири кончиком, но та тоже ушла от атаки в излюбленном Кланами акробатическом стиле: сделала колесо. При этом ее просторная футболка вниз, отчетливо показав, что под ней у Гешвири ничего нет, кроме светлой кожи. В зале раздались одобрительные вопли, а Даари отстраненно подумала, что этот «простенький» костюм Гешвири таит в себе неожиданные эротические грани.

Девушки замерли друг напротив друга; Саннин, горделиво выпрямившись и подбоченясь, Гешвири — настороженно замерев, пригнувшись, в позе хищного зверя. Она вновь напомнила Даари собравшуюся перед прыжком тигрицу, хотя и не призывала в этот раз своего астрального покровителя (во время Желтых дуэлей это не принято, хотя, говорят, есть особый «жанр» для любителей подобной экзотики...).

А потом обе девушки бросились в атаку одновременно.

Несколько месяцев назад — да даже еще весной! — наблюдая подобный бой, Даари сказала бы, что силы примерно равные. 8Сейчас ей уже так не казалось. Странно, кстати говоря: реальных боев она с тех пор почти не видела, разве только показательные тренировки на плацу в Серегенском гарнизоне. Ну разве что шайгон-боем немного позанималась да училась различать плетенки — и тоже не сказать, чтобы очень много времени удалось этому посвятить. Однако в совокупности эти усилия все-таки дали некий кумулятивныый эффект, и Даари теперь могла, хоть и с трудом, различать рисунок боя — причем не как судья, который только ищет нарушения, а как человек более-менее понимающий.

И этот рисунок ей не нравился.

Она четко видела, что Саннин круче.

Не сравнить с генералом Доарой Солнечной Камелией, полковником Ругерном Утренним Тигром или капитаном Алеко (последний бой магов с превосходящим противником, который видела Даари): не доставало скорости и силы ударов. Зато она брала изощренностью и искусностью. Правда, Гешвири держалась с ней почти на равных... Почти. Ей не хватало самую чуточку. Она все время промахивалась. Поймает Саннин какой-нибудь хитрой петлей — та вывернется. Заедет по ней каким-нибудь заклятьем, погодно-температурным или что-нибудь на замедление движения — та отскочет или даже парирует. Правда, кое-где и Гешвири показывала класс: например, когда она намотала плетку Саннин на руку, как-то умудрившись погасить удар, и вырвала ее (плетка тут же истаяла в воздухе, потеряв контакт с магом).

Кроме того, Саннин это преимущество давалось нелегко. Ее минималистичный костюм терял блестки, а прическа теряла шпильки по всей площадки, причем одна грудь с набухшим темным соском вывалилась из выреза — и выглядело это так эстетично, что Даари решила: так оно и было задумано изначально. Густые волосы и впрямь покинули косу и живописно разметались по плечам и вспотевшей спине в огромном вырезе. Дышала Саннин тяжело, что только делало ее еще привлекательнее. Гешвири дышала не легче, а в искусстве выглядеть при этом соблазнительно она явно уступала Саннин: лак в ее прическе частично сдал позиции, волосы прилипли ко лбу, на щеках проступили алые пятна. Даари сжимала кулаки, подавшись вперед: она болела за подругу. Красота Саннин вдруг показалась ей почти отталкивающей.

«Ничего, — пыталась успокоить себя Даари, — мы знали об этом... Мы это предусмотрели...»

Предусмотрели ли? Выдержит ли их план?

— Тш-ш, — Дракон привлек Даари к себе, вжал в грудь, обласкал ухо теплым шепотом. — Ты сейчас полководец. Не подавай своему лучшему бойцу повод думать, что сомневаешься в ней.

Даари благодарно кивнула и попыталась если не улыбнуться, то хотя бы расслабить лицо.

Это оказалось легче, чем она ожидала: дуэль шла своей чередой: нити магических плетенок, сотканные обеими участницами, уже затягивая весь зал, скрещивались между собой, яркие перламутровые искры парили в воздухе, напитывая его дармовой энергией — Даари почувствовала, как тело становится тяжелым и легким одновременно, как знакомый жар поднимается внизу живота, и даже соски начинают ныть, а удобный, пошитый по мерке бюстгальтер (честно говоря, ненамного удобнее обычного хорошего спортивного, который Даари купила себе в Академические времена), начинает как будто стеснять.

Ого! А ведь, пока Даари наблюдала за движениями Гешвири, она почти не замечала чувственности происходящего. Теперь же вдруг поняла, что, хотя магические приемы более разнообразны и больше похожи на «настоящий» бой, чем то, что творилось во время дуэли Дождевой Сливы и Метельной Розы, но все-таки и флирт, и серьезное эротическое напряжение, не сказать, похоть, тоже чувствуется. Саннин, дразнясь, ускользает — Гешвири со все возрастающим азартом и даже некоторой злостью пытается поймать ее.

«Поймает, — подумала Даари. — Саннин непременно ей позволит, мы об этом говорили... Правда, лучше бы Гешвири сделала это на своих условиях, но не так важно, в конце концов...»

Вот девушки снова отпрыгнули друг от друга на разные концы небольшой арены, и некоторые зрители недовольно заворчали: мол, сколько можно, они даже еще одеты! Но девушки не торопились. Они медленно начали обходить друг друга, каждая поглядывала на соперницу с уважением — и вожделением. Магия Желтой дуэли овладела ими.

Как ни странно, Даари ничуть не ревновала. Только засомневалась на секунду — Дракон, должно быть, видит, что обе эти девушки красивее и искуснее самой Даари... Не хотелось случайно скосить глаза на Дракона, увидеть живейший интерес на его лице и тем самым убедиться в своей догадке. Именно поэтому Даари поглядела — да не украдкой, а откровенно. («Спросит, не ревную ли — отвечу, конечно, ревную!»). Но Дракон смотрел на арену с выражением благожелательного равнодушия и легкого юмора, по нему вообще не видно было, что происходящее там его хоть сколько-то задевает. Вслед за мимолетным облегчением Даари немедленно испытала легкую обиду за Гешвири. Она там так старается, а он!..

Ей хотелось крикнуть «Давай, Эйши!» — но она сдержалась. Ей нужно сохранять видимость беспристрастности.

Она снова обернулась к арене — и обнаружила, что не может найти там Гешвири. Или, скорее, она видит там слишком много вариантов Гешвири: воздух дрожал и колебался, полный изогнутых, прыгающих и бегающих силуэтов дочери Утреннего Лотоса. Тот самый трюк, который они использовали для БАТ!

Вопреки тому, что иногда показывают в сериалах, посвященных деяниям великих магов, ни один из силуэтов Гешвири нельзя было принять за нее саму: они дрожали, рассеивались в воздухе, некоторые плыли и искажались, мерцали, сквозь них просвечивал пол и стены — к тому же отдельные копии ее компонент случайного выбора в заклятье подвесил под самым потолком. Но все же взгляд путался в этих отражениях, теряя оригинал.

Вот и Саннин тоже растерялась. Правда, лишь на долю секунды.

Почти сразу она сделала короткий и мощный жест, дернула несколько струн, взмахнула плетью — сильный порыв ветра пролетел по залу, взъерошив волосы многих присутствующих, всколыхнув рукава, шелковые шарфы и даже некоторые юбки. Заодно ветер разметал призрачные копии, открыв Гешвири... Стоявшую ровно за спиной у Саннин с готовой плетенкой в широко расставленных руках.

Саннин начала оборачиваться — поздно! Гешвири поймала ее в двойные объятия — и своими худыми мускулистыми руками, и магической сеткой.

— Привет, красавица, — шепнула она на ухо Саннин, и эхо-заклятья усилили и отразили этот шепот в зрительный зал.

Даари сделалось еще горячей: тело отвечало на знакомый шепот. Ха, неужели получится?.. Ведь Гешвири и правда очень хороша в любовных утехах, натуральный талант! Или такой уж богатый опыт получила на этих ее клановых сходках; неважно. Главное, что она молодец.

На лице Саннин, однако, мелькнуло удовлетворение: пока все шло примерно так, как она привыкла. Гибко изогнувшись, звезда Желтых дуэлей попыталась вывернуться — сеть не пускала. Более того, Гешвири, одной рукой заломив руку Саннин за спину, начала плести другую сеть, более изощренную — сеть, которая, натянувшись, полностью обездвижила Саннин, бросив ее на колени.

Это живо напомнило Даари позу, в которой она видела Саннин в памяти демона. Наверное, что-то в этой девушке так и просило поставить ее в коленопреклоненную позу.

Шагнув к Саннин, Гешвири сорвала с нее одежду — как-то очень легко. То ли платье было специально пошито таким образом, то ли Гешвири помогла себе какой-то мелкой магией: тонкие нити Даари могла и не разглядеть на таком расстоянии, тем более, что все вокруг рябило от магических искр.

Саннин осталась абсолютно обнаженной, раскрасневшейся от драки — а так она выглядела еще лучше, чем в одежде. Она откинулась назад, повиснув на уходящих в пустоту магических путах; это заставило ее высокую грудь подняться, а длинные черные волосы, окончательно покинувшие косу — упасть на пол черными завитками.

Если бы Даари когда-нибудь пришлось иллюстрировать понятие «соблазнительное изящество», она бы, пожалуй, не нашла картины лучше, чем изгиб шеи и чеканный профиль Саннин!

Гешвири шагнула к сопернице, грубо схватила за волосы, оттягивая голову еще ниже, нависла, почти касаясь губами ее губ — почти.

— Думаешь, ты меня заманила? — спросила она тихо, но отчетливо. — Как бы не так. Ты у меня будешь стонать, красавица... Но не от моих ласк!

Далее руки Гешвири задвигались быстро и ловко, оплетая тело Саннин нитями магической плетенки. Плетенка была сложная: часть нитей даже генерировали вокруг себя видимый образ, иллюзию, очевидную для всех, находящихся в зале: тело Саннин обвили темно-розовые и бирюзовые ремни; кроме того, такие же видимые появились колечки на сосках и нашлепка, уходящая в промежность.

Закончив плетенку, Гешвири потянула за нити, оставшиеся у нее в руках.

Саннин изогнулась в сладострастной муке, вскрикнула; искр полетело еще больше. Гешвири мрачно улыбнулась. Еще два плавных жеста — и иллюзорные объекты на эрогенных зонах Саннин заискрили, выдавая тем самым настоящую симуляцию. Девушка застонала уже по-настоящему, задергалась, словно пытаясь сбежать от избыточного, болезненного удовольствия — и в то же время податься ему навстречу.

Даари почувствовала, как истома захватывает ее все сильнее; она кусала губы, подавалась вперед. Теперь мысль о том, чтобы Дракон завладел ею сейчас, перед всеми, больше не казалась ей такой уж постыдной. Наоборот — еще немного, и она сама скинет одежду и залезет ему на колени!

Дракон снова обнял ее за плечи, и Даари не удержала полустон-полувсхлип.

— Погоди, милая, — шепнул он ей. — Сдержишься сейчас — потом будет слаще. Гарантирую.

Его голос звучал возбужденно, мягко и насмешливо и одновременно.

На арене между тем творилось что-то невообразимое: магическое зрение Даари с трудом могло различить сражающихся — или все-таки уже нет? — девушек. Они словно окутались золотым туманом, и было отчетливо видно: его генерирует в основном Саннин. Хороша, дивно хороша! А Гешвири, пожалуй, только ей подыграла со всем своим напором и изощренностью.

У Даари голова шла кругом от похоти и возбуждения, в котором не осталось места стыду. Ей бы и в голову не могло прийти, что зрелище двух женщин заставит ее потерять голову — однако же. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Дракон взял ее прямо сейчас — или, на крайний случай, скинуть одежду и ласкать себя самой. Но в то же время общее напряжение сцены сковывало ее, она не могла и пальцем пошевелить. Откуда-то Даари была уверена, что так же себя ведут и остальные зрители, хотя не могла оглянуться и посмотреть, как обстоят дела на самом деле.

И в этом угаре еще мелькнуло: «Хоть бы Саннин не заподозрила... Я бы, наверное, заподозрила, если бы соперница только помогала мне блистать... Что, она так охвачена страстью или так самоуверенна?.. Эйши, действуй же уже!»

И Гешвири словно услышала. Она сделала шаг назад, развела руки. Ее лицо побелело от напряжения.

Даари нервно закусила костяшку пальца. Все ее тело почти дрожало. Хоть бы получилось. Пусть только получится!

Синяя воронка контролируемого прохода в астрал возникла позади Гешвири, и оттуда неспешным мягким шагом вышел тигр, розовый, с бирюзовыми полосами. Насмешливо щуря льдисто-голубые глаза, тигр скользнул к Саннин и мимо нее. Даари знала, что на ощупь шкура тигра шелковистая и чуть-чуть покалывает — не столько шкура, сколько призрак шкуры. Странное, но отнюдь не неприятное ощущение.

По телу Саннин пробежала дрожь. Тигр же остановился позади нее и, разинув пасть, впился в шею девушки, между шеей и плечом.

Саннин закричала.

Это был отнюдь не крик боли — томительный, мучительный стон. Ответный стон пронесся по зрительному залу: попавшая в ловушку сопричастия аудитория испытала почти те же ощущения. Даари показалось, что ее словно бы разорвало во все стороны сразу; мир взорвался единым чистым блеском, словно его и не было никогда. Не оргазм нет; когда неведомые ощущения схлынули, Даари почувствовала, что все еще до предела возбуждена. Даже не сказать, что ощущение было особенно приятное. Оно походило на взрыв адреналина от прыжка в холодную воду, только сильнее, резче, полнее... А затем Гешвири, торжествующе улыбнувшись — Даари на сей раз видела ее улыбку совершенно ясно, потому что золотой туман пропал с арены — снова взмахнула рукой... И астральный зверь прыгнул прямо на Гешвири!

Только не повалил ее на землю, как сделал бы обычный тигр. Мощный легколапый зверь вместо этого нырнул в свою хозяйку, как будто она была прудом, а он — умелым купальщиком. И это несмотря на то, что площадь тела Гешвири была чуть ли не меньше, чем у зверя.

Поглотив своего астрального хранителя, Гешвири выгнулась дугой, раскинув руки — и ее окутал золотой фейерверк!

Видела его, надо думать, одна Даари, зато ощутили все: по толпе пронесся слаженный вздох. Даже Дракон рядом с ней порывисто втянул воздух — надо же, и его проняло! Может быть, только от неожиданности (Даари его не предупредила об их с Гешвири идее), но все же. Да и сама Даари, хоть и не чувствовала выплеска силы, который так по душе пришелся присутствующим магам, ощутила все это почти как оргазм: взлет напряжения и разрядка. Ее как накрыло теплой и одновременно бодрящей волной. Ей хотелось одновременно дрожать и расплакаться.

Рядом с Даари прошелестели шелка: Дракон встал и расправил плечи.

— Дэуль окончена! — властно сказал он. Вроде бы негромко, но голос разнесся по всему залу. — Победила Гешвири Утренний Лотос, как получившая и отдавшая больше всего силы.

Затем он обернулся к Даари и протянул ей руку.

Она вцепилась в эту руку, как в спасительный якорь, прижалась щекой к тыльной стороне его запястья; ее трясло.

— А, ну ладно, — сказал Дракон, нагнулся и подхватил ее на руки.

Даари запоздало сообразила, что хотел помочь ей подняться. Ничего, так даже лучше получилось: он не носил ее с той ночи в пещере... А там он был в виде генерала Лаора. Сейчас же он сам по себе...

Дракон крепко прижал ее, одновременно дрожащую и чуть не расплывающуюся в лужицу от истомы, к груди, и пинком раскрыл дверь.

— Все потом, — быстро проговорил он. — Сейчас в опочивальню, а остальное подождет. Но все-таки — с астральным зверем ведь твоя была идея, а не Гешвири?

Даари кивнула, зарывшись лицом в его грудь.

— Логично. Ты хорошо выбрала себе придворных дам. Ни одна из них никогда тебя не затмит.

Даари не успела обдумать его слова: опочивальню для Дракона приготовили рядом с дуэльным залом (а может, тут она и всегда была — Даари ведь прежде не бывала в Цоизитовом дворце), и он уже опускал ее на огромную кровать. А дальше никаких особенных мыслей у нее не осталось, кроме: «Да, он был прав, так гораздо слаще!»

...Черед думать и размышлять наступил гораздо позже, когда Даари, усталая и обессиленная, лежала на плече Дракона. Эта банальная поза быстро становилась ее любимой. Мама, помнится, говорила, что она толком у отца на плече так вылежать не может: он вечно жаловался, что у него рука затекает. Владыку миллиардов Даари пока не удалось поймать на той же слабости.

Она безумно устала: и от напряжения последнего дня и, пуще того, от прошедших недель подготовки и планирования этой операции. Но сон почему-то не шел: голова казалась пустой и ясной.

Дракон, поглаживая ее по плечу, произнес:

— Расскажи мне подробнее про историю с тигром. Как тебе вообще это в голову пришло?

— Ну... — Даари задумалась. — Так сразу и не скажешь. Я думала о том, что Гешвири хороша в постели, но она... как бы это... очень любит командовать, и раз Саннин любит подчиняться, то это только сыграет ей на руку. Вместе с тем, Гешвири не боевой маг, но в контроле чар и в сложности плетенок обходит всех своих ровесниц. У нее это реально без усилий получается. Плюс она из Клана, а ты же мне сам недавно рассказывал об их астральной магии. Вот одно к одному — я стала думать, как ее сильные стороны применить в Желтой дуэли. Почитала кое-что, и узнала, что контакт чужой астральной сущности с телом мага вызывает довольно своеобразные ощущения, не сказать чтобы особенно приятные. Но Саннин Жонтар — мазохистка. Не по сценическому амплуа, а по склонности! Ей это «неприятное» скорее должно понравиться... И еще в Желтой дуэли астральные звери не используются, потому что они смещают энергетический баланс — энергия перестает свободно выходить. Так что самая главная трудность была в том, чтобы Гешвири научилась перетягивать энергию из астрального зверя. Это ведь сложный фокус.

— Да, на грани третьего и второго ранга, — кивнул Дракон. — Не думал, что она такая способная... Впрочем, еще раз повторюсь: ты выбрала хорошо.

Даари вспомнила слова госпожи Лайет и оброненную ранее Драконом фразу — мол, никогда ни одна из них тебя не затмит. И спросила:

— Что ты имеешь в виду? Раньше вот тоже сказал, что ни одна из них мне не соперница... А я-то наоборот, переживаю, что поблекну на их фоне.

«Или что своими действиями повышу их рейтинг, а сама останусь на бобах: они от меня переметнутся к кому-то поресурснее», — этого Даари не сказала, хотя были у нее и такие мыслишки.

— Зря переживаешь, как по мне, — хмыкнул Дракон. — Еще, конечно, остается вопрос, удастся ли твоей тигренке захватить лояльность Жонтар... но, думаю, удастся, если сейчас она не теряется и хорошенько трахает ее кулаком, попутно побивая плеткой, — Даари покраснела: что-то такое они и задумывали. — В общем, девушки красивые, умные, послужат тебе хорошо... Во всех смыслах. И при этом нет риска, что я обращу на одну из них внимания.

— Неужели? — удивилась Даари.

Она помнила, что Гешвири ей сказала про реакцию Владыки: мол, не считает ее отработанным материалом. А еще их надежды: вдруг однажды он увидит в них драконью «семью», и его отношение к Даари (и к Гешвири, конечно), станет больше похоже на любовь.

— Именно, — отрезал Дракон. — Меня не интересуют инструменты. Точнее, интересуют, но не в качестве жен. Прежде я такие ошибки делал, разгребать снова больше что-то не хочется. Барышню Утренний Лотос качественно отучили хотеть за себя — вот она в тебя и вцепилась. Это ее внутренний, возможно, даже не осознаваемый бунт против властной матери, — Даари машинально кивнула: она сама пришла к тому же выводу и теперь дивилась, во-первых, тому, что ее анализ оказался верным, во-вторых, что Дракон догадался до того же самого, общаясь с Гешвири гораздо меньше. — При том у тигреныша твердые понятия о чести, так что если не случится чего-то экстремального, вряд ли отцепится. Барышня Жонтар — и вовсе надломленное дерево, разлом пришелся по живому. Она его срастила кое-как, но все равно видно. Хороший маг из нее еще может получиться, качественный лидер — никогда. Тоже обречена идти в чужом кильватере. Причем, в отличие от Гешвири, она этого не понимает. Ей кажется, что она может рулить своими постельными партнерами через слабость. Если бы!

— Но я ведь тоже не качественный лидер! — пробормотала Даари.

— Напрашиваешься на похвалу? — Дракон погладил ее по плечу. — Ты — нет, но у тебя есть шанс со временем им стать. Сделайся ты сейчас младшей супругой, а не старшей, могла бы со временем дорасти до уровня министра.

— А теперь не могу? — удивилась и слегка обиделась Даари.

— Теперь не наверняка. Шансы по-прежнему есть, просто тебе будет сложнее: ты оказалась слишком высоко слишком рано. Я, конечно, поддержу, но в спасательном круге плавать не научишься. А без него можно и утонуть.

— И как будет выглядеть мое потопление? — спросила Даари несколько ядовито. — Комфортабельное заключение в отдельном дворце?

— Примерно так, да, — без улыбки подтвердил Дракон, от чего Даари почувствовала холодок. — С правом выезда в город по магазинам и ночным клубам, если не наделаешь особых глупостей... Или без права — если наделаешь. В тюрьму я матерей своих детей пока еще ни разу не сажал, в вот под домашний арест приходилось.

Снова Даари ощутила холодок, хотя ничего особенного Дракон не сказал. Ну то есть ничего такого, о чем она сама раньше не думала. Просто в его словах отчетливо чувствовалось, что настоящей любви к ней у него нет.

А еще мысль о комфортабельном заключении во дворце с правом на шопинг и развлекалово отчего-то вызвало глубокий внутренний протест — хотя, казалось бы, не жизнь, а мечта!

— Не нервничай сейчас по этому поводу, — неожиданно утешительным тоном сказал Владыка, снова погладив ее по спине. — Это испытания будущего дня, а сегодня ты победила. Что же касается твоей будущей карьеры... Тебе вовсе не обязательно выбирать политику. Помнится, ты углубилась в техномагию в Серенгене? Можешь развиваться в этом направлении. Тогда столкновение с дворцовыми интригами будет не столь острым. Кроме того, радость материнства многое компенсирует.

— Если эти дворцовые интриги не прикончат моего ребенка, — буркнула Даари. — Ладно, до двенадцати лет бояться почти нечего, ты сам сказал. Но с моей плебейской точки зрения двенадцать лет — это все-таки еще детство!

Дракон прижал ее к себе.

— Вообще-то, я не привык вести подобные разговоры, — произнес он. — Обычно те, кто умудряется от меня забеременеть, заранее принимают правила игры. Но тебе скажу. Знай, что своим человеческим детям я всегда предлагаю выбор. Они могут либо участвовать в Игре, либо сразу признать поражение. Тогда я лишаю их титула, содержания и права на вход в мои личные дворцы, но они по-прежнему могут пользоваться щедростью своих матерей.

— А неплохой выход, — сказала Даари, чуть обнадеженная. — Но... Я не припомню случая, чтобы принца или принцессу лишили титула в подростковом возрасте! Кроме принца Кеаса в четвертом веке, но там был заговор.

— А пока никто этот вариант не выбирал, — хмыкнул Дракон. — Они же мои дети. Рано взрослеют, а там уж их в гнезде не удержишь — хотят летать.